Дэвид Марк Вебер

Миссия Хонор

(Дело чести)

Глава 1

Декабрь 1921 г. После Расселения




\"Чтобы понимать внешнюю политику Солли, нужно быть Солли, но нет ничего, за что бы стоило платить такую цену!\"
Королева Мантикоры Елизавета III




Любой составитель словаря, загнанный в тупик необходимостью проиллюстрировать слово \"парализованный\" тут же ухватился бы за него.

На самом деле, сторонний наблюдатель мог бы задаться вопросом, а дышал ли Иннокентий Арсентьевич Колокольцев, Первый заместитель министра иностранных дел Солнечной лиги, глядя на экран своего монитора? Частью этого паралича был шок, но только частью. А ещё было неверие, за исключением того, что неверие было слишком слабым словом для выражения того что он в этот момент чувствовал.

Так он сидел более двадцати секунд по личному хронометру Астрид Вонг. Затем он громко вздохнул, встрепенулся, и взглянул на неё.

— Это подтверждено?

— Это оригинальное сообщение от мантикорцев, сэр, — ответила Вонг. — Министр иностранных дел переправил этот чип вместе с официальной нотой сразу как-только увидел это\".

— Нет, я имею ввиду: есть ли какое-то независимое подтверждение того, что они говорят?

Несмотря на опыт двух десятилетий в дебрях бюрократии Солнечной Лиги, включающий в себя Одиннадцатую заповедь — \"Никогда не смей смущать своего начальника ни словом, ни делом, ни выражением лица\", Ван изумлённо моргнула.

— Сэр, — осторожно начала она. — Согласно версии Манти, это всё произошло в Новой Тоскане, а у нас ещё нет независимого подтверждения о \"первом\" инциденте, произошедшем там по их словам. Поэтому — …

Колокольцев скривился и оборвал её резким жестом руки. Конечно же не было. В действительности, независимое подтверждение первого Инцидента в Новой Тоскане, — он практически представил себе газетчиков, подчеркивающих это, — займёт ещё практически целый месяц, если Джозеф Бинг следовал процедуре. Проклятые манти находились прямо в центре системы связи Лиги с сектором Талбота. Благодаря своей треклятой Туннельной сети, они могли переправить известия о произошедшем, прямо в Солнечную систему немногим более чем за три недели, тогда как любой прямой отчёт из Новой Тосканы до Старой Земли займёт почти два месяца курьером. А если бы он был послан через штаб квартиру УПБ в системе Мейерс, как требовал устав, то занял бы более одиннадцати недель.

А полагая, что Манти не врут и не фальсифицируют все доказательства по какой-нибудь непредставимой причине, любой отчёт от Бинга должен прибыть через Мейерс, — подумал он. Если бы Бинг наплевал на правила, и послал бы отчёт прямо через Мезу и Визигот, — как бы поступил любой нормальный адмирал с работающими мозгами! — то тот должен был прибыть ещё восемь дней назад.

Колокольцев почувствовал нетипичное для себя желание схватить экран со своего стола и швырнуть его через комнату. Смотреть как тот разбивается вдребезги на мелкие кусочки. Выкрикивать проклятия в чистой, неконтролируемой ярости. Но несмотря на то, что во времена до эпохи расселения ему не дали бы на вид более сорока лет, ему было уже восемьдесят пять лет. Он провёл почти семьдесят из них, пробиваясь на текущую позицию, и теперь все эти десятилетия дисциплины, усвоения как играют в эти игры, пришли ему на помощь. Он вспомнил Двенадцатую заповедь — \"Никогда не должен ты терять контроль в присутствии подчиненных\", и даже смог выдавить улыбку начальнице своего аппарата.

— Да, это был глупый вопрос, Астрид, так ведь? Полагаю, я не так невосприимчив к сюрпризам, как я всегда полагал.

— Нет, сэр. — Улыбнулась Ван, но её собственное удивление, как силой его реакции, так и самими новостями, всё ещё виднелось в её голубых глазах. — Я не думаю что в подобных обстоятельствах, кто-нибудь смог бы сохранить хладнокровие.

— Может быть, но за этим последует суровое наказание, — совершенно излишне ответил он ей. И задумался, сказал ли он это, поскольку ещё не пришёл в себя.

— Свяжитесь с Водославской, Абруцци, МакАртни, Квотермейном и Раджампетом, — продолжил он. — Мне нужно, чтобы они были в главном конференц-зале через час.

— Сэр, адмирал Раджампет встречается с той делегацией из офиса Министерства Юстиции, и…

— Мне все равно с кем он встречается, — решительно отрезал Колокольцев, — просто прикажите ему прибыть сюда.

— Да, сэр. А могу я сообщить ему, почему такая срочность?

— Нет. — Колокольцев тонко улыбнулся. — Если манти говорят правду, я не хочу чтобы он явился с готовыми комментариями. Это дело слишком важно для подобного абсурда.

* * *

— И что всё это означает? — спросил Адмирал Флота Раджампет Каушал Раджани, войдя в конференц-зал. Он прибыл последним, о чём Колокольцев специально позаботился.

Раджампет был небольшим, жилистым человеком с дурным характером, его седые до белизны волосы и морщинистое лицо, можно сказать, подходили ему. Несмотря на свои сто двадцать три года, что делало его одним самых старых людей, он сохранял физическую активность и здравость ума. В действительности, будь он на пять месяцев старше, к моменту когда стали доступны методики пролонга первого поколения, он бы не смог воспользоваться этой терапией.

Он также был офицером Флота Солнечной Лиги с девятнадцати лет, хотя не командовал полевой операцией уже более полувека и он был очень горд, что не страдает глупостью. (Конечно, большинство остального человечества составляли глупцы, по мнению адмирала, но в этой части Колокольцев был с ним согласен.) Раджампет также был значительной силой внутри всемогущей бюрократической иерархии Солнечной Лиги, хотя и не дотягивал до самой верхней ниши. Он знал во флоте все входы и выходы, все высшее командование лично, сложнейшую паутину семейных альянсов и патронажа в которые все они были вовлечены… и в точности, чьи карманы наполнялись потоками взяток и откатов во Флоте. В конце концов, он возвышался над ними и лично контролировал вентили через которые протекало все остальное.

\"Если бы этот идиот только знал, что теперь представляет из себя его драгоценный флот\" — холодно подумал Колокольцев.

— Похоже, у нас небольшая проблема, Раджани, — сказал он, указывая увешанному медалями адмиралу на стул.

— Лучше бы этой херне не быть \"маленькой\" проблемой, — процедил Раджампет сквозь зубы, направляясь вокруг стола к указанному стулу.

— Прошу прощения? — сказал Колокольцев с выражением, сделав вид, что не расслышал сказанного.

— Меня выдернули посреди совещания с людьми генерального прокурора, — ответил Раджампет, не извиняясь за своё предыдущее высказывание. — Они до сих пор не подготовили весь пакет обвинений для этого проклятого суда, это означает, что мы только сейчас получим дело Технодайн для ознакомления. Я обещал Омосупе и Агате, — он мотнул головой в сторону Омосупе Квотермейн, постоянного первого заместителя министра торговли, и постоянного первого заместителя министра финансов Агаты Водославской, — представить рекомендации по реструктуризации к концу недели. Потребовалась целая вечность, чтобы просто собрать всех и начать обсуждение, и мне не нравится, когда меня отрывают от таких важных дел.

— Я могу понять почему ты раздражён тем что тебя отвлекли, Раджани, — прохладно сказал Колокольцев. — К несчастью, эта небольшая проблема появилась, и необходимо разобраться с ней… немедленно. И, — его тёмные глаза устало смотрели прямо на Раджампета через стол, — если я не сильно ошибаюсь, она непосредственно связана с тем что создало проблемы \"Технодайн\".

— Что? — Раджампет окончательно устроился в своём кресле, и выражение его лица было таким же озадаченным, как и его голос. — О чём ты?

Несмотря на своё собственное раздражение, Колокольцев мог понять недоумение адмирала. Последствия Битвы у Моники всё ещё совершали свой путь через лабиринты недр флота — и гладиаторские бои в судах только начинались, — но сама битва произошла уже больше чем 10 стандартных месяцев назад. Хотя ФСЛ не был непосредственно вовлечен в уничтожение флота Моники Королевским флотом Мантикоры, последствия для \"Технодайн Индастрис\" были серьёзными. А \"Технодайн\", в свою очередь, была одним из главных поставщиков флота на протяжении четырёх сотен лет. Для Раджампета, как главнокомандующего флота, было вполне естественно плотно участвовать в попытках спасти что нибудь от кораблекрушения в виде расследований, обвинений и громких судебных процессов, а Колокольцев никогда не сомневался в том, что внимание адмирала было полностью сфокусировано на этой задаче на протяжении последних нескольких стандартных недель

\"Он не может уделить капельку своего внимания для того что бы разобраться с другой мелкой проблемой, даже если это может быть полезным ему\" — мрачно подумал дипломат.

— Я говорю о скоплении Талботта, Раджани, — сказал он вслух, позволяя следу иссякающего терпения остаться в его голосе. — Я говорю о инциденте между адмиралом Бингом и Манти.

— Что такое? — Тон Раджампета вдруг стал более внимательным, глаза настороженными, — сработали инстинкты, воспитанные веком бюрократических схваток.

— Кажется Манти действительно так обозлены, как это указано в официальной ноте, — сказал Колокольцев.

— И что? — глаза Раджампета стали ещё более настороженными, и он, казалось, сильнее откинулся в кресле.

— И они не шутили насчёт того что пошлют своего адмирала Золотого Пика, что бы провести расследование на месте на Новой Тоскане.

— Не шутили? — Вопрос задала Водославская, а не Раджампет, и Колокольцев взглянул на неё.

Она была на 25 стандартных лет моложе него, реципиент пролонга третьего поколения с тёмно-рыжими волосами, серыми глазами и довольно привлекательной фигурой. Она также совсем недавно заняла своё место реального главы министерства финансов, причём получила его после смерти своего предшественника только в качестве компромисса между другими постоянными заместителями. Она отлично знала, что была для всех запасным вариантом — ведь каждый из её теперешних коллег имел союзников, которых бы хотел увидеть на её должности. Но она была на должности уже практически десять месяцев, и уже в достаточной мере утвердилась.

Она больше не была младшим временным членом квинтета постоянных заместителей, которые на самом деле управляли Лигой из своих вотчин в Министерстве иностранных дел, Министерстве торговли, Министерстве внутренних дел, Министерстве образования и Министерстве финансов. Однако, она была единственной, кто был вне системы и недоступен на тот момент, когда поступила первая дипломатическая нота Мантикоры. Таким образом, она легко могла отказаться от ответственности за то, как эта нота была обработана и, по её выражению, кисло подумал Колокольцев, она отлично понимала этот факт.

— Нет, Агата, — ответил он, переводя на неё свой взгляд. — Нет, они не шутили. Более стандартного месяца назад — 17 ноября, если быть точным — адмирал Золотой Пик прибыла на Новую Тоскану… и обнаружила, что адмирал Бинга всё ещё там.

— Вот чёрт, — пробормотал постоянный заместитель министра внутренних дел Натан МакАртни. — Только не говорите, что Бинг открыл огонь и по ней тоже.

— Если и да, я уверен, что только потому, что его спровоцировали! — резко отреагировал Раджампет.

— При всём уважении, Раджани, я не поставил бы на это своей жизни, — едко заметил постоянный заместитель министра образования и информации Малахай Абруцци. Раджампет зло уставился на него, но Абруцци пожал плечами. — Насколько я могу судить из первой ноты манти, ни один из их кораблей ни черта ни сделал, чтобы спровоцировать его убить несколько сотен их людей в первый раз. А если так, есть ли какая то причина предполагать, что он не убьёт с такой же радостью ещё несколько тысяч без особой на то причины?

— Я хотел бы напомнить вам, — ещё более едко начал Раджампет, — что никто из нас не был там, и единственные доказательства которые у нас есть, щедро предоставлены нам самими манти. Я считаю что нет причин верить, что они не прибегли к помощи небольшого манипулирования с предоставленными нам базами данных, полученных от сенсорных массивов. Более того, один из моих оперативных аналитиков заметил, что данные подозрительно качественные и детализированные.

Абруцци только фыркнул, хотя Колокольцев подозревал, что он собирался сделать что-нибудь более резкое. Большинство звездных систем входящих в Солнечную Лигу самостоятельно контролировали свою систему образования, что означает, что Министерство образования и информации в первую очередь занималось именно информацией. Таким образом, должность Абруцци фактически означала, что он является главным пропагандистом Солнечной Лиги. В этой роли, его работа и заключалась в том, что бы найти оправдание действиям Джозефа Бинга, чем он собственно и занимался с момента когда первая дипломатическая нота Манти достигла Старого Чикаго.

Правда до сих пор он явно не смог достигнуть успеха. Что в общем-то не слишком удивительно, кисло подумал Колокольцев. Когда соларианский адмирал командуя семнадцатью линейными крейсерами приказывает открыть огонь по трём эсминцам без поднятых клиньев и гравистен, достаточно трудно убедить даже самих Солли в том, что он был прав. И вряд ли были хорошие шансы на то, что любые рапорта или данные сенсоров, которые наконец-то предоставят флотские, смогут что-либо изменить к лучшему — во всяком случае без серьёзной \"коррекции\". Раджампет мог говорить всё что угодно про данные, которые предоставили Манти, но сам Колокольцев соглашался с точкой зрения Абруцци. Манти никогда бы не послали им сфальсифицированные данные. Не в такой ситуации, когда Лига могла получить точную информацию от своих людей.

— Всё что я хочу сказать Раджани, — продолжил через секунду Абруцци, — это то, что я рад что Манти ещё не скинули эту информацию в новостные сети… по крайней мере пока. Потому что как бы мы не старались, у нас не получиться представить их в качестве агрессоров. А это, в свою очередь, означает, что в момент, когда вся эта ситуация станет достоянием общественности, мы окажемся в очень сложном положении. Нам скорее всего придётся извинится и, возможно, предложить компенсацию.

— Никогда, чёрт побери! — вспыхнул Раджампет, в секунду забывая свою осторожность, — Мы не можем создать подобный прецедент! Если каждый мелкий неоварварский флот решит, что ФСЛ не может указать на положенное им место, то скоро мы будем иметь чёртову кучу проблем в Пограничье! А если Бинга втравили в ещё один обмен залпами с ними, то нам надо быть ещё более осторожными с нашей реакцией на происшедшее!

— Я боюсь что вы полностью правы Раджани, — сказал Колокольцев, мгновенно переключая всеобщее внимание на себя, — И к несчастью, я так же боюсь, что Натан ошибается в степени свободы Манти в отношении прессы.

— Что, чёрт тебя дери, ты имеешь в виду? — выкрикнул Раджампет, — Объясни-ка!

— Хорошо, Раджани. Примерно девяносто минут назад, мы получили вторую ноту Мантикорцев. В этих обстоятельствах тот факт, что мы решили сделать выбор в пользу \"обоснованного и взвешенного\" ответа на их первую жалобу, что бы не показать никому, как мы обеспокоены требованиями Маникорцев, похоже не настолько хорош, как мы думали. Я не думаю, что королеве Елизавете и её премьер-министру понравиться наш ответ на их первую ноту через пару дней после того, как они нам отправили вторую.

— Причина, по которой они послали второю ноту, заключается в том, что адмирал Золотой Пик, достигнув Новой Тосканы, действовала именно так, как Манти предостерегали в своей первой ноте. Она потребовала, чтобы Бинг положил в дрейф свои корабли и разрешил мантикорским абордажным партиям переписать его сенсорные данные, которые относятся к уничтожению их трёх эсминцев. Она также проинформировала его, что Звездная империя Мантикоры намерена настаивать на открытом обсуждении фактов и, в соответствии с нормами международного права, привлечь к ответственности виновных в не спровоцированном уничтожении её кораблей и смерти их команд. И это был ещё не весь их пропагандистский ход, — Колокольцев мельком глянул на Абруцци.

Морщинистое лицо Раджампета потемнело, а глаза засверкали от ярости:

— Я не могу поверить, что кто-нибудь — даже Манти — может быть настолько глупым, чтобы предъявлять требования Соларианскому флоту! Они, должно быть, сошли с ума. Я имею в виду, что эта Золотой Пик вряд ли думала, что это сойдёт ей с рук. Если Бинг разнёс её чертовы корабли на орбитальный мусор, единственный человек, которого она может винить — это…

— О нет, Раджани. Он не взорвал её корабли, — сказал Колокольцев холодно, — Несмотря на тот факт, что она имела только шесть линейных крейсеров против семнадцати, она разнесла его флагманский корабль на… как вы это назвали? Ах, да! \"Орбитальный мусор\".

Раджампет застыл на половине тирады, уставясь на Колокольцева в неверии.

— О, мой Бог, — тихо сказала Омосуп Квартермейн.

Из всех присутствующих, только она и, наверное, Раджампет испытывали личную неприязнь к Мантикорцам. В случае Раджампета, причиной было то, что Королевский флот Мантикоры не желал признавать безоговорочного превосходства ФСЛ. Что касается Квортермейн, то она злилась из-за осознания глубокой зависимости от Мантикорской тоннельной сети и господства торгового флота Манти на торговых маршрутах Лиги. Кроме этого, она так же отлично понимала, как сильно Звёздное королевство Мантикора может повредить экономике Лиги, в случае использования экономических санкций в ответ на Соларианскую агрессию.

— Сколько кораблей Манти потеряли в этот раз? — прдолжила она убитым тоном, явно уже прикидывая размеры компенсации, которую потребуют мантикорцы от Лиги.

— О, они не потеряли ни одного корабля, — ответил Колокольцев.

— Что? — взорвался Раджампет, — Это же нонсенс! Ни один соларианский флаг-офицер…

— В таком случае, Раджани, я рекомендую Вам сперва прочитать доклад адмирала Сигби. Она получила командование после… кончины адмирала Бинга, и Манти были достаточно любезны, чтобы переслать нам её рапорт вместе со своей нотой. Согласно информации наших собственных офицеров безопасности, они даже не открыли файл, что бы прочитать его. Похоже, они просто не видели причин для этого.

На этот раз Раджампет явно потерял дар речи. Он просто сидел и смотрел на Колокольцева, на что тот просто пожал плечами.

— Согласно докладу адмирала Сигби, манти уничтожили флагманский линейный крейсер адмирала Бинга, Жан Барт, одним ракетным залпом, выпущенным с расстояния значительно превышающего эффективную дальность наших собственных ракет. Его флагман был полностью уничтожен, Раджани. Выживших не было вообще. Адмирал Золотой Пик — между прочим кузина королевы Елизаветы и пятая в очереди наследования трона — ясно дала понять, что если её требования не будут приняты, она легко уничтожит все корабли Бинга. В этих обстоятельствах адмирал Сигби предпочла согласиться с требованиями мантикорцев.

— Она?.. — Раджампет не мог закончить фразу, но Колокольцев все равно кивнул.

— Она сдалась, Раджани, — нарочито мягко сказал он и адмирал громко захлопнул рот

И он был не единственным, кто смотрел на Колокольцева с ужасом и недоверием. Все были потрясены, и Колокольцев невольно ощутил удовлетворение от этого. Которое, как он был вынужден себе признаться, вероятно будет единственным в этот день.

На первый взгляд, потеря одного корабля и сдача в плен ещё двадцати, считая эсминцы, которые были у Бинга, нельзя назвать катастрофой для Флота Солнечной лиги. ФСЛ был крупнейшим флотом галактики. Считая активные и резервные части, он достигал числа примерно одиннадцати тысяч супердредноутов, и это не считая тысяч и тысяч линейных крейсеров, крейсеров и эсминцев Боевого флота и флота Управления пограничной безопасности или тысяч кораблей в различных силах самообороны, которые создавались отдельными членами Лиги. По сравнению с такой огневой мощью, с таким невероятным преобладанием тоннажа, уничтожение одного линейного крейсера с примерно двумя тысячами человек экипажа на борту было менее чем комариным укусом. Это было значительно меньшая относительная потеря в сравнении тоннажа и численности экипажей, чем у Мантикорцев потерявших три новейших эсминца.

Но это был первый боевой корабль Солнечной лиги потерянный в бою за многие столетия, к тому же ни один соларианский адмирал ни разу не сдавался. До сих пор.

\"А это уже была достойная причина для беспокойства многих\" — холодно думал Колокольцев. По крайней мере, его это точно беспокоило. Непревзойдённое могущество Флота Лиги было краеугольным камнем, на котором стояла вся лига. Вся цель лиги заключается в сохранении межзвёздного порядка, развитии, процветании и защите государств-членов. Были случаи — больше чем Колокольцев мог сосчитать — когда Раджампету и его предшественникам приходилось бороться за финансирование когтями и зубами, учитывая тот факт, что ни одна враждебная звёздная нация или даже их союз никак не мог по-настоящему угрожать безопасности Лиги. Однако, хотя им приходилось бороться за финансирование, которого они хотели, они никогда не оставались без финансирования, в котором они нуждались. Более того, бюрократам никогда даже в голову не приходила мысль о серьёзном урезании или хотя бы сокращении расходов на флот.

Отчасти так происходило из-за того, что, как бы ни был велик флот управления пограничной безопасности, ему никак не поспеть везде, где есть нужда в его полицейских и захватнических функциях. А вот Боевой флот, возможно, и стоило бы ограничить в тратах, если бы не его престиж и, что более важно, куда более глубокие корни в бюрократической системе Лиги, чем у флота УПБ, не забывая о «союзниках» в промышленном секторе, которые получали огромные прибыли на каждом контракте на постройку супердредноута. Так что даже самый радикально настроенный реформатор(при условии, что это мифическое существо где-то существует в лиге) нашёл бы очень мало союзников, если бы обратил свой взгляд на бюджет флота. Влияние флота на экономику было слишком велико в качестве дыры, куда можно вкладывать огромные средства. И, в конце концов, неуязвимость и превосходство флота была одним из ключевых элементов межзвёздного влияния Лиги в целом и Управления пограничной безопасности в частности.

Но теперь неуязвимости был брошен вызов. Более того, хотя Колокольцев не был экспертом во флотских вопросах, даже его шокировал краткий рапорт Сигби, который явно демонстрировал смертоносное превосходство Мантикорских ракет в дальности и поражающих свойствах.

— Она сдалась, — тихо повторил постоянный заместитель Министра внутренних дел Натан МакАртни, как бы проверяя правильно ли он понял.

На самом деле Колокольцев был удивлён тем, как быстро это всё воспринял МакАртни. Управление пограничной безопасности контролировалось Министерством Внутренних Дел, так что после Раджампета обязанности и договорённости именно МакАртни скорее всего пострадают, когда вся остальная галактика задастся вопросом: насколько на самом деле неуязвим Флот Солнечной Лиги?

\"Да сдалась,\" подтвердил Колокольцев. \"Манти взяли на абордаж её корабли и получили доступ к полностью рабочим компьютерам с неповреждёнными базами данных. В то же время ей разрешили отослать свой рапорт, так что мы получили его так быстро, как это возможно, так как она не имела понятия о том, какое решение примут манти о судьбе её кораблей.\"

\"Боже мой,\" сказала Квортермейн, качая головой.

\"Сигби даже не уничтожила базы данных?\" спросил недоверчиво МакАртни.

\"Учитывая тот факт, что Золотой Пик только что взорвала один из её кораблей на кусочки, Я думаю что адмирал была права, опасаясь что Манти могут продолжить и нажать на курок, если обнаружат, что она уничтожила базы данных,\" ответил Колокольцев.

\"Но они получили все данные, включая и секретные…\"

Голос МакАртни затих, и Колокольцев тонко улыбнулся.

\"Да, они получили огромное количество секретных технических данных,\" согласился он. \"Что ещё хуже, это были корабли УПБ.\"

МакАртни выглядел больным. Ему даже лучше чем Колокольцеву было понятно как отреагирует остальная часть галактики, если некоторые официальные, с высокой степенью секретности планы, которые хранятся в компьютерах кораблей УПБ, станут достоянием общественности.

В наступившем подавленном молчании, чётко было слышно как откашлялась Водославская.

\"Что конкретно они написали в своей ноте, Иннокентий?\" спросила она.

\"Они написали, что данные, которые они получили из компьютеров Бинга полностью соответствуют тем данным, которые они прислали нам раньше. Они написали, что восстановили копию приказа Бинга об открытии огня по мантикорским эсминцам, которая хранилась у Сигби. Они приложили копию обмена сообщениями между Бингом и Золотым Пиком, а также отметили что Золото Пик неоднократно предупредила Бинга не только о том, что она откроет огонь, если он не выполнит её требования, но и о том что она имеет возможность уничтожить его корабли, находясь вне радиуса его противодействия. И между прочим, Сигби подтвердила точность копий из её коммуникационной секции.\"

\"Другими словами, они сказали что их интерпретация того что случилось с их эсминцами подтвердилась, и адмирал ответственный за этот инцидент теперь мёртв, вместе со всем своим экипажем, потому что он отклонил их требования. Также они отметили, в случае если кто-нибудь не заметит этого, что первоначальные действия Бинга в Новой Тоскане являются согласно межзвёздным нормам права актом войны, и согласно тем же самым номам межзвёздного права, Адмирал Золотой Пик была полностью права во время тех действий, которые она предприняла. Действительно,\" виновато улыбнулся Колокольцев, \"они обратили внимание как сдержанно вела себя Золотой Пик в ситуации когда всё соединение Бинга фактически было в её власти и она дала им по крайней мере три возможности соблюсти её требования без кровопролития.\"

\"Они объявили войну Солнечной Лиге?\" Абруцци явно не мог собраться с мыслями. Что было особо иронично, подумал Колокольцев, в свете его первоначальной уверенности в позёрстве Мантикорцев, которые якобы надеялись только на показушный конфликт с Лигой, что бы поднять упавший моральный дух своего населения.

\"Нет, они не объявили войну Лиге,\" тихо ответил дипломат. \"Во всяком случае, они воздерживаются от объявления войны… пока что. Про это нет ни слова в их ноте, хотя я должен сказать, что это самое резкое дипломатическое обращение к Лиге, которое я видел. Также они не скрывают, что де-факто мы уже находимся в состоянии войны, из-за действий нашего флагмана — но они дали понять, что не исключают дипломатического решения ситуации.\"

\"Дипломатическое решение?\" взорвался Раджампет. Он резко ударил кулаком по столу. \"К чёрту их и их дипломатические решения! Они уничтожили Соларианский корабль, убили соларианских космонавтов! Мне всё равно хотят ли они или нет войны — они её уже получили!\"

\"А вы не думаете что было бы не плохо хотя бы взглянуть на сообщение Сигби и данные присланные манти?\" едко спросил МакАртни. Адмирал уставился на него, но МакАртни не отвёл взгляда. \"Вы вообще слышали что Иннокентий только что сказал? Золотой Пик достала Жана Барта вне зоны эффективной дальности ракет Бинга! Если они нас так превосходят, то…\"

\"Это не имеет никакого значения,\" заорал Раджампет. \"Мы говорим о поганых линейных крейсерах — линейных крейсерах УПБ, в особенности. Они не имеют таких средств ПРО какие имеют корабли стены, и ни один линейный крейсер не может выдержать такие повреждения как корабль стены! Мне всё равно, сколько хитрых ракет у них есть. Они не смогут остановит Боевой Флот если мы бросим против них четыре или пять сотен супердредноутов, в особенности после их потерь в их чёртовой Битве при Мантикоре.\"

\"Это могло бы звучать более убедительно, если бы не то, что все отчёты сообщают о том что они уничтожили за раз три или четыре сотни Хевенитских СД,\" кисло ответил МакАртни.

\"Ну и что?\" презрительно улыбнулся Раджампет. \"Одна чёртова группка варваров избила другую группку. Какое отношение это имеет к нам?\"

МакАртни уставился на него так, как будто бы не мог понять о чём он говорит, и Колокольцев не винил в этом МакАртни.

\"Извините, Раджани,\" сказал дипломат, \"но разве ракеты наших кораблей стены и линейных крейсеров не имеют одинаковой дальности?\" Раджани сердито посмотрел на него, а затем кивнул. \"Тогда, нам следует предположить что ракеты их кораблей стены так же эффективны как ракеты линейных крейсеров, что означает, что они вне досягаемости для нас тоже. А поскольку Республика Хевен сражается с ними примерно 20 лет и до сих существует, мы можем предположить что они приблизились к досягаемости Манти, иначе они бы уже сдались. Так, что если Манти способны уничтожить и захватить триста — четыреста хевенитских супердредноутов, несмотря на то, что у них одинаковая дальность атаки, что заставляет Вас думать, что они не смогут остановить пять сотен наших кораблей, которые они существенно превосходят. Хевениты хотя бы могли стрелять в ответ!\"

\"Тогда мы пошлём тысячу,\" сказал Раджампет. \"Или пошлём вдвое больше! У нас есть две тысячи в полной боевой готовности, ещё триста на верфях проходят регламентные работы и плановое перевооружение, и свыше восьми тысяч на консервации. Они может и выбили дерьмо из хевенитов, но, согласно всем докладам, так же понесли потери. У них не может оставаться больше сотни кораблей стены! И какими бы не были дальнобойными их ракеты, необходимо сотни боеголовок что бы достать один единственный супердредноут. Для преодоления противоракетного огня пяти или шести сотен наших кораблей стены им понадобится значительно большее количество ракет, чем они в состоянии запустить!\"

\"А Вы не думаете, что они до сих пор способны уничтожить много наших кораблей и космонавтов?\" заметила скептически Водославская.

\"Да они могут причинить нам вред,\" уступил Раджампет. \"Они никак не смогут остановить нас, но потери Флота будут больше чем когда либо. Но это к делу не относится, Агата.\"

Её брови скептически изогнулись, а он кратко и неприятно рассмеялся.

\"Разумеется не относится!\" повторил он. \"Речь о том, что слишком много на себя взявший неоварварский флот открыл огонь по ФСЛ, уничтожил один из кораблей, и захватил целую оперативную группу. Мы не можем такого простить. Чего бы это не стоило, мы должны показать, что никто не может связываться с Флотом солнечной лиги. Если мы не сделаем это прямо здесь и сейчас, кто-нибудь ещё захочет в скором времени предъявить ультиматум ФСЛ. \"Вы то, Натан, должны понимать что нас ждёт!\"

\"Хорошо,\" невесело ответил МакАртни. \"Я понял Вашу точку зрения.\" Он посмотрел через стол на гражданских коллег. \"Правда в том, что каким бы большим не был флот УПБ, он не может быть везде где необходимо, во всяком случае не с той мощью, какую хотелось бы. Более — менее крупные силы получается сконцентрировать только в штаб-квартирах округов и базах снабжения, и то время от времени проявляются слабые места. Обычно, если где-то пахнет жаренным, мы посылаем один корабль — в основном дивизион или два — что бы разобраться, потому что мы не можем ослаблять ключевые точки, отвлекая больше боевых единиц от них. И Раджани говорит о том, что поскольку наши силы размазаны так тонко, часто мы не имеем достаточно огневой мощи на самом месте проблемы. А вот что мы имеем, так представительство всего флота. В плохих обстоятельствах, недружественные силы имеют достаточно возможностей что бы уничтожить те части которые мы пошлём. Но они этого не делают потому что знают, что после этого по их душу явится весь флот и уничтожит их.\"

\"Именно,\" согласился Раджампет, энергично кивая.\"Именно об этом и речь. Мне плевать насколько проклятые Манти считают себя правыми. Впрочем, мне всё равно и насколько они правы на самом деле, и насколько их действия соответствуют нормам межзвёздного права. О чём я думаю, так о том что бы сделать из них пример, что бы через некоторое время мы не столкнулись лицом к лицу с другими неовараварами по всей галактике, которые подумают, что тоже могут противостоять Солнечной Лиге.\"

\"Минутку.\" Малахай Абруцци встряхнулся и посмотрел на Колокольцева. \"Перед тем как мы продолжим, что вы там говорили про неидеальность варианта с прессой, Инокентий?\"

\"Они выдали официальный пресс-релиз о атаке Бинга на их эсминцы, и свой ответ на это, в тот же день, когда послали эту ноту нам,\" холодно ответил Колокольцев. Абруцци посмотрел на него с очевидным недоверием, и Колокольцев тонко улыбнулся. \"Я думаю, что мы скоро услышим об этом,\" продолжил он, \"согласно их ноте, они передали эту информацию своим медиа сразу после отправки курьера на Старую Землю.\"

\"Они уже выпустили новости?\" Абруцци выглядел даже более ошеломлённым, чем когда услышал про уничтожение Жана Барта.

\"Так они нам сказали\", пожал плечами Колокольцев. \"Если подумать, они пожалуй и не имели особого выбора. Прошло два месяца от первого инцидента, а расстояние от Новой Тосканы до Мантикоры всего 3 недели. Невозможно было не допустить утечки информации в их новостные сети после того как Бинг позволил взорвать себя.\" Глаза Раджампета сверкнули в гневе, но Колокольцев не обратил на это внимания. \"Они наверное полагали, что не смогут удержать в тайне случившееся, так что решили опубликовать свою версию событий, особенно для своего народа.\"

\"Так ублюдки действительно загнали нас в угол,\" прорычал Раджампет.\"Если они нарываются, да ещё и орут об этом на всю галактику, нам ничего не остаётся, кроме как вломить им на всю катушку.\"

\"Подожди, Раджани!\" резко сказал Абруцци. Адмирал уставился на него, но Абруцци не отвёл взгляда. \"Мы не имеем ни малейшего понятия как именно они представили себя в это ситуации. Пока мы по крайней мере не узнаем этого, мы не можем выработать наш ответ. И поверь мне, мы должны обращаться с этой ситуацией очень — очень осторожно.\"

\"Почему?\" вспыхнул Раджампет.

\"Потому что правда в том, что это твой идиот — адмирал был не прав, по крайней мере в первый раз,\" холодно ответил Абруцци, не отводя взгляда от адмирала. \"Мы не можем обсуждать это на их условиях не признавая этого. И если общественное мнение решит, что это мы были не правы, а они правы, если мы сработаем чуть-чуть не правильно в этой ситуации, все проблемы, которые мы имеем из-за Технодайн и Моники будут выглядеть как бой на подушках.\"

\"Чему быть, того не миновать\", отрезал Реджампет.

\"Вы ведь помните, что согласно Конституции, каждая система — член Лиги, имеет право вето?\" спросил Абруцци. Раджампет уставился на него, но Абруцци пожал плечами. \"Если у нас есть необходимость формального объявления войны, не считаете ли вы, что было бы не плохо, если бы никто — например, Беовульф, — не воспользовался этим правом?\"

\"Мы не нуждаемся в никаких дурацких объявлениях войны! Это чистой воды самооборона, ответ на атаку кораблей и военнослужащих, и юридическая трактовка статьи 7 всегда давала Флоту право отвечать на такого рода атаки со всей необходимой силой.\"

Колокольцев хотел ответить на это заявление, но потом остановился. Раджампет был прав насчёт судебной интерпретации статьи 7 Конституции Лиги… во всяком случае в историческом контексте. Третья часть указанной статьи была специально разработана, что бы разрешить ФСЛ отреагировать на чрезвычайные ситуации, не ожидая недели и месяцы на согласование ситуации со столицей и громоздкий политический механизм формального объявления войны. Однако, составители Конституции не предусматривали карт — бланш, и если Раджампет хотел фактически отправить флот на войну — например мобилизуя дополнительные супердредноуты из Резерва — кто — нибудь мог решить что ему всё-же необходимо разрешение, в виде формального объявления войны. Правда, найдутся и те, кто поддержит точку зрения Раджампета.

И в таком случае мы столкнёмся ещё и с конституционным кризисом в дополнение к военному, мрачно подумал Колокольцев. Чудесно.

Он удивлялся, что многие из его коллег потеряли связь с реальностью встретившись с серьёзной проблемой. Если Раджампет будет способен быстро уничтожить Мантикору, это скорее всего исправит положение, и буря пройдёт мимо, как и многие другие за долгую историю Лиги. Но если Флот не сможет быстро сокрушить Мантикору, если этот процесс будет сопровождаться бойней, никакая даже самая громкая конечная победа не сможет уберечь бюрократическую систему Лиги от череды сотрясений.

Он подозревал, что Абруцци, как никто другой, должен был понимать насколько опасным может обернуться вся эта ситуация. Водославская вероятно тоже, хотя в её случае трудно было говорить с уверенностью. Раджампет, очевидно, не думал настолько далеко вперёд, а на счёт МакАртни и Квортермейна, Колокольцев не мог быть уверен что они способны видеть дальше сиюминутных последствий для их собственных министерств.

\"Я согласен с Вами насчёт исторической интерпретации статьи 7, Раджани,\" в конце концов сказал он вслух. \"Хотя, я бы вам посоветовал, проконсультироваться у Брагвен насчёт прецедентов. И убедиться что все её люди в Юстиции согласны с вами.\"

\"Разумеется я посоветуюсь с ней,\" ответил Раджампет более спокойно. \"Хотя, в то же время я уверен, что я имею полномочия реагировать на угрозу путям принятия разумных военных предосторожностей.\" Он тонко улыбнулся. \"И никто не отменял старую поговорку, что лучшая защита — это нападение.\"

\"Возможно, так и есть,\" сказал Абруцци. \"И я даже соглашусь, что, обычно, извиниться потом проще, чем добиваться разрешения теперь. Но я так же хотел заметить, что эта ситуация далека от определения \"обычная\". И если вы собираетесь представить всё это Ассамблее таким образом, что бы некоторые из её членов не начали делать запросы и требовать проведения всевозможных слушаний, мы должны осторожно подготовить почву для этого. Вы знаете, что некоторые люди там считают что это они должны быть во главе, и могут воспользоваться этой ситуацией, что бы попробовать. Пока у них нет сильной общественной поддержки, они не смогут многого добиться — вся инерция системы против них. Но если мы хотим лишить их общественной поддержки, мы должны показать всем что мы не только имеем право, но и правы в этой конкретной ситуации.\"

\"Несмотря на то, что вы сказали о моём \"идиоте-адмирале?\" гнев шипел в голосе Раджампета.

\"Если прилагательное оскорбляет Вас, мне жаль.\" Абруцци явно не приложил много усилий для придания своему голосу откровенности. \"Но на самом деле он был не прав.\"

\"И как тогда, вы собираетесь обеспечить \"общественную поддержку\" если мы раскатаем Манти так, как они заслуживают?\" усмехнулся Раджампет.

\"Мы соврём.\" пожал плечами Абруцци. \"В этом нет ничего такого, что бы мы не делали раньше. И в конце-концов, правда это то, что говорит победитель. Но для того, что бы эффективно опровергнуть версию Манти, я должен знать о том, что происходило на самом деле. И мы не должны предпринимать никаких военных действий пока я не буду иметь возможность сделать подготовительную работу.\"

\"Подготовительную работу.\" В этот раз улыбка Раджампета была более сдержанной. Тогда он резко фыркнул. \"Хорошо. Делайте свою \"подготовительную работу\". В конце концов, это мои супердредноуты её закончат.\"

Абруцци хотел что-то ответить, но Омусуп Квортермейн перебила его.

\"Давайте не увлекаться,\" сказала она. Остальные посмотрели на неё, и она пожала плечами. \"Независимо от того что случилось, давайте не будем считать, что мы должны немедленно ответить силой. Вы, Иннокентий, сказали, что они не исключают дипломатического урегулирования ситуации. Конечно, я уверенна, что дипломатическое урегулирование, которое они предполагают, это наши извинения и предложение компенсаций. Но что если нам представить себя на их месте? Даже Манти могут сделать те же вычисления, которые нам привел только что Раджани. Они должны знать, что если дело дойдёт до драки, любой качественное преимущество, которым они обладают, не сможет превзойти наше количественное. Что если мы скажем что возмущены их своеволием и односторонней эскалацией конфликта, до получения нашего ответа? Что если мы заявим, что возлагаем на них ответственность за всё дальнейшее кровопролитие в Новой Тоскане, независимо от того как Бинг ответил на их ультиматум? И потребуем от них извинений и компенсаций под угрозой объявления войны и уничтожения их \"Звёздной империи\"?\"

\"Вы имеете в виду, что мы можем отлупить их за столом переговоров, потребовать достаточно за то что бы оставить их живыми, что бы быть уверенными в том, что никто другой не будет так же глуп, что бы попытаться провернуть с нами такой же трюк.\" Задумчиво проговорил Абруцци.

\"Я не уверена.\" Водославская покачала головой. \"Из того что вы рассказали о тоне их ноты и том что они уже сделали, не должны ли мы предположить что они готовы продолжать и идти на риск? Зашли бы они так далеко, если бы не были готовы идти дальше?\"

\"Легко быть смелым, до того как на вас наведут пульсер,\" заметил Раджампет.

Остальные посмотрели на него со скептицизмом и удивлением и он крякнул.

\"Мне действительно это не нравится,\" признался он. \"И я придерживаюсь того, что сказал раньше — мы не можем этого простить и позволить им просто — так совершить такое. Но это не значит, что мы не можем сначала попробовать то, что предложила Омосуп. Если они извинятся достаточно униженно и спустят на эту Золотой Пик всех собак, а также выплатят достаточно компенсаций, то это будет выглядеть так, что мы достаточно великодушны, что бы простить их, вместо того чтобы раскатать их маленькую напыщенную \"звёздную империю\" в тонкий блин. Но если они достаточно глупы что бы не принять неизбежное,\" он пожал плечами, \"мы пошлём достаточно кораблей Боевого Флота, сколько потребуется что бы раздавить их как жуков.\"

Видно было что именно этого он в конце концов и ожидает, подумал Колокольцев. Правда, идею Квортермейн стоит попробовать, хотя Раджампет, скорее всего прав. Водославская, очевидно, думала так же.

\"Я думаю, что мы должны проанализировать риск для нашей экономики, который реализуется в случае выбора нами военного варианта,\" сказала она. \"Омосуп, вы наверное наиболее точно сможете спрогнозировать какой ущерб нашей торговле нанесёт закрытие Мантикорой своей тоннельной системы для наших кораблей. Если на то пошло, одно только исключение их торговых кораблей из грузопотока Лиги, очень серьёзно ударит по нашей экономике. И даже не глядя на цифры наших финансовых бирж, я могу сказать, что они получат очень серьёзный удар, если Манти нарушат поток межзвёздных финансовых транзакций так, как они могут это сделать.\"

\"Значит у нас будет экономический спад.\" пожал плечами Раджампет. \"Это случалось и раньше, даже без участия Манти, и это никогда не было чем то более нежели временной проблемой. Я могу поверить, что в этом случае будет хуже, но даже если и так, мы переживём это. И не забывай ещё об одном, Агата — если мы пройдём весь путь, то когда дым рассеется, Мантикорская тоннельная сеть будет принадлежать Солнечной Лиге. Это сэкономит вашим судовладельцам, Омосуп, серьёзные деньги за грузовой транзит! И даже если этого не произойдёт,\" он скупо улыбнулся, \"все эти пошлины будут поступать Лиге, а не Мантикоре. Вообще то говоря, это будет не так уже много в сравнении с нашим внешним валовым оборотом, но уж точно покроет любые военные расходы! И это будет постоянный источник дохода, который будет только увеличиваться из года в год.\"

\"И это также снимет Манти с нашей шеи в Пограничье,\" медленно сказал МакАртни. \"Это уже проблема в секторе Талбота, но мне также не нравится их шевеление в секторе Майя.\"

\"А ну ка стоп,\" твёрдо сказал Колокольцев. Все посмотрели на него, и он покачал головой. \"Независимо от того что мы будем делать, главное мы не будем сидеть весь вечер вокруг этого конференц-стола. Это ведь то, что мы сделали с их первой нотой, не так ли? Поправьте меня если я не прав, но это не сработало в прошлый раз. И, в связи с этим, Малахай, я хочу знать на какие средства мы можем рассчитывать для подачи этой информации в прессе в нужном нам свете. Я хочу увидеть как Манти освещают эти события до того, как выработать нашу политику по ним. Я хочу что бы мы проанализировали все данные, связанные с этими событиями. Я хочу увидеть все возможные реалистичные модели их военных возможностей и реалистичный расчёт того, сколько времени может занять операция против Мантикоры. Я говоря об использовании самых пессимистичных предположений, Раджани. И я хочу от вас, Агата и Омосуп, расчёт, сколько будет стоить нам, в финансовом смысле, полномасштабная война с Мантикорой.\"

За столом воцарилась тишина — угрюмая, пожалуй, со стороны Раджампета, подумал Колокольцев. Но, судя по лицам его гражданских коллег, они были в высокой степени согласны с ним.

— На этот момент, я склонен согласиться с рассуждениями Раджампета, — сказал Натан МакАртни после недолгого раздумья. — Но я также соглашусь с Вами и Агатой в том, что действовать нужно осторожно, Иннокентий. И с Малахией, о необходимости кропотливой предварительной работы. И раз уж Манти захватили оперативное соединение Бинга, то сейчас в секторе не может быть достаточного количества наших кораблей, для начала любых активных действий. Я чертовски обоснованно подозреваю, что Лоркан Верочио никогда не пойдет на решительные действия с горсткой крейсеров УПБ, оставшихся в Мадрасском Секторе! Не думаю также, что Манти сами будут искать новых столкновений, зная чем это им грозит.

— Я тоже сомневаюсь в этом, — согласился Колокольцев. — С другой стороны думаю, что мы должны отослать новую ноту как можно быстрее. В ней мы ясно выразим факт категорического неодобрения нами действий Мантикоры, но займем, в тоже время, позицию \"хладнокровного ожидания\" до уточнения подробностей инцидента. Мы скажем им, что вернемся к этому, как только изучим всю доступную информацию. Сейчас мы должны сделать это намного быстрее, чем в прошлый раз. Если у вас нет возражений, я буду \"рекомендовать\" Министру иностранных дел подготовить строгую, но разумную ноту уже к завтрашнему утру.

— Поступайте как угодно, — высказался Раджампет, однако искорки неодобрения, мерцающие в его глазах, не на шутку озаботили Колокольцева. — Убежден, что все сведется к стрельбе в конце-концов, однако я более чем готов согласиться с попыткой избежать такого развития событий.

— Надеюсь, с Вашей стороны, не последует никаких односторонних решений, о посылке подкреплений Мейерсу? — решил прощупать почву Колокольцев, стараясь не показать откровенного недоверия.

— Я не планировал посылки любых подкреплений Мейерсу, — ответил Раджампет. — Однако имейте ввиду — я не буду, также, отсиживать здесь задницу! Я намерен тщательно подготовить все, что мы можем высвободить для войны с Мантикорой, если дело дойдет до этого, и я, вероятно, начну расконсервацию и комплектацию, по крайней мере, небольшой части Резервного Флота. Но все же, пока мы здесь согласовываем различные политические аспекты, я должен поддерживать равновесие сил в районе Талботта. — Он пожал плечами. — Проклятье — это все, что мы можем сделать прямо сейчас, учитывая коммуникационную задержку.

Колокольцев не был полностью удовлетворен заверениями адмирала, все еще настораживали нежелательные искры в глазах, как бы то ни было, не нашлось ничего конкретного, к чему он мог бы придираться, поэтому оставалось только одобрительно кивать.

— Хорошо, — сказал он, бросив взгляд на часы. — У меня будут полные копии обеих нот Манти, отчета Сигби и сопровождающих технических данных для вас в 14:00.

Глава 2

— Не могу в это поверить, — пробормотал адмирал Уинстон Кингсфорд, командующий боевым флотом лиги. — Я знал, что Джозеф всегда ненавидел манти, но что бы настолько…

Его голос затих, как только он понял, что он только что сказал. Это был не самый дипломатичный комментарий, который он мог бы сделать, так как именно Адмирал Флота Раджампет был тем кто лично предложил Джозефа Бинга в качестве командующего оперативной группой 3021. Кингсфорд думал, что такое своеобразное решение было временным, так как оперативная группа находилась в подчинении флота УПБ, а Бинг, как и Кингсфорд, был офицером боевого флота. Он также ожидал, что адмирал флота Энграсия Алонсо Янез, командующий флотом УПБ, будет протестовать против назначения Бинга. Впрочем, он так же ожидал, что Бинг откажется. С точки зрения Боевого Флота, получить назначений во флот УПБ рассматривалось, фактически, как понижение в должности, а Джозеф Бинг, несомненно, имел семейные связи, чтобы избежать его, если он захотел бы.

Все это предполагало, что не самой хорошей идеей было бы намекать на \"Я же вам говорил\", теперь когда все так катастрофически пошло наперекосяк.

— Поверьте, — тяжело сказал Раджампет.

Оба они сидели в роскошном кабинете Раджампета на самом верху Штаб-квартиры флота. Вид через окно был впечатляющим, и следующих тридцать или сорок лет, он наверняка будет принадлежать Уинстону Кингсфорту.

При условии, что он не облажается.

— Вы уже посмотрели технические материалы, сэр? — спросил он.

— Нет еще, — Раджампет покачал головой. — Я сильно сомневаюсь, что вы найдете в них какие либо подсказки к секретному мантикорскому супероружию. Даже если подсказки и были, я уверен, что они пропылесосили данные сенсоров перед тем как отправлять их нам. Так как Сигби сдала все свои корабли, я полагаю, что они вполне хорошо поработали, пылесося так же и ее компьютеры. Так что я не думаю, что нам удастся получить много интересного из нашего собственного оборудования, даже если они о-так-любезно возвращают нам нашу собственность.

— С вашего разрешения, сэр, я всё равно передам эти материалы Карлу-Хейнцу и Хай-швуну.

Адмирал Тимар Карл-Хейнц командовал управлением разведки звездного флота солнечной лиги, а адмирал Ченг Хай-Швунг командовал управлением оперативной аналитики. УОА было самым большим подразделением УРФ[1], что делало Ченга главным заместителем Тимара… а так же тем, кто должен был их увидеть.

— Конечно, — согласился Раджампет, резко взмахнув рукой. Затем его рот сжался. — Все же не передавайте их, пока у меня не будет возможности сначала поговорить с Карлом-Хейнцем. Кто-то должен рассказать ему о Карлотте. И думаю это должен быть я.

— Да, сэр, — тихо сказал Кингсфорд, мысленно отругав себя за то, что забыл про контр-адмирала Карлотту Тимар, начальник штаба Бинга, которая была двоюродной сестрой Карла-Хейнца.

— На самом деле, дать им поработать над этим, возможно чертовски хорошая идея, даже если мы и не собираемся получить из этого много достоверных данных. Я хочу получить наилучшую оценку этих их новых ракет, которую может мне выдать УОА. Я не жду чудес, но посмотрим что вы сможете из этого вытянуть.

— Да, сэр.

— А пока они будут работать над этим, мы с вами будем сидеть и рассматривать развертывание наших позиций. Я знаю, что весь флот Манти, это как пердёж во время шторма, в сравнении с нашим звездным флотом, но я не хочу, чтобы мы понесли какие-либо потери из-за излишней самоуверенности. Колокольцев дело говорил, чёрт его дери, про разницу в дальнобойности ракет. Нам понадобится молот, чтобы они не смогли остановить нас, когда мы выдвинемся к их домашней системе.

— Когда мы выдвинемся к их домашней системе? — Кингсфорт подчеркнул \"Когда\", и Раджампет скрипуче рассмеялся.

— Эти гражданские идиоты могут говорить о \"если\", как они хотят, Уинстон, но давай не будем обманывать сами себя, хорошо? Это не \"если\", это \"когда\". И вы это знаете так же, как и я. Эти мантикорские болваны слишком высокомерны, чтобы признать какие у них есть реальные альтернативы. Они не уступят на ультиматум Квотермейн. И в конце концов это означает, что мы придем к ним. Кроме того..

Он резко замолчал и Кингсфорд приподнял одну бровь. Но НФО [2] только покачал головой, взмахнув рукой в отгоняющем жесте.

— Дело в том, — продолжил он, — что все в конце концов приведет к стрельбе, вне зависимости от того, какого рода \"переговоры\" кто-либо будет пытаться вести. И когда это произойдет, стратегия будет на самом деле чертовски простой, так как у них есть только одна по-настоящему важная звездная система. У них не будет никакого стратегического выбора. Если мы придем к Мантикоре, то они должны будут стоять и сражаться. Без разницы насколько дальнобойны их ракеты могут быть, они не могут просто взять и убежать. Поэтому я хочу быть уверен, что противоракет и лазерных кластеров в нашем распоряжении будет настолько много, чтобы выдерживать их ракетный огонь всё то время, что мы будем лететь напрямую к их планетам. Это будет неприятно, зато это должно сработать.

— Да, сэр, — сказал Кингсфорд еще раз, и он знал, что его командир был прав. В конце концов данная концепция лежит в основе всей стратегической доктрины военного флота. Но как бы сильно он не был согласен с НФО, его мозг все еще продолжал работать на прерванным высказыванием Раджампета \"кроме того…\". Что-то в нем его беспокоило, но что именно…?

Потом он вспомнил.

Интересно… Упоминал ли он Сандру Крэндалл и её оперативную группу? И пока я задаюсь вопросом, какое он имеет отношение к её развертыванию в секторе Мадраса?

Он мобилизовал весь свой самоконтроль, чтобы не прищурить глаза, поскольку сейчас определенно было не то время, чтобы задавать любой из этих вопросов. И даже если бы он спросил, то ответы — даже предполагая, что Раджампет ответит ему честно — только вызвали бы новые вопросы. Более того, как бы глубоко не был бы в этом замешан Раджампет, НФО был прикрыт. Назначение Бинга хотя и не было определенно общепринятой практикой, не было и полностью неоправданным. Оно был понятным в связи с битвой за Монику, а так же все обвинения и контр-обвинения, которые были этим порождены. И в равной степени Крэндалл была свободна в выборе, в пределах разумного, где проводить учения своей оперативной группы. Так что если так случилось, что она выбрала систему Макинтош для учений \"Зимний фураж\" (или как там она решила их назвать в конце концов), и если так оно и было, то значит оперативная группа 496 была едва ли не в пятидесяти световых годах от системы Майерс, что вовсе не обязательно указывает на какой-либо заговор со стороны Раджампета.

Уверен, это не так, подумал он. И я буду держать пари, что ответ на мой первый вопрос тоже. Чёрт, нет, он не рассказал им. И чтобы не произошло он прикрылся, потому что к этому времени она несомненно принимала собственные решения, что ей делать, и у него не было возможности вовремя отдать приказ, чтобы остановить её. Так в самом деле, не было никакого смысла рассказывать им, не было ведь?

Уинстон Кингсфорд не командовал космическим флотом за последние десятилетия, но он обладал достаточным опытом по части извилистых и коварных маневров бюрократии Солнечной Лиги. И он был хорошо осведомлен о том, как сильно возмущало Раджампета его собственное исключение из маленького и уютного гражданского мирка, который фактически руководил Лигой. Реальная власть министра обороны Такетомо была не больше, чем у любого другого члена кабинета министров, который теоретически и управлял Лигой. Но Оборона была (или, проклятье, во всяком случае должна была быть) по крайней мере такой же важной, как Торговля, Образование или Информация. Во всяком случае он имел достаточно большой бюджет, который был необходимо достаточным для процветания и стабильности Лиги. До сих пор Раджампету было отказано в его месте во главе стола и это его чертовски раздражало.

Но если мы ввяжемся в действительно настоящую войну в первый раз за три или четыре сотни лет, все это должно поменяться, не так ли? Думал Кингсфорд. Интересно, сколько людей Раджани готов убить, чтобы добиться этого?

Не смотря на свое беспокойство, Кингсфорд чувствовал определенное завистливое восхищение. Всегда, конечно, оставалась возможность, что он ошибается. В самом деле, он бы не подумал, что Раджампет как-либо им манипулирует. Но это было не так, раз Кингсфорд не чувствовал ни малейших причин выражать недовольство. В конце концов, если бы Раджампета сняли, то его наследником был бы Кингсфорд, что повысило бы его престиж и реальное политическое влияние. И если все для них пойдет хуже, вины Кингсфорда в этом не будет. Все что он делал, было тем, что ему поручали сделать его законные руководители.

Ему даже никогда не приходило в голову, что в большинстве звёздных наций, как он подозревал, действия Раджампета являлись бы предательством. Впрочем, согласно букве конституции Солнечной Лиги, они так же представляют собой измену — или во всяком случае \"серьезные преступления и правонарушения\", что несет за собой такое же наказание. Но конституция была мёртвой буквой практически с того самого момента как засохли чернила, которыми она была написана. И то, что в каких-либо других далёких, далёких звёздных государствах называлось \"изменой\", в Солнечной Лиге было просто обычным порядком вещей. И в конце концов кто-либо так или иначе это проделывает.

— Хорошо, сэр, — сказал он, говоря для записывающих устройств, которые, он знал, фиксируют каждое сказанное слово, — Я не могу сказать, что с нетерпением ожидаю размышлений насчет убийства наших людей, но, я боюсь, вы вероятно действительно правы о надеждах ваших гражданских коллег. Надеюсь, что нет, конечно, но все что происходит, вы определённо правы, затрагивает наши внутренние приоритеты. Если вся эта ситуация рванёт так, как потенциально может рвануть, то лучше уж мы будем готовы реагировать быстро и жёстко.

— Именно так, — твёрдо кивнул Раджампет.

— В таком случае, я бы предпочёл уже передать технические данные в УРФ. Я знаю, вы хотите сами рассказать Курлу-Хейнцу о Карлотте, сэр, но я боюсь, что нам нужно очень быстро пошевеливаться, если мы хотим получить к завтрашнему утру эти модели и аналитические выводы.

— Намёк понят, — сказал Раджампет с натянутой улыбкой. — Глава в своем офисе. Я соединюсь с ним, пока вы идете к себе. Как бы то ни было, вероятно будет хорошей идеей дать ему что-то еще, чтобы раздумывал как можно быстрее.

* * *

Елизавета III сидела в её любимом старомодном кресле в Башне Короля Майкла. Трёхметровая рождественская ёлка (в этом года грифонская игло-листовая) стояла посередине комнаты в полном великолепии своих украшений, охраняя семейные подарки, кучей сваленные под её ветвями. Её смолистый специфический запах наполнял воздух успокаивающим благоуханием, почти как действующий на подсознание наркотик, что довёл до совершенства тишину и покой, которая казалось всегда окружала Короля Майкла. И именно по этой причине ёлка была именно здесь, а не где-то еще в Королевском Дворце. Приземистая, древняя каменная башня, расположенная посреди солнечных садов и фонтанов дворца была постоянным утешением для Елизаветы в её зачастую хаотичном мире. Она часто размышляла не это ли было причиной, по которой башня стала местом уединения для неё и её семьи. Она так же могла вести здесь официальные дела, так как монарх, который являлся главой государства никогда по-настоящему не бывал \"вне службы\". Но даже с деловыми намерениями Башня Короля Майкла была открыта только для её семьи и её личных друзей.

И для некоторых людей, которые становятся и тем, и тем, подумала она, глядя на высокого адмирала с миндалевидным разрезом глаз, которая сидела на подоконнике напротив неё. Её длинные ноги были выпрямлены, а её спина подпирала одну из стен глубокого оконного проёма.

— Итак, — сказала королева, — что же ваш друг Стейси должна была рассказать вчера за ланчем?

— Мой друг? — адмирал леди дама Хонор Александер-Харрингтон изогнула одну бровь.

— Я думаю, это справедливый выбор существительного. — Улыбка Елизаветы была более чем немного едкая. — Знаете, никто не дал бы очень высоких шансов этой специфической дружбе, особенно учитывая то, как вы и её отец впервые встретились.

— Клаус Гауптман на самом деле не самый плохой человек в мире, — пожала плечами Хонор. — Следует признать, что он повёл себя, как задница у Василиска. Так же я бы не сказала, что мы были с ним на одной ноге и в Силезии. И, честно говоря, не думаю, что я когда-либо ему по-настоящему нравилась. Но у него есть своё собственное чувство чести и долга, и это по крайней мере то, за что я могу его уважать.

Кремово-серый древесный кот, лежавший растянувшись на подоконнике, поднял голову и вопросительно наклонив уши посмотрел на неё.

\"Он достаточно умен, чтобы бояться тебя\", написали его проворные, мелькающие пальцы. \"И он знает, что Алмазный Разум не простила бы ему, если бы он не признавал ошибок.\"

— \"Алмазный Разум?\" — повторила вслух Елизавета. — Что это, коты так зовут Стейси?

— Да, — отевтила Хонор, смотря при этом на древесного кота. — Думаю, это не очень привлекательное имя, Паршивец.

— \"Привлекательно\" это двуногое понятие, — отписал он ей.

— Что является одной из причин, почему лично я предпочитаю древесных котов большинству двуногих, которых я знаю, — согласилась Елизавета. — И раз уж на то пошло, оценка Нимицем личности Гауптмана Старшего более близка к моей нежели к вашей.

— Я не настаиваю на его святости, вы же знаете, — мягко заметила Хонор. — Я только сказала, что он не является самым плохим человеком в мире, и он им не является. Надменный, упрямый, часто безрассудный и слишком привыкший всё делать по-своему, это да. Всё это я допускаю. Но старый пират так же один из самых честных людей, которых я знаю (что довольно удивительно, если учитывать насколько он богат) и как только он полагает, что у него есть первоочередные обязательства, он совершенно непреклонно их принимает.

— Всё это правда, — признала Елизавета. — И, — глаза королевы проницательно сузились и она склонила голову, — тот факт, что он столь предан уничтожению генетической работорговли, возможно так же немного помогает, не так ли?

— Я это признаю, — кивнула Хонор. — Из того, что Стейси смогла рассказать очевидно — то, как он воспринимает причастность Рабсилы к происходящему на Талботте, никто не смог бы назвать покоем.

— Нет, я полагаю нет.

Елизавета откинулась на спинку кресла и древесный кот растянувшийся вдоль её верха шумно замурлыкал, когда макушка её головы прижалась к его шёлковой шкурке. Он потянулся вниз одной из передних рук с длинными пальцами, лаская её щёку и она потянулась в ответ, чтобы погладить его хребет.

— Он точно не одинок в такой своей реакции, так ведь? — продолжала она.

— Нет.

Хонор вздохнула и подняла Нимица вверх. Она обняла его, посадила на колени, перевернула на спину и начала чесать мягкий мех на животе. Он отклонил голову назад, глаза прикрыл более чем на половину, и ее губы изогнулись в улыбке, на то как он мурлыкал в восторге

В самом деле последний вопрос Елизаветы был оглушающим преуменьшением, и она была удивлена, что на старой Земле были похожие отклики. К настоящему времени, их газетчики уже подобрали сообщения исходящие с Мантикоры и не потребуется много времени, чтобы первые солнечные репортёры хлынули через Мантикору, пытаясь достучаться до Шпинделя и Новой Тосканы, чтобы осветить события.

— Я уверена, что у вас есть по крайней мере хорошие предчувствия, как люди отреагируют на всё то, что делает Стейси, — отметила она через некоторое время.

— И да, и нет, — ответила Елизавета. Хонор вопросительно посмотрела на неё и королева пожала плечами. — У меня есть все опросы общественного мнения, все отслеживаемые данные, вся корреспонденция поступающая в Королевство, анализ всего, что размещается на общественных форумах, всё это есть. Но она та, кто выстроила свою собственную небольшую медиа империю за последние полтора стандартных года. Посмотрим правде в глаза, газетчики в самом деле лучше, чем мои так называемые профессиональные аналитики в попытках управления общественным мнением. И я уверена, что она так же прислушивается к тем вещам, что говорят друзья её отца и знакомые по бизнесу. Если уж на то пошло, вы сама, герцогиня Харрингтон, вращаетесь в тех же самых в некоторой степени утонченных финансовых кругах.

— Не так уж и много с тех пор, как я вернулась на активную службу, — не согласилась Хонор. — После этого до особого распоряжения за всем приглядывают Уиллард и Ричард.

Елизавета фыркнула и настала очередь Хонор пожимать плечами. Всё, что она сказала, было достаточно точным, но Елизавета тоже говорила правильно. Было правдой, что в настоящий момент Уиллард Нефстайлер и Ричард Максвелл в основном занимались её собственно растянувшейся, мультисистемной финансовой империей, но она взяла себе за правило быть в одном ряду с их докладами, как это она делала с докладами от Остина Клинкскейлса, её регента в поместье Харрнигтон. И эти доклады часто включали в себя их проницательные размышления о мантикорском бизнес-сообществе. И, если на то пошло, о бизнес-сообществе Грейсона.

— В любом случае, — продолжила она, — Стейси не всегда владела её \"медиа империей\". Она всё ещё в работе над аккуратной её организацией, и я думаю есть некоторые аспекты бизнеса, которые оскорбляют её природное чувство порядка. Но я должна признать, тот факт, что она настолько новая в бизнесе, означает, что с ней до сих пор свежо и интересно.

— Итак она принесла это на обед! — сказала Елизавета немного торжественно и Хонор усмехнулась. Но затем её смех увял.

— Да, принесла. И я уверена, что она говорит в основном то же, что ваши аналитики уже вам рассказывали. Люди беспокоятся, Бет. На самом деле, многие из них напуганы до смерти. Я не говорю, что они напуганы так же сильно, как были некоторые сразу после Битвы за Мантикору, но по-прежнему остаётся много места для террора. И мы сейчас говорим о Солнечной Лиге.

— Я знаю. — Глаза Елизаветы потемнели. — Я знаю, и я хочу, чтобы был какой-либо способ избежать всего того, что на них сваливается. Но…

Она прервалась, немного странно покачав головой, и Хонор снова кивнула.

— Я понимаю это, но вы были правы. Мы должны были дать этому огласку и не только потому что наша обязанность говорить людям правду. Что-то подобное рано или поздно должно было разразиться, и если бы люди решили, что, когда это произошло, мы пытались скрывать это от них…

Она позволила своему голосу затихнуть и Елизавета скривилась, соглашаясь.

— Было ли у Стейси предчувствие о том, как её подписчики отреагировали на факт, что мы уже сидели на новостях о том, что происходило с коммодором Чаттерджи весь стандартный месяц? — спросила королева через некоторое время.

— Некоторые из них расстроены из-за задержки. Но она говорит, что электронные письма и ком-звонки дают что-то вроде восемь к одному в поддержку этого и опросы общественного мнение показывают примерно такие же проценты. — Хонор снова пожала плечами. — Мантикорцы немного научились тому, что информация должна быть… тщательно обработана, скажем так, в интересах оперативной безопасности. Фактически у вас имеется довольно большой положительный баланс по большинству из тем, касающихся этой проблемы. И я думаю, практически все понимают, что особенно в данном случае, мы должны быть очень осторожными в раздувании общественного мнения. И, к тому же, не только здесь в Звёздном Королевстве.

— Моё понимание такое же, — согласилась Елизавета. — Но я всё ещё не до конца довольна упоминанием возможных связей с Рабсилой. — Она вздохнула, выражение её лица было озабоченным. — Достаточно плохо говорить людям, что мы практически находимся в состоянии войны с Солнечной Лигой, не говоря при этом о том, что, как мы думаем, за всем этим может стоять компания отвратительных генетических работорговцев. Звучит параноидально!

Хонор криво улыбнулась. Снова и снова Елизавета поднимала этот момент. Представление, что некоторая преступная корпорация, при этом однако крупная, влиятельная и коррумпированная фактически была в состоянии воздействовать на военную и внешнюю политику чего-то размером с Солнечную Лигу, было абсурдным на первый взгляд. Хонор сама принимала участие в дискуссии о том, давать или нет публичную огласку некоторым специфическим аспектам, которые Мишель Хенке кратко изложила в своих выводах по результатам её расследования на Новой Таскане. Это действительно звучало параноидально (или же возможно как бред сумасшедшего, что в общем то было не лучше), но она согласилась с Пэт Гивенс и другими аналитиками РУФ. Сумасшедшие или нет, но доказательства там были.

— Я согласна, некоторые люди думают, что это несколько долгий путь, — сказала она через некоторое время. — В то же самое время многим другим людям кажется это кажется возможностью для Майка кое-что урвать. И, чтобы быть совершенно откровенной, я просто счастлива получить такой взгляд на положение дел в публичных сообщениях, из-за той возможности, что это даёт тем идиотам со Старой Земли. Если Рабсила действительно стояла за этим, возможно им придет в голову, что, почистить их собственный дом (и сообщить их общественности, что они делают это), будет тем ответ, который мог бы позволить нам всем отступить от края пропасти. Если могут законно возложить вину на Рабсилу, то возможно они могут признать, что ими манипулировали в неправильном направлении. Они узнали, что как только они сделают это, мы встретим их на полпути за столом переговоров. И после того, что уже произошло с ними на Монике, и с Технодайном, основание для подобного решения, конечно, уже имеется.

— Уверена, это так. И вы можете добавить тот факт, что они становятся чертовски злыми на Рабсилу, так как понимают, что мы правы. Так что у них есть все возможные причины, чтобы подняться на борт и сделать в точности, что вы предлагаете. Но они не идут на это…

Выражение лица Елизаветы больше не было взволнованным, теперь оно было непреклонным, и Хонор вопросительно нахмурилась.

— Если бы они собирались быть разумными, они бы никогда не взяли больше, чем три недели, только для того, чтобы ответить на нашу первую ноту. Особенно, когда весь их ответ состоял из того, что они сказали нам, что \"они изучат наши утверждения\" и вернут их нам обратно. Откровенно говоря, я удивлена, как им удалось опустить слово \"нелепые\" перед словом \"утверждения\". — Королева покачала головой. — Это не очень то многообещающее начало… и очень типично для Солли. Если есть какой-либо способ избежать этого, они никогда не признают, что их человек ошибался, вне зависимости от того, как он до этого дошёл. И вы в самом деле думаете, они собираются решить признать, что мульти-система, которая даже не является звёздной системой Лиги (и по самые брови вовлечена в официально незаконную в Лиге торговлю), имеет возможность управлять целыми подразделениями их линейных крейсеров и кораблей стены? — Она покачала головой снова, более решительно. — Я боюсь, что многие из них скорее бы пошли и раздолбали нахальных неоварваров, без разницы сколько по ходу будет убито людей, нежели отрыли бы какое-либо окошко в закоулки властных структур Лиги, которые заполнены маленькими грязными тайнами.

— Я надеюсь, вы в этом ошибаетесь, — тихо сказала Хонор и губы Елизаветы дернулись.

— Я вижу, вы только \"надеетесь\", что я ошибаюсь, — сказала она.

— Я лично предпочла бы более сильный глагол, — признала Хонор. — Но…

— Действительно, \"но\", — пробормотала Елизавета. Затем она более живо выпрямилась на своём стуле. — К сожалению, я не думаю, что мы обе в состоянии себе позволить обращаться к любому из этих ваших более сильных глаголов. Что, вместе в размышлениями о возможных ошибках в прошлом, приводит меня к тому, о чём я в действительности хотела вас спросить.

— Четыре дня, — сказала Хонор, и Елизавета тихонько засмеялась.

— Это очевидно, не так ли?

— Я сама немного размышляла по этому поводу, вы знаете, — ответила Хонор. — Оперативный план был завершён, даже если все надеются, что нам не придётся его использовать. Элис Труман гоняет флот по тренировочным учениям. И я практически закончила с моими совещаниями с сэром Энтони. Так что около четырёх дней.

\"Ты уверенна, что тебе не нужны ещё несколько дней?\"

\"Нет.\" Хонор покачала головой и улыбнулась. \"Вообще то, я наверное смогу отбыть ещё раньше, в особенности потому что у меня есть Кев, Селлек и Туоминен. Но если тебе всё равно, я отправлюсь после того как встречу первое Роджество Рауля и Катерины с Хемишем и Емили.\"

\"Разумеется мне \"всё равно.\" Лицо Елизаветы осветилось улыбкой, и она в свою очередь то же покачала головой. \"Мне всё ещё иногда тяжело помнить что ты теперь мать. Но я могу тебе пообещать по крайней мере Рождество дома, до того как мы отправим тебя куда — либо. А твои родители будут тоже?\"

\"И Вера с Джеймсом. Что, между прочим, сделает Линдси счастливой, когда она узнает об этом. Это могло быть первое Рождество, которое она провела бы без близнецов, с тех пор как им исполнился год.\"

\"Я рада за вас всех,\" сказала Елизавета. Потом она глубоко вздохнула. \"Но вернёмся к делу, и учитывая твой график, ты уверенна на счёт того, как ты планируешь этим заняться?\"

\"Я не зайду так далеко, что бы сказать, что я претендую на звание эксперта в делах как это. Я просто считаю, что это лучший вариант который у нас есть… с помощью которого мы, по крайней мере сможем привлечь их внимание.\"

\"Я понимаю.\" Елизавета посмотрела на неё несколько секунд, а затем фыркнула. \"Но просто помни, что эта маленькая прогулка была в первую очередь твоей идеей. Имей в виду, что теперь, когда у меня было время обдумать, я считаю это не плохой идеей. Потому что не смотря на то была ли ты или я права в начале — это была отличная идея для всех нас, потушить хотя бы один один из лесных пожаров. Если вся эта ситуация с Лигой станет настолько плохой, как я этого опасаюсь, нам не нужно будет разбираться более чем с одной проблемой за раз.\"

* * *

Хонор Александер-Харрингтон стояла, когда Джеймс МакГиннес проводил высокого мужчину в униформе республиканского флота в кабинет, находящийся в её особняке в Лэндинге. За её спиной, по ту сторону кристоплазовой стены и балкона тёмно синие воды Залива Джейсон были покрыты рябью под небом из ярких облаков и сверкающего послеполуденного солнечного света. Залив был раскрашен рисунком из бесконечных рядов белых хохлатых волн, словно кусок шторма вышедшего из открытого моря. Хонор предположила, что может провести подобную аллегорию и для её отношений с посетителем.

— Адмирал Турвиль, — сказала она, поднимаясь и протягивая руку через свой стол, в то время как Нимиц сидел выпрямившись на своём насесте и склонив голову задумчиво созерцал Хевенита.

— Адмирал Александер-Харрингтон. — Лестер Турвиль потянулся, чтобы пожать протянутую ему руку, и она уловила вспышку его ироничного веселья. Его губы дрогнули в краткой почти улыбке под его густыми усами и она отпустила его руку, чтобы указать на стул перед своим столом.

— Присаживайтесь, пожалуйста.

— Спасибо, — ответил он, садясь.

Хонор откинулась назад в своём кресле и, опираясь локтями на подлокотники, сложила пальцы пирамидкой перед собой, пристально разглядывая его. Оба они были, как могли бы выразиться продавцы газет, \"историей\". Он был единственным хевенитским офицером, перед которым Хонор когда-либо капитулировала, человек, которого она победила в битве при Сайдморе на начальном этапе операции \"Удар молнии\" и флотский командир, который пятью месяцами ранее опасно близко подошёл к победе в войне для Республики Хевен.

Но как всегда говорит Андрю, напомнила она себе, \"близко\" считается только при попадании лошадиной подковы, ручной гранаты или тактической ядерной боеголовки.

Что было совершенно верно, но не помешало в битве за Монтикору лишить жизни более чем два миллиона человек. Что также не меняло того факта, что Хонор потребовала от хевенитов сдать свои базы данных нетронутыми, в качестве цены за сбережение их уцелевших супердредноутов. По правилам ведения военных действий, она была в своём праве оговаривать любые условия, какие она выбрала, но так же она знала и то, что когда она выдвинула такое условие, она вышла за рамки обычных военных традиций. В традиции было (и как правило предполагалось), что любой офицер, который сдается со своей командой, первым делом опустошает свои компьютеры. И она должна была признать, что она велела Алистеру МакКеону поступить с их базами данных именно так, когда приказала ему сдать его корабль Турвилю.

Я полагаю, что если я собиралась быть \"честной\" в этом вопросе, то я должна была оставить такую же привилегию и ему. По меньшей мере, он несомненно думал, что я должна была так поступить.

Её губы чуть-чуть дрогнули, когда она вспомнила кипящую ярость, которая бушевала за его внешне невозмутимым поведением, когда они наконец встретились лицом к лицу после битвы. Невозможно было быть более корректным (или более ледяным) в ходе тех \"переговоров\", в которых оформлялась его капитуляция. Но он не был в курсе о способности Хонор напрямую чувствовать эмоции тех, с кем она говорит. Он мог с тем же успехом бешено реветь на неё, так как её не заботило, насколько он был заинтересован в сокрытии своих настоящих чувств. Нет, на самом деле, сама по себе она получила некое злое удовлетворение от его гнева, от того, как горько жгло его чувство неудачи, после того, как он настолько мучительно близко подошёл к общему успеху.

Она не гордилась тем, что она чувствовала. Не в данный момент. Но тогда раны от смертей столь многих мужчин и женщин, которых она знала столь долго, были еще слишком свежи, слишком мало было времени, чтобы остановить кровотечение. Алистер МакКеон был одним из тех, умерших мужчин и женщин, вместе с каждым из членов его экипажа. Так же было и с Себастьяном д\'Орвилем и буквально с сотнями других, с кем она служила, и горе и боль от всех тех смертей разжигали её собственный гнев, так же смерти людей Турвиля раздували его гнев.

Так что полагаю, военный этикет к тому же в железных рамках это хорошее дело, подумала она. Он удержал нас обоих от того, чтобы не наговорить, что мы в самом деле долгое время чувствовали. Что было хорошо и правильно, потому что уже тогда я знала, что он бы порядочным человеком. Он получил не больше удовольствия от убийства Алистера и всех прочих, чем я от убийства Хавьера Жискара или многих людей Женевьевы Чин.

— Спасибо, что вы пришли, адмирал, — сказала она вслух, на этот раз даже частично не обращая внимание на его улыбку.

— Конечно, я принял ваше приглашение, адмирал, — ответил он с изысканной вежливостью, точно так, как если бы для военнопленного в самом деле мог стоять вопрос о принятии \"приглашения\" на обед с его захватчиком. Не было оно и первым подобным предложением, которое он принимал за последние четыре стандартных месяца. Это будет седьмой раз, когда он обедает с Хонор и её мужем и женой. Однако, в отличии от него Хонор знала, что это будет последний раз, когда они обедают вместе, во всяком случае в обозримом будущем.

— Я была уверена, что вы примете приглашение, — сказала она ему с улыбкой. — И конечно же, даже если вы его и не принимали, вы слишком вежливы, чтобы это признать.

— Да, конечно, — дружелюбно согласился он, и Нимиц со своего насеста мяукнул эквивалентом смеха древесных котов.

— Достаточно, Нимиц, — сказал Турвиль ему, качая поднятым указательным пальцем. — Только то, что ты можешь видеть у кого-либо в голове, не дает оправдания для расшатывания их небольших любезных социальных фантазий!

Передние руки Нимица поднялись и Хонор бросила взгляд на него через своё плечо, как он ими проворно отсигналил. Она пристально всмотрелась на него ненадолго, затем рассмеялась и повернулась обратно к Турвилю.

— Он говорит, что у некоторых двуногих в головах есть что посмотреть больше, чем у других.

— Да? — Турвиль сердито посмотрел на кота. — Должен ли я предполагать, что он клевещет на содержимое черепа какого-либо определённого двуногого?

Пальцы Нимица замелькали опять и Хонор улыбнулась, наблюдая за ним, затем снова взглянула на Турвиля.

— Он говорит, что имел это в виду в качестве общего замечания, — важно сказала она, — но он ничем не может помочь, если вы думаете, что его можно применить к кому-либо в частности.

— Ох, он же это и имел в виду, так ведь?

Турвиль все еще смотрел сердито, но в его мыслесвете был заметен подлинный юмор. Не так как в первый раз, когда он осознал, что недавние подтверждение о телепатических возможностях древесных котов было точным.

Хонор не осуждала его (или любого другого из военнопленных, кто реагировал подобным образом), разве что чуть-чуть. Мысль о том, что тебя будет допрашивать профессиональный, опытный аналитик, который знает как собрать вместе даже малейшие улики, которые ты может неосознанно упускать, была уже плоха сама по себе. Но если такому профессионалу помогал кто-то, кто мог бы читать твои мысли, то ситуация в рекордно короткие сроки превращалась из плохой в просто ужасную. Конечно, на самом деле древесные коты не могли именно читать любые мысли человека — ментальные… частоты, за неимением лучшего слова, по-видимому были слишком различны. Однако для захваченных в плен хевенитов не было способа это узнать и каждый из них представлял для себя худший из вариантов, по началу, во всяком случае.

И в самом деле, это и было достаточно плохо в контексте их перспектив. Нимиц и его древесные приятели может и не были в состоянии читать мысли пленников, но они могли рассказать о их эмоциях, когда те лгали или предпринимали попытки вводить в заблуждение. И они могли сказать, когда эти эмоции зашкаливали, если допрашиваемый военнопленный отчаянно хотел что-либо скрыть.