— Один час! — воскликнул Ниари. — Здесь целая миля пустых столбов. Это невозможно!
— Все возможно, когда главное административное лицо торчит в лифте и хочет выйти.
Рой усмехнулся и спросил:
— Айк, подача электроэнергии в Толоно восстановлена, не так ли?
— Я уже тебе говорил, что в Толоно надо было ехать в первую очередь! Там так же темно, как в лифте Гримзби.
— А теперь послушай меня Айк, — осторожно начал Ниари. — Выслушай меня. Полиция сообщает о наличии света в Толоно. Выходит, один из твоих людей, работающих на этих клеммах передачи, — растяпа! Так однажды случилось в Гильрое. Помнишь?
— Я и два компьютера говорят тебе, что в Толоно так же темно, как и у тебя в голове, Ниари! — взбесился Гаррис.
— Поезжайте к подателям жалоб в район южного Толоно, — неожиданно ворвался в их разговор голос полицейского диспетчера. — Оттуда сообщают, что рождественские огни начали, искрясь, светиться.
— Вы слышали? — поинтересовался Рой. — Они говорят о рождественских огнях.
— Сейчас май, а не декабрь, — отрезал Гаррис и повесил трубку прежде, чем Рой смог что-либо ответить.
Некоторое время Ниари стоял, что-то напевая себе под нос. Потом он повернулся к Эрлу Джонсону и сказал ему тоном заговорщика:
— Послушай, Эрл, а как ты смотришь на то, чтобы выполнить эту работу за час?
Рой хлопнул его по плечу и уже сел в машину, включил мотор, когда Джонсон спохватился:
— Мне? Вести это дело? Кто будет меня слушать? Я даже не старший. Я даже не белый! Не упускай такого случая, Рой.
— Эрл, я еду в Толоно, и если Гаррис не прав, то некоторые наши люди за это ответят.
— А если он прав, твою задницу подвесят так высоко, что даже наемные фараоны не найдут ее.
Ниари развернулся, и через мгновение ночь поглотила его машину.
Эрл Джонсон с хмурым видом наблюдал, как удалялись задние огни машины Ниари, потом, тяжело вздохнув, медленно направился к рабочим. Те выжидательно смотрели на него. Эрл опять тяжело вздохнул и указал на одну из опор:
— Начинайте с нее.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Айрист-31 приземлился на гудронированное шоссе аэродрома в 11.40 вечера.
С командно-диспетчерского пункта Индианаполис самолету подавались обычные команды по выруливанию к месту высадки с углом отклонения 3 минуты от восточно-западной взлетно-посадочной полосы.
Двое из охранной полиции аэропорта ожидали его на обочине площадки. Их портативные приемопередатчики издавали прерывистые хлюпающие звуки, и нечеткий дребезжащий голос разъяснял, что белые участки предназначены только для высадки пассажиров.
Черный форд марки ЛТД, искусно лавируя в неподвижном ночном скоплении автомашин, резко затормозил, взвизгнув шинами, в нескольких дюймах от стоянки патрульных машин аэропорта.
Один из работников охраны аэропорта взялся за ручку задней дверцы автомашины и услужливо распахнул ее. Из машины вышли три человека в темных очках. Их фигуры в костюмах «Братьев Брук» казались отлитыми из металла. У одного из них были седые усы, которые никак не сочетались со светлыми коротко остриженными полосами.
От дверей аэровокзала к ним подбежал мужчина в костюме, похожем на форму служащих одной из канадских компаний воздушных сообщений.
— Он приземлился!
— Когда?
— Минуту назад. Он выруливает к стоянке 55А.
Все четверо побежали к зданию аэровокзала. Вскочив на эскалатор, они промчались наверх, перепрыгивая через две ступеньки.
Пройдя через металлоискатель безопасности и показав свои визитки обслуживающему персоналу, они подбежали по длинному коридору к стоянкам прибытия и и отбытия.
Поле приземления Айрист-31 полминуты неподвижно стоял на площадке 727, пережидая движение наземного транспорта. Затем он возобновил движение к стоянке 55А. Неожиданно у самолета отказали тормоза, и он продолжал, покачиваясь, двигаться. Его переднее шасси начало поворачиваться вправо.
Непосредственной подгонкой самолета к месту высадки руководил наземный оператор. Светящиеся жезлы застыли у него над головой.
— Сюда, вот сюда! — отчаянно кричал он.
Полностью игнорируя его сигнал, самолет совершил полное вращательное движение и поехал дальше в направлении частной секции взлетно-посадочной полосы, светя голубыми хвостовыми огнями.
Оператор беспомощно опустил жезлы и пожал плечами, недоуменно переглянувшись с носильщиками. Их взоры обратились вверх, на диспетчерско-командный пункт.
Тем временем в другой части аэродрома, ничего не зная о произошедшем нарушении установленного порядка и его причинах, приземлился другой самолет, с Лакомбом на борту. Выруливая по взлетно-посадочной полосе к месту своей обычной стоянки, он остановился около черного «кадиллака». Ревущий двухрядный реактивный двигатель замолк, открылась кабина, и легкого телосложения француз быстро, но не торопливо спустился на бетонное покрытие площадки и направился к «кадиллаку».
В лимузине сидели шофер в военной форме и мужчина в штатском.
Лакомб, в свойственной ему строгой деловой манере, отбросив все формальности, тут же спросил:
— Они готовы?
— Да, сэр, — ответил мужчина в штатском.
Шофер направил машину к тому участку аэродрома, где находилась стоянка для грузовых самолетов. Здесь были еще четыре автомашины с заведенными моторами и потушенными фарами. Когда «кадиллак» подъехал к ним, дверца одной из машин открылась, из нее вышел молодой человек и направился к «кадиллаку».
Он наклонился к переднему окну машины и спросил:
— Мосье Лакомб?
Это был Лафлин.
Пассажиры Айристы-31, слишком уставшие, чтобы предъявлять какие-либо претензии, были чрезвычайно довольны тем, что в конце концов приземлились в Индианаполисе.
Стюардесса открыла переднюю дверь, и шесть здоровенных мужчин поднялись по трапу, приставленному к борту самолета, в люк, а затем и в салон. Двое из них прошли в летную кабину экипажа, а четверо стояли в проходе у открытой двери, как будто хотели заблокировать вход.
Пассажиры, забыв об усталости, с любопытством наблюдали, как оба пилота, радист и бортинженер в сопровождении двух мужчин в деловых костюмах вышли из летной кабины.
В иллюминаторы правого борта было видно, как два черных лимузина увозят летный экипаж.
Мужчины в костюмах снова поднялись по трапу в салон самолета. Они прошли вдоль рядов кресел, раздавая пассажирам маленькие карандаши и карточки компании ИБМ. Попросив у стюардессы микрофон, один из них обратился к пассажирам:
— Граждане, я Джек Де Форест, говорю с вами от имени научно-исследовательской службы военно-воздушных сил и усовершенствования полетов. Мы приносим нам свои извинения за задержку и нарушение графика полета. Нам искренне хочется, чтобы вы как можно скорее приступили к своим обычным делам. В том, что произошло, нашей вины нет. Во время полета самолет случайно попал в ограниченный коридор, где проводились секретные испытания, о чем не было известно ни вашему пилоту, ни администрации авиакомпании.
Пассажиры недовольно заворчали. Послышались возгласы: «Я так и думал, ну конечно, это все военные…».
— Я сказал, что не займу у вас много времени, и это действительно так, — продолжал Джек Де Форест. — Я прошу всех пассажиров, имеющих при себе фотоаппараты, киноустановки, видеокассеты и магнитофоны, передать их нашим людям.
Реакция пассажиров была мгновенной и негодующей. Джек поднял руку, пытаясь их успокоить, но никто не обращал на него внимания.
— Послушайте, — сказал он в микрофон. — Вам все будет возвращено через две недели. Обещаю. Но вы ни должны заполнить маленькие карточки, которые мы вам раздали, указав ваше имя, фамилию, адрес и сделав опись того, что вы передаете нам. Все это — слайды, фотографии и прочее — вы получите обратно за наш счет.
Тем временем в салон самолета вошел Лакомб и вслед за ним Лафлин. Они наблюдали, как пассажиры, ворча, заполняли карточки ИБМ.
Лакомб повернулся к Лафлину и что-то тихо сказал ему по-французски.
— Господин Де Форест, — громко сказал Лафлин, отчего все пассажиры тут же с любопытством отвлеклись от карточек. — Скажите командованию экипажа, что нам нужна полная нетронутая запись полета. И еще…
— Да?
— Не мойте самолет.
Лафлин, передавая по-английски все, что тихо говорил ему Лакомб, вдруг осекся. Он заметил, что пассажиры с тревогой и озабоченностью прислушиваются к нему. Он понял свою ошибку, но поздно.
Момент был неприятный. Лакомб, Лафлин, Де Форест и другие отдавали себе отчет в том, что среди пассажиров обязательно найдется кто-нибудь, кто на следующий же день будет искать представителей прессы. Знали они и другое: то, что произошло ночью, — это только начало.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Диспетчерская служба электрической компании не могла связаться с Ниари. Он выключил свой телефон, установленный в машине. У него не было никакого желания разговаривать сейчас с Айком Гаррисом.
Ведя машину сквозь темноту ночи в Толоно, Ниари видел над собой только звездное небо, а свет автомобильных фар едва пробивал стелющийся весенний туман, поднимающийся из оврагов по обеим сторонам дороги. Ниари не чувствовал себя одиноким. Его приемник непрерывно улавливал телефонные переговоры полиции.
— У-5. Дежурный патруль Лонгли. Прием.
— Продолжайте.
— По заданию 10–75 на пересечении дорог Кобрероуд и Мидлтаун Пайк я наблюдаю… полагаю, что это уличные фонари в жилом квартале у подножия горы. Около 200 людей в пижамах… Похоже, что здесь происходит какое-то субботнее празднество.
Яркий пучок света неожиданно осветил плечо Ниари через заднее стекло машины. Разглядывая карту дорог, Ниари машинально протянул руку в окно и помахал ею. Автомобиль поровнялся с ним и кто-то крикнул:
— Ты едешь посередине, осел!
Ниари остановил машину, развернул на рулевом колесе карту и нашел на ней Конбрероуд и Мидлтаун с пометкой Д-56 М-34. Однако от этого его собственное местонахождение ему ничуть не стало яснее.
Рой нажал стартер, и его машина, шурша шинами, тронулась с места. Спустя минут пять, Ниари понял, что окончательно заблудился.
Совсем отчаявшись, он подъехал к длинному ряду припаркованных автомашин. Отсутствие света, по-видимому, позволяло любому воспользоваться автостоянкой. Заметив машину Ниари, к нему стали приближаться люди, размахивая карманными фонариками.
— Где я нахожусь? — обратился Ниари к женщине в платке, из-под которого выпирали бигуди. — Это Толоно?
Женщина не успела ответить.
— Докладывает Лонгли, — неожиданно раздался радиоголос патруля. — Здесь все освещено. Я полагаю, что это натриевые пары. Они поднимаются… опускаются… подождите минуту… Они уходят немного в сторону.
— Господи! — воскликнул Ниари.
— Лонгли! — устало произнес диспетчер. — Объясните свое местонахождение.
— И мне тоже, — пробормотал Ниари.
— Я нахожусь рядом с начальной школой в Инглсайде в северо-восточном направлении.
Рой выглянул из окна машины:
— Где начальная школа в Инглсайде, кто-нибудь знает?
— Вам надо поехать в обратном направлении, — охотно объяснил какой-то парень с дробовиком в руке. — До строения 70, потом…
— Свет удаляется! — снова прорвался голос патрульного Лонгли. — Уходит на северо-запад, на Дайтону.
— Где Дайтона? Быстро!
— Это еще легче, — сказал парень с дробовиком. — Поезжайте по любой дороге в восточном направлении, пока не доедете до здания муниципалитета-9 и жилого дома на ферме-11, но не останавливайтесь, там висит знак «Ведутся строительные работы».
Парень еще продолжал говорить, а Ниари уже переключил передачу и отъехал задним ходом.
Пять минут спустя Ниари опять почувствовал, что заблудился в своем родном городе. Он ехал по какой-то проселочной дороге, окруженный еще более плотным безжизненным туманом. По изрытой колдобинами дороге он добрался до перекрестка. Остановив машину, Ниари осветил фарами дорожный знак. Указательный щит! Ниари развернул карту на рулевом колесе, согнул маленький гибкий кронштейн лампы так, чтобы она поярче светила, и склонился над картой.
В этот момент позади него появилась цепочка огней какого-то приближающегося транспорта. Яркий свет, отраженный зеркалами заднего и бокового обозрения, вызвал у Ниари такое же раздражение, как и эта муниципальная карта с нечеткими, едва различимыми линиями. Ослепленный светом фар, он протянул руку из бокового окна и помахал ею, прося убрать свет. Но интенсивный свет, как от полуторки с двойными фарами, продолжал слепить глаза. На этот раз уже более нетерпеливо он помахал им снова. Сосредоточившись на карте, Рой не видел, как беззвучно, двигаясь очень медленно, какие-то странные сверхъяркие прожекторы исполнили его просьбу, поднялись вертикально, оставляя за собой темноту.
Рой вдруг услышал шум, похожий на дребезжание жести. Он огляделся по сторонам и посмотрел наверх, пытаясь установить его источник. Наконец, он осветил фарами дорожный знак. Тот вибрировал так быстро, что буквы множились и накладывались друг на друга. В полном изумлении Ниари уставился на щит.
В свете фар он увидел, как какие-то огни, бесшумно пройдя вблизи его машины, стали тускнеть, превращаясь в маленькие желтые отблески, и потом совсем угасли.
Внезапно вся территория вокруг него в радиусе 30 ярдов осветилась вспышкой самого яркого света, который можно только себе представить. Ниари попытался выглянуть из открытого окна, но свет был настолько нестерпимо ярким, что он сразу же отпрянул назад. Рой почувствовал, как у него горит щека после того, как он выглянул из окна. Ниари схватился за телефон, но он не работал. Из широковолнового радио раздавался только треск. Теперь Рой был так напуган, что некоторое время боялся пошевелиться. Немного погодя, он нащупал свои солнцезащитные очки в металлической оправе, прикрепленные к козырьку над ветровым стеклом. Ему удалось надеть их, но он вдруг со страхом услышал, как они жужжат у висков, так же вибрируя, как и дорожный знак.
В следующий момент все двери его машины, багажник и капот внезапно открылись, усиленно вибрируя, а мелкие металлические предметы стали собираться вместе. Коробка со скрепками открылась, и они проплыли около головы Ниари и прикрепились к верху машины.
Металлическая оправа очков сделалась такой горячей, что обжигала кожу. Ниари смахнул их с лица на сиденье машины, но вместо того, чтобы упасть на сиденье, они тоже поплыли и прикрепились к потолку машины. Содержимое пепельницы вытянуло наружу, как пылесосом.
Рой прикрыл глаза от нестерпимо яркого света.
Так же внезапно, как и появился, обжигающий свет исчез. Скрепки дождем посыпались на голову Роя. Утихла и вибрация. Он посмотрел наверх и на секунду увидел звезды. Затем, подобие огромного подноса заскользило у него над головой. Все звезды, за исключением нескольких по краям, были закрыты его гигантской тенью.
Внезапно возникший где-то недалеко от Ниари сильный рокочущий звук заставил его отшатнуться от окна и прижаться к сиденью машины. Фары его машины, ручной фонарик и лампочка на кронштейне зажглись сами по себе. Внизу на дороге он увидел перекресток четырех дорог, который сейчас находился в поле действия того же ослепительного света.
Все четыре дорожных знака раскачивались взад и внеред, вибрируя так сильно, что края металла загибались вовнутрь. Все это продолжалось всего лишь секунду. Потом свет исчез и вибрация прекратилась. Наступила тишина.
Внезапно заработало радио. Ниари даже вскрикнул от неожиданности. Оно издавало гудение, как при перегрузке напряжения. От услышанных радиоголосов Рою стало лучше.
— …Я не знаю. Я спрашиваю вас. Есть ли сегодня ничью полнолуние?
— Нет, — ответил женский голос. — Тринадцатого новолуние.
— …Выходим на связь. Я и мой партнер видим этот объект над Сигнал Хил. Это тот самый объект, о котором все говорят. Это Луна…
Радио длительное время молчало, затем голос появился вновь:
— Подождите секунду. Все в порядке. Сейчас она стала двигаться с запада на восток.
— Говорит полиция Толоно, — включился в разговор новый голос. — Мы видим объект и вполне определенно утверждаем, что это Луна. Мы пришли к выводу, что не Луна движется, а движутся за ней облака и создают иллюзию ее движения.
— Толоно! Где вы обучались астрономии? — вмешался другой голос, который Рой сразу же узнал. Это был Лонгли. — Где и когда вы видели, чтобы облака двигались за Луной?
— Где вы находитесь? — устало спросила женщина-диспетчер.
— За Транспортным агентством Телемара, с восточной стороны в направлении Хапер Вэлей.
— О, Боже! — воскликнул Ниари. — Я знаю, где это!
Ниари мчался со скоростью более 90 миль в час.
Вскоре он обнаружил, что въезжает в длинный темный тоннель. Когда дальний свет фар прорезал его темноту, Рой снова почувствовал покалывание на той стороне лица, которую так непредусмотрительно выставил наружу. Он вспомнил страх, который испытал тогда, и удивился, что мчится вдогонку за объектом, который так напугал его.
Может, ему лучше остановиться, повернуть назад и вернуться к Эрлу и другим ремонтникам?
Но Рой чувствовал, что скорее взволнован, чем напуган, и как ребенок сгорает от любопытства. Он уже не мог остановиться. Полицейские продолжали переговоры:
— Я вижу их, Чарли! Я преследую их!
— Только воспринимай их так, как они того заслуживают. Ведь они сделаны не в Дейтроте!
— Они сбавляют скорость. Не знаю почему, но сбавляют. Мы к ним приближаемся. Расстояние 300 ярдов.
— Вы можете их догнать? — спросил голос диспетчера.
— Вряд ли. Расстояние около 200 ярдов. Я на предельной скорости. И сомневаюсь, что надо слишком поспешно к ним приближаться. В своем движении они строго придерживаются направления дороги, соблюдая все повороты.
— Радар показывает, что они снижаются со скоростью 25 миль в час.
— Смотрите на огни светофоров! Как только они к ним приближаются, загорается зеленый свет.
Долгое время радио молчало.
— Да, сэр, они уходят на восток в направлении Хапер Вэлей.
Ниари выехал из тоннеля со скоростью 95 миль в час.
Машину занесло, но ему удалось выровнять ее ход, при этом он чуть не свалился в водосточную канаву.
Доехав до дорожного указателя «Въезд. Восточный Хапер. 3 мили», он сбавил скорость. Вскоре впереди маячил дорожный указатель с надписью: «Выезд Хапер Вэлей». Резко затормозив, Рой выехал на узкую проселочную дорогу с двусторонним движение и снизил скорость до 70 миль в час. Он мысленно готовил себя к тому, что в любой момент на дороге может увидеть…
Ребенок!
Ниари нажал на тормоза. На дорогу выбежала женщина и схватила ребенка. Оба они на какое-то мгновение застыли в свете фар его машины. Ниари резко вывернул руль влево, оказавшись прямо возле женщины и ребенка; машину занесло, и она врезалась в снегозадержатель.
Наступила полная тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием Роя. Только с третьей попытки ему удалось открыть дверцу машины: его руки совершенно обессилели.
Пошатываясь, он, наконец, выбрался на дорогу. Женщина как парализованная бессмысленно смотрела на него, ее руки все еще сжимали маленького мальчика, ладони закрывали его глаза, как будто все еще защищая от яркого света фар.
— Леди, — начал Рой, — вам не следует отпускать малыша…
— Я уже давно ищу его, — вымолвила Джулиан Гвиллер. — Он ушел из дома. Убежал. Уже несколько часов я…
— Ясно, — сказал Ниари. — Ясно. Я прошу прощения, я…
— Это опасный поворот, — услышал он чей-то голос.
Ниари повернулся и увидел пожилого фермера, сидящего на заднем сиденье в черном старом пикапе. Рядом с ним была его семья: жена и двое сыновей. Один из них держал в руке бинокль, другой — игрушечный телескоп.
— Ну словно в город приехал цирк, — сказал фермер, делая глоток из бутылки. — Они пролетали ночью, поэтому никого из жителей не беспокоили.
Неожиданно налетевший ветер отбросил волосы Джулиан с ее лица. Рой повернулся лицом к ветру, который со свистом прорывался через снегозадержатели. В машине Ниари, запутавшейся в поломанном заборе, продолжало говорить радио.
— Постарайтесь разглядеть на них маркировку.
— Я пытаюсь…
— Это графство Рэндольф. Мы выходим на связь на запасной частоте. Ну что там у ваших парней?
Щурясь от ветра, Ниари заметил, как по дороге что-то движется. Низко летящие над землей птицы были явно испуганы чем-то, что находилось где-то вдали на горизонте. Пробежала группа кроликов с прижатыми к голове ушами. И через секунду вдалеке над дорогой появилось яркое свечение.
— Ну, вот. Они снова появились, — заметил фермер.
Ниари повернулся, чтобы посмотреть на дорогу.
— Господи… — прошептал он, но не успел закончить фразу. Ему показалось, что весь воздух был высосан из легких, а наступившая тишина наполнилась низкими громоподобными раскатами.
На большой скорости, совсем беззвучно, пролетая с востока на запад, к ним приближалось нечто, похожее на восход солнца. Восход в 2 часа ночи?!
Не раздумывая, Рой прикрыл одной рукой свое лицо, а другой схватил женщину и ребенка. Джулиан почувствовала, как обожгло и стало покалывать лицо и шею.
Все трое прильнули друг к другу, когда непонятное явление, похожее уже на закат индийского летнего солнца, сверкая и переливаясь разными цветами, пролетело над ними.
Рекламную доску, изображающую золотые арки Мак-Дональда, осветили шесть лучей света. Похожие на пальцы лучи ощупали, как бы изучая, после чего это массивное «рождественское» украшение пришло в движение, а находящийся рядом фонарь, раскачиваясь, засветился.
Третий летательный аппарат напомнил Ниари фонарь из тыквы с прорезанными отверстиями в виде глаз, носа и рта. Он был похож на огромное лицо, злобно смотрящее своими яркими глазами-огнями из многотысячной маленькой цветной секции, прозрачной, как стекло. Он пролетел совсем близко от них вдоль дороги и повернул направо, сигнализируя тремя последовательными вспышками красного света в виде буквы Т.
Ниари и Джулиан от удивления и страха открыли рты, а маленький Барри, смеясь, запрыгал, выкрикивая:
— Мороженое! Мороженое!
Они еще приходили в себя от только что увиденного, когда пожилой фермер вдруг произнес:
— Они способны летать вокруг Луны, но мы намного опередили их в строительстве шоссейных дорог…
Ниари сглотнул, пытаясь что-то сказать, когда увидел, что к ним что-то стремительно приближается по пороге. Отчаянным движением он оттолкнул женщину и ребенка на обочину дороги и сам рванулся вслед за ними.
На высокой скорости мимо них промчались две полицейские машины.
— Вот дураки! — возмутился Ниари, когда еще одна поницейская машина Индианы промчалась вслед за двумя первыми.
— Может быть, я и пьян, но я не знаю, где нахожусь, — признался фермер.
Барри вновь чему-то смеялся.
Ниари сел в свою машину и завел мотор, но колеса пробуксовывали, что приводило его в отчаяние.
Немного успокоившись и овладев собой, он все-таки вывел машину на дорогу.
— Где мы находимся? — спросил Ниари у Джулиан.
— В Хапер Вэлей.
— Они просто играют, — сказал Барри, прижимаясь к матери.
— Что ты сказал, малыш?
— Они хорошо играют.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Стремительно выехав на шоссе, Ниари опять услышал телефонные переговоры, которые вели между собой полицейские, находящиеся в промчавшихся недавно по дороге машинах.
— Я их догоняю, Боб!
Головой Рой почти касался ветрового стекла. Отклонившись немного назад, он посмотрел на спидометр. Девяносто пять, девяносто семь, девяносто девять.
— …Говорит Огайо!
И вот впереди Ниари увидел красно-желтые вспышки мигалки последней из трех полицейских машин. Образования из ярких огней находились далеко впереди. Они легко и плавно скользили на поворотах низко над землей.
Издалека линия таможенных постов между Индианой и Огайо показалась Ниари безжизненной: не горели обычные голубые лампы дневного света. По-видимому, и здесь прекратилась подача электроэнергии.
Таможенник дремал на своем стуле, когда три огненных шара плавно миновали линию таможенных постов. Вдруг замигали красные сигнальные огни, работающие на батареях, и вой сирены взорвал тишину ночи. Задремавший смотритель моментально проснулся, вообразив, что какой-то хлыщ, не заплатив, пытается прорваться через таможенный барьер.
На дикой скорости полицейские машины промчались через таможню. За ними вихрем пролетел желтый ДВП Ниари.
— Я сокращаю разрыв, — сообщил голос полицейского.
— Обрати внимание! Они все время двигаются вдоль дороги, — сказал другой голос.
Впереди появился крутой поворот. И тут неопознанные объекты решили изменить тактику: вместо того чтобы повернуть, они, перелетев перила, двинулись по прямой.
Первая полицейская машина, находящаяся в непосредственной близости от объекта, попав, по всей вероятности, в ловушку его световых огней и двигаясь со скоростью не менее 85 миль в час, по инерции последовала в том же направлении и, взломав перила, взлетела в воздух, на мгновение зависла и рухнула на набережную, теряя все свои колеса и двери.
— Де Витт! С тобой все в порядке, Де Витт?
Второй патрульной машине удалось избежать участи первой. Резко затормозив, она заскользила боком вправо, остановившись у замусоренного края крутого обрыва.
Рой увидел, как двое полицейских, перепрыгнув через искореженные перила, помчались вниз к разбитой машине.
Несколько полицейских из третьей машины присоединились к своим коллегам, а Ниари следил за движением трех красных шаров. Они поднимались вверх, в направлении низко плывущей гряды облаков, и скрылись за ними, окрасив их в огненно-красный цвет. Постепенно свет тускнел, пока не исчез совсем, и на чистом небе опять засияли звезды.
Ниари повернул назад. Таможенные посты с обеих сторон были ярко освещены обычным флюоресцентным светом. На горизонте он также увидел множество огней. Он быстро приближался к городу.
Было похоже, что затемнение закончилось.
* * *
Как оказалось, Трупер Роджер Де Витт был в гораздо лучшем состоянии, чем его смятая в гармошку машина. Со ломанным носом, незначительными, но немногочисленными ушибами и, возможно, с сотрясением мозга он важно расхаживал по полицейскому участку и уже целый час рассказывал всем, как от него улизнули небесные пришельцы.
Сейчас же он докладывал о ночном происшествии капитану Расмансону в его кабинете, а тем временем в приемной патрульно-дорожной службы Рой Ниари и остальные полицейские излагали те же события на бумаге. Было уже 3.30 ночи. Мысли путались, и Ниари не знал, с чего начать.
Свободной пишущей машинки не оказалось, и Рой писал карандашом. У него разболелась голова.
— У кого-нибудь есть аспирин? — спросил он, но на него не обратили никакого внимания.
— Если бы не Лонгли, — сказал рядовой полицейский, — я бы, наверное, сошел с ума.
Лонгли усмехнулся:
— Я не хочу писать отчет только для того, чтобы он потом пылился где-нибудь в ящике. Вот если бы он попал в печать.
В этот момент из кабинета вышел прихрамывающий Де Витт. Он уже было собрался закрыть за собой дверь, но за ним следовал Расмансон.
— Этого вполне достаточно, чтобы потерять рассудок, — закончил он разговор с Де Виттом. И уже обращаясь к сидящим в приемной, добавил: — Нормальные люди следят за тем, чтобы такого рода сообщения полиция не делала.
— Видит Бог, я говорю правду, — пролепетал, оправдываясь, Де Витт.
— Я не позволю, чтобы наш департамент фигурировал на страницах «Национального вестника», — проговорил капитан и выразительно посмотрел на Лонгли и другого полицейского, печатающих свои рапорты.
В комнате наступила напряженная тишина.
— Может, он взбесился из-за разбитой машины? Ее на следующей неделе собираются пустить на запчасти для такси.
— Бог мой, я рассказал ему все! Все как есть.
Покалеченный и ошеломленный Де Витт выглядел беспомощно и жалко.
— Я ничего не забыл. Метеоры. Скорость. Ну какого черта, у меня нет повреждения головы… не придумываю я это специально!
— И что?
— Он на две недели отстранил меня от работы.
— Что?
Все прекратили писать и уставились на него.
— То, что сказал.
Де Витт заковылял к двери:
— Идите и попробуйте рассказать кому-нибудь правду, и вы вместо работы будете днем сидеть у телевизора.
Рой увидел, как полицейские повернулись к своим пишущим машинкам и пробежали глазами свои рапорты. Некоторые обменялись вымученными улыбками. Потом, как марионетки, которых одновременно дернули за пять веревочек, пять правых рук протянулись к пяти пишущим машинкам, выдернули форменные отчетные бланки, скомкали их и бросили в мусорную корзину.
— Ну, давайте теперь поговорим с вами, господин… — обратился к Рою вошедший полицейский, вставляя в пишущую машинку новый форменный лист.
Ниари оглянулся, ища поддержки. Он, сразу оценив обстановку, молча встал и вышел.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Только в пятом часу утра Ниари, наконец, добрался до дома. Он чувствовал необычайный прилив сил. Проходя по прихожей, он нетерпеливо крикнул:
— Ронни! Ронни!
Ниари был очень возбужден, голова его шла кругом.
— Милая, проснись!
Ронни подскочила на постели.
— Что? Дети?! Пожар?! — она с ужасом смотрела мужа, ее белокурые волосы разлохматились.
— Да нет, успокойся. С детьми все в порядке, — как можно спокойнее сказал Рой. — Милая, ты просто этому не поверишь…
Ронни перевела дыхание и посмотрела на светящийся циферблат часов.
— Ты прав. Я не могу поверить, что ты будишь меня и начале пятого.
— Ты просто не представляешь, что произошло.
— Я не слушаю, — зевнула Ронни, натягивая одеяло на голову.
— Тебе и не придется слушать. — Рой учащенно дышал, как маленький Тоби, когда с жадностью ел что-нибудь сладкое. — Они вообще не производят никакого шума. Был просто воздух и потом вдруг у-у-ш-ш, и опять у-у-ш-ш и еще у-у-ш-ш и потом что-то в воздухе красное у-у-ш-ш… Бог мой!
Под одеялом Ронни сквозь дрему слушала звукоподражания мужа и вдруг вспомнила:
— Звонили из управления. Они не могли тебе дозвониться…
— Я знаю. Я отключил телефон.
Ронни начала просыпаться:
— Не надо было отключать. Им нужно было поговорить с тобой… Там происходило что-то странное. Они оборвали мне телефон… Чуть не забыла. Они просили позвонить им.
Она говорила в полудреме. Чтобы окончательно разбудить ее, слов было недостаточно. Рой потряс жену за плечи.
— Просыпайся! Вставай! О, черт! Что бы такое надеть на тебя?
Он немного помолчал, обдумывая, как бы лучше облечь в слова свои впечатления.
— Ну… вот можешь себе представить: движется солнце, а за ним проступают звезды…
— Бог мой! О чем ты говоришь, Рой?
— Впрочем, я ничего не буду говорить. Увидишь все сама. Ронни, это так важно! Я хочу, чтобы ты все увидела вместе со мной. Ты мне сейчас очень нужна.
Ронни поняла, что он не шутит. Сев в постели, она растерянно посмотрела на мужа:
— Но мы же не можем оставить детей!
— Дети, да, дети… дети! Дети! — громко закричал Рой и пошел будить их.
За то время, пока его семья одевалась, Рой приготовил все, что хотел взять с собой: фотоаппараты, бинокли, одеяла.
— Мы собираемся в кино на открытой площадке? Мы поедем в зеленый театр? — спросил Брэд полусонно.
— Зачем ты стащил мои светящиеся краски? — опять вспомнил Тоби.
— Ты получишь свою светящуюся краску! — ликующе воскликнул Ниари. — Все будет светящимся!
На кухне Ронни, открыв холодильник, взяла пакет с сырыми овощами. Лампочка в холодильнике была зеленой, что придавало продуктам неаппетитный вид, и Тоби сказал:
— Меня тошнит от этого зеленого света.
— Я ее поменяю, когда похудею еще на три фунта, — пообещала ему Ронни.
Ниари заторопил всех к машине. Выйдя из дома, Ронни остановилась.
— Рой! — нерешительно произнесла она. — Может, нам лучше вернуться и лечь спать?
Вместо ответа Ниари стал усаживать детей в машину.
— Ты обещал нам мини-гольф, — напомнил Тоби, занимая место посередине. У него слипались глаза.
Наконец все уселись. Протирая ветровое стекло, Рой низко наклонился к жене, и она вдруг заметила, что одна сторона лица у мужа была ярко-красной.
— Что это у тебя, Рой? Когда ты успел загореть?
Ниари посмотрел на себя в зеркало заднего обзора.
— Это они, — взволнованно прошептал он, а громко добавил: — Можете считать, что я отдыхал, пока вы спали.
— Но почему у тебя загорела только одна половина лица? — недоумевала Ронни.
Ниари быстро нашел то место, где все случилось. Немного отъехав в сторону от дороги, он остановился около сломанного забора снегозадержателя. Фермера и его семьи уже не было: на земле валялись оставленные ими коробки из-под сандалий и пустая пивная бутылка.
Ронни и дети, мирно посапывая, спали. Рой вышел из машины и задумчиво бродил неподалеку. Он ждал… Но чего? «Ну, пожалуйста, появитесь снова!» — мысленно просил он. Почему-то то, что раньше было таким пугающим, теперь стало вдруг необыкновенно притягательным. Он почувствовал острую необходимость с кем-нибудь поделиться впечатлениями. Рой оглянулся, но, кроме своей машины, ничего и никого не увидел. Может быть, ИМ не нравились люди, ожидающие в одиночку? Может быть, они появятся, когда…
* * *
Ронни внезапно проснулась. Она оглянулась на спящих детей, похрапывающих около друг друга, и в заднее стекло увидела своего мужа, нервно прохаживающегося взад и вперед и поглядывающего в небо. Она вышла из машины, тихо притворив дверцу, и направилась к Рою.
— Что мы все-таки здесь делаем, Рой? Чего ждем? Почему ты мне ничего не говоришь?
— Ты поймешь, когда увидишь, — неуверенно ответил он.
— А ты объясни. Я постараюсь понять.
Рой какое-то время молчал, переводя взгляд с дороги в небо и, наконец, сказал:
— Понимаешь, они чем-то напоминают мороженое в вафельном стаканчике.
Ронни озадаченно уставилась на мужа.
— Какого вкуса? — с убийственной непосредственностью спросила она.
Ниари не заметил иронии в ее вопросе и ответил вполне серьезно:
— Похоже на апельсин. Оно было оранжевого цвета… Не совсем как стаканчик с мороженым… А как нечто в скорлупках… вот такой формы, — он движением рук показал, какой.
— А-а-а! Как вареное яйцо?
— Нет, более круглое… А иногда они были похожи на булочки, которые были у нас вчера.