Мне не приходилось слышать его голос живьем, но я его опознал - именно с этим человеком я говорил по телефону. К тому же он даже внешне походил на главного управляющего делами: правильное холеное лицо, строгий, хорошо пошитый черный костюм и полосатый галстук с двумя длинными концами. Глаза, правда, чуть припухли, но это естественно - стражи порядка наверняка не дали ему вдоволь насладиться грезами в объятиях Морфея.
Он должен был узнать правду. Пусть ударит меня снова, пусть звонит в полицию, но он должен знать.
- Могу ли я узнать, - вежливо вопросил я, - не вы ли мистер Карл Дрю?
– Ты же не думаешь всерьез, будто они верят, что я Дэнни? – спросил я.
- Да, я.
Несколько секунд он молча смотрел на меня.
- Тогда мне повезло. Я получил указание встретиться с пятью лицами мистером Галлантом, мисс Галлант, мисс Принс, мисс Торн и мистером Карлом Дрю. Давайте присядем?
– Конечно, верят, – сказал он наконец. Но голос у него был нерешительный.
Он сделал вид, что не услышал.
– Миа верит. Может быть, твоя мать, хотя я в этом сомневаюсь. Но Лекс и Патрик? Брось.
Николас покачал головой.
- Встретиться - зачем?
– Не может быть. Зачем бы им притворяться?
Женщина оставила нас, оставаясь, правда, в пределах слышимости. Моя миссия секретов в себе не таила, поскольку мне предстояло переговорить с пятью разными людьми, и я сразу взял быка за рога.
– Ты один из самых умных людей, каких я знаю, Николас. Ты наверняка уже догадываешься. Хотя бы подсознательно.
- Для того, - пояснил я, - чтобы раздобыть кое-какие сведения о женщине, которая умерла вчера. Только я имею в виду не Бьянку Фосс, а Сару Йер.
– Заткнись!
- А, - заморгал он. - Да. Ужасная трагедия. А что за сведения? Какие сведения?
– Они притворяются, потому что я очень удобное прикрытие.
– Заткнись!
- Точно не знаю, - извиняющимся тоном произнес я. - Знаю только, что кто-то нанял Ниро Вулфа для того, чтобы навести о ней справки, а он отрядил меня сюда с заданием выяснить у вас, получали ли вы от нее в последний месяц какие-нибудь письма или другие послания, и если да, то может ли он с ними ознакомиться.
– Потому что пока я здесь, никто не станет расследовать гибель Дэнни.
- Письма или послания?
Будто марионетка, которой разом подрезали все ниточки, Николас снова рухнул на траву.
- Совершенно верно.
* * *
- Это, кажется, немного... А кто его нанял?
Мы долго сидели под индийской сиренью, одной из тех, что обрамляли подъездную дорожку, на растоптанных лепестках, от которых вокруг стоял приторно-сладкий, гнилостный аромат. Пару раз я пытался что-то сказать, но Николас обрывал меня – помолчи, дай подумать. Так и сидели молча.
- Не знаю. - Я отчаянно старался, чтобы по моему лицу или голосу не было заметно, что я приметил рыбу. - Если вы получали письма или другие послания и хотите узнать, кто в них заинтересован, до того, как предъявите их, то мне кажется, что Ниро Вулф вам скажет. У него не будет выбора.
Я думал о многом. О том, что скажу, если Лекс приедет с ужином и увидит нас тут, обоих в синяках и в крови. О том, как успеть удрать, если Николас сейчас достанет телефон и вызовет копов. Об улыбке Рен и ее теплом дыхании на коже.
- У меня нет ни писем, ни каких-либо посланий.
– Откуда ты знаешь, что Лекс с Патриком знают? – спросил наконец Николас. Голос у него был усталый. Измученный.
Я не стал скрывать разочарования.
– Подслушал, как они об этом говорили, – сказал я. – Ну, и ты же сам в глубине души всегда знал, что я не Дэнни. Думаешь, они бы не догадались?
- Совсем нет? Я сказал, что его особенно интересует последний месяц, но в крайнем случае можно и раньше. За любой срок.
Дрю потряс головой.
– Верно, – прошептал он, выдергивая из земли травинки.
- Я никогда не получал от нее никаких писем. И я вообще сомневаюсь, чтобы она присылала нам письма - я имею в виду нашу фирму - или какие-то послания. За исключением разве что телефонных. Она всегда общалась только по телефону. А в последний месяц, даже гораздо больше - в последний год она вообще сюда... э-ээ... не звонила.
– А кто тебя убедил, что ты ошибаешься?
- Я понимаю, - произнес я с сочувствием, которое, правда, предназначалось вовсе не ему. - Тем более, что мистера Вулфа, безусловно, не интересуют письма про одежду. Я думаю, ему нужны письма личного характера и он надеялся, что вы знали ее достаточно близко, чтобы...
- Нет у меня ее писем. Я не отрицаю - мы были знакомы; в течение двух лет она была нашей клиенткой - ценимой и уважаемой. Да, она была по-настоящему прелестная женщина. Но писем личного характера она никогда мне не писала.
– Лекс и Патрик, – проговорил он еще тише. – Я то верил, то не верил, а они все время говорили, что это правда ты, что я просто боюсь поверить. Я хотел верить, но в глубине души все равно знал.
Я боролся с искушением. Дрю явно разговорился, а удастся ли мне развязать языки остальным - большой вопрос. Однако Вулф особо подчеркнул, чтобы я не переусердствовал, а я осмеливаюсь ослушаться его распоряжений лишь в тех случаях, когда убежден, что осведомлен в данном деле лучше, чем сам Вулф; сейчас же я не знал даже, с какой целью он лазил в телефонный справочник. Так что я не стал усердствовать. Я поблагодарил мистера Дрю и сказал, что был бы очень признателен, если бы он сумел узнать, когда освободится мистер Галлант. Он пообещал, что выяснит, отошел к задней стене и скрылся за большой ширмой. Вскоре я услышал его голос, но слишком приглушенный, чтобы можно было разобрать отдельные слова. Других голосов слышно не было, так что, будучи сыщиком, я определил, что Дрю говорит по телефону. Покончив с этой догадкой, я принялся вычислять, кем может быть женщина, которая сидела за столом и раскладывала бумаги - Анитой Принс или Эмми Торн. В итоге я отмел оба предположения, причем ход моих мыслей и умозаключений был настолько искусен, тонок и сложен, что я избавлю вас от необходимости следить за ним.
– Прости, – сказал я.
Дрю вынырнул из-за ширмы и сообщил мне, что мистер Галлант беседует в своем кабинете с мисс Принс, но готов уделить мне пять минут. Что ж, похоже, клюнула еще одна рыбка. Ведь Дрю наверняка раскрыл Галланту цель моего визита, и тем не менее я удостоился целых пяти минут! Дрю подвел меня к лифту, нажал на кнопку, двери раздвинулись, и мы вошли. Когда Дрю нажал на кнопку второго этажа, я спохватился, что должен казаться озабоченным и преисполненным надежд, а не сиять от восторга и самодовольства.
Он вскинул голову.
Холл на втором этаже выглядел еще скромнее, чем на первом. Нет, не дворец, как я уже отмечал. Пройдя следом за Дрю шесть шагов, я переступил порог двери и очутился в настоящем раю для сексуального маньяка. Все свободное место на всех четырех стенах было сплошь занято фотографиями, портретами, вырезками и рисунками девушек - цветными и черно-белыми, которых объединяло одно - полное отсутствие всякой одежды. Прежде мне не приходило в голову, что дизайнер женского платья должен быть тонким знатоком женской анатомии, но теперь, должен признать, что подобная коллекция должна добавлять вдохновения. Более того, зрелище настолько ошеломляло, что лишь секунд пять спустя я огромным усилием воли заставил себя оторвать взгляд от обнаженных красоток и посмотреть на сидевших за столом мужчину и женщину. Дрю уже успел провозгласить мое имя, и отчалил.
– Не смей об этом даже заикаться после всего. И не думай, что, если я не убил тебя на месте и не вызвал копов, то я тебя простил. Этого ты от меня не дождешься.
Мужчина и женщина, хотя и были одеты, тоже смотрелись неплохо. Он мне кого-то напомнил - я лишь позже вспомнил, кого именно - лорда Байрона с рисунка в книге, которая хранилась в библиотеке моего отца и произвела на меня в детстве глубокое впечатление. Те же вьющиеся темные волосы, зачесанные назад с широкого лба, те же нос и подбородок. Только галстук подкачал: вместо байроновского накрахмаленного воротничка и высоко повязанного галстука Галлант носил на шее завязанную на бантик ленточку со свисающими длинными концами.
Женщина была маленького роста, худощавая и подтянутая, с огромными глазищами и в прекрасно пошитом костюме. Глаза ее притягивали, как магнит. Поэтому, несмотря на присутствие его сиятельства, лорда Алека Галланта, я поймал себя на том, что, приблизившись к столу, уставился в глаза Аниты Принс.
– Да, – быстро согласился я. – Пусть так.
- В чем дело? - спросил Галлант. - Насчет Сары Йер?
- У меня всего пара вопросиков, - жизнерадостно заявил я. Оказывается, у Галланта тоже были глаза, если присмотреться поближе. - Мне не понадобится даже пяти минут. Должно быть, мистер Дрю рассказал вам, в чем дело?
Он крепко закрыл глаза руками.
- Он сказал, что Ниро Вулф проводит расследование и прислал вас сюда. Что вас интересует? Как она умерла?
– Боже мой. Дэнни… – Он долго молчал, затем сказал: – Это же кто-то из них, да?
- Нет, не думаю, хотя не уверен. Дело в том, мистер Галлант, что я в данном случае всего лишь мальчик на побегушках. Мне поручено спросить у вас, не получали ли вы каких-либо писем или посланий от Сары Йер в течение последнего месяца, и если да, то не можете ли вы показать их ему.
– Что? – переспросил я. Прежде чем отвечать, нужно было до конца убедиться, что я правильно понял его вопрос.
- О, Боже. - Галлант зажмурился, запрокинул назад голову и потряс ею ну точь-в-точь лев, пытающий отогнать прочь назойливую муху. Он открыл глаза и посмотрел на Аниту Принс. - Это уже чересчур. Какая наглость!
– Кто-то из них… Это они виноваты, да? Поэтому и использовали тебя, чтобы все думали, что он жив. Больше им незачем было тащить тебя сюда.
Он перевел взгляд на меня и пояснил:
Да, Николас был умный парень.
- Вам, должно быть, известно, что только вчера здесь убили одну женщину. Безусловно, известно! - Он указал на дверь, - Вон там! - Его рука бессильно рухнула на стол, словно мертвая птичка. - И после этой трагедии я пережил еще смерть дорогого и старого друга. Мисс Йер была для меня больше, чем друг; по внешности и внутренней сущности она была совершенством, в ее движениях звучала музыка, и она могла бы стать непревзойденной манекенщицей. Божественной! Я восторгался ею неприкрыто, от всей души и от чистого сердца. Она никого не присылала мне писем. - Галлант кивнул Аните Принс. - Пусть он уйдет, - устало пробормотал он.
– Скорее всего, – сказал я.
– Так какого черта ты до сих пор тут торчишь? – спросил он. – Твоя маскировка провалилась, точнее, ее у тебя и не было никогда. Откуда ты знаешь, может, они хотят это дело на тебя свалить.
Она прикоснулась пальцами к его руке.
Я заморгал.
- Вы выделили ему пять минут, Алек, - сказала она, - а он пробыл здесь только две. - Ее голос звучал уверенно и непринужденно. Глазищи уставились на меня. - Значит, вам неизвестна цель расследования, которое проводит Ниро Вулф?
– Что?
- Нет, мисс Принс. - вздохнул я. - Он говорит мне лишь то, что я, по его мнению, должен знать.
– А что, вполне разумно же? Ты здесь чужой. Бродяга, к тому же, если я правильно догадываюсь, с криминальным прошлым. И лет тебе наверняка не меньше восемнадцати-девятнадцати. Ты убавил себе возраст и втерся в богатую семью. Может быть, Дэнни убежал из дома, а может, его правда похитили, а потом он спасся, как ты рассказывал. Вы с ним сошлись в каком-нибудь приюте для бездомных, а потом ты узнал, где и как он жил раньше. И убил его, чтобы занять его место.
– Все было не так, – сказал я.
- И вам неизвестно, кто его нанял?
– Могу поспорить, присяжным эта версия не покажется такой уж неправдоподобной. Особенно если Лекс или Патрик подкинут тебе что-нибудь из вещей Дэнни. Ты и прикрытие, ты и пешка для подставы, если надо будет.
Значит, Дрю все-таки сказал им немного больше, подумал я, а вслух произнес:
Вот же блин. Ведь он прав – непонятно, как же я сам об этом не подумал. Версия, конечно, идиотская, но присяжные-то наверняка поверят убитой горем семье из своего же круга, а не жалкому мошеннику вроде меня.
- Да, и это то же. Он сам вам скажет при условии, что у вас есть то, в чем он так заинтересован, - письма от Сары Йер.
– Так почему ты еще здесь? – спросил Николас. – И зачем ты собирал о нас все эти сведения?
- У меня нет никаких писем от нее. И никогда не было. У нас с мисс Йер были сугубо деловые отношения. - Она улыбнулась, но глаза оставались серьезными. - Хотя я много раз ее видела, мы с ней не сближались. Мистер Галлант лично снимал с нее мерки и сам присутствовал на примерках. Я только помогала. Кажется... - Она чуть замялась, потом нашлась. - Довольно странно, что Ниро Вулф затеял расследование так быстро после ее смерти. Или он начал его раньше?
– Я хочу узнать, что на самом деле случилось с Дэнни.
- Не могу сказать. Мне он впервые сказал об этом сегодня утром. Около двенадцати.
– Ну да, как же. Что ты задумал? Шантаж?
- Вы вообще, похоже, слабо осведомлены, да?
– Нет, – сказал я. – Я понимаю, у тебя нет никаких причин мне верить, но это правда. Я просто хочу узнать, кто это сделал с Дэнни.
- Да, я только выполняю распоряжения.
Целую долгую минуту он смотрел на меня с недоверием. И был прав – я и сам-то себе не до конца верил. Он отвернулся, и внутри у него шла какая-то борьба, а потом, по тому, как он распрямил плечи, я понял, что он принял решение.
- Но вам, по крайней мере известно, что мисс Йер покончила жизнь самоубийством?
– Вот и хорошо, – сказал он, – потому что это твой единственный шанс доказать, что ты тут ни при чем. – Он встал, навис надо мной сверху. – Ты психопат, бездушный выродок, жалкая пародия на человека, и только одно ты можешь сделать, чтобы не сгнить за решеткой за то, что выдал себя за моего брата.
Ответить я не успел. Галлант внезапно шлепнул ладонью по столу и прикрикнул на нее:
– Что? – спросил я.
- Господи, ну неужели вы не можете сдержаться? Отошлите его прочь!
– Помоги мне узнать, кто его убил.
Он развернулся и пошел к дому.
- Извините, мистер Галлант, - вмешался я. - Думаю, что мое время уже истекло. Если вы скажете, где найти вашу сестру и мисс Торн, это позво...
* * *
Наутро я вылез из постели, поплелся в ванную и увидел в зеркале здоровенный фингал. Николас, правда, и себе чуть руку не сломал, и все-таки хук слева у него что надо. В таком виде внизу лучше не показываться.
Я захлопнул дверь на полуслове, поскольку его рука метнулась к пепельнице - крупной, явно металлической и с виду очень тяжелой. Я успел даже сообразить, что, поскольку Галлант сам не курил, его жест сулил для меня серьезные неприятности. Однако Анита Принс успела опередить его. Левой рукой она ловко перехватила его запястье, а правой проворно схватила пепельницу и переставила ее подальше. Проделано, все было быстро и профессионально, с мастерством фокусника. В следующую секунду она заговорила, глядя на меня:
Я прокрался в комнату Лекс. Обычно, когда я просыпался по утрам, она уже готовила завтрак, но на всякий случай я постучал. Ответа не было, и я прошмыгнул внутрь. Как я и надеялся, вся полочка в ванной оказалась заставлена косметикой. Я осторожно перебрал тюбики, стараясь не слишком нарушать порядок. За флаконом мужского одеколона обнаружились золотисто-кремовые тени для век, а возле горячего крана стоял тональный крем. Я сунул то и другое в карман и вернулся к себе в комнату. У Лекс этих тюбиков и флакончиков столько, что она вряд ли заметит пропажу, по крайней мере, до моего возвращения из школы, а потом я сочиню какую-нибудь историю – например, на физкультуре мячом в лицо попали.
- Мисс Галлант уехала. Мисс Торн сейчас занята, но вы можете спросить мистера Дрю, внизу, когда она освободится. А сейчас вам лучше уйти.
Приведя себя в приличный вид, я спустился вниз, где Николас уже ел омлет. На щеке у него был пластырь. Должно быть, это я его поцарапал, когда мы дрались.
Что я и сделал. В более благоприятной обстановке я бы задержался еще минут на пять, чтобы полюбоваться на обнаженных красоток, но тогда, когда мои мысли были сосредоточены на том, как лучше уворачиваться от града металлических пепельниц, мне было не до эротических вожделений.
Когда я вышел и закрыл за собой дверь, правильным (по обстановке и с точки зрения мисс Принс) было бы спуститься на лифте и разыскать мистера Дрю, но частный сыщик должен уметь перехватывать инициативу. Потому-то, услышав женский голос, который раздавался из маячившей впереди двери, я прошел мимо лифта и заглянул через открытую дверь внутрь. Кое-что мне удалось разглядеть, но зато и меня засекли, и голос - отнюдь не женский прогромыхал:
– Что с тобой? – спросил я.
- Ты? Вот это да!
– Порезался, когда брился.
Я готов был лягнуть себя. Верно, моя миссия секретов в себе не таила, но все-таки Вулф наверняка предпочел бы не разглашать свои намерения, а тут извольте - сержант Пэрли Стеббинс из уголовной полиции, собственной персоной. Вылупился на меня, словно черта увидел.
- Осматриваешь достопримечательности? - хмыкнул он. У Пэрли довольно примитивные представления о чувстве юмора. - На место преступления потянуто?
– Хочешь омлет, Дэнни? – спросила Лекс, стоявшая у плиты. Краем глаза я заметил, как Николас вздрогнул.
Я решил упасть до его уровня.
– Нет, спасибо, – сказал я. – Не хочется есть.
- У меня болезненное любопытство, - пояснил я. - Форма психического расстройства. Невроз. А это оно и есть, да?
Говоря, я одновременно переступил через порог. Судя по всему, я угадал. Комната по размерам не отличалась от кабинета Галланта, но если в том преобладали женщины без одежды, то здесь была сплошь одна одежда, без женщин. Пальто, костюмы, платья - все что душе угодно. На манекенах, на вешалках, на крючках, а также в огромной куче, наваленной на стол. Справа от меня стоял женский манекен, облаченный в одну лишь юбку с неприкрытой грудью, кукла могла бы стыдливо зардеться, если бы у нее было лицо. Однако, приглядевшись, я заметил, что немного ошибся: одно хорошо пошитое шерстяное платье бронзового цвета скрывало в себе женщину, причем прехорошенькую. По внешности и внутренней сущности она была близка к совершенству, а в движениях могла звучать музыка. Рядом с этим чудом природы высился Карл Дрю. За столом сидел сержант Стеббинс, держа в руке лист бумаги; другие бумаги лежали на столе. У его левого локтя, также на столе стоял телефонный аппарат - возможно тот самый, который свалился на пол во время нашей памятной беседы с Бьянкой Фосс.
– Нам уже в школу пора, – сказал Николас. – У него консультация с мистером Воном, а мне надо лабораторную доделать.
Что ж, сцена, которую я столь бесцеремонно прервал, была совершенно очевидной. Стеббинс изучал все, что осталось от Бьянки Фосс, включая бумаги, под присмотром представителей \"Алек Галлант Инкорпорейтед\"
- На самом деле, - произнес я, продвигаясь вперед мимо нескромного манекена, - меня это убийство абсолютно не интересует. Я пришел сюда на разведку. - Я чуть скосил взор. - Вы мне не подскажете, мистер Дрю, где а могу найти мисс Торн?
– А-а, – сказала Лекс, глядя на полную сковороду омлета. – Ну хорошо.
Когда мы сели в машину, я спросил у Николаса, в чем дело. У меня не было никакой консультации мистером Воном, да и никакой лабораторной у него, скорее всего, тоже.
- Прямо здесь, - заявило шерстяное платье. - Мисс Торн - это я.
– Молчи, – ответил он, не глядя на меня. – Не зли меня, а то еще врежусь в кого-нибудь.
- А я Арчи Гудвин из конторы Ниро Вулфа, - отрекомендовался я. - Могу я побеседовать с вами?
Я ждал, пока мы в молчании ехали к школе. Каждые пять минут его руки нервно стискивали руль, так, что сбитые костяшки белели, и нетрудно было представить, что мысленно он сжимает эти руки у меня на горле.
Она обменялась взглядом с Карлом Дрю. Ее взгляд поведал мне, что Карл Дрю уже разболтал ей про меня; его взгляд, если я хотя бы вполовину настолько умен и проницателен, насколько считаю, сказал мне, что если с ней он не состоит в более близких отношениях, чем с Сарой Йер, то вовсе не по своей вине. И еще: если он не состоит, то очень хочет.
В такую рань машин на школьной парковке было всего ничего, но Николас встал в самом дальнем углу. Оставил двигатель включенным, чтобы кондиционер работал, но ремень расстегнул. Обернулся ко мне. Придвинул лицо так близко, что стало не по себе.
- Пожалуйста, - сказал ей Дрю. - Я пока здесь побуду.
– А теперь, – сказал он, – рассказывай все.
Мисс Торн направилась к двери, а я уж последовал за ней, когда меня окликнул Стеббинс. По фамилии. Бывали случаи, когда он называл меня Арчи, но, конечно, не тогда, когда я сваливался как снег на голову в то время, когда он расследовал предумышленное убийство. Я обернулся.
Всего я ему не рассказал. Но многое – столько я никому еще не рассказывал. Про все свои махинации – как прикидывался травмированным подростком, убавляя себе возраст, чтобы получить койку в детском приюте, как выдал себя за его брата, только чтобы выиграть время. Как в конце концов влип в это дело с головой.
- Чего ты тут вынюхиваешь? - требовательно спросил он.
Он горько улыбнулся и покачал головой.
- Хотел бы я знать, - вздохнул я. - Впрочем, тебе я бы все равно не сказал.
– Думаешь, я поверю, что тебе случайно пришло в голову выдать себя за ребенка из такой богатой семьи?
Я решил что не стоит с ним особенно любезничать. Тем более что мы все равно уже влипли, поскольку я попался ему на глаза. Я весело попрощался:
– Да, – сказал я.
- Увидимся в суде.
Вы мне верите? Николас не поверил.
Эмми Торн прошагала к следующей по коридору двери и распахнула ее. Подождав, пока я войду, она прикрыла за мной дверь прошла к столу и села на стул. Каморка, в которую мы вошли, по размерам уступала остальным примерно вдвое и в ней не было ни девушек, ни одежды.
– Лажа. У тебя так выходит, как будто это все само собой получилось, – сказал он. – Как будто ты не делал для этого все, сознательно, изо дня в день. Ты же в любую минуту мог это прекратить.
- Присядьте, - предложила мисс Торн. - Что вы там наплели про письма от Сары Йер?
Я уселся на стул, который стоял напротив угла письменного стола.
– Ты прав, – сказал я. – Я не хотел прекращать. И сейчас не хочу.
- Со мной, должно быть, что-то не так, - ответил я. - То ли галстук перекошен, то ли пиджак испачкан, не знаю. Но сначала со мной резко говорил мистер Дрю, потом мистер Галлант едва не запустил в меня пепельницу. А теперь вот вы. Почему простой вопрос, который, заметьте, я задаю в вежливой и уважительной форме, вызывает здесь подобную реакцию ?
- Я, пожалуй, неверно выразилась. Вместо \"наплели\" мне следовало сказать: \"вешали лапшу на уши\". Какое право вы вообще имеете приходить сюда и задавать вопросы? Вежливо или нет.
Он покачал головой.
- Никакого. Это вовсе не право, а свобода. Свобода поступать, как мне вздумается. Например, я не вправе пригласить вас отужинать со мной сегодня вечером, хотя это было бы неплохо, но я волен высказать свои мысли, а вы вольны ответить, что скорее согласились бы отужинать в обществе бабуина или, скажем, мангобея, хотя это и не слишком вежливо. Более того, если я спрошу вас, не получали ли вы каких-либо писем или иных посланий от Сары Йер, вы вольны сказать, чтобы я катился ко всем чертям, если находите вопрос предосудительным. Правда, могу добавить, что я волен катиться не ко всем чертям, а только к одному, например - к чертячке. Или чертихе. Вы получали какие-либо письма или иные послания от Сары Йер?
– Ты социопат.
Она расхохоталась. Зубки оказались ровные и беленькие. Она перестала смеяться и утерла слезы.
Я подумал о той пустоте в груди, которую ощущал почти всю жизнь, – у других людей она, кажется, заполнена чем-то таким, чего у меня нет. В последнее время там было уже не так пусто, но что такое пара месяцев против всей прошлой жизни?
- Господи, - она покачала головой, - никогда так не смеялась. А ведь думала, что, по крайней мере, год вообще не смогу смеяться. Сначала этот вчерашний кошмар, а потом Сара... Нет, я не получала от нее писем. Вам не придется катиться ко всем чертям. Или чертовкам. - Она посерьезнела, а серые глаза, внимательно смотревшие на меня, светились живым умом. - Что вас еще интересует?
– Может быть, ты и прав, – сказал я.
И вновь мне пришлось бороться с искушением. Если в случае с Дрю искушение было чисто профессиональное, то с ней - лишь частично профессиональное и лишь частично чистое. Кремер сказал, что Эмми Торн отвечает в фирме за связи; по-моему, еще одна связь ей бы совсем не помешала.
Николас закрыл глаза и отвернулся, как будто ни секунды не хотел больше смотреть на меня, боясь не сдержаться.
Но я устоял и поэтому отрицательно помотал головой.
– Я знал, – сказал он. – Знал с первой секунды, как только ты вышел из самолета. Каждый раз, как ты со мной заговаривал, я это чувствовал, но изо всех сил старался поверить, что мне говорят правду.
- Больше ничего, если вы сами не хотите сообщить мне что-нибудь заслуживающее внимания. Например, не получал ли кто другой от нее писем?
- Нет. - Она изучающе смотрела на меня. - Но, конечно, мне очень любопытно. Если я подобрала правильное слово. Я очень любила Сару, и мне интересно знать, что привело вас к нам. Вы сказали, что Ниро Вулф проводит расследование?
– Так уж человеческая натура устроена, – сказал я. – Ты не виноват.
- Да, и он прислал меня сюда. Я не знаю, кто его клиент, но думаю, что это кто-то из числа друзей Сары Йер. - Я встал. - Возможно, кому-то еще станет любопытно. Спасибо, мисс Торн. Я рад, что вы не отправили меня ко всем чертям.
Она тоже встала и протянула мне руку.
– Зато ты виноват. – Лицо у него пылало ненавистью. Я прямо чувствовал, как от него жаром пышет. – И ты, и все, кто еще знал об этом. Черт, жду не дождусь, когда уеду от этих людей подальше.
- Может быть, вы потом скажете мне, если что-то узнаете.
Он мечтал уехать и не мог. А я хотел остаться и знал, что он мне этого ни за что не позволит.
- Может быть.
– А моя мать? – спросил он. – Она тоже знала?
Ее ладонь была сухая и упругая. Я чуть задержал ее в своей и сказал:
- Извините, что помешал вашему общению с сержантом. Мне, право, очень жаль. - Тут я нисколько не покривил душой. - Кстати, еще одно проявление свободы: мисс Галлант сейчас не здесь?
– Не знаю, – сказал я. – Но если да, то понятно, почему она меня так избегает.
– Это как раз ни о чем не говорит. При тебе стало хуже, но вообще-то она нас всех избегает уже несколько лет.
- Нет, - покачала головой мисс Торн, провожая меня за дверь. Я двинулся к лифту, а она вернулась на место преступления.
Я вспомнил ту Джессику, которую видел на домашних видео тех времен, когда Дэнни еще не пропал. Она была не самой заботливой родительницей, но все-таки она была рядом.
Выйдя из здания, столь непохожего на дворец, я повернул налево, зашел в телефонную будку на Мэдисон-авеню, набрал самый знакомый и до боли привычный номер, наткнулся на Фрица и попросил, чтобы соединили меня с Вулфом,
В ухо ворвался родимый рык:
– Что изменилось? – спросил я.
- Да, Арчи?
- Рыбы так и кишат. Роятся. Целые косяки. Сара Йер два года заказывала у них платья, и они все ее обожали. Я звоню, чтобы спросить про Флору Галлант. Остальных я лицезрел, а вот ее на месте не оказалось. Думаю, что она общается с парнями окружного прокурора. Подождать, пока она освободится.
– Знать бы. Когда я был маленьким, все было прекрасно. А потом…
- Нет. Весьма приемлемо.
- Есть еще распоряжения?
– Дэнни пропал?
- Нет. Возвращайся домой.
– Нет, это еще раньше началось, – сказал Николас. Он смотрел на руль перед собой, но глаза были где-то далеко и видели что-то такое, чего я не видел. – Когда отец Лекс и Патрика покончил с собой, для нее это был тяжелый удар. Они уже несколько лет как развелись, но все равно близко общались. Он часто заходил, присматривал за нами, когда папа с мамой были заняты – возили Миа по врачам и все такое. Когда Бен умер, Лекс начала глотать таблетки, а Патрик без конца влипал в какие-то истории, и мама со всем этим просто не справлялась. Они с папой все время ссорились, и пить она стала сильно, а потом Дэнни пропал, и она совсем с катушек слетела. С тех пор все и пошло уже примерно вот так, как сейчас.
4
– Можно, я кое-что спрошу?
Вернувшись в контору и расправившись с запоздалым обедом из солянки с грибами, цыплячьего паштета, белого вина и тертого сыра (Фриц извинился, что сыр перегрелся, поскольку я слишком задержался), я подробно отчитался перед Вулфом о проведенной разведке и дословно пересказал все диалоги. Когда я закончил, Вулф с глубокомысленным видом кивнул, шумно втянул носом в легкие добрый галлон воздуха и выпустил его на свободу через рот.
Он посмотрел на меня.
- Очень хорошо, - изрек он, - теперь все ясно. Отправляйся...
– Почему ты мне поверил?
- Минуточку, - прервал я. - Для меня еще вовсе не все ясно. Я и так чувствовал себя там полным идиотом, поскольку даже понятия не имел о ваших замыслах, так что теперь, прежде чем идти, я хочу, чтобы вы меня немного просветили. Почему вы заинтересовались Сарой Йер и какую роль в этом сыграл телефонный справочник?
– Насчет того, что случилось с Дэнни?
- У меня есть для тебя поручение.
– Да.
- Я понял. Оно потерпит десять минут?
– Потому что только так можно все объяснить, разве нет? Они не стали бы разыгрывать этот спектакль, если бы им нечего было скрывать. Значит, кто-то из них его убил.
- Пожалуй, да.
- Тогда повторю свой вопрос. Почему?
Я вдруг похолодел.
Вулф откинулся на спинку своего необъятного кресла.
- Как я тебе уже говорил утром, я считаю, что меня провели, как мальчишку, и я хотел в этом убедиться. Вполне возможно, что представление, которое вчера здесь устроили - подозвали нас к телефону как раз в ту минуту, когда случилось убийство, - было лишь ловким трюком. Даже более, чем возможно. Объяснить - почему?
– Убил? – повторил я. Я никогда не произносил при нем этого слова и даже мысленно старался его избегать.
- Нет. Это даже Кремер заподозрил.
Он кивнул.
- Совершенно верно. Но его гипотеза о том, что Бьянку Фосс убили раньше, а рядом с телом дежурила другая женщина - не убийца, - дожидаясь звонка, не выдерживает никакой критики. Пояснений не требуется.
– Если бы это был какой-нибудь несчастный случай, разве они не заявили бы об этом сразу? Зачем бы им тогда все это устраивать? Нет, тут явно было что-то посерьезнее.
- Нет, если Кремер не имел в виду какого-нибудь лунатика. Только ненормальный мог рисковать, дожидаясь возле трупа, когда в любую минуту может кто-нибудь зайти.
Ход мысли у Николаса был тот же, что и у меня в ту ночь, когда я понял, что Лекс и Патрик знают, кто я, но слышать это от него было гораздо страшнее.
- Естественно. Но если ее убили не во время нашего разговора по телефону, то убить ее могли только раньше, поскольку ты сразу перезвонил и кого-то отправили наверх выяснить, что случилось. Следовательно, звуки, которые мы слышали, доносились не оттуда. Мисс Галлант набрала совсем другой номер. Она позвонила кому-то, с кем заранее уговорилась.
– Ты правда думаешь, что кто-то из твоих родных на это способен?
Он приподнял руку ладонью кверху.
Он повернулся ко мне. Лицо у него было каменное.
– Они далеко не такая идеальная семья, какой стараются казаться. Ты их не знаешь так, как я, а какими они были тогда, тем более не знаешь.
- Я пришел к этому выводу или, если хочешь, умозаключению, вчера вечером прежде, чем отойти ко сну, и эта догадка не давала мне покоя. Одна мысль о том, что меня могли посчитать таким ослом, сводила меня с ума. Когда сегодня утром, читая за завтраком \"Таймс\", я обратил внимание на заметку о смерти Сары Йер, мое внимание привлек тот факт, что она была актрисой. Актрисы могут сыграть любую роль. В последнее время она испытывала нужду. К тому же она умерла. Заметь, что если бы ее уговорили сыграть эту роль, то ее смерть оказалась бы на руку тому, кто ее уговорил, - Сара Йер погибла до того, как узнала об убийстве и поняла, что поневоле оказалась сообщницей убийцы. Я отдаю себе отчет в том, что это всего лишь догадки, но они вполне обоснованы; именно поэтому я спустился в кабинет, посмотрел, числится ли Сара Йер в телефонном справочнике, убедился, что да, и набрал ее номер, Алгонкин девять, один-восемь-четыре-семь.
– Ты серьезно тогда сказал, что не сдашь меня, если я тебе помогу?
- Зачем? Ведь она мертва.
Он тяжело вздохнул.
- Трубку я не снимал. Я просто набрал номер, чтобы послушать, как крутится диск. А прежде, чем это сделать, я поднапряг память. Мне пришлось вспомнить звуки, которые покоились в глубине моего мозга, куда попали с помощью моего слухового анализатора. Насколько тебе известно, я прошел специальную тренировку на внимание, наблюдательность и память. Как и ты. Та же самая информация запечатлена и в твоем мозгу. Закрой глаза и постарайся извлечь ее. Верни свои уши во вчерашний день, в ту минуту, когда ты стоял вот здесь, уступив свой стул мисс Галлант, а она набирала телефонный номер. Не в первый раз - туда ты потом и сам перезвонил, - а во второй, когда, по ее словам, она звонила прямо в кабинет Бьянки Фосс. Закрой глаза и перенесись в эту обстановку. Напрягись.
– Если кто-то из моей семьи убил Дэнни, они сейчас думают, что им ничто не угрожает, и я не хочу их разубеждать. Если я тебя раскрою, они насторожатся. Мало ли, вдруг за границу сбегут или еще что-нибудь придумают, и тогда я уже никогда не узнаю, что случилось с моим братом.
Я попробовал. Встал, занял то место, где стоял вчера, закрыл глаза и погрузился во вчерашнюю обстановку. Десять секунд спустя я сказал:
– Понял, – сказал я. Пожалуй, я ему даже поверил. К тому же – сбежать-то можно, но далеко ли я уйду? Если против меня будут Тейты, с их деньгами и ресурсами, не говоря уже о ФБР, – скорее всего, недалеко, а попытка побега к тому же будет свидетельствовать против меня, если Лекс с Патриком постараются повесить на меня убийство Дэнни. А если я помогу Николасу, есть шанс, пусть небольшой, что он даст мне уйти без шума, когда все закончится. – Так что мы теперь будем делать?
- Готово.
– Я хочу свозить тебя на свидание к отцу, – сказал Николас. – Думаю, я пойму по его реакции, знает ли он, что на самом деле случилось с Дэнни. С мамой сложнее. Мне она точно ни слова не скажет, но, если ты подберешься к ней поближе, может быть, нам удастся хоть приблизительно выяснить, что она знает, а что нет.
- Не открывай глаза. Я собираюсь набрать номер. Сравни.
– Попробую, – сказал я. Но подобраться к Джессике будет трудно – разве что я научусь чудесным образом превращаться в бутылку бурбона.
Послышался звук крутящегося диска. Я слушал, затаив дыхание, а потом заключил:
– Ты не пробуй, а делай, – огрызнулся Николас с неожиданной злостью, хотя до сих пор держался относительно мирно. Он начал выбираться из машины.
- Нет. Не то. Первая, третья и четвертая цифры не совпадают. Вторая, возможно...
– Эй, погоди, – сказал я.
Он задержался у полуоткрытой двери, сидя спиной ко мне.
- Закрой глаза и попытайся еще раз. Сейчас я наберу другой номер. Скажи, когда можно начинать.
– Ты сказал, что каждый раз, когда я заговаривал с тобой, понимал, что я не Дэнни, – сказал я. – Почему?
Я зажмурился, постоял секунд пять, потом сказал:
Он долго не отвечал. Наконец сказал:
- Начинайте.
– Ты слишком хорошо со мной обращался.
Диск прокрутился семь раз. Я открыл глаза.
Он вышел из машины и хлопнул дверцей.
- Это уже более похоже. Первые четыре цифры совпадают. Насчет остальных я не совсем уверен. Но в таком случае...
* * *
- Приемлемо. Первых четырех вполне достаточно. В первый раз я набрал номер Плаца два, девять-ноль-два-два - если верить справочнику, то это служебный номер Бьянки Фосс, по которому якобы звонила мисс Галлант и который ты столь категорически отверг. Во второй раз я позвонил по домашнему номеру Сары Йер - Алгонкин девять, один-восемь-четыре-семь.
Вечером, с тарелкой еды в руках, я поднялся к большой спальне. Постучал, и через минуту Джессика отворила дверь. Увидев меня, она вздрогнула. За ее спиной я увидел, что простыни на кровати смяты, а на тумбочке валяются пузырьки с таблетками и стоит бокал с чем-то коричневым. Там же, совершенно неуместная на этом фоне, стояла маленькая хрустальная фигурка дельфина. Это был самый безобидный предмет на столе, но именно на нем я задержал взгляд дольше всего – уж очень он странно здесь смотрелся.
- Ну и ну. - Я плюхнулся на стул. - Черт побери!
– Ты ведь, кажется, еще не ела, – сказал я, протягивая ей тарелку. – Мы заказали ужин в «Mangia». Я знаю, ты любишь их баклажаны под пармезаном, вот мы для тебя и взяли.
- И тем не менее это оставалось всего лишь умозаключением, хотя и подкрепленным довольно вескими доводами. И, если не доказать существование связи между этими людьми, в особенности мисс Галлант, и Сарой Йер, то этому умозаключению грош цена. Вот я и отправил тебя на разведку, а то, что тебе удалось нащупать, укрепило мое умозаключение, превратив его уже почти в твердое убеждение. Который час?
– Я что-то не хочу есть, – сказала она и начала закрывать дверь.
Ему пришлось бы крутануть шею на целых четверть оборота, чтобы посмотреть на настенные часы, когда мне достаточно было опустить голову, чтобы взглянуть на циферблат моих наручных часов. Я уступил.
Я придержал ее.
- Без пяти четыре.
– Тогда, может быть, спустишься вниз и просто посидишь с нами за ужином? Миа покажет нам диораму – это ее проект по естествознанию, наверное, очень…
- Тогда буду краток. Отправляйся в квартиру Сары Йер на Тринадцатой улице и осмотри ее. Ее телефон могли отключить после сообщения о самоубийстве. Я же, прежде чем начну действовать, должен убедиться в том, что ее телефон еще на месте и исправен. Если я собираюсь наказать того, кто хотел обвести меня вокруг пальца, я прежде должен принять все меры для того, чтобы не сесть в калошу. Я тебя достаточно просветил?
– У меня болит голова, – сказала она. – Я уже спать ложусь.
Я сказал, что пока это всего лишь слабый проблеск во мраке, и отбыл восвояси. Если вы считаете, что мне следовало выразить более бурный восторг по поводу его гениальной догадки насчет телефонных номеров, то позволю себе не согласиться. Бессмысленно распинаться перед гением и напоминать о том, что он гений, если он и сам это прекрасно знает. К тому же я был слишком занят, злясь на собственную персону и кроя себя по первое число. И почему я сам не догадался? Еще тогда, увидев его с телефонным справочником, я должен был смекнуть, в чем дело.
Мне хотелось схватить ее и встряхнуть хорошенько. За то, что у нее ребенок… дети, которые ее любят, а она отталкивает их от себя. За то, что она такая эгоистка. За то, что вообще непонятно зачем родила детей, если не собиралась о них заботиться.
Но нужно было думать о деле, и я подавил гнев.
Увы, мне сегодня определенно не везло. Придя по адресу Сары Йер на Восточной Тринадцатой улице, я снова получил болезненный щелчок по своему самолюбию. Я всегда считал, что хорошо разбираюсь в людях, но вот в оценке старика консьержа этой старой развалюхи я жестоко просчитался. Выглядел он таким простаком, что казалось, клюнет на любой подход, однако, когда я вальяжной походкой подвалил к нему и сказал, что я из телефонной компании, которая прислала меня проверить телефон Сары Йер, старый сыч нахохлился и потребовал у меня документы. И тут я вторично дал маху. Я предложил недоверчивому консьержу десять долларов и сказал, что мне нужно лишь одно: взглянуть в его присутствии на телефонный аппарат, хотя бы издалека. Когда этот сморщенный гороховый стручок снова отказал, я сунул ему под нос двадцатку. Но он только глумливо гоготнул. К тому времени мы уже стали с ним кровными врагами, так что, покажи я ему даже сотню, он бы только сплюнул на нее. В итоге мне пришлось воротиться домой, прихватить набор отмычек и снова ехать на Тринадцатую улицу. Там я разместился напротив дома Сары Йер, битый час дожидался, пока враг отлучится, после чего, выражаясь юридическим языком, незаконно проник в чужое жилище.
– Ладно, – сказал я с улыбкой. – Я тебя люблю, мама.
Описывать то, что я там увидел, я не стану - это слишком болезненно. Язык не поворачивается назвать эту дыру жильем. Но телефон оказался на месте и работал, На всякий случай я набрал номер, услышал голос Фрица, сказал, что просто хотел лишний раз поздороваться, и добавил, что буду дома через пятнадцать минут; на что Фриц сказал, что мистер Вулф будет рад этому, поскольку у него сидит инспектор Кремер.
Она принужденно улыбнулась в ответ и закрыла дверь.
- Нет! - воскликнул я.
- Да, - сказал Фриц.
Это будет еще труднее, чем я думал.
- А когда он нагрянул?
* * *
- Десять минут назад. В шесть часов. Мистер Вулф приказал, чтобы я его впустил, и сейчас разговаривает с ним в кабинете. Поспеши домой, Арчи.
Я пошел обратно в столовую, но Николас перехватил меня на лестнице. С тех пор, как мы вернулись из школы, он сидел у себя, запершись, и просматривал документы и записи, которые я достал. Он схватил меня за руку и потащил к себе в комнату.
Так я и сделал.
– Ты что?
Мне попался таксист, готовый рискнуть за несколько лишних долларов, так что домой я поспел минут через двенадцать. Я взлетел на крыльцо, тихонько отомкнул дверь, вошел, на цыпочках прокрался по прихожей к двери кабинета и остановился перед ней, чтобы чуть попривыкнуть к обстановке прежде, чем войти. Послышался голос Вулфа:
В руке у него была зажата стопка бумаг.
- Я вовсе не говорил, что вы никогда не ошибались, мистер Кремер. Я сказал, что вы никогда еще настолько не ошибались. Это еще мягко сказано. Вы же обвинили меня в двуличности. Фу!
– Они настоящие?
– Что это?
- Ерунда! - Судя по всему, Кремер уже настолько раскипятился, что голос его скрежетал, как терка. - Ни в чем я вас не обвинял. Вы с Гудвином, если вам верить, сами установили время убийства по телефонному разговору. Это ведь факт, не так ли? У каждого из пятерых подозреваемых на это время имеется алиби. Одна из них вообще была здесь вместе с вами. Это тоже факт, да? Когда я вчера предположил, что в истории с телефоном может быть что-то нечисто, а Бьянку Фосс могли убить и раньше, вы всячески увиливали и заговаривали мне зубы. Плели всякую ерунду, уверяя, что по существу вам добавить нечего. Это ведь тоже факт? Так что, доведись вам с Гудвином давать свидетельские показания в зале суда, вы бы оба клялись в том, что умертвили ее ровно в половине двенадцатого. Тоже факт не так ли? И все время вы втирали мне очки, уверяя, что вам до Бьянки Фосс нет никакого дела, что вы никак не заинтересованы, совершенно не...