— Не удивительно.

Я отвел с шеи руку Лолы, поцеловал ее и взял книжку.

Блокнот в кожаном переплете, как раз по размеру внутреннего кармана пиджака. Строчки шли по странице прямо, будто проведенные по невидимой линии. Почерк мелкий и аккуратный.

Буквы, числа. Заглавные буквы, маленькие буквы. Бессмысленные, на первый взгляд, знаки. И все же во всем этом чувствовался порядок. Я быстро пролистал страницы Примерно четверть книжки оставалась пустой.

Лола смотрела через мое плечо.

— Что это, Майк?

— Код.

— Ты можешь его прочесть?

— Нет, но специалисты смогут. А может и тебе удастся. Посмотри, нет ли чего-нибудь знакомого.

Прикусив нижнюю губу Лола внимательно следила за моим пальцем, скользящим по строчкам. В конце каждой страницы она качала головой, и я переворачивал на следующую.

Она знала не больше меня. Я уже собирался закрыть книжку, когда ее рука сжала мое запястье.

— Что, это? — подсказал я.

— Нет, не может быть.

Лола нахмурилась.

— Скажи мне, детка.

Ее палец дрожал, указывая на значок.

— Очень давно... я как раз зашла в контору Мюррея, когда ему позвонили. Он поговорил и что-то записал в блокноте. Мне кажется... мне кажется, вот это. — Позже он сообщил мне о «задании».

— Кто это был?

— Я... я должна?

Она молила меня не заставлять ее вспоминать.

— Только сейчас, крошка.

— Имени не помню, — быстро проговорила Лола. — Он был не из города.

Жирный и скользкий; я ненавидела его. Майк, пожалуйста, не надо больше, не надо.

— Хорошо, хватит.

Я закрыл книжку и положил ее на стол. Мяч пошел в игру; скоро покатятся головы. Я потянулся за телефоном.

Пат был в постели, но не спал. В его голосе сквозило напряжение.

— Я ждал твоего звонка. Что происходит?

— Хм, недурно бы знать. Может, поделишься?

— Конечно. В конце концов, эту кашу заварил ты.

— Осложнения, Пат?

— Еще какие. Мы допросили Мюррея. Естественно, тот ни сном ни духом.

По его словам, Энн Минор — взбалмошная истеричка. Он давно хотел ее рассчитать и уверен, что она почувствовала это и еще больше взбесилась. Не был удивлен, когда мы сказали, что она покончила самоубийством.

— Ясно.

— Конечно, Мюррей сообразил, что дело не только в Энн Минор, что здесь кроется нечто большее. Через тридцать минут после того, как мы его отпустили, как будто ад взорвался. И все шишки посыпались на меня. До сегодняшнего дня я не подозревал, что политики настолько грязны. Да, заварил ты кашу, братец.

— Я ее и расхлебаю. А в квартире Энн... никаких отпечатков?

— Практически ничего. Ванна чиста, как зеркало. Нашли несколько ее волосков, но все остальное смыто. Мы взяли пробу воды. Сработало — следы того же Мыла.

— Вы расспрашивали о предсмертной записке?

— Черт побери, у меня не было времени! Двое моих людей начали болтать кое с кем из «Зеро-Зеро», но их сразу же позвали к телефону. И посоветовали не ввязываться в это дело во избежание неприятностей.

— Ну, а они?

В тоне Пата появилась злость.

— Не испугались. Выяснили, что звонили из автомата у метро. Тогда они связались со мной, и я велел действовать смелее и напористей.

Я засмеялся.

— Ага, сердишься?

— Еще как! Люди платят за защиту. Интересно, за кого они принимают полицию? За частную прислугу?

— Некоторые, да, — раздраженно подтвердил я. — Слушай, Пат, у меня тут кое-что для тебя есть. Понимаю, уже поздно и все такое прочее, но дело важное. Приезжай поскорее, хорошо?

Он не задавал вопросов. Я продиктовал ему адрес Лолы и повесил трубку.

Лола сходила на кухню за пивом, открыла бутылку и протянула мне большой стакан.

— Что там? — спросила она, устроившись в кресле напротив.

— Думаю, кое-кого мы хорошенько потрясем.

— Мюррея?

— И его тоже.

Мы молча потягивали пиво. Лола переместилась на диван, соблазнительно свернувшись калачиком.

— Ты? пойдешь ко мне, или я пойду к тебе? — шаловливо улыбнулась она.

— Я пойду к тебе.

Лола подвинулась, освобождая для меня место.

— Одну руку мы удержим от осложнений.

— А что с другой рукой?

— Пускай попадает в осложнения..

Я рассмеялся и с такой силой прижал ее к себе, что она засопела в мое плечо:

— Майк... это довольно приятно.

Я не мог с ней не согласиться. Когда пиво кончилось, Лола принесла еще и вернулась в мои объятия. Возможно, мне следовало думать о Нэнси, что-то организовывать, куда-то спешить, но было так хорошо просто сидеть с ней рядом, смеясь над глупостями... Такая девушка может вернуть вам то, что, казалось, давным-давно потеряно.

Пат приехал слишком быстро. Лола с улыбкой открыла дверь, а я крикнул:

— Лола, познакомься с Патом Чамберсом, прекраснейшим из прекрасных.

— Привет, Лола, — произнес Пат, входя в комнату и швыряя шляпу на диван. Он не собирался тянуть время. — Выкладывай. Что там у тебя?

Лола взяла со стола книжку и я вручил ее Пату.

— Из коллекции Мюррея. Шифр. Вы сможете разобраться в нем?

Его губы сжались в узкую бледную линию.

— Код памяти. Проклятье!

— Что?

— Что код памяти, ставлю руку на отсечение. Каждый символ обозначает вещь, известную только одному человеку.

Я опустил стакан.

— Ребята в Вашингтоне ведь разгадали шифр япошек, а?

— Да, но это совсем другое дело. — Пат покачал головой. — Вот представь себе. Предположим, ты сказал мне слово, значения которого я не понимаю. Как мне догадаться? Если ты не будешь повторять его, используя различные символы и сочетания букв, которые ты держишь в памяти, я не смогу даже подступиться.

— Нужна хорошая память?

— Собственно, запоминать не так-то много. — Пат постучал по книжке. При известном усердии может каждый.

Я потянулся за стаканом и плеснул в него то, что оставалось в бутылке.

— Похоже, Лола узнала один из знаков. Мюррей употреблял его для обозначения некоего «заказчика». Эта маленькая книжица — список клиентов и здесь бюджет.

Пат вскочил на ноги, и в его глазах сверкнул огонь.

— Где ты ее достал?

— На квартире Мюррея в Виллидже. Пока вы задавали ему вопросы, он послал за ней своих ребят. А я их там застал. Из-за этого проклятого шифра они пытались меня пристукнуть.

— Можешь сказать, кто «они»?

— Нет, лиц я не видел. Но у одного должен быть порез на руке и красный синяк на лбу. Порасспрашивай в клубе. Думаю, это телохранители Мюррея.

— Я передам книжку экспертам. Если что-нибудь получится, сразу же сообщу.

— Хорошо.

— Как мне с тобой связаться?

— Я сам с тобой свяжусь.

— Не понимаю, Майк. Ты?..

Он замолчал, увидев выражение моего лица.

— Меня считают мертвым.

— Боже мой!

— Там у Мюррея было трое парней. Один — отдельно. Ему нужно было только кольцо Рыжей. Он стрелял в меня и весьма удивится, обнаружив, что я жив.

Пат сообразил сразу.

— Тот же парень убил блондинку, обыскал твою квартиру и следил за тобой, пока не представился удобный случай.

— Ага. В темном подъезде.

— И его интересовало только кольцо?

Да. У меня была эта книжка, но он даже не удосужился поискать.

— Итак, существуют две группы. Обе охотятся за тобой, однако по разным причинам.

— Возможно, причина одна, но им это неизвестно. По его лицу расплылась усмешка.

— Они желают увидеть твое тело. Они захотят узнать, что с твоим телом.

Я кивнул.

— Пусть помучаются. Пусть думают, что полиция специально держит все в тайне. Пусть решат, что у вас козырной туз в рукаве. Посмотрим, что выйдет.

Пат удовлетворенно хмыкнул и направился к двери, на ходу уже прикидывая различные варианты. Он повернулся, рассеянно махнул и вышел.

Лола взяла пустую бутылку и искоса посмотрела на меня.

— Если ты такой мертвый, то мне не терпится дождаться твоего воскрешения.

Я послал ей воздушный поцелуй, и она пошла на кухню. Вернулась Лола с несколькими бутылками пива и уже в другом настроении.

— Ты можешь рассказать мне... об обыске?

Я описал, опуская некоторые детали, самое основное, что произошло.

Она буквально впитывала каждое слово, пытаясь следовать за моими рассуждениями. Я закончил и дал ей время переварить информацию.

— Детская одежда, Майк... Сходится.

— Что сходится?

— У Нэнси на животе были следы операции. Я никогда не спрашивала ее...

— Ребенок родился мертвым.

— Отец?

— Неизвестен.

Лола о чем-то задумалась, покусывая ногти.

— Фотографии, которые были украдены...

— Ее снимки в юности.

— Не это.

— А что тогда?

— Тот тип, что тебя подстерег, такой небрежный... ты сказал, он взял только кольцо... не искал книжечку, которая была у тебя...

— Он не знал, что она у меня.

— Нет, я не то имею в виду. Может быть, он просто взял фотографии.

Взял, не глядя.

Я начал понимать, но хотел убедится.

— К чему это ты, Лола? — У Нэнси была камера — одно время она работала в фотоателье «Момент». Может, они искали карточки, которые она снимала.. А эти прихватили случайно.

Разумно. Я поцеловал ее в шею.

— Но, умница моя, ты же сказала, что Нэнси не пойдет на шантаж.

— Я сказала: думаю, что Нэнси не пойдет на шантаж. Я и сейчас так считаю. Однако, кто знает?

— Понимаешь, мы опять выходим на Финнея Ласта!

Лола накрыла мою руку своей, погладила пальцы.

— Майк, не горячись. Надо все хорошенько взвесить. Обычный головорез...

— Нет, это он. Возможно, я его недооценил. Итак, у Нэнси имелся материал для шантажа... По словам Финнея, фотографии одного типа в отеле с девочкой. Кто этот тип и кто крошка? Может, сама Нэнси? Если у нее был хороший аппарат, съемка могла вестись автоматически, через определенные интервалы времени. Финней пронюхал об этом и решил заполучить снимки. Черт побери! Они вместе могли задумать этот шантаж!

Одно мы знаем: Финней обыскал ее комнату. Ублюдок не брезговал ни малейшей возможностью. Но вот загвоздка: у Финнея есть алиби. Когда Нэнси была убита, он сопровождал Берин-Гротина.

— К тому же полиция уверена, что парень наехал на Нэнси случайно, добавила Лола. — Как ты это совместишь?

У меня снова заболела грудь, и я откинулся на спинку дивана.

— А, не знаю. Какая-то белиберда! Если это несчастный случаи, то кто и зачем снял кольцо? И почему так необходимо было получить его обратно?

Какова роль кольца?

Я закурил сигарету, глубоко затянулся и закрыл глаза... Тишину нарушила Лола.

— Майк, послушай. У Нэнси были какие-то важные снимки. Их искали в ее квартире и, очевидно не нашли. Тогда переворошили твою квартиру и забрали фотографии, которые, судя по всему, интереса не представляют. Хорошо... а где же нужные?

Боже, какой невообразимый идиот! Я смял сигарету в руке и не почувствовал ожога. Фотографии, Фотографии. — У Нэнси были снимки всех и каждого, и она была готова пустить их в ход, когда вмешался Финней Ласт.

Конечно, как может быть иначе? Дешевый бандит с большими претензиями, увидевший путь к достижению своих целей. Но Нэнси попала под машину и погибла. Возможно, Финней поставил следить за ней парня, который знал достаточно, чтобы догадаться снять кольцо и украсть документы... А зачем?

Потому что, когда ее личность будет установлена, кто-то другой может добраться до материала первым. Выходит, кольцо — случайность, а Нэнси просто шантажистка... чепуха. Она все равно была моим другом. Возможно, Финней не убивал ее, но собирался это сделать и дорого заплатит!..

Блондинка мне тоже нравилась.

— Фотоаппарат, Лола, где он может быть?

Она ответила мне вопросом:

— Разве Нэнси не жаловалась тебе? Дела шли плохо — Финней отгонял клиентов. Ей нужны были деньги. Она заложила камеру.

Каждая мысль порождала следующую. Призрачные пальцы подбирали осколки и раскладывали их по порядку. Этакая игра: сперва кладет соперник, потом я...

У Рыжей наверняка было место, где она могла спокойно оставить снимки, которые и сейчас ждали ее, пока кто-то ищет их и зря тратит время, думая, что я мертв. Финнея Ласта ждет большой сюрприз.

— Завтра начнем, Лола. Я куплю новый револьвер, и мы начнем.

— Кто это «мы»?

— Я и ты, дорогуша. Меня считают мертвым, не забывай. Покойнику не пристало бродить по улицам. Так что завтра твоим бедным ножкам предстоят тяжкие испытания — обойти все ломбарды. На квитанции на камеру должен быть адрес, а это все, что нам надо.

Лола усмехнулась, вытянула ноги и медленно, соблазнительно опустила чулки, обнажая округлость икр.

— Говоришь, ходьбы много? — лукаво произнесла она.

Я наклонился и поднял чулки, что было совсем не похоже на меня; но дело стоило того, потому что Лола откинула голову назад и засмеялась, и я поцеловал ее, прежде чем она успела закрыть рот. Ее руки обвились вокруг моей шеи, и она прошептала.

— Я люблю тебя, Майк, я люблю тебя, люблю тебя, люблю...

Я хотел сказать ей то же самое, но Лола поняла это и остановила меня поцелуем. Затем встала и разложила постель. Я сбросил туфли и швырнул галстук на стул.

— Иди спать. Отметим твое воскрешение в другой раз. Спокойной ночи, Майк.

Я лежал и думал, просто ли я устал или влюблен.

Я решил, что просто устал, и, улыбаясь, заснул.

Глава 11

Меня разбудили ароматы кофе и шипящей на сковороде яичницы с беконом.

Я зевнул, потянулся и ожил, когда вошла Лола, такая же красивая утром, как и ночью.

— Завтрак подан, мой господин.

Она вернулась на кухню, а я влез в брюки и последовал за ней. За столом выяснилось, что Лола уже звонила на работу, сказалась больной и получила разрешение несколько дней оставаться дома.

— Я вижу, у тебя там солидное положение.

Она сморщила носик.

— Им нравится моя техника моделирования.

Закончив завтрак, Лола прошла в спальню и одела костюм, уложив волосы под шляпку и решительно убрав почти всю косметику, что вовсе не портило ее вид.

— Надо выглядеть так, чтобы все решили, что я могу делать покупки только в комиссионках и ломбардах, — объяснила она.

— В это никто не поверит, милая.

— Прекрати подлизываться.

Лола стояла перед зеркалом, там и тут внося последние поправки.

— Так что мне говорить, Майк?

Я развалился в кресле и вытянул ноги.

— Возьми телефонную книгу, составь список всех магазинов и действуй.

Ты знаешь камеру... она может быть на витрине, может быть на полках. Как увидишь покупай. Помни, нам нужен адрес на квитанции. Придумай какую-нибудь историю... веди себя естественно. Я достал бумажник и выбрал несколько банкнот.

— Возьми. На такси, чаевые и камеру. Если найдешь ее.

Лола положила деньги в кошелек.

— Майк, только честно: ты веришь в успех?

— Видишь ли, это единственный шанс. Другой нити у нас в руках нет.

— Ты будешь здесь?

— Возможно, не знаю.

Я записал свой домашний адрес и адрес конторы, а затем добавил телефон Пата.

— Ищи меня в этих местах. Если попадешь в переделку, а меня поблизости не будет, обратись к Пату. Все ясно?

Она кивнула.

— Кажется, да. Должна верная жена, отправляющаяся на работу, получить прощальный поцелуй от ленивого супруга?

Я схватил ее за руку и притянул к себе, чувствуя, как по телу разливается огонь возбуждения.

— Не хочу уходить, — сказала Лола. Она улыбнулась и с порога махнула мне.

Как только она ушла, я подошел к телефону и набрал номер конторы.

— Простите, мистера Хаммера сейчас нет, — ответила Вельда.

— А где он?

— Не могу сказать. Он... Майк! Где тебя черти носят?! Почему бы тебе не заняться делом? Я никогда...

— Спокойней, цыпка. Мною интересовались?

— Еще как! Я не успевала отвечать.

— Кто звонил?

— Во-первых, человек, который пожелал остаться неизвестным; по его словам, дело конфиденциальное, обещал позвонить позже. Затем два возможных клиента; я объяснила, что ты занят, но каждый из них считал, что ради него ты бросишь все остальное.

— Они назвались?

— Да. Оба по имени Джонсон. Марк и Джозеф Джонсоны, не родственники.

Я хмыкнул. Джонсон, пожалуй, самая распространенная Фамилия в телефонном справочнике.

— Кто еще?

— Тип по имени Кобби Беннет. Я замучилась, пока записывала его имя, потому что он был почти в истерике. Кричал в трубку, что ты ему немедленно нужен, зачем — не говорил. Номера не оставил, с того времени звонил трижды.

— Кобби!.. Ладно, продолжай.

— Мистер Берин-Гротин. Хотел узнать, вовремя ли поступил в банк его чек. Я сказала, что ты с ним свяжешься. Он попросил не беспокоиться, если все в порядке. — Все не в порядке, но беспокоиться уже поздно. Сиди у телефона, детка. Отвечай в таком же духе любому. Запомни одно: ты понятия не имеешь, где я, и ничего обо мне не слышала со вчерашнего дня. Поняла?

— Да, но...

— Без «но». Говори свободно только с Патом и с девушкой по имени Лола. Если у них будут новости, попробуй найти меня дома или здесь.

Я продиктовал номер Лолы и подождал, пока она его записала.

— Майк... что это? Почему ты не можешь...

Мне уже надоело повторять.

— Меня считают мертвым, Вельда. Убийца думает, что я не ушел.

— Майк?

— Не волнуйся, я даже не поцарапан. Пуля попала в револьвер.

Кстати... надо купить новый. Пока, малышка, до встречи.

Я повесил трубку и сел на край стула, потирая руками лицо. Кобби Беннет в истерике и желает меня видеть; не говорит, зачем... Интересно, кто из звонивших был убийцей, желающим удостовериться, что я покинул бренный мир?.. По крайней мере, мне известно, кто такой Кобби.

Я надеялся, что сумею его разыскать.

Пальто помялось — лежало на стуле, — а костюм без револьвера под мышкой висел мешком. Кобура заполнила пустое пространство, но заменить оружие не могла. Я захлопнул дверь, спустился по лестнице и вышел на улицу.

На Девятой авеню я взял такси и поехал в оружейную на Ист-сайд.

Владелец магазина, судя по возрасту, стрелял еще из кремневых ружей. Не задавая вопросов, он изучил мою лицензию, сравнил фотографию с оригиналом и кивнул. Я выбрал армейский револьвер 45-го калибра и забрал свою покупку вместе с напоминанием сообщить в полицию об изменении номера оружия в билете.

...Если бы солнце сейчас клонилось к закату, мне бы ничего не стоило найти Кобби Беннета. В разгар дня сделать это было гораздо труднее. В табачной лавке на углу я наменял кучу мелочи и устроился в телефонной будке, обзванивания все его любимые заведения. И везде мне давали одинаковый ответ. Кобби Беннет исчез. Многие желали знать, кто я. «Друг», — отвечал я и вешал трубку.

Город в определенном отношении как джунгли — потеряться в миллионах его жителей проще простого. Сегодня я был этому рад. Можно бродить по улицам неделю, не будучи узнанным, если, конечно, быть достаточно осторожным, чтобы не привлекать внимания. Мимо проехало такси. Я свистнул и, когда оно остановилось, с удовольствием сел. Сказав, куда ехать, я задернул шторку и стал массировать шею.

Кольцо Рыжей потеряно. Нэнси — шантажистка? У меня из головы не выходил ее взгляд — в тот момент, когда я протянул деньги. Никогда не забуду его, потому что я сказал ей: этот род занятий — убийство.

Я и не знал, насколько был прав.

Нэнси, девушка с манерами леди и привычками бродяги. Девушка, которая вынуждена была продавать себя, чтобы жить. Нежная добрая девушка, которая должна проводить вечера дома, готовя ужин для любимого человека. Вместо этого ее терроризировал бандит. Я предложил ей помощь, и ее глаза засветились, как свечи на алтаре...

— Приехали, мистер, — сказал шофер.

Я просунул в окошко деньги и вышел, ища знакомую голубую форму. Я собирался найти Беннета кратчайшим путем. Полицейский шел мне навстречу, и я уставился в витрину, пока он не миновал меня, а потом ленивым шагом направился вслед за ним.

Люди привыкли к полицейскому. Для них он незаметный постовой или заурядное лицо в патрульном автомобиле. Они забывают, что у полицейского есть глаза и уши, и он может думать. Они не догадываются, что иногда полицейскому может нравиться его работа. Улица — его владения. Он знает каждого, знает, кто чем занимается и как проводит свободное время. Иногда ему даже не хочется принимать повышение, потому что оно отрывает его от друзей и приковывает к столу. Мой полицейский походил именно на такого человека. В его походке чувствовалась устремленность, в осанке — гордость.

Он здоровался с женщинами, сидящими у дверей, и кивал малышам.

Когда-нибудь, если случится беда, они будут кричать и звать его.

Полицейский зашел в бар, вскарабкался на табурет, а я занял место рядом с ним. Он снял фуражку, заказал корнбиф с капустой. Я взял то же самое. Ели мы оба в молчании. Вскоре двое сидевших рядом парней расплатились и ушли. Это была возможность, которую я ждал.

Развернув перед собой, как экран, газету, я достал удостоверение и значок. Полицейский, увидев их, нахмурился.

— Майк Хаммер, частный детектив. — Я говорил тихо, не переставая жевать. — За меня может поручиться Пат Чамберс. Мы работаем вместе по одному делу.

Он еще больше помрачнел, и на его лице появилось недоверие.

— Мне нужно найти Кобби Беннета, — продолжал я. — Немедленно. Вы знаете, где он?

Полицейский разменял мелочь, прошел в телефонную будку и закрыл за собой дверь.

Через минуту он вернулся и вновь принялся за корнбиф. Затем отодвинул тарелку, придвинул к себе кофе и, казалось, впервые заметил меня.

— Прочитали газету, приятель?

— Да.

Я передал газету. Он выбрал из кармана очки в роговой оправе и углубился в бейсбольные счета. Губы его шевелились, как бы при чтении:

— Кобби Беннет прячется в доме кварталом западнее. Испуган до смерти.

У нас забрали грязную посуду. Я взял пирог и еще кофе, не спеша поел, потом заплатил и вышел из бара. Полицейский все еще читал газету. Он ни разу не оторвал от нее взгляда и будет сидеть так вероятно еще минут десять.

Я нашел дом, а Кобби Беннет нашел меня. Он выглянул из окна\" и я заметил белое, искаженное ужасом лицо.

— Сюда, сюда, Майк!

Теперь я внимательно смотрел, куда иду. Здесь было полно подозрительных углов. Едва я добрался до площадки, как Кобби схватил меня за рукав и втянул в комнату.

— Господи, как ты меня нашел?! Я никому... Кто тебе сказал, что я здесь?

Я оттолкнул его.

— Тебя не трудно найти, Кобби. При достаточной сноровке можно найти любого.

— Не говори так\" Майк! Боже, ты меня нашел, это плохо. Предположим...

— Заткнись! Ты хотел меня видеть? Я здесь.

Кобби задвинул засов на двери и забегал по комнате, теребя руками лицо и волосы.

— Они меня ищут, Майк. Я вовремя убрался.

— Кто «они»?

— Ты должен мне помочь. Господи, Майк, из-за тебя я влип, ты меня должен и вытянуть. Меня ищут понимаешь? Надо смыться из города!

— Кто «они»? — повторил я.

До него, наконец, дошло.

— В городе, что-то готовится... Не понимаю, что однако одно: мне каюк, потому что меня видели с тобой. Что делать, Майк? Здесь оставаться нельзя. Ты их не знаешь. У них не бывает осечек.

Я встал и потянулся, стараясь показать, что мне это надоело.

— Ничего не могу тебе посоветовать, Кобби, пока ты все не расскажешь.

А не хочешь — пошел к черту.

Он схватил мой рукав и повис на нем.

— Нет, Майк\" не надо... Я все скажу, только я ничего не знаю. Я просто что-то почувствовал. Насчет Рыжей. Прошлым вечером видел в городе кое-каких людей. Не местные. Они приезжали сюда прежде, когда были неприятности, и после этого исчезло несколько парней. Ясно, зачем они явились — за мной... и за тобой, возможно.

— Продолжай.

— Существует рэкет, понимаешь? Мы платим за защиту, и платим немало.

Пока мы платим, все идет гладко. Но, черт побери, кто-то видел, как я с тобой болтаю, и вот...

— Как они узнали, что ты мне говорил?

Лицо Кобби стало мертвенно-белым. — Кого это волнует? Я связан с тобой, а ты связан с этой, Рыжей!.. Почему она не сдохла раньше?!

Я ухватил его за рубашку и подтащил к себе.

— Заткнись, — процедил я сквозь зубы.

— Ах, Майк, я не хотел... Я только пытаюсь рассказать...

Я отпустил его, и он попятился назад, вытирая лоб рукавом. В слезинке, покатившейся по щеке, блеснул лучик света.

— Я не хочу умирать, Майк. Ты можешь что-нибудь сделать?

— Не исключено.