Тимоти Зан

Удар кобры



(Кобра-2)

ГЛАВА 1

Завывание двигателей звездолетов трофтов, ворвавшееся в открытое окно вместе с легким ветром клонившегося к закату лета, заставило Джонни Моро проснуться. На какой-то миг он снова оказался в самой гуще военных событий на Адирондаке, но как только вернул откидывающуюся спинку своего кресла в вертикальное положение, острая боль, пронзившая локтевые и коленные суставы, возвратила его к реальности. Минуту он сидел неподвижно и смотрел на небо Капитолии, пытаясь привести в норму и тело, и мысли, потом осторожно протянул руку к письменному столу и нажал на кнопку внутренней связи своего видеотелефона.

– Да, губернатор? – отозвался Терон Юту.

Джонни опять откинулся на спинку кресла и достал из верхнего ящика стола пузырек с таблетками.

– Корвин уже вернулся с заседания Совета? – спросил он.

Картинка на экране сменилась. Теперь она изображала другой письменный стол, за которым сидел его 27-летний сын.

– Еще не уходил, отец, – сказал он, – до собрания еще целый час.

– Ого? – Джонни искоса взглянул на часы. Он мог поклясться, что собрание было назначено на два… совершенно точно. Часы показывали только начало второго. – У меня такое чувство, будто я проспал гораздо дольше, – пробормотал он. – Ладно, ты все подготовил?

– Большую часть, если только ты не хочешь выложить мне что-то новенькое? Подожди, я сейчас приду, и мы поговорим.

Экран погас. Осторожно разгибая локти, Джонни не спускал глаз с таблеток от боли. – Позже, – твердо решил он. Когда начинаешь двигаться, артрит слегка отпускает, а от таблеток голова делалась слишком легкой, и это ему не нравилось.

Дверь открылась, и в комнату горделиво вошел Корвин Джейм Моро, неразлучный с компьютерной панелью, зажатой под мышкой. Мальчик, напомнил себе Джонни, с таким энтузиазмом окунулся в мир политики, а старший Моро так и не сумел в себе развить ничего подобного. Все больше и больше Корвин напоминал Джонни его собственного брата Джейма, ступенька за ступенькой поднимавшегося на высочайшую вершину политической власти Доминиона Человека. 14 лет назад Джейм был доверенным лицом члена самого Центрального Комитета. Интересно, кем он стал сейчас, часто думал Джонни, назначенным преемником или уже членом Комитета?

Но узнать ответ на этот вопрос Джонни не мог. Это одно из последствий закрытия Коридора, о котором он все еще жестоко жалел.

Поставив компьютерную доску на край стола, Корвин придвинул стул.

– О\'кей, давай посмотрим. Основные пункты, которые ты хотел, чтобы я представил, касались исключительно статьи о заключении нового торгового соглашения с Хойби-райи-сарай, – название владения трофтов было произнесено Корвином гладко, без малейшей запинки, – необходимости перебросить в окраинные районы новую партию Кобр для борьбы с остистым леопардом, а также вопроса целесообразности ставки на Кэлиан в целом.

Джонни кивнул, почувствовал укор совести из-за того, что снова старается увильнуть от своих обязанностей по Совету, выполнять которые он как почетный губернатор был обязан или, по крайней мере, хотя бы делать вид, что выполняет.

– На двух последних сделай особый упор. Я не знаю, каким образом остистый леопард узнает, что его число убывает, но тем не менее, скорость его прироста всегда свидетельствует о том, что он в курсе. Добейся того, чтобы даже самые упрямые члены Магистрата поняли то, что мы не можем бороться с быстро восстанавливающейся численностью остистых леопардов и одновременно продвигаться на Кэлиане, не снизив стандартов фабрики Кобр.

Морщина пробежала по лицу Корвина.

– Если говорить об академии… – Почувствовав себя не в своей тарелке, он запнулся.

Джонни на короткий миг прикрыл глаза.

– Юстин. Ты подумал о нем?

– Ну, да. Мама хотела, чтобы я попытался повлиять на тебя и заставил изменить решение не использовать свое право вето на Совете, которое ты мог бы наложить на его заявление.

– И до каких пор? – со вздохом спросил Джонни. – Юстин умен, эмоционально исключительно устойчив, легко адаптируется и сгорает от желания послужить своей планете на этом поприще. Полагаю, ты можешь мне простить отцовскую гордость.

– Да, я знаю все это…

– А теперь ближе к делу, – перебил его Джонни. – Юстину уже 22 года, стать Коброй его мечта с 16 лет. Этого периода, как ты можешь заметить, вполне достаточно, чтобы хорошенько обдумать те последствия, которые ожидают человека после нескольких десятков лет пребывания Коброй. – Он слегка приподнял руки, как бы приглашая сына осмотреть его измученное тело. – Если это не охладило его пыла, а тесты показывают, что нет, в таком случае и я не собираюсь становиться на его пути и использовать свое право вето. Он является именно таким человеком, которые нам нужны среди Кобр.

Корвин в знак того, что сдается, махнул рукой.

– Мне, конечно, ради мамы очень хотелось бы еще поспорить с тобой, но боюсь, что буду вынужден согласиться.

Джонни выглянул из окна.

– Твоей матери из-за этого пришлось пережить много горя. И мне бы очень хотелось знать, как примирить ее с выбором Юстина.

Некоторое время в комнате стояла тишина. Корвин первым нарушил ее, снова взявшись за свой компьютер.

– Значит, остистые леопарды и Кэлиан, – проговорил он и встал. – Ты будешь здесь или в терапевтическом кабинете после собрания?

Джонни, поморщившись, поднял взгляд на старшего сына.

Тебе обязательно нужно было коснуться этого, не правда ли? Ну, да ладно. Я пойду и осчастливлю своих мучителей. И то, что от меня останется к тому времени, когда вы закончите, вернется сюда.

Корвин кивнул.

– О\'кей, но будь с ними поласковей. Они ведь просто стараются хорошо выполнить свою работу.

– Ладно. Увидимся позже. – Джонни дождался, когда за сыном закрылась дверь, и только тогда позволил себе хмыкнуть. – Свою работу, это точно, – пробурчал он себе под нос. Шайка экспериментаторов, измывающихся над живым человеком, как над подопытной крысой. Они все еще надеются, что когда-нибудь сумеют найти способ, который оказался бы спасительным для подрастающего поколения Кобр. Одним из них суждено стать его собственному сыну.

Вздохнув, Джонни обхватил руками ручку кресла и осторожно поднялся на ноги. Он выйдет на улицу и доберется до машины сам, без таблеток, пусть даже это будет стоить ему жизни. Старик, как он часто любил повторять, еще не стал совсем беспомощным.



Даже при такой плотности транспортного потока, несущегося в сторону столицы Мира Кобр, как в те дни, дорога к зданию Доминиона для участия в заседании Совета займет у Корвина не более 10 минут. Тем не менее он как можно быстрее постарался собрать вместе все свои магнитные карты и другие принадлежности, надеясь добраться туда пораньше, чтобы было время для кулуарных разговоров с другими членами Совета. Отец уже уехал на лечебные процедуры, и Корвин тоже собирался уходить, когда внезапно появилась мать.

– Здравствуй, Терон, – улыбнулась она Юту. – Корвин, отец еще здесь?

– Нет, он только что уехал. – Корвин почувствовал, как в ожидании стычки, которой, как он догадывался, было не избежать, у него напряглись мышцы лица. – Он вернется сразу после физиопроцедур.

– Что он сказал?

Корвин с трудом заставил себя разжать челюсти.

– Прости, мама… Он не собирается этому препятствовать.

Лицо матери осунулось, возраст, казалось, стал еще заметнее.

– Тогда решающий голос за тобой, – произнесла она, и было ясно, какой смысл она придавала своим словам.

– Позволь мне повторить еще раз: мы не станем чинить ему препятствий.

– Значит, вы так решили, да? – холодно спросила она. – Ты тоже собираешься позволить обречь своего брата на…

– Мама… – Корвин встал и указал на стул. – Присядь, пожалуйста.

Она немного поколебалась, а потом тяжело опустилась на стул. Корвин пододвинул второй и сел напротив нее, заметив краем глаза, что Юту немедленно понадобилось сделать что-то срочное в кабинете Джонни. Усевшись, Корвин воспользовался моментом и посмотрел на мать. Он словно впервые увидел ее.

Крис Моро в молодости была красивой, он знал это по фотографиям, пленкам. Она и сейчас все еще оставалась удивительно привлекательной, несмотря на свой возраст. Но теперь ее лицо отражало не только изменения, вызванные старением или даже переживаниями по поводу долгой болезни ее мужа. Казалось, что в последнее время она и улыбаться стала реже. Ее словно мучил какой-то смертельный страх. Корвин знал лишь только то, что частично причиной этого страха была судьба Юстина… Но за этим стояло еще что-то, и пока он не подобрал нужных слов, чтобы раскрыть материнское сердце. Похоже, что и сейчас все останется по-прежнему.

– Если ты собираешься привести мне старые аргументы, почему Юстин должен стать Коброй, то прошу тебя не трудиться, – начала Крис. – Я их уже все слышала, и у меня как и раньше нет новых логичных возражений. Более того, я могу признаться, что не будь он моим сыном, то, вероятно, согласилась бы с ними. Но он все же мой сын. И пусть это покажется тебе неразумным, но я не считаю несправедливым то, что и его Кобры собираются отнять у меня.

Корвин позволил ей высказаться, хотя новых доводов в ее словах он не видел.

– Ты не просила Джошуа поговорить с ним? – спросил он.

Крис покачала головой.

– Он не станет говорить. Уж кому-кому, а тебе это известно лучше всех.

Несмотря на серьезность момента, в нем пробудились воспоминания, и Корвин почувствовал, как легкая улыбка коснулась его губ. Хотя он был на пять лет старше близнецов, его тем не менее с успехом подставляли гораздо чаще, чем ему хотелось бы. Их непоколебимая преданность друг другу даже перед лицом родительского наказания всегда создавала не менее непоколебимые обоюдные алиби.

– Тогда, боюсь, это не в наших силах, – мягко сказал он матери. – По закону, не говоря уже о моральной стороне дела, Юстин имеет полное право выбирать себе дело жизни сам. Кроме того, политический резонанс такой протекции родственникам будет настолько велик, что потом не так-то легко отмыться.

– Политика. – Крис повернула голову и уставилась в окно. – А я-то надеялась, что твой отец, выйдя в отставку, покончит с ней. Мне следовало предположить, что они его так просто не отпустят.

– Нам нужны его мудрость и опыт, мамочка. – Корвин бросил взгляд на часы. – Раз мы уж заговорили об этом, боюсь, что мне пора отправляться на Совет.

По лицу Крис пробежала тень, но она кивнула и встала.

– Я понимаю. Ты сегодня приедешь на обед? Близнецы сказали, что постараются.

Кроме того, это будет последний раз, когда их семья сумеет собраться вместе накануне завершения подготовки Юстина в отряд Кобр.

– Непременно, – сказал Корвин, провожая ее до дверей. – После собрания я встречусь для разговора с отцом и, как только мы закончим, приедем вместе.

– Хорошо. Около шести?

– Прекрасно. Тогда до встречи.

Он проводил ее до машины и посмотрел, как она отъехала. Потом, вздохнув, направился к своему собственному автомобилю и двинулся в сторону Здания Доминиона. Почему, удивлялся Корвин, внутренние проблемы, касающиеся его собственной семьи, всегда кажутся более непреодолимыми, чем те, которые стояли перед тремя мирами? Вероятно, легкомысленно подумал он, это оттого, что Совет просто ничем больше не может удивить меня.

Потом он вспомнит эту свою мысль, которая, к несчастью, в тот момент оказалась такой опрометчивой, и помрачнеет.

ГЛАВА 2

Совет Магистрата – таким было его официальное название – на ранних этапах истории колонии состоял из небольшого количества членов Магистрата планеты и генерал-губернатора, которые встречались через неопределенные промежутки времени для обсуждения текущих проблем и выработки основных направлений развития колонии. По мере роста населения и создания новых плацдармов на двух других планетах Совет разрастался, принимая большие размеры и политический вес. В отличие от Доминиона этот аванпост человечества среди своего полумиллионного населения насчитывал почти три тысячи Кобр, в результате чего произошло неизбежное усиление политической власти, наложившее определенный отпечаток на структуру самого Совета. Между уровнями членов Магистрата и поста генерал-губернатора появился еще один – чин губернатора, который слегка смягчил контраст между двумя существующими ранее уровнями власти. Кобры со своими двумя голосами были представлены на всех уровнях власти.

Корвин никогда не задумывался над философской стороной проблемы, которая вызвала такую модификацию общепринятой в Доминионе структуры, но с чисто практической точки зрения он часто считал размер Совета, включающего 75 членов, чрезвычайно раздутым.

Сегодня, по крайней мере в течение первого часа, все протекало гладко. Большая часть дискуссии, включая и пункты, поднятые Корвином, была сосредоточена вокруг старых проблем, по которым были проведены предварительные слушания и всесторонняя полемика. По части обсуждаемых вопросов уже были вынесены официальные решения, остальные же отложили до проведения дополнительного анализа и доработки членами Магистрата. По мере того как повестка дня подходила к концу, начинало казаться, что заседание закончится рано.

Тогда генерал-губернатор Бром Стиггур коснулся больной для планеты темы. Он начал со старого вопроса.

– Вы помните доклад, сделанный два года назад? – спросил он и обвел глазами зал. – В нем говорилось о том, что, кроме трех известных нам миров, в радиусе 20 световых лет от Авентайна не существует никаких других планет, которые мы могли бы использовать для будущей экспансии. Тогда было решено, что в настоящее время перед населением нашей планеты, численность и развитие которого относительно стабильны, не стоят долговременные задачи, требующие непосредственного разрешения в этом направлении.

Корвин слегка распрямился, чувствуя, что и остальные присутствующие в зале люди отреагировали подобным образом. Тон, которым были произнесены эти слова, был совершенно нейтральным, но в нем было что-то настораживающее, что Стиггур пытался замаскировать под тщательно контролируемой интонацией.

– Тем не менее, – продолжил он, – в течение последних дней нам стали известны некоторые новые факты, которые, на мой взгляд, должны быть немедленно, до начала предварительных работ, представлены вашему вниманию. – Взглянув на Кобру, охранявшего вход, Стиггур кивнул. В ответ тот тоже кивнул и открыл створку… Внутрь вошел трофт.

По комнате прокатилась волна легкого возбуждения, смешанного с изумлением. Корвин почувствовал, как мышцы его тела напряглись, когда инопланетянин направился в сторону Стиггура. Уже на протяжении 14 лет трофты являлись их мировыми торговыми партнерами, но Корвин все еще продолжал ощущать перед ними непроизвольный отчетливый страх, с которым он вырос. У большинства членов Совета память хранила еще более сильные воспоминания, чем его собственные: оккупация трофтами планет Доминиона, Силверна и Адирондака, случившаяся всего 43 года назад. Она послужила несомненным толчком к осуществлению проекта «Кобра». Поэтому не случайно людям, имевшим дело с коммерсантами трофтов, было немногим более 20 лет. Только молодое поколение Авентайна могло без содрогания взирать на трофтов.

Трофт остановился у кромки стола и стал ждать, пока члены Совета извлекут наушники для синхронного перевода и подключат их к гнездам. Один или два молодых члена Магистрата не стали утруждать себя этим, и Корвин, отрегулировавший свои наушники на тихий звук, почувствовал легкий укол зависти. Он прошел такой же курс внутренней речи, как и те двое, но было очевидно, что способности к иностранному языку не сильная сторона его интеллекта.

– Мужчины и женщины Совета Мира Кобр, – прозвучало в головных телефонах. – Я – Спикер номер I владения Тлос-кин-файи Ассамблеи трофтов. – Речь инопланетянина после окончания перевода продолжалась на секунду дольше. Обе расы ранее договорились о том, что для полного понимания было достаточно первых трех слогов названий владений трофтов, и буквальная передача имен собственных трофтов была бы только пустой тратой времени.

– Господин владения Тлос-кин-файи, – продолжал трофт, – просил господина вашего владения назначить встречу с другими представителями Ассамблеи, результатом которой стало предложение триады, куда также вошли владения Пуа-ланек-зиа и Балью-кха-спми.

Корвин поморщился. Ему никогда не нравились сделки, в которых принимали участие два и более владения трофтов. Причиной недовольства служил шаткий баланс политических сил, с которым приходилось сталкиваться Мирам, и тот факт, что люди не слишком хорошо были осведомлены об органе, регламентирующем сделки между самими трофтами. Несомненно, что такой закон должен был существовать, потому как отдельные владения редко передавали информацию друг другу, если вообще когда-либо занимались этим.

Было заметно, что аналогичные мысли посетили и других присутствующих в зале людей.

– Но почему вы говорите о триаде, а не о группе? – подал голос губернатор Дилан Фэрли. – Какую роль во всем этом будет играть владение Тлос-кин-файи?

– Мой владетельный господин предпочитает выступать в роли катализатора, – прозвучал однозначный ответ. – И за это мы не требуем никакой награды. – Трофт начал перебирать пальцами в своей поясной сумке, и на экране Корвина появилась карта, изображающая почти половину Ассамблеи трофтов. Ближе к одной из ее границ замигали три красные звездочки. – Мир Кобр, – назвал их инопланетянин, хотя нужды в этом не было. Примерно на расстоянии одной четверти от них, тоже вне пределов территории трофтов, загорелась крупная одиночная зеленая звезда. – Этот мир его обитатели называют Квасама. Господин владения Балью-кха-спми описывает их как инопланетную расу, представляющую потенциальную угрозу для Ассамблеи. Где-то здесь – возле внутреннего края мерцающей зеленой звезды появилась едва очерченная сфера – находится плотное скопление пяти планет, пригодных для обитания людей. Господин владения Пуа-ланек-зиа готов предоставить вам их координаты и поручительство Ассамблеи и передать эти миры в вашу собственность при условии, что ваши Кобры предпримут меры для уменьшения опасности, грозящей трофтам со стороны Квасамы. Я буду ждать вашего решения.

Трофт повернулся и вышел… И только тут Корвин понял, что у него перехватило дыхание. Еще пять новых планет за согласие стать наемниками.

Тогда ему подумалось, понял ли трофт, какое змеиное гнездо он разворошил.



Если же инопланетянин и не понял этого, то уж Совет своего не упустил. Примерно около минуты в зале царила мертвая тишина, так как каждый из присутствующих пытался мысленно охватить весь клубок сопутствующих проблем. Наконец Стиггур откашлялся.

– Никто не ожидает от нас ответа сегодня, а также более или менее всестороннего обсуждения всех достоинств предложения, тем не менее, мне уже сейчас хотелось бы заслушать ваши мнения относительно того, какое первое впечатление произвело на вас это предложение.

– Мне хотелось бы получить несколько более подробную информацию, прежде чем мы начнем обсуждать наши первые впечатления, – сказала губернатор Лизабет Телек. Ее как всегда бесстрастный тон никоим образом не выдавал никаких эмоций. – Хотелось бы для начала услышать что-нибудь об этих новых инопланетянах: об их биологической спецификации, уровне технологии, специфике предполагаемой угрозы и тому подобное.

Стиггур покачал головой.

– Спикер номер I либо не обладает более подробной информацией, либо не расположен свободно делиться ею. Я уже пытался это выяснить у него. Лично я склонен остановиться на первом. Для владения Тлос нет никакой особой необходимости выкупать те сведения, которые будут представлять для них характер абстрактных знаний. То же, пока никто из вас не спросил, касается и информации об этих пяти мирах, предлагаемых владением Пуа-ланек-зиа для колонизации.

– Другими словами, нас просят подписаться под пустым бланком? – спросил кто-то из новых членов Магистрата.

– Не совсем так, – покачал головой губернатор Йор Хемнер. Для такой хрупкой шеи, как его, движение это показалось слишком рискованным. – Существует ведь множество опосредованных возможностей, как-то: покупка информации Балью или отправка собственной исследовательской экспедиции для получения данных на месте. Согласно стандартной торговой сделке с трофтами к любому из этих решений мы вправе прийти без их участия. Единственное, что меня волнует, так это создание прецедента такого рода. Хороша ли эта идея сама по себе?

– А почему бы и нет? – спросил кто-то из той части зала, где сидел Корвин. – Ведь только страх перед Кобрами делает трофтов дружелюбными. Разве нет? Как еще лучше можно показать им, что осторожность такого рода является хорошей политикой?

– А если мы проиграем? – упрямо спросил Хемнер.

– Кобры еще никогда не проигрывали.

Корвин бросил взгляд на губернатора Хоуви Вартансона с Кэлиана, подумав, не захочет ли тот высказаться. Но он только слегка скривил губы и продолжал хранить молчание. Корвин уже заметил, что политики Кэлиана, когда прибывали на Авентайн, имели тенденцию занимать выжидательную позицию. Но он чувствовал, что тому было что сказать, и по возможности тонко решил вмешаться.

– Мне хотелось бы подчеркнуть, – начал Корвин, – что одна или две новые планеты помогли бы нам решить проблему Кэлиана, не лишая 19 тысяч его жителей права иметь свой собственный мир.

– Конечно, при условии, что они захотят уехать, – сказал Стиггур. Но упоминание о Кэлиане, как Корвин и предполагал, напомнило членам Совета о том безвыходном положении, в котором оказались Кобры в этом странном мире с враждебной им экологией. «Жидкая генетическая адаптация», как мягко называли это в официальной прессе. Собственный термин кэлианцев был куда грубее: «Дьявольское смешение». Казалось, что каждый вид жизни на этой планете, начиная от простого лишайника и кончая самым крупным хищником, бездумно придерживался своей определенной экологической и территориальной ниши, и никакие попытки выдворить их из этой ниши не помогали. Стоило расчистить участок и обработать его вегетационным барьером, как в течение нескольких дней его снова пытались заполонить десятки видоизмененных новых растений. Стоило на том месте, где когда-то была чаща, построить дом, как на стенах его, не заставляя себя долго ждать, появлялись целые гирлянды местных грибов. Стоило создать город или даже небольшое поселение, как согнанные со своих привычных мест обитания животные снова каким-то образом возвращались, причем не только мелкие. Корвин слышал, как Джонни однажды назвал эту планету «миром, находящимся в вечной осаде». Только одним кэлианцам было известно, как или почему они все же продолжали с этим мириться.

В зале снова надолго воцарилась тишина. Стиггур окинул присутствующих взглядом и удовлетворенно кивнул.

– Я думаю, мы все можем спокойно согласиться с мнением губернатора Телек, что для принятия решения нам просто необходима дополнительная информация. А пока вы будете обдумывать это предложение, искать ваши «за» и «против», я бы попросил сохранить его в тайне от остальной части населения. Что ж, тогда, прежде чем разойтись, рассмотрим последний пункт нашей повестки. Передо мной лежит список заявлений Кобр, ожидающих окончательного одобрения Совета.

У Корвина на экране появилось двенадцать имен, что было необычно много. Кроме имен на экране высвечивались названия родных городов и районов претендентов. Все имена были ему знакомы, месяц назад скриннеры Академии Кобр представляли им результаты экзаменов. Имя Юстина Моро было в списке седьмым.

– Есть ли возражения против этих граждан, желающих стать Кобрами? По списку или поименно? – задал Стиггур стандартный вопрос. Два или три человека повернули головы в сторону Корвина. Крепко стиснув зубы, он смотрел на генерал-губернатора, руки его покоились на коленях. – Нет? Тогда Совет поддерживает решение администрации Академии Кобр и направляет претендентов для прохождения необратимой обработки и процесса становления Кобры. – Стиггур нажал на кнопку, и экраны зала погасли. – Заседание Совета объявляется закрытым.

Необратимая обработка… До сегодняшнего дня на других собраниях Корвин слышал эти слова уже не менее 20 раз, но еще ни разу не звучали они для него так безысходно. Ведь тогда они не касались его собственного младшего брата.



Юстин Моро подкатил к порогу дома и остановился, почувствовав, как напряжение, охватившее его плечи, по рукам передалось пальцам, с такой силой сжавшим рулевое колесо автомобиля, что побелели костяшки. Всего час назад он получил известие, что Совет на его заявление дал добро. Завтра он подвергнется операции, которая окончательно и бесповоротно направит его по стопам отца, но сегодня вечером ему еще предстояло увидеть измученное болью лицо матери.

– Ты готов? – спросил сидевший рядом Джошуа.

– Готов, как всегда. – Открыв дверь, Юстин вышел и направился к дому. Брат последовал за ним.

На стук Джошуа дверь открыл Корвин. Несмотря на испытываемое напряжение, Юстин был рад тому, что их старшему брату, как всегда, понадобилось полсекунды, чтобы определить, кто из них кто. Даже для идентичных близнецов Джошуа и Юстин были похожи настолько, что различить их по отдельности было почти невозможно. Этот факт вносил в их жизнь вечную путаницу. Семье и близким друзьям обычно удавалось распознать близнецов, но даже и их они иногда могли ввести на несколько часов в заблуждение, например, поменявшись одеждой. Когда они были младше, то довольно часто практиковали это. Лишь когда отец пригрозил пометить их специальной краской, от этой игры пришлось отказаться.

– Джошуа, Юстин, – кивнул братьям Корвин, посмотрев на каждого из них по очереди, словно убеждаясь в том, что правильно назвал их. – Оставь надежду на легкую беседу, всяк сюда входящий. Сегодня семейство Моро будет держать военный совет.

– О Боже, – простонал про себя Юстин. Но Корвин отошел в сторону, а Джошуа уже вошел внутрь. Путей к отступлению не было. Распрямив плечи, Юстин последовал за ним.

Их родители уже сидели вместе на диване в гостиной. По давней привычке Юстин быстро оглядел отца. Тот, как ему показалось, выглядел чуточку немощнее по сравнению с последним разом, когда он его видел. Гораздо большее значение имело выражение мимолетной боли, отразившееся в его глазах, когда Джонни в знак приветствия слегка махнул близнецам рукой. Таблетки против боли, которые он принимал для облегчения своего артрита, обычно откладывали отпечаток на его умственные способности, что в данный момент было не слишком заметно, и, если он предпочел обходиться без них сейчас, значит, на то у него были весомые причины. Взглянув на улыбку своей матери, Юстин понял, что не ошибся. Тогда он подумал, что, возможно, недооценил силу оппозиции в своей семье, выступающей против его мечты стать Коброй. Но он долго об этом не думал.

– Обед будет готов примерно через полчаса, – сказал Джонни близнецам, как только они подвинули поближе кресла и тоже сели. – А пока я бы хотел, чтобы ты, Корвин, рассказал нам всем о том предложении, которое сегодня на рассмотрение Совета вынес Стиггур.

Корвин занял место, откуда он хорошо мог видеть все лица.

– Но все это должно сохраниться в строгой тайне, – сказал он и поведал самую интересную историю из тех, что Юстин когда-либо слышал.

Когда старший сын закончил говорить, Джонни выждал еще несколько секунд, потом, приподняв бровь, вопросительно посмотрел на близнецов.

– Ну, что скажете?

– Я им не доверяю, – с готовностью ответил Джошуа. – Особенно владению Тлос. С какой стати им предлагать свои посреднические услуги даром?

– Как раз с этим все ясно. Это то, что называется бесплатным образцом, который полезен и тем, и другим. Если мы возьмемся за работу и владению Балью она понравится, тлоссы, несомненно, предложат себя в качестве наших агентов и другим владениям.

– А если сделка понравится нам, они предложат свои услуги в качестве агентов по поиску новой работы, – добавил Корвин. – Они снова обратились к тому же пусковому механизму, который использовали, когда трофты только открыли торговлю с нами. В этом заключается одна из причин того, почему они снова взялись за дело.

– Хорошо, – пожал плечами Джошуа. – Допустим, что предложение законно. Но стоят ли те пять планет сомнительной ценности того, чтобы ради них начинали войну? Причем войну, которая никак не была спровоцирована?

– Пока опусти это, – сказал Корвин. – Предположим, что эта неизвестная нам раса является настоящей, с каждым днем нарастающей угрозой. Имеем ли мы право вообще проигнорировать ее, рассчитывая на то, что до нас они никогда не доберутся? Возможно, будет проще справиться с ними сейчас, пока это можно сделать относительно легко.

– А что это значит «относительно легко»? – с вызовом спросил Джошуа.

Юстин взглянул в лицо матери, которая сидела, крепко сжав губы. Расстановка сил теперь была ему знакома, обычно в их спорах за круглым столом Корвин принимал позицию защитника, это значило, что Джонни придерживался прямо противоположного мнения. Было бы интересно послушать его доводы, но он не выскажет их вслух, пока не услышит мнения обоих близнецов. Но почему Крис ничего не говорит?

– Мама, а почему ты молчишь? Что ты скажешь?

Она посмотрела на него, и усталая улыбка коснулась уголков ее рта.

– При условии, что ты решил стать Коброй? Конечно, я не хочу, чтобы ты рисковал своей жизнью ради миров, которые нам в ближайшем тысячелетии и не понадобятся. Но кроме эмоциональной стороны, есть и логическая. Я не могу понять, почему трофты хотят, чтобы за это дело взялись именно мы? Они обладают военной машиной не менее развитой, чем Доминион. И если они не в состоянии справиться с угрозой со стороны этих инопланетян, тогда чего же они могут ожидать от нас?

Юстин посмотрел на Джошуа и увидел, что брат едва задумался, в то время как его самого эта мысль глубоко задела. Немудрено. О способностях и ограниченности Кобр Юстин знал гораздо больше, чем брат. Он повернулся к отцу, который, в свою очередь, смотрел на него.

– Странно, – проговорил он.

– Действительно, – согласился Джонни. – Единственное преимущество, которым обладают Кобры перед подразделениями, оснащенными боевыми костюмами, состоит в том, что наше оружие скрыто от глаз. Трудно себе представить, что этот фактор может оказаться решающим во время обычных военных действий, не связанных с партизанской войной.

– Конечно, оснащенные боевые костюмы можно раздобыть в Доминионе… – начал было Корвин.

– И раз они могут нанять нас, то им не составит труда приобрести и их, – закончил его мысль Юстин. – Правильно?

Корвин кивнул.

– На вопрос мамы я могу дать только один ответ.

Последовала короткая пауза.

– Тест, – наконец произнес Джошуа. – Они хотят провести еще одно испытание, чтобы посмотреть, насколько могущественны Кобры в действительности.

Джонни кивнул.

– Других объяснений я тоже не вижу. Особенно, если учесть тот факт, что владения в этой части Ассамблеи, вероятно, во время войны не имели прямых контактов с военными силами людей. Сообщения далеких владений – это все, чем они располагают, но они могут думать, что те сильно преувеличены.

– Итак, что же нам делать? – спросил Джошуа. – Поступить осмотрительно и сказать, что мы не хотим быть наемниками?

– Да, я бы порекомендовал поступить именно таким образом, – со вздохом сказал отец. – К сожалению. Ладно, ты передашь им это, Корвин?

– Сразу после заседания я присмотрелся к настроению Совета, – сказал Корвин. – Мнения восьми членов Магистрата и двух губернаторов, с которыми я разговаривал и которые придерживались такой же точки зрения, раскололись, когда речь зашла о том, не будет ли это опасным проявлением собственной слабости.

– А если мы возьмемся за дело и провалим его, то проявлением чего это будет? – фыркнул Джошуа.

Юстин посмотрел на Корвина.

– А каково было мнение других Кобр на Совете? – спросил он. – Ты разговаривал с ними?

– Только с одним из них. Но его больше интересовал вопрос всевозможных модификаций, проведение которых потребуется для того, чтобы оснастить Кобру для ведения войны.

– Фактически многого не потребовалось бы. Нужно было бы только заменить систему оптического усилителя, – сказал Джонни. – Те, которыми оснащены мы, не имеют возможности наведения сразу на несколько целей, что в бою бывает очень важно. Также пришлось бы изменить академическую подготовку и практическую сторону тренировок. Но в целом изменения не представили бы особой сложности. Да, и конечно же, нанокомпьютеры снова будут запрограммированы на полный комплекс боевых рефлексов.

С языка Юстина чуть не сорвалось: «Боевые рефлексы». Банк информационных данных Кобр никогда не был до такой степени опустошенным. В него входили те способности, которые были необходимы для обеспечения непосредственной безопасности. Боевые рефлексы… Тех способностей, которых было вполне достаточно для того, чтобы один на один сойтись с остистым леопардом, безусловно, маловато для участия в настоящих боевых операциях.

Все же… один из таких маленьких компьютеров помог его отцу выжить во время трехлетней партизанской войны против трофтов, его отцу, Колли Холлорану и сотне других Кобр. Компьютер, и укрепляющие кости керамические пластины, и лазеры, и акустическое оружие, и сеть сервомоторов… Он поймал себя на том, что взгляд его скользил по фигуре отца в то время, как он мысленно перебирал оснащение, имплантированное Кобрам, оснащение, которое с завтрашнего дня хирургами Академии будет имплантировано в его собственное тело.

Кто-то назвал его имя. Вернувшись на землю, Юстин сосредоточил внимание на старшем брате.

– Извини, – произнес он. – Я замечтался. Что ты сказал?

– Я спрашивал тебя, что ты думаешь по поводу того, чтобы стать наемником, если дело все же дойдет до этого? – спросил Корвин. – Меня интересует моральная сторона вопроса.

Юстин, почувствовав себя неуютно, пожал плечами и, стараясь не смотреть на мать, ответил:

– По правде говоря, эта работа у меня не вполне ассоциируется с работой наемников в чистом виде. Возможно, нам просто придется охранять мир от угрозы инопланетного вторжения. Нам нужно будет заявить всей Ассамблее трофтов в целом, каково наше назначение там и на что в смысле безопасности мы способны. Одновременно мы будем служить и нашему народу, в чем и заключается долг Кобр и их предназначение.

– Другими словами, ты ничего не имел бы против, чтобы отправиться на войну? – спросила Крис.

От ее тона Юстин поморщился, но постарался ответить ровным голосом.

– Я не против участия в войне, если это необходимо. Но я также считаю, что принимать это решение мы должны целиком сами, а не трофты. Совету надо собрать по этим инопланетянам максимум сведений, чтобы потом вывести свое решение, причем даже не принимая во внимание приз – те пять планет, которые маячат перед нашим носом.

В кухне послышался звонок.

– Время обедать, – объявил Джонни и осторожно поднялся с дивана. – Время еды и конец политическим дебатам. Спасибо за поддержку. Так приятно сознавать, что у нас в семье полное взаимопонимание во всем. А теперь все марш на кухню и помогите матери. Нужно накрыть стол, ополоснуть овощи и, полагаю, твоя очередь, Корвин, порезать мясо.

Корвин кивнул и отправился на кухню, Джошуа последовал за ним. Крис осталась рядом с Джонни. Юстин задержался ровно настолько, чтобы увидеть, как его отец нащупал рукой свои пузырьки с таблетками. – Да, политические дебаты закончились, – сказал он себе.

Предоставив родителей самим себе, он тоже поспешил на кухню, чтобы помочь братьям.

ГЛАВА 3

Несколько лет тому назад во время одной из сильнейших весенних гроз на Авентайне была смыта ливнями часть леса Траппере и очень пострадала самая высокая гора. Одно дерево загорелось от молнии, шесть других были расщеплены молнией и ветром вырваны с корнем. В результате вершина холма, несмотря на то, что не слишком высоко поднималась над лесом, стала идеальным местом для наблюдения, откуда открывался превосходный вид во все стороны, не менее чем на тридцать метров. Тогда это была излишняя роскошь для среднего командного поста отряда Кобр: ведь в то время миссии обычных Кобр не приходилось остерегаться гражданских наблюдателей.

Включив на полную мощность аудиоусилители, Альмо Пайер медленно обвел взглядом границы расчищенного под пашню участка, постоянно помня, что где-то рядом женщина средних лет. Присутствие штатского лица уже плохо само по себе, но иметь здесь одного из трех губернаторов Авентайна было не только излишне рискованно, если не сказать – чертовски рискованно. Ни один из командиров отряда Кобр, находясь в полном уме и здравом рассудке, никогда бы не взял на себя такую ответственность. – Мне следовало бы отправить ее, – с раздражением подумал Пайер. – Нанесение оскорбления официальному лицу – ничто по сравнению с тем, если ее убьют.

Тихий зуммер – три отрывистых коротких гудка – прозвучал в правом наушнике. Уинварт заметил мишень – одного из остистых леопардов. Пайер в проволочный микрофон, змеящийся вдоль его лица, подал условный сигнал, означающий, что сообщение принято, и оповестил об опасности остальных. Ограниченный в использовании из-за неудобства зуммерный код имел то преимущество, что он был достаточно тихим и никогда не вырубал аудиоусилители абонента.

– Хм-м? – подала голос губернатор Лизабет Телек. Этот звук оказался несколько громче того, к которым привыкли Кобры, но, по крайней мере, ей хватило ума не задавать вопросов вслух.

Пайер снова поставил аудиоусилители на полную мощность, но внимание переключил на визуальное сканирование.

– Майкл обнаружил одного, – тихо пояснил он. – Сейчас здесь с сетями появятся Кобры, они будут искать детенышей и взрослых.

– Детенышей? – голос Телек прозвучал ровно, но в нем теперь послышалась нотка настороженности.

Пайер недоуменно пожал плечами. Не показалось ли ему, что в тени тех двух деревьев произошло какое-то мимолетное движение?

– Детеныши этого года станут в следующем году производителями потомства, – напомнил он ей. – Если бы ваши биологи могли предложить какой-нибудь другой выход…

В его правом наушнике раздался хруст веток, и он, круто развернувшись, увидел, что прямо на них со стороны деревьев стрелой метнулось крупное тело кошки.

Прыжок будет коротким, это все, что было в тот момент очевидным, но Пайер знал, что хищник на этом не остановится. Его руки уже заняли боевое положение: кончики мизинцев были направлены на остистого леопарда, большие пальцы упирались в ногти безымянных. Как только животное пошло на приземление и его задние лапы вытянулись в воздухе, Пайер сжал пальцы.

Пучки лазера вонзились леопарду прямо в морду, прожгли шерсть, кость и ткань мозга. Но взгляд животного был сосредоточен на своей предполагаемой жертве, и децентрализованная нервная система отказывалась замечать повреждения, нанесенные мозгу. Остистый леопард приземлился, лапы его слегка застряли в разбросанных на земле ветках. Пайер изогнулся и уже поднимал правую ногу, чтобы встретить его, когда из горла Телек вырвался крик.

– За твоей спиной! – услышал он ее слова.

Короткий взгляд через плечо – это все, что мог сделать Пайер из своего положения, но и этого оказалось достаточно. Тень, которую он раньше заметил в чаще, оказалась вторым остистым леопардом, преследовавшим их, подобно меховой ракете. Находясь в том положении вращения, в котором его настигла эта новость, он ничего не мог сделать.

– Ложись! – только и успел он скомандовать Телек, надеясь, что своей жертвой леопард изберет его. Запрограммированные рефлексы давали ему шанс отразить атаку остистого леопарда, но в его нанокомпьютере не было заложено программы, которая обеспечивала бы безопасность людей, находившихся рядом. Мгновение спустя его левая нога заняла боевое положение, и из каблука его сапога вырвался сверкающий луч бронебойного лазера.

Времени на то, чтобы оценить степень поражения мишени, у него не было. Единственное, что он знал: первый остистый леопард пока был остановлен. Продолжив вращение, он опустил на землю левую ногу и поднял правую, как раз вовремя, чтобы ударом ноги в морду отразить атаку леопарда.

Возможности сохранить неустойчивое равновесие, приняв на себя всю силу удара хищника, у Пайера не было. Он почувствовал, что валится на бок в то время, как зубы животного сомкнулись на его сапоге. Левая нога его подогнулась, а правую он рывком освободил из клыков хищника. Леопард оказался как раз над ним, и Пайер резким движением, подкрепленным сервомоторами, распрямив ногу, нанес животному сильный удар в живот.

Чудовище взвыло, и несмотря на стремительность движения, Пайер увидел, что иглы передних лап существа приняли защитное положение. Это означало, что леопард получил ощутимый удар, хотя, возможно, и не смертельный. Кроме того, что Пайер нанес животному внутренние повреждения, от удара хищник взлетел в воздух, и доли секунды, потребовавшейся животному, чтобы снова оказаться на земле, Пайеру хватило, чтобы встретить леопарда левой ногой. Луч бронебойного лазера вспыхнул дважды, и хищник рухнул на землю дымящейся бесформенной тушей.

Пайер с трудом поднялся на ноги, механически отыскав глазами неподвижные формы первого леопарда, и только потом повернулся, чтобы посмотреть, что случилось с Телек.

Губернатор стояла на карачках в небольшом углублении между двух упавших стволов деревьев, зажав в одной руке маленький, стреляющий пулями пистолет.

– Уже можно подняться? – спросила она слегка дрожащим голосом.

Пайер внимательным взглядом обвел кромку леса.

– Думаю, что да, – сказал он и подошел к ней, чтобы помочь подняться. – Спасибо за предупреждение.

– Ничего, – она жестом отказалась от его помощи и, встав на ноги, отряхнула прилипшие к ней сухие листья. – Я уже слышала сообщение о том, что в последнее время в этих местах замечали остистых леопардов, охотящихся парами, но не думала, что уже сегодня мне придется столкнуться с этим самой. А ведь считается, что борьба за существование менее обострена в крупных лесных массивах.

– Все же она довольно сильна, – хмуро сказал ей Пайер. – И как я уже говорил вам, если ваши биологи не найдут никакого иного способа противостоять ей, такое взаимное преследование будет продолжаться.

– Едва ли я в курсе последних биологических достижений. – Она замолчала, потому что Пайер предупреждающе поднял руку.

– Сообщение, – тихо сказал он в свой проволочный микрофон. – Да. Нужна моя помощь? Хорошо. Когда закончишь, возвращайся сюда.

Телек выжидательно смотрела на него.

– Они обнаружили логово, – сказал Пайер, – с десятью котятами.

Рот ее сомкнулся в жесткую линию.

– Десять. Двадцать лет назад в помете остистого леопарда никогда не было более двух или трех детенышей. Никогда.

Пайер, почувствовав себя неуютно, пожал плечами и взъерошил рукой свои уже начинающие редеть волосы. Ему было сорок семь лет, но он все еще носился по чащам, выслеживая хищников, словно какой-нибудь только что призванный на службу юнец. Наверное, он ощутил бы горечь, если бы эта служба не была такой жизненно важной.

– Мы расчистили от леса слишком огромную территорию, на которой они раньше обитали, – сказал он и покачал головой. – Как бы то ни было, но они это чувствуют. Более того, они знают, что на Авентайне есть еще место для гораздо большего количества остистых леопардов. Теоретически.

Телек тихо хмыкнула.

– Действительно, только теоретически. Остистые леопарды на улицах Капитолии! – И она тоже покачала головой. – Если бы только знал Пайер, как бьются биологи над действительно безвредным для экологии планеты решением этой проблемы. А теперь у нас есть еще две, и они доставляют нам чертовские неприятности.

– Неприятности? Вряд ли это подходящее слово для определения ситуации на Кэлиане, губернатор, – пробормотал Пайер.

– Это правда. – Что-то в ее тоне заставило его оглянуться, и он увидел, что, плотно сжав губы, она продолжала смотреть на стену леса. – Ладно, возможно, мы что-то сможем еще сделать.

– Единственное, что мы можем сделать с Кэлианом, так это покинуть его, – отозвался он.

– Именно это я и хотела сказать, – кивнула она. – Скажи, не смогла бы я проконсультироваться с тобой накануне заседания Совета, которое состоится послезавтра? Мне нужен совет опытного командира отряда Кобр.

– Думаю, что сможете, – нехотя ответил он. – Но только если мы уже закончили с нашими делами здесь.

– Прекрасно, – согласилась она. – Я думаю, что мое предложение тебе покажется интересным.

– Очень сомневаюсь в этом, – угрюмо подумал он и снова сосредоточил внимание на лесе. – Еще один политический ум, с еще одним политическим решением. Раз, хотя бы раз, мне хотелось бы услышать что-то еще. Что-то новое. Нежданно-негаданно перед ним возникло лицо Тора Чэллинора, который много лет назад путем военного переворота пытался захватить власть на Авентайне. – Ладно, хорошо, – с содроганием сказал он видению. – Мне бы действительно хотелось чего-нибудь новенького.

ГЛАВА 4

– Сегодняшнее заседание объявляется открытым, – провозгласил генерал-губернатор Стиггур и театральным жестом опустил руку вниз, чтобы включить запись.

Корвин подумал, что вся церемония, перенесенная в комнату, не превышающую по размеру большой кабинет и в которой присутствовало всего шесть человек, утратила свою эффектность.

– Я созвал вас для того, – продолжал Стиггур, – чтобы обсудить тот вопрос, который был поднят на Совете две недели назад, а именно: приниматься ли нам за работу, предложенную владением Тлос.

Корвин украдкой взглянул на остальных пятерых губернаторов, присутствующих на заседании, и впервые за все время своего губернаторства буквально физически ощутил тот вес в политике их планеты, который имели эти собравшиеся в аудитории люди. Гнетущее, почти давящее ощущение… Но заговорила губернатор Лизабет Телек, и пузырь лопнул.

– Я понимаю, Бром, что то, о чем мы собираемся говорить здесь, будет касаться будущих поколений, – сказала она, обращаясь к Стиггуру, – но разве мы не можем обойтись без этих тяжеловесных исторических формулировок?

Стиггур попытался бросить на нее сердитый взгляд, но поскольку этих чувств не испытывал на самом деле, у него ничего не получилось. Никто из них, прибывших на Авентайн много лет назад, не помышлял о политической карьере здесь. Но заняв эти должности, они внутренне, если отбросить всю эту поверхностную мишуру, все же оставались не политиками.

– Хорошо, принимается к сведению, – со вздохом произнес Стиггур. – Прекрасно. Кто собирается выступить?

– Мне сначала хотелось бы узнать, где почетный губернатор Моро? – подал голос губернатор с Кэлиана Хоуви Вартансон. – Кажется, что сегодняшний вопрос гораздо важнее физиотерапевтических процедур и тому подобного.

– В настоящий момент мой отец находится в больнице, – сказал Корвин, с трудом подавив в себе желание сказать что-нибудь грубое относительно бездумной черствости говорящего. В конце концов тот знал, что Джонни был Коброй первого поколения. – Доктора полагают, что это связано с нарушением функционирования иммунной системы.

– Насколько это серьезно? – нахмурившись, спросил Стиггур.

– Очевидно, не слишком. Но это случилось внезапно, прошлой ночью.

– Вам следовало поставить нас в известность, – сказал Йор Хемнер. Его тонкая рука беспокойно теребила клочковатую бороду. – Мы бы могли отложить собрание.

– Вряд ли, если мы хотим подготовить полновесные рекомендации для заседания полного Совета, которое состоится сегодня после обеда, – возразил Корвин, взглянув на Хемнера, прежде чем снова перевести глаза на Стиггура. – Но я знаю, сэр, что думает отец по этому поводу, и я получил полномочия выступить от его имени. Я полагаю, вы принимаете эту передачу голоса.

– Что ж, согласно букве закона…

– Бром, Бога ради, пусть он сядет и покончим с этим, – вставила свое слово Телек. – У нас так много вопросов сегодня, и мне бы хотелось перейти к ним немедленно.

– Прекрасно. – Стиггур вопросительно посмотрел на остальных. – Возражения есть? Хорошо. Кому-нибудь удалось узнать что-нибудь от трофтов о Квасаме?

Олор Рой с Палатина прочистил горло.

– Я попробовал провернуть старый испытанный способ, обычно применяемый независимыми планетами в разговоре со Спикером номер I, но боюсь, что способ этот уже порядком поистрепался. Они окончательно пришли к мнению, что мы – единый мир, хотя и вправе заключать независимые торговые сделки. Все же я склонен думать, что он был честен, когда говорил, что выложил нам все, что знал.

– А, может быть, он смолчал, потому что рассчитывал получить от нас более высокую цену? – предположил Дилан Фэрли, третий губернатор Авентайна.

Это, по мнению Корвина, было довольно наивное предположение, с головой выдающее отсутствие какого бы то ни было опыта в торговле с трофтами, что почти автоматически следовало из того круга вопросов, которыми занималась Область Дальнего Запада в целом. Но Вартансон, как и ожидалось, даже не удосужился вспомнить об этом.

– Не смешите людей, – фыркнул он. – Трофты никогда не молчат, не намекнув на то, что им есть что продать. Где только вы были последние четырнадцать лет?

Лицо Фэрли помрачнело, но прежде, чем он обрел способность говорить, в разговор вмешалась Телек.

– О\'кей, мы знаем, что у тлоссов других сведений нет. Остановка теперь за тем, как выйти на того, кто такими сведениями располагает. Я вижу только два варианта: владение Балью или сама Квасама.

– Минуточку, – заговорил Корвин. – На мой взгляд, наша задача номер 1: решить, нужна ли нам эта информация вообще?

Телек бросила на него хмурый взгляд.

– Безусловно, мы нуждаемся в ней. Каким же иным образом мы сможем принять верное решение?

– Наиболее рациональным решением в данный момент будет просто не дать трофтам права на продажу, – ответил Корвин. – Если мы сделаем это…

– С каких это пор бегство от реальности стало рациональным решением? – язвительно перебила его Телек.

– Сказать сейчас «нет» – это вопрос принципа, – ответил ей Корвин, чувствуя, как на его лбу выступили капельки пота. Джонни предупреждал его, что эта точка зрения вряд ли сразу найдет поддержку, но к такому резкому отказу Корвин готов не был. – Это значит, что мы не собираемся быть наемниками для…

– А как же наши собственные интересы? – вставил слово Вартансон. – Если Квасама представляет собой настоящую угрозу трофтам, значит, она потенциально опасна и для нас.

– Да, только… – Корвин запнулся, потому что слова и логика внезапно изменили ему, превратившись в запутанный узел. – Расслабься, – приказал себе он, – здесь тебе некого бояться.

Но пока он сражался с собственным замешательством, Стиггур пришел к нему на помощь.

– Мне кажется Корвин пытается сказать нам, что для начала нам следовало бы послать на Квасаму экспедицию или что-то в этом роде, раз уж мы стали в курсе дел владения Балью, – сказал он. – В этом случае мы не будем ограничены рамками того, чего трофты хотят от нас, а будем вольны сделать выбор сами и действовать по собственному усмотрению.

– Звучит очень благородно, – кивнула Телек. – К несчастью, такое решение мгновенно упирается в одну практическую деталь, а именно: кто собирается за все это платить, если не трофты?

Фэрли нервно поерзал на месте.

– У меня сложилось впечатление, что трофты предлагали нам только те пять планет, но об оплате расходов не было и речи, – высказал он свое предположение.

– Но сделка официально еще не заключена. Мы могли бы потребовать включить в договор и вопрос об оплате издержек, – глубокомысленно изрек Рой. – Но при этом из оборота на много лет выпадет большое число Кобр. И как быстро сумеет Академия возместить нам эту утрату?

– Хирургия и тренировка занимают всего три месяца, – заговорил Корвин, чувствуя, что уже обрел равновесие. – Тестирование кандидатов занимает еще две недели.

– Но весь процесс может быть сокращен менее чем до семи недель, – сказала Телек и, взмахнув в воздухе магнитной картой, вставила ее в считывающее устройство. – В течение последних дней я поговорила с несколькими специалистами по вопросам Кобр: Колли Холлораном, старым товарищем Джонни по войне с трофтами, и Альмо Пайером, возглавляющим операции Кобр в районе Сызры. Они оба подготовили мне данные, необходимые для анализа расходов на проведение предварительной исследовательской экспедиции и, по крайней мере, трех видов военных операций.

Корвин внимательно посмотрел на появившиеся на дисплее цифры. Эффект, который произвели на него эти два имени, упомянутые ею таким обыденным тоном, был подобен двум разорвавшимся в голове снарядам. Колли Холлоран – один из самых близких и наиболее надежных друзей отца, а Альмо Пайер – друг семейства Моро на протяжении всех лет, сколько Корвин себя помнил. Оторвав взгляд от экрана, он увидел, что Телек не отрываясь смотрит на него, и вдруг понял, что она пытается сделать.

Выбрав в качестве своих экспертов друзей Джонни, она надеялась противостоять тем возражениям, которые могли быть выдвинуты при виде цифр его отцом, единственным Коброй из их узкого круга. И по мере того как Корвин начал их изучать, он понял, к какому выводу они неизбежно влекли.

Затраты, необходимые даже для самой малой из предложенных военных операций, были просто ошеломляющими. Холлоран и Пайер прикинули, что для пребывания на Квасаме или на ее орбите в течение шести – двенадцати месяцев понадобится минимум девятьсот Кобр, что составляло одну треть всего контингента, имеющегося в настоящее время на всех трех планетах. Оборудование, транспорт, провиант, поставки новых Кобр взамен погибших – все это вместе составляло цифру, которую едва ли могла выдержать более чем скромная экономика их Миров. Уже один только внезапный отток такого количества Кобр полностью остановил бы работы по расширению территории на Авентайне и Палатине; на Кэлиане это означало бы полную разруху или окончательное отступление из этой вечно осажденной местной флорой и фауной колонии.

Первым тишину нарушил Фэрли.

– Нам было бы лучше надеяться на то, что Квасама не представляет собой непосредственную угрозу, – пробормотал он. – От девятисот до трех тысяч Кобр. Сколько же нам понадобится времени, чтобы возместить их? А, вот эти цифры.

Корвин на экране нашел нужную строку.

– Для этого потребуется огромное количество квалифицированных кандидатов, – сказал он.

– Итак, если такого резерва у нас не существует и в ближайшее время не появится, то я вынужден признать, что мы находимся в серьезной переделке, – проворчал Рой. – Наша собственная безопасность целиком и полностью зависит от признания трофтами боевых способностей Кобр. Если они полагали, что наши какие-то двадцать восемь сотен – это все, с кем им придется иметь дело… – Он покачал головой.

– Тем больше у нас причин показать им, с какой легкостью программа «Кобра» поддается регулированию, – возразила ему Телек. – Мы в силах сделать это, особенно, если трофты собираются за демонстрацию платить.

Дискуссия разразилась еще на полчаса или больше, но Корвин уже видел, что его сражение было проиграно. Из шести присутствующих в комнате человек, казалось, только Рой и Хемнер были готовы обсудить позицию Джонни. Если они не изменят своего мнения, то с двумя голосами Корвина это уравняет шансы 4:4, что будет означать передачу на обсуждение без вынесения каких-либо официальных рекомендаций. Рассмотрение же дел на Совете даже при наличии официальных рекомендаций всегда носило характер случайности. Предсказать же исход рассмотрения без рекомендаций было практически невозможно.

И поскольку вероятность победы неуклонно приближалась к нулю, Корвин впервые с тех пор как получил полномочия отца, понял, что ему придется действовать на свой страх и риск. Причем он не был вполне уверен в том, что Джонни одобрил бы этот его шаг…

Он ждал до самой последней минуты, все еще надеясь на изменение расстановки сил. И лишь когда генерал-губернатор объявил голосование, он поднял руку.

– Прежде, чем мы перейдем к следующему этапу, мне хотелось бы попросить вас сделать небольшой перерыв, – сказал он. – Мне кажется, что до того как мы примем окончательное решение, каждому из нас не помешают несколько минут раздумий или дополнительных обсуждений.

Брови Стиггура слегка приподнялись, но он выразил свое согласие не раздумывая, кивнул головой.

– Хорошо, мы снова соберемся здесь через 20 минут.

Все разошлись в молчании. Было очевидно, что и другие нуждались в перерыве ничуть не меньше. Уже через минуту Корвин сидел в кабинете своего отца в Здании Доминиона. Он смотрел на телефон на столе и думал, стоит ли прежде, чем он сделает этот шаг, обсудить его с кем-то еще. Но отец в настоящий момент все еще пребывал в забытьи после биохимической операции, а что скажет мать, он догадывался и так. Может быть, Терон Юту в главном офисе отца на другом конце города? Нет. Близнецы… Вот с кем следовало бы ему поговорить. Но Юстин в операционном блоке Академии Кобр был недосягаем, а сказать одному Джошуа было бы несправедливо. Тогда Корвин понял, что просто тянет время. Сделав глубокий вздох, он поднялся с отцовского кресла и отправился в холл, в сторону кабинета губернатора Телек.

Если она и была удивлена, увидев его, то никак это не выразила.

– Корвин, – кивнула она, закрыв за ним дверь и пригласив сесть. – Хорошенькое дельце нам предстоит решить, не правда ли? Чем могу тебе помочь?

Корвин дождался, пока она снова сядет на свое место, и только потом заговорил.

– Как вы представляете себе исход голосования? – откровенно спросил он.

Снова на ее лице не отразилось никакого удивления.

– Я, Бром, Дилан и Хоуви – за; ты, Йор и Олор – против. Безвыходное положение. Ты пришел, чтобы попытаться изменить мое решение?

Он покачал головой.