Кевин Дж. Андерсон

Скрытая Империя

1. МАРГАРЕТ КОЛИКОС

С безопасной орбиты высоко над газовым гигантом Маргарет наблюдала сквозь иллюминатор за раскинувшимися далеко внизу облаками и ураганами, покрывающими целые континенты. Ей было любопытно, сколько времени с начала эксперимента потребуется для того, чтобы вспыхнула вся планета.

Онсьер представлял собой шар, по размерам в пять раз превосходящий Юпитер, и состоящий из водорода и других газов. Спутники, окружавшие газовый гигант, походили на выводок щенков, толкающихся возле своей матери. Из них наибольший интерес вызывали четыре крупных скопления льда и камней – Джек, Бен, Джордж и Кристофер, названные так в честь первых четырех Великих Королей Земной Лиги Ганзы. Если сегодняшний эксперимент удастся, то эти спутники преобразуются в колонии, похожие на Землю.

Если «Факел Кликиссов» потерпит фиаско, успешная карьера Маргарет угаснет вместе с ним. Но она выживет. Будучи ксеноархеологами, они с мужем, Луисом Коликосом, привыкли работать в тревожной неопределенности.

В день подготовки к эксперименту смотровая палуба оказалась забитой учеными, инженерами и политическими наблюдателями. Хотя Маргарет не имела никакого отношения к непосредственному осуществлению задачи, ей все равно пришлось явиться сюда. Празднование. Потребовалось сделать из этого события впечатляющее зрелище. В конце концов, это именно она нашла в развалинах устройство чужаков.

Маргарет Коликос закинула за ухо прядь подернутых сединой каштановых волос и, осмотрев палубу, заметила Луиса – улыбающегося, будто юноша. Они были женаты уже несколько десятилетий и всегда работали вместе. Маргарет давно не видела мужа в официальном костюме. Она могла себе представить, как веселит его всеобщее возбуждение, и улыбнулась.

Она предпочитала наблюдать за людьми, а не разговаривать с ними. Луис как-то пошутил, сказав, что его жена увлеклась археологией чужих планет, потому что это исключало возможность общения с объектами, которые онаисследует.

С набившейся под ногти грязью, раскопав изрядное количество артефактов, Маргарет и Луис Коликосы прошли через множество миров, покинутых насекомоподобной расой кликиссов, в поисках намеков на причины исчезновения их цивилизации. Чужая империя оставила после себя только призрачные города и странных роботов, похожих на жуков. Но в памяти роботов не осталось никакой полезной информации об их создателях. В мрачных руинах на Коррибасе чета Коликосов обнаружила и расшифровала удивительную технологию зажигания планет, которую они назвали «Факел Кликиссов».

Отфильтрованный воздух на смотровой палубе был наэлектризован взволнованным ожиданием. Приглашенные чиновники, переговариваясь между собой, столпились у смотровых окон. Никогда еще человечество не пыталось создать собственное солнце. Последствия и коммерческие возможности такого эксперимента обещали быть грандиозными.

Президент Бэзил Венсеслас заметил, что Маргарет стоит в одиночестве. Когда мимо него проезжал невысокий обслуживающий механизм с бокалами дорогого искрящегося шампанского на подносе, могущественный президент Земной Лиги Ганзы ухватил два прессованных полимерных бокала и, сияющий и гордый, подошел к ней.

– Осталось меньше часа.

Маргарет покорно взяла бокал и из вежливости сделала глоток. Регенерированный воздух смотровой палубы искажал запах и вкус, поэтому вполне можно было обойтись и более дешевым шампанским.

– Я буду очень рада, когда все это закончится, господин президент. Я предпочитаю проводить время в пустых мирах, прислушиваясь к шепоту давно умерших цивилизаций. А здесь, на мой вкус, слишком много людей.

На другой стороне палубы она заметила молча сидящего в одиночестве зеленого священника. Человек с изумрудной кожей присутствовал здесь для того, чтобы в случае непредвиденной ситуации мгновенно обеспечить станцию телепатической связью. Поодаль зависли семь кораблей-наблюдателей Звездного флота – официальная делегация илдиранцев, приветливой гуманоидной расы, которая помогла человечеству расселиться среди звезд. Празднично украшенные крейсеры илдиранцев заняли позиции для того, чтобы понаблюдать за впечатляющим экспериментом.

– Прекрасно вас понимаю, – сказал президент. – Я сам предпочитаю оставаться в тени.

Венсеслас был неординарным человеком, он относился к тому типу людей, которые с каждым прожитым годом становятся все более привлекательными и рассудительными, словно предпочитая общение с людьми заботам о своем здоровье. Он отхлебнул шампанское, но сделал это так осторожно, что, казалось, даже не замочил губ.

– Ждать всегда очень трудно, правда? Вы, наверное, не привыкли работать при таком жестком расписании.

В ответ Маргарет вежливо усмехнулась.

– Археологию, в отличие от бизнеса, нельзя подгонять.

Маргарет очень хотелось бы просто вернуться к своей работе.

Президент легонько притронулся своим бокалом с шампанским к бокалу Маргарет – этакий легкий поцелуй двух кристаллов.

– Вы и ваш муж являетесь той инвестицией, которая обязательно окупится для Лиги Ганзы.

Ксеноархеологи давно уже финансировались Ганзой – но та технология зажигания планет, которую они с Луисом открыли, принесет намного больше, чем весь объединенный археологический бюджет.

Работая в холодных пустынях Коррибаса, копаясь среди идеографических знаков, написанных на стенах руин кликиссов, Маргарет сумела вывести соответствие точных координат нейтронных звезд и пульсаров, рассеянных по Рукаву Спирали, с картами, разработанными Ганзой.

Это единственное соответствие привело к внезапному прорыву: сравнив координаты нейтронных звезд на рисунках кликиссов с известными звездными скоплениями, она смогла рассчитать и восстановить старые карты. Таким образом она определила, что кликиссы исчезли пять тысяч лет назад. Используя координаты и диаграммы как ключ и прибавив к этому информацию, полученную из других археологических находок, Луис со своей инженерной командой расшифровал математические заметки кликиссов – что, в свою очередь, позволило им выяснить базовые принципы работы «Факела».

Взгляд серых глаз президента стал жестким, деловым.

– Вот что я могу вам пообещать, Маргарет: если «Факел Кликиссов» будет действовать так, как мы того ожидаем, можете выбирать для себя любое место, любую планету, которую вы бы хотели изучать. А я лично прослежу, чтобы вы получили необходимое для этого финансирование.

Маргарет чокнулась с ним бокалом в ответном тосте.

– Ловлю вас на слове, господин президент. На самом деле мы с Луисом, похоже, уже сделали свой выбор.

Еще не тронутый призрачный мир Райндик Ко, полный тайн, девственных территорий, неописанных руин… Но сначала им надо плясать этот ритуальный танец и выслушать похвальные речи от общественности – после того, как они зажгут газовый мир, находящийся сейчас у них под ногами.

Маргарет подошла к Луису и взяла его под руку, в то время как он пытался завязать разговор с зеленым священником, терпеливо ожидающим возле горшочка с побегом вселенского дерева.

Она никак не могла дождаться конца эксперимента. Пустые древние города вызывали в ней намного большее волнение, чем попытка зажечь целую планету.

2. БЭЗИЛ ВЕНСЕСЛАС

Бэзил Венсеслас тихо и скромно пробирался сквозь собравшееся общество. Он улыбался, когда это было необходимо, отпускал шутки, когда этого от него ожидали, и откладывал в голове мелкие детали. Посторонним он демонстрировал только невинные обрывки своих сокровенных мыслей и запутанных планов. Земная Ганзейская Лига могла положиться на своего президента.

Это был хорошо сохранившийся пожилой мужчина, возраст которого было трудно определить, даже если внимательно присмотреться. Эффективные геронтологические процедуры использованием передовых достижений в области комплексной клеточной технологии, позволяли ему постоянно сохранять гибкость и здоровье. Опрятный и импозантный, он носил безупречные костюмы, которые стоили больше, чем некоторые семьи зарабатывали в год – но тщеславием Бэзил Венсеслас не страдал. Хотя все на смотровой палубе прекрасно знали, что именно он здесь главный, президент Ганзейской Лиги умудрялся оставаться в тени.

Когда слишком ретивая чаровница из отдела новостей, блистая махагоновым оттенком кожи, попыталась взять у него интервью относительно «Факела Кликиссов», Венсеслас переадресовал ее вместе со всей обеспечивающей запись командой к главному научному руководителю эксперимента – после чего тут же затерялся в толпе.

Наблюдая. Примечая. Обдумывая.

Он взглянул на огромный шар, затянутый коричневато-желтыми облаками, благодаря которым Онсьер походил на плохо перемешанный персиковый сироп. В этой системе не имелось обитаемых планет, а газовая смесь Онсьера совершенно не подходила для получения экти – экзотического аллотропного водорода, который использовался в качестве топлива в двигателях звездолетов илдиранцев. Этот одинокий газовый гигант был прекрасным объектом для испытания еще не опробованного «Факела Кликиссов».

Научный руководитель эксперимента Джеральд Серизава вежливо и увлеченно рассказывал о готовящемся испытании, а команда журналистов не давала ему покоя. Неподалеку техники возились с оборудованием. Венсеслас пробежал глазами по индикаторам контрольной панели, мысленно расшифровав их показания. Все шло по графику.

Доктор Серизава был абсолютно лыс, но являлось ли это последствием косметического выбора, генетической предрасположенности или какой-нибудь экзотической болезни, президент Венсеслас не знал. Стройный и энергичный, Серизава постоянно жестикулировал, будто общался в равной степени руками и голосом.

Впрочем, каждые несколько минут он замечал свою жестикуляцию и неподвижно складывал руки перед собой.

– Газовые гиганты – такие, например, как Юпитер в нашей полной Солнечной системе – находятся на своеобразном «гравитационном склоне», по которому могут скатиться в состояние звезды. Любое космическое тело, масса которого находится в промежутке между тринадцатью и сотней масс Юпитера, сжигает в своей оболочке дейтерий и за счет этого начинает светиться.

Серизава назидательно ткнул пальцем в сторону темнокожей девицы из новостей, которая незадолго до этого подкатывалась к Венсесласу.

– Благодаря восстановленной технологии Кликиссов мы можем подтолкнуть газовый гигант, подобный Онсьеру, за тот предел массы, после которого в его веществе вспыхивает ядерная реакция, которая превратит этот огромный топливный шар в новое солнце…

– Пожалуйста, объясните нашей аудитории, откуда берется увеличение массы, – перебила его женщина.

Серизава улыбнулся, придя в восторг оттого, что у него потребовали новых объяснений. Венсеслас чуть скривил рот от удовольствия. Какая удача, что этот лысый доктор оказался таким любителем публичных выступлений!

– Видите ли, «Факел Кликиссов» закрепит два конца пространственно-временного тоннеля шириной в десять километров… – Было ясно, что его слушатели плохо представляют себе механику пространственно-временного континуума и трудности создания столь большого разрыва в пространстве-времени. – Мы откроем один конец тоннеля около сверхплотной нейтронной звезды, а другой конец направим к поверхности Онсьера. Вы не успеете и глазом моргнуть, как часть вещества из нейтронной звезды переместится в наш газовый шар. Получив такое прибавление в массе, газовый гигант разрушится, вспыхнет и засияет. Эти свет и тепло сделают крупные спутники пригодными для обитания.

Один из операторов направил видеокамеру на белые пятна, сверкающие на орбите вокруг газовой планеты, а Серизава продолжил свои пояснения.

Увы, новое солнце будет светить всего лишь сто тысяч лет. Но этого времени вполне хватит для того, чтобы превратить эти четыре спутника в продуктивные колонии Ганзы. По нашим понятиям, это почти что вечность.

Венсеслас незаметно кивнул. Мышление недальновидное, но полезное. Однако теперь, когда Земля вышла на качественно иной уровень межгалактических отношений, настоящие провидцы должны оперировать совсем другой временной шкалой. История человечества – это всего лишь тоненькая ниточка в этом обширном полотне.

– Таким образом, «Факел Кликиссов» откроет для Ганзы множество новых возможностей по созданию мест обитания для все возрастающего населения Земли.

Интересно, как будет воспринято такое объяснение? Оно, конечно же, было всего лишь частью ответа – но Венсеслас видел наблюдающие за происходящим огромные, кричаще разукрашенные крейсера илдиранцев, и это напомнило ему о настоящих причинах подобной экстравагантной демонстрации.

«Факел Кликиссов» надо было опробовать вовсе не из-за того, что имелась такая уж острая потребность в дополнительном жизненном пространстве. Существовало достаточно подходящих миров, где бы могли обосноваться люди. Нет, это скорее был политический жест. Ганзе требовалось продемонстрировать чужакам силу и возможности расы людей.

Сто восемьдесят три года назад Империя Илдирана спасла земные космические корабли первого поколения от бесцельного блуждания по космосу. Илдиранцы предложили людям свои быстрые двигатели и приняли Землю в галактическое сообщество. Люди привыкли относиться к Империи Илдирана как к благожелательному союзнику, но президент Ганзейской Лиги Бэзил Венсеслас смотрел на этот союз как на временный.

Древняя цивилизация, отягощенная бременем исторических ритуалов, находилась в состоянии застоя и была совершенно лишена свежих идей. Именно люди модернизировали технологию илдиранских двигателей. Энергичные колонисты и предприниматели, в том числе всякий сброд вроде космических цыган, очень быстро заполнили социальные и коммерческие ниши старого Илдирана, и таким образом человечество всего за несколько поколений крепко вросло в систему Империи.

Ганза развивалась и постепенно обретала политический вес, в то время как дряхлеющий союзник Земли угасал. Бэзил Венсеслас был уверен, что человечество скоро попросит Империю подвинуться. После демонстрации «Факела Кликиссов» возможности земного человечества должны произвести большое впечатление на илдиранцев, что в будущем удержит их от соблазна испытать человеческую отвагу. До сих пор Империя не проявляла никаких признаков агрессии, но президент не верил до конца в альтруистические мотивы добродушного поведения изнеженных соседей-илдиранцев. Лучше постоянно напоминать им о возможностях человеческих технологий – и делать это следует тонко и ненавязчиво.

Ожидая начала эксперимента, Венсеслас в задумчивости взял еще один бокал шампанского.

3. АДАР КОРИ\'НХ

С капитанского мостика своего флагманского крейсера за человеческим безрассудством наблюдал Адар Кори\'нх, верховный адмирал Звездного флота илдиранцев.

Хотя результат этого необдуманного эксперимента существенно повлияет на будущие отношения между Империей илдиранцев и Земной Ганзейской Лигой, Адар привел сюда только септиму – группу из семи боевых кораблей. Мудрец-Император посоветовал ему не проявлять слишком большого интереса к этому событию. Ни один илдиранец не должен показать, что на него произвела впечатление какая-либо акция этих выскочек.

Но даже в этом случае Кори\'нх украсил корабли, демонстрируя свою гордость ими. Он нарисовал магические знаки на корпусе и добавил ослепительные светящиеся полосы в качестве опознавательных знаков. Его крейсеры выглядели как пестрые глубоководные твари, приготовившиеся к схватке за власть над стаей. Звездный флот илдиранцев понимал толк в торжествах и парадах намного лучше людей.

Президент Ганзы пригласил Кори\'нха полюбоваться на искусственное зажжение газового гиганта со смотровой палубы. Но вместо этого Адар предпочел остаться здесь и невозмутимо наблюдать за происходящим с мостика своего флагманского корабля. Пока. Когда эксперимент вступит в решающую стадию, адмирал прибудет на корабль землян – с должной задержкой, соответствующей политическому ритуалу.

Как и все важные чины в Звездном флоте, Кори\'нх был воином и аристократом. Его узкое гладкое лицо имело человеческие черты, поскольку представители высшей илдиранской расы внешне напоминали людей. Но несмотря на физическое сходство, илдиранцы резко отличались от землян и душевным складом, и образом мыслей.

Кожа Кори\'нха имела сероватый оттенок: голову украшал пышный чуб, зачесанный назад – поверх короны, символизировавшей его ранг. Мундир адмирала представлял собой строгую тунику из чередующихся серых и голубых чешуек, перехваченную на поясе ремнем.

Демонстрируя незначительность этой миссии, он не надел свои многочисленные воинские награды – впрочем, люди вряд ли обратят внимание на эту тонкость, когда встретятся с ним лицом к лицу.

Он наблюдал за суетливой научной активностью со смесью любопытства и озадаченности. Хотя последние два столетия илдиранцы тесно сотрудничали с юной расой, они все еще продолжали считать людей слишком нетерпеливыми и не умеющими вести себя должным образом. В понимании илдиранцев человечество представляло собой детей, подопечных, легко перенимающих чужие навыки и обычаи. Возможно, земной расе требуется богоподобный всемогущий лидер – такой, как Мудрец-Император. Золотая эра Империи илдиранцев тянется уже целое тысячелетие. Человечество могло бы многому научиться у древних рас, если бы постаралось использовать уже существующий опыт вместо того, чтобы делать собственные ошибки.

Кори\'нх не мог понять, почему эта нахальная и чересчур честолюбивая раса так стремится создать новые миры для расселения по земному образцу. К чему все эти хлопоты по созданию нового солнца из газового гиганта? Зачем приспосабливать для обитания несколько спутников с суровой природой, когда вокруг так много прекрасных миров, которые по всем стандартам никак нельзя считать достаточно заселенными? Похоже, люди собираются проникнуть повсюду.

Глядя на передний обзорный экран своего флагмана, Адар вздохнул. Одноразовые планеты и одноразовые звезды – как все это похоже на землян! Но он не должен был пропустить это событие, даже если бы Мудрец-Император и позабыл дать ему свои рекомендации.

В былые времена Звездный флот сражался с ужасными и таинственными Шана Рей: военные силы потребовались и для борьбы с восставшими отступниками-илдиранцами две тысячи лет назад, во время кровопролитной Гражданской войны. Но с тех пор флот существовал в основном для демонстрации силы: правда, иногда он использовался при спасательных операциях или для каких-нибудь гражданских миссий.

При отсутствии внешних врагов и межпланетных столкновений с участием Империи, Кори\'нх делал свою карьеру, руководя парадами и показательными маневрами. У него был слишком маленький опыт боевых действий и тактики – если не считать того, что он читал в Саге. Но это совсем другое дело.

Мудрец-Император отправил его на Онсьер в качестве своего официального представителя, и адмирал подчинился приказу своего бога и вождя. Благодаря неуловимой телепатической связи со всеми подданными, Мудрец-Император будет наблюдать за этим событием глазами Кори\'нха.

Однако так или иначе, эта смелая попытка людей будет интересным дополнением к илдиранскому историческому эпосу – «Саге Семи Солнц». Этот день – а возможно, и имя Кори\'нха – войдет в историю и легенды. Никто из илдиранцев не может надеяться на большее.

4. СТАРЫЙ КОРОЛЬ ФРЕДЕРИК

На Земле, окруженный роскошью Дворца Шепота, старый король Фредерик покорно исполнял свою роль. Бэзил Венсеслас передал ему свои рекомендации – а великий монарх Ганзы знал место. Фредерик делал именно то, что ему было сказано.

Вокруг него дворцовые чиновники подписывали документы, составляли директивы, рассылали королевские приказы и милости. Стороннему наблюдателю Дворец Шепота должен был продемонстрировать важную деятельную суету, осуществляющуюся очень профессионально и по всем правилам.

Облачившись в тяжелые официальные одежды и надев легкую корону, украшенную голографическими призмами, Фредерик ожидал в Тронном зале сообщения с Онсьера. Он принял ванну и надушился, многочисленные кольца на пальцах были отполированы до ослепительного блеска. Кожу умастили лосьонами и маслами, волосы были безупречны – каждая прядь лежала на своем месте.

Избранный благодаря своему внешнему виду, харизме и ораторским способностям, Фредерик тем не менее знал основы земной монархии лучше, чем самый прилежный студент гражданского права. Опасаясь в будущем ослабления своей политической власти на столь обширной галактической территории, Ганза решила создать видимую руководящую фигуру, которая будет объявлять приказы и выпускать законы. Населению для приложения своей лояльности нужна конкретная личность, потому что вряд ли кто-то захочет сражаться не на жизнь, а на смерть, либо клясться на крови ради туманных корпоративных идеалов. Для того чтобы придать коммерческому правительству лицо и сердце, много лет назад был создан королевский двор вместе с тщательно лелеемым королем.

Как и пять его предшественников, король Фредерик существовал для того, чтобы на него смотрели и уважали. Его двор был наполнен великолепными одеждами, драгоценными камнями, редкими тканями и гобеленами, произведениями искусства, ювелирными украшениями и скульптурами. Он раздавал ордена, руководил празднованиями и поддерживал в людях счастливое чувство того, что они получают свою часть от могущества Ганзы. У Фредерика было все, что ему могло понадобиться или чего бы он захотел… за исключением независимости и свободы.

Бэзил Венсеслас как-то сказал ему:

– У людей есть традиция – перекладывать тяжесть принятия решений на плечи какой-нибудь харизматической фигуры. Таким образом, они заставляют других брать на себя ответственность и могут обвинять в своих трудностях верхние слои иерархии… – При этом Венсеслас указал на короля, который благодаря пышности одеяния и обилию украшений был сильно стеснен в движениях. – Если ты улавливаешь логику моей мысли, то понимаешь, что любое общество, имея в распоряжении достаточно времени и возможность выбора, обязательно придет к монархии.

Проведя сорок шесть лет на троне, Фредерик уже с трудом мог вспомнить свои молодые годы и настоящее имя. За время своего царствования он видел значительные перемены, произошедшие в Лиге Ганзы, но немногие из них были непосредственно связаны с его деяниями. А теперь он уже ощущал тяжесть своего возраста.

Король слышал плеск фонтанов, гул дирижаблей, рев постоянно прибывающей толпы, собравшейся внизу на королевской площади в ожидании, когда он обратится к народу со своего любимого балкона для речей. Патриарх Согласия уже призвал толпу к традиционному молитвенному ритуалу, но даже после того как люди подчинилась его словам, особо ретивые граждане продолжали проталкиваться вперед, в надежде увидеть хоть краем глаза своего великолепного монарха. Фредерику хотелось бы как можно дольше оставаться внутри дворца.

Построенное в ранний период земной экспансии, гигантское церемониальное сооружение заставляло посетителей терять дар речи от благоговейного трепета. Отсюда оно и получило свое название – Дворец Шепота. Постоянно освещенные купола и своды были сделаны из стеклянных панелей, пересеченных титановыми ребрами. Место для дворца было выбрано на западном побережье Северной Америки, где почти всегда стоит прекрасная солнечная погода и где когда-то была южная Калифорния. Дворец по своим размерам превосходил любое другое здание на Земле, на его территории вполне могло разместиться десять Версалей. Позже, когда Ганза столкнулась с ошеломляющей в своей грандиозности архитектурой Империи илдиранцев, Дворец Шепота был расширен – просто для того, чтобы не отставать. Но сейчас окружающая красота не занимала Фредерика, так как он с нетерпением ждал сообщения от Венсесласа с далекого Онсьера.

– Важные события не свершаются в одно мгновение, – сказал он, как бы в чем-то убеждая сам себя. – Сегодня мы повернем историю в новое русло.

Придворный церемониймейстер позвонил в гонг из илдиранского кристаллического сплава. В ответ на этот звук король широко, но отечески улыбнулся, лицо его приобрело добродушное выражение, говорившее о теплоте и доверии.

Под затухающий гул гонга он зашагал по королевской дорожке к богато украшенному балкону для выступлений. Против обыкновения, король взглянул в сверхчистое кристаллическое зеркало, установленное в алькове. Ему удалось поймать свое отражение: не до конца скрытая усталость в глазах, несколько новых морщин, которые заметны только ему. Как долго еще Венсеслас позволит ему играть эту роль, сколько времени потребуется на то, чтобы его «поступь зрелого мужа» перешла ту грань, за которой она превратится в старческое шарканье? Может быть, Ганза в скором времени позволит ему уйти в отставку.

Огромные солнечные двери распахнулись, король приостановился, глубоко вздохнул и расправил плечи.

Посол Отема, зеленая священница с покрытой лесами планеты Терок, стояла рядом с доходящим ей до плеч отростком вселенского дерева растущим в разукрашенном горшке. Посредством чувствительной, охватывающей все миры сети телепатической связи она могла мгновенно установить контакт с далекой технической смотровой палубой.

Король резко один раз хлопнул в ладоши.

– Время пришло. Мы должны передать сообщение о том, что я, король Фредерик, даю свое разрешение начать чудесный эксперимент. Передайте им, чтобы с моего благословения начали работу.

Отема отвесила официальный поклон. Лицо священницы покрывало множество татуировок, свидетельствующих об ее статусе, а зеленая кожа была такой обветренной, что женщина казалась похожей на какое-то шишковатое растение. Отема и Венсеслас не раз сталкивались лбами в жарких спорах, но короля Фредерика к этим диспутам не подпускали.

Священница обхватила своими узловатыми пальцами чешуйчатый ствол вселенского дерева и закрыла глаза, посылая свою мысль через телепатическую связь деревьев своему коллеге на Онсьере.

5. БЕНЕТО ТЕРОК

Когда Бенето выпустил из рук маленькое вселенское деревцо, среди гостей на Онсьере пробежал шепоток. Он погладил деревце, успокаивая отросток и одновременно успокаиваясь сам.

– Король Фредерик прислал свое благословение, – объявил он собравшимся. – Мы можем продолжать.

Тяжелыми каплями дождя раздались аплодисменты. Операторы развернули свои видеокамеры в сторону газового гиганта, словно ожидая, что сразу же после команды короля с ним что-нибудь произойдет.

Доктор Серизава поспешил к своим техникам.

По сигналу с орбиты были задействованы концы пространственно-временного тоннеля. Яркий свет ударил внутрь космического тела, пробиваясь глубоко вниз, – туда, где должно было скрываться окончание тоннеля. Зонды-торпеды, изготовленные по древним чертежам кликиссов, исчезли в слое облаков, не оставив на их поверхности даже ряби.

Бенето наблюдал за процессом, отмечая каждую мельчайшую деталь, передавая ее при помощи молитвы горящему любопытством взволнованному от нетерпения вселенскому лесу. Хотя он и был вторым сыном правящего семейства Терока, его задача здесь, на Онсьере, была довольно проста: пользуясь вселенским лесом, немедленно посылать все новости о честолюбивом эксперименте. Это было намного быстрее, чем связываться при помощи стандартных электромагнитных средств коммуникации – даже со скоростью света они могли идти до ближайших аванпостов Ганзы долгие месяцы, а то и годы.

Используя телепатическую связь между деревьями любой зеленый священник мог установить контакт с другим священником, невзирая на его местоположение. Каждое отдельное деревце было олицетворением всего вселенского леса, частичкой общего целого. Что знало одно деревце, знали и все остальные, и зеленые священники могли в любой момент по своему желанию обратиться к этому информационному хранилищу. Этот эффект также мог использоваться и для мгновенной связи.

Пока зрители наблюдали, как конечная станция пространственно-временного тоннеля исчезает в облаках Онсьера, Бенето вновь прикоснулся к дереву. Он начал погружать свое сознание внутрь древесного ствола, и делал это до тех пор, пока его мысли не всплыли на другом конце вселенского леса, у него дома. Когда глаза священника вновь сфокусировались и он вернулся мыслью на смотровую палубу, то заметил, как за ним выжидательно наблюдает президент Венсеслас.

Бенето постарался сохранить на своем лице спокойствие и достоинство. Покрытые татуировкой черты его лица отличались приятностью и благородством. На глазах были следы складок эпикантуса, что придавало им миндалевидную форму.

– Отец Идрисс и Мать Алекса попросили весь народ Терока помолиться за успех этого эксперимента.

– Я всегда рад услышать теплые слова от ваших родителей, – заметил Бэзил. – Мне бы хотелось, чтобы Терок установил более тесные деловые отношения с Ганзой.

– Планы и желания вселенского леса не всегда совпадают с потребностями Ганзы, президент, – ответил Бенето, стараясь сохранить свою интонацию нейтральной. – Однако такие вопросы лучше обсуждать с моим старшим братом Рейнальдом или с моей сестрой Сарайн. Они оба связаны с деловым миром больше, чем я. – Он притронулся к перистым листикам дерева, как бы подчеркивая свое положение священника. – Поскольку я являюсь вторым сыном, мое предназначение – всегда служить вселенскому лесу.

– И ты выполняешь свою работу великолепно. Я говорю это вовсе не из-за того, что хочу поставить тебя в неловкое положение.

– При поддержке и благосклонности вселенских деревьев я редко чувствую себя неловко.

Молодой человек не мог и представить для себя какую-то другую деятельность. Благодаря его высокому происхождению, Бенето всегда приглашали принять участие в различных торжественных мероприятиях, подобных этой церемонии. Однако ему вовсе не хотелось ограничиться исполнением своего долга священника исключительно на таких представлениях. Если бы у него была возможность выбора, он предпочел бы помогать распространять вселенский лес по всему Рукаву Спирали, чтобы вселенское дерево могло разрастаться и на других планетах.

Зеленых священников было очень немного, а их способности к телепатической связи при помощи деревьев имели такой широкий спрос что некоторые священники-миссионеры обитали в роскошных жилищах, предоставленных им Ганзой или колониальным правительством, и получали щедрую оплату за прием и отправку срочных сообщений. Однако большинство священников вело более аскетический образ жизни, посвящая свое время выращиванию вселенских деревьев и уходу за ними. Вот такую жизнь и предпочел бы Бенето.

Ганза готова была нанять столько зеленых священников, сколько Терок мог их предоставить, но бизнесменов и политиков ожидало постоянное разочарование. Хотя ганзейские представители убеждали их, что священники должны служить нуждам человечества, Отец Идрисс и Мать Алекса не были заинтересованы в расширении собственной власти. Вместо этого они предоставили священникам возможность самим выбирать место деятельности.

Тщательно отбирая самые здоровые образцы из леса на Тероке, священники развозили вселенские деревья по разбросанным по всей галактике колониям или путешествовали с ними на борту торговых кораблей.

У вселенских деревьев потребность в новой информации, в данных для создания и поддержания обширной коммуникационной сети превосходила потребность в солнечном свете или опылении. Миссия зеленых священников заключалась в том, чтобы как можно шире и дальше распространить эту сеть – а вовсе не в том, чтобы служить некой коммерческой структуре. Уже несколько поколений ученых Ганзы пыталось понять принцип моментальной связи между вселенскими деревьями, но пока так и не добились в этой области какого-либо успеха. Только вселенские деревья могли установить телепатическую связь, и только зеленые священники могли пользоваться информационной сетью вселенских деревьев. Неразрешимая проблема приводила ученых буквально в ярость.

Несмотря на свои технологические и людские резервы, подключенные к работе над проверкой «Факела Кликиссов», Ганза не могла начать никаких работ в этой области, не имея на месте хотя бы одного таинственного священника со своим деревом…

Сейчас находясь на борту технической палубы наблюдения, президент Венсеслас хлопнул перед лицом священника холеными руками.

– Прекрасно, Бенето, свяжись со своим коллегой на нейтронной звезде. Скажи ему, чтобы открывали тоннель.

Бенето снова притронулся к дереву.

6. АРКАС

А на середине Рукава Спирали, в маленьком поисковом корабле, зависшем в стабильной точке в недосягаемости для гравитационного поля нейтронной звезды, вместе с шестью ганзейскими техниками пребывал в ожидании еще один зеленый священник.

Остатки сверхплотной звезды – это все, что напоминало о распадающемся красном гиганте, который уже потерял свою массу, момент инерции и вот-вот должен был превратиться в черную дыру. Искривляя пространство своим мощным гравитационным полем, нейтронная звезда вращалась, подобно поисковому прожектору, словно воду из пожарного рукава выплескивая в пространство частицы с высокой энергией. Этот маленький шар диаметром менее десятка километров являлся источником невероятной энергии.

В корабле, собравшись вместе, шесть техников нервничали и потели. Установленное на гражданском судне торпедное устройство было подготовлено к выстрелу и ожидало момента, чтобы устремить свои заряды в гравитационную пасть звезды. Техники уставились на Аркаса, как будто зеленый священник мог рассеять их страхи или выдать им некое краткое руководство к действию.

– Время? – спросил один из техников с нотками нетерпения в голосе.

Дерево, стоящее рядом со священником, еще не заговорило. Аркас вздохнул.

– Я сообщу вам сразу же, как только услышу команду.

Вскоре он вернется на Терок, где получит новое задание, посвященное службе вселенскому лесу. Какое это будет задание, для Аркаса было безразлично – хотя это задание, далекое, с относительно небольшим количеством участников, он выбрал сам. Являясь зеленым священником, он больше не умел делать ничего. Он был отшельником по своей природе, но в то же время зеленым священником – то есть постоянно был связан с лесом. Вот только бы на том конце с большим энтузиазмом относились к поставленной задаче…

Он сжал ствол дерева, но так и не почувствовал никакого посланного ему сообщения. Ничего. Снова ожидание.

– Пока ничего.

На борту небольшого поискового корабля было слишком душно и неуютно. Застоявшийся воздух пропах восстановительными фильтрами, в нем не было той обильной влажности, которую священник привык чувствовать в воздухе дремучих лесов. И все же даже на Тероке Аркас не испытывал того рвения, которое было свойственно большинству священников. Он мог бы выбрать для себя совершенно иную жизнь, но теперь его кожа под воздействием симбиоза уже обрела зеленоватый оттенок, подкожные водоросли придали ей способность к фотосинтезу. Процесс был необратим, и Аркас навсегда должен был остаться связанным с лесом – несмотря на то, что быть зеленым священником ему не так уж и хотелось.

Аркас стал служителем леса, скорее выполняя предсмертную волю отца, чем руководствуясь собственными интересами.

Зеленые священники пользовались таким спросом, что даже самые посредственные из них, такие как Аркас, имели возможность выбирать из бесконечного числа предложений. На Тероке пожилые священники помогали молодым сделать такой выбор, а Отец Идрисс и Мать Алекса вели переговоры с Ганзой. Но каждый зеленый священник, даже такой, как Аркас, мог обратиться к всеохватывающему разуму леса и сделать свой собственный выбор. Среди множества предложений, доходных мест, важных дипломатических постов и служб связи Аркас больше всего стремился к таким, где он был бы подальше от общей суматохи. И он выбрал это место на отдаленной изолированной станции.

– Сколько можно тянуть время?! – спросил другой техник, с тревожными нотками в голосе. – Что же они там так долго выжидают?

В этот момент пришел сигнал. Через несколько секунд Аркас сфокусировал свое зрение на взволнованных техниках.

– Они сказали, что у них на Онсьере все готово. Можете запускать зонд.

Работая с механизмами, в которых зеленый священник ничего не понимал, ганзейские техники быстро отсоединили подвешенную торпеду и запустили устройство кликиссов, образующее пространственно-временной тоннель. Зонд отсоединился от поискового корабля и устремился к нейтронной звезде, скользя по крутому пространственно-временному склону и быстро набирая скорость.

Когда около сигнального огня на нейтронной звезде была образована конечная точка тоннеля, техники разразились радостными криками. Они быстро начали снимать показания приборов, так как не знали, сколько времени устройство с торпедой может оставаться на своей позиции при яростном гравитационном перетягивании.

Аркас наблюдал за происходящим, подбирая изображения, которые он пошлет вселенским деревьям и другим зеленым священникам. Эксперимент интересовал деревья намного больше, чем его самого.

– Пуск! – скомандовал старший техник. Торпедное устройство использовало древнюю технологию кликиссов, чтобы исказить, сморщить, а потом прорвать дыру в материи пространства. Пасть пространственно-временного тоннеля была достаточно широкой, чтобы проглотить сверхплотную звезду.

Аркас тихо бормотал, обращаясь к дереву, описывая каждый шаг осуществляемого на его глазах процесса, до тех пор, пока даже он не потерял дар речи, увидев, как новый пространственно-временной тоннель буквально проглотил мерцающую нейтронную звезду, словно упавший в сточную канаву камешек.

Генератор на торпеде заглох, его энергия иссякла, и пространственно-временной тоннель закрылся, время-пространство захлопнулось, не оставив даже следа на том месте, где только что находился космический объект.

– Ну вот. Дело сделано.

Аркас взглянул на техников, которые стали бурно поздравлять друг друга.

Прозрачные остатки газовой оболочки, больше не сдерживаемой силами гравитации, начали расползаться, как легкие паутинки.

Словно бомба невообразимой величины нейтронная звезда устремилась к Онсьеру.

7. МАРГАРЕТ КОЛИКОС

Луис со знанием дела протиснулся сквозь толпу и освободил для себя и Маргарет места в первом ряду смотровой площадки. Рядом с ними встал Бэзил Венсеслас.

– Через несколько мгновений все выяснится, – заметил он. – Зеленый священник сказал, что пространственно-временной тоннель на той стороне открылся. Нейтронная звезда уже в пути.

Покрытая испариной лысая голова доктора Серизавы повернулась от смотрового окна к корреспондентам и операторам.

– Приемный конец пространственно-временного тоннеля закреплен на коре газового гиганта. Когда сверхплотная звезда врежется в Онсьер, произойдет самый титанический взрыв энергии, которую когда-либо высвобождало человечество, – сообщил Серизава, после чего, жестикулируя, быстро добавил: – Но не беспокойтесь – для того, чтобы взрывная волна прошла через слои атмосферы, потребуется несколько часов. Мы находимся достаточно далеко от Онсьера, так что нас она не накроет.

Невероятная масса нейтронной звезды, будто пушечное ядро, ударилась в металлическую сердцевину газового гиганта и добавила ему достаточно массы и энергии для воспламенения. Серизава смотрел на показания замеров и ликовал. Погруженный в газовый гигант измерительный зонд прислал данные о давлении, температуре и фотонной обстановке, отраженные на экране графики яростно скакнули вверх. Техники триумфально замахали руками. Хотя я оболочка Онсьера оставалась такой же спокойной и безмятежной, как и прежде, в самом сердце гиганта происходили титанические изменения. Бэзил Венсеслас зааплодировал, и высокопоставленные чиновники тут же подхватили это начинание. – Нейтронная звезда намного меньше по размерам, но зато обладает невероятной плотностью. Теперь это похоже на алмаз внутри комка воска. Именно сейчас материя, из которой состоит Онсьер, устремляется внутрь. – Серизава взглянул на показания приборов, потом на свой хронометр. – В течение часа планета достигнет плотности, необходимой для того, чтобы стал плавиться водород и начался процесс высвобождения энергии, который происходит внутри любой нормальной звезды.

Прищурившись, Маргарет смотрела на мягкий шар, который вот-вот превратится в звезду. Все же Онсьер был настолько велик, что Маргарет не могла заметить никаких изменений, хотя нейтронная звезда и вошла в его сердцевину. Датчики и индикаторы, расставленные в различных облачных слоях, должны были почувствовать ударную волну вырывающегося наружу излучения.

Маргарет наклонилась и поцеловала Луиса в обветренную щеку.

– Похоже, у нас получилось!

Два археолога, с самого начала работавшие над восстановлением этой технологии, теперь могли расслабиться и наблюдать за конечным результатом. Там, в глубине, в данный момент творился настоящий космический хаос.

– То есть, доктор, простая прибавка веса заставит планету вспыхнуть? – спросил у нее за спиной кто-то из репортеров.

– На самом деле массы, а не веса, – ответил Серизава. – Но не имеет значения. Вы видите, как внезапное перемещение нейтронной звезды внутрь планеты немедленно придает ей отрицательную энергию, в действительности же – потенциальную энергию. В соответствии с законом сохранения энергии требуется большой приток кинетической энергии, которая присутствует в термодинамической системе пространственно-временного тоннеля в виде тепла. Это-то и вызывает реакцию превращения газового гиганта в горящую звезду. Все произойдет резким скачком, – его глаза сверкнули, – ну, я полагаю, в течение нескольких дней. Но надо смотреть на этот процесс в перспективе. Обычно продвижение тепла в звезде происходит очень медленно. Фотонам требуются годы, чтобы извилистым путем подняться от ядра к поверхности, они сталкиваются с газовыми молекулами, поглощаются, а затем вновь испускаются при взаимодействии с атомами газа… Да вы просто смотрите – и сами увидите все, что я хотел вам сказать.

Восхищение прессы спадет через несколько дней. Видимые перемены шли медленно, хотя гигантский шар действительно взорвался. Датчики, установленные глубоко в атмосфере планеты, показали, что ядерное пламя продвигается к поверхности, как волна прилива. Когда эта волна достигнет поверхности планеты Онсьер вспыхнет, как электрическая лампочка.

В просветах между штормовыми облаками начали показываться первые проблески света и огня. На поверхности образовывались воронки, в которых были видны титанические перемены, происходящие внутри. Перевод записей кликиссов, который сделала Маргарет позволил осуществить это впечатляющее явление, но она так и не могла понять, стоит ли гордиться этим – или следует прийти в ужас от содеянного?

Илдиранская септима признала успех «Факела Кликиссов». Облаченный в официальную форму, чужак Адар Кори\'нх переместился на смотровую палубу, чтобы наблюдать за продолжающимся распадом звезды. Маргарет встретилась с адмиралом, испытывая любопытство и волнение – ей еще ни разу не приходилось разговаривать с илдиранцами.

– Ваш английский просто великолепен, адмирал, – заметила она. – Хотелось бы и мне иметь такие же способности к языкам.

– Все илдиранцы говорят обычно на своем языке. Но те, у кого может возникнуть необходимость в общении с людьми, учат ваш язык, применяемый в торговых и деловых переговорах. Таково требование Мудреца-Императора.

Заполучив слушателя, Луис начал длинно и пространно рассказывать Кори\'нху об их с Маргарет работе на планетах кликиссов.

– Империя илдиранцев образовалась намного раньше, чем люди начали исследовать космос. Почему ваш народ не посылал исследователей или археологов, чтобы побольше узнать об этой исчезнувшей цивилизации? Неужели вам не любопытна их история?

Кори\'нх посмотрел на археолога так, словно тот позволил себе грубую бестактность.

– Илдиранцы не посылают одиночные экспедиции. Когда мы организуем колонии поселенцев, которые мы называем «осколок», то высылаем достаточно многочисленную группу, чтобы расширить наше общество. Одиночество – это характерная черта человечества, которую нам трудно понять. Я бы никогда не согласился находиться слишком далеко от других представителей своей расы.

– Моя жена настолько любит оставаться в одиночестве, что даже при полевой работе часто уходит от меня в другой конец раскопа, – заметил Луис и улыбнулся Маргарет.

Смутившись, она слегка утвердительно кивнула.

– Думаю, Луис, илдиранцы обладают легкой телепатической связью, которая объединяет их вместе. Это не коллективный разум, но некая поддерживающая система. Я права, адмирал?

– Мы называем это тизм, – согласился Кори\'нх. – Это исходит от нашего Мудреца-Императора, который является как бы неким связывающим воедино все нити нашей расы. Если кто-то из нас удаляется слишком далеко, то эта нить может оборваться. Возможно люди рассматривают одиночные путешествия, как некое преимущество. Я же, напротив, жалею людей, которые не могут жить в безопасной сети тизма, – поклонился Кори\'нх. По выражению его лица было трудно определить, что он при этом думает на самом деле.

Раздавшиеся на палубе удивленные восклицания снова привлекли их внимание к смотровому окну. Яркая струя вырвалась из Онсьера, напоминая гейзер перегретого газа. Явление казалось необычным, но как только оно прекратилось, тут же угас и интерес аудитории. В течение ближайшего часа Маргарет оказалась единственной, кто наблюдал за происходящим сквозь широкое окно. Кипящая ярость Онсьера, казалось, гипнотизировала. Теперь планета слабо мерцала, испуская фотоны вокруг продолжающего взрываться мира.

Она уставилась на яркий нимб планеты, расплывчатый круг на фоне космического пространства, раскинувшегося напротив военных кораблей илдиранцев и смотровой палубы.

Внезапно несколько невероятно быстрых, словно выпущенные пули, сферических объектов появились в космическом пространстве. Они вынырнули из самой глубины облаков Онсьера и устремились в открытый космос. Через несколько мгновений уменьшающиеся точки исчезли вдали. Маргарет от удивления застыла, но никто рядом с ней не заметил этого явления. Это вряд ли явилось естественным феноменом… но тогда что же это могло быть?

Встревоженная и растерянная, она отвернулась от окна. Луис все еще был увлечен разговором с Адаром Кори\'нхом и Бэзилом Венсесласом, обсуждая детали предстоящей им с Маргарет экспедиции на Райндик Ко, описывая многочисленные загадки кликиссов и их странных роботов, которые все еще функционируют, но отказываются предоставить хоть какую-то информацию о своих создателях. Доктор Серизава стоял рядом со своими техниками, рассматривая разные изображения горящей планеты. Судя по выражениям их лиц, они тоже успели заметить странные сферические объекты.

Она подошла к ним.

– Что это было, доктор Серизава? Вы видели…

Ученый взглянул на нее и рассеяно улыбнулся.

– Естественно, это потребует дополнительного детального анализа, но тревожиться не стоит. Вторичные и третичные эффекты «Факела Кликиссов» совершенно непредсказуемы. Не забывайте, что при сверхвысоком давлении в ядре газового супергиганта обычный газ может сжиматься до состояния металла, углерод там превращается в алмазы.

Он снова повернулся к мониторам, где видеокамеры смотровой палубы продолжали демонстрировать неясные изображения планеты. К сожалению, странные объекты появились на противоположной стороне мерцающего Онсьера.

– Явовсе не удивлюсь, если мы видели какие-нибудь глубинные металлические узлы, экзотические внутренности, после возгорания звезды выброшенные на поверхность завихрениями. Ябы не стал слишком задумываться над этим, миссис Коликос. Зрелище вашего «Факела Кликиссов» оправдало и даже превзошло все ожидания.

– На мой взгляд, они выглядели совсем как космические корабли, – нахмурилась Маргарет. – По крайней мере, походили на искусственные конструкции.

Теперь на лице Серизавы появилось снисходительное выражение.

– Это чрезвычайно маловероятно. В конце концов, какая форма жизни могла бы сохраниться внутри газового гиганта с таким высоким давлением?

8. РАЙМОНД АГУЭРРА

В районе Дворца, где собралась ликующая толпа, толкались уличные торговцы, предлагая всевозможные сувениры, а продавцы сладостей втридорога торговали разными лакомствами. Воздух был наполнен тяжелым и сладким ароматом цветов, которые отряды разнорабочих и садовников, несомненно, уберут до того, как они начнут терять свою свежесть.

Раймонд Агуэрра ловко скользил сквозь лес локтей и рук. О карманниках мальчик не беспокоился, так как мог почувствовать любого щипача, перехитрить его и увернуться прежде, чем тот сумеет что-либо прихватить. К тому же его карманы были пусты. Раймонд хотел просто поглазеть на праздник.

Это был умный, обескураживающе красивый темноволосый подросток, стройный, с ослепительной улыбкой. Друзей у Раймонда было мало, а покровителей и того меньше, разве что те, кого он сам себе выбрал. Тяжелая жизнь сделала его мускулистым, как охотничий пес, что очень часто удивляло людей, которые сталкивались с ним, хотя обычно он предпочитал быстро улизнуть, не ввязываясь в драку.

Он так ловко нырял и проскальзывал между людьми, что зеваки из передних рядов даже не заметили, как рядом с ними появился новый зритель с большими глазами. Каждый день Раймонд тяжко боролся за то, чтобы обеспечить себя, мать и брата, поэтому он не обращал внимания на политику. Но вот зрелища он любил. Дирижабли, планеры и воздушные шары поднимали над головами прохожих, тех, кто мог позволить себе оглядеть район Дворца с птичьего полета. Удары гонгов были оглушительней, чем крики ликующей толпы.

Он глазел на яркую череду пестрых мундиров придворных, королевских гвардейцев и министров, разместившихся на большом королевском балконе Дворца Шепота. Пока Патриарх Согласия продолжал бормотать традиционные молитвы, активисты развернули сверкающий транспарант Земной Ганзейской Лиги – схематическое изображение Земли в середине трех концентрических кругов.

Не слишком выделяясь на фоне остальных чиновников, если не считать нескольких чересчур экстравагантных украшений, на балкон торжественно, словно прислушиваясь к каждому своему шагу, вышел венценосный старик. Когда король воздел руки вверх, свободные рукава его пышных одежд обнажили локти, в лучах солнца сверкнули кольца и драгоценные камни в короне.

– Сегодня я хочу поговорить с вами о победе человеческой изобретательности и настойчивости, – раздался из расставленных по всей площади громкоговорителей усиленный голос короля Фредерика. У него был густой баритон божества, глубокий и проникновенный. – В системе Онсьера мы дали рождение новой звезде, которая будет дарить свои лучи четырем девственным мирам, где теперь сможет поселиться человек.

Выслушав это сообщение в благоговейной тишине, народ разразился ликующими криками. На этот деланный восторг Раймонд только усмехнулся: все и так уже должны были знать причину собрания из объявления.

– Настало время зажечь рядом с Дворцом еще четыре факела!

В то время как эхо его голоса затихало вдали, король сделал величественный жест, но его руки были едва различимы даже для острых глаз Раймонда.

На наиболее высоких местах, мостах, колоннах и куполах уже поднимались в небо потрескивающие вечные огни, сделанные по тому же принципу, что и гирлянды из светлячков, висящие на фонарных столбах. Каждый факел должен был символизировать колонию Земли, которая приписана к Ганзе, а значит, принесла клятву верности старому королю.

– Я отдаю вам эти четыре спутника, которые будут названы в честь моих славных предшественников, первых четырех королей Земной Ганзейской Лиги: Джек!

Над парящим прогулочным мостом, перекинутым через Королевский канал, поднялся огненный столб. – Бен! Джордж! Кристофер!

Едва он произносил новое имя, на темной башне над одним из пролетов великого моста зажигался очередной факел.

На этих четырех спутниках еще не растаял лед, первые обустраивающие геологические команды высадятся там лишь после того, как стабилизируется тектоническая деятельность планет. И все равно Раймонд ликовал вместе со всей собравшейся аудиторией, наблюдая, как король заявляет о четырех новых мирах. Какое зрелище!

Заиграли оркестры, в воздухе, разбрасываемые плывущими дирижаблями, словно пух одуванчика, переливались плавно опускающиеся блестящие ленточки. Король Фредерик объявил начало всеобщего празднования.

Народ был рад любому поводу для праздника. Может быть, именно за это он и любил так своего короля. Фредерик поспешил обратно в спокойный уют Дворца Шепота, и Раймонд заметил на его лице тень озабоченности. Король казался одиноким, может быть, даже несчастным, словно он устал от жизни, обрекающей его постоянно находиться у всех на глазах. Раймонд мог только посочувствовать монарху, так как сам проводил каждый день совершенно незримым для мира.

Он принялся бродить между палатками и снующими торговцами. На широких фризах Дворца Шепота были изображены главные исторические события Земли: запуск одиннадцати космических кораблей первого поколения: первый контакт с илдиранцами, которые одарили человечество своими космическими двигателями и своей космической цивилизацией. В определенное время каждого часа изображения на фризах оживали и начинали двигаться, разыгрывая исторические сцены. Статуи вокруг фонтанов в парке тоже оживали: каменные ангелы махали крыльями, исторические генералы скакали на лошадях, которые по их команде вставали на дыбы.

По мосту катился поток гуляющих, устремившихся к окрестностям Дворца. Раймонд смотрел на все это сверкающими глазами – и почувствовал угрозу на полсекунды позже, чем следовало бы.

Кто-то сзади схватил его за шею, сжав сильные, как тиски, пальцы.

– Итак, он притащился сюда, чтобы стащить что-нибудь, пока люди глазеют по сторонам. А ведь он покинул нас, когда нас ждала более важная работа.

Раймонд изогнулся так, чтобы увидеть говорящего. Это был паренек чуть старше его, с несчастливым именем Мальф. В то же время его более сильный товарищ Бель еще крепче сжал свои руки на горле Раймонда. Четырнадцатилетний подросток вывернулся из рук Беля, но убегать не стал. Пока не стал.

– Прошу прощения, но воровство не входило в список моих неотложных дел.

– Воровство ниже его чувствительной натуры, – с ухмылкой заметил Бель.

– Точно, это слишком просто, – заявил Раймонд. – Трудиться в поте лица, чтобы прожить – вот это да. Почему бы вам однажды не попробовать заняться чем-то подобным?

Вокруг них танцевали поглощенные праздником гуляки, некоторые целовались, многие стояли в очередях за сладостями. Мальф говорил тихо, но даже если бы он кричал, то мало кто обратил бы на это внимание.

– Эх Раймонд, Раймонд! Почему ты до сих пор не пастор, коли у тебя такие моральные устои? И почему бы тебе просто не сказать «нет» вместо того, чтобы убегать от нас?

– Алые дожди, Мальф! Так я же и сказал вам «нет»! Если мне изменяет память, я говорил вам это раз шестнадцать. Но вы не захотели меня слушать. Втереться к человеку в доверие, а потом стащить у него припрятанную кубышку – это не та карьера, к которой я стремлюсь. Достаточно сделать это один раз, и второй уже не составит никакой трудности.

– Я помогу тебе забыть об этих трудностях, – заметил Бель с едкой усмешкой. – После того, как ты дернешь за ниточку, тебе придется изрядно побегать от законников.

– Если б вы были так же хороши на деле, как на словах, то законники не подошли бы к вам на пушечный выстрел, – покачал головой Раймонд. – Я рассчитывал на ваши умения, Мальф, а теперь вы говорите, что все это просто преувеличение, – он глубоко вздохнул, все его мышцы напряглись, готовые к бегству или драке. – Думаю, вы сами не верите, что это был обычный несчастный случай.

Бель сжал кулаки и, казалось, даже стал несколько выше ростом.

– Про несчастный случай можешь рассказать своей мамочке – после того, как мы хорошенько намнем тебе бока!

– Не впутывай сюда мою мать!

Слезы на глазах матери, Риты Агуэрра, и ее заботливые причитания о судьбе старшего сына были для Раймонда намного хуже любых синяков.

Как акула, почувствовавшая в воде кровь, Мальф, ожидая, что Раймонд побежит, зашел ему за спину, чтобы сразу же схватить его. Однако Раймонд пришел к противоположному решению. Он набросился на более сильного Беля, яростно работая кулаками, костяшками пальцев, острыми локтями.

Он дрался, не применяя никаких особых приемов, просто используя каждую твердую часть своего тела – от носков ботинок до макушки – и вскоре прижал пораженного Беля к флагштоку. Когда Мальф, как разъяренный бык, бросился к своей жертве, Ральф уже успел развернуться и встретил его ударом ноги в живот.

Этого было вполне достаточно, чтобы остановить их, но не причинить особого вреда. Этого было вполне достаточно, чтобы убежать.

Раймонд растворился в толпе прежде, чем Мальф и Бель успели прийти в себя. Он заявил о своей позиции. Либо эта парочка оставит его в покое, либо в следующий раз придет с подкреплением. К сожалению, скорее всего, произойдет второе.

Посмеиваясь про себя, он проскочил по мосту, пересекавшему Королевский канал. Он почистил испачканную одежду, обнаружив при этом, что нигде ничего не порвано. Костяшки пальцев у него были ободраны, волосы взлохмачены, но, по крайней мере, он вышел из потасовки без синяка под глазом или иных видимых повреждений.

А этого было вполне достаточно, дабы убедить мать, что ничего серьезного не произошло. У нее и без того достаточно забот, и ему совсем не хотелось добавлять к ним еще и свои проблемы.

Раймонд был старшим из четырех детей и единственным мужчиной в доме с тех пор, как его отец сбежал из дома и записался на корабль, летящий в одну из колоний. Это случилось, когда Раймонду исполнилось всего лишь восемь лет.

Эстебан Агуэрра подписал колониальные бумаги и одностороннее заявление о разводе одновременно – таким образом, его жена получила известие о разводе уже после того, как корабль покинул Землю. Отец Раймонда отправился в новую колонию на мире Рамаха не потому, что она была таким уж привлекательным местом, а потому, что это был ближайший рейс, на который еще можно было записаться. Раймонду оставалось только пожелать ему попутного ветра.

Пришло время возвращаться домой, помочь матери приготовить ужин и уложить спать младших братьев. По пути домой через Дворцовый округ он остановился посмотреть на расставленные повсюду пышные букеты цветов. Некоторые из них будут опрокинуты развеселившейся толпой, другие простоят, сияя красотой, еще пару дней, пока их лепестки не начнут увядать. Затем их выбросят.

Любовь к матери перевесила все доводы, и, несмотря на свое публичное отречение от воровства, Раймонд прихватил с собой один из букетов. Он спешил домой с охапкой красивых цветов, ликуя в предчувствии того, как обрадуется подарку мать.

Молодой человек не заметил ганзейских агентов, нанятых Бэзилом Венсесласом. Они весь день наблюдали за Раймондом Агуэррой. Оставаясь незамеченными, мужчины сделали множество снимков юноши и добавили их к уже достаточно подробному досье.

9. ЭСТАРРА

Хотя Эстарра и была дочерью правителей Терока, в свои двенадцать лет она еще не знала, чему будет посвящена ее жизнь. Старшие братья и сестра с детства знали, что должны изучать основы дипломатии, права и коммерции, поскольку потом станут зелеными священниками или их будут готовить на должность коммер-послов. Однако четвертому ребенку не было отведено особой роли. Таким образом Эстарра в основном занималась тем, что ей больше нравилось.

Полная энергии, она босиком убегала в лес, где порхала меж зарослей под кронами что-то шепчущих вселенских деревьев. Спутавшиеся, резные, похожие на пальмовые листья вселенских деревьев не столько закрывали свет, сколько фильтровали его, раскрашивая почву леса в желтые и зеленые тона. Листья и трава ласкали золотис-коричневую кожу Эстарры, щекотали, но не царапали. Ее огромные глаза всегда готовы были приметить что-то новое или необычное.

Эстарра уже обследовала все близлежащие тропинки, поражаясь окружающему ее миру. Ее пылкие детские поступки иногда заставляли хмуриться старшую сестру Сарайн, которая обожала мир бизнеса, политики и коммерции. Однако Эстарра вовсе не хотела повзрослеть так же быстро, как это произошло с ее сестрой.

Брату Рейнальду исполнилось уже двадцать пять, и он изо всех сил готовился стать следующим Отцом Терока. Терпеливый, с приятной наружностью, Рейнальд изучал политику и менеджмент с самого начала зная, что будет следующим представителем лесного мира. Готовясь в будущем надеть королевскую мантию, Рейнальд за последнее время, пока узы долга не приковали его к Тероку, осуществил несколько путешествий в далекие и экзотические миры, встретился с основными лидерами планет, как людьми, так и илдиранцами.

Родители Эстарры никогда не были в легендарной столице илдиранцев Миджистре под семью солнцами, хотя их дочь Сарайн, будучи на четыре года младше Рейнальда, несколько лет проучилась на Земле и в других центрах союзников Ганзы.

Брат Эстарры Бенето с самого начала готовился к тому, чтобы «облачиться в зеленое» и стать священником вселенского леса. Эстарра с нетерпением ждала его возвращения с Онсьера, где тот наблюдал за рождением нового солнца.

Отец Идрисс и Мать Алекса, возможно, слишком баловали ее, позволяя ей самой выбирать занятия по вкусу, что приводило к всевозможным неприятностям. Ее сестра Целли, самый младший ребенок в семье, предпочитала проводить время в бесконечной болтовне с друзьями. Но Эстарра была куда более независима.

Она нырнула под сладко пахнущие папоротники и почувствовала на своей бронзовой коже щекотание диких ароматов. Ее прическа представляла собой немыслимый хаос косичек и завитков. Она предпочитала этот вышедший из моды фасон, так как он оставлял меньше свободных прядей, которые могли цепляться за сучья и ветви деревьев.

Девочка шагала вперед, запоминая дорогу обратно к дому, к возвещающимся грибообразным строениям города, в котором жила. Эстарра встала под высоким вселенским деревом, покрытым чешуйчатой корой, пульсирующим от энергии, тянущимся к небу, словно оно было посажено в каком-то гигантском саду. Сквозь трещины в броне покрывающей ствол коры, словно волоски, торчали вырвавшиеся на свободу молодые побеги.

Корни, стволы и рудиментарное сознание всех вселенских деревьев были связаны между собой. Листовидные отростки, похожие на перья, достигали сотни футов и, изгибаясь, образовывали напоминающий зонт навес. Каждое дерево касалось соседнего, закрывая небо лиственным ковром. Эти листовидные отростки, покачиваясь, словно огромные веки, поглаживали друг друга. Помимо жужжания насекомых и криков диких животных, лес был укрыт одеялом постоянного шелестящего шума, успокаивающего, как колыбельная.

Вселенские деревья распространились по всем землям Терока, а теперь амбициозные зеленые священники увезли отростки и на другие планеты, таким образом, связанная между собой лесная чувствительная система могла расти и обучаться. Они молились этой в прямом смысле слова «земной душе» и помогали лесной чувствительной системе становиться еще сильнее.

Давно, сто восемьдесят три года назад, патруль илдиранского Звездного флота натолкнулся на первый земной, еще медленно двигающийся корабль переселенцев «Кайе» и привел его к этой нетронутой планете. Все одиннадцать старых кораблей переселенцев носили имена известных первопроходцев. «Кайе» был назван в честь Огюста Рене Кайе, французского исследователя Африки, который прославился тем, что был первым человеком этой нации, ступившим на таинственный континент. Это был первый белый человек, увидевший сказочный город Тимбукту.

«Бертон», «Пери», «Марко Поло», «Бальбоа», «Канака» – эти названия кораблей переселенцев рождали экзотические отзвуки в душе Эстарры, но даже рассказы о доцивилизационных днях Земли не могли сравниться с теми чудесами, с которыми столкнулись колонисты, обосновавшиеся по всей Руке Спирали. «Кларк», «Виши», «Амундсен», «Абель-Векслер», «Строганов». Все они нашли свои новые дома при помощи илдиранцев, за исключением «Бертона», который так и остался затерянным среди звезд.

Пассажиры спасенного «Кайе» возликовали, увидев зеленеющий ландшафт Терока, нетронутые возможности этого девственного мира. Их новый дом оказался намного более приветливым, чем они могли мечтать, пока долгое время, за которое сменилось несколько поколений, вслепую блуждали среди звезд в поисках подходящей для обитания звездной системы. Они провели несколько столетий, заключенные в рамках большого малоэффективного звездного корабля, и все это бесполезно проведенное время у колонистов и их потомков не было более осмысленного занятия, чем смотреть на изображения лесов и гор.

Колонисты сразу же почувствовали что-то необычное в этих деревьях.

На борту «Кайе» имелось все необходимое, чтобы обосноваться в негостеприимном мире, но на Тероке было все, о чем только можно мечтать. После того, как илдиранцы доставили их сюда, колонисты принялись монтировать заранее подготовленные структуры для незамедлительного и временного обустройства, в то время как биологи, ботаники, химики и геологи принялись изучать, что же может предложить им этот замечательный мир.

К счастью, биохимия экосистемы Терока наилучшим образом подходила для человеческого генотипа, и переселенцы могли пользоваться большим разнообразием местной пищи. От них не потребовалось большого труда, чтобы расчистить и удобрить землю. Вместо того чтобы воздвигать металлические и полимерные конструкции, переселенцы с «Кайе» нашли пути для использования местного леса.

Спустя десятилетия, к тому времени, когда илдиранцы установили дипломатические отношения с Землей, терокские переселенцы создали свою собственную культуру и твердо встали на ноги. Хотя представители Ганзы в конце концов заставили их войти в огромную сеть человечества, Терок испытывал большое удовлетворение от своей исключительности. Когда их предки садились на корабль переселенцев, у них и в мыслях не было возвращаться обратно, они никогда не мечтали наладить твердые контакты с Землей. Это были гонимые ветром семена, которые мечтали пустить где-нибудь корни. И они больше не собирались терять почву под ногами…

Прервав свой осмотр, Эстарра съела полную горсть ягод бисерички и вытерла сок с подбородка и рук. Переполненная энергией, она взглянула на ближайшее вселенское дерево и увидела на нем места, за которые можно уцепиться руками, а также следы от частого подъема и спуска читающей команды послушников. На коре было достаточно неровностей для рук и ног, так что Эстарра смогла взобраться по ним, как по лестнице, стараясь не смотреть вниз и не слишком задумываться о том, что она делает. Там, наверху, священники ходили своими магистральными дорогами, проложенным по переплетенным ветвям и упругим вершинам вселенских деревьев.

В лесу было тепло, поэтому Эстарра была очень легко одета: ноги у нее достаточно загрубели, и в обуви она не нуждалась. Она продвигалась за один раз на один нарост, постепенно поднимаясь все выше и выше, только наверх. Запыхавшаяся, но радостная, девочка наконец пролезла сквозь переплетенные листовидные отростки. Мигая от открытого солнечного света, Эстарра смотрела на голубое небо и бесконечное море вершин вселенских деревьев.

Даже глядя отсюда, она не могла с уверенностью сказать, где кончается одно дерево и начинается другое. Повсюду вокруг себя она слышала голоса и грустные песни, неуверенное чтение, смесь высоких и низких грудных голосов.

Балансируя на листьях, Эстарра смотрела на собравшихся служителей леса. Здесь были представлены все оттенки кожи – от загорелых здоровых послушников, не тронутых еще зеленью, до старых священников с изумрудной кожей, уже достигших симбиоза с вселенским лесом. Служители сидели на ровных площадках либо, как и она, балансировали на листьях и читали вслух свитки или тексты с электронных экранов. Некоторые играли на музыкальных инструментах. Другие просто громко декламировали нудные потоки данных, зачитывали бессмысленные цифровые содержания таблиц. Это была головокружительная шумная деятельность, в которой все внимание священников сосредотачивалось на том, чтобы увеличить знания, хранимые вселенским лесом – путь, при помощи которого они выказывали уважение и одновременно помогали трепещущей зеленой душе. Сотни всевозможных голосов разговаривали со сплетенным лесом, а вселенские деревья слушали и учились.

Сколько всего можно здесь увидеть и узнать! И зеленые священники делали это, оставаясь тут и получая благословение от души вселенского леса. Как хотелось Эстарре понимать все, что знает лес! Священники напевали стихи и читали рассказы, даже обсуждали философские вопросы, предоставляя лесу информацию во всевозможных формах. Вселенские деревья поглощали каждую кроху этой информации, и все равно живое переплетение жаждало знаний еще и еще.

10. НАСЛЕДНИК ПРЕСТОЛА ДЖОРА\'Х

На самом краю Горизонта Кластера, в лучах семи солнц пригрелась Илдира. Родная планета Империи вращалась вокруг теплой оранжевой звезды Кейуан, которая была расположена около близкой двойной звезды – системы Квронха, состоящей из красного гиганта и малого желтого спутника. Чуть дальше, но столь же яркая на илдиранском небе, висела чудесная троица Даррис – тесно связанные между собой белая и желтая звезды плюс красный карлик, вращающиеся вокруг общего центра тяжести. И, наконец, в отдалении находился голубой супергигант Дайм, сверкающий, как огромный бриллиант.

На Илдиру никогда не опускалась ночь.

Миджистра, столица и алмаз древней империи, блестела под бронзовым небом. Ее шпили и купола были сделаны из хрусталя и цветного стекла, ее свободные архитектурные формы образовывал ультрапрочный прозрачный полимер.

Наследник престола Джора\'х, старший сын Мудреца-Императора, полной грудью вдохнул воздух, насыщенный водяной пылью от поднимающихся к Дворцу Призмы фонтанов.

В соответствии со своим долгом Великий Наследник ожидал встречи с представителями Терока. Молодой человек, Рейнальд, по своему положению соответствовал Джора\'ху, но обладал намного меньшими возможностями. Человеческий принц станет правящим Отцом единственной малообжитой планеты, в то время как наследнику илдиранского престола предстоит управлять обширной Империей.

Приветствуя улыбающегося человека, Джора\'х поднял обе руки.

– От всего сердца рад вас приветствовать в Миджистре, принц Рейнальд.

Илдиранский принц в окружении своих гвардейцев большими шагами поднимался к платформе для приемов. Рейнальда сопровождала небольшая свита, в которую входил и один из его личных зеленых священников.

Черные волосы терокца, заплетенные в косички, стягивались в узел на затылке. Его мускулистые руки не были прикрыты свободной туникой из необычного перламутрового материала, сверкающего под лучами многочисленных солнц. У него было квадратное лицо и плоские скулы под широко расставленными темными глазами. Он носил линзы-светофильтры, чтобы защитить себя от избытка илдиранского солнечного света, а встречающие людей илдиранцы обеспечили гостей защитными кремами и лосьонами.

– Великий Наследник, я уже много лет мечтал посетить Илдиру, – сказал Рейнальд, смело пожимая руку Джора\'ху, словно они были ровней. У него были теплые и открытые манеры, и эта особенность помогла растопить лед официальной церемонии.

Джора\'х расплылся в улыбке. Он почти сразу же полюбил этого молодого человека.

– Обеим нашим культурам есть чему поучиться друг у друга.

Рейнальд взглянул на сверкающий занавес воды, по невидимым подвесным лестницам текущей из пенных бассейнов к куполам и соединительным трубам. Он засмеялся с детским восторгом.

Вы уже сумели произвести на меня впечатление, Великий Наследник, но если вы когда-нибудь посетите нас, я тоже найду для вас несколько диковинок в джунглях Терока.

Дворец Призмы стоял на вершине овального холма, что поднимало Резиденцию Мудреца-Императора над сверкающими дорожками, куполами музеев и теплицами Миджистры. Семь рек, давным-давно прирученных илдиранскими инженерами, ровными прямыми линиями текли к самому сердцу Империи. Магнитные левитационные поля и площадкис управляемой гравитацией направляли течение, поднимая сверкающие воды вверх по холму вопреки сопротивлению гравитации. Рейнальд последовал за Джора\'хом в переднюю галерею, где отражатели усиливали солнечный свет, чтобы предотвратить появление какой бы то ни было тени.

– Это одна из последних остановок в моем странствии. Ярешил, что должен узнать и понять другие культуры и миры, дабы лучше служить своему народу. Совсем как царь Петр Великий, один из древних правителей огромной страны под названием Россия. Петр путешествовал, учился у других культур и, отобрав лучшее, привез к себе домой. Я собираюсь сделать то же самое.

Энтузиазм человека был заразителен.