Наталия Антонова

Тайна богатой вдовы

© Антонова Н.Н., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

* * *



Действующие лица и события романа вымышлены, и сходство их с реальными лицами и событиями абсолютно случайно. Автор
Начало лета разливало упоительные ароматы, настоянные на ещё не обременительном зное. Отцветали лёгкие кисти рябин, облетали лепестки с медленно оплывающих свечей каштанов, зацветали парковые розы и тихо качались на ветру голубые, лиловые, жёлтые, белые ирисы. Природа приглашала на праздник любви, возвышенной страсти, предтечи начала всех начал. И молодым и зрелым и даже глубоким старикам весной кажется, что жизнь начинается заново…

Сад великого трагикокомедийного актёра Артура Дарского тоже трепетал молодой зеленью листвы и переливался многообразием нежных и ярких окрасок самых разных цветов, кустарников и деревьев.

Глава 1

В это июньское воскресенье Артур Владимирович Дарский был в превосходном настроении. На экраны вышел новый фильм с его участием, и Артур вновь, как в молодые годы, пожинал плоды громкой славы, не сходил с экранов телевизоров и со страниц глянцевых журналов. Ещё бы! Ведь его снова признали лучшим актёром года. К тому же он весьма обеспеченный человек. Как говорил с улыбкой сам Дарский, нищая старость мне не грозит.

Старость…

Пожалуй, только годы и могли бы омрачить настроение Артура Владимировича. 75 лет – это всё-таки немало. Но Дарский их не ощущал и не только потому, что удачно сложилась его актёрская карьера, но и благодаря молодой жене красавице Снежане.

Со Снежаной они познакомились совершенно случайно на одной из вечеринок, и Дарский, счастливо проживший в браке с первой женой Ольгой 45 лет, потерял голову, как какой-то юнец.

Ни предостережения друзей, ни возмущение родственников не остановили его.

Он развёлся с Ольгой, которая от неожиданного удара серьёзно заболела, и скоропалительно женился на юной возлюбленной.

Снежане было всего 25 лет. У неё была изумительная фигура, казалось, что девушка была вся выточена искусным мастером из слоновой кости.

Её аквамариновые глаза мерцали таинственным светом, словно исходящим из неизведанных глубин океана, густые волосы рассыпались по плечам и спине знойным золотом полуденного солнца.

Её губы напоминали Дарскому спелую сочную черешню, которую он обожал с самого детства и поедал в огромном количестве, когда родители отправляли его на летние каникулы к бабушке в Ялту.

О своей первой жене Ольге, которая подарила ему сына и дочь, он практически не вспоминал…

Да, была в его жизни женщина, положившая на алтарь любви к нему не только свою молодость, но и всю свою жизнь. Но ведь никто не просил её жертвовать собой ради его карьеры и удобства. Она сама так решила…

С детьми всё складывалось непросто. Они сразу же встали на сторону матери. И Артур Владимирович не пытался преодолеть их отчуждение. Пока полгода назад врачи не сказали ему, что, несмотря на его великолепную форму, он может не надеяться получить детей от молодой жены.

Это несколько огорчило его. Подумав, Артур Владимирович решил попробовать помириться с сыном.

То, что дочь никогда не простит его, он не сомневался ни минуты. Алевтина, несмотря на то что ей было уже сорок лет, не шла ни на какие компромиссы.

И она, и её муж были профессорами, вкладывали знания в головы студентов и занимались научной работой.

Дарский пробовал было звонить десятилетнему внуку Олегу, но тот сказал ему: «Извини, дедушка, ты так плохо поступил с бабушкой, что я не могу дружить с тобой как прежде», и, не дожидаясь ответа деда, положил трубку.

Артур Владимирович и до этого знал, что внук унаследовал характер своей матери, но всё-таки в его душе теплилась надежда…

Звонить зятю он не стал, Никита Семёнович всегда и во всём поддерживал свою любимую супругу. Ещё в первые годы замужества дочери Дарский нравоучительно попенял зятю, что нельзя во всём слепо соглашаться с женой.

Тот искренне расхохотался и привёл слова одного из героев детективного романа, смысл их заключался в том, что только ненормальный может воображать, что я стану противоречить своей жене.

Дарский хотел обидеться, но потом ради внука решил не портить отношения с зятем и дочерью.

Впрочем, ради справедливости следует заметить, что Никита Семёнович Муровицкий дискутировал с Алевтиной Артуровной Дарской и порой довольно горячо, но только на ниве науки, вне математических проблем Никита Семёнович никогда не спорил с женой.

Кроме непокорной дочери у Дарского был ещё сын Сергей. Он моложе сестры на 12 лет. Год назад Сергей женился. Но отца на свадьбу не пригласил, на поздравительное письмо ответил коротким: «Спасибо».

Совсем недавно Дарский узнал, что сноха Лида ждёт ребёнка. Раздобыв номер телефона, он позвонил молодой женщине и попросил её о встрече в кафе. К его радости и удивлению, она сразу согласилась. И они встретились. Дарскому удалось внушить снохе, что он любит сына и мечтает о внуке.

Результатом его актёрского мастерства и проявления истинных отцовских чувств было то, что Лида согласилась уговорить мужа нанести визит отцу.

Помогло ему и то, что молодая женщина была с детства влюблена в актёра Дарского, однако этого Артур Владимирович не знал. Хотя Лида и упомянула вскользь о том, что его обожает её мама.

Сноха позвонила Артуру Владимировичу на сотовый и сказала, что муж не против примирения с отцом.

Дарский предвкушал очередной триумф и готовился к нему. Артур Владимирович был несказанно доволен тем, что юная супруга не меньше, чем он сам, обрадовалась предстоящей встрече отца и сына.

К приёму дорогих гостей готовились целую неделю. Все приготовления Снежана взяла в свои руки. При этом она не забывала поддерживать мужа в краткие минуты его сомнений в том, что всё будет хорошо.

Гости должны были приехать к двенадцати, но они приехали на десять минут раньше. Их встретила сама хозяйка.

Женщины оглядели и оценили друг друга.

Снежана стройная, с прямой спиной и высоко поднятой головой в длинном платье цвета морской волны, ненавязчиво облегающем её тело, выглядела королевой на фоне миловидной, но не блистающей яркой красотой Лидии.

Хозяйка дома осталась довольна своим превосходством, но виду не подала. Она нашла возможность похвалить свободное тёмно-розовое платье снохи и кулон в виде распускающегося цветка шиповника. Рубины в кулоне были настоящие, но ни в какое сравнение не шли с изумрудами в колье и серьгах Снежаны.

Простодушная Лида поблагодарила молодую мачеху мужа за комплимент и тихо пролепетала: «Вы тоже очень красивая».

Снежана снисходительно улыбнулась и, приобняв молодую женщину за талию, пригласила дорогих гостей в дом. По лицу пасынка она заметила, что он сильно волнуется.

Сергей и впрямь был взволнован. Он очень любил отца и тяжело переживал разрыв с ним. Ему казалось, что можно любить обоих родителей. Сестра же обвиняла его в мягкотелости. Её упрёки больно ранили Сергея, но он отмалчивался, скрывая от окружающих свои душевные терзания.

Когда Лида рассказала ему о встрече, он сначала возмутился, подсознательно пытаясь скрыть от самого себя охватившую его радость. Но потом пришёл к выводу, что жена поступила правильно и не стоит упускать выпавший шанс примирения с отцом, тем более что тот сделал первый шаг.

И вот они в его доме. Скоро, совсем скоро он увидит отца, которого не видел два года, не считая его бесконечных изображений в журналах, газетах и на экране. Но ведь это совсем не то…

Теперь же он сможет пожать отцу руку, обнять его. Они смогут уединиться в кабинете отца и поговорить обо всём на свете, как это случалось в былые времена. К достоинствам Дарского-старшего относилось то, что, несмотря на свою занятость, он находил время для детей. Особенно для сына.

По лицу жены Сергей видел, что Лида тоже волнуется. Она время от времени крепко сжимала его руку. И он ощущал лёгкую влагу её ладони.

Глава 2

Когда они вошли в шикарно обставленную гостиную, часы пробили двенадцать пополудни.

– Проходите, располагайтесь, я сейчас скажу Артуру, что вы уже здесь, – ласково улыбнулась гостям Снежана.

Лида сразу же принялась рассматривать цветы в напольных вазах, она была начинающим цветоводом и мечтала выращивать самые разные растения на их небольшом участке. В настоящее же время цветы в ящиках и горшках заполняли почти весь балкон их двушки. Многие из них на зиму перекочёвывали в квартиру.

Лида тихо вздохнула, понимая, что таких великолепных роз и тем более орхидей, как в доме отца мужа, ей не вырастить, по крайней мере, в ближайшее время.

– Ты чего? – тихо спросил муж.

– Красиво очень, – выдохнула она в ответ с рассеянной улыбкой.

Сергей кивнул и присел на диван. Снежана, оставив их вдвоём, отправилась в кабинет мужа.

Дарский готовился к съёмкам нового фильма. Репетировать он предпочитал в одиночестве в своём любимом кабинете, который представлял собой комнату со стенами, обтянутыми алым шёлком. Мебель, портьеры были красного цвета, даже ковёр на полу был багряным.

Снежана всякий раз, когда бывала в кабинете мужа, чувствовала себя неуютно. От обилия красного у неё так сильно кружилась голова, что казалось, будто пол под ногами ходит ходуном. Но не в её правилах было указывать мужу, как оформлять свой кабинет и как готовиться к работе.

Она с замиранием сердца поднялась на второй этаж. Сегодня она была особенно нарядной, направляясь к кабинету мужа, женщина чувствовала, как под дизайнерским платьем по спине стекают струйки пота, а сердце тем временем колотится почти у самого горла.

Прошло всего несколько минут. Снежана комкала в руках сорванные перчатки, того же цвета, что и платье. Она нажала на дверь посильнее, но та не поддалась, и молодая женщина стала стучать: «Артур, открой, пожалуйста, я же знаю, что ты там. Серёжа и Лида уже ждут внизу».

Но Дарский не спешил отзываться и открывать дверь жене.

– Артур, что о нас подумают гости! Ну, пожалуйста! Я знаю, что ты не любишь, когда тебе мешают, но ведь ты сам их пригласил.

Из-за двери не раздалось ни звука. Снежана увидела спешащую по своим делам горничную Алику. Та подошла к хозяйке и приложила ухо к двери.

– Ничего не слышно, – сказала она и ойкнула, прижав руку ко рту.

– Что с тобой? – спросила Снежана.

– Вдруг Артуру Владимировичу стало плохо с сердцем?

В глазах Снежаны промелькнуло беспокойство.

– Иди, позови кого-нибудь, – велела она. И горничная быстро побежала вниз, цокая крохотными каблучками домашних туфель.

Через некоторое время у двери уже стояли Сергей Дарский и личный шофёр Артура Владимировича Руслан Зеленин – молодой широкоплечий мужчина двадцати восьми лет. Он переступал с ноги на ногу и вопросительно смотрел то на хозяйку, то на Сергея Дарского.

– Нужно попробовать позвонить ему, – пискнула из-за его плеча Алика.

Зеленин вытащил сотовый и набрал номер хозяина. В кабинете тотчас заиграла «Марсельеза». Все замерли и ждали до тех пор, пока телефон не умолк.

– Не берёт трубку, – прошептала горничная.

Чуть позже появился запыхавшийся садовник Иван Филатович Черешня. Алика не смогла его найти и послала ему смс, чтобы срочно явился к кабинету работодателя.

– Я в теплице был, – пробормотал садовник, оправдываясь.

Алика шёпотом объяснила ему, в чём дело.

– Надо открыть дверь, – решительно заявила Снежана, – скорее всего мужу стало плохо с сердцем.

– Нужно вызвать мастера, – проговорил Сергей и достал сотовый.

Водитель переглянулся с садовником, и Зеленин сказал: «Мы сами, Снежана Эдуардовна, можем открыть дверь кабинета, только надо сходить за инструментами».

Руслан ушёл и вернулся минут через десять. Всё это время никто из стоявших возле двери не проронил ни слова.

Ещё через десять минут дверь была открыта. Снежана хотела войти первой, но тотчас отшатнулась.

И все присутствующие увидели хозяина кабинета. Артур Владимирович Дарский лежал вниз лицом в луже крови. В руках он сжимал окровавленный ключ.

– Боже, он пытался отпереть дверь, – вскрикнула горничная и зарыдала.

– Перестань! – прикрикнул на неё Черешня.

А Зеленин взял девушку за плечи и отвёл в коридор, где она продолжила тихо плакать.

Сергей снова достал сотовый и набрал номер полиции.

* * *

Сообщение об убийстве актёра поступило на пульт управления дежурного.

– Группа на выезд!

Следователь Александр Романович Наполеонов сидел в автомобиле и смотрел в окно. Убийство на сегодня у него запланировано не было…

Следователь мечтал, что дежурство завершится мирно, спокойно и он отправится к своей подруге детства, владелице детективного агентства «Мирослава», где его ждал вкусный ужин, приготовленный сотрудником агентства Морисом Миндаугасом, и тихий вечер в кругу друзей. Он собирался также спеть им свою новую песню.

И даже приготовил подношение несносному, с его точки зрения, коту Дону, который считал себя, по-видимому, властителем мира, по крайней мере, дома Мирославы точно.

Но увы! Его планы разбиты! Какому-то злодею приспичило убить великого актёра именно в его дежурство. «Вот гад!» – раздосадованно подумал Наполеонов.

Приехав на место преступления и осмотрев его, сотрудники полиции оказались в тупике.

Актёр был обнаружен группой родственников и прислугой в собственном кабинете за закрытой дверью, которую пришлось взломать водителю и садовнику. На окнах были витиеватые чугунные решётки, и пролезть сквозь них не могла даже кошка.

Ключ, вынутый из рук актёра, был отправлен на экспертизу. Однако по следам крови в замке было ясно, что Дарский пытался открыть дверь, но силы оставили его.

Пистолет, из которого актёр был застрелен, принадлежал ему и, со слов вдовы, хранился здесь же, в кабинете, в ящике письменного стола.

Это можно было бы назвать самоубийством и закрыть дело. Но смущало одно – на руках убитого не было следов пороха…

Следователь расспросил вдову о том, есть ли в кабинете ещё какие-либо двери. Но она уверенно ответила: «Нет».

Однако оперативники всё-таки исследовали пол, стены, потолок в поисках тайного хода. Их усилия оказались тщетными. Это только в старинных книжках сыщики находят тайные ходы, переходы, пещеры и подземелья и на протяжении всего действия морочат голову себе и читателям. Здесь же ничего подобного не было и в помине.

Следователя удивило и то, что никто не слышал звука выстрела. Ни родственники, ни обслуга. Но ответ на этот вопрос оказался простым. Вдова Дарского объяснила, что стены в кабинете мужа звуконепроницаемые, так как Артур Владимирович хотел, чтобы никакие посторонние звуки не отвлекали его от творчества. Наполеонов мысленно развёл руками.

И что же получается? Актёр убит в закрытой комнате. Кем? Невидимкой, умеющим проходить сквозь стены? Абсурд!

Хотя на пистолете отпечатки пальцев имелись. Экспертизе предстояло установить, принадлежат ли они Дарскому.

Беседа с родственниками и персоналом ничего не дала. Люди были растеряны и подавлены. На сына жертвы вообще было страшно смотреть. Красавица вдова старалась держаться, но вид её вызывал жалость.

Следователь не видел, какой она была ещё совсем недавно, но Лидия с испугом заметила, что из уверенной в себе женщины Снежана превратилась в растерянную девочку, над которой больше не были распростёрты крылья старого орла, защищавшие её от всех проблем и ненастья.

И Лида, наверное, проникнувшись к ней сочувствием, бросилась бы утешать Снежану, если б в ещё большем утешении не нуждался её собственный муж. Поэтому она держала за руку Сергея и сжимала его пальцы, как бы говоря: «Я здесь, я с тобой».

И он, заметив это, слабо кивнул жене в знак признательности.

Все присутствующие были опрошены под протокол. Особое внимание было уделено тем, кто был возле кабинета актёра.

Жена сына Лидия Дарская оставалась в гостиной, что подтвердила домработница, которую попросил побыть с женой столкнувшийся с ней в дверях Сергей, после того как запинающаяся на каждом слове горничная попросила его подняться наверх.

Вера Никитична как раз собиралась узнать, когда же гости и хозяева сядут за стол.

Кухарка уже несколько раз сердито выговаривала ей по телефону, что обед давно готов и остывший он уже ни на кого не произведёт должного впечатления.

Вера Никитична ждала звонка хозяйки, но её телефон упорно молчал, вот она и отправилась лично узнать, в чём собственно дело.

Перепуганный Сергей едва не сбил её с ног и попросил побыть с его женой, пока он поднимется в кабинет отца.

Домработница предположила, что у хозяина прихватило сердце, но не сильно обеспокоилась. Ей было любопытно пообщаться со снохой Дарского. Молодая женщина сразу спросила, как её зовут, представилась сама и вела себя непринуждённо и просто.

«Не заносится», – с удовлетворением отметила про себя Вера Никитична. Она охотно рассказала молодой женщине, что в усадьбе Дарского есть оранжерея, где и выращиваются розы, орхидеи, лилии и многие другие цветы. Но ей лучше попросить свёкра или Снежану Эдуардовну, чтобы он отвёл её туда. А уж их садовник Черешня Иван Филатович непременно ей всё расскажет подробно.

Потом на сотовый Веры Никитичны позвонила кухарка и снова стала роптать. Домработница как могла её успокаивала: «Зинаида Марковна, тут непредвиденные обстоятельства, что-то с хозяином. С минуты на минуту всё разъяснится».

Кухарка Зинаида Марковна Лаврова тоже была допрошена. Но она вообще ничего не могла сказать по существу и постоянно возвращалась к вопросу о простывшем обеде. «Теперь его остаётся только выбросить», – сокрушалась пожилая женщина.

Наполеонов с удовольствием посоветовал бы ей этим обедом, пусть и остывшим, накормить находящихся в доме полицейских, но по уставу не положено. А жаль…

Так что группа уехала несолоно хлебавши – и без обеда, и без хотя бы одной стоящей версии гибели великого актёра.

Глава 3

К Мирославе Шура прибыл глубокой ночью. Но его всё равно накормили и выслушали. Даже зевающий каждые пять минут Дон оставался в комнате до самого конца.

– Убит сам Дарский? – с удивлением и сожалением воскликнула Мирослава.

– Или он сам себя убил, – вздохнул Наполеонов.

– Но почему?! Он купался в славе и деньгах! Его обожают миллионы зрителей! И, несмотря на его возраст, по нему сходят с ума толпы поклонниц.

– Никогда не понимал таких женщин, – проворчал Шура.

– Я тоже, – согласилась Мирослава, – но не в этом суть. Скорее всего, хозяин усадьбы всё-таки был убит…

– Но на ключе, вставленном в дверь, скорее всего следы его пальцев и крови.

– Дождись заключения экспертов, – сказала Мирослава.

– Дождусь, куда я денусь, – ответил Наполеонов, – но я предполагаю, что он пытался открыть комнату, однако у него не хватило сил.

– Зачем он её закрывал?

– Чтобы застрелиться!

– А смертельно раненный решил дверь открыть?

– Ну…

– Надо дождаться экспертизы, – согласился с Мирославой Морис.

– Естественно, – ответил Наполеонов. – Но посудите сами, окна в комнате закрыты, тайных ходов нет. Как убийца мог проникнуть в закрытую комнату, непонятно. В доме были: молодая жена хозяина, его сын с женой, домработница, горничная, кухарка, садовник, водитель, внучка домработницы.

– А не могли его убить после того, как открыли кабинет? – спросил Морис.

– Застрелили на глазах у всех? – усмехнулся Наполеонов.

– Да, незадача…

– А ещё родственники есть у Дарского?

– Есть. Дочь, зять, внук и дядя.

– Я читал, – проговорил Морис, – что Дарский, чтобы жениться на молоденькой, разошёлся с женой, с которой прожил сорок пять лет.

Наполеонов кивнул, с аппетитом поглощая, несмотря на позднее время, жаркое.

– Ещё в СМИ писали, что дочь не простила отца и ухаживает за матерью, – снова заговорил Морис.

– Дочери в момент гибели Дарского в доме не было, – буркнул Шура.

– Так же в одной из газет было написано, – не обращая внимания на бурчание Наполеонова, продолжил Миндаугас, – что Дарский поссорился с дядей и другом из-за своей женитьбы.

– Послушай, – не выдержал следователь, – когда ты успеваешь читать всю эту бурду?!

– Детективное агентство должно быть в курсе разных новостей.

– Бред! – фыркнул Наполеонов.

Морис не стал говорить ему, что на информацию о Дарском он наткнулся чисто случайно, когда они занимались совсем другим делом. Почему изучил её, Миндаугас не знал. Мирослава непременно бы объяснила это интуицией, а родная тётя Мирославы писательница Виктория Волгина обязательно присовокупила бы что-нибудь насчёт Вернадского с его ноосферой. Поэтому Морис предпочитал не распространяться на тему своего интереса к тому или иному материалу.

За окном светила луна, почти прижавшись лбом к стеклу террасы. Шура допил чай и сладко зевнул. «Сегодня придётся обойтись без песен», – промелькнуло у него в голове, и он почувствовал, что начинает засыпать прямо за столом.

Спать легли поздно. А вставать пришлось как всегда…

Утро распускалось точно цветок после ночного сна, один за другим распрямляя лепестки сначала прозрачно-серебристые, затем розовые, а потом покрывающиеся пыльцой золота солнечных лучей.

На работе Наполеонова поджидали неутешительные выводы экспертов. Следов пороха на руках актёра и при пристальном изучении не обнаружено. На ключе отпечатки актёра и больше ничьих нет. На пистолете тоже.

На ящике письменного стола имелись только свежие отпечатки Дарского. Да и в кабинете только его пальчики…

«А вот это уже странно… – подумал следователь, – в кабинет должны были заходить другие люди, та же жена, горничная. Куда же делись отпечатки их пальцев?»

Наполеонов решил позднее ещё раз поговорить со Снежаной Эдуардовной. И созвонившись, отправился в дом Дарских ближе к вечеру. Несмотря на то что стрелки приближались к восьми, солнце и не думало склонять свой яркий лик к горизонту.

Вдова сама встретила следователя у ворот, подождала, пока он припаркуется, и провела его в библиотеку, объяснив, что это самое тихое место в доме.

Наполеонов удивился: «Кому в доме шуметь, если нет ни детей, ни животных, не обслуге же резвиться в эти траурные для дома дни». Но вслух он, разумеется, ничего не сказал.

Снежана предложила следователю кофе, но он отказался и попросил простой воды.

Хозяйка открыла находившийся здесь же в библиотеке бар и достала бутылку минеральной воды и два стакана. Наполнив их, она пододвинула один из стаканов Наполеонову.

Следователь поблагодарил и чуть ли не залпом выпил его. В библиотеке, видимо, работал не бросающийся в глаза кондиционер, так как уличной жары здесь не ощущалось.

Хозяйка пила свой стакан воды не спеша и из-под опущенных ресниц рассматривала следователя. По её внешнему виду можно было судить, что в успех расследования она не верила, а от полиции ожидала только досадных проволочек.

– Я не задержу вас надолго, – сказал Наполеонов, – у меня к вам несколько вопросов, из-за которых мне не хотелось вызывать вас в такую жару повесткой.

Она кивнула, то ли соглашаясь, то ли просто выражая признательность за заботу.

– Как вы объясните то, что в кабинете вашего мужа нет отпечатков пальцев других людей, даже ваших и горничной?

– Очень просто, – ответила Снежана, – муж не любил, чтобы кто-то заходил в его кабинет.

– Даже вы?

– Да.

– И вы никогда не входили в кабинет мужа? – не поверил следователь.

– Входила иногда, но дальше порога не шла, – ответила она нехотя.

– Но горничная должна была там убираться, пыль вытереть, пол протереть.

– Муж в своём кабинете убирался сам.

– Интересно, – пробормотал Наполеонов, он тоже по мере возможности сам убирался в своей комнате, но ведь он не великий актёр и не владелец загородного дома.

– Видите ли, – проговорила тем временем вдова, – у великих людей есть свои странности.

Наполеонов понимающе кивнул.

– Артуру казалось, – продолжила Снежана, – что аура его кабинета должна быть нетронутой.

Следователь снова кивнул и невольно вспомнил свой кабинет, в котором кто только ни топтался…

– Снежана Эдуардовна, вы не помните, время встречи с сыном назначил ваш муж или его предложил Сергей?

– Муж, – уверенно ответила женщина.

Наполеонов поднялся.

– Вы уже уходите? – удивилась вдова.

– Да, я узнал то, что мне нужно, спасибо за воду.

– Не стоит, – слегка смутилась она и тут же добавила: – Сергей и Лида очень волновались, когда приехали к нам. А потом они оба были бесконечно расстроены.

– И жена Сергея?

– О да, и на Лиде, и на Сергее просто не было лица. Неужели вы не заметили?

Следователь если и заметил, то посчитал это естественным, ведь они только что узнали о смерти близкого человека. «С ними я ещё успею поговорить», – подумал Наполеонов, не отвечая на вопрос вдовы, простился с ней и покинул дом.

С обслугой он сумел поговорить в день убийства. Горничная, кухарка, домработница, водитель и садовник в один голос заявили, что Артур Владимирович и Снежана Эдуардовна жили душа в душу. Поэтому пока к ним больше не было вопросов.

На следующее утро у следователя была назначена встреча с дочерью Дарского, и он попытался морально к ней подготовиться.

Увидев Алевтину Дарскую входящей в свой кабинет, он невольно удивился тому, как дочь похожа на отца – тот же орлиный профиль, тонкие, иронично поджатые губы, ясные серые глаза и густые каштановые, довольно коротко подстриженные волосы.

– Вы вызывали меня? – спросила она, прикрыв за собой дверь.

– Да, присаживайтесь, пожалуйста, Алевтина Артуровна, – Наполеонов указал ей на кресло напротив себя.

Женщина молча села. Наполеонов наблюдал за её бесстрастным лицом и мысленно недоумевал.

– Я, следователь, Александр Романович Наполеонов, расследую дело об убийстве вашего отца.

Она коротко кивнула.

– И очень рассчитываю на вашу помощь, – проговорил он как можно мягче.

– Боюсь, что я ничем не смогу вам помочь, – ответила Алевтина Артуровна.

– Но…

– Дело в том, – перебила она его, – что я не виделась со своим отцом два года.

– Совсем? – не поверил следователь.

– Если не считать его лица, мелькающего в телевизоре, – грустно улыбнулась она.

– Я слышал…

– Да, вас уже, вероятно, проинформировали, – снова перебила она его, – что мы перестали общаться с отцом с момента его женитьбы на Снежане.

– В жизни бывает всякое, – проговорил Наполеонов, – близкие люди ссорятся, потом мирятся, прощая друг друга.

– Предательство простить нельзя, – твёрдо произнесла Алевтина Артуровна.

«Сегодня ты изменил жене, а завтра – Родине!» – невольно вспомнилось Наполеонову. Утверждение спорное. Но вступать в дискуссию с Дарской следователь не собирался. Вместо этого он спросил:

– Как вы думаете, кому была выгодна смерть вашего отца?

– Снежане, – ответила Алевтина Артуровна не задумываясь.

– Почему вы так считаете?

– А вы прочитайте завещание отца, и вам всё станет ясным, – отрезала Дарская.

– Вы хотите сказать, что отец лишил вас наследства?

– Не хочу сказать, а говорю это, – уточнила она с ироничной усмешкой.

– Он сам сказал вам об этом?

– Нет, он ничего мне не говорил.

– Но тогда…

– Зная натуру отца, нетрудно предсказать его поступки, – в который раз перебила его Алевтина Артуровна.

– И какова же была эта натура?

– Отец очень любил себя, был о себе высокого мнения и не терпел, если кто-то оценивал его поступки негативно.

– Понятно…

– К тому же, – добавила Дарская, вздохнув, – отец был безумно влюблён в эту молодую хищницу.

– Вы считаете, что Снежана вышла замуж за вашего отца из-за денег?

– А из-за чего же ещё девушка может выйти замуж за старика? – грустно усмехнулась Алевтина Артуровна.

– Ну…

– Только не говорите мне о большой платонической любви.

– Почему платонической? – не понял следователь.

– Сами вы не догадываетесь? – с грустной насмешкой в голосе заметила Дарская и посмотрела на Наполеонова как на недотёпу.

– Между прочим, – ответил тот, – даже у столетних старцев бывают дети от юных жён.

– А ДНК проводили?

– Что?

– Имеются ли научно обоснованные доказательства, что это именно их дети?

– Я не знаю, – растерялся Наполеонов.

– То-то и оно. – Алевтина Артуровна посмотрела на него с видом победительницы.

– И всё же я склонен считать, что Снежане не было смысла убивать вашего отца. Судя по всему, она жила с ним как у Христа за пазухой. Ваш отец, по словам свидетелей, заботился о ней, выполнял все её желания и решал любые проблемы. Теперь же ей придётся заботиться о себе самой.

– Может быть, есть тот, кто о ней позаботится, – неопределённо произнесла Дарская.

– Вы намекаете на то, что у вашей мачехи имеется любовник? – прямо спросил следователь.

– Мачехи! – сердито фыркнула Алевтина Артуровна и ответила: – Я ни на что не намекаю.

– Но вам что-то известно?

– Нет!

– И всё же вы предполагаете?

– Предполагаю, – кивнула она.

– На каком основании?

– На основании физиологии.

– То есть?

– Молодому организму требуется секс. И если муж-старик не может удовлетворить, то всегда найдётся тот, кто поможет молодой красивой женщине.

Наполеонов решил переменить тему.

– Скажите, – спросил он, – у вашего отца имелись другие родственники, кроме детей?

– Только его дядя – Иван Гаврилович Дарский и жена дяди Роза Соломоновна и ещё мои двоюродные братья и племянники.

– Вы хотите сказать, ваш дядя?

– Нет, дядя моего отца! И примите к сведению, что я всегда точно выражаю свои мысли и говорю именно то, что хочу сказать.

– Понятно. И сколько же лет дяде?

– Дяде 90 лет. Тёте 85.

– И они ещё…

– Да, они ясно мыслят и ведут активный образ жизни.

– И они поддерживали отношения с вашим отцом?

– После развода с мамой нет.

– Интересно…

– Закономерно. Они порядочные люди! – отрезала Дарская.

– А ваши двоюродные братья и племянники?

– Они живут за океаном уже много лет. А племянники там и родились.

– Они часто навещают родителей?

– Нет. То есть ни разу не приезжали. Всегда к ним месяца на два, на три уезжают в гости дядя с тётей.

– Почему же ваши родственники не переедут к детям?

– Потому, что они хотят жить и умереть на родине.

Судя по выражению лица Алевтины Артуровны, Наполеонов не удивился, если бы вместо ответа она сказала ему: «Это не ваше дело».

Подавив тяжёлый вздох, он задал очередной вопрос:

– А ваш брат сожалел о разрыве с отцом?

– Да, – признала она, и в глазах её промелькнула печаль.

«Хоть какое-то чувство», – подумал следователь.

– Вы знаете, что отец пригласил Сергея с женой к себе?

– Знаю. Думаю, что именно это и погубило его.

– Приглашение в гости сына и невестки?

– Скажем так – намерение отца наладить отношения с Серёжей.