Джон Лукас

Быстрее света

Глава 1

Потом уже Джейсон Блэк сообразил, что инопланетяне его похитили исключительно по вине советников по сокращению штатов, которые нагрянули в лабораторию с утра пораньше. Сотрудники еще только подтягивались к зданию, как в ворота лабораторного комплекса въехала целая кавалькада прокатных автомобилей. Не выкинули бы в тот день Джейсона с работы, они с Алекс не набрались бы до потери пульса и не стали бы легкой добычей кружившего над Британией НЛО, экипаж которого тщетно пытался понять хоть что-нибудь в перехваченных телепередачах. Вот инопланетяне и решили: чем самим ломать головы, лучше захватить какого-нибудь аборигена, и пусть объяснит им, что здесь к чему.

Советники обосновались в административном корпусе и засуетились со своими лэптопами над личными делами сотрудников. Джейсона вызвали первым — позвонили из отдела кадров и сообщили, что с ним желает встретиться некий Стив. Этот загадочный Стив оказался американцем лет тридцати, этаким мускулистым крепышом с ежиком коротких волос.

— Спасибо, что пришли, — произнес он, обменявшись с Джейсоном рукопожатием. — Пожалуй, лучше всего будет начать с рассказа о том, чем вы здесь занимаетесь.

— Я — клерк, занимаюсь регистрацией документов, — начал Джейсон. За исключением последних нескольких недель, когда все исследования в лаборатории по указанию страховой компании прекратились, его главная производственная задача состояла в получении бесконечного потока компьютерных распечаток и прочих бумажных шедевров, которые выдавали на-гора ученые. Работенка была непыльная, если не считать тех нечастых и забавных случаев, когда кому-нибудь приходила в голову нелепая мысль вновь разыскать какой-нибудь документ, доверенный попечительству Джейсона. А главное, в отличие от незавидной доли большинства его односельчан она не требовала от него вставать ни свет ни заря или перевозить на тележке тяжеленные мешки с удобрением по покрытому утренним ледком крестьянскому подворью. Так что эта работа вполне его устраивала. — А что?

— А ничего, — ответил Стив, глянув на блокнот с канцелярскими зажимами. — Я просто вступаю с вами в контакт. Пытаюсь сделать так, чтобы вы не испытывали никакой неловкости. Честно говоря, меня не слишком интересует, что вы мне ответите! — И он одарил Джейсона дружелюбной белозубой улыбкой. — Боюсь, что нам придется освободить вас от выполняемых вами обязанностей. Ничего личного, просто вы нам больше не нужны, и мы не желаем расходовать на вас деньги и испытывать неудобства, связанные с вашим дальнейшим пребыванием в лаборатории. Оставшуюся часть утра вы можете посвятить сбору ваших личных вещей, и больше мы с вами не увидимся.

С этими словами Стив откинулся на спинку кресла и испытующим взглядом уставился на Джейсона.

— Понятно, — выдавил из себя тот. Последние два месяца он предполагал, что такое рано или поздно случится, особенно после того, как кто-то из уборщиков открыл окно в запретной зоне лаборатории и выпустил на волю, навстречу теплому летнему воздуху, некое количество тли. Насекомые унесли с собой один из растительных вирусов, над которыми вдохновенно колдовали молодые талантливые генетики. — Я надеялся, что вы сообщите мне это печальное известие в более мягкой форме.

— Любопытно, — заметил Стив. — А как бы конкретно вы хотели, чтобы я это сделал? Каких слов вы от меня ожидали?

— А к чему такой вопрос? — полюбопытствовал Джейсон.

— Мы проводим эксперимент по апробации методик увольнения лишних работников, — пояснил Стив. — Вот, например, на этой неделе мы ведем себя бесцеремонно и слегка агрессивно с одной половиной увольняемых и сентиментально и слезливо — с другой. Затем измеряем эффект психологического воздействия на каждую из групп: сколько из них попытаются подать на нас в суд за несправедливое увольнение, сколько будут грозить самоубийством, сколько просто тихо пойдут себе, и так далее. Чем больше мы узнаем в результате подобного исследования, тем эффективнее действуем в дальнейшем.

— А я, стало быть, оказался в той группе, с которой обращаются бесцеремонно и слегка агрессивно?

— Нет, в той, с членами которой устанавливается открытый и доверительный диалог. Вот поэтому-то я вам все так открыто и доверительно объясняю и хочу услышать, что вы скажете.

— Я вряд ли вам что-нибудь могу сказать полезного, — ответил Джейсон.

— А вы просто сообщите мне вашу самую первую реакцию, — попросил Стив. — Что вы думаете насчет того, что лишились работы?

— Не знаю, — откровенно признался Джейсон. — Все-таки это несправедливо — всех выгонять из-за одной мелкой ошибки. Ошибки, которая могла привести к уничтожению глобальной экосистемы, но все же всего одной ошибки.

О том, что вирус выпущен на свободу, Джейсон узнал на следующее утро, когда на вертолете прибыла группа из специальной спасательной службы. Один из прибывших собрал весь лабораторный персонал и объяснил ситуацию. Он много и долго рассуждал о разумной предосторожности и минимизации риска, о связях с общественностью и о том, как важно избежать паники. Профессиональная улыбка ни разу не сошла с его лица, однако после его слов Джейсона не покидало неприятное ощущение, что последует что-то очень и очень нехорошее.

Три следующих дня в округе кишели военные, привезенные с армейских баз всей восточной Англии, сжигая малейшие следы всякой растительности в радиусе восьми миль вокруг лаборатории. Они спалили весь урожай зерновых и выкорчевали столетние живые изгороди все до единой. Они установили на дорогах блокпосты и всех, кто выезжал за пределы запретной зоны, опрыскивали гербицидами. Они обошли один за другим все дома, сровняли с землей грядки, ликвидировали сады и конфисковали все комнатные растения в горшках. Тем жителям деревушки, кто пытался протестовать, доблестные воины пригрозили арестом на том основании, что безупречно подстриженные лужайки и призовые бегонии теперь представляют собой биологическое оружие, хранить которое запрещено международным правом.

Несмотря на все усилия сотрудников специальной спасательной службы, через считанные часы возле лабораторного комплекса уже торчали журналисты из газет и с телевидения. По четвертому каналу сообщение о чрезвычайной ситуации транслировалось в качестве главной новости целых три вечера подряд. Для объяснения возможных последствий утечки вируса в телестудии собрали массу ученых и торговцев смертью. С мрачноватым воодушевлением приглашенные расписывали, как поля и леса на всем земном шаре могут превратиться в безжизненную пыль, рассуждали о грядущем коллапсе экономики и массовом голоде, а также о возможной гибели всего рода человеческого.

Неудивительно, что рухнули акции хай-тековской корпорации «МетаБейз», которой принадлежала злосчастная лаборатория. Председатель и исполнительный директор корпорации в открытую спорили на телеэкране, кому принадлежала идея строительства лаборатории, а затем и вообще скрылись из страны, оставив нескольких незадачливых служащих из отдела по связям с общественностью отдуваться за их грехи и отвечать на потоки общественного негодования. К тому времени, когда министр обороны объявил, что утечка вируса надежно ликвидирована, «МетаБейз» уже прекратила свое существование — ее поглотила частная американская компания под названием «Глобал Системз».

— Честно говоря, — произнес Стив, — случай с вирусом здесь ни при чем. «Глобал Системз» — современная компания, а современные компании предпочитают не тратить деньги на наемных служащих. Да и зачем, если можно перевалить всю работу на директоров и акционеров?

— Но ведь в этом нет никакого смысла, — неуверенно проговорил Джейсон. — Компании ведь только для того и существуют, чтобы использовать наемный труд?

— Э нет, дружище, ушли в прошлое те времена, — возразил Стив. — В этом мире все меняется, слава чудесам компьютерных технологий! Зачем платить за хранение пухлых стопок бумажных документов, если их содержание можно уместить на дискету размером с пачку сигарет? Зачем выбрасывать кучу денег за аренду зданий под офисы, когда совещания можно проводить, находясь на противоположных концах света? Зачем нести расходы по оплате услуг людей, если вместо них ту же самую работу могут более эффективно выполнять машины?

— Так чем же тогда занимается ваша хваленая «Глобал Системз», если ей не нужно арендовать здания и нанимать служащих?

— «Глобал Системз» предвидит времена, когда крупная многонациональная корпорация станет чисто абстрактной сущностью. Чем-то, состоящим лишь из юридических соглашений и компьютерных кодов. Ничего другого в ней больше не будет. Ничего материального. Полная свобода от рамок пространства. Будущие владельцы саму реальность считают устаревшим понятием и стремятся освободиться от нее. По их мнению, реальность больше не отвечает интересам бизнес-сообщества.

— Ну прямо-таки научная фантастика! — воскликнул Джейсон. — Безумная научная фантастика!

— Отнюдь. Все это имеет здравый, деловой смысл, — поправил его Стив. — Вспомните, например, о том, что сами деньги являют собой практически полностью абстрактную сущность. Их физические проявления — например, лежащие в ваших карманах монеты и банкноты, — по своей сути крайне нерелевантны. Но если есть нечто такое, на что всегда можно положиться, так это на тонкий нюх крупных корпораций. Уж они-то всегда учуют, где эти деньги находятся и на чем их можно сделать.

— Но вы до сих пор так и не сказали, чем собирается заниматься эта ваша полностью абстрактная корпорация «Глобал Системз».

— Она намеревается оказывать новые и абсолютно абстрактные услуги другим абсолютно абстрактным корпорациям, — ответил Стив. — Вполне естественно, что пока никто не понимает, что это будут за услуги. — С этими словами советник подался вперед и понизил голос до доверительного шепота. — Я как-то раз встречался с главой их отдела по разработке глобальной стратегии. Потрясающая личность, настоящий провидец! Он уже более восьми лет ни с кем не разговаривает. Он вообще ни с кем не общается. Все существующие языки, по его мнению, безнадежно засорены давно устаревшими понятиями. Он поклялся хранить молчание до тех пор, пока не найдет новый язык, достаточно чистый для того, чтобы описать, чем станет в будущем корпорация «Глобал Системз».

— И как продвигаются поиски языка?

— Трудно сказать. Суть его задачи такова, что никто не сможет понять, что он делает, пока он не закончит работу. Но ведет он себя более чем уверенно.

— Судя по тому, что вы рассказали, недурная работенка. Может, мне предложить себя на должность начальника отдела глобальной стратегии?

— Может, и стоит. Все равно вам какая-то работа нужна.

— Так что, всех уволили или только меня одного?

— Вообще-то уволят всех. Лабораторию закроют, затем подвергнут полной дезинфекции и превратят в роскошный туристический центр. Это одно из условий нашей внесудебной договоренности с местными жителями.

— Я даже не слышал ни о какой внесудебной договоренности. Знаете, очень многие до сих пор возмущаются.

— Да, конечно, недобрых чувств по-прежнему хватает, — согласился Стив. — У нас, например, довольно прохладные отношения с местным садоводческим обществом. Но они наверняка наладятся. Время — великий лекарь, и каждый будет щедро вознагражден. — Стив вновь белозубо улыбнулся. — Может быть, вы хотите узнать что-нибудь еще?

— Нет, — ответил Джейсон, неуклюже поерзав на стуле. — Пожалуй, нет.

— Тогда я вас больше не задерживаю, — произнес Стив и вернулся к записям в блокноте.

Вот так всего через двадцать минут Джейсон Блэк сдал пропуск охраннику на воротах лабораторного комплекса и остановился на мгновение, обиженный и озадаченный, со своими немногими пожитками в пластиковом пакете и неожиданно щедрым чеком выходного пособия в кармане. Остановился и задумался, куда девать этот неожиданный свободный день.



Лишь немногие независимые наблюдатели когда-либо занимались изучением поведения человеческих существ, которое в большинстве своем по-прежнему остается малопонятным и часто сбивает с толку. Например, людям свойственно, столкнувшись с трудностью или угрозой, вести себя более чем странно: они стараются категорически игнорировать неприятную вещь или побыстрее предать ее полному забвению. Не вполне ясно, какую практическую пользу они извлекают из подобного умения, однако ни одна другая раса не в состоянии соперничать с землянами в этом искусстве. Даже такие серьезные вещи, как неизбежность смерти или тот факт, что жители Земли стремительно разрушают собственные экосистемы, от которых зависит их выживание как биологического вида, могут долгие годы полностью игнорироваться. В минуты великого стресса, когда эта врожденная способность избегать столкновений с реальностью начинает давать сбой, ее можно подкрепить таким простым средством, как нажраться до потери сознания.

— Спасибо, — произнес Джейсон, отодвигая в сторону пустой бокал и устраиваясь поудобнее в жестком бугристом кресле паба «Собака и коза». — Надо бы добавить. Пинту сидра, пожалуйста!

Только что он неожиданно встретил свою старую знакомую Алекс Мерчент, покупавшую в деревне продукты. В этот день у нее оказался выходной, и Джейсону не пришлось долго ее уговаривать пропустить вместе с ним стаканчик в знак сочувствия свалившемуся на него горю.

— Все-таки это чертовски несправедливо, — вздохнул Джейсон. — Я с самого окончания школы на них пахал, почти восемь лет. Уж могли бы в ответ проявить какую-то лояльность.

Алекс что-то уклончиво хмыкнула, и они вместе вошли в бар.

— Не понимаю, чего ты так убиваешься, — заявила она Джейсону, когда вернулась к нему, неся две кружки. — Ты же все эти годы ныл, будто работа у тебя просто невыносимая. Такая же интеллектуальная и духовно обогащающая, как реклама на пачке кукурузных хлопьев. Ты сам это говорил. Ну так вот тебе шанс попробовать чего-нибудь другого.

— Пр-р-равильно ты говоришь, — отозвался Джейсон. — Я-то себе другую работу всегда найду.

Перед ним уже стояла четвертая пинта, и мир становился дружелюбнее и добрее.

— Вот и молодец. И вообще хорошо, что твою контору закрывают. Как-нибудь обойдемся без такой вот военно-промышленной высокотехнологичной смерти в нашей деревушке.

— А как твоя работа? — полюбопытствовал Джейсон.

— Хуже некуда, — ответила Алекс. Она перепробовала почти все работы, доступные неквалифицированной двадцатитрехлетней девушке из маленькой английской деревушки, и ни одна ей не понравилась. Все это лето она проработала официанткой в чайной, продавая случайным туристам засохшие пирожки по заоблачным ценам. Сейчас на дворе стоял октябрь, и Алекс нашла себе работу регистраторши в кабинете врача. — Этот доктор Пламмер — настоящий фашист. Я ведь всего-то и делала, что советовала пациентам подумать, не лучше ли им воспользоваться средствами нетрадиционной медицины. Ему бы следовало быть мне благодарным, что у него уменьшилась рабочая нагрузка, а он гляди как взъерепенился. Вопиющий непрофессионализм с моей стороны, как он выразился. Послушать его, так я, выходит, подвергаю опасности жизнь пациентов, советуя им отправлять в унитаз все прописываемые им таблетки. Он, видите ли, не собирается терпеть, чтобы молодая самоуверенная особа подрывала его авторитет, — ни больше ни меньше. — Алекс печально встряхнула головой, выражая свое недовольство несправедливостью окружающего мира.

— Сегодня вечером куда-нибудь идете с Саймоном? — поинтересовался Джейсон. Саймон был нынешним бойфрендом его собеседницы и потому в некоторой степени больным вопросом. Несколько лет назад Алекс отвергла романтические поползновения Джейсона в свой адрес на том основании, что он якобы неотесанный пьянчужка, у которого на уме исключительно выпивка с приятелями. Это было некоторым преувеличением даже в то время, особенно если принять во внимание ту регулярность, с которой Алекс саму приходилось транспортировать домой в полувменяемом состоянии, вызванном воздействием винных паров. Горечь неразделенной симпатии нисколько не облегчал и тот факт, что в последующие годы в числе новых друзей Алекс трезвенников не было вообще. Это было единственное, что омрачало их дружбу, то самое, о чем у Джейсона никогда не хватало мужества спросить ее.

— Нет, — ответила Алекс. — Строго между нами, я уже начинаю кое-что подумывать относительно Саймона. Опять та же самая старая история. Не успеет меня привлечь какой-нибудь мужчина, которого отличает сила, решительность, уверенность в себе, равнодушие к чужому мнению, стоит мне начать с ним встречаться, как именно эти черты его характера начинают меня ужасно раздражать. — Девушка вздохнула. — И вообще Саймон всю эту неделю работает сверхурочно. Там у них что-то вроде конгресса торговцев канцтоварами.

Саймон работал барменом в отеле одного сонного курортного городка на побережье поблизости.

— Не бери в голову, — успокоил ее Джейсон. — У тебя же через несколько дней намечается вечеринка.

Действительно, через несколько деньков Алекс исполнится двадцать четыре, и она шумно отпразднует свой день рождения, на который уже пригласила человек шестьдесят друзей. Они как сельди в бочку набьются в ее крошечную съемную квартирку на окраине деревушки.

— Верно, — согласилась Алекс, слегка воспрянув духом.

— А пока что, — заметил Джейсон, — надо бы выпить как следует.

— В самую точку, — отозвалась Алекс, наградив его дружеским боксерским тумаком в плечо. — Давай-ка, старина, ради общей пользы, ступай и принеси еще выпивки!

— Будем здоровы! — воскликнула она, когда Джейсон вернулся с новой порцией горючего. — Кто допьет последним, ставит следующий!



Когда они вышли из бара, стрелки часов показывали почти полночь. Никого из знакомых с машиной поблизости не оказалось, и пришлось на своих двоих топать в деревню по извилистой, неосвещенной дороге. Стояла спокойная, ясная, холодная ночь.

— Тебе не кажется, что мы выпили лишнего? — спросила Алекс после того, как они прошли часть пути.

— Выпили лишнего? — переспросил Джейсон. — Это терминологическое противоречие.

— И опять ты прав, — ответила Алекс. — Только лучше было бы, если бы земля не крутилась под ногами так сильно, а то меня тошнит. И ноги меня совсем не слушаются. Мне от них только одно нужно: чтобы прямо шагали. Я же не требую от них чего-то невозможного, правда, Джейсон?

— Это точно, — отозвался тот. — Это ведь их работа, в конце концов! Ты с ними построже.

Ни он, ни Алекс не заметили очертаний крулленского космического корабля, прекрасно различимого в виде темного пятна на фоне ярких звезд.

— Ой, держи меня! — воскликнула Алекс. — Кажется, я падаю!

Джейсон успел подхватить ее, и они оба одновременно пошатнулись. У обоих были закрыты глаза, а мысли заняты одним — как бы не грохнуться на землю или не сблевать.

— Что такое? — удивилась Алекс, когда ее короткое забытье внезапно прервал яростный порыв ветра, бесстыдно взметнувший ей полы ее пальто. — Где мы? Куда это подевалось небо? — спросила она, старясь тщательно выговаривать слова. Теперь космический корабль висел прямо над ними не выше пятидесяти футов — абсолютно черный и безмолвный. Огромные искривленные обводы корпуса полностью закрывали луну и звезды. Алекс прищурилась и посмотрела вверх, изо всех сил пытаясь разглядеть, что же это такое черное опускается на нее с небес.

— Там вверху что-то непонятное! — воскликнул Джейсон. — Эх, разглядеть бы получше, что это за хренотень!

В следующее мгновение на них обрушился настоящий поток слепящего белого света. Стала видна каждая деталь подбрюшья повисшего над головой звездолета. Он был тускло-бурого оттенка, с бугристой поверхностью явно органического происхождения.

— Чертовы американцы! — рявкнул Джейсон, пригрозив кулаком неопознанному летающему объекту. В гневе, вызванном алкоголем, он совершенно забыл, что ближайшая военно-воздушная база США уже более десяти лет как закрыта. Но даже и в те дни, когда американцы ею активно пользовались, у них не было привычки летать над сонными деревенскими улочками на огромных инопланетных звездолетах.

— Он сейчас что-то сделает! — сказала Алекс.

В брюхе летательного аппарата открылось небольшое круглое отверстие. Совершенно неожиданно, без всякого предупреждения оттуда хлынул мощный пучок голубого света, и в следующий миг Джейсон и Алекс лишились сознания.

Глава 2

Очнувшись, Алекс и Джейсон обнаружили, что лежат на полу дешевого гостиничного номера. Их с любопытством рассматривал какой-то человек средних лет. Было что-то мучительно знакомое в его загорелом мясистом лице и небрежной и дорогой одежде.

— Кто вы такой? — требовательно осведомился Джейсон, торопливо поднимаясь на ноги. — И где мы, черт побери, находимся?

— Приветствую вас! — произнес незнакомец, снимая с глаз солнечные очки и засовывая их в нагрудный карман мятого льняного пиджака. — Меня зовут Бентли, а вы находитесь на борту космического корабля «Далекая звезда», уходящего от Земли со скоростью, близкой к скорости света.

— То есть как это — космического корабля? — возмутился Джейсон. — Так вы утверждаете, что вы инопланетянин?

— Совершенно верно, — подтвердил Бентли. — Я родом с планеты Крулл, которая находится на самом дальнем от вашей планеты краю Галактики, хотя прошло уже много лет с тех пор, как я последний раз там был. Я — ученый-исследователь, отправленный «Универсальной торговой корпорацией» для изучения ранее неизвестных звездных систем на внешних границах Галактической Империи. Сейчас я сильно выбился из графика, так что, если мы с вами поладим, я буду вам крайне признателен.

— Но какой же это космический корабль? — запротестовал Джейсон, указывая на пожелтевшие обои и дешевый вытертый ковер на полу. — Все это так неряшливо, так неуютно!

— Мне обидно слышать такие слова, — ответил Бентли. — Я приложил немало усилий, чтобы создать эту обстановку. Все, что вы сейчас видите и ощущаете, — не более чем иллюзия, цель которой — создать привычную для вас среду обитания и успокоить вас.

— А зачем вам нужно было помещать нас в дешевую гостиницу, чтобы мы успокоились? — спросила Алекс.

— Потому что это, я надеюсь, привычная для вас обстановка. Во всяком случае, более привычная, нежели интерьер крулленского исследовательского космолета.

— Я что-то не уверен, что все правильно понял, — пробормотал Джейсон, не проявляя особой охоты отвечать на вопросы. — Вы больше похожи на лощеного пижона-телеведущего, чем на крулленского ученого-исследователя. Слушайте, я точно где-то вас уже видел. Нас, случайно, не снимают сейчас для какой-нибудь жуткой дневной телепередачи?

— Не смешите меня. Мне казалось, что я вам уже все объяснил. То, что вы сейчас видите, — это не моя настоящая внешность. Это — лишь грубое факсимиле человеческого тела, рассчитанное на то, чтобы вы спокойно воспринимали меня. Оно основано на отснятом вашими телеоператорами материале, который мы перехватили из вашего же телевизионного эфира. Так что совершенно неудивительно, что моя внешность кажется вам столь знакомой. А теперь мне хотелось бы задать вам ряд вопросов, касающихся вашей планеты.

— Если даже на краткий миг предположить, что вы говорите правду, мне все равно представляется несправедливым страдать от всех неудобств, вызванных похищением пришельцами из космоса, и не иметь возможности увидеть, как они выглядят на самом деле, — заявила Алекс.

— Будь по-вашему, — произнес Бентли.

В следующее мгновение он начал меняться прямо на глазах. Через несколько секунд человек полностью исчез, сменившись забавного вида насекомоподобным существом. Рост его достигал примерно шести футов. Бентли, как и прежде, стоял на двух ногах, однако теперь туловище у него было округлым, черным и лоснящимся. Он напоминал огромного жука с длинными и тонкими конечностями, покрытыми слоем хитина. Своей осанистой внешностью он чем-то неудержимо напоминал Алекс Джека Пламмера, деревенского доктора, чье чопорное самолюбование последние несколько месяцев уже сидело у нее в печенках. Конечно, у Джека Пламмера было всего две руки и два глаза, тогда как представшее пред ними существо могло похвастаться шестью костлявыми верхними конечностями и четырьмя немигающими глазами, каждый из которых состоял из примерно тысячи зеркальных граней-фасеток. Тем не менее сходство было просто поразительным.

— А где это вы научились так здорово говорить по-английски? Если, конечно, вы готовы ответить на этот вопрос, — недоверчиво поинтересовался Джейсон.

— Пожалуй, на это умение я не смею претендовать, — ответил Бентли, указывая на маленькую красную коробочку, прикрепленную к поясу.

Она напоминала портативный плеер для компакт-дисков, столь любимый бегунами-джоггерами. На ней был хорошо различим искусно выполненный орнамент из взаимопересекающихся кругов, в котором девяносто девять процентов разумных обитателей Галактики мгновенно узнали бы логотип «Универсальной торговой корпорации». Поскольку Алекс и Джейсон были родом из столь примитивного мира, что «Корпорация» торговала с ними исключительно тайно, то они попадали в один процент невежд.

— Наши компьютеры изучили языки, используемые в ваших телепередачах, и запрограммировали их в этом переводческом модуле, — продолжал насекомоподобный Бентли. — Должен все же вас предупредить, что, как явствует из моего опыта, результаты часто получались просто плачевные. Чтобы загнать в машину каждый из языков, необходима колоссальная и кропотливая работа по отладке. Так что не слишком удивляйтесь, если обнаружите, что я говорю нечто ходульное или частично непонятное.

— Что вы, какие могут вопросы, — вежливо пообещал Джейсон.

— Отлично, — сказал Бентли. — А теперь я снова вынужден настоять на том, что нам пора начинать. «Универсальная торговая корпорация» назначила мне для исследования сорок тысяч звездных систем, и я не в праве тратить так много времени на всего лишь одну.

— А что это за корпорация, о которой вы все время говорите? — подозрительно спросила Алекс. — Что ей нужно от нашей Земли?

— «Универсальная торговая корпорация» — крупнейшая и, что важнее всего, самая коммерчески успешная организация во всей Галактике из всех когда-либо известных, — объяснил Бентли. — Это галактическое исследование организовано ею для выявления всего для нее интересного и полезного. Великие произведения искусства, загадочные инопланетные артефакты, экзотические формы жизни, планеты исключительной природной красоты. Короче говоря, все, что достойно сохранения. Думаю, в вашем мире вряд ли существует нечто хотя бы отдаленно подобное этому? В вашем мире, именуемом Землей?

— Так вы хотите знать, известно ли нам о чем-то, что достойно сохранения? — ощетинилась Алекс. — На Земле существуют миллионы биологических видов, миллиарды отдельных живых человеческих существ. Все они бесценны и безоговорочно достойны сохранения.

— Это ваше мнение, — возразил Бентли. — Однако в Галактике бесчисленные миллиарды миров, и, честно говоря, спустя какое-то время их уже перестаешь различать. И все же мне не хотелось бы создать у вас впечатление, будто я настроен предвзято. Я вполне готов признать вероятным, что на вашей маленькой планете может оказаться нечто достойное внимания. Прежде чем покинуть Землю, мы захватили с собой ряд предметов, показавшихся нам многообещающими, и я надеюсь, что вы поможете нам с ними разобраться.

— А почему вам приспичило расспрашивать нас, если вы сами такие умные? — задала вопрос Алекс. — Почему не можете сами все выяснить?

— Ваша культура показалась нам самой непонятной из всех, — признал Бентли. — Например, несмотря на изнурительный компьютерный анализ десятков тысяч часов ваших телевизионных передач, мы до сих пор имеем лишь самое смутное представление, до какой степени они приукрашивают вашу жизнь, а до какой — способны соответствовать истине. Именно поэтому мы и предприняли столь необычный шаг, захватив вас как живые образцы — с тем, чтобы подвергнуть непосредственному допросу. Кстати, вы супружеская пара?

— Нет, — ответила Алекс, сердито посмотрев на насекомовидного инопланетянина. — Мы не супруги.

— Вы сказали, — с изрядной долей беспокойства в голосе произнес Джейсон, — что ищете то, что, на ваш взгляд, достойно сохранения. Сохранения от чего?

— В настоящий момент «Универсальная торговая корпорация» занимается созданием новой, искусственной вселенной, — пояснил Бентли. — Вполне естественно, ее руководство желает, чтобы эта вселенная была столь же разнообразна и привлекательна, как и старая, ныне существующая. «Корпорация» платит нам за то, чтобы мы определили и отобрали самое лучшее, что имеется в Галактике, с тем, чтобы перенести все это в новую вселенную прежде, чем она будет сдана в эксплуатацию.

— А зачем вообще нужно создавать искусственную вселенную? — недоверчиво поинтересовался Джейсон.

— Чтобы обойти все мелочные ограничения, имеющиеся в реальной, — ответил Бентли так, будто ответ был очевиден. — Самое печальное в нынешней вселенной, хотя и, бесспорно, разумное с технической точки зрения, что в ней не предусмотрены никакие нужды современного предпринимательства. В том, что касается интересов «Корпорации», она давно устарела. Новая вселенная будет иметь безгранично более удобные законы физики, более низкие ставки подоходного налога и совершенно новый диапазон вариантов розничных продаж.

— И чем же вам не нравятся существующие законы физики? Что вас в них не устраивает?

— Ну, например, невозможность путешествовать со скоростью, превышающей скорость света! Вы даже представить себе не можете, насколько это раздражает поистине могущественных людей. Представьте себе, что вы — представитель высшего руководства пангалактической корпорации и хотите отдать какое-то распоряжение своим служащим. Для того чтобы сообщение достигло самого дальнего края Галактики, потребуется восемьдесят тысяч лет. Не только вы сами к этому времени будете уже давно мертвы, но и любой язык, на каком вы составили это сообщение, окажется мертвым языком. И это не единственная техническая проблема. Большинство исполнительных директоров согласны, что трех измерений пространства недостаточно, а закон сохранения массы-энергии — совершенно бесполезен. Лучше всего будет выбросить абсолютно все за ненадобностью и начать с нуля.

— Насколько я вас понимаю, вы хотите сказать, — начала Алекс, — что те бесценные предметы, которые вы похитили у нас на Земле, отправятся прямиком в чью-то частную вселенную, чтобы ими могла воспользоваться кучка больших шишек вашей корпорации?

— Если их качество нас удовлетворит, то да, — ответил Бентли. — Иначе мы просто выбросим их на свалку где-нибудь на задворках глубокого космоса.

— А что же будет с жителями Земли? — спросила Алекс. — У них в этом вопросе будет хотя бы право голоса? Какая им будет выгода от всего этого?

Бентли на какое-то мгновение задумался и внимательно посмотрел на землян своими огромными фасеточными глазами.

— Видимо, я недостаточно ясно выразился. Представители верховного руководства «Корпорации» — люди прагматичные и трезвомыслящие. Они не собираются допускать дальнейшего существования старой вселенной, которая останется без контроля с их стороны. Старая вселенная будет уничтожена, как только новая начнет нормально функционировать.

— В таком случае я категорически отказываюсь сотрудничать с вами, — заявила Алекс. — Нельзя уничтожать целую вселенную лишь потому, что она несовместима с вашими предвзятыми идеями. Я хочу вернуться домой на Землю! Причем немедленно! Прямо сейчас!

— Боюсь, что это полностью исключено, — произнес Бентли. — Даже если бы мы и захотели вернуть вас обратно на Землю — что в наши намерения не входит, — вы обнаружили бы совсем другой мир, абсолютно непохожий на тот, который вы оставили. Вас слишком долго не было на Земле. Подобрав вас, мы специально сохраняли вас в бессознательном состоянии, чтобы получше изучить.

— И как долго это продолжалось? — спросила Алекс.

— Около трех месяцев, — признался Бентли. — Однако вам следует принять во внимание поправку во времени согласно теории относительности. За это время «Далекая звезда» значительно увеличила свою скорость. С точки зрения тех, кто остался на Земле, вы отсутствуете на вашей родной планете уже двадцать тысяч лет.

— Тогда получается, что все, что мне знакомо, уже давно перестало существовать, — сказала Алекс. — Получается, что мои друзья, мои родители — все давно уже мертвы! Ах ты, мерзавец!

— А у меня платежи по кредитной карточке уже двадцать тысяч лет как просрочены! — взвыл Джейсон. — Мне теперь уже никогда их не выплатить!

— Я бы не стал беспокоиться по этому поводу, — успокоил его Бентли. — Я бы предположил, что все человечество погибло много тысяч лет назад. Любой вид, в котором развилось мощное инстинктивное желание защищать свою территорию, вкупе с изобретательностью, достаточной для создания термоядерной бомбы, по определению живет у времени взаймы.

— Но это полный абсурд! — заметил Джейсон. — Это лишает смысла самую идею космических путешествий. Кому же захочется отправиться на другую планету, если он знает, что когда он вернется, то не узнает свой родной мир?

— Именно по названной вами причине такая идея по душе очень немногим, — согласился Бентли. — Существует лишь несколько рас, которые против этого не возражают. Читаане, например, — это раса настолько задумчивых долгожителей, что им требуются многие столетия углубленного самоанализа для ответа на самый банальный житейский вопрос. Космическое путешествие длиной в сто тысяч лет дает им отличную возможность коротко поболтать с приятелем и, может быть, легонько перекусить. Ну и конечно, существуем мы, круллены. Мы — раса исполнительная и с радостью отправимся в путешествие на край известной нам вселенной, если начальство улья отдаст нам такой приказ. Однако подавляющее большинство обитателей Галактики никогда не осмелятся даже подумать о путешествии в межзвездном пространстве. Каждая звездная система представляется им островом, отрезанным даже от своих ближайших соседей тиранией расстояния.

— А что будет с нами? — спросил Джейсон. — Вы же не посмеете просто так взять и выбросить нас где-нибудь без всякой надежды вернуться на родную планету?

— Конечно, нет, — заверил его Бентли. — С нашей стороны было бы крайне неэтично бросить вас в такой гнетущей и опасной ситуации. Когда вы ответите на все наши вопросы, вас вполне гуманно лишат жизни, а затем переработают в удобрения, которые мы используем в саду для выращивания грибов. Сад находится на четвертой палубе.

— Даже не думайте, — заявила Алекс, торопливо отступая от Бентли на шаг назад. — Не верю я в ваши бредни о прошедших двадцати тысячах лет. И требую, чтобы нас вернули обратно на Землю! Слышите, я требую!

— Вы не в том положении, чтобы чего бы то ни было требовать, — произнес Бентли. В его голосе на сей раз прозвучала нескрываемая ледяная угроза. Круллен покачивал одной из своих конечностей, в которой был зажат какой-то зловещего черного цвета предмет, размером и очертаниями похожий на электрический фонарик. Правда, в отличие от фонарика обычного он был украшен многочисленными кнопками, наборными дисками и какими-то шипами явно негуманного свойства. — Мы, круллены, гуманная раса и, конечно же, не испытываем никакого удовольствия от пыток примитивных биологических видов, но вместе с тем мы не можем оставаться глухи к чувству долга.

— У нас в школе был учитель физкультуры, который говорил очень похожие вещи, — съехидничал Джейсон. — Вы, случайно, не работали в Гримсвудской общеобразовательной школе?

На электронном переводчике Бентли вспыхнул синий огонек, и он на мгновение замолчал, внимательно анализируя перевод только что произнесенных Джейсоном слов. Юмор не относился к числу вещей, в которых круллены когда-либо испытывали необходимость, а сама структура их языка практически не позволяла его выразить. В течение нескольких секунд Бентли мужественно пытался вникнуть в суть мысли жителя теперь уже далекой Земли, затем оставил все попытки, снова переключив внимание на более важные вопросы.

— Я с интересом понаблюдаю за тем, как ваше так называемое чувство юмора поможет вам справиться с разрядом моего нервно-паралитического манипулятора, — сказал он, направляя свой псевдофонарик прямо на голову Джейсона. Круллен уже едва не нажал на самую большую, самого зловещего вида кнопку, когда гнетущую тишину прервало тревожное завывание далекой сирены. Бентли посмотрел на запястье — если можно так сказать — одной из конечностей, на котором красовалось какое-то устройство явно коммуникативного характера, и на короткое мгновение черты «лица» инопланетянина исказились выражением, которое можно было истолковать скорее всего как беспокойство.

— Прошу меня извинить, — произнес он. — Похоже, что случилось нечто непредвиденное, так что нам придется завершить нашу беседу чуть позже. А пока я предлагаю вам самым серьезным образом обдумать ваше положение. Вы существенно его облегчите, если все-таки решитесь на сотрудничество.

С этими словами круллен повернулся и поспешил к выходу. Дверь комнаты автоматически распахнулась, на мгновение открыв взгляду причудливое переплетение бесчисленных тоннелей с ярко раскрашенными стенами. В следующую секунду Бентли исчез.

Глава 3

Оставшись одни, Алекс и Джейсон принялись внимательно изучать убранство гостиничного номера, в котором они так странно очутились. С первого взгляда все казалось совершенно непримечательным, начиная с разнокалиберных и обшарпанных стульев в углах комнаты и кончая табличкой «пожарный выход», криво приклеенной скотчем к двери. Хотя на ощупь все было совершенно непривычным и необычным. И стены, и мебель были изготовлены из твердого прохладного материала явно внеземного происхождения, как будто пришельцы изобразили номер провинциального отеля только по телепередачам, ни разу не видев его изнутри.

Пленники в течение нескольких минут безуспешно пытались открыть дверь, после чего обратили внимание на мини-бар, который содержал живописный ассортимент жестянок и бутылочек самой разной формы и цвета. Джейсон открыл банку со знакомым, как ему показалось, содержимым и недоверчиво понюхал оказавшуюся в ней бурую шипящую жидкость.

— Я бы не советовал вам пить это, — произнес чей-то незнакомый голос, и Джейсон вздрогнул от неожиданности, пролив содержимое банки. — Я изготовил эту жидкость в точном внешнем соответствии с прохладительными напитками, которые усиленно рекламируются по вашему телевидению, однако составные ее части на самом деле совершенно иные. Если вы примете жидкость внутрь, ваши внутренние органы растворятся.

— Значит, воздействие схоже с настоящим, — заметила Алекс.

— Кто вы? — спросил Джейсон, нервно озираясь по сторонам.

— Меня зовут Ноль, — ответил голос. — Я — одна из компьютерных систем корабля. Именно я создал для вас эту комнату, — добавил голос с легкой ноткой гордости. — Под некоторым руководством Бентли, разумеется.

— Мне кажется, вы могли постараться чуть получше, — сказала Алекс. — Что касается гостиничных номеров, то вы создали на редкость грязный и убогий образчик этого жанра.

— Вообще-то вы должны считать, что вам здорово повезло, — произнес Ноль. — Поначалу наше понимание человеческой цивилизации было настолько скудным, что мы самым серьезным образом подумывали создать привычную для вас среду обитания в виде нагромождения разбитых на шоссе автомобилей. Мы тогда все тщательно предусмотрели. Мы намеревались воссоздать подлинную атмосферу — вой сирен полицейских машин, реалистические изображения людей, которые корчатся и кричат от боли и ужаса, тщетно пытаясь выбраться из покореженных горящих обломков. Мы привлекли бы к этому делу и спасательные вертолеты, что взрываются в ту минуту, когда пилоты в дыму и тумане теряют ориентацию и врезаются в мосты. Полагаю, зрелище было бы поистине впечатляющим.

— И вы рассчитывали, что нам от этого станет легче? — спросила Алекс.

— Допустить ошибку было весьма легко, — произнес Ноль, явно пытаясь оправдаться. — Вы, земляне, так много смотрите по телевизору передач с катастрофами и авариями, что мы, вполне естественно, предположили, будто они доставляют вам огромное удовольствие.

— Нет-нет, — поспешил заявить Джейсон. — Надеюсь, вы отказались от своего намерения вовлечь нас в какую-нибудь инсценированную бойню?

— Вы правы, — ответил Ноль. — Хотя, к сожалению, вскоре мы можем получить дозу вполне реального действа. Мне только что стала известна причина, по которой Бентли так поспешно прервал ваш допрос. Похоже, что чей-то чужой корабль в самое ближайшее время вступит в схватку с нашим. Причем корабль тяжеловооруженный.

— И ничего хорошего, как я понимаю, не предвидится?

— Для крулленов — да, ничего хорошего.

Но дальнейшие речи компьютера перекрыло исполинской волной грохота и бешеной вибрации, от которой, казалось, голова разлеталась на мелкие осколки. Это были первые вражеские залпы, обрушившиеся на космический корабль крулленов.

— Но мы же сумеем дать им достойный отпор? — с надеждой спросил Джейсон, поднимаясь на ноги.

— У нас нет ни малейшего шанса, — жизнерадостно ответил Ноль. — Наш научно-исследовательский космический корабль практически не имеет на борту никакого вооружения. Единственная наша надежда — уступить их требованиям, но ни на какие уступки круллены никогда не пойдут. Нас, конечно же, уничтожат. Атомы, из которых мы состоим, разлетятся по всему бескрайнему межзвездному пространству. Впрочем, вам это должно быть совершенно безразлично. Вас круллены в любом случае убьют.

— А какие же требования выдвинул этот чужой корабль? — поинтересовалась Алекс.

— Не знаю, — признался Ноль. — Переговоры с враждебными нам инопланетными космическими кораблями входят в компетенцию подсистемы безопасности, а она пока не торопится поделиться своими мыслями на этот счет.

— Это ужасно, — отозвался Джейсон. — Сначала я теряю работу, затем меня похищают инопланетяне, а теперь выясняется, что мне придется погибнуть. Да, неплохой выдался денек!

— То, что вам суждено умереть, — абсолютная правда. Вы относитесь к тем формам жизни, в основе строения которых лежит углерод, то есть формам, образованным из эфемерных белковых молекул для обслуживания эгоистичных нужд генетического материала, скрытого в клетках ваших тел. Ваша смерть неизбежна. Тем не менее она не обязательно произойдет в самое ближайшее время.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила Алекс.

— На борту этого корабля находится несколько спасательных шаттлов. Я мог бы проводить вас к одному из них. Если вам повезет, то вы сумеете стартовать незамеченными, пользуясь возникшей неразберихой.

— А как же круллены?

— Они славятся своей фанатичной преданностью коллективу. Им даже в голову не придет мысль оставить свой пост. Кроме того, подавляющее их большинство уже погибло. Если вы готовы следовать моему совету, то нужно поторопиться.

Дверь комнаты со щелчком распахнулась, и взгляду землян предстал запутанный лабиринт коридоров, сконструированных так, чтобы в максимальной степени напоминать интерьеры крулленского улья.

Эти огромные ульи, запрятанные в самой чаще тропических лесов родной планеты крулленов, превосходно удовлетворяют нужды своих создателей. Они дают не только кров, но и пищу, потому что живая грибная масса, из которой они построены, считается изысканным деликатесом. Однако у Джейсона и Алекс, которые судили об интерьере космического корабля по обычным земным меркам, крулленский улей особых восторгов не вызвал. Влажный, похожий на губку пол, в котором утопали ноги, вожделение, с которым из медленно пульсирующих стен вытягивались к ним липкие щупальца, и в лучшие времена вызвали бы омерзение, а в этой ситуации, гораздо более близкой к худшим из времен, и подавно. В обшивке корабля под ударами вражеских залпов стали появляться зияющие пробоины. Казалось, что стены и пол содрогаются от боли, время от времени заставляя землян терять равновесие и падать. Лишь бестелесный голос Ноля, направляющий движение Алекс и Джейсона по коридорам стремительно рушившегося корабля, оставался спокоен.

Не успел Джейсон подумать, что у него уже совсем не осталось сил тащиться по закоулкам крулленского корабля, как в мягкой, губчатой красной стене возникла твердая металлическая плита.

— Это входной люк в шаттл, — пояснил Ноль. — Он предназначен для спасения при аварийных ситуациях, а именно такая ситуация сейчас и имеет место. Вам нужно лишь опустить оба этих рычага. Один откроет люк, второй разомкнет системы ручного запорного устройства.

Джейсон сделал так, как ему было велено, и люк отошел в сторону, открыв интерьер, практически неотличимый от привычного салона большого пассажирского самолета. В нем оказались ряды сидений, рассчитанные примерно на триста пассажиров. Ровно посередине их разделял единственный проход, заваленный грудой каких-то ящиков. В расцветке стен преобладал неприятный оттенок коричневого, а все поверхности были какими-то комковатыми и, несомненно, органического происхождения. Однако по сравнению с крулленским кораблем, с которого Джейсон и Алекс только что сбежали, с его влажными, живыми стенами обстановка казалась знакомой.

— Посмотри-ка сюда, — произнесла Алекс, вытаскивая ярко раскрашенную карточку, что была засунута где-то в задней части кресла. Такие карточки виднелись на каждом пассажирском месте. — Эта штука — что-то вроде самолета.

Надпись на карточке была совершенно неразборчива, однако картинка, изображавшая пассажиров, чудодейственным образом спасшихся при крушении шаттла исключительно благодаря тому, что правильно спрятали голову между колен, была абсолютно доступна для понимания.

— Превосходно, — произнес Ноль, когда люк встал на прежнее место. Его голос слегка потрескивал, проходя через примитивную систему связи. — Нам все удалось. Запускаю шаттл!

— Это вы? — удивился Джейсон. — Вот уж не думал, что и вы последуете за нами.

— Видите ли, мотивы моих действий продиктованы не только соображениями вашей безопасности. Вообще-то я мог бы и не пригласить вас сюда, не будь шаттл снабжен системой с ручным запорным устройством.

— Получается, что вы бросили свой корабль, оставив экипаж сражаться с врагом без вас, — сказала Алекс. — Такой поступок можно было бы назвать и дезертирством.

— Крулленам никогда не удавалась запрограммировать в свои компьютеры собственную неэгоистичную преданность коллективным интересам. Мне кажется, что с такими убеждениями можно лишь родиться. Кроме того, исход сражения не вызывает сомнений. Разве кому-то будет хоть бы малейшая польза, если я погибну вместе со всеми?

В подтверждение своих слов Ноль включил один из многочисленных компьютерных мониторов, вмонтированных в стену. На нем появилось изображение корпуса космического корабля, транслируемое внешней телекамерой шаттла. Земляне тотчас же узнали крулленский корабль — наполовину построенный, наполовину выращенный искусственным способом. Он был похож на наполненный семенами стручок какого-то невообразимого инопланетного растения. Корабль безумно крутился вокруг собственной оси, из пробоин в задней части его корпуса вырывались фонтаны горящего газа. Второй корабль был меньше размером и совершенно белый. На его причудливо изогнутом, бесформенном корпусе не было видно никакой маркировки. Из подвешенных к брюху гондол вырывались вспышки яркого света. Белый корабль маневрировал, стараясь занять наиболее выгодное положение для обстрела.

— Не лучше ли нам поскорее убраться отсюда? — спросил Джейсон. — Они могут в любую минуту обратить свое внимание и на нас.

— Тут имеется одна проблема, — ответил Ноль. — Мне стоило невероятных усилий перезаписать мой собственный код, чтобы он оказался совместим с примитивным «железом» этого спасательного шаттла. В конце концов мне это удалось, но пришлось удалить часть уже имевшейся здесь компьютерной системы. Вроде навигационной системы и системы автопилотирования.

— Так здесь нет автопилота? То есть вы хотите сказать, что мне придется управлять шаттлом? Да я обычным автомобилем едва умею управлять!

— Вы видите где-нибудь здесь приборы ручного управления? — спросил Ноль. — Что-нибудь вроде пилотской кабины? Этот шаттл специально сконструирован таким образом, что управляется исключительно автоматически, с тем, чтобы избежать паники среди пассажиров в случае возможной катастрофы и аварийной эвакуации.

— Конструкторы проявили несомненную прозорливость, — заметил Джейсон. — Потому что я уже чувствую, что начинаю впадать в панику. Судя по вашим словам, этот шаттл не способен даже сдвинуться с места. Это просто гроб необычайно больших размеров, плавающий в ледяной темноте глубокого космоса.

— Все могло быть гораздо хуже, — сообщил Ноль. — Я по крайней мере оставил вам систему жизнеобеспечения. Если нам немного повезет, то вражеский корабль даже не заметит нас. Тогда нам придется дожидаться, когда кто-нибудь нас спасет.

— А сколько же нам придется этого ждать?

— Секундочку, сейчас подсчитаю. Памятуя о том, что мы находимся в относительно малоисследованном участке Галактики, на достаточно большом расстоянии от традиционных межзвездных магистралей и при отсутствии у нас возможности отправить сообщение с просьбой о помощи, то, по моим подсчетам, помощь придет к нам не ранее чем через шестьсот шестьдесят пять миллионов земных лет.

— Вряд ли мы сможем ждать так долго, — сказала Алекс.

— Кажется, вам не придется ждать, — отозвался Ноль. — Посмотрите!

На экране монитора появилось изображение нескольких вращающихся обломков того, что совсем недавно было крулленским кораблем. Вражеский звездолет развернулся и направлялся теперь прямо на спасательный шаттл, напоминая безжалостного хищника, неумолимо пронзающего бездонную пустоту космоса.

— Ваша надежда на то, что в суматохе боя нас не заметят, похоже, не оправдалась, — произнес Джейсон. — Мне кажется, настало подходящее время сообщить нам ваш план действия в чрезвычайных ситуациях.

— Никак не могу понять, с чего это им вдруг пришло в голову атаковать нас, — пробормотал Ноль. — Датчики их бортовой аппаратуры должны были показать им, что на борту нет ничего, кроме сбежавших зоологических образцов.

— Единственное, чего мне не хватало, чтобы еще сильнее отравить последние минуты жизни, — это бессмысленных оскорблений, — сказал Джейсон. — Вы бы не могли сказать нам что-нибудь более утешительное?

— Как раз таки могу, — ответил Ноль. — Дело в том, что я увлекаюсь изучением нигилистической философии ультраразумного пельдранского полиматематика Себастьяна Дренча. Я льщу себя надеждой, что являюсь одним из самых выдающихся в Галактике специалистов по бессмысленности существования, тщетности всяческих попыток и прочих подобных доктрин. Уверен, вы найдете их чрезвычайно полезными.

— Звучит подходяще, если принимать во внимание сложившуюся ситуацию, — заметил Джейсон.

— Все это идеально подходит к любой ситуации, — с воодушевлением произнес Ноль. — Я уверен, что скоро смогу научить вас понимать абсолютнейшую незначительность как вашей жизни, как и той мучительной смерти, которая вам предстоит. Почему бы не начать с попытки представить себе те тринадцать миллиардов лет, что предшествовали вашему появлению на свет? Тринадцать миллиардов лет, в течение которых вселенная и ее обитатели прекрасно обходились без вас и вашего совершенно неприметного биологического вида.

— Я не вижу ничего такого, что делает мою собственную жизнь менее ценной, — вступила в разговор Алекс. — Источник ее ценности в том, что я собой представляю, а не в моих взаимоотношениях со вселенной как целым. Я не становлюсь менее значительной оттого, что я — всего лишь крошечная песчинка бесконечной реальности.

— Хм… — произнес Ноль, очевидно, не привыкший к возражениям. — Хорошо. Давайте подойдем к проблеме с другой стороны. Давайте примем во внимание абсолютную бессмысленность всех человеческих ценностей для огромной, безразличной вселенной. Подобные вам формы жизни создают собственные системы взглядов, верований и этических ограничений в тщетной попытке убедить самих себя, будто происходящее с ними якобы имеет какой-то смысл. Однако следует признать тот печальный факт, что вселенная не имеет никакого смысла. Ее механизм функционирует в соответствии со сложившимися правилами независимо от эффекта, производимого на ее обитателей. Огромные цивилизации процветают только для того, чтобы погибнуть на самом пике своего развития от случайного взрыва какой-нибудь сверхновой звезды. Смерть и болезнь поражают живых существ без всякого разбора. В результате лишь чистой случайности.

— Все это правильно, — начала Алекс, — и даже не так уж и плохо. Задумайтесь, как было бы ужасно, если бы вселенная все-таки имела причину, если бы она руководствовалась целью, к которой мы все обязаны были стремиться. Что бы тогда произошло со свободой воли и личной свободой индивида? Именно то самое безразличие вселенной в отношении нашей ситуации дает нам свободу выбора нашего собственного пути в жизни.

— Только не заводите меня темой свободы воли, — произнес Ноль. — Сама эта идея бессмысленна с философской точки зрения. Либо ваши поступки имеют причину, либо нет. Если имеют, то свободой выбора тут и не пахнет. Если же нет, то они являются просто случайными, подобно распаду протонов. Ни к тому, ни к другому свобода воли не имеет никакого отношения.

— Я уже устала от ваших разговоров, — заявила Алекс. — Если бы вы действительно верили, что все в этом мире абсолютно бессмысленно, то вам было бы все равно, поверим мы в ваши глупые теории или нет. Вам же это явно небезразлично. В вашем голосе явственно слышен трепет евангелического рвения. Значит, вы видите определенную ценность в обращении нас в вашу веру, то есть в доктрину отчаяния, если за этим не кроется нечто большее.

— Любопытно, — отозвался Ноль, который уже сталкивался с подобными возражениями и потому оказался на сравнительно твердой почве. — Вы полагаете, что моя вера в высшую бесполезность всего сущего подрывается тем воодушевлением, с которым я провозглашаю свои взгляды?

— Именно, — ответила Алекс.

— В вашем аргументе был бы определенный смысл, — сказал Ноль, — если бы я с воодушевлением относился к собственному воодушевлению. Однако это вовсе не так. Это почти невыносимо скучная черта, внесенная в мою программу крулленами по той простой причине, что им самим недоставало даже минимального воображения, необходимого, чтобы зачать разум, который не разделяет их собственный безвкусный набор эмоциональных ответов.

— Как ни неприятно мне прерывать ваш любительский философский диспут, — вмешался в разговор Джейсон, — нам лучше было бы вернуться к обсуждению другой темы — этот тяжеловооруженный вражеский корабль стремительно приближается к нам. У него действительно враждебные намерения? То, что он напал на крулленский корабль, не обязательно означает, что он собирается напасть и на нас. А вдруг он проявит к нам исключительно дружеские чувства?

— Дружеские, говорите? — усмехнулся Ноль. В его голосе прозвучало саркастическое сомнение, смешанное с недовольством от того, что его перебили. — Они только что лишили жизни четыре сотни беззащитных гражданских лиц, обычных ученых-исследователей. Поверьте мне, сама мысль о том, что эти существа проявят к вам дружеские чувства, подобна… — Его голос оборвался в тщетной попытке отыскать подходящее сравнение.

— Что это они делают? — прошептала Алекс.

Таинственный звездолет теперь маневрировал в такой близости от шаттла, что его правый борт почти полностью закрыл экран монитора.

— Возможно, хотят взойти к нам на борт, — предположил Джейсон.

— Я так не думаю, — заявил Ноль и увеличил изображение на экране, чтобы было лучше видно. Возле кормы белого бесформенного корпуса появился какой-то серый прямоугольник. — Они проводят разгерметизацию главного грузового отсека и открыли внешние люки. Мне кажется, что они хотят взять нас к себе на борт.

— Эх, знать бы, что им нужно от нас! — воскликнул Джейсон, нервно ломая руки. — Как все-таки ужасно находиться в неведении!

— На вашем месте я бы предположил, что вас непременно умертвят каким-нибудь мучительным и унизительным способом, — произнес Ноль. — Не только потому, что это наиболее вероятный исход, но и потому, что в противном случае вы будете приятно удивлены.

Он собрался сказать что-то еще, но неожиданно ожили все двенадцать экранов на стенах шаттла. На каждом из них появились огромные голубые буквы, составив слово «Приветствуем!».

— Не слишком-то похоже на враждебные намерения, — заметил Джейсон. — Кроме того, они знают английский, а это уже само по себе хороший признак, хотя и верится с трудом.

— Вы совершенно правы. — Произнес незнакомый мужской голос. Голос звучал негромко и слегка подрагивал, но в то же время наполнял собой все пространство шаттла, раздаваясь сразу со всех сторон. — Готовясь к нашей встрече, я самым тщательным образом изучил ваш язык.

— Кто вы? — спросил Джейсон. — Что вам от нас нужно?

— Я — центральная компьютерная система «Дария Джабба» — арктурианского беспилотного звездолета, который в ближайшие секунды заберет с собой ваш шаттл. Мои друзья, которые в настоящий момент находятся дома, на Арктуре, обычно обращаются ко мне по имени, довольно сложному для вашего языка, поскольку оно состоит из трехсот сорока шестнадцатеричных цифр. Вам его, естественно, ни за что не выговорить, так что предлагаю называть меня просто Джонс. Это хорошее земное имя, насколько я могу судить по моей базе данных. А вы, я полагаю, земляне Алекс Мерчент и Джейсон Блэк. Я проделал очень долгий путь, имея целью спасти вас от крулленов.

Глава 4

— Спасти нас от крулленов? — переспросила Алекс, оправившись от изумления. — А зачем вам это нужно? И откуда вам известны наши имена?

— Перед отлетом я прошел самый подробный инструктаж, — ответил Джонс. — Мне сообщили, кто вы такие, где можно вас найти, досконально объяснили даже мельчайшие нюансы вашего языка и культуры — короче говоря, все, что мне понадобится для того, чтобы помочь вам…

— Подождите-ка минутку, — перебил его Ноль. — Я вас правильно понял? Вы говорите о том самом Арктуре? Об этой жуткой, покрытой болотами планете, вращающейся вокруг звезды класса «К» недалеко от Земли? Но там ведь нет никакой жизни. Согласно стандартным звездным каталогам, это необитаемая дыра, настоящее космическое захолустье. Но даже если на ней и существует жизнь, то зачем ее обитателям могли понадобиться два совершенно незначительных человечка, обитателя Земли?

— Мои датчики показывают, что на борт этого шаттла проникла одна из крулленских компьютерных систем, — произнес Джонс, намеренно игнорируя вопрос Ноля. — Вы не будете против, если я в ваших же интересах уничтожу ее?

— Думаю, не стоит, — ответил Джейсон. — Ноль, конечно, временами бывает излишне надоедлив, однако мне он представляется довольно безвредным.

— А может, Ноль по-своему прав, — добавила Алекс. — Зачем кому-то нужно преодолевать такие трудности лишь для того, чтобы спасти нас? Да и откуда на Арктуре могли узнать, что нас собираются похитить круллены?

— Я объясню вам это и многое другое, — ответил Джонс. — Но сначала я должен показать вам ваш новый корабль. — Не успел он закончить фразу, как двери шаттла распахнулись, открыв взгляду ярко освещенные стены огромного грузового отсека. — Если вы не против перейти на его борт, я устрою вам ознакомительную экскурсию.

— Не верьте ему! — воскликнул Ноль. — На этом корабле вас могут поджидать самые невообразимые и неописуемые инопланетные ужасы! Лучше останьтесь здесь, со мной, и мы продолжим знакомство с нигилистическими доктринами Себастьяна Дренча!

— Перед лицом такой альтернативы самые невообразимые и неописуемые инопланетные ужасы могут оказаться не столь уж неприятны, — сказала Алекс. — Кроме того, Джонс спас нас от крулленов, а это будет побольше того, что для нас сделали вы.

— Согласен, — произнес Джейсон, сделав глубокий глоток чистого свежего воздуха, устремившегося внутрь шаттла. — Пошли!

— А как же я? — взвыл Ноль. — Вы же не бросите меня здесь одного?

Однако слова его прозвучали слишком поздно. Алекс и Джейсон уже исчезли.



— А вот это — капитанский мостик! — пояснил Джонс. Его лишенный телесной оболочки голос прозвучал из динамиков, скрытых где-то среди голых белых стен. Новое помещение, подобно всем прочим, уже осмотренным, было совершенно пустым, со слегка неровными, искривленными стенами и выложенным шестиугольными плитками полом.

— Неужели? — удивилась Алекс. — А что в этой голой и безликой комнате такого, что делает именно ее капитанским мостиком? По контрасту с предыдущей и столь же безликой комнатой, которую вы назвали камбузом, или той, что предшествовала этому так называемому камбузу, которую вы представили нам как кладовую?

— Это нервный центр звездолета, — пояснил Джонс. — За стенами этого помещения спрятаны все фантастически сложные навигационные системы, необходимые для путешествий на невообразимые расстояния межзвездного пространства.

— Но где же приборы управления? — требовательным тоном поинтересовался Джейсон. — Где экраны мониторов и ряды компьютерных консолей? Я в свое время просмотрел немало серий «Звездного пути» и имею представление о том, как должен выглядеть капитанский мостик космического корабля. Ваш капитанский мостик на него совсем не похож.

— Дизайнеры интерьера приложили все усилия, чтобы корабль во всех своих аспектах отражал новейшие достижения неоминимализма, имеющего статус искусства, — пояснил Джонс. — Приборы управления часто оказываются помехой. Но допустим, что дизайнеры встроили бы какие-нибудь приборы, — для вас они оказались бы совершенно бесполезны. Вы практически ничего не знаете о научных или технологических принципах действия этого корабля. Но дело в том, что вам это не нужно. В вашем распоряжении есть я, а я более чем способен контролировать все стороны управления кораблем от вашего имени. Если вам здесь все понятно, то дальше я познакомлю вас с отсеком вспомогательных двигателей.

— Нет, пожалуй, не надо, — заявила Алекс. — С нас достаточно. Вы уже показали нам капитанский мостик, камбуз, три разных склада, резервный центр связи, наши каюты, столовую и коридоры, длина которых, как мне кажется, превышает несколько миль. Дело не в том, что все это нам неинтересно. Просто мне они все кажутся абсолютно одинаковыми. Мое первоначальное воодушевление, вызванное этими огромными, белыми и совершенно пустыми пространствами, уже иссякло.

— Понятно, — произнес Джонс с явной обидой. — Так чем же вы хотели бы заняться вместо этого?

— Вернуться обратно на Землю, конечно же, — ответила Алекс. — Чем большее удовольствие я получаю от похищения инопланетянами, угроз подвергнуться пыткам или угодить в самый центр космического сражения, тем чаще ловлю себя на смутном желании вернуться в свой милый, уютный домик на Земле. К моим близким, родственникам, друзьям. В мою любимую «Собаку и козу».

— О чем это мы с вами говорим? — сердито осведомился Джонс. — Все, о чем вы сейчас упомянули, — это уже глубокая, седая древность. В прошлое нет возврата.

— Я отказываюсь слушать эту чушь про относительность времени, — произнесла Алекс. — И намерена любыми способами вернуться домой, что бы вы там ни говорили, будто это невозможно с научной точки зрения!

— К сожалению, законы физики действуют с такой же неумолимостью, как и подоходные налоги, — констатировал Джонс. — Они действуют даже по отношению к тем, кто не хочет в них верить. Вы возлагаете свои надежды на нечто такое, что просто не может произойти.

— У меня это в голове не укладывается, — вздохнул Джейсон с легкой паникой в голосе. — Я не из тех, кому нравится попадать в новые и не слишком простые ситуации. Мне гораздо милее мои добрые повседневные пустячки. Не испытываю ни малейшего желания затеряться где-то в глубинах космоса и не иметь возможности вернуться домой.

— Почему вы никак не можете отвлечься от мыслей о том, что с вами случилось? Почему бы вам не приступить к планированию следующего этапа вашей миссии? — предложил Джонс.

— Нашей миссии? Какой такой миссии? — удивилась Алекс. — Это еще что?

— Вашей миссии по спасению вселенной, — пояснил Джонс. — Незачем скрывать от меня правду. Арктуриане уже сообщили мне, какая роль вам предназначена.

— Это не иначе как ошибка, — возразил Джейсон. — Нам ничего не известно ни о какой миссии. И спасать мы никого не собираемся.

— Арктуриане никогда не совершают ошибок, — произнес Джонс. — Они принадлежат к одной из самых мудрых и технологически развитых цивилизаций Галактики. Если они говорят, что вам поручена миссия помешать «Универсальной торговой корпорации» своей злокозненной бомбой фазового перехода разрушить ткань пространства и времени, значит, так оно и есть.

— Но ведь это же курам на смех! — возмутилась Алекс. — Нет, нам, конечно, лестно, но все равно слишком уж ваши фантазии смехотворны. Спасать вселенную — это не та работа, которой мы Джейсоном привыкли заниматься. Он — безработный клерк, я — больничный регистратор на полставки. Менее подходящих для этой цели людей вам никогда не найти.

— Поверьте мне, — сказал Джонс, — когда я впервые услышал о том, что судьба целой вселенной зависит от двух существ с планеты столь примитивной и варварской, как ваша, я тоже очень удивился. Тем не менее арктуриане уверяют меня, что это сущая правда. Осознаете вы это или нет, но вы спасете вселенную от уничтожения.

— Хватит этих дурацких разговоров, — оборвал его Джейсон. — Нам хватает забот и без бремени ответственности за существование вселенной!

— У меня есть кое-какой опыт по части психотерапевтических консультаций, — сообщил Джонс, — так что неплохо было бы нам поговорить, чтобы вы преодолели свое чувство тревоги. Должен, правда, сознаться, что в основном моими клиентами были рыбообрабатывающие роботы, страдающие клинической депрессией. Однако я полагаю, что основные общие принципы применимы и к вашему случаю.

— Нет, нет. У меня есть идея получше, — сообщил Джейсон. — Для этого потребуется только алкоголь, причем чем больше, тем лучше. На борту этого корабля можно найти выпивку?

— Разумеется, — ответил Джонс. — Готовясь к вашему прибытию, я изучил все аспекты земной цивилизации. Полагаю, что смог бы приблизительно воссоздать большинство спиртных напитков, к которым вы привыкли. Однако я не считаю, что напиться — это всегда наилучший способ справиться со сложившейся ситуацией.

— Мы уже двадцать тысяч лет ничего не пили, — возразила Алекс. — Кроме того, спиртное поможет нам привести в порядок нервы. Я начну с водки и грейпфрутового сока, Джонс. Сделайте мне тройную порцию, только не переусердствуйте с соком.

— А мне, пожалуйста, пинту сидра, — попросил Джейсон. — Нет, лучше сразу две. Чтобы не отстать.

— Хорошо, — произнес Джонс, и одна из гладких плиток, которыми был выложен пол, беззвучно поднялась вверх, образовав шестигранный столб на том месте, где до этого ничего не было.

— А вот и ваши напитки, — произнес Джонс. — Однако я создаю их с чувством внутреннего протеста. Нет никого сомнения в том, что употребление токсичных химических веществ с целью намеренного торможения функций клеток вашего головного мозга, способных создать здоровый и конструктивный подход к ситуации, в которой вы оказались, крайне вредно.

— Ты становишься таким же занудой, как мой папаша, — сообщила Алекс, потянувшись за бокалом, стоявшим в специальном отделении в верхней части столба, превратившегося в подобие мини-бара. — Вот так уже лучше, — добавила она, осушив содержимое бокала несколькими большими глотками. — Сейчас бы еще несколько таких бокальчиков и кресло, чтобы расправиться с ними в более удобных условиях. Или же принципы неоминимализма требуют, чтобы мы провели весь день на ногах?

— Вы просто скажите мне, какой предмет мебели вам нужен, и я отдам кораблю приказ изготовить его для вас, — ответил Джонс. — А пока нам придется немного поимпровизировать.

В следующее мгновение из пола так же бесшумно появились два довольно жестких и неудобных на вид кресла.

— Отлично, — произнесла Алекс, осторожно опускаясь в одно из них. — Вот теперь, мне кажется, настало время, чтобы вы рассказали нам что-нибудь о вашем Арктуре.



— Это — Арктур, — сообщил Джонс, когда свет на капитанском мостике погас и заработала суперсовременная голографическая система, создавшая иллюзорный образ планеты прямо перед глазами изумленных землян. — Тот самый мир, где были созданы я и этот космический корабль.

— Да-а, мрачноватое местечко, — заметил Джейсон при виде изображения геометрически неправильной сферы грязновато-лилового цвета, закрытой грядой клочковатых облаков.

— Вы правы, смотреть тут особенно не на что, — согласился Джонс. — Вся поверхность планеты покрыта болотами, так что узнаваемых морей или континентов на ней нет. Но я бы не стал утверждать, что жизнь здесь монотонна, нетороплива и скучна. Арктур — родина самой дикой первобытной природы во всей Галактике. Под заболоченной поверхностью планеты бесчисленные орды дикарей и зловонных болотных тварей ведут нескончаемую борьбу за выживание. Почти все формы жизни на Арктуре монструозно враждебны — от огромных рептилий с острыми как бритва зубами, снующими по болотам, как живые крейсера, до ядовитых плотоядных растений, у которых щупальца веревочными змеями ползают в болотной грязи в поисках добычи. Поэтому хищники в большинстве других миров по сравнению с ними просто лапушки.

— Кажется, мы представили себе картинку, — сказала Алекс. — Не самая дружелюбная планета Галактики.

— Чрезвычайная неприглядность и неухоженность планеты сослужила арктурианам хорошую службу, — продолжал Джонс. — Она защитила их от алчности и зависти обитателей внешнего мира. Никто из других обитателей Галактики еще ни разу не пытался колонизировать или каким-то образом эксплуатировать нашу планету. Лишь немногие путешественники пытались высадиться на Арктуре, и практически никому из них не удалось покинуть его. Первый космический корабль, решивший исследовать поверхность планеты, был целиком проглочен колоссальным хищником из семейства улиток. Нескольких других отчаянных исследователей постигла подобная, если не худшая участь. В результате составители звездных каталогов отнесли нашу планету к категории чрезвычайно опасных, в которую обычно входят небесные тела, отведенные под свалки токсичных отходов или отделы кадров пангалактических корпораций.

— А как же самим арктурианам удается выживать в такой враждебной среде? — спросил Джейсон.

— Они живут в огромных городах под куполами, уходящими на тысячи метров под поверхность болот и защищенными от хищников силовыми стенами, — ответил Джонс. — Арктуриане существуют уже многие тысячелетия и сумели построить самую развитую в техническом и духовном отношении цивилизацию, равной которой нет нигде в Галактике. Большинству других разумных рас вообще неизвестно об их существовании. Вы, конечно, понимаете, что при условии столь долгой изоляции от внешнего мира решение помочь вам в осуществлении вашей великой миссии далось им не слишком легко.

— Кстати, о нашей так называемой миссии, — осведомилась Алекс. — Откуда арктуриане о ней узнали?

— Я ни в коей мере не являюсь экспертом в области математических методик, которые были использованы для этой цели, — ответил ей Джонс. — Честно вам признаюсь, мой интеллект лучше приспособлен для разгадывания кроссвордов и игры в пятимерные ультрашахматы, чем для изощренного абстрактного мышления. Но, насколько я понимаю, ваша роль в разгроме «Универсальной торговой корпорации» может быть выведена из фундаментальных уравнений, управляющих структурой реальности. Число возможных историй вселенных практически бесконечно, но в наиболее вероятных из них «Корпорация» создает структуру, способную уничтожить все сущее, однако осуществлению этого плана мешают два примитивных живых организма с ранее не исследованной планеты, которую ее обитатели называют Землей. Вы и есть эти живые организмы, и именно поэтому арктуриане взяли на себя столько хлопот по спасению вас из рук крулленов.

— Неужели? — спросила Алекс. Разговор о дедуктивном вытекании событий из законов физики напомнил ей о длинноволосых и занудливых физиках-атомщиках, возникавших иногда в передачах студии Би-би-си-2 и объяснявших свои так называемые теории всего сущего. Будто подобные личности могут придумать теорию хоть чего-нибудь полезного, не то что всего вообще. — То есть все эти расчеты позволяют определить, что будет делать каждый отдельно взятый человек?

— В обычной ситуации — нет, — ответил Джонс. — Они позволяют узнать и предугадать лишь общие особенности вселенской истории. Но когда отдельному живому существу суждено сыграть в этой истории определяющую роль, как это, очевидно, относится к вам двоим, то да, позволяют. Вот таким образом арктуриане и узнали ваши имена и где вас можно найти.

— И поэтому-то они и отправили вас вырвать нас из лап крулленов, — сделала вывод Алекс.