Дмитрий Щеглов

Княжна Анастасия

Глава первая

Появление княжны Анастасии

Нам пора рассказ начать,Чудеса на нить низать,Приподняв столетий маску,Быль поведать вам как сказку.Как– то утром, в ранний час,С огорода, через лаз,Вышла девочка с овчаркой,Погулять, пока не жарко.Слева дачи, справа пруд —На пруду зверька клюют…– Ой, спасите, помогите,И драконов уберите!Помогите кто-нибудьЛюдоедов отпугнуть.Писк несется из осоки,Где две дерзкие сорокиТреплют словно червяка,Непонятного зверька.Он шипит на них как кошкаИ кусает словно блошка.Жалко только молодца —Заклюют сейчас бойца.Вот он прыгнул как кузнечик —Люди, это ж – человечек!Для собаки как приказПрозвучало слово “фас”.В драку бросилась собака —Без собаки разве драка?Раскидала, как волчиц,Та собака, дерзких птиц,Морду в воду окунулаИ зверушку хватанула.А зверек заполз на носИ как будто бы прирос.Тут собака удивила,По-людски заговорила,Как из пушки бьет картечь —Вместо лая льется речь.– Чтоб была красивой драка, —Говорит, ворча, собака, —Надо в стойку, молча, встать,Пасть в оскале показать.Ты прости меня, хозяйка,Что не стал я на лужайкеРитуал весь соблюдать:Зубы скалить и рычать.Много чести будет птицам:Хоть сорокам, хоть синицам —Чтобы я, крутой. Карай,Поднимал на птичек лай.Ты видала, как я сходуОтстоял зверьку свободу.Дай-ка, гляну я теперь,Что за блошка этот зверь.Отцепи его, Алёна,Хоть он мал, да носу больно.Перестал хвалиться пёс.Смотрит девочка на нос —На носу сидит девица,Никакая не тигрица,Ни блоха, ни червячок,А девица – светлячок.Если строго разобраться —Лет должно быть ей семнадцать,Ну а весу – просто смех —Тяжелей фундук-орех.Хоть и нет нигде дракона,Растерялась вдруг Алёна.Боязливо, как в огоньТянет к носу пса ладонь.И сажает, словно птицу,На ладонь себе девицу.Ты не скажешь, кто ты есть?Кто тебя задумал съесть?А бесстрашная девицаНа ладошке копошитсяИ с ответом не спешит,Платье сушит и молчит.– Так и быть, тебе скажу:Заколдованной хожуПо дорогам я России!Я – княжна Анастасия!

Зачарованно смотрит Алена на ладонь. А на ладони сушится девица– пигалица, подставляя летнему солнцу то один, то другой бок. Под ветерком, как под феном, разлетаются в стороны её золотистые локоны. Пигалица их пальчиком завивает в кольца, укладывая ряд за рядом.

– А меня зовут Алена, – представилась девочка, – летом я живу на даче с бабушкой и дедушкой, – говорит она, – а осенью переезжаю обратно к маме в Москву. Дедушку зовут – Пантелей, бабушку – Дуся, а это овчарка, его песье величество – Карай.”

Как только пес услышал свое имя, он тут же радостно завертел хвостом.

– Есть у нас еще кот Турка, бабушка говорит, что он очень ленивый и хитрый, как сто котов. С нами он не любит гулять, он всегда гуляет сам по себе. А это наш дом.

Алена показала на небольшой деревянный домик с мансардой.

– А дальше живет Сережа с родителями. У них дом больше, кирпичный. А еще дальше магазин и станция. Есть еще школа и кинотеатр. Летом у нас хорошо!

Алена посчитала, что рассказала о себе все необходимое для первого знакомства и, увидев, что Настя привела себя в порядок и обсохла, спросила:

– А ты кто, Настя, волшебница или фея, или это секрет?

Пигалица Анастасия ей отвечает:

У меня секретов многоЧасть от деда, часть от бога,Собирала сотню лет,За секретом я секрет.Расскажу секрет я первый:По старинному поверью,Как коснусь я чьих– то плеч —Человечью слышу речь.Поняла тогда Алена,Почему так упоенно,Человечьим языком.Пес рассказывал о том,Как спасал от дерзкой птицыНезнакомую девицу.

Удивилась несказанно Алена и спрашивает пигалицу Анастасию:

– Если ты, Анастасия, у меня на плече спрячешься, я тоже смогу так складно говорить?

Пигалица утвердительно кивает головкой.

Ты теперь – моя подружка.Я шепну тебе на ушко —Ты ж как попка– попугай,Слово в слово повторяй.И получится красиво,Всем на зависть и на диво.Мне не жалко, так и знай,Сколько хочешь, повторяй.А пока тебе наказ,Помолчи на первый раз,Не обмолвись, словом дома,Что с тобою мы знакомы.

Алена поняла, что Анастасия хочет свое присутствие в доме у деда Пантелея оставить в секрете. Ура! Значит, она будет жить у нас невидимкой. У нее, у Алены теперь, своя, светленькая, красивая собственная фея-волшебница, которая умеет заставить разговаривать человечьим языком любого, даже вечно недовольного Карая. Ни у кого в поселке, да и в Москве, нет говорящей собаки. Правда, она видела, как в цирке собака считала до десяти, складывала и отнимала цифры, но лаять в ответ, это вам не говорить человечьим языком, да еще так складно.

– Оставайся с нами навсегда, – предложила Алена, втайне надеясь, что маленькая фея согласится.

Анастасия серьезно выслушала ее предложение и поклонилась Алене в пояс:

Я зайду к вам отдохнутьИ отправлюсь дальше в путь.Я зайду к вам на немножко —Ты не будешь против, крошка?Удивленно смотрит пес —Рядом с Настей он – утес,А она Алену в шуткуНазывает вдруг малюткой.Захотелось ему взвыть:– Разрешите мне спросить,Если крошка вдруг девчушка,Сколько ж лет тебе, старушка?

– Какой же ты невоспитанный пес? – перебила Карая Алена, – вечно суешь свой нос туда, куда тебя не просят.

Отвечает Настя так:– Доморощенный остряк.Пес ты видно не столичный,И вопрос твой неприличный,У меня теперь расцвет:То ли сто, то ль триста лет.Отбежал Карай в сторонкуПро себя честит девчонку:– Не прошел еще и час,Как ее от смерти спас,А она уже забыла,При хозяйке оскорбила.Вечно гонят нас взашейСамых верных кобелей!

– Нет, триста лет ей не дашь, – думает Алена, – столько лет не живут. Вон бабушка, ей всего шестьдесят лет, а какой она старой кажется, а Анастасии такая красивая, как лилия, или как ромашка. Нет, она не такая, как все; как бабушка, как дедушка, как пес Карай. Отвечает очень складно, так никто в поселке, и на дачах, и даже в Москве не говорит.

Хотела спросить Алена, где это Анастасия так складно стихами научилась говорить, но постеснялась. Сегодня идти на день рождения Сережи. Алена с утра целый час сочиняла поздравление, но так ничего у нее и не получалось. Сколько она ни подбирала рифму к имени Сережа, кроме слова “рожа” ничто другое не приходило ей на ум.

– Потом попрошу Анастасию, пусть поможет, – решила она.

Глава вторая

Лучший друг – Сережа

В это время через калитку со своего огорода на прогулку вышел соседский мальчик Сережа. Алена вдруг покраснела и быстренько с ладошки пересадила Анастасию на плечо, в ямочку между шейкой и ключицей. А Сережа подошел и спросил:

– Алена, хочешь я тебе ежика подарю?

– Зачем он мне?

– У тебя ежик будет, а у Светки не будет.

– Не надо мне твоего ежика. Можешь подарить Светке. Я ухожу домой, – сказала Алена и повернулась к Сереже спиной.

– Ты же только что вышла гулять. Бант два часа завязывала, у меня аж бинокль запотел.

– Ах, так ты за мной еще и подглядывал?

– Нужно было мне подглядывать, я на вашего кота Турку смотрел, как он с кухни на крышу что– то тащил.

– А откуда ты знаешь, что я бант завязывала?

Ну, ты так долго стояла перед зеркалом, я подумал, может мультики смотришь? Включил телевизор, а там ничего нет. Давай пруд, обойдем, – Сережа сменил тему разговора, – я покажу место, где я ежика нашел.

– Я с тобой не играю, – сказала Алена и свернула от пруда к своему огороду.

– Я тебе его все равно подарю, – закричал ей вслед Сережа.

А Анастасия выглянула из-за воротника, посмотрела вслед Сереже и, вздохнув, сказала:

– Что за глупая дикаркаУбежала от подарка.Зря, Алена, ты спешишь,От судьбы не убежишь.Чую, мальчик он хороший,Ну и что, что очень тощий.

– Не нужен он мне со своим ежиком, будет еще в бинокль подглядывать. Пусть один гуляет, – ответила Алена, а Анастасия засмеялась:

– Коль редискою краснеешь —Значит скоро подобреешь.

В это время Алена украдкой смахнула со щеки слезинку.

– Ой, не плачь – шучу, шучу,Если хочешь – замолчу.

Алена с Анастасией и следом Карай прошли через калитку в сад-огород и уселись под яблоней на скамейку. Алена поставила рядышком Анастасию, напротив улегся, Карай. Анастасия, оставайся с нами навсегда, – предложила Алена, – дедушка с бабушкой будут рады.

А Анастасия подумала и спросила:

– Дай Алена мне ответДед у вас не людоед?Коль он спец по этой части,Не видать в гостях вам Насти.

А Карай, забыв нанесенную обиду, ткнулся осторожно в Анастасию и заговорил человечьим языком:

Не волнуйся, Настя, – нет,Дед всего лишь – дармоед.Баба каждый день твердит,Что он просто троглодит,Так что ты живи, не бойсяИ за деда успокойся,В этом доме, мне поверь,Только я – зубастый зверь.Кот не в счет, его, придурка,Зря назвали что ли “Турка”.Приглашаю как сеструЖить царевной в конуру.У меня для знатной гостьиЕсть всегда в заначке кости.Заживешь как царь и бог,Дай, побью я только блох.

Карай был счастлив от того, что смог, наконец, заговорить понятным, человечьим языком, что Алена с Анастасией его внимательно слушали, а самому себе он казался благородным рыцарем, который в честном поединке с сороками спас эту маленькую волшебную пигалицу, а теперь еще пригласил ее к себе на постоянное жительство. От избытка переполнявших его чувств он хотел лизнуть Анастасию, но та взобралась быстренько на коленку к Алене и оттуда обратилась к ней:

– Собачку лучше привяжиИ сколько хочешь с ней дружи,А палку, так, на всякий случайЕй, между прочим, покажи.

Алена ничего не сказала Анастасии, не знает же она, что Алёну вынянчил, Карай. Когда она была маленькая и лежала в кроватке или колясочке, Карай всегда находился рядом, и, как только она заплачет, тащил к ней бабушку или маму. А теперь ему в благодарность показывать палку. Нет, он обидится и отвернётся от неё. Карай хороший, ему не палку надо показывать, а сахарную косточку дать. Могла бы Анастасия, если ей и правда триста лет, знать об этом. А может, все триста лет она знала только плохих собак, и они, как сороки – драконы, хотели платье на ней порвать и только кусали ее. Бедная Анастасия. Алена спрятала ее у себя на плече, и они вошли в дом.

Глава третья

За обедом у бабы Дуси

А там шло разбирательство. Дед Пантелей с бабой Дусей ругались: кто-то стащил со стола рыбный пирог и вылизал все тарелки. Дед утверждал, что это мог сделать только Карай, а бабушка, наоборот, говорила, что пес не мог позволить себе переступить порог кухни, а во всем виноват кот Турка. У котов порода воровская, – утверждала баба Дуся, – а пес – он как солдат, всегда на службе.

Каждый из них остался при своем мнении. Дед повернулся и ушел в сад к пчелам.

– Баба, я кушать хочу, – сказала Алена.

– Проходи, моя радость, проходи, чадо, сейчас подам.

Анастасия, удобно устроившись в ложбинке, на плече Алены, стала смотреть, чем же будут кормить Алену, а чтобы бабушка не заметила её, она, как пуделёк челку, распушила впереди себя Аленины локоны. Когда бабушка повернулась к ним спиной, Анастасия зашептала:

– Чем сегодня баба с дедомНас покормят за обедом?Попроси свою родню,Пусть покажут нам меню.

Алена слышала и знала, что за обедом в торжественных случаях перед каждым гостем кладут меню или объявляют список подаваемых блюд. Так иногда поступали родители Сережи.

Алена не смогла дословно повторить за Анастасией, и у нее получилось так:

– Покажи, бабаня, мню,Чем ты кормишь нас в меню.

Повторение прозвучало как дикая тарабарщина, и бабушка решила поправить внучку: Не мню Алена, а мне.

– Тебе бабушка? – переспросила Алена.

– Не мне, а тебе, – ответила бабушка, – тьфу, запутала совсем. Ешь, что подают.

Алена положила локти на стол, пододвинула к себе поближе тарелку, перещупала в хлебнице весь хлеб, выбрав самый мягкий кусок, и только собралась окунуть ложку в щи, как над ушком раздалось:

– Локти убери, невежа,Хлеб ешь черствый, а не свежий.

Что они все, сговорились что ли: и бабушка раньше говорила, и Анастасия сейчас подсказывает, что нужно есть черствый хлеб. Раньше Алена думала, что бабушка предлагает, есть черствый хлеб потому, что ей жалко его выбрасывать, или ей жалко зубов Карая, на которых хлеб так аппетитно хрустел, и которые он мог запросто сломать, а они у него больше не вырастут, не то, что у Алены. Алена решила послушать Анастасию и положила в хлебницу свежий ломоть.

– Баба, я буду, есть черствый хлеб, – похвасталась она и убрала локти со стола.

Бабушка, конечно, была приятно поражена, не ожидая от внучки такого редкого послушания. Пока же бабушка, отвернувшись, доставала из буфета вчерашний батон, Алена выловила из тарелки со щами кусочек капусты и протянула его Анастасии. За ушком у нее раздался хруст.

– Снова мышка завелась, – сказала бабушка и укоризненно посмотрела на кота Турку, спящего на толстом коврике, – а этот байбак хоть бы что – спит, скоро мыши и его самого сгрызут.

Хруст моментально прекратился, и Алена поняла что, Анастасия доела кусочек капусты.

Бабушка на второе подала котлеты с макаронами, но они не заинтересовали Анастасию, она оказалась малоежкой: кусочек капусты из щей и – уже сыта.

– Ты будешь еще что-нибудь есть? – негромко спросила Алена Анастасию.

– Любила я съедать в обедКоробку полную конфет.

Алена обрадовалась и подумала, что сейчас Анастасия попросит конфет, ей и самой их захотелось, но Анастасия ее разочаровала:

– Пускай лежат они в буфете —Сейчас сижу я на диете.

И немного подумав, добавила:

– С дороги я бы поспала,Нигде нет теплого дупла?Там можно положить листокИ долго спать без задних ног.

Алена скосила глаза на Анастасию, ожидая увидеть задние ноги, но никаких задних ног не было, были две обычные маленькие ножки. А вот глаза у Анастасии слипались.

– Бабушка, постели постельку, я спать хочу, – попросила Алена, решив уложить на мягкую перину свою гостью. И снова услышала Алена у себя над ушком шепот Анастасии:

– Лучшее лекарство всех времен —Продолжительный здоровый сон.

Бабушка скорее пошла стелить постель внучке, потому что уложить внучку спать всегда было трудным делом, а тут она сама просится спать, знать набегалась. Зови дедушку обедать, пока я стелить буду, – попросила бабушка Алену.

Алёна вышла на крыльцо. У порога лежал Карай, он радостно замахал хвостом, ожидая, что ему как всегда перепадет что-нибудь вкусненькое, но, увидев, что Алена на него не обращает никакого внимания, обиженный ушел к себе в конуру. Дед ковырялся с пчелами, открыв один из ульев.

– Не ходи ты мимо пчел —Мне смертелен их укол, —

прощебетала над ушком Анастасия, и тогда Алена с крыльца позвала дедушку обедать.

И пока баба убирала со стола посуду и ставила для дедушки чистую, Алена с Анастасией забралась в постельку и устроила ей рядом с подушкой маленькое гнездышко. Анастасия, видимо, решила передохнуть от утренних волнений, а Алене спать не хотелось, ведь день только начинался, тем более что после обеда Алена должна была идти на день рождения Сережи, и следовало хорошенько подумать о подарке. Ей очень хотелось подарить ему что-нибудь необыкновенное. Она бы, конечно, подарила ему свою любимую куклу, но он может и обидеться, да и куклу жалко… Нет, она ему ни к чему. Кстати, дедушка сам обещал принести Сереже подарок, он целую неделю что-то строгал, пилил, красил и никому не показывал. Да, но не могла же Алена идти с пустыми руками и ждать, пока дедушка принесет подарок. Тогда она, видя, что Анастасия еще не спит, обратилась к ней:

– Анастасия, сочини, пожалуйста, стишок на день рождения. Пока ты будешь спать, я его наизусть выучу.

А Анастасия зевнула и сказала:

– Мы с тобой не женихи —Наизусть учить стихи.Ты побудь со мною, крошка,Я посплю пока немножко.

Анастасия моментально уснула, а Алена стала представлять, как она выйдет перед всеми гостями и прочитает красивые стихи посвященные имениннику. Она знала из книжек, что раньше всегда дамы посылали своим кавалерам стихи, а те под окнами дам, распевали серенады. Сережа, конечно, серенады никогда ей не пел, но зато старался толкнуть или дернуть за косички. Ничего, она такие красивые стихи сегодня прочитает, что ей достанется самый большой кусок именинного торта. А она этим куском угостит Анастасию и еще останется для Карая. А может быть стихи наизусть надо выучить? Алена решила дождаться, пока Анастасия проснется, а у той сон, как и еда, занял совсем немного времени, и через несколько минут Анастасия проснулась.

– Анастасия, скоро пригласят, давай прорепетируем, – попросила Алена свою подружку Анастасию.

Алена все время выглядывала в окошко и видела, что делается в соседнем дворе. Сережу уже красиво причесали, и одели в новый костюм и новые ботинки. Во двор вынесли большой стол и накрыли белой скатертью. С их двора доносился удивительно вкусный запах печеного теста и ванили. Скорей бы позвали! Алена ходила по комнате счастливая и довольная: ничего учить не надо, ничего дарить не надо, все ее игрушки останутся с нею, повторяй только за Анастасией слова, и все будут удивляться. Но какой– то червячок тревоги все время грыз ее.

– Анастасия, давай прорепетируем, – снова попросила Алена.

– Волноваться нам не надо,Ждет в духовке нас награда.

Анастасия нежилась в постели. Бывают сороконожки, бывают сладкоежки, а Анастасия оказалась сладкоежкой и сладкоспажкой. Лежит, вставать не хочет, а еще учит других хорошим манерам.

Алене из окошка все хорошо видно. Потихоньку начали собираться гости. Вот уже пришла Света, появился Мишка с Петей, еще кто-то пришел. Дарят подарки и сразу садятся за стол. Осталось только одно место. Сережа все время посматривает на ее окна. “Пусть поволнуется”,– думает Алена, устраивая поудобней на плече Анастасию. А в это время на веранде раздался грохот и шум. Кот Турка запрыгнул на шкаф и зашипел оттуда на шевелящийся сапог. Подошли бабушка с дедушкой и тоже смотрят удивленно, а из дедушкиного сапога выбежал ежик и остановился посреди комнаты. Алена покраснела и потянула бабушку за ручку.

– Проводи, бабушка.

– Иди, Алена, я с подарком сейчас подойду, – засмеялся дедушка, забирая ежа. – Смотри, не ударь в грязь лицом, видишь, без тебя не начинают.

Глава четвертая

На именинах у Сережи

Бабушка проводила Алену до соседской калитки.

– Баба, ты иди, баба, – Алена боится, что бабушка заметит Анастасию, и поэтому просит, чтобы бабушка ушла. А гости за столом смотрят, что же подарит Сереже его самая лучшая подружка.

А у Алены в руках никакого подарка, а вместо подарка – стихи. Алена остановилась посреди двора, нагнула головку немного влево, чтобы хорошо ей было слышно Анастасию и громко, как на праздничном концерте по телевизору, объявила: «Стихи в честь именинника!»

– Я славлю тебя, дорогой именинник,Сияешь сегодня ты словно полтинник

прошептала Анастасия, и когда она произносила вторую часть поздравления, как назло прокукарекал петух…

– Я славлю тебя дорогой именинник,

повторила Алена, а что говорить дальше не знала, и поэтому, когда увидела на Сереже поцарапанный новый ботинок, она прочитала так:

– Я славлю тебя дорогой именинник,Зачем поцарапал ты новый ботинок!..

Мишка с Петькой покатились со смеху, Светка сдержанно улыбнулась, а Сережина мама

даже озабоченно заглянула под стол, а потом криво усмехнулась.

И снова зашептала Анастасия:

– На небе попрятались черные тучки,Чтоб ели сегодня мы вкусные штучки,

и тут снова, уже во второй раз, когда Анастасия заканчивала нашептывать поздравление, прокукарекал петух.

– На небе попрятались черные тучки, —

Алена начала читать, а как продолжить не знала, и, глядя на подбежавшую Жучку, повторила сначала и закончила так:

– На небе попрятались черные тучки,Сереже как Жучке достанется взбучка.

Мишка с Петькой, которые до этого минут пятнадцать сидели чинно за столом и не знали чем себя занять, аж подпрыгивали от смеха на месте. Сережа сидел надувшийся, мама молчала, а Алена сама чуть не плакала.

Дальше Анастасия прошептала следующее:

– Понравился мальчик всем нам Сережа,Не мальчик, а ангел, ну просто пригожий

и снова, когда она говорила, в третий раз прокукарекал петух, Алена не расслышала полностью поздравления, и так как с утра в рифму у нее на языке вертелось только одно слово, она прочитала поздравление так:

Понравился мальчик, всем нам Сережа, —Не мальчик…– а просто противная рожа, —

Алена заплакала горькими слезами, повернулась и хотела убежать, ей было жалко Сережу и себя, она жалела, что не взяла у дедушки подарок, а может быть он такой же, как ее стихи, все будут только смеяться, а она снова плакать. Но в это время во двор вошел ее дедушка Пантелей и принес в подарок Сереже такой красивый домик для ежика, что никто не усидел за столом, и всем захотелось посмотреть, как бегает внутри ежик за стеклянным окошком. Домик был сделан в виде кремлевских башен, имел крыльцо, одну прозрачную стенку и три окошка. В домике могло жить еще три таких ежика, целая семья. Ничего красивее этого домика Алена не видела, а Сережа хотел поставить его посреди стола, но мама не позволила. Когда дети снова начали садиться за стол, дед Пантелей спросил:

– Кто, вчера как лист дрожаИ от радости визжа,Сунул мне в сапог ежа?

И Мишка с Петькой хором закричали:

Се-ре-жа!!! Се-ре-жа!!!

А Сережа зашмыгал носом и с испугу в рифму сказал:

– Я его как мог, держал,Сам в сапог он забежал.

А Мишка с Петькой снова закричали: Неправда, неправда!

Тогда Сережа вспомнил, как было на самом деле:

– Я ему чуть– чуть помог,Чтоб забрался он в сапог.

Вот теперь долго смеялись все, и в это время Сережина мама вынесла большой именинный пирог уже порезанный на большие куски. Ребятишек оставили за столом одних. Сережа как именинник и хозяин стола, встал, чтобы разложить по тарелкам пирог. Он взял самый большой кусок пирога и посмотрел на Петьку, тот как собака аж сглотнул слюну в предвкушении этого куска. Но Сережа повел взглядом дальше и остановился на тарелке Светки. Алена поняла, что в отместку за ее поздравления она первая не получит свой кусок. Светка двумя руками стала подавать свою тарелку, когда Сережа отвел от нее взгляд, и остановился на Алене. Алена благодарно улыбнулась и победно посмотрела на Светку, а потом и на остальных, протягивая свою тарелку. Но самый большой кусок пирога в это время шлепнулся на тарелку самого именинника. На этом официальная раздача закончилась. Мишка с Петькой моментально сориентировались и постарались тут же выбрать себе куски побольше. В две минуты пирог был съеден, принялись за остальное. Темп за столом задавали Мишка с Петькой, казалось, что они одновременно открывали лимонад, ели яблоки и апельсины, распихивали по карманам конфеты и опаздывали на поезд. Через пятнадцать минут они вылезли из-за стола и сказали Сереже:

– Приходи на пруд, мы тебя подождем.

За столом остались девочки и Сережа. Сережина мама вынесла второй такой же именинный пирог, но Мишка с Петькой были далеко, и поэтому его ели долго и так же долго пили чай.

Глава пятая

Пирог на чердаке, в укромном уголке

Когда Алена с Анастасией вернулись со дня рождения, дедушка с бабушкой снова начали спорить, кто из зверей мог утащить со стола пирог с рыбой и вылизать все тарелки. Дедушка все грозил пальцем Караю, а бабушка подозревала кота Турку. Анастасия, которой никто в Алениной семье больше не казался людоедом, решила приоткрыть свое инкогнито, и больше не прятаться. А для этого она избрала следующий оригинальный способ: дотронулась до холки лежащего в тени Карая. Пес мгновенно заговорил:

Здравствуй, Лена, я – Карай,Я – овчарка светлой масти.Не смотри, что через крайПотекла слюна из пасти.Я в обиде. Впрочем злость —Не напраслина на деда —Дед оставил себе костьОт вчерашнего обеда.Мне он сам сейчас сказал,Что без спроса я на кухнеВсе тарелки облизал.Правда, это или слухи,Что вчера я съел пирог,А еще схлебал сметану,Если есть на небе бог,Видит он, я врать не стану.Ты же помнишь, как невмочьБыло бабе до обеда,Ну, решил я ей помочь,Турка дал мне два совета.Заходи, сказал он мне,Мы поможем ей на кухне,Хватит здесь двоим, вполне,А иначе все протухнет.Ты тарелки оближи,Просто так не ходят в гости,И в тени себе лежи,Дед отдаст тебе все кости.В холодильник спрячу самКолбасу, пирог, сметану,А поскольку есть не нам,Открывать его не стану.Я поверил, как балда,Облизал скорей кастрюли,Баба мучилась – беда:Разве можно так в июле.Поняла, откуда – злость?Думал я, похвалит деда,И отдаст большую кость,Что осталась от обеда.Вот и верь теперь коту,Этой твари черной масти,На хрустальную мечтуНаговаривает страсти.Кот, должно быть, съел пирог,Вон притих, и еле дышит.У кота еще кусокПирога лежит на крыше.Ну, за что его любить,Ведь не зря назвали Туркой.Я согласен задушитьОхламона и придуркаЧто за жизнь: вчера в окно,Сунул морду ненароком,Посмотреть хотел киноИ остался с битым боком.И с утра, чтоб ни гу– гу,Лена спит, разбудишь внучку,Я облаять не могуЗа забором даже Жучку.Утка плещется в пруду,Я опять не лаю,Я за нею вслед идуИ утят считаю.Только жалко, что до трехЯ считать умею.Все желают “ка-бы-сдох”Мне как грамотею.Отвернулись от меняСчастье и удачаЭто правда, не брехняЖизнь моя собачья.

А дедушка с бабушкой подошли и тоже слушают. Слушают и удивляются, что за стихоплет появился у них в доме. Да так складно жалуется на свою судьбу. Карай отошел в сторонку и еще долго ворчал. – Надо послушать другую сторону, – решила Алена, – кота Турку…

Но Турка был хитрым котом. Турка делал вид, лежа на веранде, что спит, а сам одним ухом все время подслушивал, и поворачивал его в ту сторону, откуда доносился разговор. Когда Алена поставила Анастасию на загривок коту, та утонула в кошачьей шерсти как в высокой траве, а из Турки полился льстивый, вежливый говорок:

Какая прелесть, какое счастьеМне рядом с вами просто жить.Снимаю шляпу. Здрасте, здрасте!Позвольте рядышком побыть.Хочу у бабушки сомненьеРазвеять правдою скорей,С согласья деда на колениКарай пусть встанет поскорей.Как дед я никогда не плачу,Похож на бабу я во всем,Свою судьбу я на собачьюНе променяю нипочем.Мне стыдно так за пса Карая:Его б немного обтесать,И дальше нашего сарая,Глядишь и можно выпускать.А так, он только что и знает —Кидаться зверем на людейИ как попало обзываетСвоих влиятельных друзей.Должно быть, есть на небе боги,А на земле дед Пантелей,Который вычислил с порога,Кто вор средь нас и лиходей.Теперь мне тоже стало ясно,Что недоеденный пирогКарай запрятывал напрасноНа крыше в темный уголок.Да, надо было ему сразуДоесть сметану и пирог,Сейчас бы глянуть одним глазомНа тот запрятанный кусок.Мне кажется, что акробатомКараю надо выступать:Невосполнимая утратаТакой кусище потерять.Равнять пирог с какой-то костью?Пирог с начинкой – вот еда!Чтоб я мослы поставил гостю —Да в жизнь не будет никогда!Нет, я, конечно же, не спорю,Что это точно был Карай,Карай и в радости и в гореЕду всю тащит за сарай.Но здесь пирог – такая ценность,Ему не место в сорняке,Должно быть, он его мгновенноЗапрятал там на чердаке.

Кот Турка еще долго бы разглагольствовал о скверном воспитании Карая, об отсутствии галантности, но дедушка не поленился и слазал на чердак, там, в укромном уголке лежал большой кусок недоеденного пирога. Дедушка сделал правильные выводы: пирог достался Караю, а Турке досталась хорошая трепка.

– Поделом тебе, бездельник, – подумала Алена, – не ешь пироги, пока бабушка болеет.

Глава шестая

Разбойница щука и Карай

Теперь у Карая, начался праздник. Караю, достался большой мосол из утренних щей и тот недоеденный кусок, что спрятал кот Турка на чердаке. Кусок был большой и от него исходил такой ароматный дух, что даже кот Турка забыл про недавно полученную трепку и улегся невдалеке. Турка лежал и думал:

“Может быть, сейчас пса позовут куда-нибудь или дадут ему другой кусок, а про этот он забудет, и тогда он, Турка, снова утащит его на чердак, а там… «– и у него потекли такие обильные слюни, и так жалко стало ему самого себя.

Да, у Карая был сегодня праздник. Карай, ел и мечтал. Он представлял, как вечером выйдет дедушка Пантелей на крыльцо и пригласит его смотреть телевизор, а он, Карай, не спеша, прошествует в дом и сядет прямо напротив телевизора.

Но как всегда за счастьем бежит несчастье. Не успел как следует растянуть удовольствие Карай и еще не доел остатки пирога, как прибежала утка, вся в слезах: – Крях, крях, крях! Ой, беда, ой, беда случилась у пруда. Откусила щука утенку лапку. Как же будет мой утенок прыгать по дорожке на одной ножке.

Побежали все на пруд: дед, баба Дуся, Карай, Алена с Анастасией. Сейчас щуку найдут и лапку отберут. А утенок на одной ножке скачет и плачет. Тогда Анастасия и говорит, Караю:

– Была нога и нет ноги,Будь другом, помоги.

Бросился, Карай с обрыва, а щука пуглива, не знает что это такое: лающее и большое. И пока не проглотила – подобру-поздорову лапку отпустила. Держит, Карай в зубах утиную лапку, смотрит на бабку, а что с ней делать никто не знает, только Анастасия серчает:

Я за триста долгих летПовидала много бед.Что стоишь как пень, балда,Подавай ее сюда.

Взяла она утиную лапку, достала из кармана картонную папку, из папки достала иголку, постелила шелку и стала пришивать ее утенку, приговаривая:

– Слеза соленая,Игла каленая,Нитка белая,Сама я смелая.Иголкой без шила,Крестная сила,Взяла и пришила.

– А Карай стоит на берегу и ворчит: “Один раз отпустил утят без присмотра и какая беда приключилась”. Нет, теперь он, Карай, никого не отпустит на пруд без присмотра. Анастасия не долго возилась с маленьким утенком, пришивая ему лапку. Когда лапка была пришита, с берега пруда все дружной гурьбой пошли домой. Впереди дед Пантелей, сзади бабушка, дальше внучка Алена, Анастасия, Карай и утка с утятами. Карай вышагивал гордо и важно: так всегда шагает с утра, чтобы первым стать в очередь за молоком дед, живущий через три двора. На груди у него звенят две медали. “Может быть, и мне медаль на грудь повесят, – подумал Карай, – я же спас лапку утенку”. Давно, когда он еще был молодой и зеленый, он на станции видел собак, обвешанных, как сосисками, медалями.

Пока он так гордо вышагивал, ему пришла в голову мысль, что пирог могли склевать воробьи, и он, нарушив строгий порядок и субординацию, обогнав впереди идущих побежал к сараю. Так и есть, никакими остатками пирога на старом месте не пахло, а прыгала целая стая воробьев. Карай разогнал их и покосился на кота Турку: как-то уж очень подозрительно равнодушно тот лежал на веранде, и весь его вид говорил: видишь, я здесь, а там, где лежал пирог, прыгают воробьи, вот с них и спрашивай. Единственное утешение было в том, что от пирога оставался маленький кусок, и он его давно бы уже съел, так что нет причин расстраиваться.

А во двор уже входили в той же последовательности за дедом остальные. Анастасия и Карай были героями сегодняшнего вечера. Утка с утятами, гусыня с гусятами уступали им дорогу, а утята, когда Анастасия решила походить по двору, заняли вокруг нее круговую оборону, так весь оставшийся день и ходили.

Глава седьмая

Этикет

На ужин сегодня пригласили всех. Дедушка сидел во главе стола, бабушка – напротив, а по бокам устроились Алена с Анастасией, на коврике на полу лежал Турка, а за спиной у Алены, высунув длинный язык, сидел и мечтал Карай. Анастасия села на высокий детский стульчик, тот которым пользовалась Алена, когда была совсем маленькой, придвинулась поближе к Алене и заговорила с нею:

– Я с утра про этикетРассказать хотела,Просидела весь обед —Так и не успелаА теперь же, так и быть,Бабушкино чадо,Расскажу, как есть и питьЗа обедом надо.Чтобы были у тебяСветские манеры,Чтобы бабушка любяИспекла эклеры,За столом всегда сиди,Как учила мама,Ручки только впереди,Спинка только прямо.Для начала завяжиНа себе салфетку,И на место положиПряник и конфетку.Видишь, как легко держатьСпину свою прямо.Вот теперь другая стать,Вот теперь ты – дама.Если суп или лапшаУ тебя в тарелке,Жуй спокойно, не спеша,Не части как белка.С полным ртом не говори —Это некрасиво,Так лопочут дикариВ цирке всем на диво.И не надо прижиматьК животу тарелку,Вот когда ты ляжешь спать,Делай это с грелкой.Если дали тебе соль,Черствое что-либо —Все равно ты, как пароль,Говори – спасибо.Языком не растирайПо тарелке соус,Хватит, что вчера КарайПоказал вам фокус.Остывает на окнеКрем-брюле в кастрюле.Ты получишь все втройне —Не вертись на стуле.Заморила червячкаСобери все крошкиИ побалуй голубкаЧто стучит в окошко..Не забудь пароль сказать,Положи салфетку.Вот теперь ты можешь встать,Взять свою конфетку.Расскажу в другой я разО старинном бале,А теперь дела у нас —Поклонились, встали.Пусть смеются баба, дедГлядя на тебяТы их чмокни за обедОбними любя.

Глава восьмая

Жидкая сметана

– Алена, – позвала бабушка, – мне со стола убирать надо. Сходи в магазин, купи сметаны и кусок мяса к завтрашнему обеду.

Засобирались подружки, а с ними Карай и кот Турка. Анастасии надо было остаться дома, но она со всеми пошла в магазин. Магазинчик был небольшой, в него не надо было заходить, а можно было делать покупки прямо с улицы. Алена протянула продавщице тете Нине литровую банку и попросила налить в нее сметаны. А в это время кот Турка начал тереться об Алену и заглядывать ей в глаза. Анастасия догадалась, что кот хочет что– то сказать и шепнула Алене:

– Турка трется неспроста —Надо встать мне на кота.

И как только она спряталась за ушком кота, кот взахлеб заговорил:

Тетя Нина, это я —Кот соседский Турка.Мне не нравится твояСтарая мензурка.Разбираюсь, как никак,Я в твоей сметане,Дай побольше мне черпакОблизать заране.У тебя в ларьке всегдаЖидкая сметана,Если снова там вода —Покупать не станем.

Продавщица тетя Нина Турку хорошо знала, он часто летом крутился около ее выносного прилавка, а потом с него что-нибудь пропадало. Но все это происходило молчком, поэтому она остолбенела и, как завороженная, смотрела на Турку, забыв и про Алену, и про то, что надо отпускать товар, а кот заливался дальше:

– Тетя Нина, был в гостяхУ твоей я кошки,Мы втыкали, словно флаг,Там в сметану ложки.Чтоб не вышел стыд и срамПо всему району,Наливай сметану намВон с того бидона!

Продавщица тетя Нина, наконец, пришла в себя и, задохнувшись от возмущения, сама зашипела на кота:

– Так это ты лазаешь к нам в гости, а я то думаю, кто моей кошке сиамскую породу попортил. Брысь, охальник! Не нравится ему моя сметана. А кто на прошлой неделе провалился в бидон и чуть не утонул? Ты что же думаешь – сметана должна как творог твердой быть?

И хотя возмущалась тетя Нина, но сметану в банку налила из другого бидона.

– Еще косточку с мясом на первое дайте нам, пожалуйста, – попросила Алена.

Карай тоже, как только услыхал про кость, подошел к Алене и стал заглядывать ей в глаза. А потом случайно дотронулся до кота и заговорил, так что и пересаживать Анастасию никуда не надо было:

– Мы к тебе пришли не в гости,Тетя Нина так и знай,А поэтому все костиПоложи на самый край.Отойдите все в сторонку,Так мне лучше виден стол.Мы возьмем вон ту бульенкуИ вон тот еще мосол.

Карай видимо был большим специалистам по костям и мослам, потому что то, что он выбрал, тетя Нина собиралась вечером отдать сторожевому псу Рексу. В гостях у Рекса Карай бывал часто, они как профессионалы долго могли вспоминать и обсуждать достоинства каждой обглоданной кости.

Алена не стала слушать крупного специалиста Карая, и показала на кусок мяса с небольшой косточкой. Сделав покупки, они повернули назад. Впереди гордо шел Турка, следом Карай, а позади них подружки.

А по поселку через час поползли слухи, что у деда Пантелея и бабы Дуси, заговорили вдруг кот и собака. Кто верил, кто нет. Большую веру продавщица тетя Нина ни у кого не вызывала, поэтому покупатели, посмеиваясь, переспрашивали ее, как было на самом деле. А продавщица тетя Нина, каждому покупателю рассказывала вновь и вновь эту же историю, пока она не зазвучала так:

– Батюшки светы, приходит кот Пантелея Турка, в сапогах, с банкой, стал напротив и говорит: я только что от твоей кошки, налей, говорит, мне сметаны из того бидона, из которого ты своей кошке наливаешь. А не нальешь – к прокурору пойдешь. Подошел еще их дворовый пес, и они хором запели частушки.

– А пес с гармошкой был? – смеялись покупатели.

Смеялись, смеялись, но вечером, около двора деда Пантелея было шумно как на Тверской улице в Москве. Каждый старался разглядеть необыкновенную собаку и кота в сапогах. Но кроме обычного лая и громкого мяуканья обычного кота, ничего слышно не было. Так как тетя Нина не успокаивалась, а рассказывала и рассказывала про говорящих кота и собаку, за ней приехала скорая помощь. Больше ничего интересного не произошло в поселке и на даче деда Пантелея. Поздно вечером Турка вышел к Караю, и они о чем долго шептались. Затем Турка долго крутился около Анастасии. День на этом закончился. Вечером, когда легли спать, Анастасия рассказала свою историю Алене.

Глава девятая

Анастасия и атаман Степан

– На Руси когда-то встарьЖил отец мой – русский царь,Бог не дал ему сыночка —Я – единственная дочка.Говорила вся семья,Что царицей буду я,Что взойду на трон в РоссииЯ – княжна Анастасия.Буду старость их беречь,Заодно казну стеречь.Я росла в Кремле девицейЧерноокой, белолицей,Женихов там было страсть,Негде яблоку упасть.Женихи к отцу ходилиИ моей руки просили,Он же долго выбиралИ согласья не давал.Тот – не князь– простой боярин,Этот – князь, но сам татарин,Есть на небе, видно, бог,С женихом он мне помог.

* * *

Вдруг залаяли собаки,Рты разинули зеваки,Слышен колокольный звон,Девки смотрят из окон:Как к себе домой, вольготно,В перезвоне бубенцовВ Кремль въезжает полусотняЗапорожских казаков.Казаки все удалые,Сбоку сабли дорогие,Впереди пригож, румянИх походный атаман.Принимай дары столица!Растянулась вереница,Чуть не в тысячу возовПривезенных тех даров.Черно-бурые лисицыГорностаи и куницыСловно иней соболяИ фонтан из хрусталяДевки трескают орешки.Казаки без всякой спешкиПоложили напоказ —Как арбуз большой алмаз.

* * *

Царь слезает с теплой печкиИ выходит на крылечко,С ним бояре и князьяА в окошке, справа – я.Кунью шапку нахлобучивЦарь глядит мрачнее тучиОн всегда спросонья злойЧто те летом, что зимой.Ты почто казак безродныйСловно рыцарь благородныйЧуть проклюнулась заряРазбудил меня, царя?Чай, не первый раз в столицеЧто, ты вылупил зеницы?Слез бы лапоть хоть с коняПоприветствовал меня.Рядом князь с важнецким видомЗлобно рек: Холоп как гнида,Только сядет на коняКак уж царь ему ровня.Как цыгане на базареЗагалдели тут бояреПожалеешь, парень. Зря,Не приветствуешь царя

* * *

Атаман ответил смело:Государственное делоПривело меня сюда.В порубежье царь беда.На неделе ниоткудаПоявилось чудо-юдо,Что за птица, что за ворНепонятно до сих пор.Если верить разным слухамОн силен чесночным духомХуд и злобен как КощейИ обличьем страшный змей.Из семейства он драконовГде нет правды и законов.Обещался, сей драконОтобрать твой царский трон,В жены взять царевну дочку,А тебя запрятать в бочку.Я хочу тебе помочьЗаодно спасти и дочь.Ты прости, что я не с лестью,А с такой тревожной вестьюПеребил твой царский сон,Больно грозен уж дракон.

* * *

Царь сказал зело зевая:Я врагов своих всех знаю —Крымский хан, ногайский князь,Да в Европе всяка грязь.Ты казак, смотрю, со страхуСнять забыл свою папаху.Не тревожься и не трусьНе таких видала Русь.

* * *

Хоть стояла недалече,Я не слышала их речи,В голове был шум и звон,Наконец, явился он.Атаман с коня слезает,У меня сердечко тает.Вот подносит он подарки,Мне то холодно, то жарко.Поклонился он царю,Я как мак уже горю.Наконец, мой сокол ясныйОглядел придворных властно,Тут увидел он меня,Хорошо, что слез с коня,Заискрились, ясны очи,В них глядеть нет просто мочи,Поняла я по всему,Что понравилась ему.Вот теперь поверишь в Бога,Поклонился мне он в ноги,Поклонился и отцу:“Дай мне дочь сводить к венцу”.Я сейчас готов без страхуЗа нее пойти на плаху.Ты же будешь, царь, за мнойКак за каменной стенойВышла я поспешно в сениИ спустилась по ступенямЯ согласна милый мойСтать на век твоей женойВзялись за руки мы оба,Поклялись любить до гроба.Ждем решения отца,Чтобы слить свои сердца.

* * *

Зашушукались бояре:Вдруг казак с царевной в пареОседлает царский трон,То-то будет им урон,Всех погонит на границуОхранять свою землицу.Шепчут на ухо отцу:“Откажи ты наглецу,Ни к чему зятья из грязи,Если есть в столице князи.Обмануть решил царяРассказав про упыря”Как казак так право – шельмаНе опустит сроду бельма.Царь послушал их советИ такой дает ответ:“Дочь моя должна в столицеЗавтра править как царица,Атаману – удальцуНе водить ее к венцу.Дочку накрепко заприте,А подарки в Кремль снесите.Всей команде молодцаВыдать пороху, свинца.Казакам я разрешаюНа дорожку выпить чаю,Ночь в столице отдохнутьИ обратно завтра в путь”.Атаману же не худоКончить врать про чудо-юдо.Службу царскую нестиИ интриги не плести.

* * *

Как торговки на базареЗагалдели вновь бояре:В плясе топчутся князья —В одиночку плачу я.Как подраненную птицуУвели меня в светлицу,Вдруг я слышу чей-то стук —Атамана лучший друг,Есаул его, Тимошка,Мне письмо сует в окошко:“Передать велел Степан,Удалой наш атаман,Чтобы ты грустить, не смелаИ до ночи потерпелаА пока письмо читай.Жди второго, не скучай.”Вот послушай, как он пишет,Словно бусиночки нижет:

* * *

“Ты давно мне сниласьКак зимой весна,я твой добрый витязь,русская княжна.Нынче, дорогая,я влюблено тих,дань у ног слагаюсвитком дней моих.И старинным ладомпесню я пою,ты – моя усладав северном краю.Занесен над намимесяца бердыш,ты же, нежась снами,безмятежно спишь.Мрак зарей обметан,пенны зеленя,угостила б медоммилая меня.Что б надежды сбылись,встреча мне нужна,ты мне полюбилась,нежная княжна”.

* * *

Как напевный звук баянаТо письмо от атамана.Сердце бьется: тук, тук, тук —Снова слышу чей-то стук.Приоткрыла я окошко:“Это ты, дружок Тимошка?Что принес на этот раз?”– “Атаман мне дал приказ,Он не любит пустословить,Для тебя коней готовить,Собирайся тихо. В ночьТы уедешь с нами прочь.Вот, держи, как обещал”.И письмо другое дал.Словно тень исчез Тимошка,Я захлопнула окошко,Прижимаю к сердцу лист,Любо, что Степан речист,А в письме простые строчкиО любви к царевой дочке:

* * *

“Я говорю судьбе спасибоза то, что смог тебя обресть,Мне не страшна царева дыба,коль ты на этом свете есть.Ходил я атаманом долгопо берегам озер и рек,Пускай челны стоят на Волге,я не хочу идти в набег.Есть у меня изба в Черкасске,могу я предложить тебеПрожить со мною жизнь как в сказке,в простой бревенчатой избе,Чуть улыбнувшееся счастьелегко порушить невзначай.Подумай хорошенько, Настя,и только после отвечай,И если ты со мной решиласвою судьбу навек связать,Я увезу тебя хоть силой,ты только дай об этом знать.Сегодня к ночи будут конипод окнами стоять в седле,Дай бог уйти нам от погони,тревогу не поднять в кремле.”

* * *

К сердцу так и льнет самоТо послание – письмо.День настал, отец заходит,Разговор со мной заводит:“Позабудь про казака,Выбрал я тебе царька.Знаменит он древним родомИ воинственным народом,Помнишь, брали мы Казань,Говорят, что глухомань,Знай, княжна, жених оттуда,Тоже царь, хоть на верблюде”.Клялся мне он головойПервой будешь ты женойПравда, первых было сорокНу и что, ведь я не ворогПородниться нужно намНастоящим двум царямПоезжай пока в усадьбуЧерез месяц справим свадьбу.

* * *

Что ж, нет, худа без добра,Я не плачу – я бодра.У меня другие планы:Жду я ночью атамана,Пусть везет меня к себе,Буду жить в простой избе,Буду штопать ему снасти,На пороге ждать в ненастье.Ясноглазый сокол мой,Буду верной я женой.

* * *

Месяц выплыл, ночь настала.Ждать Степана я устала,Вдруг я слышу тук, тук, тук,Тянет кто-то пару рук,На коня меня сажаетИ целует, и ласкает.“Я согласна, милый мой,Еду я в Черкасск с тобой”.Понеслись как стрелы кони.Чу! Послышалась погоня:Семь обученных полковНастигают казаков,Окружили на опушке,Навели на бедных пушки.Возле вашего прудаПриключилась та беда.Атаман решил прорваться:“Пики к бою!..”-“ Стойте, братцы!”Из пруда как дух святойВылезает водяной:И с такими вот словамиРасстилается пред намиНе нужна ничья здесь кровь.Если вправду есть любовь,Я княжну на время спрячу,Атаману дам удачу,Охраняйте как мужиУ России рубежи.Это вам потом зачтетсяСчастье в жизни улыбнетсяСпрячьте в ножны казакиОттоманские клинки.

* * *

Атаман остановилсяК водяному наклонилсяОтвечай скорее бесВ чем зарыт твой интересНе такое нынче времяЧто б хватать меня за стремя

* * *

Завертелся водянойБыл зеленый, стал цветнойОтвечает атамануВрать казак тебе не стануНе простой я водянойА с волшебною дудойПревращу сейчас в игрушкиЭти пушки на опушкеЯдра будут как горохУ твоих кататься ногСам же, плесень, будто в шуткуНа меня наводит дудкуЗаиграл и тут то яСтала ростом с муравьяЧуть побольше зернышкаВдвое легче перышкаВодяной меня схватилИ под воду потащилА в последнюю минуткуАтаману бросил дудкуИ условие одноПрежде чем нырнуть на дноПредложил он как Иуда:Атаман, ты слышь, покудаБудет Настя здесь на днеТы сгоняй к моей родне.Колдунами в ФарабадеУ меня родные дяди,Ничего не стоит имСделать старца молодым,Из букашки сделать пташку,А из пташки вновь букашку.Я прошу, узнай у нихКак унять извечный чихМожет надо купоросуПоложить мне на ночь к носуВ Фарабаде не спеши,Все степенно запиши,Ты писать, я знаю, мастер,А коль хочешь счастья с Настей,Мне отправишь на сельцоИль в столицу письмецо.Заодно узнать ты сможешьКак княжне своей поможешьЧтоб ее расколдоватьДолжен ты письмо прислать.Атаман ужо серчаетВодяному отвечаетТы не кум мне и не сват,Сам сгоняешь в ФарабадНе пойму, ты что-то просишьИли просто так гундосишьДля чего подводный пеньНа плетень наводишь теньВодяной берет за ручкуИ ведет меня как внучку.“Через триста долгих летЯ верну ее на свет”.Закрутился, завертелсяИ со мной куда-то делся.Разлучил вот так обманомВодяной нас с атаманом.

* * *

Прожурчали как водаТриста лет на дне пруда.Водяной все хлюпал носомИ лечился купоросом,А сегодня водянойРаспрощался вдруг со мной.Как Карай спасал ты знаешь…Да никак ты засыпаешь.

* * *

Нам я думаю пораИх оставить до утра.

Глава десятая

По дороге в Москву

А на следующее утро пропали из дома кот Турка, Карай и Анастасия. Дед обошел близлежащие дома, побывал на станции, на пруду, заглядывал в чужие дворы, но так никого не нашел. Алена ходила вся в слезах, а Сережа в бинокль с крыши рассматривал окрестности и чужие дворы: нигде их видно не было.



А сбил с толку остальных кот Турка. Он предложил Караю съездить в Москву и купить небольшой телевизор, установить его в конуре, и пусть Карай с утра и до ночи смотрит мультики. Сам он соскучился по городу, а Анастасию пригласил потому, что без нее не мог говорить человечьим языком. У Анастасии в Москве были свои дела. Она ждала письмо, и поэтому согласилась. По дороге на станцию кот Турка сказал Караю: Я видел по телевизору, как собаки в цирке возят на себе котов, зрителям нравится. Поэтому предлагаю тебе до самой Москвы потренироваться.

– А ты не мог бы сначала дома потренироваться на ежике?

Кот Турка представил, как он запрыгивает на ежа и сказал:-Нет, не мог бы.

– А коты собак не носят? – спросил Карай.

– Не носят, – авторитетно ответил Турка.

Карай согласен был нести на себе Анастасию, но кота – это слишком, тем более в поселке. Но Карай никогда не был в большом городе, он его пугал своей неизвестностью, и поэтому Карай нашел половинчатое решение.

– Как дойдем до станции, можешь садиться, а пока иди рядом.

Так они и дошли до кассы на станции: Анастасия, кот Турка и Карай. Анастасии совсем не было видно и было непонятно, то ли она спряталась за ушком Турки, то ли Карая. Билеты надо купить, а денег нет, – размышлял вслух кот Турка, взобравшись на Карая. Но мы сэкономим двадцать рублей, поедем без билета.

– А сколько стоит телевизор? – спросил Карай.

– В пятьдесят раз больше.

– Значит, мы должны сэкономить пятьдесят раз, и у меня будет телевизор? – спросил Карай.

– Нет, телевизора у тебя не будет.

– Почему, – не понял пес, – мы же сэкономим пятьдесят раз, как раз на телевизор. Это не та экономия, – начал объяснять Турка, – вот если я не съел пирог и спрятал его на чердаке – это экономия, а если потом пирог достался тебе, какая ж экономия – сплошные убытки и трепка. А на что мы купим телевизор? – не унимался Карай.

– Не волнуйся, – успокоил его Турка, – на все денег хватит. В городе у каждого их полные карманы, самое главное найти правильный подход, как их вывернуть и хватит даже на цветной телевизор. Цветной лучше, – согласился Карай, – а нет таких телевизоров чтобы они еще и запах издавали?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Турка.

– Ну, например, показывают по цветному телевизору сосиску, а от нее еще и дух идет?

– Нет, таких телевизоров нет. А почему? – допытывался настырный Карай. Слюны у тебя не хватит, изойдешь, поэтому их не выпускают.

С таким железным доводом Карай согласился и подумал, что все-таки кот как, бывший городской житель, намного по своему умственному развитию опережает его, сельского пса, хотя у сельского больше сосисочной мечтательности в голове.

Подошла первая электричка. В вагон так и вошли: Турка, сидя на Карае, и где-то спряталась в густой шерсти Анастасия. Заняли место у окошка.

– Ты может хоть здесь слезешь? – спросил кота Турку Карай.

На следующей остановке вагон начал наполняться дачниками и жителями окрестных деревень. На кота с собакой никто внимания не обращал, мало ли что, может хозяин вышел в тамбур покурить, а овчарку оставил место или кота сторожить.

Вслед за дачниками в вагон вошли контролеры.

– Приготовить билеты, – послышался грубый, приказной тон. Увидев Карая, сидящего на скамейке, громко на весь вагон спросили:

– Кто хозяин? Уберите собаку! Чья овчарка? Почему занимает место, сидит у окна?

Кот Турка шепнул Караю:

– Молчи, закрой глаза и не шевелись, а то нас высадят. Я сейчас с ними поговорю.

Затем встал на задние лапы, повернулся к контролерам и нахально спросил:

– Непонятен мне вопрос,Чем не нравится вам пес?

Контролеры как и продавщица тетя Нина, столкнувшись с необычным явлением, таращили глаза на говорящего Турку. А кота от произведенного эффекта понесло, он неожиданно заявил:

– Он лежит на этой лавкеНа больничном, по медсправке.

– И чем же он болен, этот пес? – полюбопытствовал один из контролеров.

Кот Турка принял печальный вид и с кошачьим подвывом стал рассказывать:

– С неделю назад, да, верно с неделюВ лесу на лису он наткнулся под елью,Была та лисица холерой больна,Его ненароком куснула она.Везу я его на прививку теперь,Не дай бог, проснется со справкою зверь.Он бешенный стал, кидается сразу,Разносчик болезней и всякой заразы.Могу я, конечно, его разбудитьВы только скажите, будить? Не будить?

И в это время, когда так неожиданно для ревизоров и остальных пассажиров прозвучал почти гамлетовский вопрос “будить или не будить”, Карай приоткрыл один глаз. Первым рванул к выходу настырный контролер, за ним остальные. В дверях образовалась пробка. Кот Турка всю жизнь мечтал выступать в цирке, и поэтому на даче иногда целыми днями тренировался, делая сальто-мортале, всяческие кульбиты, ходил на передних лапах. Сейчас он подпрыгнул на сиденье, перевернувшись два раза в воздухе, и дико завизжал. Такую сцену надо было видеть. Эта была эффектная концовка его выступления. После дикого кошачьего визга пробка моментально рассосалась, и не только в вагоне, но и в тамбуре никого не осталось. До Москвы они доехали одни в пустом вагоне, а на вокзале у выхода из вагона их ждала карантинная служба. Но эта служба не знала, что она имеет дело с хитрым котом по имени Турка. Когда они вошли в вагон, там не было ни кота, ни собаки. А в открытом окне мелькнуло два хвоста.

Глава одиннадцатая

Турка – артист

Турка знал, что в городе нечего делать без денег. Трудиться Турка не любил, да и не умел, поэтому в первом же подземном переходе он решил понищенствовать, поставил перед собой картонку от обуви, и стал ждать, когда ее наполнят деньгами. Но на кота никто не обращал внимания, люди безразлично проходили мимо. Коробка оставалась пустою.

Тогда Турка стал перепрыгивать через Карая. Результат был тот же. Затем Турка на голове Карая сделал стойку. Люди безразлично проходили мимо, им казалось, что кот с собакой резвятся, и поэтому не обращали на них внимания. Но они не знали, что имеют дело с хитроумным котом, а у того была разработана целая наука, как незаметно стащить со стола пирожок, вылизать горшок сметаны и остаться с чистой мордой, как испугать ночью прохожих дурным криком. А уж как разжалобить и привлечь внимание к своей персоне, так в этом равных ему не было не только в дачном поселке, но и в Москве. Сейчас он решил применить свое сверхсекретное оружие.

Встав на задние лапы, он как заправский оперный певец, протянув передние лапы, в сторону Карая и запел. Запел жалобно и одновременно торжественно, так поют в церкви по большим праздникам.

– Сестры и братья и просто зеваки,Дайте кусочек колбаски собаке!Вот перед вами породистый пес,Голоден он, неухожен и бос.Бедного парня вчера обокрали,Сняли с груди золотые медали,Три килограмма медалей на немБыли получены честным трудом.Был даже орден собачьей подвязки —Только закончилась чудная сказка.

И кот так натурально стал вытирать слезы, неожиданно появившиеся на его глазах, что не поверить ему было невозможно. Люди стали останавливаться и, слушая горестный рассказ хитроумного кота, удивлялись, и оставляли деньги в картонной коробке. Равнодушных не было. Кот Турка скосил один глаз на коробку, которая быстро наполнилась, и еще жалобнее запел.