Желязны Роджер
Последняя из диких
Они мчались сквозь пелену времени и пыли, под голубым, глубоким и холодным, как вода в озере, небом; над горами на западе полыхало сморщенное солнце, ветер - пронизывающий, бирюзовый, внушающий тревогу западный ветер словно кнутом подгонял вертлявых песчаных дьяволов. Лысые покрышки, лопнувшие рессоры, покореженные кузова с облупившейся краской, окна в трещинах, из выхлопных труб вырываются черные, серые, белые клубы дыма, которые шлейфом тянутся за машинами на север. А следом - погоня: растопыренные огненные пальцы. Кому-то не хватало скорости, кто-то ломался, и их мгновенно уничтожали, превращали в пепел, а уцелевшие мчались дальше...
Мэрдок лежал на вершине холма, изучая приближающуюся стаю в мощный бинокль. В овраге у него за спиной стоял Ангел Смерти - кремового цвета, с хромированными молдингами, пуленепробиваемыми стеклами, лазерной пушкой и двумя установками для стрельбы бронебойными ракетами - этакий сверкающий на солнце мираж, вибрирующий призрак, заброшенный в реальный мир.
Местность была холмистой - длинные кряжи, глубокие каньоны, в которые и загоняли беглецов. Скоро им придется выбирать: или проехать тем каньоном, за которым наблюдал Мэрдок, или свернуть в другой, чуть восточнее. Впрочем, они могут разделиться и двинуться сразу по обоим. Не страшно - наблюдателей на холмах хватает.
В ожидании их решения Мэрдок вспоминал. С того дня, когда на кладбище автомобилей был уничтожен Автомобиль-дьявол, прошло пятнадцать лет. Сам он отдал погоне за Дикими добрых двадцать пять и стал со временем главным авторитетом по вольным стаям. Где лежбища автомобилей, как они заправляются и ремонтируются, о чем думают - Мэрдок знал о них практически все. За исключением того, что именно произошло в том роковом году, почему исказилась радиопрограмма и в бортовые компьютеры машин словно проник какой-то вирус. Некоторые - не все - заразились. Часть выздоровела и вернулась в гаражи и на стоянки; эти автомобили, потрепанные, но по-прежнему работоспособные, с неохотой рассказывали, чем занимались на воле: ведь Дикие устраивали набеги, убивали, превращали станции техобслуживания в крепости, а торговые центры - в военные лагеря. Один черный \"Кадиллак\", к слову, возил с собой останки водителя, который управлял им много лет назад.
Мэрдок ощутил, как задрожала земля. Он опустил бинокль, в котором больше не было необходимости, и уставился в голубую дымку.
Вскоре послышался шум - рев тысячи с лишним двигателей, скрежет переключаемых передач, грохот и лязг: последняя стая Диких мчалась навстречу своей участи. Четверть века, с тех самых пор как смерть брата заставила его всерьез взяться за дело, Мэрдок ожидал этой минуты. Сколько он прикончил машин? И не вспомнить. А теперь...
Он долго следил за Дикими - подкрадывался, догонял, прикидывал маршруты. Какое требовалось терпение, какое самообладание! Больше всего ему хотелось ликвидировать врага, что называется, на месте, но он всякий раз сдерживался, ибо знал, что наступит день, когда можно будет поквитаться со всеми разом. Правда, некоторые воспоминания запали в душу, оставили на его пути странные следы.
Мэрдоку припомнились схватки за главенство в тех стаях, которые он преследовал. Побежденный - радиатор вдребезги, капот в лепешку, фары разбиты, кузов искорежен - частенько отступал в тот самый миг, когда становилось ясно, чья взяла. Новый же вожак принимался ездить кругами и громко гудеть, сообщая всем о своей победе. Проигравший, которого никто не собирался ремонтировать еще тратить на него запчасти! - порой тащился за стаей. Иногда, если ему удавалось обнаружить нечто ценное, его принимали обратно; однако чаще всего такая машина просто-напросто терялась на просторах Равнин. Однажды Мэрдок отправился следом за очередным изгоем, надеясь, что тот, может быть, двинется к какому-нибудь неизвестному кладбищу автомобилей. На глазах у потрясенного человека машина устремилась на столовую вершину горы, развернулась передом к обрыву: заскрежетала коробка передач, взревел двигатель - и она рухнула вниз, ударилась о землю и загорелась.
Но как-то раз ему довелось наблюдать схватку, в которой победитель не удовлетворился бегством побежденного. К бежевому седану, замершему на макушке невысокого холма в окружении четырех или пяти спортивных машин, приблизился голубой, с расстояния в несколько сот метров просигналил вызов, повернулся боком и двинулся по дуге. Бежевый дал гудок, тронулся с места и выполнил похожий маневр. Спортивные машины торопливо откатились в сторону. Какое-то время противники ездили кругами, быстро сокращая разделяющее их пространство. Наконец бежевый ударил - врезался в переднее левое крыло голубого; натужно взревели двигатели, оба автомобиля пошли юзом, потом расцепились, и все началось сызнова: они подкрадывались друг к другу, тормозили, поворачивали, отступали и вновь бросались вперед.
После второго удара голубой седан остался без заднего левого фонаря; вдобавок ему оторвало бампер. Однако он мгновенно развернулся и с ходу ударил бежевого в бок, едва не раскроив врагу корпус, а затем, не дожидаясь, пока соперник оправится, атаковал снова. Бежевый поспешно включил заднюю передачу. Он знал все трюки и уловки, но не мог ничего поделать - голубой двигался гораздо быстрее, нанося удар за ударом.
Внутри бежевого что-то задребезжало, однако он продолжал обороняться; в лучах солнца, что пробивалось сквозь облако поднятой колесами пыли, его корпус отливал золотом. Смяв голубому правый бок, бежевый засигналил и, повернув, покатил прочь.
Но голубой предвидел такую возможность. Из-под его задних колес полетел гравий; непрерывно и громко гудя, он ринулся на противника и ударил в то же место, что и раньше. Бежевый внезапно перестал сигналить, развернулся и прибавил скорость, рассчитывая спастись бегством.
Помедлив всего лишь секунду, голубой устремился в погоню и врезался бежевому в багажник, а затем повторил удар. Потекло масло. Голубой заложил крутой вираж и нанес третий удар. Бежевый остановился: из-под капота вырывался пар. Голубой откатился назад и вновь врезался уже потерявшему ход противнику в левый бок. Бежевого оторвало от земли и швырнуло на обрывистый склон холма. Он закувыркался, на мгновение замер, и тут взорвался топливный бак.
Голубой седан притормозил и поднял антенну, на которой находилось с полдюжины датчиков - этакий тотемный столб, поблескивающий в лучах солнца среди клубов дыма. Некоторое время спустя антенна вместе с датчиками исчезла в своем гнезде, автомобиль дал громкий гудок и отправился собирать попрятавшиеся спортивные машины.
Мэрдок засунул бинокль в футляр. Стая Диких приближалась к повороту. На таком расстоянии их можно было разглядеть невооруженным глазом. Да, жалкое зрелище. А ведь как красивы были прежде лучшие из них! Когда запасных частей хватало с избытком, Дикие с помощью манипуляторов совершенствовали свой внешний облик и \"начинку\" и постепенно, прекрасные и смертоносные, стали превосходить любые автомобили, сходившие с заводских конвейеров.
Разумеется, все машины-разведчики были вооружены. Неоднократно предпринимались попытки \"приручить\" Диких. Настигнув небольшую стаю, разведчики отделяли лучших, а остальных уничтожали, после чего перегоняли пленников на станции техобслуживания. Впрочем, затея оказалась пустой тратой времени. Даже полное перепрограммирование не гарантировало, что бывшие Дикие забудут свое прошлое. Один из них вел себя вполне пристойно чуть ли не целый год, а потом, очутившись в \"пробке\", прикончил водителя и рванул к холмам. Иными словами, чтобы добиться успеха, следовало заменить бортовые компьютеры, но овчинка вряд ли стоила выделки, ибо компьютер был дороже всех прочих деталей автомобиля, вместе взятых.
Нет, возможной в конечном итоге оказалась одна-единственная тактика, которой Мэрдок и следовал: погоня и систематическое уничтожение Диких. С течением лет он все сильнее восхищался ловкостью и дерзостью вожаков стай. Число Диких неуклонно уменьшалось, но про жестокость и коварство уцелевших уже ходили легенды. Порой Мэрдоку снилось, что он превратился в машину-вожака и мчится по Равнинам. Почему-то в снах непременно присутствовал другой автомобиль, красного цвета.
Стая повернула. Мэрдока вдруг обуяла зависть: Дикие направлялись к дальнему каньону. Он подергал себя за бороду, в которой пробивалась седина, выругался, потянулся за палкой и приподнялся. Конечно, он вполне успеет добраться до того каньона и принять участие в сражении, но...
Стая разделилась. Часть машин двинулась в сторону Мэрдока.
Улыбнувшись, Мэрдок заковылял вниз по склону туда, где ожидал Ангел Смерти. Залезая в кабину, он услышал грохот рвущихся мин.
- Несколько машин находится в следующем каньоне, - сообщил автомобиль хорошо поставленным мужским голосом, запустив двигатель. - Я слежу за всеми.
- Знаю, - отозвался Мэрдок, кладя палку на пол. - Поехали туда. Возможно, кто-то из них прорвется. - Щелкнули пряжки ремней безопасности. Автомобиль тронулся. - Подожди!
Машина остановилась.
- Что случилось?
- Ты движешься на север.
- Нам нужно выбраться отсюда и нагнать остальных.
- К югу есть боковые проходы. Жми туда. Я хочу опередить других.
- Это связано с риском.
- Я рисковал четверть века, - засмеялся Мэрдок. - Поезжай на юг, иначе мы успеем разве что к шапочному разбору.
Автомобиль послушно развернулся.
- Слышишь что-нибудь? - спросил Мэрдок какое-то время спустя.
- Да. Стоны тех, кто подорвался на минах, и возгласы тех, кто прорвался.
- Я так и знал! Сколько уцелело? И что они предпринимают?
- Продолжают двигаться на юг. Их несколько дюжин; возможно, гораздо больше. Трудно определить по радиосигналам.
- Пускай себе едут, - усмехнулся человек. - Рано или поздно им придется свернуть, и они наткнутся на нас.
- Я не уверен, что смогу противостоять целой стае. Многие практически безоружны, но все же...
- Я знаю, что делаю, - откликнулся Мэрдок. - Не переживай. - Он прислушался к глухим разрывам. - Будь наготове. Некоторые могли свернуть в наш проход.
На панели управления вспыхнули две цепочки желтых огоньков. Затем желтый цвет сменился зеленым - и почти сразу красным.
- Ракетные установки в полной боеготовности, - отрапортовал Ангел.
Мэрдок протянул руку и повернул переключатель. Загорелся еще один огонек оранжевый, слегка мерцающий.
- Орудие готово к стрельбе.
Мэрдок щелкнул тумблером, расположенным на панели рядом с турелью.
- Беру управление на себя.
- Разумно ли это?
Мэрдок не ответил. Он посмотрел в окно на красно-желтые скалы слева от машины, медленно погружавшиеся в тень.
- Сбрось скорость. Скоро слева должен появиться проход.
Ангел притормозил.
- Кажется, я его засек.
- Не тот, который ближе к нам, он заканчивается тупиком. Следующий.
Продолжая замедлять ход, автомобиль прокатился мимо первого бокового ответвления - темного, резко сворачивавшего в сторону.
- Я обнаружил второй проход.
- Еще медленнее. Уничтожай все, что движется. - Мэрдок схватился за турель. Ангел повернул и очутился в узком проходе. - Притуши фары. Никаких переговоров по радио. Пусть будет темно и тихо.
Они ехали в густой тени. Далекие разрывы теперь не столько слышались, сколько ощущались. Кругом возвышались скалы. Проход свернул сначала вправо, потом влево. Еще один правый поворот - и впереди забрезжил свет.
- (Остановись метра за три до конца прохода. - Лишь секунду-другую спустя Мэрдок сообразил, что отдал распоряжение шепотом.
Машина замерла.
- Двигатель не выключай.
- Хорошо.
Мэрдок подался вперед. Он разглядывал каньон, шедший перпендикулярно проходу. В воздухе висела пыль - черная внизу и сверкающая наверху, там, куда доставали лучи солнца.
- Уже проехали, - сказал он. - Скоро поймут, что уперлись в тупик, развернутся, рванут обратно, а мы их встретим. - Он поглядел влево. - Неплохое местечко для засады. Пожалуй, надо связаться с остальными. Используй шифратор.
- Откуда ты знаешь, что они вернутся? Может, затаятся и будут дожидаться нашего появления?
- Нет, - ответил Мэрдок. - Не будут. Они не из таких.
- Ты уверен, что в каньоне нет других ответвлений?
- Есть несколько, ведущих на восток, но там наших приятелей тоже поджидают. Как ни крути, они попались.
- А если к ним подойдет подкрепление?
- Чем больше, тем лучше. Давай связь. Пока я буду говорить, следи за стаей.
Мэрдок сообщил командиру левого крыла охотников, куда следует отправить отряд бронемашин, и узнал, что те движутся на запад, преследуя Диких, которые свернули в другой каньон. Командир передал отряду сообщение Мэрдока. Ответ гласил, что машины будут через пять-десять минут. Земля под колесами Ангела по-прежнему дрожала; значит, в восточном каньоне продолжали рваться мины.
- Договорились. - Мэрдок отключился.
- Они достигли тупика, - произнес Ангел. - Разворачиваются. Я слышу их переговоры. Они начинают подозревать, что угодили в западню.
Мэрдок улыбнулся. Слева появилась первая из машин-охотников. Мэрдок поднес к губам микрофон и принялся отдавать распоряжения. Внезапно он сообразил, что до сих пор сжимает одной рукой турель, отпустил, вытер ладонь о штаны и снова стиснул рукоятку.
- Они приближаются, - сказал Ангел. - Движутся в обратном направлении.
Мэрдок уставился в правое окно. Погоня продолжалась без малого месяц, сегодня она наконец завершится. Неожиданно он понял, что смертельно устал. Им овладела грусть. На панели управления мерцал оранжевый огонек, рядом светились два ряда красных.
- Сейчас ты увидишь.
- Попытайся сосчитать, сколько машин в стае.
- Тридцать две. Поправка: тридцать одна. Они увеличивают скорость. Судя по переговорам, ожидают перехвата.
- Из восточного каньона кто-нибудь вырвался?
- Да, несколько штук.
Мэрдок различил гул двигателей, а вскоре увидел из своего укрытия, как из-за поворота вынырнул черный, изрядно помятый седан, у которого отсутствовали одно переднее крыло и половина крыши. Затем показались остальные - дребезжащие кузова во вмятинах и пятнах ржавчины, окна разбиты, дверцы болтаются, капотов нет и в помине, от двигателей валит пар, из трубок течет масло... Мэрдоку вдруг вспомнились те красавицы, за которыми он охотился на протяжении четверти века, и у него почему-то стало тяжело на сердце.
Он не стрелял, хотя первый из стаи уже поравнялся с Ангелом. Мысли Мэрдока обратились к черной, сверкающей машине Дьяволу и к Алой Леди Дженни, на которой он выслеживал грозного противника.
Тем временем седан добрался до ответвления, в котором устроили засаду охотники.
- Пора? - спросил Ангел, когда слева блеснула вспышка ракетного залпа.
- Пора!
Ангел открыл огонь. Началось избиение. Автомобили тормозили, сталкивались друг с другом... Каньон осветился пламенем костров, в которые превратилось с полдюжины машин.., дюжина.., две...
Диких уничтожали, они отстреливались. Им удалось подбить три машины врага. Мэрдок израсходовал все ракеты, прошелся лазером по дымящимся обломкам, зная, что никогда не забудет этого отчаянного прорыва. Пускай нынешние Дикие со своими лысыми покрышками, лопнувшими рессорами и протекающими коробками передач мало чем напоминали величественных собратьев, которые сражались с людьми в прошлом, - их вела та же ненависть.
Внезапно Мэрдок развернул лазер и направил луч в глубь каньона.
- Зачем? - поинтересовался Ангел.
- Там еще одна машина. Ты ее не засек?
- Проверяю. Ничего.
- Поезжай туда Автомобиль тронулся, затем свернул вправо. В динамике раздался треск.
- Мэрдок, ты куда? - справился кто-то из охотников.
- Я вроде бы что-то заметил и собираюсь проверить.
- Мне некого послать с тобой. Нам нужно разобраться здесь.
- Обойдусь.
- Сколько у тебя осталось ракет?
- Достаточно, - отозвался Мэрдок, бросив взгляд на панель, где горел один-единственный огонек.
- Может, подождешь?
- Неужели ты думаешь, что какая-нибудь из этих железяк может повредить Ангела? - Мэрдок хихикнул. - Я мигом.
Новый поворот. Солнце освещало сейчас лишь гребень восточной стены каньона.
Никого и ничего.
- Засек? - снова спросил Мэрдок.
- Нет. Фары включить?
- Нет.
Пальба на востоке постепенно затихала. Слева в стене обозначилось широкое, темное отверстие. Ангел притормозил.
- Возможно, проход ведет насквозь. Свернем или поедем дальше?
- Ты кого-нибудь обнаружил?
- Нет.
- Тогда поехали вперед.
Мэрдок не снимал руки с турели. Ствол лазерной пушки поворачивался из стороны в сторону, нацеливаясь в темноту, из которой могла исходить угроза.
- Так не пойдет, - решил наконец Мэрдок. - Нужен свет. Включи-ка прожектор.
Луч выхватил из мрака отливавшие оранжевым скалы. Нагромождение камней напоминало заросли кораллов; впечатление усиливала пыль, которая оседала, колыхаясь, словно морские волны.
- По-моему, тут кто-то был и не из тех, кого мы сожгли.
- Говорят, усталые люди видят то, чего на самом деле не существует.
- Верно, - вздохнул Мэрдок, - я устал. Но все равно сворачивай за угол.
Они свернули. Мэрдок рывком развернул пушку и выстрелил, срезав кусок скалы у следующего поворота.
- Там! - воскликнул он. - Неужели не засек?
- Нет.
- Но мне же не привиделось Проверь свои датчики. Наверно, у тебя что-то сломалось.
- Ответ отрицательный. Система обнаружения в полном порядке.
- Поезжай дальше, - велел Мэрдок, стукнув кулаком по панели. - Там кто-то был. - Прожектор осветил выжженную почву, испещренную множеством автомобильных следов. - Притормози. Может, кто-то из Диких обзавелся противорадарным оборудованием? Или мне и впрямь мерещится? Не понимаю, каким образом...
- Слева расщелина. И справа тоже.
- Сбавь скорость! Освети их прожектором. Они очутились напротив первой расщелины. Мэрдок повел стволом вслед за лучом прожектора. Прежде чем расщелина поворачивала, от нее ответвлялись два боковых прохода.
- Возможно, там кто-то есть, - размышлял Мэрдок. - Не проверишь - не узнаешь. Ладно, поглядим на вторую.
Расщелина справа, на которую нацелились прожектор и пушка, выглядела слишком узкой, чтобы в ней мог поместиться автомобиль. Прямая, никаких поворотов и как будто ничего сколько-нибудь необычного.
- Не знаю, - проговорил со вздохом Мэрдок, - но мы добрались почти до конца, вон за тем поворотом тупик. Ладно, поехали. Держи ухо востро.
Радио вновь затрещало.
- Как дела? - поинтересовался кто-то из охотников.
Федор Раззаков
- Пока никак. Покручусь еще немного. - Мэрдок отключился.
Леонид Гайдай. Любимая советская комедия
- Ты не...
- Знаю. Будь готов ко всему.
Даешь комедию!.. Гайдай-вгиковец
Они свернули за последний поворот. Им открылся овальной формы амфитеатр около сотни метров длиной. Ближе к центру громоздились валуны, в стенах виднелись черные отверстия.
На рубеже 40-х годов в советской кинокомедии погоду делали два режиссера. Это Григорий Александров, снявший после «Цирка» искрометную комедию «Волга-Волга» (1938), которая стала любимым фильмом Сталина (он смотрел ее несчетное количество раз и знал все реплики героев наизусть), и «Светлый путь» (1940). И Иван Пырьев, который пришел в комедию раньше Александрова (в 1929 году снял немой фильм «Посторонняя женщина», в 1931-м – сатирическую комедию «Государственный преступник»), но затем на время оставивший этот жанр. В последующие годы Пырьев поставил две серьезные картины: антифашистскую драму «Конвейер смерти» (1933) и партийный панегирик «Партийный билет» (1936). После чего вновь вернулся к комедии. Произошло это во многом случайно. В 1937 году у Пырьева вышел конфликт с руководством «Мосфильма», и он на время уехал в Киев. Там ему внезапно предложили снять комедию по сценарию выпускника ВГИКа Евгения Помещикова. Пырьев согласился. Так на свет появился фильм «Богатая невеста» (1938), который имел огромный успех у зрителей. Эта удача окрылила режиссера, и спустя год он с тем же автором снял еще более удачную ленту – «Трактористы» (1939), а два года спустя – «Свинарку и пастух». Следует отметить, что два признанных мастера советской кинокомедии друг друга на дух не переваривали.
- Давай направо, объедем по кругу. Тут есть на что посмотреть.
Из других наиболее успешных комедиографов рубежа 40-х отмечу следующих: Константина Юдина («Девушка с характером», 1939; «Сердца четырех», 1941 – этот фильм первоначально не понравился Сталину, его положили на полку, а четыре года спустя все-таки выпустили на экран), Александра Ивановского («Музыкальная история», 1940; «Антон Иванович сердится», 1941), Татьяну Лукашевич («Подкидыш», 1940).
Ангел проехал с четверть круга, когда Мэрдок услышал певучий гул чужого двигателя. Он повернул голову - и словно перенесся на пятнадцать лет назад.
В амфитеатр вкатился приземистый красный \"Свингер\".
Когда началась война, какой-то период в киношной среде бытовало мнение, что теперь смеяться не время. Однако эта ситуация продлилась недолго, так как без смеха бойцу на фронте было совсем туго. Поэтому в годы войны комедии продолжали выходить. Их снимали: Константин Юдин («Антоша Рыбкин», 1942; «Близнецы», 1945), Яков Протазанов («Насреддин в Бухаре», 1943), Сергей Юткевич («Новые похождения Швейка», 1943), Герберт Раппапорт («Воздушный извозчик», 1943), Иван Пырьев («В шесть часов вечера после войны», 1944) и др.
- Вперед! - крикнул Мэрдок. - Она вооружена! Прячься за камни!
Из перечисленных картин только «Воздушный извозчик» был подвергнут разгромной критике, да не где-нибудь, а в самой «Правде» (номер от 29 сентября 1943 года). Приведу отрывок из этой статьи: «Источник подобных пустых, бессодержательных фильмов очевиден. Постановщики этих картин переносят в советское кино приемы зарубежных режиссеров, которые ставят подчас картины, хорошо технически оформленные, но, как правило, пустые, безыдейные по своему содержанию. Такие картины забываются сразу же после их просмотра…»
- Кто? Где?
Мэрдок переключил управление на себя, схватился за руль и надавил на газ. Ангел рванулся с места в тот самый миг, когда другой автомобиль, с притушенными фарами, выстрелил из пулеметов пятидесятого калибра.
- Увидел? - осведомился Мэрдок, когда, по броне Ангела забарабанили пули, а заднее стекло зазмеилось трещинами.
- Смутно, как через экран. Но мне этого вполне достаточно, можешь отдать управление.
28 июня 1944 года, когда большинство отечественных кинематографистов уже успели вернуться из алма-атинской эвакуации в Москву, в Комитете по кинематографии состоялось большое совещание, на котором присутствовал весь цвет советского кино: Александров, Пырьев, Козинцев, Трауберг, Герасимов, Савченко, братья Васильевы и др. На этом собрании был поднят вопрос и о выпуске новых кинокомедий. Правда, призывая режиссеров к съемкам таких картин, киношные руководители невольно били их по рукам. Например, ругая за обилие трюков в иных фильмах, они тем самым отпугивали их от трюкового кино. В итоге линия, начатая фильмом «Новые похождения Швейка», где трюков было в изобилии, тогда так и не продолжилась. Вместо эксцентрических комедий режиссеры стали снимать лакировочные фильмы, водевили. Среди них: «Небесный тихоход» (1946, режиссер Семен Тимошенко, 2-е место – 21,37 млн. зрителей), «Беспокойное хозяйство» (1946, Михаил Жаров, 8-е место – 17,79 млн.), «Весна» (1947, Григорий Александров, 6-е место – 16,2 млн.), «Первая перчатка» (1947, Андрей Фролов, 3-е место – 18,57 млн.), «Золушка» (1947, Надежда Кошеверова и Михаил Шапиро, 4-е место – 18,27 млн.), «Сказание о земле Сибирской» (1948, 3-е место – 33,8 млн.) и «Кубанские казаки» (1950, 2-е место – 40,6 млн, оба – Иван Пырьев), «Поезд идет на Восток» (1948, Юлий Райзман), «Далекая невеста» (1948, Евгений Иванов-Барков, 4-е место – 26,8 мл.).
- Нет. С ней такие штучки не проходят. - Мэрдок круто вывернул руль и загнал Ангела за валуны посредине амфитеатра.
Вообще фильмов в те годы в Советском Союзе снималось мало, а комедий в год выходило всего около трех-четырех на всех студиях страны. Был период (1949–1952), когда приходилось по одной комедии на каждый год. Эта печальная практика прекратилась после смерти Сталина. Кстати, в том году самым кассовым фильмом была комедия – фильм-спектакль Татьяны Лукашевич и Бориса Равенских «Свадьба с приданым» (2-е место – 45,4 млн.).
Красная машина приближалась, хотя больше не стреляла.
- Это ты, Сэм? - произнес пробившийся сквозь треск в динамике голос, который Мэрдок не ожидал услышать до конца своих дней. - Я узнала тебя. Машиной ты можешь гордиться: мощная, быстрая, умная... - Голос был женским и ледяным, как дыхание смерти. - Но нашей встречи твой напарник не предвидел. Я блокировала его датчики, а он и не заметил.
- Дженни... - пробормотал Мэрдок, вдавливая педаль в пол.
Летом того же 1953 года окончил ВГИК и Леонид Гайдай. Вот страницы более ранней его биографии. Леонид Гайдай родился 30 января 1923 года. Его отец – Иов Гайдай – был родом с Полтавщины и до революции отбывал срок на каторге (он взял на себя вину другого человека). Там он познакомился с девушкой, сестрой другого ссыльного, и женился на ней. В этом браке у них появились на свет трое детей, и последним ребенком (и как показало будущее, самым талантливым) оказался наш герой – Леонид. Хотя поначалу его биография складывалась вполне обычно. В 1941-м Гайдай пошел служить в армию и попал в Монголию. Но вскоре началась война, и его отправили на Калининский фронт. Так как в школе он учил немецкий язык, его определили в разведку. Совершив несколько рейдов по фашистским тылам, сержант Леонид Гайдай во время одного из них подорвался на мине. Ему дали вторую группу инвалидности и комиссовали подчистую. Так, едва начавшись, завершилась военная карьера будущего комедиографа.
- Не думал, что мы снова встретимся?
После войны Гайдай решил пойти в артисты, хотя с детства не выговаривал буквы «р» и «л». Однако его приняли в театральную студию при Иркутском областном драмтеатре, которую он в 1947 году благополучно закончил. Затем в течение нескольких лет Леонид играл в местном театре, причем, роли ему доверяли отнюдь не эпизодические. Он, например, играл Соленого в «Трех сестрах», Ивана Земнухова в «Молодой гвардии», Винченцио в «Укрощении строптивой», Якова Яссе в «Заговоре обреченных». Но Иркутск, видимо, был слишком мал для таланта Гайдая, и в 1949 году он приехал в Москву, где с ходу поступил на режиссерский факультет ВГИКа. По словам его бывших сокурсников, Гайдай уже тогда выделялся своими хохмами. Вот одна из них.
- Я постоянно вспоминал тебя, гадал, что с тобой могло случиться. Но ведь сколько времени прошло!
- Все эти годы ты охотился за нами. В тот день тебе удалось отомстить, но ты не успокаивался.
Однажды они с приятелем возвращались в Останкино и шли по территории нынешнего ВВЦ. Места там были глухие, а с ними за компанию увязалась молодая сотрудница ВГИКа. И когда они прошли половину пути, Гайдай вдруг остановился и, обращаясь к девице, глухим голосом произнес: «А ну-ка, снимай шубу!» Девушка расстерялась, а Гайдай продолжил в том же духе: «Чего стоишь? Может быть, тебе помочь?» И девушка уже начала расстегивать пуговицы, когда Гайдай с приятелем вдруг громко рассмеялись.
- У меня не было выбора. - За разговором Мэрдок объехал полный круг и двинулся по второму. Должно быть, Дженни уже не та, что была раньше. Если только...
Однако приколы Гайдая не очень нравились его преподавателям, и уже после первого полугодия будущий классик кинокомедии был отчислен из института за профнепригодность. Другой бы в подобной ситуации опустил руки, но Гайдай был не таким человеком. Он стал ходить по высоким кабинетам и доказывать, что его отчислили несправедливо. Видимо, он делал это настолько убедительно, что в итоге ему поверили и восстановили в институте с испытательным сроком.
Впереди сверкнула вспышка. Ангела засыпало щебнем, машина вильнула, объезжая свежевырытую яму.
На одном курсе с Гайдаем училась молодая студентка Нина Гребешкова. Вот что она вспоминает о своих отношениях с нашим героем:
- Значит, у тебя еще остались гранаты? - справился Мэрдок. - А с прицелом что, нелады?
«Леня меня очень долго провожал из института. Я жила на Арбате, а институт находился у ВДНХ, и мы ходили пешком. Мне с ним было безумно интересно, потому что он много знал. И однажды он мне говорит: «Ну что, давай поженимся?» Я говорю: «Поженимся? Да ты такой длинный, а я такая маленькая. Мы с тобой вообще не пара». Но Гайдай оказался настойчивым, и 1 ноября 1953 года они поженились.
Сейчас их вновь разделяли валуны. Дженни не могла стрелять в него из пулеметов, равно как и он в нее из пушки.
- Мне некуда спешить, Сэм.
Еще студентом Гайдай приглянулся тогдашнему мэтру советского кино Ивану Пырьеву (жена Гайдая снялась у него в картине «Испытание верности», 1954), поэтому, когда учеба во ВГИКе закончилась, мэтр предложил молодому режиссеру два варианта: пойти помощником к Эльдару Рязанову (тот готовился снимать «Карнавальную ночь») или к театральному режиссеру Андрею Гончарову. И Гайдай выбрал второго. С ним они приступили к съемкам фильма по драме Короленко «Долгий путь». Однако во время работы режиссеры вдруг начали конфликтовать, и эта ссора приобрела такие масштабы, что съемки остановились. И тогда в дело вмешалось руководство студии. В итоге Гончарова со съемочной площадки убрали, и фильм доснимал Гайдай в паре с другим режиссером – В. Невзоровым. Таким образом, Гайдай стал первым из выпускников своего курса, кто получил самостоятельную работу, да еще на «Мосфильме»!
- Что происходит? - вступил в разговор Ангел.
Комедии 50-х
- Наконец-то! Что ты ему ответишь, Сэм? Или предоставишь говорить мне?
- Там, в каньоне, - начал Мэрдок, - я ощутил ее присутствие. К тому же мне давно казалось, что рано или поздно мы с ней снова повстречаемся. Дженни - моя первая машина-убийца, которую я построил для охоты на Диких.
После того как корифеи жанра Александров и Пырьев ушли в тень: один на время перестал снимать (его последняя картина «Встреча на Эльбе» не имела никакого отношения к комедии, хотя и взяла 1-е место в прокате 49-го года, собрав 24,2 миллиона зрителей), а другой навсегда расстался с жанром, их место заняли другие. В 1954 году в прокат вышли девять кинокомедий. Лучшими среди них были: «Веселые звезды» Веры Строевой (фильм-ревю с участием звезд советской эстрады, 5-е место – 31,5 млн.), «Мы с вами где-то встречались» Николая Досталя и Андрея Тутышкина с Аркадием Райкиным в главной роли (6-е место – 31,5 млн.), «Верные друзья» Михаила Калатозова (7-е место – 30,9 млн.), «Стрекоза» Семена Долидзе и Левана Хотивари (11-е место – 26,92 млн.).
- Первая и лучшая, - прибавила Дженни.
В следующем году на советского зрителя обрушился буквально ливень комедий – сразу два десятка фильмов веселого жанра. Лучшими среди них были: «Солдат Иван Бровкин» Ивана Лукинского (1-е место – 40,37 млн.), «Укротительница тигров» Александра Ивановского и Надежды Кошеверовой (2-е место – 36,72 млн.), «Доброе утро» Андрея Фролова (6-е место – 30,57 млн.), «Двенадцатая ночь» Яна Фрида (7-е место – 29,78 млн.), «Максим Перепелица» Анатолия Граника (13-е место – 27,86 млн.), «Девушка-джигит» Павла Боголюбова (14-е место – 27,85 млн.).
- Однажды она отказалась подчиняться и сбежала.
В этом же году на экраны вышла новая комедия Бориса Барнета «Ляна», к которой имел непосредственное отношение и наш герой – Леонид Гайдай. Он выступил в ней как ассистент режиссера и исполнитель одной из ролей (приятель жениха Ляны Алеша).
- Эй, светленький, не хочешь глотнуть свободы? Впусти в воздухозаборник окись углерода. Сэм проживет достаточно долго, чтобы вывести тебя отсюда. На запросы будешь отвечать, что он отдыхает, скажешь, что вы ничего не обнаружили. Я подожду, а потом растолкую тебе, что и как.
- Хватит, Дженни. - Мэрдок потихоньку настигал \"Свингер\". - Ты скоро окажешься у меня на прицеле. Времени на разговоры не осталось.
Людмила Касаткина в незабываемой киноленте «Укротительница тигров»
- Да и говорить не о чем, - откликнулась она.
- Разве? Ты - моя лучшая машина. Сдавайся, Дженни. Разряди свои пулеметы, брось гранаты и возвращайся со мной. Я не хочу уничтожать тебя.
В 1956 году на экранах появилось полтора десятка новых кинокомедий. Безусловным фаворитом среди них была лента молодого режиссера Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь» (1-е место – 48,64 млн.). Среди других лидеров проката: «Она вас любит» Семена Деревянского и Рафаила Сусловича (13-е место – 21,5 млн.), «Медовый месяц» Надежды Кошеверовой (17-е место – 26,5 млн.), «Старик Хоттабыч» Геннадия Казанского, «На подмостках сцены» Константина Юдина.
- Предлагаешь согласиться на лоботомию? Теперь взрыв прогремел позади. Мэрдок неотвратимо приближался к противнику.
В 1957 году количество новых кинокомедий отечественного производства сократилось до 10 фильмов. Лидеры проката среди них: «Заноза» Н. Санишвили (7-е место – 29,3 млн.), «Наши соседи» Сергея Сплошнова (12-е место – 27,4 млн.), «Я встретил девушку» Рафаила Перельштейна (16-е – 25,0 млн.).
- Во всем виноват вирус в программе. Дженни, ты последняя, последняя из Диких. Тебе незачем продолжать.
- И нечего терять, - тихо ответила она.
В следующем году новых кинокомедий вышло столько же. Лучше всего народ шел на рязановскую «Девушку без адреса», где в главных ролях блистали Николай Рыбников и Юрий Белов (2-е место, 36,5 млн.). Среди других лидеров проката были: «Улица полна неожиданностей» Сергея Сиделева (3-е место – 34,3 млн.), «Девушка с гитарой» Александра Файнциммера (10-е место – 31,9 млн.), «Штепсель женит Тарапуньку» Ефима Березина и Юрия Тимошенко. Неплохо был принят зрителем и режиссерский дебют Леонида Гайдая – сатирическая комедия «Жених с того света», однако у этого фильма оказалась сложная судьба.
Третий взрыв раздался совсем близко. Ангел дернулся, но скорость не сбавил. Держа одной рукой руль, другой Мэрдок ухватился за турель.
- Она сняла экран, - объявил Ангел.
«Девушка без адреса» Эльдара Рязанова – лидер кинопроката конца 50-х
- Может, перегорела система блокировки, - сказал Мэрдок, поворачивая ствол пушки.
Он надавил на газ. Ангел объезжал ямы, подпрыгивал на колдобинах, луч прожектора скакал по скалистым стенам, превращая амфитеатр в череду призрачных образов. Расстояние между Дженни и Мэрдоком сокращалось. Позади взорвалась очередная граната. Выбрав момент, Мэрдок нажал на гашетку. Луч угодил в стену и вызвал небольшой оползень.
«Жених с того света»
- Это предупреждение, - произнес Мэрдок. - Брось гранаты, разряди пулеметы и возвращайся со мной к людям. Все кончено, Дженни.
- Отсюда уедет только один из нас, Сэм, - отозвалась она.
После завершения работы над фильмом «Долгий путь» Гайдай обратил на себя внимание мэтра советского кинематографа Михаила Ромма. Несмотря на то, что дебют Гайдая не имел никакого отношения к комедии, Михаил Ильич разглядел в начинающем режиссере талант комедиографа и посоветовал ему работать в веселом жанре. В те годы Ромму разрешили создать на «Мосфильме» собственную мастерскую, и он предложил Гайдаю снять в ней свою первую комедию. Это и был «Жених с того света», где в главных ролях снялись Ростислав Плятт и Георгий Вицин. Сюжет фильма был такой: руководитель некоего учреждения под названием КУКУ Петухов (Плятт) уходит в отпуск, оставляя своим заместителем Фикусова (Вицин). Однако по дороге на отдых у Петухова вор-карманник крадет бумажник с документами, после чего погибает под колесами автомобиля. Естественно, найдя при нем документы, удостоверяющие личность, все думают, что погиб именно Петухов. В КУКУ готовятся грандиозные похороны «руководителя». В разгар их подготовки в учреждении объявляется живой и невредимый Петухов. Но Фикусов, следуя заповедям своего начальника-бюрократа, требует доказать, что выдающий себя за Петухова человек на самом деле Петухов. И тот вынужден отправиться в путь по инстанциям в целях получения оных документов.
Ангел повернул. Мэрдок вновь выстрелил, но ствол повело вверх - колеса угодили в выбоину, - и луч выжег пятно на песчаном склоне.
Фильм получился остросатирическим, едко и зло высмеивающим бюрократов. Но именно эта сатира и не понравилась министру культуры Михайлову. Вызвав к себе Ромма, он с нескрываемым раздражением заявил: «Теперь-то мы знаем, чем вы занимаетесь в своей мастерской!» После этого рандеву фильм приказали сократить вдвое, и Гайдай, чуть ли не рыдая, взял в руки ножницы. Мастерскую Ромма закрыли, и Михаил Ильич какое-то время вообще перестал появляться на «Мосфильме».
- Неплохая штучка, - одобрила Дженни. - Жаль, что на меня ты такой не поставил.
- Тогда их еще не изобрели.
- Тебе не позавидуешь, Сэм. Ты не можешь довериться своему автомобилю и вынужден полагаться на собственные навыки. А он, между прочим, не промахнулся бы.
Ростислав Плятт и Георгий Вицин в первой кинокомедии Леонида Гайдая «Жених с того света»
- Может быть, - согласился Мэрдок, в очередной раз выворачивая руль.
Внезапно взорвались сразу две гранаты, по броне Ангела застучали камни, оба окна с правого бока покрылись трещинами. Машина рыскнула в сторону Мэрдока ослепила вспышка.
«Жених с того света» вышел на экраны страны в июле 58-го, но начальство распорядилось сделать всего 20 копий картины, поэтому увидело ее ограниченное число зрителей. Все это не могло не сказаться на здоровье самого режиссера. По словам исследователя творчества Гайдая И. Фролова: «Я тогда встретил Леню совершенно измотанного и больного. И без того длинный и тощий, он высох еще больше. Одежда болталась как на жерди. Жаловался на приступы боли в желудке. Открылась язва. Надо было лечиться. И Гайдай решил поехать на минеральные воды. На прощанье заявил: «За комедию больше не возьмусь».
Стиснув руль обеими руками, он резко затормозил и, когда зрение восстановилось, заметил краем глаза, сквозь пелену пыли и каменной крошки, что Дженни на полной скорости мчится к выводящему из амфитеатра проходу.
И действительно, в 1959 году он взялся за постановку фильма «Трижды воскресший», который рассказывал… о судьбе волжского буксира «Орленок». Фильму не суждено будет снискать себе большого успеха, несмотря на то, что в главной роли в нем снялась первая красавица экрана тех лет Алла Ларионова.
Мэрдок надавил на газ и устремился следом, однако беглянка исчезла в проходе раньше, чем он успел притронуться к турели.
Между тем в 59-м на советские экраны вышло пять отечественных кинокомедий. Безусловными лидерами среди них были два фильма: заключительная лента дилогии Ивана Лукинского про Ивана Бровкина «Иван Бровкин на целине» (2-е место – 44,8 млн.) и задорная комедия про трудных взрослых «Неподдающиеся» дебютанта Юрия Чулюкина (10-е место – 31,83 млн.).
- Передай управление мне, а сам стреляй, - предложил Ангел.
В следующем году кинокомедий, созданных на различных киностудиях страны, вышло в два раза больше – десять. Но из этого списка удачной можно назвать всего лишь одну картину: киносказку Александра Роу «Марья-искусница». Остальные фильмы, вроде «Черноморочки» (о проникновении чуждых влияний в советскую музыку) или «Гущак из Рио-де-Жанейро» (про приключения парикмахера на целине) оставляли желать лучшего. С треском провалился и фильм корифея комедийного жанра Григория Александрова «Русский сувенир». В течение десяти лет Александров хранил молчание, чтобы затем снять комедию про импозантного американского миллионера, который волею случая (самолет, на котором он летел на родину, совершил вынужденную посадку) путешествует по Советскому Союзу.
- Нельзя. Она в любой момент может снова заблокировать твои датчики, а тогда пиши пропало.
- Только поэтому?
Вот что пишет М. Кушниров: «Александров всю жизнь стремился создавать модные фильмы, которые именно сегодня, в данный момент, способны иметь наибольший спрос, наивысшую цену в массовом и официальном сознаниях. Пока эти две формы совпадали, его кинематограф в общем и целом пребывал в благополучии. Как только начался разлад, как только общественное сознание стало обретать независимость и самостоятельность и все больше противостоять официозу, кончилось его время. Пришла растерянность – несознаваемая, неосознаваемая, пришли неудачи – также недоступные трезвой самооценке.
- Да. Слишком рискованно. Когда они въехали в проход, красного \"Свингера\" нигде поблизости не обнаружилось.
Первая такая неудача – «Русский сувенир». Собственно, скандальной оказалась именно неудача – не фильм как таковой. При всей своей амбициозности, при всей кричащей безвкусице он представлял собой весьма пресное зрелище. Не снимай его режиссер Александров, не играй в нем Орлова и еще с полдюжины популярнейших актеров, не предшествуй ему столь бахвальная реклама, дело, возможно, не обернулось бы таким громогласным бесславием. Но в том-то и беда, что это кино «от Александрова»…
- Ну? - спросил Мэрдок. - Что показывают твои датчики?
Реакция была сокрушительной. И тем более болезненной, что практически единодушной. В неприятии картины сходились все: и просто зритель, и художественно-неискушенный, и даже начальственный, у которого в эти годы тоже проклюнулось что-то вроде эстетической разборчивости…»
- Она свернула в расщелину справа. Остался тепловой след.
Мэрдок слегка притормозил.
Но именно летом 1960 года на самом «верху» забили тревогу по поводу отсутствия в советском кинематографе достойных комедий. Итогом этого беспокойства стал приказ Министерства культуры «О мерах по увеличению выпуска и улучшения качества фильмов комедийного жанра». При «Мосфильме» появилась Экспериментальная мастерская комедийного фильма, которую возглавил Иван Пырьев – пусть и не снимающий уже комедии, но корифей жанра. Он собрал под своим началом нескольких молодых режиссеров-комедиографов и поставил перед ними конкретную задачу: снять несколько короткометражек, которые составили бы основу будущего альманаха «Совершенно серьезно». Среди участников этого проекта было пять человек: Эльдар Рязанов (новелла «Как создавался Робинзон»), Н. Трахтенберг («История с пирожками»), Э. Змойро («Иностранцы»), В. Семаков («Приятного аппетита») и Леонид Гайдай («Пес Барбос и необычный кросс»). О том, какие события предшествовали созданию последней новеллы, – следующий рассказ.
- Должно быть, там она и пряталась. Можем попасть в ловушку.
- Вызови остальных, перекрой выход и жди.
- Нет!
«Пес Барбос» и «Самогонщики», или Рождение великолепной троицы
Мэрдок повернул и осветил расщелину прожектором. Дженни видно не было. Впрочем, в расщелине имелось множество ответвлений. Мэрдок повел Ангела вперед на малой скорости, вновь положив правую руку на турель.
Провал своего фильма «Трижды воскресший» (он вышел в прокат летом 1960-го) Гайдай сильно переживал. Поэтому когда ему предложили снять еще один фильм на историко-революционную тему, он отказался. Сказал: «Людям и так несладко живется, а тут еще я со своими печалями». Но за что конкретно взяться, Гайдай пока толком еще не знал. Впереди предстоял отпуск, и режиссер решил вернуться к своим проблемам после его завершения. Собрав вещи, он вместе с женой Ниной Гребешковой отправился к своим родителям в Глазково, под Иркутск.
Боковые ответвления, все достаточно широкие, чтобы в них поместилась машина, оказались пустыми.
Проход забрал вправо. Мэрдок свернул - и мгновенно затормозил: впереди слева засверкали вспышки выстрелов. Прицелиться не удалось - взревел двигатель, \"Свингер\" красной молнией выскочил из своего укрытия и пропал в другом ответвлении. Мэрдок бросился в погоню.
Знаменитая гайдаевская «троица» впервые появилась на экране в его эксцентрической короткометражке «Пес Барбос и необычайный кросс»
Дженни он не видел, но слышал рокот ее двигателя. Скалистый коридор стал шире. Подъехав к большому валуну, от которого начинались две расщелины - одна вела прямо, другая круто уходила влево, - Мэрдок остановил машину и задумался.
- Куда ведет след? - поинтересовался он.
Родители Леонида Иовича жили в деревянном доме, а там, как и положено, был чердак. Чуть ли не с первых дней Гайдай стал завсегдатаем этого места, поскольку его нутро буквально ломилось от множества макулатуры: книг, газет и журналов самых разных лет. И вот однажды Гайдай натолкнулся на номер газеты «Правда», в котором был напечатан фельетон в стихах «Пес Барбос» Степана Олейника. Сюжет этого фельетона был прост: трое браконьеров пришли на речку, чтобы глушить динамитом рыбу, но их умный и совестливый пес мужественно встал на защиту рыбешки. Прочитав это, Гайдай тут же загорелся идеей снять эксцентрическую короткометражку. Почему эксцентрическую? Дело в том, что Гайдай был большим поклонником таких фильмов, обожал Чарли Чаплина, Макса Линдера, Бастера Китона, Гарри Ллойда, Монти Бенкса. На рубеже 60-х в советском прокате царил настоящий бум фильмов с их участием – тогда в кинотеатрах демонстрировались монтажные фильмы, посвященные творчеству великих комиков: «Когда смех был королем», «Смех и слезы наших отцов», «В компании Макса Линдера», «Комический мир Гарольда Ллойда». С 1958 года в наших кинотеатрах вновь появились фильмы с участием Чарли Чаплина: «День платежа», «День развлечений», «Пилиграм», «Малыш», «Искатель приключений». Короче, почва перед приходом Гайдая в эксцентрическую комедию была достаточно унавожена.
- В обоих направлениях. Я не понимаю... Красный автомобиль появился слева, стреляя из всех стволов. Ангел содрогнулся. Мэрдок дал залп из лазера, но не попал. Дженни скрылась в темноте справа.
- Она сделала круг, чтобы сбить тебя с толку. И у нее получилось, заметил Мэрдок, трогаясь с места. - Умна, стерва!
Вернувшись из отпуска, Гайдай взялся за пробивание «Пса Барбоса». Это оказалось делом нетрудным, поскольку все удачно совпало: идея Гайдая и создание Экспериментальной мастерской комедийного фильма. Довольно быстро был написан сценарий и начался поиск актеров. На роль Бывалого Гайдай собирался взять сначала Михаила Жарова, затем остановился на кандидатуре Ивана Любезнова (широкую известность ему принесла роль счетовода Ковынько в комедии «Богатая невеста»). Но затем в дело вмешался Пырьев, который посоветовал Гайдаю обратить внимание на мало кому известного Евгения Моргунова. (Кстати, клички своим героям Гайдай придумал сам: в фельетоне действовали безликие два Николы и Гаврила). На роль Труса был приглашен Георгий Вицин, которого Гайдай снимал в «Женихе с того света», а Балбеса должен был играть еще один признанный комик советского кино Сергей Филиппов (кандидатом на роль Балбеса какое-то время был и Борис Новиков). Но кандидатура Филиппова продержалась недолго: на момент съемок он участвовал в длительных гастролях и не имел никакой возможности вырваться на съемочную площадку. Тогда на помощь режиссеру пришел Вицин. Он сообщил, что на днях был в цирке на Цветном бульваре и видел там клоуна – потрясающего парня, внешне напоминающего глисту. Этой характеристики было достаточно, чтобы пригласить клоуна на пробу. Звали его Юрий Никулин. Сам он впоследствии расскажет, что Гайдай при первой встрече не произвел на него впечатления комедийного режиссера. Никулину тогда казалось, что если человек снимает комедию, то должен непременно и сам быть весельчаком. А перед ним стоял совершенно серьезный человек. Худощавый, в очках, с немножко оттопыренными ушами, придающими ему забавный вид. Но они понравились друг другу. Причем Гайдай, увидев Никулина, буквально с ходу изрек: «Ну, Балбеса искать не надо. Никулин – то, что нужно».
- Мы можем вернуться.
Мэрдок промолчал.
Проб для фильма практически не снимали, сцены не репетировались. Лишь однажды оператор фильма Константин Бровин вывел актеров на дорожку мосфильмовского сада и попросил их пробежаться взад-вперед перед камерой. Кстати, именно Бровин снимал фильм «Неподдающиеся», в котором Никулин тоже участвовал – играл пройдоху Клячкина. Тогда Никулин был сильно измотан теми методами, которыми вел съемку оператор – например, мог полсмены снимать один общий план городских часов. Но опасения актера оказались напрасными: на этот раз Бровин работал в ускоренном темпе. Картина снималась осенью 60-го в подмосковных Снегирях.
Еще дважды Дженни поджидала их в засаде, стреляла в упор, уворачивалась от лазерного луча и исчезала. В двигателе Ангела что-то застучало, на панели загорелся индикатор перегрева.
Вспоминает Ю. Никулин:
- Ничего страшного, - заявил Ангел. - Я справлюсь.
«Приходилось ежедневно вставать в шесть утра. Без пятнадцати семь за мной заезжал «газик». Дорога в Снегири занимала около часа. В восемь утра мы начинали гримироваться. Особенного грима не требовалось. Накладывали только общий тон и приклеивали ресницы, которые предложил Гайдай.
- Сообщи, если что.
– С гримом у вас все просто, – говорил Гайдай. – У вас и так смешное лицо. Нужно только деталь придумать. Пусть приклеят большие ресницы. А вы хлопайте глазами. От этого лицо будет выглядеть еще глупее.
- Хорошо.
В девять утра начиналась работа. Сначала шли репетиции, а затем съемка с бесконечными дублями. Короткий перерыв на обед, и снова съемки. В пять часов дня меня отвозили в цирк. Полчаса я мог полежать на диване в гримировочной, а в семь вечера выходил на манеж.
Ориентируясь по тепловому следу, Мэрдок вел машину по уводившему влево проходу, мимо каменных замков, минаретов и соборов, черных и серых, голых или усеянных пятнышками слюды, напоминающими первые капли летней грозы. Они выехали на широкий песчаный склон. Ангел было пошел юзом, но вскоре остановился, хотя колеса продолжали вращаться.
Весь месяц я снимался в Снегирях. В фильме не произносилось ни слова, он полностью строился на трюках. Многие трюки придумывались в процессе работы над картиной. И, конечно, сложностей возникало немало. Вместе с нами снималась собака по кличке Брех, которая играла роль Барбоса.
Мэрдок включил фары, и вокруг, словно марионетки, заплясали диковинные тени.
Эта смышленая дворняга уже снималась в каком-то фильме. Хозяин Бреха, дрессировщик Игорь Брейтщер, относился ко всему очень серьезно. Собаку свою он любил, заботливо за ней ухаживал, часами дрессировал и все время придумывал новые методы дрессуры для цирка…
- Русло реки. Кругом песок, а Дженни не видно. - Он переключил передачу, надеясь вывести автомобиль на твердую почву, но у него ничего не вышло.
Брех работал отлично. Но иногда усложнял нашу жизнь. Например, когда снимали погоню. Тот момент, когда собака с «динамитом» в зубах гонится за троицей – Трусом, Бывалым и Балбесом.
- Передай управление мне, - посоветовал Ангел. - У меня есть специальная программа для таких случаев.
На репетиции все проходило нормально. Мы вбегали в кадр один за другим, пробегали сто метров по дороге, и тут выпускали Бреха с «динамитом» в зубах. На съемках начались осложнения. Пробежим мы сто метров и вдруг слышим команду:
Мэрдок щелкнул тумблером. Машина сразу же начала раскачиваться. Качка продолжалась около минуты, потом снова загорелся индикатор перегрева.
– Стоп! Обратно!
- Вот тебе и программа. Похоже, придется мне вылезти и подтолкнуть.
В чем дело? Оказывается, Брех вбежал в кадр и уронил «динамит».