Чингиз Абдуллаев

Сколько стоит миллиард

Мы так привыкли притворяться перед другими, что под конец начинаем притворяться перед собой. Франсуа де Ларошфуко
Глава 1

Все было не правильно. Этого не должно было произойти ни при каких обстоятельствах, но это произошло. Теперь уже поздно выяснять степень виновности каждого из ответственных должностных лиц или искать крайних. Самолет, в котором находилась делегация ООН, прибывшая для консультаций в Москву, захватили террористы. Это единственно реальный факт, и, отталкиваясь только от него, нужно строить дальнейшие прогнозы и планы. Правда, террористы дали десять часов времени. В его распоряжении всего десять часов, в течение которых он должен принять трудное решение. Никаких компромиссных вариантов — либо выполнить требование террористов, либо штурмовать самолет без всяких шансов на успех. И принимать решение необходимо ему, отвечающему за безопасность в этой стране, министру внутренних дел республики.

Он потер виски — нестерпимо болела голова. Его разбудил сегодня утром этот тревожный звонок, и с тех пор он вот уже пять часов сидит в депутатской комнате Шереметьево-1, где разместился экстренно созданный штаб по спасению самолета и его пассажиров. Депутатская, к счастью, очень большая, сейчас она называется залом для официальных делегаций, и бюст Ленина отсюда давно убрали. Но роскошь помещения, оформленного в псевдосоциалистическом стиле конца семидесятых годов, бросается в глаза. Все службы удобно разместились в зале и пытаются контролировать события. Самолет стоит недалеко от здания. Его можно видеть, даже не выходя из депутатской комнаты. К неудовольствию очередных посетителей зала, сейчас туда не пускают никого, даже депутатов.

С ними вообще особая морока. Перед выборами любой пытается заработать дополнительные очки, стать героем, чтобы попасть на страницы газет и журналов. От непрошеных визитеров уже сдают нервы. Каждый мало-мальски известный политик, каждый депутат Государственной Думы считает своим долгом лично вмешиваться в ход событий, давая советы, как поступить в таком случае. Некоторые даже приезжают в аэропорт, мешая его людям своими ненужными замечаниями и тревожной суетой. Через час ожидается приезд одного из руководителей оппозиции, никогда не упускающего случая лишний раз покрасоваться на публике. От него можно ждать чего угодно, он часто бывает непредсказуем. От одной мысли о его появлении голова начинает болеть еще сильнее.

Главное сейчас — выяснить, сколько человек находится в самолете и как они вооружены. Командир корабля сказал, что у них есть автоматы, пистолеты, взрывчатка, гранаты.

Нужно еще разобраться, каким образом они пронесли все это в самолет, как им удалось протащить такое количество оружия мимо проверяющих милиционеров? Рядом с ним с самого утра сидит директор Федеральной службы безопасности. Он тоже в растерянности, понимает, что международный аэропорт — это и его объект, а спрос с оплошавших может быть строгим, очень строгим. «Хотя ему легче, — подумал министр, неприязненно посмотрев на сидевшего рядом директора ФСБ. — Он человек команды, в случае чего они все за него заступятся. А меня просто выгонят. Президент и так ищет только случай, чтобы убрать меня с этой должности. Да и в Кремле недоброжелателей хватает».

Самолет был захвачен террористами нагло и быстро — видимо, они готовились по специальной программе. Не успел огромный «Ил-62» подняться в воздух, как командир запросил посадку. Лайнеру пришлось еще немного полетать, чтобы слить горючее, и лишь тогда они разрешили посадку. Почему террористы решили сесть повторно в Москве? — вот вопрос, который больше всего волнует министра. Почему они так нахально рискуют? Ведь совершенно ясно, что в Москве гораздо больше вариантов их ликвидации, гораздо надежнее блокада самолета. Почему они вернулись в Москву, а не сели в одном из промежуточных аэропортов? На этот вопрос министр до сих пор не знает ответа. А с начала захвата прошло уже столько часов. Теперь нужно принимать решение.

Будь это обычный самолету он давно бы отдал приказ о штурме, невзирая на риск возможных потерь. Из мировой практики борьбы с терроризмом хорошо известно, что на уступки бандитам идти нельзя. Но штурмовать самолет, в котором находится делегация ООН, ни в коем случае нельзя. Из одиннадцати человек по крайней мере пятеро мировые знаменитости. Если хотя бы с одним из них что-нибудь случится, во всем мире позору не оберешься. Здесь уже полетит не только министр внутренних дел или директор ФСБ. Здесь речь может идти о судьбе всего правительства или даже Президента.

А пока тянутся длительные и бесполезные переговоры с террористами. Заведомо ясно, что их условия неприемлемы и невозможны.

Они потребовали миллиард долларов и освобождения из тюрьмы двух захваченных в ходе последних трех месяцев руководителей преступных групп, еще недавно орудовавших в столице. Выпустить их на свободу — значит не просто расписаться в собственном бессилии, но и значительно ухудшить криминогенную обстановку на всей территории страны. Достаточно только раз уступить в таком деле, как самолеты начнут захватывать повсеместно.

Резко зазвонил телефон ВЧ, проведенный прямо в его небольшой кабинет в глубине зала. Он поднял трубку.

— Что собираетесь делать? — услышал он голос Президента.

— Пока анализируем факты, — честно сообщил он. — Пытаемся найти возможное решение. Мы исходим из ваших указаний об особой ценности делегации ООН. Продумываем варианты их освобождения.

— Долго продумываете, — раздраженно заметил Президент. — Через полчаса доложите мне свое окончательное решение. Мы должны знать, что вы собираетесь предпринять. Весь мир следит за вашими действиями.

— Я понимаю.

Он видел установленные внизу камеры крупнейших информационных агентств. Правда, по его распоряжению в зал журналистов не пускали, они только помешали бы работе.

Президент, не прощаясь, положил трубку. Он был вспыльчив до крайности. Но в этот раз сдержался, понимая, что нагоняй только взвинтит людей и сделает ситуацию еще больше неуправляемой.

— Как он? — тревожно спросил директор ФСБ, сидевший рядом с министром.

— Говорит, весь мир следит за нами, — уставшим голосом ответил министр, — требует через полчаса доложить окончательное решение.

— Так, — недовольно произнес Директор ФСБ, — через полчаса.

Он понимал, что за все отвечать придется им обоим, и от сознания собственного бессилия злился еще сильнее. Единственный самолет, который террористы не должны были захватить ни при каких обстоятельствах, это самолет с членами делегации ООН. И они его захватили.

— Откуда они узнали, на каком именно самолете летят члены делегации? — спросил вдруг министр. — Вы это проверяли?

— Давно проверяем, — недовольно ответил директор. — Здесь положение еще хуже. Члены делегации предполагали вылететь вчерашним рейсом, но задержались. Об изменении графика никто не знал. Почти никто не знал, — поправился он, — хотя у нас и у вас столько всякого дерьма развелось в последнее время — могли запросто продать информацию.

— Если узнаю, как они прошли… — сжал кулаки министр. — Думаешь, кто-нибудь из наших пропустил?

— А оружие как попало в самолет? — вместо ответа спросил директор. — По воздуху? Ты знаешь, какой порядок в международных аэропортах. Мышь не проскочит. А тут столько оружия. Значит, твои люди пропустили, за деньги или так, по дурости. Лучше уж по дурости. Хотя не верю я в дураков, честное слово. Они наверняка за деньги лишний груз приняли, посчитав его за какой-нибудь коммерческий товар.

— Мои тоже проверяют, — кивнул министр, — пока безрезультатно.

Они находились в маленькой комнате втроем. В углу сидел испуганный и растерянный начальник аэропорта. Снова зазвонил телефон, министр снял трубку.

— Зачем они мне нужны?! — крикнул он, тут же бросая ее.

— Что опять? — спросил директор.

— Сейчас приедут мэр города и заместитель премьер-министра, — зло сказал министр, — как будто без них у нас мало забот. Помощники, — презрительно добавил он, — пусть общаются с главой оппозиции в другой комнате, мне от них никакой пользы нет.

В комнату, чуть прихрамывая на левую ногу, вошел пожилой человек. Это был руководитель аналитической группы ФСБ, предназначенной для разработки подобных операций. Его люди привыкли развертываться и действовать на месте за считанные минуты.

— Что-нибудь выяснили? — спросил директор.

— Пять человек поменяли билеты, — сообщил начальник аналитической группы. — Кроме членов делегации ООН, еще пятеро перенесли свой рейс со вчерашнего дня на сегодняшний. Вот их фамилии. — Он протянул листок бумаги. — Один из них разговаривал с вами час назад.

— Вот сукины дети! — грохнул кулаком по столу министр. Он боялся признаваться даже самому себе, что его обрадовало это сообщение. За безопасность членов делегации ООН отвечала ФСБ, и значит, утечка информации могла идти из органов безопасности. Словно это каким-то образом смягчало вину дежуривших в аэропорту милиционеров, пропустивших недозволенный груз.

— Сведения точные? — спросил директор, поморщившись. Случилось то, чего он так боялся.

— Вот список, — повторил начальник аналитической группы, — мы сейчас над ним работаем. Там четверо мужчин и одна женщина.

В самолете сто тридцать два пассажира и одиннадцать членов экипажа. Мы проверяем данные остальных пассажиров. Если выясним что-нибудь новое, я вам сообщу.

— Как они пронесли оружие на борт самолета, вы установили? — спросил директор, покосившись на министра. Пусть услышит, как действуют и его люди.

— Кажется, да. Мы в контакте с начальником милиции аэропорта. В настоящее время он вместе с начальником УВД города допрашивает своих людей. Обещал потом зайти к вам.

— Все-таки пропустили? — спросил министр, уже не надеясь на благоприятный ответ.

— Да, — кивнул начальник аналитической группы, — взяли деньги и пропустили два ящика. Им сказали, что там книги, ящики не влезали в аппарат для просмотра, габариты были специально завышены. Ваши люди просто постучали по ящикам и разрешили погрузку. У одного из террористов оказался дипломатический паспорт. Вот ваши люди и решили пропустить, даже не вскрывая эти ящики.

— Я им покажу габариты, — проворчал министр.

— Идите, — разрешил директор, отпуская своего сотрудника, и, дождавшись, когда он вышел, посмотрел на начальника аэропорта. — Не нужно сидеть здесь с убитым видом.

Спуститесь вниз и прикажите, чтобы другие самолеты так далеко не отгоняли от этого.

Ваши люди от страха расчистили все поле в радиусе пяти километров. Если понадобится скрытно подойти к самолету, мы не сможем этого сделать. Найдите два или три пустых самолета, и пусть они встанут чуть ближе к этому, чем остальные. Метрах в пятистах, не больше. Там, в зале, начальник «Альфы». Посоветуйтесь с ним, как лучше поставить самолеты. Нужно закрыть обзор террористам. Вы меня понимаете?

Начальник аэропорта, закивав, выбежал из комнаты.

— Придется идти на штурм, — сказал директор, когда они остались вдвоем.

Министр отвернулся, помолчал, потом спросил:

— А люди?

— У тебя есть другой вариант? — Директор ФСБ смотрел в упор, не мигая. Ему не нравилось колебание коллеги.

— Там, в самолете, делегация ООН. Ты понимаешь, что случится, если хоть один из членов делегации погибнет? Нас и так во всем мире считают рассадником мирового терроризма. За последние десять лет эта поездка делегации ООН в нашу страну считалась самой важной. Они готовят специальный доклад по правам человека. И доклад положительный, наши ребята уже успели его просмотреть и переснять. Если мы сейчас примем неверное решение, вся работа пойдет насмарку. Этот доклад для страны нужнее ста таких самолетов. От него зависит выделение крупного кредита Международного банка. Сам знаешь, какое у нас сейчас положение в экономике.

Я лично курировал их поездку. — Он снова ударил кулаком по столу. — Так все шло хорошо, и вдруг этот дурацкий захват. Кто бы мог подумать, что до них доберутся в воздухе! Какая глупость!

Снова зазвонил телефон.

— Да! — Министр поднял трубку. Сначала он слушал молча, потом стал кричать:

— Вы меня не агитируйте! Я сам все прекрасно понимаю. Все, все! Ну, тогда приезжайте и сидите в аэропорту вместо меня! И командуйте своими людьми. Кто-то из них и сообщил, что рейс переносится. Да, кто-то конкретно из ваших людей! А мои не знали, что вылет откладывается. Этим занимались ваши сотрудники. Вот теперь нужно поискать, кто из них продал эту информацию. А я проверю среди своих.

Он бросил трубку. — Министр иностранных дел, — сказал в сердцах. — Говорит, нельзя штурмовать ни при каких условиях. Объясняет, какие там известные люди. Нужно идти на все уступки террористам, лишь бы спасти членов делегации.

Остальные люди его вообще не волнуют. Звонит уже в пятый раз.

— Он думает о своих проблемах, — понимающе сказал директор, — ему до фени наши трудности. Хотя утечка информации могла произойти и из его ведомства. Пусть лучше поинтересуется, как один из бандитов получил дипломатический паспорт.

— Нам бы его проблемы, — проворчал министр. — Сейчас некогда этим заниматься.

Нужно освобождать дипломатов. Потом разберемся, кто подсказал бандитам, когда они улетают. Хотя какая нам разница! Им может оказаться любой водитель МИДа, просто проболтавшийся своей подружке.

Открылась дверь, и в комнату бесцеремонно вошел глава оппозиции.

— Сидите тут! — крикнул он. — А там людей опять захватили. Ничего, скоро всех вас поганой метлой…

— Кончай дурака валять, — недовольно прикрикнул министр, — здесь тебе не Государственная Дума, нам клоуны не нужны.

Глава оппозиции растерялся. Он не ожидал такого откровенного хамства со стороны министра МВД. Ему казалось, что хамство — его приоритет; и не предполагал такого же отношения к себе. И от кого? От государственного чиновника, утверждение в должности которого зависит и от оппозиции.

— Ничего, — быстро нашелся глава оппозиции, — вы у меня в Сибирь отправитесь, снег чистить! Бездельники, довели государство до такого состояния.

Он быстро вышел из комнаты, благоразумно не дожидаясь ответа на свой выпад.

— Позер, — сказал министр, поднимая трубку и набирая номер своего заместителя. — Тебе дали данные по террористам?

— Да, наши уже работают, — последовал ответ.

— Поторопи их. У меня осталось всего десять минут времени. Нужно дать ответ Президенту, что я намерен делать. Все важное сразу сообщите мне. Какие-нибудь данные об их главаре получили?

— Получили. Он профессиональный наемник. Участвовал в трех войнах на территории бывшего Советского Союза. Такие так просто не сдаются.

— Думаешь, нужно штурмовать?

— Уверен, товарищ генерал. Другого выхода у нас нет. Мы же не можем освобождать бандитов из тюрьмы, это нереально. Да и страшно. Мы их потом туда за сто лет не соберем.

— Ладно. Ты держи все на контроле. И если что важное — сразу звони мне.

Он положил трубку.

— Какие-нибудь новости есть? — спросил директор.

— Пока нет. — Министр поднялся со стула. — Давай выйдем, посмотрим на самолет.

В большом зале депутатской толпилось много людей. Лица у всех тревожные. Директору и министру все предупредительно уступали дорогу, стараясь не встречаться с ними взглядами. Все понимали: тяжелее всего сейчас приходится этим двоим. Они должны принимать решение, от которого зависела судьба в первую очередь их самих, а уже затем террористов, заложников и тех, кому поручат штурмовать самолет.

К директору ФСБ подошел начальник специальной группы «Альфа», высокий, уже немолодой генерал с узким, вытянутым лицом.

— Мои люди будут готовы через полчаса, — доложил он, — мы отрабатываем возможность маневра самолетов, чтобы подойти к ним поближе. Но жертвы полностью исключить не могу. По нашим сведениям, там засели профессионально подготовленные люди. Они знают наши методы и умеют с нами бороться.

Решение принимать, конечно, вам.

Директор молча посмотрел на министра.

По указанию президента именно он должен принимать все решения. Но министр промолчал. Он и без того знал, что приказ о штурме должен отдать лично он. И отвечать за все в первую очередь придется ему.

В конце зала, у буфета, послышался громкий голос лидера оппозиции. Министр поморщился. Обратился к одному из своих офицеров:

— Постарайтесь убрать его отсюда под благовидным предлогом. Организуйте ему внизу пресс-конференцию, пусть красуется перед журналистами, он это любит.

Они вышли из зала на балкон и посмотрели на стоявший недалеко самолет. Он выглядел, как обычно, если не считать, что в нарушение существующих норм дверца люка оставалась открытой, а трап рядом вообще отсутствовал.

Валерия Юрьевна Аальская, Юэмэй

Из люка выглядывал молодой человек с автоматом в руках.



— Осторожнее, товарищ генерал, — попросил кто-то из офицеров, — если он начнет стрелять, пули вполне могут долететь и сюда.

Трехголовый Трофей

— Не начнет, — махнул рукой министр.

Они стояли на балконе.

— Как мне все это надоело! — вдруг вздохнул министр. — Уехать бы куда-нибудь в деревню.

— Успеешь еще, — сказал директор. — Если сегодня к вечеру не возьмем этот самолет, ты всю оставшуюся жизнь проведешь в деревне, на природе.

— Не каркай, — обиделся министр, — нам вместе отвечать придется.

В историю трудно войти, но легко вляпаться NN
— Поэтому и говорю. — Директор посмотрел на небо, сегодня какое-то особенно голубое. — Нужно все-таки отдавать приказ о штурме самолета. У нас нет другого выхода.

Трехголовый Трофей, или то, что не должно было случиться

— Не могу. Понимаешь, не могу. Столько людей положим, нам этого никто не простит.



Нужно тянуть время, как-то с ними договариваться.

Денек выдался очень неплохой, ясный, светлый. Солнышко ярко светило из-за редких серых облачков, кидало горячие лучи на голые скалы, топило снег, грело землю…

— Ну-ну. Либералом стал, — упрекнул Директор ФСБ. — С бандитами хочешь столковаться.

Дракон лежал на небольшом — ну, по драконьим меркам, — уступе, прикрыв полупрозрачными пленками огромные фасетчатые глаза, что означало высшую степень умиротворенности, и устроив все три головы на когтистых чешуйчатых лапах.

— Товарищ министр, — позвал кто-то сзади, — только что передали из самолета. С террористами кто-то разговаривал. Мы засекли их сотовый телефон. Только что им кто-то позвонил из Москвы.

Был очень хороший день, светлый, тихий и спокойный. На завтра обещали снег, планировать ничего не надо, ближайшая трапеза назначена аж на послепослезавтра, рыцарей поблизости не наблюдается, поэтому этот вечер можно провести в полном спокойствии и единении с внешним миром.

— Узнали, кто? — быстро спросил министр.

Поэтому дракон лежал, любовался на скалы, и, собственно, ничего не делал. Именно поэтому он считал, что день выдался очень неплохим.

— Звонили с улицы, — виновато ответил его помощник, — сейчас группа наших сотрудников выехала на это место.

— Хороший денек, — мечтательно проговорила Левая Голова. Она была самой ленивой и самой романтичной, поэтому две другие головы презрительно обзывали ее дурой (что не очень расходилось с действительностью) и никогда в расчет не принимали.

Глава 2

Но в этот раз Левая была относительно права, тем более что остальным спорить не особенно хотелось.

Они готовились целый месяц. Только в дурных кинофильмах можно просто приехать в международный аэропорт и захватить самолет, прорвавшись к нему с оружием. В жизни все намного сложнее. И более непредсказуемо: в последний момент вдруг спустится шина у опаздывающего в аэропорт автомобиля или заболит живот у одного из членов группы. Их было пятеро. В таком составе они встретились в гостинице «Мир», куда Валерий пригласил их всех. Сначала пришли двое кавказцев — Иса и Рамин, воевавшие в Чечне на стороне Дудаева, отличившиеся до этого в Абхазии и Осетии и ушедшие в горы после подписания договора о временном перемирии. Потом появилась Сандра. Никто не знал ее настоящего имени. Но Валерий потом рассказывал, что она была известным снайпером и, по слухам, имела на своем счету несколько десятков убитых.

— Хороший, — мрачно согласилась Средняя. — Значит, под вечер обязательно пакость какая случится…

— Да ну тебя, — пренебрежительно буркнула очень довольная позавчерашней охотой Правая. — Ты вечно гадости пророчишь, а сбываются они через десять раз на одиннадцатый…

Последним к ним примкнул Николай. Мрачный и все время молчавший, лишь позже члены группы узнали о том, что он имел четыре судимости и провел в тюрьме в общей сложности более пятнадцати лет. Эту группу собрал Валерий Стуков, сын знаменитых московских врачей и наводчик многих крупных банд, каждый раз умело уходивший от наказания благодаря своим многочисленным связям и знакомствам. Все это осталось в прошлом, при прежнем режиме. При нынешнем прятаться уже не приходилось. Он участвовал в трех войнах, начав с Приднестровья. И каждый раз отличался особой, какой-то нелогичной храбростью и поражающей воображение жестокостью.

— Но один-то раз сбываются! — распалялась Средняя Голова, которая в принципе не верила ни во что хорошее и во всем видела злой умысел.

Они готовились к операции тщательно. Погрузили все оружие в два больших ящика, выбранных с таким расчетом, чтобы ящики не прошли через рентгеновские аппараты. Между стенками проложили тонкие титановые пластины, не пропускающие сигналы с обычных магнитометров, находящихся на вооружении у дежурных милиционеров. По приказу Валеры Сандра устроилась в аэропорт на работу и выбрала наиболее подходящее место, откуда можно было пронести грузы, якобы предназначенные для перевозки в транспортном самолете. Традиционно груз, следующий транспортным самолетом, не досматривался особенно тщательно. Кому могло прийти в голову, во-первых, захватить транспортный самолет, во-вторых, взрывать его с собственным грузом на борту. Никто не подозревал, что после прохождения контроля груз можно спокойно переправить к пассажирскому самолету. В аэропорту, тем более в международном, царила обычная неразбериха.

— Конечно, — язвительно пробурчала Правая, — если пророчить столько всяких мерзостей, было бы странно, если бы хоть что-нибудь не сбылось!

Две головы посмотрели друг на друга, пренебрежительно фыркнули и развернулись затылками.

Все было продумано до мелочей. Взяты билеты на пятое июня. К счастью, самолет, который они собирались захватить, летел из международного аэропорта Шереметьево-1 в столицу одной из стран СНГ, поэтому для рейса не требовались специальные международные паспорта, иначе у них возникли бы лишние хлопоты. Но и на этот случай Валера принес неведомо кем выписанный и непонятно как полученный дипломатический паспорт. У остальных были обычные паспорта с гербом СССР.

Кстати, это были два очень симпатичных затылка. И сам дракон был очень симпатичный — огромный, ало-красный, чешуйчатый, пуленепробиваемый. У него по позвоночнику шли замечательные острые гребни, на которые было очень удобно насаживать коров, значившихся в меню под названием \"основное блюдо, ужин\", и шипастый хвост, которого все боялись. Брюхо было покрыто более тонкой и уязвимой, желтоватой чешуей. Свое брюхо дракон не очень любил, особенно после того, как в нем застряла шальная осколочная граната. Она, впрочем, не взорвалась, но все равно было неприятно.

Но в этот день что-то случилось. Никто так и не узнал, что именно. Только Сандра стала свидетелем того, как, выслушав чье-то сообщение по мобильному сотовому телефону, Валерий, громко выругавшись, сказал:

— Все отменяется. Увозим ящики обратно, полетим завтра.

А еще у дракона было три головы. Три тяжелых, клиновидных и очень строптивых головы, каждая из которых считала, что она самая главная. После одной памятной ссоры они установили очередность в управлении, благодаря чему по понедельникам и четвергам дракон томно вздыхал по молодым драконам (дракон, по правде сказать, считал себя драконихой и, наверное, ею же и являлся), по вторникам и пятницам терзал случайных прохожих, потому что они косо на него посмотрели, а по средам и субботам занимался домашним хозяйством, потому что иначе пещера давно бы уже развалилась. Правда, из-за этого каждая голова в свой день начинала изобретать свой велосипед — порой не слишком удачный.

— Завтра не моя смена, — сообщила девушка, — и грузчики будут совсем другие.

Спросите, что бывало по воскресеньям?.. А по воскресеньям дракон спал, потому что ему было хорошо. Изредка дракону было хорошо и по субботам, как сейчас, но это скорее было исключением, потому что Головы власть любили и делиться ею с кем-либо не желали.

— Я сказал — уезжаем, — повысил голос Валера, — так нужно. Полетим завтрашним рейсом. Ничего, так даже лучше. Сатана, говорят, любит шестерку, а завтра шестое июня.

Дракону было хорошо. Поэтому даже переругивались Головы чисто автоматически, просто по привычке.

Ничего не понимающей Сандре пришлось вернуть привезенные в аэропорт ящики.

Дракону действительно было хорошо. Он еще не знал, что это ненадолго.



В этот день все пятеро чувствовали себя плохо, но понимали, что Стуков, имевший информацию об этом рейсе, руководствовался какими-то своими, неведомыми им мотивами.

Дилас тихо встал из-за камня и бесшумно удалился, легко прыгая по камням. У драконов очень тонкий слух, и об этом нужно помнить. Осторожно… Ну, вот здесь его уже точно не услышат.

Особенно беспокоился Рамин, который с недавних пор находился в розыске сразу в нескольких странах СНГ. Каждый лишний день в Москве увеличивал шансы быть схваченным и арестованным органами милиции. И хотя от уличных постовых и инспекторов ГАИ всегда можно откупиться, он всю дорогу, пока возвращались из аэропорта, просидел молча, глядя по сторонам и сжимая кулаки.

В узком и довольно глубоком каньоне Дилас привязал к деревцу свою железную лошадь с запасом еды. До города было совсем недалеко, он мог бы дойти и пешком — но зачем же так надрываться, если можно доехать с комфортом?..

Впервые за последние несколько лет он не имел при себе никакого оружия, поскольку в самолет нельзя пронести даже нож, и чувство собственной беспомощности сильно угнетало его. Порой ему даже казалось, что вся операция по захвату самолета спланирована Стуковым специально для того, чтобы обезоружить его и спокойно арестовать. Лишь когда они снова приехали на квартиру Валеры и подняли ящики наверх, он несколько успокоился, а к вечеру даже развеселился, заявив, что Бог троицу любит и они вполне могут не вылетать и завтра утром.

Мотоцикл был старенький, облупленный, слабенький, да еще и б/у. Дилас купил его совсем недавно и прав, честно говоря, у него еще не было — но какой порядочный мотоциклист возит права с собой?.. Поэтому разница не критична, и, в случае встречи с патрулем, можно завести сказку про забывчивого белого бычка, ненароком оставившего права дома. Представители закона и правопорядка относились к мотоциклистам довольно спокойно, особенно если они не превышали скорость и были достаточно вежливы, поэтому обычно такие \"забытия\" заканчивались довольно бесконфликтно, даже штраф не выписывали. А все благодаря тому, что мотоциклы в большинстве случаев и за транспорт и не считали. Транспорт — это вон, аэробус, или вон тот лайн, ну, на худой конец, тот доисторический катер, он едва до луны долетает… А мотоцикл?.. Пфе… Мотоцикл — это так, велосипед.

Контроль все миновали спокойно. Николай, Иса и Рамин прошли через обычный пассажирский вход и направились к самолету.

Дилас был с ними вполне согласен, но денег на приличный лайн у него все равно не было, цены на общественный транспорт выросли, а топать до универа пешком слишком далеко, поэтому позориться на мотоцикле оказалось гораздо выгоднее.

Валера ждал на выходе у транспортного отсека. Там находилась и Сандра. По приказу Стукова грузчики привезли два нестандартных ящика к выходу, где их должны были досмотреть дежурные милиционеры. Сержант, стоявший у входа, только зевнул и махнул рукой, а второй милиционер для верности провел магнитометром по ящику.

Он устроился на мотике, включил антиграв. Мотоцикл заурчал и приподнялся над землей метра на полтора. Диласа это вполне устраивало — больше мотик обычно и не тянул.

— Что здесь? — спросил он вяло.

Поговаривали, что такие слабенькие антигравы придумали еще тогда, когда весь транспорт еще ездил по дорогам, а дороги были уж очень страшными. Чтобы не ломать некую \"подвеску\" (Дилас слабо себе представлял, что это такое) изобрели полувоздушный транспорт.

— Это специальный груз для нашей фирмы, — улыбнулся Стуков.

— В какой самолет? — поинтересовался сержант.

Хотя Диласу казалось, что дороги тут не при чем. Просто в воздухе места больше. А человек, существо бескрылое и для выживания в естественных наземных условиях совершенно непригодное, всегда стремилось покорить небо и научиться летать. А так низко мотик летает просто потому, что мощные антигравы тогда еще не придумали.

— В пассажирский, вон в тот.

\"Велосипед\" спокойно летел к городу на автопилоте, а Дилас жевал бутерброд и радовался жизни. Все-таки этот мир прекрасен. Иногда.

— А почему отсюда везете? — Сержант почувствовал возможность заработать. — Правил не знаете? В пассажирский самолет все несут вон оттуда. Там специальный контроль.

Он вспомнил дракона. Все-таки красивый он, этот дракон, хоть и зубастый. Жалко, что они когда-то вымерли. Или вообще не существовали. Хотя, если говорить начистоту, то приходится выбирать: или на планете живут люди, или драконы. Третьего не дано, потому что в любом случае либо человека сожрут, либо дракона поджарят. Ну или утопят. Ну, на крайний случай, удушат. Человечество за свою историю придумало множество способов уничтожения живых существ…

Грузчики переглянулись.

И все-таки он красивый…

— Нам сказали — отсюда, — недоумевая, ответил один из них.

На свет этот дракон появился очень смешно. Как известно, динозавры давно уже все повымирали от \"естественных условий\". Версий много, основные — удар метеоритов, коренное изменение климата планеты после появления здесь людей и основания первых космогородков… Верный вариант почему-то никто не называет. На самом же деле это динозавров вымерли, уж это-то точно страдательный залог; злые люди никогда не отличались особой терпимостью и, обнаружив на подходящей для терраформирования планетке плотоядных ящеров — хорошенько прошили им шкуры зарядами. Динозавры не выдержали и вымерли. Якобы — случайно.

— Конечно, отсюда, — вмешалась, мило улыбаясь, Сандра. Из-за форменной одежды все принимали ее за обычного сотрудника аэропортовских служб. Здесь работало такое количество людей, что грузчики давно запутались и не пытались разобраться, кто какую службу представляет.

— Кто разрешил? — спросил сержант.

Потом были долгие годы успешного освоения неизведанных земель, налаживание дружественных (не будем переписывать историю) связей с аборигенами, близкими по внешности и умственному развитию к питекантропам… Потом, в счастливом 6712, в Гелданне основали первый научный городок с сумасшедшими биологами, взявшимися \"возродить\" местную фауну при помощи найденных генных образцов и новейших технологий. Создать, так сказать, \"Парк Юрского Периода\" с тираннозаврами Рексами и иными зубастыми тварями.

— Можно вас на минуту? — позвал его Валера в сторону.

Экспериментальный образец, созданный в 6724 году, любовно назвали \"Лапуся\". Лапуся прожил на сем белом свете четыре месяца, очень привязавшись за это время к своей \"маме\", доктору биологических наук Стефану Жежжинскому с Циреры. Лапуся жил у доктора дома. Лапуся был очень организованный и воспитанный динозавр, не лазил на диван, не дрался с киберами и даже не грыз обожаемые Стефаном алоэ. Единственное, чего не учел доктор — динозавры не знают, что такое микроволновка.

Милиционер, понявший, что его начальника покупают, лишь улыбнулся. В таком случае могло перепасть и ему.

После смерти Лапуси доктор биологических наук Стефан Жежжинский очень расстроился. Он решил сделать следующие образцы более устойчивыми к микроволновкам.

— Чего вам? — спросил сержант, делая несколько шагов в сторону.

Как известно, ученые — натуры увлекающиеся.

— Вот мой паспорт, — показал зеленую книжечку Стуков. — Как дипломат я могу вообще пройти без досмотра и объявить этот груз дипломатическим багажом, не подлежащим проверке. — Он знал, что врет. Дипломатический багаж оформлялся отдельно и не проходил через обычный транспортный вход.

Никто толком не знает, что он там нахимичил дальше, но в результате в 6736 году в лаборатории случился страшный пожар, Стефан погиб, а полиция объявила о том, что в городе объявился трехголовый дракон. Он был большой, длинный, шипастый, очень умный и, вероятно, устойчивый к микроволновкам. И не только к ним.

А все, что шло непосредственно в самолет в пассажирскую кабину, должно было досматриваться самым тщательным образом. Даже дипломаты проходили через контроль на предмет выявления оружия. Всего этого сержант, конечно, не знал. Но его больше заинтересовала стодолларовая купюра, показанная ему незнакомцем. Сержант не был ни святым, ни праведником. Самый обычный человек, и к тому же известно, что в аэропорту берут все — от начальника до диспетчера, от полковника до рядового. Поэтому он решил не выделяться. Взял зеленую купюру и, подходя к грузчикам, крикнул:

Первое время люди пытались поймать дракона. Но, во-первых, он хорошо прятался, а, во-вторых, не очень-то и мешал.

— Давай быстрее, ребята!

В общем, теперь убить дракона пытались только рыцари и искатели приключений вроде Диласа.

Грузчики тоже не наивные люди, понимали, что сержант так быстро изменил свое мнение в результате получения нескольких бумажек разного достоинства.

Не то чтобы дракон был его личным врагом. Дракон был злейшим врагом местной молочной фермы, руководство которой уже больше месяца пыталась объяснить дракону, что коровы бывают мясные и молочные, и мясные гораздо вкуснее… Но дракон почему-то не верил.

— Все в порядке? — на всякий случай спросил рядовой, чтобы подчеркнуть и свою значимость.

Сам Дилас против дракона ничего не имел. Просто уж очень новый лайн хочется.

— Можно пропустить, — разрешил сержант.

Вообще-то, способов убить дракона не так-то мало.

«Придется дать ему тысяч пятьдесят, в рублях, конечно, — решил с сожалением сержант. — Этот дурак с дипломатическим паспортом мог бы со мной заранее договориться».

Например, как и любое другое живое существо, дракона можно накормить какой-нибудь отравой. И дракон помрет. Вот только чем травят драконов?.. Вот и Дилас не знает.

Грузчики повезли ящики к самолету. Дипломат и девушка в форменной одежде аэропорта поспешили за ними.

Если дракону хочется просто насолить, можно накормить его селедкой с молоком и наблюдать, хихикая. Но кому это нужно?..

— Много дали? — спросил рядовой.

Можно завалить пещеру дракона и подождать, пока дракон помрет с голоду. Для пущего успеха можно напустить в пещеру отравляющий газ. Пробовали. Не получилось. Потом выяснилось, что дракон обладает даром нуль-перехода, что автоматически скостило целых шестнадцать разнообразных вариантов.

— Да нет, — сплюнул сержант, — совсем немного, всего сто тысяч. Половину тебе отдам.

Можно банально попасть в дракона из пушки. Но вот дракон плюется огнем ничуть не хуже лучемета…

— Вот жлоб, — разозлился рядовой, — а я думал, тысяч на триста потянет.

Можно привязать дракону к лапке большой валун и сбросить его в море (его — в смысле получившийся комплект). Правда, очень сомнительно, что дракон воспримет это, как нужно, и не попытается съесть привязывающего.

Он не стал говорить сержанту о своих подозрениях. «Наверняка взял тысяч двести, а мне даст только пятьдесят», — уверенно думал рядовой, но претендовать на большее не смел.

А еще можно связать дракону все лапы, пришить уши, вставить в зад соломинку и надувать, пока не разорвет. Но это что-то уж совсем из разряда фантастики.

В конце концов, и это неплохо, даже если получаешь за смену всего пятьдесят тысяч рублей. В месяц эта сумма значительно превысит его зарплату.

Дилас усмехнулся и направил несчастный мотик в самую гущу привычной городской пробки. Скоро он будет дома. Потом — позвонит спонсору, которому надоел несчастный \"представитель местной фауны\", а потом… потом можно будет заняться проработкой более детального плана. Тем более что черновой уже готов.

Валера и Сандра подошли к самолету. Около него пока никого не было, пассажиров еще не успели подвезти. Стоявший у лестницы солдат-пограничник отвернулся, увидев грузчиков и девушку в форменной одежде. Его задача — проверять паспорта всех поднимающихся на борт, а качество и количество загружаемого в самолет груза он не контролировал.

Эх, не поздоровится все же дракону! Жаль, что тушу придется отдать спонсору… Ну да ничего, Дилас не жадный — ему и клыка хватит!..

Стуков показал свой паспорт пограничнику и спокойно, с чувством собственного достоинства поднялся на борт лайнера. Стюардессы, встретившие его в первом салоне, улыбнулись ему. Одна была особенно симпатичной. Ему это понравилось — хороший знак.



— Как вас зовут? — спросил он у девушки.

Головы лежали на лапах и отдыхали. Головам было хорошо.

— Лена. — Стюардесса показала ему на салон. — Вы пройдете?

— Давайте сегодня к морю слетаем, — предложила Левая Голова.

— Пока нет, я схожу в депутатскую и вернусь. Вот мой паспорт, — показал он документ. — Сейчас просто загрузят наш багаж, если можно, прямо в салон, а то там дипломатическая почта. Вы ведь знаете, по статусу ее нельзя везти в обычном багажном отделении.

Левая Голова любила море. Она никогда не читала \"Алые Паруса\", но искренне верила, что там, за горизонтом, обязательно живет ее моряк. Он дракон, конечно. Он влюблен в Левую Голову и сейчас все мечтает попасть к ней, в эти горы. Когда-нибудь они обязательно встретятся. И тогда Моряк поможет Левой Голове избавиться от этих двух назойливых идиоток.

Стюардессы, конечно, и не предполагали ни о каком статусе, но согласно закивали.

— Плохая идея, — мрачно сказала Средняя Голова. — Сегодня штормит. И ветер сильный. Он может резко подуть, и мы упадем в море и разобьемся о скалы. И умрем. Сегодня плохой день. Предлагаю сегодня поискать потайные ходы в нашей пещере, мало ли что там прячется… И придумать какую-нибудь ловушку похитрее, ото всяких там рыцарей…

А грузчики уже поднимали ящики, направляясь в хвост самолета. Валера дождался, пока погрузят второй ящик, и, удовлетворенно кивнув, спустился вниз. Грузчикам он щедро отвалил сто тысяч рублей. Потом вместе с Сандрой направился к аэровокзалу. Девушка быстро переоделась, сходив в свое служебное помещение. Затем они вдвоем зашагали в дальний конец аэровокзала, где находилась депутатская комната. Валера поднял трубку переговорного устройства перед закрытой дверью.

У Средней Головы все дни плохие. Она была пессимистка и не любила все дни наперечет, потому что во всяком дне, без сомнения, можно найти какой-нибудь минус. Ее любимым занятием было искать несуществующие потайные ходы, спасаться от неведомой смертельной опасности и строить ловушки на давно уже не появлявшихся страшных рыцарей. Рыцарей Средняя Голова не любила, в отличие от двух других голов, которые находили их съедобными и даже иногда вкусными.

— Доброе утро, — весело сказал он, — вам звонили насчет меня из МИДа. Я дипломат, со мной моя сотрудница.

— Угу, и выкопать подземный бункер, — фыркнула Правая Голова. — А то вдруг радиация?!!

Вчера утром он сам позвонил из дома и просто предупредил девушку, сославшись на телефон дежурного сотрудника МИДа, который он узнал по справочной. В депутатскую часто звонили из посольств и других официальных ведомств, когда их сотрудники находились в пути к аэропорту и уже некогда было давать официальную заявку по факсу. Валера знал об этом заранее. Но на этот раз номер не прошел.

Правая Голова плохо знала собственную анатомию и не ведала, что ей не страшна радиация.

Девушка, принимавшая заявки, оказалась бдительнее и потребовала подтверждения. Испуганная Сандра смотрела на Валерия, бросившего трубку. Однако через минуту он снова куда-то позвонил, выслав Сандру из комнаты. Когда она вернулась, он улыбался.

— Нет, бункеры и море — это все глупости. Нам надо убраться в пещере, а то вы там такой бардак развели!.. Вот ты, Левая, зачем приволокла в пещеру эту дурацкую зеленую статую из зоопарка?.. Тебе же говорили: это не дракон, а макет динозавра… Он не живой, понимаешь?.. И в тебя влюбиться без памяти он не может…

Они вновь подошли к депутатской, и, к удивлению Сандры, оказалось, что их фамилии уже зарегистрированы по всей форме. Разумеется, никто и никогда не звонил и не перепроверял приехавших в депутатскую людей.

Левая Голова надула губы. В исполнении дракона это смотрелось довольно смешно.

Считалось, что в депутатской размещаются довольно солидные люди, которым не до шуток. Кроме того, это дорогое удовольствие: за пользование залом для официальных делегаций установлена плата при выезде более двухсот тысяч рублей. К тому же необходимо предъявить документы, в противном случае вас просто могли выставить из зала. Но у Валеры имелся непонятно как полученный дипломатический паспорт, а в журнале стояла его фамилия. Дежурная по депутатской комнате назвала ему номер кода, и он открыл дверь в зал, нажав кнопку. Код оказался простой — всего лишь одна цифра восемь.

— Не дам статую выкидывать!.. Он меня любит, просто еще этого не понял… Ничего, мы подождем!..

В депутатской их больше не беспокоили.

Правая и Средняя Головы одинаково закатили глаза. В том, что казалось Левой Головы, их мнения частенько сходились.

Конечно, контроль перед посадкой в самолет они прошли. Она распустила волосы, надела темные очки, вместо формы облачилась в темный брючный костюм. В преобразившейся Сандре вряд ли кто-либо смог узнать аэропортовскую служащую, затянутую в форменную одежду.

К самолету их отвезли в специальной машине, как и положено в таких случаях по статусу депутатской комнаты. Уже перед выходом на летное поле Стуков обернулся к зданию аэровокзала и чему-то улыбнулся.

— Левая, из-за твоей статуи в пещеру не помещается Средняя. Может, мы ее хотя бы на улицу выставим?.. Не бойся, он не замерзнет, у динозавров была очень толстая чешуя, еще прочнее, чем у нас…

— Хорошая погода, — сказал он девушке, — значит, все будет в порядке. Настоящая летная погода.

— Нет, давайте просто выкинем эту дрянь! Я не согласная жить с ней не то что в одной пещере, а даже в одних горах!.. — возмутилась Средняя Голова. — И вообще, это может плохо кончиться…

— Что? — не поняла Сандра.

— Хватит!!! — хором рявкнули на Среднюю Правая и Левая Головы. В том, что касалось Средней Головы, их мнения частенько совпадали.

— Теперь все нормально, — засмеялся Валерий.

— Все равно выкину, — пробурчала Средняя, но пророчить прекратила.

— Но это же лю-ю-юбовь…

Глава 3

— Это — не любовь, — непререкаем тоном сказала Правая. — Это — шизофрения. Выкидываем.

Он не любил радиотелефоны, эти маленькие аппараты, которые можно носить в кармане, словно записные книжки, и которые всегда звонили в самое неподходящее время. Он часто забывал поставить батареи телефона на дополнительную подзарядку. Кроме того, от мобильных сотовых телефонов у него сильно болела голова. И теперь, когда раздался этот неожиданный телефонный звонок, он, недовольно покосившись на лежавший в стороне пиджак, в кармане которого находился аппарат, не стал прикасаться к нему сразу после первого звонка. Но телефон звонил, не умолкая, и все-таки пришлось его достать.

Правая Голова подцепила пластиковый макет зубами и, под горестный вой Левой, выкинула его за пределы пещеры.

— Слушаю.

— Теперь ты, Средняя. Зачем тебе эта гора мусора?!!

— Добрый день, Дронго. — Он сразу узнал скрипучий голос министра иностранных дел России.

— Это — наш панцирь, — с гордостью сказала Средняя. — Если на нас нападут, он нас защитит!

— Добрый день, — поздоровался Дронго, прикидывая, что вызвало это необычное обращение министра. Наверняка что-то случилось.

— И из чего же он сделан?.. — вкрадчиво поинтересовалась Правая.

— Э-э-э… из пластмассы?.. — с сомнением спросила Средняя.

— У нас есть важное дело, — сообщил министр, — нам нужно срочно встретиться.

Левая Голова сделала большие круглые глаза (она не понимала таких длинных слов), а Правая фыркнула и покрутила когтем у виска Средней Головы. Средняя не поняла. Тогда Правая снова вздохнула и непререкаемым тоном заявила:

— Завтра утром, — предложил Дронго, — скажите, куда мне приехать. Вообще-то вам повезло, я в Москве проездом.

— Выкидываем.

— Я знаю. Но мне нужно увидеться с вами срочно.

— Не-е-ет!!! Это же наш панцирь!!! На нас нападут — что мы делать будем?!!

— Хорошо, — обреченно согласился Дронго, поняв, что произошло действительно нечто исключительное.

Правая, судя по виду, мысленно посчитала до пяти.

— Я заеду за вами немедленно. Где я могу вас найти?

— Средняя, из-за твоего панциря в пещеру не помещается Левая. Может, он нам все-таки не нужен?..

Дронго назвал адрес.

— И вообще, я это ни за что не одену!.. Он же совершенно не симпатичный!!!

— Через двадцать минут, — сказал министр и отключился.

— Вот и пусть тебя отрубят, — буркнула Средняя, с сожалением глядя на панцирь, выволоченный бесчувственной Правой и посаженный на скалу в виде чучела. — А теперь твоя очередь, между прочим, Правая…

Дронго недоуменно пожал плечами. Может, мир сошел с ума сегодня ночью, а он об этом еще не знает? Ровно через двадцать минут он стоял в условленном месте, и тотчас рядом затормозила машина. Он пригляделся: сомнений не было, министр приехал на встречу в обычной служебной «Волге», которой он, наверное, не пользовался уже много лет.

— А что я?.. У меня нет ничего лишнего.

Дронго, не раздумывая, сел в автомобиль.

— Да-а?.. А этот… это… эта дрянь?!!

— Добрый вечер, — буркнул он, — что случилось?

— Это пылесос! — оскорбилась Правая. — Не вечно же мы будем пещеру хвостом подметать?..

— Несколько часов назад террористы захватили самолет, — коротко сообщил министр, кивнув в знак приветствия. — В данный момент он стоит в Шереметьево-1 и наши спецслужбы пытаются понять, что именно там происходит.

— Пещеру можно вообще не подметать, — жалобно пискнула Левая и поспешила исчезнуть из зоны обстрела Правой.

— А что там происходит?

— Это точно, — согласилась Средняя. — Выкидываем!..

— В самолете находится делегация ООН, прилетевшая в страну со специальным визитом. Террористы удерживают всех пассажиров, находящихся в самолете. Среди них — одиннадцать самых высокопоставленных дипломатов мира. Есть даже член королевской фамилии Испании и князь из Швеции.

Правая Голова попыталась возмущаться, но Левая и Средняя были непреклонны. В том, что касалось Правой Головы, их мнения частенько совпадали.

— Что требуют террористы?

Головы лежали на лапах и переругивались, любуясь в перерывах на чистое воскресное небо — обещанный снег так и не пошел.

— Миллиард долларов и отпустить из тюрьмы двух главарей известных преступных группировок.

— Вечно они что-нибудь напредсказывают… — пробурчала Левая Голова, неодобрительно косясь на Среднюю. — Дураки они, те, которые погоду делают!..

— Почему такая непонятная сумма?