Виктор Доценко
Те из вас, кто прочел предыдущий роман о Савелии Говоркове, наверняка помнят, чем он закончился, а потому прошу меня простить за повтор; другим же я коротко перескажу основные события.
Однако прежде хочется посвятить несколько строк самому герою.
Савелий Кузьмич Говорков родился в шестьдесят пятом году, в три года остался круглым сиротой. Детский дом, рабочее общежитие, армия, спецназ, война в Афганистане, несколько ранений. Позже осужден и лишен свободы, реабилитирован, заброшен в пекло Афганистана, опять ранен, спасен тибетскими монахами, прошел Посвящение… Далее наступили суровые будни мирной жизни: борьба со злом, несправедливостью, коррупцией… Ему много дано, но и спрашивается с него гораздо больше, чем с любого другого.
Обстоятельства сложились так, что Савелию Говоркову пришлось полностью менять свою жизнь: с помощью пластической операции — внешность, с помощью генерала госбезопасности России Богомолова — биографию, фамилию, имя. Сейчас он — Сергей Мануйлов. Невысокий, плотного телосложения блондин, с тонкими чертами лица и очень выразительными глазами: кажется, они пронзают любого насквозь…
В книге «Золото Бешеного» речь идет о том, что Савелий Говорков совершенно случайно узнает номер тайного счета бывших партийных функционеров Советского Союза, хранящих огромные деньги в одном из швейцарских банков. После тщательной подготовки совместно с генералами Богомоловым и Говоровым Савелию с помощью ветеранов\"афганцев» Олега Вишневецкого удается снять с этого счета два миллиарда долларов и перевести деньги сначала в некий американский банк, а потом на Кипр в банк Никозии. В сейфе того же швейцарского банка Говорков нашел драгоценности и среди них — уникальную диадему с алмазом «Голубое око Персии», родственником знаменитого алмаза «Орлов». Сложив сокровища в «дипломат», он не расставался с ним ни на минуту.
Подчиняясь приказу Пятого члена Великого Магистрата, боевики тайного Ордена буквально по пятам следуют за Бешеным, пытаясь завладеть драгоценностями, но Савелий удачно уходит от погони, а в последний момент, обналичив всю сумму, переправляет доллары в турецкую часть Никозии, где делит их на три части и открывает счета на свое имя. Кроме того, исполняя последнюю волю умирающего обладателя тайны партийного вклада, Говорков открывает счет на имя его внучки Розочки с условием, что большая часть денег пойдет на ее обучение в Оксфорде.
Закончив со счетами и посоветовавшись с «афганцами», Савелий принимает решение нанять чартерный рейс до Москвы, чтобы без особой головной боли провезти дипломат» с драгоценностями. Казалось бы, все злоключения уже позади и ничто уже не сможет помешать ему спокойно вернуться в Москву, но…
Захват самолета
Чтобы не привлекать особого внимания, Савелий остановил свой выбор на частной турецкой авиакомпании с многозначительным названием «Дестини», что в переводе с английского означает «Судьба».
Оставалось чуть более часа до вылета в Москву, как к группе Говоркова неожиданно подошел представитель некой фирмы — невысокий турок с золотым зубом и весьма неприятной улыбкой. Он обратился к Савелию с просьбой уделить ему несколько минут для конфиденциальной беседы. Пожав плечами, Савелий повернулся к Михаилу:
— Интересно, что ему нужно?
— Главное, не отходи от нас больше чем на десять метров. — Михаил выразительно взглянул на прикованный к руке Говоркова «дипломат».
Савелий подмигнул и двинулся к Алик-паше…
— Я очень внимательно вас слушаю? — проговаривая каждое слово чуть ли не по слогам — представитель фирмы не был большим знатоком английского языка, — начал наш герой.
— Я, конечно, понимать, что мой просьба может быть выглядеть несколько странная: вы оплатить весь рейс и вы иметь все права отказывать… — Алик-паша виновато поморщился.
— Если я вас правильно понял, вы хотите попросить меня о каком-то одолжении? — усмехнулся Савелий.
— Точно так, господин! — обрадовался он так, словно Говорков угадал, как зовут его любимую невесту.
— Груз, люди?
— Три ваших соотечественник с один красивый девушка! Они иметь срочные дела в Москва по бизнес. А их багаж очень мало: только один совсем маленький коробка. — Алик-паша казалось, вот-вот пустит слезу.
«Интересно, сколько зеленых» упало ему в карман, что он так сильно хлопочет за моих соотечественников?» — промелькнуло в голове Савелия, и он многозначительно улыбнулся. Парень истолковал улыбку по-своему:
— Треть уплаченная ваших средствов я вернуть прямо сейчас!
Алик-паша тотчас полез в карман, но Савелий жестом остановил его:
— Подождите, подождите! Сначала я должен посоветоваться со своими партнерами. Пойдемте. — Он повернулся, и турку ничего не оставалось, как следовать за ним.
— Проблемы? — спросил Михаил.
— Трое наших земляков «с один прекрасный девушка» очень просятся к нам на борт. Аликпаша, если согласимся, даже готов вернуть нам треть наших денег за аренду самолета! Что скажешь?
— А ты?
— Я? Черт его знает! — Савелий поморщился. — Что-то мне все это не очень-то нравится.
— Да и мне, если честно… — начал было Михаил, но вдруг, схватив шефа за рукав, кивнул в сторону летного поля: — Посмотри-ка, уж не эти ли?
Действительно, невдалеке результатов переговоров дожидались трое молодых парней, один из которых сидел в инвалидном кресле-каталке. На коленях у него лежала какая-то коробка. Рядом с ним стояла ярко накрашенная пышногрудая блондинка с длинными ногами, чуть прикрытыми коротенькой красной юбчонкой. Чем-то, возможно, грудью и прической, она напоминала американскую певицу Мадонну. Она обнимала инвалида за шею.
— Кажется, мы с тобой подумали об одном и том же, а? — бросил Михаил.
— Что ж… — Савелий покачал головой и повернулся к представителю фирмы: — Ладно, Алик-паша, считайте, что договорились: давайте наши двадцать пять тысяч долларов, и пусть занимают места в Самолете!
Турок облегченно вздохнул, быстро, словно опасаясь, что Савелий может передумать, вытащил из внутреннего кармана пачку банкнот и с улыбкой протянул Савелию:
— Вы так меня выручать! Большой спасибо! Большой спасибо! — потом махнул парням рукой, и те сразу же двинулись в сторону самолета.
Когда они приблизились, Михаил еле слышно шепнул:
— По-моему, парень в коляске не выглядит слишком уж болезненным, а?
— Кажется.
Тем не менее Говорков встретил незнакомцев широкой улыбкой.
Похоже, Бог не наградил интеллектом ни одного из них. Они были какие-то безликие, что ли. Даже не раз встретившись с ними, вы вряд ли запомнили бы эти лица, но всех их отличало одно — недобрые, осторожные, вернее, даже беспокойные глаза, особенно у того, что сидел в инвалидном кресле. Возраст их был примерно одинаков: от двадцати двух до двадцати восьми лет, и, конечно же, они не могли быть «афганцами». Поражали шикарные костюмы ребят и очень дорогая обувь, а у того, что толкал коляску, из-под рукава выглядывали золотые часы «Ролекс». Девица же была настолько молода, что сама мысль о совершеннолетии казалась абсурдной. Тем не менее она вызывающе-нахально осмотрела каждого из них и даже призывно подмигнула Михаилу.
Один из парней осклабился и протянул руку Савелию:
— Не знаем как и благодарить! Меня зовут Вадим. В кресле — Игорь, а вон тот — Семен.
— А меня зовите просто Марго! — томно прошептала девица и протянула руку сначала Михаилу, который взял ее руку двумя пальцами и с усмешкой представился, щелкнув каблуками:
— Миша!
Потом протянула Савелию. Но он, словно не заметив руки, коротко бросил:
— Привет! — и тут же снова взглянул на Вадима.
— Завтра у нас важная встреча в Москве, а сообщили нам об этом только два часа назад. — Он как бы извинялся перед Савелием, но очень уж суетился.
— Сергей, — отвечая на рукопожатие, сказал Савелий и добавил: — Землякам помогать нужно. Прошу.
Инвалидное кресло с парнем пришлось вносить в самолет на руках. Савелий решил помочь, но ребята почему-то запротестовали. И вдруг в глаза Говоркову бросилась странная конструкция кресла, он хотел что-то спросить, но затем передумал. В салоне Савелий с улыбкой отметил, что «афганцы» расселись по разным местам, Михаил же вообще занял место в последнем ряду. Незнакомцам пришлось расположиться как бы между «афганцами»: двое сели справа, а парня-инвалида перенесли в кресло левого борта, причем свою коляску он оставил подле себя и стал колдовать над ней, видно решив сложить ее, чтобы она не мешалась в проходе. Коробку, лежавшую у него на коленях, взял к себе разговорчивый Вадим.
Последней вошла девица, за ней Савелий. Внимательно оглядевшись, девица направилась к самому внушительному из «афганцев» — Александру.
Савелий, усевшись в первом ряду, лениво вытянул ноги и словно бы задремал. На самом деле, интуитивно ощутив тревогу, он начал внимательно следить за действиями пассажиров. И место это выбрал не случайно: перед ним на стенке висела какая-то инструкция под стеклом, в нем-то и отражался, как в зеркале, весь салон.
Он увидел, как девица подошла к Александру. «Ну вот, сейчас соблазнять будет!» — подумал Савелий и почесал за ухом. В тот же момент Михаил знаком ответил, что все под контролем.
— А чо ты такой молчаливый, красавчик? — кокетливо спросила девица. — Может, трахнуться хочешь?
Александр посмотрел на нее и молча покачал головой.
— Не нравлюсь, что ли? — с явной обидой спросила она и неожиданно задрала юбку буквально до пупка, хвастаясь своими стройными ножками. — А это видел?
Александр неожиданно смутился и быстро посмотрел по сторонам: не видит ли кто из друзей?
— Да не хочу я тебя трахать! — прошипел он, но оказалось, что избавиться от нее не такто легко: она опустилась перед ним на колени, расстегнула ширинку и сунула туда руку. — А говоришь, не хочешь? — Она хитро прищурилась, вытащила его член и чмокнула пухлыми, ярко накрашенными губами в набухшую головку.
Александр посмотрел на Михаила, виновато пожал плечами, потом обхватил ее затылок своей огромной пятерней и резко надавил. Девицу это нисколько не смутило: несмотря на молодость, она была профессионалом своего дела: ее губы плотно обхватили его мгновенно одеревеневшую плоть и Марго заработала языком.
Но все ее попытки отвлечь на себя здоровенного парня, особого успеха не принесли: Александр внимательно следил по сторонам, готовый в любой момент отложить сексуальные ласки. К счастью, ее настойчивость и опыт принесли свои плоды: еще несколько минут — и он познает высшее блаженство…
Когда девица нахально взяла инициативу в свои руки, а ее спутники никак не среагировали на это, Савелий понял, что и это неспроста.
Взревели двигатели, и стальная машина, оторвавшись от земли, стала набирать высоту. Еще не погасло табло, а Михаил уже подал Савелию знак: внимание! Затем быстро и бесшумно подкрался к инвалиду и сел прямо у него за спиной, явно стараясь что-то рассмотреть. В этот момент Вадим, сидевший у самого прохода, неожиданно обернулся и, заметив перемещение «афганца», что-то сказал. Тот недоуменно пожал плечами и улыбнулся, но уже в следующий момент Говорков понял, что расслабляться пока рановато: говорливый Вадим неожиданно поднялся, поставил на кресло коробку и решительно направился в сторону Савелия, держа руку в кармане пиджака.
— Какие-то проблемы? — поинтересовался Говорков.
— Пустяки, — усмехнулся пассажир. — Чтото Игорю поплохело, хочу минералки попросить, — кивнул он в сторону кабины пилотов.
— Так есть же кнопка вызова.
— Пробовал — не работает, — спокойно бросил тот и уже взялся за ручку двери.
— Послушай, землячок, не работает у тебя, работает у другого! Вернись на место, чтобы не было неприятностей. — Савелий встал и мгновенно накрыл его руку своей. Если у Вадима есть оружие, то он не сумеет моментально воспользоваться им в таком положении.
Пассажир на миг замер в растерянности: по всей вероятности, ситуация развивалась не по сценарию.
«Инвалид» тотчас вскочил на свои «больные» ноги, навел на Савелия невесть откуда взявшийся автомат.
— А ну пропусти его к пилотам! — выкрикнул он.
Однако Михаил, предусмотрительно вставший у него за спиной, одной рукой ловко обхватил шею бандита, а второй вцепился в автомат и направил его на Семена:
— Не балуй, пацан, хуже будет!
Савелий тут же двинул Вадима «дипломатом» под колени: тот, охнув от боли, чуть присел, и Говорков, сделав захват, вывернул ему руку, в которой был зажат пистолет.
— Вы что, кретины, по фазе сдвинулись! — кривясь от боли, прохрипел Вадим. — Семен же — полоумный: он нас сейчас всех взорвет!
Дальше произошло совсем уж неожиданное: вдруг странно вскрикнул Александр, который попытался высвободиться из плена девичьих губ, а Марго неожиданно впилась в член зубами. Семен обернулся на крик, и этот момент использовал Савелий.
— Хлопотно это, — хмыкнул Савелий и резко взмахнул рукой: стальная сорокамиллиметровая игла, вылетев из «хитрой» авторучки через долю секунды, впилась Семену в сердце.
Он даже не понял, что произошло: просто сильно кольнуло сердце. Бандит застыл в том самом положении, в котором его застала смертельная стальная игла. «Афганцы» Михаила немедля бросились к нему и, убедившись, что он мертв, осторожно приоткрыли коробку. Внутри действительно находилось какое-то взрывное устройство.
— Задушу, сучка! — донеслось со стороны Александра. Он изо всех сил сдавил тонкую шею проститутки.
Задыхаясь от нехватки воздуха, Марго разжала зубы, и освободившаяся плоть изверглась наконец потоком спермы. Девице пришлось сглотнуть, чтобы не захлебнуться. В этот момент Александр заметил, как Марго незаметно вытащила что-то из-за пояса, и он, не выпуская из руки ее шеи, наклонился, схватил за руку, в которой оказалась опасная бритва: еще мгновение и та пустилась бы в ход.
— Лежать, падаль! — рявкнул он, вырвал бритву и ткнул кулаком в спину, заставив распластаться между креслами. После чего поставил ногу на ее пышные ягодицы и стал застегиваться.
В это время Савелий разбирался с Вадимом: он так надавил на его локоть, что послышался треск сухожилий.
— Брось пистолет или я руку сломаю.
— Все, все! Бросил уже! Не дави! — взмолился тот. — Да кто вы такие, черт бы вас побрал? ФСБ, спецназ, а может, ОМОН? И что ты сделал с Семеном, загипнотизировал, что ли? Сидит не шелохнувшись и смотрит в одну точку.
— Не слишком ли много вопросов, а? — усмехнулся Савелий, забрал у него пистолет и только тогда взглянул в сторону Михаила. Тот уже держал в руках автомат «инвалида».
— Говори! — приказал Савелий своему пленнику.
— Что говорить? — Тот даже всхлипнул от боли.
— Все говори! Не испытывай моего терпения! — Говорков нажал посильнее.
— Ой, больно! — взвизгнул Вадим. — Скажу, все скажу! Сегодня утром к нам в отель пришел один парень, заплатил аванс — по десять кусков на брата, предложил захватить самолет и посадить его в Пакистане.
— Какой он из себя? Опиши его!.
— И описывать, в общем-то, нечего… Высокий, чуть кучерявый, темноволосый. И очень интеллигентный.
— Почему он обратился именно к вам? Почему вы приняли его предложение? Выкладывай! — Савелий совсем не шутил.
— Больно! — снова завопил тот. — На нас «заказчика» навел Бригадир. А нам чего отказываться — такие бабки светят: если бы мы доставили вас живыми, то по пятьдесят кусков на нос.
— Куда он приказал нас доставить?
— Об этом нам должны были сообщить по рации после захвата.
— Как бы они узнали о захвате?
— Я бы включил маяк. Он здесь у меня в кармане.
— Что дальше?
— Дальше каждому из нас предписано было сказать кодовое слово в эфир и после этого ждать инструкций.
— Твое кодовое слово?
— Никозия.
— Семена?
— У всех свое слово. Я правду говорю! — снова заверещал тот, едва почувствовал боль в локтевом суставе.
Савелий кивнул одному из «афганцев»:
— Пригляди за ним: если что — ломай шею.
— Без проблем, — усмехнулся тот, перехватывая руку бедного Вадима.
— Поговорить нужно! — бросил Говорков Михаилу.
Тот подозвал одного из «афганцев» и препоручил ему своего «инвалида». Когда они проходили мимо «сладкой парочки», Савелий спросил:
— Скажи, Саша, ты специально отвлек внимание Семена?
— Почти! — поморщился тот, вспомнив недавнее испытание.
— Что, не удовлетворила? — усмехнулся Михаил, кивнув на распластанную девицу, которая жалобно умоляла отпустить.
— Сучка, хотела меня бритвой полоснуть!
— Не виновата я: они меня заставили! — Она всхлипнула.
— Да, так можно и евнухом стать, — заметил Савелий.
— Убил бы стерву!
— А ты ее обыщи тщательнее: вдруг что найдешь? Откуда ты? — поинтересовался Савелий.
— Из Солнцево! — всхлипнула она. — Меня Семен год назад изнасиловал и обещал жениться, а потом, когда я заявление взяла, на субботник отправил…
— На какой субботник? — не понял Михаил.
— Это когда вся братва бесплатно трахает! Сколько же тебе лет? — спросил Савелий.
— Пятна-а-адцать…
— Да-а… — вздохнул Савелий. — Отпусти ее! Пусть сядет рядом и сидит как мышка! Будет бузить, выброси за борт! — Он подмигнул.
— Нет-нет, никто меня не услышит! Клянусь мамой! — тут же воскликнула Марго, обрадовавшись, что ей разрешили встать с пола. — Спасибочки вам! А Семен правда мертвый?
— Мертвее не бывает!
— Ну и слава тебе. Господи! — радостно прошептала она, устраиваясь в кресле.
— Есть новости? — спросил Михаил, когда они отошли в самый хвост самолета.
— Эти трое — просто исполнители. По-моему, их наняли наши преследователи из Швейцарии. Судя по описанию — так оно и есть. — И Савелий подробно рассказал другу обо всем, что удалось выдавить из Вадима.
— Может, рискнем, отзовемся?
— Если бы не это, — кивнул Говорков на «дипломат». — Да еще Семен…
— Ладно, — поморщился Михаил. — Что с этими-то будем делать?
— Как что? Сдадим нашим доблестным органам правопорядка, — хитро подмигнул Савелий.
— А может, их проще за борт? Кто хватится? — предложил Михаил.
— Не забывай про того турка, сотрудника фирмы: этот хлюст наверняка все бумажки оформил. Да и вообще — не хочется руки марать, хотя, думаю, многие бы за это только спасибо сказали. Уверен, что они приезжали как киллеры.
— Надо же было им так вляпаться! — засмеялся Михаил. — Может, потрясти их, пока они свеженькие, заставить расписаться, как думаешь?
— Поступай как знаешь. — Савелий деланно зевнул. — И вот что, свяжи их покрепче: им сейчас терять и вправду нечего, наверняка они попытаются действовать.
Устроившись поудобнее, Говорков вытащил радиотелефон и набрал номер генерала Говорова. К счастью, он сразу же взял трубку. Савелий очень подробно поведал ему о случившемся. Тот объявил ему благодарность за успешные действия и пообещал лично встретить группу в аэропорту.
После рапорта Савелий устало прикрыл глаза: он не слышал, как допрашивали бандитов, как те, поняв наконец, что имеют дело не с сотрудниками ФСБ, стали наперебой «делиться воспоминаниями».
Бешеный крепко заснул, и снились ему разные люди, с которыми сталкивала его судьба, а потом почему-то оказалось, что он, совсем еще маленький, сидит на коленях у мамы и едут они отдыхать к широкой речке…
— Мам, а мам, а речка там и взаправду широкая? — спросил Савушка.
— Широкая, широкая, — ласково улыбнулась мать.
— Шире, чем море?
— Конечно же нет, глупенький. — Она прижала его к своей груди. — Море ведь такое широкое-преширокое, что совсем не видно другого берега.
— Это ж надо, — укоризненно воскликнул статный мужчина в морском кителе, — сын моряка и не знает, какое из себя море!
— А ты скажи: папка, вместо того чтобы насмехаться, взял бы и свозил меня не на речку, а на море. Так ведь, сынок? — Женщина чмокнула сына в щеку.
— Да, взял бы и свозил меня не на речку, а на море, — слово в слово повторил пацан, а потом рассудительно добавил: — Там и я стал бы моряком, правда, мам?
— Конечно, сынок!
— Машенька, ты же знаешь, что сейчас это совершенно невозможно, — огорченно вздохнул мужчина, — а на будущий год отправимся все вместе в Ялту, то-то тетка твоя обрадуется, да, Савушка?
— Нет, в Ялту мы не поедем! — сухо и категорично произнесла женщина и надула пухлые губки.
— Господи, так никогда и не простишь? — со вздохом заметил капитан.
— Сейчас же прекрати! При ребенке-то хоть… — резко отозвалась женщина.
— Хорошо-хорошо, милая, только не нервничай. Ты же знаешь, что я люблю тебя и только тебя! — Он взял ее руку и нежно прикоснулся губами.
— Хватит подлизываться, — словно продолжая дуться, проговорила женщина, но голос ее потеплел. — Нам еще долго?
— Час-полтора, и мы на месте. Так, Василий?
— Так точно, товарищ капитан первого ранга, — отчеканил водитель.
— Может, поднажмешь?
— Вы извините, товарищ капитан первого ранга, но асфальт от жары расплавился — не хочется рисковать. Да и темнеет уже? — Парень явно смутился.
— Тебе виднее: ты — водитель, значит, в машине ты капитан.
— Спасибо, товарищ капитан первого ранга. — Благодарно взглянул на командира Василий, а когда вновь посмотрел на дорогу, то даже вздрогнул от неожиданности: прямо на них, выскочив из-за автобуса, неслась на огромной скорости светлая «Волга».
Водитель черной «эмки» резко рванул машину в сторону, но «Волга», как назло, дернулась туда же и, ударившись со всего маху в дверцу «эмки», подскочила вверх, перевернулась, проскользила вниз по насыпи и так и застыла с крутящимися в воздухе колесами.
Старенькая «эмка» дымилась на шоссе. Василий сидел неподвижно, уткнувшись головой в руль, из разбитой головы медленно текла струйка крови.
Рядом, так же неподвижно, сидел капитан первого ранга, сзади — его жена со странно вывернутой головой.
Спустя некоторое время капитан пришел в себя, смахнул кровавую пелену с глаз и обвел салон мутным взглядом. Потом попытался открыть дверцу, но ее, видимо, намертво заклинило. Перегнувшись через спинку сиденья, он схватил за плечи жену и, едва ли отдавая отчет в своих действиях, стал тормошить ее:
— Машенька, милая! Очнись! Где Савушка? Но все было напрасно: женщина не отзывалась. Раздался взрыв. Всепожирающий беспощадный ОГОНЬ спустя минуту поглотил машину…
— Мама! Мамочка! Где ты? А-а-а! Мне больно! — кричал маленький Савушка, Как же так?! Родная мать, и выбросила его из машины?! — Больно мне, мамочка! Больно! — В этот момент его подхватили чьи-то сильные руки. Но оказалось, что это не мама, а какая-то незнакомая женщина. — Больно мне! Тетенька, больно! Я к маме хочу! Мамочка! — рыдая, выкрикивал Савушка, правой рукой поддерживая левую, которая почему-то неестественно вывернулась в сторону…
И почти сразу же картина сменилась. Савелию снился тот самый день, когда он сбежал от своих «усыновителей» к тете Тамаре, истопнице детского дома. Вот он стоит перед молодой женщиной, совсем голенький, и, всхлипывая, умоляет ее не отдавать его «в сыновья».
— Тетя Томочка! Прошу вас! Я буду хороший! Буду всех слушаться! И пусть меня бьют: буду терпеть и никогда не буду мстить! Только не отдавайте больше меня в сыновья! Миленькая тетя Томочка! Никогда!
Смазывая йодом синяки на его худенькой спине, тетя Тома украдкой утирала слезы. Савелий проснулся от внезапно наступившей тишины, открыл глаза. В салоне самолета стоял полумрак, и в первый момент он даже не понял, где находится.
— Мы дома? — неожиданно резко прозвучал в темноте радостный голос Михаила.
— Дома? — удивленно переспросил Савелий.
— Да, во Внуково. Ты точно все обговорил? — кивнул Михаил на черный «дипломат», пристегнутый к руке Савелия. — Мне что-то совсем не хочется на Петровку!
— Не дрейфь, — подмигнул ему Савелий. — А попутчики наши тебя не волнуют?
— А чего волноваться: через пару минут они уже перейдут на полное государственное обеспечение. Правда, если честно, мне не хотелось бы оказаться на их месте, — тяжело вздохнул Михаил. — Выходим или здесь ждем? Я к тому, что пилоты интересуются…
— Сидите пока.
— Как скажешь.
Михаил направился к летчикам, но войти к ним не успел. В дверь постучали. Пилоты стука не услышали, и Михаил, прежде чем открыть дверь, метнулся к иллюминатору.
— Ничего себе! — встревоженно воскликнул он и даже присвистнул.
— Что там такое? — нахмурился Савелий.
— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — хмыкнул Михаил.
Савелий подошел к иллюминатору. Удивляться действительно было чему: от трапа и до бронированного автомобиля для инкассаторов с обеих сторон выстроились автоматчики, чуть поодаль стоял «воронок». Судя по пятнистой форме и маскам, это были ребята Богомолова. Савелий махнул афганцам» рукой, чтобы не шумели, а сам подошел к двери.
— Надеюсь, «воронок» не за нами? — съехидничал вслед ему Михаил.
— Посмотрим! — откликнулся тот и тут же сымитировал популярного актера. — Кто стучится в дверь моя?
— Открывай, «крестник»! — раздалось за дверью. — Генерал Говоров!
Савелий обернулся к ребятам и вскинул большой палец кверху:
— Отбой, братишки, свои!
Порфирий Сергеевич растрогался до слез. Они с Савелием крепко обнялись и несколько минут стояли молча, не в силах вымолвить ни слова.
— Как ты, «крестник»? Натерпелся? — выдохнул наконец старый генерал.
— Хлопот хватило, — с улыбкой откликнулся Савелий.
— Ладно, в машине поговорим. — Говоров кивнул на бронированный автомобиль и тотчас бросил стоящему рядом офицеру: — Капитан, займись-ка задержанными: женщину в бокс, двоих связанных — в «воронок», а третьего, покойника, — медспецам. «Афганцев» — в черную «Волгу» и развезти по домам. Все понятно, капитан?
— А протоколы? — нахмурился тот. Говоров поморщился и виновато взглянул на Савелия.
— Миша! — крикнул Савелий. — Давай сюда свои бумажки!
— Прошу. — В дверях тут же показался Михаил и протянул Савелию заполненные листы. — Здесь не только протоколы допросов, но и их чистосердечные признания. Все честь по чести: я ж на юридическом учусь, — подмигнул он капитану.
— Действуйте, капитан! Что стоите, действуйте! — кивнул офицеру Говоров.
Однако Савелий, в упор посмотрев на генерала, недоверчиво покачал головой.
— Да не волнуйся ты за своих «афганцев». Все нормально. — Говоров прильнул к уху Савелия. — Более того, скажу по секрету: все представлены к наградам.
— Надеюсь, одинакового достоинства? — спросил Савелий.
— Да… — кивнул Говоров, затем, помедлив, добавил: — А ты представлен к ордену.
— Вот уж совсем ни к чему. — Савелий набычился, затем неожиданно махнул рукой. — Ладно, потом поговорим.
Савелий обнялся с каждым из «афганцев», а Михаилу на ухо шепнул:
— А вы еще от десяти тысяч баксов хотели отказаться. Я ж говорил, что родина вас наградит, и наградила… — сделав паузу, он добавил: — Медалями!
— Хорошо еще, что не посадила, — подмигнул Михаил. — Отличная работа, земляк! Понадоблюсь — свистни. Пошли, ребята.
«Афганцы» заторопились к машине, а Савелий подумал, что правильно поступил, выделив ребятам по десять тысяч долларов: они это заслужили. На душе, впрочем, кошки скребли: парни жизнями рисковали, выручая огромные деньги и ценности, и за это — всего по медальке?
— Так что там у тебя по поводу награды? — спросил Говоров уже в бронемашине.
— Да я не только о себе пекусь, а и о ребятах тоже. Вы же знаете, как они живут… Вернее, не живут, а ютятся. Один с женой и тремя детьми в общежитии, другой жениться не может: в однокомнатной квартире его мать, отец и младшая сестренка. Да что там говорить! — Савелий безнадежно махнул рукой.
— Не горячись, — отозвался Говоров. — Действительно, вы столько сделали на благо Родины. Поверь, я этого так не оставлю, похлопочу. Ну а с наградой-то что?
— А кого вы награждаете: Савелия Говоркова или Сергея Мануйлова? — с грустью спросил Савелий.
— Конечно же, Сергея Мануйлова! — В этот момент Говоров обратил внимание на наручник Савелия. — И где только удалось такой огромный «дипломат» раздобыть? — Он с улыбкой покачал головой, потом, догадавшись спросил: — Ценности из сейфа?
— Еще какие? — воскликнул Савелий. — Показать?
— Не здесь! У Богомолова в кабинете… — Говоров поморщился. — Константин Иванович решил перестраховаться и создал целую комиссию по приемке ценностей!
— Что им известно? — нахмурился Савелий.
— Только то, что им нужно принять, описать, оценить и по описи сдать в Гохран Государственного банка России, где они будут находиться вплоть до принятия особого решения Президентом России.
— Кто в комиссии?
— Главный эксперт Госбанка по драгоценностям, представитель Госбанка, представитель Президента России, генерал Богомолов и мы с тобой. — Он хитро подмигнул.
— Ладно, что сделано, то сделано! — задумчиво проговорил Савелий, потом тихо добавил: — Хорошо бы это самое решение было принято по возможности скорее!
— В общем-то ты, конечно же, прав. Я и сам так считаю. Было бы весьма и весьма разумно разобраться со всем поскорее, — согласился Говоров, и Савелию показалось, что генерал о чемто глубоко задумался.
— Что-то случилось, Порфирий Сергеевич? — встревоженно спросил он.
— С чего это ты взял? — встрепенулся старый генерал и попытался улыбнуться, затем подмигнул и положил руку ему на плечо: — Рассказывай о своих миллионах, миллионер!
— Да уж, миллионер, — усмехнулся Савелий. — Экономил буквально на всем!
— И правильно: настоящие миллионеры только так и поступают! Итак…
— Откровенно говоря, если бы не ребята, вряд ли я бы это дело провернул. Да и девушка одна помогла.
— Девушка? — насторожился Говоров.
— Да, в Швейцарии… Не беспокойтесь, она действовала исключительно из личной симпатии.
— Тебе виднее, — облегченно вздохнул старик. — Надеюсь, обошлось без жертв?
— В Швейцарии — да, а в Никозии… — поморщился Савелий, — они пошли на открытый контакт…
— Ты о столкновении? Я уже все знаю. Кстати, тебе привет от Ромаса. Ему кое-что удалось выяснить. Найденные два трупа…
— Значит, и второй не выжил, — вновь поморщился Савелий.
— Как же, выживешь от твоих выстрелов, — хмыкнул Говоров. — Одного в сердце, другому в лоб! Ладно, продолжаю: эти двое убитых числились в картотеке Интерпола. На их счету многочисленные заказные убийства в разных странах. Соображаешь?
— Убийцы из больницы? А о третьем Ромас ничего не сообщил?
— А что, был и третий? — нахмурился Говоров. — Оставили его в живых? Он же тебя видел!
— Нет, меня он не видел, но вполне может получить мое описание от служащих банка, — вздохнул Савелий. — Меня другое интересует: кто за ними стоит?
— Кое-какие догадки имеются, — покачал головой Говоров. — Следы ведут… — Он словно взвешивал, посвящать ли «крестника» в некую тайну.
— Ну, не тяните!
— О тайном Ордене слышал?
— Как же, как же: они еще в Афганистане садились нам на хвост! Серьезные ребята, ничего не скажешь. Теперь понятно, откуда такая прыть. — Савелий вдруг пристально посмотрел в глаза Говорову. — Порфирий Сергеевич, вы чтото от меня скрываете.
Старый генерал почему-то смутился, а потом раздраженно бросил:
— Да ни о чем я не умалчиваю. Просто… просто задумался о своем. Кроме того…
Трудно сказать, что еще мог придумать Говоров, чтобы не огорчать Савелия неприятным известием о Воронове, но, на его счастье, они наконец-то добрались до резиденции генерала Богомолова.
— Приехали, — с облегчением вздохнул Говоров.
— Порфирий Сергеевич, я вот о чем сейчас подумал: хорошо бы мне лишний раз не светиться перед всякими людьми, а?
— И что теперь делать? Богомолов хочет, чтобы ты непременно присутствовал.
— А вот что. — Савелий вытащил из кармана платок, закрыл им нижнюю половину лица, завязал, после чего водрузил на нос затемненные очки. — Ну как?
Судя по всему, сия затея не очень-то воодушевила старого генерала.
— Если ты не хочешь привлекать к себе особое внимание, то придется как-то аргументировать… — Генерал задумчиво посмотрел на Савелия.
— Понял, — усмехнулся тот. — Положитесь на меня — объяснюсь как надо.
Говоров вошел в кабинет первым, чтобы объяснить вид «крестника»; через минуту пригласили и самого Савелия.
— Прошу извинить за столь необычный вид, но меня прямо-таки замучила аллергия, — виновато проговорил Савелий, и все понимающе закивали головами, а седой представитель Президента России сочувственно заметил:
— Могу себе представить, как вам достается. Этого нельзя, того нельзя… Моя внучка тоже аллергик! Чуть что — и все лицо покрывается какой-то дрянью\' Очень сочувствую вам, молодой человек! А кроме того, хочу передать личное приветствие Президента! На днях все вы будете приглашены в Кремль для награждения!
— Спасибо за понимание, — специально или просто невпопад кивнул Савелий.
— Ну, что ж, приступим, — тотчас вмешался Богомолов и укоризненно взглянул на Говоркова. — Прошу!
Савелий поставил «дипломат» на стол, не торопясь снял с руки наручник, потом набрал на замке код и откинул крышку… Чиновники так и ахнули при виде всего этого великолепия, а один вдруг восторженно воскликнул:
— Господи! Да это же «Голубое око Персии»! Он даже подался вперед, но тотчас отдернул руку, как бы боясь спугнуть сладчайшее наваждение.
— Вы уверены? — спросил Богомолов.
— На все сто: в свое время меня приглашали в качестве одного из экспертов этой диадемы.
— Прекрасный подарок, молодой человек, прекрасный! — Генерал с чувством пожал Савелию руку. — Итак, коллеги, приступим, — тут же поспешил переменить тему Говоров.
Все драгоценности были тщательно описаны, занесены в специальный реестр, затем каждую вещь аккуратно обернули фланелькой и все сложили в тот же самый «дипломат». После чего его опечатали, присутствующие расписались в документах, и вскоре в кабинете остались только Савелий да генералы.
Богомолов выдержал паузу и извлек из ящика стола небольшую синюю коробочку. Затем открыл ее, встал и подошел к Савелию. Встал и Говорков, его примеру последовал генерал Говоров. Савелий снял с лица очки, повязку и вытянулся по стойке «смирно».
— Дорогой мой, представитель Президента был не в курсе, а Президент лично просил меня вручить тебе эту награду! То, что ты совершил, невозможно переоценить! Президент даже верить отказывался…
— Ничего, серьезный орден, — спокойно кивнул Савелий.
— Ты только посмотри, Сергеич: он словно бы каждый день ордена получает! — нахмурился Богомолов.
— Да нет. Костя: он за своих «афганцев» переживает, — пояснил старик. — У ребят с жильем хуже некуда, а им — медали!
— А вот в этом он прав, и я обязательно чтонибудь придумаю! — Богомолов что-то черкнул в своем ежедневнике. — Но сдается мне, дело не только в этом, или я ошибаюсь?
— Ну почему же, — вздохнул Савелий. — Сергей Мануйлов рад, и даже очень, а вот Савелий Говорков… — Он не договорил.
Богомолов мгновение помедлил, потом подошел к «крестнику» и протянул ему руку:
— От всей души поздравляю тебя, Сергей Мануйлов, и тебя, Савелий Говорков! — Он лукаво подмигнул.
— Служу России, товарищ генерал! — вытянулся Савелий.
— Горжусь тобой, сержант! — Говоров крепко, по-мужски, обнял его.
— Эх, жалко, Андрюшка не видит, — смущенно улыбаясь, проговорил Савелий и заметил, как генералы переглянулись. — Что случилось? — встревожился он. — Что с Вороновым? Старый генерал сконфуженно поморщился и опустил глаза…
Противостояние
В то самое время, когда Савелий Говорков разбирался с боевиками Пятого члена Великого Магистрата, Андрей Воронов провожал в сингапурский аэропорт Чанги Дональда Шеппарда.
Итак, поздним вечером огромный аэробус «Ил-310» Аэрофлота с Вороновым на борту заходил на посадку.
С высоты птичьего полета открывалась изумительная картина: весь остров был залит морем огней, и это создавало удивительное впечатление праздника. Во все стороны по острову разбегались ровные светящиеся линии — дороги, как пояснил Андрею сосед-японец. На рейде, дожидаясь своей очереди на погрузку-разгрузку, стояли сотни ярко освещенных судов.
Приятно для Воронова и то, что долго ждать не пришлось: не успел самолет подрулить к перемещаемому коридору, как двери тут же открылись и пассажиров пригласили к выходу.
Воронов оказался в огромнейшем и современнейшем здании сингапурского аэропорта Чанги. Здесь, чего доброго, можно и заблудиться, и Воронов, дабы не искушать судьбу, двинулся вслед за пассажирами своего рейса.