Тимоти ЗАН

ШЕЛКОПРЯД

ПРОЛОГ

Единственное, о чем сожалел капитан Стюарт, стоя на мостике первого американского звездолета, что нет бутылки шампанского, которую можно было бы разбить о борт «Авроры».

Впрочем, если бы государственный департамент и дал «добро» на эту церемонию, в этих условиях она все равно не имела бы смысла. В безвоздушном холоде космоса шампанское может взорваться не вовремя или и вовсе превратиться в лед – и никакие инженерные ухищрения не помогут. Две тысячи шестнадцать участников кампании набирались целых десять месяцев, запуск транслируется на всю планету, так что никому не хочется рисковать. И все же море и обычаи моряков, почитаемые четырьмя поколениями Стюартов, так глубоко вошли в плоть и кровь капитана, что ему было не по себе покидать дом без традиционного крещения.

Телевизор перестал бубнить.

Стюарт повернулся к экрану как раз в тот момент, когда президент Аллертон дотронулся до кнопки на пульте.

– Приготовиться! – скомандовал капитан, глядя на экран.

Ненужная команда – экипаж «Авроры» был приведен в состояние готовности несколько часов назад.

– …и с надеждами, чаяниями и молитвами мы посылаем вас вперед – на поиски новых границ, на поиски новых миров, новых возможностей, новых свершений! Дерзайте во имя величия человеческого духа! Счастливого пути, «Аврора»!

Закончив этими словами торжественную напутственную речь, Аллертон нажал на кнопку… и на высоте пяти тысяч километров мощные прожектора высветили зависшую в космосе рабочую установку, позволив телекамерам впервые передать на Землю четкое изображение «Авроры».

Отдавая дань торжественности момента, Стюарт медленно сосчитал до пяти и кивнул рулевому.

– Отдать швартовы, мистер Бейли! – скомандовал он. – Да смотри не задень «Следопыта».

Бейли ухмыльнулся.

– Есть, сэр, – сказал он.

Включились хвостовые реактивные двигатели, работающие на охлажденном азоте, и «Аврора» медленно выплыла из обжитого космического ангара. Она скользнула мимо почти достроенного корпуса «Следопыта» – Стюарт краем глаза заметил, как корабль салютует им сигнальными огнями, – и устремилась к плывущему навстречу темному миру.

– Огней внизу – не сосчитать, – заметил штурман Роджер.

– Внизу они многим нужны, – отозвался Стюарт. И про себя добавил: «Особенно ученым с их телескопами и сумасбродными теориями. А нам огни ни к чему – нужно найти необитаемую планету. И желательно не одну и не две, а побольше» .

– Можно переключаться, – объявил Бейли, взглянув на Стюарта. – Отклонение от курса – пять секунд.

– Понял, – кивнул Стюарт. Нельзя же все время думать о грустном, нужно действовать – глядишь, Земля и выживет. – Пусть все будет, как в кино, мистер Бейли! Пуск!

Все антенны и видеосистемы мира зафиксировали ослепительную вспышку, и звезды исчезли в кромешной тьме гиперкосмоса. Следующая остановка – Альфа Центавра.

Человечество вышло в открытый космос.

* * *

– Эта планета на самом деле очень похожа на Землю, – уверял астрофизик Хашимото. Его коротенькие пальчики проворно сновали по шкале датчика. – Местоположение говорит о разумном температурном режиме, размеры приближаются к земным, и даже с такого большого расстояния приборы показывают наличие здоровой кислородной атмосферы.

Стюарт сдержанно кивнул – не стоит радоваться раньше времени. «Аврора» облетела шесть звездных систем, и однажды им уже пришлось разочароваться – тревога оказалась ложной.

– Продолжим полет, а когда подойдем поближе, показания датчиков станут более точными. Если увижу, что можно совершить посадку…

– Капитан! – пронзительно вскрикнул Бейли. – Посмотрите на экран! Что-то движется! Очень быстро!

Стюарт крутанулся на стуле – и замер, из-за полумесяца планеты, к которой они летели, медленно выползала звезда. Через несколько секунд к ней присоединилась вторая… и третья.

– Космические корабли!

– Будь я проклят! – ахнул Хашимото.

Стюарт обрел дар речи.

– Пуск, Бейли! К чертям все исследования – мы можем вернуться и попозже.

– Подождите секундочку, – сказал Хашимото.

Ослепительная вспышка заставила его зажмуриться, а когда он снова открыл глаза, не было ни движущихся звезд, ни планеты.

– Капитан!

– Вот именно, мистер Хашимото, – прервал его Стюарт, делая ударение на слове «мистер», чтобы напомнить ученому о своем собственном военном звании. – На этот счет у меня есть недвусмысленный приказ: ни в какие контакты не вступать.

– Но ведь это настоящие инопланетяне… – не желал сдаваться Хашимото. – Подумайте, какие возможности…

– «Аврору» строили не для войн и не для торговли, – опять оборвал его Стюарт. – В случае встречи с неизвестными живыми существами нам надлежит послать на Землю рапорт – и только, все остальное сделают дипломаты. За два месяца инопланетяне никуда не денутся. Лучше начните обработку полученных данных, проверьте, действительно ли эта планета похожа на Землю. А кроме того, прежде чем вступать в контакт с чужаками, надо убедиться в их доброжелательности.

Ярость Хашимото сменилась задумчивостью. Кивнув, он покинул рубку.

Стюарт перевел взгляд на мерцающие дисплеи и выругался, повторив про себя замысловатую фразу, которую некогда слышал от старого морского волка. Надо же, выходит, на самом деле на других планетах есть разумная жизнь. И так близко от Солнца! А что, если космос вообще кишмя кишит разными там инопланетянами? Что, если под самым носом у человечества тусуется целая космическая компания? А может, и вовсе есть некий межзвездный союз, и этот союз окажет землянам помощь – помощь, в которой они так отчаянно нуждаются?

И тут же направление его мыслей сменилось – до него дошло, что соседство подобного «космического союза» может иметь совсем другие последствия.





Свист реактивных двигателей шедшего на посадку корабля затих, и от заполнившей уши тишины голова у капитана Лоренса Рэдфорда пошла кругом. Рывком сдернув пристяжной ремень, он осторожно поднялся на ноги. После трехнедельного состояния невесомости на «Следопыте» он чувствовал себя неуверенно.

– Проверьте все перед высадкой, – приказал он пилоту шаттла. – И подготовьте атмосферный датчик.

– Есть, сэр.

Размявшись, Рэдфорд направился к переходному шлюзу. Группа десантников уже поджидала его.

– Выглядит просто великолепно, капитан, – с улыбкой сказал лейтенант Шерман, подходя к нему, чтобы прикрепить шлем к скафандру. – Столько зелени! Наверняка есть хлорофилл.

– Скоро все выясним.

Тщательно проверив надежность креплений скафандра, Рэдфорд сделал команде знак, вскинув кулак с поднятым кверху большим пальцем, и шагнул в переходной шлюз. Девяносто секунд показались им вечностью, и вот наконец дверца люка открылась, и, покинув борт космического корабля «Следопыт», капитан Рэдфорд ступил на землю первой в истории человечества планеты-колонии.

Как долго он думал об этой минуте, как долго готовился к ней!

– Именем… – Он замер, слова застряли в горле.

– Капитан? – неуверенно окликнул его Шерман.

– Все наружные камеры – сюда, – спокойно отдал приказ Рэдфорд, опасаясь, что никто не услышит его слов – так отчаянно заколотилось в груди сердце. В пятнадцати метрах от них из высокой, по пояс, травы поднимался инопланетянин; он держал перед собой металлический предмет весьма странной формы… Рэдфорду показалось, что этот предмет одним концом смотрит прямо на них.

– О-хо-хо, – пробормотал кто-то. – Капитан, мы окружены.

– Вижу, – отозвался Рэдфорд. – Кайл, у тебя все схвачено?

– А как же. – Голос старшего офицера «Следопыта» звучал гнусаво, словно нос был зажат прищепкой. – Полная боевая готовность. Но небо чистое. Ни единой ракеты.

– До поры до времени, – глухо сказал Рэдфорд.

На инопланетянах – теперь он разглядел четверых, трое стояли полукругом за спиной первого – было какое-то подобие одежды, а зажатые в их верхних конечностях предметы были похожи друг на друга как две капли воды. Они явно не были дикарями, а учитывая тот факт, что с орбиты «Следопыт» не засек никаких следов развитой цивилизации, можно было заключить, что и они здесь в гостях.

– К тому времени, как ты зайдешь внутрь, мы будем готовы.

– Убедись в готовности прямо сейчас, – сказал Рэдфорд. – Если появится чужая ракета, немедленно взлетай. Все мы смертны, а информация бесценна.

– Есть, сэр… – Судя по голосу, такое положение дел особого восторга у Кайла не вызывало.

Вообще-то Рэдфорд не испугался – с ним всякое случалось. Но что бы ни происходило, он никогда не испытывал потребности в героическом самопожертвовании.

Рэдфорд стал пятиться к раскрытой дверце люка. Не делая ни одного движения, чужаки бесстрастно наблюдали за ним.

Шаттл беспрепятственно вернулся на орбиту. Ничего похожего на боевые ракеты по-прежнему не наблюдалось. Когда «Следопыт» нырнул в гиперкосмос, бортовые экраны были пусты.

– Проклятая невезуха, – ворчал Кайл, когда они чуть позже просматривали видеозаписи. – Место было просто отличное.

– Но ведь мы его даже не проверили, – напомнил Рэдфорд. – Найти необитаемую планету конечно же было бы здорово, но задумайся на минуту – мы узнали, что человек во Вселенной не одинок. Это не менее важно. Мы своими глазами видели настоящих инопланетян.

– Которые настроены, по-твоему, миролюбиво?

– Может, и враждебно, какая разница? Они ведь не знают, откуда мы прилетели. – Рэдфорд нажал на кнопку перемотки записи. – Не грусти, Кайл, у нас еще есть шанс найти что-то стоящее перед возвращением домой. А если так ничего и не выйдет, есть еще «Аврора» и «Стремительный ».

– Ну, не знаю, не знаю…

* * *

– Прекрасно! – Марио Киварди улыбался, рассматривая планету, появившуюся в центре дисплея телескопа. – Просто замечательно.

Эта чисто итальянская импульсивность вызвала улыбку у капитана Курта Корсака: он и сам был страшно рад. Из-за нерасторопности, позволившей американцам первыми запустить в космос два своих корабля, Европейское Космическое Сообщество (ЕКС) подверглось множеству нападок. А теперь «Стремительный» утрет нос критиканам. Вот он, девственный мир, где, не повторяя старых ошибок, человечество сможет все начать сначала. Где не будет ни загрязнения среды, ни кислотных дождей, ни перенаселения, ни соперничества наций. Настоящее возвращение в Эдем.

– Капитан! – неожиданно вскрикнул человек у радара. – Что-то надвигается с тыла!

Центральный обзорный экран вдруг ослепительно вспыхнул, какой-то предмет с огненным шлейфом пронесся над «Стремительным» и скрылся далеко впереди.

– Что за черт! – удивленно воскликнул старший офицер Блейк. – Это была ракета!

– Проследи за ней! – рявкнул Корсак. – Мне надо знать, откуда она взялась.

– Поймал, сэр. Мчится на нас со стороны… Тут что-то шарахнуло по корпусу корабля, и Корсака отбросило назад, вдавив его в спинку сиденья.

– Пуск, Киварди! – приказал он. – Вывози нас отсюда к чертовой матери!

И аппаратура чудом сработала. Неуязвимый во тьме гиперкосмоса, «Стремительный» медленно поплыл к дому.

* * *

– Не могу в это поверить. – Словно отгоняя наваждение, президент Джон Кеннеди Аллертон тряхнул головой и кивнул в сторону лежащего на столе рапорта. – Пятнадцать похожих на Землю планет, и все уже заняты?

Генерал Джеймс Клейн пожал плечами:

– Согласен, это трудно переварить, но с видеозаписями «Следопыта» не поспоришь. – Он замешкался. – К тому же я слышал, что звездолет «Стремительный» от ЕКС, вернувшийся сегодня утром, здорово помят. Наверное, его преследовали.

Аллертон сжал губы.

|– Если это правда, надо немедленно собраться и сравнить все видеозаписи. Надо пригласить и Китай, и Советы. Инопланетные цивилизации окружают нас со всех сторон – нечего и думать о политических играх. Мне кажется, ООН тоже нужно поставить в известность.

Адмирал Дэвис Хэмил фыркнул:

– Русские не поверят ни слову, по крайней мере до тех пор, пока не получат информацию из первых рук, а в китайской службе безопасности такая неразбериха, что одного намека достаточно, чтобы весь исламский мир и вся Африка встали на уши. Представляю, какой шум они поднимут.

Аллертон усмехнулся:

– Вы слишком серьезно относитесь к речам в ООН, Дэйви. Пусть страны «третьего мира» видят в нас источник всех бед – у них нет никаких реальных оснований винить Штаты в провале Проекта заселения.

– И все-таки именно на нас они взвалят ответственность за то, что мы засветились перед инопланетянами, – упорствовал Клейн.

– Да бросьте вы – неужели инопланетяне не знали о Земле раньше? Ведь куда ни взглянешь, ими просто кишмя кишит. Помилуйте, если бы они намеревались напасть на нас, они бы сделали это давным-давно.

– А как же «Стремительный»? – возразил Клейн.

– А как же «Следопыт»? Ведь они дали ему спокойно уйти?

Ответ Клейна утонул в синхронном трезвоне нескольких телефонов. Развернувшись так, чтобы первый из абонентов видел его лицо, президент Аллертон нажал на кнопку.

– Аллертон.

– Оперативный отдел, – послышался напряженный голос дежурного. – Сэр, мы засекли пульсирующую точку в районе орбиты Марса. Полагаем, что это звездолет… правда, цвет огней красный, а не бело-голубой.

Аллертон посмотрел на вытянувшиеся лица Клейна и Хэмила. Свет пульсирует при потерях энергии, а низкоэнергетическое свечение красного цвета означает, что пришельцы имеют возможность летать на такие далекие расстояния, какие землянам и не снились.

– Боевая тревога, – хладнокровно проговорил президент. – Оповестить всю планету. Готовимся к вторжению. Не теряйте времени даром.

Он махнул рукой. Двое военных, занятых телефонными переговорами, бросили трубки и устремились к выходу. Аллертон вскочил с места и пошел за ними, на ходу обращаясь к оператору:

– Соедините меня с Кремлем, китайским премьером Сингом и Генеральным секретарем ООН Салехом – созываем совещание. И пошевеливайтесь.

* * *

В скором времени, опровергая официальные заявления ничему не верящих Советов и приводя в панику население всей планеты, на верхнюю орбиту Земли плавно вышел звездолет причудливой вытянутой формы. Но, вопреки мрачным прогнозам, конец света не наступил. Напротив, пришельцы сразу же заполонили все радиочастоты мира сообщением, сделанным на вполне сносном английском: они выразили желание поговорить с земными властями.

Земля ответила незамедлительно – в соответствии с нормами международного права:

«Приветствуем вас от имени Совета Безопасности, Организации Объединенных Наций, от имени всей Земли. С оптимизмом глядя в будущее, мы надеемся на плодотворное сотрудничество в области науки и культуры, а также на развитие подлинно дружественных отношений между нашими народами…»

Генеральный секретарь ООН Хамед Али Салех сидел во главе полукруглого стола и с вожделением поглядывал на стакан с водой. Со времен ирано-иракского конфликта прошло уже тридцать пять лет, и за эти годы он ни разу не испытывал такого волнения. Тогда он был молодым йеменским добровольцем, который своими глазами видел, как гибнут люди под падающими с неба снарядами. Давний военный опыт оказался для него очень болезненным. Современная ситуация казалась до боли знакомой. Никто не имел понятия, о чем собираются говорить с землянами незваные гости, но опыт «Стремительного» подсказывал, что разговор может быть не из приятных. Во всяком случае, такого мнения придерживались три сверхдержавы, поэтому они дружно проголосовали за то, чтобы расхлебывать кашу пришлось ООН. И в качестве козла отпущения выбрали именно его… Ну что ж, рабочей лошадкой всегда можно пожертвовать. Салех отпил глоток холодной воды и, взяв себя в руки, стал ждать.

– Ктенкри посылают ответное приветствие, – нарушил тишину чей-то голос. – Общаться с новым народом, впервые вышедшим в космос, большая честь. В последний раз мы наблюдали за вами восемьсот лет назад, и с тех пор ваша раса добилась ощутимого прогресса. Мы надеемся, что сможем найти реальную основу для взаимовыгодной торговли.

Пружина в груди Салеха разжалась. Торговля и выгода – термины экономики, а не политики. Значит, это всего лишь торговая экспедиция? Салех почувствовал и облегчение, и легкую досаду – почему правительство ктенкри выслало для первого контакта с землянами купцов?

Однако, кто бы ни торчал там, наверху, для начала Салеху требовалось прояснить один важный вопрос.

– Разумеется, мы очень заинтересованы в обсуждении торговых возможностей, – сказал Салех. – Но в первую очередь хотелось бы задать несколько вопросов. Самый главный из них таков: почему вы обстреляли наш космический корабль?

Последовала короткая пауза.

– Бессмысленный вопрос. Войска, защищающие Крештрактен, не применяли силы. Ваш корабль беспрепятственно покинул нашу территорию.

– Вы говорите о «Следопыте», – вмешался сидящий на другом конце стола американский делегат. – Когда «Стремительный» атаковали, он находился в другой звездной системе.

– В пространство ктенкри вторгся только один корабль, – возразил пришелец. – Второй, скорее всего, попал на территорию другого народа.

Салех выпучил глаза. Две инопланетные цивилизации – и обе обитают не дальше десяти световых лет?

Американский президент уверял, что с Землей соседствует только одна цивилизация. Как это понимать? Что это – ошибка по неведению или осознанная ложь?

– Тогда помогите нам наладить контакты с другими народами, – успокоившись, снова заговорил Салех. – Или хотя бы убедите их, что у нас нет агрессивных намерений. Мы всего лишь ищем новые планеты для заселения – конечно же незанятые.

– Это невозможно.

– Но почему? Разве у вас нет связи с иными народами?

– Простите, видимо, возникло недоразумение. Конечно, мы поможем вам наладить контакты с другими расами. Невозможным мы назвали заселение новых планет.

Салех нахмурился, пружина в груди опять сжалась.

– Не понимаю.

– Все пригодные для жизни планеты уже заняты.

Воцарилась мертвая тишина.

– Заняты? Но кем? – спросил британский делегат.

– На многих планетах живут дикари, – сказал ктенкри, – и эти планеты закрыты для внешних контактов. До настоящей минуты и ваша Земля считалась именно такой. Остальные или заселены, или провозглашены колониями выходящих в открытый космос народов – таких, как наш.

– А сколько всего народов выходит в космос? – спросил Салех.

– У ктенкри установлены дипломатические отношения с девятью цивилизациями. Мы слышали о существовании еще семнадцати. Но, наверно, этот список далеко не полон.





Разумеется, русские не поверили в это сообщение. Как ни странно, американцы и европейцы тоже с недоверием отнеслись к сообщению ктенкри. И снова полетели в космос звездолеты-разведчики. Не раз и не два высылались они в самых разных направлениях.

В конце концов поверить пришлось всем.

* * *

– Вот такие дела, – сказал Салех, устраиваясь в удобном кресле и поглядывая из окна на ночной Нью-Йорк. Как всегда, город сиял огнями, и Салеха захлестнула привычная волна гнева. Работы, ведущиеся в Оук-Ридже и в Принстоне, служат гарантией того, что Соединенные Штаты не скоро столкнутся с проблемой энергетического голода. Но США не единственная страна на Земле, кроме нее есть и другие государства, и эти государства ждут не дождутся, когда с ними поделятся новейшей технологией.

Кто-то закашлялся, и Салех переключил внимание на пятерых глав правительств, приглашенных на совещание.

– Не вижу в этом никакого смысла, – сказал японский премьер-министр Нагата, положив на стол копию отчета. – Да, планета похожа на Землю, да, есть вода, есть пригодная для дыхания атмосфера… и при всем при этом нет ни одного металла. Это какой-то абсурд.

– Мне известно только то, что говорят ктенкри, – ответил Салех, пожимая плечами. – Как раз из-за отсутствия металлов у нас появилась такая возможность – иначе рушрайки давным-давно прибрали бы к рукам эту планету.

– А может, это хитроумная западня? – спросил премьер Китая Синг. – Ведь именно рушрайки обстреляли «Стремительный».

– По словам ктенкри, рушрайки на самом деле временами действуют довольно импульсивно, – сказал Салех. – Так как «Стремительный» не дал четких опознавательных сигналов, они, видимо, сделали неверный вывод. Меня убедили, что теперь все улажено.

– Не западня, так мошенничество, – сказал Лядов. – И сколько же ктенкри с рушрайками заломили за этот никуда не годный сгусток пыли?

– Зачем же называть никуда не годным сгустком пыли планету, на которой могут поселиться люди? К чему такая категоричность? – вежливо, но с легкой иронией в голосе заметил президент Аллертон.

Русский фыркнул.

– Цена не так уж велика, – сказал Салех. – Им нужны кое-какие руды – на сумму около восьмидесяти миллионов долларов. Перечень качественных характеристик – на последней странице. Взамен мы получаем в пользование целую планету сроком на сто лет с правом дальнейшего продления арендного договора. – Он сделал паузу. – А теперь позвольте вернуться к тому, ради чего я собрал вас сегодня вечером. Если мы все-таки примем решение осваивать эту планету, арендная плата составит ничтожную часть затрат. Нам надо будет строить дома, выращивать урожаи, развивать промышленность, обучать и защищать колонистов – масштабы проекта поистине грандиозны.

– Стало быть, вы собрали всех нас, чтобы получить финансовую поддержку, – сухо заметил британский премьер Смит-Уолкер.

– Да, – нисколько не смутившись, сказал Салех. – Бюджет ООН не потянет такого проекта, мы не сможем в одиночку справиться и с организационными проблемами – у нас нет ни финансовых, ни людских ресурсов. Эту операцию, требующую огромных расходов, придется осуществлять сообща. Так что перед тем как выносить вопрос на рассмотрение Совета Безопасности и Генеральной Ассамблеи, я должен выяснить, поступят ли необходимые средства от тех, кто их имеет.

– К чему пустые хлопоты? – пожал плечами Лядов. – Вы слишком многого хотите в обмен на почетное право водрузить флаг ООН на планете, экономическая ценность которой не превышает ценности Венеры. Снарядить экспедицию к спутникам Юпитера и то целесообразнее.

– Вы явно передергиваете, – сказал Синг, – и все-таки в ваших словах есть доля истины. Планета не стоит таких затрат.

– Во-первых, на лишенных металлов почвах ничего не вырастишь, – вмешался Нагата. – Продукты питания придется импортировать. А что пойдет на экспорт?

– Минералы, – сказал Аллертон, продолжая просматривать документ. – Один из материков, по всей видимости, окружен минеральными отложениями.

– Чем? Силикатами, что ли, и тому подобным? – Смит-Уолкер покачал головой. – Извините, Джон, но транспортировка стопудовых скальных пород на расстояние сорока световых лет, да еще с учетом гравитационных проблем, не представляется мне стоящим делом. К тому же без металлов на самом деле ничего не будет расти, так что от продовольственной проблемы никуда не деться – ведь не будете же вы перебрасывать туда тонны железа и марганцевых силикатов для удобрения почвы?

– А почему бы и нет? – возразил Аллертон. – Вы слишком пессимистичны – это вполне осуществимо.

– Да, но очень дорого. – Смит-Уолкер взглянул на Салеха. – Прошу прощения, но мне не верится, что правительство Ее Величества сможет гарантировать поддержку данного проекта.

– Неужели никому из вас не приходит в голову, – продолжил Аллертон, оглядывая по очереди всех присутствующих, – что нам бросают вызов? Что наше согласие взять на себя дело, кажущееся совершенно безнадежным, станет мерилом, с помощью которого все эти космические соседи будут судить о силе нашего духа и о нашей изобретательности ?

– А по-моему, они испытывают наш интеллект, – пробормотал Нагата. – Только слабоумный может…

– У меня есть идея, – вмешался Лядов. – Кажется, никто, кроме господина Аллертона, не горит желанием продемонстрировать нашим соседям способность человечества к героическим свершениям. Я предлагаю выдать Соединенным Штатам мандат на освоение новой планеты. Разумеется, при определенной поддержке Организации Объединенных Наций.

Аллертон окинул невозмутимое лицо русского медленным мрачным взглядом, и Салех затаил Дыхание. Когда Исламская Конфедерация подвергла резкой критике американский Проект заселения, Салех был одним из самых горячих ее сторонников, что было скорее вопросом политической необходимости и не мешало ему втайне надеяться на успех предприятия. Новые планеты – будь то частные владения богатеев или народная собственность – в любом случае были бы спасением для тех, кто находился в плену у старого мира и не имел ни малейшей надежды его изменить. Четыре года назад канадцы открыли новую звезду. Как он мечтал тогда об укреплении могущества Организации Объединенных Наций: имея силы и средства, ООН могла бы сама построить космический корабль и совершить полет к этой звезде. Но прошло два года, и пришлось похоронить все надежды. Страны «третьего мира» вкупе с благожелательно настроенными пустозвонами оказались неспособными выделить финансы, а Запад, как всегда, заботило только собственное благополучие. Так что если вызов Лядова будет принят… – Ладно, – сказал Аллертон. – Если я смогу убедить Конгресс, пусть так и будет. – Он обратился к Лядову: – И запомните, мы сделаем из этого сгустка пыли конфетку.

* * *

На следующий день вопрос был заслушан на заседании Генеральной Ассамблеи, которая 148 голосами против 13 поддержала это решение. А месяцем позже проект был одобрен Сенатом, и новая планета, окрещенная Астрой, стала главной головной болью армейского инженерного корпуса, которому раньше не приходилось брать на себя таких грандиозных задач.

Спустя одиннадцать месяцев на Астру прибыли первые колонисты.



ГЛАВА 1

С орбиты Астра представляла собой не что иное, как гигантский ком грязи, тут и там неряшливо опрысканный бледно-голубой краской. Полковник Ллойд Мередит никогда в жизни не видел такого унылого ландшафта, какими показались ему оба массива материковой земли. Ни красного, ни зеленого, лишь кое-где виднелись цепи белесых горных вершин да грязно-голубые пятна озер. Даже минеральные отложения у границ материков, которые рассматривались как залог будущего индустриального развития планеты, оказались почти бесцветными.

– Жаль, что мы не захватили с собой красок, – обратился он к стоящему рядом с ним человеку.

Капитан Рэдфорд вежливо хмыкнул.

– Ничего, со временем привыкнете, – сказал он. – На мой взгляд, невзрачный пейзаж – не самая страшная проблема, с которой вы столкнетесь там, внизу.

– Не сомневаюсь, – согласился Мередит. Естественно, Рэдфорд гораздо лучше Мередита знал эти края – ведь он целый год возил туда-сюда рабочих и оборудование. Сам Мередит провел этот год на Земле, занимаясь организацией мельчайших деталей быта будущих колонистов, которым предстояла долгая жизнь на незнакомой планете.

– Поселение уже где-то рядом? Я знаком с картой местности, но на такой высоте трудно сориентироваться .

– Мы как раз над ним, уже снижаемся. – Рэдфорд указал на западный край далекого континента. – Видите вон тот залив – по очертаниям напоминает четыре растопыренных пальца, а посредине остров? Это место посадки. Там все рядышком: и минеральные шельфы, и четыре речки с пресной водой, и закрытые бухты для рыбных хозяйств. Центральная военная база и космодром со всеми службами – на острове, а города – в радиусе дюжины километров от залива.

– Гм… – Мередит бросил взгляд на горную гряду, тянущуюся к заливу с юго-востока, и обратил внимание на одинокое темное пятно приблизительно в пятидесяти километрах к востоку от поселения. – А это что – вулкан, что ли?

– Вы имеете в виду Олимп? Да так, ничего особенного – он спит уже несколько столетий.

– Да, в предварительном отчете так и записано. А более тщательной проверки никто с тех пор не делал?

– Не знаю. Разве у вас нет геологов? Вот пусть они и волнуются.

Уловив снисходительные нотки в голосе Рэдфорда, Мередит стиснул зубы. Многие коллеги полковника считали, что его слишком заботит все, что связано с вулканами… Но ведь никому из них не доводилось своими глазами увидеть последствия извержения вулкана Изалко – в Эль-Сальвадоре погибло четыреста человек.

– Да-да, конечно, – невозмутимо ответил он Рэдфорду. – Ну и когда мы можем запускать шаттлы и начинать высадку всей этой оравы?

– Как только вы и ваша орава будете готовы – в любую минуту, – сказал капитан. – Что касается меня, чем скорее – тем лучше.

Мередит понимающе кивнул – последние три недели обстановка на борту корабля была напряженной.

– Внизу они наверняка придут в себя – там есть возможность передвигаться.

– Надеюсь, они будут двигаться в нужном вам направлении. – Нажав на кнопку селектора, Рэдфорд стал отдавать распоряжения.





С близкого расстояния цветовая гамма Астры не стала богаче, но доктора Питера Хафнера это ничуть не огорчило. Он уже познакомился и с фотографиями, и с результатами почвенных анализов, но разве заочное знакомство могло заменить возможность своими глазами увидеть образчики горных пород и своими руками исследовать их? Перегнувшись через поручень катера, он вглядывался в невысокие рифы, защищающие узкий пролив, который вел в Косолапую бухту, рассматривал едва заметные различия в окраске скал и выстраивал догадки об их строении. В эти минуты единственное, что он мог делать, это размышлять. Полное отсутствие металлов в земной коре Астры давало простор научным изысканиям: здесь обязательно есть химические соединения, о которых никто даже не подозревает. Хафнеру не терпелось начать работать.

Катер миновал пролив и устремился к самому восточному из трех рукавов. В дальнем конце северного залива Хафнер приметил поселок, но из-за большого расстояния ему не удалось разглядеть никаких деталей. Через несколько минут катер поплыл по восточному рукаву, и Хафнер увидел еще одно скопление зданий. В ряды ничем не отличающихся друг от друга домов кое-где вклинивались более громоздкие, вытянутые в длину здания – по всей видимости, склады или казармы. Он заметил, что здания были построены из кирпича. Разумеется, при нехватке дерева это очень эффективно, но как же мрачно и убого!

Рядом с Хафнером стояли двое мужчин, похожих на латиноамериканцев. Они тоже рассматривали город. По интонациям их неразборчивого испанского ученый понял, что вид города их тоже разочаровал. Интересно, не захватил ли кто с собой масляной краски? Хафнер с грустью подумал, что подобное соображение вряд ли пришло в голову военным, составлявшим списки необходимых вещей.

Оживляли пейзаж разноцветные одежды снующего по пристани народа. Небольшая группка толпилась у причала, где разгружался один из катеров. Судно Хафнера подошло к другой стороне сваренного из металлических балок пирса, и ученый присоединился к устремившимся на берег колонистам.

Здесь толпа разделилась на несколько очередей, ведущих к подобию военного пропускного пункта. Хафнер встал в конец одного из хвостов. Он был благодарен армии, давшей колонистам возможность побыть на воздухе после вынужденного двухнедельного заточения в замкнутом пространстве космического корабля.

Солнце было в зените – наступила середина двадцатисемичасовых суток. Окружавшие бухту предгорья защищали от прохладного океанского ветерка, и воздух стал быстро прогреваться. Как ни странно, сезонный прогноз метеорологов оказался довольно точным. Хафнер стянул с себя пиджак. По сравнению с земной, ось Астры имеет меньший угол наклона, так что здесь температурные перепады не должны быть так чувствительны, как в родной Пенсильвании. Но если верить сведениям о годовом температурном режиме, климат здесь не очень устойчив. Кроме того, в этой точке планеты ранней весной не должно быть так жарко, и, если это потепление не является временным, у них будут проблемы даже с завезенными сюда стойкими гибридами. Оставалось надеяться, что специалисты учли этот факт. Наконец подошла его очередь.

– Имя? – спросил истекающий потом лейтенант, не потрудившись оторвать глаз от портативного терминала.

– Питер Хафнер. Я геолог из группы доктора Паттерсона…

Терминал выдал маленькую карточку.

– Хафнер, Питер Эндрю; 1897-22-6618; ученый-профессионал. – Солдат вручил карточку Хафнеру. – Дом номер 127, здесь, в Юни. Карта-схема за КПП. Время проведения координационных собраний и расписание работы столовой найдете на доске объявлений. На все вопросы получите ответ сегодня вечером на собрании. Неотложные дела решаются в административном корпусе.

«Ну что ж, организовано все неплохо», – думал Хафнер, подходя к небольшой толпе у доски объявлений. Вообще-то он собирался разыскать административный корпус, чтобы узнать, где проживает доктор Паттерсон. Но тот, наверное, по уши в работе, зачем ему докучать? До собрания осталось не так много времени, там они встретятся и обсудят график работы, так что не стоит пороть горячку – лучше спокойно осмотреть квартиру и прогуляться по улицам Юни. А если его багаж уже доставлен, вообще здорово: у него там есть и коробки с образцами, и набор реагентов – как говорится, все свое ношу с собой.

Улыбаясь, он двинулся в путь. Значит, день не совсем потерян.





Когда закончилось собрание в городе Цересе, в небе сияли яркие звезды. Их холодное сияние не тускнело от света фонарей, расставленных прямыми рядами для обозначения направления будущих улиц. Кристобаль Перес медленно брел к дому, где его поселили с двумя другими мужчинами. Каждый его шаг отдавался шелестом бумажек в кармане – на собрании всем раздали инструкции, касавшиеся завтрашних работ.

За спиной зашуршал гравий: кто-то догонял его. Обернувшись, он узнал лицо попутчика.

– Матро! – приветственно окликнул он. – Ну что, хорошо устроился на новом месте? Разве такой тебе виделась страна беспредельных возможностей?

Вместо ответа Матро Родригес разразился ругательством, которое Перес слышал от него не раз.

– Сельское хозяйство! Фермерство! И мы проделали весь этот путь, чтобы ковыряться в земле, как иммигранты!

– Я говорил тебе – не слишком раскатывай губы, – пожав плечами, сказал Перес. – Ты ведь служил в армии, неужели не знаешь, что вербовщики всегда врут без зазрения совести!

– Уж лучше бы мы попали в армию! Или ты еще не заглядывал в устав?

– Заглядывал. А чего ты ждал? Что мы будем здесь чем-то вроде туристов и сможем делать все, что вздумается?

Родригес, казалось, не слушал.

– Ты обратил внимание на то, что в Цересе одни латиноамериканцы, что они поселили нас по трое, а то и по четверо в одном доме? Сегодня я стоял в очереди за одним ученым хануриком из среднего класса – так вот, он получил целый дом в Юни – на одного!

– Ну и что? Зато у нас есть свое собственное озеро.

– Я просто счастлив, – скорчил мину Родригес. – Пока мы будем отводить от него оросительные каналы, англичане будут нежиться на его берегах.

– Зря так изводишься. Да, они обращаются с нами, как с батраками, но только до поры. Колонистов здесь гораздо больше, чем солдат, да и англичане вряд ли будут в восторге от военных порядков. Будем держаться заодно – сами превратим этот край в райские кущи, которыми нас манили.

Родригес мрачно посмотрел на него.

– Надо же, какой речистый! Что ж ты молчал, когда нас загоняли на полевые работы?

– А зачем выступать? Пока что надо позаботиться о хлебе насущном. Но придет время, Матро, и мы заговорим в полный голос – когда на нашей стороне будет сила. Поверь мне.

Матро фыркнул:

– Как же! Когда это будет – тогда и поверю. Buenas noches[1].

Покусывая губы, Перес смотрел, как он уходит. Они дружили давно, со школьных времен в Техасе, и Перес прекрасно знал, что у Родригеса и язык, и кулаки всегда наготове, чего не скажешь о мозгах, которыми за все время их знакомства тот ни разу не попользовался. Не исключено, что весьма скоро он вляпается в неприятности или его обломают. Ну что ж, Перес будет помогать ему, чем сможет. Неблагодарное дело, но тупица Родригес тоже человек, и коли Перес претендует на роль спасителя мира, разве может он отказаться от спасения одного человека?

Погруженный в невеселые мысли, Перес пропустил свой поворот. Развернувшись, он зашагал вдоль тускло освещенной улицы к своему новому дому, надеясь, что его соседи не собираются проболтать всю ночь. Как и во всех сельских общинах, день должен был начаться очень рано.





Натянув простыню до самого подбородка, Кармен Оливеро с усталым вздохом выключила свет. Всего один день на Астре, грустно думала она, а кажется, что прошла неделя. Еще одна веха. Она знала, что по всем правилам должна была бы остаться в Юни, в административном корпусе, где ее коллеги из аппарата занимались составлением графика дежурств и проверкой техники и оборудования. Разумеется, когда корабли загружались, эту работу уже проделывали, но теперь надо было все сделать заново, чтобы убедиться, что за две недели полета ничего не сломалось и не потерялось. Полковник Мередит дал ее группе особый приказ – быть завтра на посту в 7.00, и она понимала: чтоб завтра быть хоть наполовину работоспособной, нужно хорошо выспаться. Особенно после пребывания на этом сверхсовременном космическом корабле.

Она закрыла глаза, но мозг, похоже, не желал отключаться. Она вспомнила об инвентарных списках и платежных документах – всей этой бумажной лавине, которую ей никогда не разгрести. Хотя за ее плечами было уже пятнадцать лет подобной рутинной работы, ни разу в жизни ей не приходилось сталкиваться с такими масштабами. Обеспечить всем необходимым десять тысяч колонистов и военных – дело не шуточное, а ведь, кроме воды, окружающая среда почти ничем не баловала. За каждой недостающей вещью нужно лететь на далекую Землю.

Промучившись в бесплодной борьбе минут десять, она скинула простыню и отправилась босиком на кухню. Индивидуальные продуктовые пайки еще не развезли по домам, но микроволновка на месте и водопровод уже работает, а в личном багаже у нее всегда есть пакетики с растворимым какао. Через несколько минут она сидела у кухонного окошка с дымящейся паром кружкой, прислушиваясь к отдаленным голосам и звукам моторов, доносящимся со стороны пристани. «Интересно, когда я начну тосковать по форту Дикс?»– думала она. На самом деле ни родная база, ни сам штат Нью-Джерси не имели для нее никакой притягательной силы. Просто ей не раз доводилось надолго отлучаться из дому, и она знала, что приступы ностальгии неминуемы. Ей нелегко далось расставание со школой и с друзьями, а в дни армейской службы тоска по дому казалась подчас просто невыносимой. Сейчас ей тридцать шесть лет, она взрослый человек. Она отлично знает, что теперь ее ждет всего лишь жалкая пародия на прошлые страдания: просто временами будет накатывать привычная хандра, которая продлится не больше двух-трех дней. Жизнь не баловала Кармен, у нее никогда не хватало времени на отдых и развлечения. «Когда-нибудь, – говорила она самой себе, делая осторожные глотки, – я все-таки покончу со всей этой ерундистикой и осяду. Возможно, когда поставим Астру на ноги… или когда признаем себя побежденными… Смотря что случится раньше».

Почему-то в эти минуты все пугало ее. «Никогда не надо философствовать в два часа ночи», – припомнила она правило номер один из своего собственного устава и, выбросив из головы невеселые мысли, осушила кружку до дна и поставила ее в раковину. Не дай Бог к ней подселят какую-нибудь чистоплюйку. Когда она снова забралась в постель, мысли ее успокоились, она уткнулась лицом в подушку и закрыла глаза. Утро вечера мудренее, авось все уладится.

Через две минуты она уже спала.



ГЛАВА 2

– …а вот инвентарные списки из Кросса, – сказал майор Томас Браун, выкладывая на стол полковника Мередита толстую стопку распечаток. – С «Авроры» выгружено все, а сейчас заканчивается разгрузка «Следопыта». Осталось еще рассортировать консервы, одежду и удобрения.

Мередит кивнул, просматривая первую страницу распечаток. Резь в глазах постоянно напоминала о том, что для человека его возраста трехчасовой сон был явно недостаточен.

– Посадочная полоса устояла? – спросил он.

– Да, пока все отлично. От тех репульсаров[2], которые нам продали ктенкри, так и пышет жаром, но шаттлы используют для посадки небольшой отрезок полосы, так что пермкрит[3] пока еще цел. Конечно, кое-где в центре надо поставить несколько заплат. Но ведь пока прилетит «Стремительный», пройдет три недели.

– Хорошо. Для запуска флайера хватит той полосы пермкрита, что не повреждена?

– Разумеется. Если завести репульсары на полную мощность, для взлета флайеру понадобится полоса не длиннее его собственного корпуса.

– Знаю, но мне не хотелось бы перегружать репульсары. Никто не знает, насколько долговечны эти чудеса технологии.

– По расчетам ктенкри…

– …сочиненным ими же для укрепления своей торговой репутации, и так далее, и тому подобное. Надеюсь, больше не нужно ничего объяснять?

Браун не сдавался:

– И все-таки с ними вряд ли будут проблемы. Посадочная полоса повреждена только в центре, флайеры вполне могут взлетать где-то в стороне.

– Отлично.

Мередит поднял руку с наручным телефоном на запястье и набрал номер.

– Ангар базы Мартелло. Стринбург у телефона, – ответил аппарат.

– Полковник Мередит. Флайеры проверили?

– Два уже готовы к полетам, сэр. Третий будет готов приблизительно через час.

– О\'кей. Пусть экипажи первых двух вылетают, включите мониторы в диспетчерской и записывайте все данные.

– Есть, сэр.

Мередит отключил связь и вновь обратился к Брауну:

– Посевные работы идут по графику?

– В общем и целом. Доктор Хавершэм распорядился насыпать на поля в Кроссе еще одну порцию удобрений, так как почвенные анализы по-прежнему показывают очень низкое содержание цинка и марганца. Он считает, что в этом виноваты окружающие поля реки – они вымывают из почв минеральные соли гораздо быстрее, чем подземные воды. Во всяком случае, я так его понял.

– Ну что ж, если выбор этих площадей под посевы окажется самой большой глупостью, которую совершили наши инженеры, мы наверняка что-нибудь придумаем.

– Да, удобрениями мы хорошо запаслись. – Во взгляде Брауна светилось любопытство. – А что, вы думаете, в материковых дебрях хранятся сокровища капитана Кида?

– О чем это вы? А-а, флайеры… Нет, просто мне кажется, что надо изучить окрестности колонии повнимательнее и с небольшой высоты.

Браун пожал плечами:

– Но ведь у нас есть аэрофотоснимки отличного качества. Все территории в радиусе ста километров. Что еще вы думаете обнаружить?

Послышался тонкий свист, и Мередит выглянул из окна как раз в тот момент, когда два новеньких блестящих флайера взмыли в небо и полетели к находившейся в отдалении горе Олимп. Он дрался как лев, чтобы заполучить полдюжины сконструированных мастерами ктенкри летательных аппаратов, и, когда это количество сократили до трех, он был на седьмом небе от счастья. Реактивные двигатели флайеров работали на плазме, для достижения предплазменных температур сжигался кислород, так что для полетов в атмосфере не было никаких препятствий, а на случай выхода на ближайшую космическую орбиту на борту каждого аппарата имелись баллоны с кислородом. Так что в экстремальных ситуациях их можно было использовать вместо шаттлов.

– Представьте себе, – обратился к Брауну Мередит, – что где-то неподалеку обитают колонии спор или каких-то иных организмов, которые в настоящее время дремлют, но в принципе готовы к росту и размножению – в том случае, если в почве появятся металлы: ну, скажем, вздумает свалиться один из тех астероидов, что вертятся в миллионе километров отсюда, или ветер вдруг сдует удобрения с наших плантаций. Что тогда? Тогда что-то вырастет, и мне бы хотелось заранее получить представление о возможных последствиях.

Браун присвистнул.

– Мне такое даже в голову не приходило, – согласился он. – Может, потому, что в моем ведении только взлетные полосы да космопорты. А это вопросы стратегии.

– Не думайте, что автором этой идеи был я. Биологи догадались. А вообще, как задумаешься об этой планете, так вспоминаешь пустыню. Очень схожая экология. Только в пустыне нет воды, а здесь – металлов. – Мередит замолчал, так как с улицы донесся отдаленный глухой гул. – Похоже, идет на посадку последний шаттл.

Браун вскочил на ноги.

– Точно. Я лучше пойду прослежу за разгрузкой, надо поскорее отправить в Мартелло катера. Не отключайте терминал: как только получу накладные, сразу же перешлю вам. Или чуть позже принесу распечатки.

– Отлично. И не отпускайте «Аврору», черт побери, пока не убедитесь, что у нас есть все необходимое.

– Будет сделано.

Браун откозырял и вышел.

Приподняв верхнюю стопку распечаток, Мередит достал последнюю страницу и просмотрел список потерь и поломок. Не так уж плохо: разбито небольшое количество лабораторного стекла и рассыпано несколько мешков обогащенных металлами удобрений. Один пункт из перечня заставил его поморщиться: разбитая склянка была основной частью перевезенного ими на Астру аппарата для соединения рыбьей икры и молоки. Разумеется, был кое-какой запас, но, по мнению ученых и Мередита, весьма неудовлетворительный. «Вот сволочи! – мрачно думал он. – Втравили меня в это дело, убедили, что снабдят всем необходимым, а теперь крутись как можешь». Мысль не совсем справедливая, он знал это. Президент Аллертон горой стоял за колонию и позиции своей не менял, но в Конгрессе было несколько недоумков, которые и слышать об Астре не желали. Видимо, они считали затею с Астрой заговором ООН, имеющим целью истощить финансовые и человеческие ресурсы США, и поэтому всеми правдами и неправдами все-таки добились сокращения бюджета колонии.

Мередит вынул из стопки еще один листок. Долгие месяцы размышлений, уговоров и обивания порогов остались в прошлом, теперь надо было как можно быстрее поставить Астру на ноги. И дело даже не в том, что впереди маячит чин бригадного генерала: на карту поставлена честь Дядюшки Сэма. Зубоскалы будут посрамлены.

Воспрянув духом, он вернулся к работе. Через час телефонный звонок принес ему дурную весть.

– Флайер номер два разбился, полковник, – сдавленным голосом доложил лейтенант. – Видимо, где-то к юго-юго-западу от горы Олимп.

Мередит почувствовал, как по спине пробежал холодок. Около вулкана? Уже пересекая комнату, он выглянул в окно, но не увидел над далеким конусом ничего похожего на дым.

– Что произошло? – спросил он, распахивая дверь и жестом приказывая адъютанту подогнать машину.

– Пока мы ни в чем не уверены, сэр. У нас есть только фрагмент записи: репульсары словно взбесились, а потом связь прекратилась.

Будь проклята ненадежная техника чужаков!

– А нормальные самолеты на ходу?

– Только один, сэр.

– Посадите на борт бригаду медиков и взлетайте. Пусть они подберут меня в восточной части Юни. Они могут сесть на шоссе Юни—Кросс. А где флайер номер один?