Дженнифер Крузи

Давай поспорим

Свою страсть к азартной игре женщина удовлетворяет в браке. Глория Стейнем
Посвящается Монике Прэдхэн Маклин, потому что она дороже всех драгоценностей, в которых знает толк, и потому что каждая книга, написанная ею, – настоящий алмаз.
Глава 1

«В былые времена мужчины были гораздо лучше», – размышляла Минерва Доббс.

В баре веселились яппи[1], было людно и шумно.

Она взглянула на красавца Дэвида и с горечью заключила: «Но эти времена давно прошли».

– Меня не устраивают наши отношения, – сказал Дэвид.

«Вот возьму и воткну эту соломинку прямо ему в сердце», – вдруг решила она, помешивая коктейль. Да нет, не стоит горячиться. Соломинка пластмассовая и незаостренная. Такие вещи делаются иначе. Здесь не обойтись без ружья.

– И ты знаешь почему, – продолжал Дэвид. «Похоже, этот псих считает себя разумным человеком. Я-то хоть понимаю, что я бешеная», – думала Мин. Она часто раздражалась, и собственная злость распаляла ее куда больше, чем какой-нибудь красавец Дэвид.

Где-то у стойки зазвонил колокольчик. Что ж, местечко выбрано подходящее для решительного объяснения. И название с намеком – «Долгий глоток»[2]. Прямо в точку.

– Мне очень жаль, Мин, – произнес Дэвид. Черта с два, ничего ему не жаль.

Ее руки были скрещены на груди, и она удержалась от пощечины.

– Потому что я не хочу провести с тобой ночь? Но пойми, сегодня ведь среда. Завтра мне на работу, тебе тоже. В конце концов, я сама за себя заплатила.

– Не в том дело.

Высокий, темноволосый, самоуверенный Дэвид был сейчас само оскорбленное великодушие.

– Наши отношения не развиваются, и тебя это не волнует, следовательно…

Слова его значили: «Мы встречаемся уже два месяца, а ты все еще не желаешь со мной спать».

Мин опять погрузилась в свои мысли, рассеянно осматривая оживленную публику. «Был бы у меня яд, который нельзя обнаружить при вскрытии, я капнула бы ему в коктейль, и никто из этих «воротничков» даже не заметил бы», – мечтала она.

– …и потом, какое у нас будущее? Мы ведь должны вместе его строить. Но где же твой вклад? – донесся до нее голос Дэвида.

«Тут он прав», – мысленно согласилась Мин. И все же сексуальная неудовлетворенность – не причина, чтобы порывать с ней за три недели до свадьбы сестры.

– Ну как же, Дэвид, будущее у нас есть, – произнесла она, стараясь быть сдержанной. – Ты что, забыл о наших планах? Через три недели Диана выходит замуж. Я буду подружкой невесты. Мы приглашены вдвоем. И на пред…

– Это все, зачем я тебе нужен? – Дэвид повысил голос. – Ради этого ты и встречаешься со мной?

– Нет, конечно, – сказала Мин. – И надеюсь, я тоже нужна тебе не только для постели.

Дэвид открыл рот и снова закрыл.

– Само собой. Дело не в тебе. Ты умница, зрелая личность, у тебя все получается…

Мин слушала, сознавая, что никто не рискнет назвать ее ни красивой, ни стройной. В вечернем платье она будет похожа на толстую придурковатую пастушку.

Хорошо бы у него случился сердечный приступ. Правда, у мужчин до сорока это редкость, но все же иногда случается. И при смертельном исходе никто, даже мама, не потребует привести его на свадьбу сестры.

– …и из тебя вышла бы замечательная мать, – закончил Дэвид.

– Спасибо, – сказала она. – Вот уж совсем неромантично.

– Я думал, – продолжал Дэвид, – мы будем вместе ходить в разные интересные места…

– Да, вроде этого бара, – парировала она, оглядывая безвкусный интерьер.

Дэвид вздохнул и взял ее за руку.

– Желаю тебе всего самого лучшего. Останемся друзьями.

Мин отняла руку и спросила:

– Ты, случайно, не чувствуешь боли в левой руке?

– Нет, – ответил Дэвид, удивленно глядя на нее.

– Жаль, – уронила Мин и пошла к подругам, которые следили за разговором из дальнего конца помещения.



– Что-то он сегодня сильно нервничает, – заметила Лайза. Она стояла возле музыкального автомата и выглядела сейчас особенно роскошной. Волосы пылали золотым пламенем.

Вот с Лайзой Дэвид не поступил бы так бессердечно – побоялся бы. Она растерзала бы его в клочья. «Надо быть как Лайза», – подумала Мин и начала перебирать карточки музыкального автомата.

– Он тебя расстроил? – спросила Бонни, подойдя с другой стороны и с участием наклонив светлую головку. Ее Дэвид тоже никогда не оставил бы. Никто не смог бы обидеть милую малышку Бонни.

– Да. Он меня бросил, – ответила Мин, на миг отвлекшись от своего занятия.

О чудо из чудес! Она нашла песни Элвиса. В мгновение ока мир преобразился. Мин бросила монетку и поставила «Гончую собаку». Как жаль, что Элвис записывал не все свои песни.

– Мне он никогда не нравился, – сказала Бонни. Мин подошла к стойке, похожей на колесо рулетки в казино, и скупо улыбнулась, глядя на стройную барменшу, одетую как крупье. У нее были прекрасные волнистые каштановые волосы. «Вот еще одна причина, почему я не могла отдаться Дэвиду», – вспомнила Мин. Ее собственные волосы сильно курчавились, когда она распускала их, а он всегда все замечал.

– Ром и колу, пожалуйста, – заказала она. Может, именно благодаря великолепным волосам у Лайзы и Бонни не было проблем с мужчинами. Мин взглянула на Лайзу, изящную, как скаковая лошадка, затянутую в пурпурную кожу на молниях. Покачивая головой, Лайза смотрела в сторону Дэвида с явным презрением.

Правда, дело тут не только в волосах. Попробуй она втиснуться в такое платье – сразу станет похожей на неряшливую кузину Барни.

– Диетическую колу, – спохватившись, сказала она барменше.

– Он тебе не подходит, – произнесла Бонни за спиной Мин.

– И ром тоже диетический, пожалуйста, – снова обратилась Мин к барменше.

Та улыбнулась и пошла выполнять заказ. Нахмурившись, Лайза спросила:

– Почему ты вообще с ним встречалась?

– Думала, что он и есть тот самый, единственный. – Мин даже рассердилась. – Сначала он выглядел умным, преуспевающим и очень милым. Мне казалось, я сделала правильный выбор. А он вдруг как с цепи сорвался.

Бонни сочувственно похлопала Мин по руке:

– Очень хорошо, что вы расстались. Теперь ты свободна, и путь к тебе открыт. Нужный человек найдет тебя. Твой принц уже в пути.

– Принц шел ко мне, но его сбил грузовик.

– Ничего ты не понимаешь. – Бонни стояла, облокотившись о стойку. Маленькая и необыкновенно изящная, она напоминала сейчас королеву эльфов. – Если на роду тебе написано, принц обязательно найдется. Не важно, сколько будет препятствий и ошибок, он все равно когда-нибудь явится, и вы соединитесь навеки.

– Что-что? – вмешалась Лайза, удивленно глядя на Бонни. – Поле чудес?

– Все это очень мило, Бонни, – сказала Мин. – Но по-моему, последний настоящий мужчина умер, когда не стало Элвиса.

– Ну, может, наша Бонни не брокер по призванию, – пошутила Лайза, обращаясь к Мин, – но у нас еще есть шансы стать главными акционерами в Стране чудес.

Мин барабанила пальцами по стойке, пытаясь снять напряжение.

– Мне надо было раньше понять, что Дэвид – ошибка. На третьем свидании, когда официант принес десертное меню, а Дэвид сказал: «Нет, спасибо, мы на диете». Разумеется, он не о себе говорил, в нем нет ни грамма жира. Я тогда подумала: «Ни за что не разденусь перед тобой». Сама заплатила за себя и ушла пораньше. С тех пор, когда у него возникало желание близости, я вспоминала этот случай и сжимала ноги.

– Он тебе не подходит, – убежденно повторила Бонни.

– И откуда ты все знаешь? – с иронией спросила Мин. Бонни это задело.

– Прости, Бон, – спохватилась Мин. – Я сейчас не воспринимаю всю эту сказочную ерунду. Меня просто зло берет, хочется кого-нибудь растерзать, а ты мне предлагаешь сидеть и ждать, когда появится очередное ничтожество мужского пола.

– Да, конечно, – отозвалась Бонни. – Я все понимаю. – Лайза покачала головой:

– Бог с ним, с Дэвидом, ничего ты не потеряла. У вас были временные отношения, все равно вы расстались бы после свадьбы Ди. У меня предложение: давайте не пойдем на эту свадьбу. Это ведь сплошной кошмар, не говоря уже о том, что она выходит за дружка своей лучшей подруги.

– За бывшего дружка. А на свадьбу я не могу не пойти, я подружка невесты. – Мин стиснула зубы. – Вот будет ад! И не в том дело, что у меня нет пары, а в том, что моя мать без ума от Дэвида.

– Знаем-знаем, – сказала Бонни.

– Она всем рассказывает о нем, – продолжала Мин, представляя алчное лицо матери. – Роман с Дэвидом – единственное, к чему она отнеслась с одобрением после того случая, когда я на первом курсе переболела гриппом и похудела на десять фунтов. А теперь наш роман закончен.

Она взяла свой диетический ром и дала барменше щедрые чаевые. Никакая награда для человека, который приносит спиртное как раз тогда, когда оно особенно необходимо, не была бы чрезмерной.

– Обычно меня не волнует, что думает обо мне мать, но из-за этой свадьбы приходится с ней считаться, – закончила Мин.

– Тогда найди себе другого, – предложила Бонни.

– Не получится, – возразила Лайза.

– Ну спасибо, – выразительно сказала Мин, отворачиваясь от стойки, похожей на колесо рулетки. Подобная вычурность вызывала у нее головокружение. А может, это от ярости…

– Сама виновата, не будь статистиком еще и в свободное время, – заявила Лайза. – Перестань подсчитывать шансы на брак, просто встречайся с тем, кто понравится, и живи в свое удовольствие.

– И превращайся в помойку ущербного эгоизма? – подхватила Мин. – А что плохого в выборе по расчету? Подцепила же я Дэвида.

Теперь-то ясно, что выбор был неудачен. Что ж, лучше поздно, чем никогда.

Мин взяла бокал и сделала глоток, всем видом показывая, что не желает больше быть объектом критики.

Лайза, пропустив ее возражение мимо ушей, предложила:

– Хочешь, найдем тебе парня?

Она принялась осматривать бар, а публика тем временем глазела на нее.

– Не тот и не этот, этот тоже не подойдет… разве что попытаются втянуть тебя в какое-нибудь инвестирование…

Вдруг Лайза насторожилась.

– Ура! Есть!

Бонни следила за ее взглядом.

– Кто? Где?

– Вон тот, темноволосый, в синем костюме. На площадке у двери, в самом центре.

– В центре? – Мин скосила глаза.

На высокой площадке у входа в бар размещался ряд столов вроде покерных. За одним из них четверо мужчин болтали с брюнеткой в красном. Среди них был и Дэвид, облокотившийся на металлические перила.

Площадка возвышалась примерно на пять футов, но поза Дэвида придавала ей вид балкона. Возможно, он вообразил себя королевской особой – для полноты картины недоставало только великолепного царственного жеста.

– Там Дэвид, – проговорила Мин, отворачиваясь. – И какая-то брюнетка.

Господи, он уже завел себе новую подружку. «Убирайся отсюда», – мысленно велела она брюнетке.

– Оставь в покое брюнетку, – сказала Лайза. – Посмотри на парня в центре. Подожди, он сейчас снова повернется. Ему, кажется, не очень интересен Дэвид.

Мин опять покосилась в ту сторону. Парень в синем был выше ростом, волосы – темнее и гуще, но все же со спины он удивительно походил на Дэвида.

– Знакомое кино, – протянула Мин. И тут он повернулся.

Темные глаза, резкие скулы, античный подбородок, широкие плечи – весь словно выточенный из мрамора. Он рассеянно оглядывал бар, не слушая Дэвида, который рядом с ним выглядел чуть-чуть беспородным.

Мин сделала глубокий вдох, каждая ее клеточка затрепетала. «Вот он», – чуть не сорвалось с губ. Она тут же отвернулась, пока кто-нибудь не заметил, как у нее открылся от восхищения рот. Не то чтобы это был тот самый, единственный. Просто первоклассный самец. Наверное, каждая женщина, еще не похоронившая себя, глядя на него, мысленно восклицала: «Вот это мужчина!» Однако биология – еще не судьба. Моральный ущерб, который мог быть нанесен таким красавцем женщине вроде нее, казался бесконечен. Пришлось заказать еще спиртного, чтобы побороть эту жестокую мысль.

Наконец Мин промолвила:

– Смазливый.

– Ошибаешься, – возразила Лайза, – это твой Дэвид смазливый. А синий костюм – зрелый мужчина.

– Да, я бы сказала, его просто распирает от тестостерона.

– Не его, а того, что справа, – опять не согласилась Лайза. – Вон того круглоголового. Уверена, он любит поговорить о спорте и имеет привычку хлопать людей по спине. Синий костюм другой – он воспитанный, культурный. Скажи, Бонни.

– Не думаю, – ответила Бонни, и ее хорошенькое лицо помрачнело. – Я его знаю.

– Как в Библии – весь его род до седьмого колена? – спросила Лайза.

– Нет. Просто он встречался с моей кузиной Уэнди. Но…

– Тогда все в порядке.

– …он хорошо играет в хит-энд-ран[3], – закончила Бонни и пояснила: – По словам Уэнди, он соблазняет девушку на пару месяцев, а потом удирает. И бедняжка не может понять, в чем дело.

– Зверь, – подвела итог Лайза. – Почему-то мужчинам позволяется поступать так с женщинами.

– Ну да, он влюбляет их в себя, а потом бросает. Это по-скотски, – сказала Бонни.

– Дэвид такой же, – добавила Мин.

Ее инстинктивное недоверие к синему костюму получило обоснование. Лайза фыркнула:

– Ты любила Дэвида.

– Пыталась, – отрезала Мин. Лайза покачала головой:

– Ладно, о Дэвиде забыли. Все, что тебе требуется, – это парень, с которым можно пойти на свадьбу. Два месяца – более чем достаточно… А теперь иди туда, знакомься.

– Не пойду.

Мин отвернулась и стала разглядывать черно-белые плакаты над стойкой: Пол Ньюмен, играющий в бильярд в «Мошеннике», Марлон Брандо, бросающий кости в «Парнях и девушках», У. К. Филдс, хмуро смотрящий поверх карт в «Моей маленькой синичке». А где же женщины-аферистки, прирожденные игроки? Родиться женщиной – значит уже обречь себя на риск. Двадцать восемь процентов убийств женщин совершают мужья илилюбовники. Вотпочему, надо полагать, мало на свете женщин-игроков. Сама по себе жизнь с мужчиной – уже настоящая авантюра.

Мин поборола искушение обернуться и еще раз посмотреть на того типа. Да, лучше всего вообще прекратить встречаться с мужчинами и завести кошку.

– Она не хочет знакомиться с ним, – сказала Бонни Лайзе. – Как свидетельствует статистика, возможен неблагоприятный исход.

– Не глупи. – Лайза подтолкнула Мин локтем и взболтала остаток колы в ее стакане. – Представь, как отреагирует твоя мать, если ты приведешь его на свадьбу. Может, даже позволит тебе есть мучное и сладкое. – Она взглянула на Бонни: – Как его зовут?

– Кэлвин Морриси, – ответила та. – Уэнди уже покупала свадебные буклеты и училась расписываться: Уэнди Сью Морриси. А он взял и сбежал.

Лицо Лайзы выразило озабоченность.

– Вот поэтому он ее и бросил, – заявила она. «Кэлвин Морриси», – мысленно произнесла Мин и невольно повернулась, чтобы снова посмотреть на него.

– Пойди туда, – наставляла Лайза, касаясь ее длинным острым ногтем, – и скажи Дэвиду, чтобы он не расстраивался. Затем представься этому зверю, улыбнись. И никакой статистики.

– Мелко, – отозвалась Мин. – Мне тридцать три, я зрелая женщина. Не имеет значения, будет ли со мной кто-нибудь на свадьбе. Я выше этого.

Она вообразила лицо матери, когда та узнает, что Дэвид уже в прошлом. «Держись», – твердо сказала она себе.

– Да ты просто боишься, – заявила Лайза.

– А что, это мысль. – Бонни хмуро посмотрела на площадку. – После свадьбы Ди бросишь его – пусть узнает, что это такое.

Лайза округлила глаза:

– Лучше не придумаешь! Отомсти ему за Уэнди и за всех остальных.

Мужчина в синем костюме теперь сидел к ним боком, все еще разговаривая с Дэвидом. «Отплатить ему той же монетой», – подумала Мин. Конечно, такой красавец вряд ли когда-нибудь польстится на нее, толстощекую. Разве что из милости, втайне презирая ее. А что такое презрение, она хорошо узнала всего лишь за один вечер.

– Нет, – решительно отказалась Мин, снова повернувшись к стойке. В самом деле, кошка – это хорошая идея.

– Послушай, подруга, – рассердилась Лайза, – ты слишком консервативна, а со временем совсем закоснеешь. Роман с Дэвидом ты превратила бы в каменную глыбу. У тебя даже мебель в квартире сто лет стоит.

– Мебель бабушкина, – упрямствовала Мин.

– Точно, – согласилась Лайза. – Ты к ней задом приросла с самого рождения. Но теперь настала пора перемен. И если ты боишься, я помогу тебе.

Мин похолодела.

– Нет, что ты.

– Не пугай ее, Лайза, она сама все поймет, правда, Мин? – заволновалась Бонни.

Мин снова посмотрела на площадку. В самом деле, почему бы ей не пойти туда? Постоять у холодных металлических перил и послушать, о чем они говорят. Если Кэлвин Морриси окажется не так уж страшен (ха-ха, разве у нее есть шанс?), она подойдет и скажет что-нибудь приятное Дэвиду, который представит ее собеседнику, и тогда Лайзе не придется нанимать грузчиков, чтобы вынести из ее квартиры мебель, пока она на работе.

– Не заставляй меня делать решительные шаги, – поторопила подругу Лайза.

Да, лучше пойти туда, чем торчать возле стойки в дурном настроении. Все равно хуже не будет. Мин расправила плечи и сделала глубокий вдох.

– Я иду, госпожа инструктор.

– И забудь слово «процент» до конца вечера, – напомнила ей Лайза.

Мин оправила свой серый клетчатый пиджачок и мысленно произнесла короткую молитву. Надо хорошо продумать тактику, чтобы не выставить себя дурой. В случае неблагоприятного исхода она, не обращая внимания на этого парня, сбросит Дэвида через перила и отправится домой с окончательным намерением завести кошку.

«Вот такой план», – подытожила она и двинулась к площадке.



Тем временем Кэл Морриси всерьез подумывал о том, чтобы сбросить Дэвида через перила. «Надо было просто удрать», – ругал он себя. Во всем виноват Тони.

– Видишь вон ту, рыженькую? У стойки, в пурпурном на молниях? Какие ножки! – говорил Тони. – Как думаешь, ей нравятся футболисты?

– Ты уже пятнадцать лет не играешь в футбол.

Кэл не спеша потягивал из бокала. Ему наконец удалось расслабиться. Немного мешала музыка: кто-то, совершенно лишенный музыкального вкуса, завел «Гончую собаку». Вполне приличный бар, если бы не дурацкий декор и Элвис Пресли в музыкальном автомате.

– Ладно, пусть я давно не играю в футбол; откуда ей это знать? – Тони опять посмотрел на рыжую головку. – Ставлю десять баксов, что она будет моя. Попробую применить теорию хаоса.

– Никаких пари, – сказал Кэл. – Хотя это ужасная тактика, она все же дает шансы.

Он украдкой посмотрел в дальний угол, где находилась стойка в форме рулетки. Приметная женщина – как раз того типа, который так импонировал Тони. Там была еще бойкая маленькая блондинка, ну прямо созданная для Роджера, просто девушка его мечты. Стоящая за стойкой Шанна заметила его взгляд и махнула рукой, но без улыбки. Кэл кивнул в ответ. Тони обнял Кэла за плечи:

– Помоги мне, видишь, она не одна. Пойди познакомься с ее круглощекой подружкой в сером клетчатом костюме, а Роджер приударит за маленькой блондинкой. Не обижайся, ты ведь знаешь, как Роджер любит миниатюрных женщин.

Роджер толкнул Тони под локоть:

– Какая блондинка? Где? – Оглядев бар, он увидел Бонни. – О! Вот это да!

Кэл снова взглянул на стойку.

– Ты о чем? В каком костюме?

– Да вон та, в сером. – Тони показал кивком. – Между рыженькой и малюткой. Ты не замечаешь, потому что рыжая затмила ее. Спорю, что…

– Теперь вижу.

Полноватая женщина, одетая в скучный серый клетчатый костюм, с круглым хмурым лицом и темно-русыми волосами, стянутыми сзади в пучок.

– Ну уж нет, – сказал он, глотнув из бокала.

Тони хлопнул его по спине, и Морриси поперхнулся.

– Вперед! Не верю, что ты все еще сохнешь по Синтии.

– Да я никогда по ней не сох. – Кэл оглядел посетителей бара. – Можешь пялиться на нее сколько хочешь. Она в том самом красном платье, которое надевает, когда хочет подцепить кого-нибудь.

– Всегда готов оказать ей услугу, – подхватил Тони.

– Отлично. – В голосе Кэла послышалась заинтересованность. – Я даже познакомлюсь с этой, в сером, если ты женишься на Синтии.

Тони закашлялся.

– Женюсь?

– Да. Она хочет замуж.

На мгновение он задумался о Синтии. Да, с сильным характером женщина.

– Вот она. – Роджер выглянул из-за плеча Кэла. – Поднимается по лестнице.

Кэл встал и попытался пройти мимо Тони к выходу.

– Пусти.

Тони не двинулся.

– Не уходи, мне нужна рыжая.

– Пойди и займись ею, – ответил Кэл, пытаясь обойти его.

– Дэвид ее встретил, – сообщил Роджер.

– Кэл, – послышался противный голос Дэвида, – смотри, кто к нам пришел.

Он был в плохом настроении, но улыбался. «Вот беда», – подумал Кэл и улыбнулся в ответ, так же притворно.

– Привет, Кэл. Как поживаешь?

– Отлично, лучше не бывает. Выглядишь прекрасно. – Кэл посмотрел мимо нее на Дэвида и подумал: «Бери ее себе». – Везет тебе, Дэвид.

– Мне?

– У тебя теперь Синтия, – сказал Кэл как можно равнодушнее.

Синтия взяла Дэвида за руку и сообщила:

– Мы просто столкнулись на лестнице. – Она посмотрела на него, сияя глазами, и добавила: – Но я рада увидеться с ним снова.

Синтия скользнула взглядом по лицу Кэла, и он вновь улыбнулся, демонстрируя, что не ревнует.

Дэвид посмотрел сверху вниз на ее красивое лицо и растерянно заморгал. Кэл внезапно почувствовал к нему что-то вроде симпатии.

Теперь, когда они расстались и не надо было во всем Синтии уступать, Кэл мог спокойно оценивать ее красоту.

Она была прелестна и вблизи, и издали, со всех сторон.

Кэл оглядел безупречное стройное тело в превосходно сидящем красном платье, а затем быстро отвел взор, напомнив себе, как мирно он жил без нее. «Главное – соблюдать дистанцию. Не буди прошлое, поставь на нем крест!»

– Я тоже рад. Может, поужинаем где-нибудь? – предложил ей Дэвид, победно глядя на Кэла.

– Да, сходите куда-нибудь, – сказал тот и, отступив на шаг, уперся в перила.

Синтия выпустила руку Дэвида, прикрыла ресницами сияние глаз и сказала:

– Сейчас приведу себя в порядок, и пойдем.

Тони и Дэвид проводили глазами великолепную покачивающуюся попку, а Роджер даже не заметил ее ухода: он был занят маленькой блондинкой. Кэл сделал огромный глоток. Хорошо бы оказаться где-нибудь в другом месте. Где угодно. Например, поужинать у «Эмилио», хоть на кухне. Там не бывает женщин.

– Ну, Дэвид, – говорил тем временем Тони, – как тебе наш семинар?

– Потрясающе, – ответил тот. – Не думал, что этих идиотов можно обучить работать с новой программой, но сейчас все на фирме успешно овладели ею. Мы даже…

Он продолжал говорить, а Кэлу было неприятно слышать, как Дэвид называет своих сотрудников идиотами. Он всегда так о них отзывался. Обычно Кэл с трудом преодолевал неприязнь к Дэвиду, даже несмотря на то что тот вовремя оплачивал счета и предоставлял кредит, когда требовалось, – словом, был неплохой клиент. Но мысль о том, что Дэвид может подобрать Синтию, немного его согревала.

Дэвид умолк и посмотрел в сторону лестницы.

– Да, насчет Синтии. Я думаю, вы с ней…

– Нет-нет. – Кэл энергично замотал головой. – Она бросила меня пару месяцев назад.

– А не наоборот?

Дэвид изогнул бровь. Выглядел он смешно. Однако имеет успех у женщин. Странная штука жизнь.

– Ты так легко все забываешь? – спросил Дэвид. – Да, – ответил Кэл.

– Он уже не тот, что прежде, – вмешался Тони. – Я предложил ему легкую интрижку, а он отказался.

– Кто она? – заинтересовался Дэвид.

– Да вон та, в сером клетчатом, у стойки. – Тони махнул бокалом.

Дэвид посмотрел в ту сторону, затем повернулся к Кэлу, невозмутимый, как всегда.

– Может, ты и вправду уже не тот. – Дэвид явно посмеивался над ним. – Но ее нелегко завоевать. Это тебе не Синтия.

– Ну и хорошо.

Дэвид наклонился к нему:

– Тебе никогда не отказывали, так?

– Что с того? – насторожился Кэл.

– Спорим, ты ее не получишь, – сказал Дэвид. – Даю десять баксов.

Кэл отодвинулся.

– Не понял.

Дэвид забавлялся, в его голосе слышалось торжество.

– Хочу заключить с тобой пари. Ты ведь любишь риск, споришь на все, что угодно. А тут такая мелкая ставка – всего десятка.

Кэл уже подумывал о том, чтобы дать ему хорошего пинка, но Тони, повернувшись к Дэвиду спиной, тихо попросил:

– Соглашайся.

Кэл вздохнул. Был один способ заставить Дэвида отказаться от пари.

– Спорю на бейсбольный мяч – тот, что у тебя в офисе.

– Мой мяч? – Голос Дэвида стал тоном выше.

– Именно. Таково мое условие.

Кэл проглотил остаток спиртного и поискал глазами официанта. Дэвид покачал головой:

– Это невозможно. Отец привез мне его в семьдесят пятом. Но мне нравится твоя манера спорить.

Он опять наклонился.

– Вот что я тебе скажу. Последний курс, который ты читал для нас, стоил десять тысяч. Ставлю десять тысяч против твоего бесплатного семинара…

Кэл попытался улыбнуться:

– Дэвид, я же пошутил…

– …Но за десять штук ты уложишь ее в постель. Буду честен. Даю тебе месяц на то, чтобы вытащить ее из этого серого костюма.

– Элементарно, – заметил Тони. Кэл смотрел удивленно.

– Дэвид, я так не играю.

– А я играю, – отрезал Дэвид, сдвинув брови, и Кэл подумал: «О черт, нельзя терять такого клиента».

Ясно, что хмель лишил Дэвида способности здраво размышлять. Когда он протрезвеет, то передумает насчет десяти тысяч – ведь это безумие, а Дэвид осмотрителен во всем, что касается денег. Кэлу оставалось только ждать и сделать вид, будто ничего не было. Он украдкой посмотрел на стойку и с удовольствием отметил, что серый костюм исчез за время их разговора.

Кэл повернулся к Дэвиду:

– Я бы и рад, но она исчезла.

При этом подумал; «Благослови тебя Господь, серый костюм, за то, что ты покинула нас», – и снова принялся за выпивку.

Дело утряслось.



Мин шагала, размышляя о том, что хуже – попытаться заговорить с этим парнем или прийти на свадьбу без пары. Приблизившись к площадке, она прошла у самых перил и поймала обрывки разговора. Дэвид прямо над ее головой произнес:

– Но за десять штук ты уложишь ее в постель.

«Очем речь?» – подумала Мин. Было шумно, и она не все расслышала. – Буду честен, – продолжал Дэвид. – Даю тебе месяц на то, чтобы вытащить ее из этого серого костюма.

Мин посмотрела на свой пиджак.

– Элементарно, – ответил кто-то.

Мин подумала: «Вот сукин сын! Кругом полно зацикленных на сексе выродков». Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не побежать наверх и не убить обоих на месте.

Она направилась обратно к Лайзе и Бонни, которые по-прежнему сидели за стойкой и покуривали.

Мин знала, на что способен Дэвид. Он вообразил, что она ни с кем не ляжет в постель после того, как он ее отверг. Она предупреждала, что не надо делать необдуманных выводов, но он не слушал и продолжал встречаться с ней.

«Думал, что со мной все ясно», – догадалась она. В его глазах она выглядела невезучей, не очень красивой женщиной, которая будет благодарна за то, что он переспит с ней.

– Мерзавец, – сказала она.

Она переспала бы с Кэлвином Морриси, чтобы отплатить Дэвиду. Но теперь у нее нет и этой возможности. Боже мой, какая дура! Толстая дура – вот ужас-то!

– Что случилось? – спросила Лайза, когда Мин вернулась. – Ты говорила с ним?

– Нет. Допивайте, и пойдем отсюда.

Мин опять повернулась к площадке и увидела их. Они смотрели на нее. Лицо Дэвида выражало самоуверенность, а Кэлвин Морриси сжимал свой бокал с видом обреченного на казнь.

– Да вон она, – обрадовался Дэвид. – Я говорил, что вернется. Иди к ней, победитель.

– Постой, Дэвид… – начал было Кэл, мысленно посылая клетчатый костюм в самые нижние круги ада.

– Спор есть спор.

Кэл поставил пустой бокал на перила и задумался. Вид у женщины был невеселый, что сильно уменьшало его шансы. Едва ли она примет предложение пойти куда-нибудь поужинать.

– Дэвид, секс тут вряд ли возможен. Я плохой человек, но не могу оскорбить девушку. Ты хотел спорить на десять баксов. Вот они – я проиграл, знакомство не состоялось.

Дэвид затряс головой:

– Э нет, я, конечно, спорил на десятку, что ты не подцепишь ее, но десять тысяч с кона не снимаю. Если ты проиграешь, – он холодно улыбнулся, – проведешь семинар бесплатно.

– Дэвид, я не могу заключить такое пари, – сказал Кэл, сменив тактику. – У меня два партнера, и они…

– Я «за», – поспешил вставить Тони. – У Кэла не бывает промашек.

Кэл уставился на него.

– Роджер будет против.

– Эй, Роджер, ты слышишь? – окликнул его Тони.

– Разумеется, – ответил Роджер, не отрывая глаз от миниатюрной блондинки.

– Роджер! – не отставал Кэл.

– Не видел ничего прелестнее этой малютки, – продолжал Роджер.