Цыпина Ирина

Чужое безумие

Ирина Цыпина

Чужое безумие

Когда-то \"миллион лет до нашей эры\", в прекрасной и легкомысленной молодости я написала почти сюрреалистический сценарий для авторского кино. Помните такую модель - \"Кино не для всех\"? Это был абстрактный сюжет, странный и непонятный, как сон, который я так и не смогла расшифровать. Но осталась у меня черно-белая любительская кинолента, и этот сюжет, который материализовался много позже в реальный фрагмент из жизни, заставил меня вспомнить тривиальную истину: \"Все возвращается на круги своя...\"

А тогда была игра в кино, сумасшедший азарт и желание придумать что-то ошеломляющее, приводящее в шок, чтобы увидели и обалдели неподготовленные зрители, чтобы был катарсис, прозрение, потрясение... Фильм назывался - \"ЧУЖОЕ БЕЗУМИЕ\". Весь сюжет был закручен на идее случайного хаоса -- смещения исторических пространств, времен и эпох, географических координат; и мистическим ощущением других чувств и других миров, которые иногда пересекают нашу Судьбу.

*****

В очень красивом южном, морском городе неизвестной, экзотической страны, где очень много памятников истории и архитектуры разных эпох и времен, одинокий турист-путешественник, профессор археологии Андре, набрел на частный музей с картинами раритетной живописи самых известных художников прошлого, начиная с седой Античности. В этот заурядный будничный день, в полдень, на улицах было пустынно и безлюдно так же, как и в холодных музейных залах, в атмосфере ренессансных мастеров, в ауре сложнейших аллегорий, религизных сюжетов и пластики языка цвета и красок. Андре купил входной билет в кассе, возле которой не было ни одного посетителя. Пожилой кассир с медальным профилем римского аристократа показался Андре подозрительно приветливым и неестественно бледным. Когда Андре задал ему вопрос:

- А где же люди? Где посетители? Ведь это очень интересный музей, который упоминается во всех атласах и каталогах мира... Неужели это уже никого не волнует?

Кассир только криво усмехнулся и скороговоркой ответил:

- М-сье, Вы не пожалеете... Это будет впечатляюще...

Какая-то странная тревога висела в воздухе, пугая Андре,

он уже был готов развернуться и уйти прочь, он почти передумал, но элегантный кассир неожиданно выбежал из-за кассы, ловко распахнул дверь перед единственным посетителем и Андре, повинуясь чьей-то воле оказался в старинном просторном зале в стиле ранней готики с цветными красно-синими витражами.

Забытый мир, мир Боттичелли и Донателло, Тинторетто, Джорджоне, Рафаэля... Необыкновенный мир поразительных видений, который живет своей жизнью, своим Временем, в котором на Века остановились чувства и где живые и юные никогда не стареют, не умирают; где старость не сходит с ума, а прозорлива и мудра на века; где жертвы погибают с улыбкой на устах и прощают своих хладнокровных убийц, постигая при этом Вечность; где от самой страшной боли никогда не кричат... И где всегда классическая Гармония разлита в светящихся и нетускнеющих горизонтах и перспективах, вычерченных иногда с нарушением законов пропорций, но всегда создающая волшебную иллюзию Другого Измерения.

Память строго выстраивает ассоциативный ряд казалось бы случайных событий; но не верьте: нет ничего случайного в этом несовершенном мире. И когда я писала этот сценарий, то наверное, совсем не случайно на моем рабочем столе оказалась редкая и крамольная по тем временам книга из далеких 70-х, изданная американским издательством \"Марс\", в черном блестящем переплете; на последней странице мною были подчеркнуты таинственные строки: \"НИКОГДА НЕ ПОДЧИНЯЙТЕСЬ ЧУЖОМУ БЕЗУМИЮ...\"

Но вернемся в готический зал, рассмотрим вместе с Андре библейские сюжеты витражей и мраморные скульптурные композиции, которые в потоках льющегося, расцвеченного цветными стеклами воздуха будто бы вибрируют в пространстве. Неожиданно, вдруг, перед Андре возникла очень старая, горбатая

смотрительница и сухо предупредила его: музей работает только до 4-х; следовательно, у него оставалось всего 2 часа на весь лабиринт великолепных залов, надо было поторопиться... В руках был путеводитель по музею, а еще было предвкушение пленительного общения с этим таинственным \"Зазеркальем\", которое влекло, пугало и притягивало из старинных массивных позолоченных рам, в которых, как в старинных зеркалах, растворилась чужая жизнь, чужая судьба, чужая энергетика.

Два часа пролетели, как мгновение, оставалось несколько минут до закрытия музея. Смотрители, наверное, успели бесшумно уйти. Не было нигде ни души... Как назло, нигде не было табличек, указывающих на выход \"EXIT\". Залы уводили Андре через бесконечные инкрустированные двери с массивными медными медальонами в картинный лабиринт, заставляя многократно повторять маршрут и приводя его снова и снова на прежнее место. Это было короткое замешательство, почти шизофрения, картинный абсурд... В какое-то мгновение ему стало казаться, что картины живые, что в каждой из них, как в кино - свой фильм, своя жизнь, свои события и что это все неотвратимо и бесконечно.

Он вдруг очутился посреди пустынной улицы абсолютно незнакомого города; вокруг торжественно сверкали белым мрамором каменные дворцы, круглые в плане, эпохи ранней Античности; струился неестественный, фосфоресцирующий, наверное, лунный свет и никто не мог ответить Андре на один единственный вопрос --- Кто он? Откуда? Где его Дом? И это незнание было безумно страшным, как приступ амнезии, уничтожающий личность, как провал в черную дыру беспамятства, он и был и не был... Я не буду пересказывать сюжет, я не хочу и не могу переносить на бумагу всю игру чувств, весь спиритуальный магический обман этого холодного Зазеркалья, с которым пришлось соприкоснуться моему герою. В фильме была потрясающая почти гипнотическая игра, изысканное художественное оформление, самые неожиданные операторские ракурсы и эстетствующая манерность, так характерная для работ начинающих молодых. От этой картины у меня остался привкус чего-то тайного, так и не раскрытого, оккультного...

По замыслу герой, попадая в мир и эпоху картинных героев, остро переживает их события, зная предрешенность всех трагедий и судеб, он не в силах ничего изменить, не может влиять на ход исторических событий, не может спасти, защитить... Он в этом зазеркалье существует, как фантом, его не видят, о его присутствии не догадываются... Он был там и не был.., как во сне. Но он видел, чувствовал, погибал от испепеляющей раскаленной огненной лавы взбесившегося Везувия в прекрасном древнеримском городе; был рядом с юной красавицей Андромахой, оплакивающей смерть такого сильного и молодого Гектора, он даже присутствовал при \"похищении Европы\", искал ее завороженный, невидящий взгляд, но так и не понял, не услышал, не встретился глазами.., успел ощутить триумф воли и власти в минуту Клятвы Горациев, хотя так и не разгадал вместе с Эдипом загадку Сфинкса... В парапсихологии это явление называется телепортацией, когда человек одновременно присутствует в разных географических местах и разных исторических ситуациях. Об этом ученые всех стран много спорят и говорят, изучают и подвергают сомнениям... Но если Вы готовы к этому увлекательному путешествию во Времени, я приглашаю Вас на потрясающий иллюзион в чисто английском классическом стиле с самой малой примесью средневековых ужасов и модерна.

*****

Почти в самом центре респектабельного Лондона на Baker street, в двух кварталах от метро, стоит заурядное здание, облицованное белой плиткой, молчаливое и невыразительное. Но это только внешняя и очень обманная оболочка, внутри этого здания бушуют страсти, давно отзвучавших Времен. В маленьком тесном пространстве пересеклись исторические потрясения и линии судеб, эпохи, характеры и эмоции; столкнулись жизни самых знаковых, самых ярких и выдающихся персонажей человечества. Да, здесь лепили и создавали кумиров, нарушая заповедь, но не с целью языческого преклонения, а с целью приблизиться, понять, проникнуть в суть личности, разгадать... Разгадать секрет магии успеха, механизм власти и завоевания умов, умение покорять и подчинять себе... Что это - интуиция или хитрость, природное обаяние или актерская игра, внешняя красота или случай, а может, гипноз и воля? Современные психологи называют ЭТО сложное явление одним универсальным термином -- харизмой, хотя по сути бессильны объснить более подробно и внятно. Но у нас есть шанс посмотреть в глаза, встретиться взглядом через века и пространства и увидеть, почувствовать вкус избранности и головокружительной известности, ощутить на мгновение дыхание бессмертия, разделить обман торжества и боль поражения... Автор этого таинственного иллюзиона неслышно бродит среди посетителей и вы явственно чувствуете это присутствие - по отстраненности экспонатов, по холоду разлитой здесь будто неживой энергии, по тусклому свечению массивных очень старых светильников...

Да, Вы правы, Вы угадали имя этой странной, гениальной и очень известной женщины, создавшей более двухсот лет назад этот потусторонний, иллюзорный мир, наполненный фантомами и идолами. Ее звали Мари Гросхольц и родилась она в Страсбурге в безумно-далеком 1760-м году. Свою карьеру начала очень рано в Париже, изготовляя миниатюрные бюсты из воска. Этот таинственный материал, хрупкий и непокорный, был для нее почти живой материей, в которую она вселяла душу, что было сродни ритуальному языческому колдовству или чудом высшего проявления творчества; когда моделируя человеческое лицо она постепенно осязала теплоту и волнение живой кожи, подвижную и неповторимую ассиметрию каждого жеста, вплоть до биения едва заметной пульсирующей жилки у виска, выдающей напряжение или тревогу. Первой ее живой моделью был сам великий Вольтер, его восковую фигуру она лепила вместе со своим отчимом и учителем Кюртюсом, который и научил Мари всем премудростям этого воскового ритуала - уникальной технике скульптуры из воска. Ее моделями были великий американец Бенжамин Франклин и любимец Франции Мирабо, Робеспьер и Марат, Жан-Жак Руссо и казненные Луи XVI и Мария Антуанетта, Жозефина и Наполеон, любимица Англии королева Виктория и обезглавленная, преданная и униженная близкими шотландская королева Мария Стюарт. Галлерея восковых фигур самых значимых личностей истории не отбирала своих героев по их политическим пристрастиям и идеалам, это почти живая галлерея характеров, очень ярких и неповторимых, которые несут на себе печать Б-га и были отмечены Им. Это - венценосные особы и проклятые короли, философы и политики; но странным образом, вместе с ними застывший воск донес до нас аромат той исчезнувшей эпохи и заставил на какое-то мгновение войти, погрузиться в то, что существует над нами, как давно растаявший призрак Времени.

Мари уже была в зените славы, когда в 1795-м году обвенчалась в мэрии Парижа с Франсуа Тюссо; с этого момента она навсегда останется для мира Мадам Тюссо и войдет в вечность, подарив нам будоражащий воображение элемент бессмертия, возвысит масштаб личности до уровня Истории. Но не думайте, что я собираюсь пересказывать биографию знаменитой дамы, для этого есть энциклопедии и интернет, я совсем о другом... О ТАЙНЕ перевоплощения неживой материи теплого воска в уникальный и единственный в мироздании живой, трепетный, чувственный образ Человека. Я всегда представляла ее элегантной аристократкой, царящей в парижских салонах, в великолепных туалетах, в загадочном свечении прозрачных сапфиров и мерцании голубых бриллиантов. Однако в действительности все проще и сложнее одновременно. Освещенная бледным желтым светом, старинная картина неизвестного французского художника начала 19-го века, вывешена у входа в зал; и посетителей встречает почти живая хозяйка мистического пространства, где сломались законы классической физики, где Время вдруг остановилось, как стоячая вода в колдовском омуте, и всего на несколько минут позволило нам считать информацию тех далеких дней и событий, которые уже успели раствориться, исчезнуть, как мираж, унося с собой Тайну непостижимости, как магический кристалл. Маленькая некрасивая женщина средних лет, почти карлица, с непропорционально большой головой и очень выразительными натруженными руками бредет по сырому подземелью с огромным тусклым фонарем, под тяжестью которого она сгибается и становится похожей на горбунью из страшных сказок Гауфа, братьев Гримм или Гофмана. Но мы все, случайно пришедшие на этот Праздник жизни, \"пикник на обочине\", несем в себе случайность самых невероятных совпадений, переплетающихся в наших усталых за длинные тысячелетия генах. И в ней, женщине, родившейся еще до Французской революции, я вдруг узнаю почти свою современницу, любимицу Франции и ее символ - незабываемую Эдит Пиаф.

Те же умные горящие глаза, тонкий профиль, отрешенность...

Вы, наверное, тоже наблюдали этот потрясающий феномен, который можно сравнить с явлением реинкарнации, только не души, а внешнего физического образа. Ну как объяснить, что люди, жившие в другое время, другую эпоху и в других странах иногда так поразительно похожи на нас, ныне живущих? И как странно, в толпе современных городов, на пляжах или дискотеках встретить Сикстинскую мадонну или Марию Медичи, пленительную Натали Гончарову или Богородицу, сошедшую со старой иконы из культового фильма Андрея Тарковского \"Зеркало\"? Но не будем отвлекаться; там за поворотом в тумане исчезающего подземного лабиринта Бастилии в сопровождении стражников идет Она, чтобы ваять из воска тех, кого рыцари Французской революции швырнули бесжалостно на эшафот. Как хватило ей сил выжить? Какая сила спасла от неминуемой гильотины Ее, влиятельную даму из высшего общества, приближенную казненной королевы? Провидение, случай, Ангел-хранитель? Нет, ее спас Талант... А еще ее спас от гибели теплый, живой и послушный в руках воск...

Коммунары захотели иметь придворного скульптора, чтобы оставить после себя пантеон образов друзей и врагов революции. И для этой цели ее посадили в самую страшную тюрьму Франции и приказали: \" ваять \"... И там она, униженная, коленопреклоненная, в серой тюремной робе лепила посмертные маски казненных аристократов; тех, кого лично знала, кем восхищалась, кому преданно служила. Она прощалась с ними, переливая их еще неостывшие растерзанные души в разогретый воск, чтобы на века заставить мир изумиться и содрогнуться перед бессмысленностью кровавого жертвоприношения, брошенного на алтарь непонятных истин, навязанных наивному человечеству лжепророками. Я не буду об этом. История иногда повторяется и, к сожалению, не всегда это фарс... Трагедии, преследования, пытки, казни... Тяжелейший путь человечества к познанию Истины...

А перед глазами самый выразительный и страшный, почти живой экспонат лондонского музея мадам Тюссо, голова казненной королевы Франции, Марии Антуанетты, смоделированная по ее посмертной маске, отлитой через несколько часов после казни.

Обвинительный акт королева Франции, жена Людовика XVI, получила в ночь на 14 октября 1793 года, а утром следующего дня уже стояла перед судьями. Во время процесса она была спокойна и горда и лишь иногда шевелила бледными, тонкими пальцами, как будто играя на клавесине. Последние минуты ее обреченного ухода очень выразительно и эмоционально нарисовал С.Цвейг, долго изучавший документы и архивы этой чудовищной по своей жестокости казни века. Возможно, в этом описании есть какие-то неточности или домыслы, но великий писатель имел право на свое видение и переосмысливание событий этого страшного, скорбного Дня истории Франции.

\"Ее лицо остается неподвижным, ее глаза смотрят вперед, кажется, что она ничего не видит и ничего не слышит. Из-за рук, связанных сзади, тело ее напряжено, прямо перед собой глядит она, и пестрота, шум, буйство улицы не воспринимаются ею, она вся - сосредоточенность, смерть медленно и неотвратимо овладевает ею... Королева по деревянным ступеням эшафота поднимается так же легко и окрыленно, в черных атласных туфлях на высоких каблуках, как некогда - по мраморной лестнице Версаля. Еще один невидящий взгляд в небо, поверх отвратительной сутолоки, окружающей ее. Различает ли она там, в осеннем тумане, Тюильри, в котором жила и невыносимо страдала? Вспоминает ли в эту последнюю, в эту самую последнюю минуту день, когда те же самые толпы на площадях, подобных этой, приветствовали ее как престолонаследницу? Неизвестно. Никому не дано знать последних мыслей умирающего.\" Ей было всего 38... И как нелепо звучат сегодня все обвинения, предъявленные ей: излишняя веселость и экстравагантность, пренебрежение чужой австриячки к французскому этикету и слишком открытое проявление чувств, страсть к роскоши и дорогим украшениям, модным изысканным туалетам, куртуазным дорогим развлечениям, балам, танцам; а еще - безумное желание очаровывать и соблазнять мужчин... Ну чем не современная роскошная элитная дама -жена преуспевающего олигарха или президента? Вокруг нее клубились интриги и сплетни, ей приписывали измену Франции и хищение королевской казны, ее обвиняли в предательстве и разврате, но роковым стал для нее скандал по поводу бриллиантового ожерелья, которое авантюристка Жанна де Ламотт похитила, прикрывшись именем королевы. Эта шумная история, столько раз описанная в романах и киносценариях, запутанная и до конца не раскрытая, стала последней главой в обвинительном акте несчастной королевы.

Ей не простили женской слабости, бесхитростной игры и даже кокетства, совершенства и безукоризненности черт... Ее замучили и убили за то, что была любима и желанна, за то, что была успешна, что была Жещиной в самом высоком смысле, ей не простили, что была королевой... И нет объяснений: почему зависть глумливой толпы так часто празднует победу, когда совесть нации молчит. И как всегда покаяние и осознание вины приходят непростительно поздно, когда уже свершено убийство, когда уже некого спасать и даже не у кого просить прощения...

Но вернемся в полутемный мрачный зал музея мадам Тюссо, где оставили ее, королеву Франции, представленную на обозрение мириадам любопытных глаз в ее самый страшный момент ухода... И в этом у меня какое-то жуткое несогласие, непонимание, неприятие происходящего... На лице королевы еще сохранилось пересечение двух миров - цветущей молодой жизни и холодной вечности небытия... Она почти живая, но ее уже нет... Ее лицо выражает почти детское изумление: \"За что??? За что обезглавили, надругались, унизили??? За что ее изумительное окровавленное молодое тело провезли по всему Парижу обезглавленным в грязной скрипучей повозке с отрезанной головой в ногах? \". Неужели что-то содеянное ею могло быть соразмерно ее тяжелейшей расплате?

Я долго вглядываюсь в ее восковый абрис: ужас и страдания уже уничтожили тот непостижимый, тонкий шарм обаяния, которым сводила с ума. Распухшее от слез и бессонницы невыразительное лицо крестьянки, перекошенный в судороге тонкий рот с кровавой запекшейся струйкой в правом уголке губ, красные круги вокруг глаз, спутанная копна светло-русых волос... Кто позволил на этой Земле отбирать жизни у незащищенных и безвинных? Дьявол в облике добродетели устроил кровавый шабаш, пожирая живую плоть и жертвы сами поднимались на эшафот, прося прощения перед Б-гом... И не было защиты... И не было спасения... И глумилась толпа... И не было логики в действиях и событиях, а только подчинение чужому безумию и злой воле, которые кто-то небрежно и грубо вылепил из теплого воска, наподобие застывших фигур в музее мадам Тюссо.

На одном деревянном постаменте под стеклом рядом с головой казненной королевы кричит в пустоту веков еще один экспонат, вылепленный руками Мари Тюссо, голова гения и злодея Французской революции, организатора королевской казни и кровавого террора, замученного и казненного от имени народа Максимильена Робеспьера. Его обезображенная от пыток голова, сморщенная и изуродованная - еще одно напоминание человечеству, что все так непрочно и непредсказуемо в этом безумном-безумном мире... где нет победителей и побежденных, нет белого и черного, где смешались правда и ложь, святость и порок, честь и бесчестие...

*****

А через 125 лет после казни Марии Антуанетты, в июле 1918-го в далекой от Франции Сибири \"красное колесо\" истории повернет вспять... Последний российский император, Николай Второй, вместе со всей Венценосной семьей примет мученическую смерть в холодном подвале ипатьевского дома в Екатеринбурге.

И именно там, за секунду до гибели Николай Романов успеет произнести пророческие слова : \"Господи, прости их, не ведают что творят...\"

И в который раз потрясенное человечество расслышит эти слова так непростительно поздно.

Ирина Цыпина.

2003, Лондон - Иерусалим.