Тимоти Зан

ЧЕРНЫЙ СПЕЦНАЗ

Глава 1

Полуденное солнце на безоблачном небе предвещало долгожданное потепление. После неожиданных холодов, прервавших весну почти по всей Центральной Европе, улучшение погоды было как нельзя кстати. С Женевского озера все еще дул холодный северный ветер и, подняв воротник, Аллен Кейн ускорил шаги. Неплохо было бы проехать хотя бы часть пути, но только наивный мог надеяться поймать автокэб во время празднования Дня Победы.

Основная часть общественного транспорта восточной Нью-Женевы была занята доставкой должностных лиц на стадион, где ежегодно проводился митинг в честь окончания войны между Рекрилом и Землей. Хотя при «стандартизации лояльности» и не уделялось особого внимания таким пустякам, как массовые митинги, Кейн был уверен, что из-за холода число участников сборища ничуть не уменьшится. Всем известно, что на празднестве обязательно будут присутствовать несколько рекрилян и правительственные чиновники Нью-Женевы вряд ли упустят возможность лишний раз прогнуться перед своими работодателями.

Кейн уже слышал отдаленный рев троекратного приветствия, хотя до стадиона оставалось еще около трех километров пути. «Постыдное лицемерие, – горько подумалось ему. – И при этом невероятно живучее». Помпезное торжество проводилось уже в двадцать девятый раз. Любой случайный путешественник, оказавшись сейчас здесь, наверняка решил бы, что именно Демократическая Империя Земли одержала в этой войне победу.

Как всегда в этой части города на улицах царила деловая суета.

Простые люди относились ко Дню Победы с угрюмым безразличием, и Кейну не составило труда затеряться в толпе. Он считал эту поездку запоздалым подарком к его двадцать шестому дню рождения и, хотя прибыл сюда всего две недели назад, чувствовал себя уже вполне аборигеном. Как и всякое сообщество людей Земли, здешнее население имело свои характерные нормы поведения, манеры, и даже жестикуляцию. Именно к этому Кейну пришлось приспособиться в первую очередь. В сочетании с привлекательной внешностью такая подготовка позволяла ему, при случае, сойти за студента или преуспевающего молодого бизнесмена, а если должным образом постричь бороду, то его вполне могли бы принять за члена одной из городских профессиональных гильдий.

Хотя Кейн был одет не совсем по погоде, до места назначения он добрался раньше, чем успел хорошенько промерзнуть. Небольшая букинистическая лавка с томами Диккенса и Хайнлайна в витрине ютилась, зажатая между двумя барами. Открыв дверь и войдя внутрь, Кейн остановился на несколько секунд, позволяя глазам привыкнуть к полумраку помещения.

Из-за кассового аппарата на него внимательно смотрел владелец магазина.

– На улице, видимо, теплеет? – спросил он.

– Не заметно, – ответил Кейн, оглядывая лавку.

Три или четыре человека ходили вдоль полок с книгами. Снова взглянув на хозяина, он слегка приподнял брови. Лавочник едва заметно кивнул, и Кейн, не торопясь, пошел по одному из двух проходов, делая вид, что изучает надписи на корешках книг и кассет. Двигаясь вглубь магазина, он оказался во внутренней его части, где находилась дверь, наполовину скрытая широкой полкой. Выцветшая надпись на ней гласила: «Только для персонала».

Выждав момент, когда остальные посетители отвернутся, Кейн бесшумно открыл дверь и проскользнул в захламленное складское помещение. Пройдя по кафельному полу на середину комнаты, он присел на корточки и нажал ладонью на одну из плиток.

Его, несомненно, ждали – двухметровый квадрат бетонного пола двинулся вниз и начал медленно поворачиваться, открывая вход в шахту колодца. Кейн ступил на деревянную лестницу, ведущую вниз, и пригнулся. Бетонный блок над ним возвращался на прежнее место. Металлический засов на внутренней поверхности плиты беззвучно скользнул в паз, окончательно закрывая потайной ход. Кейн повернулся, посмотрел на тускло освещенные ступеньки и осторожно направился вниз. Спустившись на дно колодца, он оказался в коротком коридоре, в конце которого виднелась еще одна дверь. Открыв ее, Кейн вошел в совершенно темное помещение, и дверь за ним, также сама собой, закрылась.

Внезапно вспыхнул ослепительно яркий свет. От неожиданности Кейн зажмурил глаза, отшатнулся и машинально вскинул руку, защищая лицо.

– Кто вы?! – раздался в тишине властный голос.

– Я – Аллен Риенци, – быстро ответил Кейн. – Заместитель сенатора Ориоля! Уберите этот чертов свет!

Свет прожектора, направленный в сторону входа, мигнул и затем погас.

Комната освещалась слабо, и сквозь разноцветные круги, все еще плававшие перед глазами, Кейн смутно различил трех мужчин и женщину, сидевших вокруг низкого стола.

– Отлично, – сказал один из сидевших, возившийся с каким-то предметом, величиной с обувную коробку. – Ни колебаний, ни сколько-нибудь заметного «акцента ложности». Степень замены вполне достаточная. Он в порядке, Моррис.

Мужчина, сидевший рядом, кивнул и жестом пригласил Кейна.

– Проходите, Аллен, садитесь.

Кейн сел за стол и, когда зрение полностью восстановилось, оглядел присутствующих.

Вид необычного собрания, представшего перед ним, заставил сердце Кейна биться с удвоенной скоростью. И на то была причина: все четверо, присутствовавшие здесь, являлись высшими руководителями Сопротивления во всей Европе. Мужчина с коробкой – это Бруно Харлиман, бывший капитан Звездной Флотилии Земли. Второй – Рауль Маринос, планировавший и осуществлявший на протяжении последних двадцати девяти лет все диверсионные операции против правительства и даже теракты на военных базах самих рекрилян. Женщину звали Джейн Гиббс. Некогда она была членом парламента, который теперь уже не существовал. А Моррисом был никто иной, как генерал Моррис Краточвил, последний командующий Оборонными Силами Земли.

Никто из них по внешнему виду не соответствовал своему действительному возрасту. Несмотря на строжайший правительственный контроль, видимо, через черный рынок, к Сопротивлению все же поступало определенное количество контрабандного идунина, достаточное даже для поддержания девяностодвухлетнего Краточвила на биологическом уровне сорокалетнего мужчины. Раньше Кейну доводилось встречаться с каждым из этой четверки, но вместе он их видел впервые. Кейн понимал, что сейчас здесь происходит нечто крайне важное и ему самому предстоит стать участником событий.

Предвидя вопрос Кейна, генерал Краточвил произнес:

– Боюсь, вам уже не суждено до конца выполнить полученные ранее инструкции. Возникла необходимость ускорить события. Все карты в нашем пасьянсе неожиданно легли на нужные места, и посему до отправки на Плинри у вас остается менее двадцати часов.

Кейн почувствовал, как пересохло у него во рту.

– Я полагал, что до отлета на некоторое время заменю Аллена Риенци…

– Мы тоже так думали, – сказал генерал. – Но необходимость в этом отпала. Риенци уехал вчера по каким-то личным делам и, похоже, никому не сообщил, куда направляется. Вариант идеальный, и мы непременно воспользуемся этим шансом.

Признаться, Кейн рассчитывал еще хотя бы на некоторую подготовку. Впрочем, если ему не придется подолгу общаться со служащими правительственного аппарата, может все и обойдется.

– Скажите, вы сами куда-то упрятали Риенци?

Маринос кивнул.

– Взяли его сегодня утром. Без проблем, – он указал на конверт, лежащий на столе. – Здесь его удостоверение личности и прочие документы.

Естественно, должным образом «исправленные».

Кейн взял конверт, стараясь не задеть стоящий рядом «нейтрализатор жучков», прибор в форме гриба, создающий помехи для любых подслушивающих устройств. В конверте лежало удостоверение личности в голубой обложке и бумажник с личной и правительственной кредитными карточками. Кроме того, имелось несколько сот марок наличности и билет до далекой планеты Плинри.

– Этот билет только бронирует место, – объяснил Маринос. – Посадка на корабль разрешается только после проверки удостоверения в порту.

Человек на фотографии в удостоверении представлял собой точную копию Кейна, только был начисто выбрит, а пышная шевелюра, обрамлявшая худощавое лицо, выглядела более ухоженной. На внутренней поверхности пластика, который, как считалось, невозможно подделать, содержались отпечатки пальцев и рисунок сетчатки глаза владельца удостоверения. Эти же данные имелись в усиленно охраняемой компьютерной сети, центр которой находился всего в десяти километрах от тайной явки Сопротивления.

– Вы уверены, что мои отпечатки зарегистрированы правительственным банком данных? – спросил Кейн Мариноса.

– Об этом мы тоже позаботились, – заверил тот.

Его небрежный тон никак не вязался с тем, что ему пришлось проделать, как полагал Кейн, чертовски трудную работу. Обвести вокруг пальца Службу Безопасности Рекрила – дело далеко не шуточное.

– Мы пока не располагаем документами для допуска вас к архивам Плинри, – сказал Краточвил. – Ордер доставят только к шести вечера. Если все сложится удачно, вам останется лишь проникнуть в архив, наплести администрации побольше о ваших стараниях по поводу написания книги, затем отыскать необходимую нам запись и быстро уносить ноги.

На лице генерала появилась сдержанная улыбка.

– Конечно, это теоретически. На деле все может оказаться гораздо сложнее. Однако я на вас надеюсь.

Кейн кивнул. До сих пор ему еще не приходи лось выполнять заданий такого рода. Но с другой стороны, именно он имел наилучшую боевую выучку и самую тщательную психологическую подготовку, которую только могло обеспечить Сопротивление.

– Какова сейчас обстановка в районах боевых действий, и может ли она как-нибудь изменить положение на Плинри? Рекрил, вероятно, имеет там базу?

– Думаю, да. Но это не должно вас беспокоить.

Краточвил повернулся к Харлиману.

– Капитан?

– Донесения о крупной победе Рекрила над Кризелли недалеко от Регула, похоже, подтверждаются.

Своими манерами Харлиман напоминал Кейну преподавателя колледжа.

– Однако, полагаю, что досталась она дороже, чем сами они признают. Есть сведения, что на кризеллианский фронт ими было послано два военно-транспортных корабля класса «Элефант» и целый полк «Корсаров». Если на Плинри у них есть база, там, возможно, осуществляется такая же мобилизация. Но для вас это не явится препятствием. Как только добудете нужные документы, дополнительная неразбериха будет вам только на руку, – он улыбнулся. – А для нас, чем дольше Рекрил проторчит на территории Кризелли, тем лучше.

– Как я уже сказал, наши карты легли как нельзя лучше, – продолжал Краточвил. – К вашему возвращению мы наверняка уже укомплектуем экипажи, готовые к вылету, – он оглядел остальных. – Что еще?

– Содействие на Плинри, – едва внятно произнесла Гиббс.

– Да, действительно, Аллен, когда Плинри была захвачена, мы потеряли с ней связь и вот уже тридцать пять лет не имеем об этой планете никакой информации. Нам неизвестно, с чем вам придется столкнуться. Скорее всего, политическая структура общества на Плинри подобна земной: группа рекрилян управляет планетой посредством лояльного правительства, состоящего из местных жителей. Однако подтверждений тому у нас нет. Если возникнут какие-то проблемы, вам придется установить контакт с местным подпольем.

– Если таковое вообще имеется, – заметил Кейн.

– Верно, – согласился Краточвил. – Однако, я надеюсь, что генерал Аврил Лепковский все-таки остался жив после захвата планеты. – Запомните это имя, Аллен. Если на Плинри существует подполье, то руководит им скорее всего именно Лепковский. Кроме того, в боевых действиях там участвовало около трех сотен боевиков «Черного спецназа». Возможно, и они погибли не все.

«Черный спецназ». Услышав эти слова, Кейн невольно напрягся. Встречаться с кем-либо из этого высокопрофессионального элитного подразделения ему до сих пор не приходилось. Великолепно обученные, подготовленные для ведения открытых боевых действий и действий в тылу

врага. Сейчас на Земле их насчитывалось совсем немного. Некоторые сожгли свою униформу и растворились среди обычных граждан. Лишь горстка спецназовцев еще оставалась на действительной службе в Северной Америке и, судя по слухам, причиняла рекрилянам немало беспокойства.

– К вечеру, – продолжал Краточвил, – я попытаюсь узнать имена еще нескольких надежных людей на Плинри. Я дам вам рекомендательное микрописьмо для генерала Лепковского. Конечно, на тот случай, если вы с ним встретитесь. Учтите, иметь его при себе довольно рискованно, но, думаю, оно того стоит.

Немного помедлив, генерал встал и вышел из-за стола. Кейн и все остальные последовали его примеру.

– Думаю, это все, что мы должны были сейчас обсудить. Приходите сюда в шесть вечера, – обратился он к Кейну, – получите остальные документы и дальнейшие инструкции. Мы еще раз все детально обдумаем. Бороду вам лучше пока не сбривать. Не думаю, что вы встретите кого-нибудь из знакомых Риенци, и все же зря рисковать не стоит. И еще, вечером, прежде чем входить в магазин, не забудьте взглянуть на витрину. В случае опасности там будет знак.

– Да, я помню, – сказал Кейн.

– В таком случае, желаю удачи, – генерал протянул ладонь и крепко пожал Кейну руку. – Возможно, сегодня вечером я лично не смогу с вами встретиться, так что, прощайте. И помните, мы очень ценим вас, Аллен. Мы хотим, чтобы вы были предельно осторожны, дабы избежать всяческих неприятностей. И в то же время данная миссия является, может быть, самой важной за последние двадцать лет. Я нисколько не преувеличиваю, говоря, что сейчас от ваших действий во многом зависит будущее Земли. Вы знаете, что добыть информацию силой практически невозможно, а другого шанса тайно отправить кого-то за пределы планеты нам, может, уже не представится. Не подведите нас.

Глядя прямо в глаза Краточвила, Кейн пожал ему руку. Что-то необычное во взгляде генерала привлекало внимание и завораживало. Его удивительно живые, карие глаза благодаря идунину не несли на себе отпечаток тяжелого бремени прожитых лет, но таилось в них что-то еще, нечто такое, чего не мог скрыть омолаживающий препарат. Девяносто два года жизни, тринадцать из которых были отданы войне и двадцать девять – подполью, состарили этот взгляд и наделили глубокой мудростью, перед которой Кейн чувствовал себя совершенным младенцем. Бодрое заверение в готовности выполнить задание, уже чуть было не сорвавшееся с губ, словно затерялось где-то в пересохшем горле.

– Я постараюсь, сэр… – произнес он вместо задуманного.

В пять минут шестого по местному времени Кейн снова направился в сторону букинистической лавки. Обычные для этого часа толпы спешащих по своим делам пешеходов заполнили улицы. Торжества, посвященные Дню Победы, давно уже закончились, стих шум стадиона, а по проезжей части улиц снова неслись автокэбы и редкие личные автомобили. Кейн знал, что в течение ближайших полутора часов плотность людского потока не уменьшится, поэтому у него было достаточно времени, чтобы добраться до магазина, незаметно войти, получить оставшиеся документы и последние напутствия, а затем снова затеряться в толпе. Дойдя до условленного места, он уже собирался перейти улицу, на противоположной стороне которой находился магазин, как вдруг ему пришлось резко остановиться. Кейн, затаив дыхание, взглянул на витрину. За время его отсутствия предметы, выставленные за стеклом, должны были уже трижды поменять свое положение. Сейчас миниатюрному томику Хайнлайна следовало быть повернутым на девяносто градусов, а напротив последнего тома Диккенса должна стоять магнитофонная кассета. Но кассеты на месте не было! Все оставалось в том же порядке, что и несколько часов назад.

«Кто-то забыл, – мелькнула первая мысль. – Наверное забыли поменять», – надежда все еще теплилась в душе Кейна, хотя он прекрасно понимал: ни о какой забывчивости речи идти не может. Объяснение было только одно, и он знал это. В, течение нескольких часов, прошедших после совещания, расположение явочной квартиры Сопротивления было раскрыто. Вероятность такого поворота событий существовала всегда, но самому с этим столкнуться Кейну пришлось впервые. Эффект был ошеломляющим. Едва соображая, хотя внешне ничем не выдавая своего волнения, он прошел мимо магазина и, когда мысли его окончательно прояснились, находился уже в двух кварталах от букинистической лавки. Теперь он мог чувствовать себя в относительной безопасности.

В безопасности? Надолго ли? Если за магазином велось наблюдение, то всем спецслужбам уже известно, что за последние две недели он побывал здесь четыре раза. Даже если этому не придавалось большого значения, то теперь он несомненно их заинтересует. Наверняка кто-то из руководителей подполья еще находился в магазине, когда нагрянула облава, и, возможно, уже сейчас его допрашивают с использованием верифина или подвергают психозондированию. А, следовательно, Кейну необходимо скрыться. И чем быстрее, тем лучше. Но где? Безусловно, Сопротивление имело многочисленные «потайные норы», но теперь ни в одну из них нельзя было сунуться без риска. Краточвил и остальные прошли великолепную психологическую подготовку, но даже они вряд ли смогут долго противостоять психозонду. В конце концов, из них выудят всю необходимую информацию, и, когда это произойдет. Служба Безопасности достанет Кейна в любой точке Земли.

Кейну хватило секунды, чтобы полностью осознать происходящее, и теперь он вспомнил о толстом конверте, который лежал во внутреннем кармане его куртки. Удостоверение Риенци, небольшая сумма денег и… билет до Плинри. Если Краточвил схвачен. Сопротивление в этой зоне обречено, но это необязательно означает, что миссия Кейна не должна быть выполнена. Если ему удастся связаться с подпольем на Плинри и заручиться поддержкой генерала Лепковского, то оставался еще крошечный шанс на успех. Крошечный?

Микроскопический! Однако выбора не было. Но даже если что-то случится и все полетит к чертям, он, по крайней мере, получит удовольствие от того, что заставит рекрилян посуетиться и преодолеть ради его поимки восемь парсеков открытого пространства. Менее чем через час он вернулся в отель, сбрил бороду, переоделся и уничтожил документы, принадлежащие Аллену Кейну. Затем, прихватив с собой наиболее ценный, с точки зрения правительственного чиновника не очень высокого ранга, багаж, он поймал автокэб и направился в западную часть города. Удостоверение Риенци позволяло беспрепятственно пройти через охранные заграждения, и Кейн впервые в жизни оказался в правительственном секторе Нью-Женевы.

Первое препятствие – охранник у ворот – было успешно пройдено, но неожиданно пришлось столкнуться с проблемой иного рода. Старт корабля был назначен на шесть утра, и до посадки оставалось еще почти одиннадцать часов, слишком много для того, чтобы провести время в порту и остаться незамеченным. Остановиться в одном из отелей? Но тогда снова придется показывать удостоверение Риенци, а Кейн прекрасно понимал, что чем реже он будет им пользоваться, тем лучше. Немного поразмыслив, он отпустил автокэб и, дойдя до порта, сдал багаж в камеру хранения. Затем, воспользовавшись так предусмотрительно оставленной ему наличностью, купил билет на ближайшую экскурсию по Западной Нью-Женеве. Прогуливаясь от одного бара к другому, заглядывая в различные увеселительные заведения и ночные магазины, Кейну все-таки удалось кое-как скоротать время, не вызывая ни у кого подозрений, и, когда на востоке появились первые признаки рассвета, он вернулся в порт.

Даже в такой ранний час в порту было достаточно многолюдно.

Нью-Женева стала столицей Земли уже после войны, и взлетно– посадочные полосы были рассчитаны на прием как пассажирской авиации, так и космических кораблей. В довоенное время подобное новшество привело бы к тому, что все службы порта оказались бы перегруженными работой, но теперь, когда пользоваться услугами воздушного и космического транспорта разрешалось только правительственным чиновникам и аккредитованным бизнесменам, положение было терпимым. Забрав из камеры хранения багаж, Кейн спустился на эскалаторе, миновал длинный коридор и направился к терминалу внепланетных кораблей. Возле контрольно-пропускного пункта, недалеко от выхода на посадку, уже собралось около десятка человек, видимо, ожидающих вылета. При виде их Кейна даже передернуло – все это слишком походило на классическую ловушку для дилетантов, но отступать было уже поздно. И если это действительно ловушка, значит, его уже давно засекли и идентифицировали.

Успокоив дыхание и стиснув зубы, Кейн вошел на территорию контрольно-пропускного пункта. Дежурный за пультом профессионально улыбнулся.

– Слушаю, сэр?

– Аллен Риенци, отправляюсь на Плинри, – процедил Кейн.

Внимательно наблюдая за лицом служащего, он протянул билет и удостоверение.

– Да, сэр, – ответил тот, вставляя удостоверение в щель на пульте. – Теперь, пожалуйста, приложите большие пальцы к этим пластинам и посмотрите сюда.

«Вот оно!» – подумал Кейн. Это уже не простой визуальный контроль, как возле внешнего заграждения. Теперь отпечатки пальцев и рисунок сетчатки будут сравниваться с теми, что имеются на удостоверении Риенци и сверяться с данными в главном компьютере. Если Мариносу не удалось совершить чудо, тогда все пропало.

На долю секунды мигнул свет, и пластины под пальцами потеплели.

Служащий нажал на какую-то кнопку, и Кейн затаил дыхание… На одной из панелей пульта загорелся зеленый огонек.

– Все в порядке, сэр. По какому номеру счета запросить оплату идентификации?

Еще не веря своим глазам, но сохранив спокойствие, Кейн подал персональную кредитную карточку Риенци. Служащий опустил ее в другую щель и через секунду вернул обратно вместе с удостоверением личности, прокомпостированным билетом и небольшой магнитной карточкой.

– Что это?

– Медицинское свидетельство, сэр. В атмосфере Плинри могут содержаться определенные вещества, которые причинят вам некоторое беспокойство. Рецепт вы можете получить прямо сейчас, вон в том окошке.

Кейн чуть было не спросил, откуда известно, какие именно лекарства могут ему понадобиться на Плинри, но вовремя спохватился. Наверняка медицинские карты правительственного персонала тоже заложены в банк данных, и компьютер, сопоставив состояние здоровья Риенци с условиями на Плинри, провел экспресс-диагностику.

– О\'кей, – сказал он. – Благодарю.

– К вашим услугам, сэр. Начало посадки через десять минут.

Для того, чтобы выписать рецепт и найти необходимое лекарство, провизору понадобилось почти пятнадцать минут, поэтому, расписавшись в получении, Кейн сразу направился в посадочный туннель. В кармане неприятно позвякивал пузырек с пилюлями, и Кейн уже подумывал, куда бы его незаметно выбросить. Вряд ли их с Риенци медицинские параметры совпадут настолько, что этот препарат окажет и на него какое-то действие. С другой стороны, если предположить, что Маринос изменил абсолютно все сведения о Риенци, заложенные в банке данных, выходит, что пилюли предназначены именно Кейну и в какой-то момент могут даже спасти ему жизнь.

Однако возможность болезни – это не главное, о чем сейчас нужно было думать. Прежде всего необходимо попасть на корабль и покинуть Нью-Женеву.

Пока все шло как нельзя лучше, и, позволив себе немного расслабиться, Кейн сосредоточил внимание на тех проблемах, которые могли возникнуть в ближайшем будущем. А будущее рисовалось далеко не радужным. Без ордера, обещанного Краточвилом, на Плинри его даже близко не подпустят к архивам, а без рекомендательного письма вряд ли удастся связаться с руководством подполья. Оставалось надеяться только на то, что генерал Лепковский все еще жив и именно он возглавляет местное Сопротивление. В этом случае предстояло еще отыскать его и убедить, что во главе всей этой операции стоит Краточвил и никто другой. Только тогда можно рассчитывать на помощь.

А завладев информацией… Кейн вздохнул и потряс головой. Не стоит пока заглядывать так далеко, слишком много непредвиденных обстоятельств может еще возникнуть.

Пройдя посадочный туннель, он вышел к площадке, на которой уже стоял космический корабль – грузовое судно довоенного производства, переделанное для перевозки пассажиров. Поставив на землю чемодан, Кейн огляделся. С площадки причала, расположенной довольно высоко, хорошо просматривалась вся западная часть города, озеро и окружающие его горы. Но не эта завораживающая красота заставляла его смотреть в ту сторону. В нескольких километрах от городской черты виднелась резко очерченная затемненная зона.

Когда-то она была старой Женевой. Кейн поежился. Затем взял чемодан и зашагал к кораблю.

Глава 2

Первый контакт произошел в 2370 году, когда исследовательский корабль Демократической Империи Земли (ДИЗ) случайно наткнулся на рекрильский аванпост в двух парсеках от недавно колонизированной землянами планеты Алано. В течение последующих десяти лет было налажено общение между людьми и высокими гуманоидами с жесткой морщинистой кожей. Планировалось даже подписание ряда торговых соглашений. Рекриляне оказались весьма скрытными, если речь заходила об истории их Империи и происхождении их самих. Вначале считалось, что это связано со свойственной рекрилянам застенчивостью, и постоянные слухи о ведении ими захватнической войны на всех дальних границах никогда не проверялись.

Но сорок лет спустя ситуация резко изменилась. Все усилия землян по налаживанию «добрососедских отношений» между двумя «галактическими расами» оказались пустой тратой времени. Новые информационные зонды, посланные с Земли, наконец-то открыли истинное положение вещей. Рекриляне просто блефовали. Выяснилось, что во времена первых контактов они действительно находились в состоянии войны и выиграли ее еще двадцать лет назад.

Послевоенная передышка позволила им основательно переоснастить свое вооружение, и теперь все указывало на то, что следующая мишень – Демократическая Империя Земли.

Земное правительство бросилось лихорадочно собирать силы, но все приготовления оказались тщетными. ДИЗ контролировала двадцать восемь планет, Рекрил – сто сорок. Однако вопроса о том, примет ли Земля бой, даже не возникало.

И война началась. С тех пор, как земляне поняли, что их попросту одурачили, до начала наступления рекрилян, прошло еще восемь лет. В этот короткий промежуток времени все человечество отдавало силы лишь одной цели – разработке, строительству и испытанию самых новейших видов оружия: от обычного огнестрельного до боевых звездолетов класса «Супернова».

До сих пор землянам еще не доводилось сражаться с другими гуманоидными расами, населяющими Галактику, но из-за внутренних конфликтов, то и дело вспыхивавших на территории империи, земляне уже имели некоторый опыт в области ведения звездных войн. Первые же стычки с Рекрилом позволили им в полной мере показать свое мастерство.

Но в целом ситуация оставалась по-прежнему безнадежной. В своем отчаянии человечество было вынуждено полностью переосмыслить существовавшую до этого военную теорию, включая самые основные концепции, и задуматься над тем, что же еще можно противопоставить рекрилянам в качестве оружия. Вот тогда и появилась идея «Черного спецназа».

Кейн всегда интересовался историей и предназначением этого легендарного подразделения, но простым гражданам, незанятым на правительственной службе, информация такого рода была практически недоступна. Однако сейчас, запертый на десять дней в стенах космического корабля, располагающего внушительным собранием лент по истории, он, наконец, получил возможность удовлетворить свое любопытство.

Однако вскоре стало ясно, что записи содержат лишь общеизвестные факты. Программа «Черный спецназ» была разработана за два года до начала войны и продолжала осуществляться вплоть до полного разгрома сил Земли.

Кроме усиленной боевой подготовки, основанной на древней философии боевых искусств Востока, спецназовцы проходили особую экстрасенсорную обработку и подвергались психологической закалке. Впрочем, в свое время Кейну тоже пришлось пройти подобную школу, и ничего особенного в этом не было. Его удивляло и настораживало то, что ни в одной из записей не упоминалось об использовании при подготовке особых препаратов, применение которых, как он полагал, и составляло основу проекта. Ходили слухи, по меньшей мере, о трех веществах: обычный идунин, который в малых дозах поддерживает на высоком уровне обмен веществ в мышцах, костях и внутренних органах, хотя при этом человек внешне не выглядит моложе своего фактического возраста.

Далее, какие-то соединения производных рибонуклеиновых кислот, улучшающие микроциркуляцию крови в головном мозге, что позволяло сократить время обучения до минимума, развивая при этом феноменальную память. И, наконец, препарат, известный под кодовым названием «Шаг смерти», вдвое увеличивающий реакцию и скорость движения.

В результате комплексного применения этих веществ получался солдат, который, по сути, мог вступить в схватку с толпой, состоящей из существ любой биохимической природы. А значит, теоретически мог вести рукопашный бой с рекрилянами. «Возможно, – решил Кейн, – именно поэтому ленты и не содержат достаточной информации». Безусловно, они предназначались специально для низших чинов правительственного аппарата, которым разрешалось владеть только безопасными сведениями. А значит, оставшиеся в живых спецназовцы все еще были реальной угрозой для Рекрила, и если кто-то из них находится на Плинри, то разыскать их будет почти невозможно.

Кейн оказался единственным пассажиром, летевшим до Плинри, третьей остановки маршрута, включающего семь планет. Для высадки ему не пришлось пользоваться «челноком», так как на планете осуществлялась дозаправка корабля. Он так и просидел в своей каюте, пристегнувшись к антиперегрузочному креслу, пока искусственная гравитация корабля медленно уступала место естественной силе тяжести. Покинув каюту, он за несколько минут добрался до шлюза, где у самого трапа его ждали капитан и бортпроводник. После стандартного прощания Кейн спустился на посадочную полосу, стараясь быстро и как можно точнее оценить обстановку, которая теперь его окружала.

Ступив на поверхность планеты, он оказался на огромном поле с отшлифованным до блеска покрытием, предназначенном, несомненно, для приема очень большого количества кораблей. Слева он увидел десяток транспортных судов средней грузоподъемности и несколько самолетов вертикального взлета.

Но зрелище, открывшееся справа, заставило Кейна почувствовать, как по телу прокатилась неприятная волна, и внутри все похолодело. На другом конце поля, обнесенном электронным заграждением, выстроились не менее тридцати «Корсаров» – разведывательно-наступательных кораблей дальнего радиуса действия, составлявших основную ударную силу рекрилян. Команда каждого «Корсара» состояла из трех членов экипажа и четырех единиц обслуживающего персонала. Это означало, что только в этой части Плинри гарнизон насчитывает не менее двух сотен инопланетян. Чуть дальше за кораблями возвышалась бетонная стена, окружавшая весь космопорт. Административный центр порта состоял из нескольких зданий. Самое крупное из них, по-видимому ангар, строение поменьше, возле стоянки

«Корсаров», походило на казарму. Главное здание своим невзрачным видом явно контрастировало с гигантскими постройками нью-женевского порта. И тем не менее – возле входа, пристально наблюдая за Кейном, ожидали два человека в серо-зеленой форме. «Черт бы их всех побрал…» – выругался он про себя, почувствовав, как екнуло сердце, но продолжая идти вперед.

«Корсару» ничего не стоило преодолеть расстояние от Земли до Плинри за три-четыре дня, и если Службе Безопасности удалось достаточно быстро сломить лидеров Сопротивления, о его скором прибытии здесь уже давно известно.

Ни вернуться, ни убежать возможности уже не было. Оставалось надеяться только на удачу. Что ж, один раз он уже проскочил, придется испытать судьбу снова.

Когда Кейн приблизился, один из ожидавших шагнул ему навстречу.

– Мистер Риенци?

Кейн кивнул.

– Я префект Джулиус Гарвей, руководитель планетарной Службы Безопасности на этой планете. Лейтенант Рагузи, – представил он второго офицера, – мой заместитель. Добро пожаловать на Плинри, сэр!

– Благодарю за прием. Скажите, вы всегда лично встречаете приезжих?

Префект улыбнулся, у Кейна потеплело на душе. Это не была самодовольная улыбка главы Службы Безопасности при виде, наконец, пойманного мятежника, скорее так улыбается прожженный служака перед должностным лицом, положение которого может оказаться гораздо выше, чем его собственное.

– Как правило, мистер Риенци, – ответил Гарвей. – Мои подчиненные очень загружены работой, и зачастую я сам встречаю визитеров, прибывших сюда впервые, дабы вкратце объяснить им суть работы некоторых наших служб.

Если вы готовы, – он указал жестом на здание, – я провожу вас к пункту таможенного контроля. Затем, если не возражаете, мы можем подвезти вас до Капстона, идентификация личности обычного производится там.

– Благодарю вас, префект, – ответил Кейн. – Я не возражаю.

На Земле таможенный досмотр никогда не отличался особой тщательностью, и Кейн надеялся, что здесь будет то же самое. Кроме кое-какой одежды и смены белья он привез с собой только портативный видеомагнитофон, несколько чистых кассет и пузырек с пилюлями, купленный перед взлетом.

Досмотр, действительно, оказался более чем формальным, и несколько минут спустя Кейн уже сидел на заднем сиденьи патрульной машины, направлявшейся в сторону Капстона.

До этого времени, вынужденный постоянно находиться в напряжении из-за грозящей ему опасности, Кейн почти не обращал внимания на природный ландшафт, простирающийся за пределами космопорта. Теперь же, глядя из окна автомобиля, он имел возможность получше рассмотреть местный пейзаж. Как и на Земле, среди растительности преобладал зеленый цвет, хотя и с некоторым бирюзовым оттенком, однако кое-где встречались растения желтого, грязно-оранжевого и даже пурпурного цвета. Из-за быстрой скорости Кейн не мог хорошо рассмотреть траву, растущую вдоль дороги, но все же заметил, что это скорее очень низкорослый кустарник с широкими округлыми листьями, сплошным ковром покрывающий землю. Деревья, стоявшие в отдалении, почти не имели развитой кроны и скорее напоминали оленьи рога, сплошь поросшие зеленовато-серебристым лишайником, с клочками зелени на верхушках. Среди деревьев летали и прыгали какие-то животные, больше похожие на рыб или ящериц, чем на птиц.

– Своеобразная у вас планета, – заговорил Кейн. – Довольно живописная.

Гарвей согласно кивнул.

– Она не всегда была такой. В детстве, я помню, все растения у нас были зеленые или чуть голубоватые, изредка желтые встречались. Да и деревья были пышнее. А после войны произошла какая-то мутация, и теперь можно встретить кусты самой невероятной окраски. Рекриляне использовали во время нападения какие-то вещества, после чего многие организмы мутировали.

Говорят, большинство из них вскоре вымрет.

Когда Гарвей закончил, Кейн с неприятным чувством отвернулся к своему окну. В голосе префекта, когда он говорил о нападении рекрилян на его родную планету, не чувствовалось даже нотки сожаления или протеста.

Казалось, он был целиком на их стороне. Впрочем, возможно, так оно и было.

Никто не допускался к работе в правительственных учреждениях ДИЗ без прохождения «стандартизации лояльности». Меняла ли «стандартизация» мировоззрение человека или только заставляла воспринимать господство рекрилян как должное, никто точно сказать не мог. Очевидным было только одно: никто из подвергшихся «стандартизации лояльности» не мог ни открыто, ни тайно выступить против Рекрила. Этих несчастных невозможно было даже шантажировать или подкупить. Добиться от них чего-то «незаконного» можно было только хитростью или силой. Вернее, даже не силой, а попросту уничтожив физически. Подумав об этом, Кейн неожиданно вспомнил, что не привез с собой никакого оружия.

Миновав холмистую местность, машина выехала на широкую равнину и невдалеке показались пригородные кварталы Капстона.

Судя по внешнему виду, дома здесь принадлежали представителям среднего класса или даже чуть выше среднего. Однако весьма странным было то, что жилые дома беспорядочно перемешивались с деловыми учреждениями, офисами и промышленными предприятиями. Удивившись отсутствию привычной на Земле централизованной системы градостроительства, Кейн не преминул спросить об этом Гарвея.

– Транспортные средства – большая проблема на Плинри, – объяснил Гарвей. – Даже те из простых граждан, у кого порой водятся деньги, вынуждены жить недалеко от места работы и магазинов. В некоторых, более бедных районах, люди зачастую живут и работают в одном и том же здании.

Конечно, в Хабе дело обстоит иначе. Там достаточно автокэбов и с передвижением у вас проблем не будет.

– Полагаю, Хаб – это привилегированный район?

– Да, там живет большинство правительственных служащих со своими семьями и многие богатые горожане, – он указал рукой вперед. – Смотрите, отсюда уже видны некоторые крупные здания.

В нескольких километрах пути, ближе к центру города, действительно, возвышались строения примерно в двадцать этажей высотой. «Не небоскребы, – подумал Кейн, – но, по сравнению с двух– и трехэтажными домами других районов, выглядят внушительно. Хотя в целом довольно плоский городишко».

Чем дальше они продвигались вглубь города, тем реже на пути попадались жилые дома, и все больше учреждений имели один или два этажа, заселенных служащими. На тротуарах появилось больше пешеходов. Кейн пытался получше рассмотреть местных жителей, но при большой скорости это было достаточно трудно. Когда же Рагузи притормаживал около перекрестков, он замечал, как во взгляде большинства прохожих при виде патрульной машины появляется если не враждебность, то, по крайней мере, выраженное недружелюбие. «Добрый знак, – подумал Кейн. – Если бы местные жители очень уважали свое правительство, шансы наладить связь с подпольем были бы совсем ничтожны».

Вскоре автомобиль свернул в сторону от главной дороги, и впереди Кейн увидел высокие ворота из металлической сетки и бетонную стену, идущую от них в обе стороны. У ворот стояли два охранника в форме такого же цвета, как у префекта и его заместителя. Один из охранников подошел к остановившейся машине и наклонился к окошку.

– Ваши документы, джентльмены.

Все трое, включая Гарвея, передали ему свои удостоверения. Достаточно быстро, но внимательно изучив документы, он вернул их обратно и махнул рукой охраннику, стоявшему по ту сторону ворот. Тот сразу скрылся в небольшом строении, примыкавшем к стене, и через секунду ворота бесшумно открылись.

– Наверное, новобранец? – спросил Кейн, кивая в сторону охранника, проверявшего документы.

– Вовсе нет! – с гордостью ответил Гарвей. – Проверка проводится без всякого исключения для кого-либо.

Вскоре они подъехали к пятиэтажному зданию с вывеской «Департамент Планетарной Службы Безопасности Плинри». Гарвей вместе с Кейном вышли из машины и направились к главному входу, оставив багаж на попечение Рагузи.

Поднявшись на второй этаж, они вошли в просторный кабинет, где стоял письменный стол и такое же устройство с пультом управления, как и на пропускном пункте в порту Нью-Женевы.

– Будьте добры, ваше удостоверение, мистер Риенци. – Гарвей взял удостоверение, протянутое Кейном. – Благодарю. Теперь сядьте, пожалуйста, вот сюда и приложите большие пальцы к этим пластинам.

Как и в прошлый раз, Кейн заметил мимолетную вспышку света. Гарвей нажал кнопку на пульте и удовлетворенно кивнул.

– Теперь придется несколько минут подождать. Дело в том, что один из главных компьютеров города вчера по неизвестным причинам вы шел из строя, и два других сейчас сильно перегружены. – Он продолжал стоять у пульта, будто его присутствие могло заставить компьютер работать быстрее.

– Нет проблем! – непринужденно сказал Кейн. – Я пока не тороплюсь и могу подождать, если это необходимо.

Гарвей, казалось, даже немного расслабился.

– Я рад, что вы понимаете. Давно хотел спросить: долго ли вы собираетесь пробить на Плинри?

– Всего десять дней. Как раз до ближайшего рейса на Землю. Мне нужно вовремя вернуться на службу.

– Ах, да. Капитан корабля радировал, что вы член Сената, заместитель Орианда. Или что-то в этом роде.

– Ориоля, – машинально поправил Кейн. – Я один из его заместителей. Пост, в принципе, невысокий, но отец считает, что так можно приобрести неплохой политический опыт.

– Ваш отец тоже на правительственной службе?

– Да. Он занимается политической деятельностью со времени окончания войны. Начинал в качестве Советника в Милане, а сейчас занимает пост Третьего Министра образования.

– Выходит, вы были подготовлены еще в раннем возрасте, не так ли?

«Подготовлен», – словечко, означающее, что человек прошел «стандартизацию лояльности». Разговор начинал принимать нежелательное направление.

– Когда мне было пять лет, – холодно ответил Кейн. – Думаю, не совсем прилично задавать такие вопросы члену сената.

– Прошу прощения, – мгновенно отреагировал Гарвей. – Не хотел вас обидеть. Простое любопытство, знаете ли.

Он внезапно умолк, и Кейну показалось, что префект напряженно ищет более нейтральную тему для продолжения разговора.

– Вы здесь по делу или просто, в отпуск?

Такой вопрос Кейна вполне устраивал.

– Собственно говоря, и то, и другое. Я сейчас, действительно, в отпуске, и прибыл сюда за свой счет, однако собираюсь здесь немного поработать.

Придав лицу горделивое выражение, Кейн с некоторым пафосом добавил:

– Дело в том, что я пишу книгу.

Гарвей удивленно поднял брови.

– Неужели?! И она будет о Плинри?

– Фактически о войне. Литературы на эту тему существует уже очень много, но основное внимание, как правило, уделяется либо событиям на Земле, либо мирам Центавра. Я же собираюсь писать о том, что происходило в это время на периферии, в более удаленных уголках Империи. Я выбрал Плинри, так как планета была столицей сектора и крупной военной базой.

Искренне надеюсь, что найду здесь нужные мне материалы.

– Уверен, так оно и будет. У нас очень богатый архив, особенно с документами времен войны, – сказал Гарвей. – Надеюсь, у вас есть разрешение?

– Разве, чтобы написать книгу, здесь требуется разрешение? – удивленно спросил Кейн.

– О нет! Я имею в виду допуск к работе в архивах. Ведь он у вас есть, не так ли?

– Что за допуск? – Кейн нахмурился.

Гарвей, похоже, смутился, но продолжил:

– Стандартный, заверенный властями бланк. Он оформляется, если кто-то желает запросить официальные документы из архива.

– Проклятье! Меня даже никто не предупредил, что может потребоваться какой-то бланк, – Кейн старательно изображал негодование. – Не думал, что такая формальность касается членов правительства.

Он на секунду замолчал и, как бы собравшись с мыслями, продолжил:

– Послушайте, а нельзя ли поступить следующим образом: вы приставите ко мне охранника, и он будет следить за моей работой в архиве?

Гарвей с сомнением пожал плечами.

– Вряд ли это возможно. Попробуйте поговорить с администрацией архива, хотя, не думаю, что вам позволят. Сожалею.

Кейн еле слышно выругался и несколько секунд с обиженным видом разглядывал стену. Потом повернулся к идентификатору.

– Долго еще ваш ящик будет разыскивать мои данные? – спросил он.

– Попробую его поторопить, – Гарвей коснулся рукой переключателя, через пару секунд на панели загорелся зеленый огонек, а затем из щели появилось удостоверение Риенци. – Ага. Все нормально, – префект протянул Кейну удостоверение.

«Какое совпадение», – подумал Кейн. Теперь он уже не был уверен, что эта задержка вызвана плохой работой компьютера. Да и был ли Гарвей таким доброжелательным простачком, каким мог показаться? К счастью, простофилей может прикинуться любой, и Кейн не стал возмущаться и комментировать происходящее, как сделал бы на его месте настоящий правительственный служащий. Он спокойно взял документ, и пусть префект считает, что заместитель сенатора Ориоля – личность весьма недалекая.

– Надеюсь, это все?

– Да, безусловно. Когда мы спустимся вниз, я дам вам нечто вроде путеводителя по городу. В нем имеется список рекомендуемых ресторанов, различных увеселительных заведений, мест отдыха, музеев, а также информация о работе транспорта и карта города с прилегающими районами, – он немного помедлил. – К сожалению, не могу вас обеспечить персональным гидом. Постоянная нехватка людей, знаете ли…

– Все в порядке, – великодушно сказал Кейн. Меньше всего ему хотелось иметь при себе официального соглядатая.

– Что вы теперь собираетесь делать? – спросил Гарвей по дороге к выходу.

– Не хочется, чтобы мой приезд сюда оказался совершенно напрасным, – Кейн говорил не торопясь, как бы рассуждая. – Вы не представляете, как дорого сейчас стоят билеты. Может быть, мне удастся разыскать кого-нибудь из тех, кто участвовал в войне, побеседовать, сделать хоть какие-то записи. Конечно, сначала лучше бы изучить документы, но раз вы не можете мне в этом посодействовать… – он сделал вид, будто старательно вспоминает. – Я слышал о каком-то отчаянном генерале или адмирале, который был здесь, на Плинри. Никак не вспомню его имени… Может подскажете?

Гарвей наморщил лоб.

– Вероятно, вы имеете в виду генерала Лепковского. Он командовал войсками в этом секторе вплоть до его падения.

– Да, да, кажется – так. Мне еще показалось, что фамилия его звучит по-владимириански.

– Насколько я помню, Лепковский, действительно, был родом с Владимира. Но, боюсь, вам опять не повезло – он погиб в самом конце войны.

Услышав это, Кейн чуть было не простонал, однако, стараясь сохранить небрежный тон, произнес:

– Вы уверены?

– Наверняка. Он находился в командном центре, который был полностью уничтожен молниеносной атакой рекрилян. По крайней мере, так говорят, – Гарвей умолк, задумавшись. – Даже не знаю, кого бы вам еще посоветовать… Многие жили здесь во время войны, я сам, например, но вряд ли кто-то обрисует вам целостную картину.

– Все-таки я попытаюсь… разыскать… кого-то… – неожиданно и очень остро Кейн почувствовал, как что-то сжимает его легкие, и в голосе появляются неприятные хрипы. – Может, мне удастся что-нибудь… выяснить…

– Что с вами? – забеспокоился Гарвей. Он уже собирался нажать кнопку вызова лифта, когда Кейн пошатнулся, и ему пришлось подхватить его под руку.

– Не знаю… – прошептал Кейн. Он уже задыхался, и грудь пронизывала сильная боль.

– Понятно, – продолжая поддерживать Кейна, префект потащил его в конец коридора и усадил на стул в одном из кабинетов. Затем, одновременно наливая из графина воду, другой рукой он залез Кейну во внутренний карман куртки и вытащил пузырек с таблетками. Протянув ему стакан воды, Гарвей вытряс себе на ладонь две таблетки.

– Примите это, – почти приказал он. – Быстрее!

Кейн повиновался. Во всем теле он ощущал страшную слабость и очень хотел лечь, но поблизости не было ни дивана, ни какой-либо кушетки, а Гарвей, похоже, не собирался впускать его в другие помещения префектуры. К счастью, лекарство начало действовать быстро, и через несколько минут он уже был в состоянии самостоятельно двигаться.

– Кажется, я уже в порядке, – он осторожно попробовал дышать глубже и с благодарностью посмотрел на Гарвея. – Спасибо.

– Не стоит, – префект вернул Кейну пузырек. – Я думал, вы приняли лекарство еще перед посадкой. В противном случае, я заставил бы вас сделать это во время таможенного досмотра. Надеюсь, впредь вы будете более осмотрительны.

– Можете не сомневаться, – заговорил Кейн. – Но, все же, что это была за чертовщина?

– Аллергическая астма. В атмосфере Плинри содержатся какие-то аллергены, они вызывают такое состояние примерно у трех процентов всех сюда приезжающих. Однако, если вы будете ежедневно принимать этот антигистамин, приступы больше не повторятся. Вы можете идти?

– О да, конечно.

Они вернулись к лифту, спустились на первый этаж и вышли на улицу.

Гарвей вручил Кейну толстый буклет с путеводителем.

– Ваши вещи уже в гостиничном номере. В Хабе только один более-менее комфортабельный отель – «Корона», и я взял на себя смелость заказать там номер для вас.

– Очень любезно с вашей стороны, – сказал Кейн.

«Несомненно, – подумал он, – по дороге они основательно покопались в моем чемодане. И ничего интересного там не нашли».

– Благодарю вас за все, префект. Надеюсь, еще увидимся.

– Вполне вероятно. Всего хорошего, мистер Риенци.





«Корона» оказался действительно приличным отелем. В номере Кейна

стояла широкая кровать, а окно занимало почти всю стену. Кроме того, имелся персональный компьютер. Он не торопясь распаковал чемоданы, стараясь осторожно осмотреть комнату на предмет наличия скрытых камер или других следящих устройств. Не обнаружив ничего подозрительного, он взял лежавшее на столе меню и заказал по телефону обед. Потом, с удовольствием сняв туфли, растянулся на кровати лицом вниз. Только теперь, позволив себе окончательно расслабиться, он почувствовал, насколько устал за сегодняшний день.

Сутки на Плинри составляли тридцать часов, и местное солнце прошло по небу только половину пути. Однако биологические ритмы Кейна были все еще настроены на земное время, согласно которому только что наступила полночь.

В случае необходимости он мог бы напрячься и попытаться предпринять что-нибудь уже сегодня, но обстоятельства пока не подгоняли, и он решил отложить все дела на следующий день. Повернувшись на спину и поудобнее пристроив подушку, Кейн анализировал сложившуюся ситуацию. Подлинность личности Аллена Риенци получила дополнительное подтверждение во время приступа астмы.

Необходимость приема антигистамина была указана в медицинской карте, это префект Гарвей наверняка должен был заметить. Поэтому-то он так быстро и отреагировал. Как Мариносу удалось поменять все записи, Кейн не мог себе даже представить. Но сработано все четко, и наверняка еще больше усыпило бдительность Гарвея.

Гарвей. Кейн нервно заворочался, пытаясь составить себе как можно более ясное представление об этом человеке, занимавшем столь важный пост на планете. Немного напыщенный, хотя и с некоторым налетом подобострастия; наверняка бюрократ. Однако сложившийся образ никак не вязался с решительными действиями префекта во время приступа астмы. Он быстро и точно определил диагноз, не сделал ни одного лишнего движения, даже помнил, в каком кармане лежит пузырек с лекарством. Компетентный, уверенный в себе человек, и в то же время пытающийся внушить ложное о себе представление. Обычная ли это игра с заезжими визитерами, или же она написана специально для Кейна, оставалось только гадать.

Тем временем негромкий протяжный звонок заставил его прервать размышления. Кейн даже не сразу понял, что звонок этот извещал о прибытии подноса с обедом. Он встал с кровати и взял из ниши в стене доставленный конвейером поднос. Одновременно на противоположной стене отодвинулась небольшая панель и из-под нее, на ходу раскладываясь, выехал разборный столик и при нем же стул. Пища оказалась довольно вкусной, хотя и несколько отличалась от земной. Поглощая ее, Кейн даже немного воспрянул духом. Миссия его только началась, но он уже благополучно добрался до Плинри и получил возможность беспрепятственно передвигаться по Капстону, свободно задавая вопросы его гражданам.

Из окна своего номера, расположенного на четвертом этаже отеля, он мог видеть только серую стену, отделявшую Хаб от других районов. Тем не менее он улыбнулся и поднял стакан, как бы приветствуя своих будущих собеседников. Пусть даже генерал Лепковский действительно погиб, значит, подполье должен возглавить кто-то другой. «Если оно вообще существует…» – снова подумал Кейн.

И все же завтра он обязан начать поиски.

Глава 3

Начальником архивной службы оказалась очень молодо выглядевшая женщина. Уже после первой минуты общения с ней каждому становилось ясно, что впечатление это достигается только благодаря солидной порции идунина.

К архивным документам она относилась как к кровному детищу и защищала их не хуже, чем мать-медведица своих детенышей.

– Никаких исключений, мистер Риенци! – твердо заявила она. – Неужели я непонятно выражаюсь? Конечно, мне очень жаль, но удовлетворить вашу просьбу никак невозможно.

Ее вызывающая бескомпромиссность, больше похожая на банальную твердолобость, очень раздражала Кейна.

– О\'кей, – сказал он, – я понимаю.

Выйдя на залитую солнцем улицу, он сел на скамейку в сквере возле архива и развернул путеводитель по Капстону. После первой неудачи ему не терпелось выйти за пределы Хаба и вплотную заняться поисками подполья. Но сейчас такой поступок был бы слишком опрометчивым. Для начала нужно создать видимость кропотливой работы над книгой и побеседовать с местными чиновниками. Пусть какое-то время будет потеряно даром, но вероятность слежки сбрасывать со счетов нельзя.

Добиться встречи с кем-либо из официальных лиц оказалось на удивление просто. Большинство из них, казалось, только и ждало случая, чтобы бросить свои дела и поприветствовать визитера с Земли. С одной стороны, Кейна весьма забавляло, что его встречают с таким интересом и почтением. В то же время излишнее внимание к его персоне могло повлечь за собой опасность.

Почти четыре часа, изнывая от скуки, он выслушивал воспоминания и впечатления двух толстых чиновников какого-то департамента. Наступил уже полдень, и терять время в Хабе было непозволительной роскошью. Сердечно поблагодарив собеседников за «неоценимую помощь», Кейн вышел на улицу, поймал автокэб и направился в сторону стены.

Он вышел из машины возле северных ворот, через которые въезжал накануне с Гарвеем. Возле ворот стояли охранники.

– Я хотел бы пройти в тот район, – сказал Кейн одному из них.

– Да, сэр, – проворно отозвался охранник в серо-зеленой форме. – Садитесь в машину, я открою ворота.

Кейн покачал головой.

– Я хотел бы пойти пешком.

Охранник удивленно уставился на Кейна.

– Э… не рекомендуется, сэр!

– Почему?

– Народ тут не всегда дружелюбный. Могут случиться неприятности. Кейн усмехнулся и снова покачал головой.

– Не волнуйтесь, все будет в порядке. Открывайте.

– Да, сэр, – охранник неуверенно шагнул к электрощиту и потянул за рычаг.

Одна из створок ворот медленно отъехала в сторону, и Кейн вышел за ограждение.

Двигаясь не спеша, он внимательно наблюдал за всем, что его окружало, дабы не упустить никакой мелочи. Город не походил ни на одно из тех мест, где Кейну пришлось бывать раньше. Однако, как и на Земле, во всем ощущалась некая подавленность, ставшая привычным состоянием после нашествия рекрилян. Запыленные, похожие на коробки здания в два и три этажа высотой выглядели еще более безликими, чем подобные им на Земле.

«Архитектура покоренных» – так это иногда называли. Видимо, Плинри досталось в этой войне еще больше, чем Земле. Бедно одетые люди, сутулясь бредущие по улицам, представляли грустное зрелище. Большинство – среднего возраста или чуть старше. Видимо, сколько-то идунина сюда все же поступало. Молодежи нигде видно не было, будто такого понятия вообще не существовало.

Однако вскоре несколько молодых людей все же попали в поле зрения Кейна. Пройдя еще два квартала, он услышал звуки музыки и свернул за угол.

Там находилось нечто вроде кафе на открытом воздухе. На тротуаре беспорядочно стояли около двадцати легких столиков и еще примерно столько же располагалось под крышей одноэтажного здания, больше похожего на прочный навес. Около четверти столиков занимали пожилые люди, по двое или в одиночку попивая что-то вроде пива. Несколько столов было занято молодыми людьми, сидевшими по четыре-пять человек. От одной из таких групп доносился шум.

Не обращая внимания на любопытные взгляды, Кейн подошел к подковообразному сооружению вроде стойки бара. Оторвавшись от созерцания местных тинейджеров, бармен переключил внимание на Кейна.

– Привет, дружище. Что будем пить?

– Пиво. Любое.

Бармен кивнул и поставил на стойку темную бутылку.

– Что-то я тебя не припоминаю, – сказал он, наливая пиво в щербатую стеклянную кружку. – Недавно в городе?

– Только что приехал, – ответил Кейн, пробуя напиток.

Пиво имело странный и не очень вдохновляющий на питие привкус. – Риенци меня зовут.

– А я Джон, мистер Риенци, – представился бармен. – Откуда вы, если не секрет?

– С Земли.

Глаза Джона расширились, и он даже немного отодвинулся от стойки.

Потом, неожиданно скептическим тоном, произнес:

– Понятно. Посещение трущоб с целью благотворительности.

Кейн проигнорировал вызов, скрытый в этой фразе, и покачал головой.

– Пишу книгу о войне. Думал, найду здесь кого-нибудь из старых солдат или тех, кто видел все своими глазами.

Бармен помолчал, переваривая услышанное.