Джим Батчер

ПЕРЕМЕНЫ







Глава 1

Сняв телефонную трубку, я услышал голос Сьюзен Родригез:

— Они забрали нашу дочь.

Промолчав, долгих пять секунд, я рухнул в кресло и, нервно сглотнув, переспросил:

— Гм. Что?

— Ты слышал меня, Гарри, — произнесла Сьюзен мягко.

— Ох, — вздохнул я. — Да.

— Линия не безопасна, — продолжила она. — Я буду в городе ночью. Тогда мы сможем поговорить.

— Даа, — протянул я. — Ладно.

— Гарри… — сказала Сьюзен. — Я никогда не хотела… — Она с нетерпеливым вздохом оборвала слова. В динамике раздался приглушенный голос, говорящий что-то на испанском. — У нас еще будет для этого время. Самолет уже готов к взлету. Мне надо идти. Около двенадцати часов.

— Хорошо. Я… я буду здесь.

Она колебалась, словно хотела сказать что-то еще, но потом отключилась.

Я сидел с прижатой к уху телефонной трубкой до тех пор, пока сигнал «занято» не стал пищать с удвоенной скоростью.

Наша дочь.

Она сказала НАША ДОЧЬ.

Я положил телефонную трубку. Или попытался. Трубка с грохотом упала на пол.

Мыш — мой большой, лохматый серый пес, поднялся со своего обычного спального места в тесной кухоньке моей полуподвальной квартиры. Подойдя, он привалился к моим ногам, глядя на меня темными, встревоженными собачьими глазами. Через мгновение он фыркнул, аккуратно поднял зубами телефонную трубку и положил ее на базу. Затем опять поднял на меня глаза и вернулся к встревоженному созерцанию.

— У… — я запнулся, пытаясь собрать мысли в кучу. — У… У меня может быть ребенок.

Мыш издал неопределенный высокий и пронзительный звук.

— Да. Как ты думаешь, что я чувствую? — я уставился на дальнюю стену. Затем поднялся и натянул плащ. — Я… думаю, мне необходимо выпить, — я, не задумываясь, кивнул сам себе. — Да. Что-то вроде этого… да.

Мыш выдохнул стон страдания и поднялся.

— Конечно, — сказал я ему. — Ты можешь пойти. Может быть, потом сможешь отвести меня домой или что-то типа того…

По дороге к МакЭнелли я постоянно жал на сигнал. Мне было все равно. Я делал это, чтобы ни в кого не врезаться. Это ведь важная вещь, верно?

Запихнув свой потрепанный, надежный старый «Фольксваген Жук» на парковочное место рядом с автомобилем Мака, я направился внутрь.

Мыш негодующе фыркнул.

Я оглянулся через плечо. Дверь машины осталась открытой. Большой пес вздохнул и носом закрыл её.

— Спасибо, — кивнул я.

Мы зашли в паб.

Заведение Мака выглядело как «Будь здоров» после мирного апокалипсиса. Тринадцать деревянных колонн поддерживающих крышу беспорядочно разбросаны по залу. Все они украшены резьбой со сценами сказок Старого Света. Некоторые из них казались забавными, большая часть — зловещими. Тринадцать потолочных вентиляторов лениво гоняли воздух по помещению. У полированной деревянной барной стойки необычной формы стояли тринадцать стульев. Тут же в комнате находились тринадцать столиков, расставленных без определенного порядка.

— Слишком много чертовой дюжины, — сказал я сам себе.

Было около двух тридцати после полудня. В пабе не было ни души, за исключением меня и пса — о, и Мака. Мак — мужчина среднего роста и среднего телосложения, с сильными, тонкими запястьями и сияющей, гладкой лысиной на голове, на которой никогда не замечалось даже призрака волос. Ему могло быть где-то между тридцатью и пятидесятью и, как всегда, на нем был одет безупречно белый, без единого пятнышка, фартук.

Мыш пару секунд пристально смотрел на Мака, затем неожиданно остановился прямо на входе — наверху небольшой лестницы — потоптался на месте и улегся возле двери, положив морду на лапы.

Мак глянул на нас.

— Гарри.

Я неуклюжей походкой потащился к барной стойке. Мак достал бутылку с пивом, приготовленным в его собственной мини пивоварне, но я покачал головой.

— Гм. Я бы сказал «Виски, Мак», но я не знаю, есть ли у тебя хоть какое-то виски. Я думаю, мне необходимо что-то крепкое.

Мак удивленно приподнял бровь и посмотрел на меня. Вам следовало знать этого парня лучше. Он практически кричал. Но он налил мне чего-то светло-золотистого в небольшой стакан, и я выпил это залпом. Оно обжигало. Я с присвистом вздохнул и постучал пальцем по краю стакана.

Мак, хмуро глядя на меня, снова наполнил его.

Второй стакан я выпил более медленно. Напиток по-прежнему обжигал внутренности. Боль дала мне что-то, чтобы мобилизоваться. Мысли начали собираться вместе, и затем выкристаллизовались в точный образ.

Сьюзен позвонила мне. Она в пути.

И у нас есть ребенок.

И она никогда не говорила мне.

Сьюзен была репортером желтой газеты, которая печатала сверхъестественные новости. Большинство сотрудников работающих там считали, что они публикуют полный бред, но Сьюзен была достаточно хорошо осведомлена о сверхъестественном мире, и мы несколько раз ссорились и скандалили, прежде чем сошлись вместе. Мы были вместе ужасно долгое время — чуть меньше двух лет. Мы оба были молоды, и мы сделали друг друга счастливыми.

Может быть, мне надо было больше думать. Если ты не стоишь у обочины и не игнорируешь мир вокруг тебя, то рано или поздно наживаешь врагов. Одна из них, вампир по имени Бьянка, похитила Сьюзен и заразила её жаждой крови Красной Коллегии. Сьюзен не прошла этот путь до конца, но если она когда-нибудь потеряет контроль над собой, когда-нибудь попробует чужую кровь, она изменится.

Она оставила меня, испугавшись, что если не сможет сдержаться и превратится в монстра, один из нас может пострадать. Сьюзен отправилась по миру, пытаясь найти способы справиться с проблемой.

Я говорил себе, что у неё были веские причины, чтобы так поступить, но причины и разбитое сердце не говорят на одном языке. Я никогда на самом деле не простил себе то, что случилось с ней. Я догадываюсь, что причины и вина также не говорят на одном языке.

То, что налил мне Мак, было чертовски хорошей вещью. Я впал в шок, ощущая эмоции, как огромных зверей, которые бесились где-то глубоко внутри меня; как скопление силы во время шторма далеко в море. Я не мог видеть их. Я мог только чувствовать их влияние, но этого было достаточно, чтобы знать — то, что поднимается внутри меня, было мощным. Яростным. Опасным. Бессмысленный гнев убивает каждый день. Но в моём случае, все могло быть гораздо хуже.

Я — профессиональный чародей.

Я могу заставить случиться гораздо больше вещей, чем большинство людей.

Магия и эмоции связаны неразрывно. Я уже бывал в сражениях прежде, и старался не обращать внимания на ужас и ярость, чтобы в бою мыслить здраво и хладнокровно решать возникающие проблемы. Я несколько раз использовал эти чувства, как топливо для моей магии в ситуациях, когда все шло псу под хвост, и я видел, каким пугающим был результат. Когда большинство людей теряет контроль над своим гневом, кто-то может пострадать. Может быть даже умереть. Когда это случается с чародеем, страховые компании разоряются и меняют профиль.

По сравнению с тем, что бушевало сейчас во мне, предыдущие ощущения ярости были беспомощными котятами.

— Мне нужно поговорить с кем-нибудь, — услышал я свой тихий, спокойный голос. — С кем-то беспристрастным, объективным. Мне нужно начать рассуждать здраво, прежде чем все понесется в тартарары.

Мак смотрел на меня, опершись на барную стойку.

Я покачал стакан в руке и тихо спросил:

— Ты помнишь Сьюзен Родригез?

Он кивнул.

— Она сказала, что кто-то забрал нашу дочь. Она сказала, что будет здесь ближе к полуночи.

Мак медленно вдохнул и выдохнул. Затем он поднял бутылку, налил себе в стакан и выпил напиток маленькими глотками.

— Я любил её, — произнес я. — Может быть, люблю до сих пор. И она не сказала мне.

Он кивнул головой.

— Она могла солгать.

Он пожал плечами.

— Меня уже использовали прежде. Я легкая добыча для женщин.

— Да, — кивнул Мак.

Я посмотрел на него. Он слегка улыбнулся.

— Ей сейчас… шесть? Семь? — я покачал головой. — Я не могу даже точно подсчитать.

Мак чуть сжал губы.

— Тяжелый случай.

Я закончил второй стакан. Некоторые из острых граней стали мягче. Мак коснулся пальцем бутылки, наблюдая за мной. Я покачал головой.

— Она могла солгать мне, — сказал я тихо. — Если же нет… тогда…

Мак быстро закрыл глаза и кивнул.

— Тогда у этой маленькой девочки проблемы, — я чувствовал, как непроизвольно сжались мои челюсти, и шторм во мне угрожающе усилился. Я проигнорировал это. — Моей маленькой девочки.

Он кивнул снова.

— Я не знаю, рассказывал ли я тебе это прежде, — продолжил я. — Я был сиротой.

Мак безмолвно смотрел на меня.

— Были времена, когда… это было ужасно. Когда я хотел, чтобы кто-то пришел и спас меня. Я желал этого так сильно. Мечтал о… том, чтобы не быть одиноким. И когда, кто-то, наконец, появился, он оказался самым страшным монстром из всех. — Я покачал головой. — Я не допущу, чтобы это случилось с моим ребенком.

Мак положил руки на стойку, пристально посмотрел на меня и сказал звучным баритоном:

— Тебе надо быть очень аккуратным, Гарри.

Я потрясенно смотрел на него. Он… использовал предложение.

— Пришло время испытать себя, — продолжал Мак. — Ты собираешься узнать, кто ты на самом деле, Гарри. Ты собираешься узнать, от каких принципов ты не отступишь даже на краю могилы и какие границы ты пересечешь. — Он забрал пустой стакан из моей руки, — Ты собираешься ступить на очень зыбкую почву, где можно очень легко утонуть.

Я наблюдал за ним в ошеломленной тишине, пока он заканчивал допивать свой виски. Он чуть скривился, словно напиток обжигал ему горло по пути вниз. Может быть, он напряг голос, используя его так интенсивно.

Я какое-то время разглядывал свои руки. А потом произнес:

— Мясной сэндвич. И что-нибудь для дворняжки.

Мак проворчал что-то утвердительное и начал готовить. Он не спешил, предугадывая мои намерения с инстинктами бармена. Я не чувствовал голода, но мне надо было убить время, чтобы отойти от звонка.

Мак поставил передо мной тарелку с сэндвичем, затем отнес Мышу миску с костями и небольшим количеством мяса, и плошку с водой. Я откусил свой сэндвич и лениво отметил, что Мак никогда ни для кого не выносил еду. Догадываюсь, он был собачником.

Я медленно доел и заплатил Маку.

— Спасибо, — поблагодарил я его.

Он кивнул.

— Удачи.

Я поднялся и направился обратно к машине. Мыш следовал возле меня, его глаза косили, наблюдая за тем, что я буду делать. Я собрал свои мысли. Мне следует быть аккуратным. Мне следует быть осторожным. Мне следует держать глаза широко раскрытыми. Мне следует удержать шторм внутри от взрыва, потому, что одной вещью, которую я знал наверняка, было то, что кто-то — может быть Сьюзен, может быть мои враги, пытались манипулировать мной.

В любом случае, Мак был прав.

Я ступаю на очень зыбкую почву.

Глава 2

Сьюзен приехала около часа ночи.

Я добрался домой из паба и, спустившись в подвал лаборатории, занялся чародейством, которое требовало от меня полной концентрации. В течение нескольких последующих часов я подготовил пару вещей, которые могли пригодиться в ближайшем будущем. Потом я поднялся по стремянке в квартиру и надел энергетические кольца. Каждое из них объединяло три отдельных кольца, и я зачаровал их, чтобы они накапливали немного кинетической энергии всякий раз, когда я шевелю рукой. Они весьма эффективны, но сейчас кольца были почти разряжены, так что я потратил полчаса, выбивая пыль из тяжелой груши, подвешенной в одном из углов комнаты.

Я принял душ, побрился, приготовил ужин, и в целом не прекращал двигаться. Если я остановлюсь, мысли снова могут начать кружиться в голове, и я не был уверен, смогу ли совладать с ними на этот раз.

Я даже не рассматривал возможности немного поспать. Это просто было невозможно.

Так что я оставался в непрерывном движении. Я убрал на кухне; искупал Мыша и расчесал ему шерсть; прибрался в гостиной, моей спальне, ванной; поменял содержимое маленькой коробки Мистера; вычистил камин и поставил новые свечи для освещения комнаты.

Прошло несколько часов, и я понял, что пытаюсь сделать квартиру более опрятной и красивой, потому что Сьюзен приедет. Я полагаю, старые привычки умирают тяжело.

Я спорил сам с собою, стоит ли вымыть Мистера (при этом чувствовал пристальный взгляд ярко блестевших глаз, следящих за мною с высоты самой последней книжной полки), когда раздался очень вежливый стук в дверь.

Моё сердце бешено заколотилось. Я распахнул дверь и увидел смотревшую на меня Сьюзен. Она была женщиной среднего роста, что означало, что она была на фут ниже меня. У неё были острые черты лица, за исключением рта; темные, прямые волосы и еще более темные глаза, и я никогда не видел у нее такого насыщенного бронзового загара. Она выглядела худее, её скулы стали более резкими, чем прежде. Я мог видеть сухожилия и мышцы под кожей её шеи. Она была одета в черные кожаные штаны, черную футболку и кожаную куртку, в комплекте к штанам.

И она не постарела ни на один день.

Уже прошло почти десятилетие с тех пор, как я видел её. За это время вы ожидаете, что люди изменятся, хоть немного. О, конечно, ничего существенного. Чуть больше фунтов, несколько новых морщин, несколько седых прядей. Люди меняются. Но Сьюзен не изменилась. Совершенно.

Я думаю, что это — бонус, получаемый полуобращенными вампирами Красной Коллегии.

— Привет, — тихо произнесла она.

— Привет, — сказал я в ответ. Я мог встретить ее взгляд, не волнуясь о том, что загляну ей в душу. Мы уже видели души друг друга.

Она отвела глаза, и её руки скользнули в карманы куртки.

— Гарри… я могу войти?

Я сделал полшага назад.

— Я не знаю. Ты можешь войти?

Её глаза блеснули искорками гнева.

— Ты думаешь, я обратилась до конца?

— Я думаю, что перестраховаться лишний раз не помешает, — пожал я плечами.

Она недовольно сжала губы, но кивнула в знак согласия и шагнула через порог в мою квартиру, перешагнув барьер магической энергии, который окружает любой дом — действие просто невозможное для вампира, не получившего на то приглашение.

— Хорошо, — сказал я, отступая в сторону, чтобы дать ей возможность пройти, прежде чем я закрою дверь. Когда я сделал это, то увидел светловолосого, невзрачно выглядевшего мужчину, который удобно устроился наверху бетонной лестницы, ведущей в мою квартиру. Он был одет в штаны цвета хаки и джинсовую куртку. Из-под куртки виднелась подмышечная кобура для пистолета. Это был напарник Сьюзен по имени Мартин.

— Ты, — буркнул я. — Вот это радость.

Губы Мартина немного искривились в отдаленной пародии на улыбку.

— Взаимно.

Я закрыл перед ним дверь и, просто из чувства вредности, щелкнул засовом так громко, как только смог.

Сьюзен немного улыбнулась и покачала головой. Она мельком оглядела квартиру и мгновенно напряглась, когда из темноты алькова моей мини-кухни пророкотало рычание. Мыш не появился, и его рычание не было той ужасающей вещью, которую я пару раз слышал прежде, но это определённо был звук вежливого предупреждения.

Сьюзен на мгновенье застыла на месте, всматриваясь в темноту кухни, затем произнесла:

— У тебя появилась собака.

— Он думает, что это я появился у него, — ответил я.

Сьюзен кивнула и обвела взглядом мою небольшую квартирку.

— Ты сделал небольшой ремонт.

— Зомби, — пояснил я. — И оборотни. Несколько раз это место разносили на куски.

— Я никогда не понимала, почему ты никуда не переедешь из этой заплесневелой маленькой дыры.

— Заплесневелой? Маленькой? Это мой дом! — возмутился я. — Принести тебе что-нибудь? Колы, пива?

— Воды.

— Конечно, присаживайся.

Сьюзен бесшумно подошла к одному из легких кресел, которые стояли возле камина и села на край, держа спину прямо. Я налил немного ледяной воды, захватил себе колы и, поставив стакан перед, ней сел в другое кресло, так что мы сидели практически лицом к лицу. Я открыл свой напиток.

— Ты действительно собираешься оставить Мартина сидящим снаружи? — спросила она с нотками веселья в голосе.

— Я больше чем уверен в этом, — ответил я невозмутимо и сделал глоток колы.

Она кивнула и прикоснулась стаканом к губам, сделав небольшой глоток.

Я подождал так долго, как только смог (может быть целых две или три секунды), прежде чем сломал тяжелую тишину.

— Итак, — спросил я небрежно, — что нового?

Темные глаза оценивающе глянули на меня, прежде чем её губы сложились в тонкую жесткую линию.

— Это будет болезненно для нас обоих. А у нас нет времени, чтобы танцевать вокруг да около.

— Хорошо. Наш ребенок? — спросил я. — Твой и мой?

— Да.

— Откуда ты это знаешь?

Её лицо застыло.

— Не было кого-либо еще, Гарри. Не с той ночи с тобой. Не перед этим …в течение более двух лет.

Если она лгала, этого не было заметно. Я думал об этом в течение времени необходимого, для того чтобы отхлебнуть немного колы.

— Мне кажется, ты должна была сказать мне.

Я сказал это голосом намного более спокойным, чем я думал это возможно. Я не знаю, как выглядело моё лицо, когда я говорил это. Но темная загорелая кожа Сьюзен стала на несколько тонов светлее.

— Гарри, — сказала она тихо, — я знаю. Ты должно быть в ярости.

— Я сжигаю вещи дотла и пробиваю дыры в зданиях, когда я в ярости, — ответил я. — А сейчас я уже сделал несколько шагов за этой чертой.

— У тебя есть все основания для этого. Но я сделала так, как я считала, будет лучше для неё. И для тебя.

Шторм в моей груди поднимался все выше, грозя вылиться наружу. Но я заставил себя сидеть неподвижно, дыша размеренно и неторопливо.

— Я слушаю.

Она кивнула, и замерла на мгновенье, собираясь с мыслями. Затем стала говорить.

— Ты не знаешь, каково это. Центральная Америка, все, что ниже Бразилии. Есть причина, по которой многие живущие там, существуют в условиях близких к анархии.

— Красная Коллегия, — кивнул я. — Я знаю.

— Ты знаешь это абстрактно. Никто из Белого Совета не проводит там времени. Не живет там. Не видит, что случается с людьми при правлении Красных, — она вздрогнула и сложила руки на животе. — Это кошмар. И нет никого, кроме Братства и нескольких недостаточно финансируемых отделений Церкви, чтобы противостоять им.

Братство Святого Жиля — это собрание изгоев и заблудших сверхъестественного мира, многие из которых полувампиры, как Сьюзен. Они ненавидят Красную Коллегию практически святой ненавистью и делают все, что в их силах, чтобы бороться с вампирами при каждом удобном случае. Они действуют ячейками, выбирают цели, тренируют рекрутов, закладывают бомбы и финансируют свои операции через сотни теневых сделок. По существу они террористы — умные, быстрые и жесткие, потому что иначе им не выжить.

— Но, тем не менее, весь остальной мир тоже далеко не Диснейленд, — сказал я спокойно. — Я увидел свою долю кошмаров в течение войны. И помимо неё тоже.

— Я не пытаюсь умалить действия Белого Совета, — скривилась она. — Я только пытаюсь объяснить тебе, что я наблюдала все время. Команды из Братства редко спят на одних и тех же кроватях дважды. Мы всегда в движении. Всегда планируем что-то или убегаем от кого-то. В этом нет места для ребенка.

— Только если не было кого-то с собственным домом и регулярным заработком, чтобы она могла там остаться, — прорычал я.

В глазах Сьюзен появился лед.

— Как много людей умерло вокруг тебя, Гарри? Как много было ранено? — она нервно провела пальцами по волосам. — Ради Бога. Ты сам сказал, что на твою квартиру нападали. Неужели было бы лучше, если бы у тебя был ребенок, смотревший на все это?

— Полагаю, этого мы никогда не узнаем, — резко сказал я.

— Я знаю, — её голос внезапно забурлил от эмоций. — Господи, ты думаешь, я не хотела бы быть частью её жизни? Я кричу по ночам, когда я могу спать. Но, в конце концов, я не могла предложить ей ничего, кроме жизни в бегах. И ты не можешь предложить ей ничего, кроме жизни в осаде.

Я внимательно посмотрел на неё.

Но не проронил ни слова.

— Так что я сделала единственную вещь, которую могла сделать. Я нашла для нее дом. Вдали от войны. Там, где у неё могла быть нормальная жизнь. Любящая семья.

— И никогда не говорила мне, — проговорил я.

— Если бы Красная Коллегия узнала о моем ребенке, то они могли использовать её против меня. Со временем. Для шантажа или просто для мести. Чем меньше людей знали про неё, тем в большей безопасности она была. Я знала, что это неправильно ничего не говорить тебе. Я знала, что это приведет тебя в ярость, потому что это напомнит тебе твое собственное детство, — она подалась вперед, её глаза лихорадочно горели. — И я бы сделала вещи в тысячу раз хуже, если бы это значило, что она будет лучше защищена.

Я выпил еще немного колы.

— Так, — холодно сказал я. — Ты утаила её от меня, чтобы ей было безопаснее. Ты отдала её на воспитание незнакомцам, чтобы ей было безопаснее. — Шторм во мне вздымался все выше, внося в мой голос эхо своего яростного завывания. — И чем это закончилось?

Глаза Сьюзен полыхнули. Красные, кружевные отметки начали появляться на её коже, как татуировки сделанные исчезающими чернилами, только наоборот — кольца настроения от Братства. Они покрывали её лицо и шею.

— Братство было скомпрометировано, — сказала она резким голосом. — Герцогиня Арианна из Красной Коллегии узнала о ней и похитила. Ты знаешь, кто она такая?

— Да, — кивнул я, пытаясь игнорировать ледяной холод, пробежавший по моим венам при упоминании этого имени. — Вдова герцога Ортеги. Она поклялась отомстить мне…и однажды она пыталась купить меня на «eBay».

Сьюзен удивленно моргнула.

— Как это… Впрочем неважно. Наши источники в Красной Коллегии утверждают, что она планирует для Мэгги что-то особенное. Мы должны её вернуть.

Я сделал еще один медленный вдох и закрыл на секунду глаза.

— Мэгги, да?

— В честь твоей матери, — прошептала Сьюзен. — Маргарет-Анжелика. — Я услышал, как она нащупывает что-то в кармане. Затем она сказала, — Вот.

Я открыл глаза и посмотрел на небольшую фотографию, размером примерно с бумажник. На ней была запечатлена темноглазая девочка возрастом около пяти лет, в розовой одежде, с темными волосами, заплетенными фиолетовыми лентами. Она улыбалась широкой заразительной улыбкой. Какая-то невозмутимая, отдельная часть меня зафиксировала лицо, на тот случай если мне потребуется узнать её впоследствии. Остальная часть меня сжалась от мысли об изображении, как о чем-то намного большем, чем просто бумага и немного чернил.

— Эта фотография было сделана несколько лет назад, — тихо сказала Сьюзен. — Но это самое свежее фото, которое у меня есть. — Она прикусила губу и протянула его мне.

— Оставь себе, — сказал я ей спокойно. Она его спрятала. Красный узор исчезал с её кожи, так же, как появился. Я потер глаза.

— С этого момента, — сказал я медленно, — мы забудем о твоем решении вычеркнуть меня из её жизни. Потому что, переливая из пустого в порожнее, мы ей сейчас не поможем, и потому что у неё будут лучшие шансы выбраться из этого, если мы будем работать вместе. Согласна?

Сьюзен кивнула.

Следующие слова я процедил сквозь зубы:

— Но я не забуду. Никогда не забуду этого. Позже тебе придется рассчитаться по этому счету. Ты поняла?

— Да, — прошептала она, глядя на меня большими, темными, сияющими глазами. — Я никогда не хотела причинить тебе боль. Или ей. Я только…

— Нет, — остановил я её. — Сейчас для этого слишком поздно. Мы только теряем время. Мы не можем позволить себе проиграть.

Сьюзен резко отвернула к огню лицо и закрыла глаза. Когда она снова их открыла, она уже себя контролировала.

— Хорошо, — кивнула она. — Прежде чем мы сделаем следующий шаг, у нас есть кое-какой выбор.

— Например?

— Дипломатия, — сказала она. — Я слышала истории о тебя. Половина из них, наверное, не правда, но я знаю, что у тебя есть какие-то эмиссары, которых ты можешь призвать. Если достаточно членов Соглашения проголосуют, мы можем вернуть её обратно без инцидента.

Я пренебрежительно фыркнул.

— Или?

— Предложить выкуп Красному Королю в обмен на жизнь ребенка. У него нет личной заинтересованности в этом вопросе, и он превосходит по статусу Арианну. Дать ему достаточно большой выкуп, и она будет вынуждена отпустить Мэгги.

— Неправильно выстроенный подход, — зло прохрипел я.

Сьюзен пристально смотрела на меня.

— Что ты полагаешь, мы должны сделать?

Я почувствовал, как мои губы скривились во что-то, что вряд ли выглядело как улыбка. Шторм бесился где-то вокруг моего сердца, и безрассудные торнадо его ярости поднимались по моему горлу. Прошло около десяти секунд, прежде чем я смог говорить, и даже тогда это было больше похоже на рычание.

— Сделать? Красные украли нашу маленькую девочку. Я чертовски уверен, что мы не собирается платить им за это.

Горячий и внушающий страх голод в глазах Сьюзен вспыхнул в ответ на мои слова.

— Мы найдем Мэгги, — сказал я. — Мы вернем её. И мы убьем любого, кто станет у нас на пути.

Сьюзен задрожала, её глаза расширились. Она наклонила голову и облегченно вздохнула. Потом она наклонилась вперед и нежно коснулась моей левой руки, которая все еще была покрыта медленно исчезающими шрамами. Она глянула на мою руку и, вздрогнув, медленно отодвинулась.

Я поймал её пальцы и крепко сжал. Она в ответ сделала то же самое. Мы держались за руки долгую безмолвную минуту.

— Спасибо тебе, — прошептала она. Я чувствовал дрожь в ее пальцах. — Спасибо тебе, Гарри.

Я кивнул. Я собирался сказать что-то жесткое и сохранить дистанцию, но тепло её рук было тем, что я не мог игнорировать. Я был в бешенстве оттого, что сделала Сьюзен, разъярен так сильно, как только может быть разъярен человек, получивший удар в спину от того, кто ему небезразличен. Но вывод из этого был неизбежен — у меня все еще были чувства к ней, иначе я не был бы в ярости.

— Мы найдем её, — сказал я, — и я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть её в целости и сохранности.

Сьюзен смотрела на меня и кивала. По ее лицу стекали слезы. Потом она подняла руку и легонько провела пальцами по шраму на моей щеке. Этот был новым — все еще свежий и яркий. Я думаю, это делало меня похожим на актера старой немецкой школы Золотого Века Голливуда, со шрамами после дуэльных сцен. Её пальцы были нежными и теплыми.

— Я не знаю, что я собиралась делать, — прошептала она. — Нет никого, готового противостоять им. Нет никого.

Наши глаза встретились и внезапно старые чувства, которые были между нами, вырвались наружу из наших соединенных рук, из её дрожащих пальцев, скользивших по моему лицу. Её зрачки немного расширились, и мое сердце ускорено забилось. Я был в бешенстве от поступка Сьюзен. Но, несомненно, моё тело прочитало это как «волнение» не беспокоясь о мелком шрифте. Я долго смотрел ей в глаза, прежде чем прохрипел, проталкивая слова через пересохшее горло:

— Это не напоминает тебе то, как мы влипли в эту историю?

Она издала вибрирующий звук, который должно быть означал смех, но был заполнен понимающей иронией, и убрала руки.

— Мне… Мне жаль… Я не имела в виду… — её голос дрогнул. — Прошло так много времени…

Я знал, что она имела в виду. Я сделал несколько медленных, глубоких вдохов, отделяя ум от тела. Потом сказал спокойно, не повышая голоса:

— Сьюзен. Чтобы не произошло дальше… между нами все кончено, — я глянул на неё. — Ты знаешь это. Ты знала это, когда решила не говорить мне.

Она выглядела хрупкой. Помолчав, она медленно кивнула, словно что-то могло сломаться, если она сделает это чуть быстрее, и сложила руки на коленях.

— Я… я знаю это. Я знала это, когда так сделала.

Наступила напряженная тишина.

— Правильно, — сказал я, наконец. — Сейчас… — С мыслью, что это мне поможет, я сделал еще один глубокий вдох. — Мне кажется, что ты не прилетела бы в Чикаго, только чтобы поболтать со мной. Тебе для этого не нужен был бы Мартин.

Она удивленно приподняла брови и кивнула.

— Верно.

— Тогда, почему?

Она казалось, подобралась, её голос зазвучал более делово.

— Тут есть аванпост Красных. Это — стартовая точка.

— Хорошо, — сказал я, поднимаясь. — Тогда начнем.

Глава 3

— Я надеюсь, ты не держишь старых обид? — спросил меня Мартин, когда мы отъехали от маленькой гравийной парковки возле моего дома.

Сьюзен перебралась на заднее сиденье арендованной машины из уважения к моим аистиным ногам.

— Старых обид? — переспросил я.

— Насчет нашей первой встречи, — ответил Мартин. Он вел машину точно так же, как он делал все — вежливо. Соблюдал остановки. Пять миль в час выше допустимого. Куда бы мы ни направлялись, это грозило растянуться на целую вечность.

— Ты подразумеваешь то, как вы использовали меня, чтобы попытаться убить старого Ортегу? — спросил я. — Гарантируя этим то, что Дуэльный Кодекс будет нарушен, дуэль признают недействительной и война вампиров с Белым Советом продолжится?

Мартин глянул на меня, а затем в зеркало заднего вида на Сьюзен.

— Я говорила тебе, — сказала она Мартину. — Он тупит только короткий срок. В конце концов, он во всем разбирается.

Я послал Сьюзен небрежный кивок головой в знак согласия.

— Не трудно понять, что вы действовали, оглядываясь назад в прошлое, — продолжил я. — Война Красной Коллегии с Белым Советом должно быть лучшее, что случилось с Братством за века.

— Я с ними только чуть более сотни лет, — бесстрастно сказал Мартин. — Но да, это лучшее, что случилось за это время. Белый Совет — это единственная организация на планете, у которой есть ресурсы для серьезного противостояния им. И каждый раз, когда Совет одерживает победу или даже выживает, что все равно означает сокрушительную победу — это означает, что Красная Коллегия разрывается изнутри на клочки. У некоторых из них были тысячелетия, чтобы выпестовать обиды и зависть к конкурентам. Так что это эпическое по своим масштабам действие.

— Можете называть меня чокнутым, — буркнул я, — но я видел слишком много детей, умерших в войне, которую ты помог гарантировать. Старые обиды? — я улыбнулся ему формально. — Марти, верь мне, когда я говорю, что ты не захочешь, чтобы я начал разбираться с моими обидами прямо сейчас.

Я почувствовал взгляд Мартина, скользящий по мне, и увидел, как напряжение охватило его тело. Плечо мужчины дернулось. Он думал о своей пушке. Мартин был действительно хорош с огнестрельным оружием. В ночь моей дуэли с вампиром Красной Коллегии по имени Ортега парень попал в цель, используя одну из этих ужасных снайперских винтовок, за полсекунды до того, как вампир тем или иным способом прикончил бы меня. Это было грубое нарушение Дуэльного Кодекса — свода правил для того, чтобы решать личные конфликты между представителями наций, подписавших Соглашение. Исход честной дуэли, возможно, положил бы ранний конец войне между Красной Коллегией и Белым Советом Чародеев и спас бы множество жизней. Но все вышло по-другому.

— Не волнуйся, парень, — сказал я ему. — Ортега уже был наполовину к тому, чтобы нарушить Дуэльный Кодекс. Так что Кодекс был бы нарушен независимо от того, что ты сделал той ночью. Твое присутствие привело к тому, что в последнюю секунду он получил пулю вместо меня. Ты спас мою жизнь. Я помню об этом.

Я продолжал ему улыбаться, поскольку не чувствовал себя абсолютно честным, таким образом я постарался сделать разговор немного весомее.

— Я также абсолютно уверен, что если бы ты мог получить то, чего ты добивался, выпустив пулю в мою спину вместо его груди, ты бы сделал это, не моргнув и глазом. Так что даже не думай, что мы приятели.

Мартин посмотрел на меня и затем расслабился. Он произнес:

— Какая ирония, что ты, мустанг Белого Совета, так крепко держишься за их самодовольные позиции моральных убеждений.

— Поясни? — попросил я спокойно.

Он говорил беспристрастно, но я чувствовал огонь, горевший где-то глубоко за этими словами — впервые за все то время, что я его знал.

— Дрезден, я тоже видел, как умирают дети, забиваемые, как животные, властью, которую никто не замечает. И могущественный Совет выглядел так, как будто его чертовски все устраивало, потому что жертвы были бедны и далеко, а это хорошая причина, чтобы дать им умереть. Так что — да. Если бы выпустить пулю в тебя означало, что Совет бросит силы на противостояние с Красной Коллегией, я бы сделал это дважды и еще бы приплатил за привилегию, — он остановился перед знаком «стоп», прямо посмотрел на меня и продолжил. — Это хорошо, что мы все прояснили. Есть что-нибудь еще, что ты хочешь сказать?

Я глянул на мужчину и серьезно проговорил:

— Ты стал блондином. Это делает тебя похожим на гея.

Мартин, абсолютно невозмутимо пожал плечами.

— Мое последнее задание проходило на круизном лайнере, обслуживающем людей с нетрадиционными взглядами.

Я нахмурился и посмотрел на Сьюзен.

Она кивнула.

— Было дело.

Я поднял руки, хмуро глядя в ночь, и буркнул:

— Откровенно говоря, я убивал людей, которые мне нравились больше чем ты, Мартин, — помолчав несколько секунд, я спросил: — Мы уже прибыли?

Мартин остановил машину перед зданием.

— Это находится здесь.

Я рассматривал здание. Ничего особенного, для Чикаго. Двенадцать этажей, немного обветшалое, вся территория сдается в аренду.

— Красные не могут… Послушайте, это не может быть здесь, — возмутился я. — Это здание, где находится мой офис!

— Известный факт, что бизнес-холдинг Красной Коллегии купил его почти восемь лет назад, — подал голос Мартин, загоняя машину на парковку и включая аварийные огни. — Я могу представить, что было, когда ты увидел внеплановое повышение арендной платы.

Я удивлено моргнул несколько раз.

— Я… платил аренду Красной Коллегии?

— Завышенную аренду, — поправил меня Мартин с бледным намеком на эмоции. — У герцогини Арианны, несомненно, странное чувство юмора. Если для тебя это послужит небольшим утешением… люди, работающие здесь, не имеют ни малейшего представления о том, на кого они в действительности вкалывают. Они думают, что это фирма, которая предоставляет защищенное хранилище информации межнациональным корпорациям.

— Но это… моё здание. — Я нахмурился и покачал головой. — И что мы, более конкретно, собираемся делать?

Мартин выбрался из машины и открыл багажник. Сьюзен присоединилась к нему. Я вылез из машины за компанию.

— Мы, — сказал Мартин, явно не включая меня, — собираемся совершить взлом офиса и отыскать файлы, в которых, как мы надеемся, содержится информация о местонахождении Арианны и её намереньях. Ты собираешься остаться в машине.