Ее снежная завеса пала. Тишина опустилась на землю. Со стен не доносилось ни единого звука, ни крика, ни звука человеческого голоса.

Снег вокруг её окрашивался алым.

Она подняла голову и увидела, что Рокус смотрит на неё во все глаза.

Он побледнел. Рука была все еще вытянута после броска, пальцы разжались.

— Я не считаю, что это было просто, — задохнулась Исана. Каждое слово причиняло страдания. — Думаю, что ты был молод. Что влюбился в свободную женщину, мать Макса. Думаю что твой отец, твоя мать, и, наверное, всё твоё окружение были в ужасе. Ведь по всей Защитной Стене шла война за войной — одно непрерывное сражение. Что бы п-прои-произошло, если бы наследник Антиллуса оказался бы не способен к таланту заклинателя фурий, так необходимого в битвах?

Холод пробрался под ее одежду. Или кровь застывала у нее в венах. Или она просто истекала кровью. Не важно, у Исаны было мало времени, чтобы убедить этого человека.

— У в-вас н-не было способа узнать, будет ли М-максимус сильно одарен. Я д-думаю вы должны были отвергнуть его мать, чтобы жениться. Д-для сильной наследственности с обеих сторон. Для союза с Каларом и его плодородными полями.

Рокус начал выбираться из грязи, устремляясь к ней.

— Тво-твой от-отец пог-погиб на Стене в в том году ког-когда родился Красус. Ты, должно быть, после этого большую часть времени провел в сра-сражениях.

Она кивнула сама себе. Конечно, он должен был отсутствовать. Обучение искусству полководца требовало присутствия его в своих войсках.

Это требовало громадных усилий и самоотдачи.

— Ты бы-был на поле боя, когда погиб Септимус. И когда умерла мать Макса.

— Исана, остановись, — взмолился Рокус. Он уже выбрался из грязи.

Холод пробрался глубже, но уже меньше беспокоил. Исана положила голову на вытянутую руку и пыталась не закрывать глаза.

— И ты знал, как Максу доставалось от рук Доротеи. Но ничего не мог сделать. Ты не мог признать его первородство над Крассусом. Ты не мог порвать с Доротеей и жениться на его матери. Должно быть, ты пытался, но Гай не позволил, — она улыбнулась слабо. — Он никогда не позволил бы тебе п-попрать традиционные устои законности. Калар устроил бы воронью свару в Сенате. И ты был молод. Был другом Септимуса. Проще проигнорировать тебя.

— Прекрати говорить, — умолял Рокус.

Исана ответила легким смешком.

— Не удивительно, что ты бросил ему вызов из-за Валиара Маркуса. Он не посмел бы отказать тебе в этом признании, предоставить которое ты был в праве. И ты был бы слишком счастлив поводу сразиться с ним, если он это сделает.

Рокус схватился за рукоять своего меча.

Исана перехватила своей рукой его запястье, хватая настолько твердо, как только смогла.

— И потом, после того как тебя порицал за подобное, он признает сына Септимуса свободным гражданином. Продолжателя своего рода — без малейшего таланта заклинателя. И это после, как он сам поощрял дружбу Максимуса с ним. Как, должно быть, ты был зол.

Она склонилась отчаянно ища взглядом его глаза. Серое небо стало чернеть.

— Я сожалею. Мне жаль, что это произошло с тобой. Что, из-за интересов Империи, так сложилась твоя жизнь. Что ты потерял ту, что любил, и остался с той, которую ненавидел. Это несправедливо, Рокус. Септимус никогда не позволил бы этому случиться.

— Но его больше нет. И ради будущего ваших сыновей, сына вашего друга, Империи, вы должны отбросить эту н-ненависть.

В этот момент она уже ничего не видела.

— Пожалуйста, Рокус, — взмолилась Исана. Она знала, что ее голос звучит не громче шёпота. — Я прошу тебя воспользоваться мизерным шансом. Но без этого не будет ничего ни для одного из нас. Пожалуйста. Помоги нам.

В животе разгоралось пламя пожара, несмотря на то, что она не двигалась. Было легче сохранять неподвижность. Она слышала шаги неподалеку.

— Ария! — с мукой выкрикнул Рокус.

Холод. И темнота.

Глава 39

Шуар погибал.

Пока они ехали к кораблям, Тави убедился, что дороги последней свободной страны Кании превратились в склепы.

Несмотря на то, что основная масса ворда, возникающего из туннеля, направлялась на северо-запад чтобы ударить в тыл канимов, тысячи существ рассеялись по дорогам.

Где их легкой добычей стали потоки беженцев, когда селения канимов охватила паника.

Трупы рабочих канимов — их фермеров и ремесленников — лежали под открытым небом, непогребенные. Их растерзанный скот валялся рядом.

Канимы легко не сдавались. Трупы нападавшего Ворда лежали вперемешку с павшими волками и местами, казалось, более многочисленным отрядам удавалось справиться с нападавшими.

Кое-где, вероятно, верховые патрули из укрепления атаковали Ворд, тесня их от дорог и оставляя дорожки из раздавленных хитиновых оболочек среди окрестных холмов.

Все равно, предыдущие несколько дней были для шуаранцев кошмаром, наполненным кровью и смертями.

Без подкреплений, поступающих из туннеля или хладнокровного последовательного управления королевы Ворда, направляющей их туда, где они были необходимы, дороги стали менее смертоносными.

В сельской местности всё ещё можно было наткнуться на немногочисленные отряды Ворда, но их передвижения были хаотичны и децентрализованы, — то есть были смертельны только для тех, кого они превосходили по численности или кого заставали врасплох.

Безусловно, если бы вторая королева Ворда, командующая вражескими силами в укреплениях Шуарана, сменила позицию, отсутствие согласованности Ворда могло быть мгновенно устранено.

Отряд Тави мчался по дорогам, вынуждая таургов двигаться в максимальном темпе.

Дважды они подвергались атакам небольших бродячих групп Ворда, но огненная магия Макса и балесты Варга и Анага разрушили броню и охладили пыл нападающих прежде, чем те успели изготовиться к бою.

Как только они отошли достаточно далеко от места появления Ворда, количество столкновений с врагом и рукопашных схваток резко сократилось.

Они ехали всю ночь и остаток дня, останавливаясь изредка, только чтобы напоить таургов. Где-то за час до заката, они пересекали небольшой ручей, где около двух сотен канимов остановились на отдых.

Доспехов у них не было, вооружение многих составляли серповидные мечи, которые здесь служили орудиями труда жнецов. Некоторые из рабочих канимов были ранены, несколько — тяжело.

Хотя канимы никогда не были особенно шумным народом, тишина, окружившая отряд, когда они подъехали верхом, была осязаема. Тави мог остро ощутить вес их взглядов.

Он задался вопросом: забавно, а вдруг они считают алеранцев такими же странными и пугающими, какими ему показались Варг и охранники посольства канимов в Цитадели, когда он столкнулся с ними в первый раз.

— Я поговорю с ними, — сказал Анаг.

Каним с золотистым мехом соскользнул со своего таурга, который так устал, что не сделал даже малейшей попытки укусить или боднуть его, когда он спешивался.

Анаг шагнул к беженцам, направляясь к высокому Каниму, покрытому серо-золотой шерстью, который казался их вожаком.

Тави взял таургов, своего и Макса, и повел их вниз к воде.

Большой антилланец, изнуренный своими мощными заклинаниями и сражением в улье, просто рухнул на землю и уснул.

Тави оказался один на берегу ручья, за исключением нескольких таургов, которые слишком устали и хотели пить, чтобы доставить проблемы, и одинокого Охотника, выжившего при нападение на королеву Ворда.

— Спасибо, — тихо сказал ему Тави. — Вы и ваши люди спасли мне жизнь.

Охотник взглянул на него, его уши дернулись от удивления, что он постарался быстро скрыть. И склонил голову на алеранский манер.

— Как их звали? — Спросил Тави.

— Неф, — пророкотал Охотник. — И Кох.

— А вас?

— Ша.

— Ша, — повторил Тави. — Я сожалею об их утрате.

Долгое время Охотник ничего не говорил и глядел на ручей.

— Так ваш народ отпевает павших, — тихо сказал Тави. — Я слышал об этом прежде. Здесь есть кто-нибудь, кто отпоет Нефа и Коха?

Ша отрицательно махнул лапой.

— Их родственники отпели кровавую песню давным-давно. Когда они стали охотниками.

Тави нахмурился и склонил голову.

— Мы — смертники, — сказал Ша. — Мы посвящаем свои жизни служению нашему господину. И, когда это необходимо, жертвуем своими жизнями. Когда мы становимся теми, кем являемся, мы теряем свои жизни — свои имена, свои семьи, свои дома и свою честь. Остается только наш господин.

— Но благодаря их жертве были спасены, наверное, тысячи жизней, — сказал Тави. — И в вашем роду не принято оплакивать такой героизм?

Ша пристально посмотрел на него, сохраняя молчание.

Тави обдумал слова канима, затем медленно, понимающе кивнул.

— Они правильно служили и правильно умерли, ради цели, — сказал он. — Что тут оплакивать?

Ша снова склонил голову, на этот раз еще ниже.

— Ты понял, — Глаза канима сверкнули, когда он посмотрел на Тави. — Ты тоже готов был умереть в том месте, Тавар. Охотники знают, каково это.

— Я не планировал, что все выйдет подобным образом, — сказал Тави. Но, да, я не исключал такую возможность.

— Почему?

Тави взглянул на него.

— О чем ты?

— Зачем рисковать своей жизнью? — сказал Ша. Он указал на трудящихся. — Варг вам не хозяин. Это не ваши люди. Они не станут служить вам, если планируете использовать наших воинов против наступающего Ворда.

Тави немного обдумал свой ответ, прежде чем озвучить его.

— Моим долгом является защита тех, кто не может защитить сам себя, — в итоге сказал он.

— Даже если они ваши враги?

Тави улыбнулся Ша, показывая зубы. Охотник использовал алеранское слово, а не один из множества канимских вариантов.

— Возможно я хочу, чтобы ваш народ был гадарой моему народу. Возможно я старался показать вам это таким образом, чтобы не оставалось сомнений в моей искренности.

Уши Ша снова удивленно дернулись, и он уставился на Тави, склонив голову набок.

— Это… такого ответа я еще не слышал.

— Он мыслит странно, — вступил Варг своим рычащим голосом, — но грамотно.

Темноволосый военачальник канимов подошел неслышно. Он проверил седельные ремни на своем верховом животном.

— Есть новости о дорогах. Вернулись наши гонцы.

Тави напрягся.

— И?

— Укрепления пали, — сказал Варг. — Когда Ларарл отвел назад часть своих сил, чтобы атаковать Ворд в глубине страны, на крепость обрушился самый тяжелый штурм, который она когда-либо видела.

Тави нахмурился.

— Тогда осада крепости в течение прошлых недель — это была уловка.

Варг кивнул.

— Убедить Ларала в неприступности его укреплений. Заставить его отослать больше войск, чем он отправил бы, будучи не уверен, что остающиеся удержат позиции. Они ждали, когда он ослабит себя, чтобы…

Варг с хлопком соединил руки- лапы вместе.

Тави покачал головой.

Маскировка истинных намерений стоила Ворду несказанного числа существ — но в то время у него было достаточно отрядов, чтобы не считаться с потерями.

Математика предрешила исход войны, вероятно, еще за месяцы до того, как нападение на Шуар началось.

— Насколько все плохо? — спросил Тави.

— Ларарл выслал курьеров, распространить весть, и окопался, чтобы задержать Ворд максимально долго. Но курьеры, отбывавшие последними, видели, как Ворд вошел в город на вершинах утесов. Выжившие воины сражаются, чтобы замедлить врага, но их ведет королева.

Тави кивнул.

— Она направится к нашему единственному средству спасения — Молвару. И по пути она будет собирать все больше войск, поскольку ведет их сама.

Варг прянул ушами в знак согласия.

— Мы должны возвратиться к кораблям немедленно. Шуаранцы, возможно, уже захватили их.

— Нет, — сказал Тави. — Мы направляемся в холмы к западу от Молвара.

Ша зыркнул на Тави, посмевшего перечить словам Варга.

— Тавар, — спокойно сказал Варг. — В сражении на земле Ворда не победить. И места на кораблях не хватит и для одной десятой тех, кто захочет покинуть Шуар. Делать что-то иное, чем добраться до кораблей и поднять паруса — верная смерть.

Тави смотрел на Варга, улыбаясь.

Варг поднял глаза от седла.

— Ты это имел в виду, когда сказал Ларарлу, что можешь вывезти его народ?

— Сколько раз я лгал тебе? — спросил Тави.

— Я никогда не брал тебя в плен, — ответил Варг с печалью в голосе. — А Ларарл брал. А некоторые из твоего народа правдивы лишь до той поры, пока в какой-нибудь критической ситуации не понадобится, чтобы поверили в их ложь.

— Если даже это так, — сказал Тави, — такой день еще не наступил.

Он кивнул в сторону жалко выглядевших тружеников.

Максимус отошел от своего похожего на ступор состояния и стоял вместе с Анагом около самого плохо выглядевшего раненого, он руководил перемещением пострадавшего канима в ручей для исцеления фуриями воды.

— Мы вытащим их отсюда.

Варг поглядел на Тави, а затем на рабочих.

— Тавар, иногда мне кажется, что ты сумасшедший.

— Ты со мной?

Варг глянул на него, и Тави готов был поклясться, что различил в языке тела большого канима какую-то оскорбленность.

— Конечно.

Тави снова показал ему зубы.

— Рад, что я не один такой.

Через пару часов после полуночи они достигли алеранского заграждения.

Практически полная восходящая луна и переменчивая природа канийской погоды очистили небо от облаков и наполнили долину серебристым светом.

Ряд холмов к западу от Молвара был преобразован за несколько дней титанического труда Нарашских канимов и обоих легионов, а также с помощью алеранской магии фурий.

На местности, которая была лишь слегка холмистой, объединенные силы воздвигли земляные укрепления в двадцать футов высотой, утыканные недавно срезанными сосновыми кольями, а перед ними был вырыт ров практически такой же глубины, как высота стены.

Было оставлено лишь несколько узких проходов сквозь оборонительную стену, которая простиралась на пять миль вокруг Молвара.

Беженцы с захваченной территории уже заполонили пространство, внутри наспех сооруженной огромной крепости было полно канимов.

Даже при усилии всех воинов Насага и обоих алеранских легионов, заграждение вокруг города было достаточно слабым, однако было ясно, что шуаранцы бросили на подмогу все имеющиеся силы.

Также все больше прибывало отставших, Тави подумал, что они отделились от своей стаи во время боя. Они были похожи на случайно заблудшую компанию, которая отбилась от своей большой команды и случайно встретилась с ними неподалеку.

Количество раненых постепенно увеличивалось, как и Шуаранской кавалерии таургов, которые активно прибывали и отбывали.

Когда они приблизились к земляным укреплениям, Макс подъехал к Тави на своем верховом животном и присвистнул.

— Проделана немалая работа. Значит, для этого были подняты легионы?

Тави кивнул.

— Нам нужны оборонительные позиции. Так можно выиграть время для того, чтобы все эти канимы и припасы добрались до транспорта.

— Транспорта? — Переспросил Макс. — Какого транспорта.

Тави помотал головой.

Макс утомленно вздохнул.

— Тави, я устал. Мы знаем, что на всем континенте только две королевы. Вы с Варгом прикончили одну из них, а другая занята руководством армией недалеко от нас. Не стоит беспокоиться, что чье-то сознание будет захвачено. Так что, говори.

— Макс, — сказала Китаи сидевшая на таурге за спиной у Тави. — Мы не знаем, где находится мамочка тех двух королев.

— А.

Макс помолчал немного. Затем хмыкнул и сказал:

— Верно. Заткнись, Кальдерон.

— Дуриас, — позвал Тави.

Дуриас пришпорил своего измученного таурга.

— Да, ваше высочество?

— Езжай вперед и дай знать Легиону, что мы идем, — сказал Тави. — Я должен немедленно поговорить с Маркусом, Насагом и Магнусом. Погляди, не сможет ли Крассус тоже присутствовать. О, и еще Демос.

Дуриас отсалютовал и погнал свое животное неуклюжей рысью.

— Ты это видел, Максимус? — Спросила Китаи. — Он просто исполняет, а не скулит и не достает тупыми вопросами. Возможно, когда ты вырастешь, ты будешь больше походить на Дуриаса.

Макс сердито посмотрел на Китаи, затем отсалютовал Тави и сказал:

— Думаю, я лучше пойду помогу ему.

Он пустил Стейки в галоп и догнал Дураса. Тави слышал его удаляющееся, мрачное бормотание.

— Это было грубовато, — тихо сказал Тави, когда Макс уехал.

Китаи вздохнула.

— Ты не видел его, пока говорил с Дуриасом. Он так устал, что готов был рухнуть со своего таурга. А сейчас он достаточно раздражен, чтобы бодро и достаточно быстро возвратиться в лагерь.

Тави позволил себе немного облокотиться о Китаи, чувствуя вес своей собственной усталости.

— Спасибо.

— Я знаю, насколько он важен для тебя, — спокойно произнесла она. — И я тоже люблю его, чала.

Тави пришпорил собственного скакуна.

— Так ты манипулировала им в его собственных интересах?

— Конечно, я делала все, что было необходимо, чтобы защитить его.

Тави взглянул через своё плечо и встретил всепоглощающую зелень её глаз.

— Ты обманула меня.

Она даже не моргнула в ответ.

— Это ты меня обманул, Алеранец. Когда обещал мне, что мы будем вместе, а сам знал, что собираешься пойти в одиночку, знал, что ты можешь погибнуть.

— Речь не просто о нас с тобой. Ты не должна была принимать решение убить королеву, не сказав мне об этом.

— Только скорость и неожиданность могла позволить нам добиться успеха. Если бы ты был в курсе…

— Дело не в этом, и ты это знаешь.

Её глаза сузились.

— С Вордом нельзя договариваться. Они должны быть убиты.

— Ты не знаешь этого доподлинно. Мы не можем этого знать, пока не сделаем попытку.

Она вздохнула и покачала головой.

— Алеранец. Ты хороший человек. Но в некоторых случаях ты дурак.

— Мечи и огонь не решат всех проблем.

— Некоторые из них не могут быть решены другим способом, — ответила она, и в её голосе звучала жестокость. — Ворд почти полностью уничтожил мой народ в прошлом. Сейчас они потрошат то, что осталось от народа канимов. Открой глаза.

— Я открыл, — сказал Тави, и вдруг почувствовал, что так устал, что едва может говорить.

Он снова посмотрел вперёд, и его голова была слишком тяжелой, чтобы её поддерживать.

— И я чувствую, что я единственный, кто может видеть истину.

Китаи некоторое время молчала, а когда снова заговорила, её голос был более мягким.

— Что ты имеешь в виду?

— Чала, — произнёс он тихо. — Посмотри, что Ворд сделал с канимами. Если это единственная форма борьбы, что у нас есть… Я не думаю, что Алера сможет сделать что-либо лучше. Как я могу вести за собой людей в бой, зная, что победа невозможна? Призывать их гибнуть понапрасну? Видеть их смер…

У него перехватило горло и взгляд на мгновение затуманился

Руки Китаи крепко обняли его, и к нему вдруг пришло ясное знание о её любви к нему, её вере в него, её доверии, сжимающих его так же ощутимо, как её объятия.

— О, чала, — сказала она тихо.

Несколько минут прошло, прежде чем он мог говорить.

— Что же мне делать?

Её рука коснулась его лица.

— Я знаю, что ты чувствуешь себя так, словно тебе нужно найти какой-то умный вариант. Какой-то способ победить Ворд, чтобы спасти жизни, чтобы избежать кровопролития. Но это не враг, с которым можно жить в мире какое-то время. Ворд ничего не хочет, кроме как уничтожать. И они уничтожат тебя, если смогут. Они будут использовать твоё стремление к миру против тебя.

Она ласково повернула его голову так, что они снова встретились взглядами.

— Если ты действительно хочешь мира, если ты действительно хочешь спасти жизни окружающих, то ты должен бороться с Вордом. Борись с ним всем, что имеешь. Боритесь с ним всем, во что ты сам веришь. Борись до последнего вздоха. — Она вскинула подбородок. — А я буду бороться рядом с тобой.

Безусловно она была права. Он это знал абсолютно точно. Когда Ворд покончит с канимами, он придет в Алеру.

Численное преимущество Ворда было громадным, но борьба с ним не безнадёжна. Если, конечно, все в Алере станут работать рука об руку.

Это было проблемой. Дома было слишком много политических игр.

О, конечно, как только поймут всю серьёзность ситуации, они объединятся — но к тому времени, когда они сделают будет наверное уже слишком поздно.

Его дядя напрасно пытается предупредить Алеру о Ворде на протяжении многих лет. Многие алеранцы воспринимали канимов как вооруженных животных.

Его соотечественники никогда бы не поверили, что цивилизация канимов так велика и развита, а, следовательно, ее разрушение не послужит предупреждением об опасности.

Более того, он сам представляет собой яблоко раздора.

Многие граждане отказались признать его как наследника Первого Лорда.

Он сопровождал Варга и его народ обратно в Канию именно из-за того, что его присутствие в Алере могло привести к расколу.

Вороны, как ему пока везло, что он до сих пор не повстречался с собственными убийцами.

Гай умен и могуществен, но он стар.

Участие в кампании такого уровня потребовало бы чрезмерных усилий даже от молодого человека, а старый Первый Лорд для этой битвы явно не подходил.

Он был мастером политики, манипуляций, критически филигранных ударов, наносимых в абсолютно нужный момент с точно выверенным усилием.

Он привык полностью владеть ситуацией.

Но война — это другое дело. Невозможно просчитать все варианты.

Всегда было что-то, что рушило ваши планы. Обозы запаздывали или терялись.

Болезни, бездорожье, паразиты, неисправное снаряжение, плохая погода и миллион других факторов могли помешать солдатам решить поставленные задачи.

А тем временем враг делал все что хотел в достижении своей главной задачи — убить вас. Никто не мог управлять в таком хаосе.

Все на что вы можете надеяться это: быть настороже, следить, чтобы все действовали согласованно, и быть на два шага впереди провала.

У единой Алеры был бы шанс. Вероятно, не очень большой шанс, но если действовать верно, они могли бы опереться на этот шанс в своей борьбе.

Безусловно у Гая были гигантские познания, но изучение и книг, и мемуаров старых генералов, и моделей из песка на столе было так далеко от реальных ужасов войны.

Разве мог стареющий дедушка Тави менять свои взгляды настолько быстро и кардинально как требует эта война?

Тави считал, что главное — поверить. Поверить, что победа возможна. Поверить, что он мог привести к ней. А затем вложить эту веру в других.

Вороны на мертвецах подтвердят, что тот, кто сражается с уверенностью, что проиграет — уже побежден.

Он должен был доверять своему деду, единственному самому великому человеку, которого Тави когда-либо знал, чтобы провести Империю через этот шторм.

И если он доверяет и служит Первому Лорду, тогда он должен отдать этой борьбе все, что он имеет.

Не требуя ни какого вознаграждения взамен.

— Хорошо, — произнёс он спокойно. Он взглянул на земляные фортификационные укрепления и кивнул. — Давайте войдем внутрь. Нас ждут большие дела, но очень мало времени, чтобы успеть сделать их в срок.

Китаи сжала его в объятиях, и он почувствовал ее пылкую гордость и ликование, как будто свои собственные.

Тави отправился к последнему оборонительному рубежу умирающей земли, чтобы сделать все, что в его силах, и собрать войско заклятых союзников для человека, который оставался единственной надеждой Алеры.

Глава 40

Впервые в истории Алера Империя готовилась к войне под несмолкаемые крики бесчисленных вороньих стай.

Эрен стоял на выходящем на юг балконе цитадели Первого Лорда, где Гай был центром кипящей активности Легионов, готовящихся к обороне города.

Отсюда он мог окинуть взглядом все подготовленные оборонительные рубежи, охватывающие город защитными кольцами.

Алера Империя была выстроена так, чтобы выдержать осаду — первоначально, во всяком случае.

Ее бульвары охватывали концентрическими, спускающимися кругами цитадель, с перпендикулярными улицами, лежащими по прямой от сердца города, как спицы колеса.

Каждый бульвар располагался приблизительно на пятнадцать футов выше предыдущего уровня города, и фасады выстроенных в ряд каменных зданий, были изменены инженерами Легиона, чтобы стать защитными стенами.

Баррикады перекрывали все улицы, свободным оставался только один-единственный проспект на каждом уровне, соединяющий соседние, и эти проспекты чередовались по противоположным сторонам города.

Теперь единственным путем к цитадели был бесконечно длинный коридор улиц, пересекающихся каменными стенами так, чтобы даже в случае захвата врагом одних ворот, он вынужден был бы столкнуться со множеством других прежде, чем достиг бы самой крепости.

То есть против обычной тактики нападения Алера Империя могла теоретически держать осаду почти неопределенно долго.

А вот против Ворда… Об этом они скоро хорошо узнают.

— … и Третий Риванский также будет на первом ярусе, — говорил Аквитейн Аттис, кивая на городские ворота позади настоящих, массивных стен из зачарованного камня, далеко ниже цитадели. — Первый и Третий Аквитанский, Второй и Третий Плациды и Легион Короны расположены лагерем на северной стороне города вне стен.

— Я не могу согласиться с такой диспозицией, — возразил человек, в котором Эрен узнал старшего капитана родезийских легионов.

— Мы не сможем открывать и закрывать проходы для вылазок, чтобы обеспечить безопасное отступление наших воинов внутрь при наступлении Ворда.

— Это верный ход, — сказал Капитан Майлз. — Мобильные соединения могут использовать любую брешь, которая образуется у Ворда при подходе к городу. Они смогут нанести больше ущерба, чем месяцы сражений на защитных позициях.

Лорд Аквитейн очень спокойно посмотрел на родезийского капитана.

— Безусловно, — сказал мужчина, отводя взгляд.

Аквитейн кивнул и продолжил доклад, как если бы его вообще не прерывали.

— Прибытие новых подкреплений из Форции, Парции и Родеса в лучшем случае маловероятно, хотя они могли бы ударить врага с флангов в Долине.

Это, будучи потенциально важным в отдаленной перспективе, сейчас им не поможет, думал Эрен.

Первый Лорд прочистил горло и заговорил тихо и четко:

— На какой стадии находится эвакуация горожан?

— Последние из них сейчас покидают город, сир, — вставил Эрен. — Во всяком случае, все, кто был готов уехать. Для обеспечения безопасности Сенаторы предоставили свои личные гвардии.

— Я не сомневаюсь, — проворчал Гай. — Что с беженцами с юга?

Люди, лишившиеся дома и проделавшие такой путь, были раздавлены горем, узнав, что столица не может обеспечить их безопасность.

Многие из них из-за ран, болезней, истощения и голода были не в состоянии двигаться дальше.

— Мы убедились, что тем, кто немощен дали место в повозках, сэр, — доложил Эрен. — Мы также дали им столько провизии, сколько они смогли взять с собой.

Гай кивнул.

— Что у нас с запасами продовольствия?

— У нас есть достаточно, чтобы накормить легионы в течение шестнадцати недель при нормальном рационе, — ответил Майлз. — Двадцать четыре недели, если мы немедленно сократим его.

Никто не ответил на это, и Эрен не сомневался, что знает причину: не один не чувствовал уверенности, что у они проживут эти шестнадцать недель, Первый Лорд — меньше всего.

Вороны кружили с раздражающим карканьем.

Эрен вошел в личные покои Первого Лорда и обнаружил Карию Гай, стоящую у винного шкафа.

— Миледи, — тихо сказал, удивившись. Он сделал паузу, чтобы ей поклониться. — Прошу меня извинить.

Кария, вторая жена Гая, была высокой, привлекательной и моложе Первого Лорда на пятьдесят лет, хотя выглядела еще более юной — обычный признак одаренного заклинателя фурий воды.

С длинными темно-каштановыми волосами, узкими чистыми чертами лица, она была одета в синее шелковое платье безупречного кроя и стиля.

— Неужели? — Произнесла она ледяным тоном. — Что ты здесь делаешь?

— У Первого Лорда закончился тоник. От кашля, — сказал Эрен, едва не заикаясь. Несмотря на наличие законных оснований для присутствия, ему было не комфортно в ситуации, когда он находился наедине с женой другого человека в его собственной спальне. — Он послал меня за еще одной бутылкой.

— Понятно, — кивнула Кария. — И как чувствует себя его Величество?

— Его врач… обеспокоен, миледи, — сказал Эрен. — Но, безусловно, он хорошо справляется с задачей защиты Империи.

В ее голосе проявились слабые резкие нотки.

— Ну, конечно. Долг превыше всего. — Она отошла от шкафа и, повернувшись, покинула кабинет Первого Лорда.

Эрен поспешил к винному шкафчику и обнаружил, что его дверца не заперта.

Само по себе, это ничего не значило — но Эрен знал Гая. Он был не из тех, кто мог оставить двери не запертыми.

Когда он открыл шкафчик, его взгляду предстали разные бутылки, стоящие стройными рядами — за исключением одной. Полная бутылка тоника Первого Лорда стояла неровно, и пробка, которая ее запечатывала, сидела косо.

Но кому понадобилось испортить предназначенную Первому Лорду…

Эрен обернулся и в несколько длинных шагов пересек комнату, хватая запястье Леди Карии и поворачивая ее к себе.

Он вцепился пальцами в ее запястье, выкручивая, и маленький стеклянный пузырек выпал из ее пальцев и на пол. Эрен отпустил ее руку и схватил его.