Генри Вульф

Серая смерть

1

Человек сидел в пилотском кресле в неестественной, судорожной позе. Его руки лежали на штурвале боевого самолета, но он, казалось, не хотел за него держаться. Лицо, которому вздутый летный шлем с опущенным черным стеклом придавал вид какого-то насекомого, выглядело напряженным и бледным. На верхней губе поблескивали мелкие капельки пота.

Истребитель-бомбардировщик «фантом» с чудовищной скоростью рвался на восток. После старта он преодолел звуковой барьер, и за ним неслась треугольная волна рева, которая заставляла вздрагивать спящих по всей южной Англии. В пилотской кабине царила неестественная тишина.

Человек стонал. Его руки дрожали, он хотел снять их со штурвала, но на это не было сил. Его тело внезапно дернулось, как от неожиданной внутренней судороги, выгнулось и осело в кресло, словно баллон, из которого постепенно выпустили воздух. Лицо пилота как-то сразу стало выглядеть сонным.

Машина начала капризничать. Глухой скрежет пронзил корпус «фантома», на подковообразной приборной доске замигала одинокая красная лампочка. Черный миниатюрный ландшафт, проносящийся далеко внизу под кабиной, опрокинулся вправо, вернулся в горизонтальное положение и бешено завращался.

Человек выпрямился и отчаянным усилием попытался покорить машину. На какое-то время вращение прекратилось, но лишь для того, чтобы через мгновение начаться с новой силой.

Человек попытался закричать, но из горла вырвалось лишь придушенное сипение, потонувшее в реве обтекающего плексигласовую кабину воздуха.

Нос «фантома» незаметно опустился вниз, а к первой красной лампочке добавились новые, когда компьютерная техника боевой машины стала докладывать об опасном отклонении от курса.

Но пилот был не в состоянии остановить стремительное падение. Его руки внезапно ослабли, словно опустели рукава темно-серой летной формы. Они окончательно съехали со штурвала и упали на бедра. Голова в шлеме свалилась вперед, мундштук дыхательной системы повис на груди. Скрытые за черным стеклом глаза подернулись серой пылью.

Майор Джордж Пелхэм уже не чувствовал, как «фантом» несется к земле под все более крутым углом и, наконец, врезается в нее, как гигантское стальное копье.

Яркий огненный шар взорвавшегося самолета можно было видеть на несколько миль вокруг.

2

Над рекой дул холодный ветер с востока. Вода была серая, гладкая и, казалось, потеряла свое свойство отражать свет, так что вытянутый прямоугольник между причалами выглядел огромной, заполненной серым асфальтом ямой. Это была жуткая, производящая странное впечатление картина.

Дамона с дрожью отвернулась и в последний раз проверила, хорошо ли закреплены баллоны с кислородом и дыхательный прибор. Она замерзла, хотя всего лишь несколько минут назад вышла из машины и подошла к причалу, но ей казалось, что лучше находиться на холоде ноябрьского дня, чем сидеть и ждать, с трудом преодолевая страх, который давно гнездился у нее в душе.

— Вы уверены, что хотите идти со мной? — спросил Хенк Сэгиттер, кивнув на свинцово-серую воду.

Маленький приземистый человечек сидел на опрокинутой нефтяной бочке неподалеку от причальной стойки и посасывал трубку. Черный костюм из синтетического каучука делал его фигуру еще стройнее, а костлявые плечи, казалось, прогибались под тяжестью водолазного снаряжения.

— Уверена, — ответила Дамона, хотя в действительности было не много такого, чего бы она сделала менее охотно, чем лезть в ледяную серую воду портовой акватории.

Сэгиттер пожал плечами, кряхтя, наклонился и натянул на ноги ласты.

— Вы когда-нибудь погружались? — спросил он.

— Много раз, — кивнула Дамона. — Я, правда, не Жак Кусто в женском облике, но думаю, что разбираюсь в этом. Мы с женихом почти каждое лето ныряем в Карибском море.

Сэгиттер посмотрел на нес, сморщил лоб и неторопливо вынул изо рта трубку.

— В Карибском море, — проворчал он, — милое дело, могу себе представить. Прозрачная теплая вода, прекрасная видимость, по меньшей мере, на пятьдесят метров.

— И акулы, — вставила Дамона.

— И опытный инструктор с лодкой прямо над вами, — обстоятельно продолжал Сэгиттер. — Но здесь все по-другому, мисс Кинг. — Он указал на акваторию. — Холодная лужа, такая грязная, что в ней можно застрять. Если повезет, вы будете видеть, примерно, на полметра вокруг, а на дне лежит мусора больше, чем на всех свалках Лондона, вместе взятых. Если бы я был на вашем месте, черта с два бы полез туда.

— Но вы же не я, — резче, чем было нужно, ответила Дамона.

Сэгиттер невозмутимо пожал плечами.

— Конечно, нет. Вы отсчитали мне монеты, чтобы я погружался с вами. Столько я не зарабатываю за целую неделю. Следовательно, вы не будете испытывать никаких угрызений совести, если отпустите меня одного.

Дамона приготовила резкий ответ, но затем передумала и лишь покачала головой.

Ей порекомендовали Сэгиттера, как одного из лучший и опытнейших профессиональных водолазов Лондона, и она верила, что он действительно именно такой. Но она должна спуститься туда, даже если очень боится этого.

— Я знаю, вы правы, — сказала Дамона, — но я должна идти с вами. То, что мне нужно, вы не найдете.

— Я достал бы вам даже зубную пломбу, — усмехнулся Сэгиттер, — если бы вы указали примерное место, где она выпала.

— Я верю вам, — ответила Дамона, — но все же должна идти с вами. Я не могу сказать точно, где лежит этот предмет. Если найду место, то сразу же узнаю, а так…

Между бровями Сэгиттера появилась вертикальная морщина. Он вынул изо рта трубку, тщательно выколотил ее о край ржавого бака, служившего ему сидением, и положил в раскрытую сумку «Афганза», стоящую рядом с ним.

— Знаете, мисс Кинг, — сказал он, — если бы я не знал вас, то был бы уверен, что вы что-то скрываете. Дамона незаметно вздрогнула.

— Как вы догадались?

— Чутье, если хотите, — усмехнулся Сэгиттер. — В своей работе я встретил уже много комичных фигур, но всегда хочу знать, честные ли у человека намерения. Когда идешь вниз, надо быть уверенным в партнере стопроцентно. Если только внизу вы увидите, что ваш партнер последняя собака, то можете просто не вернуться, и бог потеряет еще одного хорошего человека.

— Знаю, — сказала Дамона. — Поэтому я и пригласила вас. Мне сказали, что вы самый лучший.

Сэгиттер кивнул. Этот жест не выглядел хвастливым или надменным. Он был человеком, который знал свои способности, и давно уже не имел и не видел необходимости проявлять ложную скромность.

Без всякого перехода он вернулся к прежней теме.

— Я использовал свои связи и попытался что-либо узнать, но полиция заставит замолчать любого.

— Я сама точно не знаю, что же конкретно произошло, — помедлив, сказала Дамона. — Правда, я была на судне, но поняла только, что что-то взорвалось. Все произошло очень быстро.

Сэгиттер кивнул.

— Точно так, — проворчал он. — Люди думают, что корабль тонет медленно, но чаще всего он погружается в считанные секунды. Вам повезло, что вы выбрались. — Он встал, вплотную подошел к причальной стенке и несколько секунд смотрел вниз на грязно-серую поверхность воды. — Надеюсь, ваши друзья скоро придут? — буркнул он. — Уже поздно, и у меня нет особого желания нырять ночью.

Дамона недовольно повернулась и посмотрела на узкую, мощеную булыжником улицу.

Майк, оставив их здесь, поехал за Мюрреем.

Местность вокруг порта была безлюдной, и Мюррей после того, как судно Хирлета затонуло, приказал оцепить эту часть порта.

Если бы все зависело от нее, Дамона немедленно ушла бы под воду. Но Сэгиттер упорно отказывался погружаться, не оставив на берегу помощника, и Дамона не противилась ему в этом вопросе. В конце концов, она наняла его, потому что была уверена в его профессионализме. Сэгиттер был прав, что ее погружения в Карибском и Средиземном морях нельзя сравнивать с тем, что ожидает ее здесь.

Дамона еще раз припомнила события трехдневной давности. В них шла речь не о жизни ее или Майка. Конечно, Хирлет не смог бы захватить власть над всем миром, так как миром не может править абсолютное зло или абсолютное добро. Но он мог добиться в этом мире чудовищного влияния.

Дамона ясно представила себе многомиллионный Лондон под властью кукол.

Но кошмар еще не кончился.

Внизу осталось ее «ведьмино сердце», и Дамона должна вернуть амулет, потому что, находясь внизу, он представляет собой потенциальную опасность, так как обладает большой магической силой, а Дамона даже не знает природу этой силы. Камень мог лежать на дне столетиями, не причиняя никому вреда, а мог вернуть к жизни всю уничтоженную армию монстров Хирлета. Даже если бы она решила отказаться от талисмана, у нее все равно не было бы другого выхода, как спуститься и спрятать камень.

Дамона беспокойно переступила с ноги на ногу и, спасаясь от холода, обхватила руками плечи. Потом отбросила тревожные мысли, посмотрела на улицу и на водонепроницаемые часы на своей руке. Майк обещал вернуться через десять минут, но этот срок давно прошел.

Стало значительно холоднее. Задул ветер, небо затянуло тяжелыми, темно-серыми тучами. Собирался дождь.

— Проверьте еще раз вашу лампу и переговорное устройство, — сказал Сэгиттер.

— Я уже делала это трижды.

— Тогда сделайте в четвертый раз, — спокойно пожал плечами Сэгиттер. — Если внизу вы обнаружите, что оборудование не в порядке, это будет чертовски неприятно.

Дамона вздохнула и в очередной раз добросовестно проверила аппаратуру. На ее взгляд, Сэгиттер немного перегибал со своей пунктуальностью, но она не видела удовольствия в том, чтобы спорить с ним. Возможно, он тоже нервничал и пытался на свой лад скоротать время простоя, которое действовало на нервы.

Это продолжалось еще около десяти минут, пока в дальнем конце улицы не показалась машина Майка.

Дамона с облегчением вздохнула, ободряюще взглянула на Сэгиттера и хотела пойти навстречу Майку, но ей тотчас пришлось остановиться, когда она вспомнила, как смешно должна выглядеть в ластах и с кислородным баллоном.

Машина быстро подъехала и остановилась в нескольких метрах от причальной стенки.

Дамона демонстративно посмотрела на часы, когда Майк с Мюрреем вылезли из машины и подошли к ним.

— Да, пунктуальность никогда не была твоим достоинством, — укоризненно сказала она. Майк усмехнулся.

— Обычно ты вцепляешься мне в горло и очень обижаешься, если я мешаю тебе примерять новую вещь. — Он бросил долгий, внимательный взгляд на ее водолазный костюм. — Ты хорошо выглядишь. Ботинки мне не нравятся, но все остальное…

— Это моя вина, Дамона, — поспешно сказал Мюррей. — Майк торопился, но это нельзя было сделать быстрее.

— Затруднения? Мюррей пожал плечами.

— Косвенные, — уклончиво сказал он. — Но боюсь, вы должны поторопиться. Я не могу слишком долго держать людей в оцеплении. Правда, я имею определенное влияние, но в конце концов, я всего лишь мелкий служащий. Оцепление снимут рано утром. — Он поморщился. — Из экономических соображений, как это красиво называют.

— Кризис не миновал и Скотланд-Ярд, — усмехнулся Майк.

Мюррей, казалось, не нашел его замечание слишком смешным.

— Ты иногда напоминаешь сумасшедшего, — проворчал он. — Там пытаются сделать все возможное, а потом какой-нибудь мудрец подсчитывает, сколько все это стоит. Возможно, в скором времени нас пересадят на лошадей, чтобы сэкономить деньги на бензин.

— Если вы когда-нибудь будете подыскивать новое занятие… — начал Майк, но тут же замолчал, когда Дамона предостерегающе посмотрела на него.

Она уже много раз предлагала Мюррею поступить на службу в Кинг-концерн, но он постоянно отказывался. Мюррей всей душой был полицейским и в другой профессии не нашел бы удовлетворения.

— Что-нибудь слышно о Теракисе? — спросила Дамона. Лицо Мюррея посерьезнело.

— Нет, — еле слышно ответил он. — Никаких следов. И я не верю, что мы его найдем.

— Прошло лишь три дня, — возразил Майк.

— Три дня — слишком много. Теракис был очень известным человеком. Если бы он остался жив, то объявился бы. Я уверен, что Хирлет заменил его на своего монстра и убрал, как намеревался сделать это с нами. — Он запнулся, несколько мгновений смотрел мимо Дамоны на неподвижную поверхность акватории, затем с видимым усилием продолжал: — Вы уже готовы?

Дамона чувствовала, как тяжело ему скрывать свое состояние. Он любил Теракиса, хотя сам с этим не соглашался.

Дамона кивнула, обернулась и сделала знак Сэгиттеру. Тот натянул маску и без лишних слов прыгнул в воду.

— Ты уверена, что действительно хочешь нырнуть? — тихонько спросил Майк. Голос его звучал озабоченно.

— Совершенно не хочу, — твердо ответила Дамона, — но должна. После того, что рассказал сейчас Бен, тем более. Мы должны найти камень сегодня же. У нас осталось времени только на два погружения.

Она наклонилась, подняла с земли маску и хотела надеть, но Майк быстрым движением остановил ее.

— Разреши мне спуститься под воду.

Дамона оттолкнула его руку и отступила на полшага.

— Собственно, что это вы стали заботиться обо мне? — сердито сказала она.

— Это не первое мое погружение.

— Знаю, но у меня какое-то нехорошее предчувствие. Дамона рассмеялась, но смех получился несколько неестественным.

— Ты же знаешь, что я сама должна идти под воду. Было бы совершенно бессмысленно, если бы «ведьмино сердце» искал ты или кто-нибудь другой. Все ныряльщики мира не нашли бы этот камешек в подобной похлебке. Так что пожелай мне удачи и жди.

Майк покачал головой и отошел назад. Он знал, что Дамона права, и никогда бы не дал согласие на это рискованное предприятие, если бы имелась другая возможность найти камень. Только сверхчувствительность Дамоны могла помочь ей отыскать свой амулет.

Дамона натянула маску, сунула в рот мундштук и повернула вентиль кислородного баллона. Воздух был пресным, горьким и отдавал металлом. Она еще раз провела по краю маски, чтобы убедиться, что та сидит плотно, повернулась и неловкими шагами пошла к причалу.

Вода лежала на метр ниже причала. По ее поверхности плавали грязь и пыльные нефтяные пятна, и на какой-то миг Дамона даже на суше почувствовала, насколько вода холодна.

Наушник в ее правом ухе затрещал и ожил.

— Вы скоро, мисс Кинг?

Дамона невольно подняла взгляд и попыталась найти водолаза в воде рядом с причальной стенкой. Голова Сэгиттера, как пробка, торчала из воды в нескольких метрах от нес. Рядом с ним покачивался кусок серой, неопределенной массы.

— Я готова, — ответила Дамона.

— Тогда вперед, — в голосе Сэгиттера проскользнула нотка мягкого упрека.

— Теплее не станет, если вы будете торчать там.

Дамона кивнула, закрыла глаза и кубарем полетела в воду. Мгновенно ее охватил холод. Она охнула, отчаянно глотнула воздух и едва не потеряла мундштук, на несколько секунд совершенно утратив ориентировку. Она отчаянно боролась, била ногами и, наконец, задыхаясь, снова очутилась на поверхности.

— Очень впечатляюще, — раздался в наушниках голос Сэгиттера, — но не слишком умно.

— Знаю, — смущенно призналась Дамона.

— Так и должно быть, — серьезно сказал Сэгиттер. — Никогда не прыгайте в воду, не убедившись, что под вами находится. С таким же успехом вы могли упасть на какое-нибудь препятствие. Идемте дальше?

— Да, только помедленнее. Сэгиттер тихонько рассмеялся.

— Будет еще холоднее, когда мы спустимся глубже, но к этому можно привыкнуть. Включайте лампу и идите ко мне.

Дамона нащупала увесистый фонарь, тонкой цепочкой прикрепленный к ее поясу, включила и равномерными толчками ласт двинулась к Сэгиттеру.

Холод был свирепым. У нее появилось ощущение, будто она медленно превращается в ледышку.

— Мы сейчас прямо над обломками, если ваши сведения верны, — сказал Сэгиттер. — Оставайтесь пока рядом со мной и подумайте о том, что мне не надо доказывать, как хорошо вы умеете нырять. Единственное, чего я от вас требую, это чтобы вы не заболели и живой поднялись наверх. Тем более, что я получил еще не весь свой гонорар, — шутя добавил он. — А теперь вниз.

Он нырнул. Свет его фонаря исчез почти мгновенно. Даже луч от ее фонаря терялся в нескольких метрах в мутно-серой пелене.

Сэгиттер плыл меньше чем в метре от нее, но если бы не его фонарь, Дамона не увидела бы его даже на таком расстоянии.

— Есть! Вон, внизу!

Сэгиттер взволнованно указал рукой на вытянутую тень, которая начала обозначаться в серой бесконечности под ними. Голос его звучал здесь, внизу, иначе и походил на резкое кваканье.

— Оно лежит на боку, — продолжал он, когда они приблизились и смогли получше рассмотреть судно. — Нужно получить солидный удар, чтобы так опрокинуться. Вы знаете то место, где обронили свою вещицу.

Дамона обратила внимание на незаметную дрожь в его голосе.

— Приблизительно. Гораздо дальше впереди, во всяком случае. Оно должно находиться под одной из средних палуб.

— Будем надеяться, что течение не причинило слишком больших беспорядков,

— проворчал Сэгиттер.

Он поплыл быстрее, отстегнул фонарь и медленно повел лучом по курсу движения. Вскоре луч уперся в корпус судна.

Дамона почувствовала, как в ней поднялось странное беспокойство при виде этих обломков.

Прошло всего три дня со времени их героического сражения с Хирлетом на этом судне, а выглядело оно так, словно пролежало здесь больше столетия.

Луч фонаря осветил открытый люк. Бездонная дыра была полна теней. Дамона невольно вздрогнула.

— Как вы хотите проникнуть в судно? — чуть заикаясь, спросила она.

Сэгиттер на мгновение задумался.

— Посмотрим, открыт ли грузовой люк, — сказал он. — У меня нет особого желания плыть через каюты. Там болтается слишком много хлама. Обращайте внимание на кабели, канаты и разные обломки. И не впадайте в панику, если зацепитесь.

Обломки судна медленно скользили под ними. Время от времени световой конус фонаря выхватывал из темноты бесформенные комки серой массы, водоросли и гнилые отбросы. Один раз Дамона чуть не вскрикнула от ужаса, когда течение притащило к ней нечто похожее на человеческую руку, но потом различила, что это всего лишь обрывок материи. Однако, этот инцидент послужил ей предостережением. Она должна быть готова к самому худшему, когда они проникнут на судно.

3

— Ты, должно быть, сошел с ума, — тихо сказал Сильсон. — Целиком и полностью выйти сейчас, да?

Он яростно затянулся, стряхнул пепел в приоткрытое окно и несколько секунд молча глядел в темноту за лобовым стеклом. Огонек сигареты отражался в грязном стекле и равномерно освещал красноватый светом его лицо.

— Ты должен меня понять, — нервно сказал Дэрек. — Я…

— Ха! — усмехнулся Сильсон. — Понять! Уже три дня я ломаю голову. Я применил все средства, и ты думаешь, что я должен тебя понять?

Дэрек Джонс неожиданно вспотел. Он беспокойно заерзал на сидении «форда», нервно сжимая руки, и тщетно пытался устоять перед сверлящим взглядом Сильсона.

— Пит, — пробормотал он, — я…

— Послушай-ка, — перебил его Сильсон, — ты хочешь мне все испортить что ли? — На этот раз его голос звучал угрожающе.

Дэрек сглотнул.

— Ты, собственно говоря, знаешь, сколько денег я уже вложил в это предприятие? — продолжал Сильсон. — Как же я могу упустить такой случай? Такой подарок получают лишь раз в жизни, малыш, и я не намерен от него отказываться. Кроме того, я дал обещание и не могу отступить. И ты тоже.

— Я понимаю, — тихо сказал Дэрек. — Просто это дело слишком крупное для меня, Пит.

— Слишком крупное! — Сильсон грубо захохотал. — Или, может, ты хочешь провести остаток жизни, взламывая сигаретные автоматы и обирая богатых туристов с континента?

— Во всяком случае, я хочу провести остаток жизни не в тюрьме! — взорвался Дэрек. — Черт тебя побери, Пит, до сих пор мы занимались проделками, которые под стать глупым юнцам, но то, что ты…

— Ты уже говорил, — проворчал Сильсон. — Прошло время, когда ты рос, малыш. Полчаса работы, и мы обеспечены на следующие полмесяца, а может, и дольше. Этот Смит платит чертовски хорошо. И он очень разозлится, если мы не выполним поручение.

— Яне хочу, Пит, — продолжал Дэрек, но голос его потерял решительность, поэтому слова звучали не так правдоподобно. — Я возмещу твои убытки, и мы забудем это безумие…

— Возместишь мои убытки? — язвительно спросил Сильсон. — Я пошлю Смита к тебе, если он появится, так? Дэрек изворачивался, как придавленный червяк.

— Пит, все-таки подумай, — умоляюще сказал он. — Ведь там солдаты, они мешкать не будут. Кроме того, это предательство, измена Родине!

Сильсон ошеломленно охнул. Его нижняя челюсть отвалилась, несколько секунд он оцепенело глядел на своего партнера, как будто серьезно сомневаясь в его нормальном душевном состоянии.

— Измена Родине? — растерянно повторил он. — Ты не выведешь меня из себя. Я не верю тебе, малыш. Ты боишься, вот и все. А русским и без того известен «фантом», будь уверен.

— Тогда почему Смит так хорошо платит за несколько обломков?

— Откуда я знаю? — пожал плечами Сильсон. — Ладно, конец дискуссии. Пора начинать.

— Но…

— Никаких «но». Пусть ты наделаешь в штаны, но теперь заткнешь свою пасть и выполнишь то, о чем мы договаривались, — грубо сказал Сильсон.

Он загасил сигарету в пепельнице, обернулся и взял с заднего сидения ободранную сумку. Когда он ее поднял, в сумке тихонько звякнуло.

Дэрек нерешительно взял свою куртку.

— У меня нехорошее предчувствие, — сказал он, но, несмотря на это, открыл дверцу ветхого «форда», вылез и натянул куртку. Его взгляд бродил между плотно стоящими деревьями, за которыми они спрятали машину, и пытался в темноте проникнуть на ту сторону склона.

Дэрек знал все окрестности. За последние три дня они были здесь, по меньшей мере, раз десять, и в первый раз едва ли через час после падения самолета, но все равно позже полиции и военных, которые успели оцепить горящие обломки.

Катастрофа вызвала волнение не только в его родном муниципалитете Симервиль. Упавший здесь «фантом» принадлежал к первому поколению летающих боевых компьютеров. Если верить прессе и радио, это была вообще первая машина такого типа, которая разбилась. Поэтому не было ничего удивительного, что военные сразу же оцепили место падения и окутали все это дело покровом тайны.

Дэрек не понимал только одного — почему обломки так долго не убирают. Среди населения ходили различные слухи, будто машину увел русский агент или что самолет сбил НЛО. Но даже если это наполовину соответствовало действительности, то наверняка было неблагоразумно приближаться к обломкам. Но Дэрек также знал, что не может повернуть назад, хотя сам не понимал, что толкнуло его на эту авантюру.

Сначала он не принимал этого всерьез, а когда понял, что Сильсон действительно планирует пробраться к обломкам и взять пару образцов, которые он надеялся продать за большие деньги, было уже поздно давать задний ход.

— Вперед, — раздался рядом голос Сильсона. Дэрек застегнул «молнию» темно-коричневой куртки, натянул перчатки и, крадучись, двинулся за ним. Мягкая лесная почва заглушала шаги, а темная одежда делала обоих почти невидимыми.

Хотя место падения было окружено сплошной сеткой и постоянно охранялось, им, в результате трехдневных наблюдений, удалось установить, что посты не очень бдительны. Вскоре после полуночи часовые уходили во временный барак выпить кофе и перекинуться парой слов. А им и не требовалось больше времени.

Связной Смита достаточно точно описал место в обломках, где они должны искать нужные предметы. От машины осталось не слишком много, но специалисту даже оплавленная трубка может дать богатую информацию.

Дэрек попытался утешиться мыслью, что они утащат лишь немного железного лома.

Они подкрались к опушке леса и остановились под защитой последних деревьев. Сильсон приложил палец к губам, последний раз предостерегающе посмотрел на Дэрека и достал из сумки полевой треножник. На него он установил бинокль, поспешно настроил резкость и больше минуты всматривался в темноту.

— Все в порядке, — шепнул он. — Наши храбрые мальчики сидят в бараке, и дельце может пройти. — Он ухмыльнулся, убрал треножник, поднял сумку и сделал приглашающий жест. — Теперь вперед.

Дэрек с трудом кивнул и побежал. Хотя расстояние было не больше пятидесяти метров, ему казалось, что он бежит целую милю. Инструменты в сумке Сильсона так гремели, что этот звук, казалось бы, должен был взбудоражить весь Симервиль, и каждое мгновение Дэрек ожидал, что распахнутся двери барака и выскочат вооруженные солдаты, крича:

«Стой! Стрелять буду!»

Но они беспрепятственно достигли ограждения. Сильсон опустился на колени, торопливо расстегнул сумку и вытащил почти метровый резак.

— Будь внимателен! — прошипел он.

Дэрек кивнул, полуобернулся и горящими глазами уставился на низкий зеленый барак. В узких окнах горел свет, а время от времени он видел за ними смутные силуэты. За его спиной раздавалось тихое звяканье, когда Сильсон резал проволочное ограждение. Время словно остановилось. В животе Дэрека распространилась какая-то слабость.

— Готово, — шепнул Сильсон. — Вперед!

Дэрек нехотя повернулся, заставил себя опуститься на колени и пополз за Сильсоном через дыру в сетке. Внезапно у него появилось чувство, что они преодолели не только сетку, но и вторую, невидимую границу.

То, что они делали до сегодняшнего вечера, было детскими штучками. Теперь же дело обстояло совершенно иначе. Если их поймают, то ближайшие десять лет они проведут в каторжной тюрьме, если солдаты не пристрелят их сразу.

Сильсон коснулся его руки и указал ровный илистый кратер впереди.

«Фантом» взорвался, как бомба, и перекопал поле на большом расстоянии вокруг себя. Земля выглядела обожженной, под ногами хрустели обломки.

Они осторожно двинулись дальше и остановились в нескольких метрах перед обугленным корпусом самолета.

Обломки машины едва ли имели еще сходство с первоначальным объектом. Треугольные крылья были сорваны и смяты, как бумага, а там, где должны находиться двигатели, зияла черная, обожженная дыра с рваными краями.

Дэрек вздрогнул. На какое-то мгновение ему показалось, что идет война. С трудом оторвавшись от ужасного зрелища, он вслед за Сильсоном забрался в пилотскую кабину. Его поразили маленькие размеры кабины. Пилот вынужден тесниться в ней, как пресловутые сардины в банке. Но, в конце концов, кабина была сконструирована не для прогулок.

Кабина полностью сгорела. Приборная доска была расколота и наполовину расплавлена, из разорванных внутренностей машины торчала неразбериха проводов, кабелей и электронных элементов.

— Однако, все это лишь куча хлама! — проговорил Дэрек. — Нужно убираться отсюда, Пит.

Сильсон со злостью покачал головой и включил карманный фонарик. Тонкий желтый луч, дрожа, ощупал пол кабины.

— Заткни свою пасть, — тихо сказал он. — Я знаю, где искать. Лучше следи, чтобы нас никто не увидел. Я сейчас!

Он порылся в сумке, вытащил отвертку, маленький красный резак и начал ловкими движениями копаться в приборной доске. Казалось, он точно знает, что ищет.

Беспокойство Дэрека росло. Ему с трудом удалось подавить бурливший внутри страх. Они находились в оцепленной зоне лишь несколько минут, но ему казалось, что прошло много часов. Часовые могли вернуться каждое мгновение.

Сильсон тихонько выругался и, охнув, выпрямился. На его лбу блестел пот.

— Крепко сидит, зараза.

— Да брось ты ее. Мы…

— Ты не прав! — зашипел в ответ Сильсон. — За эту штуку мы получим триста фунтов. Ты что, думаешь, я стольким рискнул, а теперь уйду с пустыми руками? Дай молоток.

Дэрек вздрогнул.

— Какой…

Сильсон оттолкнул его, полез в сумку и вытащил молоток.

— Нет! — выдохнул Дэрек. — Они услышат!

— Единственное, что они могут услышать, так это твое нытье, — яростно прошипел Сильсон.

Он поднял молоток и со всей силы опустил на приборную доску. Раздался резкий звон, который прозвучал в ушах Дэрека артиллерийским выстрелом. Он повернулся и уставился на барак охраны, в то время как Сильсон продолжал стучать по приборной доске.

— Прекрати! — дрожащим от страха голосом сказал Дэрек.

«Они могут услышать», пронеслось в голове. Но солдаты не появлялись, все было тихо.

— Готово! Она у нас!

Сильсон уложил молоток и другие инструменты в сумку, с облегченным вздохом выпрямился и осмотрелся в кабине в поисках чего-нибудь еще.

— Вот это может быть интересно. — Он нагнулся, включил фонарик и направил луч на полувырванный из гнезда прибор с разбитым стеклом.

— Ради бога, Пит, скорее! — взмолился Дэрек. Сильсон посмотрел на него. Злобная усмешка скользнула по его лицу.

— Что, наложил полные штаны? Дэрек с усилием сглотнул.

— Да, — сказал он. — Мы здесь уже слишком долго. Ты же нашел, что искал, теперь можно сматываться. Часовые каждое мгновение могут вернуться. Они, в конце концов, не слепые.

Сильсон покачал головой, одним движением вырвал прибор и, вздохнув, поднялся.

— Честно говоря, я не знаю, почему вожусь с тобой, — сказал он. — Если боишься, тогда ты должен… А это что?

Он нагнулся, покопался в слое пепла, разбитого плексигласа и обломков и, наконец, достал плоскую металлическую папку. Тонкий слой кожи, который когда-то ее покрывал, обуглился и обгорел, но папка, казалось, не была даже повреждена.

— Возьмем ее с собой, — сказал Сильсон. — В ней наверняка что-то ценное, секретные документы или что-нибудь в этом роде. Мистер Смит, возможно, заплатит нам кое-что еще.

Он хотел сунуть папку в руки Дэреку, но тот отступил на шаг.

— Папка очень тяжелая. У нас и так больше, чем нужно. Пора удирать. Может, в ней только карта местности или бутерброды пилота.

— Такое вместилище используется для важных документов, — продолжал настаивать Сильсон. — Я уже видел когда-то такую папку. Она надежна, как сейф, и несгораема. Ну-ка, бери ее. А теперь собирайся, будем уходить.

Ни один из них не подозревал, что они уносят с собой нечто худшее, чем смерть.

4

Мужчина тщательно спрятал полевой бинокль под куртку и взглянул прищуренными глазами в темноту. Бинокль был не простой. Это был тяжелый, громоздкий инструмент с остаточным усилителем и мощной оптикой. Такие обычно используют космонавты, военные и тайная полиция. Он не мог принадлежать простому человеку, но этот мужчина обладал целым набором специальных инструментов, которые весьма бы заинтересовали полицию и тайную службу.

Он повернулся и, без особой спешки пройдя к опушке леса, почти бесшумно исчез в подлеске.

Несколькими секундами позже он открыл дверцу черного «форда», который с непогашенными фарами стоял на узкой лесной дороге.

— Ну, Торнтон? — спросил мужчина, сидевший за рулем.

Это был стройный, темноволосый человек южного типа. Сильсон знал его под именем Смит, но это имя было таким же фальшивым, как и Боландер, которым он пользовался в США, Фердинанд Кроль в Германии, Генри Асмьер во Франции. В действительности этот тридцатилетний мужчина был лучшим агентом КГБ на Западе и звали его Борис Держанович.

Торнтон с облегченным вздохом опустился на сидение и достал ремень безопасности.

— Она у них, — пробормотал он. — Я, правда, не разобрал, что они взяли, но что-то уложили в сумку. Кроме того, они нашли еще нечто похожее на чемоданчик.

Смит усмехнулся.

— Ты считаешь, что это было бы рискованно?

— Я по-прежнему так думаю, — ответил Торнтон. Смит нагнулся и повернул ключ зажигания. Машина ожила.

— Я всегда против любителей — это опасно.

Смит равнодушно пожал плечами и тронул машину.

— Иногда необходимо избирать новый путь, мой дорогой, — насмешливо проговорил он. — Я описал этому Сильсону прибор, который нам нужен, достаточно точно. Дешевле мы бы наверняка не получили его никогда.

Лицо Торнтона потемнело.

— Ты думаешь? Английская тайная служба, может быть, и глупа, но не настолько. Не пройдет и двух дней, как они заполучат обоих мальчиков.

Смит на мгновение задумался.

Машина пошла быстрее, через некоторое время свернула на главную улицу и помчалась, когда Смит выжал педаль до предела.

— Возможно, — проворчал он, наконец. — Но мы возьмем прибор еще сегодня, а потом у них не будет больше случая болтать…

5

Стало еще темнее, когда они проникли в обломки судна. Серые сумерки, которые царили снаружи, остались позади и уступили место полной темноте.

Сердце Дамоны невольно забилось быстрее, и, хотя она сопротивлялась, стала чувствовать, как в ней поднимается панический страх.

Они обогнули обломки и вернулись к открытому люку, который обнаружили в самом начале. Сэгиттер медлил вплывать внутрь. Он предпочел бы проникнуть в судно через большее отверстие, но все грузовые люки были закрыты, а за пятиметровой рваной, зазубренной трещиной, пробитой взрывом в корпусе, лежал непроходимый лабиринт из разбитых и перепутанных обломков, кабелей и проводов. Это была смертельная ловушка, из которой они бы не выбрались.

— Где мы? — спросила Дамона.

Сэгиттер немного помедлил. Луч его фонаря скользнул по стене, на мгновение повис в открытом проеме, затем двинулся по полу, который, правда, поскольку судно лежало на боку, представлял собой правую стену.

— Середина корабля, — невнятно пробормотал он. — Во всяком случае, примерно. Нам нужно к корме, не так ли?

Дамона кивнула, хотя вряд ли Сэгиттер мог видеть ее движение.

— Я боюсь, — сказала она. Сэгиттер тихонько рассмеялся.

— Боитесь? Я вас предупреждал. Залезть в такое затопленное судно сможет не всякий. Мы еще можем вернуться.

— Нет, — возразила Дамона. — Сейчас, пожалуй, немного тревожно, но все худшее позади.

Водолаз бросил на нее короткий взгляд и одобрительно кивнул. Его лицо нельзя было разобрать за блестящим стеклом маски.

Дамона в который раз восхитилась элегантностью, с какой двигался Сэгиттер. На земле он выглядел маленьким, невзрачным и немного неловким, а под водой совершенно преображался. Он плясал в воде, как рыба, каждое движение говорило о том, что его родная стихия вода, а не земля. Постепенно Дамона начала понимать, почему ей порекомендовали этого человека.

— Там лестница, — указал вперед Сэгиттер. На какое-то время Дамона потеряла ориентировку. Судно лежало на боку, и все опрокинулось на девяносто градусов, все выглядело на редкость чуждо и причудливо.

Желтый свет фонаря Сэгиттера ощупал тонкую металлическую сетку лестницы, ведущей внутрь судна. Бледный серый туман из прыгающих, танцующих пылинок и хлопьев выхватывался лучом фонаря, так что тьма по другую сторону лестницы находилась в постоянном беспорядочном движении.

— Хотел бы я знать, что это за муть, — прозвучал в наушниках голос Сэгиттера.

— Где?

— Вон там — серая грязная муть. Она плавает повсюду. Это бросилось мне в глаза еще снаружи. Она как будто лезет из судна.

Дамона тоже заметила серые, грязные сгустки еще по пути к обломкам, но подумала, что это обычная грязь, которую можно найти повсюду в акватории Лондонского порта.

— Ничего удивительного, что наша река медленно гибнет, — продолжал Сэгиттер. — На судах перевозят огромное количество грязи, и никто не заботится, если груз пропадает или его, недолго думая, выбрасывают за борт. Я здесь, внизу, находил такие вещи… — Он вздохнул, замолчал и взялся правой рукой за поручень лестницы, чтобы залезть по ней.

Дамона следовала за ним на небольшом расстоянии. Давящее чувство страха словно усиливалось по мере того, как они продвигались вниз. Вода казалась еще холодней, чем снаружи. Дамона тщетно пыталась хоть что-нибудь разобрать в этом месиве, но не различала ничего, кроме тьмы. Она невольно тряхнула головой, пытаясь отогнать гнетущие мысли, но это не помогло.

Она подплыла к лестничной шахте, перебралась через короткий, усеянный множеством острых обломков коридор и поднырнула под наполовину сорванную с петель дверь. Свет ее фонаря внезапно потерялся в темноте.

— Главный коридор, — объяснил Сэгиттер. — Он проходит через все судно. Нам нужно налево. — Он немного помедлил, коснулся ее руки и на мгновение направил фонарик ей в лицо. Дамона заморгала. — Теперь лучше плывите вперед вы, — продолжал Сэгиттер. — Коридор достаточно высокий, никакой опасности нет, что вы где-нибудь застрянете. Но все-таки поосторожнее. Я все время буду рядом с вами.

Дамона вытянула руку и подняла вверх большой палец — международный жест ныряльщиков «все в порядке».

Сэгиттер еще раз указал в направление кормы, отступил и подождал, пока она проплывет мимо.

Они находились неподалеку от того места, где погиб Хирлет. Дамона отметила еще одну странность: за все время их путешествия по затопленному судну они ни разу не встретили остатки кукол Хирлета, хотя судно буквально кишело ими, но сейчас оно выглядело пустым. Дамона видела только черную воду, пронизанную серой пушистой массой. Серая слизь, казалось, была повсюду. Она сочилась из-под дверей, лилась из открытых люков и большими клубящимися облаками поднималась из глубины судна. Слизи становилось тем больше, чем ближе Дамона приближалась к корме.

Дамона протянула руку и попыталась поймать комочек, хотя все в ней противилось этому. На ощупь комочек был мягким и скользким, как грязная вата, пропитанная водой.

— Хотел бы я знать, что это за гадость, — сказал еще раз Сэгиттер. — Вы знаете, что это?

— Нет.

Голос Дамоны прозвучал слегка неуверенно. Но если Сэгиттер и заметил легкое колебание, то молча пропустил мимо ушей.

Дамона выбрала его не только как опытного ныряльщика, но и как человека, который умеет молчать и не задает лишних вопросов. У нее мелькнула мысль, откуда появилась серая слизь, но мысль настолько фантастичная, что она не рискнула высказать ее вслух.

Они поплыли дальше.

Коридор казался необычно длинным, но это, скорее, зависело от нервов. Когда они были здесь в последний раз, шла борьба за жизнь, и у Дамоны не было времени рассматривать окружающую обстановку.

— Впереди что-то есть, — через некоторое время сказала она.

Сэгиттер играючи, одним движением ласт оказался рядом с ней и тоже направил луч фонаря на разбитую лестницу. Металл был покорежен и обожжен, а зазубренная дыра внизу выглядела, как жерло потухшего вулкана.

Дамона ужаснулась. На какое-то время перед глазами встало лицо Хирлета, когда он пытался подняться по лестнице, а взрыв смертоносного пара сбросил его вниз. Это была не лучшая смерть. Хирлет являлся ее врагом, человеком, который убил бы Дамону, если бы нашел такую возможность, и несмотря на это, она не испытывала торжества или облегчения. У нее появилось чувство, что Хирлет мог быть игрушкой в чьих-то руках, так как черное имя не в первый раз уже прикрывалось невинными.

— Что с вами? — спросил Сэгиттер.

Дамона вздрогнула. Она лишь сейчас заметила, что стоит на краю рваной дыры и, как загипнотизированная, смотрит в глубину.

— Вы боитесь?

Дамона молча кивнула. Какая-то опасность подстерегает ее внизу, это явно чувствовалось. Эти обломки не мертвы, как казалось.

— Если хотите, я нырну вниз один, — сказал Сэгиттер. — Можете подождать меня здесь. Дамона покачала головой.

— Мы уже говорили об этом, — запинаясь, сказала она.

— Уже недалеко. Вещь, которую я ищу, должна быть внизу.

— Здесь? — На этот раз в голосе Сэгиттера послышалось явное сомнение. — Под палубой находится машинной отделение. Судя по тому, как все это выглядит, внизу царит страшный беспорядок.

Вместо ответа Дамона направила луч фонаря в глубину и неестественно спокойно поплыла вперед.

Облака серых хлопьев поднимались ей навстречу. Тусклый луч фонаря ощупал лопнувшие трубы и разорванный бак, затерявшись где-то под ними в чередовании тьмы и серой слизи.

Кусок скользкой серой массы коснулся ее маски и зацепился за шланг кислородного баллона. Дамона с отвращением отпихнула его и поспешно протерла стекло. Серая слизь вздрогнула и затряслась, как будто наполненная внутренней мощью.