Уильям Батлер Йейтс



Страна, желанная сердцу

****





О Роза, ты гибнешь.





Уильям Блейк



Действующие лица:



МАРТИН БРУИН

БРИДЖЕТ БРУИН

ШОН БРУИН

МЭРИ БРУИН

Отец ХАРТ

ДЕВОЧКА – ФЕЯ



Действие происходит в баронстве Килмакоуен, графство Слайго, во времена отдаленные.



СЦЕНА: Комната с земляным очагом в центре и с глубоким альковом справа. В алькове стоят стол и скамьи; на стене висит распятие. По стенам алькова скользят отсветы огней очага. В левой стене комнаты имеется дверь, она открыта; рядом с дверью скамья. Через дверь можно увидеть лес. Стоит ночь, но свет луны или позднего заката мерцает меж деревьев, уводя взор в просторы смутного, таинственного Мира.



МАРТИН, ШОН и БРИДЖЕТ БРУИН сидят в алькове за столом или в комнате у очага. На них одежды неких старинных времен. Рядом с ними сидит старый священник, Отец ХАРТ; он может быть в монашеской рясе. На столе – блюда и напитки. МЭРИ БРУИН стоит у открытой двери, читая книгу. Подняв голову, она могла бы увидеть далекий лес.



БРИДЖЕТ:

Раз я велела мыть горшки к обеду,

Она достала книгу из соломы,

И до сих пор ее читает, горбясь.

Роптанье, жалобы нас оглушили б сразу,

Придись трудиться ей, как прочим, отче Харт -

Как мне, вставать с зарей, чинить и подметать,

Или, как вам, скакать в ночи по лесу

Гудящему, с Дарами под рукой.



ШОН:

Мать, ты сурова слишком.



БРИДЖЕТ:

Ты, на ней женившись,

Страшишься огорчить и вечно потакаешь.



МАРТИН (склонившись к Отцу ХАРТУ):

Вот истина: быть должно юным вместе.

Она перечит иногда моей жене,

И старой книжкой слишком увлеклась,

Но не браните строго; вырастет она

Спокойной, словно бы туман в лесу,

Когда луна замужества родится и умрет

Раз шесть.



Отец ХАРТ:

У юных вольные сердца,

Как птиц сердца; но дети все изменят.



БРИДЖЕТ:

Не чинит чайник, подоить коров не хочет,

Нож не положит, не расстелет скатерть.



ШОН:

Но, мама, если мы…



МАРТИН:

Вина не хватит, Шон,

Иди, неси нам лучшую бутыль.



Отец ХАРТ:

Читающей я прежде не видал ее;

Что в книге?



МАРТИН:

Почему ты медлишь, сын?

Бутылку не тряси, вытаскивая пробку -

Вино отменное, так действуй не спеша.



ШОН уходит.



(священнику)



У Окрис Хэд разбился раз испанец;

Хотя я юным был, но сохранил запас.

Не терпит он, когда жену бранят; а книга

Полсотни лет в соломе пролежала;

Отец сказал – дед написал ее,

И телку заколол, чтобы обложку сделать…

Вот суп готов; все за едой обсудим.

От книги той обрел дед мало благ,

Ведь скрипачи – бродяги дом заполонили,

Бродячие сказители, и всякие в том роде…

Вот, перед вами жареные хлебцы.

Милашка, что такого в книге этой,

Раз хлеб забыла разогреть? Да если б я

Или отец мой сочиняли и читали книги -

Со звонким золотом тугие кошели

Я, умирая, не оставил бы вам с Шоном.



Отец ХАРТ:

Мечтами вздорными заполнила свой ум.

О чем читаешь?



МЭРИ:

Как принцесса Эдан

Ирландская, в прекрасный Майский вечер,

Вот как сейчас, услышала поющий Голос

И шла за ним в полусознанье, полусне,

И он привел ее в Волшебную Страну,

Где стариков нет, строгих и унылых,

Где стариков нет, опытных и мудрых,

Где стариков нет, мрачно – злоязыких…

Она всё там, танцует беззаботно

Во глубине лесов росистых, вольных

И там, где звезды ходят над горами.



МАРТИН:

Милашку убедите бросить эту книжку.

Мой предок бормотал всегда о том же,

Но он не знал собак и лошадей,

Его мог превзойти любой лентяй-мальчишка…

Учите ж нас!



Отец ХАРТ:

Забудь про сказки, дочка.

Господь над нами крылья – небо распростер,

Для дел и дней всем дал недолгий срок,

Но сразу злые ангелы ловушки расставляют,

Надеждой легкой начинив, мечтою тяжкой,

Покуда сердце не раздует гордость, и тогда

То ль веселясь, то ль содрогаясь, мы бежим

От Божьей благости. И это был злой ангел,

Кто сердце Эдан развратил веселыми речами.

О дочка, видел я немало юных дев,

Страдавших, беспокойных; но минули годы,

И успокоились они, другим подобно,

Детей качая и сбивая масло,

Ходя к заутрене, по праздникам молясь.

Знай: обращает жизнь мечты багряный отсвет

В обычный свет обычных будних дней,

И лишь по старости тот огнь вернется к нам.



МАРТИН:

Все правда – но она юна, не понимает.



БРИДЖЕТ:

Взросла достаточно, чтобы понять, как дурно

Лениться и роптать.



МАРТИН:

Ее стыдить не стану.

Она грустит, когда мой сын в полях;

Тоска и, может быть, твой острый язычок

Ее заставили таиться среди грез,

Как дети прячутся от ночи под кроватью.



БРИДЖЕТ:

Я замолчу – она ж не повернется!



МАРТИН:

А может – правильно: на Майский вечер

Мечтать о феях… Расскажи мне, дочка,

Взяла ли ветвь рябины освященной,

Какие женщины на двери прибивают,

Чтоб счастье и удача в дом вошли?

Припомни: феи похищают новобрачных,

Когда сменится ночью Майский вечер,

Иль все, что говорят у очага старухи,

Есть куча лжи.



Отец ХАРТ:

Быть может, в сказках правда.

Кто ведает пределы черных сил,

Какие Бог оставил злобным духам

Для некой тайной цели? Поступаешь верно.



(к МЭРИ)



Храни обычаи невинной старины.



(МЭРИ БРУИН достает ветку рябины из-под скамьи и прикрепляет к гвоздю около двери. Девочка в странной одежде – может быть, это зеленое одеяние фей – выходит из леса и срывает ветвь).



МЭРИ:

Я не успела веткою гвоздя коснуться,

Как вдруг из ветра девочка возникла;

Она схватила ветку и к груди прижала,

Бледна лицом, как воды пред рассветом.



Отец ХАРТ:

Чье это может быть дитя?



МАРТИН:

Здесь нет детей.

Ей часто мнится, что проходит кто-то,

Когда нет никого, лишь ветра шум.



МЭРИ:

Они забрали прочь рябины ветку,

Они не пустят счастье на порог;

Но рада я, что вежлива была -

Они ведь дети Бога, как и мы?



Отец ХАРТ:

О дочь, все это дети вражьей силы,

И власть дана им до конца времен,

Когда Господь сразит их всех в великой битве

И на куски порубит.



МЭРИ:

Улыбнется Он,

Я верю, отче, Дверь им распахнет.



Отец ХАРТ:

Лишь павший ангел эту Дверь увидит,

Как сгинет, не стерпев небесного покоя;

Когда же твари в двери к нам стучат,

Кто к ним уйдет – претерпит ту же бурю.



(Тонкая старческая рука является около двери, стучит и делает знаки. Ее прекрасно видно в слабом серебряном свете. МЭРИ подходит к двери и на миг останавливается. МАРТИН занят, наполняя тарелки для отца ХАРТА. БРИДЖЕТ ворошит уголья в очаге).



МЭРИ (подходит к столу):

Снаружи кто-то есть, он поманил меня.

Он руку держит, словно кубок в ней,

И пьет дитя; мне кажется, она

Возжаждала.



(Берет кувшин молока и идет к двери).



Отец ХАРТ:

Ну, может быть, ребенок

Там есть, хотя мы и не видим.



БРИДЖЕТ:

Тогда, святой отец, ее слова верны:

Ведь нет во всем году подобной ночи -

Злой, как сегодняшняя.



МАРТИН:

Но ничто не страшно

Тем, кто священника под крышей приютил.



МЭРИ:

Старушка чудная, в зеленом длинном платье.



БРИДЖЕТ:

Народец добрый просит молока и угольков

На Майский день – и горе тем, кто даст!

Весь год их дому быть под властью темных сил.



МАРТИН:

Цыц, баба, цыц!



БРИДЖЕТ:

Им Мэри молоко носила,

И, чую, зло впустила в мирный дом.



МАРТИН:

И кто она?



МЭРИ:

Лик и язык мне незнакомы.



МАРТИН:

Недавно чужеземцы прибыли ко Кловер Хилл,

Она – одна из них.



БРИДЖЕТ.

Мне страшно, муж.



Отец ХАРТ:

Крест от дверей прогонит зло любое,

Повешенный на них.