Стивен Барнс
Привет!
— Руины?
Я рад, что мы с вами пускаемся в новые приключения вместе со славными парнями, которые уже известны нам как «Три Сыщика». На этот раз таинственный золотой амулет исчезающего индейского племени ввергает их в такие опасности, какие вы себе и представить не можете. А еще в самых неожиданных местах все время появляется какая-то странная хохочущая тень.
— Они остались не от моего народа, — сказал он.
Если вы читали о других приключениях моих друзей, тогда все уже знаете о них.
— Пре-атабасканы, — сказал Спикмэн. — Но у вас должны быть легенды, связанные с ними, правда, Хулио? — Долговязый бесшумно появился сзади.
Да что я надоедаю вам предисловиями! Вперед!
— Конечно, док. — Холио отвел глаза и отвернулся, так что Бренда больше не могла разглядеть выражения его лица. — Почему бы вам не показать их гостям?
Тень вот-вот разразится хохотом, или, лучше сказать, скрежетом.
Хулио уселся на землю рядом с матерью и с каменным лицом следил, как Спикмэн кладет руку на плечо Дэвида, увлекая его на узкую тропинку.
Альфред Хичкок
Поверхность утеса была испещрена узкими выступами. Над первым рядом уступов виднелись десятки маленьких пещерок. Выше шел второй ряд выступов и одинокое отверстие, прорытое археологами.
ХОХОТ В НОЧИ
— Не очень-то это похоже на скальные жилища, — сказал Дэвид.
Бобу Эндрюсу и Питу Креншоу оставалось ехать еще две мили до дому, в Роки-Бич, когда пришлось включить фары на велосипедах. Зимой в горах Калифорнии темнота наступает почти внезапно.
— Хороший глаз. Нет данных, что здесь кто-либо когда-то жил, — сказал Спикмэн. — Скорее это кладовые. Мы нашли здесь керамику и резные изделия. Ближайшие жилища почти в сотне миль отсюда.
— Черт! — выругался Пит. — Надо было пораньше выезжать.
— Возможно, это склад токсичных отходов, — сказал Дэвид.
— Зато как искупались! — с наслаждением протянул Боб.
Они приблизились к огороженной территории. Большие желто-черные щиты предупреждали: ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН. АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ. НАУЧНАЯ ПЛОЩАДКА.
Чудесный день в горах, который закончился купанием в горном ручье, омрачало только отсутствие Юпитера Джонса. Третьему члену сыскного бюро пришлось работать с дядей Титусом на складе.
Дэвид уставился на щит:
Усталые, но довольные Боб и Пит катили мимо высокой каменной стены, как вдруг услышали пронзительный, душераздирающий крик:
— Так вот вы где работаете.
— Помогите!
— Да. На вершине утеса. Забираемся с помощью веревочных лестниц. Видишь то отверстие наверху? Возможно, это погребение. Но только для одного человека. Может, это был вождь или уважаемый шаман. Оно древнее — по-настоящему древнее. Трудно даже установить возраст.
От неожиданности Пит нажал на тормоза и остановился. Боб с налету врезался в него.
— Почему?
— Тихо! — прошептал Пит. — Ты слышал?
— Потому что мы не можем прочитать письмена. — Спикмэн вытер лоб длинной жилистой рукой. — Не осталось никаких записей, лишь косвенные указания на захоронение. — Он снял брезент с деревянного стола, установленного в тени. На нем были разложены десятки осколков и фрагментов керамики. Все были необычайно ярких тонов — синих, желтых и блестящих кроваво-коричневых.
Боб расцепил велосипеды и стал всматриваться в темноту.
— Очень необычно, — сказал Спикмэн, показывая синий осколок размером со свой палец. — Уникальная полихроматическая глазурь. Думаю, это мимбрино.
— Ага. Думаешь, бьют кого-то?
— Мимбрино? — спросила Бренда.
Мальчики постояли, прислушиваясь. За стеной в зарослях что-то шевельнулось.
— Они были пришельцами. Мигрировали на юго-западе полукочевыми группами в поисках дичи и воды. О них известно очень немного. Вот, — сказал он и протянул осколок Дэвиду. — Сегодня ведь твой день рождения?
— Помогите!
— Э-э… ага.
На этот раз сомнений в том, что кто-то звал на помощь, не было. Прямо перед ними в стене высились массивные ворота из железных прутьев, оканчивающихся копьевидными наконечниками.
— Нет… — машинально сказала Бренда. Дэвид умоляюще посмотрел на нее. Она сжала губы.
Не раздумывая, Пит положил велосипед на землю и бросился к воротам. Боб, который бежал за ним, вдруг тихо вскрикнул и застонал. Что-то больно ударило его по руке и отскочило в темноту.
— Не говори никому, — Спикмэну понравилось совершать должностное преступление. — Через пару дней мы надеемся прорваться к настоящему погребению. Тогда мы увидим то, чего человеческий глаз не видел сотни лет, — он рассмеялся. — На будущий год погребение, возможно, будет открыто для публики. Приезжайте опять.
— Вот!
— Мы попробуем, — сказала Бренда.
Пит нагнулся и поднял блестевшую при свете луны статуэтку величиной не более трех дюймов — загадочно улыбающегося человека, сидящего, скрестив ноги.
Дэвид ничего не сказал, играя со сверкающим синим осколком древней керамики.
— Пит, что это?
— Не знаю. Похоже, она к чему-то была прикреплена. Видишь петлю на голове?
Час ночи в мотеле «Найт-Спот». Древний кондиционер стучит и скрежещет. Дэвид скатился с кровати и прекратил жалкое существование несчастного железного зверя. Вообще-то становилось уже холодновато — тонкие стены и ночной воздух пустыни не удерживали тепла. Он присел на край узкой кровати. На другой кровати мирно посапывала Бренда. Дэвид прилег на бок, прислушиваясь к реву грузовиков, время от времени проезжающих по двухполосному шоссе прямо перед окнами.
— Это из-за стены вылетело, — сказал Боб. — Ты думаешь…
Лунный луч дрожал на тумбочке возле кровати. Его холодные светлые пальцы коснулись осколка керамики и бирюзового ожерелья рядом с ним. Осколок был таким синим. Таким красивым. Казалось, он звал Дэвида. Ожерелье не сверкало и вполовину столь ярко, словно осколок лишил его блеска.
В это мгновение за стеной послышался шум. Ребята умолкли. Кто-то продирался сквозь чащу, затем глухой голос приказал:
Сердце гулко стучало. Когда стук стал таким громким, что Дэвид готов был оглохнуть, он вскочил, натянул штаны, ботинки и свитер.
— Он что-то выбросил. Пойди найди мне это.
Дэвид знал привычки матери. Случись сейчас землетрясение, она не проснется до семи, это гарантировано.
— Сейчас принесу, босс, — отвечали ему.
Отыскав ключ и сунув его в карман, он выскользнул за дверь.
Замок на железных воротах заскрежетал — кто-то пытался открыть его. Быстро осмотревшись, ребята обнаружили у самой стены густые заросли. Они оттащили велосипеды с дороги и затаились в кустах.
На мгновение в комнате повисла тишина. Затем Бренда прошептала:
Массивные ворота медленно отворились, скрипнув ржавыми петлями. Чья-то темная фигура скользнула сквозь деревья к дороге. Ребята задержали дыхание и выглянули. Фигура приблизилась, прошла мимо и удалилась по дороге.
— Дэвид?.. Словно перышко тревоги пощекотало ей затылок. Оно подобралось к краю сознания, но усталость тут же утянула его обратно в пропасть. — Дэвид?.. — И равномерное посапывание возобновилось.
— Ты его рассмотрел? — прошептал Боб.
— Слишком темно.
Дэвид подождал, пока свет фар промчится мимо, затем перебежал через дорогу и спрятался в тени. Полная луна рассыпала серебро.
— Может, надо вернуть статуэтку? Похоже, она ценная…
Ни звука. Он усмехнулся. Человек-паук знал, что его ничто не удержит от выполнения миссии… Он перебрался через грубо сколоченный невысокий забор, мягко приземлившись на другой стороне. Было холодно. Где-то В отдалении койот завыл над жертвой.
— Я думаю, мы… Смотри!
Утесы смотрели на него сверху вниз, тупо и враждебно. Он подумал, знают ли они, что он тут. А вдруг они каким-нибудь странным образом чувствуют его присутствие в ночи. Что они подумают о нем, шныряющем здесь после того, как туристы и ученые ушли? Будут ли они польщены? Оскорблены? Он не знал этого и не был уверен, хочет ли узнать.
Темная фигура замаячила не дальше, чем в десяти футах от того места, где прятались мальчики. Пит и Боб застыли, стараясь остаться незамеченными. Казалось, тень нависает над ними — высокая, скрюченная, с длинным клювообразным носом и маленькой головой, которая странно дергалась.
Дэвид подошел к желто-черным щитам и на мгновение остановился. Осмотрелся. Ничего. Никого движения, только отдаленный шум моторов. У него задергался затылок.
Внезапно во тьме прозвучал дикий хохот. Ужасные звуки издавала высокая тень, находившаяся так близко от их укрытия! От ужаса ребята чуть не бросились бежать, но в это время тень проговорила обычным человеческим голосом:
«Супер-Марио» следил, не выпрыгнет ли из тени в поисках оживляющих таблеток большая зубастая клякса.
— Не нужно. Слишком темно, чтобы искать сейчас.
Он подождал, но ничего не случилось. Он засмеялся. Дэвид терпеть не мог свой тонкий смех и не мог дождаться, когда же у него изменится голос.
— Как скажете, босс, — послышалось в ответ где-то на дороге. — Попробую найти это завтра.
Полная луна над головой была подернута желтой дымкой из-за висящей в воздухе пыли.
Длинная крючконосая тень со странной головой несколько мгновений ждала, пока собеседник к ней присоединится. Потом неизвестные с треском пролезли сквозь кустарник, и железные ворота, проскрипев, закрылись. Боб и Пит сидели в укрытии, потом услышали, как ключ повернулся в замке и шаги удалились.
Дэвид двинулся дальше. Тропинка сузилась, затем вновь расширилась, и вот он оказался среди свежих раскопок. Внимательно осмотрев скалу, он нашел подходящий захват для руки и попробовал его на прочность. Выветренный песчаник. Он прикинул несколько возможных путей подъема и выбрал один из них.
— Видел этого? — прошептал Боб. — С такой головой? А смех? Что это было?
— Не знаю, — решительно сказал Пит. — И знать не хочу!
На первые двадцать футов ушла четверть часа. Дважды песчаник осыпался, и мальчик едва не упал. К тому времени, как Дэвид добрался до первого уступа, его так трясло от усталости, что пришлось остановиться на пять минут и послушать вой койотов. Он лег на живот и стал смотреть вниз на землю. Затея начинала становиться слишком реальной. Он представил, что это просто очередная видеоигра. Лемминги, например. «Я добрался до второго уровня. Где мои премиальные очки?»
— Тогда едем домой и расскажем все Юпитеру.
Веревочная лестница значительно облегчила подъем на втором этапе. Он догадался, что низ лестницы был закреплен для безопасности, и испытал прилив радости. Падение с такой высоты означало по меньшей мере сломанную руку. ЭТО уже никак не скроешь от мамы.
— Хорошая мысль, — согласился Пит.
Он перекатился через край второго уступа, задыхаясь, но испытывая грешное чувство удовлетворения.
Они тихо прокрались с велосипедами обратно на шоссе. Когда снова двинулись по дороге к Лас Каситас Пас, дикий хохот вновь расколол ночную тишь за их спинами.
Порывшись в правом кармане, Дэвид вытащил перочинный нож с одним лезвием на пружине. Оттуда же появился биковский одноразовый фонарик. Опробовав и нож, и фонарик, он замычал от удовольствия. Готов ко всему. Классно!
Ребята помчались, бешено крутя педали, не замедляя хода, пока не выехали из ущелья и не увидели далеко внизу приветливые огни Роки-Бич.
Входное отверстие было всего в половину его роста. Невысокие, должно быть, люди были. Все время сутулились.
ТАИНСТВЕННОЕ ПОСЛАНИЕ
Внутри пещера оказалась повыше, достаточно, чтобы распрямиться. Он провел лучом фонарика по стенам, с возбуждением обнаружив петроглифы. Ничего подобного ему не приходилось видеть. Там были символы, напоминавшие людей, какие-то абстрактные летящие стрелы. Может быть, они означали горных козлов. Несколько концентрических кругов. А еще крест между медузой и осьминогом, как бы парящий в небе. Почему-то это вызвало неприятные ассоциации с матерью.
— Похоже, целиком из золота! — воскликнул Юпитер Джонс.
Дэвид вновь услышал свой смешок, и он ему опять не понравился. Здесь, в пещере, он звучал еще противнее. Это даже и не смех вовсе. Какие-то задыхающиеся звуки.
Толстячок Юпитер, изучавший крошечную статуэтку, был похож на важную сову.
В дальнем конце пещеры он обнаружил глинобитную стену, сероватую в резком свете фонарика. Кто-то ее уже поковырял. Может, это то, о чем говорил доктор Спикмэн? Захоронение или что-то в этом роде?
— Ценная вещь, Юп? — спросил Боб.
Воздух становился тяжелым. Он поцарапал стену ножом, воодушевившись при виде первых падающих глиняных обломков. Зажав плоский фонарик в зубах, начал работать интенсивнее. Потом отошел на несколько шагов, разбежался и ударил ногой в стену. Еще раз. Третий.
— Я бы сказал, что очень, — задумчиво произнес Юпитер, — и не только потому, что золотая.
Стена затрещала. Хотя становилось все холоднее, он весь покрылся потом. Дэвид осветил фонариком трещину.
— Черт побери, Юп! Что, по-твоему, дороже золота? — недоверчиво спросил Пит.
За стеной была чернота, но фонарик все же дал разглядеть земляной холмик, на верхушке которого стояло что-то вроде горшка.
Усмехающийся человечек таинственно поблескивал в руке Юпитера.
Даже в узком луче фонаря сосуд блестел, почти светился. На нем можно было различить петроглифы, похожие на те, что Дэвид видел на стене.
— Взгляните, джентльмены, — с важностью произнес Юпитер, — как она тщательно выполнена. Автор был искусный мастер. Посмотрите на эти узкие глаза и головной убор из перьев. Думаю, это работа американских индейцев, и очень древняя. Я такие вещи видел в музеях.
Он расширял щель, пока ему не удалось протиснуть туда обе руки, и с силой потянул на себя, выворачивая куски глины. Зажав фонарик в зубах, он прополз через пролом во внутреннюю камеру.
Ребята собрались в своей штаб-квартире в старом трейлере. Этот трейлер когда-то попал в аварию, и дядя Титус не стал его продавать, а отдал ребятам, чтобы им было, где собираться. Мальчики завалили его утилем так, что его не было видно.
В пещере было так тихо, что Дэвида охватило мистическое чувство. Казалось, тишина гудела. Возможно, это гудение здесь было всегда, но различить его можно только тогда, когда смолкнут все фоновые звуки.
Пройти в штаб-квартиру можно было только по секретным ходам. Внутри ребята устроили себе небольшой офис, где был стол, телефон, магнитофон и другое оборудование, необходимое для проведения расследований. Рядом с офисом находились маленькая лаборатория и темная комната. Почти все, чем пользовались ребята, они нашли на складе Джонсов и сами отремонтировали.
Гудение нарастало по мере того, как он приближался к урне, или вазе, что бы это ни было. Под конец он почти оглох от этого звука.
Пока Боб и Пит рассказывали Юпитеру о своем приключении в горах, тот продолжал разглядывать статуэтку. Когда ребята закончили рассказ, Юпитер задумчиво нахмурил брови.
Дэвид потрогал сосуд. Внезапно наступила полная, абсолютная тишина.
— И вы считаете, что тот, кто звал на помощь, перебросил статуэтку через стену? — поинтересовался Юпитер. — А потом его схватили те двое, которых вы слышали, и вышли искать статуэтку?
Некоторое время он постоял на четвереньках, вдыхая спертый воздух, прислушиваясь к собственному сердцебиению и поглаживая пальцами глянцевую поверхность горшка. Что это? Боже… погребальная урна пришельцев-мимбрино? Она может стоить двадцать или тридцать тысяч долларов. Дэвид не думал о том, чтобы стать вором, но ради таких денег можно изменить жизненные планы.
— Конечно, — сказал Боб.
Он опрокинул горшок на бок. Веса в нем было фунтов десять. Дэвид подтащил его к себе и похлопал по глянцевому боку. Поднес к уху. Ничего, кроме продолжавшегося смутного гудения. Горшок казался ХОЛОДНЫМ…
— Но ведь крик о помощи и статуэтка не обязательно связаны между собой, — заметил Юпитер. — Это только предположение, а доказательств у вас нет.
Острые льдинки укололи сердце.
— Ох, черт, Юп! Добросовестный подход к делу — это очень здорово, но от нас-то ты чего хочешь? Мы услышали крик, статуэтку перебросили через стену, те двое вылезли за ней, один из них называл другого «босс». Все это мне напоминает какую-то бандитскую шайку.
Дэвид задохнулся, схватился за грудь, и горшок выпал из его рук. И раскололся, ударившись о землю.
— Допустим, Пит. И все же вы не видели и не слышали ничего, что действительно связывало бы статуэтку с криком о помощи, — стоял на своем Юпитер.
Он с усилием втянул в себя воздух, глаза заволокло слезами, и боль на мгновение отступила.
— Что ты скажешь насчет странной тени? — быстро возразил Боб. — В жизни не видел человека, похожего на нее, и смеха такого не слышал.
То, что произошло вслед за этим, было совершенно невероятно. Красные точки. Тысячи. Что-то вроде светящихся красных пчелок вылетело из осколков. Дэвид завопил и попятился, заслонив лицо руками, выставив ладони вперед. Ладошки были слишком маленькими, и было уже слишком поздно.
— А вы можете описать, на что был похож этот смех?
Облако красных пчел закружилось вокруг него, кусая, жаля…
— Тонкий такой, как детский, — объяснил Пит.
Он взвыл и стал неистово прокладывать себе дорогу к выходу. Ему удалось выползти из пещеры. Во всем мире не осталось ничего, кроме боли и нарастающего гудения. Ослепший, обезумевший от боли, Дэвид начал свой отчаянный спуск. Мокрые от крови ладони соскальзывали с перекладин веревочной лестницы, и он чуть не сорвался, умудрившись в последний момент ухватиться за веревку, и некоторое время так висел, корчась от боли в плечах, запястьях и локтях. Потом боль опять отступила, и к тому времени, как она вернулась, он успел добраться до середины спуска.
— Нет, пожалуй, скорее, как женский, — поправил его Боб.
Когда он начал кричать, красные твари влетели ему в рот, проникли в горло, жалили, кусали, рвали…
— Никакой не женский. Ненормальный какой-то.
Они проникли в нос и подожгли мозг…
— Истерический или испуганный.
Они выели его глаза…
— Гнусный какой-то, неприятный.
Пролетев последние пять футов, он ударился о землю и встал, пошатываясь. Побежал, врезавшись сослепу в стену. Поскользнулся в грязи, царапая ногтями скалу.
— Я бы сказал, невеселый, печальный даже. Может, это старик?
Рыдая, он свернулся калачиком и стал ждать смерти.
Юпитер был озадачен.
— А вы хоть уверены, что слышали один и тот же смех?
Прошла вечность, и жужжание смолкло. Боль утихла, затем совсем исчезла. Дэвид открыл глаза, с изумлением обнаружив, что веки его слушаются. Он поднес руки к глазам. В свете звезд они походили на перчатки механика.
— Да, конечно, — твердо сказал Пит. — Только мы слушали по-разному.
Он застонал, едва узнав звук собственного голоса. Нужно добраться до мамы. Нужно вернуться домой. Она все уладит. Она сделает так, что станет хорошо…
— И тем не менее вы оба слышали его отчетливо и совсем близко, — вздохнул Юпитер. — Кажется, мне придется самому послушать, чтобы понять, на что он похож. По крайней мере, вы хоть уверены, что это был крик о помощи?
Пошатываясь, вытянув руки, задыхаясь и превозмогая боль, он побрел к мотелю.
— Да конечно же! — разом ответили Боб с Питом. На круглом лице Юпитера застыло выражение глубокой задумчивости.
Однако с каждым шагом боль уменьшалась. Каждый раз, опуская раздутую ступню на землю, Дэвид замечал, что она приобретает нормальные размеры. В конечностях восстанавливалась чувствительность. К тому времени, как вдали появился мотель, он чувствовал себя почти нормально. В свете мигающей вывески «Найт-Стоп» он рассмотрел свои руки. На них не было ни малейших следов того, что с ним произошло.
— Судя по описанию стены и ворот, вы были возле поместья Сэндоу.
Он содрогнулся, принимая самое трудное решение за все свои двенадцать лет.
Боб прищелкнул пальцами:
Чудесным образом все отеки от укусов пропали. Не осталось никаких свидетельств, по которым можно было доказать, что все это не было самым страшным сном его жизни.
— Точно! Старое испанское владение. Больше пяти тысяч акров!
Итак. Выбор Номер Один: сказать маме, получить чудовищную взбучку и, возможно, поиметь неприятности из-за уничтожения ценного произведения искусства коренных американцев.
— Это в основном горы, но отец старой мисс Сэндоу много лет назад владел там большими стадами, — добавил Юпитер.
Выбор Номер Два: держать рот на замке и надеяться на то, что все случившееся никогда не повторится.
— А сейчас у них нет скота? — спросил Пит.
Он осмотрел свои руки. Они вполне походили на те руки, которые болтались у него на плечах последние двенадцать лет…
— Нет, — покачал головой Боб. — Я помню, что как-то читал про семью Сэндоу и их владения в библиотеке. Отец старой мисс Сэндоу был последним, кто действительно вел хозяйство в поместье. Когда он умер, мисс Сэндоу осталась одна, она жила, как затворница. Мой отец говорит, что таких называют бедными помещиками. Это означает, что у нее земли больше, чем денег. Она там живет с прислугой и садовником. Ее никто никогда не видит.
Дэвид отпер дверь и проскользнул в комнату. Постоял, прислушиваясь к ровному дыханию матери. Никакого посапывания, только глубокое, ровное дыхание.
Боб в фирме «Три Сыщика» был специалистом по научно-исследовательской части, и сведения, которые он собирал по какому-либо вопросу, были всегда точными. Лицо у Юпитера стало серьезным.
Он сбросил ботинки и штаны, сложил и сунул в пластиковый пакет. Возможно, она не заметит грязи и пятен. В дешевом зеркале отражался нормальный двенадцатилетний ребенок. Слегка напуганный, но в остальном вполне нормальный ребенок.
— Это означает: то, что вы сегодня видели и слышали, джентльмены, очень и очень странно. Что эти двое делали в поместье Сэндоу и откуда взялась статуэтка?
Это был последний раз, когда Дэвид видел себя.
— Может, бандиты ограбили мисс Сэндоу? — предположил Пит.
— Но у нее же нечего грабить, — возразил Боб.
Женщина в белом халате шла по стерильному коридору Вестсайдской мемориальной больницы с тем целеустремленным видом, с которым ньюйоркцы, похоже, рождаются и который остальные американцы приобретают тяжелым болезненным трудом.
— А может, поместье никакого отношения не имеет к тому, что вы слышали, — продолжал рассуждать Юпитер. — Эти двое могли там оказаться случайно, а маленькая фигурка вряд ли стоит того, чтобы бандиты из-за нее тратили время.
Ее звали Аннель Триас. Это была мускулистая брюнетка лет под тридцать, имевшая докторскую степень в физиологии развития и магистерскую — в нейроанатомии. В настоящий момент она была погружена в решение одной важной проблемы.
Первый Сыщик продолжал вертеть в руках маленького золотого человечка, как бы ожидая, что тот откроет свою тайну. Неожиданно Юпитер склонился над статуэткой, и глаза его загорелись азартом.
Пациент: Дэвид Чейз.
— Что там такое, Первый? — спросил Боб. Юпитер пристально рассматривал статуэтку.
Возраст: 12.
Пальцы его ощупывали нижнюю часть фигурки. Затем он слегка надавил верхнюю половину, повернул ее и издал торжествующий возглас. Статуэтка открылась, из нее что-то выпало.
Рост: 5 футов 4 дюйма.
— Тайник! — воскликнул Пит.
Вес: 85 фунтов.
Юпитер поднял маленький бумажный листок, расправил его. Боб с Питом склонились над столом. Юпитер вгляделся в листок и в отчаянии застонал.
Болезненно-худой. Мать сказала, что он уже несколько месяцев, как потерял аппетит и сон. Педиатры разводили руками. У мальчика не было никаких органических поражений, с психикой тоже все было в порядке…
— Какое-то послание, Юп? — спросил Боб. Шеф сыскного бюро прикусил губу.
Если не считать ночных кошмаров. Беспрерывных. Безжалостных. Диких. Устрашающих. И вот он попал сюда, в знаменитую лабораторию сна, в надежде на чудо.
— Не знаю, — сказал он. — Похоже на письмо, н-о прочесть не могу. Какой-то незнакомый язык!
Она миновала последнюю дверь и вошла в детскую рекреацию. Там был стол для пинг-понга, телевизор, пинбол, два игровых автомата и огромное количество всевозможных игрушек, большинство из которых были выбраны за то, что помогали наблюдателю проникнуть во внутренний мир ребенка.
Боб и Пит уставились на измятый клочок бумаги.
За этот год Триас проконсультировала шестнадцать пациентов, но случай Дэвида оказался уникальным. Он был единственным афроамериканцем, самым юным, самым маленьким и самым тяжелым.
— Не похоже ни на один из языков, какие я встречал, — огорченно повторил Юпитер.
Дэвид стоял перед самым популярным в этой комнате игровым автоматом, манипулируя черепашками-ниндзя, которые лупили мечами и нунчаками марионеток светловолосого мальчика постарше. На лице блондина застыла маска разочарования. Он кусал губы и аритмично лупил по корпусу автомата, тихо ругаясь.
Разочарованные, ребята сидели молча. Боб с Питом знали, что Юпитер неплохо разбирался в нескольких иностранных языках и на трех мог объясняться. Если он не узнает, на каком языке написано письмо, что тогда делать? Тут Боб пристальнее вгляделся в бумажку.
Проиграв, старший мальчик отошел. Бренда сидела у стены, читая журнал «Байт». Аккуратно сложив его, она подошла к сыну.
— Ребята, — прошептал он, — это написано не чернилами. Здесь кровь!
— Дай мне попробовать, — сказала она весело.
Пока Пит встревоженно ерошил волосы, Юпитер исследовал странную записку.
Дэвид не обратил на нее внимания и бросил очередную монету в автомат. Экран спросил: Один Игрок или Два? Дэвид выбрал Один.
— Боб прав, — заключил Юпитер. — Написано кровью. Значит, писали тайно, и у писавшего не было ни ручки, ни карандаша.
Улыбка Бренды погасла. Она села и опять раскрыла журнал.
— Вероятно, это был заключенный, — решил Боб.
— Дэвид? — сказала Триас. Он был полностью поглощен игрой. — Дэвид?
— Или кто-то, желающий выйти из шайки, — прибавил Пит.
Пришлось подождать, пока игра окончится, и лишь потом похлопать его по плечу. Он обернулся, но глаза были опущены.