Роберт ван Гулик

Золото Будды

Глава 1

Трое старых друзей расстаются в загородном павильоне; судья встречает на дороге двух путников

Трое мужчин в молчании потягивали вино на верхней веранде Павильона Радости и Грусти, которая выходила на дорогу за Северными воротами имперской столицы. С незапамятных времен в этой старой трехэтажной харчевне, построенной на холме, поросшем соснами, столичные чиновники имели обыкновение провожать своих друзей, которые уезжали работать в разные города страны, и здесь же их встречали, когда те возвращались в столицу. Павильон получил свое название благодаря выполнению двух функций, описанных в отрывке стихотворения, начертанного на входной двери в обеденное заведение.

Небо было покрыто тучами, моросил мелкий весенний дождь, и казалось, что он никогда не кончится. Могильщики, работавшие нa кладбище, которое раскинулось у подножия холма, прижавшись друг к другу, пытались укрыться от дождя под старой сосной.

Три друга уже завершили свою полуденную трапезу; приближался час расставания. Наступили самые тяжелые минуты, когда трудно подобрать нужные слова. Всем троим было около тридцати. На двоих были парчовые шапочки, что указывало на их принадлежность к армии младших советников. У третьего, которого провожали, на голове была черная шапочка сотрудника местного Судебного ведомства.

Советник Лян решительно поставил на стол свою чашу и возбужденно обратился к молодому судье:

— Больше всего меня раздражает то, что нет никакой необходимости в твоем отъезде! Стоило тебе только попросить, и ты бы стал младшим помощником судьи в столичном суде. Скоро ты бы мог стать коллегой нашего друга Хун, и мы бы продолжали нашу приятную во всех отношениях жизнь здесь, в столице, а ты…

Судья Ди нетерпеливо дергал свою длинную черную как смоль бороду. Наконец он резко прервал речь друга.

— Мы много раз обсуждали это, и я… — он сделал над собой усилие и улыбнулся, — я говорил вам, что меня уже тошнит от изучения преступлений по бумагам!

— Из-за этого совсем не обязательно уезжать из столицы, — заметил советник Лян. — Разве здесь мало интересных дел? Вот взять хотя бы дело чиновника из Ведомства финансов Ван Юаньдэ, который убил своего подчиненного и скрылся с тридцатью слитками золота, украденными из казначейства. дядя нашего друга Хун Куана занимает высокий пост в Судебном ведомстве и каждый день запрашивает столичный суд о новостях по этому делу. Так ведь, Хун?

Третий мужчина, который носил знаки отличия секретаря столичного суда, выглядел взволнованным. После минутного колебания ответил:

— У нас нет никаких предположений о местонахождении этого негодяя. Это интересное дело, Ди!

— Тебе известно, — равнодушно сказал судья Ди, — что расследование находится под контролем самого председателя суда. Все, что ты и я видели на сегодняшний день, так это несколько документов по делу, да и то копии. Бумаги и еще раз бумаги!

Он потянулся за оловянным кувшином с вином и наполнил свою чашу. Все молчали. Потом заговорил советник Лян:

— Ты бы мог выбрать место получше, чем Пэнлай. Это мрачная местность с туманами и дождями, недалеко от побережья. Ты слышал таинственные истории, которые рассказывают об этом районе с давних пор? Говорят, что ночами, когда дует штормовой ветер, мертвецы встают из своих могил и бесшумно передвигаются во мгле. Говорят, что там в лесах рыщут оборотни-тигры, которые принимают обличье убитых людей. Любой здравомыслящий человек отказался бы от работы там, ты же сам туда запросился!

Молодой судья, едва дослушав его, нетерпеливо сказал:

— Представляешь, сразу по прибытии мне поручают раскрыть таинственное убийство! Получить возможность избавиться от нудной работы с документами, покрытыми вековой пылью! Наконец-то я буду иметь дело с людьми, друзья мои, с живыми людьми!

— Не забудь также и о мертвом человеке, с которым тебе придется иметь дело, — сухо заметил секретарь Хун. — Следователь, посланный в Пэнлай, прислал отчет, где говорится, что нет ни улик по убийству судьи, ли понятных мотивов. Разве я не говорил тебе, что из дела по этому убийству каким-то странным образом исчезли некоторые бумаги?

— Ты все прекрасно понимаешь не хуже нас, — торопливо добавил советник Лян. — Это значит, что кто-то находящийся здесь имеет отношение к убийству судьи. Бог знает, какое осиное гнездо ты разворошишь и в какие интриги высоких чинов будешь вовлечен! Ты блестяще сдал все экзамены; здесь, в столице, тебя ожидает большое будущее. А ты предпочитаешь похоронить себя в этом забытом богом месте, Пэнлае!

— Я советую тебе, Ди, — слова заговорил Хун, — пересмотреть свое решение. Еще есть время. Ты можешь сослаться на внезапное недомогание и отдохнуть десять дней. За это время они назначат другого на твое место. Послушайся меня, Ди. Я говорю тебе все это, потому что я твой друг!

Глаза друга выражали мольбу, и судья Ди был растроган. Он знал Хуна всего лишь год, но был высокого мнения о его умственных способностях и исключительном трудолюбии. Он опустошил свою чашу и поднялся на ноги.

— Я тронут вашей заботой обо мне и считаю ее залогом нашей крепкой дружбы, — сказал Ди с теплой улыбкой. — Вы оба совершенно правы, для моей карьеры было бы лучше остаться в столице. Но я дал себе слово разобраться с этим делом. Экзамены, о которых упомянул Лян, всего лишь рутина; для меня они не имеют никакого значения. Поймите, годы работы с бумагами в столичном архиве прошли для меня даром. Я должен себе доказать, что способен служить нашему прославленному императору и нашему великому народу. Должность судьи в Пэнлае — вот истинное начало моей карьеры!

— Или конец, — пробормотал Хун. Он подошел к окну. Могильщики покинули свое убежище и приступили к работе. Оп побледнел и отвел взгляд. Повернувшись к друзьям, он хрипло сказал: — Дождь кончился.

— Тогда я лучше пойду! — воскликнул судья Ди. Друзья спустились по узкой винтовой лестнице. Во дворе они увидели пожилого человека с двумя лошадьми. Прислужник принес вино, и друзья выпили прощальную чашу.

Прозвучали бессвязные слова прощания и пожелания счастливого пути. Судья вскочил в седло, пожилой мужчина оседлал другую лошадь. Судья Ди в прощальном жесте взмахнул кнутом, и всадники двинулись по тропе к большой дороге.

Советник Лян и его друг Хун смотрели вслед удаляющимся фигурам. Вдруг Хун сказал:

— Мне не хотелось говорить об этом Ди, но сегодня утром житель Пэнлая рассказал мне о слухах, которые ходят по городу, будто видели, как призрак убитого входил в зал суда.

* * *

Спустя два дня, примерно к полудню, судья Ди и его попутчик достигли границы провинции Шаньдунь. Здесь они пообедали, сменили лошадей и направились на восток в Пэнлай. Дорога походила через густые леса.

На судье была дорожная одежда коричневого цвета. Его парадное облачение и другие личные вещи были убраны в седельную суму. Он отправился в дорогу налегке, так как принял решение, что его две жены и дети приедут позже, после того как он устроится в Пэнлае. Слуги прибудут вместе с его семьей. Его помощник Хун Лян вез лишь две святые для судьи вещи: знаменитый меч Дракон Дождя, фамильную реликвию семьи Ди, и старинную книгу по юриспруденции и расследованиям с драгоценными пометками на полях, сделанными рукой покойного отца судьи Ди, который служил имперским советником.

Хун Лян был слугой в семье Ди с давних пор, он присматривал за судьей, когда тот был еще ребенком. Позже, когда судья со своей семьей поселился в столице в собственном доме, верный старый слуга последовал за ним. Он помогал вести дом, а также был пользующимся доверием секретарем судьи Ди. И теперь он настоял на том, чтобы выехать вместе с хозяином на первую серьезную работу в провинцию.

Пустив коня рысью, судья обернулся и крикнул:

— Если не пойдет дождь, Xy, сегодня вечером мы доберемся до гарнизона в Еньчоу. Оттуда тронемся завтра рано утром, чтобы к полудню быть в Пэнлае.

Хун кивнул:

— Мы попросим начальника гарнизона в Еньчоу послать срочное сообщение в суд Пэнлая о нашем скором прибытии, и…

— Ничего подобного мы делать не будем, Хун, — прервал его судья. — Старший секретарь, который после убийства судьи временно является главным, знает, что меня назначили туда, и этого достаточно! Я предпочитаю приехать неожиданно. Вот почему я отказался от сопровождения, которое предлагал начальник гарнизона.

Хун молчал, а его хозяин продолжал говорить:

— Я внимательно изучил дело об убийстве судьи, но, как ты знаешь, наиболее важная часть из этого дела исчезла — это были личные бумаги, найденные в библиотеке покойного. Следователь привез их в столицу, и здесь они были украдены.

— Но почему следователь оставался в Пэнлае только три дня? — обеспокоено спросил Хун. — Ведь убийство имперского судьи — крупное дело, и ему следовало посвятить больше времени выяснению всех обстоятельств и не уезжать оттуда, не составив твердого мнения о том, как и почему было совершено преступление.

Судья Ди энергично кивнул.

— И это, — заметил он, — только один из любопытных аспектов этого дела. Следователь доложил лишь о том, что судья Ван был отравлен в своей библиотеке, что было установлено, какой яд использовали, — это порошок из корня дерева, по своим свойствам похожий на яд змеи. Неизвестно, каким образом использовали это зелье, так как нет никаких улик и неизвестен мотив преступления. Вот и все. — После небольшой паузы он сказал: — Как только бумаги о моем назначении были подписаны, я пошел в суд, чтобы повидаться со следователем. Но выяснил, что он получил назначение на юг страны и уже уехал. Его помощник отдал мне неполное дело. Он сказал, что следователь не обсуждал с ним деталей, что он не оставил никаких своих заметок и никаких устных распоряжений о том, как проводить дальнейшее расследование. Поэтому, как ты сам понимаешь, Хун, нам придется начинать все сначала.

Его попутчик ничего не ответил, он не разделял энтузиазма своего хозяина. Они ехали в полном молчании. По пути им никто не встречался. Они уже преодолели значительную часть дороги, по обеим сторонам ее росли густая трава и высокие деревья.

После того как они повернули, с боковой тропы появились два всадника. Их одежда для верховой езды была вся в заплатах, на головах были повязки из грязного синего материала. В то время как один нацелил на путешественников стрелу, другой подъехал ним с мечом в руке и прокричал:

— Слезай с коня, начальник! Мы позаботимся о лошадях, вашей и этого пожилого человека. Оцените наши обходительные манеры!

Глава 2

Напряженный поединок прерван; четверо мужчин пьют вино в гостинице Еньчоу

Хун быстро повернулся в седле, чтобы передать хозяину его меч. Мимо его головы просвистела стрела.

— Оставь в покое свою зубочистку, старина, — крикнул лучник, — а то следующая стрела попадет прямо тебе в горло!

Судья Ди быстро оценил ситуацию. Он сердито покусывал губу, так как понял, что их застали врасплох и ничего нельзя поделать. Он проклял себя за то, что не согласился взять сопровождение.

— Поторопитесь, — прорычал первый бандит. — Благодарите небо, что вам попались честные разбойники и оставили вас в живых.

— Честные разбойники! — презрительно усмехаясь, произнес судья, слезая с коня. — Нападать на безоружного человека, имея в своем тылу лучника! Вы — обычные конокрады!

Человек с поразительной быстротой спрыгнул с коня и встал перед судьей с мечом наготове. Он был немного выше судьи, широкоплечий, с могучей шеей — все указывало на недюжинную силу. Приблизив к судье свое лицо с тяжелой челюстью, бандит прошипел:

— Ты не смеешь меня оскорблять, пес-начальник!

Лицо судьи Ди побагровело от злобьн.

— Мой меч! — приказал он Хулу.

Лучник тут же вырос перед Хуном.

— Заткнись и делай, что тебе говорят! — с угрозой крикнул он судье.

— Докажите, что вы не воры! — ответил судья. — Дайте мой меч. Сначала я покончу с этим негодяем, а потом возьмусь за вас!

Гигант с мечом в руке вдруг загоготал. Опуская свой меч, он обратился к лучнику:

— Давай немного развлечемся с этим бородатым, брат! Пусть он возьмет свой меч, а я все равно отрублю от него кусочек, чтобы проучить этого задиру!

Другой бандит задумчиво посмотрел на судью.

— У нас нет времени развлекаться, — резко бросил он товарищу. — Забираем коней и уходим.

— Так я и думал, — презрительно сказал судья Ди. — Молодец против овец…

Великан зло выругался. Он подошел к коню Хуна, выхватил у слуги меч и бросил его судье. Тот поймал его и быстро сорвал ткань, в которую был завернут меч. Он разделил свою бороду пополам и завязал пряди сзади на шее. Вытаскивая меч из ложен, он обратился к бандиту:

— Что бы ни случилось, вы обязательно отпустите старика!

Разбойник кивнул в ответ и быстрым движением направил свой меч в грудь судьи. Судья легко парировал удар и тут же сделал несколько ложных выпадов, после которых бандит, задыхаясь, упал на спину. Теперь он атаковал осторожнее, и поединок продолжился всерьез. Хун и лучник наблюдали за ними. После того как противники обменялись ударами, судья заметил, что его соперник едва знаком с искусством поединка; его манера отражения ударов лишь подтверждала наблюдения судьи. Но это был человек необычайной силы, к тому же умный тактик. Он все время заманивал судью на неровную обочину дороги, где судье приходилось быть очень внимательным, чтобы не упасть. Это был первый настоящий бой судьи за пределами спортивного зала, и он наслаждался им в полную силу. Судья был уверен, что победа будет за ним, причем досрочно. У его соперника меч был из обычной стали, а Дракон Дождя судьи Ди — из закаленной. И когда разбойник парировал удар судьи, его меч раскололся ла две части.

Пока гигант стоял и тупо смотрел на обрубок своего меча, судья Ди повернулся к другому бандиту.

— Теперь твоя очередь, — рявкнул он.

Лучник спрыгнул с коня. Он снял свою куртку для верховой езды и заправил ее за пояс штанов. Он видел, что судья отлично владеет мечом. После того как соперник парировал несколько ударов, судья понял, что теперь перед ним опасный и искусный боец, не оставляющий шанса своему противнику. Судья испытывал возбуждение. Первый бой разогрел его, и теперь он был в прекрасной форме. Его Дракон Дождя был словно частью его тела. Он начал бой со сложной комбинации ложных выпадов и ударов. Соперник отступил — для его комплекции он был удивительно легок в движениях. Затем он контратаковал судью серией быстрых рубящих движений. Но Дракон Дождя со свистом рассекал воздух, парируя удары противника, едва не задев его шею. Соперник не дрогнул, он проделал несколько ложных вьпадов предотвращая новую атаку.

Вдруг раздался резкий металлический звук. Из-за поворота появилась группа всадников из двадцати человек и окружила четверых мужчин. Они были вооружены арбалетами, мечами, пиками.

— Что здесь происходит? — закричал тот, что ехал впереди. На нем была короткая кольчуга и заостренная каска, указывающие на то, что это предводитель отряда конной стражи.

Раздраженный тем, что прервали его первый настоящий бой, судья отрывисто ответил:

— Я — Ди Женьчжи, только что назначенный судьей в Пэнлай. Эти три человека мои помощники. У нас был длинный путь, и мы решили развлечься, устроив дружеский поединок, чтобы размять уставшие ноги.

Стражник подозрительно взглянул на них.

— Предъявите, пожалуйста, ваше дорожное письмо, судья, — сказал он резким голосом.

Судья Ди достал конверт из-за голенища сапога и протянул его стражнику. Тот быстро проглядел документы и, отдан честь, вернул их судье.

— Извините за беспокойство, господин, — вежливо произнес он. — Мы получили сообщение, что на дороге орудуют разбойники. Надо это проверить. Удачи вам!

Он дал команду своему отряду двигаться дальше.

Когда отряд исчез из виду, судья поднял свой меч.

— Продолжим, — сказал он, нацеливая меч в грудь соперника.

Мужчина отразил удар, высоко поднял меч и затем убрал его в ножны.

— Поезжайте к месту вашего назначения, судья, — ответил он хрипло. — Я рад, что в нашей стране есть такие чиновники, как вы.

Он взглянул нa приятеля. Они вскочили нa коней. Судья Ди отдал меч Хуну и стал надевать свою мантию.

— Я беру назад свои слова, — сказал судья. — Вы и в самом деле благородные разбойники. Но если вы будете продолжать свое дело, то закончите свою жизнь на плахе, как простые воры. Что касается вашего недовольства — забудьте о нем. На севере страны идут бои с варварами. Нашей армии нужны такие парни, как вы.

Лучник бросил на него быстрый взгляд и спокойно произнес:

— Мой вам совет, судья. Носите свой меч сами, а то снова можете быть захвачены врасплох.

Он повернул коня, и оба всадника скрылись среди деревьев.

Судья взял у Хуна свой меч, и, пока пристраивал его у себя за спиной, пожилой человек удовлетворенно отметил:

— Вы преподали им хороший урок, господин. Что же это были за люди?

— Обычно, — сказал судья, — такие люди недовольны жизнью, поэтому они предпочитают быть вне закона. Их принцип — грабить только крупных чиновников и богачей; они часто помогают простым людям в беде и имеют среди них репутацию благородных защитников и правдоискателей. Они называют себя братьями из зеленых лесов. Что ж, Хун, поединок и вправду был хорош, но мы потеряли много времени. Надо спешить.



В Ельчоу они прибыли в сумерки. Стражники у ворот направили их в центр города, в большую гостиницу для приезжих чиновников. Судья Ди поселился в комнате на втором этаже и тут же заказал обильный обед, так как был очень голоден после долгого пути.

Когда с едой было покончено, Хун налил своему хозяину чашку горячего чая. Ди сел у окна и посмотрел вниз. Под окном сновали стражники из ночного дозора. Их шлемы и латы отражали свет факелов. Вдруг раздался стук в дверь. Обернувшись, судья увидел, что в комнату вошли двое высоких мужчин.

— Силы небесные! — воскликнул он изумленно. — Да ведь это ваши знакомые братья из зеленых лесов.

Вошедшие неловко кивнули. На них все еще были заплатанные куртки и охотничьи шапки. Человек, который первым напал на них на дороге, сказал:

— Господин, сегодня днем в лесу вы сказали предводителю отряда стражников, что мы ваши помощники. Мы обсудили сложившуюся ситуацию и решили, что вам нельзя оказаться лжецом. Вы же будете работать здесь судьей. Если бы вы и в самом деле валяли вас к себе нa службу, то не пожалели бы ли минуты.

Судья удивленно поднял брови. Товарищ великана торопливо добавил:

— Мы ничего не знаем о работе в суде, господин, во мы умеем подчиняться законам. И мы считаем, что можем быть вам полезными, выполняя самую трудную работу.

— Сядьте, — отрывисто сказал судья Ди. — Расскажите о себе.

Оба сели на маленькие скамеечки. Один из них положил свои тяжелые руки на колени, откашлялся и начал рассказ:

— Меня зовут Ма Жун, родился я в провинции Цзянсу. У моего отца была грузовая джонка, и я помогал ему в работе. Но так как я был крепким парнишкой и любил драться, отец послал меня на обучение к известному мастеру боевых искусств и попросил одновременно научить меня читать и писать, чтобы потом я мог получить высокий чин в императорском войске. Мой отец умер неожиданно. Из-за того, что у нас было много долгов, пришлось продать джонку, затем я поступил на службу к местному судье в его личную охрану. Очень скоро я понял, что он собой представляет: жестокий и продажный негодяй. Он дурно поступил с одной вдовой — пытками вынудил ее дать ложное признание и таким образом стал обладателем ее собственности. Я возмутился его поступком, Мы поссорились, и он ударил меня. Тогда я сбил его с ног. Мне пришлось спасаться бегством, и я укрылся в лесах. Но клянусь памятью моего покойного отца, что никогда не убивал человека просто так и грабил только тех, кто становился ненамного беднее от этого. То же самое могу сказать и о своем товарище, моем побратиме. Вот и все!

Судья Ди кивнул и вопросительно посмотрел нa второго мужчину. У него были точеные черты лица, прямой нос, тонкие губы. Перебирая пальцами свои маленькие усики, он сказал:

— Я называю себя Чао Тай, потому что настоящее мое имя слишком известно в определенной части империи. Однажды один крупный чиновник послал на верную смерть моих товарищей, за которых я нёс ответственность. После этого мерзавец исчез, а вышестоящее начальство, которому я доложил об этом случае, ничего не предприняло. Вот тогда я и стал разбойником. Я обошел всю страну в надежде найти преступника и убить его. Я никогда не грабил бедных, и мой меч не обагрен невинной кровью. Я буду служить у вас при одном условии: вы отпустите меня, если я найду того мерзавца. Я поклялся душами моих погибших товарищей, что отрублю ему голову и выброшу ее собакам на растерзание.

Поглаживая бороду, судья пристально вглядывался в сидевших перед ним мужчин. Наконец он сказал:

— Я принимаю ваши предложения, включая условие Тая, но у меня к нему есть просьба: если он найдет того человека, пусть даст мне возможность наказать его по закону. Вы можете ехать со мной в Пэнлай, и там я посмотрю, сможете ли вы быть мне чем-то полезными. Если работы для вас не будет, то в соответствии с данным мне обещанием вы незамедлительно вступите в ряды нашей армии на севере страны. Мне нужно все или ничего.

Лицо Чао Тая просветлело. Он возбужденно воскликнул:

— Все или ничего — будет нашим девизом!

Он подошел к судье, опустился перед ним на колени и трижды поклонился. То же самое сделали его друг.

Когда Ма Жун и Чао Тай поднялись с колен, заговорил судья Ди:

— Это Хун Лян, мое доверенное лицо, от которого у меня нет никаких секретов. Вью будете работать в тесном контакте с ним. Должность судьи в Пэнлае — мой первый официальный пост. Я не знаю, какова там организация суда. Полагаю, что чиновники, стражники, тюремщики и другие сотрудники — все из местных. Я слышал, что в Пэнлае случаются странные вещи, и бог его знает, насколько служащие суда связаны с ними. Возле меня должны быть люди, которым я полностью доверяю. Вы трое будете моими ушами и глазами. Хун, пусть прислужник принесет кувшин вина!

Когда чаши были наполнены, судья Ди выпил за здоровье всех присутствующих, а каждый из них — за здоровье судьи.

На следующее утро судья Ди спустился вниз из своей комнаты, Хун Лян и два новых помощника ждали его во дворе. Ма Жун и Чао Тай уже побывали в лавке: на них были новые коричневые одежды с черными поясами, на головах — черные шапочки, которые дополняли форму служащих суда.

— Небо пасмурное, господин, — заметил Хун, — боюсь, как бы не пошел дождь.

— Я привязал к седлам соломенные шляпы, — сказал Ма Жун. — Они спасут нас от дождя.

Путники вскочили нa коней и покинули город через Восточные ворота. На протяжении нескольких миль они ехали по переполненной людьми дороге, потом путь стал свободнее. Когда они въехали в пустынную горную местность, им навстречу попался всадник — он несся галопом, с еще двумя лошадьми на поводьях. Посмотрев на них, Ма Жун заметил:

— Хороши кони! Мне нравится вон тот, с белой звездочкой на лбу.

— Ему не следовало бы везти этот сундучок у седла, — вставил Чао Тай. — Могут быть неприятности.

— Почему? — спросил Хун.

— Здесь, — объяснил Чао Тай, — в таких сундучках из красной кожи сборщики налогов возят деньги. Умные люди прячут их в седельной суме.

— Похоже, он очень спешил, — между прочим, заметил судья Ди.

К полудню они добрались до последнего горного хребта. Вдруг начался ливень. Oни укрылись под высоким деревом на плато, недалеко от дороги, и пытались оттуда разглядеть лежащий впереди зеленый полуостров, где и находилась провинция Пэнлай.

Пока они перекусывали, Ма Жун развлекал их рассказами о своих приключениях с сельскими девушками. Судье Ди были не интересны подобные непристойные истории, но он отметил про себя, что у Ма Жуна хорошее чувство юмора, которое делает рассказ в какой-то мере увлекательным. Когда Ма Жун приступил к очередной истории, судья оборвал его:

— Я слышал, что здесь водятся тигры. Мне казалось, эти животные предпочитают более сухой климат.

Чао Тай, молчавший до сих пор, заметил:

— Трудно сказать. Как правило, эти звери живут в лесах высоко в горах, но стоит им отведать человеческого мяса, как они спускаются в долины. Мы могли бы неплохо поохотиться!

— А что вы скажете о тиграх-оборотнях? — спросил судья.

Ма Жун покосился на темный лес позади.

— Первый раз слышу! — отрывисто сказал он.

— Можно мне взглянуть на ваш меч, господин? — спросил Чао Тай. — Мне показалось, что это прекрасная антикварная вещь.

Судья передал Чао свой меч и объяснил:

— Он называется Дракон Дождя.

— Неужели это тот самый знаменитый Дракон Дождя?! — с волнением воскликнул Чао Тай. — Клинок, о котором все воины говорят с благоговением. Это был последний и лучший меч, выкованный великим мастером Трехпалым триста лет назад!

— История такова, — начал свой рассказ судья Ди. — У Трехпалого было восемь попыток выковать меч, по каждый раз у него ничего не получалось. Тогда он поклялся, что отдаст свою молодую красавицу жену в жертву Водяному, если наконец удастся осуществить мечту. Девятая попытка удалась. Он тут же обезглавил мечом жену на берегу реки. Внезапно поднялась страшная буря, и молния убила Трехпалого. Мертвые тела были унесены громадными волнами. В течение двухсот лет этот меч — наша семейная реликвия — переходил от отца к старшему сыну.

Чао Тай воротом своей одежды закрыл рот и нос, чтобы дыханием не осквернить святыню. Затем он вытащил меч из ножен. Почтительно подняв его обеими руками, он с восхищением смотрел на темно-зеленый блеск металла, на безупречно острый край лезвия, на котором не было ли одной зазубрины. Когда он заговорил, его глаза горели таинственным светом:

— Если мне предопределило судьбой погибнуть от меча, молю небо, чтобы именно этот клинок обагрился моей кровью!

С низким поклоном он отдал меч судье Ди.

Дождь перешел в изморось. Они вскочили на лошадей и стали спускаться по склону. Внизу, в долине, они увидели каменный столб, отмечающий границу провинции Пэнлай. Легкий туман окутал грязную равнину, но судье казалось, что прекраснее пейзажа он не видел. Теперь это была его территория. Они ехали рысью, и ближе к вечеру путники с трудом могли разглядеть сквозь туман городские ворота Пэнлая.

Глава 3

Свидетель рассказывает о преступлении; таинственная встреча судьи в пустом доме

Когда четверо всадников приблизились к Западным воротам, Чао Тай заметил низкую стену и скромное двухэтажное караульное помещение.

— Я видел нa карте, — объяснял судья Ди, — этот город имеет хорошие природные укрепления. Он расположен в трех милях вверх по реке от того места, где она впадает в залив. Около устья реки находилась большая неприступная крепость. Воины гарнизона обыскивают прибывающие и отплывающие суда, а несколько лет назад, во время войны с Кореей, они не позволили вражеским лодкам войти в реку. К северу побережье скалистое, к югу же — болотистое. Таким образом Пэнлай, который был единственным местом с пригодной бухтой, стал центром торговли с Кореей и Японией.

— В столице люди говорили, что здесь осело много корейцев, особенно моряков, корабельных плотников и буддийских монахов, — добавил Хун. — Oни живут в корейском квартале, на той стороне залива, восточнее города. Совсем недалеко от их квартала расположен буддийский храм.

— Что ж, теперь ты можешь попытать счастья с какой-нибудь корейской девушкой, — сказал Чао Тай Ма Жуну, — и тут же в храме снять с себя грех.

Двое вооруженных часовых открыли ворота, и путники попали на оживленную улицу со множеством лавок. Проехав по улице, они наконец достигли огороженной территории вокруг здания суда. Они двигались вдоль забора, пока не увидели главные ворота, у которых на скамейке под большим бронзовым гонгом сидели несколько стражников.

При виде судьи они вскочили на ноги и отдали ему честь. Однако Хун заметил, что за спиной судьи стражники обменялись многозначительными взглядами.

Начальник стражи проводил вновь прибывших в канцелярию, расположенную в дальнем конце внутреннего двора. Четыре чиновника активно работали кисточками для письма под надзором сухопарого пожилого человека с короткой седой бородой.

В сильном волнении он шагнул навстречу судье и его спутникам и, запинаясь, представился как старший секретарь Тан, временно исполняющий обязанности управляющего делами.

— Очень досадно, — нервно добавил он, — что мы не знали о вашем приезде заранее, ваша честь. Поэтому я не смог подготовить торжественный обед и…

— Я полагал, — перебил его судья, — что из пограничного гарнизона будет послан гонец. Вероятно, произошло недоразумение. Но я уже здесь, поэтому ознакомьте меня с расположением комнат.

Сначала Taн привел их в просторный зал суда. Пол, покрытый плиткой, был чисто вымыт, а высокая скамья нa возвышении у дальней стены была покрыта куском красной блестящей парчи. Вся стела позади скамьи была закрыта занавесью из бледно-фиолетового шелка. В центре занавеси был изображен единорог, вышитый золотыми нитками, — символ проницательности.

Они вошли в дверь, которая находилась за занавесью, миновали узкий коридор и оказались в личных покоях судьи. Комната содержалась в полном порядке: на лакированной крышке стола нe было ни пылинки, оштукатуренные стены были недавно побелены. У дальней стены стояла красивая широкая кушетка, обитая темно-зеленой парчой. Не задерживаясь в архиве, находящемся рядом с кабинетом, судья Ди вышел во второй внутренний дворик, откуда был вход в приемную. Пожилой секретарь возбуждению объяснил, что после отъезда следователя этой приемной не пользовались, чтобы ненароком не сдвинуть с места какой-нибудь стул или стол. Судья с интересом взглянул на сутулую фигуру секретаря — казалось, тот чувствует себя не в своей тарелке.

— У вас все содержится в образцовом порядке, — успокаивающим тоном сказал судья Ди.

Taн низко поклонился и, запинаясь, произнес:

— Я служу здесь уже сорок лет, ваша честь, с того самого дня, как начал работать в суде рассыльным. Я всегда любил, чтобы во всем был порядок. Здесь никогда не было никаких потрясений. То, что произошло, — просто ужасно! И это после стольких лет…

Его голос дрогнул. Он поспешно открыл дверь в приемную.

Когда они собрались вокруг стола в центре зала, Taн почтительно передал судье большую квадратную печать суда. Судья Ди сравнил печать с ее оттиском в регистрационном журнале, затем расписался в получении. Теперь он официально отвечал за провинцию Пэнлай.

Поглаживая бороду, он сказал:

— Убийство судьи, конечно, важнее всех других преступлений. В свое время я познакомлюсь со всеми знатными лицами и выполню необходимые формальности. Кроме персонала суда, я бы хотел сегодня встретиться с наместниками четырех округов города.

— Есть еще и пятый, ваша честь, — заметил Taн. — Наместник корейского квартала.

— Он китаец? — спросил судья Ди.

— Нет, ваша честь, — ответил Taн, — но он свободно владеет китайским. — Секретарь деликатно покашлял и робко продолжил: — Здесь сложилась необычная ситуация, ваша честь. Губернатор вынес решение, что корейские поселения на восточном побережье получат автономию. Наместник обязан следить там за порядком, а наши сотрудники будут появляться только тогда, когда об этом попросит наместник.

— Да, ситуация действительно необычна, — пробормотал судья. — Как-нибудь на днях я загляну туда. Теперь соберите весь персонал в зале суда. А я тем временем взгляну на свое жилище и немного освежусь после дороги.

Taн выглядел смущенным. После некоторого колебания он произнес:

— Ваши покои в отличном состоянии. Прошлым летом прежний судья все заново покрасил. К сожалению, его упакованный багаж и мебель до сих пор находятся в доме. От его брата, единственного родственника, нет никаких вестей. Я не знаю, куда отослать эти вещи. Его превосходительство Ван был вдовцом, и вся его прислуга набиралась из местных, но после его кончины они все разбежались.

— Где же тогда останавливался следователь, когда приезжал сюда? — изумленно спросил судья.

— Его превосходительство спал на кушетке в кабинете судьи, ваша честь, — грустно ответил Тан. — Мелкие чиновники приносили ему туда еду. Я очень сожалею обо всем этом, ведь это не по правилам. Но брат покойного судьи не отвечает на мои письма, я… Все так нескладно!

— Не важно, — быстро сказал судья Ди. — Я и не планировал переводить сюда свою семью до того, как убийство судьи будет раскрыто. Сейчас я пойду в свой кабинет и переоденусь там, а вы покажите моим помощникам их жилье.

— Напротив здания суда, ваша честь, — пролепетал Taн, — очень хорошая гостиница. Я сам живу там с женой и могу уверить вас, что вашим помощникам…

— Но ведь это неправильно, — холодно перебил его судья. — Почему вы нe живете на территории суда? С вашим огромным опытом работы вам бы следовало знать свои права!

— Ваша честь, в доме позади приемной, на верхнем этаже, у меня есть каморка, — торопливо стал объяснять Taн, — но так как крыша прохудилась, то жить там невозможно, и я решил, что никто не будет возражать, если я поселюсь в гостинице, временно, конечно…

— Ладно, — оборвал его судья. — Я настоятельно прошу разместить моих помощников на территории суда. Их можно поселить в караульном помещении.

Taн низко поклонился и вышел вместе с Ма Жуном и Чао Таем. Хун последовал за своим хозяином в кабинет. Он помог судье переодеться в официальное облачение и приготовил ему чашку чая. Протирая лицо влажным горячим полотенцем, судья спросил:

— Что ты думаешь, Хун? Почему этот человек так нервничает?

— Он кажется человеком, слишком перегруженным делами, — ответил пожилой помощник. — Я бы сказал, что наш неожиданный приезд огорчил его.

— На мой взгляд, — задумчиво произнес судья Ди, — он чего-то очень боится. Это, видимо, связано с судом. Поэтому он и переехал в гостиницу. Но в свое время все выяснится.

Вошел Taн и объявил, что все уже собрались в зале суда. Вместо своей обычной шляпы Ди надел черную шапочку судьи и пошел в зал, сопровождаемый Хуном и Таном. Он занял место судьи и показал жестом Ма Жуну и Чаю Таю, чтобы они встали за его креслом.

Судья произнес несколько слов, соответствующих случаю, затем Taн представил ему одного за другим сорок человек, которые стояли перед судьей на коленях. Судья Ди заметил, что все служащие суда были одеты в скромные синие куртки, а металлические каски стражников начищены до блеска. В целом все они выглядели достойно. Ему не понравилось жестокое лицо начальника стражи, и он подумал, что именно эти чиновники обычно нуждаются в постоянном контроле. Доктор Шень, следователь, ведущий дела о насильственной или скоропостижной смерти, был величественным пожилым человеком с умным лицом. Taн прошептал судье, что доктор Шень очень благородный человек и является лучшим врачом в провинции.

Когда перекличка закончилась, судья объявил, что назначает Хун Ляна старшиной суда и что он будет контролировать работу канцелярии. Ма Жун и Чаю Тай будут надзирать за стражниками, а также отвечать за дисциплину и порядок в караульном помещении и тюрьме.

Уже в своем кабинете судья Ди попросил Ма Жуна и Чаю Тая произвести осмотр караульного помещения и тюрьмы.

— Таким образом, — добавил судья, — вы как бы просеете через сито стражников, познакомитесь с ними и увидите, кто чего стоит. Потом вы пойдете в город и составите свое мнение о жизни в нем. Я бы сам с удовольствием отправился с вами, но мне необходимо посвятить вечер выработке плана действий по расследованию убийства судьи. Я буду ждать вашего возвращения и подробного рассказа.

Дюжие помощники вышли из кабинета. В ту же минуту появился Тан с чиновником, у которого в руках было два подсвечника с горящими свечами. Судья Ди предложил Тану сесть на стул перед его столом, рядом со старшиной Хуном. Чиновник поставил подсвечники на стол судьи и бесшумно удалился.

— Только что я обнаружил, что на перекличке не было начальника канцелярии Фань Чуна, хотя в списке он значится. Он болел?

Тан хлопнул себя по лбу и стал сбивчиво говорить:

— Ваша честь, об этом я и сам хотел сказать. Я очень волнуюсь за Фаня. Первого числа этого месяца он уехал в Пеньфу в очередной отпуск. Он должен был вернуться вчера утром. Так как он не появился, я послал стражника к Фаню, его маленькая усадьба находится к западу от города. Крестьянин, который у него работает постоянно и там живет, сказал, что Фань со своим слугой приезжали туда вчера и в полдень покинули усадьбу. Вот это и непонятно. Фань — замечательный человек, прекрасный воин — всегда очень пунктуален. Я не понимаю, что могло с ним случиться, он…

— Может быть, на него напал тигр? — нетерпеливо перебил его судья Ди.

— Нет, ваша честь! — вскричал Taн. — Нет, нет, что вы!

Его лицо внезапно побледнело; в широко раскрытых испуганных глазах отражался свет свечи.

— Не надо так волноваться! — сказал судья, раздражаясь. — Я очень хорошо понимаю, что вы расстроены смертью вашего прежнего начальника, но ведь с тех пор прошло уже две недели. Чего вы так боитесь?

Тал смахнул со лба выступивший пот.

— Ваша честь, прошу меня извинить, — пробормотал он. — На прошлой неделе в лесу нашли растерзанного, с разорванным горлом крестьянина. Должно быть, в наших краях появился людоед. Последнее время я не могу спать спокойно, ваша честь. Я приношу свои извинения…

— Ну ладно, — смягчился судья Ди. — Мои помощники — опытные охотники. На днях я пошлю их убить этого тигра. Налейте мне чашку горячего чая, и давайте поговорим о деле.

Когда Тан налил чай и отдал чашку судье, тот с жадностью сделал несколько глотков, затем поудобнее уселся в кресле.

— Я хочу от вас услышать подробный рассказ, — проговорил судья Ди, — о том, как стало известно об убийстве судьи.

Пощипывая себя за бороду, Тан робко начал:

— Предшественник вашей чести был очень достойным человеком, культурным и обаятельным. Возможно, иногда он бывал беспечен и нетерпелив, но вообще это был очень аккуратный во всех делах господин, я бы сказал, даже педантичный. Ему было около пятидесяти, но у него был большой богатый жизненный опыт. Он был очень способным судьей, ваша честь.

— Были ли у него здесь враги? — спросил судья Ди.

— Ни одного, ваша честь! — воскликнул Taн, — Он был умным и справедливым судьей, люди любили его. Можно сказать, ваша честь, что он был очень популярен. Очень!

Судья кивнул, и Тан продолжил свой рассказ:

— Две недели назад, когда приближалось время утреннего заседания, ко мне в канцелярию пришел его управляющий и сказал, что хозяин не ночевал дома и что дверь в библиотеку заперта изнутри. Я знал, что судья часто работал в своей библиотеке допоздна, и предположил, что онн просто уснул над книгами, Я настойчиво стучал в дверь. Из-за двери не доносилось ни звука, я испугался, что его хватил удар. Тогда я позвал стражников, и мы взломали дверь.

Taн судорожно сглотнул, рот его искривился. Спустя минуту он заговорил:

— Судья Ван лежал на полу около печки, его незрячие глаза уставились в потолок. Чайная чашка лежала нa циновке возле вытянутой правой руки судьи. Я дотронулся до его тела, оно было окостеневшее и холодное. Я вызвал следователя, ведущего дела о насильственной или скоропостижной смерти, и он констатировал, что судья умер около полуночи. Он взял на экспертизу немного чая из чайника и…

— Где стоял чайник? — перебил его судья.

— На шкафчике в левом углу библиотеки, ваша честь, — ответил Тан, — рядом с медной плиткой для кипячения воды. Чайник был почти полон. Доктор Шень дал немного чая собаке, и она тут же умерла. Он вскипятил воду в чайнике и по запаху определил, что там есть яд. Он не смог взять пробу воды из поддона нa плите, так как она быстро испарилась.

— Кто обычно приносит воду для чая? — спросил Ди.

— Сам судья, — тут же ответил Тан. И так как у судьи Ди от удивления брови поползли вверх, он быстро добавил: — У него был культ чаепития, ваша честь, он был очень щепетилен по поводу всяких тонкостей этого процесса. Он всегда настаивал на том, что лично будет приносить воду из своего собственного колодца в саду и кипятить ее нa плитке в библиотеке. Вся его посуда — чайник, чашки, чайница — была антикварной. Она находилась в запертом шкафчике, на котором стояла плитка. Я посоветовал следователю проверить сухую чайную заварку, но она оказалась безвредной.

— Что же вы предприняли потом? — поинтересовался судья.

— Я тут же послал гонца к наместнику Пеньфу, а тело поместил во временный гроб и поставил его в зале у судьи. Затем я опечатал библиотеку. На третий день приехал его превосходительство следователь из столицы. Он приказал начальнику гарнизона выделить ему шесть секретных агентов городской стражи и провел тщательное расследование. Он допросил всех слуг и…

— Это я знаю, — нетерпеливо сказал судья Ди. — Я читал его отчет. Было точно установлено, что никто не колдовал над чаем и не входил в библиотеку после полуночи, то есть когда судья находился там один. А когда именно уехал следователь?

— Утром четвертого дня, — медленно ответил Тан, — следователь вызвал меня и приказал перевезти гроб с телом усопшего судьи в храм Белого Облака, за Восточные ворота, пока братом покойного не будет принято решение о месте захоронения. Потом он отослал агентов обратно в гарнизон, сказав мне, что забирает все личные бумаги убитого и уезжает. — Taн чувствовал себя неловко. Беспокойно взглянув на судью, он добавил: — Полагаю, что он объяснил вашей чести причину своего внезапного отъезда?

— Он сказал, — быстро сымпровизировал судья Ди, — что расследование достигло того этапа, когда новый судья вполне может продолжить его.

Taн явно почувствовал облегчение. Он спросил:

— Надеюсь его превосходительство здоров?

— Он уже уехал на юг, к месту своего нового назначения, — ответил судья и поднялся с кресла. — Сейчас я пойду и сам осмотрю библиотеку. А пока меня не будет, вы с Хуном обсудите, какие вопросы должны быть рассмотрены завтра на утреннем заседании.

Судья взял подсвечник и вышел.

Дверь, ведущая в покои судьи, которые располагались по другую сторону маленького сада позади приемной, была приоткрыта. Дождь прекратился, по деревья и клумбы были скрыты туманом. Судья Ди толкнул дверь и вошел в заброшенный дом.

Из плана, подшитого к делу, судья знал, что библиотека находится в конце основного коридора. Двигаясь по нему, он заметил два небольших боковых коридора, но при слабом свете свечи он не мог разглядеть, куда они ведут. Вдруг он застыл на месте как вкопанный. Свет от свечи упал на худого человека, который только что вышел из бокового коридора прямо перед судьей, чуть не столкнувшись с ним.

Человек замер; он уставился на судью странным пустым взглядом. Лицо с правильными чертами было обезображено большим родимым пятном на левой щеке. К своему изумлению, судья заметил, что незнакомец был без головного убора: его седеющие волосы были собраны в пучок на макушке. Судья разглядел, что на человеке были серые одежды с черным поясом.

Только судья Ди хотел спросить человека, кто он такой, как вдруг мужчина беззвучно отступил назад в боковой коридор. Судья резко подмял свечу, чтобы осветить помещение, и от движения воздуха свеча погасла. Наступила кромешная тьма.

— Эй, выходи! — закричал судья Ди.

Только эхо отозвалось ему. Он подождал минуту. Но в пустом доме было тихо.

— Дерзкий негодяй! — сердито пробормотал судья Ди. Осторожно двигаясь вдоль стены, он вышел в сад и поспешил в свой кабинет.

Taн показывал старшине Хуну объемистое дело.

— Я хочу внести ясность раз и навсегда, — раздраженно обратился к Тану судья. — Никто из служащих не имеет права разгуливать по зданию суда в ночной одежде. Только сейчас я встретил человека в домашнем одеянии, без шапочки! И эта наглая деревенщина даже нe потрудился мне ответить, когда я окликнул его. Я задам ему трепку!

Taн задрожал всем телом; он пристально посмотрел на судью глазами полными страха. Судье Ди вдруг стало его жалко, в конце концов он делает все от него зависящее. Спокойным голосом он сказал:

— У всех случаются промахи. И тем не менее, кто же это был? Может быть, ночной сторож?

Taн бросил затравленный взгляд на открытую дверь позади судьи. Заикаясь, он спросил:

— На… на нем были серые одежды?

— Да, — ответил судья.

— А было у него родимое пятно на левой щеке?

— Да, было, — отрывисто сказал судья. — но хватит гадать! Говорите, кто это был?

Тан наклонил голову и дрожащим голосом ответил:

— Это был покойный судья, ваша честь.

Где-то в лабиринтах здания громко хлопнула дверь.

Глава 4

Судья Ди идет на место преступления; он изучает книги покойного

— Какая дверь хлопнула? — рявкнул судья Ди. Думаю, это входная дверь в ваши покои, Ваша честь, — ответил Taн дрожащим голосом. — Она плохо закрывается

— Завтра же починить ее! — скомандовал судья.

Стоя в полной тишине и поглаживая бороду, судья Ди вспомнил странный пустой взгляд призрака и то, как быстро и бесшумно он исчез.

Судья обошел вокруг стола и сел в кресло. Старшина Хун смотрел на нeгo молча, расширенными от ужаса глазами.

С трудом судья Ди взял себя в руки. В течение минуты он изучал серое лицо Тана, потом спросил:

— Вы тоже видели этого призрака?

Taн кивнул.

— Три дня назад, ваша честь, — ответил он, — и в этом самом кабинете. Поздно вечером я пришел сюда за одним очень нужным мне документом, и он стоял у своего стола спиной ко мне.

— Что же произошло дальше? — напряженно спросил судья.

— Ваша честь, я вскрикнул и уронил свечу. Затем опрометью выбежал из кабинета, призывая стражу. Когда мы со стражниками вошли в комнату, она была пуста. — Там потер глаза и продолжил: — Он выглядел абсолютно так же, как когда мы нашли его в кабинете. На нем были серые одежды с черным поясом. Его шапочка скатилась с головы, когда он падал на пол уже мертвый.

Так как судья и старшина молчали, Тан продолжил:

— Я убежден, что следователь тоже видел призрака, ваша честь. Поэтому он так плохо выглядел и быстро уехал.

Судья подергивал усы. Затем, спустя некоторое время, мрачно изрек:

— Было бы глупо отрицать существование сверхъестественных сил. Мы не должны забывать, что сам наш учитель Конфуций достаточно уклончиво отвечал нa вопросы своих учеников об этих явлениях. С другой стороны, я предпочитаю находить рациональные объяснения подобных событий.

Хун медленно покачал головой.

— Такого объяснения нe может быть, — заметил он, — В голову приходит следующее: умерший судья не сможет найти покоя, пока его убийство не будет наказано. Его труп находится в буддийском храме, и говорят, что призрак покойного может появляться недалеко от своего тела, до тех пор пока оно не начнет разлагаться.

Судья Ди резко встал.

— Я должен обдумать все это, — сказал он. — А сейчас я вернусь в дом и тщательно осмотрю библиотеку.

— Но вы рискуете слова встретиться с призраком, господин! — в ужасе воскликнул Хун.

— Почему бы и нет? — спросил судья. — Цель покойника — отомстить за свое убийство. Он должен узнать, что у меня те же самые намерения. Разве, поняв это, он захочет причинить мне вред? Когда вы закончите все свои дела здесь, старшина, приходите ко мне в библиотеку. Можете взять двух стражников, если хотите.

Не обращая внимания на их протесты, судья Ди вышел из кабинета. На этот раз он заглянул в канцелярию и взял оттуда большую лампу. Когда он вновь очутился в заброшенном доме, то сразу же направился в тот боковой коридор, где скрылся призрак. С двух сторон были двери. Открыв ту, что была справа, он увидел просторную комнату, в которой в беспорядке были навалены узлы и коробки. Судья Ди ощупал узлы и оглядел коробки. Огромная тень в углу комнаты напугала его. Но он сообразил, что это была его собственная тень. Кроме вещей покойного, здесь ничего не было.

Покачивая головой, судья вошел в комнату напротив. В ней было пусто, лишь в углу стояла какая-то мебель, упакованная в циновки. Коридор заканчивался массивной дверью, надежно запертой на засов. Погруженный в свои мысли, судья направился в обратный путь.

Дверь в конце коридора, украшенная искусно вырезанными драконами в облаках, была испорчена несколькими прибитыми сверху досками. Стражники, пытаясь проникнуть в комнату, вдребезги разбили панель. Судья Ди оторвал полоску бумаги с печатью суда и открыл дверь. Держа лампу лад головой, он обследовал маленькую квадратную комнату, обставленную просто, но со вкусом. Слева было высокое узкое окно; прямо перед ним у стены стоял шкаф из черного дерева, нa котором примостилась большая медная плитка с круглым оловянным поддоном. Рядом с плиткой он увидел маленький изящный сине-белый фарфоровый чайник. Оставшаяся часть стены была занята книжными полками, так же как и вся стена напротив. На задней стене располагалось широкое окно, тонкие его стекла были идеально чистыми. Письменный стол из розового дерева, с тремя ящиками с каждой стороны, находился перед окном. Рядом стояло такое же деревянное кресло с красной шелковой подушкой. Стол был пуст, за исключением двух медных канделябров на нем.

Судья вошел в комнату и стал внимательно рассматривать темное пятно на циновках между шкафом и письменным столом. Вполне возможно, что это было пятно от пролитого чая. Вероятно, судья поставил вскипятить воду и сел за стол. Когда он услышал, что вода закипела, то подошел к плитке и заварил чай. Стоя у плитки, он налил чашку чая и немного отхлебнул. Тут же яд сделал свое черное дело.

Судья увидел ключ, торчащий из дверцы шкафа. Он открыл ее и с восхищением стал разглядывать разнообразные принадлежности для ритуала чаепития. На них не было пыли, видимо, следователь со своими помощниками внимательно осматривали каждую вещь.

Он подошел к письменному столу. Его ящики были пусты. Именно здесь следователь нашел личные бумаги покойного. Судья тяжело вздохнул. Было очень обидно, что он не мог осмотреть комнату сразу после убийства. Повернувшись к полкам, он пробежал пальцами по корешкам книг. Они были покрыты толстым слоем пыли. Судья Ди довольно улыбнулся. Здесь можно было кое-что обнаружить — следователь и его люди явно пренебрегли книгами. Оглядывая заполненные книгами полки, судья решил подождать Хуна и затем начать осмотр.

Он развернул кресло и сел лицом к двери. Спрятав руки в широких рукавах одежды, судья Ди попытался представить, каким был его предшественник. Убийство имперского должностного лица является преступлением против государства, за которое положена смертная казнь — причем самая жестокая, — ужасная мучительная смерть путем четвертования. У убийцы должны были быть очень серьезные мотивы. Каким же образом ему удалось отравить чай? Должно быть, он подсыпал яд в воду, потому что экспертиза показала, что сухая заварка была безвредной. Единственный вариант, который пришел в голову судье Ди, что убийца угостил покойного своим чаем, содержащим яд, причем дал ему заварки только на одну чашку.

Судья Ди слова вздохнул. Он подумал о призраке. Подобное он видел впервые в жизни и до сих пор не был уверен, было ли это в действительности. Может быть, это был розыгрыш? Но следователь и Taн тоже видели его. Кто бы рискнул изображать привидение в здании суда? И для чего? В конце концов он пришел к выводу, что это действительно был призрак убитого судьи. Откинув голову на спинку кресла, судья закрыл глаза и попытался представить лицо призрака. Разве не могло быть так, что покойный хотел подать какой либо знак, чтобы помочь в разгадке тайны?

Он быстро открыл глаза, комната по-прежнему была пуста. Судья оглядел потолок: он был покрыт красным лаком и поддерживался четырьмя брусьями. Он заметил выцветшее пятно на потолке и паутину в углу, как раз в том месте, где стоял чайный шкафчик. Вероятно, покойный судья не был озабочен уборкой — это обязанность его старшего секретаря.

Тут в комнату вошел старшина Хун, и вслед за ним появились два стражника со свечами. Судья Ди приказал им поставить свечи на стол и удалиться.

— Единственное, что нам осталось здесь посмотреть, старшина, — сказал судья, — это книги и связки документов на полках. Их достаточно много. Но если вы будете мне подавать пачку, а потом класть ее на место, после того как я ее пролистаю, дело пойдет быстрее.

Хун бодро кивнул и подал судье стопку книг с ближайшей полки. После того как судья Ди рукавом смахнул с них пыль, он развернул кресло к столу и стал изучать книги.

Прошло более двух часов, когда Хун положил на полку последнюю пачку. Судья Ди откинулся в кресле и вынул из рукава одежды веер. Энергично обмахиваясь им, он сказал с довольной улыбкой: