— Мы знаем, что ты пришелец в нашем мире, Ричард Блейд. Не так уж важно, как именно ты сюда попал — ясно, что нам повторить подобное чудо будет не под силу. Гораздо важнее иное — что ты намерен делать тут, у нас? Никто не сомневается, что ты силен, могуществен, искушен в воинских искусствах и владеешь неким подобием магии — правда, довольно-таки странной. Впрочем, все это не так важно. Весь тот клубок, что затянулся сейчас вокруг Заркии, ныне пребывает в некоем относительном равновесии. Хочешь ли ты нарушить его, или же, напротив, постараешься сохранить существующий порядок вещей? Прошу тебя ответить на мои вопросы. От этого зависит многое!

— Что же именно? — осведомился Блейд, следуя своей излюбленной тактике: пусть партнер по переговорам говорит как можно больше, пока не станет ясно, враг он тебе или друг.

— Мы, улфы, давно покончили с насилием как методом глобального воздействия, — спокойно пояснил Феатар. На щеке командира стрелков Блейд заметил старый побелевший шрам. — Мы убедились, что оно не приносит никаких плодов. Нас слишком мало, чтобы полностью разгромить врагов — да это и бессмысленно… их место тотчас занимают новые. Поэтому мы лишь защищаемся, помогая людям Заркии советом, а не мечом — хотя, когда нужно, мечи наши в ножнах не залеживаются. Я веду речь к тому, что если ты захочешь поднять восстание, собрать лесные племена и начать священную войну за освобождение всех рабов Империи Хабаров, то мы тебе не союзники. У нас не останется никакого выхода, кроме как попытаться остановить тебя. Презираемым нами насильственным путем!

— Вот как? — Блейд хладнокровно поднял брови. Улфы отнюдь не выглядели богатырями, да и незримое присутствие Малыша Тила добавляло ему уверенности.

— Именно так, — подтвердил Сианор.

Наступило молчание.

— Гм-м… Я бы хотел услышать более подробное обоснование, — кинул пробный камень странник. — Имперское рабство… неужто вы с ним согласны?

— Никакое разумное существо не может держать в подчинении иное разумное существо, — торжественно провозгласил Торогон.

— Тогда почему же вы терпите существующий порядок вещей? — удивился Блейд. — Я понимаю, вас мало… вы не можете военной силой сокрушить мощь Империи в открытом бою… но есть же масса иных способов!

Улфы молча переглянулись.

— Этого-то я опасался, пришелец, — со вздохом заметил Торогон. — Ты хочешь-таки развязать здесь войну… разумеется, под самым гуманным предлогом. Переубеждать тебя — безнадежное дело… Нам остается лишь попробовать тебя остановить.

— Я бы не советовал вам этого делать, — со спокойной улыбкой заметил странник, — Было бы гораздо лучше, если б мы стали союзниками. Я действительно собираюсь отправиться в Империю, но поднимать лесные племена пока не вижу необходимости. К серьезной войне они не готовы, и в открытом поле их перебьют без труда. Не считайте меня таким глупцом!

Улфы затаили дыхание.

— Военным действиям всегда предшествует рекогносцировка, — наставительно продолжал тем временем Блейд. — Я как раз и собирался произвести разведывательный рейд. Почему же вы хотите мне помешать? Или вам самим не нужны сведения о том, что происходит в стане врага?

— Если б твои намерения ограничились только этим, мы возблагодарили бы пославшее тебя вечное синее небо, — вздохнул Феатар. — Но ведь ты не удержишься… ты ринешься освобождать угнетенных, защищать обиженных — и кровавая карусель завертится опять.

— Тогда вам остается только убить меня, — Блейд поднялся. — Что ж, попробуйте! Но учтите — это не так просто сделать. Лучше вам попытаться переубедить меня. Итак — почему я должен оставить Империю в покое?

Улфы вновь переглянулись. Блейду почудилось, что он ощущает холодные невидимые пальцы, скользящие по его голове, скользящие — и бессильно соскальзывающие. Дракула! Это он!

Ата сидел на плече странника, свернувшись плотным клубком, и притворялся, что спит, хотя на самом деле мускулы его спинки подрагивали от напряжения. Зверек сумел разобраться что к чему; улфы больше не могли заглянуть в мозг Ричарда Блейда.

— Потому что Империя — хранитель равновесия в нашем мире, — начал Торогон. — Тебе может не нравиться это, но так и есть. Есть сила, которая хранит огромный континент, протянувшийся от полюса до полюса, от смут и истребительных войн. Сила Империи известна всем! Ее боятся. Она гасит войны в зародыше — мощью своего оружия. Если ее не станет, материк погрузится в хаос и разруху. Сколько невинных жизней угаснет, если Империя падет? Мы сами враждуем с ней, но не собираемся ни уничтожать ее, ни, тем более, помогать в этом деле другим.

— Значит, за возможность спокойной жизни вы готовы смириться с тем, что сотни тысяч человеческих существ пребывают в жестоком рабстве? — произнес Блейд. — Вы можете сказать, что я не знаю всей правды… так вот, я хотел бы эту правду выяснить. Понимаете? Так что выбор теперь за вами: или остановить меня силой, или же просто не мешать мне.

И вновь переглянулись улфы.

— Древний закон гостеприимства священен, — медленно выговорил Торогон. — Не мне нарушать заветы предков и проливать кровь безоружного гостя! Ты можешь уйти. Но помни: если ты попытаешься низвергнуть Империю, мы станем врагами. А теперь уходи! Путь открыт. Стрелки проводят тебя до южной границы наших земель. Прощай, Ричард Блейд.

Словно повинуясь неслышной команде, правители улфов поднялись. К Блейду подошли трое молодых воинов.

— Что ж, прощайте, — усмехнулся странник. Эти древесные обитатели оказались достаточно сообразительными, чтобы не затевать с ним свары, очевидно, они ценили собственные жизни.

Его и Лиайю повели по вьющейся змеей тропинке дальше на юг. Быстро темнело, из-за древесных стволов выползал сумрак.

— Мы что же, так и будем ночевать прямо здесь, на голой земле? — раздраженно обратился Блейд к молчаливым конвоирам. — Если бы мы шли по Тракту, там, по крайней мере, можно было рассчитывать на постоялый двор!

— Тебе придется обойтись без мягкой постели этой ночью, — холодно заметил один из стрелков. — Так же, как и нам, кстати.

Мало-помалу тьма сгустилась до такой степени, что странник не видел даже вытянутой руки. В руках улфов холодным зеленым светом засияли фонарики, путь продолжался.

Наконец, когда бедняжка Лиайя уже почти падала с ног от усталости, улфы соблаговолили остановиться на ночлег. Путников приютила вполне уютная беседка с плетеными стенами; Блейду казалось, что он очутился в громадной корзине. Улфы быстро и ловко расстелили плащи прямо на полу (правда, пол оказался деревянным, теплым и чистым). Блейд с тоской покосился на девушку, которая вертелась, устраиваясь поудобнее, рядом с ним. Нет, он не мог притронуться к ней даже пальцем! Секс при свидетелях Ричард Блейд не одобрял.

Наутро, позавтракав запасами своих молчаливых спутников, Блейд и Лиайя двинулись дальше. Владения улфов оказались весьма и весьма невелики, к вечеру следующего дня странник был уже на их южной границе, где лес древесных гигантов резко обрывался. Рубеж его обозначал быстротекущий ручей, за которым сразу же начинались обычные рощи и перелески, разделенные длинными языками цветущих лугов. Путь через владения улфов кончился.

Глава 6

Увы, прекрасные и величественные леса улфов оказались последним островком спокойствия Сразу же за их южным окоемом начиналась пограничная полоса Заркии, и чем дальше, тем больше Блейду и Лиайе попадалось страшных меток, оставленных войной. Тут — след большого лесного пожара. Там — трава, проросшая сквозь побелевшие от дождей кости, а вокруг — разбросанные ржавые доспехи и оружие. Дальше — сиротливо торчит закопченная труба, все, что осталось от большого дома. Деревни тоже изменились; их стало меньше, и каждую окружал высокий частокол. Правда, люди на пограничье были другими Пильгуев встречалось теперь заметно меньше, в поселениях было куда больше порядка, и обитали в них различные пришельцы, изгои, собравшиеся сюда, в лесную крепость Заркии, из разных краев. Вглубь, в относительно спокойные лесные районы, их не пропускали, там все было занято самими пильгуями, и новоприбывшим оставался только один путь — сделаться военными поселенцами, встать под руку Ульбада-убра. Его соплеменников среди пограничных жителей насчитывалось больше всего.

В первой же деревне, попавшейся на пути Блейду и Лиайе, их ожидал совсем иной прием, чем в глубинке Заркии. Здесь мечи сами вылетали из ножен, и округу оглашал воинственный клич «Морион!», разом подхватываемый десятками и сотнями глоток. Блейда опознали тотчас же; их с Ливией мгновенно обступила тесная толпа.

— Морион!.. Великий Морион!.. Он явился! Морион!..

Для пущего убеждения странник заставил исчезнуть очередной валуи на глазах у изумленных зрителей, после чего ни у кого больше не осталось никаких сомнений. Воспрявший духом Дракула старательно извещал хозяина, что у всех окружавших его исключительно «белые» мысли и никаких иных.

Блейд легко мог бы набрать здесь по меньшей мере добрую сотню мечников, однако вместо этого он лишь расспрашивал всех, как найти Ульбада. Сделать это оказалось непросто — южный рубеж Заркии тянулся на добрых две сотни миль, и имперцы могли атаковать в любом месте. Скорее всего Ульбада можно было бы отыскать в небольшом военном городке посреди южной границы. Именно туда отправлялись донесения о нападениях имперцев; и, кстати, именно там разыгрывались самые кровопролитные сражения. Чтобы добраться до городка, Блейду предстояло преодолеть расстояние в полсотни миль.

Страннику и его спутнице подарили коней, кроме того, десяток молодых воинов вызвался сопровождать великого Мориона к ставке командира Ульбада.

Но прежде, чем направиться к местному командному пункту, Блейд совершил вылазку на самую границу — разумеется, вместе с Дракулой и Ливией, которая упорно отказывалась отойти от великого Мориона хотя бы на шаг. Девушка долго выпытывала у Блейда, о чем же он говорил с улфами, выпытывала так подробно и настойчиво, что странник даже встревожился. Но Дракула вновь успокоительно просигналил «белое, белое…», и он оставил подозрения.

К границе небольшая кавалькада всадников вышла примерно к полудню. Местность плавно понижалась, сбегая вниз длинными ступенями пологих холмов, на равнине кое-где торчали одиночные купы деревьев. Однако этим и исчерпывалась вся идиллия пейзажа.

Черные рвы. Частоколы. Засеки. Земляные башни. Полосы вбитых заостренных кольев и все прочие оборонительные прелести. Очень много проплешин, выгрызенных огнем.

Пояс возведенных защитниками Заркии укреплений тянулся вдоль южной границы на десятки и сотни миль. В частоколах видны быта наспех заделанные проломы, оставшиеся после очередного штурма. Над вершинами деревьев торчали островерхие дозорные вышки — словом, все было как обычно. Но в тот момент Блейда куда больше занимали не сами укрепления — валы, рвы, частоколы и все прочее, — а происходящие там, на юге, где начинались владения кабаров. К полному его изумлению, северный рубеж Империи ничем не был защищен. Насколько мог окинуть глаз, вдаль тянулась однообразная равнина, лишь изредка оживляемая извивом узкой речушки или крошечной рощицей. Никаких крепостей, никаких оборонительных линий — ничего похожего на те огромные валы, что сооружали римляне на границах с варварскими племенами. Признаков жилья не видно. На первый взгляд — дикий край, никогда не знавший человека. Странник спросил об этом у старшины сопровождавшего его десятка.

— Почему не защищаются?.. Так ведь мы туда к ним не ходим. Зачем? Не живет там никто. Легионы с юга по воинским дорогам идут, на себе все припасы тащат. Обозов нет.

— А крепости? Опорные пункты? Где эти легионы отдыхают перед боем? — не оставлял расспросы Блейд. — Ведь можно устроить им засаду прямо на имперской земле! — Судя по обалделому виду десятника, подобная возможность никогда не приходила ему в голову. Не дождавшись вразумительного ответа, странник покачал головой, чувствуя — ему будет о чем поговорить с предводителем Ульбадом.

Дорога вдоль южной границы Заркии тоже оказалась спокойной. На каждом шагу здесь встречались патрули и дозорные разъезды; весть о прибытии Великого Мориона стремительно распространялась по приграничной полосе. Когда Блейд попросил снабдить его мечом и доспехами, в его распоряжении оказался целый арсенал. Правда, все оружие было неважного качества — мечи несбалансированы, доспехи — пластины железа, нашитые на кожаные куртки, в том же духе и шлемы, и щиты.

— Хорошее оружие только у гномов, а они его ни за какие деньги не продадут, — пояснили Блейду спутники.

Добрые кони, гладкая дорога — мили быстро летели назад. Три дня — и над лесом поднялись башни городка Урф, оплота военных вождей Заркии. Весть о прибытии Мориона уже успела добраться сюда, и Блейда встречала целая депутация.

Сам же городок оказался таковым только по названию. Это и впрямь был скорее тщательно охраняемый штаб, место сосредоточения резервных отрядов и хранения войсковых запасов, чем нормальный город или деревушка. Из мирных жителей тут имелись только содержатели трактиров и пивных. Правда, укреплен Урф был неплохо — солидный ров (хоть и сухой), высокий вал, на нем — бревенчатые стены с высокими башнями.

Неширокие ворота были распахнуты. Навстречу Блейду вышла многолюдная процессия; впереди шагал высокий, сумрачного вида человек в простом воинском доспехе, с длинным мечом у левого бедра. Волосы Ульбада были черны как смоль, глаза — небольшие и глубоко посаженные. Вид он имел усталый, отнюдь не победоносный.

— Приветствую Великого Мориона! — вождь чуть склонил голову.

— Приветствую могучего Ульбада! — в тон ему ответил странник.

— Прошу тебя, — военный предводитель Заркии посторонился, давая дорогу.

Блейд спешился; поводья тотчас подхватил какой-то мальчишка, вовсю глядевший на странника широко распахнутыми глазами.

Внутри кольца стен вытянулись однообразные бревенчатые бараки. Никаких излишеств; только то, что необходимо. Склады, конюшни и тому подобное.

Блейда провели внутрь строения, высившегося возле ворот. Внутри оно было убрано совершенно по-спартански: несколько сундуков простой работы, стол, две лавки…

Возбужденный народ остался снаружи; Ульбад без церемоний запер за собой дверь.

— Теперь мы сможем поговорить. Твоя девушка пусть подождет там, — он указал на проем, ведущий в соседнюю комнату, обставленную еще более бедно.

— Я никуда не пойду! — пискнула было Лиайя, но хватило одного грозного взгляда странника, чтобы она смирилась.

— Ну, потолкуем, — Ульбад закрыл дверь за ней. Ни в его голосе, ни в его глазах не было и тени почтительности. Мысленно Блейд ему поаплодировал: настоящий вождь не должен ничего принимать на веру.

— Кто ты такой? — напрямик спросил Ульбад. — Люди сошли с ума — Морион, Морион… Так кто ты такой? Мне нужно вести народ в бой; атаки имперцев не было уже давно, значит, ее можно ожидать в ближайшие дни. Твое имя у всех на устах… Но, клянусь своим мечом, если ты самозванец…

— Ульбад, я хочу свалить Империю, — спокойно произнес Блейд. — Ссоры нам ни к чему. Твои люди признали меня за Мориона…

— Ты можешь оказаться кем угодно, хоть шпионом имперцев, — мрачно заметил Ульбад.

Дракула подал сигнал опасности. Сидевший напротив Блейда человек был смел и силен и, не колеблясь, делал то, что считал нужным. Ссориться с ним до времени не стоило — так же, как и пятнать руки его кровью. Он мог быть очень полезен.

— Если ты подозреваешь во мне шпиона, у тебя есть возможность это проверить. Пошли гонца к улфам! Я прошел через их леса и говорил с их старейшинами. Едва ли они станут тебя обманывать.

Ссылка на улфов произвела впечатление. Ульбад нахмурился, стараясь этим скрыть свою растерянность.

— Хорошо… и с кем же ты говорил там?

Блейд без запинки перечислил имена улфийских правителей и описал внешность каждого.

— Да, я вижу, ты и в самом деле побывал у них, — медленно кивнул вождь. — И что же случилось там?

Очевидно было, что он не слишком-то верил в сказки о Морионе-Избавителе.

— Мы поговорили, и они позволили мне идти дальше, — безмятежно сказал Блейд, — Я побывал у них, а теперь хочу отправиться на юг, в Империю, — заметил странник. Ульбад тотчас напрягся, а рука его стиснула меч.

— В Империю? Что тебе там делать?..

— Если я — Морион, то тебе не стоит с таким пристрастием допрашивать меня, — усмехнулся Блейд. Но я не хочу ссориться с тобой, Ульбад, и не собираюсь оспаривать твой пост военного вождя. Будь я шпионом, мне бы не пришло в голову прикидываться Морионом. Если б меня заслали имперцы, мне лучше бы оставаться в приграничной полосе — зачем лезть в глубь Заркии, ежесекундно рискуя быть схваченным? И уж если я пробрался бы сюда, то, наверное, и ушел бы прежним путем, не ввязываясь в игры с тобой. В разведке важен результат, а не пустые трюки, верно? Но я не шпион, и ты это знаешь.

Ульбад стиснул зубы.

— Ты очень догадлив, незнакомец… Как твое настоящее имя? Откуда ты пришел? Если ты Морион, где твоя волшебная сила? Ты повелеваешь огнем, молниями или вихрями? Ты можешь испепелить легионы врага и сравнять с землей его крепости?

— Я могу уничтожать различные вещи, — скромно заметил Блейд, надеясь, что ответ на последний из вопросов Ульбада поможет избежать остальных. Но это оказалось не так.

— Хорошо, я еще увижу в действии твою магию, — проворчал вождь. — Но как насчет всего прочего?.. Знаешь, пока у меня не поворачивается язык назвать тебя Морионом. Ну, кто же ты?

Блейд пожал плечами. Правда — что может быть лучше? Или часть правды… Таинственный Избавитель из далекой страны за гранью здешних небес — это звучало достаточно привлекательно.

И он стал рассказывать.

Ульбад слушал гостя, как завороженный. Блейд же поведал ему о волшебной стране Альбион, откуда он явился в Заркию, о ее чудесах и могуществе, о колдовских машинах и мудрых магах. Он не скрывал почти ничего; измыслить достаточно привлекательный антураж было делом нескольких секунд.

— Значит, я все-таки дождался Мориона… — прошептал военный вождь, когда Блейд смолк. — Надо же! Легенда, которой тешили глупцов да малых детей… — он покачал головой, словно привыкая к новым обстоятельствам. — Значит, Империи скоро конец?

— Я надеюсь, — кивнул странник.

Ульбад вновь покачал головой.

— Но они не так глупы и бессильны, чтобы пасть перед одним-единственным человеком, даже перед могучим магом… У них тоже есть чародеи… правда, у нас, на севере, они пока не появлялись. Военной же силой Империю не взять! Мы держимся лишь потому, что за нас еще ни разу не брались всерьез — уж мне-то ты можешь поверить… Большинство болванов в Заркии об этом и не подозревает… думают, что кабары идут на нас во всей своей силе… Совсем не так! Здесь стоит только один полнокровный легион; остальное их войско где-то на юге. Там, болтают, тянутся жаркие пустыни, откуда приходят какие-то страшные враги, с которыми и бьется империя. А здесь… Я даже не знаю, на кой мы им сдались. Разве что потребны рабы?

— Рабы? — повторил Блейд. — Что ж, поведай-ка мне о рабах. Я хочу знать!

— О чем? — лицо Ульбада помрачнело. — Мой брат тоже оказался в плену… Там, на юге, раз в десять больше пильгуев-рабов, чем их живет на свободных землях в Заркии. Все — на них! Рудники, шахты, плавильни, каменоломни… Вот только до земли их не допускают. Вся земля перешла кабарам, и они сами на ней хозяйничают. Ну, а каково на рудниках да в каменоломнях, ты сам представляешь. Люди мрут там, как мухи… Вот и все!

— Где рабов больше всего? И мог бы ты начертить карту Империи? Не хотелось бы идти на юг вслепую…

— Рад бы тебе помочь, да не могу, — Ульбад развел руками. — Слышал только, что пильгуев больше на востоке, в приморских горах. Там и порты с галерными рабами, и рудники, и каменоломни, и плавильни… Идти отсюда до этих гор самое меньшее две недели — это если хоронясь да прячась. Верхами, не скрываясь, за неделю добраться можно…

— А главные города? Столица? Торговые пути? Реки? Что ты об этом знаешь?

Ульбад вновь виновато развел руками.

— Ничего. Империя не торгует с нами… Может, что-то можно разузнать в Восточных Королевствах…

— Что ж, придется ехать наудачу, — вздохнул Блейд. Он не мог тратить слишком много времени на рекогносцировку; если Хейдж не получит своих сокровищ, то может до срока вытащить его обратно.

— Ты отправишься один? Один — против всей их мощи? — поднял брови Ульбад.

— Там, где бессильны армии, один человек порой может сделать больше, — ответил странник. — Случалось, восстания рабов повергали в прах могучие империи.

— Ты хочешь поднять южных пильгуев? — на лице Ульбада отразилось недоверие. — Они не слишком-то хорошие воины, надо сказать… Границу Заркии держат, в основном, мои сородичи-убры, да гномы с улфами, когда становится уж совсем плохо… Из пильгуя же воин совсем никудышный. Шелопутные они какие-то, вечно ссорятся, спорят… И трусоваты! Все надеются, что грязную работу за них кто-то другой сделает…

— Но ты же защищаешь их? — возразил Блейд.

— Не их — Заркию! Тут народ со всех краев земли. Быть может, если поискать, так кто и из имперцев найдется… народа без изгоев не бывает.

— Хорошо бы найти такого, да сколько на это времени уйдет?.. — странник пожал плечами. — А теперь расскажи мне о самих кабарах. Какие они? Как сражаются?..

— Какие? Да такие же, как и мы! Высокие, смугловатые, и волос темный… А дерутся они неплохо! В легионе в основном пехота, но и конница тоже есть. Много стрелков, но главное — латники… Наступают плотно, хорошо бьются поодиночке, а вот в строю — плохо. Доспехи у них хорошие, латника сразить редко когда удается. Бой начинают так: притащат десяток катапульт, бьют по валам каменными ядрами, потом пускают стрелков. Стрелки прикрывают копейщиков и мечников, а те стараются подтащить тараны. А если удается пролом сделать, тут уж всем скопом в него кидаются, и сдержать их воинство очень трудно.

— Как же вы справляетесь? — Блейд покачал головой. Похоже, у южан была настоящая армия, и приходилось только удивляться, как защитники Заркии еще держат свои рубежи.

— Как справляемся? Да не без труда, — мрачно усмехнулся Ульбад. — Ну, первым делом роем рвы и валы насыпаем — земля, она вернее и камня и бревен. Потом, как только легионеры первую линию прорвут, забрасываем их стрелами и дротиками. Ну и катапульты у нас тоже есть — горшки со смолой метать. Да и осторожничают эти-то, в Пограничном Легионе! Воинов берегут. Чуть попробуем их от пролома отрезать, сразу назад пробиваются… Вот так и воюем! Гномы опять же помогают — вояки они первостатейные, и оружие у них отличное. Жаль только, мало их — на всю Заркию едва ли пять сотен воинов наберется. Улфы же — стрелки непревзойденные; на лету в брошенную шапку пяток стрел всаживают. Ну, а мы, убры, — на все руки мастера. И на коне, и пешими, и с мечом, и с копьем, и с самострелом… Пока держимся… Пильгуи — те нас едой снабжают исправно. А кто возле границы живет, тоже идет в войско… Правда, боязливы они… надавят на них имперцы посильнее — и разбегаются…

— В каких богов вы веруете? — осторожно поинтересовался Блейд. — И кого почитают на юге, в Империи?

— Да кто ж его знает… — Ульбад почесал затылок. — Я-то, поди, ни в кого и не верю. Где они, эти боги? Что ж так долго глядели, как нас тут империя душила? Нет, не верю… Не могу уверовать! Рад бы, да не могу. А народ-то, он, конечно, верит. Вот в Мориона, оказалось, очень даже поверили… А что за боги в Империи, не могу тебе сказать. Не знаю…

— Разве вы никогда не брали пленных? Не допрашивали их?

— В том-то и дело, что нет! — прихлопнул себя по коленям Ульбад. — За все время, что я помню, ни одного и не взяли. Они своих никогда не бросают — ни убитых, ни раненых. И в бою оглушить никого не удавалось. Сколько гномов полегло, а все без толку. На юг же мы не ходим. Опасно! Людей у меня мало, каждый боец на счету, не до поисков тут. Места к югу от границы открытые, видно далеко — пока легион развернется и до нас дотопает, я уже успеваю подмогу с дальних застав вызвать. А ночью имперцы не сражаются.

— Понятно, — Блейд встал. — Что ж, завтра я отправляюсь… Надо полагать, скоро ты обо мне услышишь, почтенный Ульбад.

— Хорошо бы, — буркнул вождь. — Хотя… что же я стану делать, если империя рухнет?..

— Детей плодить, — отозвался странник, и Ульбад от души расхохотался.

— Ну, это ты хорошо сказал, Морион! Детей плодить! Потом еще и воспитывать… Нет, лучше уж я с имперцами драться стану! — Он тоже поднялся. — Ну, пошли! Сейчас пир в твою честь будет!

Праздник удался на славу. Разноплеменной гарнизон пограничного городка веселился от души, уничтожив за одну ночь месячные запасы пива и вина. Спето было немало песен, что повествовали о бесчисленных победах над имперцами и отраженных штурмах. Правда, чем дальше, тем больше у Блейда появлялось сомнений в том, что перед командирами Пограничного Легиона и в самом деле стояла задача покорить Заркию. Серьезные походы организуются совсем иначе. Скорее всего здесь, на севере, Империя уже давно перешла к стратегической обороне; периодические же атаки на позиции Ульбада служили, по всей видимости, лишь одной-единственной цели — не дать воинственным вожакам лесной страны совершить дерзкий рейд на юг. И, похоже, пока что Империи это удавалось! Странно только, что за все годы войны северяне не сумели захватить ни одного легионера живьем; тут Блейд пока не мог найти подходящего объяснения.

Столы были накрыты на широком крепостном дворе. Горели яркие факелы, пограничное братство Заркии на широкую ногу отмечало приход Мориона-Избавителя. Любому имперскому шпиону тотчас стало бы все ясно, окажись он вблизи невысоких деревянных стен — десятки глоток так дружно ревели «Морион, Морион!», что не оставалось сомнений, по какому поводу устроено все это веселье.

Где-то в середине ночи Блейд решил, что с него хватит. Лиайя клевала носом, сидя около него, и странник, поглядев на нее чуть более внимательно, решил, что пришло время решительных действий.

Они не заняли много времени; Лиайя лишь слабо пискнула, когда сильная рука Блейда опустилась ей на плечо.

Девственницей она не была; правда, опыта у нее тоже оказалось немного. В первый миг девушка выглядела настолько потрясенной, что едва ли могла что-то почувствовать; зато потом она ответила страннику со всем пылом своих шестнадцати лет. В момент, когда оба достигли кульминации, она с неженской силой прижалась к нему, словно хотела не упустить ни единой капли его драгоценного семени…

— Пусть родится сын… твой сын… — прошептала она, когда все было кончено. — Сын Мориона — у меня! И пусть потом со мной случится все, что угодно…

— Завтра мы расстанемся, малышка… Я иду на юг.

— И… и ты оставишь меня здесь? Нет! Никогда! Я не брошу тебя! — перепугалась девушка. — Я… я сильная! Я не стану обузой!

— А если… если у тебя и в самом деле будет ребенок?

— Сын великого Мориона может постоять за себя даже в материнской утробе! — гордо заявила девушка.

Отделаться от нее Блейду так и не удалось.

Глава 7

Наутро провожать Блейда высыпал весь гарнизон. Ульбад изрядно порастряс свои арсеналы, стремясь подобрать для Мориона самое лучшее оружие. В результате грудь странника прикрывала настоящая стальная кираса, на голове появился трофейный имперский шлем — он очень напоминал древнегреческий, только без конского хвоста на гребне. Вместо грубого меча Ульбад вручил ему новый клинок, тоже имперский — изящный, чуть изогнутый, наподобие кавалерийского палаша, с тяжелым шаром в навершии рукояти. Отлично сбалансированный меч лежал в руке странника, как влитой; Блейд пару раз взмахнул им, испытывая оружие, и остался доволен.

Лиайя неплохо сидела в седле для лесной жительницы; ведя за собой в поводу двух вьючных лошадей, Блейд и девушка двинулись через проход в пограничных укреплениях. Но вот валы, рвы и частоколы кончились, путники оказались на открытом месте. Впереди лежал долгий спуск вниз; там, вдали, горизонт скрывала сизая мгла. Вокруг — тишина и безлюдье; в небе плавно описывал широкие круги сокол. Ни пограничной стражи, ни застав, ни заграждений — для конного войска раздолье. Что же это за странная война, что за странные легионы? Откуда они возникают на южном рубеже Заркии? Зачем? Держать лесных обитателей в страхе? Но для этого есть иные способы…

Весь день Блейд и Лиайя ехали на юг, пересекая пустынную дикую местность, где лишь изредка попадались давние следы войсковых стоянок. Блейд искал хоть какие-то признаки дорог, колодцев или тому подобные следы того, что он перешагнул рубежи могучего, наводящего страх государства — но напрасно. Да, когда-то, довольно давно здесь проходили войска. Проходили обычным маршем, не строя ни укрепленных лагерей, ни промежуточных баз — ничего. Они добирались до валов Заркии, обороняемых не слишком умелым воинством, затем откатывались обратно. Какой был смысл в этих походах? Почему, в конце концов. Империя не могла послать три или четыре легиона? Двинуть войска со всех сторон? Вопросы, вопросы… Ответов пока не было, но Блейд надеялся найти их.

Спрашивать о чем-либо Лиайю было бесполезно. Милая она девочка, но, увы, кроме своей лесной деревеньки, ничего не знает. Ему предстояло самому находить ответы на все возникшие здесь загадки.

Пока нужды таиться не было. Странник не хотел обставлять излишней секретностью и сам факт появления в северных лесах таинственного «Мориона». Пусть имперские ищейки как можно скорее сообщат об этом своим хозяевам! Удивить — наполовину победить!

Но похоже, сами путники намного опередили возможные депеши возможных соглядатаев. Весь день Блейд с Лиайей ехали в полном одиночестве. Мир вокруг жил своей жизнью — пели птицы, мелкие зверюшки шуршали в траве; от нечего делать Блейд принялся расспрашивать свою спутницу.

Лиайя рассказывала охотно (а Дракула неизменно подтверждал, что она говорит «белое») простые и незатейливые истории о нравах в пильгуйской глубинке, о всесилии богатых хозяев, о жадности и прижимистости односельчан, об их склонности к супружеским изменам и о прочем, прочем… Картина получалась не слишком приятная, но, по мнению Блейда, которое он не спешил высказать, вполне естественная. Средневековье, жестокие нравы… Ничего не поделаешь! Хорошо еще, что пильгуи не додумались до государственной религии и инквизиции…

К вечеру, по его прикидкам, они оставили позади порядка тридцати миль. Странник не хотел понапрасну мчаться вперед, загоняя коней, хотя мог бы покрыть и сорок, и пятьдесят миль за светлое время.

На ночлег они с Лиайей расположились в небольшой уютной рощице, где из-под камней на склоне холма выбивался чистый и прозрачный ключ. После ужина, любовной схватки и последующего отдохновения, когда Блейд уже начал засыпать, внезапно встрепенулся Дракула. Явно встревоженный ата завертел головой, словно ловя какие-то одному ему слышимые звуки.

«Темно! Темно! Слова! Голос в голове!»

Блейд вскочил, одним движением выхватив меч. Однако вокруг все было тихо. Спутанные кони мирно дощипывали траву, Лиайя уже сонно посапывала, завернувшись в плащ, — она, похоже, так ничего и не заметила. Ата тоже начал успокаиваться — покрутился еще немного и, выдав нечто вроде человеческого «показалось», уснул. Блейд спрятал оружие и тоже улегся.

Ночь прошла без всяких происшествий. Утром путники двинулись дальше; странник мог только дивиться пустоте и спокойствию окрестных земель. Мощь Империи здесь не ощущалась, и поселенцы из Заркии могли бы отхватить в этих краях отличные угодья — если бы набрались храбрости вылезти из-за своих валов и частоколов. Впрочем, тут легионеры смяли бы их играючи.

Примерно спустя час после полудня Блейд начал замечать, что люди тут все же бывают — и не только солдаты. Страннику повезло: он заметил свежие следы костра неподалеку от места, где они проезжали. Потом попались еще следы и еще — похоже, сюда наведывались охотники и собиратели меда диких пчел. Не густо, но все-таки обнадеживает.

Вечером второго дня Дракула вновь заволновался. Только на сей раз успокоился он далеко не сразу, все твердил что-то о «смотрящих внутрь головы». Ничего более конкретного Блейду выжать из своего мохнатого приятеля так и не удалось — тем более, что все вновь кончилось благополучно. Ата уснул; посидев некоторое время возле костра, его примеру последовал и Блейд, по-прежнему полностью полагаясь на своего непревзойденного часового.

Утром третьего дня, когда путники миновали небольшую гряду холмов, Блейд заметил впереди замок.

Это было настолько неожиданно, что странник даже опешил на мгновение, решив, что у него помутилось в глазах. Но нет, он на самом деле видел на берегу неширокой речушки изящные башенки и резной парапет стен… Самый настоящий замок! Его окружал широкий, неправильной формы круг возделанных полей, среди которых были разбросаны крошечные коробочки крестьянских домиков. Более мирного пейзажа невозможно было представить.

Лиайя застыла, раскрыв рот; правда, и сам Блейд в первый момент выглядел не лучше. Слишком уж сильно успел отпечататься в его сознание образ «Империи Зла»! Казалось, тут должны возвышаться лишь могучие и мрачные крепости, непременно — из черного, как ночь, камня; величественные многобашенные твердыни, один вид которых внушает ужас и отвращение… Но все оказалось совсем иначе. Быть может, это просто обман, видимость?

— Мы… мы пойдем туда, Морион? — шепотом спросила Лиайя. После пары ночей, проведенных с Блейдом, приставку «великий» она как бы невзначай отбросила. Надо сказать, что искусству любви девчонка училась поразительно быстро и не отказывала себе в удовольствии покричать всласть. Хорошо еще, что Дракула был настолько деликатен, что делал вид, будто ничего не замечает.

— Сначала мы подберемся поближе и как следует осмотримся, — ответил странник.

Исполнить этот замысел оказалось нетрудно. Крадучись, перебежками, старательно избегая открытых пространств, Блейд, ата и Лиайя двинулись вперед, вскоре оказавшись на самом краю небольшой рощицы из трех десятков деревьев, с этого наблюдательного поста вся жизнь деревни, что раскинулась вокруг замка, была видна как на ладони. Не слишком высокие стены этой игрушечной крепости оставляли открытой для обозрения изрядную часть внутреннего двора.

— Теперь полежим и посмотрим, — предупредил Блейд девушку. — «Дракула, взгляни на людей — там, внутри!» — мысленно добавил он.

Время тянулось медленно. Обитатели деревни оказались, как и говорил Ульбад, самыми обычными людьми — только чуть смуглее своих северных соседей. И занимались они самыми что ни на есть обыкновенными человеческими делами, а именно крестьянскими. Занимались неспешно и основательно; никаких рабов Блейд нигде не увидел. Работники — да, были. Но именно работники, а не рабы. Очень скоро смотреть на них страннику наскучило. Кроме того, он чувствовал, что самое интересное таится отнюдь не в этой лишенной частокола деревушке, а в замке. Его ворота, украшенные резными гербами (какими именно — разглядеть издалека не удалось), были открыты, и деревенские все время входили и выходили из них, однако первый из обитателей замка появился лишь много позже полудня.

Народ, толпившийся возле ворот, внезапно расступился перед всадником на высоком караковом жеребце под роскошной малиново-алой попоной. Уперев руку в бок, он неспешным шагом выехал из замка — средних лет дородный мужчина в коротком плаще, оттопыренном слева мечом, — и направился прямиком к тому месту, где скрывались Блейд и его спутница.

«Черное и опасное!» — поспешил предостеречь хозяина Дракула.

«Он видит нас?»

«Видит внутри головы», — последовал маловразумительный ответ. Блейд поспешно сбросил с плеча еще один подарок Ульбада — отличный длинный лук, напоминавший оружие английских иоменов.

Хозяин игрушечного замка — а странник уже не сомневался, что видит перед собой местного лендлорда — неспешно приближался, пристально разглядывая то место, где скрывались путники. Заметить Блейда всадник не мог; однако в его сознание медленно вполз неприятный холодок, словно кто-то ледяными невидимыми пальцами коснулся мозга.

Непроизвольно он начал натягивать тетиву. Сейчас этот нобиль подъедет еще чуть-чуть поближе…

Однако он не подъехал; внезапно и резко повернул коня, а затем так же неторопливо потрусил в другую сторону, куда-то к полям. Вскоре к нему присоединилось несколько крестьян, и кавалькада мало-помалу скрылась из вида.

Ата вновь взволновался.

— Ну что ж, нам нужен «язык», — сказал странник девушке. — Подожди меня здесь, я скоро вернусь.

Лиайя было испуганно захныкала, но при одном взгляде на грозное лицо Блейда тотчас умолкла. Не скрываясь, странник выбрался из кустов и неспешной походкой направился к замку. Ему нужен был кто-то из здешних заправил.

Когда хочешь, чтобы тебя не нашли, сделай так, чтобы тебя не искали, — так гласит древняя китайская мудрость. Блейд шагал, ни от кого не таясь, в расчете на то, что никому не придет в голову интересоваться, кто он такой и откуда здесь взялся. Идет себе человек и идет. Значит, имеет право.

Вскоре он оказался на дороге, что вела к воротам замка. Вокруг тянулись отлично возделанные, ухоженные поля; деревни как таковой не было, она, скорее, состояла из нескольких десятков отдельных хуторков. Их обитатели занимались своими делами, и, если кто и провожал странника взглядом, то совершенно рассеянным. Ни один человек не окликнул незнакомца, никто не заорал «держи его!». Никому просто не было до него дела.

Блейд благополучно добрался до замковых ворот. Его и там никто не остановил, хотя косились многие.

Окликнули странника лишь когда он очутился уже во дворе. Судя по всему, то был местный мажордом или управитель — весь в запарке, он командовал грузчиками, перетаскивавшими какие-то кули и тюки.

— Охотник? Добычу принес? Что-то я ее не вижу… Крупна, что ли? Светлейший дуом Витара такую любит… А откуда ты сам? Что-то, сдается мне, я тебя припоминаю. Ты Вафниру-бортнику случаем не брат будешь? Нет? С севера топаешь? Как там со зверьем?..

Поток вопросов, обрушившийся на странника, содержал в себе также и многие ответы, коими Блейд немедленно и воспользовался.

— Охотник. Нет, Вафниру не брат, хотя про то, что на него похож, многие мне говорили. Охота так себе. Добычи маловато. А где хозяин?

— Светлейший поехал новые поля осматривать, — охотно проинформировал Блейда домоуправитель. — Но ты подожди, если хочешь. Сейчас я людей кликну, тебя накормят.

Это вполне устраивало странника.

Людская здесь оказалась просторной и чистой; стояли длинные столы, несколько слуг неспешно хлебали суп из громадных мисок. Повар-толстяк от души налил и забредшему охотнику полную порцию. Это оказался суп, мясной, густой, наваристый, чуть островатый; словом, лучше и не придумаешь. Подчистив миску, Блейд удовлетворенно кивнул.

— Что видел, что слышал? — добродушно окликнул его толстый повар. — Чего там творится на севере?..

— Что там может быть, почтенный? Дичь да глушь. Никого не видно и не слышно. Зверя вот маловато стало. Охота не слишком удачной выдалась. Едва ли отдохнуть придется! Снова отправлюсь ноги ломать…

— Ишь ты!.. — подивился толстяк. — Верно, многие говорят, что дела на севере все хуже и хуже. Да и на востоке не лучше. А уж про юг и говорить нечего.

— А что за беда на востоке? Расскажи, почтенный, не знаю твоего имени…

— Онгригол меня зовут. Так на востоке ж известное дело — пильгуи! Их работать заставить — проще мертвого осла запрячь. Так что железа все меньше, да и камня тоже… а как крепости строить?

— Этих бы лентяев… того… — Блейд сделал выразительный жест, решив пока не конкретизировать вслух возможную участь отлынивающих.

— Того-то того, — вздохнул Онгригол. — Да только, слыхал я, Порог там уже совсем близко. Понимаешь? Совсем близко! Опасно нажимать!

Порог? Хм-м… По-видимому, об этом пороге знал любой подданный империи Блейд счел за лучшее не пускаться в расспросы.

— Скажи, пожалуйста, а я ни о чем таком и не слыхал! — он сокрушенно покачал головой — Неужто так близок? Вот что значит бродить в глуши Ничего не знаешь.

Онгригол, похоже, обрадовался возможности поговорить.

— То-то и оно, что близок. С месяц назад проезжал здесь управитель с Унгерских каменоломен, говорил — урок недельный едва ли на четыре дня выполнен. И не заставишь никак. Их и кнутом, и голодом — все бесполезно. Ложатся, и тут хоть что с ними делай! Ничего не помогает.

— Слышал я, что пираты морские тех, кто не повинуется, за борт рыбам на корм отправляют, — как бы в задумчивости проговорил Блейд.

— Да, пиратам-то хорошо, — уныло вздохнул повар. — А нам что прикажешь делать? Только и ходить кругом да около… Хотя тот же управитель сказывал, если ничего не поможет, придется пару-тройку смутьянов повесить. Колдунов, говорит, специально выпишем, и смутьянов повесим. Иначе, говорит, ничего не добьемся, как ни крути.

— Когда ж те колдуны еще прибудут… — с притворным сожалением покачал головой Блейд. — У них небось и на юге работы невпроворот — так я слышал…

— Да, невпроворот — пескоеды напирают… в этом году особенно сильно…

— Расскажи, почтенный Онгригол, что там, на границе? А то я давно уже никаких новостей не слышал.

Повар рассказывал охотно, не таясь, словно жаждал подтвердить старую истину: болтун — находка для шпиона! И выходило по его словам вот что…

Южная граница великой империи подвергалась постоянным и непрерывным атакам орд диких полулюдей-полуживотных, которых, по словам Онгригола, «песок порождает, песком они кормятся, и в песок умирать ложатся, когда их время приходит». Как выглядят эти твари, Блейду выяснить не удалось — каждый год там появлялось что-то новенькое. При том пескоеды эти были хорошо организованы, соблюдали строгую дисциплину и дрались не хуже вымуштрованного войска. Там имелась и «пехота» и «всадники», но наибольший ущерб причиняли громадные безногие ящеры, что плевали ядовитой слюной. Сражения с этими тварями были донельзя кровопролитными и упорными, так что несмотря на всю доблесть имперских войск, легионам едва ли удалось бы сдержать натиск чудовищ, если бы не магия. Колдуны, по словам Онгригола, повелевали огнем и ветрами, песчаными бурями и молниями; только поэтому рвущиеся на север орды удавалось остановить. Но и силы Империи таяли.

— Недавно еще четыре когорты Двенадцатого Пограничного на юг отправили, — беззаботно разглагольствовал повар. — С охраны рудников, считай, почти всех сняли. Кто там остался — две когорты ветеранов, две тысячи человек… Если бунт али еще что — на магию вся надежда и останется. И в Пограничном только шесть когорт. Новый набор объявили. Сын нашего хозяина — да продлятся дни его! — в последний призыв тоже ушел. Простым центурионом. Теперь на юге где-то… Смотри, почтенный, и тебе того же не миновать. Хотя тебя, наверное, в Пограничном оставят — охотников на юг не посылают они здешние края хорошо знают.

— Огорчил ты меня, Онгригол, — Блейд покачал головой. — Пожалуй, мне и самому на сборный пункт явиться следует…

— Ну, это уж если ты сам сильно захочешь. Я бы тоже пошел, да боюсь, ни в одну кирасу не влезу, — повар расхохотался, — А тебе я вот что скажу… Ты ведь в Арране бывал? Ну, не мог не бывать… Сборный пункт Пограничного сейчас там Хотя что это за легион! Шесть когорт, одна треть, одно название…

— Что ж, убедил ты меня, почтенный, — Блейд поднялся. — За обед премного благодарен. Вот добычу светлейшему дуому сдам, и, пожалуй, к Аррану и направлюсь. Когда такие дела, негоже об одном лишь своем кошеле заботиться!

Толстый повар расчувствовался.

— Эх, кабы все, как ты, думали! Тогда б мы и с пескоедами на юге, и с Ульбадом на севере управились бы… А так — тут война, там война — никакого покоя! Одно разорение! Эх, и что за жизнь такая пошла в пресветлой Империи!

Блейд счел за лучшее поддакнуть.

Он поговорил с толстым поваром о погоде, узнал, что цены на рабов-пильгуев опять подскочили, что многие кузнецы сидят без дела, что имперские легионы комплектуются согласно закону о всеобщей воинской повинности, но в них можно вступить и добровольно; что северяне последнее время совсем обнаглели (в чем это выражается, выяснить не удалось), что виды на урожай, несмотря ни на что, хорошие — и тому подобные, уже не столь существенные сведения.

Главным же было другое слабая охрана каменоломен и рудников и наличие там громадного числа рабов. Первой мыслью Блейда было устроить «заварушку» именно там, но, по здравому размышлению, он отказался от этой идеи. Нет! Сначала желательно устроить хаос внутри самой империи, а для этого нужно нанести удар в самое сердце — по столице, по императорской семье. Выяснить дорогу намеками и околичностями оказалось проще простого, повар явно не имел никакого понятия о том, что такое «режим секретности» и «постоянная бдительность». Очевидно, все в Империи настолько привыкли к тому, что обитатели Заркии только обороняются, что никому и в голову не пришло принять хоть какие-то меры против проникновения на юг заркийских лазутчиков.

Все шло прекрасно, и Блейд наконец поднялся, заявив, что ему нужно узнать, не вернулся ли светлейший дуом.

Он вернулся Более того, он очень хотел увидеть охотника. Дуом Витара был страстным коллекционером редких животных.

Ловко избегнув беседы с домоуправителем, Блейд выбрался из замка и направился туда, где его ждали Лиайя и Дракула.

Несколько минут спустя они уже мчались во весь опор. Их путь лежал на юг, туда, где возносились к небесам гордые стены имперской столицы.

Глава 8

Путь через имперские владения оказался куда легче, чем предполагал Блейд. Местные обитатели не обращали никакого внимания на путников, а если кто и интересовался Дракулой, странник отговаривался тем, что, мол, поймал зверя в северных лесах, на самом краю Заркии, а теперь едет, чтобы продать его в столице. Объяснение удовлетворяло всех, включая немолодого бородатого легата, который вел на юг свою когорту. Здесь Ричарду Блейду впервые довелось своими глазами увидеть имперские войска — и, право же, это оказалось весьма внушительным зрелищем. Смуглолицые воины легко шли в полном вооружении, навьючив на себя кроме оружия еще и все потребное для обустройства лагеря. Наверное, подумал Блейд, именно так выглядели римские легионы во времена расцвета Республики, когда Цезарь покорял Галлию, а незадолго до этого Помпей расправлялся с царем Понта Митридатом. В когорте насчитывалась тысяча человек, двести конных и восемьсот пеших; все — в отличных кованых доспехах. Вид у легионеров был мрачный и решительный, ни в одних глазах странник не заметил страха. Разговаривая с Блейдом, легат и не думал скрывать место их назначения — Юг. Был назван даже город, где разместится когорта — она входила в состав Двенадцатого Пограничного легиона, от которого ныне осталась всего одна треть. Там, на юге, формировались новые части, и эта когорта должна была войти в Четырнадцатый легион; номер «тринадцать» был, разумеется, пропущен. Легат, окинув взглядом могучую фигуру странника, оценив взглядом знатока, как уверенно лежит меч в руке северного охотника, тотчас предложил ему подумать о воинской карьере.

— Несомненно, несомненно, — ответствовал Блейд. — Но мне сейчас никак. Девчонку бросить не могу, и добычу продать тоже надо… Но я так и так собирался в войско. Ты сказал мне, где вас найти, — я не запоздаю…

Лебедев Andrew

Дороги оказались ровными и безопасными, постоялые дворы — уютными и чистыми, а вино в придорожных тавернах — ароматным и неразбавленным. Перед Блейдом лежала богатая страна. Богатая и благополучная — стражей порядка странник не видел ни разу. Невольников он тоже нигде не замечал. Из обрывков разговоров, случайно подслушанных фраз стало ясно, что домашних слуг-рабов здесь нет — вся прислуга наемная. Даже грязная и неприятная работа выполнялась свободными имперскими гражданами — включая чистку клозетов. Нет, это была совсем не такая уж плохая Империя… нормальная, можно сказать. Не торчали вдоль дорог кресты с распятыми беглыми и бунтовщиками, и вообще не творилось никаких зверств — по крайней мере, на первый взгляд. А на второй… Он и окажется решающим.



Путь от северного рубежа до столицы Блейд с Лиайей одолели за девять дней. И, когда их взорам открылся величественный город, носивший звучное имя Рагар, даже видавший виды странник удивленно присвистнул.

Орёлъ i соколъ

Рагар едва ли уступал айденской Тагре. Громадный город раскинулся на обеих берегах широкой медленной реки, плавно несшей свои воды на восток, к великому океану. Как и столица Айдена, Рагар не имел стен — его защитой служили имперские легионы. С гребня холма, на котором стояли Блейд и его спутница, город был виден, как на ладони. Прямые улицы, похоже, были специально распланированы, как странник ни приглядывался, он нигде не мог заметить трущобных лабиринтов. Вдоль самых широких магистралей тянулись дома богачей, настоящие дворцы, утопающие в зелени; вдоль улиц поскромнее стояли двух-трехэтажные строения, где обитал люд победнее. В самом же центре города, одним своим фасадом выходя на речной простор, возвышалась многобашенная твердыня императорского дворца. Он единственный во всей столице производил впечатление укрепленного замка; Блейд видел мощные башни и донжоны, которые куда больше подошли бы какой-нибудь пограничной крепости. Видать, не все столь благостно в Датском королевстве… Его величество император явно ценил свою жизнь и не собирался рисковать ею из-за каких-то случайностей.

Роман: Проза

Никто и не подумал остановить Блейда и Лиайю, когда они, слившись с потоком других путников, вошли в город. Маленькая северянка казалась совершенно пораженной и подавленной величием имперской столицы, она так усердно крутила головой, что Блейд даже дернул ее за руку. Не стоило так выделяться в уличной толпе.

Аннотация: роман об адронном коллайдере

— Что же дальше, великий Морион? — тихонько спросила Лиайя, когда они наконец очутились перед самым императорским дворцом.

Andrew Лебедевъ

— Что дальше? Устроишься на постоялом дворе, — он протянул девушке горсть монет, позаимствованных с неделю назад с помощью Малыша Тила. — Жди меня там. Мне надо осмотреться.

Падение Орла и Сокола

Расставшись с Лиайей, он начал обход столицы. Императорский дворец производил весьма внушительное впечатление. В воротах застыла стража в алых плащах; местные преторианцы проводили Блейда равнодушными взглядами.

Фантастический приключенческий роман

Час за часом странник вышагивал по улицам столицы. Как ни удивительно, он не привлекал к себе внимания, изредка попадавшиеся по пути вооруженные легионеры полностью игнорировали меч, висевший на его поясе.



Блейд искал. Он хотел понять, что же послужило причиной жутких северных сказок об империи колдунов. Пока что, за все дни своего путешествия через имперские владения, он не заметил ничего, что хотя бы косвенно могло подтвердить эти легенды. Разговоров о магах и колдунах в придорожных тавернах он наслушался предостаточно, но вот увидеть хоть одного чародея воочию ему так и не удалось.

ПРОЛОГ

Он не преминул бы заглянуть и на рынок рабов, но, как уже выяснил за время пути, рабы-пильгуи в столицу никогда не попадали. Все они были личной собственностью императора, предоставлявшего их в аренду владельцам рудников, шахт, сталеплавилен, каменоломен, галер и всего прочего, где нужен был рабский труд. Из этой арендной платы и складывались доходы императора — на нее он содержал и свой двор, и свою личную гвардию. По слухам, его императорское величество, имя которою никогда не произносилось вслух, отличался весьма большой скаредностью…



Блейд бродил по городу до вечера, оставив Дракулу вместе с Лиайей. Увы, он так и не смог обнаружить ничего интересного. Рагар казался совершенно обычным городом. Богатым, роскошным, веселым — но не более того. Ничего чудесного, загадочного, необъяснимого тут не было.

1.



Итак, империя достаточно устойчива изнутри. Большинство ее жителей поддерживают императора и сохраняют ему верность. Страна, где обитает один народ, трудолюбивый и воинственный; основные массы рабов сосредоточены на востоке…

Саша включил иридиевый инициатор.

Странник начал подозревать, что его первоначальный план — нанести удар по августейшей фамилии — не сработает; разве что ему удалось бы истребить ее всю целиком. Это государство имело четкий и недвусмысленный закон о престолонаследии, и список, в котором была приведена «очередь» возможных претендентов в случае смерти императора и его прямых потомков, был повсеместно известен. Нечего было и рассчитывать на смуту в случае исчезновения со сцены, скажем, самого императора и наследного принца. У его императорского величества насчитывалось шестеро детей — четверо мальчишек и две девочки, так что Блейду пришлось бы устроить настоящее избиение младенцев. Нет, этот план не годился! Как не годился и прежний — встать во главе армии рабов и повести ее на столицу. Такая, с позволения сказать, «армия» не продержится и нескольких дней, а Блейду совсем не улыбалось повторить судьбу Спартака. Нет! Решение нужно было искать где-то в иной области. Собственно говоря, восстание пильгуев могло иметь хотя бы минимальные шансы на успех, если б имперские силы оказались скованными боями с пескоедами, и Блейду удалось бы вывести освобожденных рабов… Куда? Заркия и так не могла прокормить больше народу, чем там обитало сейчас.

Время на всей Земле и во всей Солнечной системе остановилось.

Погруженный в невеселые думы, он вернулся к Лиайе. Великого Мориона ждал обед; пока его не было, девушка сумела договориться с местными поварами. Блейд только головой покачал, когда она начала выставлять на стол одно за другим ароматно пахнущие блюда.

В образовавшемся по оси иридиевого стержня зеленом коридоре бежали несколько фигурок.

— Когда это ты успела туг освоиться?

Это были все знакомые Саше лица.

— У нас, в Заркии, если не сумеешь приспособиться, мигом затопчут, — тихонько пояснила девушка. — А тут народ простой и вовсе и не злой даже… Я-то думала, они пильгуйских детей живьем едят… А оказалось…

Ольгис Гимпель, Генри Браун, Ван Хэ, Марыля, Ребякин, Ира Кантер…

— Что оказалось? — удивился странник. Подобного он от своей спутницы никак не ожидал.

Теперь всех их втянет в себя воронка и через несколько мгновений шесть новых НЛО выскочат со стороны Южного полюса Земли… Выскочат и отправятся в дальний космос.

— Оказалось, что врали про них больно много, вот что, — с совершенно несвойственной ей решимостью заявила Лиайя. — Болтали, будто тут все поголовно изверги. И зачем им только наша Заркия сдалась? Тут ведь столько народу, что они бы нас в один миг раздавили…

– Еще не все кончено, Мельников, еще совсем не все кончено! – крикнул ему Гимпель.

Это было чистой правдой. Густонаселенная империя легко могла выставить и десять, и двадцать легионов; каждый мужчина был воином, каждый прошел обучение, каждый мог, если потребуется, встать в строй центурии.

– Встретимся в следующем этапе, – крикнул Генри Браун.

— Так что же, ты теперь думаешь, что я послан в Заркию зря?! — Блейд решил немного поднажать. — Что миссия Великого Мориона никому не нужна? А твои сородичи, томящиеся в рабстве?

Его лицо уже начало искажаться изменениями недекартовых масштабов, его уже затягивало в черную дыру.

— Так ведь то они, а не мы, — возразила Лиайя, и на миг Блейд даже потерял дар речи. Ай да малышка! Правильно говорил гном Харгатор — с этими пильгуями не соскучишься. Учить эту девчонку еще да учить… пока не поймет, что чужая беда далеко не всегда только чужая, но и твоя собственная…

– До скорой встречи там! – крикнула Марыля.

Впрочем, спор этот угас, не успев разгореться, — стоило Блейду притянуть к себе девушку. После чего до самого утра странника занимали какие угодно вопросы, но отнюдь не посвященные проблемам этики.

– Я вернусь, – крикнула Ира Кантер, геометрически уже искаженная с непомерно длинной и узкой головой и ногами длиною с вагон-ресторан поезда Красная Стрела…

Ничего не дал и второй день блужданий по Рагару, и третий. Блейд мрачнел, и Лиайя испуганно взирала на него из своего уголка, куда неизменно забивалась при виде сердитого лица Мориона. Неважно себя чувствовал и Дракула — все время жаловался на то, что кто-то пытается «заглянуть ему внутрь головы», но кто этот загадочный враг, ата объяснить не мог — не хватало ни слов, ни образов.

– Ира Кантер работает на ФСБ, – крикнул Ребякин.

Он тоже сильно вытянулся и через пару секунд должен был пропасть, втянутый в черную дыру.

Тем временем жизнь Империи текла своим чередом. Вестей с севера практически не было, зато с юга их было предостаточно — и все недобрые. Война не прекращалась ни на день, ни на час; враг атаковал превосходящими силами, однако легионы пока еще держались. Набор следовал за набором; в воинских лагерях, расположенных на окраине Рагара, день и ночь шла муштра и не стихали крики центурионов. Добровольцев принимали постоянно; и мало-помалу Блейд начал ловить на себе косые взгляды содержателя таверны, где жили они с Лиайей, — мол, здоровенный молодой охотник, а остается в стороне!

– Я успел первым, – подумал Саша, – я успел первым.

Оставаться в столице стало опасно. Вербовщики обходили дом за домом, корчму за корчмой; не то чтобы люди прятались от призыва, но кое-кого порой приходилось убеждать довольно долго. В любой момент легионеры могли нагрянуть и к Блейду. Каждый подданный Империи был внесен в списки — где родился, кто родители и тому подобное. Понятно, что ни странника, ни Лиайи ни в каких списках и в помине не было.



Надо было покидать Рагар и идти на восток, туда, где кабары держали пильгуев-рабов. Восстание? Это Блейд оставлял на самый крайний случай. Кроме того, если он сокрушит Империю, кто остановит пескоедов? Но, быть может, страшноватые сказки о них тоже окажутся вымыслом, как и большинство заркийских преданий об Империи?..

***



Однако выполнить свой план Блейд так и не успел. Он догадывался, кто донес на него — содержатель таверны, худой, словно жердь; в его глазах всякий раз вспыхивал маслянистый блеск, стоило ему увидеть Лиайю. У странника так и чесались кулаки, однако приходилось смирять себя.

Гена Семенов – был второй пилот, или как говорят в авиации – \"правач\" – то есть лётчик, сидящий справа от командира – и сегодня Гена был именинником.

Легионеры явились утром. Дракула почуял их приближение, но было уже слишком поздно — кто-то прикрыл воинов ментальным щитом, так что даже чуткий ата засек их лишь в последний момент. И пробуждение Блейда оказалось не из приятных…

Сегодня Гена самостоятельно выполнял весь комплекс действий по управлению полетом – от и до. От выруливания по бетону рулёжек, от волнующего отрыва от широкой Шереметьевской полосы и до скатывания снижения по глиссаде и до мягкого касания там – уже в аэропорту Шёнефельд – Восточный Берлин – Земля Бранденбург…

— Почему ты не в легионе, парень? — без обиняков спросил старший в патруле, мощный чернобородый мужчина лет тридцати пяти. В голосе его не было злобы, только искреннее недоумение. — Какая-нибудь канцелярская крыса пропустила твое имя в списках?

— Не знаю, — буркнул Блейд, прикидываясь растерянным. Оружие легионеры держали в ножнах, и ничто не мешало страннику расправиться с ними несколькими ударами кулака, но… в последний момент что-то остановило его. Убить этих бедняг он всегда успеет — и для этого не понадобится никакого оружия. Ему, однако, хотелось выяснить, что за таинственные враги атакуют империю…

Командир – Иван Афанасьевич Здоровцев сегодня только контролировал его Гены действия и давал им оценку. Пора уже летчику Семенову самому пересаживаться в левое сиденье. Позади у Гешки Ульяновская высшее летное училище школа повышения квалификации – 20 часов на тренажере норвегия – Турция \"Боинга 737\", двести учебных виртуальных взлетов и посадок с внештатными ситуациями – от выключенной двигателя и с пожаром в нём, до невыпущенной стойки шасси… Теперь тренажерный опыт надо приумножить часами самостоятельной работы на реальной машине с опытным командиром. Осталось только налетать еще двадцать полетных часов – и вот Гешка уже наберет заветную тысячу. А это значит – что он скоро пересядет в левое кресло. Получит еще одну золотую галочку на погон, еще один шеврончик на плечо синего кителя и станет первым пилотом. И станет не Геной, а Геннадием Васильевичем. Или просто – командиром. Какое замечательное это слово – командир…

– Командир, в салоне все о-кей, – доложила старшая бортпроводница Леночка Загальская.

— А сам ты, конечно, явиться не мог? — насмешливо проговорил второй воин, помоложе.

Даже на черно белом экране монитора было видно, какая у Леночки замечательная грудь. Никакого силикона – натуральный тридцать девятый размер трепетно-дрожащей от вибрации турбин естественной плоти.

— У меня были дела, — ответил Блейд. Не таясь, он взял лежавший возле постели меч.

– Вышка, я сорок два полста четвертый, разрешите движение на полосу.

— Дела у всех, — усмехнулся молодой. — Сам пойдешь, или нам отвести тебя куда следует?

— Я пойду сам, — отозвался странник. Лиайя, обливаясь слезами, тотчас повисла у него на шее.

– Сорок два полста четвертый, движение на полосу разрешаю, Многотонный \"боинг\" до горловин заполненный керосином тяжело катился по серому бетону, здесь и там почирканному белыми полосками снега – этими внешними знаками февраля, неведомого и неощутимого для авиационной элиты, ощущающей зиму разве что только через открытую форточку остекления кабины… Это только авиатехники и прочий наземный персонал – те, у кого шевроны не золотые, а серебряные – они там мерзнут, занося на улице хвосты самолетам, а Геша и его командир – Иван Афанасьевич – они буквально и в переносном смысле свысока смотрят на заснеженные просторы – отсюда, из уютной кабины с нежно свистящим в ней \"кондишн\"…

— Я одна тут не останусь!

Поземка, кстати, мешала теперь видеть метки на бетоне. Метки, нанесенные для разного типа самолетов. Их габарит – метки синего цвета. По меткам видно, как рулить передней стойкой, чтобы не съехать с рулежки на мягкий грунт, чтобы правильно встать на полосе.

— Так и не оставайся, красотка! — осклабится старший легионер. — Вступай во вспомогательный корпус, или порядка не знаешь? Будешь вместе с ним…

А съедешь на мягкий грунт, боковая стойка так увязнет, что придется вызывать тягача, заблокируешь полосу на час, а то и на два, сорвешь расписание – прощай репутация и карьерные перспективы!