Разбойники Рэттлборджа
Человек на коне позади Родни — высокий и приятный на вид джентльмен тридцати семи лет по имени БИЛЛИ ЛИ. У него густые белые усы, резные черты лица, глаза, как яркие зеленовато-голубые звезды; на нем серый костюм и серая шляпа. Он выдыхает; дыхание превращается в дымку над его головой, подсвеченную кострами снизу.
Билли Ли изучает лагерь, расположенный в долине. Зелено-голубые глаза впитывают типи, лошадей, звериные шкуры, поленницы, кучи костей и коренных американцев, занимающихся вечерними делами или просто сидящих у потрескивающих костров, стараясь согреться.
РОДНИ (продолжает). Че думаешь, Билли Ли?
БИЛЛИ ЛИ. Думаю мысли, какие в твою изюминку вместо мозга и не поместятся. И все же сейчас, в конкретную минуту, я думаю, что нас заметили.
Билли Ли указывает на ближайшее типи, у которого стоят три коренных американца, смотрящих на холм, на который взобрались всадники. Троица возбужденно ПЕРЕГОВАРИВАЕТСЯ, зовет остальных.
БИЛЛИ ЛИ (продолжает). Пришло наше время.
Билли хлещет поводьями коня, слышится уверенный и эффективный ЩЕЛЧОК. Конь покорно спускается на склон за краем плато и шагает вниз.
Родни наблюдает, как Билли Ли уезжает. Его глаза обращаются к коренным американцам, которые готовятся к прибытию Билли Ли. Потом возвращаются к Билли Ли, который уже в нескольких метрах внизу.
БИЛЛИ ЛИ (продолжает). Индейцы чувствуют страх.
Билли Ли не оглядывается, пока говорит, но продолжает спускаться, оглядывая собирающихся людей.
РОДНИ. Я не ссыкло… просто осторожный.
БИЛЛИ ЛИ. Здесь оскальпировали немало осторожных. Пошевеливайся.
РОДНИ. Похоже, выбора у меня нет, а, Билли Ли? (в сторону) Сын беззубой, покалеченной козы с триппером…
Родни понукает лошадь вперед ЩЕЛЧКОМ и сильным ударом ржавых шпор.
Всадники спускаются в долину, их встречают двенадцать КОРЕННЫХ АМЕРИКАНЦЕВ. Они подходит к белым всадникам. У троих луки и у четверых копья. На них лоскутные плащи из звериных шкур, а их лица раскрашены в зеленые точки и красные спирали.
Билли Ли поднимает руки.
БИЛЛИ ЛИ. Я друг. Я хочу говорить с вождем. (пауза; обращаясь к ближайшему члену племени) Я хочу говорить с вождем.
Коренные американцы глядят на него; они не понимают.
РОДНИ. Покань им шарф.
Билли Ли бросает на Родни мрачный взгляд.
Коренные американцы окружают двух всадников. Юный коренной американец показывает копьем на Билли Ли и на Родни, потом на землю.
БИЛЛИ ЛИ (Родни). Спешиться. Медленно.
Билли Ли слезает с коня, медленно и грациозно.
Родни поворачивается и спрыгивает с седла, поднимая пыль в неловком приземлении, но встает прямо. Он нервничает.
Поводья коней хватают коренные американки. Кони отступают, жалуясь нервным РЖАНИЕМ и низким ВСХРАПЫВАНИЕМ.
Глаза Билли не отрываются от пронзительного взгляда коренного американца, что стоит прямо перед ним.
Кони успокаиваются, их уводят от Билли Ли и Родни в деревню.
БИЛЛИ ЛИ (продолжает). Я бы хотел поговорить с вождем.
Билли Ли медленно и осторожно тянется к карману куртки, словно чтобы показать фокус детям. Коренные американцы следят, их глаза — лишь уколы света на темных силуэтах в ореоле костров.
Из кармана Билли Ли извлекает бежевый шарф с красными спиралями и зелеными точками.
КОРЕННЫЕ АМЕРИКАНЦЫ. Амагана!
Билли Ли кивает и протягивает шарф ближайшему члену группы.
БИЛЛИ ЛИ (показывая на свои глаза) Я видел… (показывая на шарф)… Амагану.
Коренной американец в штанах из звериной шкуры и повязке на голову подходит к собравшимся. Цвет его кожи светлее, чем у других в племени.
ПОЛУКРОВКА. Вы желаете говорить с вождем?
Билли Ли глядит на полукровку и кивает.
БИЛЛИ ЛИ. Да. Мы видели тех, кто украл его дочь.
ПОЛУКРОВКА. Белые?
БИЛЛИ ЛИ (кивает). Белые.
Полукровка качает головой и смотрит на Билли Ли.
Бросает взгляд на Родни и затем опускает печальные глаза долу.
ПОЛУКРОВКА. Новости, что вы принесли, огорчат вождя… и сделают мою и так непростую жизнь еще сложнее. В этом племени ярко горит ненависть к белым, и их терпимость ко мне и другим полукровкам… не безгранична. (пауза; качает головой) Идемте. Поделитесь черными словами с вождем.
Полукровка говорит с авангардом коренных американцев; те опускают оружие и расходятся.
Полукровка ведет Билли Ли и Родни в сердце поселения.
БИЛЛИ ЛИ. У тебя неплохо подвешен язык — получше, чем у моего сквернословящего компаньона — и ты молод и силен. Ты везде сыщешь работу, в любом из растущих городов. Зачем оставаться здесь, если ты не нужен?
ПОЛУКРОВКА. Я не нужен, но то, что нужно мне — другой вопрос. Я желаю следовать по пути моей матери, а не отца.
Полукровка смотрит на окружающие холмы.
ПОЛУКРОВКА (продолжает). В этих краях нет недостатка в белых.
Пару дюжин шагов они проходят в молчании. Члены племени поднимают глаза от костров на Полукровку и белых, которых он сопровождает. Бледнолицей троице ничего не говорят, но когда они проходят, за их спинами поднимается ропот и шепот.
БИЛЛИ ЛИ. В этом племени действительно практикуют каннибализм?
Родни, испуганный вопросом, смотрит на Билли Ли, не шутит ли он. Не шутит.
ПОЛУКРОВКА. Зачем телам наших матерей и отцов кормить землю, а не праведный народ на земле? Зачем червям пировать нашей священной плотью, пока мы голодаем? (глядя на Билли Ли) Цивилизованней есть плоть поедающих навоз зверей и грязных животных, как белые? Мудрее переваривать такое cкверное и глупое мясо?
БИЛЛИ ЛИ. Это справедливо, хотя не скажу, что мне захотелось сменить диету.
Родни пытается скрыть свое отвращение.
ПОЛУКРОВКА. Я не жду, что вы поймете, но таков наш выбор. Это часть мистических обрядов Канхугаче. Наши враги в этих краях тоже прибегают к такой практике. Для вас это дико, но Канхугаче и Макканои этим живут.
Глаза Родни обращаются к верхушке ближайшего типи, на которой покоятся три человеческих черепа и дюжина высушенных рук, пальцы которых искривлены, как птичьи когти.
Родни втягивает толстый живот в жалкой попытке показаться тощим.
В хижине висит дым, как пойманные облака.
Вдоль стен лачуги висят полки из грубо обработанного дерева. Ковер с изображением ритуального пира покрывает весь пол. В центре комнаты стоит железный котел, внутри тускло пульсируют светящиеся угли.
ВОЖДЬ — приятный коренной американец не старше сорока пяти. Его намасленные черные волосы скручены и хитро заплетены позади головы. На нем кожаная юбка и меховой жилет. Он пишет картину старухи.
Полукровка вводит Билли Ли и Родни в хижину. Оба тут же снимают шляпы. Родни обильно потеет из-за охватившего его страха.
Полукровка обращается к Вождю на особом языке племени.
Вождь отвечает Полукровке.
Полукровка добавляет что-то еще.
Вождь кивает, бросает взгляд на двух белых в дверном проеме. Указывает им сесть. Они садятся.
Вождь продолжает рисовать.
ПОЛУКРОВКА. Вождь желает знать, насиловали ли Амагану.
БИЛЛИ ЛИ. Не могу ответить точно, но ее одежда не была запачкана или разорвана.
Полукровка переводит Вождю. Вождь, не отрываясь от картины, отвечает парой отрывистых слов.
ПОЛУКРОВКА. Вы можете подарить ей свободу?
БИЛЛИ ЛИ. Те, кто ее забрал, выглядели опасно.
ПОЛУКРОВКА. Как и все белые.
БИЛЛИ ЛИ. Тут спорить не стану, хотя всякий голодный, неудачливый или влюбленный — опасен. Но эти люди… Они убийцы особого сорта. С такой бандой можно покончить лишь одним способом.
Полукровка кивает и переводит замечания Билли Вождю. Вождь поднимает взгляд от картины и смотрит в глаза Билли Ли. Вождь недружелюбно обращается к Билли Ли. Он не отворачивается, пока Полукровка переводит.
ПОЛУКРОВКА. Вождь говорит, не дайте его молодости вас обмануть. Его отец умер очень рано, и он правил Канхугаче с тех пор, как впервые увидел свою двенадцатую зиму. Он молод, но очень мудр.
Вождь, все еще глядя на Билли Ли, добавляет еще пару слов.
ПОЛУКРОВКА (продолжает). Что вы хотите в обмен на убийство этих людей и спасение Амаганы?
Родни быстро переводит взгляд на Билли Ли.
Плечи Билли Ли почти незаметно расслабляются.
Родни чешет выпуклый двойной подбородок.
БИЛЛИ ЛИ. Я слышал, что танец дождя этого племени может вызвать бурю поразительной мощи.
ПОЛУКРОВКА. У нас есть такая способность. На вашем языке эта беря называется Катарактой Карги.
БИЛЛИ ЛИ. Если вы призовете ее в день по моему выбору и отправите в нужном мне направлении, я освобожу Амагану и убью ее захватчиков.
Полукровка переводит разговор Вождю.
Билли Ли приглаживает усы, а Родни пытается выпрямить обвисший край голубой шляпы.
ПОЛУКРОВКА. Мы призовем Катаракту Карги, когда Амагана будет спасена.
Билли Ли смотрит на Вождя и качает головой.
БИЛЛИ ЛИ. Нет. Есть шанс, что захватчики Амаганы убьют меня или моего партнера… или как минимум ранят. Сперва вызовите бурю, если хотите, чтобы мы рискнули жизнями и убили тех людей, иначе нам нет резона с вами связываться.
Полукровка переводит замечания Билли Ли. Вождь недоволен. Он отворачивается от Билли Ли и продолжает рисовать, добавив старухе длинный торчащий зуб.
Он говорит пару обрывистых слов.
ПОЛУКРОВКА. Зачем вам нужно призвать бурю?
БИЛЛИ ЛИ. Город Рэттлбордж разбогател… слишком разбогател в глазах многих. Если ужасная буря накроет это процветающее место за неделю до сбора урожая, Рэттлбордж придет в упадок, и многие соседние города получат значительное финансовое преимущество.
ПОЛУКРОВКА. Как и вы.
БИЛЛИ ЛИ. Как и я.
Полукровка переводит Вождю. Ответом служит пара гортанных звуков.
ПОЛУКРОВКА. Дела белых ему неинтересны. Он согласен призвать бурю в первый день июля.
Вождь говорит последние слова.
На лице Полукровки тут же появляется гнев. Он подавляет злобу и говорит еще спокойней.
ПОЛУКРОВКА (продолжает). Я должен сопровождать вас, чтобы увидеть, что вы не врали и сдержите свое слово.
БИЛЛИ ЛИ. Это долгая поездка. Захватчики Амаганы направлялись на северо-запад, в горы. Но можешь присоединиться, если хочешь.
РОДНИ. Но нам не хватит…
ПОЛУКРОВКА. Я возьму свои припасы.
Билли Ли, Родни и Полукровка едут через равнины к восходящему солнцу. Черный жеребец Билли Ли плетется медленно, как и серая лошадь Родни; белая кобыла Полукровки с полуголым всадником ступает легко.
Глаза Родни закрываются, на него опускается сон.
Он начинает медленно заваливаться вперед.
БИЛЛИ ЛИ. Родни!
РОДНИ. Я сплю… не сплю. Я не сплю.
Полукровка едет молча, не обращая внимания на белых; его лицо — маска угрюмости.
Билли Ли догоняет Полукровку и скачет прямо за ним.
БИЛЛИ ЛИ. Не хочется звать тебя следующие пять недель полукровкой. Как тебя зовут?
С плавностью водной змеи Билли Ли извлекает револьвер из кобуры под пиджаком.
ПОЛУКРОВКА. Мое имя у Канхугаче…
БАХ.
Лицо полукровки взрывается шквалом крови, костей и мозга, словно он кричит алым цветом.
Билли Ли убирает пистолет очередным змеиным жестом.
Полукровка опадает на белую лошадь, кровь окрашивает в красное белую шкуру кобылы.
Скривившись при неприятном зрелище, Родни отворачивается к Билли Ли.
РОДНИ. А мне вот было интересно, как его зовут. А тебе нет?
БИЛЛИ ЛИ. Нет. Ниггерское дерьмо мне и то интересней, чем как себя зовет какой-то каннибал.
Билли Ли и Родни едут молча. Родни держит лассо, наброшенное на шею белой кобылы; третья лошадь плетется, не вырываясь. Мозги и кровь мертвого коренного американца слиплись под горячим солнцем: его простреленное лицо приклеилось к спине кобылы, на которой он еще сидит, завалившись вперед.
Лошади шагают между кактусами, случайным образом разбросанных по иссушенной топографии.
Родни показывает вдаль.
РОДНИ. Вижу Джордана. (прищурившись) Кажется, он еще трахает эту самую Амагану.
Билли Ли молчит.
Лошади идут между колючими отростками коричневых и зеленых кактусов.
РОДНИ. (продолжает). Как думаешь, он ее с нашего отъезда трахает регулярно?
БИЛЛИ ЛИ. Думаю, ты хотел сказать «беспрерывно».
РОДНИ. Да я так и сказал.
БИЛЛИ ЛИ. Нет. Ты сказал «регулярно», что подразумевает неоднократность, последовательность с перерывами. Однако мне кажется, тебе хотелось знать, трахал ли он дикарку без остановок со вчерашнего полудня — то есть развлекался ли с ней Джордан беспрерывно двадцать четыре часа.
РОДНИ (кивает). Да, Билли Ли. Это я и хотел знать.
БИЛЛИ ЛИ. Сомневаюсь, что это физически возможно.
РОДНИ (разочарованно). Наверное, да.
Лошади продолжают движение.
Родни прищуривается и прикрывает глаза.
РОДНИ (продолжает). Зачем он привязал ее к кактусу?
Билли Ли опускает край шляпы, чтобы видеть, несмотря на солнце.
БИЛЛИ ЛИ. Наверное, в какой-то момент она перестала кричать. Уверен, будучи привязанной лицом к кактусу, она стала куда демонстративней.
РОДНИ. Джордан любит, когда они кричат и ругаются.
Билли Ли кивает.
Становится едва слышен отголосок далекого КРИКА.
Лошади продолжают движение.
Отдаленные ужасные КРИКИ порывом доносятся по безжалостному воздуху.
Свежевыкрашенный деревянный знак болтается на стальных цепочках. На знаке написано: «Вы въезжаете в Рэттлбордж, Население 1647. Западная Земля с Южным Гостеприимством».
За знаком виден город: новые здания из свежесрубленной древесины, между ними дороги для экипажей.
МУЖЧИНЫ и ЖЕНЩИНЫ неоднородного экономического положения (очевидного по одеждам) ходят по центральной улице, рассматривая разнообразные приветливые витрины — маслобоен, парикмахерских, похоронных бюро, бакалей, сапожников, салунов — и беседуют.
УОЛТЕР, невысокий мужчина тридцати семи лет с аккуратно причесанными светлыми волосами (с пробором посередине) и в чистом полосатом костюме заходит в Салун Синди. В руках у него коробка. Его галстук, похоже, завязан слишком туго.
Он прочищает горло и сухо проглатывает.
Уолтер заходит в неосвещенное помещение, за ним, через качающиеся двери, проникает солнечный свет. Потолок высокий, с него свисают три электрических люстры, сейчас отключенные. Из-за качания дверей свет в салуне мигает.
Двадцать столов, несколько разных ковриков, пианино и длинная барная стойка из красного дерева довершают вид салуна.
Уолтер оглядывается вокруг.
Из теней доносится глубокий женский голос.
ХРИПЛЫЙ ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (ВПЗ). Мы закрыты.
УОЛТЕР. Приветствую.
ХРИПЛЫЙ ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (ВПЗ). Зайдите позже.
УОЛТЕР. Это Уолтер.
Из теней за баром, с бутылкой в каждой руке, выходит СИНДИ, полногрудая женщина сорока четырех, с родинкой над полными губами. Ее вьющиеся черные волосы отмечены серебром и завязаны в узел, открывая квадратное красивое лицо.
СИНДИ. Я знаю, кто это. Больше никто во всем городе не говорит «Приветствую».
УОЛТЕР. Ну, вообще-то говорить «Здрасьте» неправильно, потому что…
СИНДИ. Езжай в Лондон или Нью-Йорк, если хочешь день-деньской болтать о словах. Чего хочешь?
Уолтер открывает рот, чтобы ответить.
СИНДИ (продолжает). Надеюсь, коробка не для меня.
Уолтер смотрит на коробку в руках так, словно она только что появилась волшебным образом.
УОЛТЕР. Эмммм.
Уолтер начинает нервничать.
Синди ставит на стойку бутылки и идет к Уолтеру.
СИНДИ. Слушай, Уолтер… ты славный малый, и славно, что ты даришь мне подарки… но…
УОЛТЕР. Они тебе не требуются? Ты не читаешь словарь, который я подарил? Я тебе совсем не нравлюсь?
Синди подходит к Уолтеру. Она на десять сантиметров выше его.
Уолтер смотрит снизу вверх.
Синди смотрит сверху.