— Каждой банде нужен хотя бы один русский и одна адская кошечка.

— Я только что беседовал с деканом юридического факультета Дженсеном. Собственно, я заходил туда, чтобы забрать заявления о приеме на работу в Фельсенскую юридическую контору, и декан Дженсен сказал, что вы, должно быть, забыли написать такое заявление. Или оно потерялось.

Она сонно повернулась, не понимая, где находится. Чуть раньше ей послышался какой-то звон в отдалении. Может, она видела во сне церковь?

Он взмахнул перед ней конвертом и начал доставать белые листы бланков.

— Медвежонок!

Я потягиваюсь, чтобы снять напряжение в спине. Сегодня мы не умрем. Нам нет необходимости продолжать светскую беседу, так как мальчик возвращается и шепчет что-то на ухо Мендозе.

— Я ничего об этом не знаю, — сказала она, — я никогда об этом ничего не слышала.

На этот раз она поняла, что не спит, и села на кровати.

— Никогда не слышали об этой конторе? — Бешеный был озадачен. Как она могла ничего о них не знать? — Извините, я полагал, что все старшекурсники знают о них. Они так хорошо платят, и, знаете ли, там вы сможете получить больше знаний и опыта в области гражданского права. По крайней мере, за этими местами так же гоняются, как и за должностью секретаря, особенно учитывая то, что они хорошо платят.

— Гром?

— Фетлер поручился за тебя, — говорит он Петровичу, — это значит, что я кастрирую его, если ты причинишь вред моим людям.

Она заколебалась, посмотрела ему в лицо, окинула взглядом его одежду, коричневый конверт, визитную карточку.

Он присел на краешек кровати и взял Кэрри за руку.

Петрович строго кивает:

— Может быть, вы зайдете, мистер…

— От моих рук твои люди не пострадают.

— Валлион, — сказал он, входя в дом. — Луис Валлион. Ужасная ночь, знаете ли.

— Мне нужно уйти. Сначала я хотел оставить записку, но потом решил, что лучше предупредить тебя лично.

Мы следуем за Мендозой по открытому обожженному полю до последнего здания на холме, заросшего в диких деревьях и листве джунглей. Снаружи он выглядит приземистым, но я вижу, что внутри он намного больше, чем я предполагал. Там около дюжины человек. В одной комнате, кажется, складывают и набивают конверты. В другой, куча компьютеров.

* * *

— Ты надолго?

Мендоза ведет нас в заднюю комнату, которая, похоже, своего рода офис. Там несколько деревянных стульев вокруг прямоугольного стола и рабочий стол в конце помещения.

На этот раз все было по-другому. Почти с удобствами. Бешеный убивал свою жертву в течение почти двадцати минут. Он лежал голым около нее на ее же кровати с натянутым презервативом, чтобы не оставить следов спермы. Ему это было необходимо. Первый раз он кончил, когда устраивал ее на кровати, и еще раз, когда наконец вонзил нож под ребра. Ее спина выгнулась, и душа отлетела.

— Часа на два.

— Освободи их, — приказывает он охраннику, следившему за нами от самых первых ворот.

Глядя на нее, он почувствовал, что ему хочется спать, и положил голову ей на грудь.

Она попыталась осознать происходящее. Электронные часы со светящимся циферблатом показывали полтретьего ночи.

Путы с наших рук разрезаны, а Мендоза жестом приглашает нас сесть.

* * *

— Я не понимаю, куда ты собрался в такое время.

— Что привело тебя в наш прекрасный город? — спрашивает он.

Холодно и жестко. Он сел и огляделся. Боже мой, он заснул. Его охватила паника, он посмотрел на ее холодеющее тело, а потом оглядел всю комнату. Сколько прошло времени? Сколько? Он посмотрел на часы. Девять сорок пять.

— Мне нужно встретиться с информатором.

Я рассказываю ему всю историю. Когда я добираюсь до той части, где забираю Рэйган из борделя Гомеса, Мендоза останавливает меня.

Бешеный поднялся, снял презерватив и спустил его в унитаз. Все его тело было в крови. Он вошел в крохотную ванную, включил воду в душе и ополоснулся. Резиновые перчатки он не снимал: не хотел, чтобы остались отпечатки пальцев. Только не сейчас. Только не в лучший час его жизни.

Кэрри включила свет и увидела, что Гром полностью одет. Видимо, те звуки, которые она слышала, издавал его мобильный телефон.

— Сильва, иди и приведи сюда Гомеса.

Когда Бешеный почти полностью смыл с себя кровь, он вышел из душа, но оставил воду включенной. Если с него упал какой-нибудь волосок, то вода смоет его. Он взял было полотенце, но тут же положил его на место. На нем тоже могут остаться волосы. Бешеный вытерся своей майкой и, когда воды на нем почти не осталось, сунул ее в карман своего пальто. Мысли о волосках вызывали у него паранойю. Он продолжал сбривать лобковые волосы, но боялся, что могут остаться волосы с его груди или с головы. Бешеный взял клейкую ленту, обмотал ею ладонь и провел по постели с той стороны, где лежал. Когда он покончил с этим, то посмотрел на ленту, к ней прилипли две тонкие, похожие на волосы, волоконные нити и один или два черных лобковых женских волоска. Ничего рыжего. Ничего от него. Он сунул ленту в карман пальто, туда, где лежала мокрая майка, вернулся в ванную, выключил воду и оделся.

— И часто ты уходишь посреди ночи?

Он жестом предлагает мне продолжить рассказ.

Гром пожал плечами, давая понять, что не хочет обсуждать эту скользкую для них обоих тему. Кэрри вздохнула. Ночные звонки были частью его работы, его жизни, его самого. Он к этому привык. А если Кэрри выйдет за него замуж, то ей придется принять это как должное.

— Да нечего больше рассказывать. Гомес работает на Хадсона, у которого около шестидесяти человек, постоянно охраняющих его. Там же хакер Петровича.

Когда Бешеный был готов, он огляделся вокруг и собрал свои вещи. Он продолжал оставаться в резиновых перчатках. Спортивная куртка, пальто, шляпа, шарф, водительские перчатки. Он ничего не забыл? Визитная карточка. Он нашел ее на полу. Вот теперь все. Оставим носок с картофелиной на полу. Теперь положим записку ей на грудь. «Обезопась себя от случайного обнаружения». Готово. Он потрепал ее по животу и ушел.

Но она не собирается выходить за него. Это не решит проблему.

Но я не говорю того, что должно быть правдой, так как не хочу признавать того момента, как Рэйган читала сообщения с телефона стукача на Холме Обезьян. Наоми, должно быть и, есть Император, хакер, которого Петрович так отчаянно пытается заполучить. И он, вероятно, тоже под контролем Хадсона. Не хочу, чтобы Петрович знал, что хакер — это женщина и моя сестра. Эта битва случится позже. Мне просто нужно вытащить её оттуда.

Выйдя на улицу, Бешеный спустился на тротуар и завернул за угол. По дороге он снял резиновые перчатки. В квартире старухи света не было. Свет горел наверху в третьей квартире, но к окну никто не подошел. Он быстро зашагал по улице и, когда проходил под уличным фонарем, заметил темное пятно на тыльной стороне руки. Глядя на него, Бешеный заколебался. Что это, кровь? Он дотронулся до него языком. Кровь. Сладкая. По дороге к машине он не встретил никого. Открыл дверцу, сел и уехал.

Словно прочитав мысли Кэрри, Гром погладил ее по щеке.

— У нас нет столько людей, чтобы вести перестрелку с государственным подрядчиком США, который оказывает посольству услуги по охране, — мрачно признает Мендоза. — Я потерял там одного своего человека. И мы отправили туда людей, чтобы найти потерянного голубка, но они вернулись ни с чем. Я не знаю, где содержатся девочки. Мы не начинали активных действий из-за его армейских связей, но…

— Тебе не о чем волноваться. Я не ушел бы, не поговорив с тобой.

Он поехал к дороге I-94. В глазах ощущалась тяжесть. Он собирался сделать еще одну вещь. Телефон на придорожном столбе около прачечной с автоматами. Внутри сидел человек и читал газету, пока его белье вертелось в сушилке. И раньше это было ошибкой, ошибкой было делать это и сейчас. Но ему это было необходимо. Это ему было так же необходимо, как и то, что он делал с женщинами. Ему нужен был кто-то, с кем он мог поговорить. Кто-то, кто мог бы его понять. Бешеный притормозил у телефона и набрал домашний номер Дэвенпорта.

— Настало время разобраться с ним, — заявляю я.

От его прикосновения у Кэрри по спине побежали мурашки. Ей захотелось обнять его, попросить остаться, не бросать ее одну в темноте.

И нарвался на автоответчик. «Сообщите, что вы хотите», — коротко произнес голос Дэвенпорта, не называя себя. Раздался сигнал. Бешеный был разочарован. Это было не то же самое, что разговор с живым человеком. Он снова прикоснулся кончиком языка к пятнышку крови на руке, посмаковал его, а потом проговорил:

Мендоза коротко кивает. Это вопрос его власти. Хадсон должен уйти.

Но она не могла.

— Я пришил еще одну.

— Возможно, нам потребуется больше людей, — предполагает Василий. — Нам просто нужно попасть внутрь, Дениэлу и мне. А уже оттуда мы сможем вытащить одну женщину и мужчину.

Гром был из тех людей, которые живут по своим правилам.

Сигнала отбоя не было. Он облизал губы.

— Василий прав. Найти Наоми наша основная задача. Мы сможем расчистить себе путь.

— Спи. Я скоро вернусь.

— Это было чудесно, — добавил он.

— Что вы знаете о Хадсоне? — спрашивает Мендоза.

Неужели он всерьез думает, что она сможет заснуть, пока он рискует своей жизнью?

— Он богатый подрядчик военных США, имеющий виды на североамериканских блондинок. Вероятно, он контролирует Императора.

Не дожидаясь ответа, Гром поцеловал ее, погасил свет и вышел. Через минуту Кэрри услышала, как хлопнула входная дверь.

И тут Мендоза спросил:

Она закуталась в одеяло до самого подбородка и глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Для волнения нет никаких причин. Она не одинока. У нее есть ребенок, да и котенок свернулся пушистым клубочком неподалеку.

19

— Императора? Или Императорский Дворец?

Плохо одно: ее повсюду преследовал запах Грома, не дававший по-настоящему расслабиться.

«Это было чудесно».

Петрович жестко кивает:

Кэрри полежала еще немного, но сон не приходил. Тогда она встала, надела халат и, снова включив свет, поежилась. Без Грома спальня казалась такой пустой и неуютной.

Лукас прослушал запись во второй раз, в груди его росла какая-то безнадежность.

— Он мой.

Чем же занять себя до его возвращения? Сварить кофе? Нет, крепкий напиток противопоказан при бессоннице. Значит, чай, а еще пара бутербродов.

— Ублюдок, — прошептал он.

Я стараюсь его не ударить. Наоми принадлежит самой себе. И семье Хейзов, а не какому-то русскому сумасшедшему.

Приняв решение, Кэрри поплотнее закуталась в халат и пошла на кухню.

Дэвенпорт перемотал пленку и снова прослушал запись.

Мендоза присвистывает:

Через два часа Гром еще не вернулся. Кэрри по-прежнему сидела на кухне, допивая очередную кружку чая. Господи, она даже не знает номера его мобильного телефона! За две недели, которые они провели вместе, Кэрри в голову не пришло спросить его об этом.

«Это было чудесно».

— Должно быть, он зарабатывает целое состояние всеми незаконными операциями, которые проворачивает в этой сети.

Прошел еще час. Кэрри уже места себе не находила от волнения. Чтобы как-то отвлечься, она убрала со стола, но это не помогло. Что, если встреча сорвалась? Или за информатором кто-то следил? Связана ли эта встреча с исчезновением Джулии Альткотт?

— Ублюдок.

— Меня не интересуют деньги, — говорит Петрович. — Мне нужен опыт.

В шесть часов утра Кэрри позвонила родителям.

Он уселся за стол, положил на него локти и подпер голову одной рукой. Так он сидел минуты три и при этом не мог ни о чем думать. Дом обступил его со всех сторон, неосвещенный, тихий, защищающий. Мимо дома по улице проехала машина, свет ее фар скользнул по стене. Злясь на самого себя, он позвонил в Миннеаполис и попросил старшего дежурного.

— Нам нужно больше информации, — вставляю я, мне неприятно, когда о Наоми говорят, как о мужчине, который нужен Петровичу. — И у нас нет времени.

Трубку сняла ее мать.

— У нас ничего, — ответили ему.

Кивнув, Мендоза берет телефон и встает из-за стола. Он слишком далеко, чтобы можно было расслышать, о чём говорит. Хотя я стараюсь. Мы все стараемся.

— Слушаю.

— Что он говорит? — спрашивает Рэйган.

В полиции Сент-Пола ответили то же самое. В Блюмингтоне ничего не случилось. Слишком много окраин, чтобы проверять их все. И Лукас подумал, что Бешеный, вероятно, убил кого-то на территории самого Лукаса. Теперь это уже было похоже на соревнование. Точно.

— Привет, мам, это я.

Его португальский слишком быстрый и тихий, чтобы я разобрался.

— Лукас? — Голос Даниэля звучал сердито.

— О! Привет, милая. Что-то ты рано.

— Не уверен, но он упомянул консульство.

— Он мне звонил. Говорит, что убил еще одну.

— Ты тоже.

— О Господи! — произнес Даниэль.

— Я всегда так рано встаю. Сейчас, например, варю яйца для твоего отца. У тебя все в порядке?

Мендоза возвращается к нам и говорит:

Дэвенпорт услышал, как жена Даниэля спросила, действительно ли убили еще одну и где.

Кэрри отнесла телефон поближе к окну и подняла жалюзи. Она только сейчас вспомнила, что никто не знает о ее беременности. Они вчера слишком увлеклись покупками и забыли позвонить родителям.

— Я не знаю где, — сказал Лукас. — Он мне этого не сказал. Он только сказал, что это было чудесно.

— Я жду ребенка, — сообщила она. — А Гром ушел посреди ночи и до сих пор не вернулся.

— Я хочу пригласить человека, чтобы получить представление изнутри. А пока давайте поедим что-нибудь.



— О господи. Ты беременна? И он ушел? Вы подрались?

Свежие фрукты, мясо и сыры сервируются в виде шведского стола в соседней комнате с видом на гравийное поле с выжженными отметинами.

Девушку-студентку нашли через два дня. Ближе к вечеру. Она редко пропускала занятия. Когда она не пришла в первый день, то ее отметили как отсутствующую, но выяснять ничего не стали. Когда же она пропустила второй день, никого не предупредив и ничего не объяснив, ей домой позвонила подруга. Но никто не ответил. В обеденный перерыв подруга приехала к ней и увидела в окне свет. Она постучала, заглянула через окно внутрь и заметила торчащую из двери спальни ручку инвалидной коляски с резиновым набалдашником. Обеспокоенная, она пошла к старушке-хозяйке, которая принесла ключи. Так они ее и нашли.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я Мендозу, стоя перед большими окнами.

— Боюсь, что ее убил Бешеный, — рыдала подруга, когда приехали первые полицейские. — Я думала об этом по дороге сюда. Что, если ее убил Бешеный?

— Нет, все совсем не так. Он на седьмом небе от счастья, да и я тоже. Он ушел на встречу с информатором.

— Охрана, Дениэл.

* * *

— Слышал, ты стал фрилансером после того, как ушел из армии.

— Не беспокойся. Гром в состоянии позаботиться о себе. Ты даже не заметишь, как он вернется, — голос матери дрогнул. — Так я стану бабушкой?

— Красный Конь?

— Я слышал то же о тебе.

— Да. — Кэрри почувствовала себя лучше. — Я уже была у врача.

— Энни, еще одна жертва, — сказал Лукас. Он дал ей имя и адрес убитой. — Это около университета. Она студентка юридического факультета, инвалид. Ее зовут Черил…

— Мою сестру похитили. Я должен был найти её, а зарабатывать при этом и убивать плохих парней оказалось приятным бонусом.

— Подожди, милая, я скажу отцу.

— Продиктуй по буквам.

— А мне нужны были деньги, чтобы основать здесь свою маленькую армию.

— Уиткрофт. Ч-е-р-и-л У-и-т-к-р-о-ф-т. В газетах было о ней несколько статей. Кажется, в «Стриб».

Кэрри улыбнулась. Она представила, как ее мать летает по дому от счастья.

Он захлопывает окно. Толпа маленьких детей поднимается на вершину холма по гальке к травянистому полю, которое я сначала не заметил.

— Я могу посмотреть. У нас есть справочная библиотека.

— Эти люди — моя семья. Знаешь ли ты, что Римская Империя была настолько сильна, что её граждане могли беспрепятственно ходить по всей земле? Известно, что её граждане были настолько ценны, что если один из них пострадал, на голову виновного спускали всех собак. Я хочу такого же для своих людей. Хочу, чтобы они могли свободно прогуливаться по улицам Бразилии, Африки или Соединенных Штатов. И чтобы люди знали, что если один из моих пострадает, весь гнев Бога прольётся на их семьи. Хадсон — это пятно на моей земле и прекрасная возможность показать силу, поэтому я помогу тебе, а потом ты вернешь мне услугу.

— Посмотри еще и в «Пионер пресс». Она училась на последнем курсе, была одной из лучших. Ее родители тоже живут здесь, в восточной части Сент-Пола. Пока еще никто об этом не знает, но очень скоро это будет известно всем. На улице миллион полицейских, которые ходят туда-сюда. Медицинские эксперты. Мы опрашиваем студентов и соседей. Если ты быстро примчишься со своей командой, то застанешь, как будут выходить ее родители.

— Я знала, что ты будешь рада.

— Нет проблем.

— Через пять минут, — сказала она и повесила трубку.

— И когда ваша свадьба?

Безумцы и их соединения. Мне нужно взять одного из них.

* * *

Улыбка Кэрри мгновенно улетучилась.

Снаружи доносится шарканье у передних дверей. Футбольная игра останавливается, и дети встают в линию, когда на поле выводят человека. Его привязывают к гранитной плите. Многие дети исчезают, но кто постарше остается.

— Черил Уиткрофт, — произнес Даниэль.

— Мы не собираемся жениться.

— Рэйган, — зовет Мендоза. — Нам необходима идентификация.

Он стоял на кухне без шляпы, без пальто, сердитый.

— Почему? — разочарованно протянула ее мама.

Мы выходим на солнце к гранитному камню. Достигнув его, мы видим распластанного, как орла, на нем мужчину. Он полностью голый, лишь на его члене поводок, тянущий его к низу.

— Что же она сделала, чтобы заслужить такое, Дэвенпорт? Она что, согрешила? Или блудила по ночам? Пропускала мессу по воскресеньям? Что же она такого сделала, черт побери, Дэвенпорт?

— Он сделал мне предложение, но я ему отказала.

— Это Гомес, — задыхаясь, говорит Рэйган.

Лукас, видевший, в каком состоянии находится шеф, попытался отвлечь его вопросом:

— Ты с ума сошла! Вы так подходите друг другу. Кроме того, ребенок должен носить фамилию отца.

— Что показали ее родителям?

Мендоза кивает одному из своих солдат, который держит в руке предмет, похожий на хлыст:

— Конечно, мам, это даже не подлежит обсуждению. Мы просто не будем расписываться. — Кэрри снова начала волноваться. — Ему нельзя доверять. Он даже домой не может прийти вовремя.

— Лицо. И все. Ее мать хотела увидеть ее целиком, но я попросил отца увести ее. Он был почти так же плох, как миссис Уиткрофт, но все же понял нас и увел ее. А тут им прямо в лицо суют телекамеру. Господи, это не люди, а животные! Телевизионщики не лучше Бешеного.

— Идентификация пройдена успешно.

— У него не простая работа, девочка, и ты должна это понимать. Гром очень хороший человек. И ради тебя он готов на все.

Детективы из отдела убийств ходили по квартире, низко опустив головы, как будто их унылые фигуры могли уменьшить гнев Даниэля. Говорили шепотом. И, когда Даниэль уехал, все равно продолжали говорить шепотом. Когда он выходил на улицу, телекамера засекла его лицо. И потом его профиль, застывший от мучительных переживаний, как глыба льда с озера Верхнее, использовался в качестве заставки перед началом ночных новостей по восьмому каналу.

По кивку хлыст поднимается в воздух и приземляется у ног Гомеса. По нашим с Петровичем лицам пробегает гримаса, а все остальные стоят, будто это обычное субботнее дело. Крики Гомеса разносятся по округе, пугая птиц и мелких животных. Оглядываясь назад, я замечаю оставшихся на футбольном поле около пяти детей, которые стоят неподвижно, будто в классе, где обучают управлению империей наемников.

С этим Кэрри не могла не согласиться. Уж если Гром рисковал жизнью ради друга…

Пока эксперты проводили осмотр места преступления, Лукас терпеливо ждал.

— Задавайте свои вопросы, — приказывает Мендоза.

— Я запуталась, мам.

— Есть какая-то разница по сравнению с его обычными приемами? — спросил он медэксперта.

Рэйган и Петрович смотрят на меня. Почесав голову, я наклоняюсь к нему не слишком близко, потому что не хочу быть случайно задет хлыстом.

— Знаю, дорогая. Тебе просто нужно время. И я не сомневаюсь, ты примешь правильное решение.

— Да. Он ее резал, как мясник. Раньше он действовал с хирургической точностью. Приходил и убивал. А эту он искромсал. И она почти все это время была жива.

— Гомес, кажется тебе не очень удобно.

— Думаешь? — Внезапно она услышала шум мотора подъезжающей к дому машины. — Мне надо идти. Кажется, Гром вернулся.

— А секс?

Он хныкает, а слезы и сопли текут по его лицу. Он так уродлив.

— Будь с ним поласковей, — напутствовала ее мать.

— Ты имеешь в виду, изнасиловал ли он ее? Нет. Не похоже. У нее несколько колотых ран над лобком с проникновением в вагину и ректальную область, потом в подлобковые области…

— Отпусти меня, — умоляет мужчина. — Я ничего не знаю.

— Постараюсь, — пообещала Кэрри и положила трубку.

— Куда?

— Дело в том, что мы знаем, что ты врешь.

В холл вошел Гром. Кэрри увидела кровь на рубашке и, вскрикнув, бросилась к нему.

— Ну спереди, спереди, снизу вверх. Похоже на то… Матерь божья… — Медэксперт провел рукой по своим седеющим волосам.

— Со мной все в порядке. Это не моя кровь.

Я киваю Мендозе, который отправляет молчаливый приказ человеку с хлыстом. Хлыст взметается вверх, и теперь я вижу небольшой гранитный шарик на его конце. Раздается стук гранита, и лишь небольшой кусочек плоти смягчает этот удар. Несмотря на то, что жду удара, я все равно съёживаюсь. Хотя, возможно, это от высокого крика, который вырывается изо рта Гомеса.

— Сэм…

Кэрри остановилась, ее трясло от страха.

Очень садистское наказание, но если вы верите в принцип «око за око», как и Мендоза, то справедливое. Гомес заливается слюнями.

— Похоже на то, что он пытался обнаружить, где она начинала ощущать боль. У нее ведь целая история болезни, и, судя по всему, травма позвоночника, которая привела ее к инвалидности, произошла в верхнем отделе. Выше бедер, ниже груди. Она бы потеряла поверхностную… Господи, Лукас, это просто в голове не укладывается. Ты не мог бы подождать, пока мы составим отчет?

— Чья тогда?

— Почему Рэйган? — спрашиваю я.

— Нет. Мне нужно знать сейчас.

— Моего информатора. Когда я приехал в док, где мы договорились встретиться, он был уже мертв.

Он слегка поворачивается, и его взгляд фокусируется на боли.

— Ну, когда у человека бывает травма позвоночника, то он в разной степени теряет контроль за мышечными функциями, а также чувствительность в нижней части тела. Эти потери варьируются от незначительных расстройств до полного паралича, когда теряются все функции. Именно это с ней и случилось. Но в зависимости от того, какой участок позвоночника был травмирован, человек теряет поверхностную чувствительность… ну, он теряет чувствительность в различных частях тела. Мы говорим о болевой чувствительности. И похоже на то, что он методично исследовал ее тело, пытаясь обнаружить, где она начинала чувствовать боль.

У Кэрри перехватило дыхание. Она отчетливо представила тело мужчины, лежащее на пустынной набережной в луже крови.

— Хадсон любит блондинок. Они напоминают ему жену. Но эта была напыщенной. Хадсон отправил её мне для обучения.

— А как насчет колотых ран в вагинальной области?

— Дело касалось Джулии?

— И что потом?

— Так вот я и хотел сказать, что они не такие же, как все остальные раны. Это уже, похоже, связано с сексом. Такие раны не редкость, когда за убийством стоит сексуальная мотивация. Еще имеет место скальпирование груди…

Гром кивнул:

— Что? Скальпирование?

Открыв рот, он закрывает его.

— Этот парень должен был дать мне информацию, касающуюся наемного убийцы. Но он уже ничего не сможет рассказать.

— Он сдирал с нее кожу. Я думаю, что он перестал это делать, когда понял, что она умирает. Только тогда он в конце концов вонзил в нее нож, чтобы добить ее самому. Умертвить.

Кэрри помотала головой, прогоняя видение, которое стояло у нее перед глазами.

— Боже мой.

— Плохой выбор, — консультирую я, глядя на Мендозу.

Эксперты обследовали все кругом. Лукас копался в вещах убитой и нашел несколько выпускных фотографий в верхнем ящике комода. На ней была черная мантия и академическая шапочка с кисточкой. Он сунул фотографию себе в карман и ушел.

— Как его звали?

Хлыст снова опускается, но на этот раз я готов. А Гомес, думаю, нет. Мы ждем, пока боль и крики утихнут, и я снова спрашиваю:

* * *

— Что происходит, когда девочек обучают?

Лукас уже не спал, когда услышал, как у его парадной двери шлепнулась газета. Он еще минуту полежал с закрытыми глазами, потом сдался и пошел к двери, чтобы забрать ее.

— Стивен Картер.

— Они возвращаются в его соединение и служат ему компаньонками, пока…

На всю страницу шел огромный заголовок. Под ним на четыре полосы расположился снимок, на нем было видно, как покрытое простыней тело везут на тележке. Фотограф снимал широкоугольным объективом, так что лицо человека, толкавшего тележку, было искажено. ЗВЕРСКОЕ УБИЙСТВО ДЕВУШКИ-ИНВАЛИДА, говорилось в заголовке. Лукас закрыл глаза и привалился спиной к стене.

Гомес замолкает, но мы можем вынести ему приговор.

— Наверное, тебе пришлось давать показания полицейским?

* * *

Мендоза машет рукой, и мужчины исчезают, а дети возвращаются к футбольному мячу.

— Да и ФБР тоже. Расследование ведут они. Когда мы найдем Джулию, федералы позаботятся о ее безопасности.

Совещание началось зло, и злоба так и витала в воздухе до его окончания.

— Вот, твой путь внутрь, — говорит он, глядя в упор на Рэйган.

— Так вы говорите, ничего существенного?

— А кто позаботится о тебе?! — Кэрри почти кричала. — Тебя ведь тоже могли убить!

— Нет, — трясу я головой. — Ни за что. Мы придумаем что-нибудь ещё.

Они все собрались в кабинете Даниэля — Лукас, Андерсон, Лестер и еще дюжина ведущих детективов.

— Все не так страшно, как тебе кажется. Мне ничто и никто не угрожает, — произнес Гром, пытаясь успокоить ее. — Человек, который стрелял в Стивена, не знал, с кем тот встречается. Мой номер телефона засекречен. А когда я туда приехал, никого уже не было. Док был пуст.

— Другого пути нет, — утверждает Петрович.

— Все, как в остальных случаях. Он не оставил нам никаких следов, — сказал Андерсон.

Кэрри судорожно перевела дыхание.

Я смотрю на Рэйган, ведь прямо сейчас она единственная, кто имеет значение. Мне не хочется оставлять свою сестру в руках Хадсона, но я не могу отправить Рэйган на изнасилование. И не буду. Есть другой способ. Мне нужно найти его.

— Больше я таких ответов не принимаю! — вдруг рявкнул Даниэль, ударив при этом по крышке стола и вперив взгляд в Андерсона. — Я не хочу больше слушать эту ерунду про…

— Но убийца наверняка знал о встрече, раз подстерегал Стивена в доке.

— Это не ерунда, — так же на повышенных тонах ответил Андерсон. — Это то, что у нас есть: ни хрена. И я не хочу слышать ни от тебя, ни от Дэвенпорта о том, какую бурю нам устроит пресса. Это первое, что ты нам сказал, как только мы сюда вошли. Ну, что там с этой прессой? Да пошла она куда подальше! Мы делаем все, что только можем, вашу мать!

— Возможно. Но его не интересовал человек, с которым встречается Стивен. Иначе он бы не исчез, а спрятался бы в засаде и подождал меня.

Глава 22

Он повернулся и вылетел из комнаты.

— Ты мог пострадать.

Рэйган

Даниэль, чей эмоциональный взрыв был на середине перекрыт шквалом эмоций Андерсона, плюхнулся обратно на свой стул.

— Целью убийцы являлся Картер, а он был порядочным мерзавцем. Принадлежал к той же банде, которая охотилась на Джулию. Правда, он хотел завязать. Я говорил с ним раньше.

У Дениэла ужасное выражение лица. Это отчаяние человека, загнанного в угол.

— Пусть кто-нибудь пойдет и вернет его, — сказал он после минутной паузы.

— Почему он не обратился в ФБР?

Когда Андерсон вернулся, Даниэль кивнул ему.

Он может отправить меня в ад к Хадсону в надежде вернуть сестру или забыть о ней навсегда. В любом случае, он будет несчастен. Он снова качает головой Мендозе:

— Он не доверял федералам. Стивен пришел ко мне, чтобы я помог ему покинуть страну. Он знал, что у меня есть связи.

— Извини, — сказал он, потирая глаза. — Я теряю контроль. Мы должны положить всему этому конец. Нужно его поймать. Идеи есть? Давайте ваши предложения.

— Чёрт, мужик, забудь. Я только что забрал Рэйган, и ни в коем случае не отправлю её обратно к этому садисту.

— По-твоему, это должно меня успокоить? — Кэрри, не отрываясь, смотрела на красное пятно на рубашке Грома. Наверное, он солгал ей и Стивен еще не умер, когда Гром приехал на встречу. Вспомнив историю с Дакотой, Кэрри поняла, что Гром пытался спасти Картера. — Я не спала всю ночь, — нахмурилась она. — Я места себе не находила.

— Не надо снимать наблюдение с Макгаун, — сказал Лукас. — Я все еще думаю, что с этим получится.

Огромный русский Василий смотрит на меня, как будто ждет, что я вмешаюсь. Очевидно, для него я — пешка, которую полезно оставить позади. Хотя он и прав. Я та, кто портит всё. Та, кто замедляет Дениэла. Если бы у него меня не было, он бы уже спас сестру?

— Мне очень жаль. Я должен был позвонить, но совершенно потерял счет времени.

— После убийства Уиткрофт она все там облазила, — заметил один из детективов. — Как она узнала? Ведь она на добрых полчаса опередила всех остальных.

— Как долго? — спрашиваю я.

А еще я не привык ни перед кем отчитываться, подумала Кэрри.

— Не беспокойся об этом, — ответил Даниэль. — Я хочу, чтобы наблюдение было таким тщательным, чтобы даже муравей не мог туда пробраться. Понятно? Что еще? Что-нибудь есть? Как там дела с опросом людей, которые могли купить пистолет у Райса?

— Рэйган, нет, — голос Дениэла шипит яростью. — Я не отправлю тебя обратно к насильнику.

— Я не знала, как с тобой связаться.

— Там кое-что есть, — сказал Слоун. — Сразу после войны Райс был в Японии и привез оттуда кое-какие сувениры, крошечные фигурки из слоновой кости. Ну, как их там называют? Не могу вспомнить. Так вот, он рассказал о них своему соседу, и тот посоветовал ему насчет художественной галереи, которая занимается искусством Востока. И вот человек из этой галереи пришел к нему и купил эти фигурки. Он дал за них Райсу пятьсот долларов. У нас есть счет. Я ходил к нему поговорить, его зовут Алан Нестер, и его заведение находится на Николлет.

Я подхожу к нему и глажу по руке в попытке успокоить. Он щетинится от моего предложения. Я знаю, он ненавидит это.

— Обычно можно позвонить в контору. Там всегда кто-нибудь дежурит. Сегодня на дежурстве Арон.

— Видел я его заведение, — сказал Андерсон. — «Алан Нестер. Предметы искусства Востока». На первом этаже «Балморал Билдинг».

— Мы так далеко зашли не для того, чтобы вернуться ни с чем. Я могу сделать это.

— Обычно? — воскликнула Кэрри. — Что ты хочешь этим сказать? Для вас это самая обыкновенная рутинная работа? О господи! Ты говорил Арону, куда поедешь? Кто-нибудь в конторе знал, где тебя найти?

— Шикарный адрес, — заметил Лукас.