Основной текст. МАССАЖНЫЙ САЛОН

Вероятно, именно поэтому Саша направилась обратно, к руинам храма, увлекая за собой и Атона. Мальчик взглянул на небо. Оно было еще темным, однако, если верить словам Яссира, приближался рассвет. Солнце было их союзником, и если им удастся продержаться здесь достаточно долго, то у них появлялся шанс выйти живыми из этой передряги.

— Очень надо, — ответила Ребекка. — От вас столько шуму, что слышно во всём замке.

1

Конечно же, это было бравадой, и в душе она отнюдь не ощущала той уверенности, которая прозвучала в её словах, а тем более когда она встретила ненавидящий взгляд Саманты. Она даже немного струсила, но сообразила, что ни в коем случае не должна показывать свой страх. А кроме того, с ней был Том.

Атон вспомнил о Яссире. Они давно потеряли египтянина из виду. Мальчик не думал, что тот сейчас находится в опасности, но, может, Саша знала что-то о нем? Та лишь пожала плечами:

Накануне праздника Первого мая Ма Чжунчэн получил назначение на пост заместителя начальника управления охраны окружающей среды в городе N. Едва Ма Чжунчэн услышал эту новость, как у него подскочило давление, — уж больно неожиданно это произошло. Ма Чжунчэн работал начальником отдела в управлении охраны окружающей среды, где было одиннадцать отделов и одиннадцать начальников отделов. Ма Чжунчэн прикинул, что до него в этой жизни вряд ли дойдет очередь на должность заместителя начальника управления. Ма Чжунчэн никогда не был активистом, как говорится, прожил день и ладно, поэтому единственное, чего он ждал, так это выхода через несколько лет на пенсию.

Будто прочитав её мысли, Том тоже вошёл в зал и встал позади неё в вызывающей позе, скрестив руки на груди. На лице Саманты отразилось изумление, но тут явно было ещё кое-что. Ребекка не могла понять что. Но это ей не понравилось.

- Я его не видела. Быть может, ему удалось убежать. Или он тоже прячется где-то здесь.

— Что ты тут всё вынюхиваешь? — продолжала Саманта, немного придя в себя. — Тебя Оса послала?

В начале года, когда в управлении освободилось место заместителя начальника, организация превратилась в кипящий котел. Все начальники жаловались друг на друга и даже писали доносы под своими именами. С начала года и до настоящего момента сотрудники дисциплинарной комиссии обосновались в их управлении как у себя дома. Едва они успевали прояснить одно дело, а надо сказать, что совершенно чистых задниц ни у кого не было, как тут же поступал новый донос, и сотрудники комиссии приезжали снова. Именно потому, что совершенно чистых задниц ни у кого не было, дерьмо выходило наружу сразу, как кто-нибудь на кого-нибудь доносил. Ма Чжунчэн на других не доносил, другие на Ма Чжунчэна тоже не доносили, ни у кого даже мысли не было, что Ма Чжунчэн мог с кем-то соперничать. После того как вся каша в котле переварилась, оказавшийся в стороне Ма Чжунчэн стал счастливчиком. Когда начальник управления вызвал его на разговор и объявил ему новость о повышении, Ма Чжунчэн в ответ не произнес ни слова. Он молчал вовсе не потому, что не хотел говорить, а потому, что новость обрушилась на него настолько внезапно, что у него подскочило давление и он потерял дар речи. И только когда Ма Чжунчэн вернулся с работы домой, он обратился к жене с вопросом:

Ребекка покачала головой. Её взгляд как магнитом притягивала морда красного дракона в зеркале. Зеркало. Что-то было связано с зеркалом. Что-то важное. Но она не могла вспомнить что.

Атон хотел спросить еще о чем-то, но Саша, покачав головой, показала рукой в направлении кладбища. Странная битва продолжалась. Почти половина их врагов без движения валялась на земле. Остальные пытались бороться с кошками, которых с каждым мгновением становилось все больше и больше. Кладбище, казалось, пришло в движение. Картина была поистине зловещей.

— Я не знаю, из-за чего у вас разногласия с госпожой Осакус, — сказала она спокойно. — Но я не имею к этому никакого отношения. Осу я впервые увидела только здесь. А обо всём этом… — она обвела рукой вокруг, — я узнала только несколько минут назад.

— За какие заслуги меня назначили на эту должность?

Саманта прищурилась.

Но самое страшное он увидел в следующую минуту.

— Если у тебя таких заслуг нет, ты должен поблагодарить тех, у кого они есть, — ответила жена и добавила: — Ведь не зря говорят: «Когда бекас вступает в схватку с устрицей, в выигрыше оказывается рыбак». Тебе самому, Лао Ма, тут гордиться нечем.

— Было бы лучше, если ты так ничего и не узнала. Ты же не думаешь, что мы тебя отсюда выпустим?

Тогда Ма Чжунчэн больше эту тему не поднимал, и его давление вернулось в норму. Поскольку карьерный рост дело все-таки неплохое, все домочадцы обрадовались. Сын, учившийся в старших классах, объявил, что такую двойную радость следует отпраздновать. Ну а как отпраздновать? Дочь, учившаяся в средних классах, предложила на Золотой неделе[41] отправиться в путешествие. Но возник вопрос, куда именно.

От этих слов Ребекке стало не по себе. От этой ненормальной можно всего ожидать. Тем не менее она выдержала взгляд Саманты и даже улыбнулась.

До его ушей донесся скрип колес и позвякивание металла, а из кромешной темноты начал вырисовываться какой-то силуэт. Это была боевая колесница, запряженная парой ужасных жеребцов цвета ночи. На козлах ее стояла все та же мумия со щитом и копьем в руках, но теперь к ней присоединился еще один пассажир. Атон мог различить только его тень, но даже она внушала страх. Она была огромной, куда больше мумии, невероятно широкоплечей. Тень эта имела какую-то странную форму, но чем именно она была странной, с первого взгляда Атон определить не мог.

Наперебой они выдвинули три варианта. Первый — отправиться в Сингапур, Малайзию и Таиланд. Второй — съездить в живописный тур по родной стране. Третий — поехать к реке Хуанхэ, которая находилась от них в тридцати ли, и там поплавать на кораблике и отведать местного карпа.

— Ах вот как? — спросила она. — И что же ты собираешься сделать?

Колесница быстро приближалась. Когда она, свернув с дороги, покатила к кладбищу, оставшиеся в живых кошки одна за другой побросали своих жертв и обратились в бегство.

Саманта не ответила, теперь её глаза превратились в две узкие щёлочки. Ребекка даже не знала, чего больше бояться — ужасной морды дракона в зеркале или злобного взгляда Саманты.

Жена Ма Чжунчэна была за то, чтобы съездить к Хуанхэ и поесть там карпа, что сэкономило бы и время, и деньги. Однако сын и дочь считали, что это слишком просто. Тогда жена Ма Чжунчэна стала развивать мысль в другом направлении. Допустим, поездка к Хуанхэ считалась слишком обыденной, но она не могла допустить и мысли о том, чтобы тратиться на поездку в Сингапур, Малайзию и Таиланд. На одного человека такой тур обходился в семь с лишним тысяч юаней, а значит, на четверых выйдет тридцать с лишним тысяч, что было очень дорогим удовольствием. Что до туров по стране, то хоть и по отдельности, но они уже посещали гору Тайшань, гору Хуашань, заповедник Цзючжайгоу, город Чэндэ и плато Башан. И тогда сын предложил посетить «Мор скую богиню свободы». Это был новый курорт, который в прошлом году появился на юге Китая в провинции N. Там, на берегу моря, по образцу американской статуи Свободы, была установлена статуя женщины с факелом в руке. Поскольку это был совершенно новый курорт, желающим съездить туда туристам предоставлялось множество скидок, из-за чего он стал пользоваться большой популярностью. Поэтому Ма Чжунчэн с семьей решили отправиться на курорт «Морская богиня свободы».

— Значит, ты на самом деле считаешь, что можешь вот так явиться сюда и всё испортить? — спросила наконец Саманта.

Но, достигнув древних развалин, кошачья армия остановилась. В строгом порядке мумии выстроились плотной стеной, защищая храм. Преследователи в нерешительности замерли.

— Испортить? Я не понимаю, что…

2

— Не прикидывайся дурочкой, — перебила Саманта срывающимся голосом. — Ты прекрасно знаешь, о чём я! Я уже три года пытаюсь разгадать тайну этого замка, и у меня это почти получилось!

Итак, их семейство прибыло на курорт «Морская богиня свободы». В первый день они посетили статую, полюбовались на море и поплавали. Жена Ма Чжунчэна, которая плавать не умела, наблюдала за остальными с берега. На второй день они посетили Парк мира[42], океанариум и парк аттракционов. В парке аттракционов они всей семьей прокатились на американских горках и водном спуске. Вообще-то Ма Чжунчэн, будучи гипертоником, кататься на американских горках не собирался, но так как семейный билет включал посещение всех аттракционов, то не прокатиться было бы себе в убыток, поэтому, поддавшись уговорам сына и дочери, Ма Чжунчэн все-таки взял и с закрытыми глазами прокатился. На удивление, он даже ничего не почувствовал. «Странное дело», — поразился он.

Атон оторвал наконец взгляд от этой жуткой сцены и вновь посмотрел на колесницу. Она остановилась там, где встретили ее первые собаки. Мумия не двигаясь стояла на том же месте и не отрываясь глазела на Сашу и Атона. Второй пассажир, спрыгнув с повозки, медленными, размеренными шагами направился к ним. Монстры уважительно расступились, давая ему дорогу, и, как только он достиг переднего края кошачьей армии, Атон узнал его.

Ребекка бросила робкий взгляд на дракона в зеркале.

В полдень на одной из улочек, где торговали дарами моря, они зашли в ресторан, чтобы отведать раков-богомолов. Очищая раков, жена Ма Чжунчэна сказала:

— Да, это видно.

— Не такой уж этот курорт хороший, как его расписывают, все сделано как-то топорно.

— Следи за тем, что говоришь! — пригрозила Саманта. — Секрет принадлежит мне. Мне одной!

На этот раз он не смог подавить пронзительного вопля. От ног и до плеч фигура полностью повторяла человеческую - это был великан более чем двухметрового роста и необычайно широкоплечий. Туловище его венчала голова огромного сокола.

— Пусть и топорно, но то, что здесь всюду скидки, это правда, — ответил на это Ма Чжунчэн.

— А я и не собираюсь это оспаривать, — ответила Ребекка. — Что всё это значит? — Она кивнула в сторону зеркала. — Что это?

Их дети ели раков, а заодно планировали программу развлечений на оставшиеся несколько дней. Купание в термальных источниках, катание на лыжах по траве, песчаный бординг, катание на аэростате, дайвинг, морская прогулка к дельфинам — брат с сестрой спорили, не в силах определить очередность развлечений… В эту минуту пикнул мобильник Ма Чжунчэна, ему пришло сообщение из Вичата. Прочитав его, Ма Чжунчэн застыл на месте: начальник управления просил его срочно вернуться и приступить к своим обязанностям. Дело в том, что у другого заместителя начальника, Лао Ляна, который на праздниках остался нести вахту, дома случилась беда — сегодня утром у него от инфаркта умерла мать. Прочитав это сообщение, все остальные тоже застыли на месте.

— Не твоё дело! — прошипела Саманта. Потом закричала:

- Гор! - прошептала Саша. Голос ее дрожал от страха.- Боже мой, это же... Гор!

— Досадно, — произнесла жена Ма Чжунчэна.

— Схватить её!

— Как хорошо было раньше, когда я не был заместителем начальника управления и никто меня не доставал за тысячу ли, как сейчас, — вздохнул Ма Чжунчэн.

Ульрика и Регина накинулись на Ребекку, и в ту же секунду она поняла, что сейчас не время проявлять героизм. Повернувшись, она бросилась бежать, ей хотелось поскорее выбраться из помещения.

Атон, даже если и хотел бы, ответить все равно не мог. Горло его пересохло. Мысль о том, что в данный момент он противостоял живому Богу, была попросту невыносимой. Но тем не менее это был Гор. Не человек, напяливший на себя маску, и не шутка природы - перед ним стояло древнеегипетское божество. И невероятную, немыслимую силу этого создания он ощущал почти физически. И неизмеримую злобу, его окружавшую.

Но служба есть служба, таково распоряжение начальника, да и Лао Ляна, потерявшего мать, было жалко. Принимая во внимание служебные и личные обстоятельства, отказывать было неудобно. Посовещавшись, они решили, что им лучше разделиться: Ма Чжунчэн вернется назад, а остальные продолжат отдых на курорте «Морская богиня свободы», иначе не оправдаются их дорожные расходы. Ма Чжунчэн невольно вздохнул:

Ей хотелось, но сделать этого она не смогла.

— Казенный человек сам себе не хозяин.

Том преградил ей путь, а когда она отпрянула в сторону, он протянул руки и крепко схватил её за плечи. Ребекка, тяжело дыша от испуга, попыталась вырваться, но Том так сильно сжал её плечи, что у неё на глазах выступили слёзы.

И тут же добавил:

До сего момента Атон был твердо убежден, что не существует в мире как ни абсолютного зла, так и ни абсолютного средоточия доброты. Но вид ужасного бога Гора свидетельствовал об обратном. Возможно, это существо таким было не всегда. Возможно, он знал когда-то и иные чувства, имея и хорошие, и плохие стороны, силу и слабость - как любое мыслящее создание. Но долгие тысячелетия, проведенные им на краю забвения, стерли все грани между этими чувствами в его душе. Бесконечные столетия существования в Царстве Теней превратили его в монстра, способного испытывать лишь гнев и ненависть ко всему живому, умеющему смеяться и радоваться. Возможно, злоба, исходившая сейчас от него, относилась не к Атону, но один лишь вид древнего божества полностью парализовал мальчика.

Потрясённая, она в недоумении уставилась на Тома.

— Придется мне попрощаться с «Морской богиней свободы» до следующего раза.

Саша, издав слабый стон, шагнула поближе. Дрожа от страха, они тесно прижались друг к другу, будто два маленьких звереныша, перепуганные внезапно обрушившимся ненастьем.

— Но… как же…

3

— Отнесись к этому проще, детка, — сказал Том. Тонкая, неприятная ухмылка появилась на его лице. — Жизнь иногда бывает суровой.

Кошки тоже всей толпой отпрянули от Гора. Когда по его знаку один из воинов попытался вторгнуться в их ряды, кошки развернулись и, вцепившись в него зубами и когтями, прогнали его назад.

— Но мы ещё суровей, — усмехнулась Саманта.

С рюкзаком за спиной Ма Чжунчэн отправился на автовокзал курорта «Морская богиня свободы», где сел на автобус и добрался до административного центра провинции. Там он взял такси и прибыл на железнодорожный вокзал. Купив билет, Ма Чжунчэн почувствовал, что проголодался. Выйдя из кассового зала, он пошел в ресторанчик на привокзальной площади, где заказал тарелку тушеной лапши. Поев, он присел отдохнуть на край цветочной клумбы в центре площади и стал глазеть на снующие в разные стороны потоки людей. Тут к нему подошел похожий на тощую обезьяну человек и предложил:

Том засмеялся и резко развернул Ребекку лицом к Саманте.

— Братец, сходи ублажи свои ноги[43], восстанови силы.

Гор тоже остановился.

— М-да, я же говорила, что ты не сможешь просто так отсюда выбраться. — Саманта кивнула Тому, и он так толкнул Ребекку, что она пошатнулась. Потом Саманта подошла к Тому, обняла его и, встав на цыпочки, громко чмокнула в щёку.

Ма Чжунчэн, смекнув, что перед ним обычный сутенер, ответил:

— Молодец, милый, — похвалила она его.

— Нет времени.

Взгляд черных глаз сокола скользнул по армии кошек, затем пробежался по руинам храма и остановился в одной точке. Устремлен он был теперь прямо на Атона и Сашу.

— Да ладно, Сэмми, — с ухмылкой ответил Том. — Я у тебя в долгу.

— Судя по говору, братец неместный, — продолжал незнакомец. — Если ты приехал сюда издалека, тебе нужна девушка, чтобы развеять скуку.

Ребекка ошарашенно переводила взгляд с одной на другого. Её глаза наполнились слезами, и её затрясло.

Ма Чжунчэн покачал головой.

Атону показалось, будто он прикоснулся к раскаленным углям. Оцепенение его вдруг сменилось пожирающим изнутри пламенем, доставляющим дикую боль, но не физическую, а куда более мучительную. Он ощущал... неописуемые ярость и ненависть, направленные на него, и невообразимую жажду жизни и власти. Атон вдруг понял, что заблуждался: эта тварь не удовольствуется властью всего лишь над несколькими людьми или над прошлой своей империей. Плечо Атона горело огнем. Саша задрожала всем телом.

— Как же ты…

— Наш салон прямо впереди, недалеко отсюда.

— Мы уже довольно долго вместе, — весело сказала Саманта. — Но всегда делали вид, что мы заклятые враги, — так даже интереснее. Разве он тебе не рассказывал?

Ма Чжунчэн снова покачал головой.

Ребекка не могла говорить. Она даже не могла больше думать. Она чувствовала себя такой опустошённой и униженной, как никогда. Мысль о том, как подло и жестоко Том её обманул, причиняла ей боль.

— Наши девушки все как одна красавицы, — настаивал тощий.

Внезапно Гор взметнул руки вверх, и в ту же секунду что-то невидимое, но очень мощное оторвалось от его тени и устремилось прямо в толпу кошек. И там, где застиг их удар незримой силы, мумии начали рассыпаться в пыль. В считанные мгновения в рядах кошачьей армии была пробита брешь. И тут же остатки войска Гора устремились в образовавшийся проход. Теперь кошки уже не пытались остановить врага, а в панике обратились в бегство. Но это и спасло жизнь Атону и Саше. Когда внимание Гора полностью переключилось на кошачью армию, смертоносное оцепенение развеялось. Развернувшись, они бросились прочь, устремляясь все глубже в лабиринт обломков храма. Позади них раздался гневный вопль, сопровождаемый диким лаем и клацаньем челюстей.

— Но когда ты был у меня в комнате, — пролепетала она. — Ты и тогда…

Ма Чжунчэн сверил по мобильнику время: до посадки на поезд оставалось еще три часа. Рассудив, что все равно сидит без дела, он решил, что в такой праздник, тем более совпавший с его повышением, ему следовало себя порадовать.

— Мы же должны были выяснить, что ты действительно знаешь и кто тебя послал, — пояснил Том, невозмутимо усмехаясь. — Знаешь, детка, ты действительно слишком доверчива. Славная, но наивная.

— У вас безопасно? — спросил он.

Атон то и дело оглядывался - Гор следовал за ними, надвигаясь с неотвратимостью стихийного бедствия. За ним шагали его воины. И там, куда ступала нога чудовищного божества, кошки превращались в маленькие облачка пыли.

Ребекка не в силах была ответить. И не могла больше сдерживать слёзы.

— Разумеется, безопасно, — ответил незнакомец и тут же добавил: — Не столько ради клиентов стараемся, сколько ради самих себя. Ты здесь побудешь и уедешь, а мы каждый день живем за счет этого.

— Ну, довольно розовых соплей. — Саманта решительным шагом подошла к колодцу и обратилась к дракону, который наблюдал за всем происходящим молча, но очень внимательно. — Я ещё раз благодарю тебя за твоё предупреждение, Огонь. Но, как видишь, у нас всё под контролем.

Они преодолели уже почти половину территории храма, как Саша вдруг споткнулась, неуклюже упала на одно колено и рухнула на землю.

Слова незнакомца показались Ма Чжунчэну вполне разумными, и он поднялся со своего места.

Дракон одобрительно рыкнул, Саманта протянула руку и взяла осколок зеркала. Как только она дотронулась до чёрного стекла, отражение огненного дракона исчезло.

4

Когда она снова повернулась к Ребекке, улыбки на её лице уже не было и во взгляде снова появилась прежняя жестокость.

Пока Саша неловко поднималась на ноги, их успели окружить. Гор, остановившись, устремил на своих жертв взгляд злобных птичьих глаз, а кольцо воинов-собак начало медленно сужаться. Помочь было уже некому: почти все кошки были убиты или же разбежались прочь.

Похожий на тощую обезьяну незнакомец провел Ма Чжунчэна за здание вокзала. По сравнению с шумом на привокзальной площади здесь оказалось неожиданно тихо. Незнакомец повел Ма Чжунчэна в какой-то переулок. Рядом со входом в салон крутился характерный для таких заведений зазывной столбик. Едва Ма Чжунчэн зашел внутрь, как ему навстречу с теплой улыбкой устремилась женщина лет пятидесяти в обтягивающих легинсах:

— А теперь займёмся тобой.

— К нам пожаловал братец! Присядь, выпей чаю.

Она еле заметно кивнула. Том встал позади Ребекки и схватил её за плечи. Она попыталась вырваться, но он держал её как в тисках. Теперь слёзы ручьями текли по её лицу.

Гор вновь поднял вверх обе руки. И тут произошло то, что Атону однажды уже довелось испытать на собственной шкуре. Гор протянул руку вперед, устремив ее прямо на Сашу. Растопыренные пальцы резко сжались в кулак, и в это мгновение девушка, отшатнувшись, обеими руками схватилась за горло, отчаянно пытаясь вдохнуть воздух.

Во время этих приветствий тощий удалился. Женщина подошла к кулеру, заварила в бумажном стаканчике чай и передала его Ма Чжунчэну.

— Поздно лить крокодиловы слёзы, детка, — проворковала Саманта и вздохнула. — Вопрос: что теперь нам с тобой делать?

— Что выберет братец, полный или сокращенный сервис?

— Она ничего никому не скажет, — сказал Том. — Посмотри на неё. Она уже трясётся от страха. Так ведь?

Крик ее сорвался, превратившись в сдавленный хрип, а лицо скривилось от боли. Она попятилась, упала на колени и скорчилась на полу. Одним прыжком Атон оказался возле нее, но что он мог поделать? Зловещее колдовство Гора душило ее прямо у него на глазах. Саша должна была погибнуть здесь, сейчас, у него на руках - и он не мог ничем ей помочь! Гор мог с тем же успехом напасть и на самого Атона, но мальчик понял вдруг, что монстр не сделал этого намеренно, зная, что Атону собственная его жизнь не была теперь столь дорога. Как и каждый человек, Атон страшился смерти, тем более - смерти мучительной. Но вместе с тем он понимал, что в борьбе, в которую он был замешан, речь идет не о жизни одного или даже сотни человек, а о будущем целого народа, быть может, всего человечества. Возможно, ради человечества он пожертвовал бы своей жизнью, но мысли о том, что вместо него должна погибнуть Саша, вынести он не мог. Секунду он в отчаянии смотрел на нее, а затем развернулся и шагнул, встав между ней и мрачным божеством.

Ма Чжунчэн сообразил, что сокращенный сервис подразумевал обычный массаж, а полный включал еще и услуги особого характера. Сдувая в сторону плавающую в бумажном стаканчике заварку, Ма Чжунчэн ответил:

Для убедительности он ещё сильнее сжал плечи Ребекки, и теперь она плакала уже от боли. Она торопливо кивнула. Ей было так плохо, что говорить она не могла.

— Чтобы выбрать, сначала нужно посмотреть на персонал.

— Я бы с удовольствием поверила тебе, — сказала Саманта. — Но у меня как-то не получается. — Задумчиво оглядев сначала Ребекку, затем осколок зеркала в своей руке, она как будто что-то вспомнила: — Раз уж ты такая любопытная, мы не дадим тебе так глупо умереть. — Она повертела осколком. — А знаешь, Том тебе ещё не всё рассказал. Вот то, что ищет Пэр Андерматт, — осколки волшебного зеркала, которое когда-то разбилось. С тех пор он заточён в тени за зеркалами. Только если ему удастся найти все осколки и собрать воедино всё Чёрное Зеркало, он сможет вернуться в реальный мир. Но — как это глупо — он не знает… — она захихикала, — не знает, где искать осколки.

- Прекрати! - крикнул он.- Я сдаюсь. Ты победил.

Женщина улыбнулась и крикнула вглубь помещения:

— А ты знаешь?

— Сяоцуй, поторопись выйти, пришел клиент.

Еще мгновение рука Гора все еще оставалась протянутой вперед, и в этот момент взгляд его проник глубоко-глубоко, в самые недра души Атона, убеждаясь в искренности его слов. Гор не мог читать его мысли, но Атон прекрасно знал, что обмануть это существо было нереально. Кулак его разжался, а рука опустилась.

— Может быть, — сказала Саманта.

Тут же приподнялась занавеска и перед ними появилась женщина. Этой Сяоцуй на вид тоже уже было за пятьдесят, поэтому пудры она не пожалела. Едва она улыбнулась, как с ее морщин предательски посыпалась пудра. Ма Чжунчэн крайне разочарованно спросил:

— Она, что ли?

Она подняла осколок и провела его остриём по горлу Ребекки. Ребекку охватил ужас, и не только оттого, что стекло было острым, словно бритва, а глаза Саманты сверкали безумным огнём. Стекло излучало такой холод, какого она никогда ещё не чувствовала, он проникал в самую глубь её существа.

Саша наконец глубоко вздохнула, всхлипнула и без сил опустилась на пол, но Атон даже не обернулся, а продолжал стоять, спокойно выдерживая взгляд Гора. Собственное мужество мало удивляло его, да, впрочем, и не в мужестве было дело. Чувство, испытываемое им сейчас, было совершенно новым, находящимся по другую сторону привычных представлений о смелости или страхе.

И тут же поинтересовался:

— А может, и нет. Но этого ты, к сожалению, уже не узнаешь.

— А нельзя поменять?

Она слегка нажала на осколок, но этого было достаточно, чтобы он поцарапал Ребекке кожу на горле и по шее покатились тёплые капли крови.

Мужество уже не имело никакого значения, так же как и страх. Оставалось только лишь ждать, что будет дальше. Вместо того чтобы отшатнуться от Гора, он шагнул вперед и вновь обратился к нему:

— Все другие уже заняты, — сказала женщина в легинсах.

Регина и Ульрика испуганно отпрянули.

— Тогда не стоит, — ответил Ма Чжунчэн, собираясь уходить.

— Ты что? Не заходи слишком далеко! — предостерёг Том.

- Оставь ее в живых. Ты можешь делать со мной все что хочешь, но отпусти ее.

Женщина в легинсах, преграждая ему дорогу, спросила:

Саманта хихикнула:

Нет, он не услышал голоса Гора и даже не прочитал ответа в своих мыслях, но каким-то образом он почувствовал, что Гор принял условия сделки. Саша не представляла для него интереса. Зачем было уничтожать ее? Гор долго изучал его пристальным взглядом, а затем вновь протянул руку, на этот раз в направлении Атона.

— Молодые скоро освободятся, сможете подождать?

— Слишком далеко? Но я даже ещё и не начинала!

— Как долго? — поинтересовался Ма Чжунчэн.

— Я… я никому не скажу, — сказала Ребекка. — Правда! Я клянусь!

Атон помедлил еще одно мгновение, и Гор оказал ему последнюю милость, дав время мальчику осознать решительный шаг. Затем Атон смело шагнул вперед - и вдруг какая-то сила отшвырнула его далеко назад; он потерял равновесие и навзничь грохнулся оземь. Удар был так силен, что глаза заволокло мутной пеленой, и сквозь нее он различил стройную Сашину фигуру, стоящую над ним - именно она остановила его в последний момент таким нелепым образом. Как бы желая защитить мальчика, широко раскинув руки, она встала между ним и Гором.

— Недолго, самое большее часа два.

Её сердце так колотилось, что чуть не выскакивало наружу.

Ма Чжунчэн кинул взгляд на стрелки висевших на стене часов — до его поезда оставалось еще два с половиной часа. Если он будет ждать два часа, у него останется лишь полчаса, а полчаса ему как раз нужны, чтобы вернуться обратно на вокзал, какое уж тут ждать? Ма Чжунчэн развернулся и собрался было уходить, но женщина в легинсах, показывая на Сяоцуй, снова пристала к нему с уговорами:

— Не бойся, детка, — ухмыльнулась Саманта. — Я ничего такого не делаю. Я только должна убедиться, что ты сдержишь своё слово!

- Не прикасайся к нему! - воскликнула Саша,- Ты над ним не властен. Ты не сделаешь этого! Я не позволю.

— Пусть ее возраст вас не смущает, она обслуживает по первому разряду.

Она опустила осколок, но, не дав Ребекке опомниться, схватила её за запястье и потащила к краю колодца. Саманта силой наклонила её голову и заставила посмотреть вниз. У Ребекки закружилась голова: в колодце была кромешная тьма, но можно было ощутить бездну.

И тут же добавила:

— Сэм! — испуганно крикнул Том. — Ты с ума сошла!

Атон не на шутку рассердился. Неужели Саша не понимала, что выпад ее делает никчемной его жертву? Гор принял его условия, и никто не вправе был нарушить эту сделку. Сейчас он уничтожит девушку, а у Атона, к сожалению, не было второй жизни, чтобы еще раз обменять ее на Сашину.

— Именно благодаря возрасту у нее богатый опыт… К тому же она обойдется дешевле.

— Не дрейфь! — хихикнула Саманта. — Просто я должна действовать наверняка.

Ма Чжунчэн снова бросил на Сяоцуй оценивающий взгляд. Несмотря на возраст, ее лицо сохранило четкость черт, а открытый взгляд лучился добротой. На удивление, у нее не было даже намека на живот, зато выгодно выделялись аппетитные ягодицы. Не заметив этих нюансов при беглом осмотре, сейчас Ма Чжунчэн оценил ее моложавый вид и заколебался:

— И насколько дешевле она обойдется?

Однако, как ни странно, Гор не стал убивать ее. Он просто стоял и смотрел на девушку, и в тот самый момент, когда он поднял руку, чтобы отшвырнуть ее со своего пути как надоевшее насекомое, позади него раздался пронзительный собачий вой. Атон и Саша одновременно вздрогнули, а Гор удивленно обернулся.

— Полный или сокращенный сервис? — уточнила женщина в легинсах.

Она заломила руку Ребекки за спину, от чего та застонала от боли и ещё больше согнулась над колодцем. Саманта крикнула пронзительным голосом:

— Только уход за ногами.

На их глазах один из приспешников Гора утонул в живом потоке серо-коричневой лавины, возникшей будто из пустоты. Одновременно и остальные его воины были сбиты с ног сотнями маленьких бестий. Это возвращались кошки. Их новая атака была исполнена ярости.

— У молодых — пятьдесят, у нее — тридцать.

— Видишь? Ты видишь это?

5

Гор среагировал, когда было уже поздно. На поле битвы появилась иная сила, совершенно другой природы, но не менее могущественная. И на этот раз жуткий бог остался ни с чем: волна кошек отхлынула назад, оставив всех его воинов неподвижно валяться на земле.

— Да, — прохрипела Ребекка. — Я вижу! Я сделаю всё, что ты скажешь. Только отпусти меня!

Сяоцуй проводила Ма Чжунчэна в отдельный кабинет, где налила в деревянный таз горячую воду и приступила к обслуживанию. Прежде чем перейти к процедурам, ноги требовалось попарить. Пока Ма Чжунчэн парил ноги, Сяоцуй их массировала. Сперва она размяла ему голени, затем стала растирать коленные суставы, а после перешла на бедра. Руки Сяоцуй постепенно поднимались все выше, пока не достигли паха.

Гор вновь повернулся к ребятам.

— Братец, может, все-таки полный сервис?

— Этот колодец бесконечен, — продолжала Саманта, будто не слыша. — Кто в него упадёт, тот пропадёт навсегда! Может, тебе охота узнать, насколько он глубок?

— Нет, мы уже договорились.

— Братец, сейчас большой праздник, соглашайся.

— Нет! — взмолилась Ребекка. — Пожалуйста, Саманта! Ты… сломаешь мне руку! Клянусь, я никому ничего не скажу!

Но смертельного удара не последовало. Атон почувствовал, что теперь они были не одни. Краем глаза он заметил чью-то тень, и в это мгновение рядом с ним возник Яссир. Он был не один. Вслед за ним из мрака ночи вперед шагнул не кто иной, как Птах, и еще кто-то третий следовал за ними, чья тень лишь смутно угадывалась в темноте.

Ма Чжунчэн снова стал присматриваться к Сяоцуй. Вблизи ее морщины стали видны еще отчетливее. Представив себе, как он будет заниматься «этим» с женщиной за пятьдесят, чьи сокровенные места, должно быть, давно усохли, Ма Чжунчэн почувствовал, что не в силах возбудиться. Сяоцуй, видимо угадав его мысли, предложила:

— Отпусти её! — потребовал Том. — Ты же слышала, что она сказала.

— Если не хочешь меня, могу предложить минет, я всему обучена.

Воцарилось гробовое молчание. Птах и Яссир стояли и смотрели на ужасное божество, Гор отвечал им жутким взглядом исполненных ненависти птичьих глаз. Медленно, бесконечно медленно парализующее воздействие начало ослабевать, а затем бестелесная угроза, мрачной пеленой покрывавшая пространство, исчезла окончательно.

Прошло ещё одно страшное мгновение, Саманта слегка ослабила хватку, и Ребекка смогла немного выпрямиться.

Едва Ма Чжунчэн услышал слово «минет», как в нем проснулось желание. Пусть внизу у нее все было сухо, но вверху-то — нет. Жена Ма Чжунчэна была женщиной сложной, их дети давно выросли, а сами они уже лет пять как не спали друг с другом. Ма Чжунчэн почувствовал, как его хозяйство обретает твердость.

— Да, слышала, но проблема в том, что я ей не верю.

Птах оглянулся. Взгляд его скользнул по лицу Атона, затем остановился на Саше.

— Минет, говоришь? И во сколько это обойдется? — спросил он.

Она толкнула свою пленницу, и Ребекка полетела в бездну.

- Не делайте этого,- спокойно промолвил он.- Он мог бы уничтожить вас.

— Как полный сервис, в триста. Братец, ты ведь понимаешь, что это более трудоемкая работа, чем просто перепихнуться.

- Я не так беспомощна, как вы...- начала Саша, но тут же была прервана Птахом.

— Слишком дорого, не надо.

- Я знаю, кто вы,- промолвил он.- Но порой мужество и отвага - это еще не все.

— А за сколько бы ты согласился?

Принесённая жертва

Саша помедлила. На лице ее читался испуг, и все же руки она опустила лишь после того, как Атон, подойдя к ней, положил свою руку ей на плечо.

— За сто.

Птах одарил его короткой, благодарной улыбкой, а затем вновь обернулся к мрачной фигуре с головой сокола.

Фемистокл был озабочен. Несколько часов он сидел в башенной келье, которую обустроил как кабинет для учёбы и магии, и пытался сосредоточиться на пергаментах и свитках, сваленных в кучу на письменном столе. Уже наступила ночь, и первый урок, назначенный на этот день, давно закончился. Он прошёл из рук вон плохо. И хотя Фемистокл не собирался показывать своё возмущение по поводу уровня знаний учеников (знания отсутствовали напрочь), скрыть свои чувства ему не совсем удалось. Огонь и его приятели действительно проделали большую работу, запретив другим ученикам развивать свои магические силы. Короче говоря, студенты старейшего и знаменитейшего магического университета Сказочной Луны не знали ровным счётом ничего.

- Уходи! - спокойно произнес он.- Тебе не справиться с нами. Не здесь.

— Братец, ты где угодно можешь спросить, но никто в Поднебесной минет за такую цену не делает, — ответила Сяоцуй и тут же добавила: — Но так уж и быть, братец, не буду с тобой спорить, двести, но только потому, что сегодня это моя первая сделка.

Гор молчал. Бесконечно долгим взглядом изучал он Птаха, затем повернул голову и взглянул на тень, стоявшую рядом с Птахом и Яссиром. Наконец он воззрился на восток. Вдалеке небо уже светлело, начинался день.

Но не только по этой причине Фемистокл сидел допоздна и не находил покоя. Он сделал большую ошибку. Непростительную ошибку, которую, возможно, уже не удастся исправить. Ни в коем случае он не должен был отнимать у Огня и его приятелей их магическую силу. Отобрать у существа, наделённого магическим даром, его волшебную силу было самым ужасным наказанием. Он потерял голову от ужаса, ярости и ущемлённого самолюбия, потому и переборщил с наказанием. И хуже всего было то, что ничего нельзя было исправить или, во всяком случае, не так просто.

Ма Чжунчэн, подумав, не стал больше возражать и дал молчаливое согласие. Тогда Сяоцуй протянула руку и сказала:

Атону не суждено было узнать, что явилось причиной капитуляции Гора - Птах, наступающее утро, полное враждебного ему солнечного света, или же третий загадочный спутник Птаха и Яссира. Гор повернулся и медленно зашагал назад.

— Братец, сначала деньги.

Атон с бешено колотящимся сердцем смотрел ему вслед. Колесница стояла на том же самом месте. Древнее божество медленно поднялось на нее, и повозка тронулась. Ни возница, ни сам Гор ни разу не оглянулись, но смотря на удаляющуюся колесницу, Атон понял вдруг, что решающая битва лишь отодвинута. Бой еще состоится, и очень, очень скоро.

— Не казнитесь так, мастер Фемистокл, — сказал позади него чей-то голос. — Это не ваша вина.

— Давай потом, неужели я сбегу?

Фемистокл подскочил от неожиданности и чуть не свалился со стула. Он обернулся и увидел Пэра Андерматта.

Сяоцуй улыбнулась:

- Значит, ты поступил именно так, как я тебе посоветовал, и отправился к Яссиру.- Голос Птаха прервал размышления Атона.- Ты повел себя очень разумно. А вам,- он опять обратился к Саше,- я хотел бы выразить мою глубокую благодарность. Не будь вас, Атон, вероятно, погиб бы.

— Откуда… — начал Фемистокл и осёкся, пытаясь изобразить на лице упрёк. — Ты что, читаешь мои мысли, юноша?

— Лучше все уладить заранее, так и тебе и мне будет спокойнее.

Его наигранное недовольство не произвело никакого впечатления на его собеседника. Пэр Андерматт с улыбкой обошёл вокруг стола.

Ма Чжунчэн расстегнул рюкзак, вынул кошелек и, отсчитав двести юаней, передал их Сяоцуй. Сяоцуй засунула деньги в бюстгальтер и насухо вытерла ноги Ма Чжунчэна.

- Чего не скажешь о вас,- резким тоном заявила Саша.

— Я не умею читать мысли, мастер Фемистокл. Да мне это и не нужно. Ваши мысли написаны у вас на лице. Но я вам говорю: это не ваша вина. Они это заслужили.

— Братец, подожди немного, мне нужно подготовиться.

— Огонь — может быть, — грустно сказал Фемистокл. — Но остальные — нет. Они были против меня только потому, что боялись его.

Ма Чжунчэн прилег на кровать. Буквально через пару минут Сяоцуй вернулась с двумя стаканами воды и упаковкой влажных салфеток; от одного из стаканов поднимался пар. Разместив все это на прикроватной тумбочке, Сяоцуй сначала стащила с Ма Чжунчэна брюки, после чего принялась обтирать его влажными салфетками. Обтерев его спереди, она приподняла его ягодицы и обтерла сзади. От ее действий Ма Чжунчэн возбудился. Тогда Сяоцуй извлекла из бюстгальтера презерватив, собираясь натянуть его на Ма Чжунчэна. Тот, отстраняясь, спросил:

Слова ее явно задели Птаха, но возражать он не стал. Девушка смотрела на египтянина с нескрываемой враждебностью. Птах, очевидно, знал о Саше нечто большее, нежели высказал вслух, и куда больше, чем Атон. Не в первый раз с того момента, как начались его приключения, Атона опять охватило ощущение, что из всех участников происходящего он знал самую маленькую долю истины. И кто же, интересно, был этот третий спутник Птаха и Яссира?

— Тогда это им будет уроком, — заметил Пэр Андерматт. — Их магическая сила вернётся.

— Кто делает минет с презервативом?

Сяоцуй ответила:

— Да, но, возможно, только спустя годы…

— Братец, вчера у меня во рту появился герпес, боюсь тебя заразить.

— Тем больше времени у них будет подумать над тем, что они натворили, — невозмутимо сказал Пэр Андерматт. — Во всяком случае, все остальные ученики под большим впечатлением от того, что вы сделали. Им больше не нужно бояться Огня и его банды. Теперь они снова будут учиться и, возможно, Драгенталь опять станет университетом магических наук, а не местом, куда родители сплавляют своих отпрысков, когда не могут с ними справиться.

Будто прочитав его мысли, фигура повернула голову и взглянула прямо на него, так что Атон смог отчетливо разглядеть ее.

Услышав такое, Ма Чжунчэн не посмел настаивать. Надев на него презерватив, Сяоцуй взяла стакан, отхлебнула немного горячей воды, после чего тут же поместила в рот хозяйство Ма Чжунчэна и, не выпуская, стала ласкать его. Через пару минут она сплюнула горячую воду и поменяла ее на холодную. Контраст температур довел Ма Чжунчэна до дрожи. Его хозяйство, совсем недавно еще расслабленное, сейчас окончательно расправилось и окрепло. Тогда Сяоцуй выплюнула воду, приподняла Ма Чжунчэну ягодицы и принялась старательно его вылизывать. От переполнявших его чувств Ма Чжунчэн впал в экстаз. Пятьдесят с лишним лет оправдали себя по полной, причем в самом лучшем смысле. Он не пожалел, что пришел сюда. Поскольку Ма Чжунчэн уже давно этим не занимался, то едва Сяоцуй снова взяла его хозяйство в рот и усилила напор, Ма Чжунчэн издал крик и извергся. Ма Чжунчэн без сил повалился на постель, чтобы перевести дух, когда кто-то пинком открыл дверь, и в комнату шумною толпой завалились четверо мужчин. Вошедший самым первым мужчина выкрикнул: «Полиция!» Ма Чжунчэн остолбенел. Придя в себя, он рванул было с кровати, пытаясь убежать, но полицейские тут же схватили его и прижали к полу.

Он улыбнулся:

6

— Неплохой итог одного-единственного дня.

Ему следовало бы давно догадаться, кто стоит перед ним, но все же Атон не смог сдержать удивленного возгласа, отступив от неожиданности на шаг назад.

Четверо полицейских вывели Ма Чжунчэна из салона и затолкали в служебную машину. В эту же машину затолкали Сяоцуй и женщину в легинсах. Рюкзак Ма Чжунчэна один из полицейских тоже забросил внутрь.

— Возможно, — неохотно признал Фемистокл. — И всё-таки я не должен был поддаваться эмоциям.

— Но это не ваша вина, — продолжал настаивать Пэр Андерматт. — Это проклятье здешних мест, вы же знаете.

Спустя десять минут машина доставила всю эту компанию в какой-то двор. Ма Чжунчэн сперва решил было, что это полицейский участок, однако на воротах увидел табличку с надписью «Привокзальная дружина». Заметив, что задержавшие их четверо мужчин одеты в штатское, Ма Чжунчэн понял, что это вовсе не полицейские, а уличные дружинники. Вытолкав Ма Чжунчэна и двух женщин из машины, дружинники разделились по двое и конвоировали женщин и Ма Чжунчэна по разным комнатам. Пока один из дружинников обыскивал Ма Чжунчэна, приперев к стене, другой рылся в его рюкзаке. В это время в комнату, попивая чай, вошел толстый коротышка. Двое дружинников с возгласом «Начальник!» тут же ринулись к нему. Начальник окинул Ма Чжунчэна взглядом и обратился к подручным:

Существо это не было похожим на Гора: оно было куда меньше ростом, стройнее и грациознее; кроме того, это была женщина. Но длинную тонкую шею венчала голова кошки. Не кто иной, как сама Бастет стояла перед Атоном - египетская богиня кошек, которой и было посвящено это место.

— Знаю? — Фемистокл вздохнул. — Я уже даже не знаю, что я знаю, мой юный друг. Может быть, есть более достойные, а я старею…

— Чего натворил?

Однако Андерматт вопреки его ожиданиям не стал возражать.

— Спал с проституткой, — ответил один из них.

— Нет ничего постыдного в том, чтобы быть старым, мастер Фемистокл.

На его возглас Саша тоже оглянулась и как завороженная застыла на месте. На лице ее возникло выражение смущенного удивления.

— Я не спал с проституткой, — поспешил встрять Ма Чжунчэн.

— Но не до такой же степени, когда забываешь собственное имя, — фыркнул Фемистокл. — Я даже о тебе ничего не знаю. И при этом именно я причинил тебе тогда столько бед.

Тогда другой дружинник бросил на стол газетный сверток, развернул его и показал на презерватив:

— И это тоже — проклятие этого места, — терпеливо настаивал Андерматт. — Под стенами Драгенталя дремлют огромные силы, мастер Фемистокл. Силы, способные причинить как добро, так и зло. Я тоже стал жертвой этих сил — и я сам был в этом виноват.

— Это улика, может, еще ДНК тест провести?

- Не путайтесь,- успокоил их Птах. Но Атон не слышал его слов. Взгляд его не мог оторваться от богини, и хотя при виде ее мальчика сковал почти такой же страх, что и перед Гором, он испытывал глубочайшее восхищение. Узкое лицо богини с огромными изумрудно-зелеными глазами было более человеческим, чем внешность Гора. Атон никогда не предпочитал кошек другим домашним животным, да и не понимал, почему иные люди считают их эталоном красоты и гордости, но вид Бастет полностью изменил его мнение. Он никогда не видел такого удивительного лица, в котором совершенно неописуемым образом объединялись кротость и сила.

— Не ты, а Зеркало… — возразил Фемистокл, но Пэр Андерматт жестом остановил его и слегка повысил голос.

— Мне делали минет, это совсем другое, — стал препираться Ма Чжунчэн.

— Клинтону в свое время тоже делали минет, — ответил дружинник, — и американский суд доказал, что это то же самое, что с кем-то переспать.

- Так ты... ты и есть Бастет? - прошептал он.

— Не мучайте себя упрёками, в этом нет вашей вины, мастер Фемистокл. У меня было достаточно времени, чтобы подумать над тем, что я сделал. Вы не знали, что я пребывал в тени, когда разбили Зеркало. Наоборот, — я делал всё что в моих силах, чтобы оставить это в тайне от вас, но, может быть, я перестарался. Тогда я был слишком юным, может быть, немного глупым и играл с силами, которые плохо понимал и с которыми не справлялся. Я чувствовал себя непобедимым.

В это время рывшийся в рюкзаке Ма Чжунчэна дружинник успел найти документы Ма Чжунчэна.

Богиня не реагировала на его слова. Вместо нее ответил Птах:

— Опа, да он, оказывается, не простой товарищ.

— Это привилегия юности — так чувствовать, — прогремел Фемистокл. — Я-то должен был это знать.

- Да. Но вам не стоит ее бояться. Она на нашей стороне.

— В смысле? — поинтересовался его напарник.

— В каком-то другом месте — возможно, но не здесь.

- Почему она нам помогла?

Пэр Андерматт улыбнулся.

— Он государственный служащий, заместитель начальника управления.

— Не горюйте, мастер Фемистокл. Я пришёл сюда не для того, чтобы причинить вам ещё больше страданий. Напротив, — произошло нечто, от чего я наконец обрёл надежду!

Начальник взял документы, изучил их, после чего спросил Ма Чжунчэна:

- Потому что она понимает, что естественный ход мировых событий остановить невозможно,- отвечал Птах. В голосе его зазвучали нотки сожаления.- Очень жаль, но она - едва ли не единственное существо, сознающее это. Влияние Осириса и Гора усиливается по мере приближения часа воскрешения. Но Бастет - наша союзница. Пока мы будем находиться с нею рядом, с нами ничего не случится.

— Вот как? — Фемистокл насторожился. — И что это было?

— Вы знаете, какие последствия ждут чиновника, который развлекается с проститутками?

- Ну прекрасно,- насмешливо заявила Саша.- В таком случае нам следует оставаться посреди этих руин всего лишь в течение следующего дня.

Пэр Андерматт хотел ответить, но вдруг наклонился, будто прислушиваясь, и в ту же минуту краска исчезла с его лица, а через мгновение он испарился в воздухе.

Атон вздрогнул. Своими словами Саша выразила то, о чем он подсознательно помнил все это время. Победа их не была окончательной. Гор ничего не мог с ними сделать, но защита, которую давала им Бастет, была действенной лишь в этом месте, в центре ее власти, где она провела последние три тысячелетия. Стоит им покинуть храм, как беспощадная травля возобновится с новой силой. А ждать сложа руки они не имели права. Утро, наступавшее с востока, было последним, дававшим им возможность отвратить неизбежное.

Ма Чжунчэн, вспомнив табличку на въезде во двор, произнес: