Задняя дверца внедорожника была открыта, на земле – огромная лужа крови, повсюду валялись осколки стекла.

Миллен достал смартфон и набрал номер в Атланте. Во время полета доктор Шоу проинструктировала, чтобы об экстренных случаях интерны ССЭД сообщали не в ЦЧО, а доктору Эллиоту Шапиро.

В Атланте было пять тридцать вечера, трубку взяли на втором гудке.

– Шапиро слушает.

– Доктор Шапиро, меня зовут Миллен Томас. Я интерн первого года ССЭД, нахожусь в командировке в Мандере.

– Ясно.

Миллен слышал на той стороне шум шагов, какофонию голосов, шлепки пальцев по клавиатуре.

– Чем я могу помочь, Миллен?

– Сэр, у нас проблема.

Глава 36

Звонок потряс Эллиота. Он уже собирался уходить домой, но тут вернулся за стол и задумался. От его дальнейших действий зависела жизнь сотрудников ЦКПЗ в Кении, в том числе молодой женщины, с которой у него сложились особые отношения.

У Эллиотта и Роуз были два сына. Один в трехлетнем возрасте утонул в домашнем бассейне; бассейн засыпали землей и поверх разбили памятный сад. Второй сын работал анестезиологом в Остине, они виделись от силы пару раз в год. Пейтон же часто бывала у них дома, и со временем Эллиот и Роуз стали относиться к ней как к дочери. Эллиот понимал: первые часы после похищения – наиболее важные в плане шансов на благополучное возвращение заложников. Быстрые, решительные действия – единственный способ защитить Пейтон, предотвратить худшее несчастье.

Первым делом он позвонил в Национальное управление военно-космической разведки, где его запрос встретили в штыки.

– Спутниковая телеметрия нужна немедленно, понимаете? Я сейчас позвоню в Госдеп людям постарше чином. И назову им вашу фамилию. Если вы не предоставите телеметрию к моменту моего повторного звонка, пеняйте на себя.

Эллиот не блефовал. Он действительно позвонил в Госдепартамент, а после этого – знакомому в ЦРУ.

Стоило ему повесить трубку, как телефон начал трезвонить. Звонил директор ЦКПЗ. Эллиот проинструктировал Миллена немедленно сообщить о происшедшем в ЦЧО. Очевидно, новость дошла до самого верха служебной пирамиды.

– Эллиот, ты звонил в Госдеп?

– Да.

Он печатал на компьютере почтовое сообщение, адресованное главе представительства ЦКПЗ в Кении, Джо Руто, призывая его навести справки о наличии кенийских сил в районе похищения.

— Ура, — сказал я монотонным голосом Бена Штейна, [65] крутя указательным пальцем в воздухе, как новогодней трещоткой. — Я уже начал однажды войну с Красной Колегией и с удовольствием сделаю это снова, если это будет необходимо, чтобы защитить людей от вас.

– Ты им угрожал?

— Это иррационально, — сказала ЛеБлан. — Полностью иррационально.

– Э-э… не помню. А что?

— Объясни ей, Мёрф.

Эллиот переложил трубку под другую щеку, чтобы удобней было печатать.

— Он полностью иррационален, — сказала Мёрфи искажённым тоном.

– Потому что мне оттуда только что звонили. В ярости.

Мгновение ЛеБлан спокойно меня оценивала. Потом она слабо улыбнулась и сказала:

– Ага. Они посылают СБР?

— Возможно, физическая конфронтация — не лучшее решение.

По мнению Эллиота, прочесывание района силами быстрого развертывания давало наибольший шанс экстренного обнаружения Пейтон и других заложников. Он делал все, чтобы в действие был приведен именно этот вариант.

— Правда? — нахмурился я.

– Они пока даже не знают, куда их посылать.

Она пожала плечами.

– Еще как знают – в сомалийские лагеря «Аш-Шабаб».

— Не вся Красная Коллегия — кровожадные наркоманы, Дрезден. В моей здешней работе нет зловещих намерений. Фактически, даже наоборот.

– Будь реалистом, Эллиот.

Я склонил голову.

– А я кто? В данном регионе существует лишь одна террористическая сеть – «Аш-Шабаб». Они ненавидят Америку. И вдруг находят в своем районе великолепную цель. Кто еще мог? Они ее и захватили.

— Забавно. Вся эта куча трупов свидетельствует иное.

– Ее?

— У процесса действительно есть свои побочные эффекты, — согласилась она. — Но уроки, вынесенные из них, послужат улучшению моей работы и сделают её более безопасной и эффективной. Честно говоря, вам стоило бы поддержать меня, Дрезден, а не пытаться прихлопнуть.

– Наших людей.

— Поддержать вас? — я слегка улыбнулся. — Только потому, что вы думаете, что ваша работа чертовски замечательна?

Директор вздохнул.

— Я создаю любовь.

– Наших людей могли увезти в какой угодно лагерь.

Я разразился хохотом.

– Согласен. Следует ударить по всем лагерям одновременно.

Лицо ЛеБлан осталось неподвижно-серьёзным.

– Господи, Эллиот! Ты предлагаешь начать сухопутную войну в Южном Сомали?

— Вы думаете, что это… это искажение человеческих чувств в нечто, чего они не желают — любовь?

– Я предлагаю рейд по известным тренировочным пунктам террористов с целью поиска американских заложников. Почему кого-то еще надо в этом убеждать?

— Что есть любовь, — сказала ЛеБлан, — если не серия электрохимических сигналов в мозгу? Сигналы могут быть скопированы, как любое другое ощущение.

Замолчав на пару секунд, директор сказал: «Минуточку». Раздались какие-то щелчки.

— Любовь больше, чем только это, — сказал я.

– Ну вот, через пятнадцать минут селекторное совещание с Белым домом…

— Вы любите эту женщину?

– Я хочу на нем присутствовать.

— Да, — сказал я. — Но это не ново.

– Нет, присутствие только по приглашению. В совещании участвуют президент и советник по национальной безопасности. Пожалуйста, больше никому не звони. Понятное дело, ты встревожен. Я тоже. Позвоню тебе сразу по окончании совещания, хорошо?

ЛеБлан показала свои зубы.

– Ладно.

— Но ваши теперешние чувства тоски и желания новы, разве нет? Новы и полностью неотличимы от ваших настоящих эмоций? Что скажете, сержант Мёрфи?

Эллиот швырнул трубку и долго сидел, прислушиваясь к собственному дыханию. На экране его сотового телефона появилось сообщение:

Мёрфи сглотнула, но на вампира не глянула. Нехитрую ментальную атаку ЛеБлан мог запросто отразить чародей, но любому нормальному человеку, вероятно, пришла бы крышка прежде, чем он понял бы, что его разум атакован. Вместо ответа она задала собственный вопрос.



— Зачем?

От кого: Роуз

— Зачем что?

Предлагаю идти не в «Миллер Юнион», а в «Киму». Ты не против?

— Зачем это делать? Зачем заставлять людей влюбляться?



ЛеБлан выгнула бровь.

Эллиот набрал номер жены.

— Разве это не очевидно?

Я коротко вдохнул, понимая, что происходит.

– Ужин придется отменить.

— Белая Коллегия, — сказал я.

Роуз мгновенно уловила изменения в голосе мужа.

– Что случилось?

Белые, в отличие от Красных, были другой породой вампиров, питающихся жизненной силой своих жертв, в основном с помощью совращения. Подлинная любовь и символы подлинной любви были их криптонитом, их святой водой. Любовь к другому человеку становилась чем-то вроде защиты, превращая само прикосновение вашей кожи в проклятие для Белой Коллегии.

– Проблемы с Пейтон.

ЛеБлан улыбнулась мне.

– О, господи!

— Конечно, некоторые побочные эффекты время от времени проявляются. Но в целом, это очень маленький процент от тестовой группы. И выжившие, как вы сами убедились, совершенно счастливы. Они получают любовь, которую большая часть вашего вида редко встречает и ещё реже сохраняет. Здесь нет жертв, чародей.

Эллиот не стал посвящать жену во все подробности, сказал лишь, что Пейтон с ее командой не вышли на связь и центр пытается установить, идет ли речь о технической неисправности или о чем-то еще. Ложь во спасение стала привычной частью его работы, особенно когда приходилось работать в поле, однако после повышения по службе и перевода в штаб-квартиру ЦКПЗ он прибегал к ней все реже. Эллиот предпочел бы ничего не утаивать от Роуз, но момент для этого был неподходящий.

— О, — сказал я. — Конечно же. За исключением жертв.

* * *

ЛеБлан вздохнула.

Через десять минут в почтовый ящик пришло новое сообщение. Национальное управление военно-космической разведки предоставило материалы спутникового наблюдения.

— Смертные — как однодневки, чародей. Они живут недолго, а затем уходят. И те, кто умер из-за моей работы, хотя бы умерли после дней или недель полного счастья. Многие, прожив более долгую жизнь, получали куда меньше. То, что я здесь делаю, потенциально может защитить смертных от Белой Коллегии навсегда.

Эллиот щелкнул на линке и просмотрел видео, в котором лагерь на закате солнца атаковали одетые в черное боевики. В самом конце ролика террористы вытащили из перевернутого внедорожника двух женщин. Они надели им на головы черные мешки и отволокли на открытое место, откуда их забрал вертолет.

— Это не подлинная любовь, раз она вызвана насильственно, — высказалась Мёрфи резким тоном.

Эллиот схватил телефон и вопреки распоряжению директора центра позвонил аналитику НУВКР.

— Нет, — сказала ЛеБлан. — Но я полагаю, что она вполне может вырасти на таком основании дружбы и счастья.

– Куда полетел вертолет?

— Проклятье, да вы само благородство, — сказал я.

– Мы не знаем. Район громадный. Спутник не перекрывает всю зону.

В глазах ЛеБлан сверкнуло что-то уродливое.

– Вертолет где-то еще появлялся? В зоне другого спутника?

— Вы делаете это, чтобы избавиться от соперничества, — сказал я. — И, дьявол, возможно, чтобы повысить популяцию людей в мире. Создать больше еды.

– Мы не знаем…

Вампир уравновешенно меня оценила.

– Что значит, вы не знаете, черт возьми?!

— Для работы есть много мотиваций, — сказала она. — Многие из моей Коллегии приняли логику, которую вы привели, когда не захотели поддержать идею об усилении и защите смертных.

– «Сикорский» без опознавательных знаков. Его не удалось отследить.

— О-о, — протянул я. — Вы вампир с золотым сердцем. Флоренс Найтингейл с клыками. Полагаю, это всё оправдывает.

– Разве у вас нет спутников над лагерями «Аш-Шабаб»?

ЛеБлан уставилась на меня. Потом её взгляд метнулся к Мёрфи и вернулся обратно. Она тонко улыбнулась.

Аналитик замялся.

— В Красной Коллегии есть специальная клетка, зарезервированная для вас, Дрезден. Её прутья покрыты лезвиями и шипами, так что если вы вдруг решите заснуть, они будут терзать вас, удерживая в сознании.

– Есть или нет?

— Заткнись, — сказала Мёрфи.

– Это… секретная информация, сэр.

ЛеБлан продолжила довольным тоном:

– Секретная? Вы всерьез отказываетесь сказать, замечена ли посадка похожего вертолета на одной из баз террористов?

— Её нижняя часть представляет из себя чашу глубиной примерно в фут, так что вы будете стоять в собственной грязи. И ещё там есть три копья с игольными наконечниками на стойке перед клеткой, так что любой проходящий мимо сможет остановиться и поучаствовать в вашем наказании.

– Если я вам скажу, могу потерять работу, сэр.

— Заткнись, — прорычала Мёрфи.

– Потерять работу? Слушайте сюда. В данную минуту какой-нибудь террорист-отморозок пытает или даже насилует американских гражданок, государственных служащих, которые подобно вам и мне исполняют долг перед родиной. Они рисковали жизнью ради защиты наших семей, наших друзей и подруг, чтобы сегодня вечером мы могли вернуться домой и спокойно лечь спать. Если вам есть до этого хоть какое-то дело, предлагаю снять данные наблюдения за всеми базами террористов и если снова увидите этот вертолет, – прошу вас! – позвонить кому надо. Сообщите советнику по национальной безопасности или с кем вы там обычно связываетесь. Обещаете?

— В конечном итоге, — промурлыкала ЛеБлан, — ваши кишки будут вырваны и оставлены лежать у ваших ног. А когда вы умрёте, ваша кожа будет содрана с тела, выдублена и превращена в обивку для одного из кресел в Красном Храме.

– Да, сэр. Обещаю.

— Заткнись! — рявкнула Мёрфи диким голосом. Её пистолет метнулся в сторону ЛеБлан. — Закрой свой рот, сука!

* * *

Я осознал момент опасности слишком поздно. Это была именно та реакция, которую Леблан намеревалась вызвать.

На сотовый Эллиота пришло новое сообщение:

— Мёрф! Нет!



От кого: Роуз

Как только мёрфин Зиг убрался от него, Бордовый выхватил пистолет из-под стола и поднял его. Он потянул спусковой крючок даже раньше, чем смог навестись для выстрела, так быстро, как только мог двигать своим пальцем. Он был не более чем в пятнадцати футах от Мёрфи, но первые пять выстрелов в неё не попали, так как я повернулся и выставил невидимую мощь моего браслета щитов между ними. Пули ударили в щит со вспышками света, породив маленькие концентрические синие кольца воздушной ряби, расходящиеся от точек попадания.

Новости есть?

Мёрфи, тем временем, открыла огонь по ЛеБлан. Мёрф стреляла почти так же быстро, как Бордовый, но у неё были обучение и дисциплина, нужные для боя. Её пули врезались в торс вампира, прорываясь сквозь бледную плоть и вышибая сгустки красно-чёрной крови. ЛеБлан отбросило в сторону — она не была мертва, но выстрелы достали её на секунду или две.



Я убрал щит, так как пушка Бордового защёлкала вхолостую, поднял правый кулак и выпустил энергию кольца на моём указательном пальце в коротком, возносящем движении. Кольцо собирало крохи энергии каждый раз, когда я двигал рукой и сохраняло их до нужного момента. Невидимая сила слетела с кольца, сшибла Бордового с его места и грохнула им об потолок. Он упал обратно, стукнувшись спиной об угол стола, и свалился в бессознательном состоянии на пол. Оружие вылетело из его пальцев.

Эллиот набрал ответный текст:

— Я пуста! — крикнула Мёрфи.



Пока нет. Все будет хорошо. Не волнуйся.

Я развернулся обратно, обнаружив, что ЛеБлан оттолкнулась от стены, восстановив равновесие. Она послала Мёрфи взгляд, полный ненависти, и её глаза залило чернотой, включая белок и радужку. Она раскрыла рот в нечеловеческом вопле, а затем вампир, скрывавшийся под человеческой формой ЛеБлан, вырвался наружу, как скаковая лошадь из ворот, оставляя за собой клочки бледной, бескровной кожи.

* * *

Это была отвратительная тварь — чёрная, морщинистая и склизкая, с обвисшим животом, мордой летучей мыши и длинными, тонкими конечностями. Глаза ЛеБлан жутко выпучились, когда она полетела на меня.

В шесть вечера зазвонил офисный телефон. Эллиот схватил трубку и с удивлением услышал, что говорит дежурный по Центру чрезвычайных операций.

Я выставил свой щит вовремя, чтобы перехватить её, и она отскочила от него, упав на секцию пола, уже запятнанного её кровью.

– Эллиот, мы получаем массу сигналов. Респираторное заболевание распространяется очень быстро. Несколько миллионов новых случаев…

— Вниз! — прокричала Мёрфи.

– Подождите, – перебил его Эллиот. – Продолжайте пока следить. Я вам потом позвоню.

Я опустился на корточки и убрал щит.

– Но я думал, что…

ЛеБлан поднялась снова, как раз когда я услышал, как Мёрфи глубоко вздохнула и задержалась на полувыдохе. Её пушка рявкнула один раз.

– Потом позвоню!

Вампир потеряла где-то с пятую часть своей головы, когда пуля ворвалась в её череп. Её отбросило назад к стене, раскидав конечности, но она всё ещё была жива. Она снова попыталась подняться на ноги.

Он повесил трубку и прикинул, не связаться ли с директором: вдруг тот пытался выйти с ним на связь во время звонка?

Мёрфи методично выстрелила ещё шесть раз. Ни один из них не прошёл мимо. ЛеБлан упала на пол. Мёрфи подступила на шаг ближе, прицелилась, и выпустила ещё десять или двенадцать пуль в голову упавшего вампира. Когда она закончила, череп вампира напоминал разбитую вдребезги тыкву.

Эллиот встал и принялся мерить кабинет шагами. Кровяное давление, наверное, взлетело до небес. Хорошо, что сейчас его не видит Роуз. Достав из верхнего ящика стола пузырек, он проглотил таблетку от гипертонии.

Несколько секунд спустя, ЛеБлан прекратила двигаться.

* * *

Мёрфи перезарядилась и оставила труп на прицеле.

Прежде чем телефон зазвонил снова, прошла, как показалось, целая вечность.

— Хорошая стрельба, Текс [66] — сказал я и проверил Бордового. Он всё ещё дышал.

– В общем, так, – сказал директор ЦКПЗ. – Привели в боевую готовность два отряда СБР и отправляют в Аденский залив авианосец. Группы специальных операций ЦРУ в аэропорту Могадишо тоже подняты по тревоге. Операцию начнут, как только будут получены надежные разведданные о местонахождении заложников.

— Так что, — сказала Мёрфи, — проблема решена?

– И это все?

— Не думаю, — сказал я. — ЛеБлан не была колдуньей. Она не могла быть той, кто разработал проклятье.

– Это все, что мы можем сделать, пока не узнаем, где они находятся.

Мёрфи нахмурилась и на секунду глянула на Бордового.

– Выходит, мы будем сидеть и ждать, пока похитители не опубликуют свои требования в интернете? Или заставят наших людей зачитать обращение? А если нет, то будем ждать, пока кто-нибудь не разболтает по пьяни в баре в Могадишо об американских заложниках?

Я подошёл к лежащему человеку и слегка коснулся пальцами его лба. Никаких выраженных следов энергии практикующего мага.

– Чего ты добиваешься, Эллиот?

— Не-а.

– Я добиваюсь, чтобы спецгруппы прочесали лагеря в Сомали. Мы должны перевернуть там все вверх дном.

— Кто тогда?

– А если они не там? А если они в Эфиопии или еще в Кении? В атаке на лагеря могут погибнуть американские солдаты. Кроме того, похитители в отместку могут убить заложников.

Я покачал головой.

– Бойцы спецподразделений знают, на что идут, у них работа такая – рисковать собой ради спасения жизни американцев. Когда наши люди едут в командировку, они делают это с уверенностью в том, что, если попадут в беду, Соединенные Штаты Америки придут им на выручку. Мы нарушаем данное обещание. Как можно предлагать новому набору интернов ССЭД ехать в опасные точки, если мы не уберегли предыдущий? А?

— Это сложная, тонкая магия. Во всём Белом Совете наберётся человека три, которые смогли бы сотворить что-то в этом роде. Так что… больше похоже на какой-то фокусирующий артефакт.

– Я буду держать тебя в курсе, Эллиот. Поезжай домой. Постарайся успокоиться.

— На что?

Директор отключился. Эллиот швырнул телефонный аппарат в угол. Серый сетевой кабель, к которому он был прикреплен, сработал как эспандер, – телефон прилетел обратно и врезался в бок письменного стола.

— На предмет со встроенной в него функцией, — сказал я. — Заливаешь энергию с одного конца и получаешь результат со второго.

Распахнулась дверь, в кабинет заглянул секретарь Эллиота Джош. Молодой человек никогда не уходил домой раньше начальника. Он взглянул на разбитый IP-телефон.

Мёрфи потёрла нос.

– Я… вызову техслужбу.

— Как те волчьи пояса фэбээровцев?

Когда дверь за секретарем закрылась, Эллиот достал мобильник и набрал номер старого приятеля.

— Ага, вроде них. — Я моргнул и щёлкнул пальцами. — Вроде них!

– Могу поделиться одной историей.

Я вылетел из маленького комплекса и поднялся по лестнице. Прошёл к туннельному автомобилю и вытащил из него старый кожаный ремень безопасности. Я перевернул его и обнаружил, что обратная сторона исписана почти невидимыми печатями и знаками. Теперь, когда я смотрел на него, то чувствовал покалывание движущейся внутри энергии.

– Официально?

— Ха, — сказал я. — Вот оно.

– Исключительно между нами.

Мёрфи нахмурилась, глядя на вход в Туннель Ужаса.

– Это связано с кенийской вспышкой или с тем, что творится у нас?

— Что насчёт Билли Кида? [67]

– С Кенией. Похищены сотрудники ЦКПЗ. В Белом доме все знают. И ни черта не делают.

— Мы немногое можем сделать, — сказал я. — Хочешь объяснять спрингфилдским копам, что тут произошло?

Она покачала головой.

Глава 37

— Я тоже, — сказал я. — Парень был рабом ЛеБлан. Сомневаюсь, что он опасен для кого-нибудь в отсутствие подталкивающего его вампира.

Вернувшись домой, Эллиот налил спиртного и залпом выпил. Потом еще налил и выпил. Сел в большое кресло в углу обшитого красным деревом кабинета и невольно посмотрел на фотографию, сделанную на Гаити семь лет назад. Он стоял рядом с Пейтон, приобняв ее за плечи. Они сфотографировались за день до того, как стало известно, что эпидемию холеры удалось остановить. Момент передышки в той изнуряющей командировке.

Кроме того, Красные наверняка убьют его, так или иначе, как только узнают о смерти ЛеБлан.

Эллиот взял пульт и включил телевизор с плоским экраном.

Мы помолчали секунду, потом шагнули друг к другу и мягко обнялись. Мёрфи дрожала.

– Си-Эн-Эн стало известно, что на востоке Кении, рядом с границей Сомали, произошло похищение…

— Ты в порядке? — тихо спросил я.

Выпуск новостей закончился словами:

Она склонила голову мне на грудь.

– В заявлении Белого дома сказано, что они следят за развитием событий и рассматривают все имеющиеся возможности безопасного возвращения американского и кенийского персонала.

— Как помочь всем тем людям, которых она обработала?

Эллиот прошел на кухню в поисках Роуз, но обнаружил лишь сырую курицу в стеклянной чашке и нарезанные овощи. Жена прислала сообщение, в котором говорила, что сама приготовит ужин. Видимо, что-то ей помешало.

— Сжечь пояс, — сказал я и погладил её по волосам одной рукой. — Это должно очистить всех, кто с ним связан.

Роуз оставила учительскую работу, когда родился их первый сын. Она была превосходной матерью. После смерти младшего сына в бассейне она посвятила себя уходу за огородом, разбитым на месте его гибели. Выращенные на этом огороде овощи всегда были на их столе.

— Всех, — медленно сказала она.

Печь работала. Эллиот присел на корточки и нажал кнопку освещения. Духовка была разогрета, но пуста.

Я дважды моргнул.

– Роуз? – позвал он.

— Да.

Жена не ответила.

— Так что сделай это… мы оба будем видеть, какая это дурная идея. И помни, что у нас обоих есть хорошие причины не быть вместе.

Эллиот через кухню прошел в ее кабинет. На столе лежала невскрытая свежая почта.

— Да.

Жена лежала в спальне одетой поверх одеяла. Шторы были отдернуты. Сквозь застекленные створчатые двери, выходящие в патио, светило заходящее солнце.

— И… мы больше не будем чувствовать это. Это… счастье. Оно закончится.

– Роуз?

— Нет. Не будем.

Она не пошевелилась.

Её голос дал сбой.

Эллиот присел на край кровати, взял ее кисть и пощупал пульс. Сердце билось учащенно. Эллиот прижал ладонь ко лбу женщины. Температура явно была высокой.

— Проклятье.

Роуз открыла глаза и, заметив мужа, сразу заволновалась. Она бросила взгляд на часы, стоящие на прикроватной тумбочке.

Я прижал её крепче.

– Ой, кажется, я заснула…

— Да.

Женщина приподнялась на дрожащих руках, закашлялась и откинулась обратно на кровать. Выдернув из коробки бумажную салфетку, прижала ее ко рту, пытаясь остановить жестокий кашель. Эллиот различил хрипы в ее груди.

— Я хочу сказать тебе подождать какое-то время, — сказала она. — Я хочу, чтобы мы были благородными и добродетельными, оставив его в целости. Хочу сказать, что если мы уничтожим пояс, то разрушим счастье Бог знает скольких людей.

– Когда ты почувствовала, что заболела? – спросил он.

— Наркоманы счастливы, когда у них приход, — спокойно сказал я, — но им не нужно счастье. Им нужна свобода.

– Вскоре после того, как ты уехал утром на работу. Ничего серьезного. Надо идти ужин готовить.

Я положил пояс в автомобиль, повернул правую руку ладонью вверх и пробормотал слово. Сфера добела раскалённого огня поднялась с моих пальцев. Я перевернул руку и сфера мягко упала в машину, обращая пояс в пепел. Я почувствовал себя больным.

Эллиот пощупал шею жены. Лимфатические узлы набухли, организм боролся с инфекцией.

Я не следил за этим. Я повернулся к Кэррин и поцеловал её снова, горячо и быстро, и она отчаянно вернула мне поцелуй. Это было так, будто мы хотели помешать чему-то ускользнуть от нас, запечатав губы поцелуем.

Роуз чихнула в салфетку, потом еще раз. Эллиот пододвинул коробку поближе к кровати.

Я почувствовал, когда оно исчезло.

– Нет, оставайся в постели. Я сам приготовлю ужин.

Мы немного напряглись. Мы оба помнили, что мы решили. Мы оба помнили, что Мёрфи уже была связана с кем-то ещё и это оказалось не для её натуры.

Жена смерила его скептическим взглядом.

Она отступила от меня, обхватив себя за живот.

– Ладно-ладно. Куплю.

— Готова? — тихо спросил я её.

Роуз улыбнулась и сжала его ладонь.

Она кивнула, и мы двинулись. Никто из нас не произнёс ничего, пока мы не дошли до Голубого Жучка.

— Знаешь что, Гарри? — тихо сказала она с другой стороны машины.

Эллиот помог ей раздеться и лечь под одеяло, затем в туалете осмотрел содержимое шкафчика с лекарствами. Срок годности всех таблеток от гриппа и простуды давно истек. Обнаружив пакетик леденцов от кашля, он вернулся в спальню и оставил его на тумбочке.

— Знаю, — ответил я ей. — Как ты говорила, любовь убивает.

– Не вставай, дорогая. Поеду куплю ужин и лекарство от простуды. Я ненадолго.

Мы сели в Жучка и направились обратно в Чикаго.

Эллиот по-быстрому заел выпитое спиртное, выключил духовку и поставил сырые продукты в холодильник. Закончить то, что Роуз затеяла на кухне, было ему не под силу. Когда жены не было дома, он покупал в магазине готовые разогретые блюда в коробках из фольги. Что собирался сделать и сегодня.



_{Перевод: Swee7, EvilFairy, Irochka, MirnyiAtom, Boskh}



* * *

Вся стоянка перед аптекой была занята. Эллиоту даже пришлось ждать, пока освободится место. То, что он увидел внутри, ошеломило его еще больше. Люди заполнили проходы, ссорились в очереди к кассам.

Что происходит?

Он прошел в тот ряд, где на полках лежали средства от гриппа и простуды. Полки были совершенно пусты. Не осталось ни одного пузырька или упаковки с лекарством.

В глубине торгового зала у рецептурной стойки толпились люди.

– У меня ребенок болеет…

– Когда вам еще пришлют?

Фармацевт, проходя мимо окошка для рецептов, встретилась глазами с Эллиотом.

– Простите, – спросил Эллиот, – у вас еще осталось какое-нибудь средство от простуды?

Девушка покачала головой с таким видом, словно слышала этот вопрос в сотый раз.