Настройки шрифта

| |

Фон

| | | |

 

Гэрет Д. Уильямс.

Размышления, удивление, ужас – ради будущего.

Глава 1


До сих пор мы видели только камешки. Но посмотрите наверх. Идёт лавина.
Кош Наранек, личное высказывание, датированное 25 ноября 2259 года


* * *

Жестокость… божий дар… дар, которым он злоупотребил… он знает так много способов лишать жизни и так мало, чтобы её спасать. Иногда он всё ещё вспоминает их крики. Очень редко, но он вспоминает и их имена. Все их имена.

О, он может попытаться оправдать себя. Случалось, он пробовал. Но большую часть времени этого его даже не волновало. Галактика погрязла в безумии. Человечество погрязло в безумии. Все вокруг погрязло в безумии. Что по сравнению с этим могли значить несколько маленьких смертей?

Жестокость… кровопролитие… и всё же… красота. Изысканная, страстная, совершенная красота.

Смерть ходит среди вас.

А затем… лик Божий. Глас Божий. Не того Бога, чьим именем он убивал, а истинного Бога. Бога древних. Бога, который заново отлил его душу, придал ему истинное лицо, заменяя страстное желание направлять на такое же страстное стремление служить.

Жестокость… кровопролитие… смерть… очищение…

И голос… и послание…

Время пришло. Идёт лавина. Сейчас мы готовы.

Проснись.

* * *

- Джон, ты выглядишь измождённым.

Её слова были как всегда мягкими и нежными с очаровательным акцентом, он никогда не уставал слушать её, каким бы усталым не был, усталость отступала, он словно становился сильнее. Её глаза как всегда были наполнены мудростью и состраданием, нежной, скромной красотой.

Казалось, Джон Шеридан, наконец, нашел то, за что стояло бороться, но почему он не мог признаться в этом даже самому себе? Почему он не мог сказать этого ей?.. Нечто большее, чем простое различие человека и минбарки, большее, чем воспоминания о потерянной любви и любви преданной, большее, чем печаль, или боль, или страх, большее, чем окружающая их война… Он только недавно покончил с раздумьями, каким будет его будущее, и как его прошлое увяжется с этим будущим. Это было не легко, а теперь, когда он стоял здесь, смириться с принятым решением становилось всё тяжелее и тяжелее.

Анна…

С большим трудом он заставил себя вернуться к действительности и отвёл глаза от лица Деленн. – Я… да. В последнее время нападения стали более разрушительными. Стрейбы стали сильнее и наглее. Я думаю, вы слышали об их недавнем нападении на планету ллортов? – Она кивнула. – Ещё несколько месяцев назад они не смели и мечтать о подобном. Хотя у них была некоторая… помощь. Изнутри. Часть ллортских генералов была… основательно… кооптирована, я полагаю. Похоже, теория Лондо была правильной. – Безмолвная тень ужаса накрыла лицо Деленн, и он не винил её. Очевидно, здесь использовались Стражи. Контролирующий механизм Теней. Лондо Моллари считал, что большая часть беженцев, покинувших Казоми-7 в первые дни вторжения дракхов, получили этих Стражей. Похоже, он был прав.

- Стрейбы отброшены, но Лига в хаосе. Я думаю то, что ты делаешь – это единственная надежда для них. – То, что она сделала здесь… это казалось чудом. Разбитая, разрушенная колония была трансформирована в место содружества между бесчисленными расами, что стремились создать из хаоса нечто новое. Джон знал только, сколько беженцев прибыли сюда, спасаясь от пограничных стычек, уверенные, что здесь есть нечто, чего не было в других местах – техномаг, следящий за проникновением Стражей. Это содружество складывалось медленно, что и говорить, на его пути стояло множество препятствий, но оно давало надежду, а галактика сейчас очень сильно нуждалось в такой надежде.

- Джон, ты просто истощён. Ты должен отдохнуть.

Он покачал головой. – Нет, я в порядке. Я только хочу… немного поговорить. – В словах \'с тобой\' не было необходимости.

Она ласково улыбнулась и кивнула. Джон обнаружил, что продолжает пристально смотреть на неё, сколько ни пытался перевести взгляд на что–нибудь ещё. Не может быть никаких сомнений, она красива… смешение человеческих и минбарских черт только подчеркнуло то, что было изначально, хотя он и не мог увидеть это прежде. Тогда он видел, прежде всего, минбарку, что бы ни происходило между ними. Теперь же он видел Деленн.

И, кроме того, в ней было нечто большее, чем просто физические отличия. Она обладала своего рода… внутренней безмятежностью, она находилась в мире с собой и с окружающим миром. Джон знал, и даже слишком хорошо, силу и гнев, что она могла проявлять временами, – он видел это своим собственными глазами, – но впервые со времени их встречи, она находилась в такой гармонии с миром и самой собой.

Она лишь отдалённо напоминала ту могущественную и величественную сатаи, что он встретил в Зале Серого Совета почти два года назад, но даже в этом простом поношенном синем платье она выглядела так же величаво, как и в официальных одеждах Серых. Она выглядела также непринужденно с медицинскими инструментами в руках, как если бы это были символы её власти.

Идиот, перестань пялиться на неё! Ты сказал, что хочешь поговорить… так говори что–нибудь!

Мм… как сейчас здесь идут дела? – спросил он и тут же обругал сам себя.

Она, казалось, не заметила. – Лучше. Вчера никто не умер. Это – первый случай, насколько я помню.

Я… рад слышать это.

Мы обучаем нескольких хороших докторов, и даже больше. Среди них есть те, кто… делает это добровольно. Только чтобы… не угас луч света в царстве тьмы… ради надежды в момент наибольшего отчаяния. Я… знаю, как много это значит.

Я знаю, что она делает. Она была там, вспомни, а где был ты, идиот? На другом краю галактики, а ведь мог бы тоже быть здесь. Ты был нужен ей, а поскольку ты такой параноидальный, тупоумный дебил, ты игнорировал ее. Ты… мне жаль, Деленн. Если бы я… мог бы…

- Деленн, я…

Она улыбнулась. – Я знаю. Я понимаю. – Вновь установилась тишина, и Джон почувствовал в это момент удовольствие только оттого, что она просто была рядом… этого было достаточно. Но это не могло продолжаться долго. Чем дольше он смотрел на неё, тем больше думал о том, что они оба вынесли, о том, что он… сделал… с ней… с Анной… он должен был нарушить тишину просто для того, чтобы занять себя чем–то другим.

Я переговорил с Тааном Чароком сразу как вернулся, – сказал он неловко. Да, вспомни… целый час ты просто боялся встретиться с Деленн. – У него есть несколько неплохих планов усиления безопасности. Сюда прибыло несколько капитанов, дрази и хаяки. Вейяр проверил и считает их чистыми. Они восстановят регулярное патрулирование, оборонительные системы и так далее. В действительности они попросили совсем немного помощи. Г\'Кар обещал прислать несколько своих рейнджеров понаблюдать за округой, но что–то тянет с этим. Он занят чем–то большим на Эпсилоне Три, но чем не говорит.

- О, это интересно. Я не слышала об этом.

- Ну, Г\'Кар похоже скрывает подробности от всех. Я не уверен, что даже Бестер или Бен Зайн знают…

Нет, – едва выговорила она сквозь смех. – Я ничего не знала о прибытии капитанов дрази. Я уже давно не видела Таана Чарока, хотя слышу его довольно часто. Обычно, когда он и Визак пытаются перекричать друг друга на заседаниях Временного правительства.

- Думаю, ты смогла бы услышать их аргументы с другого конца галактики.

Я бы не удивилась, – ответила она с убивающей серьезностью. – Мне жаль бедного Летке. Он увяз в наших делах по самые уши. Однако он, очевидно, находит в этом удовольствие. Он продолжает рассказывать мне, как ему хочется, чтобы экономика его родного мира могла однажды побежать также быстро.

Джон улыбнулся, но не надолго. – Деленн… Таан Чарок хотел, чтобы я спросил тебя, когда ты займешь своё место в правительстве. Они держат его свободным, но это не может продолжаться вечно. Визак, похоже, уже поднимает шум.

- Я не займу место в правительстве.

- Но, Деленн…

- Нет, Джон. – Её слова звучали мягко, но были подобны грозной лавине. – Я уже правила раньше… и совершила ошибки, ошибки, которые почти уничтожили и ваших и моих собственных людей. Я… не буду больше править. Моё место здесь. – Она встала и подошла к окну. Выглянув из него, знал Джон, она могла бы увидеть внутренний двор здания, в котором ныне располагалась больница. Некогда это была штаб–квартира Торговой Гильдии. Маленький бракири играл во дворе под присмотром более взрослого хаяка, явно не слишком довольного его беготнёй.

- Здесь я могу делать все, что посчитаю нужным. Это – то, чему я принадлежу сейчас, Джон. Я помогаю, излечиваю, лелею, забочусь… Мои дни в качестве правителя закончились.

- Но твоя судьба… твои люди?

- Возможно, это никогда не было моей судьбой, а мои… люди… я никогда не увижу их или мой дом снова. Я смирилась с этим. Синевал сделал Минбар таким, каким хотел его видеть, и не включил меня в него. Я не была достаточно сильной, чтобы остановить его, и теперь остаюсь вдалеке. Судьба моих людей теперь в его руках.

- Деленн… у тебя появился шанс создать здесь содружество, и это может быть хорошим выбором. О, Таан, Чарок может управлять обороной, Летке – торговлей, а Визак – связями с другими правительствами, и если центавриане когда–нибудь вновь назначат сюда посла, он сможет делать ещё кое–что… но только ты можешь направлять их. Только ты не затронута фракционизмом… ты здесь новый фактор. И что важнее, ты способна проявлять заботу. Ты сделала бы правильный выбор. Деленн, пожалуйста…

- Нет, Джон. – Она не отводила взгляда от окна. – Мое место сейчас здесь и нигде еще. Пожалуйста, пойми это.

Он недовольно поднял руки. – Хорошо. Но всё же я думаю, ты делаешь ошибку.

- Возможно… но это моя ошибка.

Джон тяжело вздохнул. Ему не хотелось говорить об этом. – По дороге сюда я получил последние новости о войне. Их прислал Г\'Кар. Правительство Сопротивления захватило обе ваши колонии в системе Бейридайн. Они практически не защищались. Очевидно…

- Я не хочу слышать об этом, Джон. Пожалуйста… не сообщай мне больше. – Её голос чуть слышно дрожал. Однако внутренняя безмятежность ещё не полностью покинула её. – Пожалуйста…

Он кивнул, хотя она, конечно же, не могла этого увидеть. – Я понимаю, – сказал он мягко. Он тоже не хотел этого слышать. Пока шла война его совесть успокаивала вера в то, что земляне – хорошие парни, невинные жертвы, а теперь… если, хотя бы половина того, что он слышал об обращении с минбарцами, он не был уверен, что хотел бы и дальше быть частью человечества. Инцидент с Вавилоном только усилил его беспокойство. Он отказался уничтожать свой старый корабль, и все же сама мысль о дракхах на его борту… в качестве союзников…

Я лучше пойду немного отдохну, – сказал он неловко. – Спасибо, Деленн.

Она кивнула, не оборачиваясь. Он знал, что она не обернётся, пока он не покинет комнату.

И она не обернулась.

* * *

- Я тебя не ждала.

- Держу пари, так и было. У тебя никогда нет времени для простого молодого солдата, ты собираешься бросить меня здесь одного ради скучной археологической работы и раскопок.

- Эй, как только займешься торговлей, скажи мне. А пока ты получаешь пули, сталкиваешься с террористами, болтаешься по всяким опасным местам, я буду рыться в грязи.

- Доктор Мэри Киркиш рассмеялась, и командор Дэвид Корвин засмеялся тоже. Было… тяжело находиться постоянно вдали от неё, но он выжил. Они оба справились. У них просто не было другого выбора. – Правильно, говорила моя мать, никогда не выходить за солдата.

- Почему? Она боялась нашего обаяния, стиля, искушённости, дьявольской привлекательности?..

- Нет… она имела в виду ваше чувство юмора.

- Ха–ха. Я уже рассказывал тебе историю о коте?

- Нет, за последние… шесть минут. Так что же там произошло?

- Что о делах говорить не будем?

- Что угодно только, пожалуйста, не историю о коте.

- Хорошо… собственно рассказывать практически нечего. Мы вернулись с патрулирования. Стрейбы напали на планету ллортов. Было очень опасно. Теперь мы… побездельничаем здесь немного. Капитан, спустился на поверхность, пока я тут погряз в делах. На самом деле я рад, что он нашёл немного времени для отдыха. Если кто и может с ним справиться, то это – Деленн.

- Так значит на Казоми Семь всё спокойно?

- Можно так сказать. Как дела на Приюте?

- С Бестером что–то происходит. Он был в ужасном настроении всю неделю. Гарибальди бегает весь истрёпанный, и Лиана нервничает. Это вредно для малыша. Теперь он более или менее в порядке, но одно время выглядел несколько пугливым.

- Они, наконец, выбрали ему имя?

- Это все еще яблоко раздора, хотя я наполовину уверена, что они спорят только для поддержания формы.

- Я думаю, пока они собираются, он может сам придумать себе имя. Я… я хотел бы, чтобы бы нашёлся более легкий путь покончить с этим. Я опять несколько месяцев не смогу увидеть тебя.

- Я переживу. Мы оба переживем. Мы должны.

- Это не означает, что я могу обходиться без тебя.

- Это приятно… Капитан Шеридан ещё не заметил, что ты используешь Золотой Канал для личных сообщений?

- Нет… он не знает, что тот работает.

- Значит он ещё не получил счёт. – Коммуникатор Корвина просигналил, и он тихо выругался. – Я всё слышала, – сказала Мэри улыбаясь. В ответ он скорчил ей рожу.

Да? – сказал он, отвечая на вызов.

Командор, – это был дежуривший на мостике майор Кранц. – Будет лучше, если вы подойдёте и взглянете на это. Это… э… будет лучше…

- Лучше, что?

- Что вы сами вызовете капитана. Вы ведь уже видели раньше ворлонские корабли?

- Разумеется. Это было на Втором Рубеже.

- Вот видите, сэр. Дело в том, что один из них прямо перед нами.

- Значит лучше, если я вызову капитана?

- Лучше вы, сэр.

* * *

Не Единственный. Нет, не Единственный.

Было темно, но ещё темнее было на душе у Синевала, Избранного минбарцев, а теперь ещё и Примаса Nominus et Corpus охотников за душами. Он сидел, ссутулившись, на стуле, больше походившем на трон. Он сидел, размышлял, вспоминал, в то время как окружавшие его охотники за душами продолжали собирать и \'сохранять\' души, дожидаясь его смерти.

Он уже давно не видел Примаса Majestus et Conclavus. Он занимался только тем, что ничего не делал. Политический и религиозный лидер, – или что–то вроде этого, – он, вероятно, управлял этим местом, этим титаническим космическим кораблём, что они назвали Собором. Строго говоря, Синевал должен был теперь отвечать за его функционирование, но вопросы правления никогда не вызывали у него большого интереса. Это никогда не было частью его повестки дня. И сейчас… мало что вызывало его интерес.

Не моя судьба. Нет, её.

За–вален.

Он вспомнил её лицо, её извращённое, чужое лицо. Был ли это лицо будущего Минбара? Наверное, лучше умереть, чем видеть, как его народ становится таким. И конечно лучше умереть, чем сидеть здесь.

Как правило, минбарцы не любили темноту. Их зал Серого Совета был обычно погружён во тьму, но это лишь метафора, символизировавшая мужество света во тьме. На самом деле Синевал никогда не любил темноту. Собор же казался полностью погружённым во тьму; охотники за душами, очевидно, не страдали от этого минбарского предрассудка, если конечно не делали этого специально, чтобы раздражать его. То, что он направлял их сейчас, не восстановило давным–давно утерянной симпатии между минбарцами и шаг–тотами.

Двое из них стояли там, в темноте, наблюдая за ним, ожидая его смерти. Тогда его душа перейдёт к ним, его плата за право находиться здесь. Он надеялся со временем придумать план избежать такого исхода, но тогда он не ожидал услышать те новости, что получил уже здесь.

Не моя судьба. Нет, её.

Синевал посмотрел вокруг, почувствовав… нечто. Какой–то сигнал. Он не был уверен… как… многое об этом месте ему так и не рассказали, но… сомневаться не приходилось…

Он встрепенулся. Пространство перед троном внезапно исчезло, скрытое чем–то вроде голографического дисплея. Он показывал пространство вокруг них, вокруг Собора. Оно окружило Синевала, оставляя его плывущим на троне посреди открытого космоса.

Технология голографической связи. Очень похожая на имевшуюся у минбарцев. Совпадение? Синевал начинал подозревать, что здесь имелась большая связь, чем ему говорили.

Но это проблема не сегодняшнего дня. Судно приближалось. Заурядное торговое судно, оно могло принадлежать любой из рас Лиги. Но что здесь делает торговый корабль?

Он встал на ноги, и два охранявших его охотника за душами материализовались по обе его стороны.

Кто–то… направляется сюда? – сказал он. – Прибывает корабль.

Это не важно, – сказал первый из охранников. Синевал не был даже уверен, есть ли у него имя. Его не волновало, есть оно у него или нет.

- Нет… Проводите меня к докам. – Хоть что–то, чтобы развеять скуку, чтобы развеять темноту. Хоть что–то… кто–то.

Но почему ему казалось, что было что–то… странное в этом визите? Его инстинкты воина редко ошибались, и они просто кричали ему об этом.

Но что это было – сигнал тревоги… или простое предупреждение?

* * *

- Вы конечно шутите?

Джон ошеломленно разглядывал фигуру, стоявшую перед ними, Деленн знала, что он не так подозрителен, как кажется. Нет, на самом деле он был… напуган. Хотя он и не показывал этого. Что касается самой Деленн, она была напугана тоже.

Фигура перед ними была человеком. Он был непричёсан, небрит, немыт. От него исходил запах, не только грязи и пота, но и… миазмов, напоминавших о давно испорченном мясе.

Что? – лязгнул человек. – Вы думаете, я проделал весь этот путь только для того, чтобы шутить с вами? Нет. Я был послан сюда, проверить вас обоих, удостовериться, что вы действительно так значительны, как считаете, а не просто два жалких ребёнка, на которых больше похожи сейчас. Это – не шутка.

И вы, конечно, можете это доказать? Доказать, что вы присланы ворлонцами?

Прибытие ворлонского корабля вызвало настоящий переполох. Особенно, когда из него появился человек, потребовавший к себе Джона и Деленн, – один, как было конечно проверено. Джон был подозрителен и недоверчив, но Деленн… она уже давно ожидала нечто подобное. Она думала, что это произойдёт ещё нескоро, но будущее, очевидно, само постучало в её дверь.

Ещё что–то помимо моего прибытия на ворлонском корабле? Слушайте меня, никчёмные куски дерьма! Я должен проверить вас или убить. Возможно и то и другое. Вы собираетесь согласиться на испытание, или я должен убедить вас, взорвав эту планету?

- Можешь попытаться, ты…

- Джон, – быстро сказала Деленн. Слишком опасно позволять им пререкаться. – Пожалуйста… мы не можем сердить ворлонцев. Просто… сделай, как он говорит.

- Деленн, это безумие. Что дает ему право на?..

- Джон…

Он тихо застонал и немного отступил назад. – Прекрасный. Для Вас. – Он снова посмотрел на посланца. – Для вас будет лучше, если всё это серьезно.

О, всё так. Очень, очень серьезно. Мне нужно место подальше от других людей. Тихое, тёмное, безмятежное. Предпочтительно здание, по крайней мере, из двух комнат.

Я знаю подходящее место, – сказала Деленн, её сердце медленно проваливалось куда–то в пустоту. Она попыталась сбежать от своих обязанностей, а теперь они догнали её. – Нас не потревожат. Но… возможно вы хотите сначала немного… отдохнуть? Что–нибудь поесть…

- Я ничего не ел и не пил уже много лет, и ваша вежливость растрачена впустую. Я должен выполнить свои обязанности. И больше ничего.

- Можем мы, по крайней мере, узнать ваше имя?

- Нет. А сейчас отведите меня к этому месту. И поспешите. Чем скорее я закончу здесь, тем скорее я смогу отправиться в путь.

Деленн посмотрела на Джона. Его лицо было перекошено яростью. Она попыталась ласково прикоснуться к нему, но он отпрянул. Он бы не согласился с этим, скажи она заранее. Он отреагировал бы ужасно, и она знала это. Она тихо прошептала просьбу, чтобы он пережил это дознание. Чтобы они оба пережили.

* * *

Синевал не удивился, обнаружив множество охотников за душами, ожидающих в доках прибытия странного судна. Они составляли почётный караул, подобный тому, что приветствовал его прибытие. Почётный караул… или мера предосторожности?

- Вы знаете, кто прилетел? – спросил он не в силах справиться с… чувством, что этот визит не предвещает ничего хорошего. Никто не ответил. – Вы знаете, кто прилетел? – Стояла тишина. – Отвечайте или…

- Насилие редко вызывает желание отвечать. – Синевал обернулся. Слова прозвучали мягко, учтиво, вежливо на безупречном неакцентированном ленн\'а. Они к тому же исходили от человека, вышедшего из темноты дока. Ближайшие охотники за душами внезапно застыли в напряжённом внимании.

- В прошлом это всегда выручало меня, – вымолвил он. – Кто ты?

- Очень опасный вопрос, – ответил человек, улыбаясь. – Что делает минбарец в Соборе?

- Правит им. Что здесь делает землянин? – Синевал готовился к немедленной атаке, медленно вытягивая из–за пояса кинжал. Он сомневался, что мог бы испугаться любого из людей, но этот… в нём было нечто, что ужасало его чувства. Он не походил на воина, но в нём чувствовался элемент опасности.

Землянин на мгновение потерял над собой контроль. – Вы находитесь в Со?.. Это многое объясняет. Что–то вроде вторжения, не так ли? Военный переворот?

- Очень холодно. Я сделал им предложение, и они приняли его. Теперь, кто ты?

- Кто ты?

Синевал застыл как от удара грома. Он знал значение этого вопроса. О, это было достаточно простой вопрос, но то, как человек сказал его… Теперь он знал, что вызывало беспокойство в этом человеке. – Я… кто я. Ты пойдёшь со мной. – Синевал посмотрел на охотников за душами, посмеют ли они открыто бросить вызов его власти. Они не сделали этого, а, коротко кивнув, расступились перед идущим к Синевалу человеком.

Конечно. Я уверен, Примас Majestus et Conclavus избавит нас от этого небольшого… недоразумения.

- Я сомневаюсь. Как твоё имя, человек? Чтобы я мог пометить хранилище твой души, когда отдам её шаг–тотам.

- Не думаю, что это случится, но в интересах взаимопонимания… моё имя – Морден. Рад был познакомиться.

* * *

- Что здесь такое, чёрт возьми?

Джон Шеридан осмотрел затемненную комнату и подавил желание бежать, кричать, вопить. Он не любил темноту. Слишком много путей за его жизнь вели туда. Всегда в темноту. И не было Деленн, чтобы принести ему свет. Она была в следующей комнате, она ждала.

Безымянный Инквизитор выудил что–то из мешочка на поясе и передал ему. Это было ошейник. – Надень его, – приказал он.

- Какого чёрта!

- Ты наденешь его. Кое–кто из моих коллег предпочитает наручники, но я думаю, ошейник работает лучше. В этом есть… некоторая символика. Надень его.

- Только когда я получу некоторые ответы. Что это испытание? Мы ничего не должны вам или ворлонцам!

О? Они бы не согласились с вами. Вы сошли с пути. Вы оба, хотя она больше чем ты. В действительности ты никогда не был предназначен для совершения чего–то значительного. О, возможно это не совсем так, но это было тогда, когда человечество ещё что–то значило в галактике. Теперь ты ничто. Хуже чем ничто. То, что вы сделали… что же, просто предстоит выполнить много тяжелой работы, чтобы разубедить тебя. Возможно ты сможешь помочь мне в этом. Возможно нет. Это – то, что я должен найти. В тебе, так или иначе. В ней… ну… это более серьезный случай.

- Что ты имеешь в виду? Что ты должен выяснить у Деленн?

- Найти в ней… Не много. По крайней мере, у тебя есть оправдание в твоей неосведомленности. Или в глупости. Она… ей нет оправдания. Никакого. Она знала все, и, тем не менее, продолжала играть спектакль. Ей нужна сильная рука, чтобы вернуть на путь истинный. Вернуть… или помочь вырыть для себя могилу.

- Если ты причинишь ей вред, Богом клянусь, я…

- Что ты сделаешь? Убьёшь её, как убил Анну, когда она сошла с пути? Да, я знаю об этом, и ты не должен так удивляться. Я знаю все. Теперь надень ошейник. Чем скорее это начнётся, тем быстрее я смогу закончить и отправиться домой.

- Почему ты? Почему ворлонцы посылали тебя? Почему они не пришли сами?

- Кто сказал, что их здесь нет? А что касается того, почему они выбрали меня… я… подходящее средство испытывать и пытать других. Теперь надень… на себя… ошейник!

Свирепо посмотрев на него, Джон застегнул на шее ошейник. – Так, сейчас этот очаровательный аксессуар на своём месте, что же произойдёт теперь?

Инквизитор держал что–то в руке. Своего рода пульт управления. – Это произошло. – Он нажал кнопку.

Мир Джона растворился в боли, бесконечной агонии. Его тело билось в конвульсиях, он корчился на полу, почти потеряв сознание во время падения. Смутно осознавая происходящее, он знал, что не может двигаться. Он едва мог даже дышать.

Весьма удовлетворительно, – сказал Инквизитор. Он достал из пояса ещё что–то и положил рядом с Джоном. – Я вернусь к тебе позже. После того, как убью ничтожество по ту сторону двери. Возможно, у тебя есть какое–то оправдание. Возможно, ты даже сможешь искупить свою вину. Но, что произойдёт с нею, я не вижу. Она знала, что было поставлено на кон, и она потеряла много времени.

- Возможно, мне придётся убить её. Увидимся позже.

Джон беспомощно наблюдал, как он шёл в комнату, где ждала Деленн. Дверь закрылась за ним, и некоторое время там ничего не происходило. Затем раздался крик. И ещё один, и ещё… намного сильнее. Он не мог двигаться, не мог даже пошевелить пальцем. Ничем.

Кроме глаз. Они могли двигаться. Нужно было только посмотреть на что–нибудь другое, кроме той двери. Дверь, он не мог ничего сделать, чтобы добраться до неё.

Его взгляд упал на предмет, что Инквизитор положил на пол рядом с ним.

Это была чёрная роза.

Глава 2

Она войдёт во вселенную, полностью состоящую из боли. Я разорву её в клочья, её тело, её душу. Любое сомнение, любой страх, любую мельчайшую неуверенность я буду только поощрять, вызывая боль из её собственного прошлого. Человек, обладающий меньшим запасом сил, сломался бы, не смог бы справиться со знанием о себе самом, но она…

Она выживет. Она должна. Так ей предначертано.

Но для того, чтобы она выжила, её сначала нужно сломать, полностью разбить, а потом воссоздать. На это уйдёт много времени. Мой Хозяин требует этого от неё.

Почему? Я не имею права это спрашивать. Я был проклят, и они спасли меня. Я был обречён, и они дали мне надежду.

Они рассказали мне про её будущее. Есть две дороги… Одна из них… одна приведёт к огню и тьме, к боли, страданию, потерям, одиночеству. Другая – к счастью, радости, семье. Она должна выбрать первый путь. Такова её судьба.

А если она этого не сделает… если она захочет идти более лёгким путём, тогда я убью её. У неё есть предназначение. Она не заслуживает никакого участия в том, куда приведёт её тропа.

* * *

- Кто ты?

- Деленн. – Крик.

- Нет. – Кто ты?

- Я это… я. – Крик.

- Какой глупый ответ. Кто ты?

- Я та, что я есть.

- Что ж, это мудро. Я скажу тебе, что этот ответ неверен, и тебе снова придётся мне ответить. Кто ты?

- Я не знаю. – Крик.

- Почему?

- Мне не дано видеть будущее. Никому не дано. – Крика не последовало. Сейчас слова ужалили бы сильнее, чем любая физическая боль.

- Мне дано. Я знаю, куда ведёт твоё будущее. Ты хочешь его узнать?

- Нет.

- Почему нет?

- Я сама сотворю своё будущее. Оно не предуготовано. Ничто не организовано заранее.

- Ты верила, что так оно и было. Ты посвятила свою жизнь тому, чтобы исполнились пророчества Валена. Разве они не диктовали будущее?

- Я ошибалась.

- Ты в этом так уверена?

- Да. Пророчества Валена не исполнились. Они не принесли ничего, кроме боли.

- Нет, они исполнились. Серого Совета не стало. Было нашествие огня и тьмы. Ты соединилась с другой половиной своей души.

Эти две половины убивают друг друга.

Ты сама убиваешь себя. Ты и есть две половины в одном теле.

И они практически убили меня. – Крик. Слишком долго она не испытывала боли.

Нет, пророчества Валена исполняются именно так, как он и говорил. Ты просто боишься следовать им до конца.

Нет никакого конца.

- Ты просто боишься встречи со своей судьбой. Поэтому ты убегаешь и прячешься от неё.

Нет… нет, я не боюсь. – Крик.

- Ложь. Годами ты обманывала себя, что тебе уготована особая судьба. Годами, годами. Этот обман поощряли практически с самого твоего рождения все, кто был близок тебе – Дукхат, твой отец, Ленонн, Вармейн, Маянн… Все они говорили тебе, что ты избранная. И ты верила этому! Так почему же, если ты верила им тогда, когда была ничтожеством, ты не веришь сейчас, когда действительно можешь сделать что–то?

- Я ошибалась. Я не избранная. – Крик.

- Ложь! Ты многое могла сделать для своего народа, ты знаешь это! Твой народ разваливается на части, разве ты этого не знала? Синевала нет… у него, очевидно, не осталось сил. Каста мастеров практически уничтожена. Воины заправляют всем. Флот землян будет около Минбара самое большее через месяц, и они не оставят там камня на камне.

Ты могла что–нибудь сделать, так почему же ты здесь? Работаешь в госпитале!

- Я ничего не могу сделать для своего народа.

- Кто это сказал?

- Они изгнали меня. Я отверженная. Я никогда не смогу вернуться на Минбар. Никогда.

- Это правда, или ты хочешь думать, что это так, чтобы не признаваться в том, что ты боишься?

- Может быть мы все этого заслуживаем.

Тишина.

- А. – Крик. И ещё, и ещё. Они не прекращались ещё очень долго.

* * *

- Кто ты?

- Думаю я буду прав, если предположу, что вам нужно не только моё имя и резюме?

Синевал остановился и посмотрел землянина. Всё это немного походило на интригу из авантюрного романа, но в этом была необходимость. Очень даже значительная необходимость. Вален знает, Синевал не переносил землян. Не только потому, что они убили Дукхата, – что значит ещё один мёртвый член религиозной касты? – это только услуга вселенной, – но Серый Совет приказал их уничтожить. Полностью, до единого человека.

Синевал не верил ни единому слову о „святой войне“. Его никогда не волновала смерть Дукхата и потеря «Дралафи», – в процессе уничтожения выяснилось, что некоторые земляне были удачливыми и/или умелыми. Нет, ему было приказано полностью уничтожить расу землян, и он всё ещё не выполнил приказа до конца. Сотни воинов – многие из них его друзья и наставники – погибли в той войне, некоторые из них на борту «Дралафи», и их смерти не могут остаться неотомщёнными. Войны никогда не должны вестись впустую, должна была быть какая–то цель, и ей необходимо было следовать до конца, неважно какую цену надо было заплатить, иначе всё было бы бессмысленно.

Человек перед ним был ещё одним напоминанием того, что та цель, за которую воины отдали свою жизнь, всё ещё не выполнена.

Человек, которого он видел сейчас, возбуждал все его инстинкты. Они были на пределе. Это был не просто ещё один человек.

Он назвал себя Морденом. Это имя было незнакомо Синевалу.

- Что вы здесь делаете?

- Я хочу поговорить с Примасом Majestus et Conclavus прежде, чем я смогу сказать это. Это очень конфиденциально. Надеюсь, вы понимаете.

- Сейчас здесь командую я, и вы скажете мне всё, что мне нужно знать, или я убью вас. Это касается чести и долга. Надеюсь, вы понимаете.

- Э. Если мы сможем попасть к Примасу Majestus et Conclavus, уверен, это небольшое недопонимание прояснится достаточно быстро, и вы снова сможете заняться своей медитацией, или чем–нибудь в этом роде.

Теша себя мыслью о том, что он может сотворить с Морденом массу неприятных вещей, Синевал поднялся и улыбнулся. Для него не было большой неожиданностью узнать, что в Соборе есть тюремные камеры, удивляли только царившие в них темнота и нечистоты, а также какое–то общее неприятное впечатление.

- Я скоро вернусь, – сказал Синевал. – Посмотрим, будете ли вы в следующий раз более готовым к сотрудничеству.

Когда Синевал выходил, он уловил едва заметный шум, и Морден со злостью дёрнулся.

Он улыбнулся. Его инстинкты не подвели. Впервые после разговора с Маррейном он был уверен в том, что делает.

* * *

- Кто ты?

Джон Шеридан наконец обрёл способность двигаться, он так неуверенно встал на ноги, как будто его мускулы не хотели двигаться и вели переговоры о том, что остаться лежать будет, пожалуй, самым лучшим решением.

- Кто ты?

Что случилось с Деленн? Джон был парализован, он не мог ничем пошевелить, только глаза ещё двигались, он слышал крики Деленн и не имел никакой возможности, чтобы ей помочь. Он был зол и напуган.

- Кто ты?

Крики прекратились несколько минут назад, и Инквизитор вошёл через дверь в эту комнату. Они были на складе, где–то на краю города на Казоми-7. Целых зданий после вторжения дрази оставалось немного, и процесс реконструкции шёл медленно. Для целей Инквизитора подходило очень много зданий. Тёмных, тихих и пустых.

Инквизитор недовольно щёлкнул языком. – Когда я задаю вопрос, я ожидаю, что на него ответят. – Он дотронулся до небольшого прибора, который держал в руках, и тело Джона пронизала боль. Он упал на пол и закричал.

- Кто ты?

- Я не обязан… отвечать тебе, – процедил Джон. – У тебя нет… никакой власти… надо мной.

- У меня есть власть над всем и всеми, кто живёт в свете, а там где света нет, я приношу его туда. Кто ты?

- Убирайся к чёрту!

- Я уже был там. Сделал это. Был и на небесах. – Болевой удар, и Джон снова закричал.

- Убирайся к чёрту! Я ничем тебе не обязан. Я ничем не обязан ворлонцам. Всё, что ты можешь, это убежать в свою маленькую каюту и сидеть сиднем, пока остальная галактика пытается наладить свою жизнь.

- Нам не нужно ничего делать.

- Они говорят, что насилием ничего не решишь. Конечно же, они ошибаются. – Ещё боль и ещё, и ещё, пока Джон Шеридан не упал на пол, содрогаясь в конвульсиях, и он кричал, пока не сорвал голос, пока не начал сомневаться в том, а сможет ли он снова дышать. И всё же боль его не отпускала.

* * *

В последний раз, когда Синевал говорил с измученной душой, известной под именем Маррэйн, разговор состоялся в не слишком приятном месте, а позже – на холме на Минбаре, в Месте, Где Вален Ждёт. На этот раз они встретились в бесплодной пустыне, окружённые телами павших, – преимущественно минбарцев, но многие из них принадлежали расам, которые Синевал никогда не видел. Вдалеке бушевал огонь, и можно было расслышать крики.

Должно быть, это битва при Асахине-7. Кровавая осада мира союзников Теней. Прежде чем она была завершена, планету превратили в пустыню. Маррэйн повернулся, чтобы увидеть лицо Синевала, и в его глазах вспыхнул тёмный огонь безумия.

Этот человек жил тысячу лет назад, сражался на стороне Валена, а позже предал его, человек, чью душу извлекли из умирающего тела в момент великой боли и стыда. Это был не самый покладистый союзник, но Синевалу он начал по–настоящему нравится.

- Ты… – пробормотал Маррэйн. –А ты… настоящий?

- Да.

- Я… помню, что видел тебя раньше. На За\'Ха\'Думе, и на «Turon\'val\'na lenn–veni». Ты действительно был там, или мне это причудилось? Я помню, что я умирал, но… наверное, это сон. Я сплю?

Похоже, он забыл правду.

Примас Majestus et Conclavus сказал, что Маррэйн умер, ужасно мучаясь, это подпортило захват его души. Даже самые сильные души после такого деградируют, а душа Маррэйна была близка к безумию.

- Да, ты спишь. – Это было более гуманным. Раз он не может вспомнить своё прошлое, так будет лучше. – Мне нужна твоя помощь.

- Но, если ты во сне, зачем тебе нужна моя помощь? – Маррэйн задумался над этим почти как ребёнок, затем тряхнул головой. – Это не имеет значения. Сон это или нет, ты пришёл, чтобы поговорить со мной, а этого никто не делал раньше… Я не могу вспомнить. Чем я могу помочь тебе, призрак?

- Тебе знаком человек по имени Морден? Он принадлежит к расе, с которой тебе возможно никогда не приходилось встречаться.

- Морден? Нет, это имя мне не знакомо. А разве оно должно быть мне знакомо? А он тоже сон?

- Нет. Просто он из тех, кого я подозреваю в том, что они живут уже очень давно. Но если он не из них…

Маррэйн оглядел пустыню. Согласно летописям, здесь когда–то был зелёный мир, полный жизни, с бурной растительностью.

- Я помню это место. Мы сражались здесь. И здесь к нам пришли эмиссары Врага, они и… другая сила. Посол Ворлона… он приходил сюда.

Синевал вздрогнул. Иногда вселенная преподносила сюрпризы. – Почему?

- Чтобы поговорить с Валеном. Это было… своего рода предупреждение, я думаю. Аргумент.

- Но Вален и ворлонцы всегда были такими близкими союзниками. На его стороне всегда было двое из них. Исто… Нам говорили об этом.

- Да, но не всегда… Вален и ворлонцы… они не всегда были вместе. Вален… Я… не помн… О, Валерия! Я вспомнил! Я мёртв! Я… НЕ–ЕЕТ!

Синевал выскочил из ментального пространства в тот момент, когда Маррэйн начал захватывать контроль. В последний раз, когда он сделал это, Синевала поглотил огонь. Тот факт, что это не было реальностью, не уменьшил ужас от пережитого.

Его мозг очнулся в его теле, и он поднялся на ноги. Он был в личном святилище Примаса Majestus et Conclavus, сидя в позе лотоса и уставившись на шар, заключавший в себе душу Маррэйна.

- Похоже, ты хочешь, чтобы мы поскорее получили свою часть сделки, – сказал Примас. Он стоял позади Синевала, криво улыбаясь. – Эта душа… из трудных. Она была захвачена в боли и страдании. Даже я не говорю с ним так часто, как ты.

- Я обещал Маррэйну, что не оставлю его одного, и мне нужна была информация.

- Ты получил её?

- Нет, но я кое–что узнал. Может быть, ты сможешь помочь мне. В одной из наших камер содержится человек. Человек, который зовёт себя Морденом. Кто он?

- Представитель сил, более могущественных, чем ты можешь себе вообразить.

Синевал улыбнулся. – Я так и знал. От него пахнет ворлонцами. Он не один из их безвозрастных слуг, раз Маррэйн не знает его, значит Морден недавно стал фаворитом. Хорошо. Их связь может быть не достаточно полной.