Шери Уайтфезер

Дикая вишня

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Рабочий день Сары Клауд близился к концу, и она отправилась в комнату для отдыха. «Вентура Уэст», процветающий салон по уходу за кожей, расположенный в долине Сан-Фернандо, не принадлежал Саре, но она гордилась тем, что работает здесь.

Вытащив из холодильника маленький пакет с апельсиновым соком, Сара подняла глаза. В дверях стояла Тина Карпентер, милая, но несколько легкомысленная секретарша.

– Ты не поверишь, кто там стоит! Это тот тип, похожий на врача, из клиники по соседству.

Сара улыбнулась, услышав определение, которым Тина наградила этого человека. Естественно, женщин в салоне интересовала не его профессия. В одном они соглашались: их новый сосед был, несомненно, самым привлекательным мужчиной из тех, что когда-либо здесь появлялись. Сара не знала, что и думать, поскольку она до сих пор не видела его даже мельком. Не то чтобы ей было все равно. Но Южная Калифорния кишела высокими, загорелыми, мускулистыми мужчинами.

Тина восхищенно сверкнула зубами:

– Он хочет поговорить с тобой. Даже сказал, что это личное. Любопытно, он собирается пригласить тебя на свидание или как?

Сара в замешательстве отставила пакет с соком. Свидание? С женщиной, которую он никогда не видел? Не похоже.

– Ты уверена, что он хочет побеседовать именно со мной?

Не в первый раз Тина перевирала сообщения. Она была племянницей владельца салона – бестолковым, но бессменным сотрудником.

– Конечно, я уверена, глупая. – Тина схватила Сару за руку. – Пойдем, он ждет.

Сара приблизилась к приемной, а потом замедлила шаг, когда увидела его. Он стоял у окна и совсем не вписывался в элегантный интерьер салона. На нем были темно-синие джинсы и синяя рубашка с закатанными рукавами.

Он обернулся, и их глаза встретились. Сара хотела отвести взгляд, но не сумела. Внешность этого мужчины казалась слишком необычной, чтобы считать его красоту классической: каждая черта его лица привлекала внимание своей властной силой – чересчур глубокие глаза, слишком чувственный рот, а скулы столь отчетливо выдавались, словно были вылеплены скульптором. Сара поняла, что в его жилах течет смешанная кровь. Его волосы были длинными, но каштановыми, а не черными, и завязаны у основания шеи в конский хвост.

Он подошел к ней, подавляя своим ростом. Его мужественность приковывала внимание, но его улыбка излучала тепло. Неудивительно, что любая женщина, оказавшись рядом с ним, пожирала его глазами. Тина склонилась над столом, а Клэр – эффектная мастер по макияжу – вытянула шею, чтобы рассмотреть его.

– Привет, – сказал он, – меня зовут Адам Пейдж. Я работаю по соседству.

Сара протянула руку.

– Я – Сара Клауд. Чем могу вам помочь?

– Вики Лестер предложила мне заглянуть сюда. Она моя пациентка.

Сара кивнула. Вики была и ее клиенткой. И подругой. Она жила в том же квартирном комплексе.

– Она не предупредила меня о вашем визите, – ответила Сара, надеясь, что ее голос не выдал ее недоверчивости. Как это подруга не рассказала об этом мужчине с его суровой красотой?

– Я виделся с Вики сегодня утром, – объяснил он. – После ее посещения мы серьезно поговорили. Когда я рассказал ей о том, что происходит с моей жизнью, она решила, что мне следует поговорить с вами.

«С его жизнью? Я визажист, а не психолог», – подумала Сара.

Впрочем, Сара обнаружила, что ее привлекает Адам Пейдж – человек, чей золотистый цвет лица и индейские скулы напомнили ей причины, из-за которых она покинула свой дом.

– Не желаете ли присесть? – произнесла она уже вслух.

Он осмотрелся, поймал взгляд Тины и вернул ей улыбку, давая знать Саре, что бойкая белокурая секретарша явно подслушивает.

– Мы могли бы пойти в бар на той стороне улицы, где подают соки, – сказал он.

– Конечно, это было бы неплохо. – Сара не располагала свободным временем, но перспектива выпить холодного сока выглядела заманчиво…

Когда они пересекали улицу, Сара не удержалась и еще раз взглянула на Адама, и он послал ей в ответ сокрушительную улыбку.

Она с любопытством покосилась на ноги своего спутника, чтобы посмотреть, какую обувь он носит. Ковбойские сапоги в калифорнийском стиле. Никакой пыли, никаких поцарапанных носов. Несмотря на внешность героя вестернов, Адам Пейдж со своим точеным профилем и неотразимой улыбкой наверняка родился и вырос в их долине. Сара взяла себя в руки, осознав, что превратилась в комок нервов. Она вдруг почувствовала себя той встревоженной девочкой из Оклахомы, какой когда-то была. Девочкой, которая приехала в Лос-Анджелес с одним лишь потрепанным чемоданом и стремлением освободиться от своего прошлого.

После того как умерла мать Сары, ее отец нашел утешение в бутылке и часто напивался, чтобы предаться забвению. И как бы Сара ни любила отца, ей оставалось только уйти от него.

– Вот мы и пришли.

– Простите, что?

– Бар, мы уже на месте.

– Ах да, конечно.

Войдя внутрь, они заказали напитки и сели друг напротив друга в маленькой кабинке.

– Вики сказала мне, что вы из Талеквах, – сообщил он, – и вы внесены в списки народности чироки.

Она напряглась при упоминании своего родного города и происхождения, поскольку все еще пребывала во власти горьких воспоминаний.

– Да, это так. Вы об этом хотели со мной поговорить?

Он кивнул.

– Я только что обнаружил, что родился в Талеквах и тоже частично чироки. Это звучит странно, но месяц назад я не знал, что усыновлен.

Сара с трудом выдохнула. Он родился в Талеквах? Этот великолепный калифорниец? Неудивительно, что он напомнил ей о доме.

Сара не хотела обсуждать его только что обнаруженные индейские корни, но как она могла встать и уйти после такого личного признания? Она по крайней мере была в состоянии уделить ему немного своего времени. И в конце концов, уже неважно, неуютно она себя чувствовала, обсуждая этот предмет, или нет..

– Вы были усыновлены белой семьей? – поинтересовалась она.

– Вроде того. Мой отец был англичанином, но в маме текла испанская и итальянская кровь. Я всегда полагал, что обязан цветом моей кожи именно ей. Знаете, латинская кровь. Моих родителей не стало, когда я учился в колледже. Они погибли в авиакатастрофе.

– Сожалею, – прошептала Сара. Горе преследовало и ее. Она знала, как оно разрушает душу человека, вонзаясь в нее острыми когтями. А в этот странно тихий момент душа Адама на миг слилась с ее собственной. Они не отводили глаз друг от друга, и в этом было нечто слишком личное.

* * *

Адам не отвечал. Он не мог. Все вокруг него замерло. Больше ничего не было. Никого, кроме женщины, сидевшей напротив него. Он хотел прикоснуться к ней. Сделать невидимую связь между ними более реальной. Пленили ли его глаза Сары? Эти темные, экзотической формы глаза? Или причина заключалась в ее волосах – этой роскошной черной завесе? И ее кожа тоже прекрасна. Чистая и гладкая, цвета соблазна.

Прежде чем воображение завело его еще дальше, Адам моргнул, прогоняя эти мысли, и их взгляды разъединились. Сара взяла свой сок, и Адам почувствовал, что она расстроена. Сближало ли их сейчас одиночество? Чувствовала ли она себя так же одиноко, как и он? В течение месяца все, что устоялось в его жизни, вдруг резко изменилось. Он переехал, поменял работу и теперь вот был поставлен перед фактом своего усыновления.

– Я сохранил некоторые вещи, принадлежавшие моим родителям, – наконец выдавил он. – В основном личные вещи, но там были два ящика с папками из офиса моего отца. Они были заполнены старыми деловыми документами, но я все равно их оставил. – Адам засмотрелся на тонкие, изящные руки Сары, вспоминая шок от своего открытия и то, как дрожали его пальцы, когда он прикасался к этим бумагам. – Я переехал сюда недавно, просто чтобы быть поближе к работе. Но поскольку я все перебирал и упаковывал, мне показалось, что пора разобраться и с этими папками.

– И вы что-то нашли?

– Да. – Он постарался справиться с болью, проглотить комок, который встал в горле. – Там оказалась бумага из агентства по усыновлению. Она лежала в конверте вместе со старыми налоговыми записями. Наверно, поэтому я не заметил ее раньше. – Голос Адама сорвался, и он снова тяжело выдохнул. – Я обнаружил, что родился в Талеквах, штат Оклахома, y женщины из племени чироки по имени Синтия Янгвулф. – Наклонившись над столом, он постарался поймать взгляд Сары, надеясь на чудо. – Вы не знаете никого с таким именем?

Она покачала головой.

– Талеквах – столица чироки. Там много индейцев, и всех знать невозможно.

Его сердце замерло.

– Я пытался найти мать, но ничего не получилось. Сначала я сверялся с телефонным справочником Оклахомы, а затем поместил несколько частных объявлений в газеты. А после этого внес свое имя в список одного агентства, которое занимается поисками родителей приемных детей.

– Жаль, что я не смогла помочь, – сочувственно отозвалась Сара.

Адам изучал ее лицо. Уязвимая, но гордая. Другие женщины-чироки были столь же неотразимы?

Как выглядела его мать? И кто был его отец? Они встречались втайне от всех и были слишком молодыми, чтобы вырастить ребенка? У Адама накопилось много вопросов, и только Синтия Янгвулф могла на них ответить. А как насчет его родителей? Тех, которые его воспитали? Почему они не сказали ему, что он приемный сын?

Он не мог сдерживать клубок эмоций, водоворот, который заставил его почувствовать боль и смятение. Почему они лгали ему, притворяясь, что он их биологический сын? У них было так много возможностей рассказать об этом, особенно во время всех этих семейных советов.

Были ли тонкие намеки? Незаметные иносказания? Что-нибудь, что указывало на истину? «Да, – подумал Адам. – Были».

Адаму тогда едва исполнилось семнадцать, и в крови этого высокого поджарого юноши кипел огонь. А двумя неделями раньше его поймали, когда он стащил бутылку виски из местного магазина.

– Мы подобрали кое-какую литературу, – заявил отец, в тот вечер сильно разволновавшийся.

Плюхнувшись на кушетку, Адам поднял взгляд на отца. Мать сидела рядом на стуле и нервно крутила кисточку на одной из вышитых ею подушек.

– Литературу?

Рональд Пейдж кивнул, резко дернув головой.

– Об алкоголизме. Ты пристрастился к выпивке, все признаки налицо.

«Все признаки налицо? – изумился тогда Адам. – Так сказано в какой-то глупой брошюре, на которую наткнулись не в меру заботливые предки?»

– Я не собираюсь сидеть здесь и все это выслушивать. – Адам встал, возвышаясь над отцом на несколько дюймов. – Делаете из мухи слона.

– И ты вышел из-под контроля. Ты даже больше не похож на нашего сына.

– Правда? А может, я об этом мечтаю. Вы только и делаете, что пилите меня. – Повернувшись, чтобы уйти, Адам уловил взгляд, которым обменялись его родители. В этом взгляде была какая-то тайна, что-то, чему он не мог подобрать названия.

Но он пожал плечами, хлопнул дверью и направился к своей машине, счастливый оттого, что там все еще оставалась бутылка виски, которую так и не нашли…

На улице просигналил автомобильный гудок, и Адам встряхнулся, осознавая, где находится. Он сидел в баре, уставившись в окно пустыми глазами. Адам глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Он прошел долгий путь после того первого запоя, но до самой их внезапной и преждевременной смерти его родители всегда были рядом.

Любящая, готовая поддержать его семья, которая хранила его усыновление в секрете. Все это оказалось бессмысленным.

Он повернулся к Саре, втайне надеясь, что она поможет ему распутать эту головоломку.

– Ваша семья все еще живет в Талеквах? Может, вы спросите их, не слыхали ли они о Синтии Янгвулф?

Сара отвела взгляд. Голос ее донесся словно издалека.

– Моя семья… мой отец больше не живет в Талеквах. Теперь он в другой части Оклахомы.

– Ясно, – ответил Адам, хотя теперь он вообще ничего не понимал. Ей всего-то надо было разузнать у отца про эту Синтию, однако она явно не желала ни о чем его спрашивать. Почему? Почему бы не сделать всего-навсего один телефонный звонок?

И почему во время их разговора ее плечи то и дело напрягались?

Адам читал в глазах Сары то влечение, то отчужденность. Теплая. Надменная. Нежная. Испуганная. Адаму захотелось прикоснуться к ней, протянуть руку и сжать ее ладонь. Эта женщина, как ему казалось сейчас, эта темноглазая загадка, была связана с местом его рождения, с происхождением, о котором он ничего не знал.

Он купил книги о чироки, и они кое-что позволили выяснить, но этого было недостаточно. Чтение не помогло избавиться от одиночества. Адаму было нужно больше, чем просто слова на бумаге.

Ему нужно было общение с людьми. Ему была нужна Сара.

Адам вздрогнул. Ему нужна женщина, с которой он только что повстречался? Он что, спятил? Лишился остатков разума?

Она взглянула на часы.

– Приятно было познакомиться с вами, Адам. Но мне пора на работу.

– Я провожу вас, – засуетился он.

Они стояли на углу улицы, и когда Сара случайно коснулась его руки, луч надежды озарил сердце Адама. Нет, он не собирается отпускать Сару Клауд. Со временем он пробьет ее защиту, раскроет тайну, окутывающую ее. И по-прежнему будет искать родную мать, женщину, которая дала ему жизнь.



На следующей неделе Сара расхаживала по одному из массажных кабинетов, проверяя и перепроверяя свои препараты. Ее следующим клиентом был Адам Пейдж. Массаж лица. Этот мужчина заказал массаж лица. Не то чтобы у нее не было других клиентов-мужчин. Она всегда убеждала их заботиться о своей коже, однако при мысли о том, что она прикоснется к Адаму, руки у Сары начинали зудеть и трястись, а пульс убыстрялся. Сверившись с часами, Сара судорожно вздохнула.

«Перестань волноваться и иди», – одернула себя она. Адам, наверно, пришел пораньше и теперь ждет ее в приемной.

Действительно, он уже был там. Когда Сара приблизилась к нему, он поднялся. Сегодня на нем были желтовато-коричневые брюки и рубашка, подобранная под их цвет И мастер по макияжу, и ее клиентка внимательно разглядывали Адама со своего выгодного наблюдательного пункта. И, разумеется, Тина смотрела на него с мечтательной улыбкой, возможно считая Сару самой счастливой девушкой в Лос-Анджелесе.

– Привет, Адам, – сказала Сара, напоминая себе о том, что это просто сеанс массажа – процедура, которую она проводила уже тысячи раз до этого. – Вы готовы?

– Конечно. Ну, куда мне идти?

Сара указала ему, где находится процедурный кабинет, а потом отвела в пустую раздевалку.

– Просто снимите рубашку и наденьте вот это. – Она передала ему похожую на кимоно накидку, которая спереди завязывалась поясом. Голос Сары оставался доброжелательным и безразличным. – И когда будете готовы, приходите в кабинет. – Она «слегка кивнула на стойку с плечиками. – Мы просим клиентов брать свои вещи с собой, так что не забудьте захватить свою рубашку.

– Ладно. – Он сверкнул своей сокрушительной улыбкой, и Сара, тяжело вздохнув, двинулась вперед по коридору. Возможно, в списке того, что было важно для Сары, мужчины и не занимали главенствующих позиций, но присутствие этого человека вызывало дрожь в теле и слабость в коленках.

Сара поджидала его у процедурного кресла. Когда раздался звук шагов, она подняла взгляд. Адам вошел в кабинет, держа в руках рубашку. Сара взяла ее и повесила на ближайший крючок. На Адаме была накидка аквамаринового цвета, которую ему дала Сара, и хотя это был очень простой наряд, его бледный оттенок подчеркивал каждую выразительную черту Адама. Сара подумала о том, что его биологические родители должны были быть очень красивыми людьми.

– Вам когда-нибудь раньше делали массаж лица? – спросила она.

Он снова улыбнулся – зубы у него были белые и ровные.

– Нет, но я с нетерпением его ожидаю.

– Тогда присядьте, и я обьясню процедуру, – ответила Сара, стараясь изо всех сил сосредоточиться на работе.

После того как Сара проинструктировала его, Адам лег, и она накрыла его покрывалом. Он предпочел находиться в тишине, нежели слушать один из компакт-дисков из коллекции Сары. У нее был большой выбор тихой и нежной музыки и звуков природы. Впрочем, сама она предпочла бы, чтобы играла музыка. В тишине Сара только лучше осознавала свое волнение.

– Я собираюсь закрыть ваши волосы, – заметила она, и ее руки скользнули к затылку Адама. Его волосы, завязанные в конский хвост, были гладкими и густыми на ощупь.

Исследовав и очистив его кожу, Сара начала массаж. Она знала все лечебные преимущества массажа лица, однако же, когда ее пальцы коснулись кожи Адама, Сара забыла обо всем на свете. Так женщина гладит своего любовника.

«Жаркая плоть против жаркой плоти», – подумала Сара. Глаза Адама были закрыты.

Когда Сара случайно задела его губы, он облизнул их. Она сглотнула и двинулась ниже по подбородку, по шее. Адам пошевелился, отчего покрывало слегка сползло. Треугольный вырез на его накидке раскрылся, и Сара испытала соблазн скользнуть ладонями внутрь, помассировать его грудь, его соски.

Затаив дыхание, она упрекала себя. Надо немедленно положить этому конец.

Какой же визажист предается фантазиям о своем клиенте? О незнакомце? Прекрасном незнакомце.

Она продолжила процедуру, накрыв его веки влажными хлопковыми подушечками. Они не разговаривали, пока Сара накладывала маску. Через час сеанс был закончен. Адам встал и пригладил волосы.

– Спасибо, Сара. – Он вложил ей в руку несколько сложенных банкнот.

– Пожалуйста. – Она взяла чаевые, с трепетом ощущая, что их с Адамом разделяют какие-то сантиметры. «Он не пользуется одеколоном», – решила Сара, и сердце затрепетало у нее в груди. От него шел свежий запах, как будто Адам пользовался мылом с растительными экстрактами.

– Давайте сегодня вечером поужинаем вместе?

Приглашение застало ее врасплох. Так же, как и собственный ответ. Без малейшего колебания Сара согласилась разделить ужин с этим высоким прекрасным незнакомцем. С мужчиной, которого ей следовало бы избегать.



Адам стоял на главной площади Китайского квартала, ожидая свою спутницу. «Это безумие», – подумал он. Как он ни старался убедить Сару, она не позволила ему захватить ее прямо из дома. Она настояла на том, чтобы встретиться с ним здесь. Адам сверился с часами. 7.20 вечера. Она опаздывала. Или она вообще не придет? «А вот это пошло бы мне на пользу», – подумал Адам. Много женщин бегало за ним, и он привык к проявлениям внимания. Но причиной этого внимания была его внешность, а не личность. А Адаму было нужно больше чем поверхностные отношения. Он хотел… Чего? Каких-то обязательств? Возможно, когда-нибудь. Но он не искал любви. По крайней мере не сейчас. У него было много разных дел, других целей – например, отыскать родную мать, узнать больше о своем происхождении. Он не мог думать о любви и обязательствах. Не раньше, чем выяснит, кто он и откуда. Адам тяжело вздохнул. И где же среди всего этого было место для Сары? Почему он так стремился увидеть ее снова?

Он уже заказал еще один массаж лица на следующей неделе. Он хотел, чтобы Сара снова гладила его, касалась его, завораживала своими чарами, своей тайной.

Проклятье. Может, ему просто завести с ней роман? Пережить одну страстную ночь. Это усмирит его гормоны, его неожиданное вожделение.

Выведенный из душевного равновесия этой мыслью, Адам покачал головой. Может, будет лучше, если Сара не соизволит явиться. Тогда ему не придется беспокоиться об их взаимном притяжении.

Адам снова взглянул на часы, потом поднял голову, и у него перехватило дыхание.

Прекрасная темноглазая Сара уже направлялась к нему, и Адам мог думать только о том, чтобы погрузить руки в эти роскошные волосы и зацеловать ее до полного беспамятства.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Сара изучала меню, не зная, что сказать. Она не умела болтать о пустяках, а уж тем более на свидании. И как же она может сосредоточиться на своем заказе, если напротив нее сидит Адам?

Она украдкой взглянула на него. Адам поймал ее взгляд, и Сара опустила глаза.

– А ты знала, что в Китае не подают «печенье удачи»?

Она прищурилась и заставила себя выдержать взгляд Адама.

– Почему?

– Оно было придумано в Штатах. В Китае его нет.

– А ты там был?

– Нет, я прочитал об этом в путеводителе, в Интернете. Я провожу много времени в сети.

– Я рада, что его подают здесь. Это мое любимое блюдо в китайской кухне.

Он улыбнулся.

– И мое тоже.

Когда улыбка угасла, их глаза встретились. Они сидели в уютной красной кабинке, между ними мерцал огонек свечи. Его лицо зачаровывало Сару, но она уже касалась его, изучила его выступы и линии, ощущение его кожи. Она не хотела вспоминать каждую деталь, но, сидя напротив него, это было невозможно.

Наконец заявился официант, и они сделали заказ. Адам немного говорил на кантонском диалекте, но этого оказалось достаточно, чтобы удивить Сару и польстить усмехнувшемуся служителю ресторана. Похоже, что Адам знал гораздо больше, чем просто историю происхождения «печенья удачи».

– Древние культуры зачаровывают меня, – признался он. – Я слегка практиковался в традиционной китайской медицине. Это неотъемлемая часть их философии и религии. Практически как и в культуре коренных американцев. – Он поднял свою чашку с чаем. – Я читал о чироки.

Сара нахмурилась. Она не хотела обсуждать культуру своего народа. А в устах Адама термин «коренные американцы» звучал почти пленительно. Далекое эхо ее происхождения. Она была простой индейской девушкой из Оклахомы.

– Где ты проходил практику? – поинтересовалась Сара, надеясь отвлечь его от тем, связанных с чироки.

– Сначала я посещал школу по изучению трав в Северной Калифорнии, а потом перевелся в один университет в Лондоне.

– В Лондоне? Ты учился в Англии? Тебе понравилось там жить?

– Конечно. Это прекрасная страна, и Вестминстерский университет – превосходное учебное заведение.

Его небрежный ответ заставил Сару вспомнить о том, что она индианка, а это чувство она ненавидела. Может, в приемной матери Адама и текла латинская кровь, но воспитан он был в основном в мире белых. Очевидно, его смуглая кожа не мешала ему жить спокойно.

– Учеба, наверное, обошлась недешево.

– Мой папа был бухгалтером, одним из тех консервативных парней, которые копят деньги на образование сына.

«Его приемный отец, должно быть, был почтенным человеком», – подумала Сара в приступе восхищения и зависти. Отец Сары не накопил для нее ни цента. Ей пришлось из сил выбиваться, чтобы заплатить за собственное обучение.

Принесли ужин, и они ели его в молчании, а Адам то и дело бросал на нее взгляды. Стесняясь, Сара отводила глаза…

На небе воцарилась ночь, рассыпав звезды вокруг четвертинки луны. Адам и Сара гуляли по внутренним дворикам Китайского квартала, заглядывая в магазинчики. Адаму нравилось это место. Некоторые продавцы знали его по имени, потому что он проводил много времени в Китайском квартале, покупая травы и восхищаясь культурой этого народа.

Адам повернулся, чтобы взглянуть на Сару. Сколько раз он ни приходил сюда, никогда не брал с собой спутницу. Но вот сегодня все было не так.

– Ты когда-нибудь раньше была в Китайском квартале?

– Однажды, когда только-только сюда переехала.

– И когда же это было?

– Шесть лет назад. Мне тогда было восемнадцать.

Адам кивнул. Он даже видел ее такой – маленькой девочкой из Оклахомы, только что из школы, которая устремилась в большой свет. «Она все еще ребенок», – понял он. Маленький и женственный, отчего ему так страстно захотелось защитить ее.

– Что тебе нравится в Калифорнии больше всего? – поинтересовался он, с трудом избавляясь от посторонних мыслей.

Сара оторвалась от витрины.

– Все просто. – Она повернулась к Адаму и улыбнулась. – Пляжи. Я обожаю песок и прибой. Люблю бродить там в сумерках, когда все тихо и спокойно.

Она вздохнула, и Адам вообразил ее на пляже – ветреным днем, одетую в просторный свитер и джинсы, с длинными развевающимися волосами.

– Ты ведь собираешь раковины?

Она широко раскрыла глаза.

– А ты откуда знаешь?..

– Я полагаю, у меня хорошая интуиция. Хочешь заглянуть в этот магазин?

– Конечно.

Они вошли внутрь и принялись изучать заставленный предметами интерьер. На прилавках красовалась коллекция драгоценностей и безделушек, чье сверкание должно было привлечь женские взоры. Сара огляделась, потом направилась к маленькой круговой стойке с одеждой. Заинтригованный, Адам следил за ней. Сара в восторге уставилась на атласное платье; она наклонила голову и поглаживала блестящую красную материю.

– Прелестное, – сказал Адам, заметив традиционный вышитый воротник и сложный рисунок на самом платье.

– Да, – в голосе Сары прозвучало чисто женское благоговение.

Хозяйка, маленькая пожилая китаянка с дружелюбной улыбкой, подошла к ним и потрепала Сару по плечу узловатой рукой.

– Ты примерь, – сказала она на ломаном англий ском.

Сара обернулась, с перепугу прижав платье к себе.

– О нет. Но все равно спасибо.

– У нас есть отдельная примерочная. – Женщина указала на угол, где с изукрашенной бронзовой балки свисала зеленая шелковая портьера.

– Да я просто смотрю. – Сара повесила платье на место, взглянув на него напоследок еще раз. Разочарованная хозяйка вернулась к прилавку.

Адам в недоумении изучал свою спутницу. Она смотрела на платье, явно желая заполучить его, и все же не решалась на покупку. Сара Клауд была загадкой, темноглазой принцессой, которая носила простую одежду и собирала раковины в сумерках. Он не знал, как вести себя с ней дальше. Она приводила его в замешательство и восторг.

«Неужели она одна не замечала своей красоты?» – изумлялся Адам. Самые красивые женщины в Лос-Анджелесе привыкли к вниманию, и однако же Сара как будто не замечала оценивающих взглядов. «Ну, естественно, она же сама не из Калифорнии», – напомнил он себе.

Адам посмотрел на Сару и заметил, что ее руки все еще скрещены. Она была напряжена, и он внезапно почувствовал то же самое.

– Давай что-нибудь купим, – предложил он, надеясь разрядить обстановку. – Ты выберешь сувенир для меня, а я для тебя.

– Ты шутишь, да?

– Нет. – Он собирался хитростью подарить ей платье. – Пойдем. – Адам провел ее на другую половину магазина. – Найди что-нибудь, что, по твоему мнению, мне понравится.

Сбитая с толку, Сара принялась бродить по магазинчику. Она не знала, что выбрать для Адама. Покупки не были ее коньком.

Адам улыбнулся ей, и в животе у нее затрепетали тысячи маленьких крыльев. На этот раз дело было не в нервах. Этот трепет в ней вызвал ее спутник.

Сара взглянула на Адама. Он наблюдал за ней. Пристально, возможно, слишком пристально. А ей все еще надо было подыскать ему сувенир. Просматривая полки, она заметила чайник. Но не просто какой-то чайник. Этот был украшен драконом, нарисованным вручную. Тело змея переливалось золотом, а в глаза были вставлены крошечные красные камешки. «Да, – подумала Сара, – могучее создание, прилетевшее из легенды. А ведь человек, подобный Адаму, мог бы убить зверя, взяв на себя роль рыцаря-защитника, принца из сказки».

Сара подняла чайник и повертела в руках. Глаза змея блеснули ей в ответ. Дракон казался живым, готовым выдохнуть сноп радужного пламени. Сара почти могла чувствовать его жар. Испепеляющее пламя.

– Вот это, – сказала она. – Как тебе нравится?

Адам заморгал.

– Это чайник, Сара.

– На нем дракон, – подчеркнула она.

– Да, но все равно это чайник.

Улыбка застыла на губах Сары. У Адама был такой вид, словно она только что втоптала в грязь его мужскую гордость.

– Ты же пьешь чай, так чем же плох чайник?

Адам скрупулезно изучал чайник, и в животе у Сары снова ожил трепет крыльев. Когда Адам шагнул к ней, это чувство усилилось.

– Ладно, я возьму дракона, – согласился Адам. – Но я хочу, чтобы ты примерила это платье.

Сердце Сары подскочило.

– Почему?

– Потому что я хочу тебя в нем увидеть.

– Но оно не будет на мне смотреться, – запротестовала Сара, неожиданно почувствовавшая себя глупо. – Красный атлас – это не для меня.

– Ты никогда не узнаешь, пока не попробуешь.

Он бросает ей вызов? Ловит на приманку? В любом случае Сара знала, что должна разубедить его. Она считала себя практичной женщиной. Вряд ли у нее появится повод носить такое роскошное одеяние. Оно не соответствует ни ее внешности, ни ее образу жизни.

– Прекрасно. Я его примерю. – Сара повернулась и направилась к стойке с одеждой, зная, что Адам следует за ней. Взяв платье, она, не оглядываясь, ринулась в примерочную.

Сара задернула занавеску, скинула босоножки и расстегнула блузку. Выскользнув из юбки, она стала рассматривать платье. Оно выглядело слишком ярким рядом с ее мятно-зеленым костюмом. Платье застегивалось сзади на молнию, поэтому Сара раскрыла ее и ступила внутрь него. Когда материя соприкоснулась с ее кожей, Сара вздрогнула. Атлас оказался прохладным на ощупь. Скользким. Почти влажным. Борясь с неприятными ощущениями, Сара заставила себя продолжать. Она не могла дотянуться до молнии, чтобы застегнуть ее полностью, и точно так же ей не удавалось зацепить маленькие крючочки сзади на воротнике. Сара повозилась с ними, но потом сдалась и наконец посмотрелась в зеркало.

Женщина, которую она увидела, поразила Сару. Ее волосы, ниспадающие до пояса, струились по алому атласу, как оникс, тающий на рубинах, – драгоценные камни из сказки, которую она сама придумала. Наклонив голову, Сара скользнула ладонями по своему телу. Платье обрисовывало все изгибы ее фигуры. Оно было порочное. Чувственное.

«Нет, – вдруг занервничала Сара, – это не для меня».

С гулко бьющимся сердцем она надела босоножки и выскочила из примерочной. Она докажет Адаму, что платье не годится. Она…

Она встретилась с ним глазами и потеряла способность дышать.

Он стоял напротив, высокий и прекрасный, наблюдая за ней, и его взор околдовывал Сару. Рыцарь. Принц из сказки. Победитель драконов.

– Оно слишком вычурное для меня, – заявила Сара.

– Нет, – тихо ответил он, – оно совершенно. Позволь мне купить его для тебя.

Сара отрицательно мотнула головой, но Адам настаивал:

– Не снимай его, Сара. Побудь сегодня в нем, для меня.

Как, во имя Господа, она могла отказать ему? Не обратить внимание на удовольствие, прозвучавшее в его хриплом голосе?

Осознав, что молния все еще не застегнута, Сара поджала губы.

– Я… ммм… не сумела застегнуть до конца. Ты не попросишь, чтобы хозяйка помогла мне?

Он улыбнулся.

– Это значит, что ты позволяешь мне купить его для тебя?

– Да. Спасибо. У меня ничего подобного раньше не было.

Адам вдруг приблизился.

– Я сам могу его застегнуть.

«Нет», – подумала, она. Ее сердце и так уже колотится как сумасшедшее.

– Но здесь такие крошечные крючочки…

Его улыбка стала мальчишеской.

– Думаю, я справлюсь.

Он не оставлял ей выбора. Адам был так близко, что Саре пришлось повернуться. «Скольких женщин он одевал? – гадала она. – Или раздевал?»

– Подними волосы, – попросил он.

Порочное. Шелковистое. Опасное. Эти слова кружились у Сары в голове, и голова от них тоже кружилась.

Она перекинула волосы на одну сторону и почувствовала, как Адам коснулся ее шеи. Его руки были ловкими, уверенными и спокойными…

Они ступили в ночной прохладный воздух. Их окружали разные здания, смесь древней и современной архитектуры.

– Где ты научился говорить по-кантонски? – спросила Сара, когда Адам вел ее к уединенной скамейке.

– Здесь. Просто ходил и говорил с людьми. – Он поставил пакет на землю и ждал, когда она усядется. – Но я знаю только разговорные фразы. Язык не так просто усвоить, если ты не пользуешься им постоянно.

Сара кивнула. Сама она помнила только обрывки диалекта чироки, слова, которыми пользовалась ее мать. Но это было, казалось, целую жизнь назад. Так они тихо сидели, в небе поблескивали звезды, легкий бриз освежал летний воздух. Сара наслаждалась безмолвием, пока взгляд Адама не показался ей слишком откровенным. Она шевельнулась, поставила ноги прямо, потом опять их скрестила, не зная, куда себя деть. Вернулось головокружение – беспокойное, буйное, трепетное ощущение.

Она посмотрела в сторону, притворяясь, что изучает здание, но пульс ее несся галопом.

«Интересно, пробудит ли во мне такие же чувства секс? – думала она. – Ощущение голода и жара? Восторга и опасения?» Сара была девственницей – женщиной, которая все еще жила в тени старомодного воспитания, храня себя для чистой любви.

– О чем ты думаешь?

Вопрос Адама заставил ее вздрогнуть.

– Ни о чем важном, – ответила Сара, понимая, что не может поведать ему о том запретном, где сейчас блуждал ее разум.

– А я думал о драконе, вышитом на твоем платье. Я сначала не понял, но это дракон.

– Правда? – Сара взглянула вниз, и образ змея вдруг стал хорошо заметен. То, что выглядело сложным орнаментом, оказалось на самом деле золотым змеем, который обвивал ее грудь, живот, бедра. Глаза Адама следовали за каждым изгибом ее тела, и в них вспыхивало желание.

Сара не могла остановить происходящее, да и не хотела. Они шевельнулись совершенно синхронно. Медленно, как танцоры, сходящиеся вместе в одну и ту же секунду. Она облизнула губы, его руки погрузились в ее волосы. Она замурлыкала, как котенок, и он поцеловал ее.

От наслаждения у нее сорвалось дыхание, а затем нега растеклась по всем венам, заполняя каждую клеточку, каждый мускул. Сару охватил жар. Жажда. Ее плоть горела, соски воспламенились. Она хотела, чтобы он ласкал ее, убил дракона, который опалил ее тело своим дыханием.

Он касался ее, гладил, его умелые руки блуждали по огню. Она никогда не чувствовала себя такой беспомощной и все же такой живой. Жгучий поцелуй у всех на глазах. Это было неправильно, но, помоги ей Бог, ей было все равно. Ее охватило желание, сильное, всепоглощающее желание. Она не потеряет свое сердце, секс – это не любовь. Она может переспать с ним сегодня ночью. Переспать с ним? Это то, что она хочет? Отдать свою невинность человеку, которого она едва знает? Человеку, одержимому своими индейскими корнями, о которых он только что узнал?

– Сара, что-то не так?..

– Я думаю, мне пора идти, – ответила она, отстранившись от Адама и нервно сжимая руки на коленях. Ей надо было прийти в себя, но пряный вкус его поцелуя все еще таял у нее на языке.

– Но почему? Скажи мне, что не так?

– Ничего. Я просто хочу вернуться домой. Спасибо за ужин. И за платье.

Подхватив сумку со старой одеждой, она оставила Адама у скамейки. Китайский квартал заливал все вокруг ослепительными огнями.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Прошла неделя, а Адам все еще боролся со своими чувствами. Его рабочий день закончился, но он сидел в конференц-зале клиники и смотрел на часы. Через двадцать минут у него был назначен сеанс у Сары. Он не говорил с ней с того самого свидания и ожидал, что она перенесет процедуру, отошлет его к другому визажисту. Но она этого не сделала. Что казалось вполне естественным. Сара была слишком серьезным специалистом, чтобы отмахнуться от клиента, позволить чувствам мешать работе.

«А каковы же были ее чувства?» – гадал Адам. Ему их поцелуй казался таким правильным, таким естественно эротичным…

А теперь он должен перед ней извиниться. Этот поцелуй был слишком безумным, чересчур голодным. Он извинится – и все будет в порядке. Они могли бы стать друзьями, не так ли? Зачем было вовлекать друг друга в романтическую связь? Ему всегда удавалось утихомирить свои порывы, но Сару отпустить он не мог Адаму нужно было знать, что же такое могло случиться, что заставило ее отвернуться от своих корней. Их связывает то, что они чироки, и он надеялся укрепить эту связь.

Он покинул клинику и явился в салон; блондинка в регистратуре ухмыльнулась, увидев его. Адам ответил ей улыбкой, но едва приблизился к столу, как заметил Сару, выходящую из-за угла.

Первой подала голос блондинка:

– Сара, здесь твой пятичасовой клиент.

– Спасибо, Тина, – отозвалась она, переводя взгляд на Адама.

Он подошел к ней, и Сара опустила руки в карманы халата.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – ответила она, стараясь скрыть нотку напряжения в голосе. – Идите переоденьтесь, а я встречу вас в процедурном кабинете.

– Ладно. – Он знал, что блондинка посматривает на них, и чувствовал, что Саре сейчас неловко. Ему следовало отменить сеанс, что называется, снять ее с крючка, но ему необходимо побыть с ней наедине хотя бы для того, чтобы извиниться.

Пятью минутами позже он вошел в кабинет с рубашкой в руке. Повесив ее на крючок, он подождал, пока Сара обратит на него свой взгляд. Она все еще готовилась, наполняя баночки кремами и лосьонами.

Вот Сара повернулась, и их глаза встретились. Тишина, неподвижная и неловкая, затопила комнету. Оба молчали. Адам ощущал все: глухой стук собственного сердца, неровное дыхание Сары, то, как дрожали ее руки. Он не имел права подвергать ее всему этому. Он должен был смягчить напряжение.

Приблизившись к ней, Адам умудрился улыбнуться, хотя сердце билось все чаще и чаще.

– Позволь мне помочь, – предложил он, протягивая руку к одной из баночек.

– Нет, все в порядке. Я могу…

Их пальцы случайно встретились, и это невинное прикосновение послало электрические волны, пронзившие его беспокойное сердце, его томившееся от желания тело. Сара, должно быть, почувствовала то же самое.

Она отпрянула, задев стоявшую рядом склянку. Та покатилась на пол, разлив вокруг лосьон с запахом лимона..

– Проклятье! – Ее голос дрожал так же сильно, как и руки. Сара бросилась к коробке с бумажными полотенцами. – Похоже, у меня сегодня все валится из рук.

«Из-за меня, – сообразил Адам, – ведь между нами такое сильное притяжение».

Сара опустилась на колени и принялась промокать лужицы. Адам присел рядом с Сарой.

– Это моя вина, – заметил он, отбирая у нее бумажные полотенца. – Я тебя испугал.

– Ничего страшного, просто случайность. – Сара шумно вздохнула, избегая встречаться взглядом с Адамом.

Теперь они трудились бок о бок, сосредоточившись на непосредственной задаче. Не смотрели друг на друга и не разговаривали.

– Я полагаю, нам следует отменить сеанс, – сказал Адам, когда стало невмочь выносить навалившуюся тишину.

– Я тоже так считаю. – Сара присела на пятки. – Я просто сама не своя сегодня, даже чуть не вызвала врача.