\"Неужели все это правда!?\"

- Ну что ж! Теперь ты знаешь почти все! - прервал тишину Герман.

- Все это произошло так... в общем, мне кажется, что это сон, и я не знаю плохой или хороший.

- Тебе решать! Сейчас тебе надо отдохнуть, подумать.

- Не беспокойся, все скоро прояснится.

– Хорошо, господин президент. Я прошу вас представить себе высших существ, чей интеллект отстоит от нашего так же далеко, как наш от интеллекта червяка… Интеллект наших потомков, возможно. Давайте представим также, что у них есть настолько мощные компьютеры, что они могут воссоздать виртуальный мир, в котором с предельной точностью воскресят своих “предков” и будут наблюдать, как те развиваются и проживают разные судьбы. На компьютере размером с крошечную планету мы могли бы миллиард раз симулировать историю человечества с момента появления Homo sapiens. Это гипотеза компьютерной симуляции…

- Да, наверное. Но как же моя жена и сын! - Земилиуса как передернуло. - Что с ними? Вы что-нибудь знаете о них?

- О, об этом не беспокойся! Среди ергисов есть наш человек, и он за ними присматривает. Понимаешь, когда их похитили, нам об этом сообщил Мунн. Мы послали на их поиск нашего собрата эльфа. Он нашел их. Они в рабстве...

- А ергисы не знают, что в них королевская кровь Марлеттов?

– Как в фильме “Матрица”? – недоуменно спрашивает президент.

- Ну! Ергисы они... Откуда? Конечно, не знают!

- Но вы говорите, что я должен стать королем?

- Да, но я не утверждаю! Я так думаю.

– Нет, господин президент, – отвечает Уэсли. – В “Матрице” машины используют в качестве источника энергии тела реальных людей, закованных рабов из плоти и крови. Они поселяют их в виртуальном мире. В нашей гипотезе все наоборот: мы не реальные существа. Мы думаем, что мы люди, притом что являемся всего-навсего программами. Очень продвинутыми, но программами. Как агент Смит в “Матрице”, господин президент. С той лишь разницей, что агент Смит знает, что он – программа.

- Дело в том, что я не могу, я пришел сюда не для этого! Мы пришли спасать мою семью!

- Это тебе не помешает! Даже поможет. Ты сможешь взять с собой большой отряд, когда ты станешь королем.

– То есть в данный момент я как бы не пью кофе, сидя за столом? – спрашивает Сильверия. – Все то, что мы воспринимаем, чувствуем… это тоже симуляция? Все понарошку?

- Не знаю. Может быть и так.

Земилиус теперь начинал отходить от шока и понимать, что услышанное все-таки к лучшему. Мало того, ему казалось, что наконец случилось то, что не давало ему жить спокойно. Будто...

- Ну ладно, Марлетт. У меня в доме есть свободная комната. Вы с Ниакаром расположитесь там, а Мунну найдется место в моей комнате.

– Генерал, это не меняет того факта, что вы пьете кофе за столом, – продолжает Уэсли, – меняется только то, из чего сделаны кофе и стол. На самом деле все просто – максимальный сенсорный диапазон человека не так уж велик, и симулировать все звуки, изображения, тактильные контакты и запахи стоило бы сущие копейки. Сама по себе наша среда обитания тоже не слишком сложна для имитации, все зависит от степени детализации: “симулированные люди” не заметят никаких аномалий в своей виртуальной среде, у них будет свой дом, своя машина, собака и даже компьютер, если уж на то пошло.

Пойдемте, я вас провожу. Отдохнете, а потом будем ужинать.

- А когда мне к вашему королю? Он ведь хочет меня видеть? - не унимался Земилиус.

- Не торопись. Скоро.

– Прямо как в британском сериале “Черное зеркало”, господин президент, – подсказывает Эдриан…

- Я согласен. Я хочу пойти туда.

- Я возьму пару хороших воинов, и мы будем сопровождать тебя.

Президент хмурится, Уэсли идет дальше.

- Но что получается? Я ведь не только лорф, я еще и эльф?

Мунн расхохотался.

– Кроме того, чем больше мы узнаём о вселенной, тем больше убеждаемся, что она подчиняется математическим законам.

- Ты совсем запутался. Каждому известно, что кровь эльфа замещает кровь лорфа! То есть, в союзе представителей рода лорфов и рода эльфов, потомки всегда будут только эльфами. Этим и объясняется некоторая неприязнь между двумя этими народами, ведь если мы будем жить в тесном союзе, лорфов не останется совсем. Их раса может полностью исчезнуть. Так что знай, ты эльф, Земилиус! Ты один из нас!

Один из нас. Как странно это звучало.

– При всем уважении, профессор, – перебивает его Сильверия, – нельзя ли опытным путем доказать, что вы несете полную чушь?

Когда все было обговорено, Герман проводил Земилиуса и Ниакара в их временную комнату. Она была сравнительно небольшая. Содержала в себе две кровати, столик, кресло и камин.

После обеда все разошлись по комнатам и стали отдыхать.

Земилиус все время молчал. Он все еще обдумывал сложившеюся ситуацию.

– Боюсь, что нет, – усмехается Уэсли. – Если искусственный интеллект, который симулировал нас, констатирует, что “симулированный человек” изучает микроскопический мир, он просто подкинет ему вдоволь “симулированных” мелочей. А в случае ошибки достаточно будет перепрограммировать состояния “виртуальных мозгов”, заметивших аномалию. Или даже отмотать на несколько секунд назад посредством чего-то вроде отмены, undo, понимаете, и снова запустить симуляцию так, чтобы избежать малейших проблем…

- Слушай, друг, я знаю, тебе сейчас врят ли нужны чьи-то советы, но если все-таки нужны, то я считаю, что не стоит так сразу верить этим людям...

- Да, я тоже так считаю, - прервал он. Он солгал В комнате стояла тишина. За окном медленно сгущались сумерки.

– Что вы несете, это полный абсурд, – взрывается президент. – Я не какой-то там Супер Марио и не собираюсь объявлять согражданам, что они программы в виртуальном мире.

День заканчивался. В камине потрескивали сухие дрова. Ниакар тихо потягивал дымок своей трубки. Земилиус, как ни странно, крепко спал.

У камина, свернувшись комочком, дремал Рим.

Ниакар никак не мог понять, как это его друг мог заснуть в такой момент. Неужели, все, что о нем говорят, правда? Он как будто узнал что-то, что давно хотел узнать и теперь успокоился.

– Понимаю вас, господин президент. Но с другой стороны, самолет, возникающий из ниоткуда, точная копия первого, со всеми его пассажирами и самым последним пятнышком кетчупа на ковровом покрытии, это тоже невесть что. Позвольте объяснить формулу, которую я написал на доске?

Это Чудо.

Наступил следующий день. Чуть расцвело Ниакар, Земилиус, Герман, Мунн и еще трое мощных по виду парней Германа отправились в путь. Они направлялись в город Анаргис. Город, в котором жил король Парт Марлетт V. Им предстояло пройти большой путь. Каждому досталось по лошади. Рим плелся сзади. Первый день пути прошел без неожиданностей. Ночевали путники в какой-то придорожной деревеньке.

– Вперед, – в ярости фыркает президент. – И побыстрее.

Там их хорошо накормили и уложили спать.

На следующий день к вечеру, когда стемнело, путники прибыли в город Анаргис. Он напоминал огромную крепость. Видимо, в случае войны, этот город был последним рубежом защиты. После въезда туда, спутники сразу отправились во дворец.

– Я изложу вам общую идею. Я хочу показать, что с большой долей вероятности мы тоже являемся симулированными сознаниями. У технической цивилизации есть только три варианта судьбы: она конечно же может угаснуть до достижения технологической зрелости, что мы так великолепно продемонстрировали при помощи загрязнения атмосферы, глобального потепления, шестого вымирания и тому подобного. Лично я считаю, что, симуляции мы или нет, мы все равно исчезнем.

Как оказалось, там уже знали о их прибытии и, радушно встретив, расположили путешественников в покоях для гостей. Земилиус и Ниакар никогда раньше не видели такой шикарной обстановки, такого количества прислуги и, самое главное было то, что в этом замке все было как-то спокойно, хорошо. Хотелось остаться там навсегда. Но Земилиусу сейчас было не до свечей с золотыми подсвечниками, не до люстр с брильянтовыми подвесками и прочий дорогой дребедени.

Завтра ему предстоял разговор с королем, его двоюродным прадедом. Земилиус кроме этого ни о чем думать не мог.

Президент пожимает плечами, Уэсли продолжает:

В отличие от него, весь вечер просидевшего в комнате в одиночку, Ниакар принимал королевскую ванну, а Мунну лечили его больную ногу. Герман запропал где-то, видимо у него в городе были свои старые знакомые.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Когда Земилиус проснулся, то к своему удивлению вдруг понял, что вчера вечером уснул и всю ночь продрых, как мертвый. Он встал со своей мягкой кровати, оделся, умылся и хотел было отправиться в соседние комнаты к друзьям, как в дверь постучали. Земилиус открыл.

– Но дело не в этом. Давайте предположим все же, что одна из тысячи цивилизаций не уничтожит себя самостоятельно. Она достигнет посттехнологической стадии и обзаведется сверхмощными компьютерами. Предположим также, что среди всех уцелевших цивилизаций только одна из тысячи испытывает желание симулировать “предков” или “конкурентов своих предков”. Тогда эта техническая цивилизация, одна на миллион, сама по себе сможет симулировать, скажем, миллиард “виртуальных цивилизаций”. А под “виртуальной цивилизацией” я понимаю всякий раз сотни виртуальных тысячелетий, в течение которых сменяют друг друга миллионы виртуальных поколений, порождающих, в свою очередь, сотни миллиардов столь же виртуальных мыслящих существ. Например, за пятьдесят тысяч лет существования по Земле ходили менее ста миллиардов кроманьонцев. Симулирование кроманьонцев, то есть нас, это всего лишь вопрос вычислительных мощностей. Вы понимаете?

- Земилиус Марлетт, вас срочно требует король. Он сказал, что вы должны быть там немедленно!

- Что прямо... Я не одет!

Уэсли не смотрит на экран и продолжает, не видя, как президент закатывает глаза:

- Быстрее, боюсь, что правитель скоро покинет нас! За мной, в его покои.

Земилиус, не долго думая, пошел за маленького роста человечком, который никак ему не представился.

\"Что значит покинет? Умрет?!\" - лихорадочно размышлял он.

– И вот что важно: гипертехническая цивилизация может симулировать в тысячу раз больше “фальшивых цивилизаций”, чем существует “настоящих”. Это значит, что если мы возьмем наугад “думающий мозг”, мой, ваш, у него будет 999 шансов из тысячи оказаться виртуальным и один из тысячи – настоящим. Иными словами, утверждение Декарта “я мыслю, следовательно, я существую” из “Рассуждения о методе” устарело. Правильнее будет сказать: “Я мыслю, следовательно, я почти наверняка программа”. Декарт 2.0, если воспользоваться определением одной топологини из нашей группы. Вы понимаете меня, президент?

По прошествии нескольких минут Земилиус оказался у большой двери. По краям стояли стражники. Постучав, низкорослый спутник Земилиуса зашел внутрь, предварительно указав тому рукой, чтобы он оставался на месте. Через минуту эльф вышел и позвал Земилиус внутрь.

Когда Земилиус очутился внутри, он вдруг осознал, что ужасно волнуется. Он даже не обращал внимания на окружающую его обстановку.

Президент не отвечает. Уэсли смотрит на его упертую рассерженную физиономию и заключает:

Он был полностью погружен в ожидание. Он не пытался предугадать, что его ждет. Он просто ждал.

Они опять шли по широкому коридору, который становился где шире, где уже. Где-то входы охранялись, где-то стражи не было.

Какая-то женщина прошла мимо, не замечая двух эльфов. Земилиус почти ничего в ней не заметил, только потом он вспомнил, что как ему показалось, она была троллиной.

– Видите ли, господин президент, я знал об этой гипотезе и до сегодняшнего дня оценивал как один к десяти вероятность того, что наше существование – всего лишь программа на некоем жестком диске. Теперь же, исходя из возникшей “аномалии”, я уже почти уверен в этом. Кстати, этим можно объяснить и парадокс Ферми: если мы так никогда и не встретились с инопланетянами, то только потому, что в нашей симуляции их существование не запрограммировано. Я даже думаю, что мы проходим своеобразный тест. Более того, скорее всего, эта симуляция предлагает нам пройти тест именно потому, что теперь мы готовы допустить, что мы суть программы. И хорошо бы нам пройти его или, по крайней мере, сделать с ним что-нибудь интересное.

Наконец они подошли к одной из дверей, Ториор еще издали почувствовал, что заходить они будут именно в нее, и там его ждет то, что возможно приоткроет ему глаза на все то, что случилось в его жизни за последние несколько дней.

– А почему? – спрашивает Сильверия.

Постучав, они зашли. В центре комнаты, на большой кровати с навесом, лежал эльф. Он был стар, весь иссохся. Они подошли ближе.

Из-под густых косматых бровей торчали удивительно яркие зеленые глаза, и, если бы не их доброта, то остального вида этого старика можно было бы здорово испугаться. Земилиус поздоровался и представился.

– А потому, что если мы его провалим, начальники этой симуляции вполне могут ее просто выключить.

- Не надо, я знаю твое имя! - тихо, но удивительно мягко прошептал король. - Здравствуй, Земилиус Марлетт.

- Вы хотели меня видеть! Я здесь! Я пришел.

- Да! - ответил он. - Готер, оставь нас наедине, нам надо поговорить.

Стол № 14

Коротышка состроил неприятную рожу и, нехотя, медленно удалился из помещения.

- Земилиус, я думаю, тебе все рассказали о том, кто ты, и как такое возможно?

Пятница, 25 июня 2021 года, 8.30.

- Да, мне сказал об этом Герман Нескайро.

- Я брат твоего прадеда.

- Я знаю это.

- Но ты ведь не знаешь, почему давным-давно он ушел из Туртама и передал мне корону. - Не спрашивал, скорее утверждал король.

- Нет.

- Я скажу тебе. Во время своего путешествия в Безымянный мир, он полюбил женщину из того мира. Она была лорфийкой. Из-за нее он и бросил Туртам. Тогда, как и сейчас, королям нельзя было жениться на девушках из параллельного мира. Вот он и ушел. Но я не в обиде на него за это. Когда он ушел, место во главе эльфов занял я. Так получилось, что у меня никогда не было детей, поэтому только ты можешь быть наследником престола.

Земилиус вдруг вспомнил слова Германа.

- Но Герман говорил мне, что жена моего прадеда ничего не знала, засомневался Земилиус.

- Так и было. Он ей не сказал о том, что он король эльфов Туртама. Это очень длинная история, Земилиус. Я думаю, что никто никогда не узнает ее целиком.

Старик повертелся в кровати и улегся поудобнее. Было видно, как трудно ему двигаться.

- Я, знаешь ли, очень долго ждал этого момента, - продолжал король. Дай свою руку.

Земилиусу вдруг стало так легко, когда он взял короля за его шершавую старческую руку. Он ощутил что-то непонятное, странное. Он как будто нашел что-то, что очень долго не мог отыскать. Он спросил:

- А почему вы не позвали меня раньше?

- Ууу, я знал, что ты спросишь это! Нет, я тебе этого не скажу.

Это я унесу это с собой в могилу. Сегодня, - тихо сказал он.

- Как сегодня?! Вы о чем?

Ангар В, база ВВС США Макгуайр

“Близкие контакты третьей степени”, правда, что ли?

Вернувшись после собеседования, Виктор сам не знал, плакать ему или смеяться. Не имея уверенности в завтрашнем дне, писатель решил составить, не поддаваясь эмоциям, длинный перечень того, что происходит в этом ангаре. Какое странное слово “ангар”. Оно недалеко ушло от аркана и барана. Он достал блокнот и ручку и, стараясь абстрагироваться от криков и шума вокруг, написал: “Попытка исчерпания одного невероятного места”.

Ну нет. Зачем вечно держаться в тени Перека[22]? Почему он никак не может освободиться от сторонних влияний, от фигуры отца-покровителя? Почему он то боится прослыть самозванцем, то превращается в ребенка, жаждущего посвящения в рыцари?

Месель не спеша выводит слово “Авиарежим”.

- Я дождался твоего прихода, поэтому мне пора на покой.

Дата: 11 марта 2021 года.
Чего только нет в этом ангаре, например: сотни палаток защитного цвета, полевой госпиталь, поставленные в ряд длинные столы, импровизированная баскетбольная площадка, десятки сборных домиков, общественные туалеты, металлические заграждения в два ряда, “стойка информации”, где некому информировать, “экуменический центр”, о котором возвещает панно на шести языках, четыре кулера с водой и еще масса всего.
Погода: слишком жарко, слишком влажно для этого времени года.
Приблизительный перечень вещей, доступных глазу: сначала буквы от А до Е на одной из стен ангара, заглавная H – Hospital, слова “Эр Франс” (на сумках стюардов и стюардесс), логотипы на одежде пассажиров, US Air Force на полу, Danger, High Voltage[23] на электрических щитках. На стенах – Aim High / Fly-Fight-Win, Mors ab Alto и Do something amazing[24] – девизы ВВС США.


- А если бы я не пришел?

- Я бы ждал еще. Мучался еще! Но теперь мой день пришел. Ладно, давай к делу. Вон возьми стул, не стой, мне еще много надо сказать.

Земилиус отошел и, взяв мягкий стул, сел перед кроватью короля.

Виктор пишет не спеша, автоматически. Он так много прочел и перевел всякой белиберды, припорошенной разного рода красивостями, что считает неприличным навязывать миру очередную хрень. Плевал он, воссияет ли ослепительная проза от “легкого прикосновения пера к бумаге”. Он не считает себя “непревзойденным мастером отточенной фразы”, уж точно не собирается “закрыв глаза, обрести внутреннюю ясность взора” и не стремится в этом бездушном пространстве “ускользнуть от мира, дабы запечатлеть заблуждения ума”, да и вообще метафоры – опасная вещь. Троянская война началась наверняка из-за чего-то в этом роде. Он знает, однако, что если хотя бы одна из написанных им фраз окажется умнее его самого, это чудо сделает из него писателя.

- Я здесь, - сказал он.

- Я позволю себе начать. Сначала главное. Как ты знаешь в твоих жилах моя кровь. Мы с тобой связаны даже больше, чем ты себе можешь представить. У нас одна цель - сохранить мир в Туртаме и дать счастье его жителям! Понимаешь, как тебе сказать, в общем, ты, Земилиус, наследник престола! Ты король Марлетт VI.

Виктор смотрит, как чужие жизни, чужие тревоги бурлят в гигантской чашке Петри, в которую превратился ангар – что за причудливое все же слово, – и не понимает, за что зацепиться. Завораживающее зрелище. Хорошо бы выбрать одного из этих незнакомцев (или одну из них), описать, найти точные слова и поверить наконец, что он подобрался достаточно близко, чтобы ничего не исказить. Затем перейти к следующему. И так далее. Три персонажа, семь, двадцать? Скольким синхронным историям согласится следовать читатель?

- Я не могу быть королем! Как такое может быть, если я не знаю ничего о Туртаме, ни о вашем, то есть нашем народе!

- Нет, Земилиус, это даже не наш народ - это твой народ!

- Но...

За его столом под номером 14 сидят несколько пассажиров и командир корабля. Виктору он напоминает отца. Те же зелено-серые глаза, орлиный нос, глубокие залысины на висках, которые рано или поздно одержат победу в битве против густых седых волос, такой же мощный торс. Машинально сунув руку в карман, писатель касается гладкой поверхности красного кирпичика. В бумажнике Виктор хранит фотографию покойного отца, вынутую из какого-то альбома – в те времена они еще водились и переизбыток фотографий не погубил фотографию как таковую. Ему тут двадцать лет, победоносная улыбка, прямой взгляд. Однажды он сказал сыну, смеясь: “Я был молод в те годы и уж не знаю, когда именно все покатилось по наклонной”. Да, в рассветных лучах капитан Маркл похож на отца, на которого сам Виктор похож так мало.

- Молчи и слушай, - перебил старый Марлетт. - Ты не знаешь главного! Только Марлетту я могу передать семейную магию королей.

Только Марлетт должен быть королем!

- Но зачем эта магия!? Ей же сейчас уже почти не пользуются.

- Король без магии?! Не смеши! - вспыхнул старик. - Если ее не будет, никто не удержит ергисов, и мы проиграем войну, ту войну, которую уже почти выиграли. И потом, Земилиус, у тебя нет выбора - это твой долг! Защищай и правь! Ты Король Эльфов!

- Но я не знаю, как ей пользоваться, магией. Как править? Я ведь даже не знаю здешних законов. Я не понимаю...

- Все это придет! У тебя будет много помощников. Со временем все придет. Я оставил тебе много книг. Они обучат тебя всему. Я уже даже сообщил про это народу.

- Что?!

- Что будет новый король! Все уже знают, что я скоро умру. Они только не знают, кто будет их новым правителем. Вот, например, тот человек, который привел тебя. Это мой главный помощник. Теперь он твой главный помощник. У него довольно скверный характер, но такого ценного советника во всем Туртаме больше нет. Я уверен. - Король сделал паузу, чтобы перевести дыхание. - Он поначалу будет агрессивен по отношению к тебе, но это пройдет.

Земилиус вдруг вспомнил о том, что в Туртаме он для спасения семьи.

- Но как же моя семья? Я ведь пришел в Туртам...

- Я знаю! Вскоре ты должен будешь собрать войско и освободить много рабов, в том числе и твоих жену и сына. Тебе известно, что ергисы захватывают эльфов и других существ и используют их для различных целей.

- Но. Но почему вы не победили их раньше?! Все говорят мне, что эльфы значительно более могущественны в смысле армии?

- Ергисы очень хитры. Точнее сказать - коварны. Они угрожают убить много эльфов-рабов, если мы приступим их границы.

После этого король еще долго рассказывал Земилиусу о ергисах, о книгах, которые тот должен был прочитать, чтобы узнать больше. О кое-каких законах. Они просидели так, один беспрерывно говоря, другой слушая, около четырех часов. В голову Земилиуса лились знания. Все это казалось ему сейчас слишком непостижимым, но удивительно близким, как будто он для этого был рожден. Но, по словам старого Марлетта, - это правда! Он рожден, чтобы править!

- Ну, вот и все! Остальное ты поймешь сам. Теперь самое главное! Старик напрягся, казалось, ему все труднее и труднее говорить.

- Я слушаю.

Еще накануне на летную форму Маркла, словно пчелы на мед, слетелись самые отчаянные паникеры, потому что их успокаивает синева “Эр Франс”, и отъявленные психи в поисках козла отпущения. Но сейчас на него никто уже не кидается. Пассажиры, видя, что он злится так же, как они, пришли к заключению, что ему не делают никаких поблажек и у него нет доступа к конфиденциальной информации. Чтобы доказать это или просто для удобства, он сменил форму на деловой костюм. На земле Дэвид Маркл уже не первый после Бога, а обычный милый мужик, которого даже жалко, этакий генерал Дюмурье, брошенный своими войсками, только все же посимпатичнее. Утром вместе с десятком других пассажиров ему без всяких объяснений пришлось пройти ряд медицинских обследований.

Еще за столом номер 14 сидит высокий чернокожий юноша с красивыми глазами и глубоким, меланхоличным взглядом. Его короткие волосы выстрижены замысловатым геометрическим орнаментом, достойным изразцов Альгамбры. Он произносит “Джонни” вместо journey, you are как “юва”, vision как “вишон”: это нигерийский певец и гитарист. Тут всем плевать, что завтра вечером у него концерт в Бруклине, он понял, что качать права не имеет смысла, и тоже смирился. Но все-таки забрал свою двенадцатиструнную гитару Taylor, лежавшую в футляре в салоне самолета, и теперь что-то наигрывает, сочиняя на ходу песню в спокойном ритме.

- Есть такая особенность в роду у Марлеттов - тот, кто владеет королевской магией, может жить более двух сотен лет. Но как только он передаст магию новому правителю, старый король умирает. Так твоей прадед передал ее мне, когда покидал Туртам, поэтому прожил всего девяносто три года и умер от старости. А мне через год уже двести и, если я в течение этого года не передам ее кому-нибудь из Марлеттов, то, возможно, унесу ее с собой в могилу.

I remember your eyes of yesterday,The way you smiled in a dazzling way[25].

- Так значит, ты можешь прожить еще год, а потом отдать ее мне?

Его гитара обладает глубоким и округлым звуком, голос у него хрипловатый и теплый. Изящный мальчик, ему очень идет сценический псевдоним, который он себе выбрал. Он улыбается Виктору:

- спросил Земилиус.

- Да, но я передам ее тебе сегодня и умру, - обреченно проговорил король. - И это я сделаю сейчас.

– Давненько я не пел просто под гитару, без эффектов.

- Но как же я... Как меня признает народ и все остальные!?

- Ооо. Не беспокойся! Ты это скоро поймешь, когда увидишь!

Он берет аккорд и продолжает:

- Что?

But beautiful men in uniform forbid you…[26]

- Потом, потом. Все потом. А сейчас дай вон ту шкатулку со стола. Вот эту! Да.

Старик взял шкатулку и открыл ее. Внутри был небольшой кинжал.

– Beautiful men in uniform? – спрашивает Виктор, указывая на солдат, охраняющих двери.

Он взял его в руки и тут же порезал им себе лоб. Оттуда посочилась алая, теплая кровь. Он указал Земилиусу сделать то же самое. Тот сразу же сделал. Король дотронулся пальцем до своей раны, а потом до раны наследника. Земилиус что-то почувствовал, но опять не понял, что именно. Они молчали некоторое время. Старый король закрыл глаза.

– Да. Так, наверное, будет называться мой новый трек.

Он как будто пропал куда-то на некоторое время, а потом снова появился. Он открыл глаза и заговорил:

- Теперь ты король. Я передал тебе мою магию! Запомни, Марлетт - ты должен сделать то же самое, то есть передать магию вот таким способом своему наследнику!

Он поет, еле слышно:

Земилиус вспомнил своего сына.

- Я обещаю вам это! - твердо уверил он.

The way to the light way to the light way to the light[27].

Новый король вложил свою руку в руку своего двоюродного прадеда. Старик медленно закрыл глаза. Земилиус почему-то понял, что он их больше не увидит никогда. Старый король медленно покидал мир.

В самом конце стола кто-то шепчет: “Одно ведь имя лишь твое – мне враг. – И Виктор тут же узнает Шекспира. – А ты – ведь это ты, а не Монтекки”[28].

Он столько много сделал для своего народа, что теперь заслужил справедливое право уйти на покой. Он уходил медленно, как будто засыпал. На глаза наследника навернулись колючие слезы. Он не знал, почему плакал. Он переживал так, как будто знал этого человека всю свою жизнь с рождения. Сейчас он уже намного больше понимал из того, о чем говорил ему король пару часов назад:

\"Мы связаны узами крови!\"

А вот и она, Джульетта Капулетти, совсем еще юная особа, зубрит свой текст:

- Помни, что ты король! - прошептал старик.

Это были последние его слова.

Монтекки – что такое это значит?Ведь это не рука, и не нога,И не лицо твое, и не любаяЧасть тела. О, возьми другое имя!Что в имени? То, что зовем мы розой, —И под другим названьем сохраняло бСвой сладкий запах! Так, когда РомеоНе звался бы Ромео, он хранил быВсе милые достоинства свои…

После этого Земилиус еще долго не отпускал руку короля. Он теперь новый правитель эльфов. У него есть магия, но нет наставника, который должен ему помогать. Земилиус понял, что сегодня, за эти полдня, полностью изменилась вся его жизнь. Ее обычный до этого ручеек теперь превратился в могучую реку, поменявшую свое прежнее направление.

Он мысленно повторил: \"Я король!\"

Даже задумчивый монолог ей удается наполнить страстным переживанием, и она знает: в нужный момент у нее хлынут слезы.

ЭПИЛОГ К ПЕРВОЙ ЧАСТИ Прошло два дня. Как и обещал король Парт Марлетт, Земилиуса все считали королем, никто не выражал противоречий к его провозглашению.

Земилиус сам не мог понять, почему его все уважают и принимают.

– Прослушивание на следующей неделе, – говорит она Виктору. – Они же нас выпустят, когда мы пройдем все тесты, это ведь всего лишь тесты, да? Нельзя просто так держать людей под замком, мы в свободной стране, законы никто не отменял.

Где бы он ни появился, везде его спрашивали о чем-то, рассказывали о том, чего он не знал. Вообще он только фактически был король, потому что не к каким государственным делам его пока не допускали. Точнее не не допускали, а делали вид, что он им не нужен для этого. Земилиус читал книги, дневники старого короля. Старик перед смертью говорил ему, что сначала его не воспримут как должного, а главное, нужного предводителя. Что он будет первое время просто так, талисманом, плодом традиций.

\"Чтобы тебя признали правителем, - говорил он. - Ты должен будешь сделать кое-что, я сейчас не скажу тебе, что именно, потому что скоро ты узнаешь об этом сам\"

– Да, законы никто не отменял, – подхватывает молодая чернокожая женщина с тонкими чертами лица, волосы у нее зачесаны назад и схвачены серебряной заколкой. Адвокатесса собрала пятьдесят подписей под class action, включающим жалобы на заведомо незаконный арест, произвольное лишение свободы, нелегальную конфискацию имущества, отказ в праве на доступ к адвокату в течение более сорока восьми часов и т. д. Какой счет выставить за минуту, учитывая, что у нее нет возможности связаться со своей фирмой? Во что оценить собственную боль оттого, что она не слышит голоса Эби и понимает, что он умирает от волнения? Назначить всего по две тысячи долларов на нос в день в качестве возмещения убытков, связанных с задержанием, разве это не подарок ВВС США и правительству?

Земилиус думал, учился и начинал потихонечку смиряться с тем, что он теперь король. За два дня он узнал много о Туртаме и его обитателях. О его обычаях, его древней магии. Раньше он считал, что магия эльфов - это что-то очень далекое от него, что-то недосягаемое, но сейчас это чувство прошло. Он как бы стал частью ее, или, наоборот, она стала частью его.

Так все и шло, но не долго. Прошел еще день, и ночью к Земилиусу во сне пришло видение, которое вновь поставило все с ног на голову! К нему пришел призрак старого короля. Его лицо, хоть и было лишь иллюзией, но, как показалось Земилиусу, выражало резкое беспокойство. Вдруг призрак заговорил:

Как там в анекдоте? А, да. Дьявол приходит к адвокату и говорит: “Привет, я дьявол. Предлагаю вам сделку”. – “Я слушаю”. – “Я сделаю вас самым богатым адвокатом в мире. Взамен вы отдадите мне свою душу, души ваших родителей, детей и пяти лучших друзей”. Адвокат удивленно смотрит на него и отвечает: “Хорошо. А в чем наебка?”

Я смотрю, ты делаешь успехи, Марлетт VI. Но возникла одна очень неприятная помеха. Я знал, что когда-нибудь это случиться, знал, что ергисы еще не сдались! Но не думал, что это случиться так скоро.

Смотри сюда, Земилиус!

Она морщится. Нет, правда, она вовсе не такая, как этот мерзкий тип из анекдота. Но в этом мире надо ударять по кошельку, другого языка они не понимают. Она снова одалживает у девочки лист бумаги и цветной фломастер и составляет очередное письмо. Мать девочки, молодая блондинка, колеблется:

И он показал ему видение:

Земилиус видел города, точнее то, что от них осталось после чего-то ужасного, существа ползают по земле, как слепцы, которые ищут что-нибудь, наверное спасения от тех мук, которые они терпят.

– Мой муж служит в армии, я боюсь ему навредить.

Это эльфы, лорфы, гномы - это все разумные существа Туртама. Потом резкая вспышка, и все живое превращается в пепел! Как бумага. После нет ни деревьев, ни городов, никого. Только пустыня. Это даже не пустыня, это пустота.

Ты, Земилиус, только что видел вероятное будущее! Но его можно еще изменить. Это сделаешь ты! Больше никто. Ты не допустишь такого!

– Ну что вы. Вы же сказали, ваш муж – герой войны и был ранен в бою? Это вообще делает его неприкасаемым, и кроме того, подписав коллективный иск, вы лишите армию возможности его запугивать и угрожать ему. Это будет опять же воспрепятствованием осуществлению правосудия, им это ни к чему. В единении сила. Мы не можем больше сидеть взаперти. Вы же тут с двумя детьми? От психологической травмы пострадают все, но в особенности они.

Я верю в это!

– От психологической травмы? – переспрашивает женщина.

Земилиус никак не мог понять, что именно он должен уничтожить, чтобы не допустить того, что только что видел.

Это все дело ергисов, - будто прочитав его мысли молвил призрак. - Они нашли старое оружие и место, где оно затерялось. Оно очень опасно. Ты должен уничтожить его с помощью своей магии. Ты отправишься туда немедленно, а то будет поздно.

Она смотрит на своего мальчика, который уже не требует вернуть ему планшет и дремлет, положив голову на стол, и на дочь – она рисует странных черных существ с длинными тощими и страшными конечностями, а потом замазывает их всех черными штрихами.

Не бери с собой целое войско, чтобы не привлекать лишнего внимания. Собери команду и отправляйся в земли ергисов. Я верю в тебя.

-360Но что это за оружие?!

А вон та девушка – главная за столом номер 14, Виктор уверен. Тридцать с хвостиком, шатенка, тонкая как тростинка, – он тут же злится на себя за этот штамп. Она напоминает ему другую девушку, с которой он познакомился несколько лет назад на коллоквиуме переводчиков, она тогда поразила его в самое сердце, но с тех пор он так ее и не разыскал. Тоска – злодейка. Она заставляет поверить, что жизнь имеет смысл. Виктора словно магнитом к ней тянет, он садится рядом, впрочем, суть влечения и состоит как раз в постоянном желании сократить дистанцию.

Ты знаешь ведь, что у них много подземных шахт, и они что-то там добывают. Я недавно узнал, что во время очередных раскопок, они нашли там нечто ужасное. Также они нашли летописи, в которых отображено то, как можно воспользоваться тем, что они нашли. Само оружие - это бомба! Так оно называется. Это страшная вещь. Очень мощное, как ты уже убедился в видении. Это оружие и является причиной тому ужасу, что я тебе только что показал. Ты должен уничтожить бомбу.

- Но они сделают новое оружие!

Он попытался завязать разговор. Нет, она как все, ей ничего не известно, и, скорчив недовольную гримасу, она снова утыкается в книгу. Она тут не одна – с ней элегантный мужчина лет шестидесяти, но вряд ли отец, он догадался об этом по его подчеркнутой предупредительности и по тому, как он зыркнул на Виктора, когда тот к ней обратился. Ему не удалось скрыть легкий инстинктивный всплеск тревоги. Они знакомятся. Он архитектор. Виктор слышал о нем, но никогда не видел его работ. Ему скучен мир бетона и стекла. Иногда, сидя за переводом, он спотыкается о какой-нибудь технический термин – архитрав или гонт, например, лезет в словарь и тут же о них забывает. Виктор наблюдает за ним, и хоть архитектор вполне хорош собой, по нему заметно, как старость проступает сквозь тонкую кожу рук и морщинистый лоб. Но ему наверняка столько лет, сколько она ему дает. Что она в нем нашла? Что мы вообще знаем о влечении женщины к мужчине?

Нет, не сделают! \"Бомбу\" придумали и собрали не они. Они только нашли и научились пользоваться. Она осталась от древних времен. В ней нет ни магии, ни другого волшебства. Она основана на науке.

В далекой древности была такая наука \"Физика\". С ее помощью древние расы изобрели эту бестию, с помощью которой в будущем уничтожили сами себя! Эта страшная вещь, и ее надо уничтожить, а то она уничтожит нас. Это будут не только эльфы и ергисы - это будет весь наш мир в целом! Все сгорит, и вода и воздух! Все...

Архитектор встает и спрашивает свою спутницу, не хочет ли она кофе, поскольку солдаты как раз установили автоматы. Она мотает головой, он не спеша уходит. Виктор догадывается, что это такой элегантный жест, он дает ей отдохнуть от себя. Сидение в четырех стенах и так угнетает, незачем еще донимать ее своей заботой.

Как только ты уничтожишь это страшное оружие, в строях ергисов несомненно поднимется паника. Тогда ты возьмешь армию эльфов, а также убедишь гномскую и лорфийскую армии в необходимости их вмешательства, и тогда вы все вместе нападете и сотрете с лица земли ергисов раз и навсегда. При этом вы освободите и множество рабов, среди них будет и твоя семья. Сделай это - спаси Туртам от гибели!

Хм, книга у нее в руках – роман Кутзее. Виктор его еще не читал.

Это были последние слова старого правителя. Затем он медленно растаял в темноте комнаты. Помещение в глазах короля снова приобрело четкие краски и очертания.

Так он и сидел, озаренный сказочным светом одинокой луны.

– Вам нравится? – спрашивает он.

\"Я не одинок!\" - думал Земилиус Марлетт.

– Что?

На этом заканчивается первая часть романа \"Волшебный Ветер\" под названием \"Король Туртама\", повествующая о Земилиусе Марлетте и его друзьях.

Вторая часть (\"Спаситель Туртама\") продолжит рассказ о приключениях теперь уже короля эльфов и расскажет о его путешествии в северные земли ергисов с целью уничтожения секретного оружия, способного нанести неоценимый вред великому миру носящему название \"ТУРТАМ\".

– Новый Кутзее?

Часть вторая:

– Да, – отвечает она, – но меньше, чем “Бесчестье”.

\"СПАСИТЕЛЬ\"

ВСТУПЛЕНИЕ

– Согласен, – отвечает Виктор, – это лучший его роман, правда?

Что ж, вот и вторая часть романа Волшебный Ветер, которая несет одноименное названием \"Спаситель Туртама\". Надо сказать, что начинается она несколько необычно, так как первая глава будет олицетворять представление нового героя. В дальнейшем, мы снова вернемся к Земилиусу Марлетту и обязательно не забудем про Мунна Нескайро. В целом, я надеюсь, повесть вызовет у каждого, кто ее прочитает, довольно положительные отзывы, но не судите особенно строго, так как, сами понимаете, это лишь сказка...

– Просто шедевр, – подтверждает она и отворачивается.

Сказка ложь, а в ней намек!

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Виктор понимает, что надоел ей, и не настаивает, снова берет блокнот и пишет, без всякой иронии, слово “бесчестье”.

Зима в окрестностях Анаргиса давно уже подошла к концу. Весна быстрыми рьяными рывками брала положение в свои руки, оставляя суровые холодные дни далеко за спиной. Казалось вечные холода теперь отступили, наступление нового сезона стало заметно почти повсюду.

Снег почти месяц как пропал, птицы и звери проснулись и вели активную жизнь, листья на деревьях были молодыми и свежими. Турапиус сидел на пригорке, что хорошо освещался солнцем, которое теперь с каждым днем становилось все теплее, и яркие лучи его пробуждали от мрачного сна все большее и большее количество частиц живой природы.

Эльф потер замершие ладони одна о другую, после этого перевернул их кверху, подставив под солнечный свет. Тепло сразу же приятно тронуло поверхность холодных рук, наполнило их чудесной силой. По всему телу пробежала трепетная дрожь, будто внутрь сознания проник маленький прохладный ручеек.

Турапиус сладостно улыбнулся, опустил руки, открыл закрытые до этого глаза. На его спокойном лице появилась довольная ухмылка - он вспомнил, что до города осталось совсем немного, значит скоро он будет там, куда добирался целых две недели. Это несомненно радовало его.

E pur si muove[29]

Когда он думал о том, как его примут те, к кому он направлялся, это немного волновало его, но в общем он не был намерен придавать этой проблеме серьезного значения.

Суббота, 26 июня 2021 года, 9.30.

Эльф расстелил на земле свой длинный широкий плащ. Он протянул руку к лежащей сбоку от него дорожной суме, подтащил ее чуть ближе, раскрыл и запустил внутрь обе руки. Через некоторое время, немного покопавшись там, он извлек несколько свертков и баклажку. Пищи явно осталось немного, наверное, не больше чем на два дня. Турапиус разложил остатки еды на плаще и начал свою одинокую, молчаливую трапезу. Он ел сыр с хлебом, иногда запивая малым количеством медового эля. \"Опять разбавили! - ругался он. Ну что ж такое?\"

Вашингтон, Белый дом, Ситуационная комната

Выпивка действительно оказалась не слишком хорошей. Как правильно заметил эльф, она была разбавлена обыкновенной водой. За три дня до этого момента Турапиус останавливался в одном из постоялых дворов, там он купил себе некоторое количество провианта, в состав которого входили три фляжки эля. Две, которые он выпил до этого, оказались наполнены элем \"более или менее\", а вот с третьей, что он открыл только что - его явно надули.

Закончив с поглощением пищи, Турапиус быстро собрал оставшиеся пожитки и сложил их обратно в мешок. После этого он разлегся на пригорке, наслаждаясь приятным солнечным светом.

Джейми Пудловски и ее команда собрали в подземной Ситуационной комнате Белого дома двенадцать мужчин, каждый из которых твердо убежден, что он, слава Богу, был рожден в правильной религии: тут два кардинала, два раввина – либеральный и традиционалист, – православный поп, лютеранский пастор, баптист, мормонский апостол, три мусульманских мудреца – суннит, салафит и шиит – и два буддийских монаха – приверженцы Ваджраяны и Махаяны. На столе кофе в большом количестве. Правда, Пудловски все-таки умудрилась поспать сорок минут в вертолете.

С виду этому эльфу было двадцать пять, тридцать лет. Он не обладал особо мощным телосложением и ростом, но все же если посмотреть на него с лучшей стороны, то вполне возможно оценить его физическую силу как неплохую. Но все же манера держать себя скованно часто подводила его, оставляя у окружающих мнение о нем, как о довольно хлипком и почти безобидном пареньке. Лицо у Турапиуса было что ни на есть самым обыкновенным: небольшие, скрытые под густыми бровями глаза, длинный широкий нос, довольно узкий лоб, выпирающие скулы и пухлые губы. Волосы, как и у всех чистокровных эльфов - черные, с примесью медового цвета. Одет он был обычно, по-деревенски. Разве что только лишь его плащ был каким-то особенным. Он достался ему по наследству от умершего совсем недавно дяди.

Турапиус точно не знал, в чем, по его мнению, особенности плаща. Но что-то заставляло его догадываться о некой силе, которая иногда притягивала к себе. Как это выражалось? Да очень просто - в желании надеть плащ и больше не снимать его никогда. Странно, но так оно и было. Как только плаща не оказывалось рядом, Турапиусом овладевало чувство некоего беспокойства, иногда даже его брал озноб.

Пудловски, ответственная за разработку психологических операций, встревожена. Прямолинейный путь чурается выбоин, а темнота не терпит необъяснимого. Незыблемый Закон упрямо бьется о космические завихрения и прогресс знаний. Где в Торе, Новом Завете, Коране и прочих откровениях найти хоть малейшее высказывание, загадочную суру или туманный стих, предсказывающие или оправдывающие тот факт, что в лазурном небе возникает вдруг самолет, идентичный во всех отношениях другому, приземлившемуся тремя месяцами ранее?

С самого начала эльф и не догадывался, что причиной его недомоганий может быть кусок ткани, но позже, когда он заметил причастность к своим неудобствам именно этого плаща, он загорелся желанием раскрыть его тайну и поклялся сам себе, что непременно выполнит задуманное.

Когда народы Америки столкнулись, на свою беду, с Христофором Колумбом, а потом со стаями конкистадоров, провозвестником которых он явился, католической церкви пришлось-таки найти в священных текстах объяснение их существованию. Конечно, если верить Павлу, Евангелие было услышано “по всей земле”, но каким же образом, черт побери, трое сыновей Ноя, Сим, Хам и Иафет, умудрились заселить всю землю, как этим паршивцам удалось расплодиться аж до самой Вест-Индии? Были ли эти новые люди потерянными коленами Израилевыми, о которых говорится в четвертой книге Ездры, этом апокрифическом Апокалипсисе, упомянутом в сочинениях Тертуллиана? В конце концов они отыскали в Евангелии от Иоанна подходящую формулировку, и она всех устроила: у Иисуса были “и другие овцы, которые не сего двора”[30].

И вот, как только он освободился от работы, а она была у него только лишь летом, его стала постоянно донимать мысль о том, как же ему узнать побольше о своем плаще. Для начала он направился в Шонторон, в город, где, перед тем как покинуть Мир Живых, жил его дядюшка Териус Кульм, оставивший ему в наследство тот самый плащ. По прибытии в город, который находился всего в неделе пешего пути от родного города Турапиуса, эльф посетил поместье покойного дяди.

Джейми Пудловски – католичка по отцу и еврейка по матери.

Териус Кульм жил все время один, более близких родственников, чем племянник, у него не было. Жил он довольно богато, но кроме слуг в доме больше никого не было. Турапиусу посчастливилось переговорить с некоторыми из них, но никаких разъяснений по поводу плаща он, к сожалению, получить не смог. На вопрос, кому дядя оставил все свое состояние, он получил ответ, в котором говорилось о том, что родовое поместье Кульмов не может быть передано единственному родственнику Турапиусу потому, что он носит совсем другую фамилию и является продолжателем совсем другого рода. Поэтому, все имущество будет передано под создание детского приюта.

Так ничего и не разузнав о плаще, эльф через некоторое время вернулся в свой родной город под названием Ириус. Город этот находился на одной из Королевских равнин в устье Песочной реки, там где она впадает в озеро Оронорт. Но долго просидеть на месте эльф не сумел. По прошествии двух-трех дней, он снова отправился в путь, на этот раз взяв курс на еще один эльфский город - Анаргис. Здесь, в этом большом королевском городе, жил его двоюродный брат по отцовской линии, которого звали Евглениус. Турапиус видел своего брат лишь раз, когда тот приезжал погостить к нему несколько лет тому назад. Евглениус носил ту же фамилию, что и он сам Турапиус - Ритхард. Человек это был необычный, немного странноватый, но сам не зная почему, Турапиус питал к нему заметную симпатию. За то короткое время, что братья провели вместе, они успели хорошо узнать друг друга. Находясь вдвоем, они становились совсем иными, нежели обычно, в общении они вели себя честно, раскованно и откровенно. Из большого количества рассказов своего младшего брата, Турапиус без труда отметил несомненное влечение Евглениуса к древним наукам, в частности - к магии.

В январе 1980 года бостонская врач ашкенази безумно влюбилась в гоя полицейского из Балтимора, и с тех пор все у них было не слава богу. Маленькая Джейми воспитывалась в окружении бабушек и дедушек, иудеев и немцев по материнской линии и католиков и поляков по отцовской, так что ничего хорошего друг другу они сказать не могли, и, слушая их постоянные склоки, девочка выросла очень любознательной. Вечно сомневающаяся Джейми стала в итоге скептиком, выработав устойчивый иммунитет к любой форме религиозных убеждений. И хотя бабушка и дедушка Пудловски ее все-таки втайне крестили, она наотрез отказалась от причастия и еще год спустя – от батмицвы. Явных политических убеждений у нее тоже нет, и, кстати, она голосует за демократов.

Сам Турапиус почти равнодушно относился к волшебству. Не то чтобы он категорически отрицал магию, как и множество людей его времени, но возможность хорошо освоить ее и достичь чего-то действительно серьезного он считал делом чрезвычайно трудным и почти несбыточным. Увлечение же своего брата он всячески поощрял, уверял, что лучшего занятия для эльфа и быть не может.

До города совсем недалеко! Всего день пути, эта идея всячески грела мысли эльфа, пока он топал по весеннему лесу.

Когда во время собеседования, которое должно было открыть ей двери в ПсиОп, менеджер по подбору персонала спросила Джейми о ее вероисповедании, психологиня ответила: “У меня его нет”. Но та не отступалась: “То есть вы атеистка?” – уточнила она, вертя в пальцах ручку, как будто собиралась поставить галочку в воображаемой анкете. Джейми пожала плечами: “Мне плевать, Бог для меня – это как игра в бридж: я никогда о нем не думаю. Иными словами, я не позиционирую себя как человек, плюющий на бридж, и не организую встречи с людьми, обсуждающими тот факт, что им тоже плевать на бридж”. Ее ответ попал в цель. Шесть лет спустя, когда ей еще и сорока не исполнилось, она стала директором Отдела психологических операций ЦРУ, а потом заняла тот же пост в КСО.

\"Я непременно найду Евглениуса, а он, в свою очередь, непременно откроет мне таинственную завесу загадки моего плаща, - мечтал он. - Я уверен, что этот кусок ткани, совсем не просто кусок ткани!\"

- Мир тебе, путник!

Джейми Пудловски специализируется на религиозной проблематике и знает имена всех мужчин, сидящих в зале. Будучи единственной здесь представительницей женского пола, она обратилась к ним, разумеется, “дамы и господа” в надежде, что хоть кто-нибудь из присутствующих уловит иронию, но нет, размечталась, тогда она показала на большой экран, где появился президент в окружении тех же людей, что и накануне, и своих духовных советников:

Турапиус резко развернулся. Сзади него по дороге ехала повозка, в которую были запряжены две кобылы. Одна была грязно-белого цвета, другая черная с серыми пятнами. В повозке на четырех колесах восседал маленький мужичонка в ярко красной шерстяной одежде. Лицо его было серым, немного смуглым, уши были неестественно больших размеров, глаза круглые, словно плошки и удивительно выразительные.

\"Гном!\" - без труда определил Турапиус.

– Господин президент, вы, разумеется, можете вступить в разговор, как только пожелаете. Спасибо всем, что пришли. Я Джейми Пудловски, старший офицер Командования специальных операций ВС США. Вы находитесь здесь, потому что представляете подавляющее большинство религиозных течений, существующих на территории нашей страны.

- Здравствуй! - поприветствовал гном, чуть приподнимая правую руку.

Гном сидел ровно, ни капли не сутулясь. Слегка сморщенные красноватые руки уверенно сжимали упругие поводья.

Затем Пудловски называет всех по очереди, не дав никому пожаловаться на то, что их подняли на рассвете, отвезли в Белый дом и доставили прямиком в Ситуационную комнату.

- Куда путь держишь? - справился маленький мужичонка.

- В Анаргис, - неразборчивым тоном пробубнил эльф.

– Я сейчас изложу вам факты и задам несколько простых вопросов. Я жду от вас не этических, а теологических ответов. Позвольте мне пояснить, что я имею в виду. Вы знаете, что некоторые лаборатории умеют с использованием 3D-печати создавать органические соединения и производить искусственным способом биологические объекты – мышцы и сердца – на основе стволовых клеток, без риска отторжения пациентами. И…

Гном сморщился, видимо напрягая слух.

- Куда? - переспросил он.

Раввин-традиционалист прерывает ее:

Турапиус заволновался, опустил глаза.

– Да, в этом вопросе мы уже достигли согласия. В том числе с нашими католическими и мусульманскими друзьями.

- В Анаргис! - срывающимся голосом повторил он.

Как только единственное слово долетело до извозчика, лицо его озарилось нестерпимой лучезарной улыбкой.

Кардиналы кивают, имам-салафит поддакивает:

- Залезай! - пригласил он, махая рукой. - Подвезу до Анаргиса.