Щеглов Сергей
Восход на Аиде
Сергей ЩЕГЛОВ
ВОСХОД НА АИДЕ
1
\"Запасайтесь, дьяволы, гробами,
сейчас стрелять буду!\"
М. Зощенко
Издалека Аида красива. Искрящийся бриллиант в черной оправе, изредка подмигивающий преломленным синим лучом.
Но видели ее такой немногие. Пилоты давно уже не верят в этом районе своим глазам и на всякий случай отключают визуальные экраны. Голубой гигант, не шутка.
А что до пассажиров, то их на Аиду не берут.
Это уже традиция. С тех пор как не удалось установить прямой трансфер с Земли, Аида перестала значиться в расписании рейсов. И если верить официальным документам, здесь работает только маленькая станция регистрации аномальных явлений, устроиться на которую совершенно невозможно.
Но если уж на Аиду берут пассажира, то исключительно во внутренние каюты. Рядом с грузом. Обычная мера предосторожности - в один не слишком удачный год три человека один за другим выпали случайно в открытый космос, и причин этой случайности так и не нашли.
А что до красоты, поговаривают, что первая, теперь уже легендарная экспедиция угодила в аварию именно из-за того, что весь экипаж, разинув рты, глазел на панорамный экран.
Рассуждая так, пассажир протянул руку и попросил к экрану капитана Скворцова.
- А нельзя ли мне, - осведомился он иронически, - поглядеть на планету назначения?
- Еще насмотритесь, - хмуро ответил капитан. - Ничего там особенного нет. Если еще что-нибудь понадобится, сообщите.
И экран погас.
Пассажир покачал головой, неторопливо прошелся из угла в угол. В его тесном, наскоро приспособленном под каюту отсеке нарастал легкий шум.
Не верьте, что планетарные двигатели бесшумны; наверху их, конечно, не слышно, но пассажир помещался в хвостовой части корабля.
И в этот рейс ему было скучно. Он летел один.
Делать было положительно нечего. От скуки пассажир давно уже царапал стенное покрытие завалявшимся в кармане гвоздем. Там и тут пестрели надписи: \"Мыслю, следовательно, существую\", \"Чем хуже, тем лучше\", \"Аида не приходит одна\".
Пассажир предпочитал цитаты.
Внезапно взгляд его упал на почти стертую надпись, сделанную явно в прошлый рейс. Она гласила: \"Ложись!\"
Пассажир пожал плечами в недоумении.
Между тем гул двигателей стал оглушительным. Ноги подогнулись сами собой, и пассажиру пришлось сесть на пол, что вовсе не было неприличным при пятикратной перегрузке. У пола белела такая же полустертая надпись: \"Не вставай!\"
Пассажир все же поднялся на четвереньки. И совершенно напрасно: корабль повело в сторону. Пассажир упал носом вперед. В этом месте надпись на стене объясняла все: \"Все равно упадешь\".
Пассажир послушно лег на спину.
Когда гул двигателей стих, он вызвал Скворцова:
- Капитан, мне бы узнать, скоро ли мы прибудем?
- Мы уже здесь.
Пассажир удовлетворенно зевнул: путешествие закончилось.
- Я понимаю вас так, что мне можно выходить? - сказал он.
- Нужно.
Судя по ответам Скворцова, корабль уже стоял в шахте космодрома. Пассажир потянул воздух ноздрями. Ничем не пахло.
Аида встречала его приветливо.
И на том, как говорится, спасибо. Пассажир взял чемоданчик с вещами и торжественным шагом вышел из отсека.
Капитана Скворцова мутило. Он постоянно прыскал в ноздри дезодорантом, ворочал глазами и учился не дышать. Увидев пассажира, свежего как огурчик, он совсем пал духом.
- Сверхчеловек, - ругнулся он вполголоса.
- Где? - с любопытством спросил пассажир, расслышав.
- В шлюз идите, в шлюз, - простонал Скворцов. - Ну скоро вы там?! крикнул он экрану телекома. - Быстрее, дышать нечем!
- До свидания, - сказал пассажир и вышел.
Капитан Скворцов откинулся на спинку кресла, вдохнул нечаянно воздух, пропитанный, как ему казалось, запахом миллиона дохлых кошек, и застонал:
- Чтоб я еще на Аиду пошел! И куда профсоюз смотрит...
Пассажир стоял в шлюзе, тоже немало озабоченный. Он вертел чемоданчик в руках, не зная, куда поставить, а прямо ему в лицо пялился всеми объективами шлюз-робот, злобно мигая транспарантом \"Предъявите пропуск!\".
Пассажир сообразил, наконец, что рискует остаться в шлюзе навсегда, и впал в нервное расстройство. Он швырнул чемоданчик на пол, ударил себя кулаком в грудь и закричал:
- Я же сюда по разнарядке! Какой пропуск?! Я Петров, вот мое удостоверение!
Робот мигал транспарантом и ничего не хотел знать. У него, о чем Петров и не подозревал, не было микрофонов.
Пассажир плюнул в сердцах, боязливо оглянулся и открыл чемоданчик. Достал аппарат странного вида, но банального назначения, и включил.
Транспарант погас, шлюз открылся. Робот перешел в пассивное состояние. Не выключая аппарата, пассажир быстро пересек нейтральную полосу, закрыл дверцу транспортной кабины и заключил:
- Прибыл.
В тот же миг заработала приветственная программа:
- Поздравляем вас с прибытием на гостеприимную Аиду! Будьте особенно осторожны в первые дни вашего здесь пребывания! По выполнении непосредственного задания немедленно возвращайтесь на ближайшую контролируемую станцию. В случае регистрации новых феноменов немедленно выходите на центральный информаторий по прямой телепатической связи. Помните: ваша жизнь - достояние народа!
Программа окончилась, дверцы распахнулись. Пассажир, перестав быть таковым, оказался в приемном отсеке космодрома.
Отсек был невелик. В нем еле помещался оргкомпьютер допотопной модели, письменный стол и десяток полукресел для посетителей. На полу Петров с изумлением увидел ковер.
За столом сидел мордастый мускулистый человек в распахнутом халате и плавках.
- Фамилия? - грозно спросил он.
- Простите? - не понял пассажир. - Вот удостоверение, вот направление, тут все сказано...
- Об информодрязге слыхал?
- А-а...
- То-то! Фамилия? Имя-отчество?
- Петров. Игорь Сергеевич.
- Год рождения?
- Двадцать второй.
- Место рождения?
- Земля, Россия.
- Специальность?
- Диалогик. Немного системотехник...
- Хорошо, специалисты тут нужны... Причины направления на Аиду?
- Распределение.
- Что-о?!
- Распределение. После Академии...
- Ничего себе, - пробормотал человек. - А что в Академии? Что-то было такое? Инциденты, срывы, человеческие жертвы?
- Инциденты? - Петров наморщил лоб. - Разве что \"Исход\"...
- Уф-ф! - человек повеселел. - Вот и отлично! Что ты там натворил?
Петров наклонился к самому уху человека и сказал несколько фраз. Тот кивнул, не скрывая удовлетворения.
- Ну, раз так, все в порядке! Распределю тебя в седьмой, на плато Прохлады, значит. Будешь чем интересоваться - вызывай меня, не стесняйся. С любой точки, я дальний, нет проблем!
- Простите, я не совсем...
- Я, говорю, телепат - дальний. Впрочем, здесь и безопасник станет телепатом. Словом, захочешь поболтать с Эрбом Хоо - вызывай! А пока топай, устраивайся. Чемоданчик сдай в бессрочную, одежду туда же, у нас мода другая. Остальное сам поймешь.
- До свидания, - вежливо сказал Петров, и пошел. Почти сразу же он понял тонкости местной моды. Стало вдруг нестерпимо жарко, пот пропитал комбинезон и капал под ноги, галстук-бабочка повис мокрой тряпкой. В туфлях творилось что-то ужасное. Ступая по отчего-то одевшейся в иней ковровой дорожке, Петров проследовал к секции номер семь, пытаясь не ломать голову, что это такое - термофлуктуация или психодрязг индивидуального наведения.
Хмурый робот принял чемоданчик и выдал пакет со стандартным набором плавки, халат, пляжные тапочки. Петров переоделся и наконец-то избавился от жары.
- Скажите, как проехать к седьмому сектору? - спросил он у робота.
- Вы перед входом.
- Ах да, извините...
Петров нерешительно открыл полусферу входа с огромной белой семеркой. Просунул голову внутрь, понюхал воздух.
- Идиот! - раздался над ухом чей-то ужасный вопль.
Петров качнулся - кто-то толкнул его в спину - не удержался и сел прямо на пол, хватаясь за него руками. Над ним, добродушно улыбаясь, стоял гигантского роста человек с квадратным подбородком, почти загораживающим остаток лица.
- Это же трансфер, - объяснил он. - Сюда лучше заходить полностью, если хочешь добраться до места в целом виде.
- Простите, - пробормотал Петров. Глаза его были прикованы к лицу незнакомца; казалось, он мучительно пытается что-то вспомнить.
- Меня зовут Стив, - представился человек, одной рукой ставя Петрова на ноги. - Из седьмого. А ты что, новенький?
- Стив... Пармен? - выдавил Петров.
- Да.
Петров сжал лоб ладонью.
- Из АДа?
- В прошлом... Ты что, слышал обо мне?
- Не знаю... Вспомнилось и опять пропало... Ничего не могу понять. Извините еще раз. Меня зовут Игорь, Петров Игорь Сергеевич.
- Ты в седьмой? Тогда пошли!
Петров кивнул. Пармен распахнул уже успевшую захлопнуться полусферу, и они вошли внутрь.
- Раз уж мы знакомы, - проговорил Петров, - не могли бы вы... ну... вкратце рассказать, что здесь к чему, как жизнь... вообще?
- Аида, - Стив пожал плечами. - Самый закрытый участок Галактики.
- Но почему?
- В двух словах этого не скажешь. Новичку для начала надо почитать список феноменов; а если вообще - то только на своей шкуре поймешь. Вот так, к примеру.
Стив распахнул халат. Петров замер, глядя в упор и не смея отвести взгляд. На груди Стива раскинулась разноцветная сетка, смахивавшая бы на татуировку, не будь она подвижной, с изменяющимися линиями, не ползай по ней разноцветные точки, не походи она по раскраске на десантную интерактивную карту.
- Что это? - шепотом спросил Петров, машинально протягивая руку. Палец его коснулся функциональной точки, и карта-татуировка изменила масштаб, подобно настоящей, рисуемой электронной панелью.
Петров испуганно отдернул руку.
- Не пугайся так, - улыбнулся Стив, застегивая халат. - Это и красиво, и безопасно. Ехали мы как-то на вездеходе по этому, - он ткнул себя пальцем в грудь, - району. Попали в трясучку, я навалился на планшет с картой... Сначала думали - обычная надпечатка, но Грег заметил, что она работает. Видно, то была не просто трясучка.
- Она работает? А как? - поинтересовался Петров.
- Как настоящая... А-а, ты о физических принципах?! Даже Паша Буров, который тогда ударился головой о медкомпьютер и теперь знает все, не может сказать, как это происходит. Все, говорит, нормально, клетки как клетки он их теперь без микроскопа видит - и откуда у них избирательное отражение, одной Аиде известно.
- Ну, это-то как раз просто, - пробормотал Петров. - А вы не объясните, что такое трясучка?
- Типун тебе на язык! - ответил Стив.
Они стояли в кабине слишком долго. Стив заметил бы это раньше, не будь он занят разговором. Теперь же странное состояние кабины заметил даже Петров.
Стив сел и махнул рукой - тоже садись. Петров едва успел опуститься на пол, как кабину затрясло - сначала мелко-мелко, углы оплыли и размазались в воздухе, потом стены затряслись и начали шарахаться взад-вперед. Стив закрепился на полу, держась за специальные выступы. Кабина уже обезумела - стены ходили ходуном, делая ее то круглой, то пятиугольной, а потолок резко пошел вниз, словно собираясь прихлопнуть Петрова огромной ладонью. Петров в ожидании удара зажмурился.
Но ударило его об пол.
Петров застонал и возмутился:
- Прекратите! Я буду жаловаться!
Поэтому ли, или по другой причине, но трясучка постепенно стала стихать. Петров поднялся на онемевшие от вибрации ноги и стал поправлять халат.
Стив громко свистнул.
На плече Петрова ярко и отчетливо выступили строчки \"Инструкции по технике безопасности в случае задержки кабины\".
- Ну вот, - сказал Стив с некоторым удивлением. - Быстро.
- В гробу я видел... - Петров, вне себя, скреб плечо ногтями, нервно цедя слова. - Т-тряс-сучка... Если и дальше так пойдет... Тьфу, гадость! Как отсюда выйти и где ближайший синтезатор?
- Через дверь, - сказал Стив. - Да не нервничай ты, это еще цветочки... Нашему брату не привыкать... Ты куда?
Петров, не оглядываясь, раскрыл дверь и вышел.
- Да не поможет синтезатор! - прокричал Стив ему вслед, вспомнив последний вопрос Петрова. - Тут все совсем не так, как на Земле!
2
\"...это лотерея, в которой
выигравшему достается смерть\".
А. Дюма
Инструкция по ТБ на обнаженном плече соседа совсем не интересовала плотного коренастого мужчину с голубыми глазами. Он листал местный журнал \"Аидец\", изредка оглядываясь вокруг. Сосед заметно нервничал и непрестанно поглядывал на сидящих впереди. Очереди к синтезатору, по-видимому, были для него непривычны.
Мужчина почти дочитал журнал, когда подошла его очередь.
- Простите, - нервно проговорил сосед, - вы не могли бы пропустить меня вперед? Я очень тороплюсь, а здесь...
- Торопитесь?
Мужчина воззрился на своего соседа с ужасом.
- Уже вечер, а нужно еще устроиться... Я только сегодня прилетел, а тут эта напасть... - он дотронулся до своего плеча. - Вы, как мне кажется, не спешите, я вас очень прошу...
- Пожалуйста.
- Благодарю...
Сосед тут же подскочил к синтезатору. Тот загудел от непривычного задания, однако сумел-таки переварить его и выплюнул предмет, похожий на электробритву, пышущий жаром после синтеза.
Мужчина с голубыми глазами привстал.
Человек с инструкцией на плече включил \"бритву\", и сразу стало ясно, что это не просто нечто бреющее. Вместо негромкого жужжания режущих поверхностей раздалось низкое шипение. Человек поднес псевдобритву к плечу и принялся водить туда и обратно.
- Что вы делаете?! - воскликнул мужчина с голубыми глазами.
- Снимаю надпечатку, как видите...
- Вы новичок? Надпечатки не смываются; они не сдираются с кожей; они не умирают с человеком. Это феномен седьмого разряда, тип \"Б\". Рекомендую почитать каталог...
- Благодарю за информацию, - сухо сказал человек и отвел псевдобритву. Надпечатки на плече больше не было.
- Э?! - издал звук голубоглазый. - Как вы это сделали?!
- Простите, может быть, мы познакомимся? Я - Петров, диалогик, прибыл по распределению...
- Да, конечно, Патрик Лоу, главный врач сектора, но как ты это сделал? Это была настоящая надпечатка!
- Конечно, настоящая, - Петрову не понравилось, что Патрик перешел на ты, но как гость он не стал обижаться. - Вы серьезно спрашиваете?
- То есть?
- То есть не шутите?
- Какие шутки! Ты только что сделал невозможное!
- Вы хотите сказать, что не знаете, что такое лорик?!
- Локальный репликатор? - Патрик недоуменно пожал плечами. - При чем здесь он?!
- С избирательной коррекцией, отмечу, - победоносно заключил Петров. - Это очень просто. Восстанавливается старая кожа, до надпечатки, окружающие ткани корректируются. И все.
- Гм... - Патрик еще раз взглянул на плечо Петрова. - Где же надпечатка в таком случае?
- Где изображение, когда выключен экран?
- Экран? - Патрик захлопал глазами. - Гм... Вон ты как... И часто у тебя такие идеи возникают?
- Это не идея, - Петров начал злиться. - Это очевидный факт!
- Знаешь, - задумчиво, глядя в сторону, сказал Патрик. - Давай работать вместе.
Петров пожал плечами:
- Ничего не имею против. Это ведь седьмой сектор?
- Конечно! Тебе нужно устроиться? Пойдем, покажу.
- Синтезатор, - напомнил Петров.
Патрик уставился на него в недоумении.
- Что - синтезатор? - шепотом спросил он.
- Вы стояли в очереди, - терпеливо объяснил Петров. - Или он вам больше не нужен?
- Ах, да!
Патрик остановился, вернулся к синтезатору и поспешно, виновато оглядываясь, вытащил оттуда пачку сигарет. Петров поморщился.
Заметив это, Патрик усмехнулся:
- Ничего, привыкнешь. Если, конечно, успеешь. Ну, теперь пошли.
Петров спрятал лорик в широченный карман халата и зашагал вслед за Патриком. Тот открыл одну дверь, вторую, втиснулся в шлюз и пригласил следовать за ним. Петров поежился.
- На поверхность?! - спросил он нерешительно, сообразив, зачем шлюз.
- На поверхность, - отозвался Патрик, глядя на приборы. - Погода что надо. Семьсот харри в секунду. И градиент - сорок на метр.
- А разве трансфер не...
- Пешком интереснее! И к тому же безопаснее.
- Безопаснее? - с сомнением переспросил Петров.
- Запомни: здесь опасны только безопасные места.
Двери шлюза открылись, и Петров выглянул наружу. Нельзя сказать, что увиденное его удивило; он ждал как раз чего-то в этом роде. Причудливые фиолетовые растения выплывали из пятнистого тумана, а за ними, в зеленоватых просветах, простиралась безотрадно-серая, уходящая далеко к горизонту череда бесконечных гор. Пик торчал за пиком, скалы громоздились табунами, изредка поблескивая в лучах падавшего неизвестно откуда странного света. Тропинка, выбитая в камне, вела налево.
- Главный корпус, - сказал Патрик, ткнув пальцем, - трансфер, столовая, лаборатории, узел связи, клуб, бар.
- Бар?!
- Бар, бар. Возьми левее.
Петров успел. Потом он долго вспоминал, что именно произошло - уже поднахватавшись знаний о феноменах. Кажется, это был блик. По ногам прошла волна жара, и прямо перед глазами вырос ослепительно-желтый столб, закачался из стороны в сторону, побледнел и погас. Патрик тут же стронулся с места и как ни в чем не бывало пошел дальше по тропинке, оставляя глубокие следы в размякшем камне. Петров не сразу двинулся следом, давая время пятнам, прыгавшим в глазах, успокоиться. Было холодно и непонятно, и по спине забегала дрожь.
Они взошли на вершину небольшого возвышения, похоже, самую высокую точку сектора - отсюда была видна россыпь полусферических корпусов, прилепившихся на краю огромной кальдеры. Патрик протянул руку:
- Жилые корпуса, подсобки, гараж. Я живу во втором слева, вон у той симпатичной скалы. Мы ее называем Дракон.
- Невелики корпуса, - заметил Петров.
- Рефракция. Кстати, задержи дыхание. Ветерок с болот.
- С болот?! Здесь?! - удивился было Петров, но тут повеяло крайне своеобразным запахом, и он зажал нос, ошеломленно всматриваясь в темный провал кальдеры - свалка там, что ли?
- Береги дыхание. Идти еще минуты две, - обрадовал Патрик.
Корпус приближался стремительно, и все же в шлюз Петров вошел, морщась - пришлось несколько раз делать вдох. Патрик включил дезактивацию, облился несколькими душами - кое-что перепало и Петрову - и вошел внутрь. Сразу за шлюзом начиналась кают-компания, безлюдная и полутемная.
- Мы вовремя, - весело заметил Патрик. - Похоже, восход. Ты его, конечно, еще не видел.
- Когда там... Восход? - Петров пожевал губами, словно вспоминая что-то. Потом вдруг воскликнул:
- Послушайте, как мне отсюда улететь? Только со следующим транспортником? Или можно как-то быстрее?
- Ты что?! - изумился Патрик.
- \"Восход\"! - объяснил Петров. - Как я мог забыть! Гекуран, всепланетный эксперимент... через месяц... - Энтузиазм его внезапно улетучился. - А я здесь...
- Так-так, - Патрик странно посмотрел на Петрова. - Ты что здесь, турист?
- Да нет, по распределению... Но потом я наверстаю...
- Тебя что, не предупредили? - продолжал Патрик непонятно.
- О чем?
- Так, - Патрик неопределенно махнул рукой. - Ладно. Сам узнаешь. А уехать отсюда непросто.
- Почему?
- Пойдем, восход посмотришь, - Патрик мягко толкнул Петрова к выходу, - красиво, знаешь ли, и случается нечасто...
Коридор, лифт, обзорная галерея, два кресла. Удивительно - корпус вроде бы стоял в низине, а вид был, как с Эвереста - дикие скалы в фиолетовых разводах растений на сотни километров вдаль. Что-то было в них завораживающее, Петров смотрел и с каждой секундой все с большей тревогой чувствовал, что не хочет отводить взгляд. Среди скал попадались настоящие скульптуры; пещерный дракон, как живой, глядел на него слева, а справа гряда скал плыла над туманом, словно стадо слонов. Впереди, за высоким гребнем, в небе, растерявшем обычную убогую бесцветность, одна за другой вспыхивали и наливались цветом арочные полосы, сиреневые поначалу и почти красные сейчас, а потом сверкнула из-за горизонта мгновенная россыпь лучей - зеленый, красный, синий - и Петров сжал подлокотники в немом восхищении.
Перед ним, в гранях черных скал, из-за горизонта поднимался, разворачиваясь во всем великолепии, огромный айсберг света; он горел слева направо всеми цветами радуги, словно гигантский спектроскоп встал между солнцем и глазом; по скалам, еще недавно серым и безжизненным, пронесся ураган красок, они вспыхнули ослепительно и расцвели нежными тонами, а потом покрывало красок полезло вверх, и Петров понял - это росли долго ждавшие рассвета каменные цветы Аиды, они вытягивались с фантастической быстротой, а айсберг-солнце вздымался все выше, по-прежнему разделенный на разноцветные полосы, и подбирался вершиной к зениту, основанием все еще касаясь разноцветных скал, ни на что не похожий, холодный и величественный.
Многоцветные тени упали на мозаичный пол, Петров смотрел и внимал, он был бледен, лицо строго вытянулось, он видел и не понимал; и все же не смел ни словом, ни жестом прогнать очарование этого зрелища; а пляска цветов проникала, тем временем, в самое сердце...
Патрик шевельнул затекшей ногой. Тишины и очарования хватило ненадолго - он торопился. Двадцать восемь минут сидели они в зале, и это заставило Патрика нахмуриться.
- Надеюсь, ты раздумал уезжать? - спросил он вполголоса.
Петров ничего не ответил. Тогда Патрик поднялся и встал между окном и Петровым. Тот нехотя шевельнулся, выжав растерянную улыбку.
- Да... - только и сказал он. - И это здесь - каждый день?
- Конечно, нет. Но пойдем!
Они вышли в коридор. Патрик скользнул взглядом по табло, снял со стены шифроключ и передал Петрову. Тот кивнул, увидев на бирке номер тринадцатый.
- Место безопасное, - обнадежил Патрик. - Заодно к феноменам привыкнешь. Недели через две можно будет наверх, к нам.
- К вам?
- К старожилам. Новичку туда лучше не показываться.
Они подошли к квартире, Петров открыл дверь и пригласил Патрика войти. Потом спросил:
- Почему?
- Феномены.
- Какие? - Петров обнаружил на стене большой, в полметра, список феноменов и приготовился слушать разъяснения. Патрик усмехнулся:
- Не эти. Соляроиды, фантомы, дрязги... Зато этой мелочи почти не бывает. Мы-то привыкли, а новичкам плохо.
- Понятно...
Петров посмотрел в список. \"Эффекты и феномены\". Последние строчки совсем свежие, приписаны от руки. Поднял глаза: квартира что надо, три комнаты, окна во всю стену. Сквозь толстое стекло видны причудливые скалы.
- Ну что, устроился? - спросил Патрик нетерпеливо.
- Сейчас...
Петров еще раз посмотрел список и поежился. Под взгляд попалась строчка - \"Отслоение кожи\". В графе \"Оптимальные действия\" стоял жирный прочерк.
Не искушая судьбу, Петров отвел глаза и согласился, что устроился.
- Тогда - в лабораторию.
Заперев дверь - привычка - Петров, как в тумане, зашагал за неутомимым главным врачом. Коридоры, коридоры - корпуса состояли, похоже, исключительно из них, - лестница в подвал.
Тут помещались владения Патрика Лоу. Он вошел в темноту, не сбавляя скорости, протянул руку, и подвал осветился. Патрик поморщился на получившийся мертвенно-зеленый свет, щелкнул по-особому пальцами. Свет просветлел, стал нежным и приятным. И одновременно раздался чей-то голос:
- А, новенький! Привет, давно ждем!
- Алан! - воскликнул Патрик раздраженно. - Уходи, добром прошу!
- Еще чего! Я тебе уже год, как не подчиненный! Лучше располагайтесь, и поболтаем!
- Имей совесть, Алан, - Патрик двинулся вперед, туда, где располагался невидимый Петрову Алан. - Это же новичок!
- Ну и что? - Раздалось бульканье, означавшее, по всей видимости, смех. - Новичком больше, новичком меньше - какая разница?! Мы все здесь в равных условиях! Хотите безопасности - присоединяйтесь!
Петров почувствовал себя неуютно.
- Э... Вы меня не представите? - обратился он к Патрику, который стоял, засунув руки в карманы, и недружелюбно глядел в сторону высокого кресла перед большим панорамным экраном. Случайно опустив глаза, Петров наконец увидел: на крапчатом полу четко отпечатывалась тень кресла, и над этой тенью колебалась как бы полутень - легкое, зыбкое потемнение в форме человеческой фигуры.
- Нет, - отрезал Патрик. - Уходи, или...
- Да брось ты! - сказал Алан, и тень на полу качнулась в такт словам. - С чем пожаловали?
Патрик, не отвечая, вернулся к Петрову и вдруг запустил руку в карман его халата. Петров онемел от возмущения, глядя, как Патрик вытаскивает лорик и тычет в него толстым указательным пальцем. Щелкнула кнопка, Алан за креслом забулькал, но теперь это бульканье и отдаленно не напоминало смех, и Петров увидел, как полутень заколебалась, на секунду сделалась темной, совершенно нормальной тенью человека, сидящего в кресле - и вдруг исчезла.
- Э... - выдавил Петров, но привычка взяла свое. - Нельзя ли возвратить мне аппарат?!
- Подействовал, - как будто удивляясь этому, сказал Патрик. - Надо же... Ах, да, конечно, конечно!
Его широкая ладонь с лежащим на ней лориком приблизилась к Петрову.
- Конечно, подействовал. - Спрятав лорик в карман, повеселевший Петров презрительно пожал плечами. - Вы что, совсем тут все позабыли? Лорик - примитивная машина, ну тот же чайник, и его возможности общеизвестны.
- Таких машин в номенклатуре семь миллионов. - Патрик подошел к креслу. - Начисто...
- Зачем вы его так? - спросил Петров.
- Не его. Это был финалят.
- Что?!
- Финалят. Феномен, - Патрик опустился в кресло. - Вот так и живем.
- Как это - финалят?
- Сейчас, сейчас...
Патрик несколько раз ткнул пальцем в клавиатуру. Засветился экран. Петров с минуту ждал объяснений, потом сообразил - огляделся, нашел список феноменов и прочел вслух:
- \"Финалят\". Образование, возникающее после катарсиса - смотри катарсис. Воздействия: эмоциональное, семантическое, редко биохимическое... Оптимальные действия: ждать конца цикла. Эмпирическая формула длительности цикла... Это уже не то... Ага, вот: \"Катарсис\". Переход человека в метастабильное состояние с сохранением только рассудочной деятельности... И кто эти формулировки придумывал...
- Не нравится? - Патрик довольно хохотнул. - Тогда вычеркивай смело все равно это одно явление, хроносценция. Открытое Пэ Лоу минуту назад.
- Зачеркнуть? Охотно... - Петров пошарил по карманам. Фломастера не было: не запасся. - Без лорика у вас, похоже, как на Земле без телекома. Финалят я уже видел, а как выглядит катарсис?
- Колебания эфира; если человек оказывается в их зоне, сначала кричит, потом постепенно теряет сознание, становится все прозрачнее и как бы растворяется в воздухе. Происходит это редко, раз в пять-шесть месяцев. Защита неизвестна.
- Так это смерть?
- Официально да, но по сути... Алану не повезло первому: он как раз сказал \"финита\", откуда пошло название. Потом, в циклах, рассказал, что происходит после конца... Память сохраняется.
- Тогда зачем вы его уничтожили?
- Из-за тебя. Финалят - это не для новичков...
- Неужели?
- И в его присутствии невозможно работать, болтун... И потом, честно говоря, он слишком меня раздражает!
Петров издал сдавленный звук, слишком странный для того, чтобы быть реакцией на слова Патрика.
Лицо человека, возникшее в воздухе прямо перед ним, казалось знакомым. Жаль, что ничего, кроме лица, не было вообще - по фигуре, по одежде можно было бы догадаться, кто это.
- А повторить нельзя? - осведомилось висящее в воздухе лицо голосом Алана.
Петров покосился на Патрика. Тот ничего не делал. Стоял, опершись на кресло, и смотрел, словно все происходящее его уже не касалось.
- Аут у него, - сообщил финалят. - Не привык меня во плоти видеть. Ничего, привыкнет! Ну, доставай эту свою штуковину!
- Вы имеете в виду лорик? - машинально спросил Петров, опуская руку в карман.
- Вот-вот! - лицо закачалось вперед-назад: очевидно, Алан пытался кивнуть. - Ну, давай! Глядишь, весь перейду в новую форму - а то ужасно неудобно, голова в одном месте, руки в другом, ноги в третьем, ощущения в четвертом, и все взаимодействия - сотрясение воздуха...
Петров включил лорик, настроил. Алан замолчал, сжал губы. Тело его, сотрясаемое судорогами, медленно проявлялось, обретая плотность нормального человеческого тела, одетого в потертый комбинезон. Проявив Алана полностью, Петров выключил лорик и с беспокойством посмотрел на индикатор заряда. Энергия батарей была на исходе.
- Порядок! - Алан удовлетворенно оглядел себя. - А ну-ка...
Он протянул руку и коснулся кресла. Петров поморщился - он почему-то знал, что произойдет. Кресло задрожало, словно до него дотронулись отбойным молотком на полном ходу, и повалилось на бок. Алан свистнул, быстро поднял кресло и сел в него, закинув ногу за ногу. Кресло тряслось, постепенно успокаиваясь.
Патрик, наконец, рискнул заговорить.
- Мда-с! Алан, ты в норме?
- В норме?! - Алан издевательски фыркнул. - Как бы не так! Я абсолютно уникален! И отклонения из тех, что к совершенству!