Сюжет рассказа относится к периоду несколькими месяцами ранее событий романа «Перемены»
Гарри Дрезден, чародей-детектив, только что закончил разбираться в делах сердечных и решать проблемы отцов и детей, но не успел убраться с места событий. Теперь он вынужден беседовать с представителем закона — а тот весьма скептически относится к любым странностям…
Офицер полиции кампуса[13] внимательно взглянул на меня через стол, скрестив руки на груди.
— Кофе будете?
— А какой предложите? — вежливо поинтересовался я.
Крупный, солидный мужчина лет сорока, с мешками под спокойными, внимательными глазами и с именем «Дин» на жетоне предложил широкий выбор:
— Тот, в котором есть кофе.
— Надеюсь, не мокко?
— Сам ненавижу мокко.
— Слава Богу, — вздохнул я с облегчением. — Тогда просто чёрный.
Я с наслаждением начал потягивать горячий чёрный кофе, переданный мне инспектором Дином в бумажном стаканчике, и дрожь практически перестала накатывать своими прерывистыми всплесками. Накинутое же на меня Дином старое шерстяное одеяло было скорее знаком внимания, чем реальной помощью.
— Меня арестовали? — с любопытством поинтересовался я.
Инспектор повёл плечами, то ли пожал ими, то ли передёрнул.
— Это мы обсудим позже.
На такой оборот событий я лишь скептически хмыкнул.
— Может, — произнёс он размеренно, по-деревенски растягивая слова, — вы объясните, почему я нашёл вас в самом центре вакханалии?
— Хорошо, — ответил я. — Согласитесь, лучшее место для участия в вакханалии находится именно посередине.
Он задумчиво хмыкнул.
— Допустим, тогда как объяснить нахождение на четвёртом этаже общежития автомобиля?
— Традиционный розыгрыш студентов колледжа, — предположил я.
Он фыркнул.
— Обычно после розыгрышей в стенах таких огромных пробоин не остаётся.
— Возможно, кто-то решил уйти от шаблонов, — продолжал гадать я.
Он на секунду задержал на мне внимательный взгляд:
— А чем объясните кровавые пятна повсюду?
— Пострадавших нет, или всё-таки есть?
— Нет, — сказал он.
— Тогда, какая разница? Какой-то студент чересчур насмотрелся фильмов ужасов.
Инспектор Дин выдернул ластик из карандаша на столе. Это было самое яркое проявление нервозности, замеченное мной.
— За последние три часа получены шесть сообщений из различных независимых источников о снежном человеке, замеченном на территории кампуса. Якобы, у нас тут бегает бигфут. Что вы слышали об этом?
— А что вы хотите от современных детей, у них интернет, видеоигры и айподы. Кто знает, что им привиделось?
Инспектор Дин положил карандаш. Он посмотрел на меня и спокойно произнёс:
— Моя задача защитить толпу детей, имеющих доступ к всевозможных средствам самоуничтожения, известным не только благодаря криминальным элементам, но и придуманным ими самими. Меня достали студенты-химики, которые могут создать собственные метамфетамины, экстази и ЛСД. Меня достали дети-кадеты, имеющие доступ к автоматическому оружию и взрывчатым веществам. Меня достал алкоголь, которого уничтожают здесь за неделю столько, что линкор мог бы свободно плавать. Меня достала процветающая уличная торговля наркотиками. Меня достало всю жизнь защищать кого-то.
— Чувствую, как вам тоскливо.
— Скоро мне и от вас тоскливо будет, — сказал он. — Давайте уже, выкладывайте всё, что есть.
— Или вы арестуете меня?
— Нет, — сказал Дин. — Я немного поиграю в баскетбол вашим лицом. А потом спрошу снова.
— Разве это не непрофессиональное поведение?
— Засунь себе это поведение, — отрезал Дин. — Мне детей защищать надо.
Я еще немного посмаковал кофе. Сейчас, когда нервная дрожь начала спадать, я, наконец, почувствовал, как отпустило сведённые мышцы в животе. Я неспешно откинулся на спинку стула. Дин никоим образом не пытался блефовать или угрожать мне. Он не пытался взять меня на испуг, просто доводил до сведения, что собирается предпринять. И при этом пил свой традиционный кофе.
По-своему этот парень мне нравился.
— Вы не поверите мне, — сказал я.
— А вдруг получится, попробуй, — разрешил он.
— Хорошо, — согласился я. — Меня зовут Гарри Дрезден. Я профессиональный чародей.
Инспектор Дин сморщил губы, а затем наклонился ближе ко мне и начал внимательно слушать.
* * *
Клиент желал встретиться со мной на склоне горного хребта Уошито[14] на востоке штата Оклахома. Глядя на них, не ощущаешь, что это горы, настолько они стары. Их стачивало миллионы лет, и они измельчали до холмиков. Раньше это место находилось на территории индейской резервации, но сейчас их больше не называют резервациями. Сейчас это племенные статистические области.
Я показал письмо и свои документы парню из пикапа, остановившегося просто дружески поболтать со мной у одинокого знака «Стоп» на извилистой просёлочной дороге. Не знаю, как называется у него в племени его должность, но я с первого взгляда признал в нём блюстителя порядка. Он прочёл письмо и жестом ещё более дружественным, чем раньше, пригласил в машину. Как приятно, когда хоть изредка тебя рады где-то видеть.
Я вышел в месте, обозначенном на карте, и прошёлся пешком добрых полторы мили по горам с тяжёлым рюкзаком за спиной. Найдя удобное место, я устроился на привал. Воздух в середине октября был прохладным, но у меня с собой был отличный спальник, и всё было хорошо, пока не начался дождь. Я вырыл яму для огня, обложил её камнями, развёл небольшой костёр из упавших веток и положил спальник на поролоновую походную подкладку. К тому времени, как стемнело, я заканчивал готовить ужин из принесённых с собой продуктов. Аромат завёрнутого в фольгу картофеля, печённого на углях, смешивался с запахом стейков, которые я, плюнув на всё, пожарил на открытом огне.
— Могу я приготовить походную еду или как?
Бигфут появился через полчаса после захода солнца.
Секунду назад я был один, а потом нас стало двое. Он был огромен. Не как очень рослый человек, а как лошадь, с такой же исходящей от него чувственной волной грубой животной силы и массы. Росту в нём было, как минимум, девять футов, а весу свыше шестисот фунтов. Его сильное, широкоплечее тело покрывала длинная, тёмно-каштановая шерсть. Хотя его освещал свет моего костра, я едва смог разглядеть сумку из оленьей кожи, висящую на ремне, переброшенном через плечо и грудь, так длинна была его шерсть.
— Сила Реки в Плечах, — сказал я, — добро пожаловать к моему костру.
— Чародей Дрезден, — прогрохотал Река в Плечах, — хорошо, что мы встретились.
Он сделал пару широких шагов и сел на корточки так, что костёр оказался между нами.
— Ух ты. Как вкусно пахнет.
— В этом ты чертовски прав, — сказал я и вернулся к процессу приготовления ужина в дружеском молчании, а Река в Плечах в это время задумчиво смотрел на огонь. У меня были причины разбить лагерь — это делало меня хозяином, а Реку в Плечах моим гостем. Что означало следующее: я обязан обеспечить едой и питьём, а он должен вести себя подобающим образом. Отношения «гость-хозяин» накрепко связаны с физическими законами сверхъестественного мира. Их почти никогда не нарушают, а когда подобное случается, начинаются серьёзные события. А так мы оба чувствовали себя намного уютней в компании друг друга.
Ладно. Возможно, это позволило мне чувствовать себя чуточку свободней, чем Реке в Плечах, но он являлся постоянным клиентом и нравился мне, я надеялся, что он не будет так уж часто угощаться моими скромными стейками.
Ели мы тоже в почти ритуальной тишине, только иногда Река оценивающе причмокивал при жевании. Я открыл пару бутылок светлого пива МакЭнэлли, моего любимого напитка, сваренного в Чикаго истинным гением хмеля. Реке оно так понравилось, что, когда его бутылка опустела, он с надеждой посмотрел на меня. Пришлось допивать свою и доставать ещё парочку.
Затем я набил трубку дорогим табаком, прикурил, сделал несколько затяжек и передал ему. Он кивнул и взял её. Мы курили и допивали своё пиво. К этому времени огонь ослаб до тихо тлеющих углей.
— Спасибо, что пришёл, — прогромыхал Река в Плечах. — Я снова хочу обратиться к тебе за помощью от имени моего сына.
— Ты обращаешься ко мне в третий раз, — сказал я.
— Да, — он порылся в своей сумке и вытащил небольшой, но тяжёлый предмет и бросил мне. Я поймал и, щурясь, стал разглядывать его в тусклом свете. Это был золотой самородок, размером почти с мяч для пинг-понга. Я кивнул и бросил его назад. Брови Реки в Плечах нахмурились.
Должен пояснить. Его недовольная гримаса неотличима от яростной. Глаза превратились в мрачные пещеры со слабым мерцанием света из глубины. Желваки вздулись узлами размером с теннисные мячи.
— Ты не будешь помогать ему, — сказал бигфут.
Я фыркнул.
— Это ты, амбал, не помогаешь ему.
— Я, — сказал он. — Я нанимаю тебя.
— Ты же отец ему, — произнёс я спокойно. — А он даже не знает твоего имени. Он хороший парень и заслуживает большего. Он заслуживает правды.
Бигфут медленно покачал головой.
— Посмотри на меня. Согласится ли он вообще принять от меня помощь?
— Не узнаешь, пока не попробуешь, — сказал я. — И я не говорил, что отказываюсь помочь ему.
Река в Плечах при этих словах нахмурился ещё сильнее.
Я справился с инстинктивным желанием сбежать.
— Что тогда ты хочешь за свои услуги? — спросил он.
— Я помогаю парнишке, — сказал я. — А ты устраиваешь встречу с парнем. Это и будет плата. Вот такие дела.
— Ты не понимаешь, что требуешь, — пробурчал он.
— Со всем уважением к тебе, Река в Плечах, это не обсуждается. Если нужна моя помощь, я только что сказал, как получить её.
Он совершенно бесшумно встал на ноги. Мне кажется, люди нечасто пользуются подобной тактикой, когда имеют дело с ним.
Когда он заговорил, его голос напоминал тихий гул, доносящийся издалека.
— Ты не имеешь права требовать это.
— Ну, ну. Я чародей. Я сую свой нос во все дела. Именно этим мы и занимаемся.
— Заметно, — он немного отвернулся. — Ты не знаешь, сколь много просишь.
— Я знаю, что паренёк заслуживает большего, чем ты дал ему.
— Я заботился о защите и образовании. Именно так поступают отцы.
— Конечно, — сказал я. — Но тебя самого никогда не было рядом. А это имеет значение.
На несколько минут установилось гробовое молчание.
— Послушай, — мягко сказал я. — Это говорит тебе знающий парень. Расти без отца ужасно. Ты единственный отец, который у него может быть. Можешь, если хочешь, нанять Супермена приглядывать за Ирвином, но он всё равно будет для него чужим, потому что он это не ты.
Река играючи вертел в своих огромных пальцах пустую бутылку, как обычный человек, бывает, делает с карандашом.
— Ты хочешь, чтобы я этим занялся? — спросил я. — Нисколько не обижусь, если нет.
Река снова перевёл взгляд на меня и медленно кивнул.
— Я знаю, что если ты согласишься помочь ему, то так и поступишь. Я заплачу твою цену.
— Ладно, — ответил я. — Выкладывай, что за проблемы у Ирвина.
* * *
— Что он рассказал? — поинтересовался инспектор Дин.
— Он сказал, что паренёк обучается в университете в Оклахоме, — сказал я. — У Реки был дурной сон, поэтому он понял, что жизнь парнишки в опасности.
— Так… бигфут ещё и экстрасенс? — хмыкнул полицейский.
— Сами подумайте. Никому ни разу не удалось получить чёткой фотографии, а тем более подстрелить ни одного из них, — сказал я. Несмотря на все экспедиции, телешоу и всё прочее. Народу Реки дарованы не только огромный размер и сила, но много большее. Думаю, они умнее людей. Возможно, гораздо умнее. А ещё, по моему мнению, им к тому же знакома кое-какая магия.
— Господи, — удивился инспектор Дин. — Вы, в самом деле, верите во всё это, да?
— Хочу верить, — сказал я. — А вас я предупреждал, что вы не захотите.
Дин хмыкнул, и произнёс:
— Обычно люди лыка не вяжут, когда выдают мне подобные истории. Продолжайте.
* * *
Я добрался до города Норман в штате Оклахома, перед самым полуднем следующего дня. Была среда, в чём мне крупно повезло. На Среднем Западе, если оказаться в студенческом городке на выходные, есть риск нарваться на футбольный матч. По моему опыту, это приводит к всеобъемлющим проблемам с движением, доступностью гостиничных номеров и пьяными футбольными хулиганами.
Или подождите: хулиганы, они в простом футболе, а пьяные фанаты американского футбола просто… пьяницы, по моему мнению.
Река загодя составил для меня небольшое досье, который включало в себя копию расписания занятий его ребёнка. Я припарковал свой автомобиль на улице на свободном пятачке, неподалеку от кампуса и побрёл дальше пешком. На меня многие оглядывались. Конечно, я ведь выделяюсь из толпы. Во мне скорее семь футов роста, чем шесть, что могло быть одной из причин, по которым Река в Плечах предпочитал нанимать меня — я не выгляжу для него таким же крошечным, как остальные люди. Если добавить к образу большой чёрной кожаный плащ и шрам на лице, то я становлюсь похожим на парня, которого мало кому захочется встретить в тёмном переулке.
Университетский кампус был похож на лабиринт. На протяжении многих лет постепенно строились и перестраивались здания, неоднократно менялось их предназначение. Все они имели названия в честь людей, которых, сомневаюсь, что кто-то из студентов когда-то знал, или уважал, казалось, здесь вообще организационная логика не действовала. Мне кажется, раньше это был достаточно симпатичный студенческий городок. Большинство зданий были построены из красного кирпича и бурого песчаника. На многих зданиях присутствовали архитектурные штуковины в квазиклассическом греческом стиле. Плющ, росший вдоль стен, выглядел чересчур, на мой взгляд, ухоженным. С другой стороны, я точно также уважал Лигу плюща,[15] как и Большую дюжину.[16] Трава имела странный цвет, словно кто-то опрыскал её сине-зелёной краской или чем-то подобным, хотя сомневаюсь, что у кого-то настолько сдвинуты мозги, чтобы заниматься такой бессмыслицей.
И, конечно, здесь были студенты. Целая куча ребятишек со всеми своими занятиями и на своих местах. Я, вероятней всего, бродил бы целый день, но решил спасти себя от головной боли, пытаясь логически понять устройство кампуса, и несколько раз остановился, чтобы спросить дорогу. У Ирвина Паундера, сына Реки в Плечах, по расписанию в полдень было занятие по физике, поэтому я купил блокнот и пару ручек в университетском книжном магазине и неторопливо пошёл дальше по направлению к большой аудитории. Маскировка у меня была идеальная. Блокнот был из разлинованной бумаги.
Сел я в самом конце аудитории, чтобы иметь возможность видеть обе входные двери, и стал ждал. Ирвин Бигфут должен был выделяться из толпы почти так же сильно, как я. Парнишка был огромен. Река показал мне фотографию, которую он хранил в своей сумке с амулетами, бережно заламинированную для защиты от внешней среды. Мама Ирвина свободно могла бы играть в команде Чикагских Медведей полузащитником во второй линии. Кэрол Паундер была огромна в ширину и более шести футов в высоту. А её отпрыск оказался ещё на голову выше, к тому же неловкий и слишком худой на вид, словно весь ушёл в рост. Его плечи тоже получили свою долю, думаю, ему придётся протискиваться в двери боком.
Я ждал и ждал, держа под контролем обе двери, пока не появился преподаватель и начал занятие. Ирвин всё не приходил. Я уже собирался уйти, но лекция очень заинтересовала меня. Преподаватель оказался совершенно ненормальным, но поистине забавным. Парень у всех на глазах пил жидкий азот и огромной струёй пара выдыхал его через нос. Я аплодировал ему вместе со всеми, не успел оглянуться, а лекция уже закончилась. Возможно, даже я чему-то научился.
Ладно.
Может, какая-то польза от высшего образования есть.
Я пошёл на следующее занятие Ирвина, это был начальный курс биологии в ещё одной огромной аудитории.
Ирвина опять не оказалось.
Не было его и следующие четыре часа на занятиях по математике, с которых я вышел тоскливый и злой. Ни один из преподавателей Ирвина не мог сравниться с доктором Неуязвимость.
Что ж.
Пришло время для плана Б.
В досье Реки в Плечах говорилось, что Ирвин играл в футбол за Оклахомский университет. Он был запасным игроком команды, и Река гордился, как и любой отец, спортивными успехами сына. Так что я побрел на тренировочное поле, где команда Оклахомцев делала пробежку для разминки.
Даже среди футболистов Ирвин выделялся. Он был на полголовы выше, чем любой из них — ростом, по крайней мере, с меня; долговязый и худой по сравнению с ребятами вокруг него, даже с наплечниками, но я узнал его. В прошлый раз мы виделись, когда ему было около четырнадцати лет. Хотя его довольно невзрачное лицо мало изменилось, черты стали более резкими, теперь оно казалось решительнее. И было трудно спутать с чьими-то его тёмные, умные глаза.
Я засунул руки в карманы своего старого кожаного плаща и стал наблюдать за полем. Парень найден, какой-либо опасности нет, спешить особенно некуда. Нет смысла бросаться к Ирвину в середине футбольной тренировки и вмешиваться в его жизнь, нарушая всё. Я просто не такой парень.
Ну, ладно.
Стараюсь не быть таким.
— Поначалу, кажется, что всё идёт нормально, хотя это не так, — сказал я сам себе. — Оказываешься на чьём-то радаре и через пару минут можно готовиться к началу ядерной войны.
— Что вы сказали, я не расслышала? — раздался молодой женский голос.
* * *
— Ага, — сказал инспектор Дин. — Вот где появилась девушка.
— Кто говорил, что была девушка?
— В таких делах всегда замешаны девушки.
— Ну, — протянул я, — и да, и нет.
* * *
Она была белокура, примерно пяти с половиной футов росту, мой рассудок подсказывал, что каждый сантиметр её тела сулил неприятности. Остальные части мозга, особенно мозжечок, считали, что она может стать идеальной помощницей. Желательно, как можно скорее.
В её внешности не было ничего особенного из того, что заставляет бушевать мои гормоны. То есть, она была молода и стройна, а её тело юно и подтянуто и наверняка приятно на взор. Глаза василькового цвета и розовые щёчки, лицо на пару ступеней выше уровня «милое». Она была одета в шорты для бега, а её ноги были гладкими и вообще превосходными.
В некоторых женщинах просто это есть. Я не могу объяснить, что это за «это» такое, потому что сам не понимаю. Это нечто бессмысленное, связанное с химическими процессами, и хотя, образно выражаясь, незажившие шрамы в душе советовали мне бежать, остальная часть мозга испытывала ту же мужскую физиологическую реакцию, которую недавно смогли зарегистрировать учёные дяди в Голландии.
Не такую, как у меня.
Ладно, может чуть-чуть.
Я имею в виду реакцию, когда симпатичная девчонка вдруг, как наркотик, поражает мужской мозг, и временно ослабляет его когнитивные функции, в буквальном смысле снижая мужской IQ.
И кстати, почему последователи Фрейда проводили исследования в Голландии?
Эта девушка уронила ядерную бомбу на IQ моего мозга, я так и стоял, уставившись на неё, пока она неуверенно не улыбнулась мне.
— Э-э, вы что-то сказали? — спросил я. — Мой разум был в Голландии.
Её ямочки на щеках стали глубже, а глаза заблестели. Она всё поняла о мозговой ядерной бомбе.
— Я просто сказала, что вы похожи на опасного парня, — она подмигнула мне. Это было прелестно. — Мне нравятся такие.
— Вы, э-э. Вы про плохишей, да?
— Возможно, — она стала говорить тише и немного растягивать слова, словно на исповеди. У неё было немного манерное произношение. — Кроме того, мне нравится знакомиться с новыми людьми из самых разных мест, и вы точно не обзовёте меня, как местные, дорогушей.
— У вас такой видок, что парни могут стать опасными, просто проходя мимо, — пошутил я. — Вы когда-нибудь смотрели эти шоу про копов по телевизору?
Она запрокинула голову и рассмеялась.
— Большинство мальчиков не позволяют себе таких дерзостей в первые несколько минут беседы.
— Я не мальчик, — обиделся я.
От оценивающего взгляда этих красивых глаз у меня даже сердце стало биться реже.
— Да уж, — протянула она, — вы точно не мальчик.
Та часть моего мозга, что ещё не стала кретинской, продолжала упорно звонить тревогу, и остальная потихоньку начала к ней прислушиваться. Мои гормоны считали, что мне лучше продолжать заигрывать. Ведь это единственный способ выяснить, заинтересовалась девушка или нет, так? Так. Я был абсолютно неспособен поддерживать беседу с таким разладом в голове.
— Надеюсь, это не проблема, — ответил я.
— У меня и в мыслях такого не было. Я Конни.
— Гарри.
— Каким ветром тебя занесло в Норман, Гарри?
— Захотел взглянуть на игроков.
Её глаза сверкнули.
— Ooooo. Так ты шпион?
— Может быть, — протянул я, копируя её манеру.
Конни снова рассмеялась.
— Бьюсь об заклад, ты постоянно заводишь разговор с такими же, как я, глупыми девчонками из колледжа.
— Как ты? — усмехнулся я. — Нет, с такими редко.
Её глаза снова сверкнули.
— Похоже, ты нащупал моё слабое место. Я из тех девушек, которые любят, когда им чуток льстят.
— А я решил, что тебе понравилось кое-что другое.
Она прикрыла одной рукой рот, её щёчки немного порозовели.
— Гарри. На Юге не принято так разговаривать с барышнями.
— Конечно. Я всё понял, ты выглядишь такой обиженной. Может, мне извиниться перед тобой?
— Ох, — вздохнула она и широко улыбнулась. — Я просто должна заполучить тебя.
Глаза Конни снова заблестели и до меня, наконец, дошло.
Это был не просто блеск в глазах.
В них всё больше появлялось серебристых крапинок.
Милашка оказалась проклятым вампиром.
Я отрабатывал невозмутимое выражение лица в течение многих лет. Годами. Получается всё ещё плоховато, но я работаю над этим. Поэтому уверен, что моя улыбка была лишь слегка деревянной, когда я переспросил:
— Заполучить меня?
Мне не совсем удалось скрыть свою догадку, но либо Конни играла в покер лучше меня, либо она на самом деле была слишком увлечена беседой, чтобы заметить.
— Да, заполучить, — ответила она. — Когда я встречаю кого-то стоящего, мне хочется пообедать с ним. Мы будем болтать, рассказывать истории, смеяться и фотографироваться на память.
— Гм, — сказал я, — пожалуй, ты слишком молода для меня.
Она запрокинула голову и залилась смехом.
— О, Гарри. Я говорю просто о совместном ужине. Вот и всё, честное слово. Я знаю, что страшно кокетничала, но не думала, что ты принимал это всерьёз.
Я внимательно наблюдал за ней, пока она говорила, стараясь обнаружить признаки хищного расчёта, которые должны были появиться, насколько мне известно. Вампиры из Белой Коллегии…
* * *
— Подождите, — сказал Дин. — Вампиры из белых калек?
— Белой Коллегии, — вздохнул я.
Дин фыркнул.
— Почему бы просто не назвать её вампиром?
— У них бывает много разновидностей, — ответил я.
— И эта была ванильной?
— Нет, таких не существует… — я потёр переносицу. — Я уверен в этом.
Дин кивнул.
— И всё же, почему бы не назвать их ванильными вампирами?
— Я… подниму этот вопрос на следующем съезде чародеев, — нашёлся я.
— Итак, вампир побывал там, где всё в крови оказалось?
— Нет, — вздохнул я. — Этот вид не питается кровью.
— Нет? А что тогда они кушают?
— Жизненную энергию.
— Как так?
— Через секс, — вздохнул я снова.
— Наконец-то, история становится всё интересней. Итак, они питаются сексом?
— Жизненной энергией, — повторил я снова. — Секс — это просто предварительная подготовка.
— Как отрастающие клыки для шеи, — сказал Дин. — Только вместо клыков, мне кажется, они используют…
— Так мне продолжать рассказывать или нет?
Дин откинулся назад на стуле и забросил ноги на стол.
— Шутите? Я давно не слушал таких захватывающих историй.
* * *
Итак, я внимательно наблюдал за Конни, но не замечал в ней тех признаков, которые, по моим представлениям, должны были быть. Вампиры — хищники, которые охотятся на самую опасную дичь на планете. Они обычно даже не особо боятся, да особо и нечего. Если вампир Белой Коллегии хочет покормиться человеком, ему стоит только поманить пальчиком, и тот сам прибежит. Не нужно никакой зловещей музыки или специального освещения. Что касается самой охоты, то девушка просто подмигивает парню и идёт куда-нибудь обниматься с ним. Такое происходит ежедневно.
Они, совершенно не стесняясь, могут пригласить вас на обед, но совершенно точно не будут вклеивать вашу фотографию в свой фотоальбом на память.
Это было странно, а многолетний опыт научил меня, когда что-то непонятное выпрыгивает неожиданно прямо перед носом, умней всего отступить и выяснить, что, черт возьми, происходит. В моей работе, то чего не знаешь, может убить.
Но мне такого шанса не выпало. Раздался резкий свист тренера с поля, и футболисты с грохотом побежали в раздевалку. Один из них размашисто зашагал к нам и, положив руку на верхушку шестифутового сетчатого забора, одним лёгким движением перемахнул через него. Ирвин Бигфут мягко приземлился и с усмешкой продолжил путь прямо к Конни.
Она, взвизгнув по-девичьи от восторга, атаковала его. Он подхватил её на руки, в то время как та, обернув ноги вокруг его бёдер и держа лицо в руках, целовала его вдоль и поперёк. Только спустя минуту они смогли освободиться, чтобы отдышаться.
— Ирвин, — сказала она, — я познакомилась с интересным человеком. Можно взять его с собой?
Парнишка даже не отвёл глаз от Конни. Мне сложно было осудить его за это. Голос у него своим гулким басом поразительно походил на Реку в Плечах.
— Я всегда «за» за обед на Пивоварне.
Она слезла с него и улыбнулась.
— Ладно. Ирвин, это…
Парнишка, наконец, обратил на меня внимание и захлопал глазами.
— Гарри.
— Привет, Ирвин, — сказал я. — Как твои дела?
Кони несколько раз перевела взгляд с одного на другого.
— Вы знакомы?
— Он мой друг, — ответил Ирвин.
— Пора на обед, — заявила Конни. — Гарри, соглашайся, раздели со мной трапезу.
Выражение вышло двусмысленным, учитывая сложившиеся обстоятельства.
Кажется, я понял, чем был вызван дурной сон Реки. Если вампир привязался к Ирвину, то малыш попал в беду. Учитывая вызывающую привыкание сущность Конни и степень контроля, который она могла получить над Ирвином… Возможно, в беде оказался не только он один.
Как же вырос малыш Ирвин. Интересно, сколько сверхъестественных сил ему досталось по наследству от отца. Выглядел он так, словно без всяких усилий мог сломать меня пополам. Они с Конни смотрели на меня с обнадеживающей улыбкой, внезапно я почувствовал, что, возможно, схожу с ума. Такие выражения лиц не должны вызывать подозрений, но все инстинкты подсказывали мне, что здесь что-то не так.
Моя улыбка, наверно, стала ещё деревянней.
— Конечно, — согласился я. — Почему нет?
* * *
Пивоварня практически не отличалась от любого спортбара из существующих в студенческих городках за исключением того, что это действительно была пивоварня. Небольшие и средние баки стояли тут и там по всему помещению, на каждом висела табличка с описанием сорта пива, созревающего в нём. Видимо, опробование пива было здесь традицией. Я вежливо причмокивал при каждой пробе, но оно было довольно заурядным. Ладно, согласен, я, наверно, испорчен имеющимся дома доступом к вареву Мака. Пивоварня была права, их пиво просто превосходно. Маков продукт эпичен, он был легендарным. Сравнивать их невозможно.
Я весь обед держал одну руку под столом, поближе к кое-каким инструментам, которые, по моему мнению, могли понадобиться, и ждал неминуемой неприятной развязки, но она никак не наступала. Конни и Ирвин болтали, как любая другая молодая парочка, жались друг к другу, сидя на соседних стульях. Девушка была очаровательна, забавна и вовсю флиртовала, но Ирвин казался совершенно не расстроенным этим. В любом случае, я старался сдерживать ответные реакции. Мне не хотелось осознать, когда станет уже слишком поздно, что под видом невинного стёба Конни всадила в меня свои магические крючки.
Но прошла пара часов и ничего не произошло.
— Ирвин никогда и ничего не рассказывал мне о своем отце, — сказала Конни.
— Я сам мало знаю о нём, — сказал Ирвин. — Он… все эти годы держался вдали. Я пару раз пытался найти его, но никогда не хотел быть обузой для него.
— Звучит очень загадочно, — сказала Конни.
Я кивнул.
— Для такого человека, как он, мне кажется, лучше применять слово «оригинал».
— Он богат? — поинтересовалась Конни.
— Сказать, что деньги для него проблема, я не могу, — ответил я.
— Я так и знала! — сказала Конни, лукаво глядя на Ирвина. — Должна была быть причина. Мне нужен ты, а не твои деньги.
Вместо ответа Ирвин спокойно поднял Конни со стула, используя только мышцы плеч и рук, и усадил себе на колени.
— Я не сомневался в тебе.
Конни издала слабый стонущий звук и прикусила нижнюю губу.
— Боже. Я знаю, что с тобой не по расчёту, но признаюсь — у меня порой появляются такие мысли, когда ты лапаешь меня как пещерный человек, Паундер.
— Могу себе представить.
Ирвин поцеловал её в кончик носа и повернулся ко мне:
— Итак, Гарри. Что привело тебя в Норман?
— Проезжал мимо, — объяснил я, — а твой отец попросил меня зайти к тебе.
— Совершенно случайно, — недоверчиво произнёс Ирвин, сверля меня тёмными глазами. — Потому что у него всё случайно.
— Типа того, — ответил я.
— Не то чтобы я против встречи с тобой, — заявил Ирвин, — но если ты ещё не заметил, я уже взрослый. Мне не нужна няня. Да ещё крутая и дорогостоящая.
— Если пожелаешь, то я могу быть нянькой за очень разумную плату, — игриво сказала Конни.
— Мне надо с ним кое-что обсудить, — не поддержал заигрывания Ирвин, выпуская её из объятий. Девушка была не такая уж маленькая, но по сравнению с Бигфутом выглядела крошечной. Она вскочила и сказала:
— Схожу попудрить носик и заодно проверить, нет ли на нём соуса для барбекю, а потом сфотографируемся. Хорошо?
— Конечно, — ответил Ирвин, улыбаясь. — Иди.
Как только она пропала из виду, Ирвин посмотрел на меня, и его улыбка пропала.
— Ладно, — сказал он покорно. — Что он хочет на этот раз?
Время поджимало, поэтому я был краток.
— Он беспокоится о тебе. Думает, что тебе может грозить опасность.
Ирвин удивлённо выгнул брови.
— Откуда?
Я просто взглянул на него.
Его лицо внезапно приобрело угрюмый вид, воздух вокруг до предела наполнился энергией.