Рик Риордан

39 КЛЮЧЕЙ: ЛАБИРИНТ КОСТЕЙ

Вы избраны, чтобы одержать победу в величайшем и опаснейшем предприятии всех времен — игре жизненно важной для семьи Кэхиллов и всего Мира в целом.
Хейли и Патрику, которые приняли вызов


Глава 1

За пять минут до того, как умереть, Грейс Кэхилл изменила свое завещание.

Ее адвокат принес альтернативный вариант, который был самым большим секретом Грейс — она хранила его ото всех на протяжении семи лет. Уильям Макентайр никогда не мог с уверенностью сказать, собирается ли она на самом деле воспользоваться этим вариантом завещания. Пожалуй, это было бы безумием.

— Мадам, — спросил он, — вы уверены?

Грейс смотрела в окно, на залитые солнцем луга своего имения. Ее кот Саладин лежал рядом с ней, свернувшись калачиком, как и на протяжении всей ее болезни, но сегодня его присутствия было недостаточно, чтобы успокоить Грейс. Она готовилась привести в движение череду событий, которые, возможно, станут причиной гибели цивилизации.

— Да, Уильям. — Каждый вдох причинял ей боль. — Я уверена.

Уильям сломал печать на коричневой кожаной папке. Он был высоким мужчиной с морщинистым лицом. Его нос, подобно солнечным часам, отбрасывал тень то на одну щеку, то на другую. Уильям был советчиком и самым близким человеком Грейс добрую половину ее жизни. На протяжении всех этих лет они делили друг с другом не один секрет. Но никогда еще тайна, связывающая их, не была столь опасной и рискованной, как эта.

Он протянул ей документы для просмотра. Приступ кашля сотряс тело Грейс. Саладин сочувственно мяукнул. Когда кашель утих, Уильям помог ей взять ручку. Грейс с трудом поставила свою слабую подпись на документе.

— Они такие юные, — сокрушенно вздохнул Уильям, — если бы только их родители…

— Но их родителям не удалось, — горько сказала Грейс, — и теперь эти дети должны быстро повзрослеть. Они — наш единственный шанс.

— Если им не удастся…

— Тогда пятьсот лет работы были напрасны, — сказала Грейс. — Все разваливается. Семья, мир — абсолютно все.

Уильям мрачно кивнул. Он взял папку из ее рук.

Грейс откинулась назад и погладила Саладина по серебристой шерсти. Вид за окном вселял в нее печаль. Слишком уж хороший день для того, чтобы умереть! Она хотела устроить последний пикник с детьми. Она хотела быть молодой и сильной и снова объехать весь мир.

Но ее зрение ослабло. Легкие едва справлялись. Она сжала в руках свое нефритовое ожерелье — талисман, приносящий удачу, который она нашла в Китае много лет назад. Ожерелье не раз помогало ей вырваться из цепких лап смерти, когда она была уже на волосок от гибели. Но теперь оно было бессильно.

Грейс многое сделала, готовясь к этому дню. И все же осталось так много того, чего она не успела… так много того, о чем она никогда не рассказывала детям.

— Должно быть достаточно, — прошептала она.

И с этими словами Грейс Кэхилл в последний раз закрыла глаза.

* * *

Уильям Макентайр удостоверился, что Грейс мертва, подошел к окну и задернул шторы. Он предпочитал темноту. Она казалась более уместной для предстоящего дела.

Дверь за его спиной открылась. Кот Грейс зашипел и исчез под кроватью.

Уильям не обернулся. Он внимательно смотрел на подпись Грейс Кэхилл в ее новом завещании, которое только что стало самым важным документом в истории семьи Кэхилл.

— Итак? — произнес резкий голос.

Уильям обернулся. В дверном проеме стоял мужчина, его лицо было скрыто тенью, а костюм был черен, как ночь.

— Время пришло, — сказал Уильям, — убедись, что они ничего не подозревают.

Уильям не сказал бы наверняка, но ему показалось, — мужчина в черном улыбнулся.

— Не беспокойся, — заверил мужчина, — у них никогда не будет ключа.

Глава 2

Дэн Кэхилл считал, что у него самая занудная старшая сестра на свете. Как же она его раздражала! И это было еще до того, как она спалила два миллиона долларов.

Все началось в тот день, когда они отправились на похороны бабушки. В глубине души Дэн надеялся, что ему удастся сделать оттиск эпитафии с ее могильного камня, когда все уйдут. Он решил, что Грейс не обиделась бы. Она была классной бабушкой.

Дэн любил собирать разные вещи. Он коллекционировал бейсбольные открытки, автографы знаменитых преступников, оружие времен гражданской войны, редкие монеты и гипсы, какие у него когда-либо были со времен детского сада (все двенадцать). В данный момент больше всего ему нравилось коллекционировать эпитафии, скопированные при помощи угольного карандаша с могильных плит. Дома у него уже хранилось несколько шедевров, один из которых гласил:


ПРУЭЛЛА ГУДИ
1891–1929
Я УМЕРЛА. ДАВАЙТЕ ОТПРАЗДНУЕМ!


Ему пришло в голову, что, если бы у него в коллекции была надпись с могильного камня Грейс, возможно, он бы не так остро ощущал, что она покинула его навсегда.

Так или иначе, всю дорогу от Бостона до графства Вустер, где должны были состояться похороны, его двоюродная бабушка Беатрис вела машину, как заторможенный псих. Она ехала двадцать пять миль в час по скоростному шоссе и постоянно перестраивалась с одной полосы на другую, так что машины сигналили и сворачивали, чтобы не столкнуться с ней, в результате врезаясь в дорожные ограждения и тому подобное. Тетя Беатрис просто продолжала крепко сжимать руль пальцами, унизанными перстнями. Ее морщинистое лицо было щедро покрыто румянами и красной губной помадой с блеском, отчего ее голубые волосы казались еще голубее. Дэну было интересно, не вселяет ли она ужас в других водителей своим сходством со старым клоуном.

— Эми! — бросила Беатрис раздраженно, в то время как еще один внедорожник свернул на наклонный съезд с автомагистрали после того, как Беатрис «выросла» прямо перед ним. — Хватить читать в машине! Это небезопасно!

— Но тетя Беатрис…

— Закройте книжку, юная леди!

Эми повиновалась, что было ей свойственно. Она никогда не перечила старшим. У Эми были длинные темно-рыжие волосы, в отличие от русоголового Дэна, что позволяло ему притворяться, будто его сестра — инопланетный нелегал. Однако, к сожалению, у них были одинаковые глаза — зеленые, как нефрит (так, бывало, говорила бабушка).

Эми была на три года старше и на шесть дюймов выше Дэна, о чем не забывала ему напоминать — будто быть четырнадцатилетней так уж важно. Обычно Эми носила джинсы и какую-нибудь старую футболку, потому что не любила, чтобы люди замечали ее. Но сегодня на ней было надето черное платье, так что она была похожа на невесту вампира.

Дэн надеялся, что ее наряд такой же неудобный, как и его идиотский костюм с галстуком. У тети Беатрис случился припадок, когда он попытался надеть на похороны костюм ниндзя. Вот Грейс поняла бы, как важно ему чувствовать себя спокойным и собранным, беспощадным и суровым — так, как он чувствовал себя, представляя, что он ниндзя. Но тетя Беатрис, конечно, этого не понимала. Иногда Дэну трудно было поверить, что тетя Беатрис и Грейс — родные сестры.

— Напомните мне уволить вашу няню, как только мы вернемся в Бостон, — проворчала Беатрис, — вы оба совершенно отбились от рук в последнее время.

— Нелли хорошая! — запротестовал Дэн.

— Ну да… Эта Нелли едва не позволила тебе спалить соседний дом!

— Именно!

Каждые пару недель Беатрис увольняла одну няню и нанимала для них другую. Но хорошо хоть, что тетя Беатрис не жила с ними сама. Ее квартира находилась в противоположной части города в здании, где не разрешалось жить с детьми. Так что иногда успевало пройти несколько дней, прежде чем она узнавала об очередной проделке Дэна.

Нелли продержалась дольше, чем большинство других нянь. Дэну она нравилась, потому что готовила потрясающие вафли и обычно включала свой айпод на такую громкость, что, казалось, сейчас взорвутся мозги. Она даже не услышала ничего, когда набор бутылочных ракет Дэна взлетел и яростно атаковал дом на противоположной стороне улочки. Если Нелли уволят, Дэну будет ее не хватать.

Тетя Беатрис вела машину и бормотала себе что-то под нос об избалованных детях. Эми потихоньку вернулась к чтению своей огромной книги. Последние пару дней, с тех пор как до них дошла весть о смерти Грейс, Эми читала даже больше, чем обычно. Дэн знал, что это ее способ спрятаться, но не мог сдержать обиду и возмущение, потому что так она закрывалась и от него.

— Что ты читаешь на этот раз? — спросил он. — «Средневековые европейские дверные ручки»? «Всемирная история банных полотенец»?

Эми состроила ему мерзкую гримасу — вернее, более мерзкую, чем обычно.

— Не твое дело, ненормальный.

— Нельзя называть повелителя ниндзя ненормальным. Ты оскорбила честь семьи. Ты обязана сделать себе харакири.

Эми закатила глаза.

Еще через несколько миль город постепенно растаял, и на смену ему пришли поля. Вид за окном стал похож на те места, где жила Грейс, и, хотя Дэн заранее пообещал себе не раскисать, все же ему стало грустно. Грейс была самой классной на свете. Она вела себя с ним и Эми, как с нормальными людьми, а не как с детьми. Поэтому-то она настаивала, чтобы они называли ее Грейс — не «бабушка», не «бабуля», не «буся» или еще каким-нибудь глупым словом. Она была единственным человеком, который когда-либо их любил, заботился о них. Теперь она умерла, и им надо ехать на ее похороны и видеть кучу родственников, которые никогда в жизни не относились к ним хорошо…

* * *

Фамильное кладбище находилось у подножия холма, на котором стоял особняк. Дэн подумал, что, пожалуй, глупо было нанимать катафалк, чтобы провезти Грейс сотню ярдов по подъездной дорожке. Могли бы просто прикрепить к гробу колесики, как к чемодану, — сработало бы точно так же.

Летние грозовые тучи сгущались над головой. Семейный особняк выглядел темным и зловещим на своем холме, словно замок лорда. Дэн любил это место, с миллиардами комнат, каминов и окон-витражей.

Еще больше ему нравилось семейное кладбище. Дюжина покрытых трещинами могильных плит лежали тут и там на зеленой лужайке, обрамленной деревьями, а рядом протекал маленький ручей. Некоторые плиты были такими старыми, что надписи с них стерлись. Грейс раньше водила их с Эми на лужайку, когда они приезжали на выходные. Грейс и Эми, бывало, проводили весь день на одеяле для пикника, читая и разговаривая, в то время как Дэн исследовал могилы, и деревья, и ручей.

«Прекрати, — сказал сам себе Дэн. — Ты становишься сентиментальным».

— Сколько народу, — пробормотала Эми, в то время как они шли вниз по подъездной дорожке.

— Ты же не собираешься впадать в панику, а?

Эми теребила воротник платья:

— Я… Я не впадаю в панику. Я просто…

— Ненавидишь толпы людей, — закончил он. — Но ты знала, что здесь будет много народу. Они приезжают каждый год.

Каждую зиму, сколько Дэн себя помнил, Грейс приглашала погостить на недельку родственников со всего мира. Особняк заполнялся китайскими Кэхиллами, британскими Кэхиллами, южноафриканскими Кэхиллами, венесуэльскими Кэхиллами. Большинство из них даже не носили фамилию Кэхилл, но Грейс уверяла его, что все они связаны родственными узами. Она, бывало, объясняла ему про двоюродных братьев, троюродных сестер и четвероюродных — до тех пор, пока у Дэна не начинала раскалываться голова. Эми, как правило, пряталась вместе с котом в библиотеке.

— Я понимаю, — сказала Эми, — но… я хочу сказать, посмотри на них всех.

Она говорила дело. Примерно четыреста человек стягивались к месту захоронения.

— Они просто хотят получить ее богатство, — решил Дэн.

— Дэн!

— А что? Это правда.

Они как раз присоединились к процессии, как вдруг Дэн оказался перевернутым вверх тормашками.

— Эй! — вскрикнул он пронзительно.

— Смотрите, ребята, — сказала девочка, — мы поймали крысу!

Дэн был не в том положении, чтобы хорошенько рассмотреть, но он догадался, что это сестры Холт — Мэдисон и Рейган — стоят по обе стороны от него, держа его за лодыжки вверх ногами. Близнецы были одеты в одинаковые фиолетовые костюмы, у обеих были тощие «хвостики» светлых волос на голове и кривые усмешки. Им было всего лишь одиннадцать, как и Дэну, но им не составляло труда держать его на весу. Позади них Дэн различил еще фиолетовые костюмы — остальная часть семейства Холт. Их питбуль Арнольд бегал вокруг ног и лаял.

— Давай швырнем его в ручей? — предложила Мэдисон.

— А я хочу швырнуть его в кусты! — сказала Рейган. — Мы никогда не делаем так, как я хочу.

Их старший брат, Гамильтон, захохотал, как сумасшедший. Вслед за ним засмеялись отец, Эйзенхауэр Холт, и мать, Мэри-Тодд, как будто это все было очень весело.

— Ладно, девочки, — сказал Эйзенхауэр, — нельзя швыряться людьми на похоронах. Это счастливое мероприятие.

— Эми! — позвал Дэн. — Может, поможешь?

Ее лицо побледнело. Она пробормотала:

— Бр-бр-бросьте…

Дэн раздраженно вздохнул:

— Она пытается сказать: «Бросьте меня!»

Мэдисон и Рейган бросили его. Вниз головой.

— Ай! — вскрикнул Дэн.

— М-м-мэдисон! — возмутилась Эми.

— Ч-ч-что? — передразнила Мэдисон. — Я думаю, все эти книги превращают твой мозг в кашу, ты же двинутая!

Будь это кто-то другой, Дэн дал бы сдачи, но он знал, что с Холтами это выйдет боком. Даже Мэдисон и Рейган, самые младшие, могли стереть его в порошок. Все семейство Холт — это было бы слишком. У них у всех были мясистые руки, толстые шеи и лица, как у американских солдат. Даже их мама выглядела так, словно она брилась и жевала в зубах сигару.

— Я надеюсь, вы, неудачники, хорошо запомнили этот дом, потому что прогулка по нему была для вас последней, — сказала Мэдисон. — Вас сюда больше не пригласят теперь, когда старая ведьма умерла.

— Гав! — подтвердил питбуль Арнольд.

Дэн поискал глазами Беатрис, но, как обычно, ее не было нигде поблизости. Она уже куда-то уплыла, чтобы поговорить с другими пожилыми людьми.

— Грейс не была ведьмой! — сказал Дэн. — И мы унаследуем это место!

Старший брат, Гамильтон, рассмеялся:

— Ну да, конечно!

Его волосы были зачесаны к середине, так что торчали вверх, как акулий плавник.

— Подожди, пока зачитают завещание, коротышка. Я сам вышибу тебя вон!

— Хорошо, команда, — сказал отец. — Хватит. Всем в строй!

Семейство выстроилось в линию и стало быстро продвигаться по направлению к месту захоронения, сметая со своего пути других родственников, в то время как Арнольд цапал всех за пятки.

— Как твоя голова, в порядке? — спросила Эми виновато.

Дэн кивнул. Ему было немного досадно, что Эми не помогла ему, но жаловаться было бессмысленно. Она всегда теряла дар речи в присутствии других людей.

— Боже, ненавижу Холтов.

— У нас есть проблемы и похуже. — Эми указала в сторону могилы, и сердце Дэна ушло в пятки.

— Кобры, — пробормотал он.

Иан и Натали Кабра стояли у гроба Грейс и выглядели совершенными ангелочками, разговаривая со священником. На них были одинаковые модельные траурные наряды, подчеркивающие шелковые черные волосы и смуглую кожу. Они могли сойти за супермоделей.

— Они же не «выкинут» ничего во время похорон, — с надеждой сказал Дэн. — Они здесь просто ради денег Грейс, как и все остальные. Но они их не получат.

Эми нахмурилась:

— Дэн… Ты и правда веришь в то, что сказал? Что мы унаследуем особняк?

— Конечно! Ты же знаешь, что Грейс любила нас больше всех. Мы проводили с ней больше времени, чем кто бы то ни было.

Эми вздохнула, как бы давая понять, что Дэн еще слишком мал, чтобы судить. Дэна это взбесило.

— Пошли, — сказала она. — Мы тоже должны через это пройти.

И вместе они присоединились к толпе.

* * *

Процесс похорон слился для Дэна в сплошной туман. Священник говорил что-то насчет праха. Гроб опустили в могилу. Каждый бросил туда горсть грязной земли. Дэну показалось, что присутствовавшим на похоронах эта часть понравилась больше всего, особенно Яну и Натали.

Он узнал еще нескольких родственников: Алистер Оу, старый корейский щеголь с тростью с алмазным набалдашником, который всегда настаивал, чтобы они называли его «дядя»; русская дама Ирина Спасская, у которой был нервный тик в уголке глаза, за что все за спиной называли ее Спаз;[1] тройняшки Старлинг — Нед, Тед и Шинейд, которые были похожи на часть клонированной лакросс-команды Лиги Айви. Даже тот парень с телевидения приехал — Йона Уизард. Он стоял в стороне, позируя для фотографии с кучкой девиц, а рядом выстроилась очередь людей, которые ждали, чтобы с ним поговорить. Он был одет так же, как на телевидении — множество серебряных цепочек и браслетов, драные джинсы и черная рубашка, призванная подчеркивать мускулы (что было несколько глупо, потому что никаких мускулов у него не было). Позади него стоял темнокожий парень постарше, в деловом костюме, делая заметки в свой смартфон «Блэкберри». Возможно, это был отец Йоны. Дэн слышал, что Йона Уизард состоит в родстве с Кэхиллами, но никогда раньше не встречался с ним. Интересно, можно будет взять у него автограф для своей коллекции?

После службы человек в темно-сером костюме поднялся на возвышение. Дэну он показался смутно знакомым. У него был длинный прямой нос и лысеющая голова. Он напомнил Дэну грифа.

— Спасибо вам всем, что пришли, — сказал он серьезно. — Я — Уильям Макентайр, юрист мадам Кэхилл и ее душеприказчик.

— Душеприказчик? — прошептал Дэн Эми. — Он что, ей приказывал?

— Нет, дурачок, — прошептала Эми в ответ, — это значит, что он — исполнитель ее завещания.

— Если вы заглянете в свои конверты, — продолжал Уильям Макентайр, — некоторые из вас найдут там золотые пригласительные открытки.

Четыре сотни человек загомонили и зашуршали конвертами. Большинство бранились и выкрикивали жалобы, не найдя ничего. Дэн разорвал свой конверт. Внутри была открытка с рамкой из золотых листьев. На ней было написано:






Приглашаются
Дэн и Эми Кэхилл
на оглашение Завещания
Грейс Кэхилл
Место
Большой Зал, Особняк Кэхилл
Время
Сейчас




— Я знал! — воскликнул Дэн.

— Уверяю вас, — сказал мистер Макентайр, повысив голос в попытке перекричать толпу, — приглашения были вложены не наугад. Я приношу извинения тем из вас, кто был исключен. Грейс Кэхилл не стремилась выразить вам неуважение. Из всех членов клана Кэхилл только несколько человек были выбраны как подающие наибольшие надежды.

Все принялись кричать и спорить. В конце концов Дэн не выдержал и крикнул:

— Подающие надежды в чем?!

— В твоем случае, Дэн, — пробормотал Иан Кабра прямо за его спиной, — в том, чтобы стать тупым американским мерзавцем.

Его сестра Натали захихикала. Она держала в руках приглашение и выглядела очень довольной собой.

Прежде чем Дэн смог пнуть Иана в слабое место, человек в сером костюме ответил:

— В том, чтобы стать обладателями привилегии завещания Грейс Кэхилл. Теперь, если вы будете столь любезны, получившие приглашения могут пройти в Большой зал.

Люди с приглашениями устремились к дому с такой скоростью, словно кто-то только что крикнул: «Бесплатная еда!»

Натали Кабра подмигнула Дэну:

— Чао, кузен. Мне пора бежать за денежками.

Затем они с братом рванули вверх по подъездной дорожке.

— Забудь о них, — сказала Эми. — Дэн, возможно, ты прав. Наверно, мы что-то все-таки унаследуем.

Но Дэн нахмурился. Если это приглашение было такой отличной штуковиной, почему юрист выглядел так зловеще? И почему Грейс включила в список приглашенных Кабра?

Проходя через главный вход в особняк, Дэн посмотрел вверх на каменный герб над дверью — громадная буква «К», окруженная четырьмя фигурами поменьше — дракон, медведь, волк и две змеи, обвившиеся вокруг шпаги. Герб всегда завораживал Дэна, хотя он и не знал, что он означает. Все животные, казалось, пристально смотрели на него, словно были готовы напасть. Он последовал за толпой внутрь, удивляясь, почему эти животные на гербе в таком бешенстве.

* * *

Большой зал был огромен — размером с баскетбольное поле. Его стены были обильно украшены амуницией и шпагами, а гигантские окна выглядели так, словно Бэтмен мог вломиться сквозь них в любую минуту.

Уильям Макентайр стоял за столом напротив входа, позади него был экран проектора. Он ждал, пока все займут места в креслах, выстроенных рядами. Всего собралось порядка сорока человек, включая Холтов, Кабра, тетю Беатрис, на лице которой было написано отвращение к тому, что ей приходится здесь быть — или, возможно, ей было отвратительно то, что все остальные были приглашены на чтение завещания ее сестры.

Мистер Макентайр поднял руку, призывая к тишине. Он плавно вынул документ из коричневой кожаной папки, поправил свои бифокальные очки и приступил к чтению:

— «Я, Грейс Кэхилл, находясь в здравом уме и твердой памяти, данным документом разделяю все свое состояние между теми, кто принимает вызов, и теми, кто его не принимает».

— Ого, — перебил Эйзенхауэр Холт, — какой еще вызов? Что она имеет в виду?

— Я как раз приступаю к сути, сэр. — Мистер Макентайр кашлянул и продолжил: — «Вы были выбраны как имеющие наибольшие шансы преуспеть в величайшем и опаснейшем предприятии всех времен — в поиске, жизненно важном для всего рода Кэхилл и для мира в целом».

Сорок человек принялись говорить одновременно, задавая вопросы и требуя ответов.

— Опаснейшее предприятие? — закричала кузина Ингрид. — О чем она говорит?!

— Я думал, речь идет о деньгах! — выкрикнул дядя Хосе. — Поиск? За кого она нас принимает? Мы — Кэхиллы, а не искатели приключений!

Дэн заметил, как Иан и Натали Кабра обменялись многозначительными взглядами. Ирина Спасская прошептала что-то на ухо Алистеру Оу, но большинство участников выглядели такими же сбитыми с толку, каким чувствовал себя Дэн.

— Леди и джентльмены, будьте добры, — сказал мистер Макентайр. — Если вы обратите внимание на экран, возможно, мадам Кэхилл сможет объяснить все лучше, чем я.

Сердце Дэна подскочило. О чем это говорит мистер Макентайр? Затем проектор на потолке зажужжал. Крики в зале стихли, как только на экране появилось лицо Грейс.

Она сидела в постели, с Саладином на руках. На ней был черный балахон, словно она была одной из приглашенных на собственные похороны, но она выглядела более здоровой, чем когда Дэн видел ее в последний раз. Цвет лица у нее был свежий. Щеки еще не так запали, и руки не были такими тонкими. Видео было снято, по-видимому, несколько месяцев назад, до того, как рак лишил ее сил. У Дэна сжалось горло. Им овладело сумасшедшее желание крикнуть: «Грейс, это я, Дэн!» Но конечно, это было всего лишь ее изображение. Дэн взглянул на Эми и увидел, как по лицу ее скатилась слеза.

— Друзья Кэхиллы, — сказала Грейс. — Если вы смотрите сейчас это видео, значит, я умерла и решила использовать альтернативное завещание. Несомненно, вы спорите сейчас друг с другом и наседаете на бедного мистера Макентайра по поводу соревнования, которое я учредила. — Грейс сухо улыбнулась в камеру. — Вы всегда были упрямыми. Но на этот раз закройте рты и послушайте.

— Эй, минуточку! — издал возглас протеста Эйзенхауэр Холт, но его жена шикнула на него, заставив замолчать.

— Уверяю вас, — продолжала Грейс, — это состязание — никакой не трюк. Это невероятно серьезное дело. Большинство из вас знают, что вы принадлежите к роду Кэхилл, но многие, возможно, не догадываются, насколько важен и значителен наш род. Говорю вам: Кэхиллы имели большее влияние на человеческую цивилизацию, чем любой другой род в истории.

Раздались еще более удивленные возгласы. Ирина Спасская встала и прокричала:

— Замолчите! Я хочу слышать!

— Родственники мои, — произнесла Грейс на видео, — вы стоите на пороге величайшего испытания. У каждого из вас есть потенциал, чтобы победить. Некоторые из вас могут решить объединиться в команду с другими людьми в этом зале, чтобы добиться победы. Некоторые могут предпочесть принять вызов единолично. Большинство из вас, боюсь, откажутся от участия в состязании и сбегут поджав хвост. Только одна команда победит, и каждый из вас должен принести в жертву свою часть наследства, чтобы принять участие.

Она продемонстрировала светлый желто-коричневый конверт, скрепленный красной восковой печатью. Взгляд ее был сияющим и твердым, как сталь.

— Если вы примете вызов, вам будет дан первый из тридцати девяти ключей. Эти ключи приведут вас к секрету, найдя который, вы станете самыми могущественными и влиятельными людьми на земле. Вы осознаете предназначение и судьбу рода Кэхилл. Теперь я прошу вас всех выслушать мистера Макентайра. Позвольте ему объяснить правила. Подумайте без спешки, хорошенько, прежде чем вы сделаете свой выбор.

Она пристально посмотрела в камеру, и Дэн захотел, чтобы она сказала что-то особенное только для них: «Дэн и Эми, я буду скучать по вам больше всех. Никто в этом зале, кроме вас, на самом деле ничего не значит для меня». Что-то в этом духе.

Вместо этого Грейс сказала:

— Я рассчитываю на всех вас. Удачи и прощайте.

Экран погас. Эми с силой сжала руку Дэна. Ее пальцы дрожали. Для Дэна все было так, словно они только что еще раз потеряли Грейс. Затем все вокруг заговорили одновременно.

— Величайший род в истории?! — орала кузина Ингрид. — Она что, спятила?

— Упрямые? — кричал Эйзенхауэр Холт.

— Уильям! — Голос Алистера Оу перекрыл все остальные. — Минуточку! Здесь есть люди, которых я даже не знаю в лицо, люди, которые, возможно, даже не принадлежат нашему роду. Откуда нам знать?..

— Если вы в этом зале, сэр, — сказал Макентайр, — вы — Кэхилл. Является ваша фамилия при этом Кэхилл или нет, все равно. Это не имеет значения. Все, присутствующие здесь, Кэхиллы по крови.

— Даже вы, мистер Макентайр? — спросила Натали Кабра со своим шелковым британским акцентом.

Старый адвокат покраснел:

— Это, мисс, не имеет значения. Итак, если мне позволено будет закончить…

— Но что там было насчет того, чтобы пожертвовать своей долей наследства? — запричитала тетя Беатрис. — Где деньги? Это так похоже на мою сестру — придумать какую-нибудь глупость!

— Мадам, — сказал мистер Макентайр, — вы, разумеется, можете отказаться от соревнования. Если вы откажетесь, вы получите то, что находится у вас под стулом.

Сорок человек внезапно согнулись и полезли под стулья, на которых сидели. Эйзенхауэр Холт так стремился поскорее добраться до цели, что перевернул стул Рейган вверх ногами прямо вместе с ней. Дэн обнаружил под своим стулом конверт, приклеенный скотчем. Когда он вскрыл его, то увидел зеленую полоску бумаги, на которой была куча цифр и слова «Королевский банк Шотландии». У Эми был такой же. И у всех в зале.

— То, что вы сейчас держите в руках, является банковским ваучером, — объяснил мистер Макентайр. — Он будет активирован только в том случае, если или когда вы отзовете свое имя из списка участников соревнования. Если вы выберете этот путь, любой из вас может покинуть этот зал обладателем одного миллиона долларов и ему больше никогда в жизни не надо будет думать о Грейс Кэхилл и ее последней воле. Либо… Вы можете выбрать ключ — один только ключ к разгадке, который станет вашим единственным наследством. Больше никаких денег. Никакого имущества. Только ключ, который может привести вас к самому важному сокровищу в мире и сделать настолько могущественным, что это не поддается воображению…

Серые глаза Уильяма, казалось, остановились на Дэне.

— …или может убить вас. Один миллион долларов или ключ. У вас есть пять минут, чтобы решить.

Глава 3

Эми Кэхилл считала, что у нее самый надоедливый младший брат на свете. И это было до того, как он почти что толкнул ее на смерть.

Все началось в тот день, когда мистер Макентайр зачитал завещание их бабушки и показал им видео.

Эми пребывала в шоке. Она обнаружила, что держит в руках зеленую полоску бумаги стоимостью в один миллион долларов. Вызов? Опасный секрет? Что вообще происходит? Она смотрела широко раскрытыми глазами на потухший экран. Она не могла поверить, что ее бабушка могла сделать нечто подобное. Видео было снято, должно быть, много месяцев назад, судя по тому, как выглядела Грейс. То, что Эми увидела ее такой на экране, причинило ей больше боли, чем если бы ей насыпали соль на рану. Как могла Грейс планировать что-то столь грандиозное и не предупредить их заранее?

Эми никогда не надеялась унаследовать много. Все, что она хотела, это что-нибудь, что напоминало бы ей о Грейс, — подарок на память, может, одно из ее прекрасных украшений. А теперь это… Она чувствовала себя в полной растерянности.

И то, что Дэн скакал вокруг так, словно ему не терпелось в туалет, не помогало Эми сосредоточиться.

— Миллион долларов! — вопил Дэн. — Я мог бы купить себе карточку молодого спортсмена Микки Мантла и Бэйб Рут 1914!

Его галстук сбился на сторону, улыбка тоже была какая-то кривая. Под одним глазом у него был шрам — остался с того случая, когда в семь лет он совершал воздушный налет и рухнул вместе со своим пластиковым АК-47. Вот таким он был маленьким сорвиголовой. Но что действительно возмущало Эми, так это то, как удобно он себя чувствовал, словно все эти люди совершенно не волновали его.

Эми ненавидела скопления людей. Ей казалось, что все смотрят на нее, ожидая, когда она допустит оплошность и выставит себя в дурацком свете. Иногда ей снился кошмар: она видела себя на дне ямы, а все, кого она знала, смотрели на нее сверху вниз и смеялись. Она пыталась выбраться из ямы, но у нее никогда не получалось.

Прямо сейчас все, что она хотела сделать, это побежать наверх в библиотеку Грейс, закрыться там и свернуться калачиком в кресле с книжкой в руках. Она хотела найти Саладина, египетского кота Грейс, и прижать его к себе. Но Грейс была мертва, а бедный кот… Кто знает, где он теперь? Она смахнула с глаз слезы, думая о своей последней встрече с Грейс.

«Ты заставишь меня гордиться тобой, Эми», — сказала Грейс тогда. Они сидели на кровати с балдахином, и Саладин мурлыкал рядышком. Грейс показывала ей начерченную вручную карту Африки и рассказывала о своих приключениях, когда она была юной исследовательницей. Грейс тогда выглядела хрупкой и слабой, но глаза ее сияли. Солнечный свет падал на ее волосы, отчего те выглядели серебряными. «У меня было много приключений, дорогая, но они померкнут по сравнению с твоими».

Эми захотелось плакать. Как Грейс могла думать, что у нее, Эми, будут замечательные приключения? Она с трудом собирала все свое мужество, чтобы каждое утро приходить в школу.

— Я мог бы купить меч ниндзя, — продолжал болтать Дэн. — Или кавалеристскую шашку, какие были в гражданскую войну.

— Дэн, замолчи, — сказала она. — Это все серьезно.

— Но деньги…

— Я знаю, — сказала она. — Если мы возьмем деньги, нам придется отложить их на колледж и все такое. Ты же знаешь, какая она, тетя Беатрис.

Дэн нахмурился, словно он успел позабыть об этом. Он прекрасно знал, что тетя Беатрис заботится о них только ради Грейс. Эми всегда мечтала, чтобы Грейс усыновила их после смерти родителей, но Грейс этого не сделала. По причинам, которые она никогда не объясняла, она принудила Беатрис стать их опекуном.

Последние семь лет Дэн и Эми были на попечении Беатрис и жили в крошечной квартирке с вечно меняющимися няньками. Беатрис платила за все, но платила немного. Эми и Дэну хватало еды, и каждые полгода они получали по новому комплекту одежды, но на этом все заканчивалось. Никаких подарков на дни рождения. Никаких особых развлечений. Никаких карманных денег. Они ходили в обычную среднюю школу, и у Эми никогда не было лишних денег, чтобы купить книги. Она пользовалась общественной библиотекой и иногда проводила время в букинисте на Бойлстон, где персонал знал ее. Дэн зарабатывал немного денег самостоятельно, торгуя коллекционными открытками, но это были крохи.

Каждый день с понедельника по пятницу Эми корила в душе Грейс за то, что она не воспитывает их сама. Но каждые выходные Эми просто не в силах была больше сердиться на нее. Когда они приезжали в особняк, Грейс уделяла внимание только им, была в их полном распоряжении. Она общалась с ними так, словно они были для нее самыми важными людьми на свете. Когда Эми набиралась смелости спросить, почему им нельзя быть с Грейс все время, Грейс лишь грустно улыбалась: «Есть причины, милая. Придет день, и ты поймешь».

Теперь Грейс больше не было. Эми не знала, что предпримет тетя Беатрис, но они точно могли бы воспользоваться деньгами. Это значило, что у них была бы некая свобода. Возможно, они могли бы снять квартиру побольше. Они могли бы покупать книги, когда им того захочется, и даже пойти в колледж. Эми отчаянно хотела поступить в Гарвард. Она хотела изучать историю и археологию. Маме это понравилось бы… По крайней мере Эми надеялась, что понравилось бы. Эми так мало знала о своих родителях! Она даже не знала, почему они с Дэном носят девичью фамилию матери, в то время как фамилия их отца была Трент. Она спросила однажды об этом Грейс, но та только улыбнулась. «Так захотели твои родители», — сказала она. Но упрямые и гордые нотки в ее голосе заставили Эми задуматься, а не была ли то на самом деле идея Грейс, чтобы они носили фамилию Кэхилл?

Эми с трудом могла вспомнить мамино лицо или что-нибудь о своих родителях до той роковой ночи, когда они умерли. И это было то, о чем Эми изо всех сил старалась не думать.

— О\'кей, — протянул Дэн. — Тогда я потрачу мой миллион на мою коллекцию. Ты можешь тратить свой на колледж. И все счастливы.

Эми чувствовала себя подавленно. Споры были слышны по всему залу. Холты выглядели так, словно у них шли военные действия. Шинейд Старлинг держала своих братьев Неда и Теда так, чтобы они не набросились друг на друга. Ирина Спасская быстро тараторила что-то по-русски тому парню с телешоу, Йоне Уизарду и его отцу, но по тому, как они уставились на нее, было понятно, что они не понимают ни слова. Злые голоса наполнили Большой зал. Это было так, словно они разрывали Грейс на кусочки, мелочно скандаля из-за ее наследства. Их нисколько не волновало, что бабушка Эми только что отошла в мир иной.

Затем кто-то прямо у нее за спиной сказал:

— Вы, конечно, откажетесь от участия в состязании.

Это был Иан Кабра со своей надоедливой сестрой Натали, которая стояла рядом с ним. Помимо ее воли, сердце Эми дрогнуло, потому что Иан был очень красив. У него была восхитительная смуглая кожа, янтарные глаза и безупречная улыбка. Ему было четырнадцать, так же, как и ей, но он был одет, как взрослый, в костюм с галстуком. Он даже пах вкусно, источая аромат гвоздики. Эми разозлилась на себя за то, что обратила на это внимание.

— Я огорчился бы, если бы с вами что-нибудь случилось, — проворковал Иан. — И вам так нужны деньги.

Натали прикрыла рот рукой в притворном изумлении. Она была похожа на ожившую куклу в своем шелковом платье, ее роскошные черные волосы рассыпались по плечам.

— Правильно, Иан. Они бедны. Все время забываю. Кажется таким странным то, что мы родственники.

Эми почувствовала, что краснеет. Она хотела сказать что-нибудь едкое в ответ, но голос ее не слушался.

— Да, правда? — сказал Дэн. — Ну, может, мы и не родственники. Может, вы — инопланетные мутанты. Потому что настоящие дети не одеваются, как банкиры, и не летают на частном самолете своего папочки.

Иан улыбнулся:

— Ты неправильно понял меня, дорогой кузен. Мы очень счастливы за вас. Мы хотим, чтобы вы взяли деньги, прекрасно зажили и никогда больше о нас не вспоминали.

— Г-г-грейс, — удалось выдавить Эми, и она ненавидела себя за то, что не может совладать с голосом, — Грейс хотела бы…

— Хотела бы, чтобы вы рисковали жизнью? — подсказал Иан. — Откуда вы знаете? Она что, говорила вам о том, что планирует это состязание?

Ни Эми, ни Дэн не ответили.

— Понятно, — сказал Иан. — Должно быть, это ужасно — считать себя любимцами Грейс и быть оставленными вот так, во мраке. Возможно, вы вовсе не так много значили для старушки, как вам казалось, а?

— Да ладно, Иан, — проворчала Натали, — возможно, Грейс просто знала, что они не решатся принять вызов. Звучит весьма опасно. — Натали улыбнулась Эми. — Мы ни за что не хотели бы увидеть, как вы погибаете мучительной смертью, не правда ли? Та-та!

Кабры медленно растаяли в толпе.

— Та-та! — передразнил Дэн. — Что за ничтожества!

Часть Эми хотела кинуться Кабрам вслед и запустить в них стулом. Но другая ее часть хотела заползти под какой-нибудь камень и спрятаться. Ей страшно хотелось сказать им все, но она не могла даже просто говорить.

— Они принимают вызов, — пробормотала она.

— Ага, ну, понятно, — сказал Дэн, — что им еще пара миллионов долларов? Они могут себе позволить выбросить их на ветер.

— Они нам угрожали. Они не хотят, чтобы мы участвовали.

— Может, это они погибнут мучительной смертью, — задумчиво сказал Дэн. — Интересно, в любом случае, а что это за сокровище?

— Разве это имеет значение? — горько спросила Эми. — Мы не можем искать его. У нас едва хватает денег на автобусные билеты.

Но все равно было понятно, что ей это интересно. Грейс ездила с исследованиями по всему миру. Может сокровище оказаться затерянной египетской гробницей… или золотом пиратов? Мистер Макентайр говорил, приз сделает победителей самыми могущественными людьми на земле. Что может обладать такой силой? И почему существует именно тридцать девять ключей?

Она не могла устоять, ей было любопытно. Ей нравились тайны и головоломки. Когда она была помладше, она играла, как будто мама еще жива и они отправляются вместе на археологические раскопки. Как будто иногда Грейс тоже ездила с ними, только они, трое, счастливые от того, что познают и исследуют мир. Но это была лишь глупая выдумка.

— Плохи дела, — хмуро проворчал Дэн. — Я бы с радостью стер улыбки с лиц этих Кабра…

Как раз в этот момент тетя Беатрис схватила их за руки. Ее лицо было перекошено от ярости, изо рта у нее пахло нафталином.

— Вы, ни один, ни другой, не вздумайте наделать глупостей! Я безоговорочно намерена взять свой миллион долларов, и вы сделаете то же самое! Ничего не бойтесь, я положу ваши деньги на специальный счет для вас, пока вы не станете взрослыми. Я вычту из них только свой процент за услуги, а взамен разрешу вам оставаться на моем попечении.

Эми аж поперхнулась от ярости:

— Вы… вы разрешите остаться на вашем попечении? Вы разрешите нам отдать вам наши два миллиона долларов?

Как только она это произнесла, она не поверила своим ушам — неужели у нее хватило мужества сказать это? Обычно Беатрис пугала ее до смерти. Даже Дэн выглядел потрясенным.

— Знайте свое место, юная леди! — предостерегла Беатрис. — Делайте то, за что готовы нести ответственность, или…

— Или что? — невинно спросил Дэн.

Лицо Беатрис стало пунцовым:

— Или, маленький выскочка, я откажусь от опеки над вами и сдам вас социальным службам. Вы будете сиротами без гроша в кармане, и я позабочусь о том, чтобы никто больше из рода Кэхилл не помог вам! Все это дело — бред. Вы возьмете деньги и больше не будете иметь ничего общего с этим нелепым планом моей сестры по поискам…

Она резко оборвала себя.

— Поискам чего? — спросил Дэн.

— Не важно, — сказала Беатрис. Шокированная, Эми вдруг поняла, что тетя Беатрис боится.

— Просто сделайте правильный выбор или можете больше не рассчитывать на мою поддержку.

Она удалилась, гордо вскинув голову. Эми посмотрела на Дэна, но прежде чем она успела что-нибудь сказать, мистер Макентайр позвонил в колокольчик. Постепенно споры и пререкания в Большом зале стихли. Собравшиеся заняли свои места.

— Время пришло, — сказал мистер Макентайр. — Я должен предупредить вас, что когда выбор будет сделан, возврата уже не будет. Никто не сможет сказать, что передумал.

— Погодите-ка минутку, — сказал Алистер Оу, — так нечестно. Нам почти ничего не известно об испытании, которое нам предстоит. Как мы можем судить, стоит ли игра свеч?

Мистер Макентайр поджал губы:

— Я ограничен в том, о чем могу рассказать, сэр. Вам известно, что род Кэхилл очень большой… и старинный. У него есть много ветвей. Некоторые из присутствующих даже не подозревали до сего дня, что принадлежат к этому роду. Но как сказала мадам Кэхилл в своем видеопослании, этот род всегда способствовал формированию человеческой цивилизации. Некоторые важные исторические деятели на самом деле были Кэхиллами.

Восторженный гомон наполнил зал.

Мысли Эми обгоняли одна другую. Она всегда знала, что Кэхиллы — важный род. Многие из них были богаты. Они жили по всему миру. Но формирование человеческой цивилизации? Она была не уверена, что понимает, что именно мистер Макентайр имеет в виду.

— Исторические деятели? — проревел мистер Холт. — Кто, например?

Мистер Макентайр откашлялся:

— Сэр, вы были бы поставлены в затруднительное положение, заставь я вас назвать хотя бы одно значимое историческое лицо за последние несколько веков, которое не являлось бы Кэхиллом по крови.

— Авраам Линкольн! — выкрикнула кузина Ингрид. — Элеонора Рузвельт.

— Да, — просто ответил мистер Макентайр, — и еще раз да.

В зале повисла оглушительная тишина.

— Гарри Гудзини! — крикнула Мэдисон Холт.

— Льюис и Кларк! — предложила ее сестра Рейган.

— Да, да и да, — сказал мистер Макентайр.

— Да ладно, бросьте! — завопил мистер Холт. — Это невозможно!

— Я согласен! — сказал дядя Хосе. — Вы дурите нас, мистер Макентайр.

— Я полностью серьезен, — заверил его старый юрист, — и все же все предыдущие достижения клана Кэхилл — ничто по сравнению с задачей, представшей перед вами. Настало время, чтобы вы раскрыли величайший секрет Кэхиллов и стали самыми могущественными представителями этого рода в истории — или же погибли, пытаясь разгадать его.

Эми почувствовала что-то холодное и тяжелое в животе, словно она проглотила пушечное ядро. Какое отношение может она иметь ко всем этим знаменитым людям? Как могла Грейс подумать, что Эми сможет стать могущественнее их всех? Разве такое возможно? Эми нервничала даже при мысли об этом. Нет никаких шансов, что у нее хватит смелости на опасную головоломку.

Но если они с Дэном не примут участие в предстоящем испытании…