Настройки шрифта

| |

Фон

| | | |

 

Роман Артемьев

Толстый демон

Часть 2. Мы наш, мы новый мир построим



Есть люди, любящие болеть. Им нравится лежать в постельке с небольшой температурой, жаловаться по телефону на испытываемые страдания, отменять назначенные встречи и не ходить на работу под благовидным предлогом. Особое удовольствие доставляет зрелище суетящихся вокруг с градусником или таблетками родных и близких, бросающихся выполнять высказанное тихим шепотом пожелание мученика. Словом, отдельной категории граждан насморк, кашель и повышенное внимание окружающих совсем не мешают, а вовсе даже наоборот.

Иное дело, если болезнь серьезная. Нет, безусловно, человечество велико, и сотня-другая извращенцев на планете найдется, но с точки зрения статистики их доля несущественна. Поэтому можно сказать, что валяться в поту, задыхаясь от нехватки воздуха, суча ногами от боли и извергая на пол только что проглоченный микроскопический обед — любителей нет.

К счастью, у Аллы был тазик.

— Господи! — женщина с отвращением отерла рот платком. — Что ж так плохо-то?

Сидевший на полу рядом Шурик вздохнул, прикрыл таз фанеркой, задвинул его под кровать и только потом сожалеющее развел руками:

— Терпи. Трансформация организма и в прежние годы не легко проходила, в наше-то время о чем говорить?

— А что изменилось? — мрачно осведомилась Алла.

— Все. Люди дышат парами бензина, пьют грязную воду, пихают в рот всякую дрянь, — потянуло дханна на философские размышления. — Это я не упоминаю о сложной химии и разного рода излучениях. Опять же, темп жизни стал намного насыщеннее. Ты за месяц перерабатываешь больше информации, чем иное средневековое село — за год. В смысле, жители села.

— Мне плевать, — сообщила измученная принятая, — как там было раньше. Долго мне еще наизнанку выворачиваться?

— Дня четыре.

— Ой….!

— Но ты не волнуйся, — поспешил уточнить толстяк, — самые болезненные мутации уже завершаются. Скоро боль исчезнет…

— И я отойду в мир иной, — Алла отерла бисеринки пота с лица. — Слушай, зачем вам вообще принятые? Все эти младшие спутники, старшие спутники, советники и кто там есть еще?

— Я же тебе объяснял, когда…

— Тебе сложно лишний раз пару фраз сказать?!

Шурик вздохнул, посмотрел на страдалицу и решил ответить. Выглядела она совсем плохо, помочь ничем он не мог, так хотя бы разговором отвлечет.

— В двух фразах не получится. Если вкратце: мы здесь чужаки. Раса дханна зародилась и развивалась в мире с немного иными физическими законами, поэтому все наши технологии основаны на отличных от человеческих принципах. Вы совершенствовали физическую, внешнюю составляющую, — мы постигали собственную энергетику. Зачем конструировать сложные краны, лифты, экскаваторы, если переместить двухтонную плиту можно усилием мысли? Но здесь-то условия иные. На Земле мы не способны черпать свободную энергию и перерабатывать ее в нужные нам формы. Старшие рассказывают, что, придя сюда, они поразились скудости ресурсов и невозможности использовать привычные им методы воздействия на природу. Их знания потеряли цену. Какой смысл в обладании сложнейшим компьютером, если у тебя банально отсутствует розетка? Предкам пришлось потратить немало времени, чтобы получить доступ к столь необходимой им энергии. Постепенно удалось найти несколько путей, но наиболее безопасным, удобным и престижным является институт принятых, — слуг, спутников, жрецов. Аккумуляторов. Вы ведь родились на этой планете, она щедро отдает вам свою силу.

— Ты хочешь сказать, на других планетах принятые для дханна бесполезны? — мгновенно нашла в услышанном мрачную сторону Алла.

— Не бесполезны, но идущий от вас поток энергии уменьшается. Где-то в большей степени, где-то в меньшей, но спад ощущается везде. Да, мы бываем в космосе, только редко — причин для путешествий нет.

— Неужели не интересно?

— Интересно, — согласился толстяк, — только очень уж сложно. Лучше подождать, подучиться, побольше спутников собрать, и лет через двести эксперименты ставить. Не раньше.

Алла поморщилась от резкого звука и с силой треснула себя по правому уху. Опытным путем она установила, что эта нехитрая процедура позволяет на время убрать шум из головы. Организм изменялся, чувства становились острее, и упавшая на пол ложка на первом этаже дома вызывала прямо-таки болезненные ощущения. Правда, вскоре мозг должен был приспособиться к изменившимся возможностям, но до тех пор приходилось действовать таким нестандартным образом.

— Шурик, — прохрипела она мужским голосом, — ты скольким еще людям намерен судьбу поломать?

— Не менее чем пятерым, — поведал коварные планы дханн. — Это минимум. Пока пятерых принятых не получу, среди родни буду считаться… эээ… не совсем взрослым. В правах никто ограничивать не станет, просто относиться будут как к инвалиду. Меня, если придерживаться традиций, сейчас «могущественным» называть нельзя, — право на титул в прежние времена даровалось после инициации пятой связи. Пока организм растет и энергетика не сформировалась окончательно, брать спутников можно раз в десять лет. Дальше становится труднее: новая свободная связь появляется через каждые шестьдесят-семьдесят лет, поэтому число принятых растет медленно. Мне-то все равно, а вот остальные страдают.

— Слава Богу! Не в одиночку мучаться…



Человеческое мышление инерционно. Столкнувшись с чем-то новым, прежде не виданным, мы стараемся объяснить необычный предмет или явление на основании предыдущего опыта. Так проще и, как неоднократно доказывала история, подход срабатывает — сначала ствол дерева, за ним плот из связанных между собой бревен, потом лодка, галера, парусный корабль, и в конце концов получается яхта чукотского губернатора. Но что делать, если на твоем пути оказалось нечто принципиально новое? Если нелюдь, прежде существовавшая только в сказках, оказывается твоим соседом?

В современных условиях наиболее доступным источником информации безусловно является Интернет. Заслуженно удерживая пальму первенства как в области проверенных сведений, так и по количеству ежедневно вбрасываемого пользователями «мусора», всемирная сеть превратилась в своеобразную барахолку. Поройся по сайтам и, может быть, найдешь что-нибудь интересное и полезное для себя. Или наоборот. После признания сестры Олег именно так и поступил.

Ссылки, выданные поисковиком в ответ на запрос «демоны», условно делились на три части. Первая вела на сайты, принадлежащие более-менее христианским организациям, а также различным самозваным учителям, пророкам и им подобным. Там демонов именовали падшими ангелами, служащими злу духами, противниками Бога, владельцами колонии для лиц, совершивших тяжкие преступления. Причем у Олега сложилось мнение, что под преступлениями понимается в первую очередь принадлежность к любой, отличной от пропагандируемой владельцами сайта, религии. При всем уважении к многовековым авторитетам, правдивость концепции вызывала сомнение. Шурик выглядел до отвращения материальным, да и на воплощение зла недотепистый толстяк не тянул.

Вторая часть ссылок вела к различным художественным произведениям. Как неожиданно выяснилось — прежде безопасник фантастику игнорировал — демоны пользовались популярностью у значительной части авторов. Причем популярностью зачастую нездоровой. Значительная доля сцен с их участием содержала элементы насилия, порнографии, различного рода извращений и на взгляд независимого исследователя должна быть запрещена к просмотру лицам младше шестнадцати во избежание травм психики. Пусть лучше читают умные книжки. В сети хватает опусов с героинями подросткового возраста, попадающими в другой мир, сходу обзаводящихся лошадью, верной подругой, двумя или более гламурно-суперменистыми спутниками, причем один из них — демон, и с шашкой наголо бегущих совершать подвиги.

Олег припомнил властную хозяйку, самокритично признал, что из описанной компании подходит разве что на роль говорящего коня, и больше на современное творчество внимания не обращал.

Зато в старых, не в одну тысячу лет легендах нашлось многое, похожее на правду. Во всяком случае, определенные параллели и привязки к Настиному рассказу возникали. Древние боги и демоны выглядели живыми и человечными: влюблялись, страдали, ссорились и мирились, воевали и устраивали дружеские попойки. Они существовали сами по себе, не пропагандируя высоких идеалов и если чему-то учили, то вещам простым и понятным, без зауми. Они даровали ячмень и просо, прялку и виноградную лозу, показали, как ставить парус и как сохранить знания для потомков, записав их на глине или очищенной недубленой коже. Особой добротой не отличались, но даже злейших из них можно было умилостивить вовремя подсунутой взяткой. Словом, нащупав, где искать, Олег на несколько дней забросил остальные дела и принялся анализировать.

От чтения мифов и сказаний остался неприятный осадок. Народное творчество отличалось размахом и какой-то безудержной кровавой фантазией. Варварин еще подумал, что если хотя бы десятая часть найденного окажется правдой, то больше он ночью на улицу из дома не выйдет. В крайнем случае захватит пистолет с серебряными пулями. Мир оказался наводнен враждебными людям существами, испытывавшими непреодолимую страсть как к банальному пожиранию человечинки, так и к экзотике вроде высасывания мозга через нос или удушению неверных возлюбленных ногами. Поняв, что самостоятельно в буйстве разума предков он разобраться не сможет, Олег поступил традиционно — напился.

В себя его привело появление Аллы Борисовны, точнее говоря, насильно влитая ручками ея величества в рот жидкость невнятно-бурого цвета. Женщина уверенно пресекла робкие попытки сопротивления и с академическим интересом наблюдала за последовательным превращением мертвецки пьяного полутрупа в довольно шустро перемещающийся в сторону туалета объект. За минуту Олег избавился от остатков пищи, насквозь пропотел, сломал ручку бачка унитаза и на веки-вечные зарекся пить, превратившись в законченного трезвенника. Последний эффект, по словам Шурика, являлся индивидуальной особенностью и возникал не у всех.

— Пришел в норму? — осведомилась хозяйка у красного от стыда подчиненного. Извиняться за срыв тот не стал, только глаза отводил. В ответ на подтверждающий кивок Алла принялась раздавать указания. — Тогда слушай. Время от времени Шурик будет тебе отдавать приказы, скажем так, необычного толка. Выполнять их — выполняй, но обо всех случаях немедленно ставь в известность меня. Понял?

— Да. — Олег помялся, затем впервые осмелился взглянуть Алле в лицо. — Он действительно демон?

— Дханн. Молодой дханн. Совершеннолетие по их законам наступает в пятьдесят один год, а сейчас Александру пятьдесят два, почти пятьдесят три.

В голове у безопасника мгновенно возник еще десяток вопросов, но вслух прозвучал один:

— Что он здесь делает?

— Живет, — пожала хозяйка плечами. — Он вылечил Натульку, я заключила с ним договор. Ассомбаэль — так его зовут в действительности — не очень опытный дханн, поэтому нашел местечко потише и спокойно занимается своими делами. Не ломай себе голову, Олег. Просто запомни, что Шурик, во-первых, парень умный, во-вторых, может многое, и в-третьих — несмотря на закидоны, заслуживающий уважения.

— Они вроде бы души покупают… — словно бы ни к чему припомнил Варварин.

— … и кровь некрещеных младенцев стаканами пьют, — согласилась Алла. — Олег, дханны — другая раса с необычными, признаю, способностями. Их не нужно бояться. Хотя опасаться, безусловно, стоит.

Хозяйка прошлась по маленькой комнате, иронично разглядывая следы беспорядка. Объяснять Олегу тонкости ее с Шуриком отношений принятая вызвалась сама, благо покровитель не возражал. Теперь у Аллы появилась редкая возможность выговориться и приоткрыть подоплеку событий, происходивших в усадьбе на протяжении последних четырех месяцев, только почему-то желание излить душу пропало. Совсем. А поговорить нужно.

— Мне ждать заявления или ты в состоянии работать?

Мужчина собирался сказать нечто вроде «я, кажется, не давал повода», но прикусил язык. Ограничился сдержанным:

— В состоянии.

— Прекрасно. Тогда слушай, что тебе предстоит сделать…



Спустя две недели после того памятного разговора, в компьютере Олега стихийно образовалась небольшая база данных на живущих в городе и окрестностях знающих. Особой необходимости в ее создании Алла не видела и приказала создать в расчете на возможные неприятности. Случаи всякие бывают. Если вдруг прискачет к Шурику кто-то из местных, надо хотя бы знать, с кем предстоит иметь дело. Сведенные вместе милицейские данные, биографические справки, характеристики соседей дают довольно точную картину привычек и устремлений человека.

Дханн, ознакомившись с результатом, поднял инициативу принятой на смех:

— Ты только посмотри, что здесь написано, — толстяк устроился на полу с ноутбуком. Организм Аллы почти пришел в норму, она уже самостоятельно бродила по дому или занималась делами в кабинете, но в данный момент женщина лежала в кровати с мокрым полотенцем на голове. — «Карташова Анна Павловна, родилась второго апреля восемьдесят восьмого года в Ростове-на-Дону, ходила в тридцать вторую школу… тратата, неинтересно… переехала на постоянное место жительства в апреле две тысячи пятого». Последнее верно, остальное — липа. Я видел ее мельком, когда к Славомире приходил. Судя по ауре, ей лет шестьдесят и она дважды рожала.

— То есть Олег зря сработал? — скосила глаз принятая.

Дханн покачал компьютер на ладони, словно взвешивал его ценность.

— Нет, отчего же? Задумка-то неплохая. Список есть, я добавлю нужные разделы, занесу действительно полезные сведения… Пригодится.

— Там про монахов нет ничего. Их не разрабатывали.

— И правильно. Мне с ними ссориться не с руки, — Шурик приуныл. — Особенно сейчас.

— Почему?

— Собираюсь переходить на следующую ступень в вертикали власти, — толстяк сморщил лицо в недовольной гримасе. — Рановато, да только поторопиться надо.

— Ты это о чем?

Толстяк в задумчивости почесал переносицу. Как-то так вышло, что прежде тему основы власти своего рода над племенем знающих он старался обходить. Выдавал сведения маленькими кусочками, избегая по-настоящему серьезного разговора. Теперь, кажется, время пришло.

— У людей критериями успеха считаются богатство, слава, высокий статус в стае. Для дханна в первую очередь важна личная сила. Влияние рода зависит не от количества членов или величины владений, а от числа великих магов, способных на деле подтвердить притязания главы рода на власть. Поэтому рождение ребенка с хорошими способностями всегда праздник, — Шурик сухо усмехнулся, — и большое горе, если надежды родных впоследствии не сбываются. Естественно, природные задатки непрерывно развивают и совершенствуют. Особенно хотят возвыситься и получить признание молодые, недавно избавившиеся от опеки семьи дханны. Такие, как я. Существует два основных пути, по которым можно пойти в постижении и раскрытии своих сил — назовем их путями бродяги и домоседа. С представителем первого ты знакома — Рамиааль выбрал именно его. Он путешествует по миру, изучает новые практики, обладает отличным кругозором в самых разных областях, у него много принятых. Врагов у него тоже много, и он почти всегда находится на чужой территории. Иными словами, бродяги платят за знания, непрерывно подвергаясь опасности.

Шурик смешно склонил голову на бок, поскреб в затылке и уточнил:

— Хотя с таким характером, как у кузена, ничего удивительного. Он и святого доведет.

— Мне он показался довольно милым.

— Тебе он показался, — согласился повелитель. — Он может быть милым. Так вот, в завершение о бродягах. Избирают этот способ обретения личного могущества часто, только до конца почти не доходят: и сложно, и смертность высокая. Второй путь полегче будет. Из бродяг дханны переквалифицируются в домоседы либо возвращаются домой, под опеку семьи.

Демон легко вскочил на ноги, прошелся по комнате и остановился у окна. Наступающая ночь помехой ему не была. Но Алла, оценившая напряженность, пронизавшую его фигуру, сомневалась, что он смотрит на осенний сад: скорее, перед его глазами стояло, нечто иное, свое, видимое ему одному.

— Особым уважением возвращенцы не пользуются. Нигде не любят слабаков, прячущихся за маменькину юбку. С другой стороны, осев на земле и собирая дань с окрестных чародеев, прожить намного легче. Да, да, речь идет и о деньгах тоже, хотя чаще берут услугами. Считается, что обеспечивая защиту знающих и помогая им, дханн имеет право на ответные дары. Рассуждение верное — только иногда оно принимает форму обычного вымогательства. Поэтому отношение к нам… осторожное. Но тут возникает проблема, связанная с нашим происхождением. Долгое пребывание в одном месте с существом, обладающим чуждой этому миру энергетикой, вызывает реакцию отторжения. Как организм борется с попавшей в кровь инфекцией, так и земля начинает строить нам всякие гадости. Пропадает удача, появляется ощущение слабости, самые молодые или раненые могут впасть в спячку. Требуется как-то обезопасить себя от грядущего истощения, чем первым делом и озаботились наши предки. Проще всего — договориться с землей. Убедить ее в дружелюбии, попросить разрешения жить в понравившемся месте. Обычно особых проблем при ритуале не возникает, если только просящий не практикует некоторые виды магии. Можно еще накинуть обманку и притвориться человеком, однако поступают так редко, ибо смысла особого нет. Зато те, кто «укоренился» на земле, получают возможность творить волшбу без помех и вообще чувствуют себя прекрасно.

— Ты, надо думать, этот ритуал провел? — подозрительно поинтересовалась Алла.

— Конечно. Предупреждая твой вопрос — успешно провел. Настолько успешно, что даже несколько даров получил, — похвастался Шурик. — Обычно за них платить приходится, а мне просто так дали.

— За красивые глаза.

— Да нет, не только, — демон отвернулся обратно к окну. — Есть причина для щедрости. Слушай, не отвлекай? Я тебе о серьезных вещах рассказываю.

— Молчу, молчу…

— Следующим шагом является врастание в ноосферу. Пришелец, претендующий на более тесную связь с землей, должен продемонстрировать свою полезность, лояльность, доказать выгоды сотрудничества. Если есть какие-то проблемы — их нужно устранить, нарушенное равновесие выправить, химические заводы повзрывать и вообще напомнить людям, что они часть матушки природы, а не ее хозяева.

— Вот почему ты меня заставил столько очистного оборудования закупить, — сообразила бизнесменша.

— Именно, — подтвердил Шурик. — Добившись благосклонности земли, можно попытаться перейти из разряда «жилец» в разряд хороших друзей, или, если смотреть с другой стороны, наемных работников. В обмен на добровольно взятые — заметь, не в качестве возмещения уже причиненного вреда, а заранее — обязательства, дханн получает возможность чувствовать происходящие в округе события, может обращаться к энергетике планеты и пользоваться ее ресурсами. В том числе — ставить собственную печать на Источники. То есть печать поставить можно и не будучи хранителем местности, просто с поддержкой земли обряд практически обречен на успех. Чего я и добиваюсь.

— Зачем тебе Источники? — поинтересовалась Алла. — Ты только не обижайся, но твои разрушительные способности я уже оценила. Хотелось бы знать, для чего понадобилась прорва энергии.

— Она мне пока не нужна, — парень снова уселся на пол возле кровати. — С такими порядками я работать еще не рискую. Однако же… Славомиру помнишь?

— Еще бы.

Алла и Шурик обменялись понимающими взглядами. Знакомство состоялось на нейтральной территории, вдали от посторонних глаз, и произвело на принятую неизгладимое впечатление. Правда, не совсем то, какого ожидал ее покровитель. Шустрая старушонка при всех своих чудачествах обладала железным характером, чего Алла не могла не оценить. Прикинув размер сидящего в Славомире волевого стержня и поняв, что с эксцентричной бабкой лучше дружить — да и подучиться у нее есть чему — принятая фактически отослала Шурика в сад, сама же напросилась в гости пить чай.

Две умные женщины сделают все возможное, чтобы не стать врагами. Если, конечно, между ними не встанет мужчина. Асссомбаэль же дар Велус дар Тха, как известно, в момент эпохальной беседы находился… Вот именно. Поэтому общий язык бизнес-леди и замшелая ведьма нашли.

— Она просит посодействовать в одном деле. Хочет доказать чистокровным ровесницам, что не слабее их, — толстяк скорчил гримасу, то ли одобряя, то ли смеясь над мотивами родственницы. — Имея под рукой покорный Источник, можно уменьшить риск худого исхода. Да и просто в будущем пригодятся.

Алла подумала и решила, что знать, о чем конкретно просила Славомира, ей не хочется. Для собственного душевного спокойствия. Лучше воспользоваться разговорчивостью Шурика и побольше разузнать о возможных перспективах:

— Значит, станешь ты хранителем. Дальше что? Ты же не намерен вечно здесь куковать?

— Ну, некоторые дханны живут на одном месте тысячелетиями, — парень улыбнулся при виде вытянувшегося лица женщины, — но они скорее исключение из правил. Хотя уезжать я действительно не собираюсь. Сначала войду в полную силу, стану владетелем — это следующая ступень в иерархии — смогу создать дом. Владетели хорошо контролируют энергетику земли, связаны с ней крепкими узами, и обладают очень большими ресурсами. Они способны формировать нечто вроде пространственного кармана, в котором время и пространство подчиняются особым законам. Ты ирландские сказки читала?

— Нет, — напрягла память принятая, — только русские и греческие.

— Ирландцы очень любят описывать Полые Холмы, в которых живут сказочные создания — сидхе. Проведя там ночь, наутро можно выйти наружу и узнать, что в обычном мире прошло сто лет. Среди моих сородичей полно любителей позабавиться. Вот. Для владетеля обычное дело передать часть полномочий принятому, пока сам он путешествует по миру. Сильнейшие из них, точнее говоря, самые честолюбивые, отправляются ко дворам глав домов и входят в свиту кого-то из старейшин, становятся их помощниками, со временем могут попытаться основать собственные семьи. Интригуют, стараются упрочить собственное положение. В теории каждый глава семьи имеет право занять кресло главы рода, но на практике, — Шурик прищелкнул языком, — правители сменяются редко.



Демоны держат слово даже в сказках, при условии, что оно не вырвано угрозой или не дано под гнетом обстоятельств. Вопреки устоявшемуся мнению, свои обещания они выполняют точно и в срок, свидетельством чему является долгое и взаимовыгодное сотрудничество с чародеями. Нельзя править одной только силой, и пожелай дханны заниматься банальным рэкетом, их неминуемо бы уничтожили. Возможно, не сразу, но выжить они не смогли бы. Процент патологических обманщиков среди них примерно равен таковому среди людей. Среди которых, отметим, довольно часто попадаются хитро… умные личности, желающие получить все, сразу и бесплатно.

Сородичи Шурика про эту человеческую особенность знали, в комбинациях учитывали и умели при необходимости использовать. Причем и сами не чурались софистики, игрой слов извращая первоначальный смысл данной клятвы.

Однако обманывать хорошего покупателя, пришедшего с честными намерениями, считалось делом постыдным и служило предметом серьезных разбирательств. Репутация незаслуженно обидевшего ворожея демона котировалась в обществе крайне низко, и рассчитывать на высокий статус он не мог. Опозорившихся слишком сильно карала семья, причем наказание варьировалось от частичного лишения прав до смертной казни. Редкость, конечно, но случалось и такое. Тем более не принято обманывать сородичей, особенно союзников или партнеров из дружественных Домов.

Славомиру Ассомбаэль считал если не входящей в близкий круг — знакомы они не настолько хорошо — то, как минимум, заслуживающей внимания и дружеского участия. Поэтому договор с ней нарушать не собирался, несмотря на имеющие место быть трудности. Которых, к слову сказать, он видел немало. Крупнейшая из них как раз сидела на бережку и печально вздыхала, время от времени разражаясь громкими, тоскливыми, но совершенно бессмысленными стонами.

— И что мне с тобой делать? — вопросил страдалицу дханн.

Возможно, в Европе русалки и похожи на молоденьких девчушек с рыбьими хвостами вместо ног, на Руси они выглядят совершенно иначе. Причем добротой и альтруизмом не страдают. Речными — а есть еще полевые, лесные, луговые… — русалками по большей части становятся утопившиеся от несчастной любви девушки или утопленные матерями нежеланные дети. Понятное дело, отношение к живым у них соответствующее.

Сродство с водой позволило нечистым духам занять местный Источник, обеспечив им своеобразное благоденствие, прикрытие от мелких колдунов вроде Урзала и доставив лишних хлопот Шурику. Избавиться от нечисти толстяк не мог. Точнее говоря, он знал способ изгнания мелких покойников и был готов провести ритуал, однако местная «королева» оказалась ему не по силам. Предводительницами русалок обычно становятся первые покойницы, погибшие в водоеме плохой смертью, и чем больше времени прошло с момента их гибели, тем сложнее переправить нежить на тот свет. Если, конечно, ты не принадлежишь к Дому Вечного Покоя, чьи представители наполовину мертвы от рождения.

— Шла бы ты отсюда, — с нотками безнадежности в голосе предложил дханн. — Я бы остальных легко изгнал. Опорные артефакты готовы, точки взаимодействия рассчитаны, звезды в неплохое положение пришли. Осталось камушков вокруг озера понатыкать да первый толчок дать, и все — приходи через месяц, принимай очищенный Источник. Тебе же плохо здесь, я чувствую. Чего упрямишься?

В переговоры он вступил, особо на успех не рассчитывая. Поэтому прозвучавший внятный ответ привел его в дикую радость:

— Не успела я дойти…

— До чего дойти? — сделал стойку Шурик.

— Убили девицу казаки воровские…

— Да они перемерли все давно, — расстроился толстяк. — Некому мстить. А потомков в жертву приносить по Соглашению нельзя.

— Скоморохов не видала я, — вздохнула нежить. — Ослушалась батюшки, не сказала матушке, отправилась на ярмарку в село соседнее. Страсть как на плясунов с дудошниками посмотреть хотелось… Подстерегли меня разбойники, снасилили да удавили, да в омут глубокий тело белое скинули, чтобы ни прознал никто.

Покойница снова тяжко застонала и пожаловалась:

— Так и не повидала ничего.

Шурик недоуменно почесал в затылке. Он, конечно, знал, что у мертвецов своя система ценностей и задержаться на этом свете они могут по разным причинам, но средневековая театралка его удивила. На всякий случай он решил уточнить:

— Ты осталась, потому что на скоморохов хотела посмотреть?

Русалка зарычала, в распахнутой пасти блеснул частокол острых зубов.

— Не смейся!

— Ладно-ладно, — успокаивающе помахал ручкой дханн. — Не злись. Только ответь: если я тебе представление устрою и на концерт свожу, уйдешь отсюда?



Отец Николай страдал.

Он не мыслил жизни без борьбы, давно и прочно превратившись в адреналинового наркомана. Чувство опасности превратилось в привычного спутника, поэтому сейчас, не видя угрозы, монах испытывал серьезное неудобство. Он даже в скиту не спал так крепко. Настоятель мог разбудить в любую минуту, приказав отправляться по срочному делу на другой конец страны, или послав лечить привезенного раненого, или просто устроив тренировочный забег километров на двадцать. Говорят, отец-настоятель Скуратова помнит — при Малюте параклисиарихом начинал, от него же душевной доброты нахватался. Потом раскаялся и принял постриг, но старые ухватки до конца не забыл.

Только совершенствовал.

Вынужденное бездействие монаха угнетало. Он за первую неделю обошел всех местных ворожей, до смерти запугав их своим видом и заставив тех выложить подноготную вплоть до мельчайших грешков. Причем по части настучать на ближнего в попытке обелить себя могущественные в теории ведуны ничуть не отличались от обычных смертных. К глубочайшему разочарованию отца Николая, ничего по-настоящему ценного он не вызнал. Те проступки, которые совершали скучающие адепты мистических учений всех сортов, на серьезное наказание не тянули — посему упомянутые адепты отделались легким испугом. Подумаешь, подселила ведьмочка Алена в квартиру соседа-алкоголика мелкого духа, придав ему облик маленького зеленого червячка и приказав показываться на глаза хозяину сразу после первой рюмки. Бывает. Так сосед пить завязал, на завод работать устроился. Выходит, благое дело Алена сделала, пусть и не ожидая того. Или можно вспомнить Наталью, «неспортивными» методами обеспечившей дочери выигрыш в конкурсе «Краса-2009». Чаровала она крепко: ни одного члена комиссии вниманием не обошла, каждому мозги в нужную сторону направила и соперницам каверз устроила без числа. Но винить ее тоже особо не в чем, а если сравнить методы ведуньи и ее конкуренток, то еще неизвестно, кто больше напакостил.

Короче говоря, аборигены отца Николая разочаровали. Он прекрасно мог отличить истинно злые намерения от банального хулиганства и сейчас видел только последнее. Иной догматик различия делать не стал бы, подведя все случаи под одну планку, но всякое видавший боец к мелким нарушениям Соглашения относился философски. Жизнь на грани вообще способствует развитию излишней, по мнению руководства, самостоятельности мышления. С другой стороны, без этой самой самостоятельности полевому агенту работать невозможно, чего высокие начальники не могут не понимать. Как бы то ни было, Мозг был уверен, что по-настоящему честолюбивые маги из города съехали, желания получить силу и власть незаконным путем у местных нет. Они вообще до отвращения безопасны. Интерес в плане подраться вызывали только демон, Славомира и колдун, причем служитель Тьмы успешно встречи избежал, укатив в Питер якобы по делам бизнеса. Демон проводил какие-то эксперименты у себя в норе, по слухам, у него проходил последний этап становления связи с принятой, поэтому в городе он не появлялся. Таким образом, из боссов оставалась старая ведьма, связываться с которой чутье настойчиво не советовало. Ну и хрен с ней.

Деятельная натура святого отца бездействием томилась, отчего страдали окружающие. В первую очередь под раздачу попали прихожане Церкви Зверя из Бездны, попросту говоря, сатанисты. Мозг твердо вознамерился вырвать юные души из тенет порока, а заодно проверить, не служат ли они прикрытием кому-то умному и циничному.

Вот благодаря неугомонному характеру, подстрекаемому служебным рвением, он и стоял сейчас возле изукрашенной каббалистическими знаками стальной двери и раздумывал, как быть дальше. Постучаться и войти? В рясе, с массивным серебряным крестом на шее и благостным — ну, по мере возможности — выражением на одухотворенном лице. Монах скептически хмыкнул и пнул ногой по металлу.

— Открывайте, чада. Дело есть.

Показавшийся в распахнутой двери длинноволосый юнец замер с кривой улыбкой на губах. Такого гостя он даже под кайфом не встречал. Мозг слегка ткнул его пальцем в солнечное сплетение, заставляя очнуться и с хрипом втянуть воздух:

— Проведи-ка к старшему, чадо.

Верховный Иерарх оказался молодым человеком лет двадцати пяти, в дорогом черном костюме, с небольшой аккуратной бородкой и пройдошистым взглядом зеленых глаз. Устроился он в массивном кресле за столом красного дерева, причем стол занимал едва ли не половину чистой, с красными обоями и древней люстрой под потолком, комнаты. В данный момент свечи на люстре не горели и единственным источником света являлась лампа-торшер за спиной сатаниста.

В руках Иерарх держал «Забавную Библию» Лео Таксиля.

— Изумительно, — молодой человек отложил книгу и откинулся в кресле. — Просто изумительно. Отец Николай, вы умеете удивить!

Обращение по имени монаха одновременно и насторожило, и обрадовало. Ибо означало, что пришел он сюда не зря.

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Ну, я мог бы сослаться на покровительство высших сил, истинных властителей этого мира, — иерарх подергал бородку, — но все намного проще. Городок у нас маленький, слухи о новом настоятеле разошлись быстро. К тому же почти каждый священник считает своим долгом увещевать нас покаяться и отречься от нечестивого пути. Хотя прежде в гости никто не захаживал — обычно приходили на квартиры. Вы первый, поздравляю. Будете увещевать?

— А получится?

— Отчего же нет? В худшем случае развлечетесь беседой. Знаете, восточную пословицу: «с умным человеком час говоришь — как на неделю халвы наешься».

Мозг принялся перебирать четки, стараясь успокоиться. Чародейских эманаций он не чуял, место оскверненным не выглядело, однако противник ему попался неординарный. Среди людей, сознательно выбравших покровителем Лукавого, ярких личностей вообще-то хватало, только напоказ себя они не выставляли. Незачем. Обычно во главе сект стояли неглупые, но ограниченные люди, желавшие денег, власти, секса и прочих примитивных удовольствий.

— Извините, как к вам обращаться?

— Ах, простите! — обаятельный, гад. — Ваш визит меня слегка выбил из колеи, и я совсем забыл о манерах. Павел, Павел Валентинович Уральцев.

— Вообще-то, Павел Валентинович, я по делу зашел. Слухи слухами, но хотелось бы посмотреть, чем вы тут в действительности занимаетесь.

— Оргиями и служением Сатане, конечно же, — пожал плечами иерарх, глядя на монаха поверх сцепленных пальцев. — Каждая церковь нуждается в ритуалах, сплачивающих ее рядовых членов в единое целое и позволяющих им прочувствовать свою избранность. Желаете осмотреть храм?

— Вы меня допустите?

— Будем только рады.

Обустроились сатанисты с комфортом. Большая комната, метров шесть в ширину и восемь в длину, удивляла минимумом мебели, зато компенсировала некую скудость обстановки продуманностью дизайна. На задней стене, прямо под картиной с изображением некой козлорогой хари — Мозг, стоило ему увидеть изображение, рефлекторно перекрестился — возвышался маленький подиум, прямо перед ним установили обитый черным бархатом стол. По бокам комнатки стояло несколько диванов, тоже выдержанных в черно-красной гамме. В данный момент все это великолепие освещалось двумя лампами дневного света, но в торжественных случаях, если судить по настенной копоти, зажигались укрепленные в держателях факелы. На стенах висели фотографии рисунков из демонологических трактатов Средневековья.

— Позвольте полюбопытствовать, что вы здесь ожидали увидеть? — с легкой издевкой поинтересовался Иерарх. — Потоков крови на полу или алтаре нет, череп младенца я в сейфе храню.

— Да так, — неопределенно отозвался священник. Он уже видел, что ничем по-настоящему темным в комнате не занимались. Разве что кошку замучили или нечто подобное совершили. — Странный у вас алтарь.

Павел ностальгически вздохнул:

— Раньше здесь стояла кафедра черного мрамора, но ее случайно расколотили. Жаль, — красивая была, и к обстановке необычайно подходила. Хотя девственницы и жаловались, что лежать холодно, все равно с тоской вспоминаю.

— Девственницы?

— Метафизически, — еще раз вздохнул сатанист. — Где же вы настоящих-то найдете?

— Я-то как раз не ищу, — открестился Мозг.

— Да, у каждого свои сложности. Но мы не сдаемся и уверенно несем дело Тьмы в массы.

— Слава Богу, что не слишком успешно.

— Стереотипы, — небрежно констатировал Павел. — Ваши предшественники, не примите на личный счет, неплохо промыли людям мозги. Толпа считает Сатану хозяином зла, в то время как он есть воплощение духа свободы и готовности сделать выбор. Бог ограничивает человека — Сатана стирает границы, разрушает барьеры. Для истинного служителя Тьмы нет иных законов, кроме внутреннего морального критерия, поэтому только сильная личность готова принять этот путь и следовать ему до конца.

Отец Николай припомнил, как примерно год назад побывал в убежище одного черного мага. И предметы, найденные в кабинете покойного.

— Моральный критерий есть не у каждого, — он брезгливо провел пальцами по столу, отметив, что боль, в отличие от страсти, здесь испытывали не большую. — Абсолютная свобода недостижима, да и опасна. К тому же вы себе противоречите, провозглашая достижение цели любыми путями. Насколько мне известно, сатанисты почитают Ницше?

— Мы относимся к его идеям с уважением, — после легкого колебания согласился Верховный.

— Он утверждал: «все, что нас не убивает, делает нас сильнее», тем самым, возведя принцип борьбы в ранг абсолюта. Но большинство философских школ сходится в одном — самым коварным врагом человека, самым страшным его противником является он сам. Его жадность, жажда легкой жизни, леность, косность. Мне сложно судить, не будучи специалистом, но, кажется, отец-основатель сатанизма, Шандор Ла-Вей, в своих трудах эту концепцию не опровергал и даже поддерживал. Заметьте — я сознательно не апеллирую к христианским догматам и Библии, раз вы изначально настроены к ним негативно. Только вот беда: не одни мы считаем потакание порокам и страстям слабостью. Восхищаясь силой, ставя в центр культа личность, на практике вы постоянно выбираете легкие пути. Ведь проще продолжать покупать сигареты, чем бросить курить, или сидеть на шее у родителей, чем пытаться жить самостоятельно, содержать семью и думать, как накормить-одеть-обуть ребенка.

— Необычный для священника взгляд на мир, — после короткой паузы отметил Павел. — Вы уверены, что он совпадает с позицией Церкви?

— Конечно. Стержень нашей веры остается неизменным, но служители ведь не роботы и имеют право на собственное мнение. Если оно не слишком расходится с каноническим.

— А если расходится?

— Тогда в миру становится одним расстригой больше, — спокойно ответил отец Николай. — Нельзя принадлежать к общине и не разделять ее идеалов. Или, формулируя иными терминами, нельзя играть вразнобой с командой.

Неизвестно, чем закончился бы так интересно складывавшийся разговор. Иерарх выглядел неглупым человеком и ему нашлось бы, что возразить оппоненту. Он мог бы указать на стяжательство, распространенное в среде служителей церкви, лицемерие и ханжество, прикрывающее желание не ссориться с властями, помянуть о случаях растления детей или содомского греха в монастырях. Впрочем, диспут все-таки носил отвлеченный характер, поэтому было бы логичнее ожидать философских размышлений с цитатами из классиков, авторитетных для обеих сторон.

Увы. Случай в очередной раз внес коррективы в планы Судьбы, на сей раз избрав своим посланцем дворничиху Наталью, забывшую прочистить сток в канализационную трубу. Вода скопилась во впадинке, откуда посредством колеса была извлечена прямиком на трех проходивших пацанов с бритыми головами.

Облитые с ног до головы — по крайней мере, так они утверждали позднее — подростки воспылали жаждой мести и бросились в погоню за маленьким злобным «опельком». Естественно, не догнали, зато очень удачно для себя заметили улыбавшегося длинноволосого парня, стоявшего возле приоткрытой двери с сатанинской символикой. Повод для драки даже искать не пришлось. Возможность сорвать злость на постороннем человеке наложилась на традиционную неприязнь к любым «иным», непохожим, особенно острую в шестнадцать-восемнадцать лет. Как известно, в этом возрасте мужчины думают чем угодно, но только не головой…

— Верховный! — судя по голосу, влетевшее в зал чудо принадлежало к женскому полу. Хотя в наше время хирургических свершений даже отсутствие кадыка гарантий уверенности не дает. — Там скины… наших бьют!

Чертыхнувшись и помянув Сатану, Иерарх бросился к выходу. Следом за ним, перекрестившись, пробормотав короткую молитву и перекрестив комнату, бодрой рысцой на улицу направился Мозг. Вмешиваться он не собирался, но посмотреть — посмотрит с удовольствием.

Снаружи творилось действо, в милицейских протоколах называемое массовой дракой. Трое скинов против четырех сатанистов, один из которых слегка помят. Мозг поймал себя на неуместном для православного священника чувстве, отметив, что с довольным видом смотрит на побивающих друг друга идеологических противников. Шпану он недолюбливал, пусть хоть ежедневно в храм ходит и поклоны бьет. Скинов было поменьше, но они брали умением, опытом и извлеченной неясно откуда железной цепью. Однако дравшиеся на стороне их противников потасканного вида девицы успешно вносили в ряды «арийского воинства» сумятицу своими накладными когтями и дикими завываниями, мешая достижению окончательной победы. В целом сатанисты проигрывали, наполняя душу боевого монаха покоем, миром и легким ощущением счастья.

Полностью наслаждаться зрелищем торжества добра над злом мешал сидевший в припаркованной у обочины «Вольво» человек, с равнодушным видом глядевший на побоище. Еще не старый, с ухоженной короткой бородкой, он чем-то походил на профессора геологии из числа тех, кто всю жизнь мерил шагами землю-матушку и лишь недавно решил остепениться. Из образа выбивались только холодные пустые глаза, сейчас обратившиеся на подходившего к нему отца Николая. Монах еле заметно передернул плечами. Это — не простой сектант. Перед ним сидел истинный служитель Тьмы.

— Твоих рук дело?

— Просто почуял святую силу и остановился посмотреть, — слегка покачал головой колдун.

— Что ж тогда своим не поможешь?

— Здесь нет моих, Мозг, — монах злобно прищурился. Уже и кличку узнал, скотина. — Неужели ты думаешь, что Князю Мрака — если он есть — нужны неудачники и слабаки? Вся та плесень, что прикрывается его именем и считает служением возможность издеваться над бомжами или устроить групповуху в комнатке с уютными кожаными диванчиками? Чтобы войти во Тьму, нет нужды бить стекла, нюхать героин или выписывать журнал «Варшавский зоофил».

Чернокнижник выбрался из салона, встал напротив, сложив руки на груди:

— Сила в борьбе. Выживает сильнейший, и это правильно.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — священник подумал, что сегодня он уже задавал этот вопрос.

— Земля слухами полнится.

— Что-то ты нагло держишься, колдун. Не боишься?

— Ваших законов я не нарушил, — неприятно усмехнулся «профессор». — По крайней мере, доказательств у вас нет. И демону в верности поклялся, так что трогать меня без повода чревато.

— Врешь! — уверенно сказал священник. — Ты — не его раб. Метки нет.

— Малая клятва могущественному. Спроси сам, если не веришь.

— Спрошу. — Раздражение, понемногу копившееся целый день, достигло критической отметки и вылилось в диком реве, остановившему побоище. — Эй, вы там! Хватит, я сказал! Иначе всем наваляю!

Властный окрик разметал дерущихся по разным углам двора. Они отскочили, утирая слезы и кровь, оглянулись на злого монаха, гопники по привычке открыли рты, намереваясь выдать нечто в стиле «чего они первыми»… Как открыли, так и закрыли. Отец Николай возвышался над каждым из них самое малое на полголовы, и если одна кисть его придерживала массивный крест, то вторая сжалась в кулак таких размеров, а на лице застыло настолько зверское выражение…

Словом, ему поверили. Этот — всем наваляет.



Уверенность, с которой колдун держался при встрече с заклятым врагом, являлась следствием приятного факта — он кое-что нарыл. У Урзала, как и у любого посвященного во Тьму, имелась широчайшая сеть информаторов и должников, трудившихся не за совесть, а за страх. К одному из них он и ездил. Привычный шантаж столь же привычно дал нужный результат, отчего колдун и возвернулся с добычей, которой с гордостью поделился с покровителем:

— Один мой знакомый поддерживает отношения с представителем Патриархии, — Урзал со значением посмотрел на демона: «Вот я какой!». Шурик проникся уважением, но не слишком глубоким. Всегда и везде существовали люди, торговавшие информацией и поставившие это дело на широкую основу. Тот факт, что кто-то сумел получить доступ к досье на двух святых братьев, не был уникальным. Шпионов вербовали обе стороны, причем не доказано, что нелюдь действовала удачнее. Хотя колдун все равно молодец. — Наши наблюдатели — разжалованные избавители.

Толстяк поморщился, но, опять-таки, особых эмоций не проявил. Принадлежность святого брата к многочисленному и разнообразному сонму боевых магов он определил еще при первой встрече, считав характеристики ауры. Новостью для него сообщение Урзала не стало. Правда, Шурик счел необходимым пояснить присутствующей на встрече Алле:

— Боевики. Изредка следователи, временами прокуроры и почти всегда — палачи. Для смертных подготовлены очень неплохо, причем действовать предпочитают в командах. Обычно парами. Про Пересвета и Ослябю слышала? Не просто так они на Куликово поле катались и у святого благословение получали.

Доклад проходил в теплой, дружественной обстановке особняка Аллы. Во флигелек Шурик посторонних не водил, тем более магов, тем более — колдуна. Способного учуять, чем там внизу демон занимается. Поэтому собрались в гостиной на втором этаже, где каждый мог устроиться с максимальным для себя удобством и не мешать другим: темный стоял посредине и жестикулировал, перед Шуриком на прикаченном столике разместилась пара кастрюлек и судочков, ну а хозяйка дома почти утонула в глубоком мягком кресле и оттуда внимала повествованию, изредка прерывая лектора вопросами.

Например, вот таким:

— Тогда что они здесь делают? Ждут, когда ты ослабишь бдительность, чтобы нанести предательский удар в доверчиво подставленную спину?

Дханн пожал плечами, откусил кусок мяса от куриной ножки и перевел стрелки на колдуна — отвечай, мол. Тот злорадно улыбнулся.

— Ни за что не поверите. Они разжалованы в наблюдатели для покаяния в связи с участием в организации человеческого жертвоприношения!

У Шурика изо рта выпала наполовину обглоданная кость. Глаза его выпучились, из горла раздался непонятный сип. Из-за временной неспособности повелителя выражаться — в хорошем смысле — первой успела высказаться Алла, с недоверчивой улыбкой переспросившая:

— Организация жертвоприношения? Человеческого? Монахи?

— Совершенно верно, — лучась от гордости, подтвердил темный маг. И с нотками зависти в голосе уточнил: — Выдали официальное разрешение одному из моих коллег. Бывают же везунчики!

— Они слишком легко отделались, — наконец-то проглотил застрявший в горле кусок Шурик, и сразу потребовал. — Выкладывай подробности. Ни за что не поверю, что священник позволил закласть смертного без особых обстоятельств.

— Вы абсолютно правы, могущественный, — признал Урзал. — Обстоятельства были.

История вышла кровавой, грязной и нелепой. Изредка среди людей — чтобы там ни говорили дханны, расы разнообразно одаренной — рождались маги, способные прятаться от всех или почти всех способов обнаружения. Найти таких «теневиков» магическими методами не представлялось возможным, обычные же следы они успешно скрывали. Насчитывалось их по миру около десятка и служили они поголовно демонам, ибо никто другой контролировать этих идеальных воров и убийц не мог, могущественные же как-то справлялись.

Являясь магами, теневики оставались людьми, со всеми их пороками и недостатками. Поэтому посвященные во Тьму их все-таки чувствовали. С трудом, но обнаружить могли. Чем при поимке теневиков и пользовались.

Три месяца назад в одном уральском городке произошла серия убийств явно ритуального характера. Обычно их совершают люди с нездоровой психикой, которым якобы отдает приказы непосредственно Сатана, но церковь все равно проверяет каждый случай — во избежание. Вдруг действительно нашелся кто-то, осмелившийся нарушить закон? Посланные на расследование Мозг и Боди, к глубокому сожалению, обнаружили следы использования магии, тем не менее, попытка узнать хоть что-то об убийце окончилась неудачей. Ни чародейские, ни милицейские методы результатов не дали.

Убийства продолжались, гибли люди. В конце концов Мозг, отчаявшись, принял предложение одного из местных колдунов. Тот обещал найти теневика, но взамен потребовал право на человеческое жертвоприношение — церковь в исключительных случаях, крайне редко, разрешала такое. Именно в исключительных, когда опасность грозила не телу, но душе. Отец Николай не имел права соглашаться…

Короче говоря, убийцу нашли, быстро расчленили на алтаре, а монаха и его напарника приговорили к покаянию и суровой епитимье. Отныне они переходили из числа воителей в наблюдатели, на самую низшую ступень. Почему так? Поговаривают, решение явилось компромиссом между настоятелем скита и патриаршьей комиссией, призванной следить за действиями «воинов Господа».

— То есть работа для них незнакомая, зато о магии они знают много, — резюмировала Алла. — Для нас это хорошо или плохо?

Шурик, на протяжении всего рассказа сидевший прикрыв глаза, наконец пошевелился:

— И то, и другое. Минусы — они очень опытны, хорошие маги да еще и энтузиазмом пылают, хотят репутацию восстановить. С мелочью им связываться резона нет, зато дханна или колдуна в преступлении они обвинят с удовольствием. Лишь бы доказательства нашлись. С другой стороны, непосредственно с наблюдательской работой они знакомы плохо, действовать станут грубо. — Демон помолчал, подумал. Высказался. — Они не догматики. Можно попробовать наладить отношения.

— Мне кажется, могущественный, — осторожно вмешался Урзал, — за ними должны присматривать. Столь неординарных личностей начальство без внимания не оставит.

— Возможно, — согласился Шурик. — Хороший совет. Я проверю.



Одним из признаков сильной личности является способность четко формулировать задачу и последовательно добиваться ее выполнения. Под этот критерий Мозг подпадал на все сто процентов. Он пер по жизни с мощью и неуклонностью бульдозера, раз за разом добиваясь поставленной цели, причем поражений не признавал, побед же достигал самыми необычными путями. Благодаря чему на нынешней должности и оказался. Однако удар судьбы священник принял с достоинством, намереваясь исполнять непривычные обязанности если не успешно, то хотя бы старательно.

— Чего тогда тот волосатый лыбился!

— Ясное дело, — хмыкнул священник. — Если бы ты себя со стороны видел, сам бы лыбился. Он же не сказал ничего, так?

— Попробовал бы он!

— Ну, так и драку затевать не из-за чего было!

Первичный контакт с местной шпаной прошел не по плану, но, в целом, удачно. Уведенные от сатанистов драчуны сами предложили посидеть в городском парке, отметить пивом знакомство и заодно поболтать о том о сем. Там к ним присоединились две девчонки, и вся компания разместилась на скамеечках, чтобы послушать излагавшего необычные идеи нового знакомого. Скины общались, дерзили в пределах нормы, заинтересованные колоритной личностью священника. Работать можно.

— Я по роду службы с разными людьми встречался, — принялся проповедовать Мозг, — точно могу сказать: те, кто чего-то стоит, по мелочам кулаками не машут. Серьезный человек десять раз подумает, прежде чем в драку ввязываться.

На лицах у пацанов аршинными буквами засияла надпись «сейчас будет грузить». Священник, однако, неожиданно выдал:

— Хоть мне и приятно видеть побиваемого врага — прости, Господи, грешного — лучше бы вы мимо прошли. Собеседник Иерарх неординарный, разговор с ним намечался интересный, так что прервали вы нас напрасно.

— А чего это вы с сатанистом встречаетесь? — выдал самый мелкий пацан. — Он же, типа, злу служит?

— Таков мой пастырский долг, — витиевато ответил Мозг. — Попросту говоря, господин Уральцев свернул на неправильный путь, и я должен его оттуда вывести, пока не поздно. Запутался человек, бывает. Думает, что если обертка красивая, то и конфета вкусная. И неважно, из каких побуждений он начинал служить Лукавому — искренних или корыстолюбивых — в конце он в своем выборе раскается, только поздно будет. Поэтому помогать нужно сейчас.

Он оглядел притихших в связи с попыткой осознания непривычной концепции скинов и завершил спич:

— Короче, православной церкви нужен грешник раскаявшийся и поумневший, а не с мордой побитой. Понятно?

— Ну вы, типа, скажете, — снова влез мелкий. — Пока одного уговариваете, он еще десятерых обратит.

— Может, и так, — кивнул монах. Затем постучал себя по груди пальцами. — Но это будет мой прокол, моя ошибка. Проповедники почитаются именно потому, что их задача очень сложна и не всегда успех очевиден. Священник может служить десятки лет, каждый день общаться с паствой, и только под конец жизни получить какой-то результат. Или увидеть, что не справился.

— Да ладно, — скривила губы одна из девиц. — Чего там сложного-то? Кадилом помахать, исповедь принять, деньги у бабулек в кассу собирать любой может.

Мозг почесал затылок.

— Это так ты представляешь себе мою работу? Впечатлен.

— Ну, а что вы еще делаете?

— Посмотреть хочешь? — прищурился священник. — Пожалуйста. Только поработать придется, имей в виду.

— Это как? — насторожилась компания.

— Здесь неподалеку расположен дом Ветеранов. Епархия над ним… не то, чтобы шефствует, просто иногда помогает. Деньгами, продуктами, материалами. Прихожане собрали кое-какие вещи, их надо перевезти, заодно кое-какой ремонт сделаем. Оплаты, естественно, не будет, но кормежку обещаю. Или у тебя дела завтра образовались?

Последнюю фразу он произнес максимально ехидным голосом, заставившим девицу вспыхнуть и заявить, что придет обязательно. Старый прием «взять на слабо» сработал безотказно. Выяснив имена помощников — в поездке желали принять участие все — Мозг сообщил им время, посоветовал девушкам надеть, если есть, юбки, и прикрыть волосы при входе в церковь, после чего засобирался домой. У него появились кое-какие мысли, которыми он хотел озаботить напарника. Кстати сказать — у спорившей с ним Дарьи неплохой голос. Глубокий, чистый, только не поставленный. Даже странно, как сигареты и пиво его не испортили.

Даст Бог, скоро в церкви появится еще одна певчая.



Власть Шивы-Разрушения проявляется не только на поле брани или в многолюдных катастрофах, падении комет или справедливом несении демократии в нефтегазоносные районы. Бог обновления царит везде, не забывая уделять внимания мелочам. Смерть овцы означает возможность выжить для маленьких волчат, а лесной пожар приносит шанс новым семенам вырасти на удобренной пеплом почве. Локальные концы света происходят ежеминутно, не прерывая общего хода истории, но болезненно отражаясь на судьбе или — намного чаще — мировоззрении непосредственных участников.

Крушение устоявшейся системы ценностей для Аллы выразилось в сообщении садовника, попросившего ее унять непонятную активность толстого племянника. Женщина поначалу даже не поняла, о ком идет речь. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать — недавно нанятый служащий говорит о Шурике.

— Вы хотите сказать, он не спит?

Часы услужливо пробили восемь утра ровно. Самое время, по мнению демона, для сна.

— Нет, — отрицательно помотал головой молодой дипломированный специалист, еще слабо знакомый с реалиями поместья и оттого не прочувствовавший перста судьбы в незначительном, вроде бы, факте. — Он уже давно встал.

К тому моменту, как встревоженная Алла в сопровождении увязавшегося Олега подошла к слишком хорошо знакомому флигельку, парень успел прокопать спиралеобразную канавку и тем самым безнадежно испортить клумбу с драгоценными фламандскими розами. Сейчас он с мрачным и решительным выражением лица сновал вокруг, устанавливая непонятные камешки, втыкая в землю ветки, гнутые алюминиевые вилки, осколки кирпича и прочий мусор. Впрочем, некоторые из предметов принятая прежде видела в подвале, отчего и остальной хлам подозревала в наличии неучтенных свойств.

— А тебе чего здесь надо!? — налитые кровью глаза с вертикальным зрачком уставились прямо на струхнувшего Варварина.

— Это я его привела, думала, вдруг помощь понадобиться, — грудью прикрыла подчиненного Алла и сходу, не позволяя вставить ни слова, принялась выспрашивать: — Что происходит? Шурик, ты чего не спишь? У нас какие-то проблемы? Ассомбаэль, не молчи, лучше сразу скажи, что случилось?

Вместо ответа дханн ткнул пальцем куда-то в сторону дальнего леса. Приглядевшись, Алла охнула. Над верхушками деревьев в полной неподвижности застыло НЛО, она же летающая тарелка. Зачем и для чего она висела, непонятно, но судя по раздражению Шурика, эффект от ее невидимых действий был.

— Тварь! — демон сплюнул на землю. Олег, круглыми глазами наблюдавший за уставившейся в чистое небо начальницей, резко подскочил и сделал пару шагов в сторону от полыхнувшего огнем плевка. — Всю ночь жужжало. Застыло над источником и зудит, и зудит, и зудит и зудит! Башка раскалывается. Сшибу нахрен! Нечего над моей землей летать…

Дальнейшая речь на минимум восьми языках, к счастью для присутствующих, осталась непонятой.

— Кто-то из ваших? — поинтересовалась Алла.

— Делать дханна больше нечего, кроме как дурью заниматься, — отмел возражения Шурик. — Нам такие штуки ни к чему.

— Ну, Рамиааль мог бы…

— Он и проделывал! Но только ради шутки! Там, — махнул рукой парень, — те придурки, что на полюсах засели и с Домом Морского Дракона шашни крутят. Инопланетяне долбанутые…

— И что ты собираешься делать?

— Сейчас увидишь, — многообещающе оскалился демон.

Начало ритуала выглядело простенько. Затянув мерный речитатив и бодро помахивая молотком, Шурик остановился перед входом в рисунок, вожделенно поглядывая на установленный в центре камень с белой суповой тарелкой. Насколько понимала Алла, посуда символизировала НЛО. Женщина внезапно испытала сильное желание обхватить себя руками и сбежать куда-нибудь подальше. Птицы и насекомые замолчали, ветер затих, словно устыдившись неприлично поспешного бега в месте могучего чародейства. Даже Олег, обычный человек, почувствовал собирающийся на призыв демона силы. Он закрутил головой, обратив внимание на неожиданную тишину, поправил ворот рубашки, словно желая вздохнуть поглубже, нервно переступил с ноги на ногу. Шурик поднял молот перед грудью, приготовился сделать первый шаг…

— Зараза! — напряжение исчезало, словно медленно разворачивающаяся пружина. Толстяк тряс головой. — Вот гад!

— Что случилось? — с легким вздохом поинтересовалась Алла. Ей следовало бы помнить, что ни один план ее повелителя в реальность не воплотился. По крайней мере так, как задумывалось изначально.

— Он сбежал!

Принятая оглядела горизонт, сложив руку козырьком, и с облегчением признала — слава российского Розуэлла городку не грозит. Ну и ладненько, ну и хорошо. Повинуясь легкому кивку, Варварин пошел в сторону дома, время от времени оглядываясь. Женщина подошла поближе к Шурику.

— Испугался твоих приготовлений?

— Твое замечание необычайно лестно, — хотя от интонации брызгало ядом, видно было, что настроение у Шурика хорошее. Голова больше не болела. — Правда, звучит крайне сомнительно. Обряд-то я еще не начал. Повезло головастикам.

— Кстати сказать, кто они такие? Ты сказал, инопланетяне? — потребовала подробностей Алла.

Толстяк принялся собирать с земли амулеты, попутно просвещая невежду:

— Планетка наша хоть и на отшибе, а только чем-то проходной двор напоминает. Ходют тут всякие, прилетают… Тысячи за полторы до нашего прихода лет здесь вообще чужая цивилизация процветала. То ли колония, то ли экспедиционный корпус. Потом они передрались, аппаратуру похватали и улетели не пойми куда — с концами. Все, что от них осталось, сейчас в Домах хранится.

— Значит, вы с пришельцами не общаетесь?

— Почему же? Кое-кто общие дела имеет, — Шурик закончил собирать похожие на мусор магические причиндалы, мысли его перекинулись на иное. — Скажи Олегу, пусть узнает, кто следит за святошами. Ни за что не поверю, что двух штрафников без пригляда оставили. Даже если наблюдателя заметят, нестрашно.

— Спящего агента вычислить почти невозможно, — припомнила Алла высказывание Варварина. — Если наблюдатель ничем себя не проявит, его не найти.

Круглое лицо расплылось в хищной усмешке, и почему-то сразу стало ясно, за что дханнов почитают демонами. Толстяк исчез. На его месте стояло существо хитрое, коварное, знающее пути людей, игрок страстями и обманщик мудрых. Стояло недолго. Всего лишь на мгновение наследие предков взяло свое, угаснув под гнетом персональной Шуриковой нерешительности. Однако Алле увиденного хватило.

Поэтому она совершенно не удивились, услышав уверенное пророчество:

— Сидеть без дела эти двое не смогут. Так что стучать наблюдатель будет часто.



Была у Боди привычка, за последствия которой его сильно не любили. Зато полезная. В шестилетнем возрасте маленький мальчишка, пришедший из детского сада с фингалом под глазом, повесил во дворе дома набитый песком кожаный мешок и принялся по нему лупить. Каждое утро, не менее полутора часов. Последствием выматывающего «хобби» стала атлетическая фигура и необычайная популярность среди слабого пола сначала в школе — где Боди регулярно бил самых отъявленных хулиганов, — затем в институте — вылетел за избиение десятка студентов в общаге, — и на погранзаставе, стоившей ему выбитых передних зубов, знакомства с настоящим шаманом и первых седых волос в шевелюре. К слову сказать, там же они с Мозгом и познакомились. С тех пор изменилось многое: бывший погранец стал воином и телохранителем, узнал много такого, о чем предпочел бы не подозревать и стал смотреть на объявления типа «навсегда прочищу карму» с профессиональным интересом. Однако каждое или почти каждое утро он вставал, выходил во двор, становился напротив большой восьмидесятикилограммовой груши…

Вот и сейчас друг, напарник и непосредственное начальство застал брата Елпидифора за несвойственным обычному священнику занятием. Мозг немного подождал в сторонке, наблюдая за сотрясающимся от коротких резких ударов тяжелым мешком, потом ему надоело, и он поинтересовался:

— Ты по окрестностям побегал?

— Ничего интересного, — выдохнул Боди. — Мест с дурной репутацией нет, окромя разливухи, чародеи сильные вблизи не живут, контакт с ближайшими сплетницами подозрительных сведений не принес. Скукота.

— Подозрительно.

— Не то слово, — руки на мгновение словно размылись в воздухе, пробарабанив по груше. — Меня идиллии с того случая под Полтавой пугают.