Тиффани Уайт

Бессонные ночи

Глава 1

Виктория Стоун подъехала к бару «Десперадо», которым владел ее жених Пол Брукс. Ее рука выглядела непривычно без обручального кольца — она сорвала его с пальца в тот момент, когда Пол по телефону предупредил ее, что не сможет встретиться сегодня вечером. Он опять отменил свидание в самый последний момент, вполне уверенный в том, что она все поймет — ведь это из-за работы.

Он ошибся. Она будет считать их помолвку разорванной до тех пор, пока они как следует не объяснятся.

Пол вполне соответствовал ее представлению о том, каким должен быть муж и отец ее будущих детей. Она потому и согласилась выйти за него замуж, что он был таким надежным, на него вполне можно было положиться. Но пусть не думает, что она теперь никуда не денется!

Только сегодня вечером ей пришла в голову мысль, что, может быть, Пол тоже выбрал именно ее потому, что она кажется ему вполне надежной. Имея такую жену, как она, можно полностью сосредоточиться на работе. Виктория понимала, что глупо сердиться на Пола за то, что он поступает так же, как она, но злость не проходила.

Если он выбрал ее только потому, что уверен в ее надежности, то он очень ошибается. В последнее время она сама в себе не уверена — эмоции буквально захлестывают ее.

Она вошла в «Десперадо» в самом воинственном настроении.

Здесь ей удалось получить место за столиком, с которого хорошо был виден оркестр, играющий на невысокой эстраде рядом с баром. Обменявшись любезностями с официанткой, она поудобнее устроилась на стуле, потягивая клубничный коктейль и наблюдая за танцующими парами. Никто не осмеливался приставать к ней — ее манера держаться говорила о том, что она этого не потерпит.

Оркестранты объявили последний танец перед перерывом. Ее взгляд обратился в сторону закрытой двери офиса Пола. Если он не появится во время этого танца, она уйдет.

Перец ее глазами проплывало целое море синих джинсов и ковбойских сапог. С отсутствующим видом она смотрела на широкие плечи под фланелевыми рубашками, упругие ягодицы под плотной хлопчатобумажной материей, на огромные ручищи, сжимающие бутылки с пивом. Лица этих людей она и не старалась рассмотреть. Но тут ее взгляд остановился на мужчине у стойки бара, в каких-нибудь десяти фугах от ее столика.

Гмм… интересно. Черные замшевые ботинки почти без каблуков вместо ковбойских сапог. Довольно просторные черные брюки, заправленные в эти ботинки. Длинные мускулистые ноги. Она перевела взгляд на его руки: немного великоватые для его тела, они казались волнующе-чувственными. Облегающая футболка заправлена в брюки, под ними четко просматриваются тонкая талия и плоский живот. Невольно скользнув взглядом ниже, Виктория ощутила теплый трепет…

Внезапно она очутилась в восхитительном южном саду. Мужская рука в перчатке грубо зажала ей рот. Освободиться ей мешало длинное шелковое бальное платье. Она отчаянно боролась с мужчиной, но в ответ слышался только его довольный смех. Во время борьбы ее грудь оказалась под другой его рукой. И он имел наглость не отнять эту руку, а, наоборот, начал ласкать ее грудь. А потом обвил ее за талию и легко прижал к себе.

Смех и звуки музыки, доносившиеся из окон огромного величественного дома, становились все глуше по мере того, как он увлекал ее за собой в глубь заросшего буйной растительностью сада. Когда он решил, что они достаточно отдалились от дома и никто не сможет их увидеть, он обнял ее обеими руками, освободив ее нежный рот. От взгляда его темных глаз она закричала, а он, самонадеянно усмехнувшись, грубо притянул ее к себе, наклонился и впился губами в ее губы.

Ее пассивность не понравилась ему, и его поцелуи сделались более настойчивыми, более проникающими. Когда наконец ее плоть предала ее и губы помимо воли стали отвечать на поцелуи, она почувствовала, как он удовлетворенно улыбнулся, не отрываясь от нее. Из этого состояния полной апатии ее вывело ржание лошади, раздавшееся неподалеку. Мужчина не обратил на это никакого внимания, но она вновь начала сопротивляться и в ужасе отпрянула от него, наткнувшись рукой на холодную сталь пистолета, висевшего у него на поясе. Лошадь заржала снова…

К реальности Викторию вернул звонок сотового телефона на соседнем столике, и она удивилась своим фантазиям.

Они всегда были одни и те же. Место действия каждый раз было новым, а тема одна и та же — темноволосый незнакомец заставлял ее осознать свою собственную страстную натуру, в реальной жизни спрятанную глубоко внутри. И всегда он носил на поясе оружие.

Это длилось уже несколько месяцев, с тех пор как она решила провести отпуск в городах призраков. Ее всегда привлекали одинокие охотники с Дикого Запада. Вначале Викторию даже забавляли эти эротические видения. Но слишком уж часто она стала в них погружаться. Видения возникали неожиданно, их совершенно невозможно было контролировать. А что, если она вообще перестанет отличать фантазии от действительности? При этой мысли холодок пробежал у нее по спине.

На этот раз видение спровоцировал незнакомец в черном.

Совершенно очевидно, что в «Десперадо» он впервые. Он не вписывался в окружающую обстановку, но у него была более мужественная внешность, чем у завсегдатаев бара. И хотя на него были обращены все взгляды, что-то в нем удерживало людей на расстоянии.

Вместо предполагаемой последней перед перерывом песни оркестр исполнил еще одну, с медленной чарующей мелодией. Виктория боялась взглянуть на незнакомца. Понимая, что ведет себя как последняя трусиха, она все же не смела поднять взгляд выше его ремня.

С другой стороны, она устала от недостатка внимания. Вспомнив о своей обиде, она решила прямо посмотреть в глаза опасности. Откинув назад голову, она поднесла стакан к губам и посмотрела поверх него в лицо незнакомцу.

Подернутые дымкой темные глаза ждали ее взгляда, их бархатные зрачки рассказали ей о том, что ее наблюдение за ним не прошло незамеченным.

Она зачарованно смотрела, как мужчина отошел от стойки бара и направился прямо к ней, не отводя пристального взгляда от ее лица. Виктория была не в силах пошевелиться, несмотря на то что разум подсказывал ей бежать. Только когда он подошел к ней, она поняла, что все это время сидела не дыша, и теперь с трудом смогла перевести дыхание. Она не нашла в себе сил отказаться, когда он твердой рукой обнял ее за талию и повел на танцплощадку. Он тесно прижал ее к себе, и она почувствовала, как запылали места соприкосновения их тел, как вспыхнуло ее лицо, коснувшись его подбородка.

Теснота на тускло освещенной танцплощадке усиливала возникшую между ними чувственную близость. Все ее тело изнывало от удовольствия. Наконец он откинул назад голову и взглянул на нее. И она прочла в его глазах, что он все понимает. Понимает!

Когда он придвинулся ближе и его губы коснулись ее обнаженной шеи, она едва подавила вскрик. Внезапная слабость охватила ее живот, спустилась ниже, превратившись во влажную боль. Его губы нашептывали какие-то нежные слова, руки гладили волосы, плечи, слегка касались груди.

Она обнимала его за шею и не могла, не хотела остановить его, а он, просунув пальцы в задние карманы ее джинсов, притянул ее к себе так, что она ощутила его возбуждение. В толпе танцующих никто не замечал, что их движения имели мало общего с танцем.

Наконец он, казалось, полностью потерял над собой контроль и с силой прижал ее к себе. Она отпрянула, пытаясь освободиться. Он не отпускал, одной рукой прижимая ее к себе, другой лаская ее волосы. Он, конечно, видел, как она закусила губу, чтобы не закричать. Закрыв глаза, Виктория дождалась конца танца.

Оркестранты объявили перерыв. Кто-то в давке упал, и Виктория воспользовалась тем, что ее партнер оказался вовлеченным в скандал, чтобы незаметно ускользнуть. Схватив со стола сумочку, она побежала к стоянке. В этот момент она ненавидела себя. Что с ней происходит? Никогда в жизни она не позволяла себе ничего подобного. Временами на нее действительно находили странные фантазии, но в реальной жизни она всегда вела себя как настоящая леди.

Тут она споткнулась, уронила сумочку, и ее содержимое рассыпалось по мостовой. Проклиная себя за неуклюжесть, она опустилась на корточки и начала в темноте искать упавшие вещи. Когда она протянула руку, чтобы схватить блеснувшие в свете луны ключи, мужская нога наступила на них. Нога в ботинке из черной замши. Виктория почувствовала одновременно облегчение и отчаяние.

— Значит, вы не хотите поехать куда-нибудь со мной, чтобы поговорить? — Его голос звучал плавно и тягуче, как сироп, а сам он опустился на мостовую рядом с ней. Она больше не чувствовала страха, но сердце гулко колотилось в груди.

— П-поговорить… о чем? — заикаясь, произнесла она.

— О том, что сегодня произошло. Его удлиненное лицо, состоявшее, казалось, только из углов и прямых линий, находилось буквально в нескольких дюймах от ее лица, оно отличалось какой-то жестокой привлекательностью.

Может, чтобы подчеркнуть значение своих слов, он кончиками пальцев провел по ее щеке. И хотя при этом он ни на дюйм не приблизился к ней, расстояние между ними, казалось, улетучилось.

— Прекратите! — потребовала она, вскакивая на ноги. Незнакомец тоже поднялся, схватив ее за тонкое запястье. Она посмотрела ему в глаза, борясь со вновь вспыхнувшим в ней желанием. — Пожалуйста, — прошептала она.

Он перевернул ее ладонь и опустил в нее ключи. Потом сжал ее пальцы в кулак и поднес к своим губам. Хриплым от возбуждения голосом он произнес, глядя на нее из-под тяжелых век:

— Я пробуду в Сент-Луисе всего неделю. Каждый вечер я буду здесь, в «Десперадо», ждать, пока вы, наберетесь храбрости. — Он отпустил ее руку, повернулся и пошел к бару.

Одно короткое мгновение его фигура была четко видна в дверном проеме, затем он скрылся внутри, а она долго еще не могла прийти в себя, стоя у машины с ключами в руках. Наконец она успокоилась настолько, что смогла открыть дверцу. Добравшись до дому, она еще несколько минут просидела, положив голову на скрещенные на руле руки. Затем вошла в дом и сразу же направилась в спальню. Бросив сумочку и ключи на кровать, она села на банкетку перед туалетным столиком и пустилась в горькие размышления.

Что на нее нашло? Человек, которому она позволила такие вольности во время танца, был совершенно ей незнаком, а она полностью потеряла контроль над собой. Больше того, она поощряла эти вольности.

Что он должен был подумать о ней? А ведь ее жених Пол был совсем рядом, в своем кабинете. Что, если бы его важная встреча вдруг закончилась и он открыл дверь? Это уже не безобидные фантазии, все было наяву. Такого сильного чувства она никогда раньше не испытывала. Никто еще не заставлял ее так загораться. Ей казалось, что и незнакомец чувствовал то же самое, но поскольку сама она потеряла ощущение реальности, то не могла быть в этом уверена до конца. Она встала и пошла принять душ, чтобы смыть с себя его запах, который преследовал ее. Но от этого ей стало даже хуже, поскольку те места, которых она касалась мылом, как бы вспоминали прикосновения его тела. Происшедшее между ними одновременно и возбудило, и удовлетворило ее — такого она никогда не испытывала. Тщательно вытершись полотенцем, девушка нырнула в постель, но уснуть ей не удалось.

Она никак не могла выкинуть незнакомца из головы. Почудилась ли ей улыбка на его лице, когда он смотрел в ее глаза с таким видом, будто прекрасно понимает все, что она чувствует? Эта улыбка говорила об абсолютной уверенности в том, что он может предоставить ей все, чего она так хотела — или в чем так нуждалась? А что было бы, если бы они остались наедине? Нет, об этом лучше не думать.

Вдруг она широко открыла глаза. Боже мой, она даже не знает его имени. Если бы он не пошел за ней на стоянку, они бы не перекинулись и парой слов…

Ну ладно, она все равно больше никогда его не увидит. Он сказал, что пробудет в их городе всего неделю, а она как раз всю эту неделю будет отсутствовать. Они с Полом уже несколько месяцев планировали поездку в Колорадо. На неделю забыть обо всем — как раз то, что ей нужно. Она слишком много работала.

Ее дела пошли настолько успешно, что необходимо теперь нанять помощника. Готовясь к отъезду, Виктория выполнила все заказы своих клиентов, для чего ей пришлось перечитать объемистую картотеку, содержащую сведения о вкусах, размерах, служебном положении и запросах каждого из них. Она должна была знать все о наличии товаров, поддерживать знакомства с работниками магазинов, для того чтобы они вовремя сообщали ей о том, какие поступления ожидаются, когда будет распродажа.

Она безумно устала от этой деятельности. Когда вернется из путешествия, обязательно наймет помощника. Кроме того, скоро она выйдет замуж за Пола, и ей придется уделять время семье.

Почувствовав себя гораздо лучше, она спокойно уснула и спала до тех пор, пока ее рано утром не разбудил резкий звон будильника. Привычным жестом она высунула руку из-под одеяла и отключила его. Потом босиком прошла в ванную, чтобы накинуть шелковое кимоно, так как опять забыла задернуть занавески на кухне и не хотела шокировать соседей.

Завязав пояс на тонкой талии, девушка направилась на кухню и достала из холодильника банку холодной колы. Эта привычка начинать утро с колы пугала ее жениха, он считал, что в коле слишком много кофеина. Виктория сделала большой глоток, наслаждаясь приятной кислотой холодного напитка, и постепенно начала просыпаться. Она всегда спала очень крепко и видела множество снов. Особенно когда дела не клеились. Казалось, она не в состоянии отключить свое воображение, которое так помогало ей в бизнесе.

Вдруг она вспомнила свой вчерашний сон. Или это был не сон? Нет! Нет… это, наверное, все-таки сон. Все ее сны были как наяву. Забавно, во сне вы способны совершать такие вещи, о которых в жизни и подумать не можете. Только представить себе, что она целуется с абсолютно незнакомым человеком! Многие считают ее чересчур чопорной, ошибочно трактуя ее застенчивость. Она усмехнулась и покачала головой. Счастье, что Пол не может читать ее мысли. Он был бы шокирован фантазиями своей «застенчивой» невесты.

Виктория вспыхнула, вспомнив, что привиделось ей вчера вечером.

Вдруг пронзительно засвистела птичка, которую Пол подарил ей на день рождения. Если бы выбирала она, то наверняка предпочла бы что-нибудь ласковое и пушистое, например котенка, но Рэкет быстро завоевал ее сердце своим вспыльчивым характером. Она выпустила его из клетки, и только он уселся на ее плечо, как зазвонил телефон.

— Привет, — бодро проговорила она в трубку. — Привет, малышка. Я прозевал тебя вчера вечером. Просто не смог выбраться. Тут такое творилось! Я не видел, но была приличная драка, пришлось все убирать. Может, приедешь на ланч?

— Через часок, ладно? Мне надо по дороге купить корм для Рэкета.

— Хорошо, крошка, жду тебя через час. Пока.

Виктория пошла в спальню одеваться, а Рэкет слетел с ее плеча к блюдцу с водой, которое она поставила для него на туалетном столике. Рэкет купался, отряхивал перышки, покрывая зеркало миллионами капелек, и флиртовал со своим отображением.

Виктория надела топ, шорты и свободную рубашку, предполагая, что утром может быть еще прохладно. Рэкет уселся ей на макушку, чего она терпеть не могла, и он прекрасно знал об этом. Он внимательно наблюдал, как она надевает босоножки, чуть не падая каждый раз, когда она наклонялась. Наконец ему надоело это занятие, и он снова перелетел на туалетный столик и принялся целовать себя в зеркале.

Виктория тоже взглянула в зеркало. Она уже успела загореть, поэтому решила наложить минимум косметики. Рэкет расхаживал между хрустальными флаконами, наблюдая, как она завязывает волосы в хвостик и сразу становится похожей на девчонку-школьницу. Попугай пронзительно закричал, когда Виктория вновь водворила его в клетку, но она успокоила его и направилась к выходу, захватив с собой шоколадку, ведь Пол вполне может передумать приглашать ее на ланч после того, как она серьезно заявит ему о своих правах. Она открыла сумочку и надела обручальное кольцо, ярко засверкавшее в солнечном свете. Может, она и в самом деле погорячилась вчера, когда сняла кольцо, но она не собирается поддаваться очарованию Пола и совершать только благоразумные поступки.

А Пол Брукс мог очаровать кого угодно. Природное обаяние, приветливая улыбка и серьезный взгляд — все создавало впечатление, что перед вами молодой преуспевающий политик, хотя на самом деле его карьера еще даже не началась. На прошлой неделе ему наконец удалось убедить ее в том, что хватит уже дожидаться рыцаря в сверкающих доспехах. «А кто, как ты думаешь, будет чистить до блеска эти проклятые доспехи, когда ты выйдешь за него замуж?» — улыбаясь, добавил Пол.

Ну ладно, он прав. Она и сама не верила в вечную любовь, но без этой выдумки все казалось просто обманом.

Пола не выбрать было просто нельзя. Порядочный и практичный, он был именно тем мужчиной, который ей нужен. А главное — он твердо стоял на земле. Это качество, естественно, привлекало девушку, богатая фантазия которой грозила затмить реальную жизнь.

Если до этого она могла держать свои видения в узде, то в последнее время у нее появилось тревожное чувство, что больше ей это не удается.

Стоял прекрасный солнечный день. Затормозив у светофора, Виктория открыла люк на крыше машины и включила радио. Передавали музыку в стиле кантри. Нет, сегодня ей больше подойдет рок. К тому моменту, когда она добралась до «Десперадо», настроение значительно поднялось. Наверное, в предчувствии отпуска, подумала она. Пришлось побороться, но в конце концов Пол согласился найти приятеля, который на неделю заменит его. Похоже, он пошел на это только потому, что не хотел, чтобы она одна ехала в Колорадо и останавливалась по дороге в городах призраков, которые захватили ее воображение. Пол не жаловал призраков и фантазии, ему нравились люди и активная деятельность.

Когда Виктория вошла в бар, Пол находился в своем кабинете. В «Десперадо» днем все выглядело совсем иначе, чем накануне вечером. Пол встал из-за своего стола и, подойдя к ней, крепко обнял.

— Только-только закончили уборку, — сказал он и легко коснулся губами ее щеки. — Крошка, хочу познакомить тебя кое с кем.

Тут Виктория впервые заметила, что они в кабинете не одни. Какой-то человек стоял к ним спиной, внимательно изучая доску объявлений.

— Зак, старина, познакомься с моей невестой. Виктория Стоун.

Зак повернулся к ним, и у Виктории упало сердце — она узнала вчерашнего незнакомца.

Зак протянул руку, его губы при этом растянулись в ироничной улыбке.

— Значит… это и есть твоя застенчивая Виктория, о которой ты мне столько рассказывал?

Виктория была не в силах произнести ни слова, как бы подтверждая слова Пола. Но взгляд Зака говорил, что его не обманешь.

Не почувствовав напряжения, возникшего между Викторией и Заком, Пол продолжал:

— Зак Делука — мой лучший друг детства. Мы давно не виделись, потому что он работает каскадером в Голливуде, но обещает приехать и быть моим шафером на свадьбе.

От стыда и страха Виктория готова была провалиться сквозь землю. Вчера вечером она перешагнула границы фантазии. Вчера вечером все было наяву. Зак не был плодом ее воображения, это был ее вчерашний партнер по «танцу». Электрическая дуга между ее рукой и рукой Зака была такой силы, что она удивилась, как Пол не слышит разрядов. А Зак, казалось, наслаждался ее смятением.

— Рада познакомиться с вами… э-э-э… Зак. — Я тоже очень рад, Виктория, — сказал Зак нарочито нежным голосом, задерживая ее правую руку в своей немного дольше, чем того требовала простая вежливость. Затем он перевел взгляд на ее левую руку и криво усмехнулся, увидев крупный бриллиант, сверкавший на ее пальце. Вчера вечером, когда он обнимал ее, этого бриллианта не было. Она так сильно рассердилась на Пола, что сняла его. Но теперь это выглядело так, как будто она сделала это нарочно, и холодные темные глаза говорили ей, за кого ее принимают.

Наконец Зак оторвал взгляд от ее пальца и посмотрел ей в лицо. В его глазах она прочитала вызов.

— Странно, но мне кажется, что мы уже где-то встречались. Такие глаза трудно забыть.

Виктория вдруг разозлилась.

— Нет, я уверена, что мы никогда не были представлены друг другу.

Зак склонил голову в знак согласия и отошел.

Пол обнял ее за талию.

— Извини, но я не смогу поехать с тобой в Колорадо, так что поездку придется отложить. Люди, с которыми я вчера встречался, предложили мне заманчивую сделку, от которой трудно отказаться. А для того, чтобы оформить все юридически, мне придется быть здесь. — Но, дорогой, ты же знаешь, как я ждала этого отпуска. Я уже два раза откладывала его из-за тебя. Я не могу сделать это еще раз. Пожалуйста, Пол, мне так надо уехать, — попыталась уговорить его Виктория, целуя в щеку.

Пол покраснел от этого проявления чувств.

— Прости, крошка…

— Тогда я поеду одна. — Виктория надула губки и отошла от него.

— Ну, крошка, будь же благоразумной. Ты же не можешь таскаться по этим заброшенным городам призраков одна. Это небезопасно. Нет, я не разрешаю.

Небезопасно. Он не разрешает. Оба эти замечания только разозлили ее.

— Я еду, — твердо сказала она.

— Почему ты не хочешь подождать, пока я закончу эту сделку? Тогда мы сразу поедем. Я тебе обещаю, крошка.

— То же самое ты говорила раньше. Ты и вчера отменил наше свидание! Бизнес для тебя — главное в жизни. Потом появится еще какая-нибудь важная проблема, из-за которой ты снова не сможешь уехать. — Она все время делала вид, что Зака нет в комнате. Делала вид, что настаивает на своем вовсе не из-за него.

Пол посмотрел на Зака и вздохнул.

— Жаль, что я не могу поступать с женщинами так же, как ты, старый негодяй. Любовь — чертовски хлопотная штука. Зак в ответ только улыбнулся.

— Я придумал! — воскликнул Пол, прищелкнув пальцами. — Ты поедешь с Викторией. Ты же свободен всю эту неделю, раз тебе не придется вместо меня заниматься баром. Мне будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что Виктория с тобой.

— Нет! — воскликнула Виктория, залившись румянцем оттого, что не смогла сдержаться. Мужчины с удивлением посмотрели на нее.

— Почему нет? — спросил Пол, явно удивленный ее отказом.

— Да, почему нет? — с издевкой спросил Зак.

Боже мой, он еще издевается! Наконец, запинаясь, она промямлила:

— Потому что… потому что я… э… Зак вволю насладился ее замешательством, потом подсказал:

— Боюсь?

Виктория взглянула на него и повернулась к Полу:

— Я не могу поехать в отпуск с… ним! Я его с-с-совершенно не знаю, — произнесла она, надеясь, что выкрутилась из этого нелепого положения.

— Зак — мой лучший друг. Я ему полностью доверяю.

Раздражение, которое слышалось в голосе Пола, удивило Викторию. Неужели он и в самом деле до такой степени уверен, что она никуда от него не денется? Надо притвориться, что согласна, а утром встать пораньше и уехать до того, как ее хватятся.

— Хорошо, я поеду с твоим другом, которому ты так доверяешь.

Пол не обратил внимания на тон, каким были произнесены эти слова, и Виктория одна заметила, как блеснули темные глаза Зака и как торжествующе он улыбнулся при этом.

— Отлично, значит, договорились? — вздохнул Пол, глядя на Зака, а тот в ответ только кивнул.

Разнервничавшись, Виктория несколько раз чихнула, схватила протянутый Заком носовой платок и прижала к носу, наслаждаясь его крахмальной чистотой…

Под ней была мягкая перина, которая пружинила под тяжестью навалившегося на нее мужчины. Лицо горело от напрасных усилий вырваться из-под его длинного мускулистого тела. Он был полностью одет — от черного поношенного стетсона до пыльных ковбойских сапог, — она же была в шокирующем неглиже.

Во время борьбы с ним ее темные волосы разметались по белоснежной подушке. Под шелковым халатом ничего не было, и она, как в замедленной съемке, наблюдала за движениями его сильной, но вместе с тем нежной руки, развязывающей узел на ее поясе. Другой рукой он продолжал удерживать ее запястья над головой. Халат распахнулся, и она почувствовала, как от холодного воздуха моментально затвердели соски.

А потом он повел себя странно: вместо того чтобы посмотреть на ее обнаженное тело, он продолжал неотрывно смотреть ей в глаза, нежно обхватив и прижав ее к себе…

— Виктория!

— Что? — отозвалась она, тряся головой, чтобы отогнать видения.

Что это Зак так странно смотрит на нее? Она вопросительно взглянула на него, при этом ее глаза приняли тот же глубокий аквамариновый оттенок, что и вчера вечером.

Пол повторил нетерпеливым тоном:

— Я уже дважды спросил тебя, куда мы поедем обедать. Ты что, совсем не спала ночью?

Виктория проигнорировала как этот вопрос, так и ухмылку Зака.

— Два воды, говоришь… правда? Извини. Я задумалась. Зак твой гость, пусть он и выбирает что хочет.

Ей тут же захотелось взять свои слова назад. Зак так посмотрел на нее, как будто она сама была включена в меню. Она вся вспыхнула, но глаз не отвела. Его нахальства хватило бы на двух подростков!

Наконец он перевел взгляд на Пола. — Ты говорил что-то насчет обеда в «Ка-зе»? По-моему, то, что надо. — Осуждающе взглянув на Викторию, он добавил:

— Со вчерашнего вечера хочется чего-нибудь горячего и остренького.

Пол, разумеется, не понял двусмысленности, заложенной в этих словах.

— Значит, опять эта мексиканская кухня? Ладно, я пошел за машиной.

Пока они стояли у дверей бара, ожидая Пола, Виктория ни разу не взглянула на Зака.

Такого просто не может быть, думала она. Ее вчерашний безрассудный поступок, словно снежный ком, обрастал все большими неприятностями.

Зак наклонился и прошептал ей прямо в ухо:

— Удовлетвори мое любопытство… не меня ли ты взяла с собой в это маленькое воображаемое путешествие?

— Что?

Он подмигнул и сказал с дьявольской усмешкой на губах:

— Просто я подумал, что ты вспомнила вчерашний вечер и поняла, что я буду весьма удовлетворительным компаньоном в нашем путешествии.

— П-пожалуйста, не надо! — взмолилась Виктория, отворачиваясь от него.

Глава 2

Если верить воспоминаниям, которым предались Пол и Зак после обеда, то Зак был застенчивым, чувствительным подростком. Грозой девчонок в их родном городке был именно Пол. Действительно, обаяния у него хоть отбавляй. И пусть он теперь не растрачивает его на женщин, зато в бизнесе пользуется им вовсю. С другой стороны, что касается чувствительности Зака, то это как посмотреть. Во всяком случае, Виктория по отношению к себе этого не ощутила. За исключением того понимания, которое он проявил вчера на стоянке у «Десперадо», все остальное его поведение было грубым, жестоким и совершенно неприемлемым для нее.

Пол сказал, что чем хуже вел себя Зак по отношению к женщинам, тем лучше они к нему относились. Но ей это безразлично. Либо они станут друзьями, либо она будет полностью игнорировать его. В данный момент последний вариант казался ей предпочтительнее, так как позволял проигнорировать и все те чувства, какие он в ней всколыхнул. Чувства, которые никак с дружбой не совместимы. И уж, во всяком случае, ехать с ним в путешествие никак нельзя. Поэтому она решила завести будильник на такое время, чтобы уехать задолго до назначенного для отправления времени. Она улыбалась таинственной улыбкой, попивая сладкий, однако хмельной напиток. Пусть Пол и Зак считают, что она никуда не денется…

— Хочешь еще бутылку пива напоследок? — спросил Зак, поднимаясь, чтобы сделать заказ у стойки бара, за которой толпились припозднившиеся посетители.

— Давай, только пиво почему-то совсем не такое хорошее, когда за него плачу я, — пошутил Пол.

Через несколько минут Зак принес две бутылки холодного пива для себя с Полом и поставил перед Викторией еще один коктейль.

Пол покачал головой.

— Не надо было, она никогда не пьет больше одного.

Зак посмотрел на стакан, из которого Виктория тянула целый вечер.

— Неужели она и вправду не может выпить больше одного детского коктейля?

В ответ Виктория отодвинула пустой стакан и пододвинула к себе коктейль, еле сдержавшись, чтобы не сказать ему, насколько он несносен. Хотя и не могла понять, почему ее так задевают его насмешки.

Оркестр начал играть медленный танец, и через несколько минут все женщины были заняты, а у стойки бара осталось совсем немного мужчин.

— Мне кажется, кто-то из нас должен пригласить Викторию, — заметил Зак. — Я вовсе не хочу танцевать, — быстро ответила она, смутившись от его взгляда.

Зак проигнорировал ее ответ и обратился к Полу — Там у стойки не меньше трех ребят уставились на нее, и, по-моему, они уже достаточно возбуждены. Давай решим, с кем ей танцевать, так, как мы решали такие вопросы в школе Пол усмехнулся его предложению и поднес к губам свою бутылку.

— Согласен.

Виктория с любопытством наблюдала, как двое взрослых мужчин наперегонки пили пиво, судорожно делая огромные глотки. А она еще обижалась, что они принимают ее за ребенка!

Выиграл Пол. Улыбка на его лице была такой же ширины, как у десятилетнего мальчишки на школьном пикнике. Викторию покоробило, когда он торжествующе объявил:

— Ты проиграл, а я выиграл. Интересно, Зак тоже себя так вел бы? При виде парня, направившегося в их сторону от стойки бара. Пол поспешно протянул ей руку. Когда они вступили на танцплощадку, он с видом собственника обнял ее за талию. Это был жест, выражающий именно обладание, а не страсть.

У Зака заходили желваки, когда он увидел Викторию в объятиях Пола. Он знал Пола лучше, чем кто-либо другой. Он знал, что все его амбиции связаны только с бизнесом. Это его единственная страсть. Полу нужна совсем другая женщина. Что ему делать с такой женой, как Виктория?

Достаточно вспомнить, какой она была в его объятьях вчера вечером.

Она явно голодна, так голодна… Танец закончился, и Пол с Викторией вернулись к столику.

— Думаю, мне не стоит засиживаться допоздна сегодня, ведь завтра предстоит длинная дорога. Сделай одолжение, приятель, — Зак подмигнул Полу, — не задерживай ее сегодня слишком долго, когда будешь прощаться. Я хотел бы, чтобы завтра она тоже была в форме.

Услышав подобную дерзость, Виктория свирепо взглянула на него поверх стакана, но тут же чуть не подпрыгнула от удивления: оказывается, она и не заметила, как прикончила второй коктейль.

При виде ее изумленного лица Зак расхохотался.

— Тебе лучше отвезти свою невесту домой прямо сейчас, пока она еще держится на ногах.

Виктория кипела от негодования.

— Должна вам сказать, что я полностью контролирую свои действия. И спокойно держусь на ногах, так что благодарю вас. К тому же завтра еду я, а не вы, — добавила она, забыв на мгновение, что хотела сохранить в секрете свой план скрыться до того, как он заедет за ней. А с Полом она попрощается сегодня вечером.

Но Зак постарался все свести к шутке, подняв руки, как бы сдаваясь.

— Хорошо, хорошо… успокойся. — Он встал и посмотрел на Пола. — Не знаю, как ты справишься с таким характером. Ты уверен, что хочешь жениться на ней?

Пол засмеялся.

— У нее характер такой же, как у тебя. — Он тоже встал и обнял Викторию. — Хорошенько заботься о ней, Зак. Я рассчитываю, что ты будешь защищать ее… хотя, если будешь гладить ее против шерсти, боюсь, защищать придется тебя. Почему бы вам двоим не заключить перемирие?

Зак посмотрел на Викторию и мягко улыбнулся.

— Неужели Пол прав, Виктория? Разве я гладил вас против шерсти?

На следующее утро ее разбудили лучики солнечного света, пробивающегося сквозь кружевные занавески. Виктория с изумлением увидела на себе старомодный, отделанный оборками белый пеньюар, какого у нее никогда не было.

Затем ее внимание привлекло какое-то движение рядом с кроватью. Почему-то она совершенно не удивилась, увидев мужчину, одетого во все черное. Мужчина снял свой черный стетсон и ловко забросил его на столбик кровати. Столбик кровати? Но у нее не было кровати со столбиками. Оглянувшись вокруг, она поняла, что это вообще не ее спальня. Хотя этот старинный туалетный столик был, несомненно, ее собственный. Он стоял как раз позади незнакомца в черном, чьи руки сейчас отстегивали кожаную кобуру, висящую низко на его поясе…

Именно в этот самый момент раздался настойчивый стук в дверь, и Виктория в испуге проснулась. Что такое? Кто так немилосердно колотит в дверь в такой ранний час? Она потерла пальцами раскалывающуюся голову. Потом взглянула на будильник. Нет! Неужели сейчас одиннадцать часов? Наверное, она вчера забыла его завести. А в дверь наверняка ломится этот самый друг Пола, который навязался ей в попутчики. Прощай ее мечты уехать рано утром без него!

Борясь со сном, Виктория вылезла из кровати, постояла минуту, пытаясь обрести равновесие, затем пошла накинуть кимоно. Комната плыла перед глазами, но не настолько сильно, чтобы она не смогла добраться до входной двери. Когда она наконец поймет, что эти вкусные коктейли совсем не так безобидны? И зачем Пол позволил ей превысить обычную норму? Ах, ну да, теперь она вспомнила. Это Зак принес ей еще один коктейль, несмотря на возражения Пола, и еще шутил, что настоящая женщина может выпить даже не два таких стакана. Что же было дальше?

С трудом она припомнила свой разговор с Полом о том, что он напрасно думает, будто она никуда от него не денется, и его обещание больше никогда не вести себя так. Но вот как они попрощались, ей вспомнить не удалось. Может быть, она отключилась прямо у него на руках? Стыд какой!

Теперь еще это, подумала она, услышав, как в дверь снова постучали. Когда она в ответ прокричала: «Иду!», в голове как будто застучал молоток. Она открыла дверь, на ходу пытаясь завязать пояс кимоно.

Заку предстала сама женственность в виде не до конца пробудившегося ото сна мягкого тела с округлыми формами. Улыбнувшись, он сказал:

— Ну что ж, ради такого зрелища стоило и подождать у двери.

Виктория молча возилась с поясом, не в состоянии придумать достойный ответ. Она была совой, и, по ее мнению, ничего не могло быть хуже, чем встретиться утром с жизнерадостным жаворонком. А это, по-видимому, был еще один из многочисленных недостатков Зака Делуки.

Взяв девушку за плечо, он отодвинул ее в сторону от прохода, вошел и закрыл за собой дверь.

— Можно задать тебе один вопрос? — спросил он с усмешкой.

— Если только перестанешь так противно улыбаться, — сердито ответила Виктория.

— Ты сейчас завязываешь или развязываешь этот пояс? В любом случае я готов помочь. Но, конечно, если бы мне пришлось выбирать…

— Уйди! — пробормотала Виктория непослушными губами.

— Уйду, но, как ты помнишь, вместе с тобой.

— Я не хочу. Я хочу спать, — прошептала она сонно, направляясь в спальню.

— Ну вот еще, — сказал Зак, подскакивая к ней. Он взял пояс из ее рук и сам завязал его, потом усадил ее за кухонный стол. — Ты совсем даже не хочешь снова ложиться. Нам нужно придерживаться намеченного графика.

Она сообщила ему, что он может сделать с этим графиком, и положила голову на кухонный стол.

Зак схватил ее за плечи и тряс до тех пор, пока она не открыла глаза.

— Тебе обязательно надо выпить чашку горячего кофе. Где он у тебя?

— Не надо.

— Не надо что? Не надо кофе или не надо трогать тебя?

— Не надо кофе, тем более что у меня его нет.

— Да брось ты. У таких сонь, как ты, обязательно в доме есть кофе. Иначе как же ты просыпаешься по утрам?

— Кола.

— Ты шутишь?..

Виктория осторожно помотала головой. Зак пошел к холодильнику и там действительно нашел упаковку из шести банок колы. Он протянул ей холодную банку и проследил, как она выпила ее всю до дна.

— Ты хоть упаковала вещи? — спросил он.

Виктория кивнула… опять очень осторожно.

— Ты что, совсем не спала ночью? Неужели я только что разминулся с Полом?

Виктория проигнорировала это саркастическое замечание и направилась в спальню.

— Подожди! Куда ты собралась? — закричал Зак.

Виктория вздрогнула и зажала уши руками.

Зак зашелся от смеха.

— Тебе и в самом деле нельзя пить больше одного коктейля.

Виктория попыталась сделать суровое лицо.

— Ты собираешься развлекаться и дальше или хочешь мне помочь, пока я буду принимать душ?

— Помочь? Потереть спинку? — Его улыбка не предвещала ничего хорошего, а в его глазах она прочитала, что ей лучше спастись бегством, если она не хочет попасть в его руки.

— Не обольщайся, Делука. Единственное, к чему я разрешаю тебе приложить руки, — это мой багаж. Не очень тяжело? — надменно произнесла она, указывая на сумки.

— Нет, мадам, — насмешливо произнес он и легко поднял обе сумки.

Виктория приняла душ за рекордно короткое время. Ее смущала мысль о том, что за дверью находится Зак и что ему вполне может прийти в голову мысль все-таки потереть ей спину.

В спешке она забыла захватить с собой в ванную одежду и поэтому потихоньку прокралась в спальню в одном белье. Здесь она буквально застыла от изумления, увидев, что Зак перебирает ее гардероб.

— Что, черт возьми, ты тут делаешь? — закричала она, совершенно забыв о своем виде.

Зак повернулся и посмотрел на нее. От одного взгляда на ее неглиже вишневого цвета, облегающего прелестные округлости фигуры, из его головы вылетели все мысли, кроме одной: к черту все графики! Он не стал объяснять, почему рылся в ее одежде, повернулся и вышел из дома, бросив на ходу:

— Подходи к машине, когда будешь готова.

Порылся он в поисках каких-нибудь вещей Пола и был очень удивлен, не обнаружив буквально ничего.

Они ехали уже довольно долго, когда Виктория поняла, что совершила ужасную ошибку. И двух дней будет вполне достаточно. Не хватало ей того, что произошло в «Десперадо», так надо же было еще согласиться поехать с Заком в это путешествие. Наверное, она совсем сошла с ума. Остается только один способ хоть как-то исправить положение. Может быть, если она сильно постарается, им с Заком удастся стать друзьями — ради Пола, пыталась она уговорить саму себя, стараясь не принимать во внимание сексуальное влечение между ними, которое так явно ощущалось в замкнутом пространстве салона автомобиля.

Если они будут мчаться с такой скоростью, то уже к вечеру доедут до Канзаса. Виктория изо всех сил старалась не думать о предстоящей ночи. Слегка повернув голову, она незаметно наблюдала за тем, как Зак ведет машину. Он напряженно смотрел на дорогу. Руки, сжимавшие руль, были покрыты темными волосками, и, казалось, обладают такой способностью ласкать и гладить, что она вновь ощутила прилив желания. Она вспомнила, как эти руки держали ее за подбородок и как приятно ей было это прикосновение. — Смотришь, есть ли у меня обручальное кольцо? — Низкий насмешливый голос Зака прервал ее воспоминания.

— Вот еще, — отозвалась Виктория, смутившись при мысли, что он видел, как она наблюдает за ним.

— Конечно, ты ведь не придаешь особого значения кольцам и всяким там обещаниям.

Виктория отвернулась и стала смотреть на дорогу. Понятно, что он о ней думает, значит, подружиться будет нелегко. А может быть, ей вообще просто почудилась нежность в его голосе вчера вечером?

Зак буквально наслаждался тем, что ему удалось испортить ей настроение. Он не собирался сидеть сложа руки и ждать, что его лучший друг совершит такую же ошибку, какую совершил в свое время он сам. Если когда-нибудь Виктория отдастся ему, то уже не посмеет выйти замуж за Пола, а если и посмеет, то он найдет способ это предотвратить. А Зак предполагал, что она отдастся ему еще до того, как они вернутся из этой поездки. Он только хотел, чтобы ценой его плана не стала дружба между ним и Полом, хотя понимал, что опасность велика. Из своего собственного опыта он знал, насколько страсть к женщине может ослеплять мужчину.

В машине воцарилось полное молчание. Когда Виктория почувствовала, что не в силах дольше выносить его, она включила магнитофон, надеясь, что у Зака есть хотя бы музыкальный вкус. Девушка заметила легкую улыбку на его губах за секунду до того, как послышались мощные, влекущие звуки лирических песен Алабамы. Слушать эту чувственную музыку в присутствии лениво наблюдающего за ней Зака было выше ее сил, и, не глядя на него, она выключила магнитофон.

— Трусиха, — насмешливо произнес он. До Канзаса они ехали в полном молчании — каждый был погружен в собственные мысли.

Зака не волновало, что Виктории придется расплачиваться за грехи его бывшей жены. В конце концов, она тоже женщина — значит, ей свойственны те же моральные принципы, вернее, их отсутствие. Его бывшую жену Джейн тоже не волновали такие вещи, как обручальные кольца и клятвы.

Да, ради такого дела стоит рискнуть. Он заставит Викторию заплатить за все. А больше всего за те чувства, что испытал, когда держал ее в своих объятиях.

Он посмотрел на жилку, которая билась на ее нежной шейке, пока она, не отрываясь, смотрела в окно. Она все еще была голодна… он просто чувствовал это. И он знал, как удовлетворить этот голод. Однажды он не сделал этого и был жестоко наказан. Урок оказался слишком болезненным, но пошел на пользу, а уж теперь он позаботится о том, чтобы его лучший друг избежал разочарования.

— Значит, ты работаешь каскадером, — повернулась к нему Виктория, решив, что раз уж они должны стать друзьями, то им нужно хотя бы поддерживать беседу.

— Ммм-да…

Она сделала еще одну попытку:

— А как получилось, что ты заинтересовался кино?

— Меня насильно заставили заниматься танцами, хотя я сопротивлялся как мог: кричал и отбивался ногами. Моя мать была балериной и имела собственную студию. Она заставляла меня посещать занятия вместе с моими тремя старшими сестрами.

— Но в конце концов тебе, наверное, понравилось работать ногами, — заметила Виктория, улыбнувшись.

— Между прочим, да, — согласился он. — Сначала мне там жутко не нравилось, но скоро я понял, что занятия балетом как нельзя лучше обучают владеть своим телом — пожалуй, как ни один вид спорта.

Но он не сказал о том, что ему очень нравилась сама атмосфера в студии, где он наслаждался постоянным присутствием женщин. Он наблюдал за девушками, любовался их грацией, слушал звонкий смех.

— А тебя не дразнили маменькиным сыночком? — спросила Виктория, с трудом заставляя себя отнести эти слова к такому самонадеянному, мужественному человеку.

— Да, и из-за этого я вынужден был много драться. Кстати, Пол тоже часто дрался из-за меня. Но когда я решил сделать балет своей профессией, мне надо было привыкать и не к таким прозвищам, это удел всех танцоров.

Из-за травмы ему пришлось уйти из балета и сделаться каскадером, что не требовало грации, но здесь в полной мере пригодилась хорошая координация движений и умение владеть телом.

Он женился рано, сразу после переезда в Нью-Йорк, куда явился за славой. Его жена, несколькими годами старше его, была уже известной балериной. Через шесть месяцев после свадьбы он застал ее с одним хореографом, в котором она была корыстно заинтересована. Когда Зак порвал с ней, она постаралась посильнее оскорбить его, заявив, что он ни разу не смог удовлетворить ее в постели.

Джейн не удалось сломить его мужское достоинство, но женщин он теперь презирал. Теперь он только спал с ними.

Виктория не чувствовала на себе внимательного взгляда Зака. Она глубоко задумалась, пытаясь разобраться в своих собственных чувствах.

Она никогда не лгала Полу. Она прекрасно понимала, что не была безумно влюблена в него, как, впрочем, и он сам, несмотря на его заверения в обратном. Им было просто хорошо вместе, они прекрасно дополняли друг друга. У нее было ощущение, что она потому и нравится Полу, что ни в чем не нуждается, ни морально, ни материально. Пол не был щедрой натурой и не любил отдавать, хотя, с другой стороны, ничего и не требовал. Он не претендовал на то, чтобы Виктория посвятила ему всю свою жизнь, а довольствовался тем, что она сама решала ему предоставить.

Что касается Зака, она сразу поняла опасность сближения с ним. Не прилагая усилий, он вскоре сможет полностью завладеть ею. С ним не будет так легко и удобно, как с Полом. Он не будет довольствоваться только тем, что она решит ему предоставить. А когда он завладеет всем, что тогда? Он бросит ее. Так всегда поступают подобного типа мужчины. Они привыкли брать, а не отдавать. Такие мужчины присутствовали в ее видениях. Но там их можно было контролировать.

Он назвал ее трусихой. Она же считала свое поведение разумным. Эту неделю наедине с Заком она решила использовать для того, чтобы победить влечение к нему. Несмотря на известный риск, она не будет убегать от проблемы. И кто знает, может быть, после этого прекратятся ее назойливые эротические видения.

Она подумала, что лучшим способом достижения ее цели будет попытка понравиться ему. А поскольку он не скрывал, что ненавидит женщин такого сорта, к какому причислял Викторию, то надо постараться за эту неделю убедить его, что он ошибается. Она понимала, что он рассчитывает довести ее до такого состояния, чтобы она совершила какую-нибудь непростительную глупость. Ну так вот, Зак Делука, тебя ждет сюрприз. Как бы ты мне ни грубил, как бы ни старался вывести из себя, я буду весела и ласкова, думала Виктория. И пусть у тебя от злости все зубы сгниют и выпадут! Она улыбнулась, представив себе, как будут выпадать один за другим эти прекрасные белые зубы, и спокойно задремала.

— Проснись, соня, — разбудил ее Зак, тряся за плечо.

Она, прищурясь, посмотрела на ослепительный закат, потом заметила, что их со всех сторон окружают дома. Они прибыли в Канзас.

— Ты, наверное, проголодался? — спросила Виктория, протирая глаза руками. Они ни разу не останавливались, чтобы перекусить.

— Мы снимем комнату и закажем ужин в номер… после, — сказал Зак многозначительно.

Виктория намеренно пропустила его ответ мимо ушей.

— Тогда поезжай через город. И пусть тебя не смущает, что окраины здесь довольно непрезентабельны.

Он явно забавлялся.

— Мы поедем в мотель, где в номерах водяные матрацы и порнографические видеофильмы?

Виктория вздохнула, удивляясь, что он ведет себя как мальчишка.

— Поехали, — сказала она и развернула карту.

Он пробормотал что-то типа «Ох-уж-эти-женщины-можно-подумать-разбираются-в-картах». Она раздраженно посмотрела на него, но промолчала.

— Ага, вот это где, — сказала она, найдя нужное место на карте. — Если мы поедем по шоссе, то доберемся минут за двадцать. — Вскоре они оказались в районе со старыми домами и почти пустыми улицами. — Да, это здесь. Найди место для парковки.

Она и в самом деле хотела сюда попасть! Он же терпеть не мог «русских горок». Во всяком случае, не собирался на них кататься. Но вышел вслед за ней из машины, чтобы поближе посмотреть на аттракцион.

— Красота, правда? — спросила Виктория, даже покраснев от возбуждения.

— Шутишь. Какая-то старая развалина. Ему по крайней мере лет сто. Но ты ведь не собираешься на нем кататься?

— Именно собираюсь. Я их коллекционирую.

Ну да, пока находятся дураки, которые тебе это оплачивают, подумал он. — Не думай, не сами аттракционы, — как бы прочитав его мысли, сказала она. — Я страстный коллекционер острых ощущений.

— Если ты коллекционируешь острые ощущения, то давай быстрее поедем в мотель с водяными матрацами и видеофильмами. У тебя будут такие острые ощущения, что ты их не скоро забудешь.

— Ты в этом уверен? Я предлагаю вот что: ты прокатишься со мной на этих горках, а я за это разрешу тебе выбрать мотель на ночь.

Она загнала его в угол и наслаждалась его муками.

Наконец он сказал:

— Хорошо, иду за билетами, — и полез за бумажником.

Она остановила его.

— Нет, это моя идея, и плачу я.

Пока она ходила за билетами, он так и стоял, уставившись на древнего монстра.

А она уже усаживалась в самый первый вагончик. Ладно. По крайней мере он будет смотреть прямо в лицо надвигающейся смерти. Она отдала служащему билеты и помахала Заку.

Когда он сел рядом, она кивнула старику; чтобы включал. Поезд дернулся и поехал. Он медленно проехал по кругу, потом начал подъем. Зак весь напрягся и посмотрел на Викторию. Ее лицо горело от возбуждения, глаза блестели. На самом верху поезд приостановился, как бы подготавливая их к тому, что ждет впереди. Потом вдруг ринулся вниз с сумасшедшей скоростью. Ветер засвистел в ушах, дыхание перехватило. Желудок начало выворачивать. Когда же поезд весело побежал по прямой до следующего подъема, стало легче. Он взглянул на Викторию. На верхней губе у нее блестела тонкая полоска пота. Щеки горели румянцем, глаза стали темно-синего цвета.

Он уже видел, как меняется цвет ее глаз. Это было… Ах, ну конечно, теперь он понял: в этом аттракционе были сексуальные ощущения — медленное нарастание чувств, напряженное ожидание, пик страсти, захватывающая дух разрядка.

Они пережили еще несколько менее крутых спусков, и поезд начал тормозить у платформы. Слава Богу! Зак поднялся и приготовился вылезать, но поезд неожиданно начал снова набирать скорость.

— Что за черт?

Виктория была сама невинность.

— Я не получаю удовлетворения от одной поездки. Я купила несколько билетов.

Проклятье! Снова подъем и головокружительный спуск, подъем и спуск… Наконец поезд затормозил у платформы и остановился. Старик служащий вопросительно взглянул на Викторию, но она мотнула головой.