— Дядя, ты действительно хороший учитель, но… Зачем ты меня учишь? Ну, ты ведь понимаешь, что…

— Я должен или убить тебя, или обучить как следует. Нельзя допустить, чтобы Семья состояла из неучей и слабаков. Убить я тебя не могу, мы это уже обсуждали. Следовательно?..

— Все. Я понял.

— Учти, Артур — это был первый и последний идиотский вопрос, который ты мне задал. Еще один — и я в тебе разочаруюсь.

— Хорошо. Тогда расскажи мне о Камне Правосудия.

— Что именно? — Прищурился Мордред.

— Из рассказов Флоры я понял, что незадолго до разрушения Амбера Дворкин вставил Камень в глазницу Корал. Затем Мерлин стал королем Хаоса и Корал короновалась вместе с ним. Мерлина убили, а что случилось с его женой — неизвестно. По крайней мере, больше от нее не было никаких вестей. Тоже касается и Камня… Затем проходит длительный период времени, и ты с помощью Камня прекращаешь бесконечные набеги на Аваллон из Отражений. Не расскажешь ли, где ты его взял?

Мордред молчал несколько секунд, а затем произнес:

— История проста. Некоторое время я жил неподалеку от Дворов. В один прекрасный день мне стало известно, где находится Корал. Она была пленена в Доме Иноходных Путей. Я отправился туда, расправился со стражей и нашел ее. Корал лежала на алтаре. Она была оплетена очень мощным заклинанием, сломать или распутать которое у меня не было ни сил, ни времени. Поэтому мне пришлось… — Король помедлил. — Вырезать у нее из глазницы Камень и сматываться оттуда побыстрее.

— А что с Корал? — Спросил я, уже заранее зная ответ.

Мордред развел руками.

— Она погибла. Жаль, но у меня не было выбора. Камень Правосудия необходимо было вернуть.

— Необходимо? — Я хмыкнул. — Дядя, не надо ля-ля. Я понимаю, что тебе хотелось его вернуть. Но не надо говорить мне, что это было необходимо.

— Артур, ты не прав. — Мордред налил себе вина и посмотрел через бокал на свет. — Это было необходимо. Во-первых, существовала реальная угроза того, что Камень отдадут Змею… Это был бы конец всего…

— Перестань, дядюшка. По твоим же словам выходит, что Корал пробыла в плену несколько столетий. Если бы они хотели отдать Камень, они бы уже давно это сделали…

— Ты хотел бы и дальше полагаться на добрую волю хаоситов? — Мордред усмехнулся. — Даже если Камень контролировал кто-то, кто не хотел уничтожения Отражений, на смену ему всегда мог придти хаосит с более консервативными взглядами.

— А вторая причина?

— Я ценю человеческую жизнь, Артур, — ответил Мордред, — но полагаю, что две человеческие жизни все-таки ценнее, чем одна. В результате набегов из Отражений погибли Эарон, Роберт и — возможно — Эльгант. На самом деле, мы не знаем в точности всех обстоятельств смерти сына Бенедикта… Страна не один десяток лет находилась на военном положении. Каждый день гибли сотни, тысячи наших солдат. Это необходимо было прекратить. Камень был необходим.

— Забавно, но в прошлый раз ты говорил, что Эарон и Роберт погибли в результате происков злых хаоситов.

Мордред пожал плечами.

— Одно другого не исключает.

— Хорошо. Тогда расскажи мне о том, каким образом тебе с помощью Камня удалось прекратить все эти набеги.

— Дело в том, — Мордред вздохнул, — что отец, создавая свой Лабиринт, допустил несколько существенных ошибок.

— Каких именно?

— Отражения по своей природе не однородны… Да и вселенная, впрочем, состоит далеко не из одних только Отражений… Есть своего рода «стабильные места»… некоторые называют их Истинным Миром… в которых и надлежит рисовать первоначальный образ. На заре времен Дворкин начертил первый истинный Лабиринт как раз в таком месте, и три других Лабиринта — в Амбере, Ремба и Тир-на-Ногте были лишь его отражениями. Бранд при создании своего Лабиринта также правильно выбрал место, и в результате сотворил собственную вселенную. Подозреваю, что и Логрус, начертанный прародительницей бессмертных, Лилит, также находится на том же самом, более высоком уровне реальности. Корвин ошибся — а может быть, его сознательно ввели в заблуждение. Он создал свой Лабиринт в Отражениях, а не над ними, как следовало бы. В результате, когда Амбер рухнул, Семья столкнулась с очень большими проблемами, которые чем дальше, тем все больше и больше нарастали. Да что набеги! Логрус несколько раз предпринимал прямые атаки на наш Лабиринт — землетрясения, разрывы в почве… один раз тут едва не возник вулкан… К счастью, его атаки успехом не увенчались, но если бы Лабиринт находился в Истинном Мире, не было бы и самих атак.

— И ты с помощью Камня Правосудия…

— …сумел поднять место, в котором находится Лабиринт, до уровня Истинного Мира. — Закончил король.

— И?

— Как видишь, набеги прекратились.

Я неопределенно покачал головой. Может быть и так, а может быть — иначе. История, рассказанная дядюшкой, выглядела правдоподобно, но если бы я пришил пару-тройку братьев ради того, чтобы в конце концов водрузить на свою макушку корону, я бы рассказывал окружающим еще более захватывающие истории.



…И вот теперь, стоя напротив лорда Джарета из Дома Иноходных Путей, я гадал, какую версию этой же истории мне доведется услышать из его уст. Мордред упомянул, что он «расправился со стражей», охранявшей Корал, но я сильно подозревал, что ее охраняла не одна только стража. Интересно, кого из Дома Иноходных Путей пришил мой любимый дядюшка ради своей побрякушки? Мысленно я только порадовался тому, что мы с Мордредом — формально — вроде как заклятые враги. Джарет, хотя и не владел последними сводками о состоянии дел в нашем королевстве, все-таки кое-что знал и мог рассматривать меня как потенциального союзника против короля. Возможно, именно поэтому я все еще жив. Возможно также, что мне даже позволят убраться из этого замка целым и невредимым.

— Не хотите ли перекусить? — Любезно предложил Король Гоблинов.

— Не откажусь.

Джарет повернулся и вошел в арку, находившуюся за его спиной, и я направился за ним.

За аркой обнаружилась небольшая уютная столовая. Гоблины накрывали на стол. Припомнив феноменальную неуклюжесть, продемонстрированную гоблинами перед воротами цитадели, я приготовился услышать звон разбиваемой посуды, но за время обеда ни одного неприятного эпизода не случилось. Гоблины ходили осторожно, буквально на цыпочках — Джарет превосходно выдрессировал свою личную обслугу.

Мы сели за стол. К рыбному филе, запеченному с сыром, подавали рис с грибами. Также имелось несколько салатов, и один — с перепелиными яйцами. Белое вино неизвестной мне марки. На десерт было жареное мороженное[2] с вишневым вареньем.

— Любопытный мирок, — заметил я, приступая к десерту. Во время обеда мы, по обоюдному молчаливому согласию, о делах не говорили. Дежурный гоблин уволок мою тарелку с остатками рыбы. — Вы его сами создали?

— Конечно, — кивнул Джарет. — Как вам?

— Ничего. Я оценил ваше чувство юмора.

Хозяин замка чуть улыбнулся.

— Как вы здесь оказались?

— Случайно забрел.

— А что вы говорили о каком-то Сломанном Логрусе?..

Я мысленно вздохнул. Знай я заранее, с кем встречусь, я бы лучше откусил себе язык, чем стал бы трепаться на эту тему. Язык, в конце концов, отрастет новый, а ценную информацию, разболтанную кому попало, назад уже не вернуть. И тем не менее, слово было сказано, Джарет ждал моих разъяснений, а я не хотел портить наших отношений внезапным проявлением недоверия. Поэтому, еще раз мысленно вздохнув, я рассказал ему о Сломанных Лабиринтах и о моих поисках аналогичных структур на территории Хаоса. Об Ордене Восьми Ветров я, естественно, не упоминал, но Джулию, завладевшую девятью ближайшими к Аваллону Сломанными Лабиринтами, заложить не поленился. Может быть, нашу королеву захочет пришить кто-нибудь из Хаоса? Это было бы неплохо…

Джарет слушал с интересом. В конце моего рассказа он покачал головой.

— Я ничего не об этом не знаю. И никогда не слышал, чтобы до вас кто-нибудь употреблял такое словосочетание: Сломанный Логрус… Впрочем, по меркам Дворов я еще весьма молод и многого могу не знать, но мне кажется, что таких структур и в самом деле не существует.

— Почему вы так думаете?

— Ну, вы рассказали о том, что эти Сломанные Лабиринты вырождались от Отражения к Отражению…

— Совершенно верно. Они становились все более нестабильны, и в конце концов…

— Вы также упоминали о том, что в средней полосе Отражений они представляли собой просто некие скопления энергии.

— И это верно. — Согласился я.

— А были ли эти скопления энергии равноценными?

— Что вы имеете в виду?

— Ну… не показалось ли вам, что чем дальше, тем менее насыщенными они становятся?

— Ммм… Трудно сказать. — Я задумался. В словах Джарета что-то было. — Не могу сказать с полной уверенностью, но да, пожалуй, такая тенденция была. Как вы узнали?

— Это просто предположение. — Джарет улыбнулся. — Основанное на знании некоторых базовых принципов магии…

— Похоже, мне придется вам поверить. — Я вздохнул. — В вопросах Искусства Дворы всегда держали пальму первенства.

Джарет сделал вид, будто собирается раскланяться, после чего продолжил:

— Заметьте, уже в средней полосе Отражений вы стали регулярно сбиваться с пути, а здесь, на нашей половине мира, и вовсе не сумели обнаружить ничего похожего на то, что надеялись найти…

— Увы. — Я допил вино. — Была надежда, что такая хренотень обнаружиться в подвалах вашего замка.

— Уверяю вас, — Джарет рассмеялся. — В моем подвале нет ничего подобного. Если хотите, можете сами убедиться.

— Нет, это будет совсем невежливо. Я лучше поверю вам на слово.

— Еще вина? — Король Гоблинов протянул руку к бутылке.

— Да, пожалуй…

— Чем вы намерены заниматься теперь?

— Пожалуй, вернусь в Аваллон.

— Ко двору короля Мордреда?

— Другого короля у нас пока нет.

— Кстати, — Джарет задал этот вопрос небрежно, таким тоном, как будто бы его совершенно не интересовал мой ответ. — Какие у вас с ним отношения?

Я пожал плечами.

— А как вы думаете? Какие у меня могут быть отношения с человеком, который перебежал дорогу моему отцу?

Джарет кивнул.

— Вы ведь знаете, что Мордред — убийца?

— Знаю. — Я выцепил из вазочки с фруктовым салатом дольку киви. — Кстати, а вы-то сами насколько активно участвуете в политических играх Дворов?

— Не участвую вовсе. К счастью, Дом Иноходных Путей занимает последнее место в очереди на корону и это делает нашу жизнь несколько… эээ… менее беспокойной, чем у остальных. А почему вы спросили?

— Ну… — Сказал я так же небрежно — в тон Джарету. — Мордреда обвиняют в трех убийствах, но, думаю, это чересчур даже для него. Полагаю, что в одном или двух случаях может быть верна и официальная версия.

— И какова же официальная версия?

— Она состоит в том, что это сделали хаоситы. — Я взболтал вино в бокале. На Джарета я не смотрел. — Король Ариман, кажется, давно имеет зуб на нашу семью.

Джарет передернул плечами.

— Может быть. Я действительно не знаю. Я не играю в политике Дворов никакой активной роли. Мой интерес к Мордреду носит, скорее, личный характер. Впрочем, таковой интерес имеет к нему весь наш Дом после того… после того, как он сделал то, что сделал.

— Вы не расскажите об этом чуточку поподробнее?

— Конечно… Одну минуту. А как Мордред сам излагал историю возвращения Камня Правосудия? Полагаю, у вас, в Аваллоне, на этот счет существует какая-то официальная версия?

— Да, такая версия есть. — Я вкратце пересказал ему то, что некогда поведал мне Мордред — поскольку это, видимо, и была наша официальная версия.

— Ну-у… — Потянул Джарет, когда я закончил. — Все примерно так и было. За исключением двух… нет, трех существенных деталей, о которых забыл упомянуть ваш король. Во-первых, королева Корал была в нашем Доме не в плену, а в гостях…

«Лажа.» — Подумал я, делая вид, будто верю Джарету безоговорочно.

— …Во-вторых, в ходе этого нападения Мордред убил моего дядю, Харгланта, во владениях которого гостила Корал…

Я еще раз порадовался тому, что мы с Мордредом стоим по разные стороны баррикады.

— …В-третьих, ему кто-то помогал.

Я встрепенулся.

— Кто-то из Дворов?

— Именно. Если вам когда-нибудь доведется побывать во Дворах, вы поймете, что я имею в виду. Посторонний быстро запутается в Путях и погибнет.

Некоторое время я молчал. Над этой информацией стоило поразмыслить.

— Скажите, — спросил я затем. — Вы обвиняете Мордреда только на основании того, что он принес в Аваллон Камень Правосудия или…

— Нет, не только поэтому, хотя как раз это обстоятельство является доказательством того, что мы не ошибаемся. Харглант узнал его и проклял перед смертью.

— Простите, не понимаю. А об этом-то откуда известно?

— Как правило, вместо слуг мы используем мелких демонов. Одно из таких существ слышало и проклятье Харгланта, и то, что в нем упоминалось имя Мордреда…

— А в чем состояло проклятье? — Заинтересовался я. — Как оно звучало?

Если я когда-нибудь начну охоту на короля, то, действуя в унисон с проклятьем, слегка повышу свои шансы на успех. Если Мордреду предсказано, что он умрет в своей постели, я повешу арбалет на стену и постараюсь отравить его, а если в проклятье упоминается какой-нибудь предательский выстрел, поступлю, соответственно, наоборот.

— К сожалению, неизвестно, — сказал Джарет к немалому моему разочарованию, — как именно оно звучало. Существо, которое слышало предсмертное проклятье Харгланта, вскоре исчезло. Мы так и не успели толком его допросить.

— Исчезло?

— Бесследно.

— И никаких следов?

— Никаких.

— Это слегка подтверждает ваше предположение о том, что за всей этой историей мог стоять кто-то из ваших… — Заметил я.

— Очень хорошо подтверждает. — Мрачно согласился Король Гоблинов.

— А если составить список тех, кому вы успели рассказать?..

— К сожалению, слишком многим. Мы сделали большую глупость, поторопившись объявить о преступлении.

— Но ведь добраться до слуги, который располагал такой важной информацией, мог не абы кто. Вы не думали о том, что предателя, возможно, вам придется искать в своем собственном Доме?

— Надеюсь, что это не так. — Ответил Джарет. — Относительно же пропавшего демона… Его бесследное исчезновение из… очень хорошо охраняемого места… также может свидетельствовать о том, что все это провернул весьма искусный колдун.

Тут мне пришла в голову она любопытная мысль, которую я не замедлил озвучить:

— Король Хаоса, как я понимаю, в категории «искусных колдунов» занимает лидирующую позицию?

— В общем, да… — Помедлив, согласился Джарет.

— У него ведь есть спикарт. Такое волшебное колечко с бесконечным запасом фокусов.

— Вы знаете про кольцо? Тем лучше… Да, благодаря спикарту, Ариман и в самом деле, пожалуй, является лучшим колдуном во Дворах. А откуда, кстати, вы вообще узнали об этих кольцах?

— После Мерлина эта информация в нашей семье является общеизвестной. Но я не об этом, — я еще раз взвесил свое предположение. Вряд ли, конечно, это так, но… посмотрим, что скажет Джарет. — А вам не приходило в голову, что союзником Мордреда мог быть Ариман?

Джарет покачал головой.

— Не думаю. Зачем ему это?

— Не знаю. — Признался я. — Но, понимаете ли, какая странная штука… Мордред клянется, что двух старших сыновей Корвина пришили темные силы Хаоса, которые уже давно нас злобно гнетут… Некоторый смысл в его словах есть — но! — если мы поверим ему, какой вывод нам придется сделать?

— Какой?

— Почему сам Мордред все еще жив? Почему его не пришили вслед за Робертом и Эароном… и, возможно, вслед за Корвином? Не производил ли Ариман отстрел ненужных ему королей Аваллона до тех пор, пока на престол не сел тот король, который по каким-то причинам его устраивал?

— Рассуждение любопытное, но все-таки мне не кажется, что Мордред и Ариман могут играть в одной команде. — Усомнился Джарет. — То, что Мордред все еще жив, говорит прежде всего о высоком уровне работы ваших, аваллонских, спецслужб и о качестве охранных заклинаний, которыми Фиона могла окружить своего сына…

— Да он и сам неплохой маг.

— Тем более. Еще это может свидетельствовать о том, что Ариман на самом деле никого из вашей семьи не убивал… Но тут, повторяю, — Джарет поднял руку прежде, чем я успел ввернуть какую-нибудь ехидную реплику, — я не владею никакой достоверной информацией. Однако мне известна причина, по которой Мордред и Ариман никогда не стали бы заключать союза.

— И что это за причина?

— Фиона и Ариман — старые враги.

— Ааа… — Потянул я. — Вы, наверное, имеете в виду ту историю, когда на Отражении, где жили джедаи, Ариман взорвал целую планету, на которой Корвин и компания проходили обучение?

— И это тоже. Там было много и других событий.

— Не поделитесь ли? Я слышал эту историю в кратком пересказе, да и то преподнесенном в виде анекдота…

— У вас об этом уже рассказывают анекдоты?

— Возможно, я неудачно выразился.

— Да уж, наверное. Впрочем, вы потеряли только одного члена вашей семьи… и, очевидно, уже можете шутить на эту тему. Нам далеко не так весело, поскольку погибли пятеро хаоситов.

«Оп-па!..» — Подумал я. Теперь стало ясно, кто ведет в счете.

Вслух я удивился:

— Пятеро? Я слышал только о двоих… Когда Фиона попыталась пленить Аримана, были убиты Мелфаст и Монтескью…

— Если бы только они! К сожалению, кроме Фионы и ее племянничка в нападении на Аримана участвовало еще несколько хаоситов…

— Минутку! — Сказал я. — Я что-то не совсем понимаю. «На Аримана»?! Они что… сражались вместе с Фионой против своих же?

— Вот именно. Фиона провела настоящую вербовку в Доме Прерывающих Полет. Когда эта история открылась, Дворам пришлось уничтожить целую ветвь перебежчиков.

— То есть… вы собрались все вместе и пошли дружно мочить Прерывающих?

— Вроде того. Но когда произошли все эти события, меня еще не было на свете. Не знаю, как именно все это выглядело. Как я понимаю, некоторые из Дома Прерывающих также присоединились к этой акции.

— Легко же у вас делаются такие дела… Как я понимаю, единственный выживший свидетель нападения «предателей» — Ариман? Именно он возглавил эту акцию?

— Да.

— Тогда ведь он еще не был королем?

— Не был.

— Наверное, все это здорово приподняло его авторитет. Защитник отечества и все такое…

— Нельзя этого отрицать.

— А вам не приходило в голову, что вся эта история могла быть выдумана Ариманом от начала и до конца? Или просто изложена по-своему? Предположим, у некоторых хаоситов и Фионы и в самом деле могли сложиться более-менее теплые отношения, а Ариман, узнав об этом, использовал данный факт так, как ему было выгодно.

— Ну, не знаю… — Джарет пожал плечами. — Предполагать можно все, что угодно, но, поверьте — просто так, по одному обвинению, уничтожать нескольких хаоситов никто бы не стал. Очевидно, Ариманом были представлены какие-то веские доказательства.

— Очевидно? То есть вы ничего об этих доказательствах не знаете?

— Повторяю: я родился значительно позже всех этих событий и о данном периоде истории имею только самую общую информацию.

— Ну хорошо. А теперь представьте: мы с вами сидим тут, кушаем, выпиваем. Общаемся душевно, за жизнь разговоры ведем. А кто-нибудь про это узнает и настучит вашим в Хаосе: Джарет — предатель. Как вы потом докажите, что вы не верблюд?

— Кстати, — сказал Джарет. — Любопытно, что вы об этом заговорили. Вы слышали об указе Аримана?

— Помилуйте, откуда?!. Что еще за указ?

— Указ, запрещающий устанавливать контакты с представителями вашей семьи. Если о нашем разговоре узнают, у меня действительно могут быть неприятности. — Джарет улыбнулся.

— Что за бред… И насколько серьезные неприятности?

— Не знаю. Но проверять не хочется.

— Да у вас там настоящий фашистский решим…

— Попрошу вас не оскорблять мою родину…

— Простите. Конечно же, я имел в виду не Дворы в целом, а исключительно Аримана и его команду.

— Вообще, — сказал Джарет, задумчиво вертя в руках пустой бокал. — Этот указ вызвал в Хаосе некоторое… удивление.

— Да уж, — усмехнулся я. — Как, интересно знать, ваш король собирался обеспечить его выполнение?

— Вот именно. — Джарет ответил улыбкой на улыбку. — У нас даже появилась поговорка: зачем издавать указы, которые никто не будет выполнять?

— Король о ней знает?

— Думаю, знает.

— И все-таки поразительно… — Я покачал головой. — При всей моей нелюбви к Мордреду не могу представить, чтобы он совершил какую-нибудь глупость в этом роде… Мои родственники чрезвычайно не любят, когда им что-либо запрещают… А вообще, было бы очень неплохо, если б Мордред выкинул бы что-нибудь подобное. Это повысило бы рейтинг моего отца… Зачем Ариман вообще издал такой указ?

— Возможно, став королем, он вспомнил историю про вербовку, произведенную Фионой в Доме Прерывающих и решил что-нибудь сделать, чтобы предотвратить подобное в будущем…

— Ерунда. — Уверенно сказал я. — Люди, которым нужно обменяться информацией, обменяются ею и так…

— Пожалуй, вы правы.

— Фактически, его указ лишь поставил крест на всех легальных отношениях между королевствами… Зачем? Для чего?

— Не знаю. — Сказал Джарет. — У вас есть какие-нибудь мысли на этот счет?

— Есть одна. Все та же. Если Мордред — протеже вашего короля, Ариман мог опасаться, что в случае нормальных отношений между хаоситами и аваллонцами все это всплывет рано или поздно и он окажется в очень неудобном положении… особенно после того, как ему удалось завоевать общественное мнение своей очень патриочной расправой с «предателями»…

— Да, любопытная мысль. — Сказал Джарет. — Но пока у нас не будет доказательств за или против, все эти предположения останутся всего лишь… предположениями.

Он улыбнулся и сделал жест, как будто бы разгонял дым. Я налил себе еще вина. Я и не рассчитывал, что Джарет ни с того ни с сего безоговорочно поверит той лапше, которую я пытался повесить ему на уши. Но мои слова останутся у него в памяти, и если вдруг появятся какие-то доказательства, косвенно подтверждающие мою правоту, Джарет вспомнит то, о чем мы сегодня говорили. Зачем мне это было нужно? Я бы не смог с полной уверенностью ответить на этот вопрос. Я не знал реального расклада, и был вынужден сдавать карты вслепую.

«А будет забавно, — подумал я затем, — если моя идиотская гипотеза вдруг окажется верной…»

10

Спустя неделю после разговора с Джаретом — я все еще бродил во владениях Хаоса, надеясь найти там что-нибудь полезное — кто-то попытался связаться со мной по карте.

Ожидая увидеть отца, Джинну, Жерара, Мордреда или, в крайнем случае — гроссмейстера Ордена, я открылся и… сильно удивился, когда перед моим мысленным взором сформировался образ Иды.

— Здравствуйте… — Следующие несколько слов я не разобрал, и ей пришлось повторить. — …вы очень заняты?

Контакт был слабым, и в любой момент мог оборваться, но я поражался тому, что Иде вообще удалось его установить. Я находился чрезвычайно далеко от Аваллона, и даже моим родственникам, чтобы дотянуться до меня, пришлось бы приложить немало усилий. А что испытывала Ида? Надолго ли ее хватит? Мне не хотелось, чтобы наша беседа прервалась из-за того, что эта девушка потеряет сознание от энергетического истощения. Очевидно, она собиралась сказать мне что-то очень важное.

— Привет. — Сказал я, и, не давая Иде возможности заговорить, продолжил:

— Хочешь провести меня?

— Да… — Она кивнула и протянула ко мне руку.

Я сосредоточился, попробовал уцепиться за ее пальцы… Сначала возникло чувство, будто я пытаюсь пожать руку призраку… Затем контакт стал четче… Я что-то почувствовал… Шагнул к Иде…

…и очутился в заклинательных покоях замка Восьми Ветров. Мы стояли в центре светящегося круга, за пределами которого разноцветными мелками кто-то выполнил длинную, витиеватую, закрученную в спираль надпись на одном из диалектов тари. Я вспомнил — в замке Герхата был свой небольшой Источник Силы. Стало ясно, что его энергией Ида и воспользовалась для того, чтобы дотянуться до меня.

Мы вышли из круга.

— Что-нибудь случилось? — Спросил я.

— Да. — Она замолчала и я, повернувшись, увидел, что ее глаза странно блестят. Секунду спустя я понял, почему. Ей приходилось прикладывать немало усилий, чтобы не заплакать.

— Дедушку убили. — Тихо сказала она.

— Герхата?

Ида кивнула.

— Как?

— Я знаю немного…

И она рассказала следующую историю. Расставшись со мной у десятого Сломанного Лабиринта, гроссмейстер Ордена вернулся в замок и несколько дней не находил себе места. Не смотря на преклонный возраст, он запросто мог протянуть еще лет сто и стать свидетелем того, как его любимая (и единственная) правнучка умирает от старости. В результате ему в голову запала мысль исхитриться как-нибудь вернуть разработки астролога Келькерена. Конечно, если Джулия забрала всю библиотеку в Аваллон, на этом плане можно было поставить жирный крест, однако имелись неплохие шансы на то, что дневники и книги Келькерена до сих пор хранятся в его замке. Джулия могла и не знать, какие сокровища попали к ней в руки, а просмотреть все бумаги в кабинете и библиотеке Келькерена она просто не могла — в конце концов, она была королевой, и этот громкий титул помимо огромной власти наделяет своего обладателя еще и массой самых разнообразных обязанностей. На разработки, касающиеся вычислений периодов стабильности Сломанных Лабиринтов, Джулия могла наткнуться только случайно. Герхат отправился к замку астролога, подкупил нескольких слуг, и выяснил, что библиотеку королева не тронула. Замок хорошо охранялся, но за прошедшее после захвата столетье Джулия побывала здесь только два или три раза, проездом. Самые смелые предположения Герхата оправдались, и старик решил пойти ва-банк. С небольшим отрядом своих людей он попытался захватить замок. Во время нападения его убили.

— Почему ты уверена, что он мертв, а не в плену? — Спросил я.

— Я время от времени связывалась с дедушкой по карте. Когда он не ответил, я вызвала Магистров. Они попытались установить с ним контакт, а потом сказали мне, что он погиб.

Я задумчиво кивнул. Марк как-то рассказывал, что с помощью карт с высокой долей вероятности можно определить, жив или мертв твой абонент. Если вызываемый блокирует контакт или, скажем, пребывает под действием заклинания, возникает ощущение, как будто ты утыкаешься в стену тьмы или теряешься в каком-то лабиринте. Но если он мертв, никакого сопротивления нет. Ты тянешься, тянешься и тянешься… и никак не можешь дотянуться. Такое же ощущение бывает, когда ты связываешься с кем-то, кто находится очень далеко, но в случае, если ты пытаешься связаться с мертвецом, ты можешь вдобавок ко всему услышать еще и разного рода «астральный шум» — призрачные голоса, какие-то шепотки, плач… Очевидно, Магистры знали об этой особенности карт.

— А что с его людьми?

— Не знаю… Наверное, они тоже погибли.

— Для нападения Герхат использовал солдат из замковой стражи? — От ответа на этот вопрос зависело очень многое.

— Нет. — Отрицательный жест. — Дедушка нанял их где-то в Отражениях.

«Ну, хоть что-то хорошее…» — Мрачно подумал я. Старый осел умудрился-таки совершить один разумный поступок. Несомненно, некоторых его наемников взяли в плен, но вывести Джулию на Замок Восьми Ветров они не смогут. Оставалось надеяться, что Герхата не успели допросить перед смертью.

— Я убью ее. — Тихо сказала Ида.

— Кого?

— Королеву.

«Ого!» — Подумал я и подтолкнул девушку к ближайшему креслу.

— Давай-ка сядем.

Она опустилась в кресло. Я устроился напротив и, сцепив пальцы домиком, несколько секунд молчал. Необходимо было объяснить этой девочке пару вещей, до которых ее прадедушка, не смотря на свою убеленную сединой голову, так и не допер.

— Несколько месяцев тому назад, — начал я. — Герхат попросил меня присмотреть за тобой, если с ним что-нибудь случится…

— Вы знали?.. — Ида стрельнула в меня глазами.

— Нет. Твой прадедушка не потрудился поставить меня в известность. К сожалению.

— Если бы вы были с ним…

— …то мы бы никогда не стали делать такую глупость. — Закончил я.

— Вы не хотите враждовать с Джулией? — Помолчав, спросила Ида. — Да, дедушка говорил, что вы можете не захотеть идти против нее… Поэтому он вам и не сказал… Но я думала… Мне казалось… Вы…

— Я собирался тебе кое-что сказать, и попрошу больше меня не перебивать, пока я не закончу. — Я выдержал короткую паузу. Ида кивнула. — Так вот, Герхат попросил меня присмотреть за тобой, если с ним что-нибудь случиться, и я, черт возьми, так и собираюсь поступить. Но я не беру в свою команду кого попало. У меня есть ряд требований, и если они тебя не устраивают — до свиданья. Также мне не нужен человек, который, поддавшись эмоциям, начнет делать глупости, в результате чего в лучшем случае просто погибнет, а в худшем — подставит меня или сорвет мои планы. У тебя перед глазами живой пример. Герхат решил сыграть в эту игру самостоятельно. Ты знаешь, что с ним стало.

Глаза Иды наполнились слезами. Я понимал, что ковыряюсь в свежей ране, но хотел, чтобы мои слова она запомнила очень хорошо.

— Идет сложная игра. Стратегия, которую выстраивают члены нашей семьи, простирается не на год, не на десять, и даже не на сто лет вперед. Я не знаю всего расклада, но у меня тоже есть свои планы и свои цели. А поэтому — никаких авантюр. Я могу понять твои чувства к Джулии, но любая твоя ошибка может стоить жизни не только тебе, но и мне, и всем членам Ордена Восьми Ветров, и еще очень многим людям. Придет время, и мы убьем Джулию. И не только ее одну. Но мы сделаем это тогда, когда я скажу. И так, как я скажу. Понятно?

Ида кивнула.

— Да… Я понимаю. Я вам верю.

— Да, и еще одно.

— Что?

Я усмехнулся.

— Говори мне «ты».



Я заскочил в Пиктляндию, убедился, что там все в порядке и связался с Корониусом. По поводу смерти Герхата он никаких новых подробностей мне не сообщил. В Ядлоб — мир, где находился замок Келькерена и третий Сломанный Лабиринт — члены Ордена теперь опасались соваться. Я настоятельно порекомендовал им и дальше придерживаться этой мудрой политики. Еще друид рассказал о небольшом восстании, едва не случившемся в северо-западных областях Пиктляндии, но, по счастью, ему удалось утихомирить разбушевавшихся пиктов. Я сердечно поблагодарил его и напоследок поинтересовался, не мог бы он с остальными Магистрами обсудить вопрос относительно моего вступления в Орден Восьми Ветров. Корониуса моя просьба удивила.

— Зачем вам это?

— Спросите лучше, зачем это вам. — Ответил я. — После выходки Герхата, королева может, наконец, задуматься о полном уничтожении вашего Ордена. Если в Ордене будет состоять член аваллонской Семьи, Джулия этого сделать не посмеет.

— Мы почтем за честь увидеть в наших рядах… — Начал было Корониус, но я перебил его.

— Есть еще одна причина. Надеюсь, что, приняв меня в Орден, вы, наконец, начнете мне доверять. Знай я, что задумал Герхат, я бы ни в коем случае не допустил этого идиотизма.

— Ему могло и повезти… — Возразил Корониус.

— Но не повезло. — Отрезал я. — Кажется, до последнего времени вы изо всех сил старались, чтобы Аваллон не обращал на вас внимания. Продолжайте в том же духе. Это самое разумное, что вы можете сделать.

— Но мы не можем учить…

— Я намерен в ближайшее время решить эту проблему.

— Вы… вы вернете нам Сломанные Лабиринты?.. хотя бы один?!.

Я кивнул. Не время объяснять, что я собираюсь не возвращать отнятые Джулией Сломанные Лабиринты, а сделать пригодным для прохождения Лабиринт № 10.

— Если только мне не будут мешать. — Я хотел добавить «разные нетерпеливые кретины», но сдержался. Герхат мертв, и оскорблять его память было не очень-то вежливо.

— Мы сделаем все, что вы скажете, Артур… — Корониус едва не сиял от счастья.

— Пока мне нужно только, чтобы вы сидели тихо и не высовывались. Что касается лично вас, то я и впредь надеюсь на вашу помощь в делах Пиктляндии. Скоро закончится строительство Камелота, туда переедет моя жена и вся администрация. Мне снова придется оставить на Гвиневру управление страной. Гвен неплохо справляется, но будет совсем замечательно, если вы будете время от времени появляться в столице и давать ей разные полезные советы. Вы, я вижу, лучше всех нас разбираетесь в тонкостях пиктской души.

— Возможно, так оно и есть… — Вздохнул Корониус.

— Вот и постарайтесь, чтобы эта душа страдала как можно меньше… У вас все? У меня тоже. Всего доброго.

Гвиневра расстроилась, что я, отсутствовав дома почти три месяца (по местному времени) и наконец объявившись, тут же снова собираюсь убегать, но я не мог задержаться даже на ночь. Поступок Герхата мог иметь самые непредсказуемые последствия, и действовать, если я хотел сохранить Орден, надлежало с максимальной быстротой. Второпях просмотрев отчеты о состоянии дел в герцогстве, выдав ЦУ своим чиновникам, министрам и военачальникам, я поцеловал жену на прощанье и отправился в Отражение Ядлоб.



М-да… Еще несколько таких отлучек, и впору будет проверять, не выросли ли на моей голове ветвистые рога… Хорошо хоть, что старый генерал Ланселот по-прежнему верно стережет границы где-то далеко на юге.

Ни в коем случае нельзя знакомить Ланселота и Гвен. Людей с такими именами… Нет, нет! Ни в коем случае!



Хотя я и прочел Иде целую лекцию на тему тщательной планировки и согласовании всех действий с начальством (то есть со мной), тем не менее, сейчас я собирался ввязаться в самую настоящую авантюру. Ну ничего. Если я и есть начальство, то мне — можно.

Мой план (если его вообще можно назвать планом) был прост до идиотизма. Я собирался провести разведку, проникнуть в крепость покойного Келькерена и стащить записки старого астролога. Как проникнуть? Как стащить? Всего этого я пока еще не знал. Продумывать детали я начну только после того, как выясню, что же произошло на том Отражении и как нынче охраняется крепость.

По пути я переоделся. Легкую кольчугу сменили старые и местами погнутые латы, одежду из герцогского гардероба — поношенная, пропахшая потом туника, подкольчужная рубаха и замызганные холщовые штаны. Вместо сапог — такие же, только порванные и изношенные. Жаль было менять хорошее оружие на плохое, но я пошел и на это. Что еще? Ах да… На моей правой руке красовался дорогой перстень с печаткой. Возвращаться не хотелось, поэтому я сдал карту своих покоев в Аваллоне и, когда контакт установился, положил перстень на стол, но переходить не стал. Во дворце с ним ничего не случится.

Я вытянул из Отражений мешок со всяким барахлом — драным зимним плащом, кое-какой жратвой, котелком, топориком и прочими принадлежностями походной жизни — и, посвистывая, вошел в Отражение Ядлоб. Я — наемник, оказавшийся на мели и отчаянно ищущий работу. Человек, ради денег готовый на все. Я был уверен, что легко сыграю эту роль. Когда я служил под началом Оттона, на людей такого сорта я насмотрелся предостаточно.

Я едва не подрался с солдатами на заставе, не желавшими пропускать меня дальше. По ходу дела я узнал, что по лесам до сих пор ищут остатки отряда, приведенного к замку старым чародеем. В какой-то момент я обеспокоился, как бы во мне не увидели одного из наемников Герхата. Но меня ни в чем не заподозрили — слишком уж нагло я себя вел. К тому же, я двигался не от замка, как положено беглецу, а к нему. Я шел туда, чтобы наняться на работу. Патрульные попытались убедить меня, что шансов на это нет. Но я упрямо стоял на своем.

— …да я понял уже, на <…>, что у вас тут, <…>, элитное подразделение. — Развязным тоном сказал я. — Но, <…> твою мать, коли недавно была драка, значит, на <…>, порезали кого-то из ваших. Может, и меня, <…>, и примут.

— Вряд ли. — Мрачно сверля меня глазами, сообщил начальник патруля. — Служить королеве Джулии — большая честь. Нам не нужны головорезы. Почему бы тебе сначала не отправиться в военную школу?

— На <…> мне сдалась ваша школа? Я че, мечом махать не умею?

— Этого недостаточно.

— Поглядим, <…>!

В конце концов мне все-таки удалось добазариться с ними, и меня пропустили. Некоторые подозрения вызвал мой родной город — Мухосранск — но когда я сообщил патрульным, что этот маленький городок находится далеко на востоке за морем, им пришлось принять эту версию, поскольку географию в военной школе в их тупые головы вдолбили недостаточно хорошо. А где-то на востоке, я знал, и вправду было большое море. Это знание относилось к тому минимуму информации, который я получил, оказавшись в данном Отражении.

Я остановился в ближайшей к замку деревушке и стал пробивать вопрос относительно найма на постоянную работу. На работу меня, конечно, не приняли, но я на это и не рассчитывал. Пока тусовался в деревне, между делом выяснил подробности нападения. По словам местных, отряд из нескольких сотен человек появился прямо из воздуха за четверть мили от крепости… Ты хочешь спросить, почему Герхат, умеющий менять Отражения, не провел своих солдат непосредственно в цитадель? Да потому что замок, как и положено, был защищен системой заклятий, блокирующей все эти шалости. Да и вообще, для того, чтобы попасть непосредственно в нужную точку, нужна поистине ювелирная работа с Отражениями. На такое не все аваллонцы способны.

Хотя Герхату с наскоку и удалось захватить ворота, гарнизон состоял не из полных лохов — чему-то их в военной школе все-таки научили — и оказал захватчикам организованное сопротивление. У старикана, конечно, имелось при себе несколько впечатляющих заклинаний, и он нанес защитникам замка значительный урон, но в панику они не впали. Они знали что такое магия и, хотя не умели колдовать, имели определенную магическую защиту, ослабившую действия заклятий Герхата. В конце концов солдатам гроссмейстера почти удалось захватить замок, но, пока длился бой, подтянулось подкрепление со стороны соседнего замка — того самого, в подземельях которого находился один из Сломанных Лабиринтов. Относительно того, как была обеспеченна его охрана, я, кажется, уже упоминал. Неизвестно, какие средства наблюдения использовались людьми Джулии, но в главном замке узнали о вторжении в тот же момент, когда оно произошло, а узнав — немедленно выдвинули отряд поддержки. Когда этот отряд добрался до места, с людьми Герхата было покончено очень быстро. Руководили защитниками два колдуна из свиты Джулии, и старого гроссмейстера, уже подрастратившего свои заклятья, они подавили очень быстро. Его хотели взять живым, но какой-то не в меру ретивый лучник оказал старикану большую услугу, попав ему в сердце стрелой. Наемников перебили там же, после чего стали выискивать по лесам тех, кто — теоретически — мог удрать. Практически таковых просто не было, но люди Джулии предпочитали перебдеть, чем недобдеть. Ошибок королева никому не прощала.

В данный момент один из ее учеников уже вернулся к охране Сломанного Лабиринта, зато второй по-прежнему пребывал в замке Келькерена, руководя всеми делами вместо убитого Герхатом коменданта. Собственно, новый комендант был уже назначен, но ученик Джулии — молодой маг по имени Сеглон — не спешил покидать крепость. Это меня насторожило. Что ему тут понадобилось? Вряд ли в команде Джулии работали тупицы, а значит — это молодое дарование, стоя над остывающим телом гроссмейстера, должно было задуматься над тем, какого черта Герхат сюда полез. Скорее всего, ни Сеглон, ни его сотоварищ, не знали Герхата в лицо, но это и не важно. Если не знали — значит, узнали очень быстро: для этого им стоило только показать портрет убитого колдуна своей любимой учительнице. Что дальше? Итак, они знают, что это был гроссмейстер Ордена, но не знают, что ему было нужно. Королева дает задание одному из своих учеников заняться этим вопросом. Каким образом будет рассуждать Сеглон? Герхат попытался захватить не Сломанный Лабиринт, а соседний замок, в котором когда-то жил его старый знакомый. Для чего он это сделал? Совершенно ясно, что крепости ему не удержать. Очевидно — должен был понять Сеглон — в замке есть нечто ценное, что Герхат хотел получить. Возможно, это «что-то» хорошо спрятано, а возможно, лежит на открытом месте, и разгуливающие вокруг люди (в том числе и сам Сеглон) и понятия не имеют об истинной ценности этого предмета. По крайней мере, будь я на месте Сеглона, я бы рассуждал именно так. А что бы я сделал затем? Я бы остался в замке, тщательно осмотрел бы его, и внимательнейшим образом ознакомился бы с бумагами предыдущего владельца. Начал бы я с кабинета…

Стало ясно, что я не зря торопился. Рано или поздно — и скорее рано, чем поздно — Сеглон должен обнаружить тайные разработки Келькерена. Оставалось только надеяться, что ученик Джулии в астрологии полный профан и не сразу разберется с тем, что попало ему в руки.

Сколько у меня еще есть времени? Час? День? Неделя? Я начинал нервничать, когда задумывался о сроках. Сеглон прямо сейчас мог читать эти записи. Позволить Джулии заполучить разработки Келькерена нельзя было ни в коем случае.

Надо придумать, как проникнуть в замок. Будь у меня побольше времени, я все-таки попытался бы устроиться туда на работу — если не солдатом, то хоть учеником второго заместителя старшего помощника младшего конюха — неважно, кем. Но времени не было, и приходилось полагаться на импровизацию.

Заклинание невидимости держится примерно минут десять-пятнадцать. У более опытных магов оно работает дольше, но у меня — не больше четверти часа. Это не так уж плохо. В принципе, за пятнадцать минут я могу проникнуть в любое помещение крепости. Однако нужно еще знать, куда именно идти. Итак, для начала необходим человек, который поможет мне составить план замка.

Не смотря на повышенные меры безопасности, ворота замка не стояли закрытыми двадцать четыре часа в сутки. В крепость и обратно постоянно таскалась уйма народу — крестьяне привозили провизию, солдаты шли в увольнительную, слуги и служанки бегали по своим делам. Из трех вышеперечисленных категорий наиболее предпочтительной персоной представлялся кто-нибудь из слуг. К сожалению, слуги, как правило, живут не в деревне, а в доме своего хозяина, и слуги из этого замка не были исключением. Зато, как мне удалось выяснить, в деревню на побывку прибыл солдат, проявивший настоящий героизм при обороне цитадели. Он прикончил двоих или троих наемников Герхата. Ему дали премию и двухнедельный отпуск, который он проводил в доме своей подружки.

Дождавшись ночи, я заглянул в гости к этому вояке. Первое заклинание усыпления я потратил на здоровенную дворовую собаку, второе, третье и четвертое — на подружку солдата и двоих ее детей. Они крепко спали, когда я проник в дом, но разговор нам с солдатом предстоял долгий, могли и проснуться, и тогда мне пришлось бы убирать ненужных свидетелей, чего мне совершенно не хотелось делать. Пока я шарился по дому, проснулся вояка. Для него у меня было припасено заклинание подчинения. Наложив его и еще раз убедившись, что в доме больше никого нет, я затеял с отдыхающим стражником беседу, растянувшуюся над полтора часа. Узнав все, что мне было нужно, я провел еще один сеанс гипноза, заставив солдата забыть все, что происходило этой ночью.

На следующее утро я приступил к реализации второй части своего плана. Я приблизился к воротам на максимально близкую дистанцию, с которой меня еще не могли заметить. На расстоянии трехсот ярдов от стен лес был полностью вырублен, и на этом мне пришлось остановиться. Я спрятался за деревом и стал ждать. Перед моими глазами промелькнуло немало пешеходов и всадников, прежде чем появилось то, что было нужно — телега с крестьянином. Мужик вез в замок какую-то ботву. Я использовал первое из трех заклинаний невидимости, которыми запасся заранее, и сел на телегу.

Вместо того, чтобы сразу открыть ворота, мужик и стражники начали чесать языками, и мне пришлось применить второе заклинание для того, чтобы и дальше оставаться незамеченным. Как только ворота открылись и мы, наконец, въехали во двор, я соскочил с телеги, и, стараясь не шуметь, побежал в донжон.

Кабинет, некогда принадлежавший Келькерену, а ныне занимаемый вассалом Джулии чародеем Сеглоном, находился на втором этаже — допрошенный в деревне стражник подробно описал мне, где именно. Уступая дорогу всем, кто попадался мне на пути, я добрался до кабинета, открыл дверь и вошел в помещение. За большим письменным столом сидел темноволосый человек средних лет. Он что-то читал. Стол был завален бумагами, несколько стопок книг громоздилось рядом, на полу. Когда скрипнула дверь, Сеглон поднял глаза и слегка удивился, никого не увидев. Я хорошо знал, что последует дальше, и поэтому не стал дожидаться, пока вассал Джулии увидит меня через Сломанный Лабиринт. Я снял невидимость и спокойно направился к столу.

— У меня к вам послание. — Равнодушно объявил я.

— Какое послание? От кого? Кто вы такой?!

— Послание от королевы. — Я сунул руку в карман и извлек на свет колоду карт.