Лем Станислав

Компьютерная опека

Станислав Лем

Компьютерная опека

Прежде чем подойти к предмету, которому собираюсь посвятить это эссе, скажу, оглядываясь назад, что не однажды удавалось мне, в том числе и в произведениях \"фантастической\" science fiction, предвидеть будущие изобретения и открытия и их будущее влияние на земную цивилизацию. Это мне, конечно, удавалось, хотя на примере \"этикосферы\" покажу, как будучи правым, я ошибался, и потому был похож на стрелка, который попадает, но не очень метко - не в десятку (так хорошо не получается), а в девятку или рядом, либо очень близко с выбранной целью. Подчеркиваю, что разукрашенные моими рассуждениями и представленные сюжетными схемами фантасмагории вообще не должны были быть беллетризированными проповедями. Это значит, что я совсем не старался раскрыть какое-нибудь \"настоящее будущее\", а просто, как покажу ниже, пытался единственно вообразить себе, что цивилизация, достигающая высшей степени развития, может еще сделать так, чтобы не умереть или не уничтожить себя.

То, что я сумел выдумать, было плодом поиска каких-либо техноподобных решений, причем для меня было очень важно, чтобы я сам мог видеть их осуществимость, даже если пока они были подобны волшебному преодолению угрожающих обществу конфликтов - и не каких-нибудь, а надвигающихся, либо уже наполовину присутствующих, как гроза, которой так же нельзя противостоять традиционными методами, как не может полиция вместе с армией остановить и обезвредить извержение вулкана или землетрясение. Как известно, некоторая часть великих глобальных опасностей спровоцирована посредством технологической деятельности цивилизации, например, результаты химических реакций повышают температуру окружающей среды, что вызывает таяние ледников и небезопасное смещение огромных масс атмосферы. Известно также, что существуют планы противодействия вредным технологиям - сберегающие технологии, но так как стоимость вторых должна была бы обременить владельцев тех первых, никто не стремится к такой спасительной стабилизации. О том, что великие действия должны потянуть за собой огромные расходы, я не думал, а скорее ошибочно пренебрегал той конечной связью инновационных инвестиций с инвестициями капиталов, потому как я предполагал, что человечество не будет безразличным к результатам таких действий, которые будут угрожать существованию его самого. Ведь никто, с аппетитом поглощая печеную утку с яблоками, не глотает при этом вилку или нож, и поэтому я полагал, что то же самое происходит и с наибольшими земными ценностями. Однако, когда мое поглощение утки опосредованно, но сильно, связано с проглатыванием ножа соседом или, будем менее метафоричны, когда аппетиту обжоры на зажиревшую болезненной тучностью гусиную печень не помешают знания о мучениях гусей, дело неприятно осложняется - уже не обязывает принцип \"не делай другому то, чего не желаешь себе\". Но это неубедительно, поэтому хочу представить, как я придумал некий спасительный для общества технологический проект и как он начал исполняться в нашей действительности. Я лишь добавлю, что китайцы, как дети, запускающие воздушных змеев, не имели и не обязаны были иметь понятия о давлении воздуха на этих змеев, в сущности того самого, которое делает возможным не только их полет, но и полет самолетов, перевозящих по несколько сот человек с континента на континент. Иногда практика, даже игровая, опережает теорию, а иной раз теория, как в случае водородной бомбы, опережает практику. Но к делу.

В романе \"Осмотр на месте\", начатом в 1970 году и законченном и изданном в 1982 году, можно найти следующие слова: \"Любое общество, завладевающее силами Природы, подвержено бурным потрясениям. Желанное благосостояние влечет за собой нежелательные последствия. Новые технологии открывают перед насильниками новые возможности и перспективы. И начинает казаться, что чем больше власть над Природой, тем больше деморализация общества, и это правда - до определенной границы. Это вытекает из самой очередности открытий, то есть из того факта, что легче перенять от Природы ее разрушительную мощь, чем ее благосклонность. И как раз потенциал разрушения становится желанной целью. Такова новая историческая опасность...\"

Придуманные герои моей книги, энциане, на своей планете посредством нанотехнологии приступили к ОБЛАГОРАЖИВАНИЮ среды так, чтобы эта жизненная среда являлась их абсолютно надежным опекуном. \"У нас - говорит ученый энцианин, - это прежде всего синтез новых твердых тел и новые методы контроля над ними... Таковы два столпа нашей цивилизации. Их симбиоз мы называем этикосферой\". Речь идет о \"молекулах добра, или шустрах\", действующих так, чтобы никто никому не мог сделать то, что тому неприятно: переехать на дороге, избить, но и убить себя самого, разбить свой экипаж о бетонный столб и т.д. Дальше он говорит: \"Спасительным поворотом становится создание глобальной системы знаний, доступных без всяких ограничений - но уже не живым существам, ибо ни одно из них не справится с этой громадой\". (Добавлю: это видение всеинформационного современного Интернета.) Но здесь снова говорит роман: \"Любая из отдельно взятых пылинок, какими являются шустры, ничуть не универсальна, зато универсальны все они, вместе взятые. И эта их универсальность (спасательная - С. Л.) доступна каждому, если появится такая необходимость... Это ее могущество можно призвать на помощь в любую минуту, как джинна из сказки. Но никто не может сделать этого сам, непосредственно такое (т. е. помощь - С. Л.) позволено только шустрам! Тем самым никто не может использовать этого невидимого колосса против кого бы то ни было...\"

Шустры существуют в книге как продолжение непоколебимости законов природы. Нельзя, согласно им, из ничего взять энергию и нельзя превысить скорость света. \"Этикосфера\" же способствует тому, что нельзя никого мучить, убить, лишить свободы, похитить против его воли, нельзя также причинить этого же какому-либо обществу на планете, и даже стихийным силам шустры пытаются оказывать спасительное сопротивление, например, при наводнении... Роман насыщен попытками \"перехитрить шустры\": чтобы однако было возможно похищать, убивать и т.п. Но хватит об этом. А если кто-то хочет больше узнать о методике действия шустросферы, пусть (хотя и напрасно) ищет книгу по антикварным магазинам, потому что по-польски со времен страшной ПНР ее еще никто не издал, и если кто может, пусть заглянет в иноязычные переводы, например, немецкие или русские (их всегда можно приобрести за границей, но это не имеет значения).

Никакой \"этикосферы\" при господстве Билла Гейтса и его империи (Microsoft), конечно, нет. Это сказки, это пустая фантазия. Но первые проявления уже теперь можно обнаружить. Первый полет над проливом Ла-Манш закончился приводнением, но через неполные сто лет уже можно было одним махом облететь земной шар. Как-никак и этикосфера таит в себе трудные для тотального предотвращения опасности, о чем я рассуждал с немецкими информатиками и психологами несколько десятков лет назад перед введением в Польше военного положения, но как-то никто в стране не \"заикнулся\" о таких перспективах. Сейчас (но, естественно, опять-таки не у нас) первые ростки сберегающих технологий, кажущиеся предвестниками \"этикосферы\" и \"шустринного облагораживания среды\", уже появляются. В каком виде?

В реальном виде, как, например, управляемые компьютерами системы, размещенные на обочинах автострад, посылающие сигналы приближающимся автомобилям (для водителя они могут быть невидимы и неощутимы), которые воспринимаются маленькими приемниками-компьютерами, установленными в каждом автомобиле для того, чтобы ни один транспорт, снабженный такими приборами (это могло бы быть так же обязательно, как, например, наличие тормозной системы), не в состоянии был бы превысить скорость, предусмотренную на данном отрезке дороги. Никакие гонки и обгон не были бы возможны, а поскольку невидимый приказ повелевает ехать, например, со скоростью пешехода, то автомобиль \"послушается\", хотя бы водитель даже съел руль, но, к примеру, транспорт полиции либо скорой помощи не должен иметь этой приемной системы. Приборчики, анализирующие, не пьян ли водитель, нет ли в крови алкоголя, также уже существуют, но для производителей автомобилей не является обязательным оснащение ими автомобилей.

Похожим образом действуют термосенсоры в зданиях, приводящие в движение струю воды, когда от поджога либо появления огня по иным причинам делается подозрительно жарко. Уже изобретены такие датчики, которые анализируют, не засыпает ли водитель за рулем автомобиля: и этим контролем (например, за опусканием век) занимается соответствующий маленький компьютер, который направит автомобиль с засыпающим водителем на обочину и остановит. От противоугонных систем просто рябит в глазах, но, как известно ворам и экспертам, на каждую есть свой способ взлома. В Саудовской Аравии (как я слышал) эти системы дополнены радикальным отрубанием руки ворам, что якобы помогло. Поясню, что я ничего не советую, а лишь хочу заметить, что звуковой сигнал тревоги, включенный в автомобиле, может дореветься до разрядки аккумулятора, автомобиль же можно за заднюю часть отбуксировать и при заблокированной коробке скоростей. Это значит, что когда пассивные способы защиты автомобильного имущества окажутся напрасными, придет активная охрана, отдельные примеры которой также можно найти в моем \"Осмотре на месте\". Автомобиль, например, при попытке включения посторонним может заполниться молочным непрозрачным дымом. Установленный на улице телефонный автомат как следует даст в лоб тому, кто захочет его ограбить. Впрочем, не намерен здесь больше множить примеров, как будто речь идет о каких-то \"молекулах мордобития\" или \"мстителях\", а не о \"шустрах\", атомах этики, продолжающих непоколебимость законов Природы. Подобные системы защиты начали сейчас двоиться, троиться и множиться с тех пор, как миллиардные инвестиции поглотила компьютерно-сетевая связь с банками, с брокерами, с кассами выплат, с концернами, с холдингами, с тех пор как оказалось, что один англосаксонский сопляк, перебрасывая миллионные денежные суммы с континента на континент, может организовать банкротство целого какого-либо консорциума. Здесь бы уже понадобились программы, действующие согласно известному правилу Ленина, что хорошо доверять, но лучше проверять. Разумеется, software, используемое для контроля, тоже должно быть защищено, и здесь, на нашем пути слез и удач, оказывается, что мы вступаем в regressus ad infinitum все более высших систем контроля. Впрочем, в \"Осмотре на месте\" мной не были продемонстрированы исключительно позитивные стороны \"облагораживающей среду этикосферы\". Она должна принести и серьезные негативные новшества. Если б не было бронированных касс, то не стало бы кассиров. Это поймет даже ребенок.

Во Львовской гимназии у меня был одноклассник, богатырь-толстяк, который охотно пользовался нашими завтраками, съедая что получше, например, окорок или фрукты, поэтому я достал большое красное яблоко, отцовский шприц и, как только мог, вытянул из яблока проколами сок и заменил его раствором кухонного мыла, а во время перерыва я наблюдал, как этот одноклассник, весь в пене, полощет рот под водопроводным краном. Видимо, мысль об обеспечении безопасности пищи преследовала меня уже тогда, о чем здесь вспоминаю не только ради пустой забавы, поскольку наряду с похищениями, угрозами убийства похищаемых и шантажей такого рода, частыми стали, например, в Германии, попытки вымогательства многомиллионных денежных сумм под угрозой отравления консервированного продовольствия в супермаркетах (майонезов, приправ, компотов и т.п.). Миниатюрные приборчики, поднимающие шумовую тревогу, когда кто-то старается вынести из магазина самообслуживания какое-нибудь количество одежды или носков, уже используются много лет, но и эти элементы тревоги трудно занести в \"предшустринную\" коллекцию. Употребляются также наручники, которые не может снять осужденный на их ношение, а на полицейском компьютере место, где он находится, постоянно обозревается. Человеческая техноэтическая изобретательность вынуждена бороться с человеческой же дрянью, а поэтому одного-единственного совета здесь нет. Тем не менее, зачатки, первые выделяющиеся \"рожки\" мира, стоящего под охраной, надзором и опекой множества компьютеров, теперь уже можно заметить. Пока не замахиваемся ни на компьютерократию, то есть на общественный строй под властью управляющей машины (machine a gouverner), возможность которой из кибернетики Винера (Wiener) выдвинул французский доминиканец отец Дюбарле (Dubarle) в издании \"Le Monde\" в 1948 году, ни на наномашины Дрекслера, предназначенные для творения добра всюду. Однако подождем. Intel уже занята производством образцов чипов в 100 раз меньших, чем наиболее мелкие сегодня, с 1000-кратным битовым объемом, при этом вычислительная производительность должна возрасти скачкообразно, а это из компьютера Deep Blue сотворит что-то вроде гуляй-ноги по сравнению с автомобилем Формулы 1. Кроме этого, Биллу Гейтсу угрожают консорциумы (целых три восстали против него), но суть вот в чем. Гейтс хотел, чтобы около 40% домов и фирм в США, оборудованных компьютерами, подключенными к сети через модемы, отказались от компьютеров. Они являются наиболее дорогой частью оборудования, необходимого для осуществления \"surfing\" по сети. Каждый имел бы у себя только клавиатуру и модем, посредством чего имел бы в сети доступ к компьютерам и операционным программам. Мысль такова: не каждый имеет собственную электростанцию, потому что достаточно подключения к сети, несущей ток. Я как раз имею в саду собственную маленькую электростанцию, т. е. токопроизводящий агрегат, поскольку Краковская электростанция очень ненадежна, а так как имеются устройства для усиления тока, то возникает необходимость в устройстве токопроизводящем. Это мне необходимо, потому что мой дом для интервью посещает столько зарубежных телевизионных групп, что ток \"выходит\" часами. Итак, согласно этому принципу, Билл Гейтс хотел сделать использование сети дешевле.

Но ему была противопоставлена еще более дешевая в осуществлении идея. Согласно Биллу, остается нужным монитор, а противники-конкуренты сказали: необязательно. Более чем в 60% домов в США имеются телевизоры, поэтому пусть их экраны будут мониторами Интернета, а вместо клавиатуры достаточно консоли с парой кнопочек: на экране телевизора будут высвечиваться адреса программ (банки, бюро путешествий и т.д.), а хозяин только укажет, к примеру, дешевой мышкой, что ему нужно. Может быть, следует купить модем, а может быть только взять напрокат. Разница в ценах составляет хороших несколько сот долларов. Эти сражения на рынке электронных услуг оставляют меня равнодушным; знаю, что и мой компьютер быстро устареет, потому что такова сейчас тенденция нововведений. Во всяком случае, я думаю, что зачатки этикосферы уже можно заметить. Подведем итог. Почему я смею считать управляемые извне ограничители скорости (эти административные указания дорожной инженерии) либо \"предотвращатели\" проноса (\"ворота\" на таможне) в самолеты оружия (металла) в аэропортах или \"запрещатели\" поездки пьяного водителя за \"предвестнические\" зачатки \"этикосферы\"? Потому, что повсеместно начинают нас окружать без нашего согласия устройства, ограничивающие личную свободу и при этом подменяющие индивидуальную ответственность за поступки. Медленно входим под опеку компьютерных систем, которые мнимо увеличивают радиус действия свободы, а в сущности (будто бы для нашего благополучия) ее ограничивают. О так называемом \"информационном потопе\" (information glut) нужно будет написать отдельно.

Написано в сентябре 1997 г.