Настройки шрифта

| |

Фон

| | | |

 

— Если нужно надуть людей, и надуть их одним-двумя словами, так вложи в них всю душу. У тебя не найдется нескольких медяков?

— Если ты их еще не стащил. А зачем?

— Нужно же тебе греметь чем-нибудь в чашке. К тому же, когда мы подойдем к борделю, это будет выглядеть так, будто бы ты уже что-то получил.

— Я не успеваю следить за твоей речью, Телэн.

— Ты хочешь дождаться Крегера у выхода из борделя? Если ты захочешь войти туда, то тебе придется иметь дело с вышибалами, а это много шуму. К тому же мадам может вызвать стражников. Так что лучше подождать снаружи.

— Хорошо, подождем.

— Ну вот, встанем у дверей и будем просить милостыню, пока он не войдет туда, — мальчик помолчал немного и спросил, — ты хочешь убить его? Можно мне будет посмотреть?

— Нет. Я хочу задать ему несколько вопросов.

— А, — разочарованно протянул Телэн.

Дождь все усиливался, и капли воды стекали с промокшего плаща Спархока на его голые ноги.

Они добрались до улицы Львов и свернули в проулок налево.

— Публичный дом чуть выше, — пояснил Телэн, продолжая тащить Спархока за край плаща. Внезапно проводник остановился.

— Что случилось? — спросил Спархок.

— Нас опередили, — ответил мальчик, — какой-то одноногий стоит напротив входа.

— Просит милостыню?

— Что же еще?

— И что теперь делать?

— Ничего особенного, — самоуверенно ответил Телэн, — я пойду и скажу ему, чтобы он убирался.

— Думаешь, он уйдет?

— Еще бы, когда я скажу ему, что так велел Платим. Подожди здесь, я сейчас.

Мальчик торопливо проковылял к дверям борделя, выкрашенным в красный цвет, и перебросился несколькими быстрыми фразами со стоящим там одноногим нищим. Некоторое время тот внимательно рассматривал Телэна, потом его отсутствующая нога каким-то чудом появилась из-под грубого рубища, и он крадучись двинулся прочь. Телэн вернулся к своему подопечному и подвел его к дверям борделя.

— Теперь прислонись к стене и держи наготове чашку, на случай если кто пройдет мимо. Только держи ее не слишком ровно и прямо перед ними, не забывай — ты, все же, слепой.

Цветущего вида купец проходил в этот момент мимо них, плотно завернувшись в плащ. Спархок протянул руку с чашкой и жалобным голосом проговорил:

— Подайте…

Купец проигнорировал его призыв.

— Неплохо, — оценил Телэн, — только нужно еще побольше плаксивости.

— Ты думаешь из-за этого он мне ничего не подал?

— Да нет… Купцы всегда подают очень редко.

По улице проходили несколько рабочих в кожаных робах. Они громко о чем-то говорили и не слишком твердо держались на ногах.

— Подайте! — со слезами в голосе прокричал Спархок.

— Пожалуйста, добрые люди, — добавил, шмыгая носом, Телэн, приглушенным от слез голосом, — помогите моему бедному слепому отцу и мне!

— Почему бы нет, — пробормотал один из рабочих, шаря в карманах в поисках мелочи. Выудив медяк, он бросил его в чашку Спархока.

— Видно, слепой проныра решил набрать денег на визит к девочкам, — сострил один из рабочих.

— Это его дело, — пробасил самый большой из них.

— Первая кровь, — сказал Телэн, когда рабочие отправились своей дорогой, — положи монету в карман, не стоит, чтобы в чашке было слишком много.

В течение следующего часа Спархок с его юным учителем собрали еще с дюжину монет. Спархок даже вошел в азарт и ликовал в душе всякий раз, когда ему удавалось заполучить монетку с прохожего.

От этого увлекательного занятия его внимание отвлек ярко раскрашенный экипаж, остановившийся в этот момент перед дверью борделя. Одетый в ливрею молодой лакей спрыгнул с задка, опустил приступку, и открыл дверцу. Из экипажа вылез человек, одетый в зеленый бархат. Спархок узнал его.

— Я не задержусь долго, дорогой, — сказал одетый в зеленое лакею, нежно потрепав его по мальчишеской щеке. Затем, хихикнув, добавил, — мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь узнал что мы были здесь и решил, что я часто посещаю подобные заведения, — он закатил глаза и засеменил к красной двери, потом обернулся и сказал: — Отведите экипаж вверх по улице и ждите меня там.

— Подайте слепому, — протянул Спархок, гремя медяками в своей чашке.

— Прочь с дороги, — воскликнул хозяин экипажа, отмахиваясь от него как от надоедливой мухи.

Одетый в зеленый бархат человек вошел внутрь, а его экипаж тронулся и покатил вверх по улице.

— Странно, — пробормотал Спархок, — никогда бы не подумал, что мне придется увидеть подобное — барон Гарпарин посещает бордель.

— Но у знати тоже ведь бывают такие же желания, правда? — сказал Телэн.

— Да, у Гарпарина такие желания бывают, но вряд ли здешние девочки удовлетворят его. Скорей, он заинтересовался бы тобой.

— Не беда, — краснея пробормотал Телэн.

Спархок насупил брови.

— Что нужно Гарпарину в том же борделе, где остановился Крегер?

— Они знают друг друга? — спросил Телэн.

— Вообще-то вряд ли. Гарпарин — член Королевского Совета и друг Энниаса. А Крегер — третьесортная жаба. Но если они все же встречаются здесь, я много бы отдал, чтобы узнать, о чем пойдет разговор.

— Тогда войди внутрь.

— Что?..

— Это публичный дом, а слепой тоже нуждается в любви. Только не затевай драк, — Телэн осторожно огляделся. — Как войдешь, спроси Нейвин, она из людей Платима. Она отведет тебя туда, где ты сможешь все подслушать.

— Похоже, Платим держит в руках весь город.

— Да — ночью, а днем — Энниас.

— Ты войдешь со мной туда?

— Нет. Шанда не пускает в дом детей, по крайней мере — мальчиков.

— Шанда?

— Здешняя мадам.

— Интересно… Так звали любовницу Крегера. Какая она из себя, эта Шанда? Худая?

— Да. С этаким все время кислым видом.

— Это она.

— Она знает тебя?

— Мы встречались один раз, лет двенадцать назад.

— Ничего, повязка у тебя почти закрывает лицо, да и темновато там внутри. Она точно не узнает тебя, если ты еще изменишь голос. Ну иди же. Я посторожу. Я знаю всех стражников и шпионов здесь.

— Хорошо.

— А ты взял денег на девочку? Шанда не даст тебе и взглянуть на своих шлюх, пока ты не выложишь денег. Если у тебя нет сейчас, Я могу одолжить.

— Надеюсь, у меня хватит и так, если, конечно, ты снова не обчистил мои карманы.

— Мог ли я, мой господин?

— Почему нет? Я скоро вернусь — жди.

— Приятно поразвлечься. Я слышал, Нейвин — очень резвая девчонка.

Не обратив на укол своего проводника внимания, Спархок открыл красную дверь борделя и вошел. Прихожая была наполнена запахом дешевых духов. Спархок старательно постукивал посохом, ощупывая пол и стены.

— Эй! — проговорил он скрипучим голосом, — есть здесь кто-нибудь?

Дверь в дальнем углу прихожей отворилась. В проеме показалась худая женщина, одетая в желтое бархатное платье. Грязноватые светлые волосы обрамляли лицо с застывшим на нем неодобрительным выражением.

— Что тебе нужно? — неприязненно спросила она. — Здесь не место просить милостыню.

— А я здесь вовсе не затем, — проскрипел Спархок, — я пришел, чтобы купить, или, по крайней мере, взять на время.

— А деньги-то у тебя имеются?

— Да.

— А ну, покажи-ка.

Спархок сунул руку под свой рваный плащ, и, вынув из кармана несколько монет, показал, держа на раскрытой ладони. Глаза женщины алчно блеснули.

— Даже и не помышляй об этом, — предупредил ее Спархок.

— Ты не слепой! — воскликнула она.

— Ты наблюдательна.

— Ладно. И чего же ты хочешь?

— Друг посоветовал мне спросить Нейвин.

— А, Нейвин. В последнее время многие спрашивают ее. Что ж, я пошлю за ней, после того, как ты заплатишь.

— Сколько?

Хозяйка назвала цену, и, получив деньги скрылась за дверью. Через некоторое время она вернулась с миловидной брюнеткой лет двадцати.

— Вот это и есть Нейвин. Надеюсь вы хорошо проведете время.

Притворно улыбнувшись Спархоку, мадам удалилась в свою комнату.

— Ты ведь не настоящий слепой, правда? — кокетливо спросила Нейвин. Когда она говорила, на щеках появлялись ямочки. На ней было полупрозрачное ярко-красное платье.

— Да, — согласился Спархок, — не настоящий.

— Хорошо, а то я раньше никогда не бывала со слепым, и не умею с ними. Пойдем наверх, — сказала девушка и повела его к лестнице в верхнюю часть дома. — Чего бы ты хотел сейчас больше всего? — спросила она, улыбаясь ему через плечо.

— Сейчас мне больше всего хотелось бы услышать кое-что.

— Услышать? Но что?

— Меня послал Платим. У Шанды есть друг, который остановился здесь. Зовут его Крегер.

— Такой трусоватый, с противными глазками?

— Точно. И еще — сюда только-что вошел знатный человек в зеленом. Между ними должен быть разговор. Вот мне и хотелось бы его услышать. — Он стянул с глаз надоевшую повязку.

— Так ты вовсе не хочешь… — она не договорила и обиженно надула губы.

— Не сегодня, сестренка, — сказал Спархок, — у меня другим голова забита.

— Ты мне нравишься, — вздохнула Нейвин, — нам было бы хорошо вдвоем.

— Как-нибудь в другой раз, может быть. Так ты сможешь показать мне место где можно послушать разговор Крегера с тем типом?

— Наверно да, — снова вздохнула девушка. — Это на самом верху. Мы можем пойти в комнату Федры — она как-раз ушла навестить свою мать.

— Мать?

— Да, мать. И у нас, между прочим, есть матери. Комната Федры соседняя с комнатой дружка Шанды. Если ты приложишь ухо к стене, то сможешь услышать, что у него делается.

— Отлично. Идем быстрее — я не хочу ничего пропустить.

Маленькая бедно обставленная комната находилась в конце коридора. Единственная свеча на столе освещала ее. Нейвин закрыла дверь, и, сбросив платье, легла на кровать.

— На всякий случай — если кто-нибудь войдет, или ты передумаешь, — объяснила она, посылая Спархоку многообещающий лукавый взгляд.

— Какая стена? — тихо спросил он.

— Вот эта.

Спархок прошел через комнату и прислонился к стене.

— …моему господину Мартэлу, — услышал он знакомый голос. — Мне нужно что-нибудь, что доказывало, что вы действительно от Энниаса, и все, что вы скажете исходит от него.

Это был Крегер. Спархок ликующе улыбнулся и плотнее прижал ухо к стене.

7

— Первосвященник предупреждал меня, что вы несколько подозрительны, — сказал Гарпарин своим мягким женственным голосом.

— Вам известно, барон, что за мою голову в Симмуре назначена награда. При таких обстоятельствах уместна некоторая осторожность.

— Сможете ли вы опознать подпись и печать Его Светлости, если вам, конечно доводилось их видеть?

— Да.

— Хорошо. Тогда вот вам бумага, которая развеет ваши сомнения. После того как прочтете, уничтожьте ее.

— Я не думаю, что это стоит делать. Ведь Мартэл тоже захочет доказательство своими собственными глазами, — Крегер сделал паузу и добавил: — Почему бы Энниасу просто не написать свои инструкции.

— Будьте благоразумны, Крегер! Ведь письмо может попасть в недружественные руки.

— Так же, как и посланник. А вам известно, барон, что пандионцы делают с людьми, обладающими необходимыми им сведениями?

— Мы предполагаем, что вы предпримите шаги, дабы избежать подобных неприятностей.

Крегер насмешливо захохотал.

— Это дело случая, Гарпарин. Моя жизнь не так уж дорога, но это все, что у меня есть. И я по возможности стараюсь ее сохранять.

— Вы трус, Крегер.

— А вы? Не вам об этом говорить. Давайте вашу бумагу.

Послышался шорох бумаги.

— Хорошо, — сказал Крегер своим бесцветным голосом, — я согласен, это действительно печать первосвященника.

— Вы пили сегодня, Крегер?

— Еще бы. А что еще можно делать здесь, в Симмуре? Хотя у вас, барон, есть и другие развлечения, а?

— Вы мне не нравитесь, Крегер.

— Я тоже от вас не в восторге. Но все же нам обоим придется смириться с этим. Извольте изложить ваше поручение и уходите. Меня уже начинает тошнить от ваших духов.

После напряженной тишины Гарпарин заговорил размеренно и подчеркнуто спокойно:

— Вот что Его Светлость хотел бы передать Мартэлу. Он, то есть Мартэл, должен собрать так много людей, как сможет, и облачить всех в черные доспехи. Они должны выступать под знаменами Ордена Пандиона — любая вышивальщица подделает вам их, тем более Мартэл знает, какими они должны быть. Отряд должен с большой помпой прибыть к замку графа Редана, дяди короля Арсиума Дрегоса. Вам известно это место?

— Это на дороге из Дарры в Сарриниум?

— Да, верно.

— Граф Редан — человек благочестивый, и без сомнения примет у себя в замке отряд Рыцарей Храма. Когда Мартэл с отрядом окажется в стенах замка, они должны убить всех его обитателей. Вряд ли они встретят серьезное сопротивление — Редан не содержит большого гарнизона. С ним там живет жена и несколько незамужних дочерей. Все они должны быть многократно изнасилованы.

— Адус сделал бы это в любом случае, — рассмеялся Крегер.

— Хорошо, пусть он не будет застенчив. Далее — в замке у Редана живут несколько священнослужителей. Они должны быть свидетелями всего этого. После того, как Адус и другие закончат с женщинами, они должны на глазах у священников перерезать им глотки. Редан должен быть подвергнут пыткам и обезглавлен. Заберите его голову, когда будете покидать замок, но пусть люди Мартэла оставят на теле одежду и достаточно личных драгоценностей, чтобы его можно было опознать. Убейте всех в замке, за исключением этих священнослужителей, но отпустите их только после того, как они станут свидетелями всего, что произойдет в замке.

— Зачем?

— Чтобы они могли рассказать о подобном надругательстве королю Дрегосу в Лариуме.

— Энниас хочет, чтобы Дрегос объявил войну Ордену Пандиона?

— Не совсем так, но и это возможно тоже. Как только закончите, отошлите мне сообщение в Симмур с курьером.

Крегер снова рассмеялся.

— Только идиот пойдет на это. Кто-нибудь из пандионцев прирежет меня, не успею я еще явиться к Мартэлу с этим посланием.

— Вы все же слишком опасливы, Крегер.

— Лучше быть опасливым, чем мертвым. Я думаю, люди, которых наймет Мартэл, будут чувствовать тоже самое. Расскажите уж тогда поподробнее об этом плане, Гарпарин.

— Вам не нужно знать больше.

— Зато нужно будет Мартэлу. Вряд ли он захочет быть слепым орудием для кого-то.

Гарпарин пробормотал слова проклятия.

— Ну, хорошо. Пандионцы вмешались в дела первосвященника. Подобные зверства дадут Его Светлости повод сослать всех пандионцев в их главный Замок в Димосе, а потом он собственной персоной отправится в Чиреллос, чтобы доложить все Курии и лично Архипрелату. У них не будет выбора, кроме как распустить Орден Пандиона. Люди, стоящие во главе Ордена — Вэнион, Спархок и другие — будут заключены в подземную темницу под Базиликой в Чиреллосе. Не один человек еще не вышел из этих темниц живым.

— Что ж, я думаю, Мартэлу понравится эта затея.

— Энниас тоже так думает. Эта стирикская женщина — Сефрения — конечно же будет сожжена на костре, как ведьма.

— Да, было бы неплохо избавиться от нее, — Крегер помолчал немного и добавил: — Но ведь есть наверно еще что-то?

Гарпарин промолчал.

— Ну, не будьте таким скромным, барон, если я смог увидеть, что вы что-то недоговорили, то Мартэл и подавно это почувствует.

— Хорошо, — сказал Гарпарин угрюмым голосом. — Пандионцы вероятно постараются защитить своих вождей от тюремного заключения. Поэтому против них придется выставить армию. А это даст Энниасу и Королевскому Совету возможность объявить страну на военном положении и отменить некоторые законы.

— И какие же законы?

— Те, которые связаны с престолонаследием. Эления будет находиться в состоянии войны, а Элана не может править сейчас страной. Ей придется отречься от престола в пользу своего кузена — Принца-Регента Личеаса.

— Бастарда Аррисы, этого сопляка?

— Законность передачи короны может быть достигнута решением Совета, и я знаю, что говорю о Личеасе, Крегер. Неуважение к королю приравнивается к государственной измене, и закон этот, между прочим имеет обратную силу.

Разговор снова был прерван напряженной тишиной.

— Но позвольте, — сказал Крегер, — я слышал, что Элана в бессознательном состоянии заключена в каком-то там кристалле.

— В этом нет особой проблемы.

— Но как же она подпишет отречение?

Гарпарин рассмеялся.

— В монастыре близ Лэнды живет один монах, весьма искусный в подделывании почерков. Над подписью королевы он трудился особенно усердно, и теперь весьма преуспел.

— Хитро. А что будет с ней после отречения?

— Как только Личеас будет коронован, мы устроим Элане пышные похороны.

— Но она ведь пока еще жива, не так ли?

— Если будет надо, мы превратим в гробницу ее трон.

— Что ж, осталась лишь одна проблема…

— Не вижу никаких проблем.

— Вы непрозорливы, Гарпарин. Первосвященник должен действовать быстро. Если пандионцы узнают о его плане до того, как он доберется до курии в Чиреллосе, они сделают все, чтобы избавиться от обвинения.

— Мы понимаем это. Именно поэтому курьер должен быть послан сразу после того, как граф и его люди будут убиты.

— Ведь послание может так и не дойти до вас… Любой человек, посланный нами в качестве курьера, может подозревать, что будет убит сразу после того, как передаст послание, и решит, что ему лучше ехать в Лэморканд или Пелозию, а не в Симмур, — сказал Крегер, и, выдержав паузу добавил, — позвольте посмотреть ваше кольцо.

— Мое кольцо? Зачем?

— Оно ведь с печатью?

— Да. С гербом моей семьи.

— Каждый знатный человек имеет кольцо, подобное этому, не так ли?

— Безусловно.

— Отлично. Передайте Энниасу, чтобы он обращал особое внимание на чашу для сбора пожертвований в Кафедральном соборе Симмура. Однажды среди пожертвований он увидит это кольцо. Это будет кольцо с гербом семейства графа Редана. Энниас все поймет, а посланник останется невредим.

— Боюсь Его Светлости это не понравится.

— А это вовсе и не обязательно. Я думаю, мы договорились. Так сколько?…

— Что сколько?

— Я имею в виду деньги. Сколько Энниас собирается заплатить Мартэлу за эту услугу? Он получает корону для Личеаса и полную власть в Элении. Во сколько же он оценит это?

— Его Светлостью была упомянута сумма в десять тысяч золотых.

Крегер саркастически рассмеялся.

— Я думаю Мартэл будет дискутировать на эту тему.

— Сейчас в первую очередь дорого время, Крегер.

— Значит, Энниас не должен скупиться. Может, вы возвратитесь во дворец и посоветуете первосвященнику быть пощедрее. Иначе может случиться, что мне целую зиму придется мотаться между ним и Мартэлом, передавая различные предложения и контрпредложения.

— Десять тысяч — это все, что есть в казне королевства, Крегер.

— Ну, это совсем просто. Пусть Энниас увеличит налоги или возьмет что-нибудь из церковной казны.

— А где теперь Мартэл?

— Я не уполномочен сообщать вам это.

Спархок перевел дух и отнял ухо от стены.

— Ну что, было интересно? — лениво спросила Нейвин, по-прежнему лежащая на кровати.

— Очень.

— Ты уверен, что не передумал? — сказала Нейвин, сладострастно вытягиваясь на своем ложе: — Теперь, когда ты уже услышал, что хотел?

— Извини, сестренка, но у меня сегодня еще куча дел. Кроме того, я уже заплатил Шанде за тебя. А зачем тебе работать, если я этого не требую?

— Такие уж правила в моем ремесле. И к тому же, ты мне нравишься, мой высокий друг со сломанным носом.

— Я польщен, — улыбнулся Спархок, и, достав из кармана золотую монету, протянул девушке.

Она посмотрела на него с удивлением и благодарностью.

— Я хочу выйти отсюда раньше Крегера, — сказал Спархок и направился к двери.

— Возвращайся когда-нибудь, когда не будешь так занят, — сказала ему вслед Нейвин.

— Я подумаю об этом, — пообещал он.

Спархок вернул на глаза повязку и тихо вышел в коридор. Спустившись по лестнице в темную прихожую, он так же тихо выбрался на улицу.

Телэн стоял прижавшись к стене рядом с дверью, пытаясь спрятаться от дождя.

— Ну, как повеселился? — спросил он.

— Я нашел все, что искал, — ответил Спархок.

— Я имею в виду Нейвин, ее ведь не зря считают одной из лучших в Симмуре.

— К сожалению, мне не пришлось убедиться в этом — я был там по делу.

— Я разочарован в тебе, Спархок, — дерзко ухмыльнулся Телэн, — но Нейвин, наверно, разочарована еще больше — говорят, она из тех, кто любит свою работу.

— У тебя несносный характер, Телэн.

— Я знаю, и ты не представляешь, как этому рад, — внезапно лицо мальчика посерьезнело и он, оглянувшись, спросил: — Спархок, кто-нибудь следит за тобою?

— Вполне возможно.

— Я не о солдатах церкви. Там, на дальнем конце переулка, стоял мужчина, по крайней мере мне показалось, что мужчина — лица не было видно под капюшоном. На нем была одежда монаха.

— По Симмуру разгуливает множество монахов.

— Но не такие, как этот. У меня внутри все похолодело, как только я взглянул на него.

Спархок пристально посмотрел на мальчика.

— Ты ощущал что-нибудь подобное прежде, Телэн?

— Однажды. Платим послал меня к Западным воротам — встречать кого-то. Какие-то старики входили в город. Когда они прошли, я некоторое время даже не мог сообразить, что я здесь делаю. Целых два дня я чувствовал то же, что и сейчас.

Не стоит, наверно, говорить мальчику, в чем дело, подумал Спархок. Чувствительность к магии не такая уж редкость, и мало у кого это заходит дальше.

— Не стоит особо беспокоиться об этом, — вслух сказал Спархок, — у нас у всех порой бывают подобные чувства.

— Может быть, — с сомнением протянул Телэн.

— Ну что ж, здесь мы с делами покончили. Пора теперь возвращаться к Платиму.

Несмотря на дождь, улицы Симмура были переполнены зажиточными горожанами в ярко-красных плащах и простыми ремесленниками, одетыми, преимущественно в коричневое и серое. Спархоку приходилось особенно тщательно выполнять роль слепого, чтобы избежать каких-либо подозрений. Был полдень, когда он и Телэн спускались по ступеням, ведущим в подвал Платима.

— Почему ты не разбудил меня? — сердито спросил Келтэн. Он сидел на краю своей лежанки, держа в руках тарелку с мясным рагу.

— Ты должен был отдохнуть, — ответил Спархок, снимая повязку с глаз. — И потом, там идет сильный дождь.

— Ты видел Крегера?

— Нет, но я слышал его, что ничем не хуже, — Спархок обошел вокруг очага. — Ты сможешь достать повозку с возничим? — спросил он Платима.

— Если тебе нужно, — Платим шумно хлебнул из своей серебряной кружки пролив эль себе на грудь.

— Да, — подтвердил Спархок, — нам необходимо вернуться в Замок Ордена. Солдаты первосвященника все еще ищут нас, поэтому мы спрячемся в кузове повозки.

— Да, но телеги двигаются не слишком быстро. Что вы скажете насчет кареты? С занавесками, разумеется.

— А что, у тебя есть карета?

— Да, несколько. В последнее время Всевышний был ко мне благосклонен.

— Рад слышать это, — сказал Спархок, и, повернувшись, позвал: — Телэн!

Мальчик подошел к нему.

— Сколько денег ты стащил у меня сегодня утром?

— Не так уж много, — осторожно ответил Телэн, — а что?

— Будь более точным.

— Семь медяков и одну серебряную. Ты друг, поэтому золотые я положил обратно.

— Я тронут.

— Ты, наверно, хочешь получить назад свои деньги?

— Оставь их себе — за твою помощь.

— Вы так щедры, мой господин.

— Я еще не закончил. Не мог бы ты еще последить для меня за Крегером. Мне нужно будет уехать, и я не хотел бы терять его след. Если он покинет Симмур, сходи в гостиницу на улице Розы, ты знаешь где это?

— Это та, которая принадлежит пандионцам?

— Да… Откуда ты знаешь?

— Это всем известно.

Спархок нахмурился и продолжил:

— Стукни в ворота три раза, сделай паузу, потом стукни еще дважды. Тебе откроет ворота привратник. Будь с ним вежлив — он рыцарь. Скажи ему, что человек, интересующий Спархока, покинул город. Постарайся объяснить ему, в какую сторону поехал Крегер. Запомнил?

— Ты хочешь, чтобы я повторил?

— Не надо. Кстати, рыцарь-привратник даст тебе золотой за работу.

Глаза Телэна заблестели. Спархок обернулся к Платиму.

— Спасибо тебе, друг мой. Ты сполна оплатил свой долг.

— А я уже и забыл о нем, — ухмыльнулся толстяк.

— Платим действительно хорош в забывании долгов, — встрял Телэн, — когда он должен, конечно.

— Когда-нибудь твой язык доведет тебя до беды, малыш, — проворчал Платим.

— Меня всегда спасут мои ноги.

— Ступай лучше, скажи Сэфу, чтобы запрягал серых в экипаж с голубыми колесами и подавал его к двери.

— А что я буду иметь с этого?

— Я отложу обещанную тебе порку.

— Звучит заманчиво, — ухмыльнулся мальчик и поспешно удалился.

— Очень умный молодой человек, — заметил Спархок.

— Да, не по годам, — согласился Платим, — я думаю, когда я уйду на покой, он заменит меня.

— Выходит, он — наследный принц?

Платим бурно расхохотался:

— Коронованный принц воров! Это забавно. Знаешь, ты мне нравишься, Спархок. — Продолжая смеяться толстяк похлопал рыцаря по плечу. — Если тебе еще что-нибудь понадобится, дай мне знать.

— Договорились, Платим.