Настройки шрифта

| |

Фон

| | | |

 

Гэрет Д. Уильямс.

Стратегия завоевателей.

Глава 1


Вероятнее всего, именно второму императору мы обязаны сомнительными удовольствиями нашей системы протекционизма и закулисного влияния среди дворянства. Хотя всем известно, что именно первый император создал Двор и ввёл обычай строить дворянские имения в столице или рядом с ней - что являлось, безусловно, частью стратегии \"поместим их туда, где я смогу за ними приглядывать\" - только его наследник развил и усовершенствовал весь замысел.
Возможно, из-за шаткости своего положения в ранние годы правления второй император был более чем его отец напуган растущей силой дворянства. Люди склонны забывать, что создатель Империи и непобедимый герой-завоеватель начал своё правление чуть более чем подростком, подталкиваемый и принуждаемый к действиям, которые он сам находил аморальными.
Его советник, Верховный жрец Ричили, чьё имя вызывало лишь страх и проклятья, упорядочил и стабилизировал ситуацию в эти ранние годы. Ему же приписывается и изобретение системы прямого подчинения дворян лично императору. Центаурум был создан задолго до Империи, но первому императору удалось в значительной степени укротить его. А его сын, подгоняемый собственными страхами, \"с помощью\" Ричили превратил Центаурум в пристройку Двора, полностью подчинив его себе.
Вскоре выяснилось, что ни один центаврианин, открыто находящийся в оппозиции императору, никогда не достигнет влиятельных позиций в Правительстве и всё его попытки выступить в Центауруме будут оставлены без внимания. В результате, дворянам пришлось проводить больше времени, доказывая императору свою лояльность, чем интригуя против него; и, тайно плетя интриги (чаще против своих собратьев, нежели императора), каждый стремился показать ему, что более предан, чем остальные. Это привело к классическому \"балансу террора\", когда дворяне были слишком заняты, маневрируя между себе подобными, и не могли осознать, в какой степени император и Ричили манипулируют ими.
К сожалению, такое положение вещей могло существовать, пока был сильный император, контролирующий ситуацию; а после казни Ричили и начала первой завоевательной войны император редко появлялся при Дворе. Во время его правления среди дворянства возникли различные группировки, и после ухода императора они начали властвовать при Дворе, а значит, и в Империи.
Подобная ситуация длится и поныне. Безусловно, последующие императоры пытались возродить технику \"баланса террора\", но эти попытки имели весьма ограниченный успех особенно после прекращения первой императорской династии со смертью седьмого императора. И с тех пор нами управляют главы различных дворянских Домов, вышедшие из самых низов Двора и не забывшие об этом. Естественно, некоторые из них имели больший успех, чем другие. Самым примечательным был император Моллари, правивший несколько лет до своей несчастной и ужасной смерти.
Ситуация сегодня является неловкой, если можно так выразиться. Группировки сменяют друг друга у власти уже долгие годы, и ни один из дворянских Домов не имеет достаточно силы подчинить себе другие. Император Турхан с трудом удерживается у власти, и я предвижу годы анархии после его смерти. Возможно, нам всем было бы лучше, если бы второй император не был бы прежде всего легендарным завоевателем...
Отрывки из книги Баланс террора: Исследование центаврианского Императорского Двора, его правители и аристократы выдающегося политического комментатора лорда Джарно XV (2188-2236; умер, находясь под домашним арестом, обвинённый в измене), опубликованной посмертно в 2244 году по земному летоисчислению. Текст запрещён в Республике Центавр, но очень популярен в других местах.


* * *

Есть место, где множится зло. Это место не удалённый мир, населённый далеким Врагом. И не башня, окружённая извергающими огонь горами. И это не подземелье, где пытают людей, и где они умирают, крича.

Такое место может быть найдено в любом мире и в любом времени. Обычная комната, в которой наделённые властью люди собираются вместе и спокойным тоном, придерживаясь фактов, обсуждают отвратительные планы.

Добро пожаловать в такое место.

Дэвид Шеридан, посол человечеству от инопланетной расы, известной как Тени, окинул взглядом своих компаньонов и начал медленно барабанить пальцами по столу.

Имей он особое мастерство мистера Уэллса, главы Службы Безопасности, или мистера Бестера, он мог бы изучать каждого присутствующего, отмечая детали и особенности поведения для дальнейшего использования. Но Шеридан не нуждался в этом. Он знал, кто они, знал их судьбы, и этого было достаточно.

Сама идея, право, была слегка нелепа. Внутри любого правительства всегда существуют секретные организации, но даже центавриане не зашли так далеко, чтобы воскресить древнюю легенду и настолько исказить её.

Круглый Стол. Секретная организация, каждый участник которой имел псевдоним - имя одного их рыцарей легендарного короля Артура. Напрасная попытка поддерживать секретность даже среди своих.

Явная, абсолютная глупость. Хотя Шеридан вынужден был признать, что во всём этом имелось и немного здравого смысла: никому не было позволено выбрать имя сэра Мордреда. Это было бы слишком. Но этих людей не стоило и недооценивать. Шеридан пришел к выводу, что почти все, обладающие скрытой властью на Проксиме, были здесь. В Правительстве Сопротивления таких было немного. Кларк, очевидно, не знал о существовании этой группы, а Уэллс... кто мог бы сказать? Его здесь не было, и это единственное, что имело значение.

— Говорите по существу и о главном, и будете выслушаны. - Заседание было открыто главой Круглого Стола - кем как не королём Артуром? Слова были формальными и официальными, и частью самой сущности этого собрания - традиции.

Один за другим \"рыцари\" поднимались и говорили. Сэр Гахерис - в действительности второстепенный чиновник министерства иностранных дел - рассказал об упрочении секретного альянса со стрейбами. Они требовали большей военной помощи и со времени поражения дракхов при нападении на Минбар стали более агрессивными по отношению к человечеству. Сэр Гахерис многое сделал, чтобы соглашение было принято, и был очень недоволен, видя, что теперь оно под угрозой.

Сэр Персиваль, глава службы безопасности Купола № 4, рассказал о проблемах с подпольной газетой, печатающей \"ложь\" - т. е. правду - о некоторых последних действиях правительства. Затем он подробно изложил свои планы \"случайной\" гибели семей её создателей.

Леди Игрейн - глава отдела цензуры - сообщила о различных полуправдах и \"разоблачениях\", распространённых ею среди подчинённых; в частности о местонахождении капитана Джона Шеридана, нарно-центаврианской войне и - полностью сфабрикованной - информации о действиях минбарских лидеров во время бомбардировки их родного мира.

Сэр Галахад - ведущий психиатр - предложил помощь леди Игрейн путём предоставления ей подробностей по так называемому \"синдрому контакта с внеземным разумом\", которая была с благодарностью принята.

Посол Дэвид Шеридан слушал всех с холодной отчуждённостью, не проронив ни слова. Только упоминание о сыне вызвало эмоциональную реакцию, но и это осталось полностью скрытым от окружающих. Несмотря на его презрение к пустой болтовне и абсурду встречи, он вынужден был признать, что эти люди были очень хороши в своем деле. Даже после Падения Земли Круглый Стол продолжил своё существование, неуловимо формируя государственную политику, манипулируя людьми, помогая восстанавливать земную цивилизацию, но, прежде всего, обеспечивая сохранение своей власти.

Но если вы спросите любого из них, почему они делают это, человек будет выглядеть сбитым с толку и не сможет предложить ни одного ответа кроме одного:

Традиция.

Это почти смешно, но власть этих людей не была смешной. Сьюзен Иванова узнала об их существовании, будучи официальным послом, и сообщила на За’ха’дум. Шеридан сделал этот вопрос одним из основных, которые следовало решить сразу по прибытии.

(Иванова. Проклятье. Это напомнило ему о чём-то, что требовало его внимания. Хорошо, после).

Он почти достиг желаемого. Сила, которая была в руках у этих людей, требовала направления, формирования, корректировки. И Шеридан взял это на себя.

После того, как всё \"рыцари\" выступили, посол Девид Шеридан, он же король Артур, поднялся на ноги и закрыл собрание.

* * *

Тимов, дочь Алгула и первая жена Лондо Моллари, проснулась после беспокойного сна и обнаружила, что её мужа нет. Взглянув на окно и увидев только темноту, она пробормотала что-то про себя и поднялась с кровати. Взяв светящийся шар, она накинула на плечи халат и пошла к комнате где, как она знала, будет её муж.

И, конечно, он был там.

Она ничего не сказала, а только одно мгновение глядела на него. Должно быть, он знал, что она здесь, но никак не отреагировал. Он просто сидел, освещённый неярким светом шара, и пристально смотрел в дальнюю стену - в тишине.

Тимов вздрогнула, но не от холода. В его фигуре была такая... темнота; большая чем та, которую могли бы создать собравшиеся вокруг тени. Он сильно изменился за последние недели, стал более замкнутым и жёстким. В его насмешках теперь было заметно меньше теплоты, да и шутил он почти автоматически, будто этого от него ждали, и не больше.

Она знала, что перемены были последствиями того, что он должен был сделать, но... ещё и...

Любовь в жизни Тимов встречалась редко. Она получила мало любви в детстве, так как с рождения её готовили к роли центаврианской леди - озлобленной, коварной, порочной и амбициозной; прекрасная партия для любого мужа с большими амбициями. Её свадьба стала частью политической сделки, она вышла замуж за человека, которого до этого видела только дважды; и была вынуждена наблюдать, как он в течение следующих десяти лет женится на двух других женщинах.

Тимов всегда была более проницательной, чем её сёстры-жены, и она замечала горечь и злость в своем муже, погребённые глубоко под оболочкой сарказма и бессмысленного веселья. Злость на вселенную, на общество, на самого себя... и горечь от того, что не был рожден во времена, когда он мог бы что-нибудь изменить. Тимов замечала всё это, но боялась указать ему; и взамен она стала тёмным отражением своего общества, зеркалом, выявляющим всё неправильное в нём.

Она собиралась подойти к Лондо, когда заметила фигуру в следующем дверном проеме - проеме, ведущем в приёмную. Характерный силуэт кивнул ей, и она кивнула в ответ. Затем медленно прошла к двери и к тому, кто наблюдал за ней.

В конце концов, много ли других минбарцев было на Приме Центавра в эти дни?

Ленньер провёл её внутрь и поместил свой собственный светящийся шар на стол. Он был ярче, чем её или Лондо. Она слышала, что у минбарцев слабое ночное зрение, но Ленньер, казалось... был, по крайней мере, наравне с ней.

— Он приходит сюда... каждую ночь, - тихо произнёс Ленньер. Минбарец, казалось, не ложился спать этой ночью: он был полностью одёт, значок, говорящий об объекте его преданности, являлся единственным украшением. Теперь он носил его открыто.

— Он сидит здесь, глядя в стену и размышляя. Каждую ночь.

— Я так и предполагала, - ответила Тимов. Она никогда не была уверена, как реагировать на Ленньера. Она знала очень мало минбарцев и искренне ненавидела псевдо-минбарский стиль, ставший популярным в годы, последовавшие после уничтожения Земли. И поэтому она не знала, как вести себя с ним, особенно после последних новостей с Минбара.

Тимов всё ещё хорошо помнила, как узнала о бомбардировке и уничтожении планеты. Она слышала пересуды во время безумного перелета из столицы в убежище и всё же была ошеломлена. Центр ведущей, могущественной инопланетной расы - расы, которой даже Центавр во времена своего могущества не стал бы угрожать, - и он был уничтожен за несколько часов.

Эффект, который произвела эта новость на Приме Центавра, был очевиден. Всё вещи в минбарском стиле сразу стали немодными, и в силе снова был земной стиль. Тимов чувствовала отвращение к своим сородичам, которые никогда раньше не поступали так выразительно.

Её собственной реакцией были печальная молитва и немой ужас. Лондо покачал головой, а затем непрерывно пил в течение трёх часов. Лорд-генерал Марраго прошептал короткую молитву и нервно взглянул на небо. Ленньер, единственный участник их братства, который видел Минбар, он... ничего не сделал. Ничего не сказал и ничего не сделал.

— Он нервничает, - быстро произнесла Тимов, бросая взгляд обратно на Лондо. - Ты же знаешь, что случится завтра.

— Да. Да, я знаю. И это нечто большее, чем просто... нервы. Он идёт против своего правительства и против своего народа. Я... знаю, на что это похоже, и к чему может привести. Я не могу винить его за такую реакцию.

— Возможно, - но Тимов знала, что здесь было что-то ещё. Она, прежде всего, была экспертом по тайнам и к тому же достаточно хорошо знала своего мужа, чтобы понять, когда он что-либо скрывает от неё. Так было сейчас. Что-то случилось той ночью в императорском дворце - ночью, когда император Рифа был убит, а Лондо обвинён, - что-то, что Лондо не рассказал ей.

— Я должна пойти и поговорить с ним, - тихо произнесла Тимов.

— Нет, - ответил Ленньер. - Это... не то, что ему нужно сейчас.

— Я его жена. Я пойду и поговорю с ним.

Он горестно покачал головой. - Это не поможет.

— Тогда что поможет?

— Ничего. Совсем ничего.

Тимов смотрела на него и знала, что он прав. Она ничего не могла сделать для человека, которого, к своему удивлению, начинала любить.

Ничего, кроме как остаться там, где была, и наблюдать за ним остаток ночи. Только когда солнце начало подниматься, он наконец пошевелился и занялся делами, которые принёс с собой день.

* * *

Она не кричала. Она, конечно же, и не могла кричать, но если бы знала, что происходит, если бы имела хотя бы малейшее представление об отведенной ей роли... она бы смогла. Без всяких сомнений, она бы закричала.

Решение об её месте в миссии было принято несколько месяцев назад, после того, как непонятное вмешательство в Битве за Минбар было объяснено. Г’Кар и его Армия Света уже давно представляли угрозу, и сейчас пришло время для Теней покончить с ними, и сделать это таким образом, чтобы... окончательно разобраться со всеми имеющими к этому отношение.

И здесь наступал черёд Сьюзен Ивановой.

Посол Шеридан взглянул на её неподвижную фигуру и не смог не вспомнить их первую встречу. Он мог воскресить в памяти шок и трепет, отразившееся на её лице Сьюзен, когда она поняла, что её дело может иметь даже больший успех, чем она могла вообразить.

И он помнил, как задал вопрос, однажды заданный ему самому: - Чего вы хотите?

Её лицо исказилось, но она ответила мгновенно, и просто; один из самых честных ответов, когда-либо им услышанных, и, возможно, из всех, которые ещё предстоит услышать.

— Быть в безопасности.

А ведь ему было действительно жаль её. Столько потенциала, но её человеческая сторона - та самая, которая так заинтересовала его союзников, - предала её. Сначала её любовь к этому шпиону Маркусу Коулу и такая же страстная ненависть к мисс Лите Александр. А затем её дружба, а, возможно, и что-то большее, с этой несчастной Лорел Такашимой; и, наконец... невозможность понять своё место в галактике. Она осмелилась напасть на самого Шеридана.

Но всё это можно было бы простить, не провались она так серьёзно.

Да, она действовала верно в рамках своей номинальной миссии - создать союз между Тенями и человечеством - но в остальном... Деленн всё ещё жива, несмотря на многочисленные попытки Ивановой покончить с ней. Капитан Шеридан ускользнул из паутины лжи и стал реальной угрозой.

И, что хуже всего - президент Кларк, которого она должна была полностью взять под контроль. Она объявила, что вживила ему Стража, но это была или ложь, или произошла какая-то ошибка, так как Морган Кларк явно не был под контролем Теней.

И сейчас ей дадут другое задание, которое она, несомненно, не сможет провалить, ведь на этот раз у неё не будет выбора.

— Как идут дела, посол? - произнес голос за спиной, и Шеридан чуть не подпрыгнул. Кларк. Прямо за ним. Он подошёл так, что Шеридан и не заметил.

Но Шеридан был дипломатом всю свою жизнь и смог в доли секунды вернуть спокойствие. Однако, Кларк знал, что на мгновение он потерял самообладание, и это раздражало посла больше, чем его слова. Однажды, подумал Шеридан, когда я исправлю допущенные ею ошибки относительно тебя... Однажды... Я разберусь с тобой сам.

Он конечно же не высказал этого вслух. Он сказал: - Дела идут хорошо, мистер президент. Пока ещё нет осложнений, нет... никаких проблем.

— Хорошо. Хорошо. Она будет готова, к тому... что мы планируем?

— Конечно, мистер президент.

— А если возникнут трудности?

— Тогда с ними справятся, мистер президент. Я уверяю вас, зенеры в тысячу раз квалифицированнеё в этой области, чем мы. У них не возникнет проблем с изменением её генетической структуры согласно нашим требованиям. Она исполнит свою роль идеально.

— Хорошо. Хорошо, - президент Кларк улыбался. Его мягкая улыбка отчуждала всех, даже посла Шеридана.

— А... другие участники?

— Мистер Уэллс занимается ими. Будем надеяться, он действует так же эффективно, как и вы, посол.

— Да, - невнятно пробормотал Шеридан; его мысли были не здесь. Его глаза видели женщину, лежащую по ту сторону стекла, чьё тело и душа сейчас подвергались перерождению. И в своих мыслях он видел, какой она была несколько лет назад.

— Чего вы хотите?

— Быть... в... безопасности.

* * *

Лорд Дугари, сорок пятый лорд, носящий это имя, происходил из рода, уходящего корнями в самые ранние дни Центаврианской Империи. Одна из легенд повествует, что Дугари стоял рядом с первым императором, когда был заложен первый камень в основание императорского дворца. Та же самая легенда говорит и о том, что первый Дугари позднеё был казнён по приказу того же императора.

Согласно пословице о благодарности правителей, как он всегда полагал.

Лорд Дугари пользовался в жизни нехитрой философией: найди свое место и делай всё наилучшим образом.

Он всегда считал, что нашёл свое место. До недавнего времени.

Не произошло никаких особых событий, которые бы заставили Дугари засомневаться в самом себе. Ни смерть премьер-министра Джаддо, или леди Мореллы, или императора. Ни зашедшая в тупик война с Нарном. Это не была даже его детская болезнь, явившаяся причиной его постоянного кашля.

Нет, это были они все вместе. Настал день, когда он, как обычно, рано проснулся, оглядел всё вокруг и понял, что не имеет ни малейшего представления, чем будет заниматься сегодня. Он несколько часов пролежал в постели в немой панике.

Тем не менее, это не объясняло, почему он помогал разыскиваемым преступникам. Через несколько дней после убийства императора Рифы Лондо нашёл его. Дугари был удивлён, но не встревожен. Он никогда не верил слухам, которые утверждали, что Лондо убил Рифу. Да, эти двое ненавидели друг друга, но Лондо имел достаточно возможностей убить Рифу и раньше, зачем же ему это делать сейчас?

Лондо объяснил, что его подставили, и он знает, кто стоит за всеми преступлениями на Приме Центавра. Дугари не спросил имени, а Лондо не поделился информацией. Оба знали, каким опасным может быть подобное знание.

Итак, Дугари помог другу. Он предоставил Лондо свое редко используемое поместье на Целини. Дугари практически не бывал там и содержал имение для видимости. У каждого лорда было поместье где-нибудь в провинции, поэтому оно было и у Дугари.

Помощь была простой, но с информацией оказалось сложнее. Она была более ценной и гораздо более опасной.

Он сдерживал свой кашель, пока ожидал сигнала вызова, нервно прохаживаясь взад и вперёд. Было раннее утро, сообщение было трижды закодировано, к тому же за последние полчаса он как минимум раз пять проверил помещение на предмет подслушивающих устройств. И всё равно он нервничал.

Это было изменой, и в эти дни могло повлечь за собой участь гораздо худшую, чем смерть.

Раздался звонок. Дугари вздрогнул и огляделся. Такой слабый звук конечно никого не разбудил... но, как было сказано, осторожность - лучшая из добродетелей... по крайней мере для центавриан.

— Приветствую тебя, Гемелл, - сказал Лондо. - Какие у тебя новости?

Разговор был коротким, но без этого нельзя. Чем длиннее беседа, тем больше шансов, что кто-то ещё услышит её. Что же до псевдонимов... Дугари должен был признать, что это было разумно, но он хотел бы знать, где Лондо нашёл это имя.

— Три лорда умерли здесь за последнюю неделю. Один от яда, один от ножа, и ещё один сгорел в своём доме. Многие аристократы приводят во дворец вооружённых охранников, наёмников, тем самым только усугубляя недоверие и враждебность. Центаурум не собирался уже неделю, и вопрос о новом императоре остаётся нерешённым.

— Что о предполагаемых изменениях в законах? - спросил Лондо. - Чрезвычайные меры...

— Именно поэтому Центаурум больше не собирается. Каждая фракция Двора... а их с каждым днём становится всё больше и больше... требует принятия своих мер. Никто не может уследить за всеми новыми альянсами, также никто не может сказать, что хочет каждый индивид. Наследник, очевидно, потерял к трону всякий интерес, во всяком случае, так говорят. В армии раздоры и хаос. Ходят слухи, что лорд-генерал Марраго работает на Нарн, или мёртв, или в плену у нарнов. Лорд Вало покинул столицу и отправился на продовольственные базы подавлять мятеж. Говорят, что Нарн захватил три внешних колонии.

— Не захватил, - сказал Лондо. Казалось, он напряжённо размышляет. - Что до остального... Что о... что о голосе трона?

Дугари знал, кого Лондо имеет в виду. - Только он желает продолжать свою работу. Его видят ежедневно гуляющим по Двору, он беседует с гвардейцами, устанавливает мир и доверие между фракциями. Не было ни одной попытки покушения на его жизнь, хотя у него нет телохранителей, даже стражи у дверей. Куда бы он не пошёл, он говорит о надежде, и терпении, и вере... будто не видит хаоса. Он... он герой.

Лондо фыркнул. - Посмотрим. Я благодарю тебя. Сейчас я хочу, чтобы ты... начал распространять слухи, что Нарн предложил заключить мирное соглашение, но определённые фракции Двора отказались обсудить его. Меняй виновных согласно тому, с кем говоришь. Нарн согласен на мир... Я знаю, ты можешь... сделать это, не привлекая к себе внимания, как к источнику.

— Конечно, - Дугари тоже видел цель распространения таких слухов. Возможность скорого мира привлечёт внимание к тому, что происходило дома и отвлечёт от космоса.

— Очень хорошо. Спасибо, Гемелл.

На этом беседа закончилась и видеоэкран погас.

Дугари отступил назад от экрана и позволил вырваться кашлю, который сдерживал последние несколько минут. Закончив вытирать губы, он бросился к двери. У него была работа, которой нужно было немедленно заняться. И было удивительно, как много можно сделать за один единственный день, приложив не такие уж большие усилия, если действовать быстро.

* * *

Я говорю \"прощай\" миру, который был моим домом долгие годы. Я выполнила свое предназначение здесь, одно из самых важных, но сейчас всё закончилось, и я нужна в другом месте, для других целей.

Я окружена нормалами. Слушаю их болтовню, их бессмысленный лепет, слышу незначительные опасности, о которых они кричат вслух в надежде, что никто не услышит. Они внушают мне отвращение, все. Дети, шепчущиеся в ночи. Неужели они не видят, насколько незначительны? Неужели они действительно думают, что чем-то лучше насекомых?

Она столкнулась с двумя людьми, шедшими позади. Повернувшись, она увидела мужчину и женщину, беседующих о каких-то пустяках. С лёгкой улыбкой она обратилась к женщине:

— Ты знаешь, что твой муж уже два года поддерживает отношения с одной блондинкой? Он потянулся к ней, потому что ты не в состоянии дать ему то, что он ждёт. Он также взял с твоего счета все деньги и проиграл их, а ты даже и не заметила. Сейчас он думает о твоей матери и представляет, что ты когда-нибудь станешь похожей на неё.

Улыбаясь, она пошла дальше. Менеё значимая персона... нормал... возможно, остановилась бы, чтобы узнать последствия этих разоблачений; но она не стала. Всё, что она сказала, было правдой. Но даже если бы она солгала, это вряд ли бы имело значение. Жена сама была далеко не ангелом и легко бы поверила в измену.

Насекомые. Все. Жалкие насекомые. Что бы вы сказали, если бы получили возможность, хотя бы на секунду, делать то, что могу я? Что бы вы сделали, а?

— Мисс Донн.

Она повернулась, чтобы взглянуть на нормала. Донн не обратила никакого внимания на его внешность. Он был нормалом, больше ничего не имело значения.

— Мисс Донн, ваш личный челнок готов.

Она кивнула и прошла мимо. В действительности это не был её личный челнок, он принадлежал Пси Корпусу. Но она так долго была представителем Пси Корпуса на Проксиме-3, что челнок вполне можно была назвать её собственным.

И сейчас она покидала Проксиму-3 навсегда. Её место теперь не здесь, а где-то среди звезд...

Прочь от этих детей.

Кроме тех, которые с ней.

Тех, кого она убила.

Да, кроме них. Они всегда будут с ней. Сейчас они были частью её самой.

И всегда будут.

* * *

Один известный центаврианский поэт однажды сказал, что существует две Примы Центавра, так же как существует два центаврианских народа... Есть Прима Центавра дворцов, храмов и статуй, истории; как есть дворяне, жрецы, Императорская Гвардия и историки.

И есть другие. Фермеры, крестьяне и... преступники... И места их обитания. Ветхие села без малейшего намека на ремонт. Постоялые дворы и таверны, где простой взгляд может означать смерть, и где в словах нет ни грации, ни утончённости.

Карн Моллари, племянник небезызвестного Лондо Моллари, направлялся именно в такую таверну. По его лицу было видно, что он старается не выдать отвращения, которое ему внушают окрестности.

Он никогда не слышал о деревне Ромул и был сильно удивлён, узнав, что это местечко является основным поставщиком зерна в столицу. К тому же, оно расположено менее чем в тридцати лигах от столицы.

Два народа... два мира, и трагедия в том, что они - одно целое.

Он вошёл в бар, стараясь по возможности не привлекать к себе внимания, и заказал бривари. Карн не ожидал хорошего напитка, да и в любом случае не был знатоком, каким являлся его дядя. Он медленно сделал глоток и стал оглядываться. Интересно, выглядит ли он так, будто принадлежит этому месту? Почему, ну почему встреча была организована именно здесь?

— Опасное место для такого утончённого мальчика, - произнёс голос за его спиной. Карн повернулся и обнаружил, что смотрит в чужие, жестокие глаза неправдоподобно зелёного цвета. Цвета, который он едва ли мог бы вообразить.

— Садись, - прошипел лорд-генерал Марраго. - В углу есть место.

Карн кивнул и последовал за ним. Они сели, и Карн тайком поправил капюшон.

— Где Валериус? - спросил Марраго.

— В безопасности. Спрятан в тени восьмой планеты. Никто его не увидит, пока мы сами этого не захотим.

Марраго кивнул. - Хорошо. Пусть это всего церемониальный корабль, но нам потребуется всё, что мы сможем достать.

— Валериус видел много битв за последний год, - прошептал Карн. - Вы бы удивились, если бы узнали, сколько.

— Ты прав. Я извиняюсь. Итак, какие сведения из колоний?

— Гораш Семь восстал. Часть вооружённых сил подняла мятеж и блокировала центры снабжения. Я слышал, лорд Вало был послан разобраться, но возможно, что это только слухи.

— Что вызвало возмущение?

— Некоторые крестьяне выступили против новых налогов, введённых губернатором. Тот приказал вмешаться военным, а они отказались.

— Хорошо, - ответил Марраго, улыбаясь. - Какие корабли были посланы вместе с Вало?

— Хадриан, Константин и Клаудиус.

Марраго в удивлении поднял брови. - Три тяжёлых крейсера? Не больше?

Карн тряхнул головой. - Очевидно, Вало с трудом добился и этих трёх.

— Это не имеет значения. Я знаю капитанов этих кораблей, и я знаю Вало. Я смогу справится с этой проблемой. У меня есть инструкции от твоего дяди. - Карн кивнул. - Ты должен вернуться в столицу. Смотреть и учиться. Присоединись к одной из фракций, по возможности незначительной. Делай... всё, что от тебя потребуют, но держись поближе к её лидеру. Когда придёт время, мы вышлем дополнительные указания. Теперь иди.

Карн снова кивнул, встал и вышел. Никогда ещё он не был так рад оставить за спиной какое-либо место, даже если он и не чувствовал особой радости от мысли о новом назначении.

После его ухода Марраго допил бривари и сам покинул таверну.

* * *

Какой бы Бог не существовал... надеюсь, он простит меня за то, что я собираюсь сделать.

Если знание - сила, то где тот, кто знает достаточно, чтобы быть полностью застрахованным от опасностей? Человек, возможно знающий ответ на этот вопрос, продолжал стоять рядом с железной дверью, пренебрегая предложенным стулом. Охрана вокруг него тоже ждала, чуть менее терпеливо; хотя даже его баснословное терпение дало трещину в последние месяцы.

В его голове было множество мыслей, но основной среди них был очень простой вопрос с далеко не простым ответом.

Что он делает?

Несколько месяцев назад, мистер Уэллс, глава службы безопасности и неофициальный шеф контрразведки, сделал предложение мистеру Бестеру. Оно было простым - в обмен на организацию контакта с загадочным иноземным лидером, известным как Г’Кар, Уэллс \"проигнорирует\" некие преступления, совершенные подчинённой Бестера - Донн.

Но это предложение далось Уэллсу нелегко. Донн совершила множество убийств за последние годы - тридцать одно Уэллс мог точно приписать ей, возможно к ним нужно добавить ещё сотни, но он не был уверен. Она, без сомнений, была самой зловещей личностью, когда-либо встреченной Уэллсом. И он позволил ей уйти из политической выгоды.

Уэллс был не единственным, кто сделал Бестеру предложение. Посол Шеридан, очевидно, сделал то же самое, и Бестер принял его. В чём конкретно оно заключалось, было не совсем ясно... пока, но он знал, от чего в свою очередь отказался Бестер.

Уэллс знал... и это было самым страшным наказанием за его действия.

Именно поэтому ему было так неуютно здесь. Это здание являлось одним из самых надежных строений на Проксиме; настолько важным, что немногие знали о его существовании. Здесь содержались самые опасные - те, которых нельзя было оставлять в простой тюрьме; слишком неисправимые, или те, кто знал чуть больше положенного и должен был быть убран с дороги...

Уэллс тихо вздохнул. Он мог, если потребуется, по памяти назвать имена каждого заключённого, за что они попали сюда (как официальную, так и неофициальную причину).

Дверь отворилась, и вошли ещё двое охранников. Их форма была неизменно чёрной, а лица ничего не выражающими. Работа - и жизнь - здесь меняла каждого, отливая и придавая новые черты. Нельзя ходить по грязи весь день и ожидать, что к ночи одежда останется чистой.

Позади них шла молодая женщина, и именно она привлекла внимание Уэлса. Высокая, эффектная, с коротко остриженными светлыми волосами. В глазах - неумолимость и непреклонность. Она подняла голову, и её взгляд остановился на нём.

Она не опустила глаз.

Да, именно так, как он проинформировал других. Для их целей она подходила превосходно.

Ещё два охранника в той же форме проследовали за ней. Стремительным, натренированным движением они посадили женщину в кресло напротив того, которое должен был занять Уэллс. Её запястья и колени были крепко стянуты, и охрана отступила на шаг.

— Оставьте нас, - приказал Уэллс. Охранники взглянули на него с удивлением. - Я в безопасности. - Они пожали плечами и поступили, как было указано.

Уэллс, наконец, сел и взглянул на своего единственного компаньона. Он знал всё, что она совершила, но, что более важно, он знал, и почему она это сделала. Поэтому он был здесь.

— Мисс Тереза О’Халлоран, - официально произнес он. - Известна так же как Номер Первый. Как бы вы хотели послужить своему народу?

...

* * *

Я готов.

Не имеет значения, сколько раз Лондо повторил это про себя. Он знал, что не готов. Он мог бы остановиться сейчас. Все, что требовалось - остановиться сейчас, и всё ещё можно будет повернуть назад. Ничего необратимого ещё не произошло. Пока ещё. До этого момента...

Он глубоко вздохнул, зная, что должен продолжать.

Его друзья не сказали ни слова этим утром: всё было уже детально обсуждено бесчисленное число раз. Тимов просто нежно поцеловала его в щёку, коснулась руки и затем ушла. Он подозревал, что некоторые боги благоприятствуют ему. Прежняя Тимов разорвала бы его на куски.

Ленньер между тем с осуждением смотрел на него. Но он смирился с тем, что должно случится. Его роль была крайне важной. План... имел смысл... в некотором роде... и только он мог довести его до конца.

Путь от дома Дугари до Дома Парламента Целини был довольно долгим. Ремарин был большим городом и единственным значительным поселением острова. Целини всегда был изолированным и необычным местом, и Лондо надеялся использовать эти качества с выгодой для себя.

И если он провалится... что ж... дело будет продолжено. Порядок на Приме Центавра наступит, до или после его смерти.

Дом Парламента не производил особых впечатлений, во всяком случае, по сравнению с Центаурумом в столице. Но и сам парламент был меньше - не более пятидесяти членов, большинство из которых - землевладельцы и крупные фермеры Целини, остальные - из городов побережья. Независимые и гордые люди.

Лондо вздохнул и посмотрел на небо. Середина утра. Хорошо. парламент заседает уже час или два. Тимов и Ленньер доложили, что здание заполнено людьми; все лорды на местах, обсуждают возможные реакции на события при Дворе... и чем дольше длится хаос, тем больше у него времени. Оно начнет заканчиваться, когда Малачи вновь попытается заявить о своей власти.

Он непринужденно приблизился, сожалея, что не взял с собой лучший мундир. Правильное впечатление очень важно в подобные моменты.

Два стражника скрестили копья на входе. Лондо улыбнулся. Они не узнали его. Хорошо.

— Не скажите ли вы заседателям, что здесь министр Лондо Моллари, и он желает выступить перед парламентом?

Секунду они молчали. Наконец, один произнес:

— Мы знаем о вас, министр Моллари. Вас разыскивают за убийство императора.

— Я невиновен.

— Это вы так говорите. - Голос был безжизненным. Настоящая стража. Лондо думал, что такие люди давно вымерли, вместе с неподкупными политиками.

— Я прошу разрешения выступить перед парламентом. Я прошу, поскольку имею на это право, как проживший на Целини последние девяносто дней без совершения преступлений на его берегах, без причинения волнений и без пролития крови на этом острове.

— Древний обычай. Очень древний.

— Но всё ещё в силе.

— Никто не пользовался этим правом уже несколько веков.

— Но сейчас я делаю это. Я прошу разрешения выступить перед парламентом.

Стражники кивнули и раздвинули копья. - Ступай и произнеси свои слова перед парламентом, министр Моллари, но если их решение будет не в твою пользу, мы не позволим тебе пройти снова.

— О, я знаю. Доброго вам дня.

Лондо преодолел последние несколько шагов в направлении массивных дверей. Они были приоткрыты, опять таки согласно древнему обычаю, он мог слышать дебаты внутри. Здесь он остановился, колеблясь. Там, за дверью, находились пятьдесят его соплеменников, некоторые из которых имели близкие связи при Дворе, - в действительно они были его шпионами здесь. За этой дверью - люди, которые могут оборвать его жизнь здесь и сейчас.

Смеясь над самим собой, Лондо толкнул дверь и вошёл...

* * *

— Что вам от меня нужно?

Уэллс улыбался. Прямо, точно и по делу. Немного простоты было как глоток свежего воздуха после политических игр в духе Макиавелли.

— Мисс Тереза О’Халлоран, иначе - Номер Первый. Арестована два года назад и обвиняется в нарушении пунктов двадцать один, тридцать три, тридцать восемь и сорок два \"Акта о предотвращении террористических действий\" 2243 года. Руководила подрывом посольства Нарна в 2252 году. Участвовала в убийстве сенатора Смитса. Ответственна за нападение на высокопоставленного представителя Нарна в 2258 году, поймана и арестована три дня спустя благодаря помощи одного из своих бывших товарищей, человека, известного только как Филипп.

Уэллс замолчал и взглянул на неё, ожидая ответной реакции.

Она пожала плечами. - Я была слишком медлительна. Чуть быстрее, и я бы исчезла из этого переулка.

Уэллс снова улыбнулся. - Возможно. Тебе дали двенадцать пожизненных сроков согласно закону военного времени. Ты знаешь, что никогда не покинешь этого здания живой?

Она фыркнула. - Знаю, но всё равно сделала бы это снова.

— Почему? - Уэллс уже знал, или думал, что знает ответ. Он хотел убедиться.

— Правительство предало нас. Предало всех. Я была на Веге Семь, когда вы позволили Нарну захватить власть. Они заставляли нас работать в своих шахтах. Люди, которые были получше вас, умирали там. Мне повезло. Я сбежала. И поклялась, что они за это заплатят.

— Тебе, безусловно, удалось добиться этого. Ты знаешь, что бывшие под оккупацией Нарна колонии снова наши?

— Это не исправляет... того, что вы и они причинили нам.

— Возможно, что нет. Ты ненавидишь нарнов, не так ли? Нет, не беспокойся. Я знаю, что это так. Что бы сказала, если бы я предложил... неофициальное освобождение из тюрьмы и возможность удовлетворить свою ненависть?

— Звучит так, как будто вы хотите нанять меня для чего-то.

Уэллс скрестил пальцы и взглянул на неё поверх них. Она смотрела прямо ему в глаза. - Мы хотим, чтобы ты сделала кое-что. Как - зависит от тебя. Также тебе предоставляется значительная свобода в выборе помощников. Есть один нарн. Которого зовут Г’Кар...

— Вы хотите. Что бы он умер, так?

— Нет. Не умер... Хуже. - Он замолчал, всё ещё глядя на неё. Она не моргнула.

— И? - Наконец произнесла она. - Я слушаю. Говорите.

И он начал говорить...

* * *

Тишину нарушал только скрип его старомодной перьевой ручки. Малачи, бывший премьер-министр, нынешний неофициальный глава Центаврианской Республики, был один.

Ручка была анахронизмом, наследием прошлых лет. Малачи во многом придерживался устаревшего, но таким же был и Лондо. В современной Центаврианской Республике не было места подобным им. Если Малачи пройдёт свой путь до конца, всё изменится.

Ах, Лондо, писал он, почему ты всегда возвращаешься? Без тебя всё было бы намного легче... Я знаю, что делаю, и знаю почему, но всё же... Я всегда надеялся, что ты смог бы понять. Только ты один.

Ах, Лондо, однажды ты всё поймёшь. Однажды ты узнаешь, почему я делаю это. Я только молюсь, что мы оба будем ещё живы к тому времени...

Однажды... каждый поймёт...

Глава 2

Сьюзен Иванова всегда была рабом тишины, отсутствия шума, звука, ощущения. Она всегда была одна после смерти матери.

Обособленная, во многих отношения отделённая от мира человеческих эмоций, она блуждала по жизни, ища одно дело за другим, что-то, ради чего стоило жить, чему можно было служить... Она не нашла этого в семье, с любовниками, в вооружённых силах Земли.

Она думала, что достигла желаемого, вступив в союз с чужой расой, древней и могущественной. Они обещали ей цель, безопасность, жизнь. Все, что от неё требовалось - служить им. Но, служа им, она неожиданно обнаружила то, что так редко встречала: любовь и дружбу.

Чувства всегда причиняли боль. Те, о ком она заботилась, покидали её. Поэтому привязанность вела к боли. К своему удивлению, она нашла троих людей, которых полюбила. Все трое сейчас мертвы, и она одна; вновь в ловушке тишины, тишины такой всепоглощающей, что она парализовала её.

Нет, причиной беспомощности, несомненно, было что-то другое...? Пока она приходила в себя, мысли блуждали бесцельно, она пыталась найти что-то в своём прошлом.

А затем она поняла, что может слышать что-то... что-то глубоко в разуме, куда не проникал никто, кроме матери. Голос... который не был её собственным.

Она знала. В один ужасающий момент она поняла, что было с ней сделано. Не всё сразу, и не почему это было сделано, но она уже знала достаточно.

Она могла слышать шепот Стража даже сквозь свой собственный крик.

* * *

Лондо Моллари не был очень высокого мнения о своих согражданах. Он провел слишком много времени при императорском Дворе, чтобы питать уважение или восхищение к большинству придворных и политиканов. Да, были немногие - лорд-генерал Марраго, министр Дугари, лорд Джарно... несколько других... но, в общем, все придворные были одинаковыми. Безжалостные, скрывающие под мягким выражением лица неприкрытые амбиции.

Однако каким бы опытным не был политик, каким бы искусными не был придворный, всегда была возможность удивить их, застать врасплох; и в эти моменты можно было увидеть их истинные лица. Только на короткое мгновение, говоря честно, но для того, кто был так же опытен, как Лондо, этого было достаточно.

Он наслаждался ошеломлёнными лицами членов парламента Целини, входя в зал, осматриваясь и кивая знакомым. Некоторые задохнулись в ужасе, другие криво улыбались, некоторые просто смотрели.

Крики начались только через секунду или две.

— Моллари! - крикнул лорд Воле. Лондо его знал и не любил. Болван с чрезмерными амбициями; его планы никогда не отличались изяществом, и даже ребенок мог понять его намерение занять трон. Лондо знал из своих источников при Дворе, что замыслы Воле стали чересчур очевидными, и он был \"выдвинут\" на пост заседателя парламента Целини, что являлось, по сути, приговором его карьере. ХотяВоле, похоже, был излишне высокомерен, чтобы осознать это.

— Да, лорд Воле? - ответил Лондо. - Приятно увидеть вас вновь. Могу ли я сказать, что эта мантия вам очень идет. Зелёный всегда был вашим цветом.

— Но... но, - пробормотал он, - вы являетесь преступником, которого ищут за убийство императора. Стража! Арестовать его!

— Мы не можем сделать этого, милорд, - произнесла фигура, сидящая ниже Воле. Этот центаврианин был одет в светло-зеленую мантию с тонкой пурпурной лентой, перекинутой через плечо, что выдавало в нём одного из служителей Двора. Спикер, ещё одна архаическая должность, которую редко можно встретить на главном континенте. Спикер был, по традиции, знатоком законов, призванным \"давать советы\" парламенту в этой сфере. Немногие аристократы принимали поправки скромного служащего; отсюда и редкость спикеров.

— Он ходатайствует о разрешении выступить перед парламентом, согласно старому закону о девяностодневном пребывании на острове. Мы ничего не можем сделать, пока он не закончит свое прошение.

— Это пережиток! - запротестовал Воле. - Обычай, дошедший до нас из времён, предшествующих первому императору... даже первому Центауруму! Такого не было уже несколько веков.

— Тем не менее, уважаемые лорды, закон не был аннулирован. Он имеет право на выступление. - Лондо улыбнулся. Этот человек ему нравился. - После того, как он будет выслушан и мы проголосуем, вы сможете приказать арестовать его.

С задних рядов раздался легкий смех. Лондо поднял глаза, увидел лорда Вирини и улыбнулся. Несколько лет тот был министром Двора - позиция довольно престижная, но дающая мало реальной власти. Очевидно, он пытался ввести какое-то подобие порядка в дни хаоса между \"смертью\" Лондо и появлением Малачи. Эти усилия привели к его высылке в родовое поместье на побережье континента. Лондо надеялся, что Вирини будет здесь. Он был очень ободрён присутствием хотя бы одного союзника.

— О, да, - сказал Вирини, смеясь. - Закон действительно весьма древний, но всё ещё действующий. Хорошо сработано, Лондо.

— Но он в розыске, - запротестовал Воле.

— Но он не совершил преступления на этой земле, - заметил спикер. - Право петиции действует со времён, когда Целини был независимой и автономной колонией, и этот закон не признавал преступлений, совершённых в других местах. И так было до сих пор.

— Очень хорошо, - раздражённо оборвал его Воле. - Произнеси свою петицию, Моллари. И после того, как мы отвергнем её, ты будешь возвращён обратно в столицу в кандалах. Я только надеюсь, какое бы... удовлетворение ты не надеялся получить от этой выходки, оно того стоило.

Лондо резко выдохнул. Первая часть его безумного плана была выполнена успешно. Теперь всё, что ему оставалось - это положиться на свое ораторское мастерство.

Он вышел вперёд, откашлялся и начал говорить...

* * *

Чувство комфорта редко посещало Донн в последнее время. Телепат, не только генетически, но и по натуре, она придерживалась очень резких взглядов на место отдельных представителей... она и подобные ей во многом превосходили \'нормалов\'. Жить среди них, быть окружённой ими столь долго - было почти... непереносимо. Только воскрешение в памяти имён убитых ею могло помочь.

Она знала причину своего назначения на Проксиму, но это ничего не упрощало. И сейчас, наконец, она была свободна... назад в Убежище, к своим людям.

Или так она думала. Через пять минут после посадки на секретной космической базе Пси Корпуса она испытала лёгкий шок.

Нормалы... везде.

В Убежище всегда были те, кто не обладал... мастерством... подобно ей. Но они были неудачными или слабыми телепатами, или случайными детьми-нормалами телепатов-родителей. Такое случалось. Генетическая инженерия никогда не была точной наукой. По мнению Донн, подобные... индивиды не далеко ушли от простых нормалов. Но она привыкла к ним.

Но здесь... куда бы она не взглянула, везде были нормалы... люди, которых она не узнавала, и которые не узнавали её. Бегают вокруг, думая о своих жалких намерениях, крича о своих \'секретных\' желаниях, а на фоне этих криков - постоянный шёпот. Жила забилась у неё на виске, и Донна почувствовала, как чёрная ярость рвётся наружу.

Имена, лица и приметы стали подниматься из подсознания, и Донна успокоилась... слегка. Позже последует расплата, для одного из них...

Она шагнула и вздрогнула, когда на кого-то натолкнулась; бумаги и файлы закружились в воздухе. Донн пошатнулась, её глаза сверкнули. Женщина... нормал... роется вокруг, собирая то, что уронила. Донн не предложила помощь.

Она никогда не обращала внимания на физическую внешность. Зачем, если она может просто прочитать мысли? С легкостью и безразличностью она проникла в разум нормала, отслеживая мысли и шаблоны, более уникальные, чем отпечатки пальцев или сетчатки, или результаты других жалких тестов нормалов.

Наконец, всплыло имя, среди баррикад мыслей об археологических раскопках и поисках, вечернем ужине, мужчине в старой форме вооружённых сил Земли... имя, которое Донн решила запомнить. Доктор Мэри Киркиш.

— Мне так жаль, - наконец произнесла она, поднимаясь на ноги. - Это моя вина. Я не.... - она поймала взгляд Донн и замолчала.

— Мисс Донн, - произнёс голос, как вслух, так и мысленно. Донна повернулась и впервые со времени прибытия обнаружила перед собой настоящего человека. Она не сделала попытки прочитать его мысли. Простая вежливость. К сожалению, она не узнала его - неизбежный побочный эффект долгого пребывания вне Убежища.

— Я Джейсон Айронхарт. Извиняюсь, что не был здесь и не смог поприветствовать вас сразу по прибытии. Как вы можете видеть, здесь многое изменилось со времени вашего последнего визита.

— И не к лучшему. - Тем не менеё она улыбнулась с теплотой, которую не могли ожидать даже немногие, знающие её. - И всё же... хорошо быть дома.

Не слишком привыкай, мысленно произнёс он. У Босса есть для тебя задание.

Она засмеялась. - Только пять минут здесь и меня уже требуют. Хорошо быть востребованной, не так ли? Где Ал? Его офис не перенесли, верно?

— О нет. Позвольте проводить вас.

— Если настаиваете. Я знала, что он не переместился... ему нравился этот офис. Итак, что же произошло за последнее время?

— Как обычно. Защита цивилизованной части вселенной, спасение нормалов от них самих... работа тяжёлая... платят неважно.