Роберт Ван Гулик

Ди Гун Ань — Знаменитые дела судьи Ди

Глава 1. Судья Ди назначен судьей Чанпина; люди заполняют здание суда, чтобы сообщить о своих бедах

Хотя все люди стремятся попасть в кабинет судьи, лишь немногие понимают, что значит раскрывать преступления: умерять суровость снисходительностью, как велят нам паши законодатели, и не допускать, чтобы искусные философы защищали закоренелых злодеев.

Один честный судья означает счастье для тысяч семей, одно слово «справедливость»означает мир для всего населения. Образцовое поведение судьи Ди, судьи Чанпина, описано здесь в назидание читающей публике.

В конечном счете, как правило, ни один преступник не уходит от закона своей земли. Но судье решать, кто виновен, а кто невиновен. Если судья честен, люди в его округе могут жить в мире; а если люди живут в мире, то их поведением руководит высокая мораль. Все бродяги и праздношатающиеся, все распространители ложных слухов и нарушители спокойствия исчезнут, и все простые люди будут весело заниматься своими делами. А если какие-нибудь порочные чужаки поселятся в этом округе, они под влиянием окружения изменятся к лучшему; ведь они увидят собственными глазами и услышат собственными ушами, как строго исполняются законы и как неукоснительно осуществляется правосудие. Поэтому можно сказать, что совершенствование простых людей зависит от честности судьи; нечестный чиновник еще никогда не облагораживал подчиненных ему людей.

Честный судья не должен быть взяточником не должен причинять вреда людям; служа государству, он должен делать то, что другие не могут или не осмеливаются, и, управляя людьми, искоренять недостатки, которые другие не могут или не осмеливаются исправить. Судья должен беспристрастно исследовать тонкие мотивы, которыми руководствуется население, и учесть ложные интриги, существующие в официальных кругах. Его девизом должно быть: «Моя цель — демонстрировать справедливое возмездие Неба, никогда не отступающего от своей педантичной аккуратности». С глубокой древности судьи, отвечавшие этим высоким требованиям, слабо ценились нашими августейшими правителями.

Однако есть судьи, которые могут повернуть дело в пользу взяткодателя или которые, из страха потерять свое положение, стараются раскрыть огромное количество дел, поспешно вынося приговоры на основе признаний, полученных под пыткой, или каких-нибудь лживых показании. Такие чиновники не сумели достичь совершенства, поэтому им нельзя управлять другими людьми. Такие судьи не могут служить примером честности для своих подчиненных и не способны дать мир простым людям.

В моменты досуга, перелистывая старинные и новые книги, досконально изучая всевозможные исторические свидетельства, я встретил много жутких уголовных дел, расследованных знаменитыми судьями прошлого. Однако лишь немногие из них могут сравниться с теми, что приведены здесь.

В этой книге описываются сложные уголовные расследования, неординарные преступления, потрясающие примеры сыскной работы, раскрытия самых трудных дел. В ней рассказывается о людях, которые совершают убийства, чтобы потом прожить до конца своих дней в маске праведности; или чтобы присвоить чужое богатство; или из-за супружеской неверности. Здесь истории о людях, которые встречают внезапную смерть, выпив яд, для них не предназначенный; о людях, неосторожным словом, сказанным в шутку, навлекших на себя серьезные подозрения и едва избежавших сурового наказания. Все эти преступления никогда бы не были раскрыты, если бы не способный и усердный судья, который, изменив голос и внешность, под чужим именем отправлялся на тайное расследование. А иногда он даже принимал помощь призрака из преисподней, чтобы раскрыть дело, исправить ошибку и изобличить преступника.

Я пишу эту историю в то время, как весенний бриз побуждает к безделью, и годы тяжело давят мне на руки, я должен ее закончить, чтобы предложить читающей публике. Я не взял бы на себя смелость утверждать, что рассказ об этих странных событиях предостережет людей от ошибок или укрепит их мораль, но смею надеяться, что он развлечет читателей в часы досуга.

В стихотворении, посвященном судье, говорится:

Описывая эти странные и трудные дела,Можно только восхищаться судьей минувших дней:Бескорыстный и проницательный,Он был человеком исключительной честности,Его всегда будут помнить за то,что он не дал казнить невинного.

В этой книге описываются некоторые подвиги судьи, жившего в эпоху правления нашей славной династии Тан, в первой половине VII столетия нашей эры.

Этот судья был уроженцем города Тайюань, столицы провинции Шаньси. Его фамилия была Ди, имя Жэньчжи, а литературный псевдоним Хуайюн. Человек образцовой честности и проницательной мудрости, он именно в это время получил высокий пост в Имперском суде и своими откровенными обращениями к Трону помог уладить многие кризисы в государственных делах. В знак признания его верной службы позже он был назначен губернатором и, наконец, ему был пожалован титул правителя Ляна.

Его выдающиеся дела в свое время вошли в официальную «Историю династии Тан», и поэтому эти материалы легко доступны всем интересующимся.

Однако некоторые факты, относящиеся к началу карьеры Ди Жэньчжи, который в то время уже был известным судьей, в официальных записях или были опущены, или излагались очень сжато. Их надо искать по разрозненным историческим трудам, в местных архивах городов, где он служил судьей, и тому подобных источниках. И все же эти менее известные факты представляют немалый интерес. Они заставляют нас восхищаться этим человеком. Эти факты показывают, что Ди Жэньчжн не только верно служил Трону, но был также мудрым судьей, великим гражданином, сочетавшим необыкновенную проницательность с доброжелательностью и уважением к справедливости. На посту окружного судьи он успешно расследовал поразительное число странных и загадочных уголовных дел.

Этот роман касается только первых ступеней карьеры судьи Ди, начиная с того времени, когда он был назначен окружным судьей в Чанпине.

Взяв на себя управление городским судопроизводством, судья Ди незамедлительно приступил к борьбе с преступным элементом, защите законопослушных граждан и предотвращению неминуемых тяжб.

Выполнять эти трудные задачи судье Ди успешно помогали четыре верных последователя.

Его главным помощником был человек по имени Хун Лян, старый слуга из особняка Ди, который знал судью еще ребенком. Несмотря на преклонный возраст, Хун Лян был очень мужественным человеком, который проворно исполнял любую опасную или деликатную работу, порученную ему судьей Ди, проявляя при этом поразительный такт и природный дар сыщика. Судья Ди назначил его старшиной отряда стражников своего суда и обращался с ним как со своим доверенным советником.

Двух других, Ма Жуна и Чао Тая, судья Ди использовал в самых опасных операциях, связанных с задержанием преступников. В прошлом эти двое были «братьями из зеленых лесов», или, проще говоря, грабителями с большой дороги. Однажды, когда судья Ди ехал в столицу по каким-то делам службы, эти двое напали на него и его сопровождающих, намереваясь ограбить. Судья Ди тотчас же увидел, что Ма Жун и Чао Тай не простые воры, а люди героического склада, а сопротивление, которое они оказывали его охране, свидетельствовало о том, что они очень опытные поединщики. Судье Ди показалось, что он мог бы попытаться перевоспитать этих людей, взять их к себе и дать им возможность честно зарабатывать на хлеб; таким образом их таланты могли бы быть использованы в мирных целях. Итак, судья Ди, не соизволив вынуть меч, просто приказал им прекратить драку. Потом он поговорил с ними по душам, чем очень тронул Ма Жуна и Чао Тая. Первый почтительно произнес:

— Мы обратились к этому презренному занятию только потому, что видим беспорядки в империи и порочных чиновников, хозяйничающих при дворе. У нас ничего нет в этом мире, кроме наших сильных тел и знания военных искусств, мы не нашли никого, кто захотел бы взять нас на службу, и нам ничего не оставалось, как только стать разбойниками с большой дороги. Но вы так душевно с нами поговорили, ваша честь, что отныне мы хотим только одного: следовать за вашим кнутом и держать вам стремя, чтобы доказать нашу благодарность за такое доброе отношение.

Так судья Ди взял этих двух храбрецов своими заместителями.

Четвертым его заместителем был исправившийся странствующий жулик по имени Тао Гань. Этот человек давно раскаялся и стал служить в одном из судов. Но было много людей, затаивших на него злобу, и эти старинные враги постоянно изводили и беспокоили его. В конце концов он нашел пристанище у судьи Ди. Это был очень способный и ловкий человек, судья Ди сделал его своим заместителем. Тао Гань стал близким другом старшины Хуна, Ма Жуна и Чао Тая.

Когда судья Ди принял на себя управление Чанпином, эти четверо оказались ему очень полезны. Они проводили для судьи тайные расследования, и информация, которую они добывали, помогла ему раскрыть немало сложных уголовных дел.

* * *

Однажды судья Ди сидел в своем личном кабинете за залом суда, занимаясь какой-то каждодневной работой, когда вдруг услышал звук гонга. Решив, что ему принесли очередное дело, он поспешно накинул свое официальное одеяние и шапочку и, войдя в зал суда, сел за высокий стол. Внизу, перед столом, в два ряда, слева и справа, выстроились писари, стражники и другие мелкие служащие суда. Взглянув в сторону входной двери, судья Ди увидел простого человека лет сорока. Он был сильно возбужден, и по его лицу струился пот. Человек беспрерывно кричал, что по отношению к нему совершена величайшая несправедливость.

Судья Ди приказал двум стражникам подвести человека. Когда он опустился на колени перед столом, судья Ди обратился к нему:

— Кто вы и что за величайшая несправедливость совершена по отношению к вам, если вы бьете в гонг до начала работы суда?

— Этого незначительного человека, — почтительно ответил незваный гость, — зовут Кун Ваньдэ. Я живу в деревне Шести Ли, за Южными воротами этого города. Так как у меня очень большой дом, а семья довольно маленькая, большую его часть я использую как гостиницу. Вот уже более десяти лет я мирно занимался этой работой. Вчера, где-то ближе к полуночи, у меня остановились два странствующих торговца шелком. Они сказали, что прибыли из провинции Цзянсу, проходя через наши места, занимаются по дороге торговлей. Так как уже темнело, они захотели остановиться на ночь в моей гостинице. Я, увидев, что эти люди мирные путешественники, конечно, предоставил им комнату. Они обедали, пили вино, смеялись и говорили, и это могут подтвердить несколько свидетелей. Сегодня утром, как раз перед рассветом, эти два торговца съехали. Потом неожиданно, около девяти часов утра, ко мне пришел деревенский староста и сказал, что на обочине, возле ворот на рыночную площадь, найдены два трупа. «Эти двое, — заявил он, — останавливались в вашей гостинице. Вы убили их с целью ограбления, а потом вынесли тела к рыночной площади». Обвинив меня и даже не дав сказать слова в свою защиту, он притащил оба трупа к моей гостинице. Потом он начал кричать и угрожать мне, требуя пятьсот серебряных монет за то, что будет молчать об этом преступлении. «Эти двое вышли из вашей гостиницы, — ревел он, — поэтому совершенно очевидно, что это вы убили их, а затем оттащили тела к рынку, чтобы замести следы преступления». Я тотчас же в сильном гневе помчался к вам, чтобы умолять вашу честь разобраться в этой несправедливости!

Выслушав эту тираду, судья Ди внимательно посмотрел на человека, стоящего на коленях перед столом, и подумал, что на опасного преступника тот, безусловно, не похож. С другой стороны, совершено тяжкое убийство и, разумеется, нельзя судить о степени виновности этого человека, основываясь лишь на его словах. Поэтому судья сказал:

— Вы говорите, что вы законопослушный гражданин, житель этих мест. Тогда почему староста Пан тотчас же накинулся на вас, как на преступника? Мне с трудом верится, что вы действительно невиновны, как утверждаете. Придется выслушать старосту Пана, чтобы проверить ваши слова.

Он приказал привести старосту Пана, и вскоре в зал суда вошел человек лет тридцати, в голубой одежде, с лицом, изрезанным преждевременными морщинами. Опустившись на колени перед столом, он произнес:

— Этот незначительный человек, Пан Дэ, староста деревни Шести Ли, почтительно приветствует вас, ваша честь! Убийство подпадает под мою юрисдикцию. Сегодня утром я увидел на обочине, перед воротами рынка, трупы двух незнакомых мужчин. Сначала я не знал, откуда прибыли эти двое, но, порасспросив людей, живущих по соседству, выяснил, что вчера вечером они остановились в гостинице этого человека, Куна. Тогда я пошел к Куну и сказал, что это, очевидно, он притащил эти два трупа крынку, после того как убил их в гостинице с целью ограбления. Дело в том, что, если верить Куну, эти двое покинули его гостиницу еще до рассвета. В это время на дороге уже были люди, и ни один из них не видел поблизости каких-нибудь незнакомцев. Более того, расспросив живущих вблизи рынка, я выяснил, что никто из них не слышал криков о помощи. Эти факты, по моему мнению, доказывают, что жертвы были убиты ночью в гостинице Куна и что потом Кун притащил их тела к рыночной площади, чтобы таким образом отвести от себя подозрения. Так как виновный уже здесь, я прошу вашу честь возбудить против него дело!

Судье Ди подумалось, что доводы старосты, в общем, не лишены оснований. С другой стороны, хорошенько рассмотрев Куна еще раз, он почувствовал, что вряд ли этот человек может быть жестоким преступником, хладнокровно убивающим людей с целью ограбления. После недолгого раздумья он сказал:

— Ваши утверждения противоречат друг другу. Без дознания я не могу возбудить дело. Расследование будет продолжено после осмотра места преступления.

Он велел унести Кун Ваньдэ и старосту Пана и приказал подготовиться к осмотру места преступления.

Глава 2. Клевета старосты Пана оборачивается против него же самого; старшина Хун с помощью мудрой догадки находит ключ

Вернувшись в свой личный кабинет, судья Ди приказал позвать к нему следователя. После трех ударов гонга он облачился в свою официальную одежду и шапочку и на своем паланкине отправился в деревню Шести Ли, окруженный стражниками и другими служащими суда. Люди, живущие вдоль дороги, уже слышали о двойном убийстве. Зная репутацию судьи Ди, как великого сыщика, огромная толпа любопытных последовала за ним, чтобы увидеть, что произойдет.

Еще до полудня процессия прибыла к рынку деревни Шести Ли. Староста Пан, его помощник

Чжао Сань и старейшина деревни уже созвали временный суд и подошли к судье Ди, чтобы поприветствовать его.

После обмена любезностями судья Ди сошел с паланкина и заявил:

— Сначала я отправлюсь в гостиницу Кунад ля частного расследования, а затем открою заседание суда и проведу дознание.

Он приказал отвести его к гостинице Куна, где на земле, перед дверью, увидел два мужских трупа с несколькими ранами, нанесенными, по-видимому, ножом. Судья Ди спросил старосту Пана:

— Где были найдены эти трупы?

Староста Пан поспешно ответил:

— С позволения вашей чести, я сказал бы, что эти люди были убиты Кун Ваньдэ с целью наживы; потом он отнес тела к воротам рынка, чтобы впоследствии отречься от своего преступления. Так как я не хотел бы, чтобы в это дело были вовлечены невиновные люди, я оттащилэти тела к гостинице Куна. Прошу вашу честь это проверить.

Едва он закончил говорить, судья Ди заорал на него:

— Ты, собачья голова, я не спрашиваю у тебя совета, как найти преступника! Я только хочу понять, как можешь ты, облеченный официальной должностью и обязанный знать правила и предписания, так грубо нарушать закон? Тебе следовало бы знать, какое наказание полагается за намеренный перенос тел и уничтожение таким образом важных улик. Не говоря уж о том, что ты не вправе решать, виновен Кун или нет, ты не имел никакого права перемещать тела с того места, где они были найдены, прежде чем, как положено, доложить мне или прежде, чем я проведу дознание, составлю и скреплю печатью официальный отчет. Почему, спрашиваю я тебя, ты осмелился нарушить закон нашей земли и имел дерзость перенести тела без разрешения? Очевидно, ты сам хочешь прикрыть какое-то бесчестное дело? Вероятно, ты спланировал это преступление вместе с Куном и, поссорившись с ним на почве дележа награбленного, пытаешься теперь свалить всю вину на него. Для начала я прикажу побить тебя тяжелым бамбуком, а затем допрошу под пыткой!

Судья Ди приказал стражникам нанести старосте Пану сто ударов тяжелым бамбуком. Вой старосты Пана поднимался к небу, и вскоре из его растрескавшейся кожи потекла кровь. К этому времени все зрители были убеждены, что Куна обвинили ложно, и восхищались проницательностью судьи Ди.

Получив все сто ударов, Пап по-прежнему настаивал, что невиновен. Судья Ди решил до поры до времени больше не давить на него и со всей своей свитой вошел в гостиницу Куна. Прежде всего он спросил Куна:

— В вашей гостинице очень много комнат. Скажите мне точно, где остановились те двое?

— В трех комнатах в задней части здания живу я, моя жена и наша маленькая дочь. Две комнаты в восточной части используются под кухню. Поэтому в эти пять комнат мы никогда не селим гостей: для них отведены комнаты в первом и втором дворах. Так как те двое, что прибыли вчера вечером, были торговцами шелком, я понял, что они за ценой не постоят, и предложил им лучшую комнату во втором дворе — он более комфортабельный, чем первый, так как находится дальше от шума и пыли улицы.

Кун повел судью Ди и его помощников ко второму двору и показал им комнату, в которой ночевали незнакомцы.

Судья Ди и его заместители тщательно осмотрели эту комнату. Они увидели на столе остатки Вчерашнего обеда и две ночные вазы перед кушетками. Не было ни малейших следов борьбы, ничего, что говорило бы о том, что здесь совершено убийство. Судья Ди, решив, что Кун по-прежнему что-то скрывает, спросил его:

— Вы держите эту гостиницу более десяти лет, и у вас, конечно, бывает много постояльцев. Полагаю, вчера, кроме двух торговцев шелком, у вас были и другие гости?

— Кроме них было еще трое. Один — торговец кожей на пути в Шаньси, а двое других — господин со слугой из провинции Хунань. Так как господин заболел, он и его слуга и сейчас находятся в своей комнате в первом дворе.

Судья Ди велел привести торговца кожей и слугу больного путешественника. Сначала он допросил торговца кожей.

— Я торговец кожей из Шаньси, — сказал тот, — и занимаюсь этим делом уже много лет. Проходя через эти места, я всегда останавливаюсь в этой гостинице. Я сам видел, как два торговца шелком выходили отсюда до рассвета, и могу утверждать, что ночью не слышал никаких криков, никакого шума.

Затем судья Ди повернулся к слуге. Этот человек подтвердил все, что сказал торговец кожей, и добавил, что из-за болезни хозяина он почти не спал ночью. Если бы в гостинице случилось что-нибудь необычное, он бы, безусловно, это заметил.

Выслушав эти показания, судья Ди подумал, что это, похоже, подтверждает его мнение о невиновности Кун Ваньдэ. Однако, чтобы быть абсолютно уверенным, он приказал своим людям дюйм за дюймом обыскать каждый одноместный номер в гостинице. Они не обнаружили никаких следов совершенного там преступления.

Наконец, судья Ди убедился, что убийство было совершено вне стен гостиницы, после того, как торговцы ее покинули. Если бы даже все три свидетеля были заодно с Куном, вряд ли им удалось бы так быстро замести следы преступления.

Глубоко погрузившись в свои мысли, он со всей своей свитой отправился к рыночной площади и внимательно осмотрел место, где были найдены два трупа. Там ему бросилась в глаза деталь, которая доказывала, что убийство было совершено именно на этом месте: земля была буквально пропитана кровью.

Поблизости не было никакого жилья, но в некотором отдалении, на самой рыночной площади, стояло несколько домов. Судья Ди распорядился привести к нему живущих там людей и допросил их. Но результатов это не принесло. О том, что совершено убийство, они узнали из разбудивших их криков одного из ранних прохожих. О происшествии они незамедлительно доложили старосте, и в результате расследования стало известно, что жертвы останавливались в гостинице Куна.

Их показания натолкнули судью Ди на мысль, что, в конце концов, староста Паи может оказаться виновным. Но так как наступала ночь, проводить дознание было слишком поздно. Он решил немедленно послать своих помощников навести кое-какие справки частным образом и посмотреть, какую информацию им удастся собрать. Дознание можно провести завтра рано утром. Он обратился к деревенскому старейшине:

— Когда я начал расследовать это дело, одно заявление противоречило другому, и каждое запутывало его еще больше. Поэтому я пришел сюда сразу же после того, как мне сообщили о преступлении, чтобы лично во всем разобраться. В таком деле, как это, крайне важно, чтобы дознание было проведено как можно скорее; поэтому я останусь здесь на ночь, чтобы завтра утром сразу к нему приступить.

Он приказал неусыпно следить за двумя трупами и отправился в отведенные ему официальные покои. Побеседовав там некоторое время с деревенским старейшиной, он в конце концов позволил всем удалиться. Когда все ушли, он задержал старшину Хуна и сказал ему:

— Преступление, безусловно, совершил не Кун. Я скорее склонен Подозревать старосту Пана. Он обвинил другого, чтобы отвести подозрения от себя. Выйди-ка ты сегодня и собери какую-нибудь информацию. Как только найдешь что-нибудь ценное, сразу же дай мне знать.

Старшина Хун удалился и прежде всего отправился к помощнику старосты Папа, Чжао Саню, взяв с собой трех дежурных стражников.

Чжао Сань разговаривал с Людьми, дежурившими возле трупов. Старшина Хун подошел и дружелюбно обратился к нему:

— Я прибыл вместе с его превосходительством судьей Ди, чтобы принять участие в расследовании этого дела. До сих пор я не беспокоил вашего старосту. Единственное заключение, к которому я пришел, это то, что старик Кун невиновен. И хотя я и мои спутники являемся правительственными служащими, невинных людей мы никогда не беспокоим. Сегодня у нас был довольно тяжелый день, и мы еще не успели поесть. Не будет ли слишком обременительно для вашего старосты, если мы попросим у него немного еды и кувшин вина? Не думайте, что мы хотим получить бесплатную еду; все знают, как честен наш хозяин! Завтра он, конечно, заплатит мне и моим коллегам за наши труды, и мы рассчитаемся с вами за еду. А пока не дайте нам умереть от голода!

Чжао Сань поспешно засвидетельствовал свое почтение старшине и сказал:

— Пожалуйста, не сердитесь, старшина! Наш староста сейчас так занят этим делом, что совершенно забыл дать необходимые указания относительно устройства служащих его превосходительства. Но поскольку вы и ваши коллеги голодны, предоставьте мне заботы о вашем ужине. Пойдемте перекусим и выпьем в рыночной гостинице!

Он приказал нескольким людям охранять трупы и повел старшину и стражников в гостиницу. Слуги, увидев, что к ним пожаловали официальные лица, расследующие убийство, набросились на них с расспросами и тотчас же предложили им вина и множество деликатесов, но старшина Хун заявил:

— Мы не из тех, кто, прибыв расследовать какое-нибудь дело, сразу же кидаются есть и пить за счет хозяина и в довершение всего требуют с гостиницы несколько монет, чтобы покрыть свои дорожные расходы! Вы подайте нам только два блюда самой простой еды и каждому по две чаши вина, вот и все. А завтра мы. расплатимся.

После такой отповеди старшины Хуна все притихли.

Старшина Хун, разумеется, прекрасно знал, что наказанный староста Пан содержится в гостинице Купа под охраной Чао Тая и Ма Жуна, но правила вежливости мешали ему упомянуть об этом прискорбном факте в самом начале разговора с подчиненным Папа, Чжао Санем. Наконец он все же сказал ему:

— Ваш староста, откровенно говоря, слишком беспечно относится к своим обязанностям. Вчера всю ночь его не было. Вернувшись домой рано утром и узнав об убийстве, он сразу же вспомнил, что старый Кун богатый человек, у которого можно кое-что выманить, разработал хитрый план и перенес трупы к гостинице Куна. Не слишком ли далеко он зашел? И где, если уж на то пошло, ваш староста провел прошлую ночь? Тела были найдены на открытой дороге. Почему же ни он, ни вы при ночном обходе не заметили их по время последнего дежурства? Сегодня его Превосходительство судья приказал нанести Пану сто ударов тяжелым бамбуком, а завтра он, конечно, снова нажмет на старосту, чтобы найти преступника. А теперь скажите, разве он не сам навлекает на себя неприятности?

— Старшина, — ответил Чжао Сань, — вы не знаете всех деталей дела. Поскольку все мы ъсобрались за этим столом, как добрые друзья, ничего страшного, если я вам кое-что скажу. Вам, должно быть, известно, что наш староста имеет зуб на Куна. Каждый раз, когда Кун дарит нашему старосте несколько медных монет, Пан думает о том, что он может с помощью вымогательства выудить у Куна кругленькую сумму, которую наш скряга не хочет отдать добровольно. Наконец вчера ночью староста Пан затеял какую-то небольшую сделку у Ли и с треском провалил ее. Он продолжал торговаться до рассвета, пока не услышал, как люди кричат, что совершено убийство. Как только он узнал, что эти люди вышли из гостиницы Куна, он сразу же решил, что это великолепная возможность поладить со старым Куном и вырвать него столь необходимые денежки. Итак, вы видите, что староста Пан не имеет никакого отношения к самому убийству. Он только пытался надуть старого Куна, а в награду получил порку! Вместо того чтобы причинить вред другому, он навредил себе! Теперь, что касается убийства, это очень сложное дело. Ясно одно — убийство было совершено на рассвете. Должно быть, это случилось после того, как я вернулся с ночного обхода, потому что тогда еще все было спокойно.

Старшина Хун, выслушав эту историю, пробормотал какие-то уклончивые замечания о том, что староста Пан, похоже, не преступник. Он только пытался надуть старого Куна на несколько серебряных монет и уже получил справедливое наказание в виде ста ударов бамбуком. Итак, остается все та же проблема: кто совершил преступление? Предаваясь этим размышлениям, старшина Хун с удовольствием принялся за еду и быстро покончил с ней.

Проглотив последний кусок и допив вино до последней капли, старшина велел принести счет и, чтобы соблюсти приличия, приказал хозяину гостиницы прийти на следующий день в суд за деньгами. Затем он оставил своих друзей и направился к судье Ди.

Когда он доложил об услышанном, судья Ди сказал:

— Дело действительно сложное. Если Кун не совершал убийства, то эти торговцы, должно быть, где-то сболтнули, что у них имеются при себе деньги. Какой-то преступник услышал это, выследил, где они остановились, а утром, когда они покинули гостиницу, ухитрился убитых. Только так можно объяснить, почему оба тела были найдены у ворот рынка. Меня, как окружного судью, люди считают отцом и матерью. И я должен позаботиться о том, чтобы возмездие настигло убийцу. Только тогда я смогу прямо смотреть в глаза Господу на небесах и людям на земле. Однако сегодня мы больше ничего не в силах сделать. Увидимся завтра утром после дознания.

И он позволил старшине Хуну удалиться.

Глава 3. Кун утверждает, что произошла путаница с трупами; судья Ди под видом лекаря отправляется продавать снадобья

На следующее утро судья Ди встал рано и, приведя себя в порядок и позавтракав, отдал распоряжение своим людям оставаться там, где лежат трупы. Перед гостиницей Куна уже собралась большая группа стражников и более скромных служителей закона. Судья Ди покинул свои покои, пришел к гостинице Куна и сел за поставленный там высокий стол, символизирующий зал суда. Сначала он приказал привести к себе Куна и обратился к нему со следующими словами:

— Хотя вы утверждаете, что не совершали этого убийства, все факты указывают, что преступление как-то связано с вашей гостиницей. Поэтому вы не должны вести себя так, словно это дело вас вообще не касается. Мы начнем с того, что спросим у вас имена жертв, чтобы, как полагается, провести дознание.

— Когда эти двое, — ответил Кун, — пришли вчера вечером ко мне в гостиницу, я спросил, как их зовут. Один сказал, что его фамилия Лю, другой назвался Шао. Так как они были заняты распаковкой своего багажа, у меня не было возможности спросить их имена.

Судья Ди кивнул и, взяв свою ярко-красную кисточку, написал на клочке бумаги: «Мужчина по фамилии Лю». Затем он приказал следователю осмотреть тела. Следователь, почтительно неся перед собой обеими руками записку судьи Ди, вошел в здание суда и с помощью Чжао Саня и дежурных стражников подтащил тело, лежащее слева от центра, к столу. Следователь попросил:

— Прошу привести Кун Ваньдэ, чтобы опознать этого человека как Лю.

Судья Ди приказал Куну взглянуть на тело.

Кун, хотя и понимал, что дело неприятное, все же подошел к окровавленному трупу. Дрожа, он с трудом собрался с силами и внимательно посмотрел на убитого.

— Это действительно Лю, который вчера вечером остановился в моей гостинице.

Следователь разложил на земле тростниковую циновку и велел положить на нее тело. Чисто вымыв его горячей водой, он осмотрел тело дюйм за дюймом и доложил судье Ди:

— Мужское тело, одна ножевая рана сзади в плечо, длиной в два с половиной дюйма, шириной в полтора дюйма. На левой стороне рана, нанесенная ударом ножа, длиной в полтора дюйма, пять дюймов в диаметре. Одна ножевая рана на горле, длиной в три дюйма, шириной в полтора дюйма, глубокий разрез дыхательного горла.

Помощники следователя, как полагается, записали этот доклад и положили документ на стол судье.

Поразмыслив немного над этой бумагой, судья Ди спустился и сам тщательно осмотрел тело. Удостоверившись в правильности доклада следователя, он скрепил документ своей красной печатью, приказал положить тело в подготовленный гроб и официально обратился к народу с просьбой, чтобы любой, кто знал убитого, явился в суд.

Возвратившись за свой стол, он снова написал ярко-красной кисточкой на клочке бумаги: «Второй человек по фамилии Шао». Затем следователь выполнил те же действия и попросил Куна опознать тело.

Кун, склонив голову, подошел к трупу и поднял на него взгляд. Тут он затрясся всем телом, глаза его выкатились из орбит, и, пробормотав что-то нечленораздельное, Кун хлопнулся в обморок.

Судья Ди, удивившись такой реакции, приказал старшине Хуну привести свидетеля в чувство, чтобы продолжить дознание и получить от Куна объяснения.

Воцарилось глубокое молчание, все зрители пристально смотрели на Куна.

Старшина усадил Куна на землю и приказал его жене быстро принести чашку сладкого чая. Некоторые зрители, раздраженные затяжкой в ходе дознания, начали расходиться по домам, но многие остались, желая посмотреть, что будет дальше.

Через некоторое время Кун пришел в себя. Он попытался заговорить, но смог лишь произнести:

— Это… это не то, это… ошибка!

— Старина, — обратился к нему старшина Хун, — его превосходительство ждет ваших объяснений. Ну, говорите же, что за ошибка?

Кун ответил:

— Это не тот человек! Вчерашний господин Шао был молодым, а это пожилой человек с бакенбардами. Этот человек никогда не останавливался у меня! Очевидно, произошла какая-то ошибка. Умоляю вашу честь выяснить это!

И следователь, и старшина Хун оторопели от такого поворота событий. Они смотрели на судью Ди в полном недоумении. Судья Ди произнес:

— Как же это могло случиться? Эти два тела лежали здесь весь день, почему же Кун не заметил раньше, что один из убитых незнаком ему? Наконец, во время дознания, в самый последний момент, его вдруг осенило. Это ясно доказывает, что он пытается нас обмануть.

Он приказал привести Куна и гневно потребовал, чтобы тот сказал правду.

Кун, все еще дрожа, стукнулся несколько раз головой о землю и запричитал:

— Когда староста Пан попытался обвинить меня в этом убийстве и подтащил два тела к моей двери, я был совершенно вне себя и тотчас же бросился в город сообщить обо всем вам. Разве я мог в таком состоянии рассматривать трупы? Более того, второе тело лежало сверху и почти закрывало труп Лю. Узнав Лю с первого взгляда, я счел само собой разумеющимся, что второй убитый это Шао. Как я мог предвидеть такое? Я действительно невиновен и вручаю свою судьбу в руки вашей чести!

Судья Ди вспомнил, что, когда он вчера увидел тела, одно действительно было наполовину закрыто вторым. Вполне вероятно, что ошибка Куна непреднамеренна. С другой стороны, это вовсе не упрощало дела. Он приказал старосте Пану явиться в суд, и тот явился, как положено, в сопровождении Чао Тая и Ма Жуна. Судья Ди закричал на него:

— Ты, собачья голова, подменил тело и клевещешь на невинных людей! Ты сказал, что Кун убил этих торговцев, и поэтому вчера ты перетащил их тела от рынка сюда. У тебя, наверное, была возможность разглядеть их? А теперь говори быстро, как они выглядели?

Староста Пан, который уже слышал о том, что с телами произошла какая-то путаница, теперь, когда судья Ди обратился к нему с этим вопросом, не на шутку испугался, ведь его самого теперь могут обвинить в преступлении. Стараясь, чтобы слова его звучали как можно правдивее, он сказал:

— Я думал, что Кун убийца только потому, что жертвы останавливались в его гостинице, и потому, что убийство было совершено недалеко отсюда. Один из убитых, как я помню, был юношей, а другой — пожилым человеком с бакенбардами. Но так как Кун Ваньдэ, недовольный тем, что я положил тела перед его дверью, тотчас же бросился в город, у меня не было возможности проверить, узнал ли он убитых. Совершена ошибка или нет, сказать не могу, потому что не видел этих двух торговцев, когда они остановились накануне вечером в гостинице Куна.

Судья Ди приказал стражникам во второй раз угостить Пана бамбуком, заявив, что староста выдвинул ложные обвинения, пытаясь очернить невинного человека.

Затем он велел привести троих гостей, остановившихся в гостинице Куна, и снова их допросил. Все трое утверждали, что оба торговца были молодыми людьми и что пожилой человек в гостинице не останавливался; они не смогли его опознать и не знали, как он встретил свою смерть.

Тогда судья Ди произнес:

— Ясно только одно — преступника надо найти!

Он приказал следователю продолжать процедуру опознания тела незнакомого человека. Следователь доложил:

— Одно тело неопознанного мужчины, на левой руке след ушиба в три дюйма, а на пояснице рана, вызванная ударом ножа, три на пять дюймов. Под ребрами еще одна рана, шириной в один дюйм с четвертью, длиной в пять с половиной дюймов и глубиной в два дюйма с четвертью. И одна ножевая рана на спине, длиной в два и три четверти дюйма.

Эти подробности были должным образом записаны помощниками следователя.

Когда формальности были соблюдены, судья Ди заявил:

— Так как этот человек, вероятно, жил в нашем округе, тело должно быть оставлено здесь, во временном гробу. Возможно, его родственники и друзья живут неподалеку отсюда. Сейчас я составлю записку, скрепленную моей печатью, с просьбой ко всем, кто знал этого человека, явиться ко мне. Придет время, когда преступник будет арестован и предстанет перед судом!

Кун Ваньдэ освобождается под залог, но должен снова явиться в суд, когда будет слушаться дело, на этот раз в качестве свидетеля. А староста Пап Дэ пока будет содержаться под стражей.

Отдав эти приказания, судья Ди велел подать свой паланкин и в окружении служащих суда покинул деревню Шести Ли и вернулся в город. Там он прежде всего проследовал в храм покровителя города и воскурил благовония.

Затем он отправился в суд и сел за стол. Сделав перекличку служащих, он убедился, что все в сборе, и удалился в свой личный кабинет.

Взяв писчую кисточку, он прежде всего составил донесение властям провинции Цзянсу, в котором дал полное описание убитого Лю, и попросил их попытаться найти его семью и родственников. Затем он продумал письмо судьям соседних округов с просьбой проследить, не появится ли у них человек, отвечающий описанию Шао, исчезнувшего торговца.

Он велел своим писарям нарисовать его приблизительный портрет и разослать наброски, а затем позвал Чао Тая и Ма Жуна.

— Теперь это дело проясняется, — сказал он им. — Вряд ли могут быть какие-то сомнения, что этот Шао и есть убийца. Если поймать этого человека, мы сможем пытать его и раскрыть дело. Поэтому я приказываю вам найти его, арестовать и безотлагательно привести ко мне.

Когда Чао Тай и Ма Жун ушли, судья Ди позвал старшину Хуна. Ему он сказал следующее:

— Неизвестный убитый, вероятно, жил в этом округе. Ты должен навести справки во всех деревнях и попытаться найти кого-нибудь, кто его знает. Далее, я не думаю, что убийца успел далеко уйти; вероятно, он счел более безопасным спрятаться где-нибудь в этих местах, отложив побег до тех времен, когда улягутся страсти. Сейчас мы должны тайком разузнать что-нибудь об этом Шао.

Несколько дней судья Ди ждал возвращения своих помощников. Но они не появлялись, и о них ничего не было слышно.

Наконец, судья Ди встревожился и подумал: «С тех пор как я принял должность в этом округе, я раскрыл немало запутанных преступлений. Как же могло получиться, что это, по-видимому, не самое сложное расследование так медленно продвигается? Может быть, мне надо самому кое-что разнюхать, чтобы понять, смогу ли я выследить этого убийцу?».

Поэтому на следующее утро судья Ди поднялся рано и переоделся в странствующего лекаря. Как все образованные люди, он хорошо знал лекарства и владел искусством врачевания, поэтому мог не опасаться выглядеть невеждой в области медицины. Более того, он знал, что люди обычно рассказывают лекарю больше, чем кому-либо другому. Он также надеялся, что во время драки убийца, вероятно, тоже пострадал и, прячась, скорее обратится за помощью к странствующему лекарю, нежели к местному врачевателю.

Взвалив на плечо специальный медицинский баул, набитый травами, пилюлями и порошками, судья Ди отправился в путь.

Покинув город через Южные ворота, он пошел по дороге, ведущей к деревне Шести Ли. Он миновал несколько рыночных площадей вдоль большой дороги, но никто не обращался к нему за помощью. «Вероятно, — решил он, — я добьюсь большего успеха, если встану у крыльца большой лавки и разложу свои лекарства, чтобы привлечь людей».

Наконец, он набрел на рыночную площадь, которая хоть и не кишела людьми, но выглядела довольно оживленной. Дело в том, что она была расположена на перекрестке двух больших дорог, по которым постоянно ездили чиновники, торговцы и коробейники. В северо-восточном углу стояла мемориальная арка, на которой были высечены три слова: «Хуан Хуа Чень», то есть «Прославленный рынок империи». Пройдя под эту арку, он увидел трехэтажное здание с табличкой, на которой большими буквами было написано «Ломбард».. Судья Ди решил, что широкое крыльцо ломбарда — отличное место для временной приемной бродячего лекаря. Он распаковал свой медицинский баул и, расстелив на каменных плитках кусок ткани, разложил на нем все свои лекарства и травы. Затем он поклонился и в полный голос прочел следующие стихи:

Мой добрый путник, выслушай совет:Здоровье береги ты с юных лет!Но если хворь внезапно нападет,Иди к врачу, и он тебя спасет.

Потом он продолжил:

— Смиренно сообщаю почтенной публике, что фамилия моя Жэнь, а имя Чжи, и я из провинции Шаньси. Я с юности увлечен изучением редких книг по медицине и полностью овладел тайнами искусства врачевания. Хотя я бы не решился поставить себя в один ряд со знаменитыми врачевателями древности, все же осмелюсь сказать, что мне известны методы более поздних искусных лекарей. Я измеряю пульс у мужчин и у женщин, знаю внутреннее строение тела и хирургию, а также умею распознавать признаки многих заболеваний. Пожалуйста, проконсультируйтесь со мной, и вы все о себе узнаете. Вы увидите, я сумею дать верные указания, следуя которым вы сразу же излечитесь от легких недугов, а от серьезных заболеваний я избавляю за три дня. Сегодня я здесь по просьбе старого пациента, который специально прислал за мной. А так как мой долг помогать всем, кто нуждается в помощи, я приглашаю всех, кто страдает от какой-нибудь болезни, подойти ко мне для осмотра!

Пока он произносил эту речь, вокруг него собралась большая толпа, и судья Ди внимательно рассматривал лица людей. Он заметил, что все они местные, так как мирно болтают друг с другом. Его внимание привлекла пожилая, сгорбленная женщина, которая, расталкивая остальных зевак, стремилась пройти вперед. Когда он закончил свою речь, эта женщина обратилась к нему:

— Если вы, мастер, так хорошо владеете искусством врачевания, вы, вероятно, сможете вылечить мою застарелую болезнь?

— Разумеется, — ответствовал судья Ди, — если бы я ничего не смыслил в медицине, разве бы посмел я странствовать по земле, хвастаясь своими познаниями? Опишите подробно симптомы вашего недуга, и я постараюсь помочь вам.

Женщина сказала:

— Причины моей болезни кроются, думаю, в моем сердце. Вы сможете вылечить меня?

— Разве для меня есть что-нибудь невозможное? — ответил судья Ди. — Если у вас сердечное заболевание, я назначу вам лекарство от него. Повернитесь лицом к свету и внимательно посмотрите на меня.

Когда женщина повернулась лицом к судье Ди, он лишь поверхностно осмотрел ее. Ведь хотя он и прикинулся врачевателем в интересах следствия, он по-прежнему оставался высокопоставленным чиновником, а она была неизвестной ему женщиной, поэтому позволить ей подойти к нему слишком близко было против правил. Он сказал:

— Я знаю, что вас беспокоит. Кожа у вас пересохшая и желтоватая, с голубыми прожилками. Это верный признак того, что у вас воспалена печень и ослаблена нервная система. Когда-то в прошлом вы, должно быть, пережили сильное душевное потрясение. Из-за этого у вас воспалилась печень и нарушилось пищеварение. Вы все время испытывали боли в сердце, не так ли?

Женщина быстро ответила:

— Мастер, вы действительно на редкость искусный лекарь! Я уже давно страдаю от этой болезни, но никто еще так точно не определил ее причину. Но вы поставили диагноз, и мне хотелось бы знать, есть ли лекарство, которое сможет меня вылечить?

Глава 4. Судья Ди под видом лекаря посещает пациентку; немая девочка возбуждает его подозрения

Увидев, что женщина верит в его медицинские познания, судья Ди решил, что в данном случае он мог бы пойти еще дальше. Поэтому он спросил:

— Вы уже давно страдаете от этой болезни? У вас же наверняка есть муж и дети, которые могли бы пригласить к вам лекаря. Почему же они допустили, что ваша болезнь приобрела хроническую форму?

Вздохнув, женщина ответила:

— Печально говорить, но мой муж умер уже много лет назад. Он оставил мне сына, которому теперь было бы двадцать восемь лет. Раньше у него была на этом рынке небольшая лавка шерстяных и хлопчатых товаров. Восемь лет назад он женился. В мае прошлого года, в день праздника Большой пятерки’, после полудня он взял меня, свою жену и их маленькую дочь посмотреть на гонки лодок-драконов по реке. В тот вечер мой сын был здоров и весел, как обычно. Но после обеда он внезапно пожаловался на сильную боль в животе. Я решила, что он, вероятно, днем на реке перегрелся на солнце, и велела его жене уложить его в постель. Вовремя третьего ночного обхода я вдруг услышала, как он громко вскрикнул, а затем его жена ворвалась ко мне в комнату с криком, что мой сын умер. Это ужасное горе поразило как меня, так и его жену, словно весь небесный свод обрушился на нас. Наш род прервался. Хотя у нас была эта маленькая лавка, она не приносила нам солидного дохода, поэтому мы с трудом, влезая в долги, наскребли денег на его похороны. Когда тело обряжали, я заметила, что глаза сына выкатились из орВит. Это жалкое зрелище усилило мое горе, я день и ночь оплакивала сына. И вот после этого у меня и развилась болезнь сердца.

Слушая эту историю, судья Ди сразу же принялся обдумывать подозрительные детали. «Может быть, — размышлял он, — молодой человек действительно умер от солнечного удара. Но как объяснить то, что он вскрикнул перед смертью и почему его глаза выкатились из орВит? Должно быть, за этим что-то кроется. Я пришел сюда расследовать двойное уВийство, но вполне может оказаться, что здесь произошло еще одно преступление».

Женщине он сказал:

— Выслушав вашу историю, я понял, что ваша болезнь еще серьезнее, чем я предполагал. Если этот недуг вызван меланхолией, его сравнительно легко можно вылечить. Но когда настоящее горе начинает выедать сердце и душу, эту болезнь нельзя вылечить за несколько минут. У меня есть лекарство, которое вам поможет, но совершенно необходимо, чтобы я приготовил его сам, потому что крайне важно соблюсти правильные пропорции. Только тогда оно возымеет сильный эффект. Но здесь, на улице, я не могу выполнить эту сложную задачу. Я не знаю, насколько серьезно вы хотите вылечить свою болезнь. Если вы действительно хотите избавиться от нее, мне ничего не остается, как только пойти к вам домой и там приготовить лекарство.

Женщина немного поколебалась, но ответила:

— Я, конечно, хочу избавиться от этой болезни. Если вы, мастер, любезно согласитесь пойти со мной, я буду только рада, но сначала должна вас кое о чем предупредить. После смерти моего сына его жена строго сохраняет целомудренное вдовство. Она даже отказывается видеть кого-либо, кроме близких родственников. Каждый раз после полудня она запирается в своей комнате и, если в дом приходит незнакомец, из-за двери бранит меня, крича: «Мама, почему Вы пускаете этих людей в дом, где живет молодая женщина?» Поэтому наши родственники-мужчины, зная о твердом решении моей дочери больше не выходить замуж, нас не навещают, а недавно перестали приходить и женщины. Таким образом, мы с дочерью сейчас одни в доме. Утром занимаемся домашними делами, а после полудня расходимся по своим комнатам. Если вы согласитесь пойти со мной, вам придется приготовить лекарство во дворе, а после этого тотчас же удалиться. Иначе мы с дочерью опять поссоримся.

Эти странные слова еще больше возбудили подозрения судьи Ди. Наверняка здесь кроется какая-то тайна. Он подумал: «Конечно, по счастью, в нашей империи есть немало верных вдов, но эта молодая вдова всех перещеголяла. То, что она не позволяет мужчинам входить в дом и говорить с ней, конечно, правильно. Но то, что она отказывается видеть женщин и даже каждый день после полудня запирается у себя в комнате, в высшей степени подозрительно. Пойду-ка яс этой женщиной и посмотрю, что на самом деле представляет собой ее невестка».

Женщине же он ответил:

— То, что ваша дочь верная вдова, достойно величайшей похвалы и восхищения. Я быстро приготовлю вам лекарство и сразу же уйду, даже не выпив чашки чая и не настаивая на вежливом обхождении!

Женщина обрадовалась решению судьи, но сказала:

— Только я сначала схожу домой одна, объясню дочери, а потом вернусь за вами.

Судья Ди, испугавшись, что дочь не позволит старухе вернуться, быстро возразил:

— Нет, так не пойдет! Я очень спешу, у меняв городе много своих дел. Вы ставите мне условия, хотя, полагаю, у вас нет достаточно денег, чтобы щедро вознаградить мой труд. И все же я охотно иду с вами, не рассчитывая на награду, потому что мне дорога репутация искусного лекаря. Но мы должны идти сейчас же!

Он собрал свои лекарства и травы, низко поклонился, прощаясь с толпой зрителей, и ушел с женщиной.

Они прошли по каким-то узким улочкам и приблизились к скромному домику в тихом переулке. Девочка лет семи, стоявшая перед дверью, с нескрываемой радостью побежала им навстречу, как только увидела старуху. Одной рукой она вцепилась в рукав, а другой отчаянно жестикулировала, произнося какие-то нечленораздельные звуки.

Судья Ди, поняв, что ребенок не может говорить, спросил:

— Кто эта немая девочка? Она родилась такой?

Но женщина уже открыла калитку и быстро юркнула во двор, по-видимому торопясь сообщить дочери об их появлении. Судья Ди, испугавшись, что невестка скроется в своей комнате и он не успеет рассмотреть ее, поспешил за женщиной, В задней части двора он увидел одноэтажный дом, в котором, похоже, было три примыкающих друг к другу комнаты. Дверь одной из них захлопнулась, по-видимому, ее оВитательница услышала стук калитки, но в полуоткрытом окне мелькнуло женское лицо — судья Ди понял, что это та самая молодая вдова.

Он успел ее рассмотреть. Это была женщина лет тридцати, в простой домашней одежде, еще не прибранная, но нельзя было не заметить ее чувственной красоты. Судья Ди подумал, что одного взгляда на нее, пожалуй, достаточно, чтобы у мужчины закружилась голова. У нее был белоснежный, красивой формы лоб и розовые щеки.

Увидев незнакомца, входящего во двор, она тревожно вскрикнула, быстро скрылась в глуВине комнаты и тотчас же заперла дверь. Судья услышал, как она распекает свою свекровь:

— Зачем вы, порочная старая женщина, привели в наш дом этого жалкого шарлатана? После нескольких месяцев спокойной жизни я опять вынуждена ссориться с вами! За что мне такое несчастье?

Услышав эту тираду, судья Ди изумился и заподозрил неладное. «Эта молодая женщина, должно быть, страшная ведьма, — подумал он, — она способна на что угодно. Нет, уж теперь-то я не уйду отсюда, пока не узнаю больше, какими бы проклятиями и оскорблениями меня тут ни осыпали!»

Он опустился на скамейку во дворе и вежливо спросил:

— Простите меня, могу ли я узнать ваше почтенное имя? Кто эта девочка, которая бросилась нам навстречу, полагаю, ваша люВимая внучка?

— Наша фамилия Ви, — ответила женщина. — Моего покойного мужа звали Ви Чаншань, а сына — Ви Пунь. Увы, после смерти от него мне осталась лишь эта маленькая внучка, которой теперь семь лет.

С этими словами она крепко прижала девочку к себе и заплакала. Судья Ди прервал ее:

— Госпожа, сейчас уже довольно поздно. Пожалуйста, принесите мне переносную плитку и чайник, чтобы я мог сварить лекарство. Кстати, меня заинтересовала немота вашей внучки. Как получилось, что она потеряла дар речи?

Госпожа Ви ответила:

— Это одна из ужасных бед, свалившихся на наш дом. Эта девочка еще младенцем подавала большие надежды. Она была очень умненькой и в четыре года болтала без умолку. Но через два месяца после смерти своего отца она вдруг лишилась дара речи. С тех пор она не произнесла ни одного членораздельного слова, хотя все прекрасно понимает. Ну разве это не трагедия, когда такой милый и многообещающий ребенок за одну ночь превращается в бессловесное существо?

Судья Ди осведомился:

— А где она спала в ту ночь, когда лишилась дара речи? Не мог ли кто-нибудь дать ей какое-нибудь снадобье? Вы должны как следует это разузнать, потому что, если какой-то злодей умышленно сделал ее немой с помощью каких-то трав, у меня есть средства для ее лечения.

Прежде чем госпожа Ви смогла ответить, из комнаты невестки раздался крик:

— Этот человек средь бела дня пытается выманить у добрых людей деньги, он мелет явными вздор! Кто мог дать какое-то снадобье моей дочери, с которой я не спускаю глаз? С глубокой древности и поныне известны талантливые врачеватели, но я никогда не слышала о человеке, который бы мог вылечить немоту! Это вы, глупая старуха, притащили сюда этого шарлатана, пообещавшего вам излечение, вы бы хоть предварительно поинтересовались, что он за человек! Мало мне своего горя, так еще ваши глупости!

Госпожа Ви не посмела ничего возразить ей.

Судья Ди подумал: «Эта ее невестка, безусловно, замешана в каком-то грязном деле. А свекровь не догадывается об этом по наивности; она считает, что ее невестка действительно намерена хранить целомудренное вдовство. Но мне почему-то кажется, что это она уВила своего мужа. Ведь по-настоящему верные вдовы любят своих свекровей; почитая мужа, они заботятся о здоровье его матери. Так почему же эта молодая женщина явно не хочет вылечить свою свекровь? И еще, почему она ничего не делает для того, чтобы вылечить немоту своей маленькой дочери? Более того, услышав, что кто-то предлагает ее вылечить, она, вместо того чтобы обрадоваться и проявить интерес, начала браниться. Эти две несообразности явно наталкивают на размышления. Однако пока не стоит торопить события, чтобы не возбуждать подозрений. Вернувшись в суд, я наведу справки как следует».

Поднявшись со скамейки, он произнес:

— Хотя я всего лишь странствующий лекарь, я требую, чтобы люди оказывали мне должное уважение, иначе я не могу их лечить. Ваша невестка оскорбляет меня без всякой причины, называя шарлатаном и вымогателем денег. Поэтому я отказываюсь от затеи помочь вам. Поищите себе другого лекаря!

С этими словами он ушел. Госпожа Ви не посмела просить его остаться и лишь молча проводила до двери.

Когда судья Ди вернулся на рынок, солнце уже садилось. Возвращаться в город было уже поздно, и он решил переночевать здесь, а завтра утром отправиться в Чанпин. Пока же можно провести вечер с пользой и попытаться собрать здесь побольше информации.

Он приметил большую гостиницу прямо напротив рынка и вошел туда. К нему подскочил слуга и спросил, хочет он получить постель или целиком комнату. Судья Ди, оглядевшись, увидел, что во дворе гостиницы полно портшезов и тележек. Ему не хотелось находиться в одном помещении с незнакомыми людьми, и он ответил:

— Я один, но планирую остановиться здесь по делам на пару дней, поэтому предпочитаю снять отдельную комнату.

Слуга, узнав, что пришлый человек соВирается принимать пациентов и продавать лекарства, смекнул, что это даст ему самому шанс получить вознаграждение, он быстро пробормотал вежливое: «А да, мой господин» — и проводил судью Ди в комнату для гостей во втором дворе.

Быстро приведя эту комнату в порядок и узнав, что постоялец путешествует без собственных постельных принадлежностей, слуга тотчас притащил их из конторы гостиницы. Постелив гостю, он поинтересовался у судьи Ди, обедал ли тот. Судья Ди заказал два простых, но хороших блюда и кувшин вина.

Слуга сначала принес чашку горячего чая, а затем отправился за едой. Пообедав, судья Ди решил, что у него есть шанс что-нибудь разузнать об уВийце из деревни Шести Ли, побеседовав с многочисленными постояльцами. Побродив по двору, он увидел, что, несмотря на поздний час, гости продолжают прибывать.

Рассматривая суетящуюся толпу, он заметилч еловека, который, взглянув на судью Ди, в нерешительности остановился.

Судья Ди тотчас же узнал этого человека и, прежде чем тот успел что-либо сказать, быстро произнес:

— Почтенный господин Хун, откуда вы? Как хорошо, что я встретил вас здесь! Пожалуйста, пойдемте со мной, мой господин, нам надо побеседовать!

Глава 5. В ходе разговора в бане открываются новые факты; молясь на кладбище, судья Ди вызывает призрака

Человек, к которому обратился судья Ди, был не кто иной, как старшина Хун. Получив приказ судьи Ди искать вблизи города убийцу из деревни Шести Ли, он бродил здесь несколько дней, но все безрезультатно. В тот день он наводил справки на рынке, а затем, когда стемнело, решил остановиться на ночь в этой же гостинице. Чтобы не выдать судью Ди, он обратился к нему как к старому другу, воскликнув:

— Вот уж не думал, что встречу вас здесь! Буду рад побеседовать с вами! Судья Ди провел его в свою комнату во втором дворе и пригласил войти. Старшина сначала тщательно закрыл дверь, а затем почтительно осведомился:

— Когда вы прибыли сюда, ваша честь?

Судья Ди быстро произнес:

— Мы в гостинице, а здесь и стены имеют уши! Постарайся больше не называть меня вашей честью. Ну, рассказывай, как обстоят дела!

Старшина Хун печально покачал головой и тихо сказал:

— Следуя вашим указаниям, я старательно искал его в течение нескольких дней, но так ничего и не нашел. Боюсь, что этот Шао уже далеко. Может быть, Ма Жуну и Чао Таю повезет больше.

Судья Ди вздохнул:

— Мы еще не раскрыли это убийство, а я уже обнаружил здесь нечто такое, что может оказаться новой загадкой! Сегодня мы должны собрать об этом побольше информации, чтобы завтра я смог начать расследование.

И он рассказал Хун Ляну о своей встрече с госпожой Би и о том, что случилось потом. Старшина Хун заметил:

— Хотя все это, безусловно, выглядит подозрительно, обвинения никто не предъявлял, и нет никаких доказательств совершенного преступления. Как же мы сможем открыть это дело?

— Вот поэтому-то, — ответил судья Ди, — нам нужна дополнительная информация. Позже вечером ты пойдешь на улицу, на которой живет госпожа Би, и посмотришь, что там у них происходит. Более того, надо порасспросить местных жителей о смерти Ви Пуня и узнать, где он похоронен.

Затем он велел принести старшине еды, и, когда тот пообедал, они стали ждать наступления ночи. Старшина Хун позвал слугу и попросил принести кувшин горячей воды и помочь судье Ди с вечерним туалетом.

— А я, — доверительным тоном добавил он, — пойду встречусь с другом и тотчас же вернусь.

Слуга, слушая их разговор, и представить не мог, что перед ним окружной судья и один из его помощников. Он выполнил приказание, и старшина Хун покинул гостиницу.

Следуя указаниям судьи Ди, он в лабиринте многочисленных узких, извилистых улочек без труда отыскал ту, на которой жила госпожа Би.

Он прошел по ней несколько раз, но кругом было тихо, как в могиле, не было даже никаких прохожих. Он решил, что, вероятно, еще слишком рано, и пошел к рынку. «Позже, проболтавшись там час-другой, я вернусь к дому госпожи Би», — подумал он.

Многочисленные лавки еще не закрылись на ночь, и улицы были ярко освещены десятками бумажных фонарей. Рынок располагался на перекрестке двух больших дорог, и на площади еще было довольно людно.

Побродив там, старшина Хун оказался у большой общественной бани. Он подумал: «Может быть, зайти и помыться? В таком месте всегда полно бездельников, а значит, найдутся любители поболтать». Хун отправился в баню.

Баня действительно была переполнена, в каждом бассейне с горячей водой плескалось много народу. Но Хуну удалось отыскать свободное место на большой каменной печи-скамье в стороне от бассейнов. Он сел и спросил банщика:

— А далеко ли этот рынок от города Чанпина и сколько здесь бань?

Банщик, поняв, что человек не из местных, ответил:

— До города миль пять. Вы собираетесь отправиться туда сегодня?

— У меня там живет родственник, которого я хотел навестить. А эта деревня находится под юрисдикцией округа Чанпин? Кто сейчас здесь судья, и не было ли у вас в последнее время чего-нибудь интересного?

Банщик обрадовался, что нашелся человек, еще не слышавший местных новостей, и словоохотливо начал:

— Наш знаменитый судья Ди один из лучших в империи! Что касается происшествий, то, если бы вы приехали сюда несколько дней назад, увидели бы кое-что интересное!

Потом он с огромным удовольствием поведало двойном убийстве в деревне Шести Ли и о том, что произошло на дознании.

Старшина Хун проявил вежливый интерес, затем разделся и с удовольствием погрузился в горячую воду. Искупавшись, он сел на скамью, чтобы обсохнуть, и снова заговорил с банщиком.

— Я слышал, — сказал он, — в этих местах особенно хороши гонки лодок-драконов. Но мне говорили, что в прошлом году здесь как раз вовремя праздника вспыхнула опасная эпидемия и что немало людей, пришедших посмотреть гонки, заболели и умерли ужасной смертью.

Банщик рассмеялся:

— Вы шутите, незнакомец! Я здесь родился и вырос, а об этом происшествии никогда не слышал. Кто вам наплел эту ерунду?

— Когда мне впервые сказали об этом, — смутился старшина, — я сам засомневался. Но затем появился один малый, который был очевидцем, он утверждал, что некий господин Би из этих мест умер прямо после того, как вернулся с гонок. Ну и как вам это?

Прежде чем банщик успел ответить, в разговор вмешался молодой человек лет восемнадцати, сидящий поблизости:

— Да, это правда. Но этот человек умер не потому, что ходил смотреть гонки. Насколько я слышал, он умер ночью от желудочного приступа.

Тут не утерпел и вмешался третий посетитель, маленький толстяк:

— Это действительно странное дело! Как мог такой сильный парень, как молодой Би, который в тот день был абсолютно здоров, вдруг заболеть среди ночи, а затем внезапно умереть? И помните, когда его тело обряжали, глаза его отвратительно вылезли из орбит. Некоторые говорят, что возле его могилы часто можно видеть привидение. Неудивительно, что люди сомневаются в его естественной смерти. А эту его вдову вы видели?

Банщик возразил:

— Ну, это уж полная чушь! То, что она, такая привлекательная женщина, остается верной своему умершему мужу и даже никогда не выходит из дома, доказывает ее безграничную преданность. Иначе как бы она это выдержала? А что касается каких-то привидений на кладбище, то там, в Гаочжане, очень много могил. Откуда вы знаете, что этот призрак имеет какое-то отношение к молодому Би?

Толстяк виновато потупился:

— Я лишь слышал один случайный разговор. Мы в этом мире похожи на облака, плывущие по небу. Сегодня мы здесь, а завтра нас нет. Но вот что странно: вскоре после смерти Би Цуня его маленькую дочь поразила немота! Вот какая печальная история.

С этими словами он оделся и вышел из бани. Старшина Хун сделал вывод, что этот посетитель что-то знает о деле Би, и спросил банщика:

— Кто этот господин? Он производит впечатление приятного и честного малого.

— Он хозяин лавки на рынке, — ответил банщик. — Маленькая лавка шерстяных и хлопчатых товаров, которой владел Би Пунь, располагалась рядом с его лавкой. Его зовут Ван, мы все знаем его с рождения и зовем его Маленьким Ваном. Он не слишком умен и быстро все забывает, но человек он хороший.

Старшина Хун пробормотал какой-то подходящий ответ и, дав банщику щедрые чаевые, покинул баню.

Прежде всего он вернулся к дому госпожи Би, размышляя по дороге о том, что, хоть история эта начала кое-как проясняться, ему не удалось найти ни одного намека на доказательство. Как же судья будет дальше расследовать это дело?

Он снова примерно с полчаса побродил по улице, на которой жила госпожа Би. Кругом стояла мертвая тишина, и все говорило о том, что здесь давно все спят. Он вернулся в гостиницу и подробно рассказал судье Ди все, что слышал в бане. Судья Ди заявил:

— Завтра мы отправимся на кладбище в Гаочжану и посмотрим, что там происходит.

На следующее утро судья Ди со старшиной Хуном встали очень рано, вместе позавтракали, расплатились со слугой несколькими серебряными монетами и покинули гостиницу. Судья Ди нес на плечах свой медицинский баул.

Уточнив у прохожего старика дорогу на кладбище, они быстрым шагом дошли до пустынного участка земли, заросшего сорняками. Повсюду валялись высушенные солнцем кости, вокруг поднимались земляные могильные холмики.

Старшина Хун печально огляделся и сказал:

— Ну вот, ваша честь, мы пришли, но как же мы найдем среди этих могил могилу Би Цуня?

Судья Ди серьезно ответил:

— Я, судья, пришел сюда с одной целью: узнать, кто виновен в его смерти. Хотя живые и мертвые живут в разных мирах, я все же верю, что, если мое намерение станет ему известно, он сможет подать нам какой-нибудь знак.

Если Би Цунь умер естественной смертью, мы, скорее всего, не найдем его могилу. Но если он был подло убит, его душа, должно быть, еще витает неподалеку и тем или иным способом проявится.

Встав среди могил, судья Ди погрузился в сосредоточенную, безмолвную молитву.

Время двигалось к полудню. Внезапно солнце померкло, и над кладбищем пронесся сильный ветер, от которого песок и камни закружились в воздухе, как призраки. Потом появились неясные очертания темной фигуры, летящей к ним по воздуху.

Когда старшина Хун увидел это привидение, его лицо побледнело как мел, волосы встали дыбом, и он быстро юркнул за спину судьи.

— Я, судья Ди, убежден, что по отношению к вам совершено чудовищное злодейство. Но я ничего не смогу сделать, не зная, где находится ваша могила. Я прошу вас показать нам ее.

Новый порыв ветра подхватил призрака и понес его между могилами, а судья Ди со старшиной побежали вслед и оказались возле одинокого холмика, лежащего немного в стороне от других. Здесь фигура внезапно исчезла, ветер прекратился, и наступила тишина.

Судья Ди со старшиной осмотрели холмик и поняли, что он насыпан совсем недавно.

Судья Ди сказал:

— Нас сюда привел выходец с того света. Теперь пойди и найди могильщика или кого-нибудь из служащих кладбища. Нам нужно убедиться, что мы не обмануты каким-то злым призраком и что Би Цунь действительно похоронен под этим холмом. Я подожду тебя здесь.

Старшина Хун еще не оправился от пережитого потрясения и пошел довольно неохотно.

Минут через тридцать он вернулся вместе с седобородым стариком. Тот сразу же обратился к судье Ди:

— Ты, торговец лекарствами, должно быть, совсем свихнулся! На рынке никто не покупает твои таблетки, так ты решил заняться своим делом на этом уединенном кладбище? Я мирно работал в поле, когда твой человек пришел и потащил меня за собой, заявив, что ты хочешь меня о чем-то спросить. Ну давай, спрашивай!