Гэрет Д. Уильямс.
Пролог. Буря на горизонте.
1. Вавилон 4, штаб-квартира Армии Света у Эпсилона-3, 28 декабря 2259 года.
Ощущение... множества вещей. Будущее прошлое. Настоящее будущее. Тысяча лет в прошлом и... сейчас.
Г\'Кар шёл по коридорам и отсекам своего нового и, возможно, величайшего вклада в борьбу с Возвращением Тьмы. Бывали моменты, как, например, сейчас, когда ему хотелось идти здесь в оболочке из плоти и крови, а не просто присутствовать в виде света и звука. Не будь он заключён в сердце Великой Машины, он находился бы здесь воплоти. Но Г\'Кар давно понял, что жертвы необходимы, и что малые жертвы значат подчас столько же, сколько и большие.
Вавилон 4, так он назвал его. Только он знал это имя. Для всех остальных посвящённых, это был всего лишь \"Проект\", глупое и экстравагантное, но совершенно секретное строительство в нейтральном секторе космоса. Г\'Кар сказал им ровно столько, сколько посчитал необходимым.
Гигантская космическая станция, символ надежды и стабильности. Долгие годы Армия Света существовала без такого стратегического центра и была разъединена. Из-за Теней Г\'Кар потерял свой храм в горах Г\'Хоражар. Минбарцы, что должны были бы стать его основными союзниками, были ослаблены внутренними войнами, массовыми убийствами и сейчас вынуждены были бороться за само своё существование. Приют с самого начала был слишком мал для Армии Света, а что касается самого Эпсилона-3... это место также вряд ли подходило.
Вавилон 4 станет идеальным центром для Армии. Местом тренировки новых рейнджеров, координирующим центром. Он станет связующим звеном для всех группировок - Объединённого Совета Казоми-7, Нарна, Минбара, Бестера и его телепатов, а со временем, возможно, даже для центавриан и землян.
Станция ещё, конечно же, не полностью смонтирована. На это потребуется ещё минимум год, но она уже функционирует и может быть использована. Учёные Армии Света и союзников уже здесь и работают над базой данных и компьютерной системой. Оборонительная система уже готова. Ионные двигатели работают. Дайте время, и станция станет идеальной цитаделью.
Время... вот ключ ко всему.
У Вавилона 4 есть и другое предназначение, которое Г\'Кар впервые обнаружил восемнадцать месяцев назад при помощи Великой Машины. И с тех пор он изучает и наблюдает.
Тысяча лет назад. Однажды, Вавилон 4 будет отправлен туда Великой Машиной, чтобы дать надежду другому разобщённому альянсу против этой же самой Тьмы. Однажды, но это произойдет лишь тогда, когда станет действительно необходимым.
К тому же Вавилон 4 не может быть отправлен в прошлое без Валена, а Вален не вернётся в эту галактику пока...
А пока время ещё есть. Время думать о настоящем, а прошлое... прошлое оставить на будущее.
2. Зал Совета Центаурума, Столица, Прима Центавра.
Центаурум был в хаосе. Если быть честным, он находился в таком состоянии практически весь последний год, после последовавших одна за другой смертей Премьер-министра Урзы Джаддо и императора Мэррита, не говоря уже о многочисленных членах его кабинета. После нескольких месяцев траура и бурной политической деятельности, - эвфемизм, под которым на Центавре подразумевают предательство, любовные интриги, убийства и прочие развлечения, - компромисс был достигнут. Кандидат был выбран, хотя и не все были с этим согласны. Всё пришло в норму.
Но новый император Рифа был убит всего через несколько дней после своего избрания, и сейчас всё опять рушилось.
— Это же абсурд, - выкрикнул Лорд Вало, представитель дворянства старой школы. Неофициальный глава этой фракции, он часто считался наиболее \"красноречивым\" и в то же время наиболее консервативным членом Центаурума. - Мы не можем сделать этого... этого... хлыща нашим императором.
— И тем не менее, - сказал лорд Джарно, - хотя... принц Картажье не имеет... ммм... соответствующих навыков... Он... ммм... молод, так что...
— Спи дальше, - пробормотал лорд Вало. Эти слова были произнесены шёпотом, но достаточно громко, чтобы быть услышанными всеми присутствующими.
— Лорд Джарно знает, о чём говорит, - отчётливо произнёс лорд Дурано. О нём, умеющем тщательно и досконально раскрыть все недостатки, отзывались одновременно с уважением и руганью. - Принц Картажье, как ни прискорбно это признавать, - наиболее очевидный выбор из возможных кандидатов. Только он достаточно молод, достаточно здоров, достаточно разумен...
— Если мне позволят... - поднялся со своего кресла лорд Дугари. Весь Центаурум замолчал, но не потому, что уважал сказавшего эти слова, а из-за того, что все ждали, когда он начнет кашлять. Как только это произошло, один наиболее веселый индивидуум также начал очень громко кашлять, и все засмеялись. Лорд Дугари не выглядел удивлённым, не был удивлен и лорд Вало.
— Если... мне... позволят, - твёрдо сказал Дугари. - Конечно, последние события бросают тень на министра Моллари... Конечно... Возможно, если мы... - От сильного кашля он согнулся пополам, стуча себя по груди.
— Так мы ничего не достигнем, - сердито заметил Вало. - Сколько мы ещё...?
В комнате воцарилась тишина, когда встал один из наиболее уважаемых членов Центаурума. Малачи, премьер-министр при Турхане, время правления которого сейчас воспринималось как золотой век, - то есть это было так давно, что люди уже забыли, какой в действительности была та эпоха, и так недавно, что ещё были живы свидетели тех лет. Малачи покинул столицу после смерти Турхана, ходили слухи, что он покончил собой. Вернувшись всего лишь несколько недель назад, он выступил с речью, которая привела к избранию Рифы. Немногие из ныне живущих были столь же выдающимися, уважаемыми и влиятельными.
Малачи так же был ответственен за убийство Рифы и ложное обвинение бывшего министра Лондо Моллари, но это были настолько незначительные детали, что он не считал необходимым с кем-либо делиться ими.
— Уважаемые лорды и министры, - начал он, - могу ли я внести предложение?
3. Главный Купол, Проксима-3, Штаб-квартира Земного Правительства Сопротивления, 29 декабря 2259 года.
Мысли ничего не значили для женщины, которая некогда была Сьюзен Ивановой. Ни мысли, ни идеи, ни образы. Ничто кроме знания, кем она была, что она потеряла, и что она должна была сделать.
Трёх человек любила она. Всего трёх за всю жизнь.
Её мать: убита Пси-корпусом много лет назад. Убита фактически, если не буквально. Сьюзен никогда не переставала горевать, никогда не переставала помнить. Вся её оставшаяся жизнь была определена этим единственным событием. Однажды Сьюзен был задан простой прямой вопрос: \"Чего ты хочешь?\". Отвечая на него, она вспоминала глаза своей матери.
Маркус Коул: убит самой Сьюзен. Убит фактически, а не только на словах. Мечтатель, вырванный из мира грёз. Идеалист, видевший только боль. Любовник, чья душа навсегда принадлежала другой. Сьюзен убила его - случайно, но ей не было от этого легче.
Лорел Такашима: убита... где-то. Как-то. Сьюзен не знала, кто конкретно сделал это, но она знала, кого винить. По крайней мере, она знала, кого должна винить из тех, кто был здесь.
Они спросили: \"Чего ты хочешь?\". И она ответила. Она хотела быть в безопасности. Она не хотела быть одинокой. Она не хотела бояться Пси-корпуса. Она хотела быть в безопасности.
Он идёт. Посол Дэвид Шеридан. Тот, кто занял её место. Тот, ко свалил на неё все провалы. Тот, кто что-то знал о смерти Лорел. Тот, кто не сдержал своего обещания.
Сьюзен не знала, как у нее получалось двигаться так быстро, или как она достала оружие. Со дня смерти Лорел она не думала вообще ни о чём. Она жила только местью, только убийством, только своим жутким криком.
— ВЫ ОБЕЩАЛИ, Я БУДУ В БЕЗОПАСНОСТИ!
Она поняла, что произнесла эти слова вслух, только когда Шеридан повернулся к ней, его глаза почти смеялись.
Волна боли заставила Сьюзен упасть, оружие выскользнуло из её пальцев. Она могла видеть охрану позади себя, - как она не заметила их раньше? Они были готовы убить её.
О, Лорел, ты обещала. Ты сказала, что никогда не покинешь меня.
— Нет, - сказал посол Шеридан, его чёткие слова проникли сквозь завесу вокруг сознания Сьюзен. - Нет, не убивайте её. Я думаю, мы сможем найти ей другое применение. Куда более занятное.
Она потеряла сознание.
4. Квартира Майкла Гарибальди и Лианы Кеммер-Гарибальди, Приют, 29 декабря 2259 года.
Он плакал... снова. Кажется, не было ещё такой ночи, когда сон Майкла и Лианы Гарибальди не был бы прерван его плачем; пронзительным, требующим, зовущим.
Лиана поднялась и села на кровати. Позади неё раздался жалобный звук - Майкл тоже проснулся.
— Только не снова, - прошептала Лиана. - Только не... снова...
— Я возьму это на себя, - пробормотал Майкл, поднимаясь с кровати и одеваясь. Лиана взглянула на него и легла. Она не высыпалась в последнее время, даже в те ночи, что не прерывались плачем. Её сны были наполнены тяжёлыми мыслями и тревогами. Страшными видениями о потере мужа и сына, об одиночестве, о... её отце...
Майкл вышел из комнаты, надеясь, что его жена поспит хотя бы ещё немного. Видит бог, ей это необходимо. Ему, по правде говоря, тоже, но он выдержит, если надо. Попытка Лианы вернуться к работе вызвала больше проблем, чем она ожидала. Бестер замыслил что-то недоброе, и его люди, - в том числе и Лиана, - испытывали сильное давление. А тут ещё болезнь ребёнка - просто ещё одна из обычных бытовых проблем, но в настоящий момент...
Майкл взял на руки сына - своего сына! - Френка Альфреда Кеммер-Гарибальди, и медленно вышел в гостиную. Он... думал. В последнее время он много думал. Он не понимал, что происходит в галактике. До него дошли слухи о бомбардировке Минбара. Он слышал, что атмосфера и вода были отравлены, окружающая среда уничтожена, сотни тысяч погибли. И это сделали люди. Его люди, такие же, как и он сам, имеющие жён, детей, дом, надежды, стремления и мечты.
Раньше человечество могло, по крайней мере, претендовать на звание \"хороших ребят\" в этой войне. Сейчас же, Майкл не был уверен, кто такие вообще \"хорошие ребята\".
Альфред прекратил плакать. Почему-то у Майкла он плакал редко, только у Лианы. - Правильно, - прошептал Майкл. - Дай маме немного поспать, хорошо? - Он остановился, задумавшись. - Видишь ли, сын. Есть вещи... которые тебе следует знать. Я понимаю, что ты ещё слишком мал, чтобы понять их. Чёрт, ты даже не знаешь, что я говорю сейчас, но...
— Чёрт, этот мир точно сошёл с ума. Ничто не имеет значения, а когда ты думаешь, что имеет, то непременно случается что-то, рушащее эту уверенность. И ещё... есть вещи хорошие, и есть вещи плохие. Сейчас хорошие парни - те, кто помнят эту разницу и пытаются всю жизнь делать только хорошее. Я не говорю, что поступал именно так всегда, но я пытался. Честно. Твоя мама... она знает, как дорого может стоить такая попытка. Видишь ли, если бы я выбрал простой путь много лет тому назад, твой дедушка был бы ещё жив. Но... это был не выход. Это был момент, когда я поступил правильно. Никто не посмеет сказать, что это было просто, потому что это не было.
— Но... ты будешь одним из хороших парней, сын. Это будет не просто. Фактически это будет одна из самых сложных вещёй, с которыми тебе придется столкнуться - быть хорошим парнем. Потому что... так много плохих людей, людей выбирающих самый простой путь. Но ты станешь хорошим парнем. Я думаю, станешь, как-нибудь.
— Если повезет, я скажу тебе это ещё раз. Тогда будет немного больше хороших парней, и немного меньше плохих, но ты не должен с этим считаться. Я не говорю, что я хороший. Я просто пытаюсь им быть иногда.
Ребенок на его руках заснул. Майкл улыбнулся, положил его обратно и пошёл в спальню, но вскоре остановился и вновь посмотрел на сына. Своего сына.
— Ты будешь одним из хороших ребят, потому что так много плохих. Просто... помни об этом, даже если ты не будешь помнить ничего другого. Этого будет достаточно.
5. Стена Павших, Проксима-3, 30 декабря 2259 года.
Лорел Такашима.
Вот оно. Одно имя. Два слова. Вот оно.
Уэллс отступил на шаг от сооружения, известного как Стена Павших. Огромный чёрный обелиск, на котором запечатлено имя каждого солдата Вооруженных Сил Земли, погибшего от рук минбарцев. Так звучала теория. Более миллиона солдат погибли в одиночестве и их имена были неизвестны. Нет, Стена хранила только тех, кто погиб ради какой-либо цели, или тех, у кого были семьи, настоявшие на включение имён.
У Такашимы не было семьи, и не минбарцы убили её, но всё равно её имя было здесь. Уэллс настоял на этом. Это было опасно, так как таким образом он связывал себя с нею, но Кларк и так уже не доверяет ему, как и Шеридан.
Ещё одна смерть. Пешка в игре, которую она никогда не могла понять. Бестер не будет, конечно, сожалеть о ней. Он ушёл. Давно. Такашима была пешкой Бестера, но в то же время Уэллс помог ему с этой идеей.
Много смертей. Слишком много смертей.
— И будет ещё больше, - пробормотал про себя Уэллс. Будет гораздо больше.
6. Резиденция Кха\'Ри, Г\'Кхамазад, Столица Нарна, 30 декабря 2259 года.
— Мы вернули нашу базу! - торжествующе объявил советник Ка\'Мак. - Квадрант 37 снова наш.
Возможно, он ожидал что-нибудь, похожее на крики восторга, ликования или... нечто подобное. Но он не получил ничего.
— Мы поражены, Ка\'Мак, - ответила советник На\'Тот с выражением крайней скуки на лице. - Мы получили то, что потеряли. Скажите мне... не является ли эта война ещё более бессмысленной, чем предыдущая?
— Конечно же нет, - резко возразил советник Х\'Кло. Все разговоры в Совете прекратились, и не из-за того, что слова советника отличались особой мудростью, вовсе нет, а потому, что в голосе молодого советника звучали ярость, тьма и страшная, неприкрытая сила. - Неужели никто из вас не видит... Почему мы воюем? Потому что наши отцы воевали, и их отцы до этого...
— Совершенно верно, - подхватил Ка\'Мак. - Можем ли мы игнорировать их жертвы... всё, что было сделано для нас?
— И как же мы должны выразить им наше уважение? Бросая самих себя на тот же жертвенник, что отнял их жизни? В то время как истинный враг прячется в тени, выжидая?
— Истинный враг - Центавр!
— С которым мы сейчас в тупике! Они захватывают наши земли, мы их возвращаем; мы завоевываем их колонии, они их снова отбирают... но какой ценой? Сколько ещё наших людей должно погибнуть в этой глупой войне, когда нас ожидает другая, более великая?
Кха\'Мак улыбнулся, что было недобрым знаком.
— Очень немногие, - заявил он, - Военачальник Г\'Стен составил план... план, который приведёт нас не просто к победе, а к захвату всей республики Центавр... начиная с их родной планеты. Что вы скажете теперь, уважаемые советник?
Ответила На\'Тот.
— Я скажу, что вы, советник, и военачальник Г\'Стен будете с интересом выслушаны.
7. Квартира Альфреда Бестера, Приют. Секретная база Пси-корпуса, 31 декабря 2259 года.
В комнате царила мягкая, приятная тишина. Человек, у многих вызывавший ужас и отвращение, сидел в кресле, сложив руки на коленях. На его лице - выражение нежности. Он наблюдал за женщиной, расчёсывающей длинные светлые волосы. Почти целый год она была вынуждена соблюдать армейские нормы и сейчас наслаждалась возможностью делать с волосами всё, что угодно.
Альфред Бестер заговорил, и в его словах звучала такая страсть, горечь потери, и возбуждение... что каждый услышавший их и не знающий Бестера не сомневался бы, что сказаны они были влюблённым.
— Я скучал по тебе. Я скучал по тебе так сильно.
Талия Стоунер, урождённая Винтерс, нежно улыбнулась и повернулась к нему.
— Я тоже скучала. Это было... не очень хорошее время.
— Могу себе представить, - ответил он. Последние девять месяцев Талия была тайным агентом на борту флагманского корабля Правительства Сопротивления - Вавилона. Её миссия закончилась успешно и была одной из важнейших в планах Бестера и Г\'Кара по отсрочке нападения землян на Минбар.
Но цена... Так долго быть одной. На Вавилоне были другие, менее важные агенты, но никто из них не был телепатом. Талия была абсолютно одна среди нормалов, которые не должны были знать правды. И вынуждена была оставаться в одиночестве. В таком абсолютном одиночестве, которое могут себе представить очень немногие.
— Но я вернулась, - в её голосе звучала преувеличенная бодрость. - Так хорошо быть дома. С тобой, Альфред... И с остальными. Как они? Мэри?
— Доктор Киркиш. Да. - Слабое раздражение прозвучало в голосе Бестера. Он не мог отрицать, что Мэри Киркиш была высококвалифицированным специалистом в области археологии, исследователем и архивистом, и к тому же она играла важную роль в операциях: здесь в Приюте, и у Г\'Кара. Но она была нормалом и так же отличалась от самого Бестера и Талии, как свеча отличается от звезды.
— Она... в порядке. Я буду тебе очень признателен, дорогая, если ты не будешь сообщать ей о своём возращении. Она связана с молодым командором Корвином из экипажа Шеридана. Ни Шеридан, ни Корвин не чувствуют себя уютно в моей компании. Я им не вполне доверяю. Возможно, это паранойя, но...
— Ты, конечно, не подозреваешь Мери ни в чём дурном? Она с нами уже не один год!
— Нет! Нет... безусловно. Это просто... - Он улыбнулся. - Просто... я буду тебе очень благодарен. Дай влюблённому почувствовать себя немного счастливым.
— Только немного счастливым? - спросила Талия, передразнивая. Она улыбалась.
— Большее счастье могло бы вместить в себя весь мир, любимая.
— Очаровательно. - Её голос дрогнул. - Как... как Эбби?
— Хорошо. Очень хорошо. Её таланты ещё не проявили себя, конечно. Но это случится. Ты будешь гордиться. - И тише, - Я знаю.
— Мне бы хотелось чаще видеться с ней. Я очень скучаю.
— Так должно быть, любимая. Ты сама знаешь. Мы... у нас есть обязанности. У всех. И наши дети... у них такие же обязанности, как и у нас.
Она кивнула.
— Я знаю. Я только хотела бы... - Она вздохнула. - Иногда мне хочется, чтобы это было проще.
— Простая жизнь надоела бы тебе до слёз уже через неделю, любимая.
— Верно. Но мне никогда не придется скучать, пока ты здесь, Эл.
— Если бы только... - прошептал он, - Если бы только жизнь была такой мирной, такой простой, такой...
— Нормальной?
Он фыркнул.
— Да. Что такое мирная жизнь, если ты не нормал? Мы - особые дети, соль жизни. Пусть нормалы живут в мире и покое. Мы... мы же получим весь мир. - Он остановился на мгновение. - Я получил предложение недавно. Два, если быть точным. И не уверен, которое принять... если я, конечно, могу принять какое-либо.
Талия кивнула. Она присутствовала при одном из этих предложений, хотя сделавший его и не подозревал об этом.
— Насколько глубоко ты предан Г\'Кару? - спросила она задумчиво.
— Глубоко? Не очень. Мы успешно сотрудничали на протяжении последних непростых лет, но сейчас... Возможно, он теперь нуждается во мне больше, чем я в нем. И я не позволю использовать моих людей в его войне против Теней как пушечное мясо.
— А сами Тени?
— Могу ли я положиться на них? Могу ли я доверять им?
— Что насчет другого предложения?
— Уэллс. Я не уверен в нём. В нём... сила и тьма. - Бестер сделал паузу. - Послушай меня... окажем нормалам доверие, которого они, конечно же, не заслуживают. Я могу играть ими друг против друга, любимая. Однажды я разработал целый план, а потом... - Он пожал плечами. - Мысли для другого дня. Я снова с тобой, и я не могу желать ничего большего.
Бестер поднялся на ноги и подошёл к ней. Своей здоровой рукой он притронулся к её щеке. Он редко испытывал сожаление по поводу беспомощности своей руки, но сейчас было именно так. Иметь возможность провести ладонями по её лицу, обеими, а не одной... С этим проклятьем он жил уже долгие годы, но никак не мог по настоящему смириться.
К тому же, природа, - какой бы жестокой и не постоянной она ни была, - не оставила его без некоторой... компенсации.
Его разум мягко притронулся к её. Она приняла его.
— Я скучал по тебе, - тихо сказал Бестер. И... ещё тише - Я люблю тебя.
8. Дом лорда Дугари, центр города Ремарин, остров Целини.
— Лондо Моллари, я просто не могу жить так! Бегать туда-сюда, опасаясь императорских слуг, действовать как обычный уголовник... и сейчас я вынуждена сидеть в этой бесплодной, богом забытой дыре... Лондо, ты даже не слушаешь меня, не так ли?
— Да, Тимов... Я слушаю. Просто я только что обнаружил, что из сказанного тобою, мало чего я не слышал раньше. Думаешь, мне нравится эта беготня? Но, по крайней мере, мы можем здесь хоть немного отдохнуть.
— Здесь? О, Лондо, неужели наши метания закончились?
— Рано или поздно, - заметил мрачным тоном лорд-генерал Марраго, - мы вынуждены будем остановиться и оказать сопротивление. Какие бы силы при Дворе не убили императора, преследовать будут тебя, Лондо. Если бы они не считали, что ты представляешь угрозу, разве бы стали они обвинять тебя в преступлении?
— Возможно, для удобства, - пробормотал Лондо, мрачнея. Он хорошо знал, что его незаслуженное обвинение в убийстве императора Рифы не было простым совпадением. Он также знал, кто был виновен в этом преступлении, и кто стоял - по всей вероятности - за всем, что случилось наПриме Центавра за последние годы.
Просто он не мог признаться себе, что это был его старый друг.
— В конце концов, мы можем остаться здесь хотя бы не надолго, - сказал четвертый участник их маленькой группы изгоев. Леньер, минбарский поэт и в последнее время - один из лучших друзей Лондо. Они многое пережили вдвоем.
— Этот... лорд Дугари... Можем ли мы положиться на него?
— Я всегда верил, что да, - сказал Марраго.
— У него всегда была эта заслуживающая сочувствия вещь - совесть, - заметила Тимов. - Мой дорогой слабоумный муж оказал Дугари значительную помощь несколько лет назад. Пришла пора расплачиваться.
Лондо не сказал ничего. Он всегда считал Дугари человеком чести, которому можно будет доверять до самой смерти. Но то же самое он думал и о Малачи.
— Целини находится довольно далеко от столицы, - задумчиво сказал Марраго. - Мы будем здесь в безопасности некоторое время. Но если мы собираемся нанести ответный удар, нам необходима помощь, союзники.
— Кто из ваших солдат поддержит вас? - спросил Леньер.
— Не знаю. Сложно сказать. Двор несомненно считает, что я убит или взят в плен нарнами.
— Вокруг тебя было много шума... \'некомпетентный неудачник\' - заметила Тимов. - Некоторые даже предполагали, что ты сознательно стал предателем.
Марраго фыркнул.
— Мои люди в это никогда не поверят. По крайней мере, я надеюсь. Некоторые капитаны могут присоединиться к нам, если я позову, но я не могу позволить себе отвлечь с фронта слишком большие силы. Нарны могут использовать эту ситуацию для контратаки.
— Возможно, Г\'Кар смог бы помочь, - предложил Леньер.
— Нет! - резко ответил Лондо. - Это внутреннее дело Центавра. Г\'Кар не может втягивать себя в это.
— Но... может быть Карн?
— Карн? - неожиданно переспросил Марраго. - Он исчез несколько месяцев назад. Вместе с кораблём. Мы думали, он попал в засаду.
— Нет, - сказал Лондо. - Он перешёл на службу... к высшей силе. Но сейчас... Я думаю, ты прав, Леньер. Карн может оказать неоценимую помощь. И возможно... - В его голове начал зарождаться план.
— Да, возможно, это сработает...
9. Э\'ибрек К\'Тарр, боевой корабль так\'ча, патрулирующий так\'ча-минбарскую границу.
Рамде Козон - знатный так\'ча, прямой потомок одного из тех, кто стоял позади Валена, пока не был совершён грех, непонятый до сих пор - чувствовал, что время его покоя прошло. Он раздражённо поднялся и отправился искать своего рамдела, чтобы понять причину этого чувства.
Он нашёл рамдела в компании минбарского представителя, который прибыл сюда несколько дней назад, раненый. Никто не мог обвинить так\'ча в не гостеприимстве, к тому же прибывший принадлежал к расе З\'ондара, и Козон был счастлив дать пищу, приют и безопасность этому... Фореллу. Тот утверждал, что верит в Валена и следует его учению. И хотя он ничего не знал о грехе, который не был понят, он многое рассказал о случившемся с народом Валена за последние годы.
Козон был возмущён отсутствием должного почитания учения З\'ондара и действиями одного еретика, претендующего на его место... Войти в союз с демонами шаг-тотами, бросить на произвол судьбы родной мир З\'ондара - место, где так\'ча впервые встретились с З\'ондаром, и где он произнёс свою речь О Грядущих Временах...
Но приказ З\'ондара был ясен. Так\'ча не могут вернуться на Минбар пока непонятый грех не будет искуплен. Этого пока не произошло, хотя Форелл намекал, что время искупления близится.
— Рамде, - быстро сказал рамдела. - Это истина, учение З\'ондара...
— Что истина? - раздражённо спросил Козон. Он не привык к такому... легкомыслию со стороны своего первого помощника.
— Это Вален, - прошептал Форелл. - З\'ондар... Он... он вернулся к нам.
— Ах. - Значит время искупления уже близко. Как сказал З\'ондар, как говорится в его пророчествах... он не уйдёт навсегда, и с его возвращением придёт время славы, спасения и искупления.
— Покажи мне, - сказал Козон, в его голове рождались мысли о будущем.
Искупление, наконец-то...
10. Башня Эдгарс, Штаб-квартира Межпланетных Экспедиций, Проксима-3.
Кэтрин Сакай в сотый раз взглянула на документ и в конце концов положила листок обратно на стол, капитулируя перед непостижимостью происходящего.
Это не имело смысла. Всё вместе это не имело смысла.
IPX была одной из крупнейших мегакорпораций, переживших падение Земли с приемлемыми потерями. Предположительно, это было результатом агрессивной политики по захвату других компаний и того, что IPX имела значительные внепланетные ресурсы. Но всё же первые годы после падения были очень нестабильными.
Однако после этого компания пережила головокружительный взлёт и получила силу, влияние и, особенно, деньги. Отказавшись от первоначальных своих целей, археологических исследований, в пользу инопланетных технологий и вооружений, IPX стала одной из крупнейших мегакорпораций в истории человечества, имеющей собственного представителя на заседаниях Правительства Сопротивления. Когда-то Катрин сама участвовала в многочисленных политических собраниях, и её голос имел почти такое же значение, как и голос любого министра или посла.
Но на днях ей поручили нечто более важное. Несомненно, распоряжение было дано самим Главным Администратором. Конечно же Кэтрин получила это задание не лично из рук легендарного Орина Зенто, но на записке была его личная печать.
Что ещё более усложняло ситуацию.
Составление плана миров, которые исследовала IPX, и регистрация всех важнейших открытий было гигантской работой, но не невозможной.
Записи сохранились, хотя многие из них были утеряны на Земле и Орионе. Но, кроме того, что информации было потеряно гораздо больше, чем поначалу думала Кэтрин, что-то очень неправильное было во всё этом.
Она вздохнула и подумала о том, как хорошо было бы выпить настоящего кофе, а не этот отвратительный синтетический напиток. Если верить слухам, то мистер Зенто владел немалыми запасами натурального кофе, но по понятным причинам не желал делиться со своим персоналом.
— Компьютер, - устало сказала она. Было уже далеко за полночь, и её тело ощущало каждый час, проведённый здесь, за столом. - Собери все карты экспедиции Магеллана. - Мистер Зенто требовал, чтобы результаты были представлены ему в виде полного отчета через две недели, а это невозможно было сделать без значительных сверхурочных.
Карты были получены, и Катрин начала их изучение. Ничего необычного. Беглый осмотр мёртвых миров икрриан, детальное изучение бывшей колонии так\'ча, небольшая экспедиция на Сигму 957 на границе космического пространства Нарна, сильно сокращённая из-за риска нападения центавриан.
И потом... ничего. На три недели экспедиция Магеллана словно ушла в никуда, ничего не исследовала и вообще отсутствовала.
Это уже что-то. Одно из недостающих звеньев цепи. Наконец она почувствовала, что нашла что-то.
— Ком... — она закашляла. Надо будет найти где-нибудь приличный кофе. - Компьютер, собери файлы по Бермудскому Треугольнику. - Её собственное название для файлов, содержащих намёк на нечто большее, чем ей говорили. Не меньше восемнадцати экспедиций со значительным периодами необъяснимого отсутствия - за последние восемь лет.
И все они в какой-то момент проходили через пространство Нарна.
Катрин медленно вздохнула и начала более детальное изучение каждой экспедиции, надеясь найти ещё одну зацепку, кроме Нарна. Она всё больше убеждалась, что здесь было нечто ещё, нечто очень большое и очень секретное.
Три часа спустя она нашла. Одно имя.
Г\'Кар.
11. Штаб Пси-корпуса, Купол 2, Проксима-3.
Она сидела одна, в темноте, перебирая в памяти имена.
Многих она не знала, это раздражало, но она заменяла неизвестные грубым описанием или кличками, и это её вполне устраивало.
Все - нормалы, конечно. Было приятно убивать нормалов. Они убивали друг друга без всякого сожаления, так почему же она не могла делать того же?
Она сделала глубокий вздох и закрыла глаза, чувствуя, как её душа взлетает над городом. Она могла представить грязь и упадок внизу. Нормалы. Напыщенные дети, живущие своими напыщенными маленькими жизнями.
Она была другой. Она была особой. Она была... одинокой.
Очень немногие понимали её. Даже среди своих собратьев она была одинока. По большей части, её это не интересовало. Но иногда, это было немного... слишком.
Но только иногда.
Донна улыбнулась и вновь начала вспоминать своих жертв.
12. Где-то в космическом пространстве Ворлона.
Договор. Сделка. Соглашение.
Он наш.
Нет. Наш.
Почему?
Так должно быть. Судьба... прошлое требует это.
Сделка заключена.
На этих условиях.
Что взамен?
Назови, что требуешь.
Минбарцы ваши?
Минбарцы потеряны... для всех.
Минбарцы ваши?
Минбарцы наши.
Земляне наши.
Земляне также потеряны.
Земляне наши. Альянс наш.
Прошлое наше.
Да. Будущее наше.
Да.
И смерть должна быть вашей.
...
И смерть должна быть вашей.
... Да.