Рекс Стаут
У меня какое-то предубеждение к имени Юджин. Бесполезно спрашивать, почему – я уже признался, что это просто предубеждение. Возможно, когда я был малышом и жил в Огайо, человек по имени Юджин отнял у меня конфету, но, далее если и так, я уже давно позабыл об этом. В общем-то это просто одна из черт моего характера – ну не люблю я людей по имени Юджин.
Поэтому и только поэтому, я так неприязненно отнесся к мистеру и миссис Юджин Р. Пур, когда они позвонили как-то утром в самый обычный октябрьский вторник – ведь до этого ни я, ни Ниро Вульф не имели о них ни малейшего представления.
Как я уже сказал, у меня было предубеждение к Юджину еще до того, как его увидел. Его внешность не изменила моего отношения к нему. Он был еще недостаточно стар, чтобы не помнить, что подарила ему жена на сорокалетие, но и не настолько молод, чтобы надеяться на подобный подарок. Его лицо казалось вырубленным из дерева и сделанным безо всяких излишеств. Серый «в елочку» костюм мог быть куплен в любом из универсальных магазинов от Сан-Диего до Бангора. По правде говоря, единственной особенностью этого человека было то, что его звали Юджин.
В связи с этим я и разглядывал клиента с вежливым любопытством – он сказал Ниро Вульфу, что партнер по бизнесу Конрой Блейни собирается убить его.
Я сидел за своим столом в кабинете Ниро Вульфа. Мы находились в доме на Западной Тридцать Пятой стрит. Вульф расположился за столом в кресле специальной конструкции, рассчитанном на то, чтобы выдерживать его исполинскую тушу в четверть тонны. Юджин Р. Пур сидел в красном кожаном кресле недалеко от стола Вульфа. Справа от него находился маленький столик, поставленный специально для удобства клиентов, собирающихся выписать чек. Миссис Пур расположилась между своим мужем и мной.
Здесь надо сказать, что я не испытывал предубеждения по отношению к миссис Пур. Во-первых, у меня не было никаких причин считать, что ее звали Юджин. Во-вторых, было несколько причин полагать, что ее сорокалетие не наступит раньше моего. Кроме того, выглядела миссис Пур просто прекрасно. Она относилась к тому типу людей, которые озаряют комнату одним лишь своим присутствием.
Итак, Вульф нахмурился. Он покачал головой, двигая ее на целый сантиметр вправо и влево, что означало у него яростное отрицание.
– Нет, сэр! – выразительно сказал он. – Пожалуй, около двухсот человек обоего пола сидели в этом самом кресле, мистер Пур, и пытались воспользоваться моими услугами, чтобы предотвратить угрожавшее им убийство.
Его взгляд перешел на меня:
– Сколько, Арчи ?
Чтобы сделать ему приятное, я сказал:
– Двести девять.
– И я когда-нибудь брался за это?
– Нет, сэр. Никогда.
Вульф указал пальцем на Юджина.
– За два миллиона долларов в год вы можете чрезвычайно затруднить работу вашим убийцам. Примерно во столько обходится охрана президента или короля, но даже тогда… Разумеется, если вы бросите все свои дела, то можете отделаться значительно дешевле – скажем, тысяч сорок в год. Пещера в горах, которую никогда не будете покидать, плюс шесть охранников, которым вы доверяете, штат для обслуживания…
Юджин пытался что-то вставить. Наконец ему это удалось:
– Я и не рассчитываю, что вы сможете предотвратить покушение на мою жизнь. Я пришел не за этим.
– Тогда что же вам от меня нужно?
– Чтобы убийство не осталось безнаказанным. – Юджин прочистил горло. – Это-то я и пытался втолковать вам с самого начала. Я понимаю, что вы не сможете предотвратить его. Думаю, никто не сможет… Рано или поздно… Блейни чертовски умен. – Его голос наполнился горечью. – Слишком умен для меня… Да… Желал бы я, чтобы он никогда не повстречался на моем пути. Разумеется, я понимаю: человек, твердо решивший убить кого-то, сможет это сделать. Но Кон Блейни настолько умен, что суть проблемы не в том – убьет он меня или нет, а ухитрится ли он остаться при этом безнаказанным. Боюсь, что да. Этого-то я и не хочу допустить.
Миссис Пур всхлипнула, и он приостановился. Затем, словно в ответ на какую-то ее фразу, покачал головой, достал из жилетного кармана сигару, снял с нее обертку, осмотрел сначала один конец, затем второй – как бы решая, какой из них для чего. Из другого кармана Юджин достал маленькие ножницы, обрезал сигару и, наконец, прикурил. Едва он это проделал, как сигара выскользнула у него изо рта и, прокатившись по ноге, упала на ковер. Юджин поднял ее и впился в нее зубами.
«Пожалуй, – подумал я, – не настолько уж ты свыкся с мыслью, что тебя убьют, как хочешь это показать».
– Я пришел, – обратился Пур к Вульфу, – рассказать вам все это, снабдить вас фактами и заплатить пять тысяч долларов – и все ради того, чтобы Блейни не сумел избежать наказания. – Зажатая между зубами сигара мешала Юджину говорить, и он вынул ее изо рта. – Если Блейни убьет меня, то я хочу, чтобы кому-нибудь была известна истинная причина моей смерти.
Вульф полуприкрыл глаза.
– Но зачем же платить мне пять тысяч долларов авансом? Что, разве никто не знает об этом? Например, ваша жена?
– Угу, – кивнул Юджин. – Я рассмотрел различные варианты, и этот в том числе. А что, если Блейни убьет и ее тоже? Я не имею ни малейшего представления, когда и как он собирается осуществить свои намерения. Да и кому еще, кроме жены, я могу полностью доверять? Я не хочу рисковать. Разумеется, я думал и о полиции, но мой печальный опыт… Пара ограблений моего магазина… Нет, я даже не уверен, что они вспомнят о моем визите, если убийство произойдет через год или два. – Он сунул сигару в рот, дважды затянулся и снова вытащил ее. – А в чем дело? Вам не нужны пять тысяч долларов?
– Я не получу этих пяти тысяч, – резко ответил Вульф. – Сейчас у нас октябрь, и мое финансовое положение на данный момент таково, что после уплаты всех налогов я получаю лишь около десяти процентов с любых дополнительных поступлений. Из ваших пяти тысяч мне достанется максимум долларов пятьсот. И если этот мистер Блейни действительно настолько умен, то изобличать его в убийстве за пятьсот долларов… – Вульф приостановился и открыл глаза, чтобы посмотреть на миссис Пур. – Можно поинтересоваться, мадам, чему вы так радуетесь?
Вульф просто не переносил радостных женщин.
Миссис Пур наградила его милой улыбкой.
– Дело в том, – произнесла она приятным голосом, – что я нуждаюсь в поддержке и полагаю, вы мне поможете. Я не одобряю всего этого и была против нашего визита сюда.
– Разумеется, вы хотели, чтобы ваш муж обратился в Атлантическое Детективное Агентство ?
– О нет. Если уж иметь дело с какими-либо детективами, то, разумеется, только с Ниро Вульфом. Но… Может быть, я попробую объясниться?
Вульф бросил взгляд на настенные часы. Три сорок. Через двадцать минут он пойдет в оранжерею на крыше, чтобы предаться своему любимому занятию. Вульф не только самый известный гурман Нью-Йорка, но еще и величайший специалист этого города по части орхидей.
– У вас восемнадцать минут, – коротко ответил он.
– Тогда я воспользуюсь ими, – решительно сказал Юджин.
Но жена улыбкой заставила его замолчать.
– Мне не потребуется столько времени. – Она повернулась к Вульфу. – Мой муж и мистер Блейни были партнерами на протяжении десяти лет. Им принадлежит фирма «Блейни и Пур», изготовляющая эти новинки – да вы знаете, – что-то подобное спичкам, которые не зажигаются, стульям с резиновыми ножками, напиткам, по вкусу напоминающим мыло…
– Боже милосердный… – в ужасе пробормотал Вульф.
Она пропустила это мимо ушей.
– Их фирма была крупнейшая в своей области. Мистер Блейни был «генератором идей» и занимался вопросами производства – в этом ему нет равных, а мой муж отвечал за вопросы снабжения, сбыта и тому подобные вещи. Но мистер Блейни слишком тщеславен, и теперь, когда фирма процветает, он решил, что нужда в моем муже отпала. Он предложил Юджину выйти из дела, забрав свой первоначальный пай – двадцать тысяч долларов – в качестве компенсации за свою долю в фирме. Разумеется, сейчас она стоит намного больше, чем двадцать тысяч – по крайней мере раз в десять больше, да мой муж и не собирается так поступать. Однако мистер Блейни не только очень тщеславен, но и самоуверен. И не позволит, чтобы кто-либо стоял у него на пути. Споры все продолжались, и вот теперь мой муж уверен, что мистер Блейни готов на все, лишь бы избавиться от него.
– Даже на убийство? С этим-то вы и не согласны.
– О нет. Я уверена, что мистер Блейни не остановится ни перед чем.
– Он угрожал?
– Это не в его стиле, – покачала головой миссис Пур. – Блейни не угрожает, он действует.
– Тогда почему же вы не хотели, чтобы ваш муж обратился ко мне?
– Юджин слишком упрям. – Она улыбнулась мужу, давая понять, что не хотела его обидеть, и снова повернулась к Вульфу. – В соглашении, которое они подписали в самом начале своего сотрудничества, оговорен пункт: в случае смерти одного из партнеров, второй унаследует все. Поэтому-то, как считает мой муж, мистер Блейни и убьет его. В этом я с ним абсолютно согласна. Но Юджин хочет лишь того, чтобы мистеру Блейни убийство не сошло с рук, – вот до чего он упрям! Я же хочу, чтобы мой муж остался жив.
– Ну, Марта, – вставил мистер Пур, – я пришел сюда, чтобы…
Так, значит, ее зовут Марта. Марта… Против этого имени у меня не было никаких предубеждений.
Миссис Пур продолжала:
– Так он всегда – пожаловалась она Вульфу. – Юджин уверен, что мистер Блейни решил убить его, если не сможет добиться своего другим путем. В этом я с ним тоже согласна. Да и вы сами считаете, что если человек твердо решил кого-то убить, то ничто не сможет остановить его. Разве не так? У моего мужа есть двести тысяч долларов, которые он не вкладывал в дело, причем примерно половина – в ценных бумагах. Он может получить еще двадцать тысяч от мистера Блейни за свою долю фирмы и…
– Она стоит в двадцать раз больше, – грубо оборвал ее Юджин, впервые выказав свои настоящие чувства.
– Только не для покойника, – парировала Марта и продолжила: – Располагая подобной суммой, мы могли бы жить более чем прилично. И счастливо. Я надеюсь, что мой муж любит меня – я НАДЕЮСЬ! И знаю, как сильно люблю его сама. – Она наклонилась вперед. – Поэтому-то и пришла вместе с ним: я думала, что, может быть, вы поможете мне убедить Юджина. Я без раздумий поддержала бы его, будь у нас хоть какой-то шанс… Но нельзя же быть таким упрямым. Мой муж обречен на поражение. Так разве есть в этом смысл? Я спрашиваю вас, мистер Вульф, – вы человек умный и проницательный: что бы вы сделали на месте моего мужа?
– Это вопрос? – пробормотал Вульф.
– Да.
– Э… Если все действительно обстоит так, как вы описали, то я бы убил мистера Блейни.
– Глупость какая-то, – пожала она плечами. – Вы, разумеется, шутите, а сейчас не время для шуток.
– Да! И я не задумываясь убил бы его, – наклонился к Вульфу Юджин, – но только если бы знал, что смогу избежать наказания. Вам, полагаю, это удалось бы. Мне – нет.
– И думаю, – вежливо сказал Вульф, – вам не удастся нанять меня для этого дельца. – Он взглянул на часы. – Я бы не советовал вам обсуждать замышляемое убийство даже со своей женой. Нераскрытое убийство – всегда дело рук одного человека… Итак, вы слышали совет жены, сэр. Собираетесь ли вы последовать ему?
– Нет, – упрямо повторил Юджин.
– Убить мистера Блейни?
– Нет.
– А заплатить мне пять тысяч долларов?
– Да.
Миссис Пур, быстро ставшая для меня просто Мартой, пыталась что-то вставить, но безрезультатно – и поважнее персонам не удавалось ничего добиться, когда подходило время орхидей. Вульф попросту проигнорировал все ее попытки и продолжил, обращаясь к мистеру Пуру:
– В общем-то я бы не советовал вам делать это. Но условия будут такими… Арчи, возьми тетрадь. Напиши расписку следующего содержания: «Получено пять тысяч долларов от Юджина Р. Пура. В случае его смерти в ближайшем году я обязуюсь передать полиции имеющуюся у меня информацию и предпринять те действия, которые сочту необходимыми». Дальше подпись и все как обычно. Пусть мистер Пур расскажет тебе обо всех деталях.
С этими словами Вульф отодвинул свой стул и начал вставать.
Глаза Юджина были полны слез. Но слезы эти были вызваны не переполнявшими его чувствами, а дымом второй сигары. Похоже, во время беседы вся его нервозность перешла на сигару. Пур дважды ронял ее, и, казалось, дым постоянно попадал ему не в то горло, заставляя кашлять. Но говорить он все же мог.
– Так не пойдет, – возразил Юджин. – Вы даже не определили, какие именно действия. А кроме того, вы должны признать…
– Я и не советую вам нанимать меня. – Вульф поднялся на ноги. – Но мои условия, сэр, таковы. Это все, что я могу вам обещать. Решайтесь. – С этими словами он двинулся в сторону двери.
Но Юджин еще не все сказал. Он полез в карман и вытащил оттуда пачку денег.
– Я забыл упомянуть, – произнес он, разглаживая бумажки, – что принес их наличными. Вы говорили о налогах, изымающих у вас до девяноста процентов поступлений, так вот: если вы возьмете наличные, то…
Его остановил взгляд Вульфа.
– Тьфу, – сказал Вульф. – Мистер Пур, я не святой, но я не воришка. При определенных обстоятельствах я могу пойти на обман какого-то отдельного мужчины, женщины и даже ребенка. Но вы предлагаете мне обмануть не отдельного человека, а всех моих сограждан. Все сто сорок миллионов…
Он вышел, и через мгновение мы услышали, как открылась и захлопнулась дверь лифта.
Я вырвал чистый листок из своей записной книжки и повернулся к Юджину с Мартой.
– Напоминаю, – сказал я, – что меня зовут Арчи Гудвин. Кроме всего прочего, я – помощник Ниро Вульфа, один из тех, кто выполняет здесь всю работу на протяжении добрых пятидесяти лет. А еще, мистер Пур, я преклоняюсь перед вашей женой.
– Что ? – Он снова едва не выронил сигару.
– Я преклоняюсь перед вашей женой. Преклоняюсь перед ее советами. Она поняла одно из самых важных правил – какой бы ни была жизнь, все же на этом свете она радостнее, чем на том. С двумястами тысячами долларов…
– Хватит советов, – не дал мне договорить Пур. – Я уже все решил.
– Отлично. – Я приготовился записывать. – Начнем с обычных формальностей. Ваш адрес?…
Мы проваландались с этим почти час. Когда в шесть Вульф спустился из оранжереи в кабинет, я продолжал перепечатывать свои записи. Он поудобнее устроился в любимом кресле, позвонил Фрицу, чтобы тот принес пиво, и спросил:
– Ты взял у него деньги?
Я улыбнулся. Старые штучки. Всего неделя, как я вновь надел цивильное, а Вульф уже обращается со мной, словно с обычным наемником. Обращается, будто бы я никогда не был армейским полковником. (Пусть я и не был полковником, но какого черта – я все же был майором!)
– Деньги? Если я отвечу «да», то вы заявите, что Пур оскорбил вас и вы отказываетесь играть в эти игры. Если же я скажу, что не взял, то вы заявите, будто я лишил вас гонорара. Так что бы вы предпочли?
Вульф отмахнулся от моего ответа.
– Продолжай печатать. Мне нравится слушать, как ты печатаешь, потому что хоть в это время ты молчишь.
Чтобы порадовать его, я продолжил свое занятие. Это оказалось как нельзя кстати, поскольку вся информация потребовалась нам очень скоро. Я как раз заканчивал, когда в восемь часов вошел Фриц и пригласил нас к ужину.
В девять сорок мы вернулись в кабинет, и едва я успел высказать Вульфу свое желание сходить в кино на последний сеанс, как зазвонил телефон. Это был наш старый знакомый – инспектор Крамер, которого я не слышал целую вечность. Он попросил к телефону Вульфа. Вульф взял трубку параллельного аппарата, а я, желая получить всю информацию из первых рук, не стал опускать свою.
– Вульф?.. Крамер. У меня здесь бумага, обнаруженная в кармане трупа, – расписка на пять тысяч долларов. На ней стоит ваша подпись и сегодняшнее число. Там говорится, что в случае смерти этого человека вы должны передать полиции какую-то информацию. Итак, он мертв. Я не прошу вас приехать сюда, потому что знаю – это бесполезно. Сам же я слишком занят, чтобы подъехать к вам домой. Поэтому давайте по телефону. Так что там за информация?
– Отчего он умер?
– От взрыва. Вы да…
– Его жена тоже погибла?
– Нет, с ней все в порядке. Она просто не в себе, понимаете? Так передайте же…
– Я ничего не знаю. Вся информация у мистера Гудвина. Арчи?
– Для этого потребуется много времени, инспектор, – заговорил я. – А у меня все уже отпечатано. Я лучше лично подскачу к вам.
– Отлично. В квартиру мистера Пура на Восемьдесят четвертой стрит. Дом номер…
– Мне известен адрес. Успокойтесь, сейчас выезжаю.
Вскоре я был на месте. Все, что осталось от Юджина Пура и что я в действительности узнал, – это рубашка, галстук и серый «в елочку» костюм. Лица я, разумеется, не узнал. Да и не пытался, честно говоря. Хоть я и видел за свою жизнь много трупов, но все же не понимаю, какой смысл в продолжительном разглядывании лица, которое и лицом-то уже нельзя назвать.
Я повернулся к сержанту Пэрли Стеббинсу, который вертелся около меня, следя, чтобы я не дай Бог не тронул чего-либо.
– Так ты говоришь, это с ним сделала сигара?
– Да, – кивнул Пэрли. – Так утверждает его жена. Он прикурил сигару, и она взорвалась.
– Хм… Что-то не верится… Хотя, если она так говорит… Да, ведь они изготовляли эти штучки. И вот результат.
Я огляделся. Комната была заполнена. Здесь были все – от дактилоскопистов до инспекторов. По крайней мере один инспектор был точно – сам Крамер, устроившийся за столом и читавший привезенные мною бумаги. Большинство присутствующих я знал хотя бы в лицо, но одна девушка была мне незнакома. Она сидела на стуле в дальнем углу комнаты и отвечала на вопросы следователя из группы по расследованию убийств. Его звали Роуклифф. По привычке в любых обстоятельствах обращать внимание на детали я отметил некоторые из ее особенностей – молодость, стройную фигуру и, что мне особенно понравилось, небольшие ямочки на щеках.
– Кто это? Свидетельница, сестра жены – кто ? – спросил я у Пэрли.
– Черт ее знает, – покачал он головой. – Она позвонила в дверь практически сразу после нашего появления.
Я кивнул в ответ. Когда я приблизился, Роуклифф и девушка одновременно подняли головы и вопросительно посмотрели на меня.
– Извиняюсь, – сказал я девушке. – Когда здесь все закончится, не позвоните ли вы Ниро Вульфу? – Я протянул ей визитную карточку. Вблизи ямочки на щеках были еще привлекательнее. – Мистер Вульф собирается раскрыть это убийство.
Роуклифф ответил в своем стиле:
– Отойдите и не подходите, пока мы не закончим. – Он всегда огрызается.
В общем-то он понимал, что не может ничего со мною поделать – ведь меня вызвал его начальник. Поэтому я пропустил его замечание мимо ушей и продолжил:
– Если вдруг этот тип отберет у вас карточку, то номер можно найти в телефонном справочнике – Ниро Вульф. – С этими словами я оставил их и, уворачиваясь от суетящихся фотографов, двинулся в сторону Крамера.
Поскольку Крамер не поднял головы, мне пришлось обратиться к его макушке:
– Где миссис Пур?
– В спальне, – буркнул он.
– Я хотел бы увидеть ее.
– Черта с два. – Он хлопнул по привезенным мною бумагам. – Садитесь.
– Мне хотелось бы видеть нашего клиента, – повторил я, усевшись.
– Значит, у вас есть клиент?
– Разумеется. Разве вы не видели расписку?
– Видел. Но дайте же ей прийти в себя… Не трогать!
Я всего лишь потянулся к стоявшей на столе закрытой коробке с сигарами.
– Чем больше, тем лучше, – осклабился я. – Я имею в виду отпечатки пальцев. Но если заряженная сигара была из этой коробки, то вы обязаны удовлетворить мое любопытство. Утром у нас мистер Пур выкурил две точно такие же сигары.
Крамер подумал, достал перочинный ножик, откинул крышку и приподнял бумажную обертку. Это была стандартная коробка на двадцать пять сигар, и двадцать четыре из них все еще оставались на своих местах. Отсутствовала всего одна. Я еще раз взглянул на них и кивнул.
– Те же самые. «Альта Виста». Не будь Фриц таким чистюлей, парочка подобных оберток все еще могла бы находиться у нас в пепельницах.
Я снова посмотрел на стройные ряды сигар в коробке.
– Внешне они совершенно нормальны. Вы полагаете, все сигары заряжены?
– Не знаю. На это ответит экспертиза. – Крамер прикрыл крышку. – Чертовы убийцы… – пробарабанил он пальцами по столу. – Эти бумаги очень кстати. Жена убитого намекнула нам, и я сразу же послал за Блейни… Как выглядел Пур сегодня днем? Испуганным, нервным?
– Упрямым. И все заранее для себя решившим.
– А его жена?
– Такой же упрямой. Она хотела, чтобы Юджин вышел из дела. Миссис Пур полагала, что они смогут безбедно прожить на доходы с четверти миллиона.
На протяжении последующих двадцати минут мы установили рекорд – разговаривали без единого выпада в адрес собеседника. Правда, так долго это продолжалось только из-за того, что Крамера постоянно отвлекали подчиненные. Последним к нему обратился Роуклифф:
– Хотите переговорить с этой женщиной, инспектор?
– Не знаю еще. Что там с ней?
– Ее зовут Элен Вардис. Вот уже четыре года она работает в фирме Пура – «Блейни и Пур». В начале нашей беседы она проявляла признаки истерии, но потом успокоилась. Сперва мисс Вардис сказала, что зашла сюда случайно. Но потом поняла, что это может означать, и заявила, будто пришла по просьбе мистера Пура, и просила нас не сообщать об этом Блейни – из опасения потерять работу.
– А зачем ее вызывал Пур?
– Она не объяснила. Это-то я и пытался выяснить.
– Продолжай.
У двери произошло какое-то замешательство, и в гостиную вошел следователь муниципалитета, державший за руку молодого человека с бешеным взглядом. При этом они оба одновременно говорили – по крайней мере издавали какие-то звуки. Было трудно определить, кто же кого втащил внутрь.
– Дойль! – заорал Крамер. – Что за чертовщина? Кто это?
Юноша дико озирался по сторонам, выкрикивая:
– Я имею право!.. А! Вот ты где!
– Да, – ответила Элен Вардис. – И что из этого?
Похоже, молодой человек понял, что обстановка не располагает к дальнейшему выяснению отношений, и медленно обвел глазами комнату. Его взгляд не задержался ни на чем, даже на трупе. По окончании осмотра его взгляд стал более осмысленным. Мне окончательно стало ясно, что юноша пришел в себя, когда он, выбрав наиболее интеллигентное лицо в комнате, обратился ко мне:
– Вы здесь главный?
– Нет, – ответил я. – Вот он. Инспектор Крамер.
Юноша подошел к Крамеру и выпалил, глядя ему прямо в глаза:
– Меня зовут Джо Гролл. Я работаю мастером на заводе компании «Блейни и Пур». Когда сегодня вечером Элен Вардис вышла из дома, я решил последовать за ней. Мне хотелось знать, куда он идет. Элен пришла сюда. Здесь было очень много полицейских, и я решил выяснить, в чем тут дело. Наконец мне сказали, что Пур убит… А где Блейни? Конрой Блейни, его партнер?
– Понятно, – неприязненно пробурчал Крамер. Он и должен был испытывать неприязнь ко всему на свете, ибо все его теории прямо на глазах разлетались вдребезги. – Блейни скоро будет. Но зачем вы последовали…
– Это неправда!
Элен Вардис выскочила из своего угла и присоединилась к нашей группе.
– Что неправда ? – еще более неприязненно спросил Крамер.
– То, что Джо шел за мной! Зачем ему было следить за мной? Он пришел, чтобы… – Она остановилась на полуслове.
– Угу, – ободряюще сказал Крамер. – Так зачем же?
– Не знаю! Зато я знаю, кто убил мистера Пура! Марта Дэвис – вот кто!
– Прекрасно. Кто такая Марта Дэвис?
– Элен говорит о миссис Пур, – опять объяснил Джо Гролл. – Дэвис – ее девичья фамилия. Она работала у нас на фабрике, прежде чем выйти замуж за мистера Пура. Элен хочет сказать, что миссис Пур убила своего мужа. Но она так говорит просто из ревности. Она чокнулась.
– Совершенно верно, – раздался спокойный голос.
Это была Марта, вышедшая из двери в дальнем углу комнаты и направлявшаяся к нам. Она была бледна и передвигалась с некоторой неуверенностью, но голос все же не подвел ее. Марта повернулась к Элен.
– Элен, когда ты успокоишься, то будешь стыдиться своих слов. Ты не имеешь никакого права говорить подобное. Обвинять меня в убийстве мужа? Но почему?
Весьма вероятно, Элен и объяснила бы нам почему, но в этот момент в комнату в сопровождении полицейского вошел еще один человек. Крамер махнул рукой, чтобы они вышли.
Но этого незнакомца было не так-то просто выставить за дверь. Он направился к нам и, поняв, что старший здесь Крамер, обратился прямо к нему:
– Я Конрой Блейни. Где Джин Пур?
Тщедушный, лысый, с писклявым голосом и носом-кнопкой, Блейни не производил впечатления человека агрессивного или самоуверенного.
Но несмотря на это, его неожиданное появление произвело эффект разорвавшейся бомбы. Марта Пур развернулась и вышла из комнаты. А лица Элен Вардис и Джо Гролла стали мертвенно бледными. И я, и инспектор Крамер поняли, что теперь они будут молчать.
– Боже! – проговорил Блейни, увидев тело своего компаньона. – Боже! Кто это сделал?
В одиннадцать часов утра на следующий день, когда Вульф вошел в кабинет после своего обычного двухчасового сюсюканья в оранжерее, я отчитался о вчерашней ночи. Он слушал меня как обычно – откинувшись в кресле, прикрыв глаза и не подавая никаких признаков жизни. Наконец, я перешел к информации, полученной мною от Марты Пур. Где-то в районе полуночи я сумел убедить Крамера, что имею право поговорить со своим клиентом.
– Вчера мистер и миссис Пур приезжали к нам на своей машине. Около пяти, прямо от нас они отправились в Мэдисон Сквер Гарден, где супруги просмотрели программу вчерашнего родео, – чтобы Юджин смог объяснить компаньону свое отсутствие. Потом они поехали в Вестчестер. Там у Конроя Блейни домик, в котором он проводит все вечера и выходные, придумывая различные новые штучки. У них была договоренность встретиться там и обсудить кое-какие дела. Это миссис Пур заставила мужа поехать, думая, что они все-таки смогут договориться. Сам Пур не хотел этого и на полпути окончательно заартачился. Поэтому они заехали объясниться в таверну Монти возле Скарсдайла. Там Юджин решил не ездить. Марта оставила его в таверне и поехала к Блейни одна. Встреча была назначена на шесть пятнадцать. Она приехала точно… Вы не спите?
Вульф проворчал, что нет.
– Блейни не было на месте, – продолжал я. – Он живет один, и двери оказались заперты. Марта подождала некоторое время, пока не почувствовала, что замерзла. Без десяти семь вернулась к мужу. Они поужинали. Затем поехали в город, поставили машину в гараж и пошли домой. После обеда Пур не курил, потому что в таверне не было его любимого сорта, а он не курит никаких других. Он уже несколько лет курит «Альта Виста», сигар по десять-пятнадцать в день. Поэтому, придя домой, Пур сразу распечатал новую коробку. Марта была в ванной и не видела, как он сделал это. Она услышала звук взрыва – не очень громкий, выбежала и увидела мужа. Марта позвонила вниз, и лифтер с привратником тут же поднялись к ним в квартиру. Они позвонили в больницу, затем в полицию. Вы еще не заснули?
Вульф опять пробурчал, что нет.
– Ладно. Так вот, когда я вернулся в гостиную, то все уже ушли, прихватив с собой останки Пура. Правда, они оставили на ночь в квартире одного из своих полицейских и еще одного внизу. А когда я добрался домой, вы уже вовсю храпели.
Вульф уже давно перестал отрицать, что храпит. Он промолчал, и я занялся записями о работе фабрики Блейни и Пура. Прошел полдень, а Вульф все еще не сделал никакой видимой попытки отработать пять тысяч долларов. Наконец он вздохнул, почти полностью открыл глаза и произнес:
– Ты сказал, лицо было неузнаваемо?
– Да, сэр. В точности, как я и описал его.
– Из-за чего-то, запрятанного в сигаре? Невероятно. Позвони Крамеру. Скажи, что это очень важно абсолютно точно идентифицировать труп. Кроме того, мне нужна фотография мистера Пура.
– Ради всего святого, – вытаращился я, – о чем вы говорите? Что, Марта не знает собственного мужа? Ведь она пришла с ним домой. Нет, серьезно? Старая штучка со страховым полисом? Да вы просто свихнулись. Я не собираюсь звонить Крамеру только лишь для того, чтобы он вволю посмеялся надо мной
– Оставь меня одного. Успокойся. И позвони Крамеру
За ланчем Вульф вдруг стал говорить о политике. В этом не было ничего странного, так как мы никогда не обсуждали за столом дела. Но когда и в кабинете он погрузился в изучение политической карты мира, я не выдержал.
– Я увольняюсь, – сказал я, поднимаясь на ноги.
– Чепуха, – не поднимая глаз пробурчал Вульф. – Делай свое дело.
– Нет уж, сэр. Я иду собирать вещи. Если вы не слишком ленивы, чтобы пошевелить пальцем, ну что же, это для меня не новость. Но вы ведь можете послать меня в…
– Хватит, – оборвал меня Вульф. – Я обещал передать информацию полиции и сделал это. Также я обещал предпринять те шаги, которые сочту необходимыми. Это я тоже сделал.
– Вы хотите сказать, что с делом уже все ясно?
– Разумеется, нет. Я еще даже не начинал, так как и начать-то не с чего. Крамер должен справиться с делом сам. По крайней мере, я надеюсь на это. А если ты устал, сходи в кино.
Я поднялся к себе в комнату и попытался читать, заранее зная, что это бесполезно до тех пор, пока убийство не будет раскрыто. Вскоре я опять спустился в кабинет и принялся перебирать бумаги. Но и это никак не подействовало на Вульфа. В четыре часа, когда он, как обычно, пошел в оранжерею, я вышел на улицу купить газет, но в них не нашел ничего интересного.
В шесть часов Вульф спустился вниз. Все было по-старому. Чтобы не запустить в него стулом, я вышел прогуляться и вернулся лишь к ужину. После ужина я сходил в кино и в начале двенадцатого вернулся домой. Вульф потягивал пиво и развлекался чтением журналов. Я не выдержал и отправился к себе в спальню, даже не пожелав ему «спокойной ночи».
На следующее утро Вульф продолжал играть в молчанку, пока в девять часов не отправился в свою чертову оранжерею.
Я остался читать газеты.
В одиннадцать Вульф спустился в кабинет.
– Послушайте, – сказал я, – вы же специалист по убийствам. Я понимаю, убийство Пура тяготит вас потому, что мы уже получили гонорар. Так что будем делать? Посмотрите на заголовки, – продолжил я, развернув газету у него на столе. – Обнаженное тело мужчины найдено в заброшенном фруктовом саду в четырех милях от Уайт-плейнс. Голова расплющена, как блин, явно машиной. Для такого великого детектива, как вы, в этом деле есть масса интересного. Мало ли кто это? Может, кто-нибудь из сбежавших главарей рейха, а? Мужчина был убит по меньшей мере тридцать шесть часов назад, достаточно давно, как вы и любите…
Через минуту-другую Вульф бы у меня брызгал слюной от ярости, но, к сожалению, в это время раздался звонок.
– Так что подумайте, – сказал я и вышел в прихожую. Там я по обыкновению отогнул угол занавески и посмотрел, кто же это к нам пожаловал. После чего вернулся в кабинет.
– Всего лишь Крамер. К черту его. Так как он занимается делом Пура, а вас оно не интересует…
– Арчи, давай его сюда, черт тебя возьми.
Снова зазвонил звонок. Я пошел и впустил Крамера. Он был как всегда чем-то озабочен. Я кивнул в сторону кабинета.
Когда я присоединился к ним, Крамер уже сидел в красном кресле и беседовал с Вульфом.
– Я заскочил к вам по дороге. На мой взгляд, было бы бесчестным поступить иначе – ведь вы снабдили меня информацией… Думаю, я вскоре арестую вашего клиента по обвинению в убийстве.
Я устроился поудобнее.
– Чепуха, – буркнул Вульф. Он откинулся в кресле и скрестил руки на животе. – Чепуха. Вам не удастся арестовать моего клиента ни по какому обвинению. Мой клиент мертв. Да, кстати, это так? Труп идентифицирован?
– Разумеется, – кивнул Крамер. – А как же иначе? Парикмахер, дантист и наш врач – они эксперты. А вы полагаете, это было убийство ради страховки?
– Я вообще не полагаю. Никогда… Значит, вы не можете арестовать моего клиента.
– Гудвин сказал, что вашим клиентом является миссис Пур.
– Мистер Гудвин слишком импульсивен. Вы ведь читали расписку?.. Итак, вы собираетесь обвинить миссис Пур?
– Думаю, что да.
– Разумеется.
– Не надо, не надо, – ощерился Крамер. – Что, разве я не заехал к вам специально, чтобы сообщить об этом?
– Тогда продолжайте.
– Ладно. – Крамер пожевал губами, думая, с чего начать. – Сначала я закончу ответ на ваш вопрос по поводу идентификации. Нет ни малейшего сомнения, что это был Пур. Дело не только в самом трупе – другие вещи тоже подтверждают это. Лифтер, посетители таверны – его там знали… Так зачем вам нужна его фотография?
– Она у вас с собой?
– Нет. Очевидно, их вообще не было. Да я и не очень-то интересовался этим после того, как дантист и парикмахер мистера Пура опознали труп. Хотя, честно говоря, одной из причин моего визита к вам является желание узнать, почему вы сомневаетесь в личности покойного.
– Не важно, – покачал головой Вульф. – Если вы собираетесь арестовать миссис Пур… Да, вы говорили…
– Угу. Разумеется, Гудвин рассказал вам о коробке с сигарами?
– Кое-что.
– Так вот, Пур за два дня выкуривал целую коробку. Двадцать пять сигар. Он покупал сразу по десять коробок в лавке на Варик-стрит, недалеко от фабрики. У него на квартире осталось еще четыре нераспечатанные коробки, и с ними все в порядке. Та же, которую он распечатал, вернувшись домой во вторник, – в ней заряжены все оставшиеся двадцать четыре сигары. Любая из них убила бы Пура через две секунды после того, как он прикурил ее.
– В это трудно поверить, – проурчал Вульф. – Внутри сигары…
– Да. Я тоже так считал. Фирма «Блейни и Пур» несколько лет изготовляла сигары-шутки, но они безопасны: все, что они делают, – это «пшик», заставляющий вас подпрыгнуть от неожиданности. В этих же двадцати четырех сигарах далеко не безопасная штучка – мгновенный запал размером со спичечную головку и небольшая взрывная капсула, изобретенная достаточно давно, но все еще секретная. Даже эта информация строго конфиденциальна: такие капсулы изготовляются Беккер Корпорэйшн, и сейчас их люди совместно с ФБР готовы на все, лишь бы выяснить, каким образом эти капсулы оказались в руках убийцы. Все, что я сейчас вам сказал, – не для печати.
– Я не издатель.
– Отлично.
– Разумеется, – заметил Вульф, – люди из табачной компании «Альта Виста» отрицают свою причастность.
– Конечно. Мы позволили им провести анализ пяти штук из оставшихся двадцати четырех – после изъятия из них капсул и взрывателей, и они утверждают, что сам табак – их производства, а обертки – нет. Они говорят, что тот, кто распечатал эти обертки, изъял внутренности и заменил их, был настоящим специалистом. В общем-то, это было ясно и без них.
– Дальше. В фирме «Блейни и Пур» работают шесть человек, специализировавшихся на изготовлении шуточных сигар. Четверо из них замешаны в этом деле. Элен Вардис – она одна из их наиболее высококвалифицированных работников. Джо Гролл – фабричный мастер и может сделать что угодно. Блейни – настоящий профессионал. Он-то и показывал им, как это делать. И еще миссис Пур. Она проработала в фирме четыре года, когда была еще просто Мартой Дэвис, а два года назад вышла замуж за Пура.
– Шесть человек, специализировавшихся на изготовлении шуточных сигар, – поежился Вульф. – А не могло это убийство быть их коллективным творчеством? Вы что, не можете обвинить всех шестерых сразу?
– Я не воспринимаю шутки, когда речь идет об убийстве, – угрюмо сказал Крамер. – Хотя хотел бы. Это мой недостаток. А вот по поводу доставки заряженных сигар Пуру домой вопрос остается открытым. Он всегда приносил коробки на работу, и сигары хранились там иногда по два-три дня, пока он не относил их домой. То есть заменить их заряженной коробкой мог кто угодно… Теперь относительно миссис Пур… Как вам это нравится? Все, что у нас есть, – это коробка с сигарами. Прекрасно. Но под сигарами мы нашли два человеческих волоса – один длиной в пять, а второй – в шесть с половиной дюймов. Мы сравнили их с волосами различных людей. Эти два волоска принадлежат миссис Пур! Поэтому я полагаю, что смогу предъявить ей обвинение в убийстве.
– Я бы на вашем месте так не поступил, – прикрыв глаза, сказал Вульф.
– Но, сэр! Я сейчас объясню почему…
Вульф пошевелился и с трудом поднялся на ноги.
– Итак, вы доставили ее на судебное разбирательство. Волосы фигурируют в качестве улики. Я буду защитником. И вот речь.
Вульф уставился на меня и начал:
– Дамы и господа, я обращаюсь к вашему разуму. Процесс превращения этих сигар в смертоносные бомбы был описан вам как вершина человеческого ума и хитрости. Ведь малейшая неточность в укладке сигар или во внешнем виде коробки сразу привлекла бы внимание заядлого курильщика. Поэтому вы можете себе представить, с какой тщательностью осматривалась каждая сигара, прежде чем все они были уложены в коробку. И если вы уже представили себе человека, сделавшего это, то как же он мог допустить подобную беспечность – оставить два волоса со своей головы в этой коробке с сигарами? Дамы и господа, я обращаюсь к вашему разуму! Я считаю, что эти два волоса, фигурирующие в деле в качестве улики виновности Марты Пур в убийстве своего мужа, на самом деле свидетельствуют, что Марта Пур не убивала его! И кого вы обвините, когда они признают ее невиновной? – спросил Вульф, вновь плюхнувшись в кресло.
– Значит, она все-таки ваш клиент, – выдавил из себя Крамер.
– Нет, сэр. Мне заплатил мистер Пур. Вы сказали, что пришли сюда, так как хотели быть до конца правдивым? Чушь. Вы приехали ко мне потому, что у вас были опасения. И они появились у вас, инспектор, ибо вы не простофиля. Суд, разумеется, захочет узнать, каким же образом попали в коробку эти волосы. Похоже, это безнадежное дело. На мой взгляд, капсулы подают большие надежды. Попробуйте найти хотя бы малейшую связь между кем-нибудь из Беккер Корпорэйшн и одним из подозреваемых. В этом, правда, я не смогу вам помочь, так как сейчас у меня нет связей в Министерстве обороны. И вообще, вам не удастся выдвинуть обвинение против кого-либо, не объяснив, каким образом к этому человеку попали капсулы. Да, кстати, что там с мотивом? Может быть, миссис Пур надоел запах табака?
– Нет. Просто Пур был ходячим бумажником, а она любит деньги. Миссис Пур получит все его состояние плюс сто тысяч долларов страховки. Или же, по словам Элен Вардис, ей нужен был Джо Гролл, и теперь они поженятся.
– Есть доказательства?
– Да нет, просто сплетни. – Крамер выглядел расстроенным. – Они тянутся к тем временам, когда миссис Пур еще работала на фабрике.
– Позвольте мне вернуться к судебному разбирательству, мистер Крамер, – нахмурил брови Вульф. – Как вам известно, я никогда не выхожу из дома. Мне отвратительна сама мысль покинуть его, пойти в зал судебных заседаний и сидеть там часами на этих деревянных досках, которые они считают стульями. Но если не будет никакого другого выхода, то и мистер Гудвин, и я, мы оба пойдем туда и засвидетельствуем, как мистер Пур сидел в этой самой комнате и рассказывал нам о своем подозрении, что Конрой Блейни собирается убить его. Вы знаете судей и понимаете, какое это произведет на них впечатление. Представьте себе еще раз, что я – адвокат и…
«Спаси нас. Господи, – подумал я. – Он опять собирается произносить речь».
Но, к счастью, в этот момент в прихожей раздался звонок, и я получил возможность ретироваться. Выглянув из-за занавески, я тут же выскользнул наружу и захлопнул за собой дверь.
– Привет, – сказал я. – Поболтаем немного?
– Это еще зачем? – пискнул в ответ Конрой Блейни.
Я дружески улыбнулся.
– Инспектор Крамер сейчас как раз разговаривает с мистером Вульфом, и я подумал, что, может быть, с вас хватит его общества на некоторое время. Или же вы следили за ним?
– За инспектором Крамером?
– Да. Так следили?
– Ну, разумеется, нет. Я хочу повидаться с Ниро Вульфом.
– Отлично, следуйте за мной. Но не раскрывайте рта.
– Я хочу немедленно повидаться с Ниро Вульфом.
– Вы будете делать, что вам говорят, или нет? Может быть, вы также хотите поговорить и с Крамером?
– Ладно, пошли.
Вставляя ключ в замочную скважину, я думал, что убийца Блейни или нет, я все же с удовольствием съездил бы ему по физиономии. Разумеется, будь он в моей весовой категории. Но мои указания он исполнил. Я провел Блейни в кухню, усадил на стул и вернулся в кабинет.
– Ничего срочного, – сказал я. – Какой-то коммивояжер.
Через несколько минут Крамер поднялся. Памятуя о его подозрительности и зная, насколько все полицейские любят заглядывать в закрытые комнаты, я проводил его к выходу, выпустил, а затем вернулся и объяснил Вульфу, кто к нам пожаловал.
– Что ему нужно ? – нахмурился Вульф.
– Думаю, он пришел исповедаться. Но предупреждаю: этот пискля будет действовать вам на нервы.
– Ладно, давай его сюда…
Я ждал небольшого шоу, и я его получил. Только, к сожалению, оно было коротким. Блейни начал с того, что отказался сесть в красное кожаное кресло, выбрав одно из соседних, что раздражающе подействовало на нас с Вульфом.
– По дороге сюда, – не успев даже усесться, начал он, – я размышлял. Это судьба свела нас с вами, Вульф. Вы непревзойденный специалист в вашей области, я – в своей. Нам было предопределено встретиться.
Вульф сумел лишь пробормотать: «Святые небеса!», – настолько для него это было неожиданно.
– Я знал, что у нас много общего, – с удовлетворением кивнул Блейни. – Это и мое любимое выражение. Я постоянно употребляю его – «Святые небеса!». Но вы, наверное, интересуетесь целью моего визита? Меня бы, будь я на вашем месте, это интересовало. Так вот, я пришел сюда не потому, что беспокоюсь за себя. Моей безопасности ничего не угрожает. Но во вторник вечером в квартире бедняги Пура я услышал, как один из полицейских говорил другому, что, мол, миссис Пур является клиентом мистера Вульфа. И что в таком случае она может быть спокойна. Так как если Ниро Вульф решил, что убийцей является Блейни, то тому не остается ничего другого, как побрить себе ноги для лучшего контакта с клеммами электрического стула.
Я понимаю, это могло быть и просто болтовней, но все же решил, что вам вовсе ни к чему выставлять себя в смешном свете. Естественно, вы не могли безосновательно прийти к какому-либо заключению. Это было бы ненаучно. А и вы, и я – ученые. Что же, перечислите ваши доводы, и я докажу их несостоятельность. Начинайте.
– Арчи, – повернулся ко мне Вульф. – Вышвырни его.
Но я был слишком зачарован этой беседой, чтобы пошевелиться.
– По правде говоря, – продолжал Блейни, – у вас не может быть никаких доказательств. То, что Юджин боялся меня, не говорит ни о чем. Он был трусом от рождения. Я описал ему некоторые способы, с помощью которых могу безнаказанно убить человека. Но это было сделано только ради того, чтобы показать Пуру, что его владение половиной дела – лишь результат моей терпимости, и ничего более. То есть мое предложение двадцати тысяч долларов должно было быть расценено им как жест доброй воли. Я никогда не опущусь до убийства. Ни одного человека я не ставлю так высоко.
Он добился чуда. Я собственными глазами увидел, как Вульф выскочил из своего кабинета. Чудо! Я не раз видел, как отсюда вылетали многие, очень многие. Но он сам? Когда дверь лифта открылась и захлопнулась, то стало ясно, что Вульф даже не рискнул остаться на этом этаже.
– Не обращайте внимания, – сказал я Блейни. – Он очень эксцентричен.
– Так же, как и я, – ответил он.
– Таковы гении, – кивнул я в ответ.
– Он что, – нахмурился Блейни, – действительно думает, что это я убил Юджина Пура?
– Да, теперь да.