– А имя его помнишь?

Бишоп поднял глаза вверх и улыбнулся.

– Его зовут Ной. Не уверен, какая у него фамилия, но как-то раз он очень напился и попросил меня и Сэма – это другой официант – сходить с ним на пляж.

– И его точно зовут Ной?

Бишоп кивнул.

– Ага. Он еще пошутил, что мы как раз подходящая пара тварей для его ковчега.

– Умеет он уговаривать, – заметил Тристан. – И как, вы согласились?

– Конечно, нет! Во-первых, это пошло, а во-вторых, мне нужна моя работа, чтобы я и дальше мог платить за университет. Он предложил нам деньги, но я на такое не согласен.

– И сколько он предложил?

– Сто фунтов каждому. У него была наличка в гульфике.

– В гульфике?

– Это был римский бал-маскарад. Ной был одет как Казанова, белые колготки, что-то типа корсажа и маска в стиле Зорро. В тот раз это вообще был популярный костюм.

– А жены Ноя там не было?

– Нет. Он не говорил, что женат.

– На вечеринке вообще были женщины?

– Да, было несколько. Там вообще много разных людей было.

– Ты долго говорил с Ноем? Он не сказал, откуда знает Макса и Ника?

– Он сказал, что вложился в «Джесперс», но потом они выкупили его долю и он занялся более крупными проектами. Ной говорил, что часто вкладывается в недвижимость. По-моему, ему нравилось хвастаться, какой он богатый.

– Ты не сфотографировал вечеринку?

– Нет, мы же работали. Я сделал пару фоток дома, пока мы только все подготавливали. Дом просто чудесный. Там даже есть огромный бассейн с видом на море.

– А они у тебя с собой на телефоне? – спросил Тристан.

– Погоди. – Бишоп достал свой телефон и принялся листать огромный список фотографий. – Вот, держи.

Он повернул телефон к Тристану и показал ему несколько фотографий огромного дома, выполненного в современном стиле. Он стоял на самом краю великолепного пляжа, а неподалеку плескалось море.

– Это что, правда Британия?

– И не говори. Выглядит так, будто это заграница. Макс и Ник живут в самом конце песчаного пляжа. Он длинный, несколько километров, наверное, и там почти никого нет. И домов рядом тоже немного, – рассказывал Бишоп, продолжая листать фотографии.

– Это Макс? – уточник Тристан, когда заметил фотографию крепко сбитого мужчины в бейсболке, снятого со спины. Он руководил парочкой официантов с тележкой, наполненной напитками.

– Ага. Мы тогда как раз все готовили к приходу гостей. А это Ник, – Бишоп указал на высокого мужчину, тоже повернутого спиной к камере. Он стоял под большим белым навесом, расположенным неподалеку от бассейна. У Ника были короткие светло-каштановые волосы, и он был неплохо сложен. На фотографии он как раз снимал с тележки какие-то коробки.

– А других фотографий Ника и Макса у тебя нет? – спросил Тристан.

– Дай проверю. – Теперь он пролистывал фотографии, сделанные внутри большого шатра. Работники разбирали бар и устанавливали на место гигантскую ледяную скульптуру.

– Нашел фотографии пляжа. Перед домом есть песчаная насыпь, что-то вроде дюны. Это туда нас с Сэмом звал Ной. Мне показалось, что он уже бывал в этих дюнах.

– И как он отреагировал, когда вы ему отказали?

– Меня позвал другой гость, но Сэм потом рассказал, что Ной никак не хотел оставить его в покое. В конце концов Сэм сказал ему отвалить нахер, и тогда Ной взбесился, перевернул поднос с напитками и обругал Сэма вдоль и поперек.

– Макс что-нибудь сделал?

– Я не знаю, был ли он вообще рядом. К тому времени вечеринка уже была в самом разгаре, было очень шумно, так что никто ничего и не заметил. Макса больше беспокоило, что люди уходят слишком далеко к пляжу.

– Почему?

– Я снял фото, когда мы ходили на пляж перед вечеринкой, – сказал Бишоп. – Смотри.

Фотография изображала большой пустынный пляж, над которым уже садилось солнце. Прилив отхлынул от берега, обнажая мокрый песок. Слева виднелся большой знак, на котором было написано:

«Машинам, велосипедам, мотоциклам и квадроциклам

запрещено проезжать дальше этого знака

Штраф за нарушение до 400 фунтов

ВНИМАНИЕ! ВО ВРЕМЯ ОТЛИВА НЕЛЬЗЯ

ВЫХОДИТЬ НА МЯГКИЙ ПЕСОК И ГРЯЗЬ,

А ТАКЖЕ ЗАЕЗЖАТЬ НА ЛЮБОМ ВИДЕ

ТРАНСПОРТНЫХ СРЕДСТВ»

– Макс рассказывал, что у Ника пунктик насчет прилива. Он вечно за ним следит – когда прилив, как далеко уходит вода и все такое. Не осталось ли на пляже людей, потому что это очень опасно – можно крепко застрять в грязи. Пару раз получалось так, что гости напивались и заходили слишком далеко в море, а когда вода начинала прибывать, их чуть не утопило.

Тристан уставился на фотографию.

– Воды даже не видно.

– Ага. Вода отливает очень далеко, но и возвращается она очень быстро. Макс рассказывал, что каждый раз, когда Ник уезжает в командировку, то просит его следить за прогнозом погоды на случай, если будет шторм.

– Дом может затопить? – предположил Тристан.

– Не думаю. По-моему, у Ника просто какой-то ПТСР на этот счет.

– ПТСР? Он застрял в песке во время прилива?

– Не знаю. Но в новостях часто рассказывают, что на их побережье прилив накрывает машины или даже людей. Макс не очень любит оставлять Ника одного надолго, потому что он реально с ума сходит на эту тему.

– Ему ставили официальный диагноз? – спросил Тристан.

– Без понятия. Они, по-моему, ведут достаточно затворнический образ жизни. Я только раз слышал, как Макс рассказывал, что они были в Лондоне и пошли в кинотеатр. А там у Ника случилась полноценная паническая атака.

– Почему?

– Он сказал, что они вообще никогда никуда обычно не ходят. Ник ненавидит толпу, но Максу очень хотелось посмотреть «Женщину в черном», так что он уговорил его сходить в кино. И половины фильма не прошло, как Ник начал паниковать и им пришлось уйти.

– Они женаты?

– Не думаю. Но они вместе уже очень долго.

– Не знаешь, каким видом недвижимости занимается Ник?

– Макс довольно расплывчато это объяснил. Что-то про частные инвестиции, высококлассные объекты, все такое. А вообще Ник просто прелесть. Он высокий, как Макс, но довольно мужественный, и в этом они с Максом точно отличаются.

– Сколько ему лет?

– Около пятидесяти.

Тристан сделал еще несколько пометок в блокноте и сверился с уже написанным.

– Во время работы ты ничего не слышал об коммуне? Может, кто-нибудь из коммуны приходил в отель?

Бишоп покачал головой, а затем нахмурился.

– Ты сказал что этот парень, Дэвид, жил там, а потом пропал. Как это случилось? – спросил он.

– Он не появился на дне рождения своей подруги. Это было в июне 1999 года. Дома у него не было, он оттуда сбежал. Его подруга, Шелли, забеспокоилась и обратилась в полицию, – рассказал Тристан. – Помнишь, мы говорили о Ное? Он никогда не приходил к вам в отель?

– Нет, там я его ни разу не видел. Этого пьяного придурка я видел только на вечеринке. Он еще и грубый, – скривился Бишоп. – Когда он перевернул поднос Сэма и ушел, то на обратном пути обозвал меня сраным динамщиком.

– Ты не сказал об этом Максу?

– Нет. Когда работаешь в баре, то постоянно приходится иметь дело с пьяными идиотами.

Глава 24

Кейт возвращалась к своей машине, пытаясь оправиться от встречи с Марни. Ее неприкрытый личный интерес оставил у Кейт ощущение, будто ее вываляли в грязи, а эта теория о том, что Джоанна просто оказалась не в том месте не в то время и стала жертвой серийного убийцы, никак не выходила из головы. Беспокоила ее и открывшаяся связь Билла со всей этой асбестовой историей. Почему они не удосужились проверить Билла раньше?

Кейт забралась в машину и принялась нервно притоптывать ногой, не зная, чем заняться первым. Разыскав телефон Билла, она позвонила ему, но ее раз за разом переадресовывало на голосовую почту. В конце концов Кейт записала на автоответчик короткое сообщение, в котором просила ей перезвонить, чтобы они могли обсудить кое-что, связанное с расследованием.

Затем она позвонила Бев, которая, к счастью, подняла трубку.

– Билл сейчас дома? – спросила Кейт.

– Нет, он уехал по работе.

– Вы не знаете, когда он вернется?

– В пятницу.

Голос Бев звучал нетвердо, и язык у нее слегка заплетался. А ведь сейчас только три часа дня.

– Вы сейчас можете говорить? – уточнила Кейт.

– Ну конечно могу. А что такое?

– Я хотела спросить об этом Билла, но вы тоже можете мне помочь…

– Продолжай.

– Я только что говорила с Марни, подругой Джоа…

– Я знаю, кто такая Марни.

– Да, да, конечно. Она рассказала мне, что за несколько недель до своего исчезновения Джоанна расследовала проблему с офисным зданием Марко Поло-Хаус в Эксетере.

– Да, Джо обнаружила, что они пытаются замять это дело с асбестом. Было очень неловко. Но Джо очень вежливо поступила по отношению к Биллу. Как только обо всем этом узнала, тут же пошла к нему. Мне это все, конечно, не понравилось, но Билл же вложил в это здание кучу денег… И он клялся, что они посоветовались с экспертом, и это он им сказал, что от асбеста избавляться не обязательно, а можно просто как следует обработать стены и заштукатурить их хорошенько, – сказала Бев.

Кейт закатила глаза. Чепуха какая. Все знали, что асбест невероятно опасен, и ни один специалист такого бы не сказал.

– Ясно. Но отношения между Биллом и Джо, наверное, немного охладели?

– Ну конечно. Билл очень из-за всего этого переживал. А Джо нужно было делать свою работу.

– Марни говорила… – начала было Кейт.

– Марни говорила! – выплюнула Бев. – Да что она вообще знает? Сидит и показывает игрушки на своем гребаном Ютуб-канале. Требует от государства пособия по безработице, а сама работает!

– Вы с Марни поссорились?

Воцарилось молчание.

– Какое-то время у нас было все хорошо. Она мне много помогала. Мою машину угнали в тот же день, когда пропала Джо, и Марни была ко мне очень добра. Возила меня повсюду, когда Билл не мог. Мы вместе ездили в магазин. А потом она стала вести себя мерзко. Совсем не понимала, через что я сейчас прохожу. Вечно выходила из себя, когда я пыталась поговорить о Джо.

– Хорошо. А как Джо отреагировала на том, что в истории с асбестом, над которой она работала, оказался замешан Билл?

– Что вы имеете в виду? – Язык Бев заплетался все больше.

– Джоанне попалась действительно сочная история. Ее не расстроило, что она не может опубликовать статью?

Возникла еще одна пауза. Бев раздраженно вздохнула.

– Джо была не такой! Она знала, как много для меня значит Билл… В конце концов он со всем смирился и заплатил за то, чтобы здание отремонтировали по всем правилам безопасности. Послушай, мы вам платим за то, чтобы вы нашли, что случилось с Джо. Мне не нравятся все эти расспросы, Кейт. Это звучит так, как будто ты считаешь, что Билл сделал что-то плохое.

– Совсем нет. Я просто следовала зацепкам, и всплыла эта история.

– От гребаной Марни. Подстрекательница хренова. Она просила у тебя денег?

Кейт помедлила. В памяти всплыла книга, которую Марни настойчиво просила подписать.

– Нет, не просила.

– Она всегда завидовала успехам Джо. Тому, что она выбралась из нашего района.

– Бев, если бы вы мне сразу об этом рассказали, меня бы не удалось застигнуть врасплох этой новостью. Это единственная причина, по которой я задаю эти вопросы.

Она замолчала.

– Прости, – наконец произнесла Бев.

– Все в порядке, правда. Я даже представить не могу, через что вы сейчас проходите. Вам должно быть невероятно тяжело.

– Да вся моя чертова жизнь была тяжелой. – Кейт услышала звук льющейся в стакан жидкости. – Я думала, что когда мы с Биллом съедемся, я буду чаще его видеть, но он постоянно занят на работе.

– Ну, живете вы в очень милом доме.

– Когда я тут одна, у меня от него мурашки по коже… – пояснила Бев. – Никогда не жила в таком пустом месте. Я привыкла к соседям, к тому, что тебя всегда окружают люди – этажом выше, этажом ниже, через стенку… И эти гребаные окна. Абсолютно голые, без занавесок. И везде кнопки для чего-то. Я попыталась включить свет во дворе, а вместо этого запустила гребаное джакузи.

– А куда уехал Билл?

– В Германию. У них новый контракт на автомагистраль, и ему нужно наблюдать за ходом работ. Это Дюссельдварф… – Кейт решила ее не поправлять. – Он уехал всего на пару дней, но я уже скучаю… Теперь здесь только я и эти ужасные чертовы окна. Я смотрю в них и вижу только свою уродливую рожу… Как думаешь, вы хоть немного приблизились к тому, чтобы ее найти? Найти Джо?

Кейт помедлила. Сердце у нее сжалось.

– Мы прошерстили кучу данных из полицейского архива и поговорили со всеми друзьями Джоанны, – наконец ответила Кейт. Лучше бы она и вовсе не звонила Бев. Это жестоко – звонить ей, не имея никакой новой информации.

– Говоришь совсем как политик, раздающий обещания.

– Я найду ее, Бев.

Они обе надолго замолчали.

– Я скажу Биллу перезвонить тебе, когда он вернется домой, – наконец сказала Бев. – Он мне скоро и сам должен позвонить. Билл будет не против с тобой поговорить.

– Большое спасибо.

Телефонная линия щелкнула, и Бев отключилась.

Когда она услышала про Марни и начала кричать, в трубке снова раздалось эхо. Кейт представила себе Бев, которая сидит в доме Билла совсем одна, ночью, и молча смотрит на свое отражение в огромном окне. Потом она подумала о Марни, живущую в жутком муниципальном районе, неспособную ходить без костылей. Марни, которой нужно было заботиться о двух маленьких детях. Может, ей все-таки нужно было подписать эту книгу? Всего один росчерк ручки, который стоит две тысячи фунтов.

Это жутко ее испугало.

Кейт всегда держалась подальше от дурной славы, сопровождавшей историю Питера Конвея. Она, конечно, и сама могла бы написать пару книжек и рассказать свою историю таблоидам, но для Кейт это было все равно что наживаться на чужой смерти. Певцы и актеры обретали известность за свой талант.

Конвей был известен тем, что он убивал людей, и извлекать из этого выгоду было отвратительно.

Глава 25

Сначала позвонил Джейк – рассказать, что дамы, помогающие с уборкой, пришли встретиться с ним перед своей первой рабочей сменой, и они вместе перенесли постельное белье из офиса в магазинную кладовку. Затем позвонил Тристан, только что закончивший разговор с Бишопом, и Кейт предложила ему встретиться у него дома.

Тристан сделал чай, и они уселись на его маленькой кухне, чтобы рассказать друг другу последние новости.

– Сочувствую, что тебе досталось от Марни с ее этой книгой, – вздохнул Тристан.

– Я чувствую себя немного виноватой, что ее не подписала. Похоже, денег у Марни и правда немного, – сказала Кейт. – Зато я лучше стала понимать Джоанну. Она хотела сбежать из этих трущоб, хотела начать новую, счастливую жизнь. Не знаю, может, Марни и правда еей завидовала.

Тристан кивнул.

– Билл много потерял бы, если бы Джоанна все-таки написала статью про эту асбестовую историю? – спросил он.

– Его вложения точно бы не окупились. Не знаю, как много он бы потерял, но судя по всему, удар по бюджету был бы нанесен значительный. Когда я говорила об этом с Бев, она вышла из себя. Звучала так, будто защищалась. По-моему, в той ситуации Бев оказалась между двух огней, но она утверждает, что Билл и Джоанна решили все полюбовно. Джо не стала писать статью, а его компания решила проблему.

– Если они и правда решили между собой этот вопрос, может, разбираться тут и правда не в чем. Меня беспокоит, что в расследовании постоянно всплывают одни и те же имена. Марко Поло-Хаус теперь связан с Шелли Морден, Джоанной и Биллом. Шелли и Дэвид Ламб связаны с коммуной Макса Джеспера, а Ной Хантли связан вообще со всеми, кроме Билла. Нам нужно поговорить с Ноем Хантли.

– Неясно, как много Джоанна узнала о его личной жизни, но кажется, достаточно, чтобы написать обличительную статью о том, как он спит с мужчинами из эскорта. Еще мы знаем, что Ной Хантли вложил деньги в отель Джеспера и посещал вечеринки в его доме. Может, он и в коммуну мог заглядывать?

– Как жаль, что никаких записей Джоанны об этом не сохранилось, – вздохнул Тристан.

– Редактор Джоанны, Эшли Харрис, сказал ей не включать в статью ту часть про эскорт. Вопрос – почему? Что, если это Ной Хантли сделал что-то с Дэвидом Ламбом и Гейбом Кемпом?

– Не забудь еще Джорджа Томассини. Эд говорил, что он пропал где-то в середине 2002 года.

– Я оставила сообщение Алану Хексэму. Спросила, не может ли он выяснить, есть ли в полиции какие-то данные о Дэвиде Ламбе, Гейбе Кемпе и Джордже Томассини, – сказала Кейт.

– Думаешь, у него получится? Он вообще будет этим заниматься?

– У него много связей, и он обещал помочь нам, если что… – Кейт пожала плечами и отпила из своей чашки. Особой надежды на это она не испытывала. – А что насчет твоего друга Эда? Он нам помочь не может?

– Как мне кажется, с полицией у Эда сейчас отношения не очень. Он засудил их за ранение, которое получил на службе, потом его коллегам пришлось давать показания в трибунале… Если Алан ничем не поможет, то я, конечно, попробую.

– Ладно, я понимаю. Меня-то тоже мои бывшие коллеги не то чтобы любят.

– Может, тебе еще чаю налить? – спросил Тристан.

– Да, пожалуйста, – Тристан забрал у нее чашку и принялся доливать чай. – Нам нужно найти Эшли Харриса, редактора Джоанны из «Вест-Кантри Ньюс». Он может знать, над чем она работала перед своим исчезновением. Это бы сильно нам помогло.

– И еще Фамке ван Нурт. Если мы поговорим с ней и убедимся в правдивости алиби, то из списка подозреваемых можно будет вычеркнуть Фреда, – напомнил Тристан, наливая в чашку молоко.

– Твою мать. Я совсем забыла о Фреде.

Тут распахнулась входная дверь, а затем из коридора донеслись громкие голоса и смех.

– Это Гленн, – сказал Тристан. Судя по его виду, он был совсем не рад его возвращению.

– Трис! Ты дома? – позвал голос из гостиной. Тристан ушел, и вскоре за стенкой послышались их голоса, а потом дверь гостиной с грохотом врезалась в стену.

– Я держу! Просто продолжай идти прямо, – сказал мужской голос.

– Говнюк, осторожнее с рулем, не врежься в стену! – произнес другой. Оба говорили с заметным восточным акцентом. Кейт с удивлением наблюдала, как на пороге кухни возникли двое здоровенных и донельзя волосатых мужчин, толкающих перед собой сверкающий хромом мотоцикл «Харли-Дэвидсон».

– Этой Кейт Маршалл, мой партнер по детективному агентству, – сказал Тристан, возникая за спинами мужчин. – Кейт, это мой сосед, Гленн, и его друг…

– Приятно познакомиться! – встрял Гленн. Он снял с мотоцикла ладонь – огромную, волосатую и унизанную кольцами – и протянул ее Кейт. Та встала и пожала ее. – А это Говнюк. То есть Уилл. На самом деле его зовут Уилл.

Кейт задрала голову – Уилл был больше двух метров ростом. Его длинные темные волосы были перетянуты рокерской банданой.

– Привет, – кивнула Кейт.

– Приятно познакомиться, Кейт, – произнес он, растянув губы в дружелюбной улыбке. Во рту мелькнули два золотых зуба.

– Простите, что помешали. Я сейчас поставлю байк на задний двор, – Гленн махнул ручищей в сторону задней двери кухни, ведущей на небольшой дворик. Кейт прижалась к стене, чтобы Гленн смог протиснуться мимо и распахнуть дверь.

– Пойдем-ка в гостиную, – сказал Тристан. Она кивнула, подхватила их чашки и кое-как пробралась мимо Гленна.

– Как ты вообще заработал себе кличку Говнюк? – спросила Кейт.

– Я очень хорош в покере. Понимаешь, у меня лицо вообще ничего не выражает. Что я ни скажу – люди во все верят, а потом говорят: «Ну ты и старый говнюк!», – объяснил Уилл, широко усмехнувшись.

Кейт кивнула, не сдержав смеха.

– Приятно познакомиться, парни, – сказала она и окончательно ушла в гостиную. Мрачный Тристан закрыл за ней дверь.

Из кухни раздались грохот и металлический звон.

– Все в порядке, Трис! Это была чайная ложка! – зычно крикнул Гленн.

– Извини, – пробормотал Тристан.

– Да брось. У меня вообще половину офиса занимают простыни и дезинфектор для туалета.

– Ладно. Так что будем делать с Ноем Хантли?

– У меня есть идея, если ты не против, – сказала Кейт. – Думаю, написать ему должен ты. У тебя же в аккаунте электронной почты стоит твоя фотография?

– Да.

– Я думаю, он с большим энтузиазмом согласится с нами увидеться, если будет думать, что идет на встречу с красавчиком типа тебя. Такая старая перечница, как я, его точно не заинтересует.

Тристан рассмеялся.

– Предположим. И что мне ему сказать?

– Да просто будь честным. Скажи, что мы хотим поговорить с ним о том, что ему известно о Джоанне. Посильнее налегай на то, что тебе нужна его помощь.

Тристан кивнул, и тут дверной звонок разразился трелью.

– Черт побери, что опять? – Тристан вышел из комнаты, затем послышался звук открывающейся двери, и из коридора раздался голос Сары.

– А. Здравствуй, Кейт, – с прохладцей сказала она, войдя в гостиную. Одета она была все еще в офисный костюм, но на плече у нее висела огромная сумка, доверху заполненная чем-то, напоминающим стручковую фасоль. Следом вошел Тристан.

– У нас с Кейт было совещание, – объяснил он ей.

С кухни все еще доносились мужские голоса. Вдруг раздались грохот и звон бьющейся посуды, и Гленн неуверенно пробасил:

– Э-э, Трис, дружище? Можешь подойти на минутку?

– Господи боже, да что случилось? – едва слышно пробормотал Тристан и бросился на кухню. Из-за стенки донеслись приглушенные голоса.

– Что тут происходит? – спросила Сара. Она подвинула стопку газет, лежащих на обеденном столе, и водрузила на ее место сумку с фасолью.

– Гленн и его друг пытаются поставить мотоцикл на задний двор.

– Они что, притащили его сюда?

– Угу.

– Бедный Тристан. По-моему, он слишком нервничает, что ему приходится с кем-то жить, – многозначительно заметила она. – Как работа?

– Двигается полным ходом. Мы отлично продвинулись в расследовании, – ответила Кейт. Сара только кивнула.

Тристан вернулся в гостиную, захлопнув за собой двери кухни, откуда теперь доносились звуки сметаемого в совок стекла.

– Они пробили колесом стекло на задней двери кухни, – объяснил он.

– А он спрашивал, можно ли ему оставить здесь свой байк? – спросила Сара.

– Он это упоминал.

Дверь распахнулась, и из-за нее показалось бородатое лицо Гленна.

– Трис, дружище, у тебя аптечки нет? Говнюк только что себе колено осколком стекла распорол… Даров, Сандра, – добавил он.

– Меня зовут Сара.

У Кейт зазвонил телефон – это был Джейк.

– Мам, возникла небольшая проблема. Дамы, которые должны были помогать с уборкой, только что от нас ушли, – раздалось с другого конца трубки.

– Почему ушли?

– Им только что предложили работу в Эшдине. В отеле «Брэнниган». Они ходили на собеседование на прошлой неделе.

– Как так вышло, что они согласились работать у нас, а потом ушли работать в «Брэнниган»?

– Там им предложили работу на полную ставку.

– Ты не можешь найти кого-то еще? На субботу уже восемь трейлеров выкупили.

– Я пытаюсь, но сейчас все работников ищут. Летний сезон ведь скоро, – ответил Джейк.

Когда Кейт повесила трубку, то поймала на себе пристальный взгляд Сары.

– Проблемы со стоянкой?

Тристан как раз вернулся: он уже успел найти аптечку и отнести ее на кухню.

– Что-то случилось на стоянке? – спросил он, и Кейт объяснила.

– Я на прошлой неделе ходила на курсы, – заявила Сара. – Чтобы бизнес был успешен, нужен харизматичный менеджер, который может вдохновить команду на работу. – Она подняла со стола сумку. – Вижу, я не вовремя. Трис, здесь стручковая фасоль. Это от Мэнди, соседки. Фасоль нужно опустить на несколько минут в кипящую подсоленную воду. И не забудь, в воскресенье мы ждем тебя на ланч.

И с лицом, полным триумфа, Сара покинула дом. Кейт с трудом подавила нестерпимое желание поставить ей подножку.

– Все будет хорошо, Кейт, – сказал Тристан, когда она ушла. – Со всем можно справиться.

Глава 26

Джейку так и не удалось найти новых работников, так что всю пятницу и субботу они втроем – Джейк, Кейт и Тристан – потратили на то, чтобы подготовить магазин к открытию, а восемь трейлеров – к заселению постояльцев.

В воскресенье Кейт проснулась поздно, и только она успела вернуться с пляжа, ей позвонил Алан Хексэм с новостями об Дэвиде Ламбе и Гейбе Кемпе. Подробности он предложил обсудить за ланчем.

Раньше Кейт никогда не была у Алана в гостях. Как оказалось, он жил один в пригороде Эксетера – довольно симпатичном районе, полном зеленых деревьев. Его дом, сложенный из красного кирпича, удалось найти довольно быстро.

Алан был высоким широкоплечим мужчиной с окладистой, уже седеющей бородой и веселым лицом. Кейт всегда было интересно – помогал ли его вечный оптимизм справиться со всеми ужасами и смертями, на которые ему приходилось смотреть, будучи судмедэкспертом?

Как только Алан открыл дверь, наружу тут же выскочил щенок лабрадора. Воздух наполнил восхитительный аромат мяса, скворчащего в духовке на кухне.

– Привет! Ну же, проходи, – сказал Алан. – Лежать! Квинси, лежать! – обратился он к лабрадору, который уже пристроился к левой ноге Кейт. Щенок не послушался, и Алану пришлось оттянуть его за ошейник.

Дом у Алана оказался поистине эклектичный, заполненный книгами и разномастной антикварной мебелью. Он провел Кейт на дорого обставленную кухню – у стены стояла уже знакомая Кейт чугунная плита АGА ярко-зеленого цвета, рядом – огромный сервант в валлийском стиле, заполненный тарелками, покрытыми узорами в виде веточек ивы. На крючках висели всевозможные медные сковородки, кастрюли и дуршлаги.

– Я вспомнил, что ты не пьешь, и меня только что посетила ужасная мысль. Ты ведь не вегетарианка?

– Нет. Мясо я ем, – ответила Кейт, отпихивая Квинси, который всерьез задался идеей спариться с ее ногой.

– Похоже, ты ему нравишься, – хмыкнул Алан. – Оно и ясно – симпатичные дамы нечасто заходят к нам на ланч.

Он извлек из стоявшей на плите кастрюльки огромную говяжью рульку, потыкал ее пальцем и бросил на пол. Квинси мигом схватил свой обед зубами и с ворчанием утащил в угол.

– Я запекаю гуся. Надеюсь, ты не против? – спросил Алан, облизывая пальцы.

– Звучит просто божественно, – заверила его Кейт. Последние пару дней она питалась одними только тостами.

За ланчем Кейт посвятила Алана в детали дела и объяснила, каким образом Дэвид Ламб и Гейб Кемп вообще к нему причастны. После трапезы – самой вкусной за последние несколько лет жизни Кейт – они перешли в гостиную, чтобы спокойно попить кофе.

– У меня есть знакомый в отделе уголовного розыска. Ему удалось разыскать в архиве досье на Дэвида Ламба и Гейба Кемпа. – Алан передал ей две картонные папки с загнутыми уголками. – Там есть очень занимательный раздел «Показания свидетелей». Рекомендую к прочтению, узнаешь о прошлом этих молодых людей много интересного.

Он наклонился и принялся чесать Квинси животик, пока Кейт углубилась в досье.

В 1995 году, когда ему было шестнадцать, Гейб Кемп изнасиловал четырнадцатилетнюю девочку в местном парке. За это он отсидел восемнадцать месяцев в колонии для несовершеннолетних. А дальше шла его личная характеристика, полученная из полицейского отчета и последующих допросов в полиции.

Рос Гейб в небогатой семье, а родился в городе Бангор, что в Северном Уэльсе. Его отец уехал работать строителем в Саудовскую Аравию почти сразу же после рождения сына, а мать, которая воспитывала его в одиночку, практически всю жизнь была безработной и скончалась от передозировки, как только Гейбу исполнилось шестнадцать лет.

Выпустили из колонии его летом 1997 года, после чего Гейб переехал в Эксетер и устроился на работу в гей-бар под названием «Перечная мята»…

«Смотрите-ка, что тут у нас», – подумала Кейт. Очередная зацепка, ведущая к Ною Хантли. Она поставила себе мысленную зацепку разобраться наконец с баром «Перечная мята» и вернулась к чтению.

Незадолго до Рождества 1997 года полиция устроила на бар рейд, и Гейба арестовали за хранение кокаина и экстази. Он признал себя виновным и отделался тремя годами условного срока. После этого, кажется, Гейб решил держаться подальше от неприятностей, потому что на этом его досье заканчивалось, а через пять лет, в апреле 2002 года, Гейб бесследно исчезнет.

Кейт взялась за вторую папку. В июне 1997 года Дэвида Ламба, недавно отметившего свое семнадцатилетие, арестовали в пригороде Бристоля по подозрению в убийстве пятидесятипятилетнего Сидни Ньюита. Жена Сидни, Мариетта, в то время была в Венеции, в поездке, организованной Женским институтом. Сидни Ньюитта нашли мертвым на заднем дворе собственного дома. Он был обнажен по пояс – причем снизу, а в его крови обнаружилось крайне высокое содержание алкоголя, а также следы каннабиса и кетамина. Дэвида Ламба отпустили спустя двадцать четыре часа, а все обвинения в непредумышленном убийстве сняли, когда экспертиза показала, что Сидни умер от сердечного приступа. Тем не менее Дэвиду все еще предъявили обвинения в хранении незаконных веществ и назначили шесть месяцев условно. Спустя десять месяцев, в апреле 1998 года, личное дело Дэвида пополнилось еще одним правонарушением: публичное предложение проституции. При каких обстоятельствах это произошло и кому он предлагал интимные услуги, указано не было.

– А что насчет Джорджа Томассини? – спросила Кейт.

– Джордж в полицию никогда не попадал, – ответил Алан, потягивая кофе. – Говоришь, эти молодые люди числятся в списке пропавших без вести?

– Только Дэвид и Гейб. Думаю, Джоанна расследовала их исчезновение и успела раскопать что-то серьезное, прежде чем пропала сама. По крайней мере, сейчас мы работаем над этой теорией, – добавила Кейт. Алан кивнул.

– Чем-то еще тебе можно помочь? – спросил он, заметив, что Кейт никак не решается попросить его сама.

– Не уверена. Я подумала, может, тела этих ребят уже нашли? Родственников у них не было, так что их могли и не опознать.

– Ты знаешь, что в Британии в год находят в среднем сто пятьдесят неопознанных тел?

– Так мало? Статистика по пропавшим без вести куда как выше.

Алан кивнул.

– Некоторые тела находят в целом виде, от некоторых удается найти только части. А ты знаешь, кто их обычно находит? Люди, которые вышли на прогулку с собакой или на пробежку, иногда – грибники.

– Грибники? Кто-то еще грибы собирает?

– Ну естественно. По крайней мере здесь, в пригороде. Вряд ли кто-то ищет грибы в центральном Лондоне. И большинство тел находят осенью или поздней зимой, когда листва уже опала, а новая еще не появилась.

Все это время Алан почесывал пушистый живот Квинси, и сейчас щенок счастливо похрапывал.

– Ты не мог бы поискать их в списке неопознанных тел с 1998 по 2002 год? – попросила Кейт. – Именно в этот период пропали Дэвид и Гейб.

– Пять лет – это больше шести сотен тел, – ответил Алан. – А у меня сейчас и со своей работой дел полным-полно.

– А что, если я дам тебе узкие критерии, по которым нужно искать тела? Юго-западный округ Англии. Мужчины, возраст от восемнадцати до двадцати пяти лет. Выше ста восьмидесяти сантиметров, темные волосы, на теле могут иметься следы насилия. Следы употребления наркотиков или занятия проституцией… Еще привлекательные. Ладно, последнее можно вычеркнуть. Нельзя написать в поисковой системе «привлекательный», это субъективная оценка…

Кейт замолчала, заметив, что Алан резко выпрямился. Он встал, подошел к окну и уставился на сад со встревоженным видом.

– Я проводил вскрытие одного юноши в прошлый четверг, – сказал он. – Нашли его в Дартмуре. Тело сбросили в яму, которая осталась на месте рухнувшего в грозу дерева. С момента смерти прошло всего тридцать шесть часов. Полиции удалось опознать его по отпечаткам пальцев… – Он взглянул на Кейт. – И он подходит под описание, которое ты предоставила. Подходит с точностью до буквы – за исключением, правда, цвета волос. Он был блондином. Его арестовывали за проституцию.

– Как он умер? – спросила Кейт. Сердце у нее взволнованно заколотилось.

– Результат многократного удушения. На шее я обнаружил точечные кровоизлияния, похожие на красную сыпь – свидетельство того, что его несколько раз душили, а затем возвращали к жизни. В крови были обнаружены следы рогипнола и алкоголя. Кроме того, незадолго до смерти его связали и изнасиловали. Никаких следов ДНК на теле не осталось.

– Что сказала полиция? – спросила Кейт.

– Прессе – ничего. Насколько мне известно, свидетелей и подозреваемых у них нет, – ответил Алан.

* * *

Как только Кейт вышла от Алана, ей позвонил Тристан.

– Я нашел Эшли Харриса, редактора Джоанны из «Вест-Кантри Ньюс», – с ходу сказал он.

– Пожалуйста, скажи, что он еще жив.

Тристан рассмеялся.

– Жив. Мы не могли его найти, потому что он женился и взял фамилию своей жены.

– Весьма современно.

– И не говори. Но данные о смене фамилии сохранились в Регистрационной палате. Его жену зовут Джульет Мэпплторп, так что теперь он Эшли Мэпплторп. У них общая компания, называется «Фронтирс Пипл».

– Чем они занимаются?

– У них контракт с правительством Великобритании. Занимаются социальной системой, помогающей безработным оформить самозанятость и вернуться к работе. В прошлом году выручка фирмы составила семьдесят миллионов фунтов.

– Словом, работа куда как престижнее, чем редактор местечковой газеты.

– Именно. И еще: он ушел из «Вест-Кантри Ньюс» через две недели после того, как Джоанна пропала. Не знаю, совпадение это или нет, – сказал Тристан. – Я нашел в интернете старую статью «Вест-Кантри Ньюс», в которой говорится, что он заступил на пост редактора в январе 2001 года. Ему тогда было тридцать лет и он считался весьма амбициозным журналистом. Начал свою карьеру еще в шестнадцать лет в качестве помощника, постепенно пробивал себе путь наверх. Он стал самым молодым редактором в нашем округе и бросил дело всей своей жизни, как только исчезла Джоанна. А теперь самое главное – я написал ему сегодня утром, сразу после того, как все это обнаружил, и он согласился встретиться с нами во вторник.

– Хорошая работа, Трис.

– Это еще не все, – с энтузиазмом продолжил Тристан. – Я просмотрел сайт «Фронтирс Пипл» и нашел на нем биографию и фотографию Эшли. Мне сразу показалось, что лицо у него знакомое. Я проверил: он был на той фотографии с открытия отеля Джесперс. Эшли и его жена, Джулиет, стояли рядом с Ноем Хантли и, судя по всему, его женой. Я проверил данные Регистрационной палаты еще раз и узнал, что Эшли тоже вложился в отель Джеспера – наравне с Ноем Хантли, Максом Джеспером и его партнером, Ником Лейси, а также еще тремя местными бизнесменами.

– Ты просто великолепен, Тристан! Черт возьми, они там все друг с другом повязаны.

– Ага. Будет очень интересно спросить Эшли о его связях с Ноем Хантли и Максом Джеспером.