— Алло! — сказала она и удивилась, услышав голос Сары.
— Марсело сообщил, что ты плохо себя чувствуешь и взяла несколько дней отгулов. Я тебя надолго не задержу. Я хочу извиниться.
— Все в порядке, — удивленно проговорила Элен. В голосе Сары слышалось неподдельное раскаяние.
— Прости, что так распсиховалась из-за статьи. Когда ты брякнулась в обморок, я почувствовала себя настоящей стервой.
— Спасибо. У меня просто закружилась голова. Ничего серьезного.
— Значит, мир?
— Мир. — Элен повернула направо, стараясь не отстать от Кэрол в плотном потоке машин. Они возвращались в переполненный транспортом центр города. Элен перестроилась в другую полосу.
— Может быть, ты уже слышала, сейчас мы все занимаемся пожаром в «Йеркисе». — Сара фыркнула. — Что для одного потолок, то для другого — пол.
— Слушай, мне надо лечь.
— Выздоравливай. Береги себя!
— Спасибо. Пока! — Элен нажала отбой и прибавила газу, чтобы успеть проехать перекресток. Она повернула налево, направо и, наконец, въехала на дамбу, ведущую к Серфсайд-Лейн.
Кэрол свернула направо, к Серфсайд. Элен покатила прямо, по главной улице, в конце ее развернулась и, как утром, остановилась на углу. Если Кэрол снова решит куда-то поехать, она ее не пропустит. Элен опустила стекла, заглушила мотор, высунулась из окошка и принялась озираться по сторонам. Если наклонить голову, будет видна часть дома Брейверманов и ведущая к нему дорожка. На улицах Корал-Ридж прибавилось пешеходов, но никто вроде не обращал на нее внимания. Мимо нее быстро прошагал мужчина с внешностью манекенщика; за ним промчались два молодых парня на роликах.
Дзынь! Дзынь! Элен потянулась к коммуникатору, посмотрела на экран. Там появилась надпись «Дом». Должно быть, Конни.
— Здравствуйте, Кон. Как дела?
— Опять задали на дом сделать картину из макарон.
— Съедобное искусство! — Элен улыбнулась, не сводя взгляда с дома Брейверманов. Там, в пригороде Филадельфии, мир и благодать…
— Не знаю, важно ли это, но на всякий случай предупреждаю. Вам звонили с работы. Дама по имени Сара. Она ваша коллега или вы брали у нее интервью?
— Коллега. — Элен напряглась. — Когда она звонила?
— С полчаса назад. К телефону подошел Уилл. Он сказал, что вы уехали.
— Что-о?!
— Извините. Я не успела подойти, он первый схватил трубку. Наверное, подумал, что звоните вы. Поговорил с ней и отключился. Я слышала, как он называл ее по имени: Сара. Очень жаль, что мне не удалось подойти самой.
— Уилл сказал, что я уехала? — Элен никак не могла опомниться. — Что именно он ей сказал?
— Он сказал, что вы куда-то улетели на самолете по работе.
— О нет! — воскликнула Элен, хотя сама вчера объясняла сынишке, почему должна уехать. Лоб мгновенно покрылся испариной. — Плохо, Конни, это очень плохо.
— Кстати, почему она не в курсе, что вы улетели в командировку?
Настоящий классический провал!
— Мы с начальником договорились, что я пока сохраню задание в секрете. Обычно мы работаем сообща, но в последнее время Сара ведет себя агрессивно, она метит на мое место. Учтите, это только между нами.
— Ясно. Вот так номер!
Элен пыталась сообразить, что делать. Сара уличила ее во лжи. Она специально перезвонила ей на мобильный, дабы подкрепить свои подозрения. Нечего сказать, ловко! Сара проявила настоящую журналистскую смекалку. Теперь Элен наверняка уволят.
— Уилл хочет с вами поговорить.
— Давайте его сюда. — Элен слышала громкие крики сынишки. Наверное, Уилл скачет вокруг няни, требуя дать ему трубку.
— Мама, мама! Когда ты приедешь?
— Скоро, солнышко. — Услышав его голос, Элен почувствовала настоящую боль. Она сидела, низко согнувшись на водительском сиденье, и не сводила взгляда с дома Брейверманов. — Расскажи мне о картине из макарон.
— Приезжай скорее! А сейчас мне пора идти.
— Я люблю тебя! — сказала Элен.
Трубку снова взяла Конни.
— Мы ужинать собираемся. Ну как, мы очень вас подвели?
— Не волнуйтесь. Главное, не подпускайте его больше к телефону. Хорошо?
— Хорошо. Извините.
— До скорого. — Элен отключилась и набрала номер Марсело. Нужно оценить масштабы ущерба. Она нервно ждала, пока ее соединят.
По тротуару пробежал еще один местный житель, одержимый заботой о собственном здоровье; на бегу он оглянулся на нее. На плече у него была татуировка «Мамочка». Элен вздрогнула, а потом подумала: ну, уж это чистой воды совпадение.
— Как ты? — не здороваясь, спросил Марсело.
Почувствовав в его голосе холодок, Элен оторопела.
— Чтобы не затягивать объяснения… Сара позвонила мне домой, и Уилл сказал ей, что я уехала из города по работе.
— Знаю. Она только что вышла из моего кабинета. Пришла доложить, что ты меня обманула.
О нет, только не это!
— И что ты ей ответил?
— Что я, по-твоему, мог ей ответить? Неужели сообщить, что мы с тобой признались друг другу во взаимной симпатии и вступили в преступный сговор в твоей кухне!
Элен покраснела.
— Марсело, прости меня, пожалуйста!
— Зря я сказал всем, что ты заболела. Получается, ты обманула меня, а я обманул всех остальных. Сегодня Сара, так сказать, открыла мне глаза. Если бы я отшил ее, посоветовал не лезть не в свое дело, все было бы еще ничего.
Элен похолодела. Она совершенно забыла, что они с Марсело в разном положении. Начальство нельзя обманывать безнаказанно. Сейчас, наверное, вся редакция гудит и гадает, что предпримет Марсело.
— Что же ты ей ответил?
— Сказал, что мы все выясним, когда ты вернешься. — Марсело помолчал. — Я всегда считал себя интеллигентным человеком, но иногда бываю ужасным дураком.
— Ничего подобного! — с жаром возразила Элен и тут же осеклась. Она не хотела создавать у Марсело ложное впечатление, будто она жалеет, что переступила в общении с ним некую черту.
— Я не хочу, чтобы ты уходила, но не хочу, чтобы остальным казалось, будто ты на особом положении. — Марсело говорил так уныло, что Элен невольно вскинулась:
— Для моего увольнения нет оснований… пока. Меня еще нет в Филадельфии, значит, у тебя несколько свободных дней. Мне нужно разобраться с моей проблемой.
— Какой проблемой? — поинтересовался Марсело.
Неожиданно на дорогу выехал белый «ягуар», и Элен тут же переключилась.
— Подожди, пожалуйста. — Она включила зажигание, нажала на газ и вписалась в плотный поток машин.
Из-за жары окна почти во всех машинах были открыты, и оттуда неслась громкая музыка и вырывались струйки табачного дыма. Почти все водители, презрев запрет, болтали по мобильным телефонам. Кэрол успела оторваться… Надо ее догнать!
— Элен! Ты меня слышишь?
— Марсело, подожди секунду.
— Пожалуйста, расскажи, что происходит. Может, я смогу тебе помочь?
— Извини, но сейчас мне некогда, и я…
Она тут же забыла, что хотела сказать, потому что Кэрол неожиданно повернула направо, не доезжая дамбы. Элен резко перестроилась в правый ряд. От толчка телефон упал с коленей на пол, рядом с педалью газа.
— Пока, Марсело! — крикнула она, увеличивая скорость.
Кэрол повернула за угол. Нельзя ее упускать. Сейчас не время думать ни о работе, ни даже о Марсело. Она все обдумает потом, позже…
Элен проехала перекресток, не спуская глаз с белого «ягуара».
50
Элен ехала за Кэрол мимо алых и канареечных домов Саут-Бич. На Коллинз-авеню образовался ошеломляющий затор. Машины двигались с черепашьей скоростью. Между машиной Элен и «ягуаром» вклинился белый «хаммер», похожий на гигантскую плитку туалетного мыла на колесах. «Ягуар» повернул налево; за ним последовали «хаммер» и Элен. Они проехали по узенькому закоулку, мимо дверей табачной лавки, бутиков и ресторанов. Здесь стояло множество машин; откровенные развалюхи вперемежку с ярко-красными и ярко-желтыми роскошными машинами. Они были припаркованы в два ряда; создавалось впечатление, будто хозяева их просто бросили. Кэрол остановилась за припаркованным открытым автомобилем, а «хаммер» проехал дальше. Элен пришлось тоже ползти дальше. Не хватало еще, чтобы ее запомнили продавцы близлежащего продуктового магазина!
Она медленно двинулась вперед, наблюдая за Кэрол в зеркало заднего вида. Вот открылась водительская дверца, и из «ягуара» вышла Кэрол. Она переоделась в ярко-красное платье в обтяжку. Длинные темно-русые волосы рассыпались по плечам. Она поставила «ягуар» на сигнализацию и обошла машину кругом — очевидно, направлялась к перпендикулярной улице сзади.
Ходу, ходу, ходу!
Остановившись прямо под знаком «Остановка запрещена», Элен выключила зажигание, схватила сумочку, выскочила из машины и торопливо зашагала по улице. Сабо звонко цокали по тротуару. Она сделала себе мысленное замечание: в следующий раз, когда придется к кому-то подкрадываться, ни за что не надевать сабо. Разве что придется ловить лошадь-тяжеловоза.
Дойдя до угла, Кэрол свернула налево. Элен неотступно следовала за ней, держась на безопасном расстоянии. Они оказались на Линкольн-роуд, где автомобильное движение было запрещено. Зато пешеходов масса: девушки модельной внешности, экстравагантные личности всех мастей с раскрашенными лицами, парочки геев с одинаковыми усиками, туристы из Европы, которые щебетали на всех возможных языках. Помимо собачек, семенящих по краю тротуара, здесь можно было увидеть боа-констриктора, обернутого вокруг шеи хозяйки. Для полноты картины ей не хватало только павлиньих перьев. Магазины одежды известных марок перемежались бутиками и сувенирными лавками. Элен озиралась по сторонам, не упуская из виду Кэрол. Как тут все пестро и нарядно! Словно на ярмарке…
Кэрол выделялась в толпе благодаря ярко-красному платью. Следом за ней, стуча каблуками, шла Элен. Магазины сменились многочисленными ресторанами: кубинскими, китайскими, итальянскими. Почти во всех имелись открытые просторные террасы для любителей поужинать на свежем воздухе. Кэрол остановилась у входа в ресторан японской кухни и что-то сказала метрдотелю с внешностью кинозвезды. Элен замедлила шаг. В следующую минуту из толпы вышел высокий темноволосый мужчина и подошел к Кэрол. Он поцеловал ее в щеку и с видом собственника обнял за стройную талию.
Билл Брейверман!
Элен сразу узнала его по фотографиям в Интернете. Худощавый, высокий. Сегодня на нем был светло-серый пиджак и джинсы. Элен вспомнила фото у бассейна. Он слишком далеко, и лица не разглядеть. Она остановилась у соседнего ресторанчика и сделала вид, будто читает меню. Толпа обтекала ее со всех сторон. Надо понять, что собираются делать Брейверманы.
Солнце скрылось за верхушками пальм, чьи остроконечные листья покачивались на легком ветерке. Элен оглянулась на Брейверманов и, невидимая в толпе, подошла ближе к их столику.
Их усадили в центре открытой веранды, и она получила возможность получше рассмотреть лицо Билла. Красивый мужчина; темная челка падает на круглые, как у Уилла, но карие глаза. А нос? Наверное, у Уилла будет такой же, когда он вырастет. Время от времени Билл Брейверман откидывался на спинку пластикового стула, зажав между пальцами сигарету. Разговаривал он оживленно и часто смеялся.
Пора действовать!
Элен закинула сумку на плечо, подошла к метрдотелю:
— У вас есть дамский туалет?
— На той стороне, справа.
— Спасибо. — Элен вошла в ресторан.
В зале пахло карри по-тайски, и у нее засосало под ложечкой. Она вспомнила, что уже целую вечность ничего не ела. Отыскав женский туалет, Элен зашла в кабинку и сняла темные очки. Расстегнула сумку. На дне, в белом целлофановом пакете приготовлено все необходимое для сбора материалов на ДНК-экспертизу.
Она вытащила пакетик и осмотрела содержимое. Скачанная из Интернета инструкция, пара резиновых хозяйственных перчаток и два коричневых бумажных мешочка, в которые она обычно клала Уиллу школьные завтраки. Она развернула инструкцию и перечитала ее. Очень важно ничего не перепутать и не напортить.
«Установление отцовства с высочайшей степенью достоверности! Присланный вами материал обрабатывается в нашей суперсовременной лаборатории. Исследование ДНК ведется по шестнадцати маркерам! Для достижения наилучших результатов постарайтесь собрать как можно больше образцов. Результаты будут готовы через три рабочих дня. Доплата за срочность минимальна».
Элен пропустила вступительную часть. Сейчас это не важно. Она долго бродила по Интернету и нашла массу компаний, которые осуществляют генетическую экспертизу на установление родственных связей. Ознакомившись с общими сведениями, она поняла, что существует два вида тестов. В одних лабораториях предлагают пройти стандартную процедуру. У испытуемого берется соскоб эпителия щеки. Результаты такой экспертизы являются весомым доказательством в суде, но Элен данный вариант не подходил: вряд ли Брейверманы позволят лезть им в рот с ватным тампоном. Она обрадовалась, найдя лабораторию, где проводили «тест ДНК на отцовство из нестандартных образцов». Взгляд ее снова упал на инструкцию:
«В случае, если предоставить щечный соскоб невозможно, соберите иные биологические образцы. После сбора биоматериал следует поместить в бумажный пакет. До отправки пакет можно хранить при комнатной температуре. Не забывайте о мерах предосторожности!»
Элен перечитала раздел «Меры предосторожности».
«Во избежание путаницы сбор биоматериалов необходимо проводить в перчатках. Собранный материал хранить при комнатной температуре. Не мочить! Образцы следует поместить в бумажный, а не целлофановый пакет».
Она просмотрела список предметов, на которых сохраняются следы ДНК. Важно ничего не упустить!
«Специального инструментария не требуется! Следы ДНК сохраняются, например, на клеевой полосе конверта, запечатанного языком, на жевательной резинке, банке из-под газировки или другого напитка, в том числе из-под пива, на бокале, стакане, из которого пил пациент, на зубной щетке. Кроме того, следы ДНК остаются в семенной жидкости, высохших пятнах крови (в том числе менструальной), на пряди волос или даже одном волосе с сохраненным фолликулом, на окурке».
Элен сложила инструкцию, сунула ее в сумочку, а резиновые перчатки затолкала в карман джинсов. Помочившись и спустив воду, она вышла из кабинки, умылась, причесалась, подправила макияж. Посмотрелась в зеркало. Вид почти цивилизованный. Элен улыбнулась своему отражению. Глаза у нее как у мамы; они обе втайне радовались этому, как если бы глаза служили подтверждением их близости. Даже сейчас, глядя на свое отражение, она словно видела внутри себя маму.
Слушай свое сердце.
Пора!
51
Элен села за столик на открытой веранде соседнего ресторана. Со своего места ей были прекрасно видны Брейверманы. Они безмятежно ужинали. Элен достала коммуникатор и проверила электронную почту. От Эми Мартин по-прежнему ничего. Потом она позвонила домой, пожелала Уиллу спокойной ночи и жадно набросилась на суши, которые ей подали на красивом керамическом блюде в виде лодочки. На десерт она заказала капучино с миндальным печеньем.
Тем временем Брейверманы допили кофе и съели пополам пирожное тирамису. Билл закурил очередную сигарету — третью за вечер. Кэрол не курила. Значит, чтобы заполучить ее ДНК, придется украсть бокал, из которого она пила. Супруги оживленно разговаривали и то и дело весело смеялись. Элен не сомневалась в том, что их брак счастливый.
Ну и что? Это не значит, что они лучшие родители, чем я!
Билл подозвал официанта: явно собирается расплачиваться. Элен последовала его примеру. Они расплатились примерно одновременно, и она встала из-за стола сразу после Брейверманов, готовая спикировать на их столик.
Пора!
Брейверманы зашагали по проходу; Элен перебежала на соседнюю террасу. Неожиданно дорогу ей преградила группа туристов. К тому времени, пока она добралась до нужного столика, помощник официанта, убирающий со стола посуду, уже переставил бокалы в свою тележку.
Вот невезуха!
— Стол есть нечистый, — произнес парень.
По акценту трудно было определить, откуда он родом. Он ловко собирал посуду и с грохотом ставил на дно большой коричневой тележки.
— Я присяду всего на минутку. — Элен плюхнулась на стул Билла Брейвермана. — Ужинать не буду, только съем пирожное.
— Стол есть нечистый, — повторил парень, потянувшись за полной пепельницей.
Элен проворно выхватила пепельницу у него из рук.
— Спасибо. — Она осмотрела пепельницу — нет ли комочков жвачки. Вдруг Кэрол жевала резинку? Но обнаружила только три окурка. Все три принадлежали Биллу. — Она мне понадобится. Я курю.
Помощник официанта покатил тележку прочь, но в их сторону подозрительно поглядывал метрдотель. Рядом с ним топтались четверо голодных завсегдатаев. Надо действовать быстро! Преодолевая сердцебиение, Элен вынула из кармана перчатки, натянула одну на правую руку. Метрдотель решительно зашагал через весь зал к ее столику. За ним шли клиенты. Она вынула из пепельницы все три окурка, под столом открыла бумажный пакет, затолкала туда окурки, закрыла пакет и сунула себе в сумку.
— Мисс, вы бронировали столик заранее? — спросил метрдотель.
Элен встала, качая головой.
— Голова закружилась… Я присела всего на минутку. Извините! — Она шагнула с веранды на тротуар и влилась в толпу. Туристы, собаки, юнцы на скейтбордах, юнцы на роликах… Она заметила даже татуированного оригинала на серебристом уницикле.
Настроение у нее немного улучшилось. Ей в первый же день удалось заполучить ДНК Билла! Три окурка в целости и сохранности покоятся на дне ее сумки. Если повезет, сегодня же удастся раздобыть и ДНК Кэрол.
Один готов, осталось еще два.
52
Проводив Брейверманов до дому и убедившись, что Кэрол, а за ней и Билл на сером «мазерати» свернули в ворота, Элен проследовала дальше и объехала их квартал кругом. Небо над головой — настоящая лазурь! Улица по-прежнему оставалась пустынной. Возле многих домов дорогие иномарки остывали после жаркого дня. В окнах горел свет, в гостиных работали плазменные телевизоры.
К Элен, воодушевленной успехом с окурками, пришло второе дыхание. Что там еще подходит в качестве биоматериала? Банки из-под любых напитков, бокалы, конверты, заклеенные языком…
Конверты!
Элен повернула на Серфсайд и оглядела большой кованый почтовый ящик Брейверманов. Он стоял у ворот. Красный флажок не поднят. Значит, в ящике пока нет писем.
Вот невезуха!
Она медленно проехала мимо дома, производя разведку. Ни в одном высоком, стрельчатом окне не горит свет. Тихо, темно… Только негромко стрекочут автоматические разбрызгиватели-вертушки, поливающие изумрудный газон. Стенд с фотографией Тимоти (или Уилла) окружен цветами. Надпись «Помогите нам найти нашего сына» едва видна в сумерках.
Наверное, сегодня ничего не получится.
Элен уже собиралась возвращаться в отель, когда вдруг в крайнем правом окне на первом этаже дома Брейверманов зажегся свет. Она тут же притормозила: ее машина находилась точно напротив дома. На окне не было занавесок; ей со своего места был виден Билл. Он подошел к письменному столу и сел в кресло, наклонившись вперед — очевидно, к компьютеру.
Элен припарковалась у тротуара напротив, опустила стекло, выключила зажигание и стала наблюдать за Биллом. За его спиной виднелись стеллажи и шкафчики для документов. Она решила, что эта комната — хозяйский кабинет. Просидев за столом несколько минут, Билл встал и прошел в угол. Что он там делал, Элен не видела, но вскоре парадная дверь дома отворилась, и на пороге показался Билл с черным мешком для мусора в руке.
Удача!
Пригнув голову, Элен наблюдала за происходящим в боковое зеркало. Билл поставил мешок в большой зеленый контейнер и покатил его к концу подъездной дорожки. Потом он зашагал назад, к дому. Элен не поднимала головы до тех пор, пока не услышала, как захлопнулась входная дверь. Она осторожно распрямилась и оглянулась. Свет в кабинете погас; дом снова погрузился в темноту.
В мусоре можно найти частицы ДНК.
Она внимательно оглядела улицу. В пределах видимости — никого. Элен сбросила сабо, как можно тише открыла дверцу и с бьющимся от волнения сердцем выскочила на тротуар. Быстро подбежала к контейнеру, сняла крышку, молниеносно выхватила из контейнера два мешка и рванула к своей машине.
Ни дать ни взять ополоумевший Санта-Клаус.
Она села на место, закинула мешки на пассажирское сиденье и нажала на газ. Объехала квартал кругом, выбралась на главную улицу, покатила к дамбе, отделявшую Корал-Ридж от центра. Рядом, на сиденье, лежал драгоценный трофей. У дамбы она остановилась, заглушила мотор, включила свет в салоне и схватила первый мешок. Развязала тесемки и с надеждой заглянула внутрь, но ничего толком не увидела: лампочка в салоне оказалась тусклой. Помойкой из мешка не воняло, поэтому она высыпала содержимое на пассажирское сиденье — и сразу пала духом.
Первый мешок оказался набит обрезками документов, измельченных в шредере. Целый мешок бумажных спагетти. Элен на всякий случай поворошила гору бумажных обрезков, надеясь найти хоть что-нибудь ценное, но не тут-то было. Мусор был из кабинета Билла: узкие полоски с цифрами, таблицами и графиками. Сама Элен никогда не уничтожала свои документы в шредере. Правду сказать, и мусора у нее было меньше. В основном приходилось время от времени выбрасывать инструкции к разным игрушкам и настольным играм.
Кое-как собрав бумажные обрезки, она запихала их обратно и кинула ненужный мешок на заднее сиденье. Затем она схватила второй мешок — тот оказался тяжелее. Она рывком разорвала стягивающие горловину тесемки, и в салоне сразу распространилась жуткая вонь. Элен поднесла раскрытый мешок к лампочке и заглянула внутрь. Сверху лежала горка серо-синих креветочных панцирей — они-то и были источником вони. Элен сдвинула кучку панцирей в сторону и пошарила в мешке рукой. Обнаружила кофейную гущу, срезанную с кочана салата кочерыжку, мятый каталог женской одежды и кипу рекламных писем. Кэрол их не вскрывала, значит, на конвертах нет ее ДНК.
Полный облом.
На всякий случай Элен все же перебрала письма. Вдруг найдется хотя бы одно распечатанное? Но на сегодня она, видимо, уже выбрала весь свой лимит везения. Кэрол не читая выкинула в мусор каталоги «Нейман Маркус», «Версаче» и «Гуччи», а также глянцевый журнал, в котором застряла розовая открытка от зубного врача — напоминание о том, что пациентка записана на сеанс отбеливания зубов. Элен перевернула открытку. Она оказалась адресована Кэрол Шарбоннэ Брейверман.
Элен удивленно поморгала глазами. Фамилия Шарбоннэ показалась ей смутно знакомой. Она не могла вспомнить, действительно ли недавно встречалась с такой фамилией или же это лишь игра ее воображения. Вдруг на нее навалилась огромная усталость. Она добралась до дна второго пакета, но не обнаружила ничего ценного для себя. Туго стянула горловину тесемками, чтобы не провонял салон, и кинула мешок на заднее сиденье, рядом с бумажными обрезками.
По пути в отель Элен остановилась у мусорного контейнера и выкинула оба мешка.
Едва войдя к себе в номер, она схватила коммуникатор и вошла в электронную почту.
От Эми Мартин по-прежнему ничего не было. Зато пришло сообщение от ее сестры Черил.
За время ее отсутствия кое-что произошло.
Хуже новости трудно и представить.
53
Элен показалось, будто ее сильно ударили кулаком под дых. Она медленно опустилась на стеганое покрывало, глядя на мерцающий экран своего коммуникатора. Черил прислала сообщение:
«Дорогая Элен!
С прискорбием сообщаю, что вчера нам стало известно о смерти Эми. Она скончалась в субботу у себя дома, в жилом комплексе „Бригантина“, от передозировки героина. Похороны состоятся вечером в среду. Тело перевезли в похоронное бюро Крусане в Стоутсвилле. Члены семьи соберутся там накануне похорон, во вторник, в десять часов. Приходите, когда пожелаете. Мама рада будет вас видеть.
Искренне ваша,
Черил».
Сердце Элен разрывалось от грусти. Эми была так молода! Ей совсем не нужно было умирать, да еще такой ужасной смертью. Элен представила, что сейчас чувствуют Черил и Джерри. Мать Эми так тепло приняла ее… А как же они с Уиллом? Теперь правды об Уилле уже не узнать…
Она обежала взглядом комнату. Синее с золотом покрывало на кровати, на стене фотографии — в основном ракушки. На балкон ведут раздвижные двери. Панорамное окно; за ним — черная флоридская ночь. У нее дома, в пригороде Филадельфии, сейчас тоже ночь. Какое черное небо! Невозможно понять, где небо, а где земля.
Элен ощутила тоску, потерянность и какую-то неприкаянность. Кроме того, ее неотступно грыз страх, мешая рассуждать здраво.
Как странно все складывается!
Надо же — Эми умерла именно сейчас, после того, как она, Элен, начала расспрашивать о ней. Еще более странно, если вспомнить о загадочном самоубийстве Карен Батц. Умерли обе женщины, которым было что-то известно об усыновлении Уилла. Единственный, кто остается в живых, — приятель Эми, похожий на фоторобот похитителя.
Он не просто похититель. Он убийца!
Элен попыталась увидеть картину в целом. Но имея лишь смутные предположения и ни одного факта — это сделать не просто. Возможно, в ее случае имеет место цепь самых невероятных совпадений. Все можно объяснить вполне невинно. Эми, что называется, жила весело. С героиновыми наркоманами то и дело случаются подобные истории, не рассчитала дозу — вот вам и печальный конец! Некоторые женщины кончают жизнь самоубийством, в том числе женщины-адвокаты. Что тут подозрительного?
Боже, помоги мне!
Элен приказала себе перестать думать об одном и том же. Так недолго и с ума сойти. Сегодняшний день стал самым долгим в ее жизни. Зато ей почти сразу удалось раздобыть один образчик ДНК. На такую удачу она и надеяться не смела. Правда, угроза нависла и над ее работой, и над личной жизнью, но она обо всем позаботится потом, когда вернется домой. Филадельфия внезапно показалась ей очень далекой. Словно там был другой мир. Она упала на подушку, придавленная невероятной усталостью, заставившей замолчать даже самые темные страхи.
Через минуту она погрузилась в глубокий сон.
54
На следующее утро Элен остановила машину на том же месте, что и вчера, — наискосок от въезда на Серфсайд-Лейн. День снова выдался жаркий, тропический, но сегодня она лучше подготовилась к нему. Утром она зашла в сувенирную лавку при отеле и, несмотря на безумные цены, купила розовый козырек на голову, серебристые шлепанцы и ярко-желтую футболку с надписью «Саут-Бич». Футболку она заправила в белые шорты, захваченные с собой из дому. В кармане шортов у нее лежала резиновая перчатка и сложенный пополам бумажный пакет.
Она мелкими глотками пила холодный апельсиновый сок, простоявший ночь в ее мини-баре. Новость о кончине Эми Мартин давила на нее тяжким грузом. Она никак не могла избавиться от подозрения, что смерть девушки — не случайна. Элен велела себе перестать думать об Эми. Сейчас ей необходимо завершить другое дело. Чем быстрее она соберет материал для теста ДНК, тем скорее вернется домой. Может быть, она еще успеет на похороны.
Она поставила бутылку в держатель и огляделась. Кругом было спокойно, лишь ранние пташки занимались бегом или спортивной ходьбой. Мимо ее машины прошли две пожилые женщины; обе сжимали в руках бутылки с водой и болтали без умолку. Их обогнала спортсменка помоложе в спортивном бюстгальтере и черных купальных трусиках. Следом за ней прошла еще одна дама с белым карликовым пуделем на поводке. На поясе у собачницы болтались мобильный телефон и шагомер — полная экипировка.
Элен решила пойти в наступление. Она вышла из машины, сунула в карман ключи и зашагала по тротуару. По пути она оглядывала дома по обе стороны улицы. Ни над одним почтовым ящиком не маячил красный флажок. Интересно, в какое время дня сюда приезжает грузовик почтальона? Кэрол может бросить в ящик письмо, и тогда у Элен будет образчик ее ДНК с конверта.
Элен ускорила шаг и поравнялась с двумя пожилыми дамами. Те шагали довольно бодро. На обеих были бермуды пастельных тонов, пестрые маечки, удобные кроссовки. Несмотря на то что обеим было уже за семьдесят, выглядели они превосходно. У обеих серебристые волосы были коротко острижены, дама слева защищала голову от солнца желтым матерчатым козырьком, а дама справа — белой бейсболкой. Элен догнала пожилых спортсменок как раз напротив дома Брейверманов.
— Извините, пожалуйста, — начала она, и обе дамы обернулись. — Вы не знаете, когда здесь забирают почту? Племянница с мужем попросили меня пожить у них, пока они в отпуске, но о почте я забыла их спросить.
— А кто ваша племянница? — ласково осведомилась дама в желтом козырьке.
— Их фамилия Вон, — без тени колебания ответила Элен. Утром она специально покрутилась по соседним кварталам и почитала фамилии владельцев, написанные на почтовых ящиках. — Джун и Том Вон. Вы их знаете?
— Нет, извините. Ваша племянница живет в Брайтсайде, далековато отсюда. — Дама в желтом козырьке вскинула голову и зорко оглядела Элен с ног до головы. — А почему вы гуляете здесь, а не там?
Молодец старушка!
— На нашей улице живет большая собака, а я боюсь собак.
— Я тоже. Мы обе кошатницы. — Дама в желтом козырьке удовлетворенно кивнула. — Почту забирают примерно в одиннадцать утра. Меня зовут Филлис. Если вам не с кем гулять, добро пожаловать в нашу компанию.
— Спасибо вам огромное! — Элен надеялась выкачать из пожилых спортсменок кое-какие сведения до того, как Кэрол бросит в ящик письмо или каким-то иным способом предоставит ей свою ДНК.
— Отлично. Приятно видеть в нашем болоте новые лица. Мы тут занимаемся спортивной ходьбой каждый день вот уже шесть лет. Проходим по три километра. Представляете, как мы друг другу надоели? — Филлис рассмеялась.
Ее подруга в белой бейсболке шутливо подмигнула в подтверждение сказанного.
— Говори за себя, Фил. Это не я тебе надоела, а ты мне! — Она посмотрела на Элен, ласково улыбаясь. — Я Линда Димарко. А как вас зовут?
— Сэнди Клаус, — наобум брякнула Элен.
Они поравнялись с домом Брейверманов. Машина Кэрол стоит на дорожке, машины Билла не видно. Элен небрежно показала на стенд:
— Кстати, вы не знаете, что это такое? И почему кругом желтые ленты?
— Ох ты господи! — огорчилась Филлис, миниатюрная женщина с ясными глазами, ястребиным носом и глубокими морщинами по углам тонкогубого рта. — Несколько лет назад похитили их ребенка, да так и не вернули. Представляете, что значит потерять такого крошку?
Элен не хотелось рассуждать на эту тему.
— Значит, вы с ними знакомы?
— Да, конечно. Кэрол — прелесть, да и Билл тоже. А их малыш, Тимоти, был настоящий ангелочек.
— Ангелочек, — кивнула Линда, не замедляя шага. — Такой сладкий, что его можно было съесть.
Элен приказала себе держаться. Бумажный пакет на ходу скрипел в кармане шортов.
— Ужас какой. — Линда покачала головой, прищурив темно-карие глаза. Овальное лицо; нос, пожалуй, крупноват. На груди подпрыгивает толстая золотая цепочка с коралловым кулоном.
Они повернули за угол и прошли мимо большого кирпичного особняка в георгианском стиле. Такой особняк гораздо уместнее выглядел бы где-нибудь в Монтиселло, в поместье Джефферсона, чем здесь, в Майами.
— Так печально, — закудахтала Филлис. — Представляете, похитители застрелили няню малыша. Вот не повезло бедняжке! Все равно как грабители, которые грабят магазин и убивают продавца. Зачем вообще кого-то убивать? Не знаю, что в наши дни стало с людьми. Все как с цепи сорвались…
Элен ничего не ответила, поняв, что Филлис и Линда и без наводящих вопросов расскажут ей все, что знают. Кроме того, она запыхалась с непривычки. На безоблачное небо поднималось раскаленное солнце. Очень жарко и влажно — наверное, сто двадцать процентов. Они обогнали женщину с пуделем, и Филлис на ходу помахала собачнице рукой.
— После того как их ребенка похитили, Кэрол и Билл были в ужасном состоянии. Это их едва не убило. Днем и ночью у их дома толпились репортеры и постоянно терзали их расспросами. Полицейские и агенты ФБР тоже не давали им покоя.
Элен навострила уши, надеясь узнать что-то новое. Они дошли до следующего угла, повернули и прошли мимо величественного особняка, напоминающего древнеримский храм.
— Билл был прекрасным отцом. — Филлис отпила глоток воды. — У него, знаете ли, своя инвестиционная компания, и дела у него идут весьма неплохо. Он зарабатывает много, даже по здешним меркам. Сынишку он обожал. Чуть ли не с рождения учил его играть в гольф. Помнишь, Лин, как малыш ходил с игрушечной клюшкой для гольфа? Прелесть!
Линда кивнула:
— У Кэрол долго не получалось забеременеть… Не считайте меня сплетницей, она сама рассказывала о своих проблемах всем и каждому. Верно, Фил?
— Да, ребенок дался ей очень, очень тяжело. — Губы Филлис сжались в ниточку. — Они оба очень хотели ребенка, но у них ничего не получалось. Когда, наконец, ей удалось забеременеть, они оба были так счастливы! Так ждали его… И вот, посмотрите, что получилось…
Элен вспомнила Кэрол в костюме Матушки Гусыни и снова почувствовала себя преступницей.
— Бедняжка! — Линда вытерла пот над верхней губой. — Такого и врагу не пожелаешь… Им удалось родить долгожданного младенца, а потом его похитили, и больше они его не видели. Печальный конец.
— Как им не повезло! — подтвердила Филлис, слегка задыхаясь.
— Это грех, — добавила Линда.
Чувство вины росло в Элен с каждой секундой. Она и не подозревала, что способна на такие глубины самоедства. Она привыкла считать Уилла своим. То, что он у нее появился, — это чудо! А теперь оказывается, что он был чудом для другой женщины, Кэрол. Правда, пока ничего не известно наверняка. Точку поставит экспертиза ДНК. Ей просто необходимо добыть банку, конверт или хотя бы комочек жевательной резинки, выброшенный Кэрол!
Немного помолчав, Линда продолжала:
— Знаете, когда проживешь на свете достаточно долго, начинаешь понимать: человек способен вынести практически все. Я потеряла мужа и младшую сестру. В самые страшные минуты мне казалось, что я не переживу. Но вот пережила же! Человек закаляется в жизни… и в смерти тоже. Становится сильнее.
Элен вспомнила маму.
Они повернули за угол. Очевидно, Филлис все же устала: голова у нее слегка тряслась.
— Не слушайте Линду. По-моему, у нее просто бабочки в голове.
— От такой слышу! — усмехнулась Линда. — Сама хороша. Расскажи-ка ей о волнах!
— А что, и расскажу. — Филлис перевела взгляд на Элен, и ее морщинистое лицо посерьезнело, хотя она по-прежнему шла вперед быстрым спортивным шагом, работая руками. — Всю жизнь я прожила в Бруклине. Когда мы с мужем вышли на пенсию и переехали во Флориду, то первое время не могли поверить своему счастью. Вода, мосты, океан… Как нам здесь понравилось! Мой Ричард, бывало, рыбачил, и я вместе с ним выходила в море на лодке. Именно там ко мне приходили самые светлые мысли.
— Поверьте мне на слово, это ужасно скучно, — прошептала Линда, прикрыв рот рукой. — Когда она заводит свою волынку, мне хочется утопиться.
— Может, дашь мне поговорить с нашей гостьей? — в шутку возмутилась Филлис.
— Ладно, ты, главное, покороче. — Линда повернулась к Элен. — Я итальянка и люблю поговорить, а она еврейка и тоже любит поговорить.
Филлис улыбнулась.
— Вот почему мы подружились. Нас больше никто не выдерживает.
Все трое рассмеялись. Они прошли мимо машины Элен, стоящей на главной улице, потом свернули налево и снова очутились на Серфсайд-Лейн, обойдя, таким образом, квартал кругом.
— Я придумала собственную, так сказать, волновую теорию. — Филлис раскинула руки в стороны ладонями вверх. — Неприятности похожи на волны. Они набегают, окатывают вас с головы до ног, и поделать ничего нельзя. Без неприятностей нет жизни, как без волн нет океана. Можно часами стоять у кромки прибоя и гадать, когда нахлынет следующая волна. Все равно не угадаешь! Волна окатывает с головой. Главное — постараться сделать так, чтобы потом, после того как волна схлынет, снова очутиться на поверхности. Вот и все.
Элен задумалась и улыбнулась.
— Ваша теория кажется мне вполне разумной.
Вдруг Филлис и Линда, как по команде, замолчали и повернули голову налево. Обе неодобрительно смотрели на открытую дверь деревянного современного особняка по левой стороне улицы, наискосок от дома Брейверманов. Оттуда вышла рыжеволосая красотка в шуршащем черном платье, с черной сумкой через плечо. Заперев за собой дверь, она зашагала по дорожке к серебристому «мерседесу». Звонко цокали высокие каблучки.
— Кто это? — От Элен не укрылись многозначительные взгляды, которыми обменялись Линда и Филлис. — Судя по всему, мы ее не любим?
Филлис расхохоталась.
— Я забыла сделать покерное лицо!
Линда презрительно хмыкнула.
— Какое еще покерное лицо? Я сто раз играла с тобой за одним столом. У тебя все на лице написано!
— Пожалуйста, введите и меня в курс дела, — с улыбкой попросила Элен. — Обожаю сплетничать!
— Она такая снобка, — ответила Филлис, кривя губы. — Ее зовут Келли Скотт, и ее родные богаты как Крез. Она выросла в Палм-Бич.
— В краю зеленой травки. — Линда хулигански подмигнула, и Филлис закивала.
— Мы с ней встречались в обществе не меньше четырех раз, но она всякий раз ведет себя так, будто не знакома со мной. Терпеть не могу таких людей!
— Я тоже, — кивнула Линда.
— Возьмите и меня в свою компанию, — сказала Элен, и все трое снова рассмеялись.
Заметив, что они снова поравнялись с домом Брейверманов, Элен переключила на него все свое внимание. Изумрудная лужайка, стенд с портретом Тимоти, желтые ленты, шторы на окнах. Там, за шторами, находится Кэрол.
Элен нужна ее ДНК.
Причем сегодня же.
55
На небе появились облачка, жара начала спадать. Элен, пригнувшись, сидела на водительском сиденье машины, опустив окошко, и следила за домом Брейверманов. Всего без двадцати одиннадцать утра, но никаких признаков Кэрол не наблюдается, а красный флажок на почтовом ящике до сих пор не поднят.
Элен все еще надеялась, что Кэрол бросит в ящик письмо. Время от времени она поглядывала на свой коммуникатор; Марсело не звонил и не прислал письма по электронной почте. Возможно, вернувшись в Филадельфию, она узнает, что уволена.
Пожалуйста, расскажи, что происходит. Может, я смогу тебе помочь?
Краем глаза Элен заметила повернувший на улицу грузовик почтовой службы. Грузовичок медленно передвигался от дома к дому. Почтальон раскладывал по ящикам письма и пакеты. Кэрол не появляется. Если бы она собиралась опустить письмо, наверняка вышла бы из дому. Все, поздно! Грузовик завернул на Серфсайд, покатил по правой стороне улицы, остановился у дома Брейверманов. Почтальон бросил в их ящик толстый пакет.
Кэрол не вышла!
Элен в сердцах стукнула себя по колену. Столько промучиться на жаре — и все зря! Она мелкими глотками пила теплый сок, соображая, что еще может ей пригодиться. Как там написано? Жевательная резинка, банка из-под газировки, окурок и так далее. Она отложила в сторону лист с инструкциями и снова посмотрела на дом Брейверманов. Наконец-то Кэрол соизволила проявить признаки жизни. Она вышла на крыльцо в легком сарафанчике. Волосы Кэрол, как и вчера, стянула в конский хвост и прикрыла лицо козырьком от солнца.
Элен тут же забыла об усталости. Если ничего не предпринимать, можно прождать удобного случая до второго пришествия. Надо как-то ускорить события. Она вышла из машины, прикрыв лицо темными очками и козырьком, не спеша зашагала в сторону главной улицы и повернула на Серфсайд. Она изображала местную жительницу, которая совершает утренний моцион. Тем временем Кэрол спустилась с крыльца и зашла в гараж.
Элен продолжала идти, но медленно-медленно. Она почти зависла на одном месте. Через минуту Кэрол вышла из гаража, неся зеленую пластиковую сумку с садовыми инструментами.
Элен продолжала двигаться вперед, все время краем глаза наблюдая за Кэрол. Та направилась прямо к стенду с портретом Тимоти, присела на корточки, а сумку с инструментами поставила на землю, рядом с собой. Надела пестрые садовые перчатки и принялась рыхлить землю вокруг стенда.
Как будто ухаживает за могилой.
Элен повернула за угол. Ей снова стало не по себе. Убедившись в том, что Кэрол ее не видит, она ускорила шаг, затем перешла на легкую трусцу. Неизвестно, долго ли еще Кэрол пробудет на лужайке, но такую возможность упускать нельзя. Сейчас очень влажно и жарко, невозможно дышать. Обежав квартал кругом, Элен совершенно выбилась из сил. Она остановилась на пересечении Серфсайд-Лейн и главной улицы, прислонилась к высокой живой изгороди и нагнулась, притворившись, будто завязывает шнурки на кедах.
Кэрол трудилась не спеша: выпалывала сорняки и складывала их в аккуратную кучку слева от себя. Видимо, она собиралась высаживать рассаду: она заранее приготовила пакет со сфагнумом, декоративным мхом, и большую плоскую корзинку с ярко-желтыми настурциями. Лужайка купалась в солнечных лучах. Постояв на месте, Элен немного отдышалась. Зато от влажности запотели очки. Видимо, Кэрол тоже страдала от жары. Она сняла с себя козырек и очки и отложила их в сторону. Элен вспомнила, что ДНК сохраняется и на волосах с сохранившимися фолликулами.
Возможно, к очкам или козырьку прилип волосок, но особых надежд она не питала. Что же делать? Элен неуверенно переминалась с ноги на ногу. Потом снова нагнулась и притворилась, будто развязался шнурок на второй ноге. Тем временем Кэрол склонилась над настурциями и вынула из корзинки рассаду с комом земли. Элен следила за ней не разгибаясь. Кэрол достала растения из корзинки и положила их на землю. Достала из сумки с инструментами банку газировки, открыла крышку и отпила глоток.
Есть!
Элен посмотрела налево, направо. Вроде бы никого. Она вынула из кармана резиновую перчатку, натянула ее на руку и медленно выпрямилась. Затем вытащила из кармана коммуникатор, набрала номер справочной по Майами и попросила дать ей домашний телефон Брейверманов. Ожидая, пока ее соединят, она медленно побрела в сторону Кэрол. Та, ни о чем не подозревая, проделывала пальцем ямки в земле, готовясь высадить рассаду. Но вот со стороны дома послышался телефонный звонок. Кэрол подняла глаза и повернула голову.
Давай, Кэрол, подойди к телефону!
Элен сунула руку в карман, где лежал бумажный пакет, и зашагала в сторону Серфсайд-Лейн. Кэрол выпрямилась, отряхнулась, сняла перчатки и заспешила к дому.
Наконец-то!
Элен перешла на другую сторону, поближе к дому Брейверманов. Сердце в груди бешено колотилось. Она заспешила по тротуару, благодаря судьбу за эту банку с газировкой. И прохожих нет. В такую жару никто не занимается спортивной ходьбой и не выгуливает собак. Другого случая ей, скорее всего, не представится. Она перешла на легкий бег, прижимая к уху надрывающийся мобильный телефон. Осталось три метра… метр… Вот она уже у дома Брейверманов. Банка со «спрайтом» стоит рядом с сумкой.
Ну, вперед!
Элен забежала на лужайку, нагнулась, молниеносно подхватила банку рукой в перчатке и как пуля метнулась назад. Она не останавливалась, пока не добежала до конца улицы. По пути она успела перевернуть банку и вылить ее содержимое. Дальше она понеслась еще быстрее, как будто за ней кто-то гнался. Добралась до главной улицы, метнулась через дорогу, едва не попав под грузовик.
Водитель возмущенно нажал на клаксон.
Элен распахнула дверцу своей машины, плюхнулась на водительское сиденье и первым делом положила банку в бумажный пакет. Потом она на большой скорости понеслась в сторону центра города. Настроение у нее значительно улучшилось. Ветер с дамбы развевал ее волосы. Остановившись на светофоре, она стащила с руки резиновую перчатку и швырнула ее на сиденье. За ней туда же полетели козырек и темные очки. Слава богу, больше ей маскарад не нужен. Она мельком заметила табличку с названием улицы, мимо которой проезжала, и непроизвольно сбросила скорость.
Шарбоннэ-Драйв.
На светофоре зажегся зеленый свет, но Элен решительно переменила направление. Она свернула направо, на улочку со странным названием.
56
Элен вспомнила открытку, адресованную Кэрол Шарбоннэ-Брейверман, и поняла, почему редкая фамилия показалась ей такой знакомой. Она проезжала улочку с таким названием всякий раз, как ехала от дамбы и обратно. Шарбоннэ-Драйв должна быть как-то связана с Кэрол Брейверман. Уж больно необычная фамилия.
Исполненная любопытства, она покатила вперед. Извилистая узкая улочка оказалась очень живописной. Она миновала оштукатуренное ранчо, французское шале и особняк из стекла и бетона. Такое же разнообразие стилей, как на Серфсайд-Лейн, только здесь дома поновее. Правда, все они, так сказать, винтажные — под старину. И пальмы, видимо, посажены здесь совсем недавно, и декоративные кустарники, белые олеандры и бугенвиллеи, тоже совсем молодые. Мимо протрусила женщина в спортивном бюстгальтере и шортах; следом за ней прошли двое мужчин, которые вели на поводках одинаковых такс.
Шарбоннэ-Драйв заканчивалась тупиком. В конце улицы Элен увидела огромный трехэтажный особняк в испанском стиле. Черепичная крыша, розовая штукатурка, стрельчатые окна — Элен насчитала их не меньше тридцати. К веранде ведет дорожка, укрытая навесом. У дороги указатель: «Дом Шарбоннэ». И ниже: «Открыто для посетителей».
Я и есть посетитель.
Элен заехала на стоянку рядом с домом и заглушила мотор. Неплохо осмотреться и понять, что к чему. Прежде чем выйти из машины, она спрятала под сиденье пакеты с драгоценным содержимым. Заперев машину, она направилась к дому. Видимо, фасад обновили совсем недавно. И все равно сразу бросалось в глаза: особняк гораздо старше соседних домов. Он стоял на обширном участке, поросшем пышной растительностью; легкий ветерок распространял в воздухе сладкие ароматы. Кусочек настоящей старой Флориды!
Элен взошла на веранду, выложенную красной мексиканской плиткой, толкнула дверь и огляделась.
Пол в холле был выложен черно-белой плиткой; напротив входа — широкая парадная лестница; на ступеньках персидский ковер. Из холла ведут три двери, Элен вошла в ту, что посередине — это оказалась гостиная. Окна выходили на зеленую лужайку и маленький круглый фонтан.
— Здравствуйте! — послышался голос, и Элен, обернувшись кругом, увидела сероглазую брюнетку в белой блузке, длинной юбке цвета хаки и красных туфлях на веревочной подошве. В уголках глаз незнакомки явственно проступали «гусиные лапки». На губах играла дружелюбная улыбка. — Вы кого-то ищете?
— Да нет, просто проезжала мимо, увидела указатель… Я нездешняя, вот и захотелось осмотреть дом, раз можно. Он такой красивый!