Успенский Михаил

По следам Бременских музыкантов

Михаил Успенский

ПО СЛЕДАМ БРЕМЕНСКИХ МУЗЫКАНТОВ

\"Наш вояж\"

Нет, все-таки немцы - народ чудной и чудаковатый. Не зря писали классики, что немец обезьяну выдумал, а луну делают в Гамбурге. Должно быть, именно поэтому Бременский университет, точнее - отделение изучения культуры Восточной Европы - пригласил меня принять участие в Неделе русской литературы в Германии. На филфаке Красноярского государственного университета такая блажь сроду бы никому в голову не пришла - у советских собственная гордость. Это я оговариваю заранее, чтобы кто-нибудь не подумал, что я тратил на поездку казенные деньги. Все оплачивал фонд Рудольфа-Александера Шредера. Уж не знаю, кто он такой, но данке ему зер.

Поскольку немцы - народ основательный, готовиться они начали за полгода присылали факсы, уточняли, разъясняли и т.д. Да ведь и я выезжал за границу впервые, так что пришлось побегать.

Но все оказалось не так уж страшно и хлопотно. Без проблем взял в московском отделении \"Люфтганзы\" билеты туда и обратно, приехал в Шереметьево-2 и стал через плечо наблюдать, как люди заполняют таможенные декларации. Но московские таможенники (как, впрочем, и немецкие) сим документом интересоваться не стали. Народ там опытный, по глазам видят, кого шмонать, а на кого рукой махнуть.

На меня махнули, я уселся в самолет, пообедал, и только что приготовился путем вздремнуть, как очутился уже в Мюнхене. Там же, не выходя из аэровокзала, через полчаса сел в самолет до Бремена. И никаких наших \"накопителей\", никакой мороки. Все как в зарубежном кино.

В аэропорту Бремена меня встречал доктор Вольфганг Шлотт. Не врач, разумеется, а доктор. Это обозначает ученую степень. Он избрал простой и эффективный способ привлечь к себе внимание - держал в руках мою книжку. Потом, когда мы уже перешли на \"ты\", он сказал, что сроду бы на меня не подумал - типичный пузатый немец. Сам он тоже мало походил на арийца черный, лохматый и смуглый вроде нашего радиожурналиста Гунара Бамбаева, и тоже в очках. \"У нас в Шварцвальде все такие\", - объяснил Вольфганг.

Время было уже позднее, темнеет в Германии быстро, и он повез меня в отель \"Маритим\", где был, разумеется, забронирован номер.Там опять же меня очень быстро оформили (при этом я мог записаться в гостевой карте хоть Петром Великим, хоть Васисуалием Лоханкиным), доктор Шлотт довел меня до номера и велел отдыхать. Все-таки разница во времени шесть часов.

Номер был огромный. Кровать - гигантская, я себя чувствовал на ней, как принцесса на горошине. Или, вернее, как сама горошина: можно было кататься из угла в угол. На подушках лежали крошечные пакетики. Сперва я подумал на них нехорошо, а потом прочел надпись \"шоколад\" и немедленно съел. Вода в ванне была голубая - потом я узнал, что она поступает в город не из реки, а из горных ручьев Гарца.

Ну и проснулся по-ихнему ни свет ни заря. От нечего делать взял пульт и стал смотреть телевизор.

Всех каналов, конечно, не перебрал. Немецкое телевидение, по сравнению с нашим, довольно провинциально. На одном канале беспрестанно выступают депутаты Бундестага (сокровенная мечта наших думцев), на другом бесконечный \"Сельский час\" (как раз тогда в Европе началась какая-то свиная чума, про нее одну и толковали), на третьем пели народные песни и плясали народные же пляски. Довольно вяло веселились, любой наш фольклорный ансамбль перепел и переплясал бы их в пять минут. Шли, само собой, сериалы - в большинстве свои, немецкие. И рок-музыка была тоже немецкая. Имелась еще парочка кабельных каналов, но за них следовало платить отдельно. А в выпусках новостей про Россию не было ни слова, ни кадра.

И реклама-то у них другая. Во-первых, она не занимает столько времени, сколько у нас и не прерывает фильмов и передач. Во-вторых, она короткая, яркая и остроумная.

На мое счастье, немцы тоже встают ни свет ни заря, согласно своей пословице: \"Рано ложиться и рано вставать - горя и бедности не будете знать\".

Наскоро позавтракав в ресторане (завтрак входит в стоимость проживания), я пошел в город. Никаких экскурсий мне никто не устраивал, поскольку дни были рабочие, а люди там за свои места держатся крепко. К гостинице примыкал гигантский культурно-зрелищный комплекс - несколько залов для выставок, концертов и прочего. Шоу трансвеститов, негритянские блюзы, оркестр Джеймса Ласта.

Перешел вокзальную площадь, прошел через огромное здание вокзала - и очутился в старом городе.

Хотя \"старый\" в случае Бремена - понятие весьма условное. Во время войны авиация союзников превратила город в кучу щебня. Но, поскольку каждый дом был уже давным-давно сфотографирован и обмерен, дотошные бременцы восстановили его до мельчайших деталей. Только памятник Бременским музыкантам настоящий - он маленький, его просто сняли с пьедестала и спрятали в подвале.

В сущности, Бремен - это сильно разбогатевшая Рига. Видимо, все города Ганзейского торгового союза строились по одному типу: Домский собор, ратуша, Народный дом и какой-нибудь памятник на площади. В городах германской Ганзы это статуя Роланда - покровителя торгового союза. Вокруг статуи толпились школьники в больших количествах - то ли у них каникулы, то ли знакомство с городами Фатерланда входит в школьную программу. То и дело натыкаешься на памятник очередному кайзеру. Один из кайзеров сидит на коне вообще голышом.

День стоял какой-то петербургский, промозглый. А летом там, надо думать, совсем хорошо. Автомобилей много, но никакой бензиновой вони. Дышится легко (вообще \"зеленые\" в Германии крепко прижали фабрикантов и заводчиков в смысле окружающей среды).

Потихоньку-помаленьку я забрел в район, именуемый \"Шнур\" - очень узкие улочки и множество лавочек, ресторанчиков, пивнушек, закусочных. В таких переулочках у нас бы обязательно ошивались какие-нибудь подозрительные типы, норовя обидеть случайных прохожих. Здесь же - ничего подобного. Впрочем, на всякий случай повсюду стоят видеокамеры, а ни одного живого полицейского я в Бремене не видел. Может, в порту Бремерхафен, расположенном неподалеку, в устье реки Везер, им и хватает работы, а здесь тихо в любое время суток, как я потом убедился.

Гигантоманией немцы не страдают. Стоит небольшой домик, на нем вывеска театр \"Шнур\". Другой домик - \"Институт верхненемецкого диалекта\". Ни в театре, ни в институте штаты, по-видимому, не раздувают.

Бременский университет - здание современное и серое. Внутри и снаружи он весь исписан всяческими лозунгами и картинками с помощью аэрозольных баллончиков. Видимо, это не возбраняется. Огромная библиотека. Самая большая в мире коллекция \"самиздата\", которой заведует наш бывший соотечественник и бывший диссидент по фамилии Суперфин. Пошли с ним обедать в студенческую столовую. Студентов кормят бесплатно, по карточкам, а прочих - за деньги, хоть и небольшие. А вот порции как раз большие. Ну, про еду разговор отдельный.

Возраст студентов колеблется от пятнадцати до пятидесяти лет. Правда, совсем седые такие хиппари сидят за одним столом с пацанами. Видимо, здесь, по завету Ильича, можно всю жизнь \"учиться, учиться и учиться\". Студенты более шумный народ, чем все остальные.

Вечером надо было выступать. В здании, именуемом \"штадтваген\". В ганзейские времена в этом здании местные торговцы ежегодно удостоверяли точность своих весов и гирек. Я хотел было спросить: как же так, ведь купцы, заранее зная день проверки, запросто могли подменить жульнические весы верными? Но потом сообразил, что здешний народ понятия не имеет о русской смекалке.

Переводчик Вилли Сечкарек перетолмачил пару глав из моего романа \"Дорогой товарищ король\" на немецкий, актер Лутц из бывшей ГДР читал (после моего небольшого зачина по-русски). Примерно половина слушателей - а собралось человек семьдесят, что для Германии немало - тоже понимали по-русски. Смеялись именно там, где положено. Да и читал Лутц мастерски. Потом задавали разные вопросы, кроме политических. Немцам интересна наша культура, а не состояние здоровья русского президента. (Кстати, во многих магазинчиках продаются карикатурные скульптурки канцлера Гельмута Коля - то он в виде Санта-Клауса, то в виде бычка, то в римской тоге).

Ну, тут я соловьем разлился о великом и могучем сибирском городе на великой и могучей реке Енисей. И убедился, что кулик хвалит свое болото независимо от того, приставлен к нему стукач или нет. Думаю, что не хуже официального лица выступил.

В общем, все прошло хорошо, а потом мы пошли опять-таки в Шнур и посидели в уютном ресторанчике \"Дер кляйне Олимп\". Тамадой был кавказский человек, писатель Чингиз Гусейнов, так что и там все было в порядке.

Следующий день у меня был свободный, я обошел практически весь город, побывал в музее динозавров (фотографировать там было, к сожалению, запрещено), подкрепился в закусочной сосисками с кислой капустой и вернулся в гостиницу \"без ног\". И сразу под душ. Крепко напугала меня, видно, реклама \"Запах пота!\". Черт его знает, вдруг и вправду выкинут из лифта?

Русской речи я в Бремене за три дня не слышал, кроме как от переводчиков. С продавцами изъяснялся на каком-то англо-немецком (или немо-английском) наречии. Но, поскольку продавцы были материально заинтересованы в том, чтобы меня понять, они меня и понимали. Вообще достаточно двух слов: \"danke\" да \"bitte\". Вежливость в Германии так же проста и естественна, как у нас хамство.

Пару соотечественников все же увидел. Один сидел на городской площади с аккордеоном и наигрывал, как уж мог, мелодии из репертуара Валентины Толкуновой - явно в рассчете на русских туристов. Другой не играл, а просто сидел рядом с кепкой, в которую изредка падали пфенниги. Он оказался более проницательным, чем доктор Шлотт, потому что прохрипел мне вслед: \"Браток...\".

Кстати, домашние животные из сказки братьев Гримм направлялись в Бремен отнюдь не для того, чтобы побираться. Они хотели стать, как сказано в оригинале, \"Die Bremer Stadtmusikanten\", то есть официальными городскими музыкантами на твердом окладе.

А на следующий день я попрощался с милейшим Вольфгангом, познакомился с писательницей Людмилой Петрушевской и мы в сопровождении переводчицы подались на вокзал, чтобы ехать в славный город Брауншвейг.