Атал опустил дисраптор, и на этот раз оставил его в таком положении.

– Каковы ваши условия?

– Сферу за наши жизни.

– Джим, вы не можете отдать Сферу кардассианам!

Кирк повернулся к Пикарду.

– Это артефакт, Жан-Люк. Построенный инопланетянами из червоточины. Наши жизни стоят дороже.

Атал широко улыбнулся.

– Превосходное решение, Кирк. Вы абсолютно правы. – Но улыбка исчезла. – К сожалению ваше предложение все еще оставляет меня на милость Звездного флота.

Кирк не дрогнул.

– Если нам не будет причинен вред, тогда не будет никакого преступления. По крайней мере преступления, которым заинтересуется Звездный флот. Вам придется беспокоиться только о баджорцах. А я не думаю, что они вас сильно беспокоят.

Атал кивнул.

– Предложение принято. Теперь мы должны поработать над организацией дела.

– Джим, – настаивал Пикард, – то что вы предлагаете идет против всех соглашений, которые есть с Баджором у Федерации. Отдать священный, религиозный артефакт, принадлежащий другой культуре… это худший вид вмешательства! Нарушение Главной Директивы!

Кирк отделался от Пикарда сердитым взглядом.

– Во-первых, вы знаете что я думаю о Главной Директиве. И второе, это правило Звездного флота. А я больше не в Звездном флоте. Но я собираюсь жить, чтобы насладиться своей отставкой. Так что заткнитесь!

Пикард снова собрался возразить, но Кирк предупреждающе вскинул палец, чтобы прервать его прежде, чем он начнет. Пикард скрестил руки, и сделал еще один шаг от Кирка. Он подумал, что было странно, когда Кирк сделал тоже самое, словно все еще работая над планом совместного нападения. Пикард держал выражение своего лица нейтральным, но он внезапно понял, что Кирк совсем не собирается отдавать Сферу. Это был просто блеф. Но какого рода? И когда он перейдет к действиям?

Единственное в чем был уверен Пикард, что когда это время придет, это будет неожиданно. С Джеймсом Т. Кирком так было всегда.



Глава 29




БАДЖОР, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 55598.3

Мгновение, когда Кирк осознал, что луч транспортера достиг пещеры, он понял, что они с Пикардом проиграли. Кто бы ни дергал за ниточки Коррина Тэла, у него было гораздо больше преимущества в ситуации, нежели чем у двух безоружных капитанов. Но в тот момент, когда Кирк узнал что воскресший Седж Нирра оказался кардассианином, он понял, что у них есть шанс победить.

Он не блефовал, когда сказал Коррину Тэлу – или Рилсу Салану, как оказалось – что он не понимает Баджора, Пророков и Сферы. Но он понимал чувства, которые влекли людей к мистике. Конечно в своей жизни он сам ощущал это притяжение, и знал, что его могло посрамить абсолютное чудо бытия. Ну как можно было составлять какие-либо реальные планы перед лицом задачи, которую измерить можно было только верой?

Но кардассиане был совсем другим делом. Особенно солдат кардассианин. Это был противник, которого можно было взвесить и измерить. Которого можно было понять. И что было самым обнадеживающим: им можно было манипулировать. Кирк сомневался, что сможет когда-нибудь сразиться с ангелами. С бесами было проще. Они говорили с ним на одном языке.

– Чтож, определимся, как именно мы собираемся это сделать, – сказал Аталу Кирк. – Для начала вы выбросите ваш дисраптор в воду.

– И остаться беззащитным? – недоверчиво спросил Атал.

Но Кирк распознал тактику ведения переговоров.

– Атал, не блефуйте с обманщиком. Вы телепортировали тело вашего сообщника. А это означает, что каким то образом вы смогли засечь его. Готов биться об заклад, что у него был подкожный транспондер, вероятно того типа, который передает сигналы жизнедеятельности. Следовательно вы знали, что он мертв. А если транспондер был у вашего сообщника, то у вас есть еще один, и именно так вы планируете уйти отсюда: послав автоматический сигнал отзыва на транспортер с вашего транспондера. Следовательно вы сможете уйти в любое время, если захотите. А это означает, что единственная причина, по которой вам нужен дисраптор, чтобы убить нас.

Атал все еще оставался в обороне, но Кирк видел, что он реагирует на превосходящую стратегию.

– Хорошо, – сказал кардасианин. – Я выброшу дисраптор. И что тогда?

– Тогда я скажу вам где найти Сферу.

На этот раз недоверие Атала стало еще сильнее.

– Так просто?

– Это недалеко отсюда, – сказал Кирк. – И пока вы туда доберетесь, мы с Пикардом уйдем. Все просто.

– А если окажется, что Сфера не там где вы сказали?

– Подъем на нярятельную платформу займет у нас добрую половину часа. А ваш базовый транспортер где-то поблизости. Готов предположить, что там у вас есть другой дисраптор. Если Сферы нет там где я скажу, полагаю вы будете ждать нас на платформе, чтобы покарать меня за эту ошибку.

– Джим, – сказал Пикард, словно не желая говорить и в конце концов не справившись с этим нежеланием. – Он все равно может это сделать!

Но Кирк покачал головой.

– Нет. Как только он заполучит Сферу, он уедет как можно скорее. Не так ли, Атал?

Атал сохранял молчание.

– В противном случае, – напомнил Кирк Пикарду, – он знает, что столкнется с облавой Звездного флота.

Атал оценил вес дисраптора в своей руке.

– Как солдат солдату. У нас соглашение. Но вы первыми бросите в воду свое оружие.

Кирк не колеблясь подошел к своему оставленному оружию, взял кобуру за один из ремешков, и понес его к затопленным ступеням. Он улыбнулся Аталу, опуская свое оружие и кобуру в воду, и они сразу же опустились на дно.

– Ваша очередь, – сказал Кирк.

Атал подошел к отверстию в полу пещеры, к тому в которой Кирк заметил первую пойманную добычу гигантского рейла, который схватил Пикарда. Он удерживал взгляд на Кирке, опуская оружие в воду. Пикард сразу же метнулся вперед, но Кирк удержал его.

– Нет. Это того не стоит.

Пикард стрельнул в него измученным взглядом.

– Я знаю этих людей, Джим. Это неправильно.

И только потому что Пикард был его другом, только благодаря их продолжительным разговорам, Кирк внезапно понял, что протесты Пикарда не были искренними. Хороший человек, подумал Кирк.

– Только попробуйте остановить это, – угрожающе сказал Пикарду Кирк, – и я снова сброшу вас в воду.

Пикард неохотно покорился, но не раньше чем возмущенно заявил, что выдвинет против Кирка обвинения. Атал, казалось, был удивлен этим спором. А Кирк был благодарен отвлечению, которое оно обеспечило.

– А теперь, – величественно произнес Атал, – где находится Сфера.

Кирк указал на отверстие в полу, из которого он вытащил Пикарда.

– Отверстие, ближайшее к камню с символами Баджора и Храма.

Атал повернулся к высокому камню с вырезанным символами, затем изучил пол пещеры, чтобы найти другие отверстия, которые были бы к нему еще ближе. Но не нашел. Он подошел к отверстию в полу, посмотрел вниз, а затем оглянулся на Кирка.

– Насколько здесь глубоко?

– Я не знаю, – честно ответил Кирк. – Но это не важно. Сама Сфера находится в нише в стене, примерно в полутора метрах под уровнем воды, со стороны отверстия, ближайшей к символу.

Атал выглядел обеспокоенным.

– Это не имеет смысла.

– Атал, – указал Кирк, – эта пещера не всегда была под водой. И я думаю, что некоторое отношение к этому имели ваши соотечественники.

Атал повернулся к отверстию.

– Отлично. Если вы уверены…

Он начал стаскивать свою броню. Кирк не удивился, увидев, что под униформой на нем надет теплозащитный комбинезон для погружений. Атал был солдатом, готовым к любым изменениям в планах. Кирк привлек внимание Пикарда, указав назад, туда, где было оставлено снаряжение для погружения, и спокойно сказал.

– Уходим.

Оба капитана поспешно надели жилеты и камеры плавучести, и Кирк одел оставшийся регенератор. Это будет долгим и трудным плаванием, но они смогут разделить единственный источник воздуха и все же сделать это. Кирк проверил Атала, который снял ботинки и форменные брюки. Как и рассчитывал Кирк, внимание Атала теперь было полностью сосредоточено на отверстии, и на том, что было скрыто внутри него. Хотя Кирк не сомневался, что для кардассианина сейчас Сфера важнее мести, которую он наконец принесет давно мертвым врагам за предательство.

Но потом, когда Кирк посмотрел на Атала в следующий раз, тонкошеий, бледнокожий кардассианин снова усмехался, целясь в Кирка из маленького оружия размером с ладонь, которое он очевидно вытащил из потайной кобуры.

– Вы полностью готовы к погружению, – сказал Атал. – Так почему бы вам не достать для меня и Сферу?

– Я думал у нас соглашение, – сказал Кирк. – Как между солдатами.

– Я не могу разглядеть нишу в стене.

Кирк вскинул ручной фонарь.

– Можете воспользоваться этим.

– Не очень-то любезно. Идите сюда. Немедленно!

Кирк и Пикард медленно направились к Аталу: Кирк, хромающий из-за своей перевязанной ноги, и Пикард, изможденный своими испытаниями.

– Посветите фонарем в воду, – скомандовал Атал.

Кирк так и сделал. Луч света проникал не глубже нескольких сантиметров от поверхности. С таким же успехом это могли бы быть чернила, подумал Кирк также, как прошлой ночью, когда он пристально смотрел вниз с нырятельной платформы, думая что потерял Пикарда.

– Я не пойду туда, Кирк, – заявил Атал. – Пока один из вас не докажет, что это безопасно.

В ответ Кирк нацелил фонарь почти прямо под трех мужчин: на нависающий край отверстия. Потом он рассмеялся.

– Вот ваша проблема, Атал.

Атал подозрительно наклонился вперед, всматриваясь в глубины.

– Прямо там! – сказал Кирк, внезапно замахиваясь фонарем, чтобы попасть Аталу по голове.

Пол рядом с Аталом взорвался от концентрированного дисрапторного залпа, выпущенного из маленького оружия, сильно сжатого Аталом. Он отшатнулся в сторону, и тотчас же повернулся, чтобы занести оружие и направить его в сторону Кирка. Но Кирк откинул руку Атала и дисраптор выстрелил снова, отрикошетировав от потолка пещеры.

Атал попытался навести оружие на Кирка, и на этот раз Кирк, перехватив его руку, с силой оттолкнув прочь. Атал изменил тактику, жестоко пнув Кирка по перебинтованной ноге. Кирк ахнул от удара, опустился на колени, но заставил себя подняться, чтобы удержать оружие Атала нацеленным на пещеру. А потом мимо головы Кирка метнулся кулак, и врезался прямо в челюсть кардассианина. Пикард.

Кирк вцепился в Атала, когда дисраптор выпал у него из руки. Секунду спустя Атал, оправившись от атаки Пикарда, нагнул Кирка вбок, удерживая его так, чтобы можно было наклониться и подобрать оружие. Но был встречен ударом. Снова Пикард.

Кардассианин отшатнулся, выпустив Кирка, который откатился в сторону, потеряв равновесие из-за регенератора, и оставил Пикарда в зоне прямой досягаемости Атала. Кирк с восхищением наблюдал, как Пикард, почерпнув силы из какого-то неизвестного источника, ударил Атала по голове, а потом обрушил шквал ударов по голове и шее.

Кирк понял его стратегию. Атал сказал, что хирургическая процедура, которая заставила его выглядеть баджорцем, была болезненной. Пикард сообразил, что если какие-то болевые ощущения и сохранилась, то пробудить их можно было именно в радикально видоизмененной шее.

Так он и сделал. Атал скорчился, прижав руки к голове, чтобы защититься от дальнейших ударов. Пикард отступил, слегка покачнулся. Его грудь вздымалась от напряжения, но он все еще высматривал очередную возможность для нападения. Кирк увидел, что должно было случиться.

– Жан-Люк! Осторожнее…

Слишком поздно. Атал бросился в сторону, опершись на руку, и одновременно выбросив ноги в сторону Пикарда, зацепил его ноги и швырнул его вниз. Теперь оба мужчины очутились по одну сторону от отверстия в полу пещеры. Маленький дисраптор лежал между ними.

Атал и Пикард одновременно схватили его. Кирк рывком поднял себя на ноги, сосредоточившись на том же призе. Но рука Атала опустилась на оружие первой, развернула его и ухватила за рукоять. В то же время Пикард бросился на него сверху, пригибая оружие к полу.

Атал и Пикард скрестили взгляды. Кирк знал, что кто бы первым ни высвободил оружие, второй умрет. Поэтому Кирк пнул Атала по ребрам, но внезапная сила этой атаки дала Аталу инерцию, необходимую, чтобы выхватить дисраптор у Пикарда. В тот же миг он очутился на боку с оружием, и вскинул его, чтобы распылить Кирка на атомы.

Кирк бросился в сторону. Атал выстрелил. Кирка швырнуло на пол пещеры, когда регенератор на его спине взорвался. Кирк увидел звезды, услышал статику, и не мог вдохнуть от шока. В последние моменты сознания он повернул голову, и увидел Атала, который торжествующе усмехаясь нацеливал свой дисраптор для последнего выстрела в Кирка. Один последний толчок, который вытолкнет его за край пустоты, к концу существования.

Кирк старался найти в себе силы, чтобы хотя бы подняться на ноги. Посмотреть в глаза Атала. Осознать, что все кончено. А потом из чернильно-черной воды быстро взметнулось щупальце и ударило кардассианина. Атал закричал.

У Кирка перехватило дыхание, когда он подумал о маленьких круглых зубчиках, распределенных как присоски у осьминога. Атал закричал снова, когда из отверстия появилось второе щупальце, и обернулось вокруг его ног. Дисраптор стрелял беспорядочно, рассекая потолок пещеры, оставляя рыхлый взрывной след из падающих камней. Потом оружие выпало из руки Атала, один раз подпрыгнуло, и упало в воду. Пикард отполз от края отверстия, чтобы приосединиться к Кирку.

– Джим, что это за существо?

– Это то, что поймало вас, – прохрипел Кирк.

Три длинных щупальца теперь полностью опоясывали Атала, его рот распахнулся, а глаза закрылись от беззвучной агонии.

– Б’ат б’Этел, – выдохнул Кирк. – Хранитель потерянной Сферы, стремящийся к искуплению.

Атал поймал взгляд Кирка. Он прошептал его имя, прося о помощи. Но прежде чем Кирк смог хотя бы ответить, щупальца начали сжиматься, подтаскивая Атала к отверстию. Он исчез из поля зрения. Мгновение спустя прозвучал всплеск. А потом полная тишина. Убийца понес наказание. И оставил Кирка и Пикарда в ловушке под водами Внутреннего моря.



Глава 30




БАДЖОР, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 55598.4

Удар от взрыва регенератора все еще резонировал в груди и спине Кирка. Медленными осторожными движениями он отсоединил ремни разрушенного контейнера, и позволил ему упасть на каменный пол пещеры. Они с Пикардом заняли позицию спиной к отверстию, из которого рейл схватил Атала. Пикард вздрогнул, посмотрев на дымящееся устройство.

– Кажется вы говорили, что к поверхности нет пути без регенераторов?

Кирк кивнул, вращая ноющими плечами.

– Хорошие новости в том, что нырятельная платформа стоит на якоре. Когда прибудет «Энтерпрайз», его сенсоры смогут нас найти.

– С этого момента больше суток, – сказал Пикард.

Выражение его лица сказало Кирку больше, чем его слова.

– Чуть больше суток, – подтвердил Кирк. – Мы замерзнем, проголодаемся, но мы сможем с этим справиться.

– Может быть вы сможете отвлечь нас, рассказав мне остальную часть того, что случилось в Мандилионском разломе.

Кирк пожал плечами.

– О всех тех неприятностях, которые там случились, и о том, что я проиграл. – Кирк на мгновение прикрыл глаза, потерявшись в воспоминаниях. – Но именно тогда я научился побеждать.

– Что бы там не произошло, вы сказали мне что соревнование все еще продолжается. Так как вы можете быть уверены, что проиграли?

– Погиб член команды, Жан-Люк. Мой первый подчиненный.

Пикард кивнул. Он понял.

– И у соревнования, – сказал Кирк, – был победитель. Кое-кто, о чьем присутствии там мы так и не узнали. Которого так и не вычислили, когда годы спустя комитет раследований и Звездный флот свели все факты воедино.

– Но победитель получил корабль?

Кирк тряхнул головой.

– Возможно. Хотя с тех пор нет никаких признаков использования той технологии. Это и заставляет меня думать, что соревнование все еще продолжается. Где-то.

– Но где?

– Знаете, я устал от воспоминаний о прошлом. – Кирк улыбнулся разочарованному виду Пикарда. – Ну хорошо. Ради вас я сделаю…

Камни наверху издали треск. Оба мужчины подняли глаза. Кирк увидел линию, которую дисраптор Атала прорезал в потолке пещеры. По линии разреза начала сочиться вода. Потом посыпались мелкие обломки.

– С другой стороны, – сказал Пикард, – у нас может не быть этих суток.

Кирк окинул быстрым взглядом оставшуюся часть пещеры в поисках другого выхода выше линии воды, или чего-нибудь, что можно было бы выкопать из яруса скамеек и использовать, чтобы подпереть ослабший потолок. Но ничего не увидел.

– Нам некуда идти, – сказал он, ненавидя окончательность этих слов.

Но Пикард не впал в уныние даже тогда, когда звук падающей воды стал громче.

– Возможно нет. Туда. – Он указал на большой камень с высеченным символом Мира, Храма, и Света. – Принесите фонарь.

Кирк похромал назад к тому, что осталось от их оборудования, подобрал фонари, и повернулся чтобы присоединиться к Пикарду, который, как он видел, уже раскидывал руками в стороны камни. Кирка это обнадежило. Его друг определенно искал что-то конкретное. Он ускорил шаг, несмотря на свое колено.

И когда он миновал отверстие, через которое напал рейл, последовал еще один громкий всплеск. Пикард тотчас же отвернулся от камня. Кирк застыл на месте. Посмотрел вниз, в отверстие. И увидел Атала, дрейфующего в воде, подталкиваемого двумя щупальцами, которые присоединяли его к мягкой серой массе, плавающей на границе воды и уже прилипшей к стене.

Кирк зачарованно и шокировано следил, как щупальца толкают тело Атала в нужное положение. Потом еще два щупальца проломили поверхность, чтобы выделить еще больше серой массы: плотную пену, пузырящуюся из маленьких круглых ртов, окруженных клыками. Остальные щупальца черпали пену и прилаживали ее к месту вокруг Атала.

– Джим! – громко прошептал Пикард. – Уходите оттуда!

Но Кирк отмахнулся от своего друга. Он хотел – ему было необходимо – понять то, что он видел. Атала поместили в то же самое положение, что и Пикарда: наполовину в воде, с грудью и головой на воздухе. И все же не было никакого сомнения в том, что Атал мертв. Хотя Пикард, которого эта бестия утянула на глубину, не умер. И Кирк хотел знать – должен был знать – почему.

Он прищурился, когда темная вода в проломе казалось поднялась, а потом понял, что видит тело рейла: бронированный щиток, который проломил поверхность. Рейл медленно повернулся, показывая пятнистую фиолетово-серую кожу, гладкую, скользкую, расчерченную линиями рельефных наростов. А потом Кирк увидел глаз существа. Размера с руку человека. Широкое, круглое кольцо желтой радужной оболочки в космически-черном полушарии. Глаз, следящий за ним.

– Джим!

Кирк не мог ответить. Этот глаз… А потом существо ушло, оставив обмякшее тело Атала покачиваться на поверхности воды, вмурованным в похоронную стену. Кирк тряхнул головой, словно пробуждаясь. Он хромая присоединился к Пикарду.

– Оно не убило вас, – сказал Кирк. – Б’ат б’Этел убил Атала, но не вас.

Пикард не понял к чему ведет Кирк. Вместо этого он указал на участок высокого резного камня.

– Джим, взгляните на это. С фонарем.

Кирк был уверен, что обнаружил в существе что-то значительное, но он не знал что именно, или даже как поступить с предположением почему оно вело себя именно так, а потому просто отложил несформировавшуюся мысль в сторону на потом, включил фонарь, и направил его туда, куда показывал Пикард. В ярком свете он увидел маленькую квадратную каменную вставку в сплошной скале.

– Это пневматический выключатель, – сказал Пикард. – Связанный с системой противовесов за этой стеной. Я в этом уверен.

Именно тогда оба мужчины вздрогнули, когда свист воздуха предупредил их об обрушении большой секции потолка. Каменная плита вдребезги разбилась о каменный пол в центре пещеры, и удар сопровождался брызгами морской воды.

– Пневматический выключатель для чего? – спросил Кирк, пока они оба осторожно присматривались, не обрушится ли на них вскоре оставшаяся часть потолка.

– В современных баджорских храмах всегда есть особая комната, предназначенная для Пророков, которые когда-нибудь появятся среди людей.

Кирк ухватил мысль.

– Вроде места для Илии на Пасху.

Пикард кивнул.

– Похожие традиции существуют во множестве миров. Никто не знает, когда боги захотят появиться среди нас.

Кирк проследил рассуждения Пикарда к его следующему шагу.

– Значит отдельная комната… Вы думаете что она водонепроницаема?

– В ней даже может быть отдельный вход… или выход.

– Тогда почему бы вам ее не открыть? – спросил Кирк, и сам ответил на этот вопрос. – Потому что она уже может быть затоплена.

Пикард выглядел серьезным, но готовым к действию.

– Этот риск нужно сопоставить с тем, с которым мы уже столкнулись.

С потолка снова начали падать камни. Теперь вода била струей во всех направлениях. Решение было за ними.

– В ситуации подобной этой даже Спок вынужден был бы согласиться, что концепция степени риска нелогична, – сказал Кирк.

Ульяна Нижинская

Снова камни. Снова вода. Кирк посмотрел на Пикарда, когда звук падения и бьющей воды стали громче. Если Пикард не сделает этого теперь, тогда он сделает это сам.

– Мне всегда нравился Спок, – сказал Пикард, и толкнул камень.

Недетские сказки о смерти, сексе и конце света. Смыслы известных народных текстов

Сквозь грохот падающей воды что-то щелкнуло. Кирк и Пикард отступили, когда высокий резной камень начал двигаться, распахиваясь в центре наподобие двери. Кирк и Пикард отошли с его пути, и взглянули на то что лежало за ее пределами. На свой первый вопрос они ответили сразу: дальше не было никакой воды. Комната не была затоплена. Кирк направил фонарь в темноту и нашел ответ на второй вопрос. За камнем не было комнаты. Только ниша. И при том маленькая.

– Вот это да… – напряженно отозвался Пикард.

© Ульяна Нижинская, текст, 2023

– Не так плохо, – сказал Кирк. Он откинул голову назад и посмотрел на потолок пещеры. – Даже когда пещеру полностью затопит, там останутся воздушные карманы. Мы сможем некоторое время плавать. Мы сможем…

Он остановился, посмотрел вниз, когда Пикард выхватил его фонарь и осветил его лучом нишу. Свет показал вырезанную полку, а на ней маленький, четырехугольный шкафчик с мягко выгнутыми боками, матово-золотистого цвета, меньше метра в высоту и полуметра в ширину.

© Анастасия Черезова, иллюстрации, 2023

– Знаете что это? – с удивлением сказал Пикард.

© Дарья Гордеева, фото, 2023

Кирк ждал объяснений своего друга. Пикард мог называть себя археологом любителем, но его знания были многосторонними. Пикард с почтением приблизился к полке в стене.

– Это Слеза Пророков, Джим. Сфера.

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Кирк остановился позади Пикарда.

– Я думал что они сделаны в форме песочных часов. Я думал, что они сияют и парят.

Введение

Пикард оглянулся на Кирка, и Кирк никак не мог вспомнить, видел ли он когда-нибудь прежде столь глубокую радость у своего друга.

– О, да. Они именно это и делают. Как только их вынимают из ковчега.

Пикард потянулся и слегка погладил ящичек, пытаясь изучить его прикосновением.

Сказки бывают разными: волшебными, бытовыми, авантюрными, докучными, о животных и проч.[1] В этой книге мы будем говорить о волшебных сказках. Что значит волшебный? Древнерусские языческие жрецы звались волхвами, от этого слова и происходит волшебный, то есть чудесный, сверхъестественный.[2] Волхвы не только колдовали и общались с миром духов, но также хранили в памяти мифы, восходившие к первобытным временам. Особенным уважением в народе пользовались волхвы – «кощюнники»: они исполняли на многолюдных собраниях «кощюны» – мифы.[3] Позднее именно из этих мифов и появились сказки, которые мы сегодня называем волшебными. А волхвы-кощюнники, возможно, стали прообразом самого одиозного злодея русских сказок – Кощея Бессмертного.

– Джим, он теплый. – Он положил пальцы на грани основания, переместив их на сантиметр. – В нем есть что-то…

Пикард затих, отстранился словно прикованный к месту. У Кирка не возникло сложностей с пониманием того, о чем подумал его друг.

Итак, дорогой читатель, чем же будет интересна вам эта книга?

– Мы не можем открыть его, не так ли?

– Могли бы… – медленно сказал Пикард.

В этой книге вы узнаете, о чём молчат мёртвая царевна и семеро богатырей, куда летят гуси-лебеди и зачем дети прятались от них в печи, кто такая Баба-яга и почему она с Морозко – одно лицо, а также многое другое, о чём вы вряд ли задумывались. Книга поделена на девять глав, в каждой из которых я расскажу вам об обратной стороне волшебства. А помогут мне в этом исследования фольклористов, этнографов, лингвистов, историков, археологов, антропологов и многих других специалистов, изучающих жизнь народов, историю происхождения и становления их культуры и языка.

– Но не должны, – закончил Кирк.

– Вы правы. Мы не должны. – Пикард повернулся к Кирку. – Но когда его найдут, и ведеки завладеют им с соответствующими ритуалами и церемониями, это будет великий день для Баджора. – Он задумчиво перевел взгляд на ковчег. – Новая Сфера.

Мы постараемся взглянуть на сказку глазами того древнего человека, который её создал. Современному читателю многое в старинных сказках кажется нелогичным и вообще неясным, так как он пытается объяснить события давно минувших лет, опираясь на моральные ценности современного общества. Но сказка родилась не сегодня, а в глубокой древности. Поэтому, стоит нам применить знания прошлого, как всё в ней приобретает ясность: действия героев становятся логичными, а события, вытекающие из этих действий, – закономерными. Перед нами открываются волшебные двери в духовный мир наших предков. Во что они верили? Чего боялись? Как представляли жизнь после смерти? Какими были отношения между мужчиной и женщиной? Что в браке раньше было нормой и как эта норма менялась?

– Они найдут его, – сказал Кирк. – «Энтерпрайз». Когда они найдут… – Он вздохнул, и заставил себя произнести это. –… Когда они найдут здесь наши тела.

– Вполне вероятно, – согласился Пикард.

Оказывается, обо всём этом сегодня нам может поведать сказка. Вот только чтобы двери в её сокровищницу открылись нам, мы должны знать «пароли», которые спрятаны в прошлом.

Температура в пещере понижалась чем больше воды вливалось в пещеру. Шум падающих обломков и свист пенящейся воды нарастал.

– Думаете это правильно? – громко спросил Кирк, выслушав Пикарда, который высказал его мысль о том, что казалось было неизбежным для них обоих. – Его должны найти?

Глава 1. Из истории сказки

Возможно было еще что-то важное, что они могли сделать. Для будущего. Пикард наградил его вопросительным взглядом.

– Мы не баджорцы, – сказал Кирк. – Возможно мы не должны были обнаружить это.

Когда и как возникла сказка

Выражение лица Пикарда стало еще более озадаченным.

– Вы верите в Пророков?

Сказка пришла к нам издалека. Там реки текли – прозрачнее слезы. Дремучие леса чернели, словно ночь. И время в сознании человека не делилось на часы и минуты.

– Я верю в инопланетян, – сказал Кирк. – К тому же это подходит под вашу интерпретацию Главной Директивы. Где мы проведем границу между одними и другими?

Пикард обвел жестом погибающую пещеру, которая окружала – погребала их.

Никто не знает точно, сколько тысячелетий живёт на земле сказка, ясно только, что корни её уходят в первобытные времена. Конечно, это не значит, что древние люди сидели в пещерах или землянках у огня и рассказывали друг другу истории о ковре-самолёте и Кащее Бессмертном. Это значит, что сказка берёт своё начало в мифах, которые древние народы придумывали, чтобы объяснить явления окружающего мира. Как появилась земля? Откуда приходят солнце и луна? Почему человек рождается? Где прячется его смерть?

– Не думаю что где-то здесь мы сможем что-нибудь спрятать. Сканирование сенсорами определенно это обнаружит.

– Но если мы сможем спрятать это, – спросил Кирк, – будет ли это правильно?

Пикард кивнул.

Для некоторых читателей миф и сказка – это одно и то же, но это не так: сказка произошла из мифа. Этот момент крайне важен для понимания материала книги, поэтому я немного расскажу вам о различиях между двумя этими терминами и постараюсь сделать это как можно проще.

– Если сможем скрыть, да. Будет лучше если это окажется открытием баджорцев, направляемых Пророками или инопланетянами из червоточины.

Это был верный ответ. Кирк подошел к ковчегу, и осторожно поднял его. Он был на удивление тяжелым, и на удивление легким, словно внутри него что-то то пропадало, то появлялось.

Главное отличие мифа от сказки в том, что в миф люди верили как в правду. Первобытный человек буквально «жил в мифе», – весь окружающий мир был для него одушевлён и обожествлён. Отсюда главные герои мифов – это боги, от которых зависит благополучие людей. Вспомните: Зевс, Афродита, Дионис – все они боги мифов Древней Греции, в которых люди в действительности верили, и которым они поклонялись. Один, Тор, Фрейя – боги германо-скандинавской мифологии. У славян тоже были свои боги: Перун, Стрибог, Мокошь, – только славянские мифы до нас не дошли.[4]

– Джим? – окликнул Пикард, когда Кирк прошел мимо него, напрявляясь назад к центру пещеры.

Гладкая поверхность скалы теперь была затоплена водяными водоворотами, словно палуба тонущей лодки.

– Если выбросить его в воду, это ничего не даст, – крикнул Пикард. – Сенсоры все равно его обнаружат.

Сказка же – это переосмысленный миф, в который рассказчик уже не верит, всё изложенное для него – вымысел: «Сказка вся – боле врать нельзя» или «Правда – нет ли, не знаю», – излюбленные сказочные концовки. Героями вымыслов являются уже не боги, а люди. Так, например, капризная царевна Несмеяна, которую в сказке мы воспринимаем как человека, в мифах некогда была богиней плодородия. Древние люди верили, что от её улыбки зависел урожай. Смех воспринимали как символ жизни: кто смеётся – тот живой, кто не смеётся – тот обитатель царства мёртвых. Вспомним древнегреческий миф о Деметре.[5] Когда Аид, владыка преисподней, похитил её дочь Персефону, скорбь охватила богиню плодородия, и на землю опустилась зима, убив все посевы. Но стоило Персефоне вернуться к матери, как хлебородные нивы вновь начинали колоситься от одной только улыбки богини. Древние греки так и называли Деметру – «Деметра Несмеющаяся» – почти наша Несмеяна!

– Я так не думаю, – крикнул в ответ Кирк. – Не там, куда он попадет.

Он встал рядом с отверстием, в котором осталось тело Гал Атала. Он поднял ковчег.

Многие народы во время посевных работ смеялись и совершали на полях сочетания, чтобы земля лучше родила. К примеру, в Афинах и в Александрии женщины пели неприличные песни, следуя за колесницей Деметры. Большую роль при этом играл жест обнажения, который, как и смех, считался ритуальным.[6]

– Б’ат б’Этел! – окликнул он сквозь шум падающих камней, рева воды, безумной какофонии природы, рвущей мир на части. – Он здесь!

Рядом с ним упал обломок камня. Он пошатнулся, почти потерял равновесие, когда несколько черепков попали в него. Но Пикард уже очутился рядом, одной рукой поддерживая ковчег, а другой Кирка. Появилось первое щупльце и скользнуло по краю отверстия в полу пещеры.

Элементы этих языческих верований отразились и в христианстве: в средние века католические священники старались рассмешить прихожан во время пасхального богослужения. Этот «пасхальный смех», по мнению учёных, восходит к земледельческой религии и отражает воскрешение мёртвого. Мы об этом не задумываемся, но с удовольствием шутим на первое апреля.

– Джим, – предупреждающе произнес Пикард, – наверное нам стоит поставить ковчег.



Кирк покачал головой. Он решил поставить на свой инстинкт. Еще раз.

– Существо не убило вас, Жан-Люк. Каким-то образом оно сохранило вам жизнь.



Рейл вырвался из отверстия, и его огромный фиолетово-серый щиток, широкий как спина земного слона, его пятнистые щупальца, толстые как раздувшиеся питоны, скользнули по влажному полу.

Подробнее о царевне Несмеяне я рассказываю в этом видео

– Джим, – спросил Пикард, когда существо медленно повернулось в отверстии, показав в поле зрения огромный черно-желтый глаз, – вы уверены?

– Уверен, – ответил Кирк.

«Народные сказки являются слепком с мира в том виде, в каком он существовал в сознании первобытных людей».[7] Дж. Фрэзер


– Тогда я тоже.

Щупальца добрались до них, и начали двигаться вверх по их ногам. Пикард вздрогнул, но держался уверенно. Обхватив Пикарда, Кирк в этот момент осознавал только два чувства. Тепло ковчега, который он держал в руках. И интеллект, который он увидел в глазе существа.

Пример с Несмеяной наглядно показывает, как сказка напрямую отразила в себе миф и обряд. Герой смешит царевну с помощью предметов, символизирующих плодородие. По одной из версий, это танцующие свинки, что ещё раз подчёркивает связь образа Несмеяны с Деметрой (свинья играла большую роль в греческом культе богини земледелия как дородное и плодовитое животное).

В этом инопланетном оке он все дальше углублялся в пространство, в более отдаленные времена чем те, когда люди впервые встали вертикально.

Дух Баджора, восхитился он. Паг этого мира. Щупальца гигантского рейла, упавшего брата, Б’ат б’Этел, скользили по нему, и каждый из них был способен разорвать его плоть, поднять его в воздух, или утащить в воду. Но щупальца двигались дальше, по его рукам, чтобы сомкнуться вокруг ковчега.

Но иногда сказка возникает как отказ древнего человека верить в священность и правдоподобность мифа. Яркий пример такого случая – сюжет о Змее Горыныче, похитившем царевну.

Словно по беззвучному сигналу Кирк и Пикард одновременно выпустили ковчег. Он не упал. Его приняли. Щупальца отступили, обернулись вокруг ковчега, чтобы уберечь его от контакта с каменным основанием, уберечь его от падения о камни. Они скользнули по краю пролома, и ковчег исчез.

Глаз Б’ат б’Этел прищурился, и на мгновение превратился в человеческий глаз, или так показалось Кирку. А потом рейл погрузился под воду. Пикард от изумления пробормотал.

В мифологии многих народов змей символизировал плодородие и был хозяином всех вод, в том числе дождя, поэтому люди отдавали ему особые почести.[8] Чтобы земля была урожайной, перед посевом чудовищу приносили в жертву девушку – топили или оставляли привязанной на берегу. По поверьям, змей брал красавицу в жёны или съедал её – это уж как ему заблагорассудится, ведь главным было умилостивить водяного бога! Обряд этот считался священным, и нередко девушка добровольно шла на смерть во благо своего рода. А теперь представьте, что в эпоху существования этих верований людям рассказывают сказку о герое-царевиче, который спасает «несчастную». Такого «освободителя» назвали бы величайшим нечестивцем, ставящим под угрозу благополучие народа! И, возможно, он был бы растерзан.[9]

– Оно… оно знало что делало?

– Хотел бы я знать, – сказал Кирк, хотя и был уверен, что сделал правильное дело, чем бы там оно ни было.

Однако шли столетия, люди накопили знания о погоде и земледелии, и миф о Змее-божестве, от которого зависела жизнь человека, перестал быть актуальным. Мало того, тот обряд, который раньше считался священным, теперь стал осуждаться. Кому вообще нужно это бессмысленное жертвоприношение? Так появился герой, спасающий царевну… Так появилась сказка, которая переосмыслила миф и отразила новый этап в жизни древнего человека.[10]

Но оно было верным. Теперь он непроизвольно оценил возможности оставшихся им минут, чтобы увидеть не осталось ли в этом месте еще каких-нибудь маловероятных чудес. Но быстрое обозрение потолка пещеры подсказало ему, что невероятный вес Внутреннего моря скоро его разрушит. Что же касалось каких-либо воздушных карманов в наступающей воде, они могли сформироваться в самой высокой точке потолка, а вода была слишком холодной, чтобы можно было в ней выжить больше часа. Независимо от того, насколько хороши были их термозащитные комбинезоны.

– Знаю, что бывал и в худших ситуациях, – сказал Кирк. – Вот только хотелось бы вспомнить когда.

Со временем люди забыли об этом страшном обряде, и сегодня ни одна мама не станет рассказывать таких жутких историй своему ребёнку перед сном, а откроет красивую книгу волшебных сказок и прочитает малышу, как спас доблестный Иван-царевич Василису Прекрасную, поборов окаянного Змея Горыныча.

Внезапно Пикард воодушевился.

– А что если он был не подкожный? – произнес он.

Тернистый путь русской народной сказки

Кирк безучастно уставился на него. Пикард неуклюже заскользил через пол пещеры к уже начавшей уплывать кардассианской униформе Галл Атала. Он оглянулся на Кирка.

– Джим! У него был второй дисраптор. Что если у него было нечто большее?

Кажется, что сказка – это самое доброе и невинное, что только может быть в нашей жизни. Малыш в люльке разговаривать ещё не умеет, а взрослые, умиляясь, уже рассказывают ему небывалые истории. Но так было не всегда. Судьба русской сказки воистину одна из самых сложных и интересных…

Кирк похромал вслед за Пикардом, все еще не понимая, чем так возбужден его друг.

– Еще дисрапторы?

В Древней Руси сказки не сказывали, а баили басни. Самих же сказочников звали бахарями.[11] Басни любили и в народе, и в верхах. Вот только не всегда они были удобны для последних. Известно, что Кирилл Туровский, проповедник XII века, страшные муки предвещал в аду тем, кто «басни бают и в гусли гудут».[12] Великим грехом было забавляться сказками, ибо они, ведя свою родословную от древних мифов, которые сказывали народу волхвы-кощюнники, содержали в себе много языческого. А это было категорически неприемлемым для христианского духовенства, поскольку верить надо во Христа, а не в «птичьи грай»[13] и «ворожю».

– Нет! – сказал Пикард. – Еще снаряжение!

Он рванул униформу, вытащил бронированный жилет, пощупал внутри, швырнул его Кирку, потом взялся за брюки и…

Исполнение басен и песен в языческой Руси было священным. Достаточно вспомнить «Слово о полку Игореве», великом памятнике древнерусской литературы, где легендарный поэт-песенник Боян – не просто исполнитель, а великий вещун, способный к оборотничеству:

– Джим!

Пикард держал пояс Атала. Он сорвал с него кардассианский коммуникатор. Он показал Кирку мигающий в его центре огонек.

Ибо Боян вещий,если хотел кому песнь воспеть,то растекался мыслию по древу,серым волком по земле,сизым орлом под облаками.[14]

– Автоматический отзыв! – крикнул он.

– Автоматический отзыв куда?

В кого оборачивается Боян? Он растекается мыслию (возможно, мысию – белкой) по древу, волком по земле и орлом под облаками. Свои сказания поэт сопровождает игрой на гуслях, и автор «Слова» сравнивает его пальцы с десятью соколами, а струны – с десятью лебедями. В этих сравнениях звучит глубокое почтение к певцу. И действительно, отношение к культуре исполнения и слушания песен в княжеской среде языческой Руси было особенным. Сегодня среди учёных принято считать, что Боян – это историческое лицо, он был придворным певцом ряда русских князей XI века.[15]

Пикард протянул свободную руку.

– Есть только один способ узнать это!

К сожалению, тех священных песен кощюнников нам никогда не услышать. Их поэтические тексты до нас не дошли. Христианство, вместе с которым пришла к нам письменность, видело в книге лишь орудие для распространения своей идеологии, поэтому о собирании и записывании басен не могло быть и речи. О том, что народная поэзия все же существовала, мы знаем из запретов, которые духовенство налагало на неё.[16]

Над ними потолок пещеры взвыл, а затем раздробился напополам. Темная стена воды изогнулась над высоким резным камнем, выбила его из центральной опоры, а затем хлынула к Кирку и Пикарду. Кирк схватил протянутую руку Пикарда, и увидел, что Пикард нажал на кнопку коммуникатора. И как только вода охватила их, пещера растворилась в золотистом сиянии.



Запреты запретами… Однако вековые традиции, видимо, не так-то просто было искоренить: народ продолжал сказывать басни во время труда, чтобы работа лучше спорилась, на пирах, чтобы душа раскрылась нараспашку в добрый час веселья, или перед сном грядущим. Так, в поучении XII века «Слово о богатом и убогом» рассказывается, как одному богачу слуги «бают и кощюнят», потешая его на разные лады, чтобы тот уснул.

Глава 31