Бывает, что прессинг со стороны родных невыгодно контрастирует с теплой атмосферой «дружеского участия». Многие наркоманы описывают очередной срыв одинаково: поссорился с родителями, психанул, ушел из дома, встретился со своими, они мне дали ширнуться (покурить, нюхнуть) — и все закрутилось по-новой. Некоторые семьи отторгают наркомана как чужеродное тело: выгоняют вон и впредь стараются думать о нем, как о покойнике. В принципе, он уже покойник. Если подросток оказывается выброшен на улицу, для него нет исхода. Скоро, очень скоро он погибнет или попадет в тюрьму. Но можно ли осуждать родителей за такое поведение? Честно говоря, единого ответа не существует.

С одной стороны, на оплату очередной дозы уходит все, что есть в доме ценного: наркоман за копейки отдаст любую вещь, не задумываясь о том, как семья будет без нее обходиться. Его не остановит мысль о реальной ценности и реальной стоимости одежды, аппаратуры, машины, квартиры. Он не вспомнит о том, каким трудом эти вещи заработаны. Он не задумается о том, что это — чужое. Наркоману не свойственно думать о чьих-то интересах, даже о своих собственных. Для него существует только кратковременная, сиюминутная задача — достать дозу. Конечно, через некоторое время даже родные папа с мамой ужаснутся близкой нищете. Эта перспектива неизбежно вызывает паническую реакцию. И кажется, что избавление от «семейного демона», в которого превратился некогда любимый ребенок, — единственный выход.

С другой стороны, не так много людей способны понять или просто выслушать другого, даже если это — их собственный ребенок. Вместо нормального разговора, вместо децентрации[50], вместо налаживания личностных связей, они обрушивают на собеседника лавину советов и нотаций. Но если учесть, что личность подростка работает на негативизме как на топливе, то подобное отношение родителей не улучшает, а ухудшает ситуацию.

Протест, раздражение и, как следствие, эгоцентризм — основное оружие подростка в борьбе за свою идентичность. Иначе окружающая действительность сделает из формирующейся личности манную кашу.

Вот почему не следует устраивать детям концерт без заявок слушателей. Они услышат вас тогда, когда вы услышите их. А в качестве примера детского восприятия приведем здесь стихотворение наркомана — послание, обращенное к родителю:





«Я прошу тебя выслушать меня.
Ты начинаешь давать мне советы.
Но я не просил у тебя совета.
Я прошу тебя выслушать меня.
Ты начинаешь рассказывать, почему я должен чувствовать иначе.
Мои чувства просто растоптаны.
Я прошу тебя выслушать меня.
Ты чувствуешь себя обязанным сделать что-то для разрешения моих проблем.
Я кажусь себе таким слабым и ни на что не способным.
Послушай, я прошу лишь выслушать меня.
Не надо ничего говорить или делать.
Просто послушай меня.
Когда ты делаешь для меня что-то,
что я могу и должен сделать для себя сам,
ты поддерживаешь мои страхи и чувство несостоятельности.
Но когда ты просто принимаешь мои чувства как факт —
без оценок и критики, тогда у меня нет нужды
в чем-то убеждать тебя, и я могу попытаться
разобраться в том, что стоит за моими чувствами.
Поэтому, пожалуйста, слушай —
просто слушай меня, а если ты хочешь говорить, —
подожди немного…
Я закончу и выслушаю тебя»[51].





Пожалуй, то же может сказать о себе не только наркоман, но и любой подросток, чей родитель не склонен слушать, что ему говорит ребенок. Почему так трудно бывает выполнить просьбу подростка? Потому что растерянность, страх и беспомощность ведет старшее поколение ту же, куда и всегда — в психологическую игру. Или даже в несколько игр — «Ну вот, попался, негодяй!», «Посмотри, как я старался», «Недостаток», «Суд»[52] и, конечно же, «Алкоголик». Это игры, основанные на взаимных претензиях и на открывающейся возможности разрядить агрессивный аффект. У них разные правила, но принцип всегда один. Изображая диалог двух Взрослых (а иногда даже и не изображая), игроки контактируют на уровне Родитель — Ребенок, а это всегда чревато извращением благих намерений.

Да, мы понимаем: ужасающая информация о наркоторговцах, подстерегающих школьников на дискотеках, в клубах и даже в школе, вызывают нервную дрожь и у бездетных граждан, не говоря уже о мамах-папах. Стенания подростка о том, какой скучной, безрадостной и бесперспективной ему представляется жизнь, добавляет трагизма: а что, если и мой сорвется, попробует — и я его потеряю?! К тому же родитель бывает возмущен пренебрежением к его, родителя, усилиям и успехам: мы тебя всем обеспечили, чего тебе еще надо, я в твоем возрасте, бу-бу-бу…

Дети не знают, что подобная реакция — проявление не столько невнимательного отношения, сколько амбиций старшего поколения. Им, старперам вдохновенным, хочется признания, уважения и одобрения со стороны собственных отпрысков. А «вдохновенные старперы» не понимают, что нытье отпрысков — выражение потребности в безусловной любви и понимании, чтобы ему ответили: мы тебе верим, мы в тебя верим, ты пробьешься, ты такой!

Что можно посоветовать родителям, которым не хочется становиться на позиции психологической Нудьги — внутреннего Родителя, но и слушать «сводки с фронта» сил нет? Не замазывайте проблему, если она есть. И не нагнетайте давление, если проблемы нет. Бесконечные караоке на мотив «А ты такой холодный, как айсберг в океане» не сделает вас ближе.

Родителям необходимо найти устойчивое равновесие между двумя неудобоваримыми полюсами — паранойей и безразличием. Оптимальное решение, как всегда, лежит посередине.

И не отдавайте свой авторитет, не делегируйте ответственность за свое чадо его сверстникам и подросткам постарше. Постарайтесь, чтобы к вам прислушивались. И для этого научитесь слушать сами и говорить по делу, а не просто осуществлять агрессивную разрядку. Не позволяйте ребенку почувствовать себя «некондиционным», не толкайте его в водоворот стыда и вины. Наоборот, позвольте ему осознать, что вы уважаете в нем личность, способную покорять вершины и строить жизнь по-своему. Мы, твои родаки, готовы оказать тебе всяческую помощь и поддержку, мы с тобой, мы за тебя, мы верим, оле-оле-оле-е-е!

А для того, чтобы понять, насколько человек готов расстаться с формирующейся (но никак не с устоявшейся и вполне развитой!) зависимостью, ему следует пройти международный клинический тест, оценивающий тревогу и депрессию. Определите испытываемые ощущения по нижеприведенной шкале.

1. Я не слежу за своей внешностью

определенно, это так — 3

я не уделяю своей внешности столько времени, сколько

нужно — 2

может быть, я стал меньше уделять внимания своей

внешности — 1

я слежу за собой так же, как раньше — 0



2. Я испытываю неусидчивость, словно мне постоянно нужно двигаться

определенно, это так — 3

наверное, это так — 2

лишь в некоторой степени это так — 1

совсем не испытываю — 0



3. Я считаю, что мои дела (занятия, увлечения) могут принести мне чувство удовлетворения

точно так же, как и обычно — 0

да, но не в той степени, как раньше — 1

значительно меньше, чем обычно — 2

совсем так не считаю — 3



4. Я испытываю напряженность, мне не по себе

все время — 3

часто — 2

время от времени, иногда — 1

совсем не испытываю — 0



5. То, что приносило мне большое удовольствие, и сейчас вызывает у меня такое же чувство

определенно, это так — 0

наверное, это так — 1

лишь в очень малой степени это так — 2

это совсем нее так — 3



6. Я испытываю страх, кажется, будто вот-вот случится нечто ужасное

определенно, это так, и страх, который я испытываю, очень сильный — 3

да, это так, но страх не очень сильный — 2

иногда, но меня это не беспокоит — 1

совсем не испытываю — 0



7. Я способен рассмеяться и увидеть в том или ином событии смешное

определенно, это так — 0

наверное, это так — 1

лишь в очень малой степени это так — 2

совсем не способен — 3



8. Беспокойные мысли крутятся у меня в голове

постоянно — 3

большую часть времени — 2

время от времени и не так часто — 1

только иногда — 0



9. Я испытываю бодрость

совсем не испытываю — 3

очень редко — 2

иногда — 1

практически все время — 0



10. Я легко могу сесть и расслабиться

определенно, это так — 0

наверное, это так — 1

лишь изредка это так — 2

совсем не могу — 3



11. Мне кажется, что я стал все делать очень медленно

практически все время — 3

часто — 2

иногда — 1

совсем нет — 0



12. Я испытываю внутреннее напряжение или дрожь

совсем не испытываю — 0

иногда — 1

часто — 2

очень часто — 3



13. У меня бывает внезапное чувство паники

очень часто — 3

довольно часто — 2

не так уж часто — 1

совсем не бывает — 0



14. Я могу получить удовольствие от хорошей книги, радио- или телепрограммы

часто — 0

иногда — 1

редко — 2

очень редко — 3



Подсчет баллов

До 10 баллов. Вы можете начинать борьбу с зависимостью самостоятельно. У вас хорошие шансы на успех.

11–16 баллов. Сначала необходимо разобраться в себе, в собственных потребностях и возможностях.

От 17 баллов. Необходимо обратиться к психологу. Его поддержка улучшит Ваши шансы.

Тревога и депрессия преодолимы, но высокий уровень негативных ощущений — не то состояние, которое можно назвать «стартовым». Тем более для такого серьезного мероприятия, как избавление от зависимости, да и вообще борьба с собой. Поэтому вознамерившись покончить с аддикцией, и сама зависимая личность, и ее окружение должны создать тепличные условия для психики, истерзанной аддиктивным расстройством. Спектакли по сценарию «Кто первый начал», «Это ты виноват», «Мы не заслужили» и т. п. придется отставить — хотя бы на некоторое (весьма долгое) время.



Лучше уже было



«Болезнь принимает здоровые формы» — эти слова Михаила Жванецкого можно смело делать девизом наркологии. Поелику окончательное избавление от недуга невозможно — значит, нужно достичь максимально здоровых форм существования. Нет, на бодрый прогноз это не тянет. Но мы и не ставим перед собой формирование оптимистичного взгляда на человеческую личность, отравленную ядом аддикции и пронизанную метастазами психических расстройств. И первое, что можно сделать с такой личностью — это лишить ее… сторонников и единомышленников.

Аддиктивная среда опасна не только своими «регулярными поставками» наркотика, но и крепостью своих социальных (или, если хотите, асоциальных) связей.

Пока они не разорваны, создание новых контактов, не основанных на наркотических интересах, остается большой проблемой. Мир наркоманов и наркоторговцев не отпустит своего раба на свободу, чтобы тот жил собственной жизнью — а главное, тратил добытые деньги на себя, а не на смак и не на колеса. Но разрыв с аддиктивным существованием — очень трудный этап. Почему этап? Потому что моментальный скачок из одной социальной среды в другую невозможен. Как и моментальное физическое очищение организма от продуктов распада наркотических веществ.

Пошаговое изменение паттернов мышления и поведения в большей степени должно основываться на замещении, а не на тотальном разрушении системы адаптации с последующими планами капитального строительства новой системы. Иначе как жить в период между разрушением и окончанием стройки? Человек не в силах существовать вовсе без социальных навыков.

Родным аддикта чрезвычайно важно отказаться от позиции созависимых лиц. Это опасная и жестокая тактика, сколь бы мягкой и деликатной она не представлялась. Даже на ранней стадии формирования зависимости человек нуждается в помощи, а не в замалчивании его недуга и не в лекциях о вреде всего, что изменяет сознание. Не можете оказать помощь сами — обратитесь к специалисту. Причем обращайтесь смело, без стыдливости на разрумянившемся лице. Подростку, если вздумает обижаться и возражать, что он, мол, не псих и к психиатру не пойдет, можете сказать так: твои психологические стратегии приспособления, как и у большинства тинейджеров, нуждаются в доводке, доработке и шлифовке. Будь ты спортсменом или художником, занятия с профессионалом послужили бы естественным и неизбежным развитием твоих способностей. Адаптация к взрослому миру — тот же полезный навык, талант и тренинг. Вот потренируешься и покоришь все вершины мира без особого напряга.

Главное, чтобы ребенок понял: сумасшедшая погоня за остротой ощущений всегда оканчивается личностным крахом. Не только в плане крушения надежд на непреходящее блаженство, но и в плане крушения индивидуальности. Это хуже амнезии: человек, потерявший память, по крайней мере вызывает сочувствие и доброе отношение окружающих. В их глазах он не виноват, да и в своих глазах тоже. Аддикт, наоборот, изнывает под тысячами тонн вины. Чтобы избавиться от этого чувства, он бродит по замкнутому кругу: опьянение — пробуждение — стыд — опьянение — пробуждение… Из этого лабиринта не выведет никакая Ариадна[53]. Потому что наркоман — не Тесей, а Минотавр, которому стало стыдно за его каннибальские привычки.

Но если Минотавр решает изменить свой образ жизни (в том смысле, что наркоман решает порвать с наркотиками), ему придется строить себя заново. С фундамента. Лечение возможно только при условии, что он осознанно, планомерно и целенаправленно будет работать на свое новое «Я».

Хотя касательно лечебных, а не профилактических мер нельзя сказать ничего утешительного и ободряющего. Лекарств, предотвращающих развитие наркомании или раз и навсегда отбивающих желание принимать наркотики не существует до сих пор. И, по прогнозам специалистов, такие препараты в ближайшие 10–20 лет точно не появятся. Поэтому в силах современной медицины только облегчить симптомы абстиненции. Сегодня снять болевые ощущения во время ломки можно без проблем. Специалисты лишь предостерегают: если наркомана собираются лечить аминазином, галоперидолом или любыми другими нейролептиками в больших количествах, решительно отказывайтесь от подобной терапии — это устаревший и неэффективный способ лечения.

Есть целый ряд методик, вокруг которых создаются мифы и субъективные представления, не имеющие ничего общего с реальностью. Прежде всего, это использование лекарств-антагонистов, несовместимых с тем или иным наркотиком. Алкоголикам этот метод знаком по названию препарата «Эспераль», а наркоманам — как кодирование или химзащита. Применение таких средств основано на попытках пробудить в наркомане инстинкт самосохранения: теперь, если он примет свой излюбленный допинг, его постигнет либо смерть, либо резкое ухудшение состояния здоровья. Притом, что для многих аддиктов саморазрушительное поведение становится даже не второй, а единственной натурой. Так что рано или поздно они неизбежно рискнут и примут наркотик. Известны случаи, когда наркоман вначале писал завещание, а потом делал себе укол. В конфликте между инстинктом самосохранения и установкой саморазрушения инстинкт далеко не всегда берет верх.

К тому же использование антагонистов осложняется тем, что один-единственный препарат не может составлять оппозицию сразу всем группам наркотиков. И пациент, естественно, может запросто поменять один кайф на другой. Вдобавок точно и досконально определить срок и последствия этой терапии не удается: человеческие организмы слишком различаются между собой. И поэтому антинаркотический препарат, столкнувшись с наркотиком, может вызвать развитие психической болезни вместо запланированного инфаркта. Или действовать недолго. Во всяком случае, возлагает все надежды исключительно на искусственное прерывание процесса наркотизации нельзя. Это время, свободное от наркотиков, необходимо использовать с максимальной пользой.

Кроме кодирования, существуют и другие методики, окруженные мифами. В частности, группа тяжелых процедур, которые у медиков носят название «экстракорпоральная детоксикация» и пользуются определенной популярностью в среде наркоманов. Заметьте — наркоманов, а не наркологов. Сейчас объясним, почему. Речь идет о следующих методиках:

1) гемосорбция — заключается в том, что кровь пропускается через сорбент (особым образом обработанные кусочки угля и других впитывающих материалов) и возвращается после очистки в систему кровообращения;

2) ликвосорбция — тот же принцип применяется к ликвору (спинномозговой жидкости), проводится его очистка и возвращение внутрь позвоночника;

3) плазмафорез — разделение крови на форменные элементы, то есть на клетки, и на плазму, то есть на раствор белков, после чего форменные элементы возвращаются в кровяное русло, а плазма просто выливается и заменяется таким же объемом стерильного раствора, введенного внутривенно.

Все перечисленные процедуры длятся от получаса и долее и представляют собой определенную опасность для организма. В первую очередь тем, что они связаны с проникновением во внутренние среды организма и с изменением — вольным или невольным — этих сред. Например, во избежание сворачивания крови и плазмы во время процедуры, их избыточно насыщают гепарином — веществом, не позволяющим крови сворачиваться. И некоторое время гепарин не позволит крови сворачиваться даже после возвращения в кровеносную систему. Кроме того, при ликвосорбции нарушается целостность не только кожных покровов, но и оболочек спинного мозга и происходит проникновение в пространство, общее для спинного и головного мозга. Вот почему наркоманы, подвергшиеся этой процедуре, довольно часто жалуются на боли в спине, возникающие через 3–4 недели после лечения и усиливающиеся в периоды абстиненции. А поскольку многие, несмотря на сложные и опасные процедуры, снова возвращаются к наркотикам, осложнения тут как тут.

Зачем же больные настаивают на проведении столь глубокой очистки? Именно затем, что само магическое слово «очистка» кажется первым шагом к новой жизни и к новому состоянию тела. Наркоманы верят, что эти мероприятия освобождают кровь и ликвор от токсинов, или, как они выражаются, «от грязи», а иными словами, от частичек растительного сырья, которые невозможно отфильтровать в домашних условиях и благодаря которым готовые наркотики становятся темными и непрозрачными. Действительно, все эти частицы при внутривенном введении наркотика попадают в кровь, но циркулируют в сосудах недолго — в течение нескольких часов. Клетки-макрофаги[54], нацеленные на уничтожение инородных тел, уничтожают всю грязь, какую могут. А все, что не подвергается уничтожению, оседает в клетках ретикулоэндотелиальной системы (РЭС). Эти клетки выстилают внутреннюю поверхность кровеносных сосудов и помещаются в основном в сосудах печени. Попав в РЭС, инородные частицы, в массе своей, увязают в ней навечно. И никакая гемосорбция уже не в силах извлечь их оттуда.

Поэтому эффект облегчения в результате «глубокого дренажа» организма представляет собой либо последствия самовнушения, либо последствия тех успокоительных, обезболивающих и снотворных средств, которые полагается принимать после гемосорбции. А сама процедура необходима лишь тогда, когда:

1) налицо передозировка наркотиков, особенно барбитуратов, и их надо срочно вывести из организма, пока наркоман не умер от остановки дыхания;

2) когда в результате лечения абстиненции организм наркомана оказывается перегружен седативами и транквилизаторами, и больной чувствует себя вялым, апатичным и слабым.

А в целом при лечении наркотической зависимости соблюдается тот же принцип, что и при лечении алкоголизма: вещество-антагонист снижает прием аддиктивного агента, транквилизаторы облегчают синдром отмены; а пока действуют эти препараты, пациент может адаптироваться к действительности при помощи психотерапии. Для того, чтобы аннулировать действие психоактивных веществ, применяются все новые и новые препараты. Но, в отличие от лекарств, средства воздействия на человеческую личность не сильно развиваются.

И нередко врач предпочитает «доломать» пациента, нежели кропотливо перестраивать его увечную психику.

Психотерапевт справедливо полагает: если внедрить в сознание больного установку на конформизм, он станет более терпимым для своей семьи и знакомых. Хотя бы на время. Притом, что внедрение конформизма не предполагает перестройку личностных стратегий копинга. Пациент как был, так и остается депрессатиком и комплексатиком, склонным искать удовлетворение во внешнем, а не во внутреннем мире.

Вдобавок существующие методики с удручающей однообразностью демонстрируют один и тот же прием: пересаживание аддикта с одного агента на другой, менее разрушительный и социально одобренный. Например, с героина на метадон или с алкоголя — на барбитураты. В основе такого воздействия лежит не излечение аддиктивного расстройства, а смена одной формы зависимости на другую, менее опасную для окружающих. Пусть себе курит, нюхает, глотает — лишь бы оставался функционирующей социальной единицей. Да, мы признаем: нормализовать взаимоотношения наркомана с обществом — это уже много, очень много. И все-таки не советуем возлагать чрезмерные надежды на «агентурный» подход. Личность благодаря ему не восстановишь. А жить без личности настолько трудно, что вероятность срыва крайне высока.

Есть варианты перехода с химической зависимости на эмоциональную. Это более перспективная методика. Поэтому масс-медиа, популярная литература и даже медицинские пособия рьяно рекомендуют «терапию религией»: приведите наркомана в церковь, крестите его, заставьте соблюдать посты и совершать обряды — глядишь, он и придет в норму. Увы, в норму он уже не придет, и с этим придется смириться. Но предположим, религиозная атмосфера окажет благотворное воздействие на зависимого. Он даже может стать очень верующим человеком, начнет спрашивать у священника разрешения на каждый свой шаг, обвенчается со своей сожительницей и поставит иконы в красный угол. Его поведение и мышление изменятся настолько, что все вокруг будут восклицать: «Скажите, пожалуйста, совсем другой человек! Будто подменили!» — хотя деформированная индивидуальность никуда не делась и даже не особо выправилась. В целости сохранилась зависимость верующего аддикта от «волшебного помощника». Просто теперь в роли такого помощника выступает священник, церковь, приход, службы и ритуалы. Помните: несамостоятельность личности может обернуться новой опасностью.

Теперь, когда эта личность накрепко связана с батюшкой (а может, с реббе или гуру), дающим советы и наставления, с церковной атмосферой и с религиозными обрядами, она еще более беспомощна и внушаема. Потому что убеждена: от нее ничего в жизни не зависит, она не контролирует ни мир вокруг, ни себя саму. Значит, следите за ней внимательно: если аддикта затянут в секту «собратья по вере» (а попросту вербовщики, которые шныряют не только по церковным мероприятиям, но и на улицах ловят простодушных и растерянных и ведут к своему «пахану»), он снова станет неуправляемым и опасным. И не надо отмахиваться: не может такого быть, он опомнился, он пришел в себя, он исцелился. К сожалению, он всего-навсего отказался от химического допинга. Хотя и не избавился от потребности в допинге. Для такой перестройки одних только посещений церкви мало.

Не стоит возлагать чрезмерные надежды и на ослабление химической зависимости: если психологическая зависимость не уменьшится, то ситуация останется прежней. Так, методика лечения героиноманов более легким наркотиком, родственным героину, — метадоном, существующая за рубежом, не дает результатов. Сторонники этой терапии утверждают, что аддикт, перешедший на употребление метадона, способен нормально функционировать и трудиться, что невозможно при героиновой зависимости. Многие героиновые наркоманы могут получать метадоновое лечение без предварительной госпитализации, а в ходе терапии сохранять рабочие места и положение в семье и в обществе.

Одновременное употребление наркотика и успешное восстановление собственной социальной роли — это даже не фантастика. Это мираж.

Очевидцы утверждают, что раздача метадона героиноманам просто становится еще одним, легальным источником наркотика: приходишь, демонстрируешь следы от уколов, получаешь дозу — идешь балдеть. Согласитесь: не очень-то похоже на избавление от зависимости? Возможно, это содействует улучшению обстановки: получив свой метадон, наркоман не ограбит очередную жертву — или не ограбит ее сегодня.

Помимо метадона существует аналогичное средство, разработанное недавно — бупренорфин. Оно действует как частичный антагонист героина (поэтому совмещать употребление и того, и другого препарата невозможно), но бупренорфин вызывает такое же острое ощущение удовольствия, как и употребление героина. То есть психологическая тяга к «химическому раю» остается.

Есть средства, которыми общество пытается спасти добропорядочных граждан от ухудшения криминальной обстановки. Но аддикта они не излечивают. Такое ограничение целей нельзя не признать оправданным: все, что может общество, — это снизить поступление наркотиков и контролировать поведение представителей аддиктивной среды. А вот спасать себя от зависимости, уменьшая психологическую тягу и восстанавливая социальный статус, наркоману придется самостоятельно.

Нельзя не учитывать и вероятность сочетания наркомании с психопатологией. Асоциальное расстройство личности заставляет пациента сопротивляться лечению, нарушать рекомендации или попросту саботировать.

Вполне вероятно, что это сопротивление будет подсознательным. Тогда велик шанс перейти от лечения к психологическим играм типа «Алкоголик», в которых саботаж лечения от аддикции, конфликты с обществом и последующие карательные меры удачно вписываются в образ «настоящего приключения». И тут уж придется выбирать — «либо вы часть решения, либо вы часть проблемы», как заметил американский политик Элдридж Кливер.

Но какой бы метод лечения вы не выбрали, старайтесь, чтобы «внутренний аддикт» (психологический компонент, ставший неотъемлемой частью личности) не вмешивался в процесс, поскольку его вмешательство усугубляет чувство неуверенности и провоцирует срывы. Поэтому внутреннего аддикта желательно заткнуть, дабы не нагнетал обстановку.

Для этого понадобится помощь психотерапевта вкупе с грамотно разработанным комплексом мотиваций. Наркозависимый должен узнать, чего хочет не его инфантильный, гиперэмоциональный Ребенок, а его сознательный, рациональный Взрослый. И если Взрослый недостаточно развит, чтобы чего-то всерьез захотеть, придется над ним потрудиться, чтобы он окреп и смог, наконец, пресечь выходки Ребенка.

Те же меры стоит принять любому аддикту. Не следует думать, что, например, желание прекратить курить или играть в азартные игры «само собой понятно» и, соответственно, никаких специальных мотиваций не требует. Бессознательное не откликается на предложенные извне «само собой», «как же иначе» и прочие бесспорные истины. Бессознательное упрямо, капризно, занудливо и вдобавок не любит перемен. Все, чем оно оперирует, приходится внедрять постепенно, убеждая, уговаривая и договариваясь. Та часть личности, которую Зигмунд Фрейд назвал «Оно», не только формируется в раннем детстве, но и ведет себя стихийно, разговаривает на своем собственном, детско-марсианском языке. То есть признает исключительно реальные, но никак не декларативные аргументы.

И если человек заявляет, что стремится быть хорошим специалистом, любящим семьянином, опорой родителям и образцовым гражданином, а на самом деле мечтает только о том, чтобы как можно дольше оставаться безответственным паразитом, и фрейдовское «Оно», и берновский Ребенок его мигом расколют. Незачем и шифроваться. Нередко бывает так, что индивиду удобнее считать себя уродом, слабаком и неудачником, и тогда ежедневные заклинания перед зеркалом «Я красив, умен, силен, удачлив» не изменят его самоощущение ни на йоту. Даже наоборот: от многократного повторения программирующая мантра теряет смысл. В подобном случае занятие аутотренингом превращается просмотр заезженного рекламного ролика: притом, что зритель досконально помнит каждую интонацию и каждый кадр, он уже не сознает содержания кадров и интонаций.

Больше того, способность мозга к селективному отбору информации позволяет переместить на периферию сознания сигналы, идущие от органов чувств: «Эй, мозг, опять этот ролик про тебя, орехи и желудок!» Не спрашивайте, кому это надо — считать себя отстоем и сопротивляться подъему самооценки. От положения увечного существа, неспособного за себя постоять, многие, очень многие люди получают не только моральную, но и материальную выгоду. Конечно, это не слишком престижный имидж. Но бессознательное, как вы понимаете, не знает, что такое имидж и что такое престиж. Оно разбирается лишь в том, что касается потребностей нижнего уровня пирамиды ценностей: удовлетворение естественных потребностей для подсознания важнее воплощения экзистенциальных идей.

Вот почему формальное программирование (когда программа не совпадает с внутренними стремлениями личности) при общении с подсознанием не дает результатов.

Так что лицам, увлеченным идеей нейролингвистического программирования, необходимо постоянно отслеживать результат: чем формальней подход, тем слабее воздействие. А сторонникам героического наскока или, наоборот, длительных нотаций также придется умерить натиск: эффект от прессинга может оказаться противоположен желаемому.

Это относится и к ближайшему окружению аддикта, которое, вполне вероятно, подсознательно настроено оказать давление на своего непутевого подопечного, взять власть в свои руки и твердою рукою направить его в русло нормальной жизни. Не получится. Потому что вы его уже однажды направили. Твердою рукою. Причем вот в это самое… русло, в котором он сейчас плавает вольным стилем. Прессинг лишь подкрепляет уверенность аддикта в том, что психологические игры с родными и близкими продолжаются: они и дальше будут его преследователями и одновременно спасителями, а он будет убегающий и одновременно утопающий. В этой новой, увлекательной версии «казаков-разбойников» можно провести жизнь — или то, что от нее осталось. А главное, аддикт будет знать: этот вариант предпочтителен не только для него, но и для его семьи.

Конечно, все вышеперечисленные убеждения относятся к разряду подсознательных. Вряд ли кто-то в открытую озвучит содержимое своего подсознания — разве что ненароком, на сеансе психоанализа. А в отредактированном, благопристойном варианте стремления аддикта и соаддикта будут выглядеть совершенно иначе: забота и доброта — с одной стороны, раскаяние и надежда — с другой. Правда, официальной версии доверять не стоит: она — демонстрация благих, но отнюдь не истинных намерений.

Поэтому представьте себя политиком, который вращается в среде таких же, как он, отпетых политиков, говорит что принято, делает что велено, достигает чего может и не забывает о себе любимом. Завышенные требования в политике — верный крах. Вот и не предъявляйте. Перестраивайте мировоззрение, меняйте жизнь, исправляйте ошибки — и не торопитесь. Помните: одна из причин аддиктивного расстройства — это как раз нетерпение. Или, как говорят специалисты, неспособность отсрочить вознаграждение.

Напоследок хотим дать несколько рекомендаций для тех, кто подозревает, что у близкого человека развивается наркозависимость, и для тех, кому пришлось в этом удостовериться.

1. Можно проверить наличие наркотика при помощи экспресс-теста, действующего по тому же принципу, что и индивидуальный тест на беременность: полоска из впитывающего материала погружается в мочу тестируемого и показывает наличие в ней наркотика. Попросите вашего «подозреваемого» помочиться в баночку и проверьте, насколько ваши подозрения обоснованны. Тест действует на протяжении нескольких часов или даже нескольких суток после однократного приема. Каждый вид теста реагирует на определенный вид наркотиков, поэтому лучше купить разные экспресс-тесты и проверить на наличие разных агентов — опиатов, кокаина, экстази, производных конопли (на упаковке написано ТНС), амфетамина и барбитуратов. Если наркотик в жидкости отсутствует, в течение 5 минут в середине теста появляются 2 коричневато-красных черточки. Если тест положительный и наркотик обнаружен, появится только одна — верхняя, контрольная. Будьте внимательны: если на тесте не появится контрольная полоска (то есть полосок нет вообще), тест нельзя считать достоверным. Либо он проведен неправильно и его надо повторить, либо велика возможность подмены тестируемого вещества, например, подкрашенной водой.

2. Узнав, что ваш близкий человек наркоман, попытайтесь не впадать в панику, во всяком случае не показывайте ему свою тревогу. Не тяните с откровенным разговором на эту тему. Но и не начинайте беседу сгоряча, не подготовившись, в состоянии страха и возмущения, а начав разговор, не юлите, спрашивайте напрямую. Будьте готовы к отпору со стороны наркомана, к слушанию «Декларации прав наркомана», к попыткам манипуляции с его стороны. В ответ на неблаговидные действия не взрывайтесь агрессией и упреками. И непременно постарайтесь объяснить близкому человеку, что его вы любите, что ваше отвержение распространяется не на всю его личность, а исключительно на наркотики.

3. Прежде чем начать разговор, проанализируйте ваши взаимоотношения и ситуацию в семье. Учтите: если ваши отношения с близким человеком складывались непросто, имели место и ссоры, и обиды, и невнимание, то слова о любви он воспримет с достаточным скепсисом и получит лишний козырь в этой полемике. Подумайте над тем, какиереальные чувства вы можете ему предложить. Если вас не устраивает ваше поведение и вы понимаете, что допускали ошибки, лучше сказать о них, чем отстаивать свой «светлый непорочный образ». Но! Не культивируйте в себе чувство вины за поступки близкого человека, даже если она действительно есть. На голом раскаянии ситуацию не исправишь, а вам предстоит действовать.

4. При общении и взаимоотношениях с наркоманами следует учитывать некоторые правила. С ними нельзя вести никаких деловых отношений, даже имея от наркомана документы — расписки, доверенности и пр. Предположим, наркоман вовсе не собирается подставлять партнера. Но! Он все равно это сделает, поскольку не отвечает за себя. Он будет врать и беззастенчиво использовать любого человека из своего окружения. Наркоманам нельзя доверять ценности и деньги: спрячьте от наркомана все свои ценные вещи. Помните: они не останавливаются перед кражами, у них отсутствует мораль. Наркоман не видит разницы между чужими и близкими, он равнодушен ко всем. Денег не давайте! Добровольные «дотации» не спасут вас от домашних краж и прочих неприятностей. Наркоман будет занимать без отдачи у родни и знакомых, воровать и продавать свое и чужое. Таким образом, давая наркоману деньги, вы не обезопасите себя, зато позволите ему комфортно приобретать наркотики. Заплатить за дозу можно лишь тогда, когда состояние наркомана крайне тяжелое (ломка вот-вот перейдет в кому), а медицинская помощь по каким-то причинам невозможна.

5. Постарайтесь не лгать наркоману, не давайте пустых обещаний: наркоман легко забывает о своих клятвах, но прекрасно помнит чужие. В отношениях с наркоманом демонстрируйте предсказуемость поведения: наркоман должен точно знать, как вы отнесетесь к его поступкам и что предпримете в ответ. Если он совершит нечто предосудительное, следуйте своим обещаниям и правилам до конца. Это станет первейшим условием налаживания контакта с наркоманом. В противном случае он не будет вам доверять и не станет выполнять ваши условия.

6. Не старайтесь ликвидировать последствия проступков наркомана, не отмазывайте его от всех проблем и неприятностей. В противном случае он не будет чувствовать дискомфорта от своего состояния, и вы лишите его важного стимула изменить свою жизнь. И не пытайтесь создавать наркоману идеальные условия. Он тоже должен участвовать в борьбе за себя. Не давите, не закатывайте скандалов, иначе вы загоните проблему внутрь, но не искорените ее. Однажды проблема обострится и настигнет вас в самый неожиданный момент.

7. Запаситесь терпением, ситуация может срываться неоднократно, пробуксовывать и т. д. К сожалению, наркомания — это на всю жизнь: даже если человек завязал, он может сорваться через несколько лет. Не становитесь Великой Китайской стеной, оправдывая и защищая наркомана, обвиняя всех окружающих — плохих врачей, бесчувственных друзей, подлых ментов и пр. Вместе с тем вы должны четко понимать: здоровье вашего близкого человека нужно прежде всего вам и бороться за него вы будете в одиночестве. Даже сам наркоман не станет вашим союзником в этой борьбе. Во всяком случае, на первом этапе.

8. Избегайте прямого давления на наркомана. Чтобы заставить его лечиться, нужно создать особые, стимулирующие условия. Притом, что наркоман не лечится, он перевоспитывается. Объясните наркоману последствия потребления наркотиков, но не унижайте его. В то же время спокойно развенчайте героически-романтический образ наркомана. Решение о лечении должен принять сам наркоман. Те, кого заставили пойти к наркологу, во время лечения хотят одного: успокоить родственников и прекратить репрессии по отношению к себе. Такие по окончанию курса принимают наркотики на следующий день. Нужен личный выбор человека в пользу жизни. Нужна поддержка близкого человека, чтобы помочь исполнить задуманное. Даже при лечении стопроцентно избавиться от болей невозможно. И не стремитесь облегчить процесс ломки до полного отсутствия симптомов (хотя при современных технологиях такое вполне возможно). Известно, что наркоманы, пережившие тяжесть ломки, реже возвращаются к наркотикам, чем те, кто был избавлен от боли и дискомфорта.

9. Прибегая к той или иной методике, постарайтесь понять ее возможности, не надейтесь на панацею. В противном случае вас постигнет тяжелое разочарование. Всегда существует риск рецидива. Зависимость становится частью личности человека. Борясь с ней, вы разрушаете личность наркомана и выстраиваете новую личность, которая не всегда привлекательна и даже не всегда похожа на ту, ушедшую, которую вы помнили и любили все это время. Случается, что лечение зависимого человека состоит в переводе с наркотической аддикции на другую — менее опасную и социально одобренную. Например, на религиозную зависимость. Да, колоться в этом состоянии наркоман не будет, но сохранит черты психологически зависимого индивида. Привыкайте. Возможно, со временем его состояние — в том числе и душевное — улучшится и стабилизируется. И ваши отношения укрепятся и снова превратятся в близкие.

Глава 5. Курение — одна из главных причин статистики

Теперь столько пишут о вреде курения, что я твердо решил бросить читать. Джозеф Каттен


Сигарета для безумца



Впрочем, как ни убеждай других или даже себя, что в этой жизни для счастья нужно научиться ждать, планировать и терпеть, на одних «долговременных программах» далеко не уедешь, извините за двусмысленность. Каждое утро и каждый вечер человек — любой человек, независимо от его физического и психического состояния — норовит взбодриться, дабы лучше работалось и отдыхалось. А без этих мелких приливов эйфории хотя бы раза три-четыре в день ни жить ни работать, было бы просто невозможно.

И в качестве главного «бодрительного средства», естественно, берется утренняя чашка кофе (вариант: утренняя сигарета), делается первый глоток (затяжка), строится счастливая мина, известная широкой публике по рекламным роликам, целуется счастливая жена (любовница, мама, теща, кошка, консьержка) — и все, колесо судьбы пошло на новый виток. Привычная картина. И ничего в ней страшного нет. Хотя иногда жена (любовница, мама, теща, кошка, консьержка) отнюдь не выглядят счастливыми, а наоборот, принимаются брюзжать: вот, едва глаза продрал, сразу к сигарете тянется, а днем всю пачку высадит, а то и две! И кофе опять слишком крепкий! А у тебя давление! Сколько раз просили: хотя бы вечером пей чай! И лучше зеленый, чем черный! Но тебе же дела нет до собственного здоровья, ты же… бла-бла-бла, бла-бла-бла, бла-бла-бла.

Насколько правы брюзжащие и насколько виноват предмет их заботы и опеки? Разумеется, это все индивидуально. Может, он и не виноват вовсе. Во всяком случае, авторы статей и передач (не говоря уже про книги), описывающие жуткое, прямо-таки жутчайшее воздействие кофеина и никотина на организм, куда виноватее. Именно они отравляют чистое утреннее блаженство от встречи с первой порцией бодрости (читатель, конечно же, понимает, что чувство это приносит не встреча на кухне с женой/мамой, а тем более тещей/консьержкой). Стараниями этих писак домашняя атмосфера превращается в ядовитый смог! Граждане! Товарищи! Камрады и ситуайены! Нам что, поголовно перейти с утреннего кофе и утренней сигареты на утреннюю прану и утренние мантры? А если меня это не цепляет? В смысле, не бодрит и не освежает? Как тогда жить?! Жить-то, спрашиваю, как?!!

Прежде чем набрасываться на разбушевавшегося курильщика всей семьей и хором зачитывать ему Федеральный закон «Об ограничении курения табака», давайте попробуем встать на его сторону. Хотя бы ненадолго. Хотя бы формально. Хотя бы потому, что он нам не чужой. Вы собираетесь спасать близкого человека от легального, но оттого не менее опасного наркотика? Вы уверены, что никотин наносит вред его здоровью, потому что все наркотики вредят здоровью? Не торопитесь. Употреблять наркотики со скуки, действительно, глупо и нерентабельно. Но ведь от яда и польза бывает. Не от каждого, но от многих. Поэтому, собственно, человечество и изобрело яды (а вовсе не для регуляции численности населения).

Например, лекарственные препараты — барбитураты, бензодиазепины, антидепрессанты, врачом прописанные — с ними как быть? Ведь это они разрушают категорически негативное отношение к наркотикам. Они заставляют вспомнить, что есть ситуации, когда понятие «умеренное потребление яда» не кажется абсурдным. Что яды способны не только разрушать организм. Что они могут организм лечить: во-первых, приостановить функционирование больного органа и дать ему передышку; или, наоборот, заставить работать заторможенный орган или целую систему, чтобы «тело в целом» пришло в норму.

Именно благодаря ядам мы не становимся заложниками ощущений (чаще всего неприятных), возникающих в результате разных натуральных процессов.

Иными словами, если бы не стимуляторы (вещества потенциально ядовитые или даже очень ядовитые), депрессия вила бы из нас веревки и вязала те веревки в морские узлы, сети и макраме. Но род людской сдаться на милость природы не пожелал, а потому на протяжении всей своей истории предпочитал бороться и искать, найти, сесть, выпить и закусить. После чего закурить и наслаждаться неуклонным ростом душевного состояния.

И что мы имеем на сегодняшний день? А то, что все придуманное в борьбе с депрессией по большому счету делится на две методики: самоуговор и самоотравление. Либо мы пытаемся развеселиться (или, наоборот, расслабиться) под влиянием эмоциональных факторов, либо под влиянием факторов химических. Причем и те, и другие могут оказаться спасительными или гибельными. Все зависит от дозировки принятого допинга и уязвимости принимающего допинг. Вот как просто получается: соблюдай свою меру и не морочь людям голову!

Хотя психология тем и отличается от пропаганды, что учитывает не только главные, но и второстепенные составляющие процесса. Вот почему от лаконичного воззвания мы опять вынуждены вернуться на тропу рассуждений. Добавим к слагаемым «дозировка» и «уязвимость» третий компонент — «опасность». Есть вещества более и менее опасные — и не по одному, а сразу по многим показателям. Есть вещества, вызывающие привыкание и не вызывающие такового. Есть вещества, для которых грань между токсичной и лечебной формой употребления особенно тонка и неотчетлива. Есть вещества, накапливающиеся в организме и выходящие в течение нескольких часов. Есть вещества с разрушительными побочными эффектами и практически без побочных эффектов. Перечислять можно долго.

Никотин — вещество настолько токсичное, что применять его для лечения депрессии медицина не собирается. И тем не менее признает его заслуги в данной области.

Ибо каждый курильщик ощущает на себе… положительный эффект никотина — и даже не один. Будучи ядом, никотин делает именно то, на что способны яды. При стимуляции им сосудов и нервов улучшается работа мозга и спорится работа, связанная с координацией глаз и рук. Никотин повышает давление и учащает сердечный ритм — и, в результате, бодрит. Никотин имитирует действие ацетилхолина, отвечающего за действие памяти и способность к учебе. Никотин облегчает абстинентные явления — в том числе и снижает аппетит. В небольших дозах он сужает кровеносные сосуды, стимулируя центральную нервную и сердечно-сосудистую системы.

Джозеф Макклернон и его коллеги исследовали действие никотина на 11 некурящих людях, страдавших депрессиями. Половина испытуемых получила никотиновый пластырь, другая половина — пластырь, не содержащий активного вещества. Кроме того, ученые классифицировали тяжесть депрессии, определяя ее по вопроснику из 20 пунктов. Через восемь дней у испытуемых, которым был на плечо наклеили никотиновый пластырь, симптомы депрессии заметно ослабели. Объяснить этот эффект можно следующим образом. «Никотин стимулирует те области мозга, которые участвуют в создании настроения», — говорит Джозеф Макклернон. В данном случае никотин активирует вещества, передающие сигнал от нейрона к нейрону, — серотонин, допамин и норэпинефрин. Притом, что депрессии, как правило, связаны с дисбалансом этих «передатчиков»-медиаторов.

Вот почему среди страдающих депрессией количество курильщиков вдвое превышает среднестатистические данные. Это может означать, что у курильщиков чаще бывает депрессия, но может означать и обратное: «Люди, страдающие депрессией, бессознательно лечат себя никотином — разумеется, с возможными смертельными последствиями», — говорит Эдвард Ливайн, один из участников этого исследования. Не правда ли, это похоже на развитие алкоголизма: предрасположенность к депрессии вызывает повышенную потребность в алкоголе, а повышенная потребность может привести к формированию зависимости?

И так же, как в ситуации с алкоголем, выступающим в роли «смертельного антидепрессанта», отказ от курения особенно тяжело дается людям, страдающим депрессией. Несмотря на огромную опасность, исходящую от «волшебного помощника», человек предпочитает им пользоваться и не думать о возможных последствиях. Хотя ученые недвусмысленно предостерегают страдающих депрессией от курения. Если человек, склонный к расстройствам настроения, надумает бросить курить, ему понадобится дополнительная поддержка — то есть никотинозамещающая терапия: жевательная резинка, ингалятор или пластырь, содержащие никотин.

Притом, что никотиносодержащие средства не подходят для лечения депрессий, поскольку формируют зависимость. Наука предполагает создать искусственный никотин, не вызывающий зависимости. Необходимо модифицировать молекулу никотина так, чтобы его действие сохранилось, но не вызывало болезненного привыкания. «Это одно из самых важных событий в иммунологии за последние несколько лет», — утверждает Митчелл Финк, эксперт по экстренной медицине из Питтсбургского университета. Теперь главная задача исследований — найти оптимальный заменитель никотина.

Это пошло бы на пользу и пациентам, страдающим другими психическими заболеваниями, например, шизофренией, синдромом дефицита внимания или даже болезнями Альцгеймера и Паркинсона. Выяснилось, что никотин смягчает симптомы этих недугов, а также симптомы язвенного колита. К сожалению, механизм действия этого вещества пока не установлен.

Луис Юллоа из госпиталя при Университете Северного берега в Манхэссете, НьюЙорк, исследуя пути биотрансформации никотина, пришел к выводу, что из него можно получать мощные противовоспалительные вещества. Из всех патологических состояний, сопровождающихся воспалением, наиболее опасен сепсис, который развивается при попадании патогенных микроорганизмов в кровоток. Наибольшую угрозу представляет не сама инфекция, а бурная иммунная реакция организма. Организм вырабатывает огромное количество защитных клеток — цитокинов, провоцирующих воспаление. Эта «массированная атака» приводит к разрушению тканей, а в результате больной погибает от сердечнососудистой недостаточности и нарушения работы различных органов. Проводя опыты на мышах, Юллоа обнаружил удивительную вещь: никотин останавливает аномальный воспалительный процесс и даже подавляет сепсис. «Он вмешивается в работу мощных противовоспалительных механизмов самого организма, и в этом его сила, — комментирует исследователь, — Используя никотин, мы копируем физиологические механизмы, которые были отобраны природой в ходе эволюции как инструмент воздействия на работу иммунной системы».

Поясним, в чем тут дело. Как уже упоминалось, никотин имитирует действие нейромедиатора ацетилхолина, роль которого долгое время недооценивали. Эта Золушка среди нейромедиаторов стала звездой, когда выяснилось, что она связывает нервную и иммунную системы. С помощью ацетилхолина нервная система контролирует воспалительные процессы, постоянно возникающие в нашем организме. Ацетилхолиновые рецепторы находятся не только в нервных окончаниях, но и на поверхности иммунных клеток. Никотин тоже связывается с этими рецепторами, активирует их и устанавливает «режим диалога» между головным мозгом и иммунной системой. «Как это ни парадоксально, — говорит Ваутер де Йонге, специалист по взаимодействиям макрофагов с ацетилхолином, — заядлым курильщикам, которые страдают от язвенного колита, их вредная привычка в какомто смысле идет на пользу. Есть свидетельства того, что никотин помогает при заболеваниях, сопровождающихся воспалением, но никто пока не знает, как это можно использовать».

Сегодня Юллоа внес некоторую ясность в вопрос: он попытался объяснить, почему никотин оказывает положительный эффект при таких разных заболеваниях — при шизофрении, болезни Альцгеймера, болезни Паркинсона, синдроме Туретта[55] и язвенном колите. Никотин останавливает разрушение тканей: как показали лабораторные эксперименты, он связывается со своими рецепторами на поверхности макрофагов и блокирует массовое образование цитокинов, провоцирующих воспалительную реакцию, причем делает это крайне эффективно.

Однако о применении никотина в качестве лекарственного средства не может быть и речи. Никотин, как и положено ядам, одно лечит, другое калечит. И калечит, откровенно говоря, куда больше. Никотин не только вызывает зависимость, но и приводит к сердечнососудистым и онкологическим заболеваниям. И потому Юллоа отмечает: «Никто не собирается лечить с помощью никотина воспалительные заболевания. Мы хотим синтезировать специфические вещества, которые связывались бы с никотиновыми рецепторами и оказывали такое же противовоспалительное действие, но не были столь токсичными».

Итак, никотин оказывает на наше состояние позитивное (весьма относительно позитивное) воздействие. Но нельзя не признать: весь положительный эффект от курения — лишь капля в море по сравнению с воздействием негативным.

Вначале никотин действует как стимулятор (то есть раздражитель), затем раздражение превращается в хроническое, а после — в физиологическое и психологическое привыкание.

Прекращение или значительное сокращение употребления никотина вызывает синдром отмены: психологическую тягу, нервозность, тревогу, неспособность сосредоточиться, беспокойство, замедленное сердцебиение, повышенный аппетит и увеличение веса. Понижается уровень метаболизма, возникает бессонница, тремор, усиливается кашель, ухудшается выполнение задач, требующих концентрации внимания. Все это длится от нескольких дней до нескольких недель, в зависимости от остроты и выраженности привычки к никотину.

Но вернемся к началу. Как мы становимся курильщиками? О том, какой вред никотин наносит организму, знают все. И как-то даже банально перечислять все то нехорошее, что содержится в табачном дыме — ацетальдегид, ацетон, аммиак, бензол, бутиламин, диметиламин, ДДТ, эмиламин, гидрохинон, метиловый спирт, метиламин, соединения никеля, пиридин и под завязку радиоактивный изотоп полоний-210. Тем более, что для лиц, далеких от химии, это просто слова. Их легко перевешивают психологические установки. Это они играют главную роль в формировании намерения «разок попробовать». Но с чего именно начинается, а главное, чем психологически поддерживается потребность курить?

Некогда психологи упирали на то, что сигарета визуально прибавляет подростку или молодому человеку взрослости, крутости, шикарности… Поэтому юное созданье и хватается за пачку, как за спасательный круг: застенчивость свою скрывает, неуверенность в себе; а заодно пытается привлечь внимание к своей особе, вписаться в группу сверстников и стать в ней своим. Однако в XXI веке образ «элегантного курильщика/курильщицы», популярный в далекие 70-80-е годы, безнадежно устарел: общество поменяло идеал с рекламного ковбоя, затягивающегося дорогой сигаретой (сигарой, трубкой) на интеллектуала, яппи, спортсмена и просто красавца, благоухающего парфюмом, а не табаком.

Сегодня те, кто четверть века назад были полноправными членами вовсю дымящего коллектива, становятся изгоями, аутсайдерами, которых чуть что — сразу же депортируют на балкон, на лестничную клетку, в специально отведенные места… Того и глядишь, начнут курильщикам герметичные шлемы выдавать, чтобы атмосферу не загрязняли. Лицам, подверженным никотинизму, без конца припоминают судьбу бедной лошади, убитой каплей никотина, и прочат им всем печальную участь благородного животного…

Впрочем, кто видел лошадь в курилке? К вам в офис когда-нибудь заходила лошадь с просьбой дать ей прикурить? Или, может, некто хвостатый, с большими зубами, махал вам издали сигаретной пачкой, кивая головой в сторону уголка, насквозь прокопченного дымом? А, было, было… Это ваш коллега, длинноволосый и зубастый, приглашал оторваться от монитора и перевести дух. Насколько это занятие можно назвать «переводом духа». И все-таки прав был американский писатель Ралф Эмерсон, сказавший: «Курение позволяет верить, что ты что-то делаешь, когда ты ничего не делаешь». Равно как и наш соотечественник Ратмир Тумановский, автор 16-й полосы «ЛГ», отметивший: «Капля никотина убивает пять минут рабочего времени».

Потому что курение, как правило, есть единственная возможность сделать перерыв в работе. Некурящие продолжают пахать (вот, опять лошадиная ассоциация!), а курящие строем идут в угол — скандалить с уборщицей, орущей диким голосом: «Вы что, таблички не видите?! Здесь запрещено курить!» — где и предаются неспешным отвлеченным беседам. Хорошо, если разумный босс дозволяет покидать рабочее место «на законных основаниях», а не в силу дурной привычки. Некурящие тоже имеют право на передышку. Но в большинстве случаев никотинисты получают это право, а все прочие обречены дожидаться обеденного перерыва. Можно сказать, безжалостное начальство провоцирует подчиненных на никотинизм. Даже если не перестает, словно Минздрав, повторять фразу о вреде курения. Так, между делом, мелким шрифтом. Вот вам первый «провокатор курения» — это потребность прервать рабочий процесс и хотя бы на десять минут выпасть из общественно-полезной деятельности.

Следующая ситуация выглядит еще серьезнее (и одновременно еще комичнее). Врачи сетуют на то, что многие женщины не в состоянии отказаться от курения даже в период беременности и кормления грудью. Как сказала одна наша знакомая, кормящая мать тридцати с лишним лет отроду: «Я курить никогда не брошу! Это моя последняя возможность побыть собой!» — и ее… можно понять. Нагрузки, которым подвергается мать грудного ребенка, ее плотная привязка к маленькому, требовательному существу, ее заключение в четырех стенах, ее оторванность от мира только подкрепляют паттерны аддиктивного поведения. Примерно то же испытывает ответственный работник, держащий, словно атлант (или кариатида) на своих плечах целый бизнес, отец семейства, добытчик и защитник, творческая личность, завязнувшая в паутине «последних сроков» и «важных обязательств»… В общем, любой, кто знает, что такое прессинг. Возможность дать себе роздых воспринимается как внеочередной подарок Санта-Клауса, как визит доброй феи к замотанной насмерть Золушке.

Для зависимой личности отказ от использования аддиктивного агента походит на подлое предательство. Или на феерическую глупость.

Представляете, как бы вы отнеслись к Золушке, заяви она фее-крестной: «Ой, на бал я все равно не поеду! Если уж ты сделаешь за меня генеральную уборку, отделишь белую фасоль от коричневой, намелишь кофе и насадишь роз, то я воспользуюсь освободившимся временем, чтобы к возвращению маменьки и сестриц вышить плакат «Welcome! Home sweet home!»[56] с виньеточками по полю и бантиками по углам». Тут, я думаю, самая снисходительная фея плюнула бы и испарилась. А дальновидная — отправила бы свою крестницу в клинику, от трудоголизма лечиться.

Но если ты не трудоголик, и все твое «Я» в голос орет: мне и так тяжело, а ты еще добавляешь синдром отмены, синдром хронической усталости, синдром дефицита удовлетворенности, еще какой-нибудь синдром! Ты что, спятил/спятила? Сию же минуту верни радость жизни! Хорошо, пусть это будет не сигарета, не кофе, не пирожное, не снотворное, не прозак, не спиртное, но чтоб было! Чтоб действовало! А то помру.

Ведь человеку постоянно требуются «дополнительные средства», дабы вернуть, удержать, ну хотя бы имитировать радость жизни. И в большинстве своем это средства вредные или примитивные. Что поделать? Ведь зона их влияния — подсознание, наполненное детскими привычками и инстинктивными стремлениями. Здесь попросту нет интеллектуальных потребностей. Они обитают в другой области, в области сознания. Поэтому индивид не всегда способен осознать реальный механизм своеголюбимогорелаксанта. Индивиду просто неловко — до такой степени детской, смешной и неуместной может казаться вся эта «машинерия».

В частности, вспомним «парадокс Тришмена», который гласит: «Трубка дает умному человеку возможность подумать, а дураку — подержать что-то во рту». Конечно, большинство курильщиков полагает, что им с трубкой (сигаретой, сигарой) лучше думается. А на самом деле им требуется подержать что-то во рту, ни больше, ни меньше. С точки зрения психологии, эта процедура чрезвычайно… полезна. Ведь ребенок, сосущий палец, предается своей привычке отнюдь не для того, чтобы позлить старших. Это нехитрое действие стабилизирует душевное состояние на подсознательном уровне. Но ведь можно же было обойтись жевательной резинкой — и без сахара, и без никотина? Это не только не вредно, а даже полезно. Поздно! Организм уже усвоил привычку держать во рту никотиносодержащий «релаксант» и так запросто от своего пристрастия не откажется.

Как правило, человек не желает заранее разобраться в себе и выявить, где и как именно подсознание вмешивается в его поведение, восприятие, мышление. Это поведение «когнитивного скряги» — отрицание неизбежного, предубежденность и вообще игра в прятки с самим собой — только повышает опасность утраты самоконтроля.

Подсознательное, словно огромная масса воды, плещется за старой, осыпающейся дамбой, наспех построенной из запретов и непоняток, углубляет трещины, сочится из промоин, ищет выхода. А когда найдет — тогда личность попросту смоет.

Поэтому дайте себе шанс: отнеситесь внимательнее к причинам и источникам ваших привычек. Лечить не болезнь, а симптомы — верный способ не избавиться от болезни, а… приобрести новые ее проявления. Расширить, так сказать, зону взаимодействия вашего организма и вашего заболевания. Теперь спросите себя: оно вам надо?

Как, отчего, зачем и сколько?

Предположим, вы согласны с утверждением, что корни курения кроются не в имидже, а в прессинге. И потому бесполезно развенчивать моду на эту вредную привычку — моду, которой давным-давно наступил каюк, лет этак десять-пятнадцать назад. И не надо думать о курильщике, как о дешевом позере, стремящемся придать себе «значительность и интересность» посредством задымления помещения.

Оставим образы, позаимствованные из древних антиникотиновых брошюр: вот курильщик на тусовке — в одной руке бокал, в другой сигарета, а в мозгу одна мысль: «Как бы не уронить пепел на ковер!» — ах, бедный, он так напряжен! Ему так и не удастся отдохнуть! Это автор напряжен, за свой ковер боится. А некоторым курильщикам (особенно после третьего-четвертого бокала) по барабану, куда и что они уронят и куда упадут сами в момент, когда содержание алкоголя и никотина в организме зашкалит. Оставим и бодрые советы, действующие исключительно на нервы: докуривайте сигарету до половины, а лучше до начала; если рядом кто-то щелкнет зажигалкой, немедленно тушите свой бычок; не курите до, после и во время еды… Все это больше похоже на паллиатив (или на паранойю), чем на реальное стремление избавиться от зависимости.

Эффективное избавление начинается с выяснения причин, а не с лобовой атаки на последствия. Человеку легче выбрать средства и метод лечения послетого, как он освободится от дискомфортных условий, толкающих на бесконечное повторение опасных действий.

Благодаря целенаправленной стратегии можно не пробовать все подряд и не повторять после каждой проваленной попытки: ну вот, я же говорил… Здесь так же легко скатиться в психологическую игру, как и при спонтанных попытках избавиться от алкоголизма: несколько шумных скандалов в семье или на работе, несколько беспорядочных попыток избавиться от зависимости, несколько срывов с последующими «загулами» — и все, личность убеждается в своей неспособности довести дело до конца.

Необходимо учесть и так называемый «негативизм курильщика», его протестное поведение, когда стремление выкурить сигарету не только не слабеет, но даже усиливается от нажима со стороны некурящей части общества. Кстати, агрессивное поведение некурящих — это особая статья. Его усиленно раздувают антиникотиновые кампании, в последнее время буквально следующие друг за другом. В их основе лежит вполне справедливое утверждение: здоровье некурящих важнее, чем удовольствие курильщика. Тяжело терпеть, если вам дымят в лицо в пабе, в ресторане, в зале ожидания, в приемной — везде, откуда нельзя просто уйти, пока не дождешься своего обеда, поезда, очереди на прием и т. п. И совершенно невыносимо думать что ты, несмотря на отсутствие этой тошнотворной привычки, получаешь за несколько минут такую дозу яда, как если бы дымил с курильщиком наравне.

Как только человечество узнало о пассивном курении, никотиновой вольнице пришел конец. Но ведь курильщики-то остались! И вести отстрел «злостных отравителей атмосферы», мягко говоря, нерезонно. Ведь яростными «антиникотинистами» руководит по большей части примитивное желание разрядиться. Как, впрочем, и другими яростными личностями, протестующими против чего угодно — в политике, экологии, науке или искусстве.

Агрессивное поведение — маркер психологических проблем, а отнюдь не показатель желания решить проблему.

Тем более, что протестующие даже не задаются вопросами, в чем именно эта проблема заключается — не только для них, не намеренных предаваться пассивному курению, но и для тех, кто предается курению активному. Иногда даже вопреки сознательному решению…

Что касается главной причины табачной зависимости, она более ли менее ясна. В большинстве случаев курильщик губит свое здоровье ради тех же целей, что и остальные аддикты: пытается снизить нагрузку, уменьшить стресс и победить депрессию. И прессинг со стороны любящей родни, заботливо канифолящей курильщику мозги, может только усугубить все три негативных фактора его злополучного состояния. А в результате обстановка нагнетается, толерантность растет, соматические заболевания множатся, смог крепчает.

Впрочем… Мы на протяжении целого раздела говорим о курильщике, как о наркомане. Мы автоматически относим его к аддиктам. Мы предвидим долгую борьбу и не строим воздушных замков. Мы упоминаем тяжелые болезни и неадекватные психические состояния.

А между прочим, мы ничего не знаем наверняка, не знаем даже, есть зависимость или нет ее. И узнать сможем только после того, как курильщик пройдет тестирование по шкале Фагерстрома (только честно и откровенно, пожалуйста). Итак, ответьте на вопросы и сложите баллы.

1. Через сколько времени после утреннего пробуждения Вы закуриваете первую сигарету?

в течение первых 5 минут — 3

от 6 до 30 минут — 2

от 31 до 60 минут — 1

более часа — 0



2. Трудно ли Вам воздерживаться от курения в местах, где курение запрещено?

да — 1

нет — 0



3. От какой сигареты в течение дня Вам труднее всего отказаться?

от первой — 1

от другой — 0



4. Сколько сигарет Вы выкуриваете в течение дня?

10 или меньше — 0

от 11 до 20 — 1

от 21 до 30 — 2

31 или более — 3



5. Курите ли Вы в первой половине дня больше, чем во второй?

да — 1

нет — 2



6. Продолжаете ли Вы курить, когда Вы очень больны и вынуждены соблюдать постельный режим в течение всего дня?

да — 1

нет — 0



Подсчет баллов

От 0 до 2 баллов. Табачная зависимость не выявлена.

От 3 до 6 баллов. Слабая или умеренно выраженная табачная зависимость.

От 7 до 10 баллов. Сильно выраженная табачная зависимость.

Кроме того, есть некоторые физиологические признаки, на которые следует обратить внимание. Некоторые из них видны невооруженным глазом, для выявления других требуется пройти специальные процедуры. Но все они — свидетельства серьезной, невыдуманной опасности. Итак, вот они:

1) ночное курение, когда человек для компенсации недостатка никотина вынужден просыпаться и курить;

2) долгий непрерывный стаж курения;

3) привычка выкуривать сигарету до самого фильтра;

4) частота, с которой перекуры следуют один за другим — чем меньше отрезок времени между ними, тем выше зависимость;

5) безрезультатность предшествующих попыток отказа от курения.

Человек, пытающийся бросить курить, иной раз не представляет, с чем именно он борется. То есть не знает проявлений потребления никотина. Разве что посетует на утренний кашель или на синдром отмены, возникающий тогда, когда нет возможности выскочить и подымить в свое удовольствие. А может, припомнит, как шпыняла его любимая теща (дорогая мама, первая/вторая/очередная жена, сослуживица-астматичка, учительница первая его). Вместе с тем большинство людей знать не знает, как реагируют системы жизнеобеспечения на очередной перекур. Самое меньшее, что можно об этом сказать — они реагируют по-разному:

1) центральная нервная система демонстрирует повышенную возбудимость, расслабление в стрессовых ситуациях, улучшение кратковременной памяти, уменьшение времени реагирования, повышение внимания и способности решать проблемы, усиление бессонницы, снижение чувства голода и массы тела, расслабление скелетной мускулатуры, тремор рук, при отравлении никотином — тошноту и рвоту;

2) сердечно-сосудистая система повышает сердечный ритм, кровяное давление, увеличивает сердечный выброс в коронарный кровоток, после чего происходит длительное снижение кровяного давления и коронарного кровотока, снижение температуры кожи, сужение сосудов, увеличение притока крови к скелетным мышцам, повышение содержания в крови свободных жирных кислот, лактата и глицерола, повышение активации тромбоцитов;

3) эндокринная система реагирует повышением в крови катехоламинов, гормона роста, пролактина, р-эндорфина, кортизона, вазопрессина, повышение уровня основного метаболизма при физической активности и во время отдыха — это моментальная реакция, зато в грядущем курение может обернуться ранним развитием менопаузы, повышением риска остеопороза у женщин, снижением массы тела;

4) дыхательная система выдает свое недовольство повышенным выделением мокроты, кашлем, затрудненным шумным дыханием.