Даша вышла в гостиную и замерла. Прямо напротив нее, в потертом дачном кресле, как ни в чем не бывало восседал неожиданно помолодевший и еще более неожиданно похорошевший полковник Полетаев. Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это конечно же Полетаев, да не совсем тот. Но как похож! Те же синие глаза, та же насмешливая улыбка, правда, скулы чуть уже, подбородок помягче, и уж вряд ли пижонистый полковник рискнул бы выйти в люди с мелированной головой и серьгой в ухе. Мелькнула мысль: если Полетаев-старший в двадцать лет выглядел точно так же, то куда она смотрела? Несложный подсчет подсказал, что смотрела она тогда приблизительно в учебники третьего класса. Третий класс, естественно, не первый, но для серьезных отношений все же рановато. Даша вздохнула. К тому же вряд ли двадцатилетнего Полетаева вдохновили бы ее новенький пионерский галстук и перепачканные зеленкой колени.
Завидев даму, юная копия полковника поспешно приподнялась:
— Доброе утро, мадам.
— Ну уж сразу и мадам. — Даша кокетливо приподняла воротник рубашки, выданной ей хозяйкой. — Почему же вот так сразу и мадам? Почему не мадемуазель, не мисс или, на худой случай, не фрекен?
Племянник знакомо прищурил синий глаз.
— Потому, что даже предположить не смею, что столь роскошному созданию удалось избежать брачных уз, — проворковал он. — Это было бы немыслимо жестоко по отношению к нашему брату. Прошу, мадам...
— Мило.
Все три года общения с Полетаевым Даша пребывала в уверенности, что правильно расправлять салфетки и целовать дамам ручки полковника обучали где-нибудь в актовом зале ФСБ. Теперь же, глядя на его очаровательного племянника, она постепенно склонялась к мысли, что тут не обошлось без хорошей наследственности.
— Далеко пойдешь.
Наверное, впервые в жизни она обращалась к незнакомому человеку на «ты». Но сходство Стаса с Полетаевым было столь разительным, что это произошло как бы само собой.
Стас не стал возражать.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался он, усаживаясь напротив.
— Вместо того чтобы просто сказать: «ты безнадежно стара» — такой прелестный экивок.
Послышался приятный смех:
— Ну вот, что я говорил: только молодая и очаровательная женщина может позволить себе назваться старой.
Даша снисходительно улыбнулась:
— Может, я просто глупа и искренна...
— Может. Но даже если так, то ни одно из этих качеств никогда не портило женщину. Особенно, повторюсь, такую очаровательную.— Он послал ей сногсшибательную улыбку.
Не найдя, что ответить, Даша обернулась к стоящей в дверях хозяйке дома:
— Дорогая, будь с ним осторожнее. На твоем месте я бы не верила ни единому его слову.
Девушка нервно улыбнулась. Вероятно, она тоже не предполагала в своем женихе столь неожиданной куртуазности. И, судя по выражению лица, ей это не очень нравилось.
— Не верила бы? — тем не менее вполне дружелюбно спросила она. — Почему?
Даша демонстративно оглядела Стаса с ног до головы:
— А у него на все готов ответ.
— Ну и что в этом плохого? — спросил Стас.
— Ничего. Ничего, кроме того, что я не доверю людям с заранее заготовленными ответами.
Это прозвучало почти как обвинение. Тем не менее Полетаев-младший парировать не спешил. Его правильное лицо ничуть не утратило своей правильности, но стало немного проще, что ли. Взяв блюдо с виноградом, юноша протянул его рыжеволосой:
— Угощайся.
В голосе отчетливо послышались знакомые интонации. Даша невольно улыбнулась. Если у племянника не только дядина внешность, но и повадки, то сейчас последует разведка боем. Она не ошиблась. Стас откинулся на спинку кресла и задумчиво уставился на нее.
— Как странно, что Рона никогда не рассказывала мне о тебе. Вы подруги?
— Почему бы тебе не спросить об этом у нее самой? — Даша отщипнула виноград. — Разве ты не достаточно хорошо знаком со своей невестой, чтобы быть представленным всем ее друзьям и родственникам?
Полетаевский племянник все еще улыбался, но было видно, что скоро последует удар.
— Как вижу — нет. Кстати...
— Ах, ах, ах! — Даша притворно покачала головой, не давая докончить фразу. — Какой пассаж! На днях свадьба, а молодые толком еще и не познакомились. Странно, странно. Если не сказать больше.
Синие глаза сузились.
— Больше? — с мягкой настороженностью спросил Стас. — Ты на что намекаешь?
Даша развела руками:
— На то, что, может быть, вы слегка поспешили? Может, сначала надо было познакомиться с невестой поближе? Узнать ее окружение, родственников?
Тут же последовал выпад:
— Отлично. Вот давай с тебя и начнем. Конкретно ты, кем ей приходишься?
Даша посмотрела на Рогнеду.
— Она моя сестра. Двоюродная.
Стас тоже обернулся к невесте:
— Она действительно твоя сестра?
Девушка молча кивнула головой.
— А почему ты раньше ничего мне о ней не говорила?
Даша хмыкнула:
— Я же говорю, вы слишком мало знакомы...
— Видимо, достаточно для того, чтобы уверить меня в полном отсутствии родных, — с довольно заметным раздражением ответил полетаевский племянник.
Резкость ответа удивила. Фраза прозвучала почти грубо. Очевидно, Стаса задело, что Рогнеда скрыла от него наличие родственницы. Странно. Стараясь не выдать своего замешательства, Даша принялась есть виноград.
«Странно, очень странно». Не будь этот холеный юноша близким родственником человека, которого она знала не первый год, то после таких слов непременно заподозрила бы его в недобром.
Надо заметить, что и на Рогнеду последняя фраза произвела не лучшее впечатление. Серьезное личико стало еще напряженнее.
— Даша живет далеко, — коротко пояснила она. — Мы редко видимся.
— Далеко — это где? — не унимался жених.
— В Чехии.
— В Чехии? — Тут Стас посмотрел на Дашу так, словно заметил у нее бороду. — Извини, а как твоя девичья фамилия?
В районе затылка появилось легкое покалывание. Ведь она даже не удосужилась узнать фамилию хозяйки дачи, ну не Гедиминас же, в самом деле! Получается, кузиной по отцу она представляться не может. Или может? Десятой доли секунды хватило рыжеволосому детективу, чтобы понять — по мелочам лучше не врать.
— Моя девичья фамилия Кунцева.
Она кашлянула, засовывая в рот очередную виноградину.
— Как? — Стас подался вперед, он явно не расслышал. — Кунцевич? Слушай, а ты, случайно, не из тех Кунцевичей, что...
Даша возмущенно вытянулась:
— Нет, я, случайно, не из Кунцевичей. — Она выдержала многозначительную паузу. — И даже не из Кунштейнов. А так же не из Кунцешвили, Кунценянов и, на всякий случай, не из Кунценя-вискусов. Моя фамилия Кун-це-ва.
Стас выслушал тираду не моргнув глазом.
— Спокойно, девушка, я все понял — ты не из Кунцевичей. Не надо так горячиться. Значит, вы родственники по матери?
Здесь мог таиться подвох, но Дашу так разозлила навязчивость собеседника, что ей было уже все равно, что отвечать.
Кэтти Уильямс
Маленькое любовное приключение
Глава 1
Мать Лео, сдержав раздражение, невозмутимо выслушала его объяснения по поводу опоздания, не сделав никаких комментариев, хотя Лео прекрасно знал, о чем она думает — она надеялась увидеть его хотя бы на несколько часов раньше.
Совещание затянулось. Срочный звонок раздался, когда он уже был на пороге офиса.
— Даниель, — в конце концов сказала она, — отправился повидать Хезер. Она живет по соседству. Ближайшая к ней дорога — пешком через поля, но я думаю, что ты захочешь поехать на машине. Конечно, ты не будешь здесь ждать. Я сказала Хезер, что он должен вернуться не позже семи.
— И по матери, и по отцу, и по тете с племянницей, — огрызнулась она.
— Я пойду пешком, — ответил Лео.
— Понятно. — Стас улыбнулся фирменной полетаевской улыбкой. — А в Праге как оказалась?
Он не хотел брать машину, потому что не мог себе позволить напрасно тратить время.
— Замуж я там вышла. У тебя все?
И теперь он шел по просторным полям, окружавшим красивый загородный особняк, который он купил для матери около шести лет назад, после смерти своего отца.
— Нет, не все. — Юноша выглядел ничуть не смущенным. — Не понимаю, чем ты так недовольна. Я лишь всего-навсего пытаюсь восполнить пробел. К тому же если у моей будущей жены все родственники такие очаровательные, то...
Лео никогда не выходил за пределы тщательно подстриженного газона и ухоженного сада, окружавшего дом. Хотя, естественно, знал о том, что им принадлежат земли, простиравшиеся вокруг насколько было видно глазу: леса и поля, сиреневые летом от цветов лаванды.
— То, возможно, ей не следует выходить за тебя замуж. — Даша встала и направилась в кухню. — Слишком много внимания ты уделяешь посторонним женщинам. — И, показывая, что закрывает эту тему, спросила: — Что будем делать на завтрак?
Но лишь теперь, шагая по траве в совершенно неуместных здесь кожаных ботинках ручной работы и светло-сером деловом костюме, который стоил целое состояние, Лео осознал истинные размеры своих инвестиций. Наверное, его мать, которой было под семьдесят, вряд ли когда-нибудь доходила до краев этих владений.
Стас следовал за ней по пятам.
В данный момент ему не очень хотелось думать о том, чем занимается его мать. Он звонил ей три раза в неделю. Но теперь появился Даниель, и они оба в один голос твердили Лео, что все хорошо и нет никаких проблем.
— В России на завтрак обычно едят. А что делают в Чехии?
Он надеялся насладиться свежим воздухом и движением, хотя обычно позволял себе это только в короткие промежутки времени, которые называл отпуском. Сейчас он пожалел о том, что не взял свой мобильный телефон — можно было бы сделать несколько звонков.
Утомленная дискуссией Даша уже собиралась ответить, что в Чехии на завтрак съедают болтливых женихов, но передумала и просто открыла холодильник.
Мать уверила его, что жилище Хезер легко найти: маленький белый уютный коттедж, утопающий в цветах. Мать с таким восторгом описывала Лео дом, что он задумался: а не является ли Хезер одной из деревенских подружек, с которыми мать любит посудачить раз в неделю за чашечкой чая?
— Рон, ты яичницу будешь?
Последняя мысль его утешила: по крайней мере он будет знать, что кто-то навещает мать и проводит с ней время.
— Нет, просто йогурт.
Дом, который искал Лео, вырос внезапно, без всякого предупреждения. Обогнув коттедж, Лео увидел белый декоративный забор, вьющиеся розы, заметил пару гномиков, выглядывавших из-под пышных фиолетовых кустов, обрамлявших узкую каменную дорожку.
— А я буду, — снова встрял полетаевский племянник, который явно задался целью вывести из себя новоявленную кузину.
Сам он был приверженцем минимализма. Его лондонские апартаменты были отделаны в строгом стиле: черная кожа, хром и стекло. Белые стены украшала абстрактная живопись, яркая и невероятно дорогая.
Однако делал он это совершенно напрасно. Во-первых, она была старше и все это уже проходила, а во-вторых, здесь, в этом доме, появилась не просто так, а с боевым заданием, потому ее не тронуло, даже если бы Стас неожиданно стал ковырять пальцем в носу. Причем в ее.
Лео подошел к парадному входу. Дверной молоток имел форму какого-то причудливого мифического существа, и он стукнул им дважды.
— Хочешь яичницу — возьми и приготовь. — Она вложила ему в руку коробку с яйцами. — А мы пока себя в порядок приведем.
Через мгновение послышался звук быстро приближающихся шагов и приглушенного смеха. Дверь открылась — и Лео обнаружил, что смотрит в невероятно голубые глаза. Легкие светлые кудри обрамляли сердцевидное личико, и, скользнув взглядом ниже, он отметил, что фигура была пышной и очень соблазнительной. В высшем обществе, где ценится худоба, ее назвали бы чересчур полной.
Стас попытался выпихнуть коробку обратно ей в руки.
— Кто вы? — требовательно спросил Лео без всяких вступительных слов, прислонившись к дверному косяку.
— Вы и так в полном порядке. А если ты про всякие там румяны-пудры, то моя невеста в них не нуждается...
— А вы, наверное, отец Даниеля, — вместо ответа произнесла Хезер и посторонилась, пропуская его внутрь. Она не могла скрыть своего разочарования. Оно слышалось в ее голосе, и гость, должно быть, заметил это, потому что его черные брови недовольно сдвинулись на переносице.
Надо заметить, что Даша никогда не любила шовинистов. Особенно на голодный желудок. Да еще в такую пасмурную погоду.
— А вы, наверное, Хезер. Я ожидал найти здесь кого-то более… старшего возраста.
— Послушай-ка, дружок, — холодно оборвала она, — ты довольно юн и потому позволь дать тебе пару бесплатных советов. Первое: никогда не говори женщине, в чем она нуждается, а в чем нет; второе: перестань реагировать на каждую мою реплику, словно дрессированная обезьяна. Тебе слово, ты в ответ десять. И наконец, третье: я бы на твоем месте не была столь категорична в плане бракосочетания. Лично мне ты кажешься подозрительным.
Хезер могла бы сказать ему, что он выглядит именно так, как она его и представляла, — как успешный бизнесмен. Кэтрин, ее соседка, рассказала ей о Лео: сделал себе карьеру, трудоголик, главное для него в жизни — это успех, никудышный отец.
Несмотря на такое заявление, Стас все же не смог удержаться:
Но он был невероятно красив, и это добавило очков в его пользу. Иссиня-черные волосы обрамляли лицо — идеально правильное, будто выточенное из камня. Его серые глаза смотрели настороженно, и от их взгляда не могла ускользнуть ни одна мелочь.
— Да, собственно, я на тебе и не собираюсь жениться.
Даша взорвалась:
Она понимала, что глупо судить о книге по обложке — ей слишком часто приходилось сталкиваться с надменными и преуспевающими мужчинами. Их богатство и власть восторгали многих женщин, но Хезер по собственному опыту знала, что за минутное ослепление приходится дорого платить.
— Опять?!
— Я пришел за своим сыном. — Внимательно оглядев крошечный холл с кафельным полом «в елочку» и цветами в горшках, Лео снова повернулся к Хезер, нерешительно переминающейся у двери.
Полетаев-младший открыл было рот, но здесь уже не выдержала безмолвная доселе хозяйка дачи.
Был жаркий день, и на ней было свободное цветастое платье в цыганском стиле. Ее лицо приняло такое выражение, словно она собиралась читать ему мораль.
— Да перестаньте вы спорить, — спокойно, но твердо попросила она. — Я слишком долго жила одна, чтобы вот так, сразу, поселиться на коммунальной кухне. Давайте я сама все сделаю — и яичницу, и...
— Он только закончил пить чай, — сказала Хезер.
— Нет. — Даша взяла девушку за рукав и потащила на веранду. — Он уже взрослый, раз жениться собрался, сам справится. А я хочу, чтобы ты мне кое в чем помогла.
— Чай?
— Закончил обедать, если хотите.
2
— Почему он здесь ест? Я сказал своей матери, что мы пойдем вместе в ресторан, когда я приеду.
На улице заметно посвежело. Листья сонно подрагивали от мелких капелек дождя, наполняя воздух едва уловимым ароматом черной смородины.
— Он просто проголодался. — Хезер не хотела говорить, что Даниель категорически отказался ужинать со своим отцом.
— Что случилось? — Рона смотрела чуть сердито. — У меня такое чувство, будто ты и вправду моя старшая сестра.
— Большое спасибо, однако сначала надо было выяснить, какие у нас планы.
Это было уже слишком. Хезер, проскользнув на кухню, сообщила Даниелю о том, что пришел его отец. Мальчик в ответ только нахмурился. Тихо закрыв кухонную дверь, Хезер сложила руки на груди.
— Вот и замечательно, пусть это чувство у тебя так и остается.
— Насчет планов… — холодно начала она, проигнорировав возмущенный взгляд Лео.
Придерживая девушку за локоть, Даша отвела ее как можно дальше от дома.
— Прежде чем вы продолжите, позвольте напомнить, что я вас не знаю и выслушивать ваши лекции не намерен.
— Слушай, ты должна ему отказать.
Обескураженная его надменным тоном, Хезер только раскрыла рот, и Лео воспользовался этой мгновенной паузой, чтобы проскользнуть мимо нее на кухню, но она вовремя поймала его за руку.
— Что?
Хезер показалось, что ее ударило током, и ей потребовалась вся сила воли, чтобы устоять на ногах. Лео внушал ей страх.
— Скажи, что передумала выходить замуж.
— Нам надо поговорить, прежде чем вы заберете своего сына, мистер Вест.
— Но... — Рона была явно растеряна. — Ты же раньше говорила, что...
— Зовите меня Лео. Полагаю, нам не стоит утруждать себя излишними формальностями, учитывая то, что вы — почетный член нашей семьи. — Взглянув на ее маленькую руку, обхватившую его запястье, он перевел взгляд на ее лицо. — И уверяю вас: все, что вы мне скажете, не будет представлять для меня ни малейшего интереса. Поэтому держите вашу проповедь при себе.
— Я не говорю, что ты должна на самом деле отказаться, ты должна только это сказать.
— Я не собираюсь читать вам проповедь!
— А если он согласится?
— Прекрасно! Тогда о чем вы хотите со мной поговорить? — Он взглянул на свои наручные часы. — Только побыстрее. Мне было чертовски тяжело сюда добраться, а по возвращении домой мне еще предстоит работать.
Вопрос прозвучал несколько малодушно, и веснушчатый нос подруги недовольно сморщился.
Хезер сделала глубокий вдох:
— Я, конечно, понимаю, что такого раскрасавца потерять безумно жалко, но... — Даша покачала головой. — Сама посуди: если жених сбегает после первого отказа, то что же будет дальше? И кроме того... — она понизила голос, — кроме того, интуиция мне подсказывает — он будет активно сопротивляться этому решению.
— Ладно. Я немного рассердилась.
Рогнеда молча кусала губы:
Лео с некотором усилием сдержал свое раздражение. В том рафинированном мире, в котором он вращался, люди не сердились на него — по крайней мере, женщины, — но эта просто пылала от гнева.
— Не пойму, что именно тебя в нем смущает?
— Хорошо. Говорите.
— Я пока и сама этого не пойму. Однако уверена, у него должна существовать весьма веская причина для того, чтобы вот так, с бухты-барахты, на тебе жениться. — Глядя на медленно облетающие лепестки шиповника, Даша на мгновенье задумалась. — И мне чертовски хочется эту причину узнать... — понизив голос, пробормотала она.
— Пройдемте в гостиную. Я не хочу, чтобы Даниель нас слышал.
— Зачем? — неожиданно жестко спросила Рона.
Хезер прошла вперед, а Лео последовал за ней. Когда они оказались в гостиной и встали напротив друг друга, как борцы на арене, Хезер произнесла сдержанным тоном:
— Что?
— Мне кажется, вы даже не представляете, насколько был расстроен Даниель, когда вы не пришли к нему в школу, на спартакиаду. Это большое событие в школьной жизни, и он усиленно готовился к нему несколько недель.
В своем охотничьем азарте, Даша совсем упустила из виду, что ее активность может выглядеть не менее подозрительно, чем скоропалительное жениховство полетаевского племянника.
Лео вспыхнул, почувствовав себя виноватым. Конечно, он знал, что ему поставят это в вину, но его задело то, что совершенно посторонняя женщина имеет наглость стоять здесь перед ним и осуждающе смотреть на него широко раскрытыми глазами.
— Зачем тебе знать, почему он хочет на мне жениться? — пояснила Рогнеда, пристально глядя в глаза своей нежданной заступнице.
— У меня не было возможности, и я уже объяснил все своей матери. А теперь, если вас удовлетворил мой ответ, позвольте я заберу сына.
— Ну... чтобы уберечь от возможных неприятностей, — пробормотала Даша.
— Почему не было возможности? — настаивала Хезер. — Не надо говорить мне о том, что у вас имелось более важное дело, нежели радоваться победе собственного ребенка.
— А с какой стати тебе меня от чего-то уберегать? Ты меня совсем не знаешь и...
— На самом деле я вам ничего не говорю, — холодно ответил ей Лео. — Я никогда не оправдываюсь перед кем-либо, тем более перед человеком, которого я знаю… всего лишь пятнадцать минут. Даже моя мать нечасто упоминала вас.
Ситуацию требовалось срочно разрядить.
Хезер, казалось, его слова не удивили. Даниель посещал местную частную школу. Дома за ним присматривала Кэтрин, и отец время от времени удостаивал его своим посещением, обычно по воскресеньям. Иногда он приглашал Даниеля с Кэтрин в Лондон: посылал за ними шофера утром в субботу, а в воскресенье днем их привозили обратно, в загородный дом.
— То есть сострадание и бескорыстие ты относишь исключительно к своим добродетелям? — В голосе рыжеволосой гостьи звучала нескрываемая обида. — А все остальные могут помогать другим, только исходя из каких-то корыстных побуждений, так?
Кэтрин не упоминала Хезер, потому что Лео нисколько не интересовался людьми, с которыми общалась его мать. Он был не человеком, а механизмом — крайне эгоистичным механизмом, запрограммированным только на зарабатывание денег.
Рогнеда молчала. В лице появилась неуверенность. Даше стало безумно стыдно. Мало того, что она согласилась проверить это наивное создание, так теперь еще и манипулирует его чувствами. Успокаивало только одно — действовать она станет исключительно в интересах девушки, даже если Полетаев предложит ей пост министра внутренних дел.
— Я понимаю, что не имею никакого права учить вас жизни, — произнесла Хезер, стараясь быть искренней, — но Даниель нуждается в отце. Он никогда этого не говорил, потому что, наверное, боится.
Последняя мысль придала уверенности.
— Он сказал вам, что боится меня?
— Получается, никто, кроме тебя, не может испытывать желание помочь малознакомому человеку в затруднительной ситуации. Так?
Происходящее казалось Лео все более странным. Он ожидал, что его встретит пожилая леди, возможно, предложит чашку чая, от которой он, конечно, откажется, а потом уйдет, забрав сына, — и мальчик перестанет сердиться на него, как только папа купит ему подарок.
— Не так, — возразила Рона. — Мне кажется, со своей жизнью я могу разобраться сама...
Но вместо этого Лео приходится иметь дело с какой-то юной девицей, на вид лет двадцати с небольшим, одетой в фривольное платье, которая, наверное, и не бывала нигде, кроме своей деревни.
Рыжая голова решительно мотнулась из стороны в сторону.
— Нет, не говорил. Но он вас совсем не видит. Это не мое дело, но Даниель — очень ранимый маленький мальчик, и ему нужен отец. Особенно теперь. Он страдает от потери матери и очень нуждается в заботе и защите.
— Не можешь! Не можешь, потому что у тебя нет опыта этой самой жизни. И в конце концов можешь ты внять советам хотя бы одной родственницы?!
— Вы правы — это не ваше дело.
Ее возмущение было настолько искренним, что Рогнеда невольно рассмеялась:
— Вы мало прислушиваетесь к тому, что говорят другие люди! — сердито вспыхнула Хезер.
— Одной, наверное, смогу...
— Наоборот. Я трачу очень много времени на то, чтобы выслушивать других людей. И совершенно не заинтересован в том, чтобы соседка нагружала меня всякой психологической чепухой — хотя, может быть, вы специалист по детской психологии?
Даша незаметно перевела дух.
— Нет, но…
— Знала бы ты, что приходится переживать мне, когда в гости неожиданно приезжает мама, тетя или двоюродная сестра. Я уж не говорю о том, что случается, когда они сваливаются мне на голову все втроем.
— Может быть, вы его учительница?..
— И что же случается?
— Нет, не учительница. Но…
— Конец света случается. Снятие стружки от макушки до хвоста.
— И вы, конечно, не давняя подруга моей матери, не так ли?
— За что? Ты же вроде такая правильная.
— Нет, но…
— Да все за то же. Сначала они не могли мне простить, что я вышла замуж после недельного знакомства...
— Скажите, пожалуйста, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с моей матерью?
— Нет, и она еще дает мне советы! — всплеснула руками Рона. — Мы со Стасом хотя бы месяц знакомы...
— Мы познакомились недавно на собрании цветоводов-любителей в сельском клубе. Один известный телевизионный ведущий приехал к нам, чтобы рассказать о своих орхидеях, и мы обе были просто…
Даша улыбнулась:
— Очарованы! Но вот что меня удивляет — что может делать молодая девушка на собрании цветоводов-любителей? Разве это не прерогатива пожилых людей, у которых есть время для того, чтобы бесконечно копаться в земле? Разве у вас нет более волнующих занятий? Подозреваю, что нет, иначе вы бы не совали свой нос в чужие дела.
— Потому и даю. Они меня чуть со свету не сжили, когда узнали, что я развелась.
Лео не скрывал своего гнева — эта особа посмела нарушить границы его личной жизни! Сейчас она вспыхнула, как невинная девушка, и у него мелькнула мысль, что он нечасто оказывался в компании женщин, которые были бы способны так искренне проявлять свои чувства. Лео общался с деловыми женщинами, а они не краснели.
— Совсем хорошо. А сейчас?
— Как вы смеете?!
— А сейчас... — Даша вздохнула, — сейчас все хором требуют, чтобы я снова вышла замуж. Им, видите ли, не нравится, что я живу одна. Это вроде как толкает женщину на безнравственные поступки. Можно подумать, штамп в паспорте ограждает от дурных мыслей.
— Легко, — невозмутимо произнес Лео. — Не надо бросаться в атаку, если вы не готовы к борьбе, — это первое правило успеха.
Рона слушала ее очень внимательно:
Хезер посмотрела на невероятно красивого мужчину, который пронзал ее холодным взглядом, и ей захотелось ударить его по надменному лицу. Подобная реакция была ей несвойственна — чем ее так задел этот грубиян?
— А тебе есть за кого выходить?
На конопатом лице промелькнула лукавая усмешка:
— Хорошо, — сдержанно ответила она. — Вы правы. Ваши отношения с сыном — не мое дело. Я пойду и приведу его, прямо сейчас. — Подойдя к двери, Хезер взглянула на Лео и тихо добавила: — К вашему сведению, у меня есть работа, и я не сую нос в чужие дела, потому что мне больше нечего делать. Я просто хотела вам помочь. Очень сожалею, что вы не поняли моих намерений.
— Ну, в принципе... Есть тут один.
Удивительно, но Лео не чувствовал себя победителем в этом бесполезном и ненужном споре. Он чувствовал себя негодяем! Что же произошло?
— И кто же он?
Лео всегда одерживал верх в словесных поединках, но сейчас он впервые в жизни не знал, что сказать. Поймав себя на том, что тупо разглядывает стену прямо перед собой, он поспешно вышел из гостиной — и чуть не натолкнулся на Даниеля, который встретил его угрюмым взглядом.
— Такой же красавец, как твой. С двух шагов не различить.
— Я… сожалею, что не смог прийти к тебе на спартакиаду, Даниель, — начал Лео, остро ощущая присутствие Хезер за своей спиной.
— И что, ты отказываешься?
— Ничего.
— Угу. Четвертый год, — с тайной гордостью провозгласила Даша.
— Я слышал, что ты пришел первым, — сказал он, стараясь немного уменьшить напряжение. — Прекрасно!
— Почему?
— Хочу убедиться, что он собирается на мне жениться исключительно по любви.
Лео неуверенно взглянул на Хезер, и, когда глаза их встретились, она почувствовала симпатию к этому мужчине. Конечно, он не заслуживал ее. Он тратил много денег на сына, но уделял ему очень мало времени. Но, взглянув на ситуацию с другой точки зрения, Хезер подумала, что, возможно, такому, как он, было трудно смириться с появлением ребенка в его напряженной жизни. Лео привык жить для себя и не заботиться о других.
— Слушай... — Рона вдруг глянула серьезно, — а может, это не у меня проблемы, а у тебя?
— Даниель — звезда, — вмешалась Хезер, нарушив молчание. Выступив вперед, она тепло обняла мальчика.
— Что? — не сразу поняла Даша. — Какие проблемы?
Она удивлялась тому, как мог отец не восхищаться таким сыном.
— Может, просто у тебя такая мания — подозревать всех мужчин в корысти? Случайно твой бывший муж не использовал тебя в своих интересах?
— Не правда ли, Дэн? — Хезер ласково взъерошила его волосы, а затем весело произнесла: — Тебя ждут прекрасные выходные, и не забывай о том, что, если тебе надо помочь с английским, забегай ко мне в любое время!
Даша была не в силах вымолвить ни слова. Это было сущей правдой: ее бывший муж, делая предложение, цинично использовал ее в своих целях.
Наблюдая за этой сценой, Лео увидел редчайшее явление — застенчивую улыбку своего сына.
— Что, я права?
— Нам пора домой, Даниель. Пусть Хезер занимается… своими делами, — произнес он, быстро взглянув на часы.
Даша отвела глаза:
— А ты можешь прийти ко мне в выходные? — Даниель неожиданно повернулся к Хезер и умоляюще взглянул на нее.
— Слушай, давай займемся моей судьбой сразу после того, как устроим твою. Я ждала долго и еще подожду, а у тебя положение, как на рынке горящих путевок: решать надо быстро и правильно.
Лео раздраженно нахмурился. Неужели его общество так неприятно сыну, что он всеми способами старается избавиться от него? Лео с раздражением вспомнил разговор с Хезер.
— Так что именно решать?
— Мы пойдем смотреть диснеевский мультик! — В голосе мальчика теперь слышалось отчаяние. — Ведь ты говорила, что хочешь посмотреть его, но для этого тебе надо взять напрокат ребенка…
— Ситуацию с твоим женихом. Для начала скажешь, что хочешь год проверить его чувства.
— Мне очень жаль, Даниель. У меня куча дел, и я просто шутила, когда говорила, что хочу посмотреть этот мультфильм. На самом деле я их не люблю.
— Год?!
— У тебя полно дисков с мультиками в шкафу, который стоит в гостиной, — быстро возразил Даниель с потрясающей способностью ребенка говорить самые неподходящие вещи в самое неподходящее время.
Даша зашикала:
Покраснев, Хезер откашлялась, покраснела, но все-таки произнесла:
— Тише ты! Под чувствами я подразумеваю желание поставить штамп в паспорт, все остальное не возбраняется. Скажи, что готова даже родить ему ребенка...
— Я подумаю над этим.
Рогнеда смотрела на нее квадратными глазами:
Конечно, она не пойдет с ними в кинотеатр.
— Извини, конечно, но я к этому совершенно не готова...
Лео Вест был эгоистичным человеком с невероятными амбициями, и он никогда не прислушивался к советам других людей, а уже тем более к советам такой женщины, как она.
— Ты понимаешь разницу между глаголами «сказать» и «сделать»?
Когда гости ушли и дом погрузился в тишину, Хезер задумалась о своей жизни.
— Ну, в принципе...
— Да или нет?
У нее было прекрасное занятие, которое доставляло ей радость, — иллюстрирование детских книг. Она черпала вдохновение в своем прекрасном саду, и ее имя становилось все более известным среди издателей. Хезер работала в основном дома, изредка наведываясь в Лондон, чтобы обсудить свои рисунки с редактором.
— Понимаю.
Она выплатила кредит за коттедж, не имела никаких долгов и была свободна как ветер.
— Вот и молодец. Значит, говоришь, что согласна на все, кроме регистрации.
Да, в ее жизни не было мужчины, но они ей и не нужны.
— На все — это на что?
Обрывки старых воспоминаний ворвались в тихий уголок сознания. Она познакомилась с Брайаном, когда ей было всего восемнадцать, тогда он находился на взлете своей карьеры…
— На что обычно девушка согласна, когда встречается с молодым человеком?
Хезер, поморгав, отогнала от себя горькое прошлое, заперев его в ящик Пандоры. Она давно поняла, что зацикливаться на том, чего не можешь изменить, — пустая трата времени.
— Не знаю.
Она пошла на кухню — убрать остатки спагетти, которые не доел Даниель. Лео сказал, что хотел поужинать с сыном в ресторане, но мальчик не хотел идти. Он ненавидел эти шикарные рестораны. Он ненавидел еду, которую там подавали. И ненавидел своего отца.
Рона с трудом сдерживала смех:
— Хорошо, сейчас я тебе расскажу...
Хезер снова задумалась о Лео. Это холодное, безжалостное лицо словно наяву стояло перед ней, пока она не заставила себя вернуться в свою маленькую мастерскую и заняться работой. Хезер вгляделась в детали сказочного крыла, которое рисовала, и стала компоновать фрагменты иллюстрации.