Египтянин не отводил взгляда, но Атон прекрасно чувствовал, насколько задели его эти слова.
- А тот, другой,- поинтересовался он.- Человек, который был там вместе с вами. Это и был...
- Странник,- кивнул Птах.- Эже. Да, значит, ты узнал его.
Как же мог он его не узнать? Теперь, когда он бодрствовал, он сразу же вспомнил лицо этого человека. Уж его-то он не забудет никогда, покуда будет жив.
Атон кивнул:
- Разумеется. По-моему, это не было очень уж трудной задачей. Почему вы тогда помогли мне? Ведь я был для вас чужим ребенком. А сфинкс мог вас уничтожить.
- Дело в том, что ты очутился там по нашей вине,- отвечал Птах.- Вернее, по моей вине, если говорить точно.
- По вашей вине?
- Потайная дверь, через которую ты проник в подземный лабиринт,- грустно продолжал Птах.- Я забыл запереть ее после того, как мы вошли туда. А ты последовал за нами и из-за моей невнимательности подвергся опасности.
- А вы-то что там делали? - поинтересовался Атон.
- Мы со Странником пришли туда для того, чтобы... забрать оттуда кое-что...
- Простите,- перебил его Атон.- Я просил вас больше не говорить загадками. Обещаю, что выполню все, что вы от меня потребуете, но сейчас я наконец хочу узнать обо всем.
Птах улыбнулся:
- Извини. Просто я давно уже привык многое скрывать, и теперь мне с трудом удается рассказывать правду. Ну хорошо, в конце концов, ты прав. Собственно говоря, в основном тебе известно все.
Он глубоко вздохнул, приподнялся и внимательно огляделся вокруг, будто желая удостовериться в том, что они на самом деле были одни.
- Всего несколько дней назад,- начал он,- я считал, что ты впутан в эту историю случайно. Но теперь я в этом не уверен. Тогда ты совершил нечто, что мы со Странником тщетно пытались совершить в течение сотен лет.
- Я? - удивился Атон.- Но я ничего такого не натворил!
- Ты просто не помнишь об этом.
Лицо Атона омрачилось.
- Так, значит, вы рассказали мне не обо всем,- с упреком промолвил он.
- Нет, обо всем, что мне было известно,- возразил Птах.- Но о том, что происходило в гробнице Эхнатона, не знаем ни Странник, ни я. Нам так и не удалось проникнуть за ту последнюю дверь, за которой побывал ты.
- Гробница Эхнатона? - Удивлению Атона не было предела.- Но мы же были всего лишь...
- ...в Долине Царей,- с улыбкой перебил его Птах.- Там, где находятся захоронения большинства фараонов. Там погребены и Эхнатон вместе со своей женой Нефертити. Но их гробница не обнаружена до сих пор, да и не будет найдена, пока стоит этот мир. А ты был в ней. Неужели ты ничего не помнишь?
Атон помнил, как потерялся от родителей, как шагнул за потайную дверь в скале и как внезапно упал вниз. Он помнил о том, как долго он падал, а потом оказался вдруг в совершенно чужом, зловещем мире, как услышал чьи-то шаги и побежал - но все его воспоминания оканчивались на том моменте, когда он достиг последней двери, в которую он вломился, преследуемый невидимым соперником. Он покачал головой.
- Помнишь, что я тебе говорил о проклятии Эхнатона? О том, что необходим некий талисман, чтобы вновь оживить его воинов? Так я говорил об Удъят-глазе, магическом предмете, в котором кроется часть силы Гора. Странник искал его очень долго - прошли столетия, прежде чем узнал, что Нефертити приказала положить его в гроб своего супруга - быть может, со вполне определенными намерениями, быть может, и не сознавая, что она делает. Но тем не менее без Удъят-глаза пророчество не осуществится, и мертвые не смогут восстать из могил.
- Так вы пришли туда, чтобы добыть его?
Птах кивнул:
- И причем уже не в первый раз. И не в первый раз все было напрасно. Ни Страннику, ни мне не удалось проникнуть в гробницу Эхнатона. Ее охраняют могущественные демоны - с одним из них тебе довелось уже познакомиться. Над входом в эту дверь простерто колдовство, препятствующее постороннему человеку туда проникнуть. И все же мы надеялись, что сила этого волшебства за долгие тысячелетия могла ослабнуть.
- Но у вас ничего не вышло,- предположил Атон.
Птах взглянул на него, а затем печально покачал головой.
- Мы ожидали большего,- промолвил он.- Мы думали, что нам удастся осуществить намерение, потому что демон, охраняющий гробницу, давно не показывался.
- Я знаю,- буркнул Атон.- Он был занят другими делами.
- Да, он как раз преследовал тебя,- кивнул Птах.- Но в то время я не мог знать об этом. Я видел лишь маленького мальчика, преследуемого сфинксом, и, разумеется, постарался помочь ему. Если бы я знал, почему он за тобою гонится, я действовал бы иначе.
- Но почему все-таки он гнался за мной?
- Так ты до сих пор не догадался? - удивился Птах. Атон не ответил.- Потому что тебе удалось осуществить то, что я и Странник тщетно пытались сделать бесчисленное множество раз.
Атон не сразу понял, что имеет в виду Птах.
- Глаз? - прошептал он.- Вы... вы считаете, что я взял Удъят-глаз из гробницы...
- Удъят-глаз,- поправил его Птах. Он кивнул.- Да, О том, что произошло в гробнице Эхнатона, я могу лишь догадываться. Я надеялся, что ты кое-что вспомнишь, сможешь ответить на мой последний вопрос, но раз ты ничего не знаешь... Неизвестно, что помогло тебе и почему тебе удалось унести с собой Удъят-глаз.
Помолчав, он задумчиво промолвил:
- И амулет этот по сей день находится при тебе.
- Что-что? - удивился Атон, недоверчиво глядя на Птаха.- Ну уж этого не может быть никак. Я... я ничего не брал оттуда.
Он замолчал, когда Птах, протянув руку, коснулся его спины - точнее сказать, маленького плотного узелка под лопаткой, бывшего напоминанием о его опасном приключении и за долгие годы ставшего ему настолько привычным, что Атон вовсе и не замечал его. Он невольно поднял руку, однако вдруг не решался больше прикоснуться к едва заметному бугорку под кожей.
- Этот… камень? - прошептал он.
- На самом деле это вовсе не камень,- промолвил Птах.- Так сочли врачи в больнице, но они были не правы. И оказался он внутри твоего тела вовсе не оттого, что ты попал под обвал. Он находился в тебе уже тогда, когда ты покинул гробницу, и целых десять лет ты носил его в себе, не замечая этого. И никто больше не знал об этом - ни я, ни Странник. Я понял, что произошло на самом деле, лишь позднее, но уже не было времени изменить что-то в ходе событий.
Волна ледяного ужаса обдала Атона с ног до головы. Теперь он знал разгадку всех тайн, и разгадка эта все время находилась при нем - а он ничего не подозревал об этом!
- Так вот почему они преследовали меня так упорно,- пробормотал он.
Птах молча кивнул.
- И поэтому вы с Зуфи привезли меня в... в эту странную больницу,- продолжал Атон.- Вы хотели вырезать его. Так почему же вы сразу мне об этом не сказали? Я... я бы ничего не имел против.
- Я считал, что тебе лучше знать об этом как можно меньше,- признался Птах.- Теперь я признаю, что это было неправильно. Мне очень жаль, и надеюсь, что ты мне веришь.
Странно - у Атона были все основания не верить больше ни единому слову Птаха, но сейчас он чувствовал, что египтянин не лжет. И кроме того: он вдруг понял, что это все равно ничего не меняет. Птах мог обладать огромной властью, но и у нее были свои границы. Судьба определяла именно такой ход событий, и никто не мог этому воспрепятствовать.
- Наверное, ты теперь понял, почему я не мог допустить, чтобы ты встретился со своим отцом,- через некоторое время вновь заговорил Птах.- Завтра утром, когда взойдет солнце, настанет момент воскресения.
- И что случится, если... если я буду находиться поблизости?
- Это будет означать твою смерть,- серьезно промолвил Птах.- И не только твою. Звезды заняли соответствующее положение, и если глаз Гора будет находиться поблизости...- Он вздохнул.- Я ведь рассказывал тебе, что произойдет, когда они восстанут из могил - сейчас, вблизи ни о чем не подозревающих людей.
- Но у нас есть еще один шанс. Мы ведь находимся в безопасности, пока на небе светит солнце, но как только стемнеет...
- Они сделают все, что в их силах, чтобы завладеть тобой,- кивнул Птах.- Но ты можешь не волноваться: существует место, где они бессильны, туда-то мы и направимся. Это место - единственное в мире, куда закрыта дорога даже богам.
- Гробница Эхнатона,- предположил Атон.
Птах кивнул.
- Да. Мы должны водворить амулет на место.
- В таком случае нельзя терять времени,- решил Атон. Он поднялся и вслед за египтянином вышел из дома.
Поселок несколько оживился - на запыленных улицах появились прохожие. Птах взглянул на дорогу - очевидно, он кого-то ждал.
- Как мы выберемся отсюда? - осведомился Атон.
Долина Царей находилась довольно далеко отсюда.
Даже на машине им потребуется минимум полдня, чтобы попасть туда.
В конце улицы возникло облачко пыли. Птах насторожился, а Атон шагнул вперед, чтобы лучше разглядеть, что там происходит. Клубы пыли постепенно сформировались в контуры черного лакированного «лендровера», быстро приближавшегося к ним. Это возвращался из близлежащего поселка Яссир, раздобывший, как он и обещал, машину.
Позади него послышались чьи-то шаги, и, оглянувшись, Атон увидел Сашу. Не успела девушка и рта раскрыть, как египтянин остановил ее повелительным жестом.
- Здесь наши пути расходятся. Мы с Атоном отправимся дальше вдвоем.
В глазах Саши сверкнула молния.
- Ну, я так не думаю,- не менее решительно отвечала она.- Если уж вы знаете меня настолько хорошо, как утверждаете, то должны быть уверены, что мальчика я не отпущу ни под каким предлогом.
Птах вздохнул:
- Будьте благоразумны. Я знаю, кто вы и на что способны. Но поверьте - со мной вам не справиться. И находитесь вы здесь вовсе не для того, чтобы бороться против меня.
Изумлению Атона не было предела. Он буквально пожирал взглядом то Сашу, то Птаха.
- Что все это значит? Кто ты есть на самом деле и на что ты способна?
Саша ухмыльнулась, все еще не отрывая взгляда от Птаха. Лицо ее было полно решимости. На вопрос Атона она не ответила, да скорее всего и не слышала его.
- Я не отпущу мальчика,- упорствовала она.- Тем более сейчас.
Подъехал автомобиль. Яссир резко затормозил и вышел. Ему хватило единственного взгляда, чтобы оценить ситуацию: он молча подошел ближе к Птаху и с вызовом взглянул на Сашу. Атон почувствовал, что для окончательного взрыва не хватает лишь ничтожной искорки.
- Прошу вас,- мягко, но упорно настаивал Птах.- То, что происходит сейчас, больше не имеет никакого отношения ни к вам, ни к тем, кто вас послал. Я могу обещать, что с Атоном ничего не случится. Я сделаю для него все, что в моих силах. Вы свою задачу выполнили превосходно, и теперь вам делать здесь больше нечего. А если мы будем препираться, то тем самым лишь поможем нашим общим врагам.- Он улыбнулся.- Иногда стоит в чем-то проиграть, чтобы победить в конце, понимаете?
Атон не понимал больше абсолютно ничего. Нашим общим врагам? Птах знает, для чего она была послана? Что все это могло значить? Какого дьявола?..
- Совсем наоборот, Атон,- промолвила Саша. Вернее, вслух она не произнесла ни слова. Она продолжала сверлить взглядом Птаха, и в действительности Атон не слышал ее голоса - впрочем, свой вопрос он тоже не задавал вслух, и Саша слышать его не могла. Слова эти просто возникли в его голове, и пока Атон задавался вопросом, не чокнулся ли он окончательно, он услышал Сашин голос опять.
- Не бойся, Атон,- сказала она.- Я не брошу тебя.
- Пожалуйста,- вновь повторил Птах.- Не вынуждайте меня на крайние меры.
Саша не ответила. Она больше не пыталась задержать их, и через минуту они уже сидели в машине, выезжавшей из поселка.
Глава Двадцать Восьмая
ДОЛИНА ЦАРЕЙ
Как они и предполагали, весь остаток дня был потрачен на дорогу к Долине Царей. Уже начало смеркаться, когда они наконец свернули с асфальтированной трассы на пыльную проселочную дорогу. Яссир сбросил скорость - и не только из-за того, что дорога была теперь неровной и ухабистой. Просто последние полчаса машина издавала какие-то странные звуки: под капотом что-то громко хлопало и шумело. До цели оставалось всего три или четыре километра - смешное расстояние по сравнению с преодоленными за один день семьюстами километрами, но если они теперь засядут здесь со сломанным мотором, то вся их затея провалится. Взглянув на небо, Атон прикинул, что до наступления темноты остается не больше получаса.
Подробностей путешествия Атон не помнил: он уснул на жестком заднем сиденье, и хотя там было действительно очень неудобно - сиденье ходило под ним ходуном, будто сидел он на горбу строптивого верблюда,- он умудрился заснуть глубоким и крепким сном. Пробудился он приблизительно полчаса назад и теперь периодически тер глаза, чтобы не задремать опять. Усталость его была вполне оправданной после напряженных событий последних дней - и все же он злился, что Птах явно посодействовал в том, чтобы он отключился. Однако подозрений своих вслух он высказывать не стал: ответ был известен заранее. Мысль об этом навела его на другой, по сути дела куда более интересный вопрос: отчего Птах, на лице которого читался явный испуг, навеянный водительским мастерством Яссира, не доставил их в Долину Царей иным, магическим путем?
- Я тоже не всесилен,- отвечал египтянин после того,- как Атон спросил его об этом.- И даже если бы это было в моей власти, я не рискнул бы так поступить. Магия привлекает магию, если хочешь знать. Если бы я вытворил что-то, противоречащее законам этого мира, то это послужило бы сигналом для Осириса и его компании. А мы и так доехали вполне нормально.
Яссир расплылся в улыбке, и в этот момент они так подпрыгнули на кочке, что Птах, подлетев вверх, едва не ударился головой о крышу кабины - причем Атон вовсе не был уверен в случайности этой маленькой неприятности. Египтянин злобно чертыхнулся на своем родном языке, обращаясь явно к Яссиру, на что тот широко улыбнулся, однако слегка сбросил скорость.
Атон взглянул вперед через лобовое стекло: в этот момент они в последний раз повернули, и теперь перед ними открывалась захватывающая дух картина; Атон замер, пораженный ее красотой и величием, хотя видел все это не в первый раз. Видимо, Долина Царей производила на зрителя такое же впечатление, что и пирамиды: было абсолютно все равно, видишь ли ты это в первый или в сотый раз - картина поражала своим великолепием и одновременно очаровывала. Ощущение было такое, что этот узкий, с трех сторон окруженный бурыми песчаными скалами каньон был чем-то большим, нежели обыкновенное ущелье. Не один фараон покоился здесь, в самом сердце гор, и, хотя гробницы были давно найдены, а многие из них разорены, все же люди, попадая сюда, испытывали почтительное благоговение к святому месту. Да... это место было святым, и, хотя люди давно уже забыли истинное значение этого слова, здесь оно наполнялось новым смыслом.
Для Атона, правда, место это было чем-то особенным, его связывало с ним неприятное воспоминание. Здесь он впервые встретился с Птахом, и здесь же он едва не лишился жизни. Холодный пот прошиб его, и лишь с громадным усилием он оторвал свой взгляд от скалистых стен ущелья и вновь взглянул на Птаха.
- Куда мы едем теперь? - осведомился он.
Птах вяло махнул рукою.
- Подожди немного,- сказал он.- Ты скоро сам все увидишь.
Однако терпения у Атона как раз не хватало. Ответ Птаха лишь разозлил его.
- Что это за таинственность? - резким тоном спросил он.- Ведь я так и так узнаю обо всем через пару минут, или не так?
- Все верно,- спокойно отвечал Птах.- Так что нет никаких причин так дергаться.
С трудом Атон проглотил дерзость, так и вертевшуюся у него на языке. Птах сам ужасно нервничал, и это очень чувствовалось. Когда они отправлялись в путь, он еще раз заверил Атона в том, что они находятся в полной безопасности, пока светит солнце, и все же взгляды египтянина, то и дело бросаемые им на небо, казались все более озабоченными. «Вероятно,- так думал теперь Атон,- постоянные его заверения в том, что ничего с ними случиться не может, касались в первую очередь самого Птаха». Правда, мысль эту вслух высказать он поостерегся. В конце концов, вопрос этот из разряда тех, получить на которые конкретный ответ он не стремился. Внезапно Птах встрепенулся, наклонился вперед и, прищурившись, взглянул на север. Атон проследил за его взглядом и через секунду увидел в небе крошечную темную точку, приближающуюся к ним.
- Что это? - спросил он.
Птах не ответил. Лицо его приняло крайне озабоченное выражение, а Яссир, также бросивший взгляд на небо, теперь выглядел очень серьезным, но внимание его целиком и полностью было сосредоточено на управлении автомобилем. Они уже приближались к противоположному краю Долины Царей.
Маленькая точка в небе увеличивалась на глазах, и вскоре они услышали характерный ритмичный звук - вслед за этим Птах и Атон облегченно вздохнули. То, что с огромной скоростью приближалось к ним, вовсе не было мифическим чудовищем - это был обычный вертолет, пилот которого, должно быть, стремился рассмотреть долину с воздуха, так как скорость его все снижалась, и высота уменьшалась по мере его приближения к ним.
- Это всего-навсего вертолет,- облегченно промолвил Птах.
- А вы чего-то другого ожидали? - осведомился Атон.
Птах промолчал.
Вертолет пролетел очень медленно и низко над землей, прямо над ними, и на какой-то момент шум его моторов едва не оглушил их - так что даже разговаривать в машине было попросту невозможно. Яссир рассерженно взглянул вслед удаляющемуся вертолету - воздушная волна, поднятая им, обдала автомобиль потоком обжигающе горячего песка. Затем он прибавил газу, чтобы как можно быстрее пересечь долину.
Атону стало еще больше не по себе, когда он сообразил, что являлось их целью. Это было подножие усеянной обломками горной породы и мелкой галькой горы, возле которой много лет назад он попал под обвал.
Машина остановилась. Яссир и Птах вылезли на улицу, разминая затекшие после многочасовой поездки руки и ноги. Атон последовал за ними. Ему все с большим трудом удавалось совладать с собою. Он намеревался быть мужественным и не показывать собственного испуга, что бы ни случилось. По это место навеяло такую массу воспоминаний, так разбередило его душу, что на какой-то момент страх, восставший из глубокого прошлого, пересилил его рассудок. Наконец он собрался с силами и вслед за Птахом и Яссиром вылез из машины.
Птах взглянул на него и, должно быть, почувствовал, что сейчас происходит с Атоном, потому что вдруг улыбнулся мягкой, теплой улыбкой, на какой-то момент вернувшей в душе Атона ту симпатию, которую мальчик испытывал когда-то к нему.
- Скоро все завершится,- промолвил он.- Нам нужно только.
Он запнулся на полуслове, и в этот момент Яссир и Атон взглянули наверх и повернулись, так как шум моторов вертолета снова заметно усилился. Вертолет, долетев до противоположного конца долины, возвращался теперь обратно. Сейчас он летел прямо на них, снижаясь и явно собираясь совершить посадку метрах в двадцати от них. Атон, втянув голову в плечи, загородил руками лицо, которое все равно обдало волной горячего воздуха, песка и крошечных камешков. Птах, выругавшись вполголоса, повернулся немного в сторону, Яссир в точности повторил его движение. На какой-то момент рокот мотора усилился настолько, что Атон, пошатнувшись, едва устоял на ногах. Он отскочил, но продолжал смотреть на вертолет.
Машина коснулась земли, и двигатели ее начали глохнуть. Не успели они остановиться окончательно, как дверца кабины вертолета отворилась, и два человека выскочили оттуда.
Атон удивленно вытаращил глаза, увидев отца и Сашу. «Конечно,- обиженно подумал он.- И как он только сразу не сообразил?» Вертолет относился к техническому оборудованию строительства, возглавляемого его отцом, и он частенько рассказывал об интереснейших путешествиях на этой машине. Скорее всего Саше потребовались лишь получасовое путешествие пешком и телефонный разговор для того, чтобы весьма удобно и комфортно преодолеть отрезок пути от Бубастиса до этого места.
Оба вновь прибывших быстро приближались к ним. На лице Саши явно читалось выражение тщательно скрываемого триумфа, а также глубокого облегчения, в то время как отец с каждым шагом становился все мрачнее. Не произнося ни слова, он прошагал мимо Птаха и Яссира, схватил Атона за плечо и резко развернул его, чтобы изучить сына буквально с головы до пят. Только убедившись, что тот цел и невредим, он в конце концов отпустил его и обратился к Птаху.
- Так, значит, все это оказалось правдой! - Он кивнул в Сашину сторону.- Я не хотел верить тому, что она мне рассказала, но теперь я и сам вижу. Вы похитили моего сына.
- Все на самом деле совсем не так, как вы...- начал было Птах, но отец Атона резким тоном перебил его:
- Я никак не хотел этому верить. Я думал, что мы друзья. Но вы с самого начала планировали это, так ведь? Что вы от меня хотите? Денег?
- Папа, он прав,- вмешался Атон.- Все на самом деле совсем не так.
Но отец не обращал на него внимания.
- Или вы относитесь к тем сумасшедшим, кому не нравится моя работа? - дрожащим голосом продолжал он.
Как прекрасно видел Атон, Птаху становилось все труднее сохранять спокойствие.
- Прошу вас, хотя бы выслушайте меня,- произнес он.- Все выглядит совершенно иначе, нежели вам кажется. Я не знаю, что вам рассказала эта дама, но...
- Совершенно сумасшедшую историю,- вновь перебил его отец Атона.- Почти столь же сумасшедшую, что и рассказываете иной раз вы сами. Но в одном она была права: Атон находится здесь, совершенно очевидно, не по собственной воле.- Он немного развернулся в сторону, так что теперь мог видеть Птаха и Атона одновременно.
- Что он с тобою сделал? - спросил он.- Не бойся - теперь ведь я с тобой. И он больше не сможет причинить тебе вреда.
Но, прежде чем Атон успел ответить, в разговор вмешался Яссир.
- Птах,- резко перебил он диалог,- у нас нет времени на болтовню. Солнце уже заходит! - Он сделал шаг в их направлении, и отец Атона быстрым движением выхватил из кармана куртки пистолет, который направил на египтянина.
- Ни шагу дальше,- приказал он.- Я не знаю, кто вы такой и что вам нужно, но клянусь, что пристрелю вас, если вы сделаете еще хотя бы шаг.- Не выпуская Яссира из поля зрения, он кивнул Саше: - Идите к рации и вызовите полицию. А я пока прослежу за ними обоими.
Яссир скорчил гримасу. Птах, вздохнув, лишь покачал головой, а Саша не двинулась с места.
- Чего же вы ждете? - удивился отец Атона.- Я не смогу целую вечность держать их под прицелом.
- В этом нет необходимости,- промолвил Птах. Он поднял руку и шагнул к отцу Атона; тот направил пистолет прямо в лицо египтянину.
- Ни шагу дальше! - пригрозил он.- Я вам говорю это вполне серьезно!
- Нет,- промолвил Птах.- Вы ошибаетесь.- Он сделал еще шаг вперед, протянул руку и вынул пистолет прямо из руки отца Атона.- Вы ведь не станете стрелять в человека,- заявил он при этом.
Отец растерянно уставился на маленький пистолет, вдруг оказавшийся в руке Птаха.
- Но... но каким образом?..- пробормотал он.
- Мало кто способен на это. Не так легко убить человека, как вам, быть может, кажется,- продолжал Птах. Покрутив пистолет в руках, он с интересом принялся рассматривать его - а затем, пожав плечами, вернул его отцу Атона.
- Лучше уберите его,- посоветовал он.- Это вам все равно не пригодится.
Отец, совершенно сбитый с толку, непонимающе взглянул на Птаха, а затем и в самом деле засунул оружие обратно в карман.
- С вашей стороны это было неумно,- продолжал Птах, обращаясь теперь к Саше.- Хотя я признаюсь, что восхищен вашей находчивостью. И все-таки, ради чего вы это сделали?
- Я же сказала вам, что не брошу Атона одного,- отвечала Саша, как бы в подтверждение своих слов шагнув поближе к Атону.
- Вы ведь знаете, что не можете помочь ему,- промолвил Птах.
- Что здесь, черт побери, происходит? - вмешался отец Атона. Он выглядел все еще несколько растерянным - что, впрочем, Атон вполне мог понять. Возможно, это был не первый случай, когда он подвергался воздействию птаховской магии, но скорее всего заметил это действительно впервые. А каждого человека наверняка шокирует осознание того, что кто-либо без труда может заставить его совершать поступки против собственной воли.
- Я очень хотел бы, чтобы у меня было время объяснить вам все,- произнес Птах.- Но времени совсем нет. Вы должны удалиться отсюда, и как можно быстрее. Садитесь в свой вертолет и улетайте, пока не зашло солнце. А завтра утром вы обо всем узнаете, я обещаю это.
- Я никуда без Атона не полечу,- решительно заявил отец.
- Он прав, папа,- вмешался Атон.
На этот раз отец среагировал. Он удивленно оглянулся на мальчика.
- Что?
- Он вовсе не похитил меня,- продолжал Атон.- Во всяком случае, не так... не так, как ты считаешь. Я нахожусь здесь по собственной воле. И он говорит правду.
А тебе действительно лучше вернуться назад. Тебе угрожает опасность - да и не только тебе.
- Что все это значит? - возмутился отец.
- Я не могу сейчас все объяснить, но тебе необходимо вернуться на стройку,- не унимался Атон.
На лице отца отражалась все растущая растерянность, и Атон постарался придать своему голосу как можно большую убедительность:
- Прошу тебя, поверь мне. Ты... должен вернуться на стройку, чтобы предупредить людей. Им необходимо срочно покинуть это место. Завтра рано утром, когда взойдет солнце, вблизи плотины не должно оказаться ни одного человека, иначе произойдет ужасная катастрофа. Я и Птах - мы находимся здесь, чтобы предотвратить ее, но я не уверен, что нам это удастся.
- Какая чушь! - возмутился отец. Правда, голос и взгляд его не выражали твердой уверенности, но все-таки Атон чувствовал, что отец не станет его слушаться - да и как он мог на это надеяться?
- Времени у нас больше не остается,- напомнил Птах.- Пожалуйста, улетайте быстрее.
- Я уже сказал, что я...- начал было отец Атона, но тут Яссир тихим и спокойным голосом перебил его:
- Уже поздно.
Атон, Птах и Саша одновременно резко обернулись - и в этот момент все трое поняли, что имел в виду египтянин.
Пока они разговаривали, наступили сумерки. Небо было еще достаточно светлым, но у подножия массивных песчаниковых глыб, ограничивающих долину, сконцентрировались мрачные черные тени, и в этих тенях... что-то копошилось. Ни один из них не мог разглядеть, что именно, но тени были будто живыми, что-то двигалось в них, причем медленно, но целенаправленно приближаясь к ним...
- Что это такое? - в панике прошептал отец Атона.
- Садитесь в вертолет! - отчаянно воскликнул Птах. В голосе его отчетливо слышался испуг.- Быстрее, пока еще есть возможность!
- Отец не двинулся с места. Взгляд его был прикован к бесформенным контурам, двигавшимся в тени огромных скал и с каждой секундой становившимся все отчетливее. Вероятно, уже так и так было поздно, потому что в это мгновение тень скалистой стены коснулась вертолета, и в следующую секунду машина тоже оказалась окутанной бесформенной, призрачной тенью, не имевшей ни массы, ни субстанции.
- Смотрите! - неожиданно воскликнула Саша.- Смотрите же!
Ее протянутая рука показывала на запад, где лежал проход в долину. Теперь и там тоже сгущались черные тени, и в них также происходило движение. Тьма быстро сформировалась в очертания огромной боевой колесницы, запряженной парой вороных коней. На козлах ее стояли три фигуры, и только одна из них отдаленно напоминала фигуру человека - если человеком можно было назвать мумию, с головы до ног закутанную в серое истлевшее тряпье. Две другие фигуры выглядели еще более странно. Одна из них была человеком с головой сокола, а определить форму третьей было вообще невозможно, будто тела она не имела вовсе, а состояла лишь из плотного сгустка сплошного мрака.
- Гор! - прошептал Птах.
- И Осирис,- добавил Яссир.- Все кончено. Они явились!
«Чтобы забрать меня»,- подумал Атон. Странно, он должен был испытывать сейчас страх, но не ощущал вообще ничего. Наверное, Птах был прав - в конце концов судьба оказывается куда более могущественной, нежели людская воля. И нет никакого смысла пытаться отвратить неизбежное. Он знал теперь, что может бежать куда угодно и сколь угодно долго, но в конце все равно будет настигнут этими богами.
-Но ведь это невозможно! - прошептал его отец.- Это... это какой-то розыгрыш, да? Дурацкая шутка, которую кто-то имел наглость себе позволить!
- Совсем наоборот,- мрачно заявил Птах.- Пойдемте быстрее. У нас есть еще небольшое преимущество. Свет их пока задержит.- Он с горечью рассмеялся.- Теперь вы узнаете обо всем уже сегодня. Хоть я и сомневаюсь, что вы действительно этого хотите.
Они бросились вперед. Первые несколько метров им пришлось спотыкаться о камни, которыми был сплошь усеян их путь, но уже через несколько шагов под ногами оказалась гладкая, ровная тропа, резко забиравшая вверх, к горе.
- Куда вы нас привели? - осведомился отец.- Мы находимся... ого! Да это же гробница Тутанхамона!
Птах не ответил, но на бегу оглянулся, и то, что он увидел, вероятно, побудило его еще больше ускорить темп. Темнота наступала очень быстро - собственно говоря, куда быстрее, нежели это должно было происходить, так что Атон предположил, что оба египетских божества приложили к этому свои силы. Тени быстро приближались, а с ними и зловещая армия привидений и боевая колесница. Очертания их были теперь гораздо более отчетливыми, так что Атон мог различить их. Они были похожи на людей, но выше ростом и стройнее, с головами огромных собак. Их было очень много. И кроме того, на этот раз на помощь армии кошек рассчитывать не приходилось.
Тени уже коснулись подножия горы, когда они достигли входа в гробницу Тутанхамона. Он был прегражден массивной железной решеткой и тяжелым навесным замком, но замок рассыпался в пыль, стоило лишь Птаху к нему прикоснуться, и решетка также, будто движимая невидимой рукой, тут же поддалась.
Один за другим они шагнули в узкий коридор, пробежали по нему несколько метров, как вдруг Птах остановился, оглянулся назад и распростер руки. На какую-то долю секунды Атону показалось, что он видит зловещий голубоватый отсвет огня, вырвавшегося из кончиков пальцев египтянина.
- Вот так,- с мрачной гримасой промолвил Птах, снова поворачиваясь к ним.- Это задержит их на некоторое время,- хотя, боюсь, ненадолго. Правда, быть может, этого времени нам будет достаточно.
- Что все это значит? - недоумевал отец Атона. Он, видимо, тоже заметил голубое пламя.- Что вы такое сделали? Кто... кто вы такой? Колдун?
- Да,- с улыбкой подтвердил Птах.- В некотором роде.- Быстрыми шагами египтянин прошел мимо него и в течение нескольких секунд вглядывался в темноту. Раздался резкий щелчок, и вслед за этим под потолком коридора загорелся целый ряд маленьких лампочек, свет которых, однако, не освещал ничего, кроме голых стен и слоя пыли на полу. Ступеньки коротенькой лестницы вели ко второй, более массивной двери, открыть которую Птаху составило, впрочем, не слишком много труда: повторив свой жест, он вновь изверг голубоватое пламя из кончиков пальцев - и проблема была решена.
- Абракадабра,- пробормотал отец Атона. Он усмехнулся, но выглядело это довольно неестественно - возможно, это была всего лишь реакция на вещи, выходящие за пределы его понимания. Атону же казалось, что его отцу - человеку, бывшему, несмотря на все пристрастия к этой стране и ее истории, реалистом до мозга костей,- было куда сложнее, чем ему самому, поверить в то, что он видел собственными глазами.
Они продвигались все дальше. Через несколько метров проход заметно сузился, так что идти им приходилось гуськом друг за дружкой. Они вошли в помещение, находившееся непосредственно перед самой гробницей Тутанхамона и сокровищницей.
Внезапно Птах остановился. Несколько секунд он, слегка наклонив голову, будто прислушиваясь, вглядывался в отверстие пещеры, через которое они вошли. Атон тоже насторожился. Но он не слышал абсолютно ничего. Напряженное выражение лица Птаха несколько смягчилось. Атон мысленно попытался прикинуть, сколько времени прошло с тех пор, когда они вошли в гробницу - не более двух-трех минут. И тьма еще не должна была опуститься над долиной.
- Что же все-таки это означает? - не терпелось узнать отцу Атона.- Какого черта мы здесь делаем?
Откровенно говоря, Атона постепенно тоже начинал интересовать этот вопрос.
- Вы ведь говорили все время о гробнице Эхнатона, а не Тутанхамона,- прибавил он.
- Что-о? - вырвалось у его отца.
Но Птах будто ничего и не слышал. Вместо того чтобы ответить хотя бы на один из заданных ему вопросов, он повернул направо и шагнул ко входу в гробницу, где раньше стоял золотой саркофаг фараона - пока его не отвезли в каирский музей. Атон и все остальные последовали за ним, а отец дрожащим голосом, едва сохраняя остатки самообладания, повторил свой вопрос:
- Что такое ты сказал, Атон? Гробница Эхнатона?
Они вошли в помещение, украшенное роскошными настенными росписями, где находился саркофаг. Но Атон не уделил им ни секунды внимания. Сердце его бешено колотилось. Отец продолжал что-то говорить, но он уже ничего не слышал. Внезапно он сообразил, что заранее знает все, что должно произойти теперь - задолго до того, как Птах поднял руку и произнес некое странное заклинание на чужом языке.
Каменный саркофаг посреди просторного зала пришел в движение. Абсолютно беззвучно каменный блок весом в несколько тонн отодвинулся в сторону, обнаружив за собою ступеньки узкой лестницы, ведущей вниз.
- Великий Боже! - простонал отец Атона.- Это... этого не может быть. Но... но ведь это...
- Гробница Эхнатона,- произнес Птах. В голосе его сохранялась абсолютная серьезность, а также присутствовали и нотки некой гордости.- На протяжении тысячелетий люди искали ее, но так и не нашли. Вы и ваш сын - первые смертные, которым довелось ее увидеть.
- Здесь?! - растерянно пробормотал отец Атона. Он выглядел настолько потрясенным, каким Атон не видел его до сих пор еще ни разу.- Это... это находится здесь? И все время здесь и находилось? Прямо под нашими ногами? Но ведь Тутанхамон...
- ...был братом Эхнатона,- продолжал вместо него Птах. Он улыбался теперь.- Он не простил убийц своего брата, но у него не хватило решимости привлечь их к ответу. И все, что он смог сделать,- это похоронить Эхнатона и его супругу так, как и подобает фараону. А свою собственную гробницу он повелел соорудить над захоронением Эхнатона в надежде, что те, кто, быть может, явится разорить ее, будут ослеплены меньшим сокровищем и не додумаются искать большее.
- Просто немыслимо,- пробормотал отец Атона.- Так она... она действительно находится там, внизу?
Птах кивнул. Друг за другом в полном молчании они начали спускаться вниз по лестнице.
Глава Двадцать Девятая
ДУЭЛЬ БОГОВ
Темнота была на самом деле не такой непроглядной, какой казалась сверху. Как и в первый раз, когда Атон попал в подземный лабиринт, глаза его уже через несколько секунд привыкли к сероватому полумраку, заполнявшему узкие коридоры. Лестница была очень крутой и узкой, так что им приходилось идти гуськом друг за дружкой, сильно пригнувшись. Еще не достигнув конца лестницы, Птах остановился, и в этот момент все услышали, как над их головами тяжелый саркофаг встал на свое прежнее место, заперев вход в пещеру. Атон, откровенно говоря, не верил, что это сможет надолго задержать их преследователей; к тому же чувство, что они были заживо погребены, все усиливалось - и на этот раз оно вполне соответствовало действительности, потому как они и вправду находились в могиле.
Лестница, оканчивалась квадратным холлом, из которого, в разные стороны вело множество дверей. Стены помещения были покрыты росписями, при виде которых отец Атона попросту впал в немой транс, однако Птах повелительным жестом перебил его пыл, приглашая своих спутников последовать за ним направо, в один из проходов.
Атон пытался припомнить, через эту ли дверь он попал сюда в прошлый раз - но все было напрасно. Воспоминания его были на самом деле отрывочными - сон рассказывал ему о том, чем закончилось его приключение, но не о том, с чего оно началось. Сейчас он отчетливо представлял себе лишь то, что он на протяжении нескольких часов плутал по лабиринту, состоявшему из бесчисленных коридоров и штолен, однако вслух не решался высказать своей озабоченности по этому поводу. Очевидно, Птах прекрасно здесь ориентировался и без труда мог найти правильный путь к гробнице Эхнатона.
Они шагнули в узкий коридор, противоположный конец которого терялся в серой дымке, однако проход этот был несколько шире, чем лестница, так что Атон и его отец могли идти рядом. Птах шел впереди, а вслед за ним вплотную шагала Саша, порывистые движения и беспокойные взгляды которой давали понять, насколько неуютно чувствовала она себя в этой обстановке. Замыкал шествие Яссир. Пробираясь в полумраке по тесным коридорам, Атон впервые за все время, прошедшее с тех пор, как они попали в Долину Царей, всерьез задумался, какова была цель Сашиного появления здесь - и прежде всего, зачем она взяла с собой его отца. Он так и не узнал, кем же была она на самом деле, хотя со слов Птаха понимал, что она никоим образом не являлась обыкновенной сотрудницей полиции его родного города, с которой свела его жизнь. Но в любом случае Саша должна была прекрасно понимать, что Атону отец здесь помочь не сможет ничем - он только будет ему препятствовать и, что Наиболее вероятно, сам подвергнется серьезной опасности.
Какую же тайну скрывала от него Саша? Теперь Атону на ум приходили маленькие странности и «случайные» происшествия, происходившие с ним в ее присутствии. Ее квартира, необычно пустая и казавшаяся какой-то недоделанной, будто кто-то подготовил ее специально для его посещения, но вспомнил при этом лишь о самом необходимом, не подумав про все остальное. Отель, похожий больше на театральную декорацию, нежели на нормальную гостиницу, с помещениями, существовавшими лишь тогда, когда представишь себе, как они должны выглядеть. Отель, в конце концов превратившийся в давно покинутые людьми развалины. И еще: ее способность появляться всегда в самый подходящий момент в нужном месте и... совершать такие вещи, которые осуществить она не могла в принципе, Теперь Атон жалел о том, что в свое время не расспросил ее об этом, но сейчас момент был совершенно неподходящий, да скорее всего отвечать она ему не станет. Он вспомнил вдруг, как она однажды ему сказала, что является его ангелом-хранителем. Разумеется, тогда он счел это шуткой.
Они дошли до развилки. Птах остановился, на мгновение прикрыв глаза. Атон даже испугался, что египтянин заблудился и теперь пытается вспомнить дорогу, а затем сообразил, что Птах просто прислушивается. И через секунду он услышал посторонние звуки: чью-то тяжелую поступь в отдалении. И зловещие вздохи. Это был сфинкс. Они разбудили стража гробницы, и теперь он двигался сюда, чтобы выяснить, кто нарушил его покой.
-Теперь быстрее! - воскликнул Птах. Он повернул налево и быстро пошел вперед, остальные последовали за ним, не дожидаясь дальнейших приглашений. Все они, очевидно, слышали приближающиеся шаги и тяжелое дыхание, и даже если Саша, отец Атона и Яссир не могли знать, что это означало, звуки были столь, зловещими, что одно лишь это заставляло их торопиться.
Несмотря на то что продвигались они теперь очень быстро, шаги преследователя все приближались. Атон отчаянно пытался вспомнить, в каком месте лабиринта находился вход в гробницу Эхнатона, но это ему никак не удавалось. Дыхание сфинкса уже было слышно совершенно отчетливо. Самого чудовища видно еще не было, но все теперь ощущали его близость, присутствие существа из чуждого, непостижимого мира, монстра, единственной целью бытия которого было охранять гробницу, уничтожая любого, осмелившегося вторгнуться в его владения. Атон до сих пор полагал, что Птах тогда, много лет назад, убил его. Но монстр был бес-смертен и неуязвим, как и силы, его создавшие. Его можно было задержать, быть может, на какое-то время загнать обратно, в иные измерения мрака и ужаса, из которых он возник, но уничтожить его было нельзя. Отец Атона нервно озирался по сторонам. Выражение восторга, отразившееся на его лице, когда они спустились в подземелье, давно сменилось отчаянием, и хотя он не подозревал, что именно гналось теперь за ними, он все равно испытывал страх не в меньшей степени, чем все остальные.
- Что это? - дрожащим голосом произнес он.- Птах, что... все это означает?
- Быстрее! - вместо ответа произнес Птах.- Осталось совсем немного! Нам нужно добраться до ближайшего поворота.- И он побежал, а другие последовали его примеру, но повторилось лишь то, с чем Атон не раз уже столкнулся: чем быстрее они двигались, тем быстрее становились и их противники, но в отличие от своих потенциальных жертв они не знали ни утомления, ни усталости, и соответственно не сбавляли темпа. А усталость Атон начинал ощущать уже сейчас. Дышал он с трудом, да и отец явно уже задыхался. Однако они продолжали бежать, не снижая скорости. Наконец они достигли поворота, и действительно - всего лишь в двенадцати шагах от него располагалась дверь. Атон тотчас узнал ее, хотя картина в достаточной степени отличалась от виденной им во сне; мягкий свет, распространявшийся тогда, теперь уже не горел, за дверью разливался тот же серый полумрак, заполнявший и коридор. Они добежали до входа, но за один шаг до двери Птах остановился и повернулся к Атону.
- Открой ее! - потребовал он.- Скорее!
- Открыть? - растерялся Атон. Дверь ведь вовсе не была заперта. Точнее говоря, двери не было вообще - лишь открытый проход. И все же Птах никак не мог пройти через него. Он попытался шагнуть в проем, но, сделав полшага, отшатнулся. Что-то невидимое препятствовало ему попасть в помещение, располагавшееся за дверью. Яссир и Саша попытались последовать его примеру - результат был таким же.
- Скорее! - торопил Птах. Атон, все еще не понимая, чего же, собственно, ожидает от него египтянин, шагнул мимо него в открытый проход. При этом он ничего не почувствовал. Никакого сопротивления, никакой невидимой силы, препятствующей ему. Растерянно оглянувшись, он махнул рукою, приглашая всех остальных последовать за ним, но странное явление повторилось: ни Птах, ни его отец, ни Саша с Яссиром не могли войти в дверь.
И тут от ужаса кровь застыла в его жилах: в конце коридора возник сфинкс. Он был такой же огромный и внушал панический страх, как и в его сне, но на этот раз мальчик не спал. Чудовище было реальным и приближалось к ним со скоростью скаковой лошади. Заметив Птаха и его спутников, монстр издал сотрясший стены пещеры звериный рык.
Атон среагировал чисто инстинктивно, даже не задумываясь о том, что он творит. Пока Птах и остальные, повернувшись назад, буквально оцепенели от ужаса, он протяну руку, схватил Сашу за плечо и с силой рванул девушку в проход.
Затея удалась. Невидимая преграда была преодолена. Атон в этот рывок вложил всю свою силу, рассчитывая на мощное сопротивление таинственного препятствия, и Саша, в результате этого потеряв равновесие, неловко врезалась в него и едва не сбила с ног своего спасителя.
Вдвоем они отлетели от двери, но Атону все же удалось устоять. Он тут же подскочил опять к проходу и теперь потянулся к Яссиру, стоявшему ближе всех к двери. Сфинкс неуклонно приближался. Птах воздел обе руки к потолку, пытаясь своей магией остановить чудовище, как он делал это и в прошлый раз, но теперь его усилия не оказали желаемого действия. Шаги монстра, правда, стали медленнее, Атон видел, как он борется с внезапно возникшей перед ним преградой, но преодолевает ее, хотя и с трудом. Еще несколько секунд - и он настигнет Птаха и отца!
Яссир уже был за дверью. Тем временем отец Атона, несколько придя в себя от шока, сообразил, что способен защищаться: он выхватил свой пистолет и прицелился в сфинкса. Атон прекрасно знал, что таким оружием причинить сфинксу хоть какой-то ущерб было просто нереально, но объяснять это отцу времени не оставалось. Отец находился довольно далеко от прохода, и дотянуться до него Атон бы никак не смог. Одним прыжком он выскочил обратно в пещеру, схватил отца за плечи и потащил за собой. В этот момент прогремел выстрел.
В тесном коридоре штольни он прозвучал, будто стрельба велась из пушки. Пуля попала в цель, но даже не ранила чудовище, рикошетом отскочив от каменного тела и врезавшись вслед за этим в потолок пещеры.
Второй раз выстрелить отец Атона уже не успел. Вдвоем они буквально ввалились в проход, и Атон сразу же бросился обратно на этот раз за Птахом.
Однако этот маневр ему не совсем удался. Его протянутая рука коснулась египтянина, и, хотя Птах полностью был сконцентрирован на своем противнике, он, видимо, успел сообразить, что происходит за его спиной, так что тотчас же отпрыгнул назад таким образом, что сам в большей степени подтолкнул Атона к проходу, нежели наоборот. Но как бы ловко они ни действовали, сфинкс оказался все же проворнее. Буквально за долю секунды до того, как очутиться в безопасности, Птах содрогнулся от удара мощной лапы чудовища. Вскрикнув, он отлетел к противоположной стене и со стоном опустился на колени. Из последних сил Атон схватил его и поволок к двери, и пока сфинкс разворачивался для следующей атаки, мальчик успел полностью протащить раненого в спасительное отверстие. Теперь они были в безопасности.
Вдвоем с отцом они оттащили Птаха подальше от двери и осторожно положили его на спину. Атон содрогнулся, увидев, насколько тяжело был ранен египтянин. Удар лапы сфинкса пришелся прямо по лицу и левому его плечу, и к тому же он потерял очень много крови. Удивительно было, как он вообще остался жив.
- О Боже! - вырвалось у отца.- Это просто ужас какой-то! Мы... должны... помочь ему хоть чем-нибудь.
- Оставьте его в покое,- произнес Яссир. Он подошел к ним и склонился над Птахом; лицо его не выражало ни испуга, ни сочувствия.
Отец Атона взвился от негодования.
- То есть как это? - возмутился он.- Нам необходимо...
- Мы ничем не можем ему помочь,- спокойно перебил его Яссир.- У нас есть дела поважнее.- Он взглянул на Атона.- Ты знаешь, что нужно делать дальше?
Атон не был уверен, правильно ли он понял Яссира. По сути дела вообще ничего не знал - даже того, где именно они в данный момент находились. Перед ними простирался небольшой пыльный коридор, заканчивавшийся дверью. Но одновременно с этим он ощущал, что все поймет, стоит ему лишь заглянуть за эту дверь. Под пристальным взглядом отца он встал, развернулся и шагнул к двери.
- Но мы... не можем же мы попросту бросить его здесь! - запротестовал отец, показывая на Птаха.- Он ведь может умереть!
- Не придавайте этому такого значения,- равнодушно промолвила Саша.- Он довольно часто это проделывает.
Атон заметил, как мимолетная улыбка пробежала по лицу Яссира, когда тот обратил внимание на растерянность его отца. Египтянин, правда, тут же сделал серьезное лицо, не произнося ни слова, подошел поближе, ожидая, когда Атон, миновав следующую дверь, шагнет в располагавшееся за нею помещение.
Атон был поражен. Нет, он не забыл, как выглядела эта гробница. Однажды ему уже удалось побывать здесь, и об этом посещении он прекрасно помнил.
Перед ним простиралась огромная пещера, имевшая форму пирамиды, в центре которой находилось озеро, где и располагалась сама гробница фараона. Видение, пережитое им в аэропорту, было вовсе не иллюзией, а скорее возвращением к тому судьбоносному дню десять лет назад, когда он впервые попал в гробницу Эхнатона. Вид ее был грандиозным и пугающим одновременно, потому как соответствовал его воспоминаниям, но соответствовал не до конца. Кое-что изменилось здесь с тех пор. Три тысячелетия, прошедшие с момента возведения этого памятника, внесли свои коррективы в его внешний вид. Вместо блистающей золотом роскоши Атон наблюдал вокруг упадок и разруху, вместо драгоценных металлов и самоцветов - лишь пыль и обломки. Статуи, алебастровые сосуды и многие другие предметы культа, когда-то в определенном порядке расставленные кругом, теперь, в основном разбитые, валялись на полу. Тут же громоздились обломки свалившихся с потолка камней. Искусственное озеро высохло, и вместо чистейшей воды на его месте виднелся бассейн, дно которого было сплошь завалено мусором и грязью. Тяжелый запах распространялся вокруг, и даже на значительном удалении Атон мог видеть, что и островок в центре озера был теперь не более чем клочком земли, сплошь покрытым обломками камня.
И все же вид всего этого потряс его настолько, что он в изумлении остановился. Внезапно Атон понял, что ведь и разруха, и упадок могут быть на самом деле величественными, если это относится к естественному ходу событий. Все, что когда-либо возникло, в свое время должно опять исчезнуть с лица земли. И понять это было очень важно. Важно как для него самого, так и для того, ради чего они сюда пришли, потому что, возможно, это и было единственной причиной его пребывания здесь. То, что сделал Эхнатон, было большим, нежели просто местью умирающего своему убийце. Своим проклятием он вторгся в естественный ход событий прошлого и будущего, тем самым коснувшись вещей, изменить процесс которых не могли даже боги. И все они находились здесь, чтобы исправить это предначертание. Не для того, чтобы предотвратить исполнение проклятия, как считал Птах. На это они не были способны. Атон внезапно совершенно явно осознал, что шанса на это у них не было никогда. Ни одна сила в мире не могла предотвратить того, чему суждено было случиться этой ночью. Пророчество Эхнатона исполнится, как бы они ни препятствовали этому.
Тихий шорох прервал его размышления. Атон поднял взгляд и увидел отца, вслед за ним шагнувшего за дверь и озиравшегося теперь в полной растерянности.
- Это... невероятно. Просто... непостижимо! Гробница Эхнатона! Это... ведь действительно гробница Эхнатона! Но если... раз она в действительности, существует, то... то все остальное тоже... тоже вполне реально!
В первый момент Атон не совсем понял, что он имеет в виду, но затем, сообразил, что восхищение отца было порождено полной неожиданностью ситуации: он едва не потерял рассудок. Отец его ни в коей мере не был глупцом. Он прекрасно должен был понимать, что тайна спрятанной гробницы была, вполне возможно, самым незначительным из всего того, что могло их здесь ожидать.
Но эта гробница была, пожалуй, единственным, что он еще худо-бедно мог воспринимать, единственное, объединявшее его с миром обычных вещей и понятных явлений, с которыми он был знаком. Он уже столкнулся с кое-какими событиями, которые по заурядным его меркам были просто необъяснимы, и для него это было процессом весьма болезненным. Он не привык воспринимать чудеса на веру, всегда пытаясь найти им объяснение - и в большинстве случаев ему это удавалось. Но здесь, в этом спрятанном под земной поверхностью мире, метод этот не срабатывал, так что он пытался зацепиться хотя бы за малую толику понятного ему, на остальное попросту закрывая глаза.
Быть может, то, что находилось внутри этой гробницы, заставило отца Атона на какое-то время забыть об остальных загадочных вещах, с которыми им уже пришлось столкнуться. И тут же позади них раздались шаги, и в гробницу вошел целый и невредимый Птах. Волосы и одежда его были перепачканы кровью, он был бледен, но уверенно стоял на ногах и даже улыбнулся, встретив озабоченный взгляд Атона. Атон же вовсе не был удивлен, поскольку рассчитывал на подобный итог событий, хотя и не ожидал столь скорой развязки. Саша лишь слегка повела бровью, что должно было свидетельствовать о некотором ее удивлении. Отец Атона, правда, побелел как мел. Глаза его едва не выскочили из орбит, он отшатнулся, будто громом пораженный.
- Но ведь этого не может быть! - промямлил он.- Это же...
Птах жестом заставил его замолчать. Атон некоторым образом сочувствовал сейчас отцу, потому как прекрасно мог себе представить, что он ощущал в этот момент. И все же Птах был совершенно прав: у них абсолютно не было времени на объяснения.
- Так вот какая она,- произнес Птах. Слова эти свидетельствовали о том, что до сих пор он не бывал здесь ни разу, да, быть может, вовсе и не подозревал о том, как может выглядеть эта комната. Быть может, Атон вообще был единственным человеком, когда-либо созерцавшим ее во всем великолепии. Он представлял себе, что сказали бы Птах и прежде всего его отец, если бы им довелось наблюдать эту комнату в том виде, в каком она предстала перед ним десять лет назад.
- Гробница находится на острове,- промолвил Атон, рукою показывая в нужном направлении.- Во всяком случае... она была там раньше.
Слова его и прежде всего едва заметное замешательство заставили Птаха нахмуриться. Правда, вопросов он никаких задавать не стал, а лишь, пригласив всех остальных следовать за ним, направился вперед. От внимания Атона не ускользнуло, что египтянин несколько раз испуганно оборачивался по дороге, когда они шли к берегу озера.
Саша тоже выглядела теперь достаточно испуганно. Атон вдруг вспомнил, что произошло с нею в пирамиде Хеопса. Если там присутствовало что-то, настолько испугавшее ее, то, должно быть, оно находилось и здесь. Он опять спрашивал себя, зачем вообще она здесь находилась.
Когда они приблизились к каменному бассейну, позади них послышался глухой удар, тотчас же сменившийся чудовищным рычанием и шипением. Казалось, звуки эти раздавались прямо за их спинами, но стоило им испуганно обернуться, как все тут же убедились, что кроме них в пещере больше не было никого. Гневный рык сфинкса доносился от входа в гробницу.
Эти звуки тревоги, казалось, скорее успокоили, нежели насторожили Птаха. Он даже слегка улыбнулся.
- Что вы находите здесь смешного? - осведомилась Саша, напрасно пытаясь придать своему голосу как можно более вызывающий и враждебный тон.
- Ничего.- Птах пожал плечами.- Меня успокаивает то, что сфинкс продолжает послушно выполнять свою задачу. Нам это позволит немного выиграть время.
Саша, по-видимому, не поняла, что он хотел этим сказать, но Атон тут же догадался:
- Вы считаете, что это... Гор и Осирис?
- Да, и еще вся их армия,- невозмутимо подтвердил Птах.- Сфинкс, разумеется, не одолеет их всех, но, во всяком случае, им придется с ним некоторое время повозиться. Я только что на себе испытал, на что он способен.- Он едва заметно вздрогнул.- Эхнатон сделал своим стражем ужаснейшую тварь. Но поспешим же! Времени у нас остается немного.
Атону не составляло большого труда спуститься на дно каменного русла. Стены бассейна были теперь во многих местах разрушены и выщерблены, так что, слезая вниз, было за что зацепиться. Само дно было покрыто толстым, в несколько сантиметров, слоем мелкого черного ила, от которого поднимался вокруг отвратительный запах.
Расстояние до островка в центре бассейна показалось ему на этот раз гораздо большим, чем тогда, когда он преодолевал его на лодке. Каждый шаг по скользкому полу требовал усилий; тягучий ил будто тысячью крошечных пальцев цеплялся за ноги, так что их шаги сопровождались зловещим чавканьем, эхом отдававшимся по стенам каменного русла. Тут и там из черной жижи торчали наружу какие-то кости, местами казалось, будто в зловонной массе что-то копошится. Чуть подальше, они наткнулись на скелет огромного животного, по виду которого можно было предположить, что это когда-то было крокодилом.
Несмотря на явно выказываемое Птахом нетерпение, они остановились, чтобы рассмотреть выцветший от времени костяк. Во взгляде отца Атона, отразился неприкрытый ужас, бывший куда более сильным, нежели любопытство, да и у самого Атона мурашки пробежали по телу. Ведь он видел эту тварь, когда она еще жила, но теперь был рад тому, что не смог рассмотреть ее тогда во всей красе, а успел заметить в воде лишь ее смутные очертания.
Они тронулись дальше. По всей вероятности, на все путешествие им потребовалось в общей сложности не более десяти минут, но Атону показалось, что до острова они добирались целый час. Последние шаги отнимали у него скудные остатки сил, да и остальные - в первую очередь Саша, с трудом уже державшаяся на ногах,- облегченно вздохнули, остановившись возле каменной лестницы, ведущей на поверхность острова.
От входа в пещеру вновь донесся звериный рык, но на этот раз он сопровождался целым хором пронзительных воплей, яростным клацаньем челюстей и такими звуками, будто кругом обрушивались скалы.
Атон испуганно оглянулся. Они стояли на дне бассейна, так что вход в гробницу виден отсюда не был. Звук трескающегося камня повторился, и в завываниях сфинкса послышались нотки боли и страдания. Птах был прав: времени у них оставалось немного.
Островок являл собою столь же грустную картину, как и вся пещера в целом. Время и здесь взяло свое: огромные статуи воинов и другие фигуры большей частью были опрокинуты и сломаны, мусор и песок перемешались с обломками золота и сияющими драгоценными камнями. Массивный балдахин, украшавший второй маленький водоем в центре острова, был варварски изодран в клочья. Одна из колонн, упав прямо на корму барки, разнесла ее в щепки, а остальные валялись тут же, образовывая беспорядочную груду деревянных обломков.
Маленькое озерцо высохло. Золотые рыбки валялись на его дне, а барка обрушилась с постамента. Деревянные фигуры людей, поддерживавшие ее, лежали рядом, будто поверженные стражи. Балдахин, покрывавший барку, съехал набок, и теперь казалось, будто золотые змеи, поддерживавшие его, угрожали друг дружке разинутыми пастями.
Атон помедлил, прежде чем сделать последний шаг, чтобы спуститься в пересохший бассейн. Когда они вступили в саму гробницу, упадок и разруха произвели на них, несмотря ни на что, впечатление величия, порожденного глубокой древностью этих развалин. Теперь же картина потрясла их тем, что являла взгляду прямое свидетельство бренности творения человеческих рук. По верованиям египтян, эта гробница была создана на веки вечные. Человек, погребенный здесь, был правителем целого народа, более того - подданные преклонялись перед ним как перед Богом. И достаточно было трех тысячелетий - для человека, конечно, невероятно долгий срок, но по сравнению с вечностью - всего лишь мгновение - чтобы разрушить гробницу почти полностью. И скоро, очень скоро не останется от нее ни единого следа, и ничто более не будет напоминать о том, что жил когда-то этот фараон.
Почувствовав на себе пристальные взгляды Птаха и всех остальных, Атон моментально вспомнил о том, что пришел он сюда вовсе не затем, чтобы пофилософствовать о бренности человеческого существования - откровенно говоря, ближайшие минуты должны были решить вопрос его собственного существования... Он решительно шагнул в бассейн и приблизился к барке. Идти приходилось зигзагами, огибая остатки разрушенных статуй, в беспорядке валявшиеся на дне. Отец, Саша и оба египтянина следовали за ним на почтительном расстоянии, не подгоняя его.
Сердце Атона забилось сильнее, когда он подошел ближе к саркофагам. При падении барки с постамента они тоже несколько сдвинулись со своих мест, столкнувшись друг с другом и немного развернувшись. Теперь золотые маски мужа и жены - Эхнатона и Нефертити, потому как именно они и были погребены в этих массивных гробах,- казалось, смотрели друг на друга.
Картина была очень трогательной: будто специально они повернулись именно так, чтобы и в смерти не разлучаться.
- Нефертити! - прошептал его отец. Остановившись рядом с Атоном, он широко распахнутыми глазами смотрел на оба саркофага. Лицо его было бледным как мел, а голос заметно дрожал.- Это... это же Нефертити!
Он протянул руку, показывая на лицо женщины, и только теперь Атон узнал в нем знаменитые черты. Сомнения не было - золотая маска в точности соответствовала изображению, сотни раз виденному им в книгах и альбомах.
- В таком случае... это...- Голос его отца сорвался. Он задрожал всем телом, повернувшись ко второму саркофагу и вглядевшись в лицо покойного фараона.- Значит, это и есть Эхнатон,- с трудом выговорил он наконец.- Я... я в это не верил, но... но это правда. Мы... мы обнаружили гробницу Эхнатона. Боже мой, Атон, ты представляешь себе, что это означает?
- То, что мир, каким вы представляете его себе, вскоре, возможно, прекратит свое существование,- ответил Птах вместо Атона.
Отец мальчика недоверчиво взглянул на него. Затем он рассмеялся, но звучало это не очень убежденно. Атон хотел шагнуть дальше, но отец, быстро протянув руку, остановил его, схватив сына за плечо.
- Не прикасайся к нему! - заявил он.
- Я...- начал было Атон, но отец перебил его не терпящим возражений тоном:
- Ты не посмеешь ни к чему здесь прикоснуться, прежде чем я не узнаю, что здесь происходит. Что мы здесь делаем? И что ему от тебя нужно?
- Ничего такого, что бы он совершал против собственной воли,- спокойно отвечал Птах.- Прошу вас, отпустите его. Атон знает, что нужно делать. И он прекрасно понимает, насколько это важно.
- Вы что, хотите убедить меня в том, что мы здесь находимся, чтобы предотвратить конец света? - осведомился отец Атона.
- Конца света не произойдет,- отвечал Птах,- Но мир ваш может кардинально измениться, причем далеко не в лучшую сторону.- Он кивнул в том направлении, откуда они пришли.- Вы сами их видели, только не знаете, на что они способны в действительности. Вам кажется, что все вам известно, но на самом деле это не так. Осирис и Гор не существуют больше такими, какими все вы их себе представляете. Они ожесточились и теперь являются средоточием злобы и ненависти и сеют злобу и ненависть в сердцах людей, в них верующих. В мире и так слишком много страдания и несправедливости, а они умножат их в сотни раз, поверьте мне.
- Это... какой-то бред,- нервно перебил его отец Атона.- Добро и зло всегда существовали рядом. Одно из них обусловливает другое.