Росло напряжение, как и гул приближающейся техники врага. Всему этому подпевал заунывным воем поднявшийся ветер, резво шныряющий между руин Екатеринбурга и безжалостно гоняющий снежную паль. Люди притаились в укрытии, прислушиваясь к шуму моторов. Позади раздался звук рассекающей холодный воздух осветительной ракеты. Крест посмотрел в ее сторону.
— Варя, вот туда раненых сейчас повезешь. Рейдеры встретят.
— Хорошо, — Яхонтов кивнул.
Послышался еще один звук. Точнее не один. Это был словно хор огромных плотоядных чудовищ, расположившихся где-то совсем далеко и возвещающих о приближающейся для кого-то смерти. Эхо этого воя разнеслось над городом.
— Что это было? — пробормотал Сквернослов. — Коля, ты слышал?
— Да это все слышали, — тихо ответил Васнецов, напряженно вслушивающийся во все, что мог уловить его слух. И он уловил быстро приближающийся с неба шорох. — Что это было, в само деле?
— Я, кажется, узнаю этот звук, — улыбнулся Варяг. — Это…
Земля содрогнулась, передавая вибрацию руинам зданий, заставляя многие обломки сдвинуться с места. Яркая вспышка озарила серость лишенного солнца рассвета и над развалинами бывшей администрации города восстала стена бушующего моря огня. Тучи плотного пламени бурлили, обдавая спрятавшихся людей волнами тепла. Они снова и снова поднимались над замершими руинами, в считанные секунды, испаряя вокруг лед, снег и попавших в зону поражения черновиков.
— Ад уже здесь… — пробормотал Николай, глядя на завораживающее буйство рукотворной стихии огня.
Сквернослов схватил Людоеда за рукав.
— Илья! Это что? Они что, атомную бомбу кинули? — взволнованно и быстро заговорил Вячеслав.
— Успокойся. Была бы это атомная бомба, мы бы с тобой сейчас без самолета на Аляску летели.
Огненный ураган утих через несколько минут, и над местом поражения занялись клубы дыма пожарища.
— Ахиллес, вы там как? Целы? — Снова заговорил голос Дитриха в рации.
— Целы, — ответил Илья.
— А вот черновики не очень. Накрыло их капитально. Кстати, памятник в зону поражения не попал. Можешь быть доволен.
— Я доволен. Что это было?
— Буратино, — послышался ответ рейдера.
— Буратино? А чебурашки у вас нету? — усмехнулся Крест.
— Блин, Ахиллес, ну ты же военный человек. Ты ведь должен знать, что такое тяжелая огнеметная система ТОС «Буратино».
— Да знаю я, — засмеялся Людоед. — Спасибо тебе, Дитрих. Уважил.
— С тебя причитается.
— Буратино, — Варяг кивнул. — Вот именно это я и хотел сказать.
50. Птица
Дым еще клубился, стелясь над оплавленным камнем и стерилизованным огнем грунтом, освобожденным ото льда и снега. Бронетехника неприятеля, попавшая под удар огнеметной системы, была изувечена до неузнаваемости. О том чтобы найти останки людей, на которых обрушился весь этот ад, не могло быть и речи. Новый день для Екатеринбурга стал совсем новый. Если вчера черновики вели охоту на людей, среди руин давно разрушенного города, то теперь все разрозненные еще день назад группировки и малые общины прочесывали Екатеринбург в поисках деморализованных черновиков. Всюду были слышны выстрелы. Одиночные. Короткие очереди. Иногда перестрелки. Новый день стал последним для черновиков. И всего-то надо было, чтобы между людьми прекратились распри и тогда оковы спадут, и тирании беспринципных чудовищ в человеческом обличии придет конец.
Сидевший на крыше БАТа Николай поежился от холода и пересел поближе к двигателю. Обе машины ехали вслед за луноходом по занесенным снегом улицам города.
— Правильно Славик сказал, — усмехнулся Васнецов. — Трепещите люди. В город пришел Людоед.
— Ты о чем? — Крест полулежал рядом и смотрел на развалины, как всегда, готовый к любым неожиданностям.
— Я о том, что достаточно было тебе появиться в этом Катином городе, как все тут изменилось.
— Так сложились обстоятельства. Я тут не причем, — Илья пожал плечами.
— Да ладно скромничать-то.
— Ты лучше вот что скажи, Коля. О чем ты думал, когда замочив Чернова младшего, тут же напел об этом старшему по рации? — Людоед взглянул на Николая.
— Да ни о чем. Просто эмоции… А что не так?
— Дело в том, что если бы ты этого не сделал, то Чернов старший действовал бы по-другому.
— А как бы он действовал?
— Ну, во-первых, он не отправил бы такую толпу на выручку. И сам бы не пошел, в надежде схватить убийцу своего брата. А вышло так, что он поднял огромную армию и сам ее возглавил. И технику потащил. В итоге их всех накрыло залпом «Буратино».
— То есть я поступил правильно?
— Да нет, блаженный. Ты поступил как всегда по-идиотски. Просто как всегда это обернулось везением для нас. Н-да. Удивительная карма, — Людоед снова уставился на руины. — Что думаешь о том слепом старике?
— Да я не знаю. Странный сумасшедший старик. Жаль его.
— А ты в курсе, что после того как рейдеры вычистили ту станцию метро, то никаких следов этого немощного там не нашли?
От этой новости, Николай почувствовал еще больший холод.
— А генератор? Генератор чудес? — спросил он взволнованно.
— Его тоже. Кабель нашли в подземке, а генератора нет. И, разве ты не чувствуешь что тот странный зов пропал?
— Но так ведь и крысы вернуться.
— Не знаю, Коля. — Людоед пожал плечами.
Колонна обогнула большое полуразрушенное здание. Взору предстали компактно лежащие на окрашенном в кровавый цвет снегу растерзанные тела.
— Что тут было? — поморщился Васнецов.
— Похоже, собаками их затравили. И кажется это трупы черновиков. — Крест нахмурился.
У соседнего здания, группа вооруженных людей ставила к стенке два десятка пленных.
— Какого черта, — пробормотал Николай.
— Эй! — Людоед поздно спохватился. Васнецов уже спрыгнул на ходу с машины в снег и бросился к людям. — Черт тебя подери…
— Стойте! Прекратите! — Орал Николай, проваливаясь по колено в снег. — Остановитесь!
Вооруженные люди, облаченные в какие-то лохмотья, обернулись.
— Тебе чего пацан? — Спросил один из них, направив на него охотничье ружье вертикалку.
— Вы что делаете?!
— А ты не видишь что ли? Кончаем этих чернушных ублюдков. Все! Баста! Кончилось их время! Свобода! — Люди подхватили этот эйфорийный крик и стали свистеть и улюлюкать. Только пленные пугливо жались к стене и непонимающими глазами смотрели на Николая.
— Но так ведь нельзя! Они пленные! Они без оружия! Все! Вы победили! — Васнецов старался перекричать этих людей.
Сзади захрустел снег. Васнецов обернулся и взглянул на подошедшего Людоеда. Тот спокойно встал в сторонке и, скрестив руки на груди, молча, взглянул на него, давая этим взглядом понять, что Николаю нечего ждать от него поддержку, а следует действовать своими умом и рассчитывать лишь на себя.
— А ты кто вообще такой? — Человек с вертикалкой нахмурился. — Тебе чего надо вообще?
— Я Николай Васнецов! — он нахмурился в ответ и сделал шаг вперед.
Другой из расстрельной команды, схватил первого за рукав и, тихо пробормотал:
— Это же те двое, что резню устроили и Черновых кончили.
— Вот как? — первый чуть успокоился и опустил оружие. — А чего кипишите? Чего падаль эту жалеете?
— Да просто не по-людски это, — развел руками Николай.
— А они по-людски поступали?! — воскликнул второй.
— Да, но то они. А вы их заменить решили?
— А ты что предлагаешь, блин? Амнистию объявить выродкам? Кормить их еще задарма? Или отпустить их на все четыре стороны, чтобы они новую банду сколотили и устроили нам реванш? А?!
— Нет но…
— Ну, вот и все!
— Слышь, земляк, — подал голос Людоед. Говорил он тихо, но тоном нетерпящим возражений. — Посмотри вокруг. Работы море. Океан работы. Каждая пара рук, это бесценный дар. Пусть трудятся на благо общества и трудом искупают свою вину перед вами всеми. Как тебе такой вариант?
Люди задумались. Второй снова дернул первого за рукав.
— Слушай, а неплохая мысль. И патронов тратить не надо. Пусть ишачат…
— Верно, — кивнул первый. — Слышали уроды?! — крикнул он, обернувшись к пленным. — Труд делает свободным! Arbeit macht frei!!! Вкалывать, суки, будете, как проклятые!!!
— Пошли отсюда, — тихо сказал Николаю Илья, увлекая его за собой к остановившимся машинам. Там уже ждал их вышедший из лунохода Варяг.
— Вы чего там? — спросил он.
— Да вот, на блаженного опять меланхолия напала, — усмехнулся Крест.
— А, по-твоему, я не прав был?! — воскликнул Николай.
— Я этого не сказал, — Илья нахмурился.
— А что тогда?!
— Эти черновики ведь не тебя тиранили годами. Ты поставил бы себя на место местных. Я согласен, что расстреливать пленных скотство, но вот так уж сложилось. Ты прав, но лезешь на рожон зря.
— Ладно, поехали уже, — махнул рукой Варяг и двинулся в луноход.
— Как там Славик? — спросил его Васнецов.
— Спит, отлеживается. Рейдеры ему кучу уколов сделали и нос вправили. А так вроде кости целы.
Николай и Крест вернулись обратно на крышу БАТа. Обе машины вели люди Дитриха. Однако его самого путешественники пока не видели.
Колонна миновала еще пару кварталов. Частичные разрушения зданий говорили о том, что они все ближе к окраине Екатеринбурга. Мимо прошла пешая колонна вооруженных людей. Они шли строем, воодушевленные концом тирании черновиков. Над людьми развивались различные флаги. Такие Николай уже видел в Москве, на доме советов. Увидев сидящих на замыкающей машине Людоеда и Васнецова, люди радостно закричали и замахали руками, подбрасывая вверх шапки. Кто-то, несмотря на вопиющее расточительство, даже стрелял в воздух из своего оружия, приветствуя новых героев Екатеринбурга. Людоед поднялся на ноги и, держась левой рукой за стрелу крана, приложил правую руку к голове, салютуя людям воинским приветствием. Толпа еще более восторженно зашумела. Некоторые выходили из общей массы и отвечали Людоеду воинским приветствием. Видимо бывшие военные.
Когда машины уже миновали колонну людей и крики позади стали стихать, Илья снова присел рядом с Васнецовым.
— Видал, — усмехнулся он, кивая в ту сторону. — Есть что-то хорошее в этом мире.
Николай покачал головой.
— Представляю. Пройдут годы. Человечество возродится. Город отстроят. Построят школы имени Людоеда. Улицы имени Людоеда. Собор святого Людоеда. И нарекут этот город Людоедобург.
Крест расхохотался так, как, наверное, еще не смеялся со времени их знакомства в Москве, в карантине у конфедератов.
Колонна машин выехала на перекресток и остановилась. Им перегородил путь другой луноход. Справа показалась странная машина. Это было что-то на шасси танка Т-72, только вместо башни у него был огромный контейнер.
— А вот и тот самый ТОС «Буратино». — Хмыкнул Крест.
Машина проехала, и за ней следовал еще один луноход рейдеров. Следом тянулось пять МТЛБ, на каждом их которых сидели по пять рейдерских бойцов. Потом тянулись БМП и БМД. Половина из них тащили на буксире сто пятьдесят вторые БТРы, на крышах которых восседали вооруженные бойцы и держали под прицелом десантные отделения машин, на которых находились. Когда колонна прошла, из перегородившего дорогу лунохода вышел рейдер и, что-то сказав водителю, направился к БАТам. Луноход двинулся следом за колонной. Проходя мимо головной машины, в которой сидел Варяг, рейдер жестом указал, что надо ехать следом за колонной. Когда рейдер подошел к замыкающей машине и снял капюшон и маску, то стало ясно, что это Дитрих. Он натянул на голову, вязанную черную шапку и, скомкав снежный ком, швырнул его в Людоеда, при этом ехидно улыбаясь.
— Что скалишься, морда арийская? — засмеялся в ответ Илья, уварачиваясь от снежка.
Дитрих залез на БАТ и уселся рядом. Колонна двинулась дальше.
— Молодцы мы, а? — Дитрих продолжал улыбаться.
— Вы молодцы? — наигранно оскорбляясь, воскликнул Людоед. — Это, с какого недоразумения? А?! Это мы с Коляном все провернули.
— Да ладно, — усмехнулся рейдер. — Кто спорит-то? Молодцы вы, право слово. Но и если бы мы не подоспели…
— Ну, хватит уже, — отмахнулся Илья, — главное результат. А кто, что… Главное дело благое сделали.
— Да уж, — презрительно фыркнул Николай.
— Чего это он? — Дитрих кивнул на Васнецова.
— У него стойкая идиосинкразия к реальной действительности, — усмехнулся Людоед.
— Давай по-русски, — поморщился рейдер.
— Короче слушай, Дитрих, что я тебе скажу. Мы тут расправу над пленными предотвратили. Но это только цветочки, попомни мои слова.
— Что именно ты хочешь сказать, Ахиллес?
— Сам посуди. Сейчас они получили свободу. Черновики разгромлены. Остались кучки недобитков. Сейчас люди вздохнули полной грудью. Праздничная эйфория. Братания. Но очень и очень скоро эта блажь пройдет, и действительность возьмет все в свои руки. А действительность всегда прозаичнее и мрачнее. Все эти люди, группировки, начнут делить город. Начнутся позабытые на время споры о том, чья идеология единственно правильная. И тогда они вцепятся друг другу в глотки мертвой хваткой. И снова будет бойня. Разве непонятно?
— Прав ты, что и говорить, — вздохнул Дитрих и покачал головой.
— Ну, так займитесь этим вопросом. А то я смотрю, вы уже сваливаете из города.
— Мы не сваливаем, — возразил рейдер. — Это прошла одна колонна. У нас тут еще много подразделений, техники и полевой госпиталь остаются. А там мы просто уводим «Буратино», который уже тут не нужен. И колонну бронетехники с пленными черновиками на аэродром тянем.
— Зачем пленных туда? — Васнецов повернул голову.
— А пусть работают. Бревна растаскивают. Два БАТа хорошо, но сотня рук в придачу еще лучше. Разве нет? Плюс у нас еще подразделение химиков и биозащиты у Ганиной ямы. Две МТЛБшки туда тянут хлорпикрин, что вы нашли в метро.
— А это еще зачем? — поинтересовался Людоед закуривая.
В ответ Дитрих извлек из подсумка небольшой пузырек с прозрачной жидкостью.
— На. Держи. Может пригодиться. Сильнодействующее эфирное снотворное. Мы к яме четыреста литров этого вещества привезли. Попробуем накрыть колонию крыс. Взять несколько образцов, а остальных напалмом. Стерилизуем там все. Хлорпикрин может пригодиться в этом деле.
— Ну ладно, — Людоед выпустил клуб дыма и снова затянулся. — Мы от темы ушли. Я говорю, возьмите город на контроль. Установите тут законность человеческую. Объедините людей. Помогите им с идеей. Займите их созидательным чем-нибудь. Ведь опять в братоубийственной мясорубке сойдутся.
— Мы это обсудим на совете, — Дитрих кивнул.
— Что? — Илья поморщился. — Да вы хреновы бюрократы! Сколько времени пройдет?! А этот праздничный угар свободы не сегодня, так завтра, замениться желанием одних доминировать над другими и новой враждой! Тут нельзя тянуть!
— Ишь, какой шустрый. С кондачка тут тоже нельзя наскоком. Как они нас воспримут? Одно иго свергли другое пришло? Надо все грамотно обставить.
— Так и надо быстрее, пока они не забыли, кто их освободил от черновиков. Пока вы на виду как освободители. А то знаешь, людская память на добро короткая. Сколько уроков истории было. Помогали, помогали, а те потом в учебниках истории писали, что это оккупация была.
— Ну а я про что? Правильный подход нужен.
— И быстрее, — продолжал наседать Илья. — Или так и будете до скончания времен в норе своей сидеть? Пора уже развернуть деятельность.
— Ну ладно, ладно. С аэродрома на связь выйду. Там ближе к базе и связь получше. Все доложу Святогору.
* * *
Когда БАТы въехали на территорию старого аэродрома, то там уже кипела работа. Надо отдать должное рейдерам. Они быстро организовали выгрузку пленных черновиков их транспорта и те уже, пугливо озираясь на своих конвоиров, многие из которых были в причудливых и пугающих костюмах, расчистили главные ворота ангара, в котором находился Ил-76. Работа кипела. Они продолжали голыми руками или волоком, на веревках, растаскивать бревна и сваленные деревья. Рейдеры в спецкостюмах стояли почти неподвижно, оцепив зону работ. Они лишь изредка не спеша водили стволами своего оружия из стороны в сторону. А иногда целились на тех пленных, что имели неосторожность разглядывать их. Остальные бойцы братства, которые были одеты лишь в теплую военную одежду, сновали между пленных и постоянно кричали на них.
— Шевелитесь собаки!!! Живее твари!!! Кто не может работать, получит пулю в лоб!!! Нахрен вы нам нужны немощные!!!
После заправки топливом, БАТы так же включились в работу. Николай и Людоед присели на бревно, которое лежало на снежном бархане в стороне от освобождаемой взлетной полосы. К ним быстрым шагом двигался Варяг.
— Ну, как настроение? — пробормотал он, подойдя и нервно щупая карманы своего бушлата.
— Да мы-то еще, куда ни шло, — усмехнулся Крест. — А вот ты вообще комок нервов я смотрю.
— А ты как думаешь, каково мне? — он достал, наконец, трубку, которую искал и, забивая ее табаком, оглянулся на ангар. — Такими темпами, часа через три уже взлетать.
— Волнуешься?
— Еще бы. Дай огня.
Людоед поднялся и, достав из шинели зажигалку, помог Яхонтову прикурить.
— Брат, не мандрожуй, — спокойно сказал Крест. — Все нормально будет.
— Неужто полетим, — вздохнул Яхонтов, выдыхая густой дым.
— Это мы у тебя спрашивать должны, Чкалов ты наш, — засмеялся Людоед.
Варяг задумался. Взглянул в глаза Людоеду. Затем посмотрел на задумчивого Николая.
— Полетим, — вдруг спокойно произнес он. — Не будь я, черт возьми, Варяг Елисеевич Яхонтов.
— Вот это правильно, — улыбнулся Крест.
— Ладно, парни, пойду, займусь проверкой самолета. Смотрите на рейс не опоздайте. — Варяг подмигнул и пошел к ангару.
Работа на взлетной полосе продолжалась. Кто-то из пленных, видя как справляются БАТы, оторвался от очередного бревна и обратился к ближайшему надзирателю.
— Может поблажку нам дадите? Хоть на пять минут перекур! Сколько можно уже! Вон машины как работают!
Ответом быстро подошедшего к нему рейдера был удар прикладом автомата под ребра.
— Это машины, которые вы у нас украли, твари мерзкие! — заорал надзиратель на упавшего пленника. — Поблажки сука захотел?! А много поблажек вы давали своим невольникам?! Скольким вы клейма на лбу выжгли?! Сколько женщин у вас сгинуло?! А ну встать, мразь безродная!!!
Упавший черновик вскочил на ноги и внезапно вцепился руками рейдеру в горло. Однако надзиратель не растерялся и, ткнув бунтарю стволом автомата в живот, нажал на курок. Добив упавшего пленника выстрелом в голову, рейдер вдруг застрелил еще двух черновиков, находящихся поблизости. Все невольники замерли, боязливо оглядываясь на массу вооруженных людей вокруг.
— Запомните свиньи! — заорал казнивший пленного рейдер. — Если кто из вас, скотов, еще решит взбунтоваться, тот умрет! И еще умрут двое ближайших от него придурков! Так что смотрите друг за другом, если жить хотите! А сейчас за работу падаль! За работу!
Николай вздохнул, повесив голову.
— Быстрей бы убраться отсюда подальше.
— Осуждаешь? — хмыкнул Людоед.
— Не одобряю.
Стоявший шагах в двадцати облаченный в доспехи рейдер повернул голову.
— Скоро улетите и забудете об этом, — донеслось из его фильтров.
— Слушай, братан. Я вот в девятом классе, однажды пришел в школу очень рано утром и запихал во все замки спички. Чем сорвал уроки. — Заявил ему в ответ Илья.
— И что? — равнодушно спросил рейдер.
— До сих пор не забыл. Прикинь.
* * *
Огромные недра самолета внушали какой-то благоговейный трепет. Николай чувствовал себя так, словно оказался в утробе огромного живого существа. С той лишь разницей, что тут ничего ужасного не было. Рейдеры вытянули БАТами самолет из ангара и подкачали колеса шасси. Луноход уже был закреплен в грузовом отсеке. Теперь рейдеры зачем-то затаскивали в отсек и лишенный гусениц и оружия ржавый корпус БМП.
— Варяг! Зачем нам этот металлолом?! — Крикнул Илья суетящемуся на погрузке Яхонтову.
— Потом узнаешь, — нервно отмахнулся искатель. — Так, Славик! Славик!
— Чего, — сонно отозвался сидящий в углу на мешке Сквернослов. Похоже, действие рейдерских препаратов еще не отпускало.
— Ты как?
— Как собака побитая.
— Иди в кабину. Оттуда спустишься в кабину штурмана. Там я матрас постелил. Отлеживайся. Но потом мне помощь твоя нужна будет. Все иди!
— Ладно…
— Коля! Коля! Васнецов, черт тебя дери!
— Что такое!
— Иди, помоги ему! И жди меня там, в кабине!
— Хорошо, — проворчал Николай и двинулся вслед за Славиком. Догнав его, он замедлил шаг, чтоб идти в такт хромающему Вячеславу.
— Слушай, Колян, спасибо, что вытащили нас. Я так и не поблагодарил, — произнес Сквернослов.
— Да не за что.
Добравшись до кабины пилотов, Николай помог брату спуститься в штурманскую и стал с интересом разглядывать пугающую количеством табло, шкал и переключателей панель.
— Тут удобнее, чем в луноходе, — послышался снизу голос.
— Да, — кивнул Николай. — Отдыхай, давай.
— Да сколько ж можно отдыхать, — прокряхтел Сквернослов. — Тем более я никогда не летал. И не думал, что доведется теперь. Не хочу самый смак пропустить. Ты только подумай, Колян. Эта хреновина должна подняться в воздух! Да эта птичка больше всего нашего Надеждинска!
Спустя какое-то время кабину вошли Варяг и Людоед.
— Ну, момент истины, — вздохнул Яхонтов, садясь в кресло пилота. Он повесил на шею большие наушники и отогнул микрофон ближе к лицу. — Техконтроль! Как меня слышно?
— Хорошо слышу, Варяг, — донеслось откуда-то из динамика в кабине. — Питание в норме?
— Вроде да, — ответил Яхонтов.
— Вроде?
— В норме. Нормально все, — Варяг нервно дернул головой. — Давай еще раз пройдемся.
— Ладно. Наблюдаю.
— Закрываю рампу. — Яхонтов проделал манипуляцию с приборами и стал слышаться гул и легкая дрожь корпуса.
— Есть, — ответил техконтроль. — Рампа закрылась без замечаний. Без рывков. Плотно.
— Хорошо, — Яхонтов вытер пот со лба. — Смотри на крылья.
— Наблюдаю.
— Предкрылки, — Варяг стал проводить новые манипуляции с приборами и штурвалом.
— Работают нормально, — ответил динамик.
— Так, хорошо, — напряжение Яхонтова росло. — Теперь… Предкрылки на четырнадцать градусов.
— Есть, подтверждаю.
— На двадцать пять градусов.
— Точно работает.
— Отлично. Теперь закрылки.
— Механизация в норме.
— На пятнадцать градусов.
— Есть.
— На тридцать.
— Есть.
— Сорок три градуса.
— Есть. Подтверждаю.
— Тормозные щитки?
— Работают. Механизация крыла и гидравлика в идеальном состоянии. Мы за ним следили все эти годы, не сомневайся.
— Да-да, — буркнул Варяг. — Теперь хвостовое оперение.
— Все в норме.
— Хорошо. Какая температура воздуха?
— Минус сорок шесть. Допустимая для взлета.
— Ветер.
— Боковой. Порывистый. Четыре в секунду. Допустимо.
— Хорошо. — Варяг сделал глубокий вдох. — Так, Николай, сядь в кресло второго пилота.
Васнецов удивленно уставился на Яхонтова.
— Ты чего? Я же не умею…
— А тут и уметь нечего! — Яхонтов повысил голос. — Это как на велосипеде. Видишь табло? Спрошу скорость, назовешь цифру. Понял?
— Да, — растерянно ответил Николай, садясь в кресло.
— И пристегнись! Илья! Тоже сядь, вон кресло сзади. И пристегнись!
— Ладно, — Крест улыбнулся.
— Так! Техконтроль!
— На связи.
— Убрать людей и технику. Произвожу запуск внешних двигателей!
— Уже все убрано. Ждем.
Яхонтов снова стал колдовать над приборами. Послышался гул. Затем он стал медленно превращаться в свист. Затем в визг. И вдруг шум заполнил все вокруг.
— Запела ласточка, — улыбнулся Варяг.
— Охренеть! Здорово-то как! — раздался возглас Сквернослова снизу.
— Славик, заткнись, ты мне мешаешь!!! Внимание! Произвожу запуск внутренних двигателей!
Сквозь какофонию уже работающих турбин послышался гул, затем свист, затем визг и грохот двигателей усилился.
— Все нормально Варяг, — произнес техконтроль через некоторое время. — Никаких замечаний не наблюдаем.
— Спасибо.
— Эй! Варяг! А чего мы не летим?! — послышался крик Вячеслава.
— Заткнись, говорю! Мешаешь! — Яхонтов еще какое-то время наблюдал за приборами. Чем-то щелкал. Удовлетворенно хмыкнул. Затем снова сделал глубокий вдох и медленно отвел от себя стойку штурвала. При этом плавно отпуская тормоза.
— Внимание! Режим взлетный!
— Удачи ребята! Храни вас бог! — послышался голос из динамика. Затем знакомый голос Дитриха. — Парни! Вся надежда на вас! Ждем вас в гости! С богом!
Николай заметил, как все за окном пришло в движение. Сначала медленно поплыли унылые заснеженные леса. Бревна, убранные с взлетки. Собранные БАТами сугробы. Стоявшие вдоль полосы изможденные работой пленные черновики. Охранявшие их рейдеры и их машины. Скорость росла и, уже невозможно было различить деталей. Огромная крылатая машина разгонялась, надрывно ревя двигателями, тянущими массивную тушу вперед по взлетной полосе. Секунды растягивались в минуты, и казалось, что этот шум и этот бесконечный разбег будет вечным.
— Мы взлетим когда-нибудь или так поедем? — снова донеслось из штурманской кабины.
— Заткнись!!! — заорал напряженный до предела Варяг. — Коля! Хватит по сторонам смотреть! Скорость!
— А… Двести!
— Мало!
— Двести десять!
— Мало!
— Как мало?! Полоса вон кончится скоро!
— Заткнись!!! Скорость!!!
Ил-76 мчался под завороженными взорами людей, для которых эта картина была самой фантастической за последние годы, когда о сгинувшей цивилизации напоминали лишь руины городов и ручное оружие, исправно делающее свою работу по уничтожению живых еще людей. Но здесь они видели самолет. И не обломки рухнувшей в тот роковой день от воздействия ядреного взрыва стальной птицы. А живой, рвущийся в полет самолет. В полет, от которого зависела судьба всех, кто еще оставался среды живых.
— Скорость!!!
— Двести тридцать пять!
— Отрыв!!!
Самолет взмыл над последними двумя десятками метров взлетной полосы. Николай почувствовал, как его желудок резко устремился вниз и вжался в кресло. Так и должно быть?
— Высота!!!
— А где высота?!
— Да вот высота, черт тебя дери!!!
— Двадцать! Двадцать два!
— Убираю шасси!!!
— Мужики! Тут деревья! — заорал Сквернослов.
— Что деревья!!! — заорал Варяг.
— Я вижу, как под нами проносятся деревья! Красота-то, какая!
— Черт!!! Ты идиот Славик!!! Заткнись!!! Коля! Скорость!
— Триста!
— Высота!
— Девяноста!
— Мало!
— А чего мало?!
— Заткнись! Скорость!
— Триста тридцать!
— Высота!
— Сто двадцать пять!
— Убираю механизацию!
— Чего убираешь?! Куда?!
— Не мешай, черт тебя дери!
Раздался гул гидравлики. Позади тихо смеялся Людоед.
— Скорость!
— Четыреста десять!
— Высота!
— Сто шестьдесят пять!
— Перевожу внутренние двигатели в номинальный режим!
— Чего? Ты кому это говоришь?!